Катана

Ольге Веселых, вдохновившей меня на идею "Катаны",

Лене Кропочкиной, непроизвольно подсказавшей мне завязку сюжета,

Дарье Трохиной, благодаря творчеству которой я отчетливо увидел финальную сцену,

И моему главному критику — Свете Луговских,

Посвящается...

КАТАНА

Пробраться в дом, вскрыв довольно хитроумный замок, для Аксона не составило большого труда. Самым сложным было отпереть сейф, оборудованный современной сигнализацией, и достать из него то сокровище, за которым, собственно, и послал его Шрам. Настоящий самурайский меч катана, древний, как сама жизнь! Что собирался делать с ним Шрам — его не интересовало. Оставит себе, или продаст в чью-то коллекцию — какая разница, ведь свои две штуки баксов он получит вне зависимости от дальнейшего развития событий. Нужно лишь выкрасть меч из дома этого "бизнеснюка"... К чести его, надо сказать, дом был настоящей крепостью. Толстые кирпичные стены, массивные двери и окна с бронированными стеклами, высокая ограда вокруг, двое охранников во дворе... Похоже, этот тип везде и всюду опасался быть подстреленным. "Интересно, — с улыбкой подумал Аксон, — А не забегает ли охранник вперед босса в сортир, дабы проверить, не блеснет ли из унитаза дуло снайпера?" Шутка старая, но все же, очень может быть — эти парни способны были как раз на такое. А вот остановить громилу в маске, средь белого дня перемахнувшего через казавшуюся неприступной ограду — силенок у них не хватило. Да еще и на каком отшибе расположен этот домище — ни один киллер не найдет — заблудится в поисках жертвы! Третья улица имени какого-то Черняховского! Короче говоря, двадцать восьмой тупик коммунизма, что неподалеку от колхоза имени ссылки Владимира Ильича Ленина в Шушенское, во время разлива, где-то в районе улицы реанимированных рабочих. Идиотизм!

Ага! Вот и панель отключения сигнализации. Модель знакомая. Один рывок, и все провода словно на ладони, выбирай, какой обрезать. Красный, или зеленый? Когда-то он уже отрубал такую систему... Зеленый. Плохо то, что черта с два в этой системе поймешь, включена она, или находится в глухом ауте. Ну, выбора нет — придется лезть в сейф так. Впрочем, Аксон был уверен в себе...

Маленькая но мощная ручная дрель... Маленькая, но очень полезная дырочка в крышке сейфа... Отмычка... Замок вскрыт!

Катана и в самом деле впечатляла.

Ножны из красного дерева, инкрустированная сандалом рукоять... А лезвие! Отражаясь от его идеально гладкой поверхности свет резал глаза. Меч зачаровывал, приковывая к себе внимание и заставлял забыть все желания кроме одного — ощущать его гладкую рукоять в своих руках, чувствовать его холодную мощь и готовность убивать. Таким оружием можно было легко разрубить человека надвое, что нередко и случалось в поединках самураев, а легкость сверхпрочной закаленной стали, позволяла одним точным взмахом разделить падающую каплю дождя на две, и спрятать меч в ножны еще до того, как обе половинки коснутся земли! На секунду Аксону нестерпимо захотелось оставить его себе, забыв о поручении Шрама, о самом Шраме и о его деньгах. Но лишь на секунду... Из состояния транса его вывел приближающийся вой сирен.

"Охрана! Чертова сигнализация!"

Сейчас раздумывать об этом было уже поздно. Видимо, технологии современных систем безопасности шагнули далеко вперед за пол года его последней отсидки. Аксона подвела вовсе не сигнализация, прицепленная к сейфу, которая, скорее всего, подавала сигнала лишь охранникам, лежавшим сейчас в отключке на крыльце (Аксон даже не потрудился перенести их за порог — какая разница, все равно из-за высоченного забора не видно ничего, что творится на участке), а охранная система на входе в дом, подававшая сигнал на дежурный пульт какой-то фирмы вневедомственной охраны, ребята из которой сейчас и мчались сюда.

Отбросив в сторону сумку с инструментами — он был уверен, что не оставил ни на одном из них своих отпечатков, и положив меч в специально принесенный с собой футляр, Аксон выбежал из дома и в считанные секунды перемахну через ограду так же, как несколько минут назад ворвался на территорию этого дома-крепости — по заброшенной веревке с "кошкой". Он мчался в сторону леса, едва касаясь ногами земли, сжимая в руке ручку футляра, в котором покоился прекрасный меч.

За спиной грянул первый выстрел, но он даже не услышал свиста пули — парень явно стрелял как сапожник.

Еще один...

До леса оставались какая-то сотня метров — пустяк для тренированного парня вроде него.

Новый выстрел! На этот раз пуля прошла ближе — Аксон явственно слышал, как она вонзилась в ствол одинокой сосны, мимо которой он промчался, сконцентрировав всю свою волю на работе мышц и дыхании.

Залп! Четыре выстрела — палили все вместе, но бестолково. Пятьдесят метров до спасительных деревьев, а пока он как на ладони...

Грудь пронзила острая боль, когда пуля прошла навылет. На секунду Аксон сбился с привычного ритма бега, чтобы глубоко вздохнуть, набрать воздуха для решительного броска, и с удвоенной силой бросил свое тело вперед.

Двадцать метров...

Еще одна пуля просвистела под самым ухом. Чуть правее, и она пробила бы ему череп, положив конец всем мечтам и заботам.

"Еще чуть-чуть!"

Аксон влетел в лес, уворачиваясь от несущихся навстречу деревьев и стараясь не сбавлять хода. В глазах темнело. Впервые с того момента, когда пуля вонзилась ему в грудь он попытался вздохнуть, и с удивлением обнаружил, что это удается ему с трудом. Вместе с горячим воздухом он выбрасывал из себя кровавую пену, а поступавший в легкие свежий обжигал их холодом, словно в сорока градусный мороз. Пуля прошла через легкое...

Он остановился, крепко вцепившись в сосновую ветку, чтобы не упасть. Футляр в руке казался неимоверно тяжелым, ноги подкашивались, а перед глазами плыли черные круги.

"Не уйти..."

Он рывком открыл футляр, и отшвырнул его в сторону, достав меч. Так будет легче бежать, чертова коробка весила чуть ли не втрое больше катаны.

Неимоверным усилием воли он заставил себя оторваться от дерева и двигаться дальше. Нужно бежать. Нужно спасаться!

Каждый последующий шаг давался труднее предыдущего, в голове помутилось окончательно, а за спиной, все ближе и ближе раздавались голоса преследователей. Они шли по его следу, словно волки, преследовавшие раненного оленя... Вот только и сам Аксон был волком, не привыкшим проигрывать! Пусть они возьмут его, пусть убьют, но он дорого намеревался продать свою волчью шкуру!

Устроить засаду! Затаиться вон в том невысоком кустарнике — вот единственный выход. Быть может, они пройдут мимо... Надежды мало, но все же! А если нет — он ударит по ним с тыла, как тогда, с ребятами, на Кавказе, где он прошел жестокую школу выживания! Сколько же их? Четверо? Пятеро?... А сколько, вообще машин выехало на сигнал?

Совсем рядом хрустнула ветка...

Аксон резко перевел взгляд направо, одновременно встряхивая головой, чтобы избавиться от зеленовато-серого тумана перед глазами. Никого!

Что это за тень там, у сосны?

"Померещилось... Враги слева... Они идут..."

Четверо парней в форме остановились прямо перед ним, и не сговариваясь открыли огонь по той самой тени, что только что привлекла внимание самого Аксона. На их лицах застыл невообразимый ужас, а "Макаровы" одну за одной выпускали пули по невидимой для него сейчас мишени. В кого они палят? Не все ли равно?..

"Враг моего врага — мой друг!"

Собрав волю в кулак Аксон вскочил на ноги и рванулся вперед, на ходу отбрасывая в сторону ножны. Солнечный свет, проникший сквозь густые кроны вековых сосен блеснул на идеально отполированной стали, промчался ярким зайчиком по стволам деревьев, чтобы затем снова исчезнуть, словно бы испугавшись разворачивавшейся в лесной глуши кровавой бойне.

Катана сама ложилась в руку. Катана сама разила противников. Аксону лишь оставалось повиноваться ее велениям. Всего одно движение, и все четверо оказались на земле с выпущенными кишками и перерезанными глотками. Всего одно движение, ибо от того момента, как самурай вступает в схватку и до того, как, либо он, либо его последний противник упадет замертво, он совершает всего ОДНО плавное и грациозное движение! Все пассы и выпады происходят без перерыва, отдыха или перегруппировки. Меч — не пистолет, его не нужно перезаряжать или взводить на нем курок...

Все четверо были повержены, пистолеты выпали из обессилевших рук и бесшумно утонули в опавшей хвое. Ноги Аксона подкосились, и он медленно упал на колени, бессмысленно вглядываясь в окружавший его сознание мерзкий и липкий туман, прокрадывающийся в его разум.

"Слишком большая кровопотеря... Мне не встать. Не выжить."

Собравшись с силами он неуклюже попытался встать на ноги, но лишь повалился на спину, уставившись в голубое небо, проплывавшее над величественными соснами, мерно качавших своими кронами, словно прощаясь. Силы оставляли его.

— Человек... — прошелестел рядом тихий голос, и на лицо умирающего Аксона легла тяжелая тень.

* * *

*

— Что там за шум? — озадаченно спросила Лена, замерев в причудливой позе — полуприседя, левая рука взметнулась к уху, словно стараясь выделить из многообразия голосов леса тот, что так заинтересовал ее, в правой — солидных размеров кухонный нож, сумка с грибами стоит возле ног...

— Не знаю, — ответил Костя, тоже прислушиваясь, — Не могу разобрать. Какие-то голоса... Даже нет, скорее, крики.

— Может уйдем отсюда, а?

Костя усмехнулся, взглянув на ее нож, и вспомнив о том, на кой она прихватила с собой это громадное лезвие, с которым впору идти на медведя. Для защиты! Для защиты от него, а вовсе не от медведей, которые, чисто теоретически, вполне могли сбежать из находившегося поблизости зоопарка, как можно было бы подумать, взглянув на этот нож ("Ножище" — мысленно поправился Костя), который больше смахивавший на тесак, а отдаленно — и на мачете. Спасибо еще, что хоть зонтик не заточила, как советовала ей мать... Согласитесь, интересное начало романа...

Познакомились они совсем недавно — недели так три назад, встретившись на просторах "Интернета". Костя просто так, от нечего делать, бродил по сети с компьютера у себя на работе, выискивая что-нибудь интересное (анекдоты, картинки, новых знакомых и т.д.), когда забрел на какой-то сайт знакомств, на котором и наткнулся на Ленино объявление. Она же подала его просто из желания как-то засветиться в сети — как любила называть это она сама, "Оставить свой след в истории". Познакомились. Какое-то время переписывались. Пару раз созвонились. Пошли в кино... Тут то и началось самое интересное, достойное описания в каком-нибудь юмористическом журнале — на их первое свидание Лена пришла немного испуганная, и буквально с первых же слов попросила его рассказать о своем увлечении, о котором он упоминал в письмах.

Костя и представить себе не мог, что то, что он интересуется танатологией может кого-то удивить, или напугать. Он вовсе не считал свое увлечение странным, или, упаси Боже, опасным для него, или кого-то еще. Ну и что, что слово танатология происходит от греческого "Tanatos", т. е. "Смерть"?! Ну и что, что он перечитал кучу книг о смерти и знал десяток определений этого явления, или существа (во многих религиях Смерть имеет тело, либо какой-то нематериальный образ, и с некоторым приближением ее/его, — кто сказал, что Смерть женского пола, — можно назвать живым существом) — не бегает же он по моргам и по реанимационным палатам, желая увидеть ЕЕ лик! Кто-то собирает марки, кто-то модели самолетиков, а кто-то — материалы о смерти. Ничего страшного, ничего особенного — хобби, как хобби. Но для Лены все это было вовсе не так просто. Во-первых, она не знала значения слова Tanatos, во-вторых, чтобы успокоить мать перед походом в кино она рассказала ей о Косте все, что знала сама, даже немного приукрасив действительность. Интересный, умный, начитанный, юморной, перешел на второй курс СГГА (сама Лена в достоинства это не записывала, так как учась в ФМШ считала полным отстоем все ВУЗы кроме НГУ), увлекается танатологией (ляпнула она это исключительно потому, что логически рассудила: раз "логия" — значит наука, значит это должно, по идее, поднять Костю в маминых глазах), и вообще, хорош во всех отношениях... Однако, мама, видимо немного знакомая с греческими мифами, о боге Танатосе где-то была наслышана, так что, слово "танатология" показалось ей знакомым, да еще, на беду, дома у них пылился на полке энциклопедический словарь, так что, усадив Лену обедать перед дальней дорогой в кинотеатр мама углубилась в поиски.

Дальше — картина маслом. Лена за обе щеки уплетает суп. В кухню заходит изрядно побледневшая мама со словарем в руках...

— Леночка, а ты знаешь, что такое танатология?

— Нет, — отвечает та, уже понимая, что ничего хорошего.

— Это наука, — мама цитирует словарь, — о закономерностях и процессах умирания организма, а так же о философских и религиозных аспектах смерти. Название происходит от греческого "Tanatos", и приблизительно означает "Наука о смерти".

Лена подавилась ложкой...

Тогда, на первом свидании он, кажется, убедил ее в том, что вовсе не бегает по улице с окровавленным топором в надежде тюкнуть им по голове какую-нибудь несчастную старушку, дабы лицезреть процесс отделения ее души от тела и все "закономерности умирания организма", но вот доказать это маме Лена не смогла.

— Ну хорошо — не убил он тебя на первом свидании, — прокомментировала она, — Вы, ведь, в кино ходили, народу там слишком много. А куда он теперь пригласил?

— В лес, за грибами, — стараясь скрыть улыбку выдавила из себя Лена, — В Заельцовский бор...

Маму чуть не хватил кондрат...

Нет, не от того, что этот "маньяк" проявил такую наглость, а от того, что ее милая, тихая, робкая и осмотрительная доченька уже согласилась!!! Этого сердце несчастной женщины вынести уже не могло. Остаток дня прошел за разговорами о нравах современной деградирующей молодежи, при чем в перерывах между монологами мамы Лена периодически вставляла: "Завтра мы идем в лес. Я так решила". И мама, и вернувшийся с работы отец демонстрировали просто чудеса изобретательности в области защиты от маньяков-танатологов. Заточить наконечник зонтика, взять с собой кухонный тесак, сотовый телефон, а то и вовсе самих родителей (при чем худосочный папа-программист вовсе не проявлял горячего желания куда-то ехать, но однозначно изменил бы мнение, стоило жене лишь злобно сверкнуть в его сторону глазами). Сошлись к позднему вечеру на громадном ноже, при чем сама Лена уже снова задумалась о том, переживет ли она завтрашний день.

И вот, они здесь, в лесу, за тридевять земель от цивилизации. Хотя, так могло показаться только человеку, весьма слабо разбиравшемуся в географии Новосибирска. Это Лена считала, что улицы Стасова и Холодильная, за которыми начинался густой лес — это самый край города, за которым просто ничего нет, кроме, быть может, медведей, а уж Костя-то прекрасно знал, что хотя центром эти места назвать никак нельзя, но уж и окраиной точно, а в том, что медведи здесь неподалеку, он не сомневался ничуть, ведь до зоопарка оставалось всего пара километров, если следовать этим курсом и не заблудиться в лесу. На это, он, собственно, и рассчитывал — то-то Лена удивится, увидев перед собой ограду зоопарка, да еще и с милой дыркой, достаточной для того, чтобы через нее выбрался на волю в меру исхудавший бегемот! На халяву, как говорится, и хлорка творогом идет, и долото проскочит (а уж в том, что уксус сладкий — вообще сомневаться не приходится)...