Митран

Часть первая. Чужеземец

Глава 1. Где-то там, за болотом

Уже несколько минут я сидел на кочке посреди болота, пялился на темную жижу, подступающую к ногам и слушал кваканье лягушек. Периодически зажмуривался, щипал себя и никак не мог поверить своим глазам. Вокруг меня простирался заболоченный лес. Вековые деревья с почти черными стволами тянули ветки, покрытые зеленой листвой, вверх к солнцу. Под ногами хлюпала грязная вода, проступаюшая сквозь сочного цвета траву.

Мысли в голове метались и никак не хотели выстроиться в логический ряд. Ответ на вопрос 'как я сюда попал?' не находился.

Вчера мы компанией из пяти мужиков отмечали в летнем кафе два события: наступление вечера пятницы и закрытие моего кредита. Три года назад я взял в кредит Hyundai Solaris и вот, наконец-то, расплатился. Да здравствует свобода!

'Это сколько же нужно было выпить, чтобы меня на кикимор потянуло?' — думал я, печально разглядывая ланшафт.

Покричал имена друзей, с которыми вчера гулял, традиционное 'Ау', но ответа не дождался. Вокруг стояла тишина.

'Может и не вчера это было, — прислушался я к своим ощущениям, — похмелья-то нет. Вот, тоже, загадка', — еще немного повздыхав над своей судьбой, я решительно поднялся.

Перепачкавшись в липкой грязи, отломил сухую длинную ветку, чтобы было чем мерять глубину воды, и 'пошагал на выход'. Идти по болоту было нелегко: постоянно проваливался по колено, да еще от комаров приходилось отмахиваться. Одна радость — не было пиявок. По мере продвижения, рельеф местности стал меняться, кроме ольхи появились развесистые ивы и камыши.

Справа от меня что-то булькнуло, и сразу же я услышал звук, похожий на рев быка, затем заревели ещё несколько 'быков'. Надо мной закружили крупные птицы. Одна из них села на кочку и с опаской стала меня разглядывать. Опознав в ней выпь, догадался, что где-то поблизости находятся их гнезда, а я потревожил пернатых.

Вид птиц спровоцировал мысли о еде, ведь я сегодня не завтракал и не обедал. Но поскольку была середина лета, то на яйца рассчитывать не приходилось. Осмотрев свои 'охотничьи владения', я наткнулся взглядом на лягушку, но, увы, я не француз. Можно было, конечно, попробовать сбить палкой выпь, ну а дальше что? Ни ножа, ни зажигалки у меня с собой не было, а разделать и приготовить дичь без этих предметов цивилизации я бы все-равно не смог.

Кстати, о карманах. Я судорожно стал проверять их содержимое. В правом кармане джинсов нашел большую канцелярскую скрепку и три монеты по десять рублей, видимо на проезд приготовил, в левом — два презерватива, нужная вещь на болоте. Во внутреннем кармане ветровки нашел небольшой моток лески. Это мы на работе крепили к потолку в торговом центре рекламные конструкции в виде кубов, вот и осталось. Дальше я достал две купюры по тысяче рублей, два ключа: один, большой, от подъезда и второй, поменьше, от квартиры. Ну и последнее — брелок в виде игровой кости. А вот мобильника не оказалось. Впрочем, это неудивительно, его я, по дурацкой привычке, носил в заднем кармане джинсов. Удивляет, что я вообще не утонул ночью, пока сюда брел, видимо, действительно пьяному море по колено.

Ближе к вечеру понял, что выдохся. Нужен был отдых, да и на ночлег пора было устраиваться. Высматривая подходящее место, наткнулся взглядом на кусты голубики. От радости желудок громко заурчал, требуя заправки. Ягоды оказались сочными и сладкими. С голодухи показалось, что ничего вкуснее никогда не ел. Поужинав, стал обустраиваться на ночь на одном из островков. Устроившись на лежанке, сделанной из веток ивы, укрылся ветровкой и попытался уснуть. На насекомых уже не обращал внимания, смирился. Похожие на рев быка, крики выпи тоже больше не пугали. Но пришли мысли о болотнике, кикиморах, русалках. Вновь стал прокручивать версии о причинах моего появления на болоте. Может, меня леший сюда завел?

И чего это я целый день о нечисти думаю? А, вспомнил, мы вчера баб обсуждали, сравнивали наших и европейских. Серега интересно рассказывал об их различиях на примере русалок. Оказывается, славянские русалки были похожи на обычных женщин, с двумя ногами, а у европейских вместо ног был рыбий хвост. По версии Сереги, ростки феминизма проклюнулись как раз из русалочьего хвоста: ни себе, ни людям, ни рыба, ни мясо. Меня эта тема, как и всех остальных, довольно заинтересовала, об истоках феминизма я ничего не знал, даже не задумывался, наблюдал только его пагубные последствия.

Пару месяцев назад я расстался со своей девушкой, с которой встречался около года. Четыре месяца назад Лена переехала в мою съемную квартиру и мы стали жить вместе. Но уже через несколько дней совместного проживания появились недопонимания. Нет, я не против сам готовить еду, но, блин, соглашаясь на совместное проживание я, по наивности полагал, что приготовлением еды будет заниматься женщина. Но у Лены оказалось своё мнение на этот счет. Утром она обходилась без завтрака и, выпив чашку кофе, убегала на работу. А вечером заказывала еду по интернету.

Я так питаться не мог. Завтракать я привык основательно, а от пиццы с роллами меня затошнило уже через пару дней, так что пришлось вернуться к готовке, как и в прежние холостяцкие времена.

Начитавшись всяких бредней, Лена считала, что современная женщина не должна тратить свое время на приготовление пищи, ведь готовую еду можно легко купить. Современная женщина должна заниматься построением карьеры, а в промежутках — развлечениями. Слушая её рассуждение о роли женщины в современном мире, я с грустью вспоминал свою бабушку, запах домашней выпечки по утрам и любящий взгляд, которым она смотрела на нас с дедом, поедающих приготовленные ею пироги, блины и другие домашние деликатесы.

Так что чувство влюбленности под гнетом быта и не совпавших семейных ценностей быстро потускнело. Лена после моего напутствия ушла искать современного мужчину.

Вот вчера мы с мужиками и обсуждали, где какие разновидности баб водятся и для каких целей они лучше подходят. В том числе обсуждались нами достоинства мифологических дам. Познавательный разговор получился.

Видимо, по пьяни меня, как обычно, на 'подвиги' потянуло, и для разнообразия я решил найти себе мифологическую подругу, с этой целью и побрёл в лес, расположенный через дорогу от кафе. Но как я оказался на болоте? В этом, так называемом, лесу не было болота, это я знал точно. Зимой мы здесь на лыжах ходили, летом пикники устраивали.

Так рассуждая, я незаметно уснул. Сон был беспокойный — всю ночь мне снились голые хвостатые русалки, пытающиеся затащить меня под воду. Я отбивался, обзывал их грёбаными феминистками, требовал русалку с ногами и большой попой. Проснулся я от холода и первым делом проверил носки с ботинками. Вечером догадался их снять, чтобы высохли. Ботинки еще были влажными, впрочем, всё ровно предстояло идти по болоту. Доев голубику и взяв в руку посох, я отправился в путь.

Не скажу, что шастать по болотам мне было привычно, но кое-какие навыки все же имелись. Мой дед был заядлым охотником и, разумеется, обучал своего внука, то есть меня, правильно ходить по лесу, выслеживая добычу. Да и вообще, я себя городским жителем не считал. До семи лет я жил с бабушкой и дедом в селе, расположенном на юге Пермского края. Наш большой деревянный дом стоял прямо на берегу Камы. Как и у всех соседей, у нас в хозяйстве имелась лодка, на которой мы рыбачили и охотились в камышах на уток, переправлялись через реку в лес для охоты на кабанов и лосей. Летом ездили за грибами и ягодами. Старики держали скотину: лошадь бурой масти по имени Звездочка, козу, свиней, кроликов. Дом охраняла овчарка Джек, он же — помощник на охоте для деда и ездовая собака зимой — для меня.

Когда я родился, родители жили в Перми, в двенадцатиметровой комнате семейного общежития. Мать училась на художника в институте культуры и искусства, а отец работал машинистом поезда. Примерно через два месяца после моего рождения у матери пропало молоко, и на семейном совете было решено, что я до ясельного возраста буду жить у родителей отца, а мои будут навещать меня по выходным. Видимо из-за отсутствия мест в детских садах я прожил в селе до семи лет, после чего на семейном совете было решено, что мне всё-таки лучше учиться в городской школе, и родители забрали меня в город, но все каникулы я проводил у деда с бабулей.

Можно сказать, что моим воспитанием в основном занимался дед, суровый уральский казак, и только благодаря ему я стал тем, кем сейчас являюсь. Хотя было бы несправедливо не упомянуть, что к формированию моей личности время от времени подключалась и моя ветреная мамочка. Благодаря её надеждам на моё великое художественное будущее, я обучался, помимо общеобразовательной, ещё и в художественной школе. Но, видимо, природа на мне решила отдохнуть и особым талантом я не блистал, художник из меня получился посредственный. Зато эти навыки мне пригодились во время учебы в медицинской академии, когда нас заставляли перерисовывать анатомию человека. Закончить медакадемию мне, к сожалению, так и не удалось. Учась на третьем курсе, я принял участие в несанкционированном митинге одного из политических движений за сто рублей в час. Митинг плавно перерос в бойню и нас всех загребли в участок. Последствия моей политической жизни были печальны: меня отчислили из академии и отправили в армию охранять границу. Предлагали альтернативу с судимостью, но я выбрал службу Родине.

После возвращения из армии желание стать врачом у меня пропало. Я вообще сильно изменился, как говорят художники, реализм пришел на смену романтизму. Решив получить экономическое образование и, чтобы увеличить шансы поступления на бюджет, подал документы на заочные отделения экономических факультетов сразу в три вуза и прошел по конкурсу в Уральский государственный университет им. Горького (тогда он еще так назывался). Пришлось переезжать в Екатеринбург. Впрочем, меня это устраивало, до моих стариков из Екатеринбурга ехать было примерно столько же, сколько и из Перми. Неудобство состояло только в отсутствии автобусного сообщения. Для того, чтобы иметь возможность навещать стариков я и надел на себя хомут автокредита.

Сейчас я учусь на четвертом курсе, работаю в компании — представителе среднего бизнеса менеджером по продажам. Да-да, этим, всеми нелюбимым, менеджером. Мне и самому не очень нравится, но эта работа позволяет мне оплачивать съёмную квартиру и машину. Работая врачом в нашей стране, я, к сожалению, смог бы заработать только на завтрак туриста.

Через несколько часов пути, когда солнце уже вышло из зенита, болото, наконец-то, закончилось. Еще через час деревья стали редеть, среди них появились березы с осинами и я, наконец-то, вышел к дороге, больше похожей на широкую тропу. Разглядев на ней колею от телег и следы от копыт, решил, что где-то рядом должна быть деревня и, выбрав восточное направление, насвистывая незамысловатый мотивчик, я зашагал прочь от болота. Проходящая через лиственный лес дорога сильно петляла. По пути несколько раз замечал зайцев, перескакивающих с одной стороны дороги на другую.

'Хорошие места для охоты, нужно будет осенью сюда вернуться', — взял я себе на заметку.

* * *

Сперва я услышал плач, а когда вышел из-за поворота, увидел сюрреалистическую картину. Основу композиции составляла телега с запряженной в неё клячей, а на обочине, возле лежащего человека, сидели женщина и трое детей.

'Какие-то не местные', — подумал я, разглядывая их.

Люди были очень худы и взгляд имели затравленный. Вместо нормальной одежды на них весели грязные обноски. Увидев меня, дети рванули в лес, а женщина обречено опустила голову и тихо заскулила. Я не то, чтобы удивился, а вообще ошалел. Из ступора меня вывела вбитая в голову преподавателями медакадемии идея об оказании медицинской помощи всем нуждающимся. Я подошел, склонился над лежащим на земле мужчиной и сразу понял, что он мертв. Да, дела.

— Что случилось? — спросил я у женщины.

Она вздрогнула от моего вопроса, склонилась (в поклоне, что ли?) и чего-то проговорила на непонятном языке.

'Точно, не местные', — сделал я вывод и жестами предложил ей помочь поднять покойника на телегу. Женщина отрицательно покачала головой, после чего встала, подошла к телеге и достала из неё лопату. Затем отошла немного от дороги и начала копать. От её действий я ещё больше опешил. Вы когда-нибудь видели деревянную лопату? Я вот тоже — первый раз. Но не лопата меня больше удивила, а решение женщины похоронить мужа прямо здесь, у дороги. Может, не муж это. Да всё равно, какого она его здесь хоронить-то собралась? Надо труп в деревню везти, там кладбище должно быть. И вообще, надо вскрытие делать, устанавливать причину смерти.

Мои размышления прервал приближающийся перестук копыт. Женщина, бросив лопату, подбежала к лошади и, что-то причитая, стала уводить телегу с дороги. Мимо нас пронеслись два всадника. То, что я успел разглядеть, только прибавило вопросов.

'Реконструкторы что ли?', — пришла дурацкая мысль. Не успел я их окликнуть, как они уже скрылись за поворотом.

Закончив копать, женщина подошла к телу мужа и попыталась оттащить его за ноги к могиле, но, видимо, сил уже не было. Она что-то крикнула и прибежали дети, стали ей помогать перетаскивать труп. Я наблюдал за этим действом и охреневал. Не выдержав, я все-таки подошел к ним, взял мертвое тело под руки и оттащил в могилу. Очень неглубокая могилка получилась. Лопатой закопал труп, думая о том, что первым делом, как доберемся до деревни, нужно найти участкового и сообщить ему обо всём. Этих 'неместных' я решил не оставлять здесь, а проводить в деревню. Всё-таки здесь дети, а дети не виноваты, что мамаша у них чокнутая.

Возраст детей определить было довольно сложно, как я уже говорил, они выглядели изможденными и грязными. Старшая девочка на вид не больше десяти лет, и два мальчика, примерно восьми и пяти лет. Между собой дети общались на незнакомом языке, а на меня смотрели с опаской. Одеты они были то ли в дерюгу, то ли мешковину, штаны имел только старший мальчик, а младший и девочка ходили в длинных рубахах. Цвет волос из-за грязи определить я не смог. Если у девочки волосы были заплетены в две косы, то у мальчиков они свисали всклокоченными паклями. У их матери на голове были намотаны тряпки, напоминающие платок. И дети и мать ходили босиком. В общем, надо спасать детей.

— Ну что, поехали? — сказал я, показывая в сторону, куда ускакали всадники. Женщина обреченно вздохнула, поклонилась, помогла детям забраться в телегу, затем взяла под уздцы лошадь и пошла по дороге. Я шел следом за телегой и обдумывал ситуацию. Странно всё как-то: болото, странствующие нищие, всадники. Ладно, как только доберемся до деревни, сразу пойду к участковому, а если там его нет, то, надеюсь, у кого-нибудь из местных найду телефон. Соцопеку нужно привлечь, пусть детьми займутся.

Через пару километров моё внимание привлекло карканье ворон, немного впереди в небе кружила стая черных птиц. Телега остановилась. Женщина что-то сказала и дети, спрыгнув с телеги, убежали в лес. Женщина выжидающе уставилась на меня. Не дождавшись от меня нужной ей реакции, она достала из телеги нож и протянула его мне. Машинально отметил, что ножик явно не кухонный, довольно длинное лезвие из плохо выделанного железа и обтянутая кожей ручка. И чего эта ненормальная от меня ждет? Ладно, психиатры советуют не злить их пациентов. Взяв нож, я пошел смотреть, что так возбудило ворон.