Игры Знающих. Маакера. Часть1. Закулисные интриги. Ставки сделаны.

Игры Знающих. Маакера.

Часть 1. Закулисные интриги. Ставки сделаны.

Война им кажется игрою.

Она приводит их в экстаз

Но отвечаем мы с тобою —

Все эти игры не для нас!

Ария — Игры не для нас

Начало игры

В малой гостиной огромного старинного замка лучи света заходящего Дневного Диска прорывались сквозь высокие стрельчатые окна и растекались по богатой, чем-то напоминающей музей, обстановке комнаты. В центре ее за тяжелым дубовым столом сидел парень на вид лет двадцати пяти в темно синем плаще поверх короткой черной куртки. Высокий, но не крепкий, он задумчиво накручивал на палец прядь светло-каштановых волос. На лице его, казалось, не имевшем особых, приметных черт, невыразительном, не запоминающимся, застыла насмешливо-плутоватая улыбка. Немигающим взглядом темно-карих глаз он с интересом наблюдал за разворачивающимися перед ним картинами.

Прямо над столом возникали объемные пейзажи: то высокие скалистые горы, увенчанные шапками седых облаков и снега; то бескрайние степи, покрытые коврами пахучих полевых цветов и сочной зеленой травы; то леса, утопающие в зелени высоких роскошных пышнокроных деревьев, и даже раскаленные, цвета охры, пустыни с молчаливыми и суровыми песчаными барханами.

Молодой божок настолько увлекся красотами чужого мира, что не заметил, как в комнату очень тихо, но при этом совсем не крадучись, вошел высокий худощавый мужчина на вид лет сорока. На нем был одет серого цвета плащ, из-под которого виднелась такая же серая куртка, расшитая золотыми нитями. Прямые, пепельного цвета, длинные волосы были аккуратно зачесаны назад. Он с интересом рассматривал увлеченного непонятным делом парня.

— Развлекаешься, Локи? — наконец, произнес вошедший, обращаясь к нему.

— Тарэн, отец, вы не поверите, что я нашел! — отозвался тот, даже не думая отрываться от своего занятия, чтобы повернуть лицо к родителю и поприветствовать его, как положено.

Мужчина, решив не обращать внимания на такую наглость, молча подошел к столу и, усевшись в кресло рядом с сыном, картинно изогнул бровь:

— Неужто — дорогу в Эдем?

На некоторое время в комнате зависла неловкая пауза. Дневной Диск окончательно скрылся за чертой горизонта, и в тот миг, когда закатные сумерки полностью выдавили из окружающего пространства остатки света, множество свечей, находящихся в массивной круглой люстре и серебряных канделябрах, закрепленных на стенах гостиной, разом полыхнули. И вновь в комнате стало светло, а по стенам забегали, засуетились неясные тусклые тени.

— Увы — нет. Я не настолько всемогущ, — сухо ответил тот, кого назвали Локи, и старший Знающий понял, что пошутил неудачно.

* * *

Эдемом называлось обиталище всех Творцов. Расположенный на границе между Хаосом и Упорядоченным, некогда безжизненный мирок стал приютом для прибывших существ, называвших себя Творцами. Их было не больше сотни, и обладали они неисчерпаемым запасом Силы — чистой магии. Но что есть Сила без знания? Знания пришельцев носили особый характер, являясь основой доселе неизвестных наук о мельчайших частицах, законах времени и пространства, устройстве миров и многочисленных процессах, проистекающих в этих мирах. Творцы сами "рождали" миры. Используя знания и магию, они собирали крупицы пространства в пучки, сжимали их, создавая "сердца миров". После, разогревая "сердца", они притягивали к ним все новые и новые частицы, наращивая "тела" и оболочки. Когда мир был почти готов, Творцы разрезали поток времени и опускали в него свое творение. Затем, как заправские садовники, высаживали во вновь созданном мире семена Жизни и отпускали в свободное плавание по просторам Упорядоченного, но не оставляя при этом его без присмотра. За каждым миром приглядывали Смотрящие — Боги и Богини, являющиеся сыновьями и дочерьми Творцов. Смотрящие были непостоянны. Со сменой этапов развития того или иного мира менялись и Боги. Сменившиеся возвращались в Эдем, на их место приходили другие, и так до тех пор, пока либо вверенный мир не прекращал свое существование, либо его обитатели не переставали верить в Богов как таковых.

Откуда же на самом деле пришли Творцы, и с какой целью занимались "мирообразованием" оставалось загадкой. Лишь немногие посвященные ученые и маги, населяющие множественные миры Упорядоченного и сумевшие приоткрыть завесу тайны мироздания, знали о существовании пришельцев, но и они не могли прийти к единому мнению в отношении Творцов. Одни из них утверждали, что Творцы — это порождения Хаоса, призванные создавать и множить миры до тех пор, пока само Упорядоченное не лопнет. Другие же предполагали, что Творцы — это некая сторонняя сила, призванная сохранять Великое Равновесие. Ими была выдвинута теорию о том, что Хаос является таким же густонаселенным пространством, противовесным Упорядоченному. Миры, по их мнению, способны, как рождаться, так и погибать. Творцы же призваны создавать, по мере необходимости, на месте погибших миров новые, причем, в обоих пространствах, поддерживая тем самым баланс. Третьи говорили, что Творцы — ни что иное, как побочное явление непрерывного магического фона, исходящего от многочисленных миров Упорядоченного, не имеющие определенных целей и сверхзадач. Но все это были только догадки и теории, которым в ближайшие тысячелетия не суждено было ни подтвердиться, ни опровергнуться.

Среди пришельцев действовал негласный закон — не создавать себе подобных. Творец не имел права создать Творца. Но запретный плод сладок. Почти два десятка Творцов все же решились и начали тайные эксперименты. Когда же все открылось, ослушники предстали перед судом Старейшин. Приговор был принят единогласно: преступников ждала вечная ссылка далеко на задворках Упорядоченного в маленьком мирке-колонии под названием Эрриада, и они не имели права его покидать. Дорога в Эдем была навсегда для них закрыта. К тому же, ослушники лишались части своей силы. Они не могли более создавать миры и называть себя Творцами. Отныне они становились Знающими, носящими клеймо изгнанников. Их детям, Смотрящим за некогда созданными ими мирами Богам и Богиням, предоставлялось право выбора — или последовать за родителями в ссылку или же остаться в Эдеме. Как не странно, большинство Смотрящих выбрали именно второй вариант. Лишь малая толика детей осталась до конца верна своим родителям, и запрет на покидание мира-колонии на них не распространялся.

Там, в ссылке, некогда великие Творцы бесились от скуки. Одни из них сознательно отрекались от своей Силы и знаний и уходили в долгие странствия по просторам закрытого мира, предаваясь аскетизму и философским размышлениям, чем вызывали неподдельный интерес и уважение у аборигенов — коренных жителей Эрриады. Те же, кто не жаждал просвещения, нашли себе другое занятие. Так или иначе, они умудрялись влиять на некогда созданные ими миры, называя такие манипуляции попросту "играми". С помощью своих детей, оставшихся без дела Богов и Богинь, в выбранных для игр мирах Знающие устраивали поистине театральные представления с заговорами, переворотами, войнами. За невозможностью покидать колонию, бывшие Творцы являлись лишь почетными сценаристами, а когда же в запущенной игре разворачивалась настоящая интрига, и невозможно было предугадать окончательный исход, в них просыпался подлинный азарт. "Игра" из театрального представления превращалась в рулетку со ставками на победителя. И как в любой игре, в ней имелись свои правила. Первое и самое главное — самостоятельно не вмешиваться в ход событий. Для этого необходимо было использовать Смотрящих, но и те не имели права на прямое вмешательство: физическое устранение, передача оружия, наделение пешек новыми магическими способностями были под строжайшим запретом, ведь Сила и возможности бога намного превосходили человеческие, что делало исход Игры вполне предсказуемым и, следовательно, не интересным. Что же могли предложить друг другу всемогущие Знающие в качестве ставок? Здесь, в пределах мира-колонии, они имели все, что им было необходимо, а некоторые из них, пользуясь отсутствием запрета, смогли даже породить детей равных себе по Силе — таких же Знающих, но и дети, так же как и родители, не могли покинуть Эрриаду. Самым ценным, что оставалось у старших Знающих, были только их воспоминания о былой жизни в Эдеме, об их, казалось, совсем недавнем величии, о моментах счастья и эйфории от самого процесса созидания, когда вновь созданные ими миры начинали жить и развиваться. Но воспоминания были не конвертируемыми, их невозможно было преобразовать и вложить в чужие головы. Поэтому играли великие Знающие на спички, как простые мальчишки в многочисленных сотворенных когда-то ими мирах. Но и эти игры быстро надоедали — новые миры с новыми жителями они создавать не могли, а разыгрывать представления на одних и тех же "площадках" с одними и теми же "героями" оказалось утомительным и... скучным. "Свежие" миры, свободные от контроля их бывших сородичей, отыскать удавалось крайне редко.

* * *

Но вот лукавая ухмылка и бесята в глазах самого бессовестного и при этом хитрого Бога говорили о том, что именно новую площадку для очередной игры он и нашел.

— Ну ладно, ладно. Не дуйся, ляпнул, не подумав, — Знающий несколько виновато глянул на сына. — Давай, рассказывай, что там у тебя.

Продолжая ухмыляться, Локи торжествующе посмотрел на отца. Ну, конечно, интриги — его стихия. Почему бы не радоваться? Найдена новая игрушка, и он будет первым, кто к ней прикоснется...

— А нашел я любопытный мирок, где, кстати, живет один наш старый знакомый.

— Очень интересно, — Тарэн удивленно приподнял брови, — и кто же это?

Локи хитро прищурился и промолчал, и старший Знающий понял, что сын не хочет раскрывать карты раньше времени.

— Ну, хорошо, не хочешь не говори. Но что хоть за мирок-то такой?

— Маакера, отец... — задумчиво, но с заговорщицким видом начал Локи.

Глава первая.

Эдгар.

В просторном зале королевской библиотеки родового замка Гроссаро за небольшим круглым столом черного дерева с резными ножками сидели четыре влиятельные придворные персоны: трое мужчин и одна женщина. Даже не женщина — девушка лет двадцати пяти, не больше, и что характерно — девушка красивая: светлая, почти белая кожа лица, выдающая настоящую аристократку, большие серые глаза, тонкий, чуть вздернутый носик и длинные кудрявые смоляные волосы. На ней было длинное, в пол, белое платье с короткими рукавами, отороченными кружевом по последней дворцовой моде. Графиня Летта ле Монсар слыла красавицей среди придворных дам. Но отнюдь не это, или не только это, стало причиной благосклонности правящего монарха, сделавшего ее своей фавориткой. Данная особа не обладала магическими способностями, но хладнокровие и цепкий ум вполне их заменяли. Да и не нуждалась эта девушка в магии. Благодаря своим незаурядным талантам и природному обаянию, не смотря на свой довольно юный возраст, она смогла добиться уважения, как среди аристократов, так и среди людей, классом пониже. В дворцовых кулуарах, однако, ходили слухи, что король хочет сделать ей предложение руки и сердца сразу после возвращения с охоты. Графиня, в общем-то, была не против. Статус "королевской грелки" ей, как и всякой уважающей себя женщине, порядком надоел. Беда была лишь в том, что монарх куда-то запропастился, хотя и должен был прибыть еще неделю назад. И хотя она прекрасно знала, что король Лекрион, любивший охоту и сопровождающие ее веселые пирушки, частенько оставался у своих друзей баронов на "подольше", но в ее маленькую и далеко не глупую, черноволосую головку закрались нехорошие предчувствия.

Примерно те же мысли занимали и Главного Советника его величества Данкана Бертоло. Уже не молодой, но еще не старый мужчина, едва-едва поплывший жирком, с клинообразной бородкой и тонкими усиками на, казалось, неизменно серьезном лице, переживал о том, что в отсутствии правителя могут вспыхнуть новые интриги. На подобные мысли его натолкнула непонятная суета, возникшая вокруг главы Тайной Канцелярии — там явно что-то происходило, но вот что именно — ему понять никак не удавалось. Разобраться же в странной возне было просто необходимо, если Советник желал остаться при своей должности.

А вот главнокомандующему армии Фрайланда, сэру Кондраду Йоргу, среднего роста плотному мужчине с грубоватыми, даже для солдата, чертами лица, которого пригласил на Малый Совет сам глава Тайной Канцелярии, кандидатура нынешнего короля совершенно не нравилась. Чересчур мягко, по его мнению, правил Лекрион. Ни разу за весь свой не малый срок правления, король так и не решился предпринять хотя бы набеги на два соседних, и единственных в данный исторический период на всем материке, государства, не говоря уже о полномасштабных военных действиях. Хотя поводов для этого, опять же, по мнению самого Кондрада, было хоть отбавляй. Будучи воякой до мозга костей, он не мог понять, почему так происходит. Ведь Фрайланд, Великое королевство элементалистов, вполне могло в пух и прах разбить и далекий заснеженный Кальтэрд со всеми их некромантами, и проклятых ведьмаков — ближайших соседей, что было бы уж совсем просто. Так нет же. Глубокоуважаемый король Лекрион из старинного рода Гроссаро, только и мог делать, что заключать пакты о ненападении, разводить никому не нужную дипломатию, а после хлестать наливку и поднимать тосты за здоровье своих исконных врагов после подписания очередного выгодного торгового соглашения. Тьфу, на него, вспомнить противно! Сейчас, главнокомандующий, облаченный в серый нагрудный панцирь, украшенный золотыми вензелями и надетый поверх плотной вязанки, сидел за столом и нервно постукивал ладонью по его крышке.

Единственным человеком, пришедшим на внеочередное собрание, состоящее исключительно из избранных придворных особ, которому было, по сути, наплевать на то, кто будет управлять королевством, был Глава Ордена магов Фрайланда Дориан. Был он заинтересован лишь в том, чтобы регулярно выделялись деньги на проведение алхимических опытов. Остальное же его мало волновало. По правде сказать, господин придворный маг практически не уделял никакого внимание жизни, происходящей вне стен его лаборатории. Вот и сейчас он летал в облаках, в то время как остальные напряженно переглядывались.

— Ну, и где он? — буркнула графиня недовольно, конкретно ни к кому не обращаясь.

— Не переживайте, леди. Думаю, у господина Эдгара была весомая причина для задержки, — все же ответил Советник.

В тот же момент двери библиотеки открылись, и внутрь быстрым шагом вошел глава Тайной Канцелярии и, по совместительству, племянник короля Эдгар Гроссаро.

— Прошу прощения за опоздание, — произнес он, подойдя ближе к присутствующим.

— Вам не кажется, что с вашей стороны невежливо созывать Совет и самому на него опаздывать? — выразила девушка свое недовольство.

— Еще раз прошу меня простить, — покорно склонил голову Эдгар. Вид у него был весьма озабоченный — руки едва заметно подрагивали, лицо, бледное от природы, теперь казалось совершенно белым, под глазами залегли тени. Человека в таком состоянии впору было пожалеть, но графиня не отступала: