|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ЗЕРКАЛО не исполненного еиналеж.
Приближалось Рождество. Однажды утром в середине декабря Хогвартс проснулся и обнаружил, что его засыпало снегом толщиной в несколько футов. Озеро замерзло, и близнецы Уизли были наказаны за то, что заколдовали несколько снежков, и они летели за Квиреллом, отскакивая от его Тюрбана. За теми немногими совами, которым удалось пробиться сквозь грозовое небо, чтобы доставить почту, Хагриду пришлось ухаживать, прежде чем они смогли снова улететь.
Никто не мог дождаться начала каникул. В то время как в гриффиндорской гостиной и Большом зале горели камины, коридоры, продуваемые сквозняками, стали ледяными, а окна в классах дребезжали от пронизывающего ветра. Хуже всего были занятия профессора Снейпа внизу, в подземельях, где от их дыхания поднимался пар, и они старались держаться как можно ближе к своим горячим котлам.
— Мне действительно очень жаль, — сказал Драко Малфой на одном из занятий по зельеварению, — всех тех людей, которым приходится оставаться в Хогвартсе на Рождество, потому что дома их не ждут.
Говоря это, он смотрел на Гарри. Крэбб и Гойл усмехнулись. Гарри, который отмерял измельченный хребет крылатки, не обратил на них внимания. После матча по квиддичу Малфой был еще более неприятен, чем обычно. Испытывая отвращение к тому, что слизеринцы проиграли, он попытался рассмешить всех, представив, как древесная лягушка с широким ртом заменит Гарри на посту следующего Ловца. Потом он понял, что никому это не показалось смешным, потому что все были поражены тем, как Гарри удалось удержаться на своей дрыгающейся метле. Итак, Малфой, ревнивый и злой, снова принялся насмехаться над Гарри из-за того, что у него не было настоящей семьи.
Это правда, что Гарри не собирался возвращаться на Бирючиновую улицу на Рождество. Профессор Макгонагалл приходила на прошлой неделе, чтобы составить список студентов, которые останутся на каникулы, и Гарри сразу же записался. Он совсем не жалел себя; это, вероятно, было бы лучшим Рождеством в его жизни. Рон и его братья тоже остались, потому что мистер и миссис Уизли собирались в Румынию навестить Чарли.
Когда они вышли из подземелий после урока зелий, то обнаружили, что коридор впереди загораживает большая ель. Из-под нее торчали две огромные лапы, и громкое сопение подсказало им, что за ней стоит Хагрид.
— Привет, Хагрид, нужна помощь? — Спросил Рон, просовывая голову сквозь ветви.
— Нет, со мной все в порядке, спасибо, Рон.
— Ты не мог бы отойти в сторону? — раздался позади них холодный голос Малфоя, растягивающий слова. — Ты пытаешься подзаработать, Уизли? Надеюсь, ты сам станешь егерем, когда покинешь Хогвартс, — хижина Хагрида, должно быть, кажется дворцом по сравнению с тем, к чему привыкла твоя семья.
Рон бросился на Малфоя как раз в тот момент, когда Снейп поднимался по лестнице.
— УИЗЛИ!
Рон отпустил мантию Малфоя.
— Его спровоцировали, профессор Снейп, — сказал Хагрид, высунув из-за дерева свое огромное волосатое лицо. — Малфой оскорблял свою семью.
— Как бы то ни было, драки противоречат правилам Хогвартса, Хагрид, — вкрадчиво произнес Снейп. — Пять баллов с Гриффиндора, Уизли, и радуйся, что не больше. Идите все отсюда. —
Малфой, Крэбб и Гойл грубо протолкались мимо дерева, разбрасывая повсюду иголки и ухмыляясь.
— Я доберусь до него, — сказал Рон, скрежеща зубами в спину Малфоя, — когда-нибудь я доберусь до него...
— Я ненавижу их обоих, — сказал Гарри, — Малфоя и Снейпа.
— Давай, не унывай, скоро Рождество, — сказал Хагрид. — Знаешь что, пойдем со мной, посмотрим Большой зал, там здорово.
Итак, они втроем последовали за Хагридом и его елкой в Большой зал, где профессор Макгонагалл и профессор Флитвик были заняты рождественскими украшениями.
— Хагрид, поставь, пожалуйста, последнюю елку в дальний угол.
Зал выглядел потрясающе. По всем стенам были развешаны гирлянды из остролиста и омелы, а по всей комнате стояло не менее двенадцати высоких рождественских елок, некоторые из них сверкали крошечными сосульками, другие — сотнями свечей.
— Сколько дней у вас осталось до праздников? — Спросил Хагрид.
— Только один, — сказала Гермиона. — И это напомнило мне... Гарри, Рон, у нас есть полчаса до обеда, мы должны быть в библиотеке.
— О да, ты права, — сказал Рон, отводя взгляд от профессора Флитвика, из палочки которого вылетали золотистые пузырьки и развевались над ветвями новой елки.
— Библиотека? — спросил Хагрид, выходя вслед за ними из зала. — Как раз перед праздниками? Немного увлеклись, не так ли?
— О, мы не работаем, — весело сказал ему Гарри. — С тех пор, как ты упомянул Николя Фламеля, мы пытаемся выяснить, кто он такой.
— Ты что? — Хагрид выглядел шокированным. — Послушай, я же сказал тебе — брось это. Тебе нет никакого дела до того, что охраняет эта собака.
— Мы просто хотим знать, кто такой Николас Фламель, вот и все, — сказала Гермиона.
— Может быть, ты расскажешь нам и избавишь от лишних хлопот? — Добавил Гарри. — Мы, должно быть, уже просмотрели сотни книг и нигде не можем его найти — просто дайте нам подсказку — я точно знаю, что где-то читал его имя.
— Я ничего не говорю, — решительно заявил Хагрид.
— Тогда остается только выяснить это самим, — сказал Рон, и они, оставив Хагрида с недовольным видом, поспешили в библиотеку.
Они действительно искали имя Фламеля в книгах с тех пор, как Хагрид проговорился об этом, потому что как еще они могли узнать, что Снейп пытался украсть? Проблема была в том, что было очень трудно понять, с чего начать, не зная, что мог сделать Фламель, чтобы попасть в книгу. Его не было ни в "Великих волшебниках двадцатого века", ни в "Выдающихся магических именах нашего времени"; он также отсутствовал в "Важных современных магических открытиях" и "Исследовании последних достижений в волшебстве". И еще, конечно, был огромный размер библиотеки — десятки тысяч книг; тысячи полок, сотни узких рядов.
Гермиона достала список предметов и названий, которые она решила просмотреть, в то время как Рон прошелся вдоль ряда книг и начал наугад снимать их с полок. Гарри подошел к запретной секции. Он уже некоторое время задавался вопросом, нет ли где-нибудь там Фламеля. К сожалению, для того, чтобы заглянуть в любую из книг с ограниченным доступом, требовалась специально подписанная записка от одного из учителей, и он знал, что никогда ее не получит. Это были книги, содержащие мощную темную магию, которую никогда не преподавали в Хогвартсе, и которые читали только старшеклассники, изучающие продвинутую защиту от темных искусств.
— Что ты ищешь, мальчик?
— Ничего, — сказал Гарри.
Библиотекарша мадам Пинс замахнулась на него метелкой из перьев.
— Тогда тебе лучше убраться отсюда. Иди-ка вон!
Жалея, что он не придумал какую-нибудь историю побыстрее, Гарри покинул библиотеку. Он, Рон и Гермиона уже договорились, что им лучше не спрашивать мадам Пинс, где они могут найти Фламеля. Они были уверены, что она сможет им рассказать, но не могли рисковать тем, что Снейп услышит, что они задумали.
Гарри подождал в коридоре, чтобы посмотреть, не нашли ли что-нибудь остальные двое, но особой надежды у него не было. В конце концов, они искали две недели, но, поскольку у них были небольшие перерывы между уроками, неудивительно, что они ничего не нашли. Чего им действительно не хватало, так это долгих поисков без того, чтобы мадам Пинс не дышала им в затылок.
Пять минут спустя Рон и Гермиона присоединились к нему, качая головами. Они отправились обедать.
— Вы ведь продолжите поиски, пока меня не будет, не так ли? — спросила Гермиона. — И пришлите мне сову, если что-нибудь найдете.
— И ты могла бы спросить своих родителей, знают ли они, кто такой Фламель, — предложил Рон. — Было бы безопасно спросить их.
— Очень безопасно, потому что они оба дантисты, — сказала Гермиона.
Как только начались каникулы, Рон и Гарри слишком хорошо провели время, чтобы думать о Фламеле. Спальня была в их полном распоряжении, а в общей комнате было гораздо пустее, чем обычно, так что они смогли занять удобные кресла у камина. Они просидели целый час, поедая все, что можно было наколоть на вилку для поджаривания — хлеб, английские кексы, зефир — и придумывая способы добиться исключения Малфоя, о которых было весело говорить, даже если они не сработают.
Рон также начал учить Гарри играть в волшебные шахматы. Это было в точности как в маггловских шахматах, за исключением того, что фигуры были живыми, что делало игру похожей на управление войсками в бою. Набор Рона был очень старым и потрепанным. Как и все остальное, чем он владел, она когда-то принадлежала кому-то еще из его семьи — в данном случае его дедушке. Однако старые шахматные фигурки вовсе не были недостатком. Рон знал их так хорошо, что у него никогда не возникало проблем с тем, чтобы заставить их делать то, что он хотел.
Гарри играл шахматными фигурами, которые одолжил ему Симус Финниган, и они ему совсем не доверяли. Он еще не был очень хорошим игроком, и они постоянно выкрикивали ему разные советы, что сбивало с толку.
— Не отправляйте меня туда, разве вы не видите его рыцаря? Отправляйте его, мы можем позволить себе потерять его.
В канун Рождества Гарри лег спать, предвкушая, что на следующий день его ждет еда и веселье, но совсем не ожидая подарков. Однако, проснувшись ранним утром, первое, что он увидел, была небольшая стопка свертков в ногах его кровати.
— Счастливого Рождества, — сонно произнес Рон, когда Гарри выбрался из постели и натянул халат.
— И тебе тоже, — сказал Гарри. — Ты только посмотри на это! У меня есть подарки!
— А чего ты ожидал, репку? — сказал Рон, поворачиваясь к своей собственной куче, которая была намного больше, чем у Гарри.
Гарри взял верхнюю посылку. Она была завернута в плотную коричневую бумагу и на ней было нацарапано: "Гарри, от Хагрида". Внутри была грубо вырезанная деревянная флейта. Хагрид, очевидно, вырезал её сам. Гарри подул на неё — звук был немного похож на совиный.
Во втором, очень маленьком свертке была записка.
Мы получили ваше сообщение и прилагаем рождественский подарок. От дяди Вернона и тети Петунии. К записке была приклеена монета в пятьдесят пенсов.
— Это по-дружески, — сказал Гарри.
Рон был очарован пятьюдесятью пенсами.
— Странно! — сказал он. — Какая форма! Это деньги?
— Можешь оставить их себе, — сказал Гарри, смеясь над тем, как обрадовался Рон. — Хагрид, мои тетя и дядя — так кто же их прислал?
— Кажется, я знаю, от кого это, — сказал Рон, слегка порозовев и указывая на очень большой сверток. — От моей мамы. Я сказал ей, что ты не ждешь подарков и... О, нет, — простонал он, — она связала тебе свитер от Уизли.
Гарри вскрыл посылку и обнаружил толстый свитер ручной вязки изумрудно-зеленого цвета и большую коробку домашней помадки.
— Каждый год она вяжет нам по свитеру, — сказал Рон, разворачивая свой, — и мой всегда бордовый.
— Это очень мило с ее стороны, — сказал Гарри, попробовав сливочную помадку, которая оказалась очень вкусной.
В его следующем подарке также были конфеты — большая коробка шоколадных лягушек от Гермионы.
Осталась только одна упаковка. Гарри взял ее в руки и пощупал. Она была очень легкой. Он развернул его.
Что-то текучее и серебристо-серое соскользнуло на пол, где и осталось лежать блестящими складками. Рон ахнул.
— Я слышал о них, — сказал он приглушенным голосом, роняя коробку с бобами всех сортов, которые он получил от Гермионы. — Если это то, что я думаю, то они действительно редкие и действительно ценные.
— что это?
Гарри поднял с пола блестящую серебристую ткань. На ощупь она была странной, как будто в нее была вплетена вода.
— Это мантия-невидимка, — сказал Рон с благоговейным выражением на лице. — Я уверен, что так и есть — примерь.
Гарри набросил мантию на плечи, и Рон вскрикнул.
— Так и есть! Посмотри вниз!
Гарри посмотрел на свои ноги, но они исчезли. Он бросился к зеркалу. Конечно же, на него смотрело его отражение, только голова висела в воздухе, а тело было совершенно невидимым. Он натянул плащ на голову, и его отражение полностью исчезло.
— Там записка! — внезапно воскликнул Рон. — Из нее выпала записка!
Гарри сорвал мантию и схватил письмо. Узким закругленным почерком, которого он никогда раньше не видел, были написаны следующие слова:
"Твой отец оставил это мне перед смертью. Пришло время вернуть его тебе.
Пользуйся им с умом.
Счастливого Рождества тебе."
Подписи не было. Гарри уставился на записку. Рон восхищался мантией.
— Я бы все отдал за такую, — сказал он. В чем дело?
— Ничего, — ответил Гарри. Он чувствовал себя очень странно. Кто прислал Мантию? Действительно ли она когда-то принадлежала его отцу?
Прежде чем он успел сказать или подумать что-нибудь еще, дверь спальни распахнулась, и в комнату вбежали Фред и Джордж Уизли. Гарри быстро спрятал плащ с глаз долой. Ему пока не хотелось делиться им ни с кем другим.
— Счастливого Рождества!
— Эй, смотри — у Гарри тоже есть свитер от Уизли!
На Фреде и Джордже были синие свитера, на одном из которых была большая желтая буква "Ф", а на другом — "Д".
— Но у Гарри свитер лучше, чем у нас, — сказал Фред, показывая свитер Гарри. — Очевидно, что она прилагает больше усилий, если вы не член семьи.
— Почему ты не надел свое, Рон? — Потребовал ответа Джордж. — Давай, надевай, оно красивое и теплое.
— Ненавижу бордовое, — без особого энтузиазма простонал Рон, натягивая его через голову.
— На твоем имени нет буквы, — заметил Джордж. — Я полагаю, она думает, что ты не забываешь свое имя. Но мы не дураки — мы знаем, что нас зовут Дрэд и Фордж.
— Что это за шум?
Перси Уизли просунул голову в дверь с неодобрительным видом. Очевидно, он уже наполовину развернул свои подарки, поскольку тоже нес через руку скомканный свитер, за который ухватился Фред.
— "П" для старосты! Надевай, Перси, давай, мы все в своих свитерах, даже у Гарри есть.
-Я — не-хочу, — хрипло сказал Перси, когда близнецы натянули ему свитер через голову, отчего его очки съехали набок.
— И ты сегодня тоже не сидишь со старостами, — сказал Джордж. — Рождество — это время для семьи.
Они выпроводили Перси из комнаты, прижав его руки к бокам свитером.
* * *
У Гарри никогда в жизни не было такого роскошного рождественского ужина. Сотня жирных запеченных индеек; горы жареного и вареного картофеля; тарелки с жареными сосисками; супницы с зеленым горошком в масле, серебряные тарелки с густой, сочной подливкой и клюквенным соусом — и стопки крекеров "волшебник" через каждые несколько футов вдоль стола. Эти фантастические сувениры для вечеринок были совсем не похожи на те жалкие маггловские, которые обычно покупали Дурсли, с их маленькими пластиковыми игрушками и тонкими бумажными шляпками внутри. Гарри и Фред запустили волшебную хлопушку, и она не просто хлопнула, она взорвалась с грохотом, похожим на пушечный, и окутала их всех облаком голубого дыма, а изнутри взорвалась шляпа контр-адмирала и несколько живых белых мышей. За Главным столом Дамблдор сменил свою остроконечную шляпу волшебника на шляпку в цветочек и весело смеялся над шуткой, которую только что прочитал ему профессор Флитвик.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
