Тонкое искусство некромантии

— Идиоты! — коротко, но емко охарактеризовал я тела, собравшиеся в аудитории. Те пучили глаза и старательно делали вид, что внимают наставнику. Кого они пытаются обмануть, хотелось бы мне узнать. Первые парты еще хоть как-то пребывали в сознании, второй и третий ряды спали с открытыми глазами. Четвертый — с закрытыми. На галерке вообще храпели в голос. Обнаглели. Ну ничего, я им еще устрою "счастливую" жизнь. Студиозусы пусть и живут только от сессии до сессии, но всегда забывают, что экзамены — вещь неотвратимая.

Я вздохнул, взял со стола указку и хорошенько долбанул ей по столешнице. Звук вышел достаточно громким, чтобы все проснулись. Хотя бы на пару минут. Нет, я понимаю, ночные практикумы, постоянное недоедание... Я все понимаю, но я сам учился в том же режиме и все равно не вел себя не настолько нагло.

— Итак, продолжим обсуждение ваших контрольных работ, — как ни в чем не бывало произнес я, обводя тяжелым взглядом присутствующих.. — На чем мы остановились?

Студиозусы смотрели на меня крайне неодобрительно и обреченно, зная по горькому опыту, что я им ничего хорошего не скажу...

— Вы сказали "идиоты", — проблеяла с первой парты девица лет двадцати, которую один Дракон знает, как занесло к нам на факультет. Классическая "правильная" отличница, много старательности, мало мозгов и совершенно нет собственного мнения. Ей бы у целителей задницу отсиживать, может, толк бы и вышел. Некромантия таких не любит, тут смелость нужна и инициативность, а не следование шаблонам.

— Правильно, студиозус Лесская, — гадостно ухмыльнулся я, подойдя к парте ученицы. — И вы среди идиотов — первая!

Девчонка еле слышно всхлипнула и пошла красными пятнами. Она была свято уверена в силе своего интеллекта, путая его с зубрежкой и хорошей памятью, а до меня никто не потрудился ей объяснить, что это разные понятия и в хорошей памяти уж совершенно точно нет ни малейшей ее заслуги.

— У вас неплохо выходит заучивать учебники наизусть, но думать у вас не получается. Разве мы на занятиях не убедились уже, что теорема Рейстлана Тавора не работает на практике? — продолжил я добивание девчонки. — И все равно вы пишете в своей работе об обратном!

— Но... в идеальных условиях... — вяло и неуверенно отбивалась она. Наивная попытка. Если никогда прежде не приходилось давать отпор, то вот так сразу точно не получится. Я терпеть не мог эту девицу еще и поэтому. Нельзя же быть такой... никакой!

— Идеальных условий не существует! Это бред теоретиков, которые никогда в жизни ритуального кинжала в руках не держали! Магический фон меняется ежесекундно! Уровень некроэнергии зависит от десятков факторов, половину из которых вы не найдете в учебниках, барышня! Вы вообще представляете, что такое настоящая некромантия? Прикладная некромантия?

Последний вопрос был чисто риторический и продолжать дискуссию с бездарной ученицей я не стал. Утомительно. Не люблю тех, кто пытается доказать, что умнее других, не имея в голове ни единой собственной мысли.

— Но я же еще не могу практиковать! — через силу выдавила из себя Лесская. Кажется, она была в шаге от истерики. Пора бы подтолкнуть ее сделать этот шаг.

— Могу вам гарантировать, студиозус Лесская, что вы никогда не будете практиковать. По крайней мере, как маг смерти, — припечатал ее напоследок я и взял в руки первую работу. — Горин Шандер. Вот скажите мне, пожалуйста, а с чего вы решили, что при применении "зова смерти" не бывает отката? Возьмите пример хотя бы с Лесской и вызубрите главу о заклинаниях подъятия второго порядка. Что? Сказать нечего?

В отличие от девчонки Шандер, редкостная бестолочь с замашками экспериментатора, спорить со мной не стал. И зря. Лично я бы мог назвать с ходу два способа, как этот самый откат обойти. Но, разумеется, в умных книжках для подрастающего поколения о них не пишут. Да Горин эти умные книжки и читал только накануне экзамена, а собственных мозгов не хватало, чтобы попытаться выдвигать какие-нибудь новаторские теории, которые вполне могли бы тянуть на магистерскую диссертацию. Кстати, надо будет, в конце-то концов, заняться собственной диссертацией, а то начальство уже намекает, да и самому неудобно быть рядовым магом, вталкивая в глотки будущим коллегам гранит знаний.

— Грин, Аделаида. Удовлетворительно, — с ноткой озадаченности изрек я, вглядываясь в надпись на работе. Вроде бы я оценку поставил... И что со мной такое было, если я признал работу Грин заслуживающей тройки? Она же дубок, юный и зеленеющий.

— Эйвери, Николас...

Результаты контрольной были отвратительными. В высшей степени. Я четыре года преподавал этим оболдуям принципы работы с мертвой материей... и пока было ясно, что у будущих магов мертв мозг. Окончательно и бесповоротно. Когда я решил отказаться от практики и нести свет знаний в тьму душ студиозусов, я был не в себе. Совершенно точно. Почему мы такими не были, а? Наш выпуск можно назвать каким угодно, но не ленивым и не равнодушным к выбранной специальности. Эти же... домашние детки сели за парты и разинули рты, ожидая, когда гранит знаний им старательно раздробят, смешают с чем-то вкусненьким и запихают в глотку, чтобы быстрей усвоилось. Может, кто-то так и делает, напирая на то, что преподаватели должны проявлять терпение и находить подход к своим ученикам... А вот я считал, что для начала студиозусы должны найти подход к собственным мозгам и выбранному предмету.

Студиозусы из моей аудитории всегда вылетали толкаясь и теряя по дороге предметы туалета. Один раз в попытке сбежать первым, студиозус пятого курса потерял... штаны. Как? Даже не спрашивайте. Не знаю. Да и знать не хочу.

Я наивно рассчитывал на небольшую передышку перед дальнейшими мучениями. Но мои надежды редко оправдываются. Очень редко.

Декан появился у меня в аудитории, едва только дверь захлопнулась за последним студентом. Объемное брюшко он с достоинство нес перед собой, как реликвию, лысина сально блестела на солнце, одутловатое лицо имело выражение воинственное. Стало быть, ничего хорошего можно не ждать.

Милорд Муарр для меня так и остался милордом Муарром, старым хитрым магом с мерзким характером, который за свой факультет, кого хочешь в выгребной яме утопит. Он ни единого раза больше не сменил облика, и порой даже казалось, что мне приснилась вся та дикая давняя история, произошедшая со мной и моим однокурсниками более десяти лет назад.

— Мэтр Эльдан, когда вы только перестанете мучить своих студиозусов? Они сдают ваш предмет с десятого, а то и двадцатого раза, и боятся куда больше ритуального мучительства!

Я мрачно посмотрел на начальника.

Мои методы преподавания он резко не одобрял, считая, как не странно, что со студиозусами я слишком уж крут.

— Ну да. Зато и знают они его куда лучше прочих. Выбора нет.

Либо ты сдаешь мне, либо вылетаешь из Академии со свистом, потому как предмет-то обязательный, как ни крути.

— С каких пор у нас главным стал предмет теория и практика разупокаивания?! — взвился морф. Объемистое брюшко подпрыгнуло.

— Пока этот предмет веду я, я же и устанавливаю стандарты по нему. Эти малолетние имбецилы не получат свое "удовлетворительно", пока не начнут понимать этот предмет. Не заучивать, а понимать.

Опротестовать мою манеру преподавания пробовали регулярно и безрезультатно. Я не собирался становиться мягче. Ну не собирался и все тут. Пусть целители или еще кто со своими цацкаются. А некромантия — наука суровая и изучать ее не для слабых духом.

— Лесская без единого "хорошо" учится, какое ей "удовлетворительно", изверг?! — напустился пуще прежнего декан. — Да у нас на факультете с твоими закидонами ни одного диплома с отличием не будет так!

Я демонстративно хмыкнул и начал уничтожать следы проведенной лекции. Конспекты мои оставлять тут точно нельзя. Сопрут как нечего делать. Уже делали так и не раз. Поэтому свои записи я веду исключительно на эльфийском, выводя слова с таким количество завитушек, что их и среди знающих мой родной язык, не каждый бы разобрал.

Гнев декана на меня впечатления не произвел. Можно подумать, мне есть до этого дело. Задача наставника — дать знания. Я этим и занимаюсь. А отчитываться по итогам — это уже проблема декана. Поэтому он так и надрывается.

— Лесская — пустоголовая курица, у которой вместо мозгов учебники, причем устаревшие лет двадцать назад! — не отступал от своего мнения я, вытирая доску, на которой все занятие усиленно выводил формулы. Для себя, по-видимому. Ну и для той же дуры Лесской, которая конспектировала дотошно и старательно. — Она старательно зазубривает формулы, но понимает в них не больше, чем наученный говорить скворец.

— Вас послушать, так у нас не факультет некромантии, а лечебница для умственно отсталых. Один другого тупее. У вас просто завышенные стандарты, мэтр Эльдан. Не надо всех равнять по себе, вы прирожденный, некромантия у вас в крови, вы понимаете ее куда лучше многих. Но у остальных-то вашего таланта нет!

— Да у них вообще никакого таланта нет! — упорно продолжал спор я. Уважать начальство я так и не научился. Бабушка едко комментировала, что мне корона лоб натирает, но слушаться декана при этом она все равно не просила. — Вот скажите, как можно даже не задумываться о том, что придется делать? Это же магия, дракон вас побери! Если ты не соображаешь, что творишь, то закончится это в лучшем случае твоей же собственной смертью!

— Замечательно, — осклабился почище любого упыря глава факультета. — Вот тогда возьмитесь за то, чтобы научить их думать! Введу новый факультатив. Специально для одаренных. И вести его будете вы. Научите их... понимать некромантию.

— Почему я?! — аж тряпку выронил от "восторга" я. Она как назло в полете испачкала мелом угольно-черную мантию. Ну что за жизнь? Мне ж еще на седьмом читать и на четвертом семинар вести у первой группы. Опять эта идиотка ученая будет нервы мотать

— А вам больше всех надо, — припечатал меня декан. — А раз надо — сами и отдувайтесь, интеллектуальный вы наш. Всю плешь мне проели уже тем, каких идиотов учить приходится. Не нравится — не учите. Большак вас ждет. Или место штатного некроманта в каком-нибудь городе. У меня и так каждую неделю спрашивают, не собираетесь ли вы бросить преподавание и, в конце концов, снова начать практиковать.

Практиковать я не хотел. Как и возвращаться на большак. Спасибо. Кушали, знаем. Сперва ты несешься за умертвиями, а потом крестьяне с дрекольем несутся за тобой. И попробуй им объясни, что ты тут как бы воплощение сил добра... Вообще, селяне люди осторожные и предпочитают в превентивных целях сперва сжечь чародея на костре, а потом уже разбираться, чем он там на самом деле занимался. Если что не так — выдвинут на причисление к лику святых, как мученика и борца за идею, и вся недолга.

Я целых два с половиной года пытался сеять разумное, доброе, вечное среди населения, борясь по мере сил с предубеждениями против своей профессии. Борьба была поистине бессмысленной и беспощадной. Обычно меня пытались бить. Пару раз нанимали рыцарей, которым вменялось в обязанность убить меня, как какую-нибудь мантикору, жрущую овец у местных жителей. От воинственных селян удавалось отбиться, с рыцарями я договаривался полюбовно, они по большей части люди разумные и даже образованные, но когда на меня начали натравливать жрецов... Это уже перестало мне нравиться совершенно. Служители Света поголовно пытались меня сжечь, почему-то посчитав, что это принесет их пастве уйму хорошего. Мое мнение не учитывалось. Нет, я бы справился с ними... С одним. Вторым. Третьим. А дальше что, скажите на милость? Они бы так ведь и священную войну против меня могли бы объявить. Запросто. Поэтому в итоге дорога снова привела меня к воротам Академии. Мог бы пойти и по распределению... Но уж больно не хочется быть ручным некромантом при какой-нибудь влиятельной особе. Они почему-то частенько путают Мастера Смерти и палача. А я не люблю пытать кого-то просто, чтобы язык развязать. Я некромант, но не садист все-таки.

Я занимал место наставника вот уже как пять лет... Когда только устраивался, думал, что хуже, чем на большаке, точно не будет. Наивный. Студиозусы без мозгов меня пугают куда больше селян с вилами и священнослужителей. Нет, вы только представьте себе, некромант без мозгов! Это же почти как конец света!

— Плешь вам и без меня изрядно проели! — праведно возмутился я, прожигая начальника гневным взглядом. — А то, что вы делаете — это шантаж чистой воды! Я не нанимался тратить свое личное время на бездарей! Мне за это не платят, между прочим!

— А мы вам даже платить будем! Двойную ставку! — ехидно протянул милорд Муарр, потирая ручонки.

Не то, чтобы я нуждался в деньгах, принц — он принц и есть, фамильное состояние я мог использовать в разумных пределах, но до него ж еще добраться надо! Закатный лес, вотчина моего прадеда, короля, далеко, но это было бы несущественно, находись рядом отделение гномьего банка... Вот только Академия располагалась на отшибе, добираться до цивилизации было долго. Так что волей-неволей приходилось жить на жалование наставника, которое было не то чтобы маленьким... но хотелось бы больше.

— И надбавку за вредность, — решительно заявил я, думая, что если после такой наглости декан пошлет меня куда подальше, то мне же лучше. А если не пошлет, то, может, не настолько эти студиозусы и тупые...

— По рукам! — с облегчением согласился старый хрыч, и я понял, что изрядно продешевил.

— И кого вы намереваетесь отправить ко мне... на факультатив? — с нескрываемой нервозностью осведомился я, готовясь к самому худшему.

— Сикора, Ларрис, Бжеговича, Брианнона, Лесскую, Максвелла, Олех, — перечислил мне с ходу уже очевидно давно готовый список толстяк.

Я растеряно моргнул.

— Но милорд, это же по человеку с курса. С первого по седьмой. Как я должен учить тех, у кого такая разница в знаниях и подготовке?

— Так мы же вроде говорили, что ты должен учить их думать, так какая разница, какая у них подготовка?

Резонно. Только как научить думать такую разношерстную толпу, которая, к тому же наверняка будет сопротивляться?

— Ну хоть Лесскую уберите, а? — взмолился я. — Раздражает же дико.

— А вот Лесской нужно заняться в первую очередь! Огромный потенциал, любовь к знаниям, усидчивость... Да из нее выйдет замечательный маг!

Кажется, декан сам верил в свои слова. Ну конечно, он же у четвертого курса ничего не ведет на свое счастье. Один бы раз с этой "надеждой современной магии пообщался" — в раз бы перестал питать иллюзии на ее счет. Да она на последнем практикуме все делала настолько правильно, что зомби у нее так и не зашевелился. При всех внешних признаках разупокоения и характерном бульканьи, которое труп исправно издавал, он даже пальцами не мог двинуть. И я потом полночи пытался понять, из-за чего это все произошло.

Разговор со старым хрычом настолько выбил меня из колеи, что за поддержкой и успокоением я отправился к своему проверенному совместными дежурствами по ночам другу. Не думал, по совести говоря, что после того, как наша группа разбрелась кто куда, получив дипломы, я смогу сойтись с кем-то настолько близко, а вот поди ж ты...