Голодные глаза неба

Голодные глаза неба

Автор:

Таис Тен

'Я увидел белую звезду, всю в огне,

и с радостью задержался бы,

но у меня есть обещания, которые нужно сдержать,

и мне предстоит пройти ещё много световых лет,

прежде чем я усну'.

— приписывается Великому Капитану Фросту, первооткрывателю Стархольма, 20 693 AFR

(после основания Редута)

Госсил, 9 лет

— Назовите шесть миров Стархольма, — сказал учитель, и Госсил первым поднял руку.

— Там есть Ял-бин-Армант. Среди комет. Там одни океаны и айсберги. Люди живут на плотах из водорослей и катаются на улучшенных акулах. Рядом с Дырой находится Ферно, с озёрами из свинца и серы. Города там находятся под землёй, и фернийцы выглядят очень бледными и белыми, как грибы....

— Я вижу, что ты сделал своё домашнее задание. Хорошо, — учитель указал на его соседку. — Теперь Йалина расскажет нам о столичном мире.

Йалина выпрямилась.

— Простите, господин. У моей тёти родился ребёнок. Мне пришлось помочь маме с роженицей, — она улыбнулась. — Это был человек! Его волосы оказались зелёные, как трава!

— Поздравляю. Да, новый ребёнок важнее. Стархольм всё ещё будет там завтра, но урок есть урок. Итак, Гуннар? Столичный мир?

— У Нуэ Фусанга тысяча островов, и...

Госсил сидел, кипя от злости.

'Я вижу, ты сделал домашнее задание'. Я мог назвать все миры Стархольма ещё до того, как мне исполнилось пять!

Он сжал кулаки.

Когда Корабль отправится в путь, я буду стоять у руля, Великий Капитан Госсил. Я увижу идеальные миры своими глазами.

— Великий Капитан Фрост сказал в стихотворении: 'И с радостью задержался бы'. Так почему же он этого не сделал? — между тем спросил учитель.

— Я знаю это! — воскликнула Йалина. — Там был другой разведывательный корабль с его женой. Он падал в чёрную дыру, вокруг которой вращается Стархольм.

— И что?

— Он не спас её, но он пытался. Чёрная дыра поглотила их обоих. Они всё ещё падают, потому что время останавливается на краю. Они будут падать вечно.

Она улыбнулась, как будто это было что-то прекрасное, и Госсил увидел это. Глупая девчонка. Глупый капитан. Настоящие герои не терпят поражений. Когда Фрост погиб, он отправил это дурацкое стихотворение, а не координаты Стархольма. Потребовалось ещё пять тысяч лет, чтобы снова найти Стархольм, — и всё из-за женщины.

Я буду поступать разумно, — решил он. Я не стану мямлить, когда девушка протянет мне плод любовной лианы или вплетет цветок в волосы.

Он взглянул на Йалину. Ее локоны отливали синевой, гармонируя с красновато-желтой медной кожей. Она была из рода Пилотов, создана для жизни в космосе. Как только она попадет в вакуум, ее волосы свернутся в космический шлем, защищающий лицо. Она была бы идеальной женой для капитана космического корабля, но не в том случае, если бы продолжала ворковать о детях.

Должно быть, он слишком громко думал, потому что внезапно услышал в своей голове ядовитый шёпот Йалины.

'Ты такой дурак! Я бы лучше поцеловала обезьяну, чем отдала бы свой фрукт такому уроду, как ты. Ты хуже даже...'

Её мысль оборвалась: она явно не могла придумать ничего хуже, чем Госсил.

________________________________________

Когда Госсил вернулся домой, его тётя Файма сидела под лампой у камина вместе с его матерью и потягивала бледно-зелёный напиток. Госсил сам однажды попробовал его на кухне: абсент был ужасен, одновременно горький и кислый.

Теперь тётя Файма была настоящей королевой: как Никетрия, она командовала сотней отрядов, и даже грозные Цензоры подчинялись ей. Как гласит старая поговорка, чтобы сражаться в битве, нужен мужчина, но чтобы выиграть войну, нужна женщина.

________________________________________

— Ну, Госсил, как дела? — она повернулась к его матери, не дожидаясь ответа. — Как я уже говорила, мы прогнали их обратно к озеру. Наши парни, как ястребы, набросились на них, а потом хомоягеры атаковали их с левого фланга.

— Ты сказала, что они были совершенно немыми? Не издали ни единого боевого клича?

— Они какие-то новые, и их очень трудно убить. Мы поймали только их Великанов и Ночных Гончих. Я пыталась заговорить с ними, но они тоже немые.

— Они из Тени, — его мать пожала плечами. — Безумные. Даже если бы они заговорили, это была бы тарабарщина. У них есть союзники среди людей?

— Дикари и Великаны. Я бы не назвала их людьми.

Госсил взял спелое манго и сел рядом с ними.

— Почему они всегда нападают на наш Корабль, тётя Файма?

— Ну, Великаны и дикари хотели бы полакомиться нашей плотью. Они охотятся за мясом, да? А другие, Пожиратели, они хотят пожрать наши души.

Она развела руками.

— Для них мы как тысяча садов, полных сочных фруктов, пока они голодают в сумерках. Невозможно игнорировать.

— Так почему же они не разводят своих собственных людей?

— Охотники не пашут, — она поджала губы. — Я только что получила сообщение из Сторожевой Башни. Последний звездолёт возвращается. 'Бледная роза' под командованием капитана Шиа. До его приземления осталось всего тринадцать лет.

— А потом мы взлетаем! Учитель сказал, что Кораблю нужен только способ взлететь.

— Он забыл про корпус. Сторожевая Башня ещё не бронирована, и ты же не хочешь, чтобы Великий Капитан дышал вакуумом? Взлететь же несложно. Под Кораблем есть исполинская чаша из вибраниума. Перевёрнутая чаша. У нас всё ещё есть ядерные бомбы, которыми наши предки прокладывали Дорогу. Мы взорвем их, одну за другой, под чашей, под толкающей плитой, и Корабль вырвется из скальной породы, взлетит в воздух. Он выйдет на орбиту, а там мы сможем запустить термоядерный двигатель.

— У нас есть бомбы? Почему мы никогда не использовали их против наших врагов? — Атомные бомбы были чем-то из области легенд, как зачарованные мечи. Он знал, что искусство их создания давно утрачено.

— Атомные бомбы в каком-то смысле саморазрушительны, как Дискос без ручки. После взрыва земля остаётся отравленной на столетия, совершенно непригодной для жизни. Запуск уничтожит половину Долины, но нам будет уже всё равно.

Госсил почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Но мы здесь не единственные люди. Даже дикие люди когда-то были Дорожными. И тогда он понял, по-настоящему понял впервые в жизни: чтобы выиграть войну, нужна женщина. Только женщина считает своих детей и свой дом важнее любых представлений о доблести и чести. Только женщина знает, что выживание превыше всего. Я рад, что я не Никетрия.

— Когда мы отправимся в путь, как насчёт Подземных Полей? Я имею в виду, что даже в космосе нам всё равно нужно есть. Мы не сможем забрать Поля с собой. Сады огорожены от роющих животных, но это не часть Корабля. Что мы будем есть там, между звёздами, если наши Подземные Поля исчезнут?

— Есть холодный сон, — сказала Файма. — И пищу довольно легко синтезировать, если есть гигантский черпак и неограниченная энергия.

— Капитан 'Бледной Розы, он отправил сообщение?

— Да, первое, что мы приняли за последнюю тысячу лет. Ты знаешь, что межзвездный передатчик можно использовать только один раз, перед началом торможения. Затем таранный ковш создал помехи, и мы не смогли ей ответить.

— Он прислал эмуляцию?

— Да. Примерно десять секунд, до того, как она погрузилась в холодный сон. Хочешь посмотреть? Кстати, её зовут Шиа. Капитан Шиа.

Шиа. Как и жена первого Госсила, Архитектора. Должно быть, это знак.

— Да, — сказал он. — Да, пожалуйста.

________________________________________

Сторожевая Башня была открыта очень разреженному и очень холодному воздуху стратосферы, поэтому им пришлось надеть термокостюмы и маски. Внизу простиралась равнина с сотнями деревень и полями. Из фумарол шёл пар, и там была дюжина светящихся лавовых озёр.

Вдалеке Долина поворачивала и открывалась в сторону Теневых Земель. Над всем этим висело раздувшееся солнце, похожее на тлеющий уголёк. Однако для глаз Госсила мир был довольно ярким. Человечество давно усовершенствовало себя, и его огромные глаза хорошо видели в инфракрасном диапазоне. Вся долина для него была залита ярким светом, и он различал сотню оттенков красного.

Файма указала вниз.

— Видишь вон ту вершину, похожую на скорчившегося человека? Это то место, где мы вчера их разбили, — она взяла его за руку. — Пойдём. Я тебя познакомлю.

— Что ты имеешь в виду?

— Капитан Шиа прислала нам эмуляцию, отпечаток своей души. Ты можешь поговорить с ней около десяти секунд, прежде чем она перезагрузится.

________________________________________

Женщина была худой, как гончая, ни капли жира, но вовсе не выглядела хрупкой. Её волосы были собраны в блестящую зелёную причёску. Такие странные глаза, зелёные, как её волосы, с огромными зрачками.

— И кто же это у нас здесь? — спросила женщина. Она непринуждённо улыбалась, но говорила с ним так, словно Госсил был ребёнком. К сожалению, он им и оставался.

— Они называют меня Госсил.

— Красивое имя. Даже знаменитое, — её улыбка стала шире. — Оно почему-то кажется мне знакомым. Ты можешь сделать так, чтобы оно стало настоящим?

У меня осталось всего несколько секунд, прежде чем она перезагрузится! Что я могу сказать?

— Я стану Великим Капитаном Корабля, — выпалил он. — И я женюсь на тебе!

— Ну, знаешь ли... — Женщина стала чёрно-белой, а затем снова обрела цвет. — И кто же это у нас здесь?

— Я...

Он отвернулся, чувствуя себя совершенным дураком.

Его тётя усмехнулась.

— Возможно, тебе ещё рано думать о женитьбе, но всегда полезно знать, чего ты на самом деле хочешь, — она взяла его под локоть и повела к лифту. — К счастью, настоящий капитан Шиа не узнает, что ты тут сказал.

________________________________________

Госсил, 12 лет

На двенадцатом году жизни все дети должны были работать на Подземных Полях под Кораблём. Только после того, как Госсил собственными руками, покрытыми волдырями от древка лопаты, вскопал землю и увидел, как всходят семена, которые пожирают прожорливые чёрные жуки, он по-настоящему понял, откуда берётся еда. После работы на Полях он никогда больше не смотрел свысока на фермера, выращивающего водоросли, или на пастуха бабочек.

Подземные поля были освещены тысячами ослепительных ламп и казались намного ярче, чем земли снаружи. Они казались Госсилу бесконечными, растворяясь в пастельной дымке. Там были облака бабочек с крыльями, как витражи, и осы размером с его большой палец. Так много чудес, но сейчас Госсилу было всё равно. Он шёл со своим лучшим другом Чуном вдоль строительной площадки, и что-то было не так. Ужасно не так.

— Этого не должно быть здесь! — сказал он Чуну. — Они не должны рыть новый уровень! Корабль закончен, за исключением Наблюдательной Башни. В любом случае, копать здесь незачем.

Он перегнулся через балюстраду и посмотрел вниз, в жерло шахты.

— Посмотри на нёё! Она уходит вниз как минимум на милю.

— И что?

— Прямо над Полями находится нажимная пластина, — как её описывала тётя? — Гигантская чаша из вибрания. Перевёрнутая чаша. Это двигатель, который поднимет Корабль. Когда он заработает, всё здесь превратится в плазму.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Почему бы нам не спросить у бригадира?..

________________________________________

— После этого нам приказано выкопать ещё тридцать уровней, — сказал бригадир. — И это только в этом столетии! Кроме того, есть приказ о новых термоэлектрических шахтах. Они уйдут вглубь ещё на сто миль. Мы не можем вечно полагаться на реактор, верно? Через тысячу лет в нем закончится гелий-3. Земное тепло намного долговечнее, — он взмахнул рукой и развернул виртуальную карту. — Вот как это должно будет выглядеть.

Их нынешний уровень был чётким и чрезвычайно детализированным: если бы Госсил еще увеличил масштаб, он, наверно, смог бы увидеть себя и Чуна, разговаривающих с бригадиром. Термоэлектрические шахты уходили вглубь земной мантии, а затем разветвлялись, укореняя Корабль, как жёсткую пустынную поросль.

— Но где же пусковая чаша? Как, чёрт возьми, Корабль собирается взлететь?

— Я и мои товарищи, молодой господин, мы копаем ямы. Я думаю, мы копаем их довольно хорошо, но это всё. Извини. Ничем не могу тебе помочь.

________________________________________

Остальные ученики сидели вокруг костра, разговаривали или вырезали кукол из кукурузных початков. Госсил даже не остановился, чтобы выпить чашку кофе: он прошёл через парковку с электрическими трёхколёсными автомобилями и вошёл прямо в лифт.

Главная библиотека на двадцать девятом уровне Корабля была чем-то средним между музеем и свалкой. Никогда не переходите на цифровые технологии, если вы сохраняете информацию на века: девяносто девять процентов всей информации здесь было закодировано в устаревшем квантовом формате и было нечитаемо. Современные библиотекари вырезали крошечные буквы на алмазных дисках, а не использовали говорящие голограммы. Независимо от того, насколько глубоко цивилизация упадёт в грядущие века, люди всё равно будут читать, а увеличительное стекло — это не компьютер.

________________________________________

— А, — сказал стражник у входа, — наш Великий Капитан.

У хомоягера было три головы на гибких шеях, и он выглядел бы комично, если бы эти головы не заканчивались ядовитыми жалами носов и острыми как бритва стальным зубами. Содранные лица, свисавшие с его пояса, были настоящими: на них засохла кровь.

-Что ты имеешь в виду?

— Мы — машины. Наши глаза смотрят из каждой камеры. Особенно из тех, что на Сторожевой Башне.

Две его линзы засветились, и Госсил услышал тихий щелчок.

— Я записал тебя сейчас. Дети через тысячу лет будут восхищаться твоим портретом. Это напомнит им, что даже героям нужно учиться. Знаменитый капитан Госсил приходил в библиотеку.

— Знаменитый капитан. Ты такой забавный.

— Войди через боковой вход. Библиотекари — привередливые люди. Им не нравится, когда двенадцатилетние мальчики с грязными ногтями и глиной на сандалиях трогают их драгоценные книги.

— Хорошо.

Это показалось ему разумным советом, и он подошёл к маленькой служебной двери, которая внезапно распахнулась.

— И, Капитан Госсил... Передай привет моей жене, — хомоягер хихикнул.

Все искусственные интеллекты были обманщиками с очень странным чувством юмора.

________________________________________

Госсилу пришлось дважды прятаться за ящиками с древними флешками, прежде чем он нашёл свободный киоск Инфосети.

'Дай мне свой большой палец', — прошептал тихий голос прямо у него в голове. — 'Докажи, что ты не Мерзость'.

На экране появилось лицо. Это, конечно, было лицо самого Госсила. Мальчик положил большой палец левой руки на полоску для чтения. Машины-всезнайки были ужасными занудами, и проблема была в том, что они всегда были правы.

'Хорошо. Ты человек. По крайней мере, то, что сейчас считают человеком. Когда меня только программировали, тебя сочли бы Нелюдем с этими выпученными рыбьими глазами и без ногтей на пальцах'.