Игры Знающих. Маакера. Часть1. Закулисные интриги. Ставки сделаны.

Игры Знающих. Маакера.

Часть 1. Закулисные интриги. Ставки сделаны.

Война им кажется игрою.

Она приводит их в экстаз

Но отвечаем мы с тобою —

Все эти игры не для нас!

Ария — Игры не для нас

Начало игры

В малой гостиной огромного старинного замка лучи света заходящего Дневного Диска прорывались сквозь высокие стрельчатые окна и растекались по богатой, чем-то напоминающей музей, обстановке комнаты. В центре ее за тяжелым дубовым столом сидел парень на вид лет двадцати пяти в темно синем плаще поверх короткой черной куртки. Высокий, но не крепкий, он задумчиво накручивал на палец прядь светло-каштановых волос. На лице его, казалось, не имевшем особых, приметных черт, невыразительном, не запоминающимся, застыла насмешливо-плутоватая улыбка. Немигающим взглядом темно-карих глаз он с интересом наблюдал за разворачивающимися перед ним картинами.

Прямо над столом возникали объемные пейзажи: то высокие скалистые горы, увенчанные шапками седых облаков и снега; то бескрайние степи, покрытые коврами пахучих полевых цветов и сочной зеленой травы; то леса, утопающие в зелени высоких роскошных пышнокроных деревьев, и даже раскаленные, цвета охры, пустыни с молчаливыми и суровыми песчаными барханами.

Молодой божок настолько увлекся красотами чужого мира, что не заметил, как в комнату очень тихо, но при этом совсем не крадучись, вошел высокий худощавый мужчина на вид лет сорока. На нем был одет серого цвета плащ, из-под которого виднелась такая же серая куртка, расшитая золотыми нитями. Прямые, пепельного цвета, длинные волосы были аккуратно зачесаны назад. Он с интересом рассматривал увлеченного непонятным делом парня.

— Развлекаешься, Локи? — наконец, произнес вошедший, обращаясь к нему.

— Тарэн, отец, вы не поверите, что я нашел! — отозвался тот, даже не думая отрываться от своего занятия, чтобы повернуть лицо к родителю и поприветствовать его, как положено.

Мужчина, решив не обращать внимания на такую наглость, молча подошел к столу и, усевшись в кресло рядом с сыном, картинно изогнул бровь:

— Неужто — дорогу в Эдем?

На некоторое время в комнате зависла неловкая пауза. Дневной Диск окончательно скрылся за чертой горизонта, и в тот миг, когда закатные сумерки полностью выдавили из окружающего пространства остатки света, множество свечей, находящихся в массивной круглой люстре и серебряных канделябрах, закрепленных на стенах гостиной, разом полыхнули. И вновь в комнате стало светло, а по стенам забегали, засуетились неясные тусклые тени.

— Увы — нет. Я не настолько всемогущ, — сухо ответил тот, кого назвали Локи, и старший Знающий понял, что пошутил неудачно.

* * *

Эдемом называлось обиталище всех Творцов. Расположенный на границе между Хаосом и Упорядоченным, некогда безжизненный мирок стал приютом для прибывших существ, называвших себя Творцами. Их было не больше сотни, и обладали они неисчерпаемым запасом Силы — чистой магии. Но что есть Сила без знания? Знания пришельцев носили особый характер, являясь основой доселе неизвестных наук о мельчайших частицах, законах времени и пространства, устройстве миров и многочисленных процессах, проистекающих в этих мирах. Творцы сами "рождали" миры. Используя знания и магию, они собирали крупицы пространства в пучки, сжимали их, создавая "сердца миров". После, разогревая "сердца", они притягивали к ним все новые и новые частицы, наращивая "тела" и оболочки. Когда мир был почти готов, Творцы разрезали поток времени и опускали в него свое творение. Затем, как заправские садовники, высаживали во вновь созданном мире семена Жизни и отпускали в свободное плавание по просторам Упорядоченного, но не оставляя при этом его без присмотра. За каждым миром приглядывали Смотрящие — Боги и Богини, являющиеся сыновьями и дочерьми Творцов. Смотрящие были непостоянны. Со сменой этапов развития того или иного мира менялись и Боги. Сменившиеся возвращались в Эдем, на их место приходили другие, и так до тех пор, пока либо вверенный мир не прекращал свое существование, либо его обитатели не переставали верить в Богов как таковых.

Откуда же на самом деле пришли Творцы, и с какой целью занимались "мирообразованием" оставалось загадкой. Лишь немногие посвященные ученые и маги, населяющие множественные миры Упорядоченного и сумевшие приоткрыть завесу тайны мироздания, знали о существовании пришельцев, но и они не могли прийти к единому мнению в отношении Творцов. Одни из них утверждали, что Творцы — это порождения Хаоса, призванные создавать и множить миры до тех пор, пока само Упорядоченное не лопнет. Другие же предполагали, что Творцы — это некая сторонняя сила, призванная сохранять Великое Равновесие. Ими была выдвинута теорию о том, что Хаос является таким же густонаселенным пространством, противовесным Упорядоченному. Миры, по их мнению, способны, как рождаться, так и погибать. Творцы же призваны создавать, по мере необходимости, на месте погибших миров новые, причем, в обоих пространствах, поддерживая тем самым баланс. Третьи говорили, что Творцы — ни что иное, как побочное явление непрерывного магического фона, исходящего от многочисленных миров Упорядоченного, не имеющие определенных целей и сверхзадач. Но все это были только догадки и теории, которым в ближайшие тысячелетия не суждено было ни подтвердиться, ни опровергнуться.

Среди пришельцев действовал негласный закон — не создавать себе подобных. Творец не имел права создать Творца. Но запретный плод сладок. Почти два десятка Творцов все же решились и начали тайные эксперименты. Когда же все открылось, ослушники предстали перед судом Старейшин. Приговор был принят единогласно: преступников ждала вечная ссылка далеко на задворках Упорядоченного в маленьком мирке-колонии под названием Эрриада, и они не имели права его покидать. Дорога в Эдем была навсегда для них закрыта. К тому же, ослушники лишались части своей силы. Они не могли более создавать миры и называть себя Творцами. Отныне они становились Знающими, носящими клеймо изгнанников. Их детям, Смотрящим за некогда созданными ими мирами Богам и Богиням, предоставлялось право выбора — или последовать за родителями в ссылку или же остаться в Эдеме. Как не странно, большинство Смотрящих выбрали именно второй вариант. Лишь малая толика детей осталась до конца верна своим родителям, и запрет на покидание мира-колонии на них не распространялся.

Там, в ссылке, некогда великие Творцы бесились от скуки. Одни из них сознательно отрекались от своей Силы и знаний и уходили в долгие странствия по просторам закрытого мира, предаваясь аскетизму и философским размышлениям, чем вызывали неподдельный интерес и уважение у аборигенов — коренных жителей Эрриады. Те же, кто не жаждал просвещения, нашли себе другое занятие. Так или иначе, они умудрялись влиять на некогда созданные ими миры, называя такие манипуляции попросту "играми". С помощью своих детей, оставшихся без дела Богов и Богинь, в выбранных для игр мирах Знающие устраивали поистине театральные представления с заговорами, переворотами, войнами. За невозможностью покидать колонию, бывшие Творцы являлись лишь почетными сценаристами, а когда же в запущенной игре разворачивалась настоящая интрига, и невозможно было предугадать окончательный исход, в них просыпался подлинный азарт. "Игра" из театрального представления превращалась в рулетку со ставками на победителя. И как в любой игре, в ней имелись свои правила. Первое и самое главное — самостоятельно не вмешиваться в ход событий. Для этого необходимо было использовать Смотрящих, но и те не имели права на прямое вмешательство: физическое устранение, передача оружия, наделение пешек новыми магическими способностями были под строжайшим запретом, ведь Сила и возможности бога намного превосходили человеческие, что делало исход Игры вполне предсказуемым и, следовательно, не интересным. Что же могли предложить друг другу всемогущие Знающие в качестве ставок? Здесь, в пределах мира-колонии, они имели все, что им было необходимо, а некоторые из них, пользуясь отсутствием запрета, смогли даже породить детей равных себе по Силе — таких же Знающих, но и дети, так же как и родители, не могли покинуть Эрриаду. Самым ценным, что оставалось у старших Знающих, были только их воспоминания о былой жизни в Эдеме, об их, казалось, совсем недавнем величии, о моментах счастья и эйфории от самого процесса созидания, когда вновь созданные ими миры начинали жить и развиваться. Но воспоминания были не конвертируемыми, их невозможно было преобразовать и вложить в чужие головы. Поэтому играли великие Знающие на спички, как простые мальчишки в многочисленных сотворенных когда-то ими мирах. Но и эти игры быстро надоедали — новые миры с новыми жителями они создавать не могли, а разыгрывать представления на одних и тех же "площадках" с одними и теми же "героями" оказалось утомительным и... скучным. "Свежие" миры, свободные от контроля их бывших сородичей, отыскать удавалось крайне редко.

* * *

Но вот лукавая ухмылка и бесята в глазах самого бессовестного и при этом хитрого Бога говорили о том, что именно новую площадку для очередной игры он и нашел.

— Ну ладно, ладно. Не дуйся, ляпнул, не подумав, — Знающий несколько виновато глянул на сына. — Давай, рассказывай, что там у тебя.

Продолжая ухмыляться, Локи торжествующе посмотрел на отца. Ну, конечно, интриги — его стихия. Почему бы не радоваться? Найдена новая игрушка, и он будет первым, кто к ней прикоснется...

— А нашел я любопытный мирок, где, кстати, живет один наш старый знакомый.

— Очень интересно, — Тарэн удивленно приподнял брови, — и кто же это?

Локи хитро прищурился и промолчал, и старший Знающий понял, что сын не хочет раскрывать карты раньше времени.

— Ну, хорошо, не хочешь не говори. Но что хоть за мирок-то такой?

— Маакера, отец... — задумчиво, но с заговорщицким видом начал Локи.

Глава первая.

Эдгар.

В просторном зале королевской библиотеки родового замка Гроссаро за небольшим круглым столом черного дерева с резными ножками сидели четыре влиятельные придворные персоны: трое мужчин и одна женщина. Даже не женщина — девушка лет двадцати пяти, не больше, и что характерно — девушка красивая: светлая, почти белая кожа лица, выдающая настоящую аристократку, большие серые глаза, тонкий, чуть вздернутый носик и длинные кудрявые смоляные волосы. На ней было длинное, в пол, белое платье с короткими рукавами, отороченными кружевом по последней дворцовой моде. Графиня Летта ле Монсар слыла красавицей среди придворных дам. Но отнюдь не это, или не только это, стало причиной благосклонности правящего монарха, сделавшего ее своей фавориткой. Данная особа не обладала магическими способностями, но хладнокровие и цепкий ум вполне их заменяли. Да и не нуждалась эта девушка в магии. Благодаря своим незаурядным талантам и природному обаянию, не смотря на свой довольно юный возраст, она смогла добиться уважения, как среди аристократов, так и среди людей, классом пониже. В дворцовых кулуарах, однако, ходили слухи, что король хочет сделать ей предложение руки и сердца сразу после возвращения с охоты. Графиня, в общем-то, была не против. Статус "королевской грелки" ей, как и всякой уважающей себя женщине, порядком надоел. Беда была лишь в том, что монарх куда-то запропастился, хотя и должен был прибыть еще неделю назад. И хотя она прекрасно знала, что король Лекрион, любивший охоту и сопровождающие ее веселые пирушки, частенько оставался у своих друзей баронов на "подольше", но в ее маленькую и далеко не глупую, черноволосую головку закрались нехорошие предчувствия.

Примерно те же мысли занимали и Главного Советника его величества Данкана Бертоло. Уже не молодой, но еще не старый мужчина, едва-едва поплывший жирком, с клинообразной бородкой и тонкими усиками на, казалось, неизменно серьезном лице, переживал о том, что в отсутствии правителя могут вспыхнуть новые интриги. На подобные мысли его натолкнула непонятная суета, возникшая вокруг главы Тайной Канцелярии — там явно что-то происходило, но вот что именно — ему понять никак не удавалось. Разобраться же в странной возне было просто необходимо, если Советник желал остаться при своей должности.

А вот главнокомандующему армии Фрайланда, сэру Кондраду Йоргу, среднего роста плотному мужчине с грубоватыми, даже для солдата, чертами лица, которого пригласил на Малый Совет сам глава Тайной Канцелярии, кандидатура нынешнего короля совершенно не нравилась. Чересчур мягко, по его мнению, правил Лекрион. Ни разу за весь свой не малый срок правления, король так и не решился предпринять хотя бы набеги на два соседних, и единственных в данный исторический период на всем материке, государства, не говоря уже о полномасштабных военных действиях. Хотя поводов для этого, опять же, по мнению самого Кондрада, было хоть отбавляй. Будучи воякой до мозга костей, он не мог понять, почему так происходит. Ведь Фрайланд, Великое королевство элементалистов, вполне могло в пух и прах разбить и далекий заснеженный Кальтэрд со всеми их некромантами, и проклятых ведьмаков — ближайших соседей, что было бы уж совсем просто. Так нет же. Глубокоуважаемый король Лекрион из старинного рода Гроссаро, только и мог делать, что заключать пакты о ненападении, разводить никому не нужную дипломатию, а после хлестать наливку и поднимать тосты за здоровье своих исконных врагов после подписания очередного выгодного торгового соглашения. Тьфу, на него, вспомнить противно! Сейчас, главнокомандующий, облаченный в серый нагрудный панцирь, украшенный золотыми вензелями и надетый поверх плотной вязанки, сидел за столом и нервно постукивал ладонью по его крышке.

Единственным человеком, пришедшим на внеочередное собрание, состоящее исключительно из избранных придворных особ, которому было, по сути, наплевать на то, кто будет управлять королевством, был Глава Ордена магов Фрайланда Дориан. Был он заинтересован лишь в том, чтобы регулярно выделялись деньги на проведение алхимических опытов. Остальное же его мало волновало. По правде сказать, господин придворный маг практически не уделял никакого внимание жизни, происходящей вне стен его лаборатории. Вот и сейчас он летал в облаках, в то время как остальные напряженно переглядывались.

— Ну, и где он? — буркнула графиня недовольно, конкретно ни к кому не обращаясь.

— Не переживайте, леди. Думаю, у господина Эдгара была весомая причина для задержки, — все же ответил Советник.

В тот же момент двери библиотеки открылись, и внутрь быстрым шагом вошел глава Тайной Канцелярии и, по совместительству, племянник короля Эдгар Гроссаро.

— Прошу прощения за опоздание, — произнес он, подойдя ближе к присутствующим.

— Вам не кажется, что с вашей стороны невежливо созывать Совет и самому на него опаздывать? — выразила девушка свое недовольство.

— Еще раз прошу меня простить, — покорно склонил голову Эдгар. Вид у него был весьма озабоченный — руки едва заметно подрагивали, лицо, бледное от природы, теперь казалось совершенно белым, под глазами залегли тени. Человека в таком состоянии впору было пожалеть, но графиня не отступала:

— Может, вы потрудитесь объясниться, почему заставили нас ждать?

— Боюсь, что причина вам не понравится, леди, но озвучить ее мне все же придется, так как это и есть то, ради чего я вас пригласил. И так, все вы в курсе, что король задерживается. Вот уже неделю, как он должен был вернуться во дворец, но его нет. Я взял на себя смелость проверить, все ли с ним в порядке и отправил ему навстречу отряд. На дороге, по которой его величество должен был возвращаться в столицу, были найдены тела его свиты... и он сам. По остаткам магической ауры, посланным туда магам, удалось определить, что были использованы заклинания ведьмаков.

— Ложь, — без грамма сожаления или скорби обронил главнокомандующий, ударив ладонью по крышке стола. — Эта мелюзга не могла пробраться на нашу территорию целым отрядом, а меньшего количества вряд ли бы хватило для победы над сопровождающими короля.

— Берите выше, Кондрад, — подал голос Советник. — С его величеством находилось четверо боевых магов и не меньше десятка стихийщиков. И наш глубокоуважаемый монарх также не был обделен Силой. Я правильно говорю, Дориан?

— Да-да, конечно. Вы абсолютно правы, — словно болванчик, закивал головой придворный маг.

— Вы издеваетесь? — нервно усмехнулась Летта. — Лекрион жив! Это просто чудовищная ошибка!

— Прошу прощения, графиня ле Монсар, но это вы ошибаетесь. Мой дядя мертв. Поверьте, мне самому тяжело осознавать это, но... я сам видел его тело.

По щекам молодой аристократки покатились слезы. Пробормотав извинения за то, что ей куда-то нужно идти, она спешно покинула комнату.

Глава Тайной Канцелярии с трудом сдержал облегченный выдох. Леди Летта была самой умной, а потому опасной в этой четверке. Также опасения вызывал Советник его, теперь уже покойного, величества. Он что-то начал подозревать, и это было плохо. Нервы мог потрепать и Кондрад, но в куда меньшей степени, нежели двое других. На мага же Эдгар и вовсе не обращал внимания. Тот был приглашен для проформы, но своим присутствием выводил канцелярия из себя. "Поскорее бы избавиться от этого недоумка", — раздраженно подумал, он и вновь обратил свое внимание на более важных персон нынешнего собрания.

— Так вы уверены, что нашли именно короля? — в упор, разглядывая Эдгара, спросил Советник.

— Если вы мне не верите, то можете убедиться сами. Тело моего дяди находится в Храме Пресветлой Богини.

— Хорошо. А с ведьмаками что? Ваши маги не могли ошибиться? — Данкан буквально сверлил Эдгара глазами.

— Нет. Увы. Да и не только элементалисты проверяли то место. Я взял на себя некоторые полномочия и попросил о помощи некромантов. Видите ли, помимо тел наших людей там был найден труп одного ведьмака придавленного лошадью. Приложив некоторые усилия, темные "подняли" его и сумели разговорить. Правда, на вопросы касающиеся нападения, немертвие не отвечало — на нем оказался мощный ментальный блок. Думаю, этого достаточно для того, чтобы вызвать сомнения в непричастности западного королевства к смерти моего дяди.

— Да за каким демоном это могло им понадобиться? — всплеснул руками Советник, и его голос волной прокатился по сводчатому залу библиотеки.

— У меня есть информация, что Олдвич готовится к войне, — вкрадчиво, но очень убедительно произнес канцелярий.

В воздухе повисла напряженная пауза, и теперь уже все трое немигающими глазами на тут же поглупевших лицах, в которых читались удивление, негодование и постепенно нарастающее неприятие, уставились на Эдгара. Тот, с присущей ему выдержкой и артистичностью, сдерживался из последних сил, чтобы не расхохотаться от всей театральности момента.

— А вот это уже откровенная чушь! — первым нарушил молчание главнокомандующий, вскочив со стула и махнув рукой в сторону Эдгара. — У нас огромные и плотно заселенные территории с укрепленными границами. Да и положение у Фрайланда более выгодное. Наша армия численно превосходит армию Олдвича! Я уже не говорю о боевых и стихийных магах, а ведь не мне вам объяснять, чего стоит даже самый средний, ничем не выделяющийся маг. — Он сделал несколько шагов взад-вперед возле стола, после чего резко сел обратно.

— Как я понимаю, ведьмаки единственные подозреваемые? — осведомился Советник, вновь придав лицу серьезность, и глянул на Эдгара. Тот кивнул. — Ну что ж. Тогда придется проверить и эту версию. В конце концов, можно предположить, что убийство Лекриона должно было спровоцировать междоусобицу — не все бароны были от него в восторге. Вот тогда у ведьмаков действительно были бы шансы на победу.

Канцелярий насторожился. Неужели ему удалось провести старого прохвоста? Да так, что тот ничего не заподозрил? Нет. Не может быть. Скорее всего, старик просто надел маску идиота. Ну, что ж, трудностей стоило ожидать в ближайшее время, или...

— Никакой междоусобицы, — отрицательно покачал головой Кондрад. — Принц Арэн жив-здоров, молод и полон сил. Еще пару лет, и он станет достойным правителем.

Эдгар задумчиво на него покосился. Да он же этого и ждет! Чтобы младший Гроссаро сел на трон. В принципе, глава Тайной Канцелярии подозревал, что неприметный при дворе вояка недолюбливал нынешнего, а вернее сказать "бывшего", короля, но чтобы настолько... Впрочем, это было только на руку интригану. Можно было найти в его лице неплохого союзника. Не такого сильного, как графиня, конечно. Да и союзники из числа этих господ нужны ему были, в общем-то, ненадолго — после смерти Лекриона Арэн долго в правителях не задержится, уж он, Эдгар, этому поспособствует — но все же такая поддержка тоже лишней не была.

— Пока жив-здоров, да хранит его Великая Сур, — парировал Советник. — Если мои предположения верны, то за ним тоже придут и постараются убить. Эдгар, можно попросить вас усилить охрану наследника?

— Разумеется. Я обеспечу защиту своего брата. Но... как быть с убийством? Объявлять войну? Говорить об этом людям?

— Такие вопросы решать не нам. Вернее, не только нам. Нужно собрать Большой Совет и тогда решить, как нам действовать дальше.

Внезапно двери библиотеки с грохотом распахнулись, и внутрь вбежал невысокий худой паренек в форме прислуги. Присутствующие резко повернулись в его сторону.

— Господа... прошу ... простить... — залопотал он, после торопливо поклонился и выпалил на одном дыхании, — принц — похищен. Следы магии ведьмаков... везде.

В комнате зависло молчание, а канцелярий едва не зашипел ярости. Дешевыми одеждами паренька-прислужника его не обмануть.

* * *

Спустя некоторое время Эдгар вихрем вылетел из зала библиотеки. После "вновь открывшихся обстоятельств" придется созывать Большой Совет. Да и вообще, как этот божок посмел что-то выкинуть без его согласия? Неужели не понимает, на кого полетят шишки в случае гибели первого наследника? Разумеется, на него! Все, абсолютно все посчитают Эдгара виновным в похищении Арэна и смерти короля! Еще бы, ведь он — последний Гросарро, оставшийся при дворе лишь благодаря подачке этой тряпки Лекриона! Его отец должен был править Фрайландом! Он сам должен был стать наследником! Не вышло! Украли. Трон и уважение вырвали из рук! Родитель умер. Но сам Эдгар остался, добился много и вот теперь, когда все так удачно сложилось, какой-то там ётун рушит все его планы! Немыслимо!

Так он размышлял, спускаясь вниз, в подземелья замка к помещениям Тайной Канцелярии. Пройдя несколько винтовых лестниц, Эдгар свернул в очередной коридор. Быстро шагая, он полностью погрузился в раздачу проклятий молодому божку и сетования на свою, как ему самому казалось, тяжкую долю, но не успел канцелярий миновать очередную дверь, как внезапно справа от него прогремел взрыв. От неожиданности Эдгар даже присел, втянув голову в плечи. "Это что сейчас такое было?" — задал сам себе вопрос канцелярий, через несколько секунд придя в себя и выпрямляясь. "Дориан... — промелькнуло в голове, — ах, ты, фигляр проклятый, ты со своими экспериментами доиграешься у меня! Дай только мне корону на голову одеть, разгоню весь ваш Орден треклятый, а еще лучше объявлю вне закона! Хотя... Стоп! Лаборатория этих магов-прохиндеев находится в другом крыле!!! Как же это я так забыл... тогда что же это?.. а-а-а, погоди-ка минутку..." — канцелярий догадался, что могло, а точнее, кто мог послужить причиной взрыва. Прямо над помещениями Тайной Канцелярии находилась мастерская сумасшедшего, по мнению самого Эдгара, старика-ученого, который себя называл странным словом "инженер". Этого юродивого приютил когда-то Лекрион, но причина этого поступка была неведома даже ему, главе Тайной Канцелярии. Старик дни напролет проводил у себя в мастерской, никому не мешая, но Эдгара он раздражал, сильно раздражал, и сам он не мог понять причину этой неприязни. И, действительно, дверь со скрипом распахнулась, и в проеме, из которого клубами повалить дым, показалось лицо инженера, покрытое приличным слоем сажи. Он помахал рукой перед глазами, разгоняя дым. "Ну, конечно же, Гурвин..." — прошипел Эдгар.

Старик потер глаза и прищурился.

— Кто здесь? — сипло произнес он, вглядываясь в полумрак коридора через густой дым.

— "Кто здесь"?!! — заорал канцелярий, — Я, здесь! И ты, идиот, меня чуть не убил!

— Я.. я не хотел... — промямлил старик, — просто у меня получилось...

— Что получилось? Убить меня получилось?

— Нет... — он опустил голову, — ничего...

— Молись своим богам, — бросил Эдгар, направляясь в конец коридора к очередной лестнице. — Недолго тебе осталось жить... здесь, в замке, инженер.

* * *

— Мразь! — разгоряченный недавней беседой с Гурвином, в сердцах бросил глава Тайной Канцелярии, врываясь в собственный кабинет — небольшую и скверно освещенную комнатку, более напоминающую келью монаха-отшельника.

За его столом в кресле сидел Смотрящий — высокий парень в черной куртке и свободных штанах. Его светло-каштановые длинные волосы были аккуратно зачесаны назад. Локи. Перебирая какие-то документы, он ухмылялся и периодически качал головой. Эдгар налетел на него, схватил за грудки и, стащив с кресла, прижал к стене.

— Зачем ты это сделал? — глаза его налились кровью.

— Тебя в каком гробу хоронить? Открытом или закрытом? — не моргнув глазом, холодно поинтересовался божок, продолжая ухмыляться, но теперь уже с явной угрозой.

— Чего? — прищурился канцелярий.

— Закрытом, — констатировал Локи, и без особого усилия преодолев пресс, придавивший его к стене, кулаком, даже не думая использовать магию, с размаха ударил Эдгара в лицо. Тот отлетел обратно к входной двери.

— В следующий раз будешь думать, на кого руку поднимаешь.

Эдгар встал, держась за ноющую челюсть. Зло глянул на аса. Ну, да. Конечно. Не стоило обманываться юностью и смазливой мордашкой. Этот бровью не поведет — разотрет любого в пыль, будь ты хоть семи пядей во лбу и самым великим магом. Это для Знающих он мелюзга, а вот для смертных — непреодолимая сила.

— Зачем вы похитили мальчишку? Мы об этом не договаривались! Неужели не понимаете, что меня заподозрят в перевороте? Еще года два я бы побыл регентом, а потом убедил Арэна отдать мне трон. Зачем вы поспешили? И к чему было примешивать ведьмаков? За каким демоном?

Смотрящий облокотился на спинку кресла и растянул губы в насмешливой полуулыбке.

— Эдгар, друг мой, мне совершенно все равно, насколько сильно ты обожжешь свой зад. Мне важно сделать эту заварушку хоть мало-мальски интересной. А война с ведьмаками — Совет ведь объявит войну, правда? — станет началом интереснейшей истории.

— Мы так не договаривались! — твердо произнес глава Тайной Канцелярии.

— Меня это не волнует, — резко, в тон ему, ответил Локи. Лицо его сделалось жестким, ухмылку как ветром сдуло. — Ты просил возможности стать королем? Просил? Просил. Получил? Получил. Так какие претензии? Или кто-то обещал тебе, что все это будет бесплатно? Так вот, хочу тебя огорчить — за все приходится платить, кем бы ты ни был! Так что прекрати истерику и займись делом!

— А что я должен делать? — вскинул голову Эдгар и, разведя руками, слегка присел, изобразив подобие реверанса. — Вы мне так и не объяснили, чем я буду расплачиваться, за столь щедрый "подарок".

— Ах да! Как же я мог забыть... — притворно запричитал Локи. — Твоей платой будет одна из главных ролей в небольшой игре.

— Игре?

— Да, именно "игре". И заметь, играть ты должен правдоподобно и очень убедительно. Так, чтобы все поверили.

— Кто это "все"? — не выдержал канцелярий.

— А вот это тебя не касается, смерд, — оскалился молодой божок и. сев в кресло, растворился в воздухе.

Арэн

— О боги, как же больно! — все же заскулил я не в силах сдержать стон. Кости ныли, голова раскалывалась, а тело казалось ватным... Я с трудом приподнялся на локтях, в попытке понять, где нахожусь, но перед глазами тут же все поплыло, и я с силой приложился затылком о холодный камень... Н-да... Дела... Чем же вчера занималась моя скромная персона, что ей сейчас так паршиво?

Стоп! Моя персона? То есть, я? А как меня зовут? Думай голова, думай!

— Не помню...— протянул я вслух, смирившись с тем, что вышеуказанный орган отказывается от своей непосредственной работы.

— Ну и иди к демонам! — вновь буркнул я, пытаясь сесть на пятую точку. С первого раза мне это сделать не удалось по причине накатившего нещадной волной головокружения. Со второго раза я все же смог приподняться и опереться спиной на огромный валун, возле которого лежал.

— И то хорошо, — еще раз прокомментировал я свои успехи и заткнулся, вспомнив, что разговор с самим собой это ненормально... Даже название всплыло — шизофрения... Надо же! Хоть что-то!

С трудом поднявшись на ноги (только не падать! только не падать!), я осмотрелся. Прямо передо мной тихонько журчала довольно широкая река, справа, далеко в низине, впадающая в небольшое круглое озерцо. Я повернул голову влево, и мне показалось, что свое начало она берет прямо от горизонта, медленно струясь между двух невысоких холмов, поросших непонятными растениями бурого цвета. Великий Яр почти скрылся на западе, отражаясь в неспешном течении реки оранжево-алым светом, и оставляя после себя лишь постепенно темнеющее небо, затянутое сероватой скатертью облаков. Довершал унылый пейзаж густой молчаливый ельник, расположенный на противоположном от меня берегу реки.

Набравшись храбрости, я наклонился и бросил несколько пригоршней в лицо. Вода в реке оказалась холодной, хотя вкусной и чистой. Хорошо-то как! Прямо не верится! Голова ясная, звуки четкие, тело послушное. Красота!

— Вот бы еще пожевать чего-нибудь, — вздохнул я, прислушиваясь к трелям собственного желудка.

— Эх! Беднеет страна, беднеет! Уже и благородным питаться нечем!— раздался короткий смешок у меня за спиной. Я обернулся. Шагах в трех позади меня, прямо за валуном, стоял высокий подтянутый мужчина лет тридцати в высоких ботфортах, темно-коричневых брюках и черной короткой куртке поверх просторной зеленой рубашки. Его лицо было спокойным, уверенным, даже красивым, насколько я мог судить. Да и вообще, выглядел он недурно. Разве что проседь в коротких смоляных волосах портила образ этакого придворного красавца.

— Это вы мне? — уточнил я.

— Нет, сам с собой разговариваю, — хмыкнул черноволосый. — Ты откуда такой "красивый"?

Я окинул взглядом свою одежду. Д-а-а-а... Где же меня носило? Подошва туфель оторвана, одежда грязная, изодранная... Пугало, а не благородный! Хотя... Ткани вроде дорогие, да и ладони не грубые. Вряд ли я землепашец или еще какой крестьянин. Сын барона, наверное, или купца... В любом случае — это мало, что дает.

— Понятия не имею! — честно признался я, выпрямляясь.

Парень присвистнул.

— Вот как! Интересно-интересно! А зовут тебя как? — он настороженно прищурился, а я лишь развел руками. Сам был бы не против узнать.

Увидев мою растерянную физиономию, пришелец еле заметно улыбнулся.

— А ты в курсе, что рядом проходит граница с Кальтэрдом? Ты понимаешь, что тебя могут принять за шпиона? — вкрадчиво, полушепотом спросил он, пытаясь придать голосу как можно большую серьезность, однако в глазах мелькнули веселые искорки, и я это заметил.

— До тех пор пока меня не накормят, мне будет абсолютно все равно.

Парень расхохотался.

— Ладно, страдалец, пошли. Накормим тебя! — махнул он рукой и, не переставая улыбаться, потопал прочь от речки к высокому раскидистому старому дубу, одиноко стоящему шагах в ста от места нашего знакомства. Прямо под деревом был разбит небольшой походный лагерь. В центре его возвышался просторный шатер, расшитый причудливыми узорами, изображающими сцены охоты. Выглядел шатер дорого, но совсем не вычурно. Поодаль были натянуты несколько простых палаток, очевидно, для охраны и слуг — около двух десятков разбойничьего вида верзил без дела слонялись вокруг лагеря, а с пяток щуплых пареньков носились взад-вперед, перенося хворост, гремя склянками, попеременно ругаясь между собой и изредка с верзилами. Рядом стояли повозки, нагруженные разнообразной поклажей. Караван был явно торговым.

Довольно упитанный, немолодой господин в длинном желтом то ли халате, то ли накидке развалился в резном деревянном кресле у костра. Очевидно, это был хозяин каравана. На коленях у него сидела совсем молоденькая девушка. Обхватив толстую шею хрупкими руками, она ластилась к нему и даже тихонько мурлыкала, словно кошка.

— И что она в нем нашла? — невольно протянул я вслух. Вот ведь поганая привычка! А мой провожатый, тем временем, глянул на девушку и улыбнулся.

— Это Лита. Она маг-инкуб. Получает энергию за счет половых связей. Редкость конечно, но такое случается. Неужто не слышал?

— Даже если и слышал, то сейчас не помню, — пожал я плечами и спросил. — А тебя как зовут?

— Рехасс. Можно просто Хасс.

— Странное имя...

— Да ну? И почему же?

— Не знаю. Слух режет. Непривычно как-то.

Хасс с сомненьем покосился на меня, потом пробормотал, что-то вроде "надежда еще есть" и сел на расстеленный на земле ковер, взглядом указав мне место подле себя, и, когда я опустился рядом, внезапно коснулся моих рук...

Перед глазами замигали, запрыгали желтые, пурпурные и, демон знает, еще какие огоньки. Потом все стало, как в тумане. Это было чертовски больно — вспоминать то, что из тебя вышибли. Сначала боль была резкой, потом превратилась в ноющую, а после — давящую. Казалось, что голова сейчас лопнет, как спелая тыква. Я почувствовал на языке неприятный металлический привкус. Из носа потекла кровь. Не знаю, как мне удалось не закричать. Может остатки достоинства остались, а может, просто не хватило сил на крик. Не знаю, стоило ли врать себе или нет? Все-таки "нет", но и правда эта от боли не избавит, а терпеть ее больше сил не было.

— Хасс... кончай... у меня голова закипает... — прохрипел я и почувствовал, что боль постепенно проходит. Рехасс отпустил мои руки и, как мне показалось, облегченно выдохнул.

— Кому же ты так не угодил, парень? — спросил маг, явно не ожидая ответа. Слегка трясущимися руками он медленно помассировал виски. Было видно, что он потратил много сил. Однако сказать мне ему было действительно нечего. Несмотря на все его усилия, я практически ничего не смог вспомнить. Практически ничего.

— Меня зовут Арэн... кажется, — все же уточнил я, вытирая внутренней стороной подола своей и без того грязной куртки кровоподтеки под носом.

— Арэн... — задумчиво проговорил Хасс, потом хмыкнул, — прямо как наследного принца Фрайланда. Ты ему не родственник часом, а?

— Не уверен, но вряд ли, — я почесал затылок. Уверенности у меня действительно не было, но ни одно, даже мимолетное, воспоминание не проскользнуло в голове при упоминании особы королевской крови.— Что? Все так плохо?

— Не то слово. Не-то-сло-во! — покачал головой мой новой знакомый и пояснил. — Понимаешь, у тебя на сознании стоит блок, который не дает тебе что-либо вспомнить. Заклятие довольно распространенное и весьма простое, вот только силы в него вложили с избытком. Даже я не могу с ним справиться. Пока не могу.

— Даже ты? — губы сами растянулись в улыбке. — Считаешь себя могущественным магом?

— Я считаю себя достойным магом, — уклончиво ответил Хасс и отвел взгляд в сторону.

— С каких это пор достойные маги охраняют торговые обозы? — ляпнул я, не подумав, что ситуации у людей бывают разные, и мои слова могут показаться обидными, но Рехасс не обиделся. Напротив — расплылся в победной улыбке.

— Моя работа заключается в том, чтобы скрывать от большинства суть вещей, и ты только что подтвердил, что я хорошо с этим справляюсь.

— То есть... Это не телеги с барахлом? — уточнил я, кивнув на повозки набитые какими-то тюками, ящиками и свертками. Со стороны все это выглядело вполне обыкновенно.

— Совершенно верно, — кивнул маг. — Но что именно — даже не спрашивай. Не отвечу.

Некоторое время мы просидели молча. Уже совсем стемнело. Перед нами ярко полыхал и приятно потрескивал костер, возле которого теперь кучковался практически весь лагерь, и лишь несколько пареньков продолжали сновать в разные стороны с котелками и посудой. Я смотрел на пламя, и оно, казалось, поглотило мое сознание. Вдруг все стало неважным, кто я, откуда. Мне было хорошо здесь, у костра, где-то посреди незнакомых мне земель с незнакомыми мне людьми, с этим странным магом. Было тепло и спокойно, не хотелось ничего менять, разве что...

Хасс почесал затылок и поинтересовался:

— Ну, так ты хочешь есть?

— Спрашиваешь! — хмыкнул я, очнувшись от внезапно нахлынувших размышлений. Мой новый приятель, улыбнувшись, потопал к шатру. Минут через пять он вернулся с жареной курицей, картошкой и слабым вином. Впрочем, и небольшого градуса для моего многострадального мозга хватило. Сделав ручкой, он решил, что с него на сегодня хватит и отключился. Как Хасс дотащил меня до палатки и запихнул внутрь, я уже не помнил.

Глава вторая

Мартин

Над степями Олдвича рождался новый день. Великий Яр всходил, пронизывая лучами сбрасывающее черную мантию небо, в котором медленно плыли очерченные красным облака. Неон и Стрела — два огромных и величественных небесных тела проступали все отчетливее, словно глаза Пресветлой богини Сур денно и нощно наблюдая за Маакеррой.

Движение Яра по небосводу принесло ветер с востока. Его короткие, но частые порывы заставляли степные травы приклониться перед Светоносным, приходящим и дарующим жизнь. Проснулись и степные обитатели, наполняя рассветное пространство стрекотанием, шорохами, свистами и прочими звуками.

Нынешней весной Пресветлый Яр не баловал жителей Маакерры теплыми объятьями. Утренний воздух был на редкость холодным и сырым. Дозорные пограничного форта "Розы ветров" кутались в меховые накидки, но даже они не спасали от пронизывающего насквозь восточного ветра.

Располагавшийся в форте гарнизон охранял южные границы Олдвича и возведен был еще при Варге III Бесстрашном, после долгой войны с королевством Фрайланд, посягнувшим на эти земли. Тогда Варг одержал победу и отстоял свои территории. Был заключен мирный договор с королем Фрайланда Рупертом Гроссаро, прозванным "Светлым". Тогда же придворным картографам обеих сторон было велено переделать карты границ, в результате чего межа между королевствами сдвинулась южнее, прибавляя победителям добрых тридцать тысяч шагов пограничных степей. Монархи разошлись миром, но Варг решил-таки возвести форт, на случай, если король Руперт решит оспорить условия договора силой.

Так и стоит форт "Роза ветров" уже добрых полвека, выполняя почетную миссию по охране южных границ Олдвича от возможных посягательств со стороны соседей, а также занимаясь более насущными делами, поддерживая порядок и соблюдение королевского закона в здешних землях. Не раз за время существования форта местные жители обращались к воинам за помощью и защитой от дерзких и жестоких бандитов и от тварей наводящих ужас на всю округу. Ловили они и беглых преступников, пытавшихся скрыться в южных степях или уйти во Фрайланд, чтоб избежать наказания. Случалось ловить и соседских злодеев, тайно пересекающих межу королевств с той же целью. Можно сказать, что воинам форта не приходилось скучать, потому как ни злодеи, ни твари разные в здешних землях не переводились.

* * *

Мартин долго не мог заснуть, а когда отвар из трав, которые дала ему в дорогу мать, наконец-то начал действовать и коварный Морфей опутал его своими тонкими сетями, сон его был тревожным. Седьмую ночь проводил юноша в стенах форта и, как и в предыдущие шесть, его мучили кошмары, и сюжет сновидений был один и тот же. Во сне Мартин бежал по узким и длинным полутемным коридорам древнего замка, а за ним с жуткими завываниями гнались бесформенные тени. "Мы видим тебя!!! — вопили они, — мы догоним тебя!!! Мы выпьем тебя!!!". Он бежал, пытаясь отыскать выход, каждый раз надеясь, что за следующим поворотом его ждет спасительная дверь к свободе, но, заворачивая за угол, он видел следующий коридор, а за ним следующий и следующий. Когда силы покидали его, и он валился на пол, тени подступали, но не набрасывались на загнанного человека. Они, с диким ревом начинали кружить вокруг него кошмарный хоровод. Потом, когда скорость их вращения возрастала, тени сливались в единый вихрь и поднимались вверх, расходясь в стороны. Мартин, скрючившись, лежал в центре этой воронки не в силах пошевелиться и чувствовал, как эти твари высасывают из него жизнь. От бессилия и страха он закричал и проснулся.

Вокруг была все та же казарма. Остальные новобранцы еще спали. Мартин взглянул в окно и увидел, что Пресветлый Яр только начинает свой путь по небосводу. "Вроде, не проспал", — подумал он, вставая с кровати. Да, и обидно было бы проспать свое первое серьезное задание, хотя, сам Мартин еще и не догадывался о сути этого самого задания. Вчера днем к нему подошел десятник и сказал, чтобы он, Мартин, собирал мешок, потому как поутру он поступит в распоряжение сотника для выполнения "задания". "Наверное в патрулирование пошлют, — подумал он тогда, — хотя странно, в рядовое патрулирование сотник не ходит. Ладно, поживем, увидим". Приведя себя в порядок и одевшись, юноша взял заплечный мешок и помчался во двор.

Мартин, третий, и притом младший, сын кузнеца Барена, восемнадцати лет от роду, из небольшой восточной деревеньки Куртуж, был среднего роста, но широкоплечий и коренастый. Смуглая кожа, большие зеленые глаза выдавали в нем жителя восточных земель. Густые, черные, как смоль, еще совсем недавно достающие почти до поясницы и заплетенные в тугую косу, волосы были теперь коротко стрижены. Их он лишился еще в первый день пребывания в форте. По приказу десятника местный цирюльник оболванил Мартина, сделав модную среди новобранцев прическу, добавив при этом весьма слабое утешение, что даже старые и уважаемые в форте воины не носят длинных волос, потому что могут завестись паразиты. Без волос Мартин чувствовал себя голым, однако через несколько дней привык, тем более, что все новобранцы носили подобные прически, и на их фоне он ничем не выделялся.

Уже на четвертый день пребывания в форте "Розы ветров" он начал скучать. Здешняя служба его откровенно разочаровала. Ему, как новобранцу, после долгих и утомительных тренировок, приходилось выполнять черновую работу — дежурить в казарме, на кухне, убирать конюшни и прочее. Его же душа рвалась в бой, а сердце жаждало подвигов. "Эх, мне бы меч в руки, да чтоб показал кто-нибудь на врага, — думал он частенько, — вот тогда бы все они увидели, на что я способен!". Мартин знал, что Олдвич находится в мире со своими соседями, поэтому ни о каких военных действиях речи не шло. Единственным неспокойным в военном плане местом был север, там, где Олдвич граничил с Кальтэрдом. На севере случались еще столкновения с некромантами, но и они возникали теперь все реже и реже. Именно в этот холодный и не благодатный край стремился попасть он, когда записывался на королевскую службу, но один неприятный инцидент нарушил его планы и стал, отчасти, причиной его пребывания здесь, на юге.

* * *

Мартин обладал магическим даром, что являлось редкостью для здешних земель. Он мог передвигать предметы силой мысли и, хотя свой дар особо и не развивал, успел овладеть им в полной мере и очень этим гордился. Когда же он услышал, что в соседний городок прибыли военные и записывают желающих на королевскую службу, не мешкая, собрал немногочисленные вещи в заплечный мешок, взял выкованный собственными руками меч, и, получив благословение родителей, отправился в путь. Добравшись до городка, Мартин направился к площади, где расположились прибывшие солдаты. Площадь была полна народу. Военные смешивались с толпой молодых людей, желавших стать новобранцами и уже ставших таковыми, и с не меньшей толпой местных зевак. Площадь гудела, словно пчелиный улей, и улюлюкала на все голоса. Громкий и дружный хохот солдат перемежался с мерным и невнятным гудением кучек юношей, где-то слышался плач и причитания матерей, не желающих отпускать свое чадо неизвестно куда. Рядом подвыпившие местные гуляки рассказывали новобранцам, да и друг другу, о тяготах и лишениях военной службы, при этом сочиняя небылицы о своих ратных подвигах в "былые времена". Тут же под ногами бегали и визжали маленькие дети, которым просто было интересно, зачем же столько взрослых здесь собралось. Попадались и пареньки с внимательными, пронзительными глазками, явно местные воришки. Мартин протискивался сквозь толпу к дальнему концу площади, туда, где сидел сотник с писарем, который вел реестр новобранцев. Добравшись до места, он пристроился в хвосте очереди молодых парней, передним концом упиравшейся в стол, за которым и сидел сотник. Сняв мешок с плеча, он крепко держал его в руках перед собой, опасаясь за свою самую ценную поклажу — меч, выкованный собственными руками, рукоять которого, обмотанная тряпкой, как и весь меч, самым явственным образом торчала из мешка. Очередь была довольно длинной, но двигалась быстро. Уже через каких-то полчаса Мартин оказался перед заветным столом. Рядом, за небольшим переносным столиком, на котором стояли чернильница и наполовину исписанный лист бумаги сидел писарь, небольшой сухенький старичок, в накидке коричневого цвета.

У Мартина пересохло в горле от волнения. Наконец сбывалось то, к чему он так долго стремился, о чем мечтал. Сотник, крупный мужчина, лет пятидесяти с роскошными черными усами, в которых проскакивала седина, смотрел на Мартина равнодушным взглядом, и у того екнуло сердце. "А ведь может и не взять, — подумал он, — ведь может же... скольких уже не взял. — Итак, сынок, — вяло начал сотник, обращаясь к Мартину, — хочешь стать солдатом?

— Да, очень хочу — выпалил Мартин, — хочу служить королю и королевству верой и правдой!

Похоже, что его слова не произвели на сотника никакого впечатления, но вызвали смешок у стоящих сзади парней.

— Очень хорошо, — также вяло продолжал сотник, — твое рвение похвально и делает тебе честь. Как твое имя?

— Мартин, третий сын кузнеца Барена из Куртужа!

Казалось, сотник несколько оживился. Он окинул взглядом парня, будто бы оценивая.

— Сын кузнеца? И мечом владеешь?

— Да, владею, — Мартин обрадовался. Похоже, что сотник проявил к нему интерес, и дело движется в нужном направлении.

— Замечательно. Скажи-ка мне, Мартин, а почему ты хочешь стать солдатом? Зачем тебе служба?

Мартин замешкался. Еще ребенком он с восхищением слушал рассказы и легенды о подвигах доблестных героев, о кровопролитных, но праведных сражениях. Он хотел, чтобы и о нем слагали песни и легенды. И с возрастом желание это не уменьшилось, а, скорее, наоборот, окрепло, тем более, он стал понимать, что как самый младший сын, он вряд ли получит хоть часть отцовского наследства, так что...

Он стоял, не моргая, уставившись в стол и пытаясь выдавить из себя хоть какой-нибудь вразумительный ответ. Нужно было подобрать правильные слова, иначе этот толстый усатый таракан не внесет его имя в заветный список.

— Итак, сынок, — снова заговорил сотник, — зачем тебе нужна служба в рядах королевской армии?

— Я... — начал Мартин, — я буду хорошим воином, я умею управляться с мечом, я смогу защитить... королевство... если нужно, конечно... мне бы только на север попасть, в приграничные земли... некроманты... — последнюю фразу он буквально прожевал. Да и весь ответ вышел сбивчивым и неуверенным. "Он может подумать, что я сам не знаю, зачем пришел сюда, — лоб Мартина покрылся потом, — он услышал мою неуверенность, и теперь точно все пропало". Нервно теребя заплечный мешок, он мысленно взмолился. "Боги, хоть бы все получилось!".

— На север, говоришь, к некромантам. Очень интересно. А служить ты хочешь, чтобы защищать земли от врагов? Я правильно тебя понял?

— В общем, да...

— Хорошо, Мартин, — сотник повернулся в сторону писаря, сухенького старичка в черной мантии, сидевшего за небольшим столиком справа, — а ты, Эдвин, запиши-ка парня.

Писарь обмакнул перо в чернильницу, нацарапал на листке порядковый номер. Сотник вновь повернулся к Мартину.

— А теперь подойди ближе к этому почтенному старцу и еще раз назови свое имя, возраст и место, где родился. Ступай.

Еще толком не осознавая произошедшего, Мартин медленно отошел от стола сотника и приблизился к низенькому столику писаря.

— Назови-ка сынок мне еще раз свое полное имя, возраст и место рождения, — произнес скрипучим голосом писарь.

Мысли в голове Мартина вертелись волчком. Казалось, он плохо расслышал просьбу старика. Смятение и радость переплелись в единую эмоцию. Он стоял перед столиком, опустив голову и продолжая теребить в руках заплечный мешок.

— Ты меня слышишь, парень? — писарь повысил голос, — повтори, как тебя зовут, откуда ты?

Вторая настойчивая просьба писаря, вернула парня к реальности. "У меня получилось! У меня получилось!" — пульсировало в голове. Смятение сменилось ликованием, за спиною словно выросли крылья. Он смог, он добился того, о чем так давно мечтал. Сделав над собой усилие и совладав с волнением, Мартин перебросил мешок обратно на плечо.

— Меня зовут Мартин, третий сын кузнеца Барена, восемнадцати лет от роду, из Куртужа — тожественно произнес он. "Они еще услышат обо мне, — крутилось в голове, — услышат".

— ... из Куртужа, — старик проскрипел пером, выводя последние завитки, — очень хорошо. Видишь, вон там стоит группа парней, — он указал рукой на стоящий с левой стороны дом. Там, переминаясь с ноги на ногу, расположилась небольшая кучка молодых людей, которых теперь можно было именовать новобранцами. — Сейчас подойди к ним. Через несколько часов, когда мы закончим, сэр Томмиэль расскажет вам, что нужно будет делать дальше. Иди.

Мартин немного отошел от столика. Воображаемые крылья продолжали возносить его к небесам. Уверенность в собственных силах переполняла сердце, но затуманивала разум, и он совершил то, о чем пришлось впоследствии пожалеть. Его самоуверенность и появившаяся внезапно гордыня сыграли с парнем злую шутку. "Да, сэр Томмиэль, ты запомнишь меня надолго, вы все запомните меня". Развернувшись обратно к писарю, Мартин скинул заплечный мешок на землю. Сотник продолжал вести неспешную беседу с очередным претендентом. По-прежнему народ вокруг гудел, обсуждая какие-то свои дела, дети бегали, женщины плакали и причитали, пьянчужки ворчали, а солдаты весело о чем-то спорили.

— Смотрите, сэр Томмиэль! — крикнул Мартин, обернувшись к сотнику и бросив на него вызывающий взгляд. Сотник прервал беседу и медленно перевел скучающий взгляд на новобранца, выкрикнувшего его имя. Поднял голову и писарь, явно не ожидавший такого подвоха со стороны молодчика. Повернулись в сторону Мартина и оставшиеся парни-претенденты, и собравшиеся зеваки. Парень вскинул руки вверх. "Сейчас, сейчас", — вертелось в голове. Закрыв глаза, он стоял так несколько секунд, чувствуя, как сила наполняет его. Перед глазами на черном фоне плясали белые потоки энергии, "Сила" скапливалась в груди. Люди вокруг, замолчав, уставились на парня, гадая, что же это такое он творит.

Мартин опустил руки и открыл глаза, но теперь они не имели зрачков, а были однообразно белыми. Впечатленные увиденным, зеваки охнули от удивления. Писарь привстал со стула и начал пятиться, скрываясь за спинами, стоявших позади воинов. Те в свою очередь вынули мечи и направили их в сторону Мартина. Мало ли что затевает этот паренек. Может, он на поверку окажется лазутчиком некромантов и замышляет чего недоброе. Лучше быть наготове. Сотник же, ради которого Мартин и затеял весь этот спектакль, казалось, был ничуть не удивлен такой метаморфозой. Он махнул рукой и близ стоящие воины опустили мечи. Казалось, сотник понимал, что происходит.

Мир для Мартина стал лилового цвета. Люди и предметы вокруг выглядели размытыми. Он повернул голову и посмотрел на сотника не мигающим взглядом. Воины, вновь вскинули мечи, но тот повторил свой жест, и мечи опустились. Кое-кто из стоявших рядом зевак начал шепотом возносить молитвы своим богам, но даже шепот был слышен в воцарившейся вокруг тишине. Тем не менее, расходиться никто не спешил. Напротив, гул на площади сменился удивленным тихим гомоном, и любопытные отовсюду стали подтягиваться к дальнему ее концу, чтобы разузнать, что же происходит. Теперь сидящий за своим столом сотник и стоящий возле столика писаря Мартин, были ограждены кругом из любопытных зевак. "Сейчас, — думал Мартин, и мысли в голове отражались эхом, — сейчас я покажу вам небольшой фокус". Он повернулся к столику писаря и посмотрел на маленькую чернильницу. "Подойдет", — подумал он, сосредоточился на чернильнице, и перед его глазами она из лиловой превратилась в ослепительно желтую. Он захотел, чтобы чернильница поднялась, и она, задрожав, подскочила вверх. Люди вокруг дружно охнули и немного отшатнулись в стороны. Чернильница висела в воздухе, а лицо Мартина побагровело от натуги. Нервное напряжение сказалось на его и без того скудных магических способностях, и поднятие небольшой чернильницы отняло больше сил, чем он предполагал. "Еще немного..." — повторил он себе, но силы все-таки покинули Мартина, и чернильница, нервно дернувшись в воздухе, рухнула на стол, обрызгав рядом стоящих людей. Мартин закрыл глаза и обхватил руками лицо. Резкая боль сдавила виски и затылок, из носа хлынула кровь. Вокруг люди начали перешептываться друг с другом, делясь впечатлениями от увиденного. Мартин убрал руки от лица, достал из кармана платок и вытер ладони, а потом и само лицо от крови, затем повернулся в сторону сотника, чтобы увидеть его реакцию. Конечно же, он ожидал, что сотник, как и все присутствующие, будет восхищен его способностями и, тотчас же, отправит к северным кордонам, где, такие как он просто необходимы в борьбе с коварными некромантами. Однако лицо сотника выражало отнюдь не восхищение, а, скорее, раздражение. Мартин обвел взглядом толпу обступивших его людей и увидел в глазах большинства из них совсем не восторг, а, скорее, страх и призрение. Что же он сделал не так?

Наконец сотник Томмиэль встал и поднял руку вверх. Тут же воцарилась тишина. Он впился глазами в Мартина, и взгляд его был холодным, как ледники Кальтэрда.

— Браво, сынок, — наконец, произнес он довольно язвительным тоном, — как же нам повезло, что в ряды воинов короля вступил истинный маг, — его лицо скривилось в неприятной усмешке. Он выдержал паузу, и по рядам зевак прокатился слабый смешок. — Хорошо, что ты продемонстрировал нам свои способности, и теперь я знаю, что ты умеешь подтирать задницу, не запачкав руки. А теперь марш к остальным, и чтоб до отбытия я тебя не видел.

После секундной паузы все стоящие вокруг разразились громким хохотом. "Подтирать задницу! Ха-ха! — нараспев повторяли голоса, — Истинный маг!!! Ха-ха". Страх с лиц людей как ветром сдуло. Даже те немногие, восхитившиеся чудесными способностями парня, теперь хихикали. Они смеялись и потешались над ним. Он стал для них шутом, трюкачом, умеющим выделывать разные штуки. Толпа начала понемногу расходится, весело обсуждая произошедшее. Мартин стоял, опустив голову и не веря в то, что произошло. Как сотник, поверивший в него и давший ему шанс стать воином, так подло его опозорил? И за что? За его дар, за магический дар, которым обладает один из тысячи, а, может, и десятков тысяч. Как же так случилось, что он, Мартин, сын кузнеца, без пяти минут воин и маг был высмеян военным командиром и толпой каких-то пьянчуг и базарных баб? Нет, это происходило не с ним, с кем угодно, только не с ним. Подняв свой мешок с земли, и отряхнув его от пыли, Мартин поплелся к указанному зданию, где кучковались новобранцы, продолжая слышать за спиной смешки и взрывы громкого хохота. "И все же, какого демона, что я сделал не так?" — но вопрос этот был риторическим и остался без ответа.

* * *

Так и попал Мартин, третий сын кузнеца Барена, вместо суровых и героических северных земель, в глухой южный форт "Роза ветров". Слух же о выкрутасах молодого мага быстро долетел до обитателей форта, поэтому в первые дни по прибытии Мартину пришлось туго. Кто-то откровенно потешался над ним, кто-то побаивался и предпочитал обходить стороной, кто-то же презирал, плюя под ноги при встрече. Командиры же никак особо не прореагировали, приняв информацию о необычных способностях их новобранца к сведению. Единственным, кто остался, казалось, равнодушным к необычному новобранцу был Террас, истинный маг, представитель королевского Ордена Магов здесь, в форте. Возможно, он не увидел в Мартине перспективного ученика, а, возможно, он просто выжидал подходящего момента. Страсти же достаточно быстро утихли, и форт зажил своей обычной жизнью, а новобранцы сплотились под грузом навалившегося на них нового быта, в котором были только тренировки, работа и сон.

И вот, через несколько дней, прожитых в стенах форта, послушав разговоры старших воинов, Мартин стал понимать, что здесь, на юге, ему воинской славы не сыскать. Самое большее, на что он мог рассчитывать, неся службу в форте — это, дослужившись до десятника, водить патрули по приграничным территориям и возиться с такими же, как он, новобранцами, или — что совсем уж вряд ли, учитывая его происхождение — до сотника, и командовать отрядом при поимке очередного злодея, одного или с дружками. Такое занятие для воина Мартин считал совсем уж скучным и непотребным.

Но, после того как вчера десятник сообщил ему о первом задании, парень воспрянул духом. Наконец, ему выпала возможность по-настоящему проявить себя. Он бежал по коридору, стремясь как можно быстрее покинуть казарму. Добежав до конца коридора, он подошел к часовому, и тот без лишних вопросов отпер дверь, так как был предупрежден десятником еще с вечера, и Мартин проскользнул во внутренний двор.

Широкий и просторный двор имел овальную форму и выложен был брусчаткой из твердого камня, который за время существования форта был отполирован солдатскими сапогами до сияющего блеска. И теперь, когда лучи Светоносного коснулись стен форта, двор засверкал ярким и теплым светом. Мартин застыл у дверей казармы, завороженный необычным зрелищем. Каменная брусчатка играла и переливалась светом, словно от прикосновения самого Пресветлого Яра, создавая единый пылающий круг, распадающийся на мелкие искорки. Налетевшая тучка закрыла лик Светлого Бога, и видение рассеялось. Теперь перед ним был обычный серый и строгий двор, где они ежедневно с другими солдатами и новобранцами проводили тренировки. Обернувшись, слева от казармы Мартин увидел трех человек, стоящих вблизи ворот, ведущих из форта. Одеты они были так же, как и сам Мартин, по-походному: серые длинные плащи с капюшоном, плотные кожаные куртки, просторные штаны и ботинки. В одном из них Мартин узнал Дина и невольно скривился. Дин — здоровенный детина на голову выше него, широкоплечий и коренастый, с первых дней невзлюбил Мартина, узнав, о том, что тот маг. Не прошло ни дня, чтобы Дин не задирал его на тренировках или во время трапезы. "Да, — подумал Мартин, — не таким уж и приятным будет мое первое задание". Дин держал в руках огромное копье раза в полтора выше его роста, а за плечами висела здоровая сумка, очевидно набитая припасами, рассчитанными для всего отряда на время патрулирования. Сбоку сумки на ремне был прикреплен небольшой походный котелок. "Этот дуболом что, еще и готовить умеет?" — съязвил про себя Мартин. Парень, стоявший рядом с Дином, тоже показался Мартину знакомым. Это был Ульрих. Мартин знал, что он отличный стрелок, которому завидовали даже некоторые сотники. Он сам несколько раз видел, как тот на тренировках с пятидесяти шагов расщеплял стрелы своих менее удачливых товарищей-стрелков, воткнутые в деревянные цели-колоды, вызывая при этом восторженные похвалы и завистливые взгляды. Ростом Ульрих был чуть повыше Дина, тощий и узкий в плечах. Лицо его было худым и вытянутым с выступающим подбородком и несколько впалыми глазами — типичный уроженец западных земель. При себе он имел большой боевой лук, колчан со стрелами и небольшой заплечный мешок. Они с Дином о чем-то разговаривали. Третьего же парня Мартин знал только в лицо. Это был такой же новобранец, как и он сам, но из другой сотни. Они с Мартином сталкивались несколько раз во время общих тренировок, да пару раз во время выполнения какой-то черной работы — чистки конюшен или что-то в этом роде. Парень был небольшого роста и немного сутулился. На поясе у него болтался короткий и довольно грубый меч. Сумки же почему-то при нем не было.

Мартин еще раз оглядел стоящую у ворот троицу. Чего-то не хватало... нет, не у них, а самого Мартина. И вдруг его осенило — чего же он стоит, когда еще нужно получить оружие! Он сорвался с места и стремглав помчался в оружейную, расположенную справа от казарм, не заметив, как за его спиной Дин и Ульрих захихикали, увидев его рывок. Добежав до оружейной, он с наскоку врезался в дверь, которая оказалась не заперта, и с грохотом ввалился внутрь, едва удержавшись на ногах. Зоннер, мужчина лет пятидесяти с глубоко посаженными задумчивыми глазами, среднего роста и с непропорционально длинными руками, служивший при форте оружейником стоял спиной к входной двери, расставляя на полке какие-то инструменты Вся оружейная состояла всего из двух комнат. Передняя комната, где сейчас находился Зоннер, была поменьше и выполняла роль приемной. Дальний правый угол комнаты был отведен под небольшую кузню. Здесь было горнило, наковальня, точильный круг и прочие кузнечные принадлежности. Сам Зоннер оружие не ковал, а использовал свою миниатюрную кузню только для его починки, правки и заточки. Возле кузни располагалась полка, где Зоннер хранил свои инструменты и прочий инвентарь, необходимый ему в работе. Напротив полки ближе к входной двери располагался огромный письменный стол. Как шутили воины, в него могло поместиться половина королевской библиотеки, однако никто из них не видел, чтобы оружейник доставал из него что-то кроме журнала, где он отмечал кому, когда и какое оружие он выдал. Вторая комната была куда больше первой. В ней и хранился, собственно, фортовской арсенал. Услышав за спиной шум, Зоннер резко обернулся и увидел Мартина, высадившего дверь и теперь повисшего на ней, чтобы не упасть.

— Это что еще здесь такое, а? — с напускной строгостью налетел на Мартина оружейник, — ты что это, забыл, как нормальные люди в помещение входят?

Мартин, обретя, наконец, устойчивость и перестав обниматься с дверью, подошел ближе к письменному столу.

— Простите, сэр, я не нарочно...

— Ладно, — в голос оружейника вернулись прежние нотки усталости. Покричал для проформы и будет. — Чего хотел-то?

— Мы в патрулирование идем... с сотником... хотел оружие получить, — проговорил отрывисто парень, не успев восстановить толком дыхание после бега.

— А, да-да, — оружейник похлопал ладонью по крышке стола, — так ваши уже получили оружие, и Дин, и Ульрих, и этот... как бишь его, новенький... тьфу, забыл... ну, неважно. А ты что ж, проспал?

— Нет, — как-то неуверенно ответил Мартин, хотя он и не проспал совсем. — Просто... задержался.

— А, ну, если "просто задержался", тогда другое дело, — ухмыльнулся Зоннер. — Ладно, тебе, как новобранцу, положен короткий меч, ты знаешь. Стой здесь, сейчас принесу. — Оружейник развернулся, и отправился было в дальнюю комнату, но Мартин его остановил.

— Подождите, сэр, — выпалил он и немного даже дернулся вперед, как будто вознамерился бежать за оружейником. Тот остановился и бросил удивленный взгляд на странного новобранца.

— Что еще? Что случилось? — проворчал он и подошел снова к столу.

— Я бы хотел получить свой меч, — начал Мартин, — с которым я прибыл сюда, в форт.

— Свой меч, — оружейник удивленно выпучил глаза, но потом, как будто вспомнив что-то, полез в письменный стол и достал оттуда потертую тетрадь. — Так, когда говоришь ты прибыл в форт?

— Аккурат, семь дней назад, — ответил Мартин, пытаясь заглянуть в тетрадь.

Оружейник бросил на него нехороший взгляд, мол, чего лезешь, и Мартин тут же отвернулся. Зоннер бережно перелистал несколько обтрепанных страниц.

— А зовут тебя как? — прикрывая губы пальцами левой руки, будто задумавшись о чем-то спросил, наконец, он.

— Мартин.

— Мартин... Мартин, — он вел по странице пальцем вниз. — Да, вот есть. Действительно, меч. Хорошо, Мартин.

Аккуратно прикрыв тетрадь, и бережно вернув ее в стол, он зашагал в дальнюю комнату и вернулся через несколько минут обратно уже с мечом.

— Ну, что, твой клинок? — спросил он, протягивая парню оружие. Конечно, это был его меч, выкованный собственными руками. Он узнал бы его из сотни подобных. Небольшой, в три четверти руки, он был отлично сбалансирован, легкий и изящный. Зоннер, тем временем вновь достав тетрадь и небольшую чернильницу, зашуршал страницами и заскрипел пером, заполняя на бумаге нужные поля. Мартин обхватил ладонью рукоять клинка, крепко сжал ее, и ему показалось на мгновенье, будто сжимает он руку старого друга, с которым давно не виделись. Меч лежал в руке идеально. Он несколько раз махнул перед собой влево и вправо, чтобы почувствовать вес клинка в движении. Оружейник бросил на парня косой взгляд и ухмыльнулся.

— Вижу, что признал свой меч, — язвительно произнес он, — вот только, сынок, размахивать здесь им не нужно, поищи для этого какое другое место. Вот, возьми, — он протянул Мартину перо, развернул журнал и ткнул пальцем на строчке, где было изящно, можно сказать каллиграфически, выведено "Мартин третий сын Барена из Куртужа". — Распишись здесь, что ты меч получил, и проваливай.

— Извините, — который раз за сегодняшнее утро, извинился Мартин, взял перо и накарябал каракуль напротив своего имени. Отдав перо оружейнику, он развернулся и отправился к двери, прижимая к груди полученное оружие, словно кто-то его хотел отнять.

— Эй, постой, — внезапно окликнул его оружейник, — ты так и будешь его в руках таскать, а?

Парень обернулся и увидел лицо Зоннера, искривленное, как ему показалось, довольно идиотской ухмылкой. Ну, ведь, правда, не в руках же...

— Подойди сюда, — позвал тот.

Мартин подошел к столу, и Зоннер протянул ему небольшие, хорошо сработанные ножны из грубой кожи.

— На вот, я тут подобрал, а то засмеют, если и в правду в руках станешь таскать.

Мартин взял меч и сунул в протянутые ему ножны, которые идеально подошли по размеру.

Оружейник увидел, как лицо парня расплылось в довольной улыбке, и сам при этом улыбнулся.

— А теперь давай, дуй быстрей отсюда. За опоздания здесь сам знаешь, что бывает

Мартин буркнул "спасибо" и выбежал во двор, на ходу прикрепляя их связками к поясу. Посмотрев в сторону стоящих у ворот товарищей, он не увидел среди них сотника. Подумав, что это очень даже хорошо и, значит, ему не влетит за опоздание, он быстрым шагом отправился к ним. Дойдя до места, он стал рядом с парнем-новобранцем, который, казалось, и не заметил его совсем, продолжая безучастно пялиться себе под ноги. Дин и Ульрих весело что-то обсуждали и тоже не обратили на него особого внимания.

Через несколько минут из башни, расположенной в дальнем конце форта, где находились покои и небольшая лаборатория Терраса, а также местная библиотека, вышел сотник, держа в руках небольшой свиток. Мартин видел его до этого всего несколько раз и имени не знал. Сотник, как ему показалось, был всего лет на пять старше его самого. Высокий, стройный молодой парень с пепельного цвета волосами и смуглым лицом южанина приближался к ним мягкой, но уверенной походкой, выдававшей умелого воина. Одет он был в такой же серый плащ, из-за правого плеча выглядывала длинная рукоять двуручника, на левом плече он нес небольшой походный мешок.

Завидев сотника, Дин и Ульрих перестали трепаться и подровнялись, став плечом к плечу. Мартин решил последовать их примеру. Оживился и парень-новобранец, устроившись между Дином и Мартином. Подойдя ближе, сотник махнул рукой.

— Итак, — начал он, — я вижу, что все собрались, никто не проспал, — он улыбнулся и покосился на Мартина. — Хорошо. Кто не знает, меня зовут Дарион, я сотник Пятой сотни. Теперь вы: Дина и Ульриха я знаю, а ты, — он указал на парня-новобранца, — наверно, Карл?

— Да, меня зовут Карл, — на удивление резво отчеканил парень.

— Очень хорошо, — сотник перевел взгляд на Мартина, — а ты, значит, Мартин?

-Да, я Мартин.

— Наслышан, наслышан о тебе, — сотник посмотрел ему в глаза, но во взгляде его не было ни капли издевки. Однако Мартин сделал вид, что эта реплика его никак не касается.

— Мы с вами сейчас отправляемся в патрулирование, — продолжил Дарион, — но не в простое патрулирование, как вы уже, наверно, успели догадаться. Вы, наверняка, слышали, что несколько жителей деревни Вака, что к юго-востоку от форта, были растерзаны неизвестной тварью.

Дин и Ульрих утвердительно закивали головами. Мартин этого не слышал, но тоже закивал.

— Так вот, староста деревни обратился к нам за помощью. По всем признакам, это дело рук... — сотник запнулся, — это сделал гершин... — при этих словах Дин охнул, и Дарион на него покосился — ... и мастер Террас мне сейчас это подтвердил. Кто не знает, гершин — это злобная тварь, порождение некромантов. Похож он на паука, но, — он многозначительно поднял указательный палец вверх, — с клешнями и очень твердым панцирем. Террас с помощью своих магических ритуалов обнаружил предполагаемое место его логова и отметил на этой карте — он поднял левую руку со свитком. — Наша с вами задача: отправиться в указанное место и найти логово гершина. Повторяю, только найти и уточнить на карте. Затем мы возвращаемся и передаем сведения ликвидирующему отряду. Вопросы есть? — он обвел взглядом парней. Дин явно хотел что-то сказать, но сдержался. Все промолчали. — Хорошо, — подытожил сотник, — тогда у меня вопрос к тебе, солдат, — он посмотрел на Карла, — почему я не вижу у тебя мешка? Ты спальник под куртку одел? А остальное по карманам рассовал? — при этих словах Дин с Ульрихом тихонько хихикнули. Карл нервно забегал глазами.

— Я... я... — он не мог выдавить из себя ни слова.

— Ну же, смелее, — неожиданно рявкнул Дарион, — что ты там мямлишь?

Карл набрал в легкие воздуха.

— Меня не предупредили, что нужно брать с собой вещи, — на одном дыхании выпалил он. Тут Дин чуть не расхохотался, но вовремя сдержался и прикрыл рот руками.

— Так, — обреченно вздохнул сотник, посмотрев на небо, — бежать за вещами поздно уже, и так выбиваемся из графика. — Он вновь перевел взгляд на Карла. — Ну, а сам ты никак не мог догадаться, да?

— Н-нет, — опять промямлил тот.

— Ладно, придумаем что-нибудь. — Он повернулся в сторону дозорного, стоявшего у ворот. — Открывай! — Крикнул он и, вновь повернувшись к парням, скомандовал, — Отряд! Выдвигаемся!

Парни крутанулись на левой ноге и дружной крохотной колонной зашагали к воротам — Ульрих шел первым, Мартин — последним. Сотник шел сзади. Когда колонна стройным шагом прошла сквозь ворота, Дарион поравнялся с дозорным и, достав из кармана маленькую серебряную монетку, бросил ему. Тот поймал и, рассмотрев, сунул в карман.

— Ты, это, Род, — как-то неуверенно, стесняясь, проговорил сотник, — пожелай нам удачи и выпей вечерком со своими, чтобы... ну, ты понимаешь... чтоб мы вернулись, а то мало ли что...

Дозорный улыбнулся, конечно, он все понимал.

— Желаю вам удачи! Не волнуйтесь, все будет хорошо. Сегодня вечером обязательно выпьем за вас, даже не сомневайтесь. Да хранит вас Великий Молот!

— Да-да, конечно... — задумчиво проговорил Дарион, выходя за ворота и догоняя свой дружно марширующий отряд.

Глава третья

Эльберт.

Датракон, вторая, негласная столица Олдвича, цветущий город, оазис среди бескрайних западных степей. Именно здесь король Эльберт Близарио любил проводить время, предпочитая этот небольшой город шумной и пыльной Великой Столице — Гельбенграсу. Королевский замок находился в восточной четверти города. Там, на заднем дворе, посреди зеленого, цветущего круглый год, благодаря искусной работе магов, сада раскинулся огромный шатер. Внутри, за огромным, ломящимся от обилия еды, столом сидел сам король — невысокого роста грузный мужчина средних лет с коротко стриженными светлыми волосами. Одет он был в синего цвета тунику расшитую золотыми нитями. Погода была великолепная, как и настроение монарха, в окружении придворных дам наслаждающегося вином и ароматом цветов, доносящимся из сада. Крепкое столичное вино делало свое дело, и король, выбрав из присутствующих даму посимпатичнее, велел остальным покинуть шатер. Но как только Эльберт одарил избранницу страстным поцелуем, за завесою шатра послышалась возня и вежливое расшаркивание.

— Кто там? Входите! — зычным голосом проговорил он и нахмурился, отодвигаясь от дамы.

На пороге показался высокий человек в длинном сером плаще. Широкий капюшон скрывал его лицо, но вошедший торопливым движением откинул его на спину. Король внимательно посмотрел на пришельца, и тот коротко поклонился.

— Дарек? Ты? Вот уж кого не ожидал увидеть! Проходи, садись. Что случилось?

Человек, названный Дареком, Тайный Советник короля, прошел внутрь и сел за стол напротив монарха.

— У меня очень важные новости, Ваше Величество.

Эльберт нахмурился еще больше.

— Говори, — коротко произнес он.

— Хотелось бы без свидетелей, — Тайный Советник посмотрел на девушку.

— Иди, милая, погуляй пока, — обратился Эльберт к даме.

Когда девушка покинули шатер, Дарек вновь заговорил.

— Ваше Величество, — вкрадчивым голосом начал он, — только что ко мне поступила информация от наших соглядатаев из Фрайланда... точнее, из самой столицы.

— Ну, не томи, что случилось?

— В общем... — Дарек запнулся, — убит король Лекрион, а принц Арэн — похищен.

При этих словах глаза короля округлились. Хлопнув по столу ладонью, он встал с кресла и, походив некоторое время взад-вперед, сел обратно.

— Вот, демоны, этого не может быть! Кто посмел?.. И как же теперь... — король не мог подобрать слов, чтобы выразить свое разочарование. — Как не вовремя, как же не вовремя, — повторял он. — И кто же теперь вместо Лекриона?

— Пока никого. Они намерены собрать Большой Совет, там все и решится, но с уверенностью могу сказать, что корону оденет племянник короля — Эдгар Гроссаро. Он — следующий законный наследник после принца. Но это не самая худшая новость.

— Я знал! — король вновь хлопнул ладонью о стол, — добился своего, мерзавец! Не удивлюсь, если выяснится, что это он все провернул! Каков мерзавец! Но ты сказал "не самая худшая", а что же может быть хуже? Мы с Лекрионом были не самыми близкими друзьями, но кое-какие договоренности имели... А Эдгар сейчас натворит дел...

— Ваше Величество, дело в том, что информаторы сообщили... ведьмаки считают нас виновными в убийстве короля и похищении принца.

Несколько секунд Эльберт сидел молча, тупо моргая глазами.

— Повтори, что ты сказал, — тихо, почти шепотом попросил он.

— Я говорю, ведьмаки счит...

— Подожди-подожди, я все понял, — он немигающими глазами уставился в стол, потом резко вскочил. — Нет, ну, каков мерзавец, а? — он схватил лежавшее на столе яблоко и запустил его в дальний конец шатра. — То есть, это он на нас все хочет свалить, так? — затем король сел обратно в кресло и откинулся на спинку. — Задницу свою прикрывает, скотина!

— Получается так... — нерешительно заметил Дарек. — Они утверждают, что мы готовимся к войне.

— Да что за бред? Какой войне? С чего они это вообще взяли? — Эльберт судорожно развел руками.

— Не знаю, Ваше Величество, но предполагаю, что с подачи того же Эдгара Гроссаро.

Король покачал головой, потом взял бокал и сделал глоток.

— В общем, так, — теперь уже спокойным голосом произнес он, — нужно и нам собрать совет. Организуй, пожалуйста, и чтобы все были обязательно, так и передай! Да, и магистра Кроноса из Магической Столицы вызови. Чтоб через полчаса все здесь были, нельзя медлить.

— Может, стоит провести совет в стенах замка? — Дарек вопросительно посмотрел на короля.

Эльберт закрыл глаза и сделал глубокий вдох — чистый, свежий воздух, аромат цветов...

— Нет, сюда всех зови. Каменные стены давят на меня, а здесь думается лучше...

— Как прикажете! — Тайный Советник поклонился и покинул шатер.

Король сделал еще глоток, допив остававшееся в бокале вино.

— Не вовремя, как же все не вовремя...

* * *

Ровно через полчаса перед шатром вновь послышались голоса и пошаркивание.

— Дарек, да входи уже, чего ты там мнешься? — крикнул Эльберт.

Занавесь распахнулась, и внутрь вошел Тайный Советник, за ним проследовал немолодой мужчина в черных доспехах с золотыми вензелями — главнокомандующий Рудольф Даге. Поклонившись, он стал рядом. Затем вошли еще двое мужчин постарше. Один, среднего роста, но худощавый в роскошном, расшитом золотом камзоле — Первый Советник Тантар-Ди, другой, ростом повыше первого, в длинной красной мантии — магистр Кронос.

— Проходите, садитесь, — Эльберт махнул рукой. Вошедшие, поклонившись, приблизились и расположились по обе стороны стола.

— Я надеюсь, Дарек ввел вас в курс дела? — начал король. Собравшиеся дружно кивнули. — Хорошо. Тогда начнем. Эдгар Гроссаро, племянник короля, вот-вот получит власть и обвиняет нас в смерти своего дяди и похищении принца Арэна. Этому я вижу две причины. Первая, и самая правдоподобная — Эдгар решил вернуть трон, который должен был принадлежать его отцу, и теперь прикрывается нами. Вторая — кто-то хочет столкнуть нас лбами. И в первом, и во втором случае нам грозит война. И не сегодня-завтра войска Фрайланда перейдут границу.

— Ваше Величество, — внезапно поднялся Рудольф, — даю вам слово, что мы сможем отстоять южные границы, у нас хватит сил! Наши воины...

Король жестом попросил его сесть.

— Я доверяю вам, и знаю, что мы сможем отстоять не только наши южные границы, но и до их столицы, если нужно дойдем. Вот только сейчас нам война совсем ни к чему... если бы пару лет назад, или хотя бы год... — король нахмурился. — Наши страны жили в мире, пусть не в дружбе, но в мире. Мы с Лекрионом, наконец, нашли общий язык, в... некоторых вопросах. Даже с Кальтэрдом заключили кое-какие соглашения. — Эльберт махнул рукой, — да не мне вам рассказывать! А теперь из-за этого горделивого интригана годы, десятилетия труда демону в глотку? Нет, война — это не выход.

— Ваше Величество, — Первый Советник привстал, — возможно, некроманты виновны в произошедших событиях? Может ли быть им выгодно столкнуть нас?

— Кальтэрд?.. хм... — король задумался. — Выгодно?.. может и выгодно... вот только дерзко очень. И зная их короля... он сам бы на это не решился. Если бы в союзе с кем-то, или хотя бы при поддержке кого-то. Нет, вряд ли...

— Не будем забывать о принце Арэне, — вмешался Дарек, — ведь он законный и первый наследник. Если Арэн вернется, Эдгар обязан будет уступить.

— Вы думаете, Арэн еще жив? — хмыкнул Тантар, — я сильно в этом сомневаюсь.

— А я вот не сомневаюсь, — парировал Дарек, — если бы Арэн мешал, он лежал бы сейчас рядом со своим отцом в храме Пресветлой Сур в столице. Если мы продолжаем утверждать, что все мероприятие провернул Эдгар, значит, принц нужен ему живым. Зачем? Да хотя бы, как оправдание, как цель военных действий. Согласитесь, что месть за убийство короля и освобождение наследника — это ли не благородная миссия? Но если мы сумеем отыскать, а, если понадобится, то и освободить Арэна, вернуть ему престол, то сможем предотвратить войну... или прекратить. — Дарек вздохнул.

— Это хороший план, — согласился Эльберт, — вот только вряд ли принц находится на нашей территории... Хотя, боги тоже любят пошутить. Займитесь этим, Дарек. Нужно разослать приметы принца во все крупные города... нет, во все города Олдвича, чтобы даже стражник городских ворот мог его опознать. И еще, принц Арэн, насколько я помню, владеет магией, это поможет в поисках. И хорошо бы задействовать всех наших шпионов и информаторов на территории Фрайланда.

— С нашими территориями не будет никаких проблем, а вот с Фрайландом... сейчас, в такой ситуации, задействовать в полной мере шпионскую сеть будет проблематично.

— Я прошу вас, постарайтесь, на карту поставлено слишком многое. Нужно действовать очень быстро.

Дарек поклонился, встал и покинул шатер.

— Нам же с вами нужно подумать, как потянуть время, — продолжил Эльберт. — В условиях войны будет трудно вести поиски.

— Давайте отправим пока послов во Фрайланд, — предложил Тантар, — пусть они, выразив соболезнования, попытаются убедить Совет в том, что мы не имеем никакого отношения ни к смерти короля, ни к исчезновению принца, и готовы всячески способствовать его поискам.

— Оправдываться, в общем, будем... — хмыкнул Рудольф.

— Почему сразу "оправдываться"? — возмутился Тантар, — просто четко обозначить нашу позицию! И, собственно, не лишним будет узнать, какие действия они намерены совершить в нашем отношении, чего нам ждать, к чему готовиться?

— Тантар прав, — король одобряюще кивнул, указывая пальцем на советника. — Нужно высылать делегацию. Вот только... станет ли Эдгар нас слушать. Я так понимаю, что он все давно для себя решил.

— Кроме Эдгара, есть и другие члены Совета, — заметил Тантар. — Если же мы никак не отреагируем, может сложиться впечатление, что мы затаились, скрываем что-то. Может, он и не станет нас слушать, но то, что мы пришли, и пришли с миром, сыграет нам на руку.

— Хорошо, — Эльберт вновь утвердительно закивал. — Тогда подберите соответствующих кандидатов для делегации. Только ехать лошадьми отсюда до их столицы... это очень долго. Магистр Кронос, — он обратился к успевшему заскучать магу, — вы сможете организовать связь с магистром Дорианом во Фрайланде. Нужно, чтобы он предупредил Совет о прибытии послов. И... вы сможете организовать портал в их столицу?

— Безусловно, — подтвердил Кронос.

— Ваше Величество, — вкрадчивым голосом сказал Тантар, — я бы не советовал открывать портал отсюда прямо в столицу.

— Почему? — удивился Эльберт, — так намного быстрее.

— Тому есть две причины. Во-первых, это будет выглядеть слишком вызывающе, так, как будто мы победители еще не начавшейся войны, вваливаемся в столицу... Во-вторых, это действительно слишком быстро. Мы же с вами хотим потянуть время, так? Тогда давайте... торопиться не спеша.

— Что вы предлагаете?

— А предлагаю я следующее. Пусть магистр Кронос свяжется с магистром Дорианом и попросит донести до Эдгара, но самое главное — до Совета, нашу просьбу принять послов. Если даже Эдгар и откажет, то члены Совета, я уверен, захотят выслушать наши аргументы. Пока позиции Эдгара, как правящего монарха, слабы, и он не сможет воспротивиться воле Совета, тем более, в преддверии надвигающейся войны. После получения согласия, мы попросим встретить наших послов у границы королевств. Тем временем, с помощью портала, послы прибывают как можно ближе к границе. Рудольф, — он обратился к главнокомандующему, — а какой из южных фортов находится наиболее близко к границе с Фрайландом?

Рудольф нахмурился.

— Кажется, "Роза ветров"... да, точно, "Роза ветров". От него до границы дня два пешим ходом, на лошадях — меньше суток.

— Превосходно, — продолжил Тантар. — Послы через портал перемещаются в указанный форт, и далее на лошадях добираются до границы, где их встретят представители Фрайланда. И уже пусть они сами открывают портал до столицы... или на лошадях добираются, но это уже детали. Таким образом, мы покажем, что никакой угрозы не представляем, да к тому же время выиграем... точнее, потянем.

— Хорошо, — король усмехнулся. — Вы молодец, Тантар. — Советник поклонился.

— Магистр Кронос, вы согласны на такой план? — обратился Эльберт к магистру.

— Как прикажете, Ваше Величество, — маг смиренно опустил голову.

— Тогда действуйте!

Мужчины встали из-за стола и тоже покинули шатер.

— Теперь вы, Рудольф, — король посмотрел на воина печальным взглядом. — Я понимаю, что сейчас мы все очень красиво распланировали... но на все воля богов. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Предупредите приграничные форты на юге, пусть будут в боевой готовности. Нужно выставить посты, усилить патрули. Но палку перегибать не стоит, провокации нам ни к чему. Гонцов посылать некогда... попросите магов, они помогут. Да, и еще, постарайтесь созвать всех боевых магов, пока в Гельбенграс, а там решим. Они нам могут понадобиться. Пока все.

Воин встал, поклонился и вышел.

Арэн.

Утро наступило рано, гораздо раньше, чем я предполагал. Меня разбудили чьи-то крики и ругань, прорвавшиеся сквозь пелену сна. Н-да... весело. Похоже, выспаться мне не удастся. Вяло мусоля заспанные глаза, я выглянул из палатки и окинул взглядом лагерь. В первые минуты мне показалось, что все дружно сошли с ума: кто-то куда-то носился с невероятной скоростью, гремели склянки, ржали лошади, охранники ворчали — полным ходом шло свертывание стоянки. Это что же получается — один я бессовестно сплю, когда вокруг "такое" твориться? Получается, что так. Впрочем, сейчас меня это волнует не сильно.

— Эй! Люди добрые! Завтракать-то будем? — окликнул я проходивших мимо двух молодых парней из прислуги, тащивших длинные деревянные колья. Те лишь переглянулись и пошли дальше. "Вот те раз! Это что ж, кормить меня не собираются?".

Долго и приятно зевнув, я потянулся и вылез из палатки. Легкий предрассветный туман стоял над лагерем. Воздух был сырой, сразу стало как-то неуютно и зябко. — И что будем делать?

— Пояс потуже завязывать! — посоветовал подошедший Хасс. Выглядел он на удивление бодро. — Мы отправляемся дальше, и завтракаем в пути. Идем в столицу. Если хочешь, можешь отправиться с нами. Нет — Лита создаст тебе портал до ближайшего города, но я тебе это не советую.

— Почему?

— Тебе нужен хороший маг-целитель, чтобы снять блок. В провинциях вряд ли такие найдутся.

Я почесал затылок и задумался. "Что мне сейчас необходимо сделать прежде всего? Правильно — вернуть память, и в этом нет никаких сомнений. А где мне еще могут помочь, если не в столице? Рехасс прав, в захолустном городке найти хорошего мага будет крайне сложно, но, даже если и случится на мою голову подобное счастье, то без денег в чужом городе да еще и в такой одежде... Думаю, услуги целителя обойдутся недешево, и для возвращения домой, где бы тот не находился, потребуется немаленькая сумма. Тут, либо украсть, что очень даже не хочется, либо взять в долг — и рад бы, да не у кого, либо... заработать, — я взглянул на свои руки, мозоли на которых присутствовали, но явно не от черновой работы, — нет, тоже вряд ли. Да и похож я сейчас больше на оборванца, нежели на работягу. Придется принять помощь Хасса и отправится в столицу, а там посмотрим".

— А если я пойду с вами в столицу, это будет не слишком... обременительно? — аккуратно поинтересовался я у своего приятеля. — Хозяин против не будет?

— Да нет. Какой там! У нас маги на вес золота, а я человек наемный, то есть свободный, как птица, — он улыбнулся. — Договор я выполнил, так что могу хоть сейчас на все четыре!

— Ради меня?— изогнул я бровь.

— Да не только, — Хасс еле слышно вздохнул, — Устал я, да и компания мне эта поднадоела. Каждый день одни и те же рожи. Вот они где у меня уже все. — Он скривился и ребром ладони провел поперек горла. Но потом снова улыбнулся и подмигнул. — Пора сменить обстановку и окружающих людей. А то скоро выть начну и на людей кидаться.

— Ну, смотри. Я ведь не напрашиваюсь. — Губы сами растянулись в улыбке, и я подумал, что этот парень определенно мне нравится.

Прошло не менее сорока минут с момента нашего с Хассом разговора, прежде чем караван отправился в путь. Этого времени мне хватило, чтобы перекусить остатками холодной курицы и горячим сладким чаем. После этого последовало мое "триумфальное" взбирание на лошадь — довольно тощую кобылку, явно не из скаковых, с грустным и равнодушным взглядом, которую Хасс выпросил у одного из обозных. Нет, нельзя сказать, что у меня это не получилось. Наоборот, все вышло очень даже неплохо. Я сам надел упряжь и, приладив седло, с легкостью запрыгнул лошадке на спину. Но та, почему-то, меня испугалась. Заржала... Встала на дыбы, а я грохнулся на землю под дружный хохот нескольких охранников, все это время наблюдавших за процессом. "А на вид и не скажешь, что такая ретивая" — подумал я, вставая и отряхиваясь, но все же повторил попытку, которая, в итоге закончилась тем же. Теперь надо мной потешалось уже с пол-лагеря, прибежавших посмотреть на бесплатное представление, в котором у меня была главная роль. Но я не намерен был отступать, и в третий раз полез покорять непреступное животное. Публика замерла в ожидании, и все повторилось, как по сценарию, с той лишь разницей, что несколько пареньков из прислуги вовремя подбежали и с трудом спустили меня на землю. Однако публика требовала продолжения, и мне подвели другую лошадь. Гордость не давала мне сдаться, и терять мне было уже нечего. И с новой лошадкой результат вышел тот же самый. Хасс же стоял в сторонке и смотрел на все это сначала сочувственно, потом равнодушно, а потом плюнул и приказал мне занять место в одной из повозок. Я возражать не стал. В конце концов, там и выспаться можно, к тому же голова после всех падений просто раскалывалась.

* * *

Я спал. Понимал, что сплю и не могу проснуться. Впрочем, поначалу просыпаться и не хотелось — уж больно умиротворенной выглядела картина, привидевшаяся мне.

Это была комната. Просторная комната с низким, практически до пола окном, толстым мягким ковром, искусно выполненной картой, висящей на дальней стене и огромной, прямо-таки гигантской кроватью. На ней, обнимая руками невысокого, но довольно крепкого черноволосого парня, лежала девушка. Длинные белокурые волосы беспорядочно разметались по подушке.

— Ты меня любишь? — вдруг спросила она, не глядя парню в глаза.

— Люблю, — не задумываясь, ответил он. Слишком быстро, чтобы это был честный ответ.

— Но не женишься? — произнесла незнакомка, скорее утверждая, чем задавая вопрос.

— Юнэа, ты же все понимаешь... Ты знала, на что шла, — жестко произнес тот и, вздернув ее тонкий подбородок, заставил девушку посмотреть на себя.

Она не принялась реветь или ругаться. Просто тихо встала, оделась, и вышла из комнаты.

Парень проводил ее взглядом. Пару минут понежившись в кровати, он встал, нашел в шкафу одежду, и, переодевшись, подошел к окну. Там, у края горизонта, не спеша всходил Яр, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Парень с интересом смотрел на небосвод — безумной красоты картина открывалась из окна его спальни, особенно в этот ранний час. Холодное темно-голубое утреннее небо нехотя поддавалось ярким, словно пламя, лучам Светоносного, а под ним раскинулся большой красивый город с еще сонными, узкими ветвистыми улочками. Там же, за чертой города, насколько хватало взгляда, до самого горизонта, укрывая землю пышным ковром, лежали зеленые луга. Молодой человек с наслаждением набрал в грудь воздуха — прохладный свежий ветерок принес из сада ароматы золотых роз и жасмина. Это действительно было приятно — стоять вот так, ни о чем не думая, отдыхая от самого себя. Жаль, что редко удается это сделать — вечно ему кто-то мешает. То отец, который считает необходимым таскать его за собой на все эти великосветские приемчики, то Юнэа, которая приходит к нему чуть ли не еженощно.

Вот и на этот раз ему не дали остаться наедине с самим собой. В комнату, словно тени, бесшумно скользнули четыре фигуры в длинных зеленых плащах. Они были очень похожи на людей, лишь заостренные уши и неестественно яркие янтарные глаза выдавали в них... эльфов — древнюю и мифическую расу, якобы жившую на Маакере тысячи лет назад.

Два нелюдя бесшумно метнулись к нему, и в считанные секунды парень оказался связанным и с кляпом во рту. Он лишь бестолково мычал и дергался в руках налетчиков, не в силах освободиться. Один из них подошел ближе к жертве и занес над головой острый, даже на вид, тонкий меч из непонятного черно-серого металла. Молодой человек почувствовал, что сейчас умрет и постыдно зажмурил глаза, в любую минуту ожидая смертельного удара. Но на этот раз боги, а точнее сказать, один нездешний божок, оказались милостивы к нему.

Раздался звук открывающейся двери. В комнату ворвался порыв ветра.

— Только попробуй опустить меч, и я сотру тебя в порошок.

В прозвучавшем голосе послышался металл, и парень понял, что он не принадлежит ни одному из эльфов.

— Но... Вы же сами приказали... — меж тем нервно проговорил один из остроухих.

— Я тебе давал слово? — оборвал его вошедший в комнату незнакомец, высокий с длинными каштановыми волосами и невыразительным лицом, одетый в короткую черную куртку и такие же черные узкие штаны. Он тут же обратился к другому нелюдю. — Нари, зачем тебя сюда послали с этими тугодумами? Я же тебя просил доставить этого... — он коротко кивнул в сторону несчастного парня, — живым!

— Прости, отец! Виноват, — один их эльфов сделал шаг вперед и склонил голову.

— Еще как виноват, но с тобой я разберусь позже, — отрезал "отец" и, приказав завязать пленнику глаза, подошел к нему ближе.

— Ну, что, дружок, поиграем?

* * *

— Эльфы? — расхохотался Хасс, когда я закончил. — А орков с гномами там случайно не было? Ну, или этих... как там... фей!?

Я злобно покосился на мага, который теперь сидел рядом со мной в повозке, от чего тот буквально брызнул со смеху, но прикрыл рот ладонью. Ну-ну. Припомню я это тебе. Ночью в темном переулке дубиночкой да по темечку. А пока придется потерпеть. Эх! Какая же я все-таки добрая душа!

— Хасс, ну я же серьезно!

— А я, что, анекдоты рассказываю! — хмыкнул мой спутник, но после, все же пересилив себя, состроил задумчивую мину, хотя я был уверен, что это стоило ему многих трудов. — Давай так, ты мне все это заново рассказываешь, а я решаю, на что это больше похоже — бред сумасшедшего или реальные воспоминания. Ладно?

Подавив в себе желание, придушить этого весельчака, я вздохнул и принялся вновь пересказывать собственный... сон. Рассказ мой длился не более десяти минут, а вот Хассу на размышления потребовалось добрых полчаса.

— Хорошо, — произнес он, наконец. — Допустим, это правда, но у меня сразу несколько вопросов...

Я посмотрел на него умоляюще, даже с неким удивлением. "О боги, Хасс, какие могут быть вопросы, мне ответы нужны..."

Казалось, маг правильно понял мой взгляд и, хмыкнув, махнул рукой.

— Да, успокойся, не к тебе, а вообще... "вопросы". Первый: откуда могли взяться эльфы, вымершие столетия назад. Или, думается мне, вовсе и не жившие здесь никогда. Второй: кем был тот парень, спасший твою драгоценную шкуру? И третий: почему он приказал надеть тебе повязку на глаза, прежде чем подошел ближе?

— Боялся мести? — предложил я вполне логичный, как мне показалось, ответ.

Рехасс снова хмыкнул и покачал головой:

— Человеку, или не человеку, который так легко может заткнуть рот эльфу незачем бояться тебя. Извини, но больно уж мелковата рыбешка.

— Тогда что нам делать? Ведь ничего же неизвестно!

— Ошибаешься, кое-что нам известно. Подумай — что именно?

"Действительно, — задумался я, — а что мы знаем?" По взгляду моего приятеля можно было понять — у него-то ответ готов, вот только мне он пока его не скажет. "Зараза! Хочет, чтобы я сам поднапрягся... Что ж! Докажу, что не дурак".

— Пытаться угадать имя моего, так сказать, "спасителя" бессмысленно. Легче уже у самих эльфов поинтересоваться, как его зовут. А вот одного имечко мы все-таки знаем — Нари.

— А его ты как найдешь? С именем к дознавателям пойдешь, что ли? — попытался подколоть меня маг, но, по его лукаво прищуренным глазам я понял, что двигаюсь в правильном направлении.

— Нет, уважаемый господин маг! — нарочито торжественно произнес я, подыгрывая приятелю. — Мы ищем эльфа, а это существо сказочное. А где у нас больше всего сказок собрано?

— В помещениях для душевно больных при храме Великой Сур? — усмехнулся Рехасс.

— И снова ты не прав, мой дорогой друг! Сразу видно, где ты проводишь свободное от службы время!

— Ладно-ладно! Уел... на этот раз! Но о чем ты говорил? Если про библиотеку, то тебе точно нужно в столицу. Правда, не в Гельбенграс, там уже давно нет ни библиотек, ни читален. Да и ученые, и барды давно сбежали оттуда. — Его взгляд стал вдруг сосредоточенным, жестким. — Да, теперь там всем заправляют торгаши, ворюги... аристократы. На улицах толпы попрошаек, юродивых... псевдомагов, факиров... шарлатанов. И между вечно торопящимися куда-то жителями, снующими, ковыляющими, важно так, в вразвалочку, прохаживаются городские стражники... жирные боровы. — Казалось Хасс уже забыл о нашем разговоре, да и обо мне тоже. Мыслями он был далеко, там, в Великой Столице. Он смотрел перед собой немигающим, горестным и сожалеющим взглядом.

— Э-э-э, друг мой, так, а куда же мне тогда? — я легонько толкнул его в плечо. Воспоминания эти были для него явно не самыми приятными, поэтому нужно было вернуть его к реальности. Хасс слегка встрепенулся.

— Что, прости? Я немного задумался. Куда?.. в Магическую Столицу тебе нужно. Она неофициальная, конечно, но, фактически, там все маги королевства сейчас и живут.

— А как оно называется хоть? Королевство-то это? — грустно усмехнулся я. Странное чувство — ощущать себя инвалидом. Вроде и голова нормально работает, и руки-ноги целы, а без памяти — все равно инвалид.

— Олдвич, — ответил маг, сделав вид, что не заметил моей гримасы. — Огромная страна, хочу тебе сказать. В основном — степная. Люди здесь живут обыкновенные, — он хмыкнул, — две руки, две ноги, одна голова. — Есть и маги, конечно. Ведьмаки. Суровые ребята. — Рот его растянулся в широкой улыбке, но я не разделил его веселья, и он продолжил географический ликбез. — Граничит с тремя королевствами. Ну, что еще... отношения поддерживает с Кальтэрдом, — он махнул рукой на север. — Мы как раз оттуда и едем. Это территории некромантов. Отношения с ними, конечно, не слишком теплые, и до стычек, бывает, доходит, но это только в пограничных землях. От словотворцев, ну, это маги такие, на востоке живут... или, скорее, "жили"... лет триста ни слуху, ни духу. Там пустыни одни. Но ходят легенды, что один город все-таки еще существует, только вот смельчаков не находится, чтоб проверить. Я не верю в это, но и отрицать тоже не могу... Вот... Да, еще на юге наши самые любимые соседи — королевство Фрайланд. Красивые, замечательные, хочу тебе сказать, там места, а вот люди... — Он вздохнул. — Нет, и люди там обычные, и маги есть — элементалисты. Но вот отношения у нас с ними, мягко скажем, натянутые. Были... до недавнего времени.

— А сейчас что? — спросил я, уже не ожидая услышать что-то хорошее.

— А сейчас у нас конфликт назревает. Серьезный конфликт. Утром я весточку получил — нас вызывают в столицу. Явиться незамедлительно. Объявления войны пока не было, но приграничным фортам приказано подготовиться на случай нападения — посты выставлять и все такое...

— Так из-за чего все это? Что произошло-то?

— Не знаю... — Хасс задумчиво почесал в затылке, — мне не докладывали.

— И ты так спокойно об этом говоришь: "война", "конфликт"? — изумился я.

— Ну, начнем с того, что не так уж и легко говорить об этом, — сухо произнес Хасс. — В случае войны много людей погибнет. И солдат, и мирных жителей... Но воины неизбежны, пока есть территории, ресурсы, богатства и те, кто всем этим управляет. Ты же понимаешь, что людям, сколько не дай, им все равно мало. Мало власти, мало денег, мало уважения... — Он замолчал на некоторое время, потом снова заговорил. — Этот конфликт давно назревал. Это как мыльный пузырь, который рано или поздно должен лопнуть. Да ты не переживай, — сказал он неправдоподобно бодро. — У нас на юге населения мало. Подгоним войска да поднажмем. Дальше границы они не сунутся.

— А если эти... как их там... элементалисты решат идти до последнего?

— Кишка у их правителя тонка. Не станет он начинать серьезных действий. Так, покажет народу, что может в солдатиков играть и утихомирится. Вот если его сынок армию поведет — это будет плохо!

— Малец круче папаши? — не удержался я.

— Угу. Хитрый, сильный, умный... Гад, в общем. Я сам его не видел, но люди рассказывали. Боюсь подумать, что начнется, когда он унаследует трон.

Я криво улыбнулся. Остается только посочувствовать парню — если его так "любят" соседи, то какая же репутация у него на родине. Н-да... Заговоры придется раскрывать каждую неделю... Впрочем, свергают не жестоких правителей. Свергают дураков, слабовольных и бездеятельных.

— Ну, раз о войне еще только разговоры идут, зачем тебя в столицу вызывают? К чему такая спешка? Может и обойдется все...

— Может и обойдется... — маг покачал головой. — Король Эльберт перестраховывается. Наверняка, сейчас нас, магов, отошлют к южным границам, а там и войска подтянутся. И это правильно, нужно быть готовым к любым неожиданностям. Хотя здесь тоже аккуратно надо действовать, чтоб самим на конфликт не спровоцировать.

— С этим ясно. Но зачем мне тогда ехать в столицу, если там магов все равно не будет?

— Это только боевых будут распределять, а "комнатных" оставят. Толку с них в бою. У них другие задачи. Стратегические, так сказать... Не волнуйся, все будет в порядке. А сейчас — извини, я ночью дежурю, выспаться надо. — Рехасс заворошился, устраиваясь поудобнее, и, как мне показалось, сразу уснул. Я последовал его примеру, и через некоторое время захрапел с приятелем в унисон. Кошмары меня сегодня больше не тревожили.

* * *

Разбудили нас поздним вечером, когда караван остановился на ночевку. Перекусив тарелкой наваристого супа и чаем, мы с Хассом заступили на дежурство. Я сам напросился к нему в компанию. Вдвоем оно и веселей, да и спать, честно говоря, уже совсем не хотелось. Ночь выдалась тихая, безветренная, поэтому дружный храп, стоящий над лагерем, был особенно звонким. Небо безоблачное, чистое... звездное, даже Неон и Стрела обычно тусклые, еле видные, сейчас буквально светились бледно-желтым светом. Хасс разжег костер, и мы расположились чуть в стороне от основного лагеря.

— Эй, Хасс, а сколько до Магической Столицы этой добираться?

— Ну... Дня через два до ближайшего города, а там я тебе могу портал поставить. Можно было бы, конечно, и сейчас, но тяжело телепорт вешать просто в пространство. А город — это хороший ориентир. Точка отправки — точка назначения. Так проще, понимаешь?

— Ясно, — кивнул я и замолк. Говорить, впрочем, больше не о чем было. Через пару дней я буду у магов, мне вернут память, и я отправлюсь домой. Меня там ждут... надеюсь, что ждут. Вот только с Хассом прощаться будет сложно. Все-таки, не каждый, встретив человека лишившегося памяти, станет ему помогать. А он помог. Просто так, вряд ли надеясь на награду — у меня ведь ровным счетом ничего нет. Даже одежда и та одолжена у паренька из каравана. Разве что медальон... Кажется, довольно дорогой — застывший янтарь в тонкой золотой оправе. И сзади две буквы "АГ "

— Инициалы, что ли? — протянул я и ткнул локтем приятеля. — Хасс, глянь.

Маг не ответил. Он дрых! Дрых самым наглым образом улыбаясь, словно умалишенный. И вот эта улыбка мне не понравилась. Я попытался его разбудить — не вышло. Выдал несколько пощечин, и снова никакой реакции! Я почувствовал, что дело пахнет жаренным, и в ту же минуту, словно в подтверждении моих мыслей, со стороны холма, в полусотне шагов от лагеря, раздался противный визг какого-то животного. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как оттуда лавиной сбегают крупные крысы-переростки размером с хорошего кобеля.

— Хасс! Демоны тебе в... Просыпайся! — рявкнул я, и саданул его кулаком в челюсть. Он продолжал спать, а меня вдруг что-то укусило за ногу. Это оказалась все та же крыса, разве что поменьше своих сородичей, правда, легче мне от этого не стало — все равно было больно и неприятно... И еще этот запах... От него клонило в сон, и я понимал, что именно из-за этого Хасс дрыхнет без задних ног.

Не слишком церемонясь, я вытащил из ножен меч приятеля и одним ударом перерубил эту дрянь. Фу.... Ну и запах! Так... Что делать? Что делать? Придумал! Надо найти Литу!

"Если и она благополучно уплыла в мир Морфея — мне конец... нам конец!" — без капли оптимизма подумал я и бросился на поиски девушки.

Магичка, как ни странно, нашлась у себя в палатке. Она тоже спала, но, хвала богам, не из-за тех "чудных" ароматов, что свалили Хасса. Разбудив ее, я сбивчиво объяснил, что происходит. Пробормотав пару красноречивых выражений себе под нос, она вылезла из-под одеяла, в чем мать родила и принялась живо натягивать штаны и тунику, совершенно при этом, не смущаясь моего присутствия. К выбору оружия Лита подошла серьезно. А какое оружие мага? Естественно, амулеты да зелья, и судя по количеству всяких разных штук, извлеченных их недр огромной дорожной сумки, ведьма собралась устроить маленькую войну со вспышками, взрывами и молниями в радиусе пятисот шагов от лагеря.

— На, держи, — бросила она мне довольно крупную металлическую фляжку. — Делай, что хочешь, но чтобы Хасс как минимум половину выпил, а еще лучше — все. Передай, что на нас напали цикатлы. По дороге больше шуми, может кто и проснется, и меньше дыши — эти гады ядовитые.

— Да уж, заметил, — буркнул я, и Лита, мягко говоря, разозлилась от моего бездействия.

— Бегом! — рявкнула она, и я как угорелый бросился к костру, возле которого лежал Рехасс, ежесекундно спотыкаясь о снующих мимо цикатлов. Крупные гады! Они же спящих жрут! Выродки! Ну, ничего! Подавятся еще!

Ругаясь от всей души я, наконец-то, добрался до мага и силком залил ему в рот зелье. По началу реакции не последовало, но потом он сделал пару жадных глотков, закашлялся и очнулся.

— Хвала богам! — выдохнул я и скороговоркой выпалил — На нас напали цикатлы!

Хасс грязно выругался и моментально вскочил на ноги.

— За мной! — уже на бегу крикнул он, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Когда я его догнал, маг начал раздавать указания. — Сейчас оббегаешь всех охранников и прислугу — пытаешься разбудить хоть кого-нибудь. Тем, что продолжают спать — накладываешь на лицо влажные тряпки. Где ты возьмешь воду — мне плевать. Как закончишь, беги к нам с Литой, потребуется твоя помощь.

На глупые и несвоевременные вопросы "чем я смогу вам помочь?" — времени не было. Отстав от мага, я приблизился к лежащему на земле охраннику. Того уже усыпали эти клыкастые выродки. Подавив в себе чувство омерзения, я принялся разгонять тварей мечом, но увидев объеденное тело, еле сдержал рвотный позыв. Все! Этому бедняге уже нечем не поможешь!

— Твари! — смачно плюнул я и метнулся к следующему парню. Этому повезло больше. Руки, ноги, лицо — все цело. Видимо он был настолько пьян, что им побрезговали закусить даже цикатлы. Пришлось отвесить "счастливцу" пару звонких пощечин. Тот проснулся мгновенно. Взгляд мелких серых мутных глаз нехотя забегал с меня на труп товарища, и обратно.

— Ты хто?! — выдавил он, наконец, выдыхая мне в лицо пары вчерашнего алкоголя и какой-то кислятины.

"Да-а... толку от этого не будет..."

— Совесть твоя! Пей меньше! — бросил я на ходу и рванул к очередному пострадавшему. Живой, хвала богам!

Минут за пять я оббежал семерых человек. Остальные, кто смог проснуться сам и кого разбудили маги, уже носились по лагерю с факелами, отбиваясь от тварей. Мне удалось поднять двоих. Одного с помощью остатков зелья, второго — банально кулаком в челюсть. После спешно изложил план действий, а парни, молодцы, даже не пытались спорить. Я сейчас очень злой и на пререкания не настроен.

— Выполнять! — чисто командирским голосом отдал я приказ и оглянулся в поисках магов. Те нашлись довольно быстро — заняв позиции по обе стороны костра, который теперь горел неестественно ярким, высоким пламенем, достаточно сносно освещая почти весь лагерь, они забрасывали прущих на них цикатлов огненными шарами, молниями и целыми струями огня. Благо, животные оказались туповатыми и не соображали разделиться. Маги, пожалуй, еще долго могли бы держать позицию, но ведь силы, даже магические, не бесконечны, и имеют паршивое свойство кончаться в самый неподходящий момент, а сколько еще здесь тварей — Хель их знает!

— Ты будешь там стоять или все же поможешь? — донесся до меня напряженный голос Хасса.

Решив оставить свои философские рассуждения на потом, я бросился к магу, но на полпути дорогу мне преградила стая цикатлов. Все, как на подбор, огромные, зубастые, один так вообще мне чуть ли не по пояс. Видимо вожак. Но так мне проще — убью его, остальные разбегутся.

— Ну, что же ты стоишь? Ну! Давай! Прыгай! — попытался я его разозлить, глядя уродцу прямо в глаза. Как позже выяснилось — зря. Правда, когда я понял, что происходит, ругать себя было поздно — нужно было действовать. Вот только как? Что делать, если из-за гипноза ты и головой повернуть не в состоянии? Правильно! Ждать помощи друзей и надеяться, что тебя не сожрут раньше. И все бы ничего, вот только крысы-переростки оказались не согласны с моими планами на ближайшее время и смотрели на меня так плотоядно, что меня прошиб пот. Вместо того, чтобы принять смерть от заклинаний магов, они решили мной закусить. Вот наглость-то!

Эх! Как все-таки жаль умирать молодым!

Я вдруг понял, что смеюсь. Тихо так. Надрывно... Смеюсь? Ха! Ну, надо же, истерика! Только этого мне и не хватало! Соберись тряпка!

Пока я успокаивал свои нервы, цикатлы взяли меня в круг. Вожак не сводил с меня взгляда, готовясь к прыжку и скаля острые зубы. Сердце отбивало секунды...

Один, два, три — глаза у твари сузились, уши прижались.

Четыре, пять, шесть — мышцы напряглись под мохнатой шкурой, лапы согнулись в суставах.

Семь, восемь, девять — пасть открылась, огромная туша оторвалась от земли...

Честно говоря, я готов был к смерти! Быстрой и безболезненной, или долгой и мучительной, но готов! Время шло, а я оставался жив. Во всяком случае, мне так казалось. Я крепко зажмурился. Это только в мифах и легендах герой смотрит в глаза смерти и плюет в лицо заплечных дел мастерам, умирая, но, не говоря ни слова. На мгновение, буквально, в голове возник неясный шум, сквозь который, мне показалось, я смог различить чей-то еле слышный, с присвистом шепот, произнесший несколько слов на непонятном языке. Потом настала полная тишина. Через несколько секунд я все же решился открыть глаза, и увидел... повисшего в воздухе цикатла. Это было страшно — видеть, как огромный зверь визжит, клацает зубами и беспомощно барахтается в пространстве не в силах упасть. Я вдруг понял, что это вовсе не помощь магов — им сейчас не до меня. Это я сам удерживаю тварь в воздухе. Я? Удерживаю? То есть — магией? Не руками? Но как? я ведь не маг! Или...

— Чего стоишь — кончай их уже!

Это была Лита... Ха! Вот уж у кого не возникло сомнений в моих способностях. А есть ли они, эти способности? И даже если так, что толку от них, если я ничего не помню?

В голове вдруг замелькали формулы. Разные и очень много. И я их понимал, знал, что они обозначают. Забубнили, загомонили странные, далекие голоса. Руки вдруг задвигались сами собой, и я начал выплетать какую-то известную лишь мне сеть из блестящих нитей, возникающих в воздухе. С губ срывались рубленные, сухие фразы, от которых, тем не менее, по всему телу проходило тепло и покалывание.

— Inul! Inutium!Ipare!

Окружившие меня цикатлы взлетели в воздух, противно завизжали.

— Doch nieman sieht dich so wie ich!

Струя пламени, отделившись от костра, охватила животных. Запахло паленым мясом, и меня едва не стошнило, но я сдержался. Минуты через три визг смолк. Теперь можно было опустить вздернутые вверх руки. На землю попадали обугленные тела, и, в завершение, я бросил всего два слова:

— GehenHell! — трупы крыс превратились в прах... Все! Это победа! Даже если твари еще и остались, то они усиленно убегают из лагеря. Вожак-телепат должен был позаботиться об остатках стаи. И ведь позаботился же, гад! Убил бы... еще раз...

Пнув ногой кучку праха, которая тут же разлетелась, теряясь в свете костра, исчезая в пространстве сегодняшней, по-настоящему горячей, ночи, я направился к магам, но чем ближе к ним подходил, тем более растерянными становились их лица.

— Хасс, что происходит?

Изможденный схваткой маг, вдруг отшатнулся и взмахнул рукой. В его ладони появился небольшой пульсирующий шар. Танатос. Смерть. Для меня — смерть...

— Ты чего? — спросил я приятеля, делая пару шагов назад. Пережив такое, было бы глупо умереть от рук мага, а тот, по-видимому, был настроен серьезно. Отведя назад руку для броска, он прищурился:

— Ничего не помнишь, да? Кошмары снятся? В столицу надо? А, может, тебя сразу к королю отвести и меч в руки дать? Или магией справишься? Какие там у тебя в запасе заклинания есть?

Я ничего не понимал и тупо переводил ошарашенный взгляд с Литы на Хасса и обратно. Та, в свою очередь, затравленно смотрела, то на меня, то на него. Видно было, что она сомневается в моей принадлежности к шпионам Фрайланда. И правильно делает, между прочим, потому как это бред в чистом виде!

— Я тебе не врал! — произнес я таким тоном, что был уверен — мне поверили. Однозначно и бесповоротно. В какой-то мере это было так. Лита покосилась на Рехасса и неуверенно произнесла:

— Слушай, может мы ошиблись?

— Мы? Ошиблись? Лита, очнись! Я в двух войнах участвовал! Да и вообще, мне ли не знать, что это за магия! — при этих словах он как-то странно взглянул на девушку. Но ведьмочка не желала отступать.

— И, тем не менее! — упрямилась она. — Может, он просто попал в тяжелую ситуацию? Из страны бежал? Ведь бывает такое... — она подошла ближе к магу, посмотрела в ему в глаза, провела по щеке ладонью. Да она же его магией успокаивает! Вот так девица! И ведь Хасс почувствовать должен, а не сердится...

— А... Делайте, что хотите. Но чтобы ты, — он с призрением глянул в мою сторону, — мне на глаза не попадался.

Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть, хоть я и понимал — в такой ситуации это выглядит глупо. Рехасс бросил в мою сторону еще один негодующий взгляд и пошел прочь. Лита, напротив, приблизилась и положила руку мне на плечо.

— Не обижайся на него.... Там старая история — не все у нашего приятеля в порядке с фрайландцами. Да и груз наш — недешево стоит.

— С головой у него не все в порядке, — буркнул я и с надеждой спросил. — Хоть ты-то мне веришь, ведьма?

— Верю, — кивнула та. — Я чувствую — особенность инкубов. Да и не похож ты на лазутчика вражеского — чересчур открытый. Сердцем чую.

Я вздохнул. Эх, если бы с Хассом было все так просто!

— Мне что делать? — обратился я к магичке. — Тела убрать? Может, еще чем помочь?

— Ты и так многое сделал, — нежно сказала Лита и увлекла меня за собой.

Это была очень длинная ночь, ни о каком сне больше речь не шла. Выжившие сооружали погребальные костры, на которые складывали тела убитых товарищей. Мне показался такой ритуал странным. Я не принимал в этом участия и занимался, главным образом, палатками. На меня многие косились со смесью страха и неприязни. От сверлящих спину взглядов было тошно, но я терпел, стараясь не обращать внимания, и когда началось свертывание лагеря, и после, когда мы, решив не дожидаться рассвета, опасаясь нового нападения цикатлов, двинулись дальше в путь.

Когда лучи Светоносного едва полоснули серое небо, я уже трясся в ставшей мне родной повозке. Настроение было скверное, и усталость от событий прошлой ночи то и дело накатывала волнами. И еще, меня, мягко говоря, бесило столь пристальное внимание к моей скромной персоне. Эти взгляды украдкой, перешептывание, шушуканье. Лита, ехавшая все это время неподалеку, видя мое состояние, слезла с лошади и подсела ко мне в повозку, попыталась отвлечь внимание разговором, что не возымело должного действия, потом плюнула и накрыла нас куполом невнимания. Большинство попутчиков перестало пялиться в мою сторону — это желание у них начало пропадать на подсознательном уровне. Мне она протянула металлическую фляжку, и я, наивно полагая, что в ней какой-нибудь очередной эликсир сделал большой глоток. Горло обожгло.

— А... а... Это что такое? — кое-как отдышавшись, спросил я.

— Водка, — улыбнулась ведьма. — Отлично поднимает настроение и температуру тела.

— О да! Еще как подняла, — хмыкнул я и, сделав еще глоток, но уже поменьше, вернул фляжку хозяйке. И как такая хрупкая девушка может пить ТАКОЕ! Ума не приложу!

— Мне ее друг подарил, когда мы в Кальтэрде были, — Лита засмеялась и спрятала фляжку обратно в сумку.

Серый, пасмурный день прошел без приключений. Великий Яр, все также неумолимо уходил на запад. В темнеющем небе проступили первые редкие звезды, но и они вскоре скрылись за покровом тяжелых неприветливых туч. Остановиться на ночевку пришлось раньше. Я продолжал ловить на себе чужие взгляды. Пожалуй, только те два паренька, которых мне удалось разбудить незапамятной ночью, вели себя безразлично по отношению к моей персоне, но все равно было неприятно и неловко. К тому же Хасс за весь день со мной так и не заговорил, подчеркнуто игнорируя. В конце концов, я не выдержал и обратился к Лите с просьбой отправить меня хоть куда-нибудь, но к людям и подальше отсюда. Та с сомнением глянула на меня, потом покопалась в сумке, достала оттуда маленький, с куриное яйцо стеклянный шарик, заполненный какой-то мутной серой жидкостью.

— Это портал, — объяснила она, когда мы чуть отошли от лагеря. — Заготовка так сказать. Все, что нужно, это разбить оболочку и наполнить его Силой. Я себя исчерпала, а тебя должно хватить. Сейчас я его открываю, а ты выполняешь все, что я скажу. Понял?

Я лишь кивнул. Девушка с размаху бросила шар на землю. Тот треснул и передо мной образовался небольшой вихрь серого цвета.

— А теперь представь, что ты передаешь ему энергию. Неважно как. Просто представь и все.

— Хорошо, — снова кивнул я, не отрывая взгляд от вихря, потом все же закрыл глаза, представил, что от меня отделяется Сила, тонкими золотыми струями перетекает к порталу и тут же почувствовал усталость. В груди похолодело — еще чуть-чуть и свалился бы в обморок, но меня растормошила Лита.

— Э-э-э-э, дружок. Хватит. Уже все готово, не переусердствуй.

Я с силой потер лицо ладонями, и дрема спала. Посмотрев на "дело рук своих", я, тем не менее, не заметил никаких явных изменений. Портал выглядел все таким же — серенький, невзрачный вихрь.

— Вы уже уходите, господин маг? — поинтересовались со спины. Я обернулся. Ко мне подошли те самые парни, которых мне удалось разбудить прошлой ночью во время нападения цикатлов.

— Ну, в общем-то, да...

— Господин маг, мы бы хотели отблагодарить вас за помощь... — пробормотал один из них, но второй закончил за него и всучил мне мешочек. — В общем, вот.

— Деньги? — удивился я.

— Если мало, то уж извините. У нас их сейчас немного. Остальную плату только по возвращению в столицу получим.

— Нет, — я мотнул головой, — просто не ожидал... Спасибо.

Парни ушли, и мы с Литой оказались наедине.

— Это тебе спасибо, — тихо сказала она. — Без тебя... нам бы туго пришлось.

— Смотри, загоржусь ведь... А если серьезно, то и ты, и Рехасс... вы мне не меньше помогли. Передай, что я на него не обижаюсь.

Ведьмочка кивнула, развернулась и ушла. Я с минуту смотрел на портал. Интересно, как меня примет Магическая Столица?

Глава четвертая

Эдгар.

В тронном зале собрался Большой Совет. Двенадцать членов Совета сидели за огромным прямоугольным столом. По правую сторону расположились главнокомандующий Кондрат и с ним еще три генерала, по левую — графиня ле Монсар и четыре графа, особо приближенных ко двору. Чем заслужили благосклонность короля Лекриона именно эти вельможи, оставалось тайной, но в дворцовых коридорах ходили слухи, что королевская казна давно бы опустела, если б не ссуды уважаемых господ-графов. Верховный храмовник Аргус сидел на дальнем конце спиной к входу. На противоположном же конце по левую и правую сторону ближе к "голове" стола разместились Советник Данкан и глава Ордена магов Дориан.

В зале стоял невероятный шум, все правила и церемонии, обязательные для такого рода собраний, были, казалось, напрочь забыты. Но все нарушения можно было легко списать на печальные обстоятельства, а, главное, причины, по которым пришлось в срочном порядке созвать Совет. Представители знати и военные обменивались обвинениями и взаимными оскорблениями, духовенство пыталось всех успокоить, Советник и маг сидели молча. Дверь распахнулась, и в зал вошел глава Тайной Канцелярии Эдгар Гроссаро. Пройдя через зал, он сел во главе стола. Перепалка не прекращалась, и канцелярий попросил тишины. Когда последние обвинения были предъявлены, Эдгар поприветствовал присутствующих.

— Однако опаздывать входит у вас в привычку, — с ехидной улыбкой заметила графиня.

— Я исправлюсь, леди, — парировал канцелярий и удобнее расположился в кресле. — Я надеюсь, не нужно объяснять причины нашего собрания?

Ответа не последовало.

— Хорошо, — довольно заметил Эдгар. — Но все же я напомню, вкратце: король Лекрион — мертв, его сын и первый наследник принц Арэн — похищен. И все ниточки ведут туда, — он вскинул правую руку, указывая в окно, — на запад в Олдвич. Причина более чем веская. А вот цель нашего собрания... их две. Первая — нужно решить, кто временно примет на себя обязанности по управлению королевством, пока мы не отыщем принца Арэна, и вторая — кто и как за это все ответит?

Вновь послышались отдельные реплики членов собрания, переросшие в перепалку. Эдгар поднял руку и снова попросил тишины.

— Надеюсь, нет сомнений в том, что тело, находящееся в Храме Пресветлой Богини, принадлежит королю Лекриону? — Эдгар покосился на Советника. Данкан привстал.

— Подтверждаю, король Лекрион мертв, — скорбно произнес он и сел на место.

При этих словах храмовник прочертил в воздухе треугольник и склонил голову.

— Тогда, предлагаю начать со второго вопроса, а именно, "кто виноват"? — продолжил Эдгар. — Повторюсь, что на месте нападения на короля был найден труп ведьмака и следы их ауры. К тому же, это подтвердило немертвие, поднятое некромантами.

— Доказательства!!! — выкрикнул один из графов, и его тут же поддержали остальные. — Где доказательства?!!

— Действительно, Эдгар, — вмешалась Летта, — это все слова, но где же факты?

— Хм, если моего слова теперь недостаточно... — с напускной грустью в голосе произнес канцелярий, — то... будут вам доказательства. Дориан... — он повернулся к магу.

Маг закивал и, привстав со стула, подошел к стене за спиной Эдгара. Проделывая пассы руками, он прошептал заклинание, и в воздухе повисла картинка, изображающая дорогу, на которой лежали трупы воинов.

— Вот! — сказал канцелярий. — Смотрите внимательней, это то место, где случилось нападение на короля! — Картинка менялась: обожженные и растерзанные трупы людей в серых доспехах и черных коротких кожаных куртках, мертвые лошади, лужи крови... Графиня отвернулась.

— Узнаете? — спросил Эдгар, указывая на мертвого воина в черном нагрудном панцире поверх грубой вязанки.

— Ведьмаки!!! — выкрикнул Кондрат. — Демоны им в глотку, не может быть! Да как они посмели?!!

Картинка исчезла. Дориан вернулся и сел в свое кресло.

Среди присутствующих послышалась удивленная возня.

— А где гарантия, что это не иллюзия? — Советник поднялся, — и что этот... воин не простой наемник, переодетый в ведьмака? Его труп странным образом исчез.

"Проклятый умник, — подумал канцелярий, — знает в каком направлении копать"

— Да-да!!! Где гарантии? — вновь послышались выкрики.

— Труп сожгли за ненадобностью! А вы, значит, и мастеру Дориану не доверяете? — Эдгар прищурился. — Он лицо не заинтересованное! Но если хотите, тогда вот, — он достал из кармана небольшой кругляшек белого металла на длинной белой же цепочке и бросил его на стол. — Уважаемый Кондрат, вы, наверняка знаете, что это за амулет.

Кондрат взял его и потер пальцем — выгравированный на амулете волк слабо засветился, и воин бросил его обратно на стол.

— Да, я узнал. Это амулет их боевых магов, элиты. Ни один из магов по доброй воле с ним не расстанется.

"Молодец!" — подумал Эдгар.

— А если они потребуют доказательств? — Эдгар метался по комнате. — Что я им скажу, а?

— Повтори то, что сказал в прошлый раз, нападение и все такое, — спокойно произнес Локи, — а еще можешь попросить Дориана, пусть им покажет то место. Вот и все!

— Это все слова! — кричал канцелярий, — они не поверят мне!

— Послушай, почему я должен делать за тебя всю работу? — божок нахмурился. — Может мне поменять главного героя, а, как думаешь? Что-то ты не справляешься со своей ролью.

— Нет, не нужно... — Эдгар немного успокоился. — Все же... кроме слов и картинок должно быть что-то посущественнее!

— Ну, смотри, в последний раз помогаю, — Локи криво улыбнулся и швырнул канцелярию амулет. — Вот, покажешь им, этого будет достаточно! И не беспокой меня больше по пустякам! Решай сам свои проблемы!

— Итак, — торжественно произнес глава Тайной Канцелярии, — я надеюсь больше доказательств не нужно? — Присутствующие утвердительно закивали головами. — И сомневаться, кто причастен к похищению наследника, тоже не приходится.

Все шло просто замечательно. Эдгар и не ожидал, что так легко удастся убедить Совет. Даже Советник Данкан, и тот не протестовал. Нужно было закреплять успех.

— Теперь, нужно решить, каковы будут наши ответные действия. Думаю, что принца Арэна нужно искать именно на территории Олдвича.

— Да что тут решать? — вскочил Кондрат. — Мы их с землей сравняем! Войну надо объявлять, я правильно говорю? — он повернулся к генералам и те хором, нараспев поддержали его предложение. Оживилась и знать, выразив свой решительный протест. Вновь началась перепалка, но ненадолго.

"Снова молодец, вояка" — подумал Эдгар. Но надо было его еще подстегнуть для пущей убедительности.

— А почему вы так уверены, что прямо "сровняем"? — с напускной серьезностью в голосе проговорил он. — Ведь, если ведьмаки совершили такое дерзкое нападение, значит, они уверены в своих силах, и мы чего-то не знаем! Они же не могли не предвидеть последствий!

— Я отвечаю за свои слова! — Кондрат стукнул кулаком по столу. У него явно руки уже чесались. — Предоставьте это мне, и через месяц, мы с вами будем пить вино в Гельбенграсе!

— Но мои шпионы докладывают, что ведьмаки тоже готовятся к войне, так что молниеносной победы ждать не следует!

— Не смешите меня, — хмыкнул главнокомандующий, и, махнув рукой, уселся в кресло.

— Хорошо, — подытожил канцелярий. — Мы выслушали одну точку зрения. Есть еще предложения?

— А почему бы ни решить вопрос миром? — поднялся храмовник. — Давайте вышлем послов в Олдвич. Мы же еще не слышали противоположную сторону. Объявлять войну, не встретившись с... врагами? По-моему, не правильно.

Предложение тут же подхватили представители знати.

"Нет уж, не пройдет у тебя ничего", — подумал Эдгар.

— Начинается... — простонал Кондрат. — Хорошо, пусть они нам выдадут Арэна, если он еще жив, в чем я сомневаюсь, но убийство короля... Мы что, должны проглотить это? Нет! Они за все ответят!

— И правда, Эдгар, давай вышлем послов, — Советник встал. — А если это все грандиозная мистификация, и кто-то хочет нас столкнуть лбами?

Эдгар прищурился и покосился в сторону Советника. Нет, такой сценарий его не устраивает. И почему молчит графиня... что творится в ее маленькой красивой головке?..

— Я лишь глава Тайной Канцелярии, — уклончиво заметил он. — Пока все решает Совет. Мы выслушали две точки зрения. Есть еще предложения?

Над залом повисло напряженное молчание.

— Тогда, давайте голосовать.

Четыре графа, храмовник и Советник высказались за то, чтобы решить вопрос миром и послать делегацию в Олдвич.

Сам же Эдгар, а также военные во главе с Кондратом выступили за объявление войны западным соседям. Неожиданно для канцелярия их поддержала и графиня. Голоса разделились поровну. Кажется, Эдгар начинал понимать ее план. Маг же сидел отрешенно, уйдя с головой в свои мысли.

— Дориан! — рявкнул канцелярий. — Воздержавшихся не будет!

Маг очнулся.

— Простите, я отвлекся, за что голосуем?

— Мы голосуем за то, чтобы объявить войну Олдвичу и отомстить за смерть короля! Вы "за" или "против"? — При этом Эдгар легонько и незаметно пнул ножку кресла, на котором сидел маг.

— Да-да, я "за", конечно, "за", — он быстро закивал головой.

"Ну, почти все" — подумал канцелярий.

— Наконец-то, — облегченно вздохнул Кондрат, а Данкан нахмурился.

— Ты совершаешь ошибку, — прошептал он Эдгару, — не делай этого!

— Поздно... — также шепотом ответил тот. И уже в полный голос обратился к собранию.

— Итак, решено! Нас ждут трудные времена, но не мы в том виновны. Кондрат, — он повернулся к главнокомандующему, — сделайте необходимые приготовления. — Тот кивнул, довольно улыбаясь.

— Нам осталось решить, кто же возглавит королевство до возвращения первого наследника?

Наконец встала графиня. Приторно-сладко улыбаясь, она обвела взглядом присутствующих, потом в упор посмотрела на Эдгара.

— На данный момент, вы последний из рода Гроссаро, стало быть, наследник. Поэтому, до возвращения принца Арэна, именно вы должны возглавить королевство.

"Отлично, леди, — подумал канцелярий, — мы с тобой еще потолкуем потом... наедине".

И воины, и знать, и даже храмовник, утвердительно кивнули. Советник заколебался, но тоже кивнул и отвернулся. Лицо Эдгара расплылся в довольной, но вежливой улыбке.

— Ну, что же, благодарю почтенное собрание за оказанную мне честь и доверие, и клянусь, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть наследника и отомстить за смерть дяди.

— "Честь"? — негромко хмыкнул Советник, — скорее тяжкая ноша...

Эдгар немного наклонился к нему и вполголоса произнес.

— А это уже вас не касается, бывший Советник.

Мартин

Протоптанная десятки лет назад дорога петляла среди высоких степных трав, уводя крохотный отряд все дальше и дальше на юго-восток от форта. Первые несколько часов воины шли молча и даже напряженно, вышагивая, практически нога в ногу. Первым шел сотник, последним — Мартин. Ветер разогнал утренний туман, и теперь капельки росы блестели на траве, отражая яркие лучи Светоносного. Мартин шел, практически не смотря себе под ноги, пялясь по сторонам и восхищаясь раскинувшимися перед ним просторами. Впереди, вправо, влево насколько мог уловить глаз, была степь — бледно-желтый ковер, временами бугрящийся средними и высокими холмами. Залюбовавшись окружающими красотами, он вдруг споткнулся и повалился вперед, но сумел-таки удержаться на ногах. Да, неприятно было бы сейчас вспахать носом эту ровную дорожку на радость Дину. Дальше он шел, не забывая временами поглядывать себе под ноги.

После нескольких часов ходьбы, странное напряжение спало. Дин с Ульрихом снова разговорились. Мартину тоже захотелось поболтать, и несколько раз он пытался завести беседу с Карлом, но паренек оказался неразговорчив, и ему пришлось вернуться к процессу лицезрения местных пейзажей, изредка улавливая особо громкие фразы из беседы товарищей.

— Да я тебе клянусь, — с веселым смешком выкрикнул Дин, — вот такие! — и он поднял руки к груди и отвел их на полторы ладони вперед. — Чес слово!!!

— Да, врешь ты все! — Ульрих махнул рукой.

— Нет, ну, ты мне веришь, что ли? — не унимался здоровяк. — Вот будем в деревне, я тебя с ней познакомлю!

— Ха, познакомь-познакомь, только после этого, может, она тебя, и видеть-то не захочет! — весело заметил Ульрих, — такое добро, — он повторил жест Дина, — мне самому сгодится, в самый раз будет! — и оба дружно расхохотались.

Ближе к полудню, когда в уже чистом бирюзовом небе Яр почти догнал Неона и Стрелу, отряд, миновав довольно высокий холм, спустился в низину и добрался до небольшого пролеска, возле которого было устроено специальное местечко для стоянки патрулей. Располагалось оно в самой низине, а лесок, хоть и был редким, но все же немного защищал от холодного восточного ветра. Здесь было и место для костра, и некое подобие лежанок — грубо перехваченные канатом охапки сушняка. Сотник объявил привал и распределил обязанности. Мартина с Карлом он отправил собирать хворост и дрова для костра, Дин возился с провизией, а Ульрих вызвался подстрелить кое-какую живность на обед. Сам же Дарион присел рядышком и, достав из мешка карту, принялся ее рассматривать с задумчивым видом, одновременно контролируя весь происходящий процесс в целом, как и положено командиру. Вскоре Мартин с Карлом принесли по охапке дров, а вслед за ними подоспел и Ульрих, подстреливший пару небольших степных птиц. Уже через час весь отряд наслаждался приготовленным Дином обедом. "Хоть и дуболом, а готовить умеет", — думал Мартин, уплетая за обе щеки наваристую мясную похлебку. По окончании трапезы все дружно поблагодарили Дина за вкусный обед и тот, несмотря на свой довольно грозный вид, засмущался: "Да ладно вам... скажите тоже". Хотя и не поленился потом, пока не видел сотник, отвесить пинок Мартину, когда тот помогал ему загасить костер. После короткого отдыха отряд засобирался и отправился дальше.

Чем глубже они уходили на юго-восток к границе с Фрайландом, тем чаще на пути их попадались небольшие леса и пролески, и трава здесь казалась более свежей, даже воздух изменился, стал не таким сухим, и дышалось как-то легче. Взобравшись на очередной, довольно пологий холм, сотник остановил отряд для короткой передышки. Достав карту из мешка, он сверился с расположением Яра относительно Неона.

— Вон там, — он указал рукой на юго-восток по направлению следования отряда, — милях в трех отсюда находится деревня Вака. А нам с вами нужно вон туда, — он перевел руку правее. — Думаю завтра к полудню, мы как раз до места и доберемся. Все, пошли. — Воины дружно начали спускаться с холма.

— Дарион, а разреши вопрос, — произнес Ульрих после, практически двухчасовой ходьбы в полной тишине.

— Валяй.

— А зачем нас послали в разведку?

— В каком смысле? — сотник, шедший по-прежнему первым, слегка повернул голову.

— Ведь мастер Террас обозначил предполагаемое место логова на карте, так почему бы сразу не послать с десяток воинов, да и не порешить разом эту тварь?

— В том-то и дело, что ключевое слово здесь "предполагаемое".

— То есть? — не понял Ульрих.

— А то и есть. Вот представь, ты и еще с десяток вооруженных до зубов солдат, руководствуясь картой с указанным "предполагаемым" логовом, дойдут до места, а логова здесь и не окажется. Ну, вот ошибся Террас на милю-другую, бывает такое. И что делать? Обратно возвращаться, чтобы место уточнить? Нет, конечно. И вы начинаете ходить кругами, искать то самое логово. Но учти, что рядом проходит граница, и что фрайндланцы не идиоты, и также высылают патрули для обходов. И что же они увидят, а? А увидят они, как полноценный укомплектованный и вооруженный отряд без определенной цели шастает возле границы. Вот ты бы на их месте, что подумал?

— Ясное дело, диверсию готовят, — вмешался Дин. — Границу перейти хотят и место подходящее ищут.

— Правильно! — торжественным голосом произнес Дарион. — Это первая причина, которая должна прийти на ум любому патрульному. Ты же не будешь ему рассказывать, что пришел не диверсии устраивать, а тварь уничтожать, которая, по-хорошему, здесь и водиться-то не должна. Я бы не поверил, ты бы не поверил, вот и он не поверит, и правильно сделает. А без толку нарываться на неприятности... нет. А так, любой их патрульный увидит в нашем лице своих коллег.

— Хорошо, — Ульрих не унимался, — пусть мы обнаружим точное место, где находится логово, но ведь отряд-то все равно придет, укомплектованный и вооруженный.

— Придет, — подтвердил сотник, — конечно, придет, но только в этом случае он уже не будет бесцельно, как это может показаться со стороны, бродить по окрестностям, а придет в четко обозначенное место для четко обозначенного дела. Разницу чувствуешь?

— Да уж, чувствую, — буркнул Ульрих. Можно было бы и самому догадаться.

— Да, а гершин — это еще та тварь, непросто убить, я знаю, — решил поддержать разговор Дин.

Дарион слегка обернулся при этих словах, а Ульрих с удивлением покосился на него.

— И откуда же ты это, интересно, знаешь?

— Да, вот знаю, — как-то даже обиделся Дин. — Вырос я у северных кордонов с Кальтэрдом, так каких только тварей не навидался. Про Черный кряж слыхали?

— Слыхали... — ответил за всех сотник.

— И гершина видал я, — продолжал Дин. — Повадился он в соседнюю с нашей деревню. Сначала скотом питался, а потом и на людей перешел, человечина понравилась. Я в горах как раз был, на пастбище, видел, как солдаты его ловили... ну, как ловили... убивали, короче. У него ж, какая особенность есть, панцирь-то тяжелый и ноги довольно сильные, бегает быстро, сволочь... но не в этом дело. Он ведь если на спину перевернется, обратно на ноги встать не может. Так солдаты что делали. Они неподалеку от логова копали яму небольшую, но глубокую, в человеческий рост, и сажали туда пару смельчаков с жердинами покрепче. Яму ветками да травой сверху забрасывали. А потом, что начиналось! и смех, и грех. Они ж его с норы-то выманивают — мяса кусок бросят рядом, а он на запах и вылезает. Потом дразнить его начинают: орут, шумят, внимание привлекают. И давай он за солдатами бегать — силы-то много, а умишко маленький. Солдаты и пытаются его на яму ту направить. И как только гершин по ней пробежится, тут парни его жердинами и переворачивают на спину. Только быстро это надо все делать, а то клешни у него о-го-го, одним ударом человека перерубить может.

— Так, а переворачивать его зачем? — Ульрих почесал в затылке. — Сразу копьями забросать нельзя, или с лука?

— Нее, — протянул Дин со знанием дела, — говорю ж, дурья башка, панцирь каменный, ничего его не берет, ни копье, ни стрела, а с мечом на него лезть — так это сразу, пиши пропало. Убить его можно только через... — тут он замолчал, подбирая слова, — через... непотребное отверстие в брюхе. Мартин с Карлом хихикнули, и Дин, обернувшись, бросил на них угрожающий взгляд, мол, не знаете, так и нечего хихикать тут.

— Ох, — удивился Дарион, — непросто это...

— Да, уж... — продолжал Дин. — А переворачивать его надо, чтоб свободно можно было в это отверстие и заколоть! Говорю ж, сам он на ноги встать не может. Ох, помню, визжал он страшно, хоть уши затыкай. Вот такая тварь.

— Мы как в форт вернемся, расскажи это коменданту обязательно, — сказал сотник, — а то ведь мы здесь с таким не сталкивались никогда, чего зря парней на смерть посылать.

— Как скажете. Только вот, что странно. Гершин в горных районах обитает. Даже не знаю, земля ему тамошняя, наверно, нравится.... В общем, нора его всегда вблизи горы какой-нибудь находится. Он землю вглубь роет, глубоко роет, а потом в сторону горы поворачивает, и там, под землей, он себе что-то вроде лежки выдалбливает.

— А это ты откуда знаешь, тоже видел? — спросил Ульрих с ехидной улыбкой.

Дин зыркнул в его сторону.

— А это мне один умный человек сказал, что с солдатами тогда приходил. Понял?

— Да понял, понял, не кипятись, — Ульрих улыбнулся. — Так, а странного-то чего?

— А откуда у нас здесь горам взяться?!

— И правда, — сотник почесал макушку, — насколько я помню, не было никогда. Ладно, не будем гадать, дойдем до места, а там разберемся.

В небе Яр обогнал Стрелу и устремился на запад. Первый день путешествия подходил к концу. Дарион объявил, что идти ночью нет необходимости, и ближе к вечеру, сверившись с картой, увел отряд еще немного западней к следующей стоянке. Мартин для себя отметил, что вторая стоянка, по сути, ничем не отличалась от первой — тоже место для костра и подобие лежанок, да и пролесок совсем рядом.

— Все, надеюсь, помнят свои обязанности, повторять не надо? — спросил сотник, складывая вещи и оружие на землю. Солдаты кивнули, и последовали его примеру, а после приступили к выполнению этих самых обязанностей. Мартин с Карлом засобирались в лесок за дровами, Дин доставал из мешка провизию и гремел посудой. Ульрих взял лук, и собрался было покинуть лагерь, но сотник его остановил.

— Останься, помоги Дину. Обойдемся без мяса. — Потом, объявив громко, чтоб все слышали: "Занимайтесь пока делами, а я скоро вернусь", привстал и направился в сторону пролеска.

Мартин, не привыкший к таким путешествиям, ужасно устал, и ему очень хотелось есть. Чувство голода особенно усиливалось предвкушением близкого ужина, и сейчас желудок буквально сводило судорогой. Нужно было срочно хоть чем-то перекусить. Просить у Дина он ничего не стал, подумав, что даже если будет от голода умирать, но лишнего не попросит. Вспомнив, что прихватил с собой в дорогу пару лепешек, Мартин подумал, что, похоже, настало время пустить их в дело. Крикнув Карлу, направившемуся в пролесок, что сейчас его догонит, он полез в свой мешок за лепешками. Рядом Дин возился с котелком и что-то бурчал себе под нос.

— Эй, великий маг, подай-ка мне вон ту ветку, — крикнул он, наконец. Отломив от лепешки край и бросив его в рот, Мартин подал здоровяку ветку.

— Да что ж ты все жуешь и жуешь, — продолжал бурчать Дин, прекрасно зная, что с обеда парень ничего не ел. — Как воевать, так некому, а как жрать, так наш магичек в первых рядах.

Мартин, привыкший к подобным высказываниям от сослуживца, решил не обращать на них внимания и, молча развернувшись, пошел вслед за Карлом. Но Дин не отстал.

— Эй, а чего ты в лес ходишь, — бросил он в спину уходящему парню, — ты ж маг! Наколдуй, и ветки сами соберутся и сюда прилетят. — Мартин молча шел дальше.

— Ты что, оглох? Нужно отвечать, когда с тобой старший разговаривает! Или мама с папой тебя не научили хорошим манерам, а?

При упоминании родителей у Мартина екнуло сердце, и он остановился, мысленно пожелав, чтобы тот заткнулся, но вслух ничего не сказал.

— Оставь парня в покое, — Ульрих, сидевший рядом, и разгребающий место для костра толкнул приятеля в бок.

— Нет, а чего он тут корчит из себя? — продолжал Дин. — О, ты глянь, остановился! — он привстал. — Надо ж кому-то научить парня манерам. Эй, подойди-ка сюда, учить тебя буду, а то отцу твоему некогда было! Конечно, он то в кузне, то по девкам. Ха, а, может, кузнецы и вовсе оскудели мозгами, что и сыновей своих ничему уже не учат!

Мартин продолжал стоять спиной. Ярость и ненависть переполняли его. "Какое право ты имеешь так говорить о моих родителях, ты, сын паршивой овцы и бешеного пса" — он стиснул зубы, кровь подступила к голове, запульсировала в висках. "Да ты и пыли под ногами моего отца не стоишь, не то, что говорить о нем своим грязным языком". Он повернулся в сторону шедшего к нему Дина. "Ты... ты..." — повторял он мысленно, закрыв глаза, и вдруг почувствовал в груди знакомое чувство скапливающейся Силы. Белые сполохи заплясали на черном фоне, как тогда, на площади. Но сейчас он не вскидывал картинно руки к небу. Сейчас он стоял ровно и уверенно.

— Ну, что, малыш, страшно тебе? — Дин приближался. — Глаза закрыл, но это не поможет. — Он встал напротив парня на расстоянии вытянутой руки.

— Да отстань от него! — выкрикнул Ульрих. — Сейчас Дарион вернется, будут неприятности!

— Я его и пальцем не трону, разве что чуть-чуть, — бросил Дин, обернувшись, и рот его искривился в ехидной улыбке.

— Ну, как знаешь...

Мартин открыл глаза, теперь ставшие молочного цвета, лишенные зрачков. От него исходило слабое бирюзовое свечение, и в лучах уходящего на запад Светоносного, он похож был на северного демона. Дин, казалось, понял, что случилось. Сделав шаг назад, он схватил лежавшее на земле копье.

— Ты, это... брось свои шуточки, со мной они не пройдут! — голос его прозвучал уверенно, но во взгляде скользнул еле уловимый страх.

"Поздно, ублюдок", — подумал Мартин, а, может, и не подумал, а сказал вслух, сейчас он не мог этого понять. Здоровяк стоял перед ним в ореоле золотистого свечения. "Как же ты меня достал! — продолжал он извергать мысли. — Ну, ладно я, но родители — это уже слишком! Еще учить меня вздумал! Теперь молись своим богам, скоро ты с ними встретишься ...". Продолжая сыпать проклятья, он сжал правый кулак. Вдруг Дин схватился левой рукой за горло, и начал кашлять. Мартин сжимал кулак все сильнее и сильнее, до хруста в суставах. Здоровяк захрипел, тщетно пытаясь разжать невидимые клещи. Понимая, что просто так его не отпустят, правой рукой он приставил копье к горлу Мартина и слегка надавил. По шее парня пробежала тонкая струйка крови. Но Мартин ничего не почувствовал и не ослабил хватку.

— Пре-кра-ти... — прохрипел Дин и сильнее надавил копье.

Ульрих услышал сзади возню, обернулся и тут же бросился к товарищам.

— Дин! Мартин! Что случилось?

Здоровяк терял силы. Колени подкашивались, и он медленно опускался на землю, не выпуская при этом копья из рук. Опускавшееся, вместе с державшим его, копье оставляло на шее Мартина кровавую вертикальную борозду.

— Отпусти его! — крикнул Ульрих, и бросился было на парня, но тот резко поднял левую руку. Ульрих отлетел назад, кувыркнувшись через голову, но не успел он еще растянуться на земле, как подбежал Дарион и сходу ногой выбил копье из рук Дина. Левой же рукой он с размаху залепил Мартину в челюсть. Парень, сделав шаг назад, свалился на спину, и мир вокруг него перестал существовать.

* * *

Сильный ветер свистел в ушах, поднимая вокруг облака песка. Мартин стоял посреди пустыни, закрывая лицо руками, но это мало чем помогало. Песок набивался в рот и нос, засыпал глаза, вызывая жуткую резь. Песчаная буря была настолько сильной, что заслонила даже лик Светоносного, превратив день в вечер. Внезапно земля под ногами затряслась и в десятке шагов от Мартина взорвалась. Парень отшатнулся и повалился на спину. Перед ним из земли с огромной скоростью вырастали два каменных исполина. Голова, плечи, руки... все выше и выше. Это были громадные статуи, олицетворяющие собой почтенных старцев, бородатых, в свободных накидках, достающих до щиколоток. Один из них имел четыре руки. Мартин открыл было рот от удивления, но тут же закашлялся и стал отплевывать набившийся в горло песок. Через несколько секунд после того, как статуи предстали в полный рост, ветер стих. Парень пялился вверх, желая рассмотреть их лица, но статуи были слишком высокие, а он находился у самого их подножия. Нужно было отползти немного дальше. Он хотел пошевелиться, но не смог. Кто-то или что-то сковало его конечности. Мартин продолжал щурить и напрягать слепнувшие от ярких лучей Яра глаза, но это было бесполезно. В отчаянии парень зажмурился и чуть не заплакал. Вдруг сверху послышался неясный звук, походивший на хруст дробящегося камня, и вниз полетело каменное крошево. Он открыл глаза и увидел, что обе статуи, наклонив головы, смотрят на него. Мгновенный страх пронзил парня, словно стрелой, но вызван он был скорее неожиданным оживлением изваяний, нежели чувством возможной угрозы. Каменные, ничего не выражающие лица и пустые глаза. На мгновенье, на долю секунды Мартину вдруг показалось, что лицо одной из статуй странным образом похоже на лицо его родителя, и одновременно по телу прошла волна успокаивающего тепла. Глаза исполинов засветились золотистыми огоньками. Парень переводил взгляд поочередно с одной статуи на другую и чувствовал, как Сила наполняет его, словно огонь струится и пульсирует в жилах. Он снова закрыл глаза, наслаждаясь новыми ощущениями. Внезапно вдалеке послышались частые раскаты грома. Огромная черная туча, гонимая неведомыми силами, стремительно приближалась с юга, закрывая небо. Вскочив на ноги, Мартин наблюдал, как туча заволакивает небо. Раскаты грома разрывали воздух, и все чаще сверкали молнии, словно кривые трещины на огромной черной стене. Наконец, туча закрыла Светоносного, и день обернулся ночью. Следующий раскат, казалось, расколол небо над головой, и в ту же секунду вырвавшаяся из чрева тучи молния ударила в статую четырехрукого, и вниз посыпались огромные валуны. Мартин отскочил назад. За первой молнией последовала вторая, третья, четвертая. Словно огненные хлысты, молнии били, разрушали статуи. Начался настоящий камнепад. Парень бросился бежать, не оглядываясь, а из-за спины долетал звук ударов и падающих камней. От рокочущего грома заложило уши, но в какой-то момент все разом прекратилось, повисла давящая тишина. Мартин остановился и обернулся. Теперь на месте статуй были две огромные груды камней. Его охватило щемящее, давящее чувство пустоты, будто злобный демон когтистой лапой вырвал часть его души, его существа. Мартин упал на колени, ему хотелось выть, громко и протяжно. В сплошном полотне туч появились прорехи, образуя подобие глаз и кривой усмешки. Мартин поднял голову и теперь сверху на него, злобно скалясь, смотрело лицо демона. Вновь поднялся сильный ветер, сбивающий с ног. В его свисте и завываниях парню послышалось мерзкое хихиканье.

* * *

Мартин пришел в себя и с трудом разлепил глаза. В голове звенело, и сильно болела челюсть, на шее было что-то мокрое... повязка. Он приподнял голову и осмотрелся — лагерь, костер, у костра Ульрих и Карл... сам он лежит на охапке хвороста. Да, это та самая стоянка, к которой они пришли вчера... или сегодня... вокруг темно — или поздний вечер, или ночь. Мысли путались. От неловкого движения головы резко заныла челюсть, и парень поднял правую руку, чтоб ее помассировать. Рука плохо слушалась, он с трудом разжал закостеневшие пальцы. "Ох, и что это со мной произошло? — звеневшая голова родила мысль. — Я помню, мы с Карлом собрались идти за хворостом... потом меня позвал Дин, он что-то говорил о моих родителях, что-то неприятное... потом он стал желтого цвета... потом — он поморщился, — ох, демоны, я ж его чуть не убил!.. потом Ульрих, Дарион... пустота... статуи и смех...". На фоне мерно потрескивающего рядом костра Мартин услышал раздраженный голос сотника.

— Ладно, он молодой еще, неопытный, но ты-то, ты! Ты зачем к нему полез? Скучно тебе стало, да? Так я тебе в раз работу найду, ты не сомневайся! — Похоже, монолог Дариона был обращен к Дину. Мартин вновь приподнял голову и повернул в ту сторону, откуда звучал голос. На другом конце лагеря Дин сидел на охапке хвороста с постеленным сверху спальным мешком, периодически потирая рукой горло. Над ним, эмоционально размахивая руками, стоял Дарион.

— А если бы вы поубивали друг друга, а? В походе я за вас отвечаю! Ты скажи спасибо, что я вовремя подоспел, да и, вообще, что ваша эта стычка произошла не в форте, иначе сразу трибунал!

— Спасибо, — буркнул Дин.

— Пожалуйста! — съехидничал Дарион. — Хотя, когда вернемся, я еще подумаю, что с вами делать!

Во рту у Мартина пересохло до горечи. Он попытался сесть, но не смог. Выдохнув еле слышное "Ох!", он снова повалился на спину, и хворост под ним предательски громко затрещал.

— А-а-а, очнулся! — Дарион пересек лагерь и подошел к Мартину. — Еще один герой! Ты заруби у себя на носу, что, если и есть у тебя какие-такие способности, это не значит, что ты ими должен разбрасываться налево и направо! Смертоубийство устраивать!

Голова у Мартина продолжала звенеть, и громкий голос сотника вызвал резкую боль в висках. Он открыл глаза и снова попытался сесть. Это получилось ценой немалых усилий, но, похоже, силы все-таки возвращались потихоньку. Однако сотник не унимался.

— Из-за чего вы отношения начали выяснять, а?

Мартин промолчал. Сказать правду? Так Дарион все равно теперь не будет разбираться, кто прав, кто виноват. И так обоим досталось. Соврать? Нет, совсем не вариант. Если Дин сказал уже истинную причину, это только усугубит его, Мартина, положение. Тыкать же пальцем в Дина и кричать, что это он первый начал, тоже не хотелось. Это выглядело бы как оправдание, а он совсем не хотел оправдываться. Поэтому решил просто промолчать. Но, похоже, молчание совсем не устраивало командира.

— Ну же, смелей, я жду! — Дарион повысил и без того громкий голос. — Чего молчишь?

Мартин посмотрел в глаза сотнику, но сразу отвел взгляд.

— Так, понятно, — Дарион махнул рукой. — Еще один "молчун", — он оглянулся в сторону Дина. — Ну-ну, молчите. Точно у меня под трибунал пойдете. — Он отошел от Мартина и присел у костра на лежак, расположенный на другой стороне лагеря, рядом с Дином.

— Вставай, поешь, — крикнул он Мартину. — Карл, налей ему миску.

Карл встал и зачерпнул из котла, подвешенного над костром, миску похлебки. Мартин сел поудобнее на лежаке. Карл подошел, наклонился и протянул ему миску, шепнув при этом совсем тихо: "Здорового ты его...", потом вернулся на свое место. "Да уж, действительно "здорово", — подумал Мартин, отхлебывая горячее, вкусно пахнущее варево и моментально почувствовав, как тепло разливается по телу. Дарион достал из своего мешка небольшой пучок каких-то трав и, бросив их в кружку, залил кипятком. Через секунду, над лагерем завитал приятный терпкий аромат. Он поднял кружку, сделал небольшой глоток, скривился, но после широко улыбнулся. Теперь парни сидели вокруг костра и молчали каждый о своем.

* * *

В эту ночь Мартин не видел снов, плавая в черной пустоте. Проснулся он от легкого тычка в спину. Открыв глаза, он увидел, как над ним скалой возвышался Дин.

— Хватит дрыхнуть, — буркнул он и, развернувшись, отправился обратно собирать вещи. Едва Светоносный показался на востоке, воины выступили в поход.

Мартин понемногу вошел в походный ритм, и время до полудня пролетело незаметно. Обогнув очередной пролесок, сотник объявил перерыв и достал из мешка карту.

— Ну, что же, мы почти на месте. Похоже, логово вон за тем холмом, — он махнул рукой, указывая вперед на довольно крутой холм. — Если, конечно, Террас ничего не напутал.

— А если напутал? — забурчал Дин. — Вы уж меня простите, но я не доверяю всем этим магическим штучкам. — Он покосился на Мартина. — Мастер Террас, конечно, знатный маг, но все же...

— Ты скажи спасибо, что не у некромантов служишь! — весело заметил Дарион.

— Спасибо, — буркнул Дин.

— Ага, — подхватил Ульрих. — А то представь, что поставили тебя в почетный караул возле склепа какого-нибудь их святого. И вот стоишь ты ночью, темно, сыро, шорохи разные... — он понизил голос почти до шепота, — а их святой возьми, да оживи. Подходит он к тебе так тихонько, сзади и... Ах!

Ульрих сделал резкий выпад в сторону Дина, который так внимательно его слушал, что, казалось, уже успел живо представить себе и склеп, и ходячий полуразложившийся труп. Здоровяк от неожиданности дернулся всем телом и чуть не свалился на спину под заливистый хохот товарищей. Лицо его покраснело от досады.

— Да идите вы все! — он плюнул и несильно двинул долговязого стрелка кулаком в плечо. Тот жеманно ойкнул и схватился за ушибленное место.

— Ну, ты чего дерешься? — не переставая хихикать, с наигранной обидой в голосе спросил Ульрих. Но Дин его уже не слышал. Он быстро шагал вперед по узкой тропинке, все больше удаляясь от товарищей. Остальные члены отряда бодро последовали за ним.

Добравшись до склона холма, уже через несколько минут отряд оказался на его вершине. Мартин увидел, как удивленно переглянулись между собой Дарион, Дин и Ульрих.

— Какого демона, это что такое? — Дин удивленно поднял брови и машинально указал пальцем вниз.

— Это — гора! — констатировал Ульрих.

— Я без тебя вижу, что гора. Откуда она здесь-то взялась?

— Вопрос, конечно, интересный, — ответил за Ульриха Дарион.

Мартин окрестности не знал, но понял, что гора, довольно пологая, высотой, примерно, как два форта, но занявшая в ширину практически всю долину, была в этом пейзажи явно лишней. От склона холма, на котором они сейчас стояли, и где Мартин заприметил внизу несколько довольно корявых деревцев, до невесть откуда взявшейся горы было всего чуть больше, чем полсотни шагов.

— Это точно работа элементалистов! — утвердительно произнес Дин так, как будто ему сейчас было видение. — Только они на такое способны.

— С чего ты решил? — удивился Ульрих. — Может некроманты постарались?..

— Да точно тебе говорю, фрайландцы! — не отступал Дин. — Это же они, уж не знаю, сколько сотен лет назад возвели Черный кряж на севере, чтоб отгородиться от некромантов. Так, то — кряж, а это — горка, им она раз плюнуть.

— Ладно, в ее происхождении пусть Террас со своими товарищами разбирается, это нас не касается, — прервал дискуссию сотник. — Все помнят, зачем мы пришли? — Парни дружно закивали.

— Вот и отлично. — Дарион прищурился, рассматривая внизу окрестности горы. — Там, — он указал пальцем на землю почти по центру возвышенности, — видите, черное пятно, как будто нора какая-то? Похоже, это то, что мы ищем. Спустимся, посмотрим.

Отряд дружно начал спускаться вниз. Достигнув края склона, сотник поднял руку вверх, и воины остановились. Мартин присмотрелся. Действительно, почти у самого подножья горы, в полусотне шагов от того места, где они сейчас стояли, в земле виднелось черное отверстие около двух шагов в диаметре. Похоже, нора.

— Действительно, похоже на нору... — задумчиво проговорил Дарион. — Возможно, это и есть логово гершина.

— Да уж, наверно, не суслика — хмыкнул Дин.

— Все равно, нужно убедиться. Идем за мной, только очень осторожно, — сотник махнул рукой и двинулся в направлении черного отверстия. Остальные медленно, почти на цыпочках, последовали за ним.

— Может, не надо, — с надеждой в голосе проговорил Ульрих, — вроде, и так все понятно. Да и как убедимся? Выманивать его как-то не хочется.

— Нужно точно убедиться, — Дарион стоял на своем. — А вот как?.. пока не знаю. В любом случае, подойдем поближе.

На полпути сотник вдруг остановился и вскинул руку вверх. Воины замерли.

— Не нравится мне эта тишина, — проговорил он, медленно поворачивая голову в сторону, словно прислушиваясь. — Дальше поползем. Так будет слышнее, что там внизу творится.

Воины легли на землю.

— Мартин, Карл, — почти шепотом обратился к парням сотник, — вы заходите справа. Дин, Ульрих, вы — слева, я — по центру. Близко не подползайте. Если услышите подозрительные звуки, останавливайтесь и дайте знак остальным. Если же увидите чужую злую морду — бегите как можно быстрей.

— Куда? — задал вполне логичный вопрос Карл.

— Куда?.. — Дарион приподнял голову и обернулся, — вон к тем деревьям, — он махнул рукой правее. Дин, — он повернулся в сторону здоровяка, — у тебя мясо есть какое? Дай мне. — Дин аккуратно снял мешок и достал полкролика, оставшегося с ужина. — Хорошо, давай. Я положу возле норы. Потом мы тихо отползаем и начинаем наблюдать. Пока все.

Парни начали движение в указанных направлениях. Мартин с Карлом аккуратно начали обползать нору справа. Карл полз первым, Мартин за ним. Дарион с куском кролика в руках практически вплотную приблизился к цели, Дин с Ульрихом заняли позицию слева. Внезапно Мартин почувствовал резкую боль в левой ладони. Остановившись, он посмотрел на руку и увидел кровь. Очевидно, он распорол ладонь об какой-то острый камень, пока полз. Карл же не заметил, что товарищ отстал и продолжил движение, оторвавшись от него на добрый десяток шагов. Из-под земли послышалось мерное гудение, потом небольшой толчок всколыхнул поверхность около норы. Отряд замер. Гудение переместилось правее. Вдруг, слева от Карла, замершего возле норы в десятке шагов, из земли вырвалась громадная клешня. Парень вскрикнул и хотел откатиться в противоположную сторону, но не смог, так как, вырвавшаяся справа от него вторая клешня перегородила путь. Карл окаменел от страха. Клешни над ним сомкнулись и разом опустились, перерубив парня пополам. Кровь брызнула в разные стороны. Все произошло настолько неожиданно, что остальные воины не успели даже охнуть. С отвратительным, мерзким клацаньем и треском из-под земли, там, где еще секунду назад лежал Карл, вновь показались окровавленные клешни, а за ними голова, панцирь. Тварь выползла, словно из преисподней — длиной около трех шагов, четыре пары паучьих ног, по две с каждой стороны, серого каменистого цвета панцирь, почти полностью закрывающий небольшую головку и шарообразное брюхо. Она защелкала зубами и медленно двинулась на воинов. Первым среагировал Дин. Он резко вскочил и со всего размаху метнул в чудовище копье. Отскочив от панциря, оно не причинило никакого вреда, но, похоже, разозлило гершина. Тварь кинулась в их сторону.

— Бегите! — крикнул Дарион, вскочив на ноги и доставая меч.

Дин с Ульрихом рванули по склону горы. Мартин же бросился назад к холму, но пробежав несколько шагов, остановился. "Как же Дарион?.." — промелькнуло в голове. Сотник держал меч перед собой, готовый встретиться с бегущей на него тварью лицом к лицу, но, очевидно вспомнив слова Дина о том, чем заканчиваются схватки один на один с гершином, передумал. Держа меч двумя руками, он замахнулся, заведя его за спину, и со всей силы бросил вперед, как метательный нож. Меч просвистел, описав в воздухе несколько изящных дуг, ударился о панцирь и также не причинил никакого вреда. Отдав себе мысленный приказ к отступлению, сотник бросился бежать влево, параллельно склону горы к ближайшему дереву. Мартин стоял невдалеке и наблюдал за происходящим. Казалось, тварь вот-вот догонит сотника. "Нет, нет, не может быть, это не на самом деле... — пульсировало в голове, — Карл... Дарион...". Но размышлять не было времени. Внезапно гершин остановился и, развернувшись, побежал в сторону Мартина. Парень опешил, не ожидая такого поворота событий, и рванул вперед, к холму. Мерзкий хруст и щелканье зубов слышались все ближе и ближе за спиной. Мартин терял силы, а до склона спасительного холма было еще достаточно далеко. Внезапно он услышал странный звук, похожий на щелчок, как будто что-то железное ударилось о камень, потом еще раз и еще. С каждым новым щелчком гершин недовольно взвизгивал. Потом тварь взвизгнула как-то особенно громко. Треск и клацаньем за спиной стали тише. Казалось, тварь бежит обратно к горе. После того, как звук погони за спиной окончательно затих, Мартин осмелился остановиться и обернулся. На склоне горы он увидел Ульриха с Дином, а чуть ниже и правее — Дариона. Ульрих стрелял из лука по твари, привлекая ее внимание. Мартин перевел дух, выхватил меч и бросился обратно, вдогонку за гершином. "Они спасли меня, — думал он, — возможно, теперь им понадобится моя помощь". Гершин приблизился к своей норе. Сверху прямо над ним на склоне стояли Дин и Ульрих. Парень продолжал методично расстреливать тварь из лука. Стрелы не причиняли ей вреда, но ужасно злили. После очередного удара, гершин яростно завизжал и полез вверх по склону, чтобы добраться до своих обидчиков. Он поднимался все выше, а склон становился все круче.

— Последняя... — тихо сказал Ульрих Дину, натягивая и отпуская тетиву, — теперь твоя очередь.

Дин крутнулся на месте, наклонился, поднял и занес над головой заранее заготовленный огромный валун, и со всей силы швырнул им в тварь, копошащуюся чуть ниже. Валун обрушился и смел гершина, увлекая за собой вниз. Тварь грохнулась на землю, оставаясь лежать на спине и беспомощно суча лапами. По округе разнесся жуткий вой. Дарион, убедившись в обездвиженности гершина, рванул вниз, и, подобрав лежащее на земле копье, с разбегу вонзил его в брюхо чудовищу. Вой превратился в визг. Дарион надавил, просовывая копье глубже и глубже. На землю полилась дурно пахнущая жидкость бордового цвета. В этот момент подбежал Мартин и, спрятав меч в ножны, вместе с сотником навалился на копье. Теперь оно засело в брюхе на треть древка, но гершин все еще отчаянно сучил лапами и колотил о землю клешнями, не прекращая при этом свой жуткий визг. От ужасного запаха внутренностей твари у Мартина закружилась голова, он, с трудом подавив рвотный позыв, отшатнулся, выпустив древко из рук. В это время Дин и Ульрих спустились вниз. Здоровяк слегка отпихнул Мартина со словами "Посторонись", и они со стрелком ухватились за древко.

— Давайте еще разок! — крикнул Дарион, и они втроем, навалившись, вогнали копье на верных две трети древка. Послышался хруст и гершин, напоследок взяв такую высокую ноту, от которой заложило уши, наконец, затих. Очевидно, острие, пройдя сквозь брюхо, пробило грудину и задело какой-то жизненно важный орган.

Мартину не хватало воздуха, он задыхался от невыносимой вони, голова кружилась. Воины вытащили копье, и отбросили в сторону.

— Похоже, мы с вами перевыполнили план, — отдышавшись, заметил сотник. Потом, переведя взгляд правее, туда, где в луже крови лежало тело Карла, он тяжело вздохнул. — Парня жалко.

Дин с Ульрихом обернулись и медленно закивали головами.

— А с этим что делать? — Дин пнул тушу.

— Панцирь снимем и в форт доставим, как доказательство, что мы здесь не прохлаждались, — решил сотник. Ульрих присвистнул.

Дарион вытащил нож, но, поразмыслив, пошел за своим двуручником, валявшимся неподалеку.

— Эй, Марти, иди сюда, помогать будешь, — с ехидной улыбкой крикнул Дин, увидев, что парню плохо. Мартин обернулся, но при виде жижи, вытекшей из брюха гершина, его стошнило. Он прислонился к какому-то небольшому деревцу и потерял сознание, второй раз за время похода.

Глава пятая

Тарэн

Планета-колония называлась Эрриадой и находилась очень далеко, на задворках Упорядоченного. Однако, несмотря на свой незавидный статус, она, стараниями Знающих, волею своих сородичей сосланных сюда в расплату за преступление перед законами Творцов, но привыкших иметь все самое лучшее, преобразилась до неузнаваемости. В некогда заброшенном всеми Творцами и Смотрящими мирке, где продолжали свое мирное существование ее коренные жители, в немногочисленных пригодных для обитания районах силами творений низших уровней, привлеченных изгнанниками, были возведены города, выращены сады и леса. Несколько столетий назад после того, как Знающие смогли породить детей, равных себе по силе — таких же Знающих, были открыты и школы Творцов. Изгнанники принесли с собой в этот крохотный мирок цивилизацию, и сейчас Эрриада вполне могла соперничать по красоте и развитости с самим Эдемом, конечно же, со многими поправками. Проблемы оставались, как в любом развивающемся обществе, и одну из них Локи пришлось испытать на собственной шкуре.

— Отец, неужели мы не могли телепортироваться к вашим... мм... друзьям прямо из замка? — жалобно поинтересовался он, когда их карета, миновав мощеные окрестности замковых территорий, выехала на дорогу, ведущую к городу, и подскочила на очередной кочке так сильно, что молодой бог ударился головой о крышу.

— Ты же знаешь — не положено! — флегматично отозвался старший Знающий. — По этикету мы должны проделать этот путь без использования магии.

— Угу. А Зерайс знает, по каким колдобинам добираются к нему гости? — проворчал Локи недовольно.

— Дураки и дороги, да? — понимающе усмехнулся Тарэн. — Наслышан, наслышан... Но вот в чем проблема, мой дорогой сын: восстановление дорог — это слишком мелкая и не достойная Знающих задача. Ты у нас бог, вот и занялся бы. Хотя, вряд ли даже тебе захочется отвлекаться на подобную ерунду.

— Не я же буду дорогу мостить, — улыбнулся в ответ Смотрящий. — А поднапрячь низших творений — вполне возможно. Я прав?

— Буду премного благодарен, — слегка склонил голову старший Знающий и, надев на голову шляпу, до этого лежавшую у него на коленях, тихо сказал "Приехали".

В тот же момент карета остановилась. Локи выбрался из нее первым, за ним последовал Тарэн. Вместе они подошли к роскошному трехэтажному особняку. Дневной Диск давно скрылся за горизонтом, уступая место тусклому Ночному. Вокруг было темно, уличные фонари еще не зажглись, но пространство возле особняка освещал прикрепленный перед входом яркий светильник. Знающий поднялся по ступеням, постучал в дверь, которая незамедлительно открылась. В проеме возник сухонький седой старик на вид лет семидесяти, одетый в темно-коричневый строгий камзол. Дворецкий внимательным холодным взглядом серо-голубых глаз оглядел прибывших гостей. Человек... бывший. Маг... девона. Локи даже удивился, увидев представителя столь редкой здесь расы, но, разумеется, смог сохранить лицо.

— Господа, прошу, проходите, вас уже ждут, — меж тем склонил голову в поклоне дворецкий.

Тарэн мимоходом кивнул и уверенным шагом направился вглубь дома. Сразу было видно, что он здесь частый гость. Локи последовал за отцом.

Комната, в которой оказались вошедшие, выглядела богато и даже слегка помпезно. Цветные витражи, шелковые занавески на широких резных окнах, мягкие ковры, картины на стенах. Над камином висел портрет хозяина дома. В центре комнаты за низким стеклянным столиком, удобно расположившись в кожаном кресле, сидел сам Зерайс в компании друга и сына. Присутствие последнего не очень понравилось Локи.

— О! Тарэн! Здравствуй-здравствуй! А ты как всегда опаздываешь, — меж тем обрадовался появлению приятеля старый Знающий. На вид ему нельзя было дать больше сорока, но всем было известно, что Зерайс — свидетель Суда Старших Творцов, впрочем, как и Тарэн.

— И тебе не кашлять, — кивнул тот, усаживаясь в кресло. — Я сегодня не один, но... думаю, вы не будете против?

— Но не все же нам одну твою физиономию созерцать, — улыбнулся третий, незнакомый Локи Знающий и, протянув руку молодому божку, представился. — Хангор. А ты Локи, если не ошибаюсь?

— Это действительно я, — кивнул тот, пожимая крепкую сухую ладонь. — Мне приятно с вами познакомиться, но... позвольте спросить, откуда вам известно мое имя?

Хангор тоскливо улыбнулся.

— Сложно не знать имени одного из немногих Смотрящих, принявших нашу точку зрения тогда, на Совете Творцов, и не побоявшегося такой вот судьбы...

На некоторое время в комнате повисла тяжелая, неприятная, давящая тишина. Локи отвел глаза и посмотрел за окно. Если бы он мог что-то для них сделать... Хоть что-то. В лепешку бы расшибся, но помог... А так... Толку от него... никакого... Он не мог найти способ открыть им дорогу обратно, в Эдем. Старшие Знающие же считали иначе. Они смотрели на него с легкой грустью и снисходительным пониманием. Лишь сын хозяина дома бросил в сторону молодого бога небрежный взгляд.

— Да он же просто трус! Боится, что когда мы выберемся, достанется ему от Творцов.

— Лайтфел, думай, что говоришь! — посоветовал парню Хангор.

— А что? Разве не так? — удивлёно изогнул бровь молодой Знающий, и терпение Локи лопнуло. Как его только не назвали — и гадом, и подлецом, и двуличным лжецом, но еще ни разу — трусом.

— Мальчик, нужно иметь уважение к старшим! Так что не смей повышать на меня голос. Пока я стою десятка таких, как ты!

— Да как ты смеешь?! Ты! Ничтожество! — взвился парень. — Да я же тебя в пыль превращу!

— Лайтфел, спокойно! — осадил сына Зерайс.

— Но, отец...

— Я сказал, прикуси язык! — голос Зерайса разнесся по комнате подобно раскату грома.

Осаженный Знающий несколько секунд пилил взглядом Локи, потом отвернулся, вышел из-за стола и устроился в кресле напротив камина спиной к присутствующим с бокалом вина в руке. Остальные предпочли это проигнорировать, а потом и вовсе сделали вид, что ничего не произошло.

— И так, по какому поводу вы прибыли, господа? — поинтересовался Зерайс, повернувшись к Тарэну.

— Интересное предложение у меня к вам есть, — улыбнулся Тарэн. — Видишь ли, Локи на днях нашел один интересный мирок — Маакеру. Мой неудачный опыт, еще, когда мы были Творцами на Эдеме. Я тогда по какой-то причине ее забросил — думал, что рассеется через время, или обитатели без присмотра уничтожат друг друга. Ан нет! Сохранилась!

— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Хангор.

— Игру. Конечно же, игру. Кальтэрд, Фрайланд, Олдвич и Остендорт — это четыре королевства на одном из материков Маакеры. Каждое из них населяют люди, но с определенными магическими способностями — некроманты, элементалисты, ведьмаки и словотворцы. На данный момент все они находятся не в лучших отношениях. Назревает война. Каюсь, не без моей помощи. Думаю, что понаблюдать будет весьма интересно. Вам так не кажется?

— Лично я согласен, — ответил Зерайс. Хангор коротко кивнул, — вот только претендентов придется выбирать вслепую?

— Почему же? Я все покажу! — возразил Тарэн и провел рукой над низким стеклянным столиком, где, в ту же секунду, возникли уже знакомые Локи пейзажи. Он не стал выслушивать рассказ отца о сильных и слабых сторонах того или иного королевства и том, что на данный момент происходит, и что должно произойти в ближайшее время на Маакере. Смотрящий тихо выскользнул из-за стола, подошел к молодому Знающему и, примостившись в соседнее кресло, притворно вздохнул:

— Эх! Какой же я все-таки негодяй! Оскорбил бедного мальчика до глубины души.

— Слушай, уйди, а? Тошно, не видишь? — попросил Лайтфел со всей вежливостью, на которую был способен в тот момент.

— Э, нет, дорогой! Я теперь так просто не отстану.

— Хорошо. Тогда я тебя к твоей дочурке отправлю, в Хельхейм, — прошипел Лайтфел. — Ни на отца, ни на Хангора, ни даже на Тарэна не посмотрю. Как тебе такой ответ?

— Да ну, — махнул рукой кареглазый божок, устраиваясь удобнее в кресле. — Два дня как оттуда. Ничего интересного. Одни демоны и духи.

Лайтфел непроизвольно подавился глотком вина и с недоверием покосился на Локи. Этот пижон так легко говорит о Царстве Мертвых, как будто был там на прогулке. И ведь не врет же, что самое обидное.

— Пытаешься произвести впечатление? — поинтересовался он как можно отрешеннее.

— Ха! На тебя, что ли? И не думал, — совершенно искренне отозвался Локи.

— Ну, так чего пристал? Не видишь, ты мне надоел! — медленно закипая, прошипел Лайтфел.

— Ладно! Хорошо! Творцы свидетели — я сделал все, что мог. — С этими словами Смотрящий встал и уже успел сделать несколько шагов, как вдруг услышал тихий ментальный голос Лайтфела:

"А что мне твои Творцы? Я ведь их даже не видел никогда".

"Как это?" — удивился молодой бог и обернулся, но потом сообразил, что сказал глупость. Он совсем забыл, что не все изгнанники, живущие здесь, были свидетелями Суда.

"Ха! Я оценил твою шутку. Ведь мне всего двести лет... Я Эдема ни разу не видел, в отличие от тебя. А ведь хочется, очень хочется! Но нет, как же. Нельзя! Запрет и все такое... преступники! А о том, что и у них могут быть дети, ни один из этих Судей не подумал. Тебе-то что. Ты ведь можешь в любой момент попасть в Эдем".

Действительно, Локи мог покидать Эрриаду беспрепятственно, мог даже переместиться в Эдем, но вот захотели бы его принять Творцы и другие Боги? На этот вопрос у него ответа не было. Локи сглотнул подступивший к горлу ком — Лайтфел смотрел на него мрачным, буравящим взглядом. Так на него еще ни разу не смотрели.

"Обещаю, когда буду в Эдеме, постараюсь довести до Совета "вашу" ситуацию. Думаю, что для "вас" они должны будут пойти на уступки..." — начал было он своим привычным, с иронией, тоном. Конечно же, он врал. Врал Лайтфелу, врал себе. И молодой Знающий, почувствовав это, резко его оборвал.

"Вот только не надо мне пустых обещаний! Я не идиот! И ты на него не похож! Неужели раньше нельзя было задуматься, а каково же молодым Знающим, рожденным и запертым здесь?! Они же ведь ничего не натворили! Расплачиваются за грехи отцов, так?! По-моему, это несправедливо! А ты мне "Старшие, Старшие". Да плевать я на них хотел! И не строй из себя благодетеля, пожалуйста! Слишком дешево выглядит, фальшиво! А за свои слова я извиняться, не намерен! И если ты не трус, тогда точно — садист. Тебе же удовольствие доставляет смотреть на то, как мы мучаемся, правда?"

Не дожидаясь ответа от молодого бога, Лайтфел встал с кресла, по-прежнему сжимая бокал в руке, подошел к стеклянному столику, за которым сидели старшие Знающие и взглянул на лежащий там лист бумаги. На нем ровным, каллиграфическим подчерком было выведено:

"Фрайланд — Тарэн.

Олдвич — Хангор.

Кальтэрд —

Остендорт — "

Недолго думая, Лайтфел вписал рядом с названием королевства "Кальтэрд" свое имя, и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь, взгляд Зерайса устремился к Локи.

— Он опять тебе что-то наговорил?

— Н-нет... Ничего, — выдавил из себя Смотрящий, а к хозяину дома тем временем обратился Хангор.

— Да не переживай ты, мальчики уже взрослые, сами разберутся... Лучше подумай на кого поставишь, сынок-то последнего существенного участника забрал.

— Не последнего, насколько я понял из рассказа Тарэна, — улыбнулся Знающий и подтянул к себе лист. Через пару секунд там появилась еще одна запись: "Зерайс — солдат и принц".

Тарэн задумчиво изогнул бровь, Хангор хмыкнул:

— Думаешь, им удастся остановить войну?

— Уверен! — твердо произнес Зерайс. — Ох, чувствую я, попортят они вам нервы...

Арэн.

Серо-золотое пространство без опоры под ногами, без звездного неба над землей, без твердых стен по сторонам, словно бы окутало меня. Сначала я не понял, где нахожусь, но постепенно осознал — нигде! Это, кажется, межмирье — пространство, созданное порталом для моего временного присутствия в "нигде", тогда как идет перенос меня, моего сознания из одной точки мира в другую. А, вообще, удивительно, что я это вспомнил... Но, если отправлялся я с твердой земли, то появился, мягко говоря, не совсем в подходящем местечке.

Шлепнулся я с высоты двух человеческих ростов аккурат в стог вонючего, прелого сена, и наружу полезли столь витиеватые эпитеты, что я сам невольно покраснел от произнесенных слов. Хотя, если не эта подстилка, разбился бы, и никакая магия меня не спасла.

Было темно, и в безоблачном звездном небе Секунда подмигнула мне тусклым мерцающим светом. Переведя дух, я спустился на землю и огляделся. Похоже, порталом меня перенесло в неглубокий овраг где-то на обочине дороги. Выбравшись наверх, я понял, что не ошибся — передо мной был широкий размытый тракт, судя по глубине колей, изборожденный десятками, а может и сотнями груженных тяжелых обозов. Огибал он впереди чернеющие городские стены и сливался где-то вдалеке с черным небом. Мысленно я поблагодарил Литу, за то, что она так удачно выбрала конечный пункт прибытия, и мне не придется шагать мили и мили в надежде добраться до города. Выбрав за ориентир подсвеченные мерцающим светом пары факелов городские ворота, я бодро зашагал по разбитой дороге, и через пару шагов все-таки поскользнулся и шлепнулся в грязь, испачкав и без того уже серую от дорожной пыли одежду, выдавая при этом новый поток красноречивых ругательств.

Добравшись, наконец, до столь желанных городских стен, я с силой постучал в ворота, а когда услышал храп стражников, доносящийся из-за них, то в конец взбесился и, понося в полголоса всех вспомнившихся мне демонов, со всей дури пнул ворота ногой. С воротами, как и должно было, собственно, быть, ничего не приключилось, а вот подбитая конечность отдалась резкой болью. Впрочем, как оказалось, мои жертвы были не напрасными. Спустя пару минут ожидания открылась маленькая незаметная дверца "для гостей", и в проеме возник толстый стражник в кожаных легких доспехах, с помятым лицом, копной жиденьких волос непонятного грязно-мышиного цвета и с маленькими поросячьими глазками. Сразу стало ясно, что в эту ночь в городе бдит кто угодно, только не он.

— Кого тут демоны, на ночь глядя, принесли? — мрачно изрекло ЭТО и, увидев меня, не стесняясь, зевнуло. — Тебе чего надо, паренек?

— В город мне надо, — буркнул я и попытался пройти, но меня тут же остановили.

— Слышь, шел бы ты отсюда по-хорошему. Нам тут побирушки не нужны...

— Я не нищий! — прошипел я и, — как потом оказалось — зря. Но на тот момент во мне прямо-таки кипело возмущение. Да, в грязи! Да, небритый! Да, одежда не по размеру! Но видно же все равно, что не бродяжка! Видно, я сказал! И в сердцах выпалил:

— Я не попрошайка — у меня деньги есть!

— Да ну?! — тут же оживился стражник, и за его спиной возник еще один худощавый, белобрысый в серой рубахе, но без доспеха, в темно-синем плаще и в высоких ботфортах. Лицо у него было гораздо приятнее, чем у первого... Кстати, об этой ходячей бочке. Этот детина смотрел на меня, как кот на сметану, чуть ли не пуская слюну. Ну и мерзость!

— Проходите-проходите! Ну чего ж вы там стоите-то?!

Ха! Вот так перемены! У меня даже на удивление сил не хватило! Пришлось молча пройти... и остановиться под выразительным взглядом стражников....

— Что-то не так?

— Нет! Все так, все так... Просто... Нужно бы предъявить содержимое кошелька. Во избежание так сказать... — вполне мирно попросил высокий. Я достал из мешочка и выложил на ладони три золотых да пару серебряшек. Молодой отреагировал вполне нормально — прищурился в тусклом факельном свете, чтобы получше рассмотреть монетки, а после утвердительно кивнул. Этот же упырь мутноглазый при виде денег чуть ли не облизнулся, пару секунд пялился на меня, потом откашлялся, выпрямил спину, подтянул живот насколько это было возможно при его-то бочкообразности и с видом оказываемой мне чести произнес:

— Итак, господин вор, вы задержаны по подозрению в похищении имущества у должностного лица, то есть меня, поэтому вы обязаны пройти в ближайший участок дознавателей, для дальнейшего рассмотрения дела. Но если боги наградили вас хоть толикой совести, то вы немедля отдадите этот скромный скарб его законному владельцу, то есть мне, и пойдете прочь своей дорогой. А я, в свою очередь, сделаю вид, что вас здесь никогда не было.

Не знаю, чего ожидал этот пожиратель пирогов и гроза пивных бочонков, но моя реакция была вполне однозначной — три пальца, изящно скрученные в незамысловатом жесте и соответствующая реплика:

— А это видал?!

После этих слов, я аккуратно ссыпал монетки обратно в кошель.

— Значит, не хотим по-хорошему? — еще раз уточнил стражник, и я с самой милой улыбочкой отрицательно покачал головой. Как следствие, этот боров бросился на меня, но налетел на резво выставленный кулак, что оказалось весьма болезненно. Задержало это его ненадолго — лишь слегка качнувшись назад, здоровяк вновь бросился ко мне. От выражения его лица меня перекосило, и я пропустил удар, кажется, даже потеряв сознание на несколько секунд. Очнувшись, я обнаружил себя уже погребенным под увесистой тушей стражника — тот сидел на мне и обыскивал карманы, в поисках заветного мешочка. Ну, уж нет! Сейчас моя персона — само жлобство, так что ни с кем и ни чем она делиться не намерена!

Ухитрившись как-то вывернуться, я заехал здоровяку коленом в пах. Тот заскулил, сполз с меня, зажимая руками ушибленное место. Когда же я попытался встать на ноги, он умудрился вцепиться мне в штанину, и, в конечном итоге, я снова шмякнулся на землю. Здоровяк, недолго думая, навалился на меня сверху, и уже через несколько минут мы дружной кучкой катались по земле, раздавая друг другу тумаки. Честно признаться, у меня это получалось совсем плохо. Видимо, раньше я полагался только на магические способности, которые сейчас мне помочь не могли, да и не хотелось их тратить на этого борова.

Белобрысый же хлыщ на протяжении всей нашей схватки с бочкообразным стражником прыгал вокруг, причитал, лез под руку, что крайне раздражало...

— Грим, не надо! Грим, оставь его! Грим! Ну, это же ни твои деньги!

— Умолкни! — рыкнул на него толстый, оседлав меня, как ездовую лошадку и принялся заламывать мне руки за спину. — Тебе все равно, а мне семью кормить!

— У тебя нет семьи! — возмутился белобрысый.

— Будет! — весомо буркнул Грим, и хотел было продолжить мысль, но тут я изловчился, и мы вновь покатились по земле, в результате чего, уже я взгромоздился сверху, и занес было кулак, чтоб как следует залепить тому в челюсть. Вдруг из-за вторых ворот — их было двое: одни, внешние, через которые я уже прошел, а вторые, внутренние, вели прямо в город — вышел рыжий хиленький паренек, примерно моих лет, в каком-то форменном балахоне и длинной темно-фиолетовой мантии.

— Вы чем тут занимаетесь? — сделал он большие глаза, когда увидел меня сидящим на стражнике. Я же, пожалуй, даже позавидовал его выдержке — моя челюсть, по крайней мере, точно бы отпала при виде подобной картины.

Пока я удивлялся появлению незнакомца, Грим успел принять вертикальное положение, попутно сбросив меня на землю, при этом я больно ударился затылком, но тут же поднялся с мыслью, а не удастся ли мне достать ногой до его толстой задницы?!

— И что здесь происходит? — вновь повторил паренек, оглядывая нашу помятую компанию.

— Задержание особо опасного разбойника, ваше магейшество! — выпалил охранник так, что у меня чуть уши не заложило. Его "магейшеству" (и откуда ж такое слово взялось-то?), судя по выражению лица, пришла в голову подобная мысль, но претензий высказывать он не стал, зато заинтересовался другим фактом, бросив на меня слегка недоуменный взгляд.

— То есть, вы считаете, что среди... воинов короля затесался преступник, и, будучи при этом еще и магом, решил опуститься до воровства, разбоя и прочих противозаконностей?

На доблестного стража порядка жалко было смотреть. Он с ужасом в глазах посмотрел в мою сторону, побледнел и перевел взгляд обратно на рыжего.

Мне даже не по себе стало... "Боги, да что же тут творится? Неужто магов здесь так боятся? или "воинов короля"? И почему, к слову сказать, воинов? — Я осмотрел свою вконец испачканную, а местами уже и порванную, одежду — потертая куртка из плотной ткани неопределенного теперь цвета, на размер-два больше, чем надо; на правом рукаве была какая-то вышивка, но от длительной носки и частой стирки поистрепалась, так что теперь была практически не опознаваема. — Мне дал ее Хасс, а он, в свою очередь, выменял ее у одного из охранников... Подожди-ка, Хасс ведь боевой маг на службе у короля... а сопровождение торговых обозов — это у него "в свободное от службы время"... Хм, а ведь он что-то говорил про "скрывать от посторонних глаз", что груз особенный, а теперь вот оказывается, что и одежка-то моя не простая, а солдатская..." Похоже, все ставало на свои места — обоз тот был не хозяйский, а как раз наоборот...

— Г-г-госпп-один м-маг, п-прошу меня п-простить. Чем я м-могу искупить свою в-вину? — заикаясь, выдавил стражник, глядя мне в глаза преданней новорожденного щенка, и я понял, что на его проснувшейся совести можно сыграть. В конце концов, мы дрались или нет? Кроме прочих ушибов и ссадин, задета ведь еще и моя гордость! А порванная форма мне теперь, между прочим, дорога, как память! Да-да! Так что я имею полное право на компенсацию! Денежную, разумеется!

Об этом я вежливо рассказал своему обидчику. Тот и не подумал возражать против откровенно грабительской суммы, и ко мне в кошель перекочевало пять серебряных монеток, а после я, совсем уж обнаглев, потребовал добавить к уже полученной компенсации еще две серебряшки, якобы потерянных во время драки.

— Надеюсь, у господина мага больше нет претензий к этому человеку? — неодобрительно бросил рыжий, глядя как мешочек с деньгами исчезает у меня в кармане.

— Что вы! Нет, конечно! — отрицательно покачал я головой и, кивнув в знак прощания, побрел к внутренним воротам, в надежде, что меня останавливать не будут. Но не тут-то было! Буквально через пару минут меня догнал "его магейшество".

— Эй, парень! Ты куда?! Может, объяснишь, кто ты такой?!

— Человек! — буркнул я, не оборачиваясь, и прибавил шаг, желая отвязаться от новоявленного собеседника, но не вышло.

— Понятно, что не овощ! — хмыкнул рыжий, без труда меня догнав. — Зовут-то тебя как, господин маг?

Вот ведь приклеился...

— Ты точно хочешь это знать?

— Жажду, мой дорогой друг!

— Ну, ладно, тогда давай знакомиться.

* * *

Магическая Столица меня довольно сильно впечатлила. Улицы оказались широкими, просторными, и освещались сейчас мант-шарами, без опоры висящими в воздухе вдоль мощеных тротуаров. Дома были двух— и трехэтажными, с аккуратными покатыми крышами, искрящимися в свете мант-шаров, и барельефами на большинстве фасадов. Ближе к центру города стали появляться лавки и таверны с пестрыми вывесками. Редкостью, пожалуй, были лишь оружейные. Оно и понятно — зачем магам оружие? Где-то впереди мелькал длинный тонкий шпиль какого-то здания. Лофт, а именно так звали "его магейшество", пояснил, что это вершина башни Астрономии в Мантакадемии, где он, как оказалось, был мастером боевой магии. На мой вопрос, как столь молодого парня сделали учителем, он лишь уточнил свой возраст — "парню" оказалось восемьдесят лет! Но пояснил, что маги стареют гораздо медленнее, а потом напомнил мне, что я обещал рассказать хоть что-то о своей скромной персоне. Делать нечего — пришлось рассказывать все, от пробуждения на берегу реки и до стражников у ворот. Лофт некоторое время молчал, обдумывая услышанное, после чего выдал фразу, которую я никак не ожидал:

— Дурак Хасс! Как был, так и остался.

— Кхе... это почему же?

— Все по тому же! Прикасался к твоему сознанию и не почувствовал мага — значит дурак. Не поверил магичке, питающейся эмоциями — вдвойне дурак. Извиниться не подумал, даже когда понял, что не прав — втройне дурак.

— Так-то оно так, но... Мало ли какие у него проблемы в прошлом были! Лита говорила, что у Хасса зуб на элементалистов имеется.

— Знаем мы, какой у него зуб! — буркнул Лофт. — Он ведь и сам элементалист, — при этих словах глаза мои округлились. — Он жил во Фрайланде, был командующим сотней... С Арогеем по молодости и глупости у него конфликт случился. Умным себя Хасс решил показать — план короля о подавлении бунта в восточных окраинах разбил в пух и прах... Ну, или что-то в этом роде. Арогей донес королю, и для Рехасса беда за бедой пошли... От должности отстранили, потом травля началась, арест. Сам, правда, спасся, а вот жену и четырехлетнего сына не уберег. Погибли они... Хасс тогда в Олдвич сбежал — спрятался на время, а когда все улеглось, в армейцы подался. Способности превосходные, магический потенциал — высочайший. Его сначала к нашему королю приближенным решили сделать, но он отказался. С тех пор охраной особо важных грузов занимается. Служба королевская, одним словом. Иногда и простые торговые караваны сопровождает, но очень редко и по большой дружбе. — Лофт криво улыбнулся. — Или за большие деньги.

— Ты так говоришь, как будто его знаешь...

— Конечно, знаю! Мы ведь друзьями были... Когда-то... Сейчас он с головой в работе... Вроде полвека с того времени прошло, а он все не унимается.

— Ясно, — кивнул я. Больше сказать было нечего. Теперь стало понятно, почему Хасс так живо отреагировал на проявление моих способностей. Смерть сына и жены еще не до такого может довести. А я, дурак, на него обижался, даже поговорить не соизволил. Пусть он сказал, чтоб я не попадался ему на глаза, но я обязан был попытаться! Обязан! Может, еще не поздно? Найду своих, а потом разыщу Хасса? Должен же я отблагодарить его? Должен! Решено. Значит, так и поступим!

По-видимому, у меня с лицом что-то произошло, так как Лофт покосился на меня с долей интереса во взгляде.

— Что-то задумал?

— Да так, ничего особенного, — отмахнулся я и поинтересовался. — Ты мне не подскажешь, где здесь можно переночевать, желательно недорого.

— Не волнуйся. Найдется! — хмыкнул ведьмак и ускорил шаг. Я направился следом за ним. Минут через пять мы остановились у заведения с названием "Пьяный орел". Стоящие на входе вышибалы Лофта внутрь пропустили без вопросов, меня же проводили настороженными взглядами, но задерживать не посмели.

Пройдя по длинному узкому коридору, едва освещенному светильниками, висящими на стенах, я оказался в просторном и довольно-таки чистом зале со столами и лавками, пропитанном запахами казенной еды и пива. Несмотря на поздний час, народу набралось изрядное количество, причем большинство присутствующих были в таких же, как у Лофта, темно-фиолетовых мантиях. Я хотел было поинтересоваться у своего нового приятеля, что это за знак отличия такой, но маг уже разговаривал с трактирщиком:

— Добрый вечер, Ольгерд! Как день прошел?

— Да неплохо, в общем-то! — пожал плечами крупный коренастый дядька, стоящий за стойкой. Несмотря на внушительные габариты и густые черные брови, лицо у него было мягким, а глаза теплого серого цвета. Правда, при взгляде на меня трактирщик нахмурился:

— Этот... с тобой, Лофи?

— Да-да, со мной! — с готовностью подтвердил ведьмак. — Грим в конец обнаглел. Нападает на каждого проходящего. И даже на мага руку поднял! Кончать с этими его выходками надо — раз и навсегда! Если соберетесь преподать ему урок... я только поддержу. И от мастеров прикрою, при случае. Да и с капитаном городских стражников договорюсь, если нужно будет.

— Так и сделаем! — улыбнулся Ольгерд и глянул на меня уже с совершенно спокойным лицом. — Сильно тебя этот увалень потрепал?

— Да как сказать, — почесал я затылок. — Я как-то магией больше пользоваться привык — от нее мускулы не растут, а на этого энергию тратить не захотелось — вот и попало...

— Хм... Ладно. Этот Грим у нас еще получит... А ты можешь подниматься на второй этаж. Там есть комната свободная — третья справа. Занимай. — Трактирщик протянул ключ. — Оплату возьму по полной, то есть треть серебрушки в день, но на качество обслуги жаловаться не придется, это я гарантирую. За сегодняшний день можешь не платить.

— Ну, мы тогда пойдем? — спросил Лофт, выкладывая на стойку бара пару серебряных монет и забирая ключ. Все мои возмущения по поводу того, что я сам не нищий, были проигнорированы с поистине королевской важностью.

— Для мастера академии это пустяки, а вот тебе еще деньги понадобятся, — произнес Лофт, когда мы поднялись наверх и остановились у двери моей комнаты. — Сейчас вымойся и переоденься. Одежду я тебе дам. Как закончишь — спускайся вниз. Я буду там. Вместе подумаем, как тебе помочь.

— Спасибо...

— Иди, мойся... благодарит он... Запах хоть вешайся. Стоять рядом невозможно, — проворчал маг, открывая дверь в соседнюю комнату. Пока мы шли к "Пьяному орлу" он успел обмолвиться, что находится в отпуске, а потому жить при Мантакадемии ему не положено.

Я лишь усмехнулся про себя... В который раз мне везет со знакомцами. И Хасс помог, и Лофт тоже... Мне нужно быть поосторожнее — милость богов это быстропроходящее явление. Поосторожнее? Ха! И это с моей-то способностью попадать в передряги? Легче просто понадеяться на попутчиков и милость богов. А сейчас — привести себя в порядок, иначе приятелей у меня явно станет на одного меньше.

Я открыл дверь и вошел в комнату. Нельзя сказать, что мой номер был особо шикарным, или напротив, бедноватым. Вовсе нет. Он имел все необходимо без излишеств: шкаф, тумбочка, кровать, зеркало, полки на стенах, два кресла и низенький столик у окна. В углу обнаружилась неприметная дверь, ведущая в маленькую комнатку, посреди которой стояла бочка с теплой, как не странно, водой. Недолго думая, я разделся, залез внутрь и принялся смывать с многострадального тела последствия своих приключений.

Локи и Лофт

Пока Арэн приводил себя в порядок, в трактире "Пьяный орел" произошла встреча, о которой ему было бы не лишним узнать.

В дальнем углу зала за высоким дубовым столом сидел его новый знакомец — рыжеволосый кареглазый маг, и с аппетитом уплетал тушеное мясо, запивая его крепким вином. Спустя некоторое время в зале появился человек в темно-фиолетовой мантии с надвинутым на лицо капюшоном. Немного помявшись у входа, он подошел к молодому человеку, слегка склонил голову.

— Разрешите?

— Присаживайся, — кивнул рыжеволосый и, прожевав кусочек мяса, обратился к пришельцу. — Ты что-то хотел, Лофт?

— Да, господин. Вы... Не могли бы вы мне объяснить, зачем вам понадобилось... мое лицо?

— Тебе не достаточно полученных денег? Имей в виду, моя щедрость имеет границы, и в какой-то момент мне будет гораздо проще избавиться от тебя, нежели продолжать платить. К тому же, помнится мне, был уговор, что ты исчезнешь на время из города. А ты здесь... Это как понимать?

— Простите! Мне просто любопытно....

— Ах, любопытно?! — рыжеволосый маг навис горой над человеком в мантии и прошипел тихо, но отчетливо. — Запомни! Мне не льстит делить одно лицо с ничтожеством, вроде тебя! Понял?!! Вижу, что понял! Так что, исчезни с глаз моих и больше не смей меня беспокоить! Чтобы сегодня же тебя в городе не было! Я сам тебя найду, когда придет время.

— К-как... с-скажите... — проблеял пришелец и поспешил ретироваться. Локи проводил его взглядом до двери и вернулся к прерванной трапезе. По ступенькам со второго этажа спускался младший Гроссаро.

Арэн

Спускаясь вниз по лестнице, я успел заметить Лофта в компании какого-то незнакомца в мантии. Они перекинулись между собой парой фраз, а потом маг, приподнявшись, угрожающе навис над своим собеседником. Тот что-то пробормотал и бросился прочь из таверны. Я, не отрывая взгляда от двери, за которой скрылся незнакомец, пересек зал, подошел к приятелю и поинтересовался, кто это был.

— Старый знакомый. Не обращай внимания, — отмахнулся Лофт. Я на продолжении не настаивал, а он, оглядев меня с головы до ног, и, снисходительно улыбнувшись, вынес вердикт.

— Неплохо, но можно и лучше. Ладно, завтра с утра отправимся в Академию. Я покажу тебя нашим целителям. А заодно, посетим с тобой библиотеку — ручаюсь, она не хуже столичной. Но если ничего не получится, я постараюсь замолвить за тебя словечко, чтоб к себе в ученики взять.

— Элементалиста? К ведьмакам? — моему удивлению не было предела.

— Такое бывает редко... но случается. Раньше бы, конечно, было трудностей поменьше, а сейчас даже не знаю. Просто на юге волнения начались — Фрайланд что-то затевает.

— Мне Хасс уже говорил. Его из-за этого вызвали в столицу. Приказ самого короля, явиться как можно скорее. Правда из-за чего этот конфликт возник, он так и не объяснил. Сам не знал... Может, ты знаешь, что произошло?

— Конечно, знаю. Весь город гудел. Всех боевых магов вызвали в Столицу, а там уже кого куда. Даже студиузоров — старших учеников, и несколько учителей забрали. Меня вот пока оставили... — Он вздохнул. — Короля Фрайланда убили.

— Как это? — удивился я.

— А вот так. На дороге, по которой он должен был возвращаться в замок с охоты, нашли его тело, тела свиты и охраны. Всех убили... А рядом труп ведьмака обнаружился, ну, и, естественно, следы боевой магии. Как следствие — фрайландцы посчитали нас причастными к этому нападению. Доказательства, как говорится, на лицо...

— А это не так?

— Нет! Это не так! — отрезал Лофт. — С Кальтэрдом проблемы есть, это да... Недели не проходит, чтобы нападений не происходило. Но это всегда было... А тут еще элементалисты. Мало того, что в убийстве короля Лекриона нас обвиняют, так еще и похищение принца приписали. Сам скрылся где-нибудь, пока суть, да дело, а нам теперь отвечать. И ты знаешь, я не удивлюсь, если он сам в этом замешан. Да-да, сам! Власть решил захватить раньше срока, понимаешь? Вот... А нам эта война ни к чему, совсем ни к чему. — Он покачал головой.

— А за что ты так этого парня не любишь? — поинтересовался я.

— Да сволочь он, каких поискать! — буркнул Лофт. — Три года назад делегация наша отправилась во Фрайланд для заключения торговых договоров. Послы поехали, маги, военные — уполномоченные, в общем. Как обычно, после официальной части решили провести турнир магов. А принц Арэн... Кстати, ты ведь тоже "Арэн" и... маг... — Лофт покосился на меня, но я никак не отреагировал. Мне не понравился его изучающий недоверчивый взгляд. Подобный взгляд был у Хасса, когда он мне задавал такие же вопросы.

— Ну, да, Арэн... Меня Хасс тоже спрашивал, не родственник ли я этому принцу. Думаю, вряд ли, хотя утверждать не могу... не помню ничего. Да мало ли Арэнов во Фрайланде, — я махнул рукой.

— Да уж немного, — Лофт хитро прищурился. — Да и не в родстве дело... Ну, да ладно. О чем это я?.. Да, принц этот вдруг изъявил желание поучаствовать в турнире. Он чуть наших бойцов не убил, те чудом выжили. Скандал был жуткий. Королю Лекриону еле удалось решить эту ситуацию миром. А младший Гроссаро только коротко извинился, мол, силы не рассчитал, а вечером того же дня, как ни в чем не бывало, пил и веселился на торжественном приеме устроенном в честь послов.

— И впрямь, хорошим человеком я бы его не назвал, — процедил я сквозь зубы. Мне почему-то вдруг явственно представились ликующие трибуны, три поверженных мага, лежащие на земле и я, стоящий рядом с ними с издевательски-довольной улыбкой на лице. Все это было таким реальным, что я на некоторое время даже застыл как изваяние. По настороженному голосу Лофта, выведшему меня из задумчивости, можно было понять, что зовет он меня не первый раз.

— Арэн! Арэн!!! Ты где летаешь?

— А? Нет... Все в порядке. Просто... задумался.

— Видно это тебе вредно... — он ехидно улыбнулся и допил вино.

— Что?! — взвился я.

— Да ничего! Спать, говорю, надо. А то вон, засыпаешь сидя, как не знаю кто. Тем более вставать завтра рано... — Маг попытался кончить дело миром, но улыбка так и не сошла с его лица.

— Припомню я это тебе! — пригрозил я Лофту в спину. Маг, меж тем, предусмотрительно скрывался из поля моего зрения. Несмотря на то, что я задумал ответную маленькую пакость, совету "его магейшества" пришлось последовать. Доев остывший уже ужин, и допив вино, я отправился спать.

Глава шестая.

Локи.

Гурвин сидел за столом, делая на сером листе пергамента какие-то заметки, периодически макая перо в чернильницу и поглядывая на пробирку, закрепленную двумя держаками над столом. Пробирка была наполнена красной жидкостью, а под ней стояла масляная горелка. Небольшая лаборатория Гурвина располагалась в родовом замке Гроссаро, а точнее под ним, и была забита всякого рода хламом, как могло показаться не посвященному человеку. На столах вдоль стен комнаты стояло множество колб, пробирок и прочих емкостей различных форм и размеров, пустых и заполненных непонятными жидкостями. Здесь же были кувшины с различными порошками и кристаллами. Прямо на полу по углам валялись странного вида металлические конструкции, одни из которых напоминали скелеты птиц, другие — животных. Некоторые из них были обтянуты выделанной кожей, на других были наклеены кусочки пергамента. Посреди комнаты располагался огромный рабочий стол, за которым и сидел ученый. Стол был усеян исписанными и изрисованными листами пергамента — чертежи, эскизы, формулы и просто заметки. Посреди же стола стоял внушительных размеров перегонный куб с ретортой, знакомый всем алхимикам, но доработанный Гурвином.

Сзади послышался шум, но старик не обратил на него внимания.

— Здравствуй, Неолос! Или как сейчас ты себя называешь?.. Гурвин? — мягкий бархатистый голос принадлежал мужчине.

Старик резко обернулся. У стола, заваленного разнообразными, склянками стоял высокий статный парень лет двадцати пяти. Длинные светло-каштановые волосы, карие глаза и плутовато-насмешливая улыбка.

— Локи!!? Ты?!! — Гурвин снял очки и потер уставшие глаза.

— Я, — весело заметил парень, — признаться, рад, что ты меня сразу узнал.

— Не может быть, столько лет прошло...

— И правда, не мало... — с грустью заметил гость. — Ты изменился... и как поживаешь?.. Хотя, зачем я спрашиваю... — он с некой брезгливостью оглядел помещение лаборатории.

Старик смутился.

— Как ты меня нашел? И зачем ты здесь?

— Ты знаешь, совершенно случайно. Да и не тебя мы искали вовсе... даже не искали, а случайно наткнулись... на это, — он развел руками.

— Что "это"? — переспросил старик.

— Маакеру, конечно. Чудный мирок, отец совсем про него подзабыл. А когда я его обнаружил, нам в голову пришла превосходная идея, а не устроить ли здесь новую игру?

— Тарэн... — старик вздохнул. — И как поживает мой старинный приятель?

— Да, по-старому, — притворно, под стать старику, вздохнул Локи. — Сам знаешь, на Эрриаде ничего не меняется... скучаем, играем...

— А-а, все также вам скучно, все также играете, да? — протянул Гурвин. — Большие детки.

— Увы, скука — это наш бич, — с грустью проговорил божок, и искорки злости вспыхнули, но тут же погасли в его глазах. — Мы ведь не в Эдеме, что нам еще остается?

— Хорошо... хорошо, играйте, я-то вам зачем? Теперь я смертный никчемный старик. Сижу здесь, — он мотнул головой в сторону, — провожу опыты, никому не мешаю...

— А скажи мне, как ты смог улизнуть с колонии и зачем сбежал от нас сюда? У тебя же была великолепная лаборатория! Ты был занят любимым делом и не страдал от скуки в отличие от нас. И на что ты все променял? на эту коморку и жалкое существование смертного?

— Хм.. как улизнул?.. моя магия несколько отличалась от вашей, к тому же эксперименты, знания... но, все равно, я долго не смог бы находиться здесь, если бы не сделал то, что сделал, — проворчал Гурвин. — Зачем?.. Мне на ваши рожи смотреть стало тошно. Такой ответ тебя устроит?

— Вполне, — расхохотался Локи. — Эх, дружище, жаль ты с нами ни разу не играл. Тебе бы понравилось. Азарт, запутанные схемы расстановки сил, тонкие нити интриг, заговоры, перевороты, баталии, — что может быть интереснее, а? Разве тебе не хотелось хоть разок оторваться от своих пробирок и окунуться в этот мир?

— Нет, — сухо отрезал Гурвин. — Игры... игры... — Он, было, повернулся обратно к столу, но остановился. — Я слышал, что Лекрион убит... ведьмаками. Это ли не ваших с Тарэном рук дело?

Локи криво усмехнулся. — А даже, если и наших, тебе, как я понял, все равно, ведь так?

— Лекрион был добр ко мне...

— Добрые люди тоже умирают, — задумчиво произнес божок. Он оглядел стол, возле которого стоял. На нем, среди разнообразных склянок и горшков, лежало несколько маленьких желтых кристаллов неправильной формы. — Эксперименты... эксперименты, — он взял один из кристаллов повертел в руках, понюхал, затем опустил обратно. — Сера, — констатировал он. — А это, — он указал на белые кристаллики, лежавшие на дальнем конце стола, — уж не селитра ли?

Старик кивнул.

— Очень хорошо, просто замечательно, — Локи потер ладони.

— Так какого демона! Зачем ты пришел? Рассказать о ваших играх? Они меня не интересовали тогда, не интересуют и сейчас!

— Понимаешь, меня послал отец, чтобы я попросил тебя не вмешиваться в процесс игры, но теперь я вижу, что просьба эта излишня... Считай, что я пришел просто повидаться, поздороваться. Визит вежливости, так сказать.

— Повидался? А теперь проваливай, я тебя не задерживаю больше. — Старик вновь развернулся к столу, взял в руки перо.

— А скажи мне, Неолос, как оно... быть смертным? — Локи задал вопрос в спину старику.

Гурвин отложил перо. Опершись локтями о крышку стола, он скрестил пальцы.

— Ты знаешь, юный бог... — проговорил он, не оборачиваясь, — в какой-то момент, когда я был с вами на той крохотной планетке-колонии, на меня снизошло... нет, не прозрение, что-то другое... в какой-то момент мне стало невмоготу, все словно стало чужим — и лаборатория, и эксперименты, и... вы. Ох, если бы я не поддался на ваши уловки, то жил бы до сих пор в Эдеме. Тогда я решил бросить все и сбежать. Ха! Но просто сбежать я не мог, как и любой из нас, изгнанников. И тогда, прибыв сюда, на Маакеру, я отказался от своей Силы. Я отдал ее этому миру, наполнил его Источники, стал смертным. Но, знаешь, мне стало легче. Снова появилась тяга к изучению и познанию. Я стал ценить и понимать время. Я вдруг осознал, что знания, которые я приобрел за тысячелетия своего бессмертия, они не приносили удовлетворения, радости. Открытия перестали быть чудом, превратившись в механический процесс. Я принимал их как должное. Я знал, будут другие, за тысячелетия, что у меня впереди, будут сотни новых открытий. Теперь мой век ограничен. Теперь, открывая и познавая что-то новое, я действительно радуюсь, восхищаюсь своими творениями, потому что каждое из них может стать последним в моей жизни. К тому же, теперь мои знания могут хоть кому-то пригодиться. Там же, на той крохотной планетке никому, кроме меня они не были нужны, я нигде их не мог применить. У вас была магия и ваши... игры и больше никаких забот... Ты спросил меня, каково быть смертным, и я тебе отвечу, что совсем не скучно, — Гурвин улыбнулся. — Может, тоже попробуешь, как это — быть смертным, а, Локи?

Но ответа не последовало.

— Локи, ты здесь? — вновь позвал он и обернулся, но гость его удалился также внезапно, как и пришел. Старик вздохнул и продолжил свою работу.

Мартин.

Когда Мартин пришел в себя был уже вечер. Он сидел, прислонившись к деревцу, возле которого днем и потерял сознание. Доказательством этому послужил резкий кислый запах тут же ударивший в нос. Парня снова замутило, и закружилась голова. Левой рукой пытаясь зажать нос покрепче, правой он протер глаза. Осмотревшись, впереди и чуть правее он заметил огромный панцирь гершина. Остальных частей тела и внутренностей твари по близости не было. "Хм, и без меня справился, дубина", — подумал Мартин, вспомнив недавнюю просьбу Дина помочь в разделывании туши.

Внезапно, справа от себя на земле он увидел неясные мигающие сполохи света, с каждой секундой разрастающиеся и становящиеся все ярче. До ушей донесся треск горящего хвороста. Парень обернулся. Позади, рядом с тем местом, где погиб Карл полыхал огромный костер. Погребальный костер. Дин с горящим факелом в руке отошел от костра и приблизился к стоявшим невдалеке Дариону и Ульриху. Мартин поднялся и, шатаясь, подошел к товарищам. Нужно было проститься с Карлом. Он встал рядом с сотником, и тот похлопал парня по плечу. Языки пламени, взмывая вверх, плясали прощальный танец в вечернем густом воздухе, в тусклом небесном свете Неона, на лицах стоящих рядом людей. Воины молчали, отдавая последнюю дань погибшему товарищу. "А ведь если бы меня, вместо Карла вот так, разом... — думал про себя Мартин, — да и все мы могли остаться здесь, под этой горой...". Сегодня днем он впервые в жизни ощутил реальный страх смерти, которая была так близко. "А ведь я же и хотел подобного, чтоб с мечом да на врага лицом к лицу... но страшно... когда смерть бежит за тобой, клацает зубами... действительно СТРАШНО". Мартин опустил голову. "Я — трус", — сделал он вывод, закончив самоанализ.

* * *

Путь обратно в форт был не таким и радостным. Хотя отряд и перевыполнил задание, у воинов было подавленное настроение. Не велика ли оказалась плата — жизнь человека, за жизнь кошмарной твари? Обратно шли медленнее, так как пришлось тащить увесистый панцирь. Дольше всего его приходилось нести именно Мартину, чему он, собственно, и не удивлялся.

Во время одного из привалов, когда Ульрих и Дин возились с провизией, Мартин обратился к Дариону.

— Скажите мне, я трус?

Сотник с удивлением посмотрел на парня и нахмурился.

— С чего ты взял?

— Тогда, во время схватки с гершином... я убежал, — парень скривился и опустил голову.

Дарион улыбнулся.

— Так ведь и я убежал, если помнишь. Что ж, я тоже, выходит, трус?

— Нет... — смутился Мартин и пожалел, что вообще затеял этот разговор.

— Вспомни, что рассказывал перед тем Дин, — продолжил сотник, — что нельзя на эту тварь с мечом лоб в лоб бросаться, разорвет и не заметит. Мы же не самоубийцы.

— Просто страшно очень стало...

— И мне страшно было, и парням тоже. Это нормально. Вот если бы ты под камушек забился и дрожал там до вечера, тогда другое дело... но ведь ты вернулся и продолжил бой. Так что, выбрось эту дурь из головы. Никакой ты не трус.

— Но я читал и слышал...

— Ха! Ты об этих балладах и песнях, где герои без страха бросаются в самую гущу сражения, убивая врагов сотнями, если не тысячами? — хмыкнул сотник. — Вранье это все, так не бывает. Это баснописцы с бардами придумывают, чаще всего по просьбам этих же "героев", чтоб юнцы разные, развесив уши, слушали, как надо героями становиться. Не в обиду будет сказано. Пойми, если солдат без страха, сломя голову, бросается в бой, он либо идиот, либо смерти ищет. Страх для солдата (да и не только для солдата) это нормально, он должен присутствовать. Но не леденящий, не сковывающий тело, иначе погибнешь, а заставляющий думать и быть внимательным к себе, к товарищам. Но одного страха мало. Должна быть у тебя еще и совесть. Или, если хочешь, честь, как сказано в твоих балладах.

— Они не мои, — хмыкнул Мартин.

— Ясное дело, "не твои", — сотник усмехнулся в ответ. — Так вот, страх и совесть — это два главных твои рычага. И если один из них сломается, то плохо дело. Если ломается "страх" — воин может глупость совершить или просто ошибку. Потеряет бдительность, и сам погибнет, и задание не выполнит и товарищей подвести может. А если "совесть" сломается — то на подлость может пойти. Тут, я думаю, и пример приводить не надо, сам догадаешься.

— А как же мозги... в смысле "разум" что ли? Когда в бой идешь, помимо "страха" и "совести" думать же еще надо... — Мартин почесал затылок.

Сотник улыбнулся.

— Так страх и совесть твоими мозгами и должны управлять. И когда ты этому научишься, вот тогда и станешь хорошим воином.

Мартин нахмурился.

— Сложно это все как-то... надо разобраться.

— Можешь и не разбираться, просто запомни и все.

* * *

Отряд приблизился к форту, когда Яр был уже высоко над головой. Издалека Мартин заметил, что на стенах прибавилось часовых. Закрываясь ладонью от ярких лучей Светоносного, он прищурился и посмотрел вперед.

— Вроде дозорных прибавилось, — произнес он, обращаясь к шедшему чуть впереди сотнику, тащившему панцирь вместе с Ульрихом. Дарион, повернув голову, кивнул, и они опустили панцирь на землю.

— И правда, прибавилось, — он, прищурившись, посмотрел в сторону форта. — К чему бы это? Впрочем...

— Скоро узнаем, — подхватил Ульрих, вытирая пот со лба.

Очевидно, дозорные форта тоже заприметили приближающийся отряд. На стенах началась небольшая суета. Уже через несколько минут ворота форта отварились, и навстречу воинам выехало трое всадников. Один из них держал под уздцы свободную лошадь. Подъехав ближе, всадники спешились, и один из них подошел к сотнику.

— Рад видеть тебя, Род, — поприветствовал его Дарион.

— И я вас приветствую, — отсалютовал солдат. — А мы видим, вы идете, да еще и тащите чего-то непонятное. Кстати, что это такое? — он подошел ближе к панцирю и с удивлением уставился на него.

— Трофей это, — ухмыльнувшись, проговорил Дин. — В разведку удачно сходили... почти.

Род посмотрел на него, потом перевел взгляд на сотника.

— Так это тварь та?

— Панцирь ее. Напала на нас, пришлось действовать.

— Дак как же вы ее сами-то? — Род удивленно поднял брови. Двое других солдат, приехавших с ним, подошли ближе и, тыкая пальцем, начали обсуждать "трофей". — Есть раненые?

— Раненых нет. Но вот один новобранец погиб. Карл. — Дарион вздохнул.

Род тоже вздохнул и покачал головой.

— Жалко парня...

— Жалко...

— Эй, ребята, — крикнул солдатам Род, — грузите его, — он указал рукой на панцирь, — на лошадь и везите в форт. — Потом повернулся к сотнику. — Мы поскачем вперед, а вы догоняйте.

* * *

Войдя в ворота форта, Мартин увидел, что вокруг панциря, сваленного прямо посреди внутреннего двора, уже успела собраться куча народа. Солдаты дружно обсуждали "трофей", осматривая, трогая руками и просто пиная ногой, при этом громко хохоча. Завидев вошедший отряд, солдаты протянули хором "О-о-о!!!". Обступив, они принялись шумно поздравлять парней, перемежая крепкие рукопожатия ударами по плечу и в бока. Парни же отвечали дежурными "Спасибо", "Да, ладно", "Нормально". Мартину было непривычно такое внимание, однако, принимая рукопожатия и дружеские тычки, он заметил, что Дарион смущен не меньше его самого, а Дин же, наоборот, принимал поздравления с удовольствием, купаясь в лучах внимания со стороны товарищей. Внезапно по рядам поздравляющих прокатилось негромкое шиканье и восклицание "Комендант идет!". Солдаты расступились по обе стороны от лежавшего на дворовой брусчатке панциря, образовав несколько шеренг. Теперь только Мартин, ставший в первой шеренге с правого от панциря края, заметил новые лица. Напротив него в первых рядах стояли пятеро незнакомых ему даже в лицо солдат. "Неужели новенькие?" — подумал он, хотя вновь прибывшие не были похожи на новобранцев. Четверо из них были одеты в черные кожаные куртки и свободные походные штаны. Парни среднего роста с длинными волосами, собранными почти на макушке в хвост. На груди каждого из них блестел медальон белого металла. "На магов похожи...", — вдруг подумал Мартин, хотя магов-то и не видел никогда. Пятый же отличался от рядом стоявших товарищей (а может и не товарищей). Высокий подтянутый мужчина на вид лет тридцати с коротко стриженными черными волосами. Одет он был в коричневую куртку и серые штаны. Поверх куртки был одет серый же плащ. Мужчина странным взглядом смотрел на Мартина. Даже не смотрел, а пялился, как будто изучал его. Мартин перехватил взгляд, но мужчина не отвел глаза. "Странно все это..." — только и успел подумать он, как увидел, что с дальнего конца форта, от смотровой башни к собравшимся приближался комендант форта "Роза ветров" сэр Граер Торвальд — среднего роста крупный мужчина на вид лет пятидесяти в черном панцире, отороченном золотистыми вензелями, поверх стальной вязанки.

— Что здесь за собрание? — пробасил он, подходя ближе. — И это что такое валяется? — он указал рукой на панцирь.

— Разрешите мне объяснить, — сотник Третьей сотни Бонтар шагнул вперед.

— Ну? — вопросительно кивнул комендант.

— Это панцирь гершина. Сотник Дарион с отрядом вернулись и разведки.

— Из разведки? А панцирь они на дороге нашли? — криво улыбнувшись, спросил комендант. — Дарион! — рявкнул он.

Дарион сделал шаг вперед, Бонтар же встал на место.

— Расскажи-ка, что случилось? — задал вопрос комендант. — Вы же в разведку пошли. Тогда откуда это? — он кивнул на панцирь.

— В разведку, — подтвердил Дарион. — Но тварь напала на нас, не успели мы к логову подойти. Пришлось вступить в бой.

— В бой... — комендант слегка поджал губы и нахмурился. — Раненые есть?

— Нет, раненых нет... — Дарион покачал головой, — но погиб новобранец. Карл. Во время нападения гершина. Мы предали его тело огню там же.

Мартин про себя отметил, что сотник ни слова не упомянул о странной горе, появившейся посреди равнины. Возможно, решил он, что еще не пришло время озвучить этот факт.

Сэр Торвальд нахмурился еще больше.

— Жаль... — произнес он. Вздохнув, он выпрямился и, повернув голову немного в сторону, посмотрел поверх стен форта в небо. — Карл был солдатом, как все мы, и в бою погиб с честью. Жаль терять людей в преддверии наступающих событий. Вы еще, очевидно, не знаете... Вчера из Столицы пришло известие, что назревает конфликт с Фрайландом. Да что там "конфликт", — он повысил голос, — мы на пороге войны! Король распорядился, чтобы мы были в полной боевой готовности. А пока, — он обернулся, — Кантар! — крикнул он, — Кантар! Где тебя демоны носят?

Из оружейной выбежал молодой парнишка — писарь при форте.

— Я здесь, сэр, — запыхавшись, выпалил он, останавливаясь возле коменданта.

— Погиб новобранец, — сказал тот, — его зовут... звали Карл... э-э-э... — комендант повернулся к Дариону. — Как его полное имя?

— Н-н-не знаю, сэр, — смутился сотник.

Комендант вновь повернулся к писарю.

— Выясни это и сообщи его родным.

Писарь кивнул и убежал.

— Кто с тобой был в походе? — вновь обратился комендант к Дариону.

— Были со мной Дин Дунстор, — Дин сделал шаг вперед, — Ульрих... Халенхагер, — Ульрих шагнул вперед, — и Мартин... м-м-м... из новобранцев, — Мартин тоже вышел из строя.

— Что ж, воины, благодарю вас за верную службу королю и королевству, — сэр Торвальд подошел ближе и пожал руку Дариону, затем Дину, приблизился к Ульриху. Мартин страшно занервничал, не каждый же день сам комендант жмет тебе руку, да еще и при всех. От напряжения вспотели ладони, и правую он тихонько стал тереть о штанину. Наконец комендант поблагодарил Ульриха и протянул руку Мартину. Тот с нервной улыбкой принял рукопожатие. Комендант развернулся и вернулся на место.

— А теперь расходимся! — скомандовал он. — И "это", — он кивнул на панцирь, — отнесите, наверное, к Террасу в башню. Пусть выясняет, как эта тварь к нам попала. — Солдаты стали расходиться. — Дарион! — вновь окликнул комендант сотника, — А ты зайди-ка потом ко мне, расскажешь подробно, что и как у вас там происходило.

* * *

До обеда оставалось еще несколько часов, и Мартин, решив немного отдохнуть, направился к смотровой башне, возле которой были сколочены несколько лавчонок.

— Эй! — услышал он оклик и остановился. К нему подошел незнакомец, тот, который пялился на него во время речи коменданта.

— Привет! — поприветствовал парня долговязый. — Я здесь недавно, со вчерашнего дня. Вот знакомлюсь потихоньку. Меня зовут Рехасс. Можно просто Хасс. — Незнакомец протянул руку.

— Я — Мартин. Новобранец. Тоже недавно здесь. Неделю всего, — он пожал руку нового знакомца, ощутив при этом легкое покалывание в правой ладони. Хасс же внезапно широко раскрыл глаза, и Мартину показалось, что на долю секунды он даже их закатил, потом резко выпустил руку.

— Э-э-э, парень, да ты маг, как я погляжу, — Хасс помассировал правую ладонь.

— Допустим, — с недоверием глянул на него Мартин.

— Да что тут допускать, я ж не спрашиваю, а утверждаю, — он улыбнулся. — Пойдем, присядем, поговорим.

Они подошли к лавочке у смотровой башни. Мартин снял заплечный мешок, отстегнул меч и присел, уложив их рядом с собой. Хасс уселся рядом.

— И как это ты определил? — спросил, наконец, Мартин, с интересом рассматривая Хасса. — Тоже маг, что ли?

— Маг, маг, — покачал головой тот. — Нас прислали вчера из Столицы, для усиления, в общем... а скажи, ты давно обнаружил свои магические способности?

— Давненько, — Мартин почесал затылок, — только не особо их развивал.

— А что так? — удивился Хасс.

— Да понимаешь, — начал Мартин, — магия магией, но я хочу стать воином, а не руками размахивать, выделывая штуки разные. Лучше с мечом лишний раз поупражняться. Полезней. Да и магия эта мне ничего хорошего в жизни не принесла, а даже наоборот... — он вздохнул, вспоминая случай на площади и то, что приключилось совсем недавно с Дином. — Так что глупости все это... вернее не глупости, а просто не для меня. Ну, умею я предметы передвигать, и с меня этого хватит.

Хасс слушал, загадочно улыбаясь.

— Значит "предметы передвигать"... забавно. И "руками размахивать" не хочешь?

— Нет, не хочу.

— А про боевых магов слышал?

— Ну, слыхал, что есть такие...

— "Слыхал", хех, — ухмыльнулся Хасс, — а если б еще и "видал" нас в бою, тогда бы по-другому заговорил. Ты что ж думаешь, боевые маги оружием не владеют? Владеют, и не хуже остальных. Но в придачу владеют еще и магией. Так что мы прикладываем в два раза больше усилий. А ты говоришь "руками размахивать".

— Ты что, тоже "боевой"?

— Ага, — Хасс кивнул. — И те четверо, с которыми я сюда прибыл, тоже боевые маги. — Он откинулся на спинку лавочки, потягиваясь. — Вы, ведьмаки, по правде сказать, замечательные мастера.

— Кто это "вы"? — не понял Мартин.

— Ну, ты и те парни, — ответил Хасс, слегка прищуриваясь. — А ты, так, вообще, редкий экземпляр, можно сказать уникальный. Кстати, мастер Террас тебе не предлагал стать его учеником?

— Ха! — Мартин махнул рукой. — Я с ним не разговаривал ни разу, а ты говоришь "учеником".

— Странно-странно, — Хасс задумчиво покосился в сторону башни Терраса. — Надо будет с ним поговорить об этом.

— Поговорить? — Мартин удивленно поднял брови. — Ты знаешь мастера Терраса?

— Да, это мой старый знакомец... — замялся Хасс. — И я ему обязательно намекну о тебе.

— Не надо, — покачал головой Мартин, — мне это неинтересно, я тебе уже сказал.

Несколько минут они сидели молча. Мартин, конечно же, соврал, говоря, что ему неинтересно. Он задумался над словами мага и теперь размышлял о перспективах, которые могли бы перед ним открыться. Действительно, почему же ему раньше не пришла эта мысль, объединить его магические способности с воинским искусством. Воистину, век живи — век учись. К тому же, теперь его просто распирало от любопытства: что Хасс имел в виду, называя его "редким экземпляром"?

Маг же продолжал загадочно улыбаться, рассматривая внутренний двор форта и ожидая, когда же парень не выдержит. И Мартин не выдержал.

— И что же это во мне такого уникального? — наконец спросил он.

— Понимаешь, Марти. Ты не просто ведьмак. Ты... как бы это правильно выразиться... сосуд.

— Это как, "сосуд"? — не понял парень.

— Ну, вот так, — развел руками Хасс, — "магический сосуд", на дне которого сейчас бултыхается немного Силы. Ты говорил, что можешь передвигать предметы? Ну вот. А если будешь развивать способности, то Сила будет увеличиваться. Но это еще не все. Понимаешь, ты можешь пить Силу из Источников...

— Из каких таких "Источников"?

— Магических Источников. Они расположены во всех частях Маакеры. Это сосредоточение чистой Магической энергии. Не многие могут почерпнуть непосредственно из них магию без специальных знаний, ритуалов и прочего. А ты сможешь. Это редкий дар. Тем более, среди ведьмаков.

— И что даст эта Сила?

— Возможности. Конечно, возможности. Но ты не обольщайся, Сила сама по себе ничего, по сути, не даст, если ты не умеешь ею пользоваться.

— Хм, — Мартин задумался, — так значит, я могу магическую силу и у тебя забрать, и у любого другого мага, так?

— Э-э-э, нет парень, — усмехнулся Хасс, — не все так просто. Я же не Источник, и тебе ее не отдам, если только сам не захочу. Хотя, — он нахмурился, — имея определенные знания и умения, можешь и забрать. Но этому тоже нужно научиться. Вы, ведьмаки, это, насколько я знаю, не практикуете. Вот некроманты, те любят таким баловаться.

— Да что ж ты заладил все "вы", да "вы"? — не выдержал Мартин, обидевшись сам не понимая на что. — Сам не такой, что ли? Не ведьмак?

— Вообще-то, нет, — спокойно ответил Хасс. — Не ведьмак, а элементалист.

Глаза Мартина округлились от удивления, и он рефлекторно отодвинулся от мага.

— Это как так?

Тот, в свою очередь широко улыбнулся, заметив такую реакцию парня.

— Да очень просто. Я родился во Фрайланде, а там ведьмаки не водятся. Да успокойся ты, все нормально. Я почти всю жизнь прожил здесь в Олдвиче, так что не волнуйся.

— Да я и не волнуюсь, — смутился Мартин. Он понял, что поступил, по крайней мере, невежливо по отношению к Хассу. — А почему уехать пришлось?

— Обстоятельства так сложились... — ушел от ответа маг и отвернулся. Похоже, к нему вернулись довольно неприятные воспоминания.

Мартин заметил, что Хасс не хочет разговаривать на эту тему и больше вопросов не задавал. Они снова сидели молча, погрузившись в размышления и воспоминания. Первым нарушил молчание Мартин.

— Тебя к какой сотне приписали?

— Не знаю, — признался Хасс.

— А в какой казарме тебя и тех четырех разместили? В восточной?

— Нет. Нам дали здесь комнатки, — он кивнул головой в сторону смотровой башни, возле которой они и сидели. — Тесновато, правда.

— Ух ты! — Мартин аж присвистнул. — Шикарно живете!

Хасс улыбнулся и похлопал парня по плечу.

— Вот видишь, как боевых магов уважают, есть к чему стремиться.

— Да уж, уважают... — буркнул Мартин, вспомнив, как его шпыняли в первые дни пребывания в форте. — Наверное, это только боевых касается.

— Не знаю...

Слух уловил характерный звон от ударов металла о металл, говорящий о том, что наступило время обеда. Солдаты, находившиеся во дворе, потянулись в сторону обеденного зала, и Мартин с Хассом решили от них не отставать.

* * *

Террас возился возле небольшого столика, ломая короткие сушеные стебли только ему известной травы и бросая их в одну из склянок, которыми был заставлен почти весь столик. Небольшая комната, она же лаборатория мастера Терраса, расположенная на самом верхнем уровне одной из смотровых башен, имела обычный интерьер для практикующего мага. Здесь располагался большой, насколько это позволяла комната, книжный стеллаж, заполненный массивными фолиантами с цветными обложками, расставленными в определенном порядке. Там же лежали скрученные в трубочку и сложенные друг на друга свитки в огромном количестве. В углу стояла небольшая кровать, рядом с которой был расположен вещевой шкаф. Возле окна стоял длинный стол, уставленный различными алхимическими принадлежностями. Слева от окна висел небольшой шкафчик, а под ним находился столик поменьше, возле которого и стоял маг. У стены, напротив двери, на полу была начерчена пентаграмма, в вершинах которой сейчас находились голубоватые кристаллы размером с человеческий кулак. Рядом с пентаграммой на высокой подставке лежала массивная книга, раскрытая примерно посередине.

Заполнив стакан сушеной травой до середины, Террас достал из шкафа горелку, поставил ее на стол и поджег. Набрав немного воды в небольшой чайник, он примостил его поверх горелки. Маг взглянул в окно. Яр только закончил свое путешествие по небосводу, скрывшись на западе. За дверью послышалась негромкая возня. После трех вежливых ударов дверь приоткрылась. Террас обернулся. В комнату заглянул комендант.

— Ну как? — почти шепотом поинтересовался он.

Маг кивнул.

— Входите, сэр Торвальд.

Комендант широко раскрыл дверь и вошел внутрь. За ним проследовал Кантар и сотник Первой сотни Лотер, седобородый невысокого роста мужчина в простом черном панцире поверх вязанки. Вошедшие выстроились вдоль стола.

— А мы думали, ты здесь еще... это... — комендант сделал невнятные пассы руками, — магию творишь...

— Почти... — Террас загадочно улыбнулся, посмотрев на склянку с травой.

— А-а-а, — многозначительно протянул комендант и закивал головой.

Чайник зашумел, и маг потушил горелку.

— Чуть не забыл, — рассеянно сказал он и полез в шкафчик, вынул из него несколько тоненьких корешков и засушенных цветков, бросив их в ту же склянку.

Сэр Торвальд внимательно следил за действиями мага, потом осведомился.

— А скоро послы-то прибудут, как думаешь?

— Скоро... — отрешенно ответил маг, заливая содержимое склянки горячей водой из чайника. По комнате тут же разнесся тяжелый травянистый запах. Вновь прибывшие мужчины поморщились, а Кантар даже нос прикрыл рукой.

— Скоро... — недовольно буркнул комендант. — Ты закончить-то успеешь?

— Что закончить? — не понял Террас. Он помахал ладонью над склянкой, отчего запах усилился.

— Как "что"? — удивился в ответ комендант. — Ритуал свой по подготовке этого... портала, — он кивнул в сторону пентаграммы.

— Так я закончил давно, — ответил маг, накрывая склянку крышкой и медленно взбалтывая. — Так, а что там готовить особенного, кристаллы выставил и дел-то.

— Погоди, — комендант нахмурился еще больше. — А это что у тебя? Разве не часть ритуала? — он указал на склянку.

— Нет, конечно, — Террас расплылся в улыбке. — Это новый рецепт питья, сегодня прочитал. — Он снял крышку и сделал небольшой глоток. — Кустница, корень кутуду и цветок арта. Превосходный бодрящий напиток, и для здоровья полезен, а главное, прост в приготовлении и не требует никакой магии. Не волнуйтесь, думаю, гости прибудут не менее, чем через полчаса, так что все в порядке.

— Террас! Демоны тебя дери!!! — Комендант смачно выругался. — Я думал, ты делом занимаешься, а ты взбодриться решил! Сейчас послы прибудут, а у тебя в комнате задохнуться можно! Хоть окно открой, опозоримся!

Террас спокойно выслушал коменданта, после чего поднес склянку ближе к лицу и сделал глубокий вдох.

— Обычный запах... — констатировал он, но взглянув на побагровевшего воина и недовольные лица остальных присутствующих, успокаивающе махнул рукой. — Если вы так желаете...

Он поставил склянку в шкафчик, взял небольшой розовый кристалл и подошел к фолианту, расположенному на высокой подставке. Открыв его ближе к началу, он пролистал несколько страниц.

— Подойдет, — негромко сказал он, и, зажав кристалл в левой руке, закрыл глаза и чуть наклонил голову. Через секунду, открыв глаза, теперь ставшие молочно-белого цвета, лишенные зрачков, он также негромко и медленно произнес "memorra florana awera". Через мгновение присутствующие почувствовали нежнейшие ароматы цветов, как будто они находились сейчас не в комнате мага, расположенной в форте посреди степи, а в королевском саду Датракона.

— Лучше? — поинтересовался Террас, вернувшийся в свое обычное состояние.

— Значительно, — сэр Торвальд криво улыбнулся.

Маг прошел обратно к столику, но не успел он вновь достать склянку из шкафчика, как за спиной послышался негромкий треск. Он обернулся и увидел, что кристаллы в вершинах пентаграммы слабо заискрились. Присутствующие дружно уставились в то место, где вот-вот должен был открыться портал. Кристаллы заискрились ярче, и в центре пентаграммы появился небольшой сероватый вихрь. Он зародился у самого пола и с каждой секундой становился все выше и выше. Воины напряглись. Комендант вопросительно покосился на Терраса, но тот, закрыв глаза, медленно и утвердительно кивнул.

Вихрь слегка покачнулся, и из него в комнату шагнул первый гость. Это был среднего роста мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост почти на макушке, одетый в черную кожаную куртку. Через мгновение в комнату шагнул и второй мужчина, на вид, мало отличающийся от первого, разве что ростом пониже. Пришельцы внимательно оглядели комнату. Заметив коменданта с товарищами, они несколько мгновений сверлили их пристальным взглядом, потом приветственно (а может утвердительно) кивнув, расположились у книжного стеллажа, заложив руки за спину. "Похожи на тех, что вчера к нам прибыли из столицы, — подумал про себя сэр Торвальд, — маги... не доверяют нам, что ли, осторожничают".

Еще секунд через пять в комнате появился третий гость. Это был среднего роста мужчина, на вид лет сорока, с небольшой остроконечной бородкой. Одет он был в темно-желтую мантию с черными вставками. На голове красовалась небольшая плоская шапка отороченная мехом. На груди поверх мантии висел большой круглый медальон желтого металла, внутри которого был выведен круг. Больше никаких гравировок и изображений на медальоне не было. "Вот он, посол", — догадался комендант, увидев медальон, символизирующий Неона и Стрелу. Такие медальоны носили все послы Маакеры. Прибывший мельком оглядел комнату и, завидев присутствовавших воинов и мага, приветственно улыбнулся и сделал шаг навстречу. За ним почти друг за другом появились еще двое мужчин. Первый был также одет в желтую с черным мантию, но без головного убора, и медальон на его груди казался поменьше. Второй же с суровым сосредоточенным лицом был облачен в черные доспехи с изображением волка на груди. Троица приблизилась к коменданту с товарищами, после чего, из вихря шагнули еще двое магов, которые тут же устроились возле "своих", и портал закрылся.

— Приветствую вас, сэр Торвальд, — проговорил посол в черной шляпе и слегка поклонился. Комендант поклонился в ответ. — Меня зовут, монстар Бийон. Это, — он слегка кивнул и повел рукой вправо, указывая на второго посла, — монстар Бертран, — мужчина слегка поклонился. Бийон повернул голову влево, указывая на мужчину с суровым лицом, — и сэр Теодор Руше. — При этом представленный воин не удостоил присутствующих никаким приветственным знаком.

— Мы чрезвычайные послы его величества, короля Эльберта Близарио, — продолжил посол. — Это, — он слегка обернулся назад, указывая на стоящих у книжного стеллажа магов, — наша немногочисленная охрана.

Один из магов неловким движением качнул стеллаж и на пол посыпались свитки с верхних полок. Террас поморщился.

— И я вас приветствую, монстар Бийон. Но позвольте все же и мне представиться. Меня зовут Граер Торвальд, и я являюсь комендантом форта "Роза ветров". И еще, позвольте также мне представить присутствующих здесь. Это — мастер Террас, мой помощник Кантар и сотник первой сотни сэр Лотер. — Мужчины слегка кланялись по мере их представления. — Я очень рад нашему знакомству, и жаль, что поводом для этого стала сложившаяся ситуация с обострением отношений между Олдвичем и Фрайландом. К тому же, хочу заметить...

— Прошу вас, сэр Торвальд, — перебил Бийон коменданта, — давайте оставим эти разговоры.

— Ну, что ж... — слегка замялся комендант, у которого была заготовлена чудесная речь, наполненная словами уважения и благодарности королю, восхищением мудростью и смелостью послов его величества, на плечах которых сейчас лежала огромная ответственность, а также содержала его собственное, скромное видение сложившейся политической ситуации. — Если желаете, Кантар проводит вас в приготовленные покои, а я догоню вас буквально через минуту.

— Благодарю, комендант, нам действительно необходимо отдохнуть перед завтрашним путешествием. Но будет у меня к вам еще одна просьба. Помимо проводников, прошу вас предоставить нам и небольшое сопровождение, всего несколько воинов на ваше усмотрение, которые проводят нас до границы и обратно. Надеюсь, это вас не затруднит?

При этих словах Террас слегка, с хитрецой прищурился.

— Нет-нет, нисколько не затруднит, — бодро ответил комендант, в уме прикидывая, кого бы отправить вместе с послами. — К нам вчера прислали боевых магов из столицы, крепкие парни...

— Нет, что вы, не обязательно магов, — монстар Бийон покачал головой. — Хватит обычных солдат, человек десять, не больше, включая проводников.

— Мы предоставим вам самых лучших.

— Превосходно. Так что вы говорили о покоях, комендант?

Торвальд кивнул писарю.

— Кантар, проводи гостей. — Затем он снова повернулся к послу, — мы догоним вас буквально через несколько минут.

Парень вышел из комнаты, и гости последовали за ним.

Только дверь захлопнулась, комендант обратился к оставшимся мужчинам.

— Ну, что думаете, — недовольно проговорил он, — кого с ними послать, а?

— С проводниками мы определились, — начал Лотер, а вот в сопровождение... предлагаю послать двух магов, из вчерашних и еще... Тарака, Бона, Тода из четвертой сотни...

— Ты погоди, погоди, — Торвальд махнул рукой, — если мы с ними всех наших лучших воинов отправим, то с чем сами останемся? А если завтра фрайндланцы нагрянут? Нет, всех "лучших", как я обещал, отправлять не будем. С Тараком я согласен, а Бона и Тода надо оставить, и из магов вчерашних кого-нибудь послать... потом еще этого Бернарда, Курга, Иола можно... Ты чего молчишь? — сотник перевел взгляд на мага.

— Я предлагаю поступить по-другому, — начал Террас. — Давайте пошлем на это, без сомнения, ответственное задание несколько новобранцев, во главе, конечно, со старшими товарищами.

— Хм... — комендант задумался, — а справятся ли они?

— Ведь, опыта нет, — подхватил Лотер.

— Опыт — дело наживное, — спокойно ответил маг. — Да и где им опыт получать-то, если не на таких заданиях. Тем более, ответственность заставит быть внимательней, а про "оказанную честь", как неплохой стимул, и говорить не нужно. Пойдут они по нашей территории, поэтому риски сведены к минимуму.

— Ты про риски молчи лучше, — комендант покачал головой. — В такой обстановке все, что угодно может произойти. Но идея хорошая. Кого предлагаешь конкретно.

— Сегодня днем из разведки вернулся отряд сотника Дариона, — с легкой улыбкой продолжил маг. — Им удалось уничтожить довольно опасную тварь. В составе отряда есть новобранец. Мартин. Он неплохо себя проявил, к тому же имеет кое-какие магические способности. Чем не кандидатура?

— Годится, — заметил комендант. — Лотер, что скажешь?

Сотник утвердительно кивнул.

— Да и весь отряд, похоже, сплоченным оказался. Предлагаю, чтобы все они и вошли в сопровождение — продолжил Террас. — И чтобы возглавил его Дарион. Пусть возьмет еще пару новобранцев, пару более опытных воинов и еще одного мага из прибывших сюда. Дарион местность знает хорошо, поэтому проводники не понадобятся. Как раз и будет десять человек.

— Все ты правильно говоришь, — задумался комендант, — и Дарион отличный, опытный воин, и те парни тоже солдаты что надо... только, они с задания вернулись, отдохнуть бы им.

— Я видел, как их приветствовали сегодня днем, — уклончиво заметил Террас, — видел, как вы им жали руки, благодарили за службу. Мне показалось, они выглядели довольно бодро. К тому же, повторюсь, поход не предполагает быть тяжелым, поэтому задание будет скорее, почетным и ответственным. Думаю, они почтут за честь выполнить его.

— Хорошо, — кивнул сэр Торвальд. — Что скажешь, Лотер?

Сотник покачал головой.

— Какое бы ни было задание, а отдохнуть им не мешало бы... давайте пошлем вместо Дариона хотя бы Бонтара. Он воин не хуже.

— Ммм... — комендант задумался, — Бонтара, говоришь... нет, пусть идет Дарион. А из магов, мы пошлем того... мордатого такого, Летт, кажется его зовут...

— Простите, сэр Торвальд, — вмешался маг, — из боевых магов предлагаю взять Рехасса. Это опытный воин, мой старый знакомый. Думаю, он не подведет нас.

Комендант покосился на Терраса.

— Мастер Террас, — нарочито торжественно произнес он, — ты сегодня прямо сыплешь идеями, с которыми я почему-то соглашаюсь.

— Всегда к вашим услугам, — маг приторно-сладко улыбнулся.

— Ладно, Лотер, пошли, — позвал он сотника. Мужчины направились к выходу, по дороге обсуждая план дальнейших действий. Когда дверь в комнатку захлопнулась, Террас растянулся в довольной улыбке.

— Магия, магия... — повторил он на распев, потом подошел к пентаграмме, собрал кристаллы и захлопнул чудесный фолиант, лежавший на высокой подставке.

Глава седьмая

Арэн

Как оказалось, понятие "рано" у Хасса и Лофта были совершенно разными. Проснулся я от того, что свет бил прямо в лицо. Тем не менее, открывать глаза совсем не хотелось, и, решив провести еще пару минут в блаженной полудреме, я перевернулся на другой бок. Как не странно, но эффект повторился, только теперь свет был не сплошной, а какой-то мигающий, словно кто-то специально пускал мне в лицо солнечных зайчиков. "Убью", — процедил я сквозь зубы, но все же поднялся и присел на постели, протирая слегка опухшие глаза руками. "Ну, какого демона, рано ж еще", — подумал я и незамедлительно зевнул сладко потягиваясь. На самом деле было не так уж и рано, как я себе придумал. Сквозь не зашторенное окно комнату наполнял мягкий, теплый свет Великого Яра, который, очевидно, давно уже встал и занят был своими обязанностями, в отличие от меня.

Большое зеркало, висящее почти возле входа, отражало лик Светоносного и подозрительно точно направляло это отражение прямехонько мне в лицо, не смотря на все мои попытки отвернуться или закрыться ладонью. "И какой же гад эти штуки вытворяет, а? — задал я сам себе вопрос. Хотя ответ был вполне очевиден. — Лофи, демоны тебе в...". Я рухнул обратно в кровать и накрыл лицо подушкой. Словно в подтверждении моих догадок в дверь раздался тактичный стук.

— Лофи, это ты? — крикнул я. Из-за закрывшей лицо подушки голос мой прозвучал глухо.

— Нет, конечно! Это кобыла с теленком! Говорящие! Открывай давай!

"Тоже мне, шутник выискался". Сон улетучивался с каждой новой секундой нашего малосодержательного разговора, но я попытался спасти остававшиеся крохи.

— Идите в задницу, "ваше магейшество"!

— Что? Что ты говоришь, Арэн? — то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не расслышал моей просьбы маг.

Я убрал подушку с лица и, перевернувшись на спину, уставился обреченно в потолок. "Ну, что, с добрым утром, Арэн!". Лофт же не унимался и продолжал избивать мою дверь. Теперь, когда я окончательно и, собственно, не по своей воле проснулся, у меня было полное право немного поиздеваться над виновником моего столь "раннего" пробуждения.

— Странно... Кобыла, теленок... Вроде, много вчера не пил, а такие утренние видения с похмелья.

— Ах, похмелье, значит?! Я тебе сейчас такое протрезвление устрою — век не забудешь! — многообещающе проворчал маг за дверью.

Воздух надо мной каким-то необъяснимым образом стал сгущаться, сереть, образуя что-то вроде персональной тучи. Мне даже показалось, что я услышал негромкий раскат грома, и в ту же секунду на меня вдруг обрушился поток воды, после чего туча растворилась, как будто ее и не было здесь никогда, а из-за двери послышалось, прямо скажем, мерзкое хихиканье. Вот ведь гад!

— Теперь точно не открою! — буркнул я, выжимая прямо на пол мокрую рубашку. "Назло не открою!"

— Это еще не все! — послышался смешок из-за двери, и я нутром почуял очередную пакость. Буквально через пару секунд желудок предательски заурчал и стал скручиваться в узелок. Предчувствуя то, что должно было произойти, я рванул с постели прямиком в маленькую комнатку. Про семь минут обнимания с ночным горшком, в результате которого весь мой вчерашний ужин пошел коту под хвост, я предпочел бы не рассказывать.

Выяснив, наконец, все свои отношения с бочкой, я вернулся в комнату, где обнаружил... Лофта, преспокойно сидящего в кресле. Как оказалось, он сам был в состоянии открыть себе дверь.

— Ну, как прошло протрезвление? — с пакостнейшей улыбочкой поинтересовался маг.

— Незабываемо. Жаль не могу устроить тебе подобных ощущений.

— Я как-нибудь это переживу, — хмыкнул он, наблюдая за тем, как я натягиваю свои походные брюки и потрепанную, видавшую виды, но теперь чистую куртку.

— Слушай, в такой одежде тебя и на порог Академии не пустят, несмотря даже на мою протекцию, — изрек он и оценивающе оглядел меня с ног до головы. Признаться, эта одежка мне и самому поднадоела, но с моим скарбом было не до жиру.

— Ладно. Ты собирайся, и мы пойдем, подыщем тебе что-нибудь подходящее. Боги свидетели, я позориться пред другими мастерами совсем не желаю. После отправимся в Академию. Есть тебе сейчас нельзя — вывернет наизнанку, так что про завтрак даже не заикайся.

При упоминании предстоящих покупок, у меня в голове словно раздался щелчок. "Вот оно! Спасибо вам, господин маг, за заботу, а, заодно, и за возможность совершить небольшую месть за все ваши колкости и шуточки в мой адрес". Увлекшись обдумыванием плана дальнейших действий, я хитро прищурился и посмотрел на Лофта, но тот, к счастью, ни о чем не догадался.

— Вопросы есть? — он поднялся с кресла и пересек комнату, направляясь к выходу.

— Угу. Как такого гада жена терпит? — попытался съязвить я, следуя за приятелем.

— Пока я не готов к столь серьезным отношениям, — с наигранно-серьезным лицом ответил маг — он снова меня уел.

* * *

Мидлтон, а именно так называлась Магическая Столица, днем был не менее красив, чем ночью. Просторные, но, в то же время, уютные светлые улицы, с мощеными булыжными тротуарами, с домами, теперь, при дневном свете, больше напоминающими маленькие крепости, а еще таверны, разномастные лавки и магазинчики, чьи стеклянные витрины пылали ярким теплым светом под утренними лучами Светоносного. Все это великолепие, казавшееся без единого изъяна, куда бы ни опустился взгляд, просто не могло меня не впечатлить. Лофт же, напротив, подчеркнуто не обращал на все это внимания, выставляя меня эдаким деревенским дурачком, приехавшим в крупный город. Хотя, любой прохожий, вполне законно мог меня посчитать таковым — потертая одежда и вертящий по сторонам взгляд слегка округленных глаз, жадный на всё новые архитектурные изыски, попадающиеся на пути нашего следования. Не то, чтобы такое нарочитое невнимание Лофта сильно меня задевало — он ни разу не зашел за грань допустимой дружеской подколки, но я был бы не я, не воплоти в жизнь задуманный план маленькой показательной мести.

Спустя пару часов мотаний по лавкам и мастерским в поисках "подходящей одежды", маг, казалось, проклял тот час, когда предложил мне всю эту затею с покупками. Он был готов на что угодно, лишь бы эта пытка кончилась. А я придирался к каждому стежку, к каждой неверно пришитой пуговице, к каждому мнимому пятну на ткани. Продавцы, смотрели на меня с недоумением. Оно и понятно — подобное поведение подошло бы скорее взбалмошной дамочке, нежели взрослому парню, на первый взгляд находящемуся в здравом рассудке. Признаться, этот спектакль стоил мне не малых трудов. Оказалось, что изображать из себя капризного идиота на порядок сложнее, чем степенного умника. И все же кислая мина "его магейшества" того стоила.

— Изверг ты, Арэн, — проворчал Лофт, когда я все же смилостивился, облачаясь в коричневого цвета штаны из плотной ткани, высокие ботфорты, белую льняную рубашку, короткий кожаный жилет и такую же кожаную куртку довольно грубой выделки. Незамедлительно две золотые монетки перекочевали из кошелька мага на тонкую изящную ладонь счастливого молоденького портняжки. Покинув магазинчик, мы вновь вышли на главную улицу. Великий Яр был высоко над головой, аккурат между Неоном и Стрелой — полдень. Теплая весенняя погода — яркое бирюзовое небо над головой без единого облачка, мягкий ветерок — поднимала настроение не хуже кружки хорошего крепкого вина. Я снял свою новенькую курточку, улыбнулся и подмигнул проходящей мимо девчушке, которая смущенно хихикнула мне в ответ. Однако кислая мина не желала сходить с лица Лофта, сменившись некой обреченностью. Я хотел было что-то съязвить, подколоть мага, чтобы хоть немножко поднять ему настроение и обязательно сделал бы это, но "трели" моего совершенно пустого желудка напомнили, что не ел я со вчерашнего дня. На мое предложение пообедать в каком-нибудь уютном местечке, а заодно и освежиться кружечкой холодного кваса, маг неожиданно резво согласился.

Таковое нашлось довольно быстро. В таверне под названием "Серебряный дракон", где мы расположились после недолгих раздумий, было в меру людно, и царила прохлада, благодаря очевидному использованию магии. Впрочем, ни то, ни другое, не смогло вернуть моему приятелю хорошее расположение духа, и он продолжал ворчать:

— Полдня таскались Хель знает где, чтобы купить пару тряпок. На нас смотрели, как на двух идиотов. Ладно ты, но я-то...

— Хватит бурчать! — не выдержал я. — Как старик, честное слово! Сам виноват. Нечего людям "дождик" с утра пораньше устраивать.

Лофт махнул рукой и с неохотой приложился к кружке с холодным квасом. Из-за посещения Академии от спиртного решено было отказаться.

— Ты лучше расскажи, почему этот "прЫнц" тех магов на турнире чуть не убил? Не просто же так... — решил я вернуться к нашему недавнему разговору.

— Принц Арэн, что ли? — Лофт опустил кружку на стол, не выпуская ее при этом из рук. Я кивнул и тоже отхлебнул вкусного бодрящего напитка. — Нет, думаю, что не случайно... Видишь ли, насколько мне известно, в основном по слухам, конечно, один из договоров... торговых... был, мягко скажем, кабальным для Фрайланда. Эльберт настоял, упомянув о проигранной некогда войне, и Лекрион вынужден был уступить. Хоть и давно это было, но тогдашний мирный договор еще в силе... Политика, одним словом... К тому же, на тот момент, в случае конфликта, нас вполне мог поддержать Кальтэрд, и тогда Фрайланд... В общем, туго бы им пришлось, соседям нашим южным. Вот... А малец, видимо, решил столь непрозрачным намеком дать понять послам, что Фрайланд — вполне самостоятельное королевство, во всех смыслах самостоятельное, и давить на него не нужно. Мол, с вами, со всеми, будет то же, что с этими несчастными магами, справимся мы и с вами, и с Кальтэрдом, если будет нужно.

— То есть получается, что он просто защищал честь королевства? — уточнил я.

— Да, — нехотя согласился Лофт. — Но это не давало ему никакого права избивать до полусмерти ни в чем не повинных магов. Это же не поле битвы, это был просто турнир.

— Я думаю, что их никто не заставлял принимать в нем участие. Разве не так?

Лофт хмыкнул и сделал глоток.

— Отказ был равнозначен позору.

— А кабальные условия договора? И вообще, вся эта ситуация "кто проиграл, кто выиграл" — это ли не позор? — я неожиданно громко стукнул кружкой о стол, отчего ближайшие соседи обернулись в нашу сторону. Непонятное негодование медленно вскипало у меня внутри, и я продолжил. — Война эта была, насколько мне помнится, полвека назад. Ну, да, Фрайланд проиграл, так что с того? Что же теперь королевство должно до конца времен за это расплачиваться? Давно ушли те короли, что затеяли эту войну. Теперь другие правители, понимаешь? Да и свидетелей, участников, которые помнят те события и до сих пор живы, по пальцам можно пересчитать!

Лофт бросил на меня хмурый взгляд.

— Вот я, например, и свидетель, и участник. Много тебе могу рассказать.

— Да... маги не в счет, — я смутился, совсем забыв, что они живут подольше простых смертных. Но сути это не меняло. — Потомки не должны отвечать за поступки, совершенные предками. Не должны они страдать за то, чего не совершали, и, может, не совершили бы никогда, окажись в подобной ситуации. А пользоваться заслугами, которые тебе лично не принадлежат — это, как минимум, не справедливо!

Я высказался, и тут же стало легче. Злость, негодование выплеснулись наружу, уступая место накатившей волне отрешенности, словно и не я только что яро защищал одно королевство в ущерб другому. Во рту пересохло от такой длинной и эмоциональной речи. Я сделал небольшой глоток и тихо, в полголоса добавил:

— Не честно это...

Лофт же ничего не сказал, но глядел на меня пристально, с недоверием, а я вдруг понял, что странным образом, несмотря на потерю памяти, придерживаюсь точки зрения подлинного фрайландца. Это не могло не сказаться на взаимоотношениях с ведьмаком, и я, решив более не развивать эту тему, примиряюще предложив:

— Забудем?

Но мастер уже меня не слышал. Он с растерянным видом вглядывался сквозь полумрак в небольшую сцену в центре зала. Там, держа в руках непонятный струнный инструмент, с виду напоминавший простую лютню, но с большой и какой-то сильно приплюснутой декой, и тихо наигрывая невеселую мелодию, сидел на стуле высокий, не по годам седой мужчина в потертом черном плаще. Его волосы были слегка взъерошены, спина чуть сгорблена, а лицо казалось бледным, словно мел. Я готов был поклясться чем угодно, что еще буквально минуту назад его в зале не было.

Несмотря на свой довольно помятый вид, музыкант странным образом притягивал к себе внимание. Затихли разговоры, престали греметь кружки и тарелки. И когда все люди в зале обратили к нему внимательные, ожидающие взгляды, он запел.

Шаг за шагом, не видя след.

По лесам да по тропам сокрытым,

Заслоняя собою свет,

Ночь идет по теням размытым.

То не ворон крылом машет,

То не филин вздохнул в чаще,

То ни бес среди звезд пляшет,

Только сердце бьется все чаще.

Серп луны молодой в небе,

А под небом дорог реки.

А по ним все идут, все на север

Тени тех, кто ушел навеки.

То не волк на холме плачет,

То не воин свой меч точит,

То поет над землею спящей

Менестрель, что чернее ночи.

О великий творец света

Всемогущий славный Эру,

Почему заклеймен смертью

Тот кто сам по себе выбрал веру?

В том вина ли, что знал он правду,

Или правда — удел Bаларов,

А у смертных — одно право -

Быть покорным слепым стадом?

Пел он отрывисто, с напором в полной тишине прохладного, сумрачного зала таверны, а вокруг были благодарные слушатели, внимающие его словам с блеском внимательных, сочувствующих глаз. И до меня вдруг дошло, что он поет про себя, что за всеми этими витиеватыми песенными образами сокрыта его собственная история, судьба, и мне стало его жалко. От хорошей жизни бродячим артистом не станешь. Думаю, что все-таки я прав, ведь невозможно петь ТАК о том, чего не знаешь, что не пережил сам.

В том вина ли, что был он дерзок,

В том, что не признавал правил,

В том, что был в своих песнях резок

К тем, кто родом людским правил,

В том, что шел не туда, куда слали,

В том, что был он как волк-одиночка,

Оттого ли его прозвали

Менестрель, что чернее ночи?

Сам себе выбирал тропы,

Песни пел лишь о том, что видел,

Не хотел быть ничьим холопом,

Ложь во благо и лесть ненавидел,

Как по лезвию бритвы — годы,

Пальцы — в кровь по звенящим струнам.

Помнишь, город, как шел он гордо,

Шел в огонь по багровым рунам?

О, великий творец света,

Маску сбрось и ответь прямо,

Почему был казнен светлым,

Еретик, тот, что знал правду?

Пусть как червь время точит камни,

И затупятся меч и стрелы,

Но звучит как осколок правды

Голос черного менестреля.

Когда прозвучали последние аккорды, в зале продолжала висеть ожидающая тишина, которая через пару мгновений взорвалась громом аплодисментов. Под ноги музыканту посыпались разнокалиберные монетки. Мужчина смущенно улыбался с легкой грустью в глазах, благодарил и кланялся. В какой-то момент он обвел посетителей таверны доброжелательным взглядом, но как только наткнулся на нас, сразу растерялся.

— Чего расселся?! Вставай!!! — резко подскочил Лофт, бросил на стол деньги за обед подхватил меня под локоть и потащил прочь из "Серебряного Дракона".

— Да что происходит? Кто это был? — вырвался я из его железной хватки, когда мы оказались на улице.

— Ничего не происходит... Просто... Местный сумасшедший. Пристает к магам. Постоянно просит снять с его рук браслеты, — глаза мага нервно забегали, как будто он что-то спешно обдумывал.

— Ну, так и сняли бы. Что тут сложного? — и действительно, ничего сложного я в этом не увидел.

— Ты не понимаешь... эти браслеты... Это артефакты. Ни одному ведьмаку не удалось нарушить их магию. Это... чужая магия, понимаешь? Те, кто к ним прикасаются, теряют разум. Да что ж такое...

Последние слова Лофт произнес уже начиная пятиться спиной назад. Я обернулся. К нам неуверенно, шатаясь, приближался тот самый мужчина.

— Господин, прошу вас, снимите их... — он выставил перед собой руки, и тут же на запястьях блеснули простые браслеты серого металла.

— Нет! — Ведьмак шарахнулся от музыканта. Тот упал перед ним на колени и затряс руками:

— Умоляю! Я сделаю все, что вы скажите, только снимите...

— Не могу! — крикнул Лофт и отпрыгнул назад. Я опомниться не успел, как в ту же секунду мимо меня с треском пронесся белый искрящийся шар и разбился о грудь мужчины. Тот надсадно охнул и повалился на спину. Я резко обернулся в сторону приятеля. Лофт все еще стоял с вытянутой вперед ладонью — вне всякого сомненью это он только что метнул в барда короткий заряд молнии. Едва я открыл рот, чтобы выразить свой протест против странных действий мага, как тот схватил меня за руку и потащил к серому, кружащемуся возле его ног, вихрю.

— Давай-давай! Шевелись. Да не смотри на меня так. Все с ним в порядке. Очнется через пару минут. Ну, быстрей же! Быстрей.

Я не стал больше сопротивляться и шагнул в портал. На этот раз перемещение произошло гораздо быстрее, а приземление оказалось намного мягче. Я выпрыгнул из вихря на небольшом расстоянии от земли и тут же отошел в сторону. Спустя ровно две секунды на то же место спрыгнул Лофт. Он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, вытер платком выступившие на лице капли пота, поправил ворот мантии.

— С ним точно все в порядке? — я машинально схватил его за рукав.

— Да в порядке, в порядке... — не глядя в мою сторону буркнул маг, и резким движением вырвал руку. Потом с неудовольствием стал рассматривать неизвестно по какой причине оторвавшуюся подошву на правом сапоге, после чего медленно провел ладонью по месту отрыва. Ладонь бледно засветилась, и я почувствовал легкий запах горелой кожи, к которому примешивался запах чего-то совсем уж неприятного. Однако когда маг убрал ладонь и выпрямился, подошва была на месте. Лофт пару раз с силой топнул ногой с отремонтированным сапогом о булыжный тротуар и крякнул. — Сгодится пока. — А потом бросил на меня укоризненный взгляд. — Нет бы за меня переживать, а он за этого... Ладно, Хель с тобой. Ну, чего встал? Топай давай.

— Куда?

— Как куда? Вперед! Или лекарь тебе уже не нужен?

До меня только сейчас дошло, что мы вот уже несколько минут стоим у высокого кованого забора, за которым виднеются белоснежные стены Магической Академии. Маг потянул меня за собой и повел к высоким створчатым воротам, по обе стороны от которых замерли два крепких ведьмака, облаченные в черные мантии с суровыми неподвижными лицами. "Охранники", — подумал, было, я, но маги как-то очень вяло отреагировали на наше появление. Поприветствовав Лофта, один из них кивнул в мою сторону и поинтересовался у мага, кто я такой. Получив незамысловатый ответ "Он со мной", оба еще раз молча кивнули и вернулись к своему прежнему занятию. Как оказалось позже, охрана находилась здесь только для проформы, как дань многовековым традициям Академии. Главным же, что защищало территорию, являлось охранное заклинание, лежащее на ограде. Я его почувствовал на себе, когда проходил через ворота — по всему телу пробежало легкое покалывание, кроме которого больше никаких неприятных ощущений не было.

Здание Магической Академии представляло собой замок выстроенный из белого камня в четыре этажа высотой. Имел замок пять башен: четыре были пониже и сужались от основания к крыше — там, по словам Лофта, жили архимастера, пятая же башня была высокая и прямая — там расположился сам магистр Кронос.

Я было направился к парадному входу, но Лофт меня остановил.

— Нам не сюда.

— Так а?.. — только и успел я рот раскрыть, но маг опередил все мои вопросы.

— Целители находятся в другом здании.

На все мои просьбы провести хоть небольшую ознакомительную экскурсию, "ваше магейшество" ответил решительным отказом.

— Сначала дело, а потом экскурсия, — веско заметил он, и для пущей важности поднял вверх указательный палец. Однако, увидев мое кислое лицо, все-таки коротко рассказал, что на первом этаже находятся комнаты для занятий младших учеников, на втором — для старших. Третий этаж занимают библиотека и зал для общих сборов. На четвертом находятся комнаты мастеров. Нужные нам, в данный момент, помещения целителей располагаются в пристройке на заднем дворе замка, соединенной с основным зданием небольшим переходом на уровне третьего этажа, однако со двора имеется и главный вход. Как раз к нему мы и направились, обогнув замок с левой стороны. Там же, в пристройке, имелись комнаты учащихся и обеденный зал.

Пока мы добирались к пристройке, маг успел поздороваться не меньше, чем с десятком студиузоров, причем мастером его называли лишь младшие ученики, остальные же обращались к нему просто по имени и исключительно на "ты".

— А как же уважение к учителю, наставнику? — поинтересовался я, когда мы уже поднимались по винтовой лестницы на второй этаж пристройки.

— Что, прости? — переспросил Лофт, то ли не расслышав, то ли не поняв вопроса.

— Ученики тебе "тыкают", а ты будто и не замечаешь! Как же уважение, говорю, к учителю? К старшему, наконец?

Маг нахмурился и некоторое время молчал. На секунду мне даже показалось, что лицо его побледнело и осунулось. Я отвернулся и, закрыв глаза, мотнул головой, отгоняя странное наваждение. Когда же я снова взглянул на мага, то увидел на лице его знакомую полуулыбку.

— Одно другому не мешает, — пожал плечами он. — Видишь ли, уважение должно проявляться не в словах — формальных, традиционных обращениях — но в поступках. Любой из них может меня называть "учителем", "мастером", но в душе презирать. И заставить его уважать себя я не смогу. Уважения ведь не добьешься силой, его можно только заслужить. Поэтому для меня гораздо лучше ситуация обратная. Я стараюсь быть не просто наставником, но старшим товарищем, к которому можно обратиться за помощью, советом, за пониманием, если хочешь. Они доверяют мне, я доверяю им. Я — такой же, как они, только знаю и понимаю немного больше, и этому пытаюсь научить их. И на "ты" они меня зовут, или на "вы" — это второстепенно. Это кому как удобно. И заметь, никакого панибратства. Конечно, не все мастера одобряют мои методы, но методы эти работают, причем очень неплохо. Вот, например, лишь среди моих учеников нет серьезных стычек и драк, а когда они и случаются, то я о них знаю, причем заранее.

Мы остановились у широкой деревянной двери.

— И еще... Понимаешь, они попадают сюда в таком возрасте, когда сложно разобраться в самом себе. Любовь, дружба, честь, долг... Возникают проблемы, которые нужно решать. Не самому — тут легко запутаться. Не по советам приятелей — они такие же юнцы, как и ты. А с помощью человека уже прошедшего эти внутренние переживания. Дома есть родители, но даже им о каких-то вещах рассказать сложно, а здесь совершенно чужие, незнакомые люди. Ты бы пошел к ним со своими проблемами? Знаю, что нет, можешь даже не отвечать. А ко мне приходят. Вот это настоящее уважение. И ученики мои больше других заняты делом, а не душевными драмами и терзаниями.

— Хорошо. С этим ясно. Но ты же говорил, что драки у вас все-таки случаются. И это при том, что ты узнаешь о них заранее. Почему же не пытаешься их предотвратить?

— А зачем? — с искренним удивлением поинтересовался мастер. Сейчас он действительно походил на умудренного годами учителя, объясняющего прописные истины нерадивому ученику. Я понятия не имел, как на самом деле выглядят наставники, но почему-то был уверен, что именно так. — Разбитые носы и выдранные волосы, это норма для их возраста. Каждый из них должен понять, что за все приходится держать ответ. Даже за благое дело можно получить хорошую взбучку. Моей задачей является поддерживать их в трудных ситуациях, но никак не ограждать от опасностей. Я всегда знаю причину, знаю зачинщиков, знаю время, место, кто кого придет поддержать, и даже кто придет просто поглазеть. И если чувствую, что дело может кончиться кровью — всегда предотвращаю, но не грубым вмешательством строгого учителя, а делаю так, что зачинщики чудесным образом примиряются сами, — Лофт хмыкнул. — К тому же, они не бьют друг друга из-за угла, не попадают вдесятером на одного. Как думаешь, почему?

— Наверное, проявляют благородство, потому что кто-то их этому научил? — я криво улыбнулся.

— Именно! — гордо подтвердил ведьмак.

— Ну... А что если обыкновенная драка все-таки перерастет в нечто большее. Согласись, заранее все предусмотреть в таком деле сложно. А они будущие боевые маги. Что, если решат применить Силу?

— Арэн, я всегда присутствую на подобных... "дуэлях". Есть множество способов побывать где-то и остаться при этом незамеченным. Но и магические поединки я останавливаю, только если чувствую реальную опасность. А если все же что-то случается, то я...

— То он зовет меня, — оборвал моего приятеля негромкий насмешливый мужской голос. Я глянул через плечо Лофта и увидел поднимающегося по лестнице парня. На вид ему было лет тридцать, шатен с черными глазами и лицом потомственного аристократа. Одет он был в зеленого цвета мантию.

— Можно подумать, это так часто происходит, — Лофт ухмыльнулся, протягивая руку для пожатия. После он представил меня своему приятелю. — Арэн, знакомься, это Ситурион, мастер-целитель. Можно просто Сит. — Я тоже протянул руку и Сит пожал ее. Рука у него оказалась крепкая, жилистая. — Сит, а это Арэн. — Лофт многозначительно посмотрел на целителя.

— М-м-м... — не менее многозначительно протянул тот и коротко кивнул. Я кашлянул, чтобы как-то прервать их молчаливый обмен непонятной мне информацией. — Он очередной пострадавший? — поинтересовался, наконец, Сит. — На вид, как будто ,все в полном порядке...

— Ну, положим, с видом-то у него как раз проблем полно, но, что поделать, природа человека внешностью обидела. Куда нам, смертным, с ней тягаться?!

Ох, чувствую, сейчас одним пострадавшим точно станет больше, только это буду не я!

Лофт, словно почувствовав закипающую во мне бурю, слегка подхватил под локоть Сита и завел его в ту самую комнату, у которой мы остановились. Я проследовал за ними. Комната оказалась светлой, ярко освещенной полуденным светом Великого Яра, с высокими потолками и светло-голубыми стенами. На стенах висели несколько полочек, с десятками различных скляночек, кувшинов, баночек. И стоял здесь невообразимый травяной запах, от которого, с непривычки вполне могла закружиться голова. Также в комнате в строгом порядке, определенном ее хозяином, разместились: небольшой шкаф, кроватка, кресло, рабочий стол и два стульчика. Усадив меня на один из них, Сит велел закрыть глаза и принялся водить руками над моей головой. По всему телу стали растекаться приятные теплые волны Силы, и меня начало клонить в сон. Голос ведьмака, коротко пересказывающего мою невеселую историю, постепенно стал угасать, а потом и вовсе исчез. Спустя пару минут я уже спал.

Очнулся я уже на той самой маленькой и, как оказалось, очень твердой кроватке. Признаться, чувствовал я себя бодрым и полным сил. Без капли стеснения, как будто находился сейчас не у мастера-целителя при Мантакадемии, а в своей комнатке постоялого двора при таверне, я сладко потянулся, принял сидячее положение и только после этого открыл глаза.

— О! Очухался! Ну, наконец-то! Мы уже думали, не послать ли за гробовщиками, — без тени улыбки произнес Лофт, и тон его мне почему-то очень не понравился.

— Что-то не так? — я помусолил глаза и тупо уставился на мага.

— Угу. Не так, — буркнул тот вполголоса. — Сит попробовал снять с тебя блок, но он оказался каким-то шибко сложным, и тогда этот балбес решил снести его просто Силой. Сам чуть ли не полностью опустошился и тебя едва не угробил.

Смысл только что произнесенных Лофтом слов понимался с трудом. Я перевел взгляд на лекаря, сидящего в своем кресле. Выглядел он неважно: посеревшее лицо, тени под глазами, потухший взгляд. За то время, пока я спал, Сит постарел лет на семь, не меньше.

— Ты... Вы не виноваты... Все ведь хорошо кончилось.

— Виноват, парень, очень виноват. Не окажись рядом Лофта, покоились бы мы сейчас с тобой в двух красивых вазочках, где-нибудь на окраине кладбища. Или как там элементалистов хоронят?

— Лофта? А он при чем? — я нахмурился, сосредоточиться на происходящем пока не удавалось.

— Да помог он мне. И тебя едва ли не с того света вытащил.

— Ой! Ну, хватит, друзья. Хватит. Я же сейчас покраснею, — отмахнулся Лофт, но было видно, что похвала пришлась ему по душе. С минуту он помолчал, потом своим привычным серьезным голосом произнес. — Ладно, Сит, спасибо. Даже за попытку. Мы сейчас в библиотеку. Если хочешь, после зайдем к тебе.

— Нет. Не стоит, — все еще вяло покачал головой целитель. — Арэну нужно отдохнуть. Даже если сейчас он чувствует себя хорошо. Как только пройдет действие твоей магии, Лофи, он и шагу ступить самостоятельно не сможет.

— Ясно, — Лофт утвердительно кивнул. — Тогда до встречи. Арэн, идем. Не будем медлить.

Наскоро попрощавшись с лекарем, к которому уже явно возвращались силы, я последовал за приятелем. Минут через пять, выйдя из пристройки и вновь преодолев расстояние между ней и Академией, мы поднялись по ступенькам парадного входа и оказались на первом этаже этого замечательного, во всех отношениях, учебного заведения. Младшие ученики в форменных мантиях Академии носились по парадной, шумели, визжали. Даже не пытаясь их перекричать, Лофт жестом указал мне на возвышающуюся в центре зала винтовую лестницу. По ней мы поднялись на второй этаж, где шум был не такой уже сильный, а потом и на третий, на котором и вовсе царила величественная тишина. Свернув от лестницы направо, мы оказались на небольшой полукруглой площадке.

— Нам сюда, — потяну меня за руку маг и подвел к высокой двустворчатой двери у дальней стены. За ней и оказалась библиотека — огромное светлое помещение с десятками стеллажей, в высоту достигающих чуть ли не самого потолка и доверху заполненных разноцветными книгами, массивными фолиантами и скрученными пергаментными свитками. Однако свет этот был совсем не дневной — высокие стрельчатые окна были плотно зашторены, не пропуская внутрь яркие лучи Светоносного. Освещался зал библиотеки при помощи мант-шаров, подобных тем, что я видел на улицах города. Одни, размером с голову взрослого человека, парили под потолком, другие, поменьше, висели над рядами столов в противоположном конце зала. Там же имелось небольшое возвышение, на котором стоял еще один, высокий, массивный стол. За ним сидел сухонький седой старичок с длинными реденькими волосами, собранными сзади в хвост. Его худое вытянутое лицо щетинилось небольшой бородкой. На вид ему можно было дать от шестидесяти и до... демон знает скольких лет. Я вспомнил, что Лофт при первом знакомстве мне тоже показался чуть ли не ровесником.

Пока я пытался угадать возраст библиотекаря, маг уже успел с ним поздороваться и представить меня.

— Здравствуйте, Арэн. Приятно с вами познакомиться. Николос. — Мужчина протянул мне руку и я, не задумываясь, ее пожал.

— Мне тоже очень приятно.

— Ну, так по какому поводу вы ко мне пожаловали, молодые люди?! Я чем-то могу вам помочь?

— Разумеется, господин архимастер! — с льстивой улыбкой произнес мой приятель. — Эльфы. У вас есть о них какие-нибудь книги?

— Хм, интересуетесь мифологией?!

— Да. Вернее, мой друг. Он очень любит различные легенды и мифы, — Лофт ехидно подмигнул мне, и я слегка ткнул его локтем в бок.

— Вас интересует какой-то конкретный эльф или раса в целом? — поинтересовался у меня библиотекарь

— Пожалуй, конкретный, — ответил я. — Его имя Нари, если не ошибаюсь... Слышал буквально краем уха и вот, решил поподробнее узнать об этом персонаже.

— Ну, "персонаж", как вы выразились, весьма примечательный. Думаю, я сам вам многое смогу рассказать, но, давайте не здесь. Не будем мешать столь редкому сейчас интересу к самообразованию. — Старик кивнул в сторону нескольких сгорбленных над столами спин и сделал знак следовать за ним. Подвел он нас к боковой стене в углу зала, где имелась малоприметная дверца, ведущая в небольшую, ярко освещенную комнату. Все ее богатство составляли кровать, шкаф, тумба, столик у окна и два кресла, в которых и расположились Лофт с Николосом. Мне же, непомерно расщедрившийся маг, наколдовал стульчик. Благодетель! Усевшись на него поудобнее, я мельком взглянул в окно — Великий Яр клонился к западу, и вечерние сумерки уверенно опускались на Мидлтон. Значит, проспал я ни менее трех часов. Мда-а...

— Ну, что вам сказать. Назвав Нари примечательным персонажем, я несколько слукавил, приукрасил, так сказать действительность, — старик смущенно улыбнулся. — А вернее, ввел вас в заблуждение. Этот эльф ничем не примечателен и, в общем-то, не отличается от остальных представителей остроухой расы, кроме, пожалуй, одного. Он является сыном бога огня — Локи, или Лофта, как вам больше нравится. Думаю, мастер Лофт осведомлен, что его собственное имя происходит именно от имени данного божества.

— Разумеется, — кивнул ведьмак, и библиотекарь продолжил свой рассказ. Длился он довольно долго, никак не меньше двух часов — за окном стемнело, и теперь улицу освещал знакомый свет магических фонарей. За это время мы с "его магейшеством" успели услышать массу интересной информации. Библиотекарь оказался человеком весьма начитанным, хотя это и не удивительно при его-то работе, но главное — очень приятным в общении. Не начни я клевать от усталости носом, мы бы, наверняка, задержались у него в гостях подольше, но... Лофт шепнул мне, что тащить на себе до постоялого двора он меня не собирается, а потому, извинившись, мы распрощались с библиотекарем и спешно покинули Академию.

— И так, что мы имеем? — нарочито бодро поинтересовался я, пытаясь не уснуть на ходу, когда мы с Лофтом шагали по пустынной улице обратно к таверне.

— Про Локи что ли? В принципе ничего нового, я не услышал. Разве что про Нари... А так... То, что он один из древнейших богов множественного Упорядоченного, я и без архимастера Николоса знал. Хитер, ловок, остер на язык. — Маг криво улыбнулся и хмыкнул. — В общем, мерзавец и пакостник, всегда доставляет много проблем и неприятностей. — Тут он затих и грустно сказал. — Ему уже давно никто не поклоняется. Забыли старика...

— С чего ты взял? — удивился я. И, действительно, библиотекарь ничего об этом не говорил.

— Это всего лишь предположение, откуда же я могу знать, — спокойно ответил маг. Слишком спокойно, как будто он ожидал этого вопроса.

— Странное предположение, — я пожал плечами.

— А в отношении богов, которые к нашему миру отношения не имеют, можно строить исключительно предположения. Предполагать могу я, можешь ты, да кто угодно. Хотя бы и авторы этих самых книг. Это у нас не возбраняется. Скажу тебе по секрету, как минимум треть книг в нашей библиотеке — это сплошные предположения. Вот мне лично мало верится, что Локи по сей день прикован к какой-то горе, "...а над ним висит змея, изо рта которой на его лицо капает яд". По-моему, чушь полная. Кто это видел?

Я снова пожал плечами. Лофт, конечно, прав, но ведь даже легенды и мифы рождаются не на пустом месте.

— Вот я и говорю, что никто. Или вот, с позволения сказать, факт его сотворения неким демиургом Тарэном, одним из великих Творцов? А что нам известно про этих Творцов? А ничего толком и не известно! Что они творят, или кого они творят? А главное — зачем? Ведь если ты, мой друг, не поленишься и заглянешь разок хотя бы в одну из тех книг, о которых упоминал Николос, то в самом конце ты сможешь увидеть маленькую и такую незаметную на первый взгляд, приписочку "Составлено и записано со слов Магистра, или учителя такого-то", якобы открывшего секреты мироздания, заглянувшего туда "за край Упорядоченного". Тьфу! Да кто б ему разрешил-то, я тебя спрашиваю, эти секреты открыть? Мироздание, Упорядоченное... Ха! Нам бы с родным миром разобраться до конца, а потом уже в мироздание соваться!

Я слушал его и слушал. Лофт говорил складно, правильно. Но вот что-то мне не нравилось, не складывалось что-то, и я никак не мог понять, что именно. Слишком яро Лофт все отрицал, особенно, касающееся Творцов. А маг, меж тем, продолжил, будто прочитав мои мысли.

— Интересен, сам по себе, исход части Творцов, больше похожий на изгнание, после чего исчезли и часть богов. Интересен, но более. По-моему, типичный сюжет мифа. Или вот то, что изгнанники эти развлекаются, устраивая игры? Каково, а? Вот скажи мне, Арэн, если бы тебя изгнали, ты бы стал развлекаться играми? Спектакли разыгрывать? Так вот...

И он еще долго говорил об играх, сюжетах, изгнанниках, Творцах, попеременно соглашаясь и высмеивая авторов книг, хранящихся в библиотеки Академии, пока мы проходили квартал за кварталом в направлении "Пьяного Орла".

"Вообще, странная на самом деле история с этими Творцами, изгнанниками, Локи-Лофтом, Нари... Нари... — размышлял я, уже практически не слушая приятеля. — Если бы не этот эльф, я бы согласился с Лофтом, что чушь все это. Очень смахивает на чушь... Но ведь я видел его тогда. И мое похищение, и потеря памяти. Зачем все это? Ради войны? Не слишком ли сложно... Можно все сделать гораздо проще, гораздо! Но если я утверждаю (а я утверждаю!), что Нари — это не вымысел, значит и все остальное тоже правда" — Я почесал затылок.

— Ты что-то сказал? — спросил вдруг Лофт.

— А? Нет, ничего, я слушаю тебя.

— Да, так вот... О чем это я?.. Ах, да. Сама суть игры... — и он продолжил свои замысловатые рассуждения.

"И эти игры их... Во что они играют? Уж, наверное, не в прятки... Таким ребятам в пору чужими судьбами играть, — и тут меня осенило. — А ведь правда, все, что сейчас происходит на Маакере, больше смахивает на грандиозную игру! Или подготовку к ней. Или, вообще, спектакль какой-то. И мне вот почему-то кажется, что я в нем являюсь одним из главных героев. Ведь неспроста меня похитил именно Нари. Мда... цепочка еще та выстраивается. Но если я один из героев, то, наверняка, не последний человек на Маакере, или в Олдвиче... или во Фрайланде...". И тут мысли понеслись, как валун по склону горы — спальня, похищение, Нари, принц Арэн, убийство короля, Хасс, объявление войны, Мидлтон... "Не может быть! Хотя, почему, собственно, не может..."

Идея была невероятная, но не поделиться ею с Лофтом я не мог. Резко остановившись, я оборвал, казавшийся неиссякаемым, поток рассуждений мага и выпалил разом все, что успел сообразить.

— Ты знаешь, а я ведь тебя психом совсем не считаю, — уверил меня приятель, выслушав все предположения. — Мне просто было интересно, как быстро ты сам до всего догадаешься. У меня появились сомнения на твой счет еще там, у городских ворот. Потом эта история с потерей памяти. Пока ты был без сознания, мы с Ситом успели переговорить кое о чем. Видишь ли, то, что Лекрион убит, а принц похищен, в городе стало известно еще до того, как ты попал сюда. Я знал, что ведутся поиски, и что кроме словесного описания имеется портрет фрайландского наследника. Но вот до сегодняшнего дня портрет этот я не видел. А Сит мне его показал. С трудом, конечно, но узнать можно.

— То есть, это меня ищут? Я — тот самый принц Арэн? — мы с магом уже стояли перед самым входом в "Пьяного орла". Конечно, теперь все вставало на свои места. Но легче от этого, почему-то не становилось, даже наоборот — отец мертв, два королевства на пороге войны, двоюродный брат на троне, а я в роли разменной монеты... Я даже пожалел, что узнал правду. Неведенье было куда более приятно. Я пытливо посмотрел на мага. — Может, еще и награду объявили?!

— Разумеется. Пять тысяч золотых монет и титул графа, — как ни в чем ни бывало, отозвался Лофт.

— Прельстишься на титул? — вполне резонно поинтересовался я.

Маг заливисто расхохотался в ответ на мои слова.

— Арэн, Арэн... Дурак ты, каких поискать. Неужели ты думаешь, что я сменю наставничество в Академии на пустое времяпрепровождение аристократа? Нет, друг мой, мне нравится то, чем я занимаюсь. Называй это призванием, если хочешь. И за Сита не волнуйся, я с ним поговорил, и он все понял. Так что, бояться тебе нечего.

— Спасибо, — выдавил я и почувствовал, как начинают гореть уши.

— Не за что, — с теплой улыбкой отозвался маг. — Сейчас тебе стоит выспаться, а утром решим что делать. Думаю, что ты должен отправиться к королю Эльберту. Но не как пленник, а как гость. Он мудрый человек и решит все правильно. Согласен?

— Угу, — кивнул я. Веки слипались, перед глазами все начинало плыть. Сейчас мне было уже все равно, кто я, и уж тем более, что мне нужно будет делать завтра. Я был согласен на все, лишь бы добраться до кровати. "Его магейшество", видя мое состояние, не стал больше приставать и помог дойти до комнаты. Там, сбросив на пол сапоги, я рухнул одетым на кровать и тут же уснул.

Глава восьмая

Мартин

— Хасс, — позвал Мартин ехавшего рядом мага. Уже почти два часа их небольшая процессия семенила на еще сонных лошадках, удаляясь на юго-восток к границам с Фрайландом по теперь уже хорошо знакомой Мартину дороге. Ночью прошел дождь, а утром степь укрыл густой туман так, что Мартин мог разглядеть только спины ехавших впереди воинов. Однако он точно знал, что там, во главе их небольшой колонны, ехал Дарион и главный из сопровождающих послов магов, которого звали Каргент. За ними ехали остальные маги из личной охраны. Сами же послы расположились примерно в середине колонны. В ее хвосте же плелись воины из форта. Мартин и Хасс ехали последними, "замыкающими", как назвал их Дарион, когда они только выезжали за фортовские ворота.

От прошедшего ночью дождя дорога размокла, и теперь лошади месили копытами грязь. Чавкающий звук, доносившийся из-под копыт лошадей, вполне соответствовал настроению Мартина. Он, по правде сказать, чувствовал себя совершенно разбитым. Его из одного задания, где он чуть не лишился жизни, сразу забросили на другое, хотя и не предвещающее явной опасности. Еще вечером вчерашнего дня, когда десятник сказал ему о том, что он, Мартин, третий сын кузнеца Барена, удостоился чести сопровождать послов Его Величества, и что от этого похода будет зависеть судьба королевства, ему захотелось взвыть, плюнуть на все и пойти под трибунал. Он чуть не свалился там же, на месте, от навалившейся внезапно усталости. Но, поразмыслив немного, насколько это было возможно в таком состоянии, он отметил для себя две вещи: во-первых, ему выпал еще один шанс проявить себя, чего он, собственно, и добивался; во-вторых, это была действительно честь для него, новобранца. Кое-как добравшись до казармы он, не раздеваясь, рухнул на койку и уснул, а проснувшись утром, обнаружил, что всю ночь проспал в обнимку со своим мечом. "То-то бы Зоннер повеселился, увидев меня", — подумал в тот момент Мартин, и тут же смутился, вспомнив, что даже не зашел к старику-оружейнику поблагодарить за подарок. Но тогда было уже поздно, нужно было выезжать.

Мартин держался в седле плохо. Ему было неудобно и непривычно, он постоянно ерзал. Еще с детства он невзлюбил езду верхом. Однажды свалившись с лошади, он чуть не размозжил голову, и с тех пор в мозгу засела подсознательная боязнь передвижения верхом на лошади. Со временем необходимость вытеснила страх, но не заглушила чувство невнятной тревоги, накатывавшей каждый раз, когда он садился в седло. Вот и сейчас, вцепившись в поводья, парень старался смотреть только перед собой или в стороны, но ни в коем случае вниз, иначе тут же начинала кружиться голова. Он вновь покосился на Хасса и окликнул его.

— Хасс, ты спишь, что ли?

Маг ехал слева от него на пегой кобылке. Он словно застыл в седле, сидел прямо, как молодое деревце, держа поводья перед собой. Смутило Мартина то, что долгое время Хасс смотрел в одну точку, при этом не моргая. Парень уже хотел было подъехать поближе, чтобы растолкать попутчика, но, услышав повторно свое имя, маг вынырнул из своих раздумий.

— А?.. Что?.. нет, не сплю, конечно, — он потер глаза.

— Как думаешь, — начал Мартин бодрым, насколько это позволял окружающий пейзаж, а точнее его отсутствие, голосом, — не зря все это?

— Что "это"? — переспросил маг.

— Ну, поездка наша во Фрайланд.

— Что ты имеешь в виду? — снова не понял Хасс.

— Я говорю, как думаешь, удастся ли послам предотвратить войну? — Мартин снова поерзал в седле.

— Не знаю... хотя, вряд ли, — Хасс вздохнул. — Сейчас во Фрайланде у власти такой человек... в общем, если он что и начал, то, наверняка, имел веские причины. Это — во-первых. А во-вторых... он доведет начатое до конца. Так что, считай нашу поездку визитом вежливости.

— А ты ведь был на войне? — спросил Мартин после небольшой паузы.

— Был, и не на одной, — грустным голосом ответил маг. — Последняя моя кампания как раз полвека назад и была, но тогда я за другую сторону выступал.

— После этого ты в Олдвич попал? — вкрадчивым голосом поинтересовался Мартин.

— Нет, — задумчиво ответил маг, — это произошло немного позже. — Хасс не любил вспоминать прошлое, тем более рассказывать о нем другим людям. Но к этому парню он проникся особым чувством. Это была не дружба, и не "родственность душ". Это была связь на особом, ментальном уровне, словно невидимыми нитями были сшиты ткани их судеб. К тому же просьба Терраса приглядеть за парнем... И маг все же решился и рассказал, о том, как он служил сотником при короле Руперте, а когда Фрайланд потерпел поражение, был послан подавлять бунты, вспыхнувшие в восточных владениях королевства, и как выразил свое недовольство генералу Арогею, молодому, амбициозному, но туповатому командующему восточным гарнизоном войск короля, относительно методов, которыми бунт подавлялся. Рассказал он и о том, что было после: о травле его и его семьи; о гибели жены и сына, и бегстве в Олдвич, и о клятве отомстить всем, кто стал причиной его несчастий.

— Потом здесь, в Олдвиче король Варг принял меня и хотел оставить при дворе, но я отказался. С тех пор перебиваюсь случайной работенкой, грузы сопровождаю и все в таком духе... — последние слова он произнес загадочным тоном, но Мартин не обратил на это внимания.

— А как же клятва отомстить, этому Арогею? — глаза парня загорелись.

— Ха! — выпалил Хасс и криво улыбнулся. — Боги не дали мне замарать руки об это дерьмо. Через несколько лет я узнал, что Арогей был убит своими же. Видать, кто-то сильно хотел занять его место.

— М-м-м, — многозначительно протянул Мартин.

Процессия миновала несколько пологих холмов, и небольших пролесков, постоянно смещаясь правее. Мартину даже показалось, что в густом тумане они немного сбились с пути. К полудню туман, наконец, рассеялся, но заморосил мелкий противный дождик. Те, кто догадались одеть в дорогу плащи, накинули на головы капюшоны. Мартин направил лошадь чуть правее к краю дороги и посмотрел вперед. Действительно, он местность не узнал. В "голове" колонны Дарион показывал карту Каргенту, указывая одновременно правой ладонью то вправо, то влево, то прямо, и Мартин догадался, что сотник ведет колонну не привычным маршрутом патрулей с заходами на стоянки, а напрямую к границе. Еще через несколько часов, когда дождь прекратился, и процессия, перевалив через довольно высокий холм, спустилась в низину, Дарион объявил привал. После недолговременного отдыха, монстар Бийон подошел к Дариону.

— Похоже, мы отстаем от графика, — сказал он. — Можно каким-либо образом сократить путь? Вы же понимаете, что на такие встречи опаздывать совсем нежелательно.

— Увы, монстар, — отрицательно покачал головой Дарион, — мы уже идем самым коротким известным мне маршрутом.

— То есть существует и неизвестный? — слегка прищурившись, поинтересовался посол.

— Я этого отрицать не могу, но заверяю вас, что если таковой путь не известен мне, то он не известен никому из живущих в форте.

Посол вздохнул.

— Тогда придется ускориться...

— Как прикажете, монстар.

После привала было принято решение пустить лошадей мелкой рысью, что не доставило Мартину никакого удовольствия, а скорее наоборот. Он даже на мгновенье подумал, что лучше уж бежать на своих двоих вслед за колонной, но, хвала богам, эта мысль не задержалась надолго в его голове. Заплечный мешок за время их короткого путешествия успел напитаться влагой и, казалось, стал несколько тяжелее, от чего стали ныть затекшие плечи. Это никоим образом не прибавило ему бодрости. С трудом выпустив из рук поводья, он изловчился и снял мешок со спины, водрузив его перед собой, и тут же почувствовав облегчение.

— Жаль, что война так не вовремя начинается, — со вздохом проговорил он.

— Это почему "не вовремя"? — переспросил Хасс, понявший, что Мартину захотелось поболтать, и решивший поддержать разговор.

— Да вот, не успею стать боевым магом, не успею выучиться.

— Боевым магам и учиться особо не чему, — решил утешить парня Хасс. — Тут практика нужна, а если война грянет, у тебя ее будет, хоть отбавляй. Это в Магической Столице, в Академии, магии по книгам учат, но выходят из них такие, как Террас. Он, конечно, маг, будь здоров, но не для поля боя, он... как бы это сказать... "комнатный" маг, что ли. Готовят там и боевых магов, но это так... — он махнул рукой.

— Только ты его "комнатным" в глаза не называй, а то обидится, — хмыкнул Мартин.

— Называл, и не один раз, и ни разу он не обиделся, — подхватил Хасс. — Так что ты не расстраивайся. Тебе бы, конечно, учителя хорошего, который указал бы направление действий, да приемам основным обучил, а дальше ты и сам сможешь, думаю, ты парень смекалистый, — он подмигнул.

— А ты бы смог стать моим учителем? — осторожно поинтересовался Мартин. Похоже, и он все больше привязывался к этому долговязому магу. — Ну, или показать пару приемчиков?

Хасс улыбнулся и на секунду задумался.

— Учителем, говоришь... — протянул он медленно. — Понимаешь, моя магия несколько отличается от твоей. Не забывай, я же элементалист, а ты ведьмак, — но заметив несколько расстроенный взгляд парня, добавил. — Но пару приемчиков могу показать.

— И то хорошо, — сказал Мартин. — Элементалисты, ведьмаки, некроманты... какая разница? Я почему-то всегда думал, что магия-то одна.

— Магическая Сила действительно одна, — подтвердил Хасс. — Она универсальна. Вот только действует на разные народы по-разному. И не спрашивай почему, не знаю я. Я не ученый и не силен в теории магии. Это ты у Терраса можешь спросить, он наверняка знает.

— Вот у меня, например, когда получается предметы передвигать, вижу мир в лиловом цвете, а предметы, которые я хочу передвигать, светятся золотым. И еще, говорят, что у меня в тот момент зрачки пропадают. — И Мартин рассказал Хассу про тот случай на площади и совсем недавний с Дином. — И еще... я словно другим человеком становлюсь, вроде, демон в меня вселяется. Знаешь... вот как будто я и "не я" одновременно. У тебя не так все происходит, когда ты... это, — Мартин помахал рукой в воздухе, — свою магию применяешь?

— Нет, не так, — Хасс тоже поерзал в седле. — Мне трудно описать то состояние... мир я вижу как обычно, но вот слышу... как будто голос какой-то произносит слова в голове иногда шепотом, иногда кричит прям. Иногда я эти же слова повторяю вслух, а иногда и нет. Тогда тело начинает покалывать немного... — маг задумался. — Прилив сил ощущаю... ну, не знаю что еще... оно все как-то быстро происходит, я даже не запоминал никогда... А то, что ты другим становишься, так это нормально. Это Сила твое другое "Я" пробуждает, ну, если хочешь, "демона". А что сильно тебя тот здоровяк достает?

— Бывает... — Мартин отвернулся.

— Он мне сразу не понравился, — сказал, наконец, маг. — Давай я с ним поговорю, он сразу забудет даже как тебя звали.

— Не нужно, — махнул рукой Мартин, — ну его... — Парень подумал, что Хасс действительно может заставить Дина уважать магов раз и навсегда. Он понял это еще сегодня утром, когда воины, определенные для похода, собирались у фортовских ворот. Узнав, что Хасс тоже маг, Дин успел отпустить одну из своих шуточек, типа "у нашего магичка появилась нянька", но после недвусмысленного нехорошего взгляда Хасса в ответ на эту реплику, здоровяк замолчал и нервно сглотнув, отошел подальше укладывать свои пожитки.

Процессия обогнула еще один крутой холм и дальше, насколько видели глаза, дорога шла все время прямо, но стала довольно узкой, так что пришлось ехать по одному. В затянутом серыми рваными тучами небе Яр прошел больше половины пути, попрощавшись со Стрелой, и плавно продолжал путь на Запад.

— Интересно, а у остальных ведьмаков также Сила проявляется, как и у меня? — задал вопрос Мартин. Теперь он ехал чуть впереди, Хасс ехал последним.

— Если ты имеешь в виду лиловый мир, глаза без зрачков и "демонов" то да, думаю, что со всеми ведьмаками одно и то же происходи. Но это скорее процесс, а не проявление. У каждого ведьмака свои способности. Ты, например, предметы передвигаешь, кто-то молнии может метать, кто-то двигается быстрее. У каждого по-разному. Ты, наверно, заметил небольшие медальоны на груди у боевых магов?

— Угу, — кивнул парень, — там животные изображены. Я видел черного волка и медведя, кажется.

— Так вот, это животное-тотем. У каждого ведьмака он свой, и может приходить на помощь хозяину. Очень, знаешь ли, удобно во время боя.

— Хех, — хмыкнул Мартин, — может и мне когда-нибудь такой достанется.

— Вполне возможно, — подтвердил Хасс.

Теперь тропинка, по которой двигалась процессия, вильнула в небольшой лесок. Мартин заметил, как послы впереди нервно заерзали в седлах и окликнули Дариона. Сотник, развернувшись, поравнялся с ними и начал что-то разъяснять. Потом достал карту и указал пальцем в один из ее участков, при этом делая успокаивающий жест рукой. Потом, спрятав карту, он пришпорил кобылку и вернулся на место. Лесок, в который они вошли, оказался довольно реденьким, но запах прошлогодней почти сгнившей листвы был очень тяжелым. Мартин испытал подлинное облегчение, когда они миновали его и пошли дальше по дороге сквозь бескрайние степи Олдвича.

— Слушай, Хасс, — в который раз за день окликнул Мартин своего попутчика. — Ты говорил об Источниках Силы, которые находятся здесь, на Маакере.

— Ну, говорил.

— А где они расположены знаешь?

— Здесь на континенте их должно быть четыре — соответственно сторонам света. Один из них я сам видел.

— Да ладно, — Мартин всплеснул руками. — Расскажи, где?

— Я караван тогда сопровождал из Кальтэрда. Ехали мы через горы, ну, и попали в метель. Дальше двигаться было нельзя, мы в горах и укрылись. Отыскали небольшую пещерку и соорудили там лагерь. Я пошел на разведку, а пещера та непростая оказалась. В общем, пошел я вглубь, и...

— Что "и"? — Мартин аж губы облизал от любопытства.

— И провалился, — Хасс усмехнулся. — Очухался, смотрю, а вокруг зал огромный, как будто кто-то в скале специально вырубил. А посреди зала дерево стоит. Ну, как дерево... на вид, конечно, дерево, только белого цвета и без листьев, да еще и светится. Ну, я подошел...

— И чего?

— И "ничего". Подошел, ствол потрогал... чувствую магии в нем, одним богам известно сколько! Ну, постоял, полюбовался и... обратно полез.

— И все, что ли? — разочарованным голосом проговорил Мартин.

— А чего ты еще хотел?

— Не знаю... разве тебе не захотелось хоть немного магии почерпнуть?

— Захотелось — не захотелось, это не важно. Может и захотелось, только там ритуал надо серьезный проводить, один бы я не справился. — И, усмехнувшись, добавил. — Твоего дара-то у меня нет.

— А потом не хотел вернуться?

— Нет, — отрезал Хасс. — Мне и моей Силы хватает.

— Понятно... а другие источники?

— Другие... есть еще один, на востоке, в пустыне. Я когда-то очень давно в одной умной книге прочитал. Там, почти на границе с Остендортом есть две огромные статуи — "Статуи Отцов". Должны Источники быть еще в Олдвиче и во Фрайланде, но про них я ничего не знаю.

В голове Мартина возникли смутные воспоминания, но он не мог никак ухватить их за хвост.

— Остендорт... — задумчиво проговорил он. — Жителей этой страны давно никто не видел. Уже несколько веков. Наверно, никого уже не осталось в живых.

— Не знаю, но я бы не стал делать такие выводы. То, что их "давно никто не видел", еще не означает, что "никого не осталось в живых". К тому же, статуи существуют обособленно от жителей, и словотворцы к ним отношения не имеют.

И тут Мартин вспомнил, наконец, где он видел эти статуи.

— Слушай, а один из этих Отцов, случайно не четырехрукий?

— Да, именно, — удивился маг. — А ты откуда знаешь?

И Мартин рассказал ему свой сон (а может и не сон). Хасс на несколько минут задумался.

— Вообще, странный... сон, — наконец произнес он. — Получается, что Отцы дали тебе Силу, но демон с мерзким смешком их разрушил... — маг снова задумался. — Не знаю, надо Терраса спросить, он у нас мастер по части разных там толкований.

На небе Яр уже почти скрылся на западе. Сумерки вокруг становились все гуще. Процессия обогнула очередной высокий холм и спустилась в низину. Мартин тут же узнал это место. Да и как было его не узнать. Посреди долины, как нарыв на теле земли, возвышалась гора. Та самая гора, возле которой несколько дней назад они с отрядом приговорили гершина. Теперь они обходила это, по истине, жуткое место с правой стороны. Теодор отделился от послов и нагнал Дариона.

— Это что за гора такая? — спросил он, указывая рукой влево.

— Не знаю, господин посол, — пожал плечами сотник. — Но несколько дней назад здесь, у ее подножия нам удалось убить гершина.

При этих словах Теодор присвистнул.

— Я доложил об этом мастеру Террасу, — продолжал сотник. — Скорее всего, это дело рук элементалистов. Только они обладают соответствующей магией и силами, но утверждать не берусь. Нужно проводить тщательное расследование.

— Да какое, к демонам, расследование, — махнул он рукой. — Даже если это и дело рук треклятых фрайландцев, все равно, хуже, чем есть сейчас не будет. Ну, а вы молодцы, — добавил он и хлопнул сотника по плечу, — такую тварь завалили.

— Служу Его Величеству и королевству, — слегка склонил голову Дарион.

Вскоре совсем стемнело, и воины зажгли факелы. Впереди, в пяти сотнях шагов, бежала небольшая речушка, вот уже полвека разделявшая королевства Олдвич и Фрайланд и называвшаяся, как ни странно Межевой, а прежнее ее название жители окрестных земель давно забыли. Подъехав ближе, воины остановились. В двух десятках шагов от того места, где процессия вышла к реке, виднелся старый деревянный мосток, установленный как раз в тот год, когда была переименована сама река и ни разу, естественно, не ремонтированный, поэтому переправляться пришлось в три захода: вначале маги-телохранители, затем послы с сотником, а после и остальные воины. Здесь, за рекой, полоса в сотню шагов считалась нейтральной территорией, хотя, по сути, и принадлежала Фрайланду. Узенькая тропинка, начинающаяся от моста, вела вперед и вверх по холму, на котором сейчас чернел небольшой лес, и считавшийся фактической границей королевства. Там, на ближнем краю леса плясали огоньки факелов. Бийон тоже взял у одного из магов факел и прочертил в воздухе замысловатую фигуру. Похоже, это был условный сигнал. Огоньки на окраине леса остановились, и один из них в ответ вычертил фигуру не меньшей сложности. Бийон вернул факел и подъехал к Дариону.

— Это за нами, — проговорил он тихим голосом, в котором проскакивали нотки волнения. — Разбейте здесь лагерь. Думаю, что долго ждать не придется. Если все будет хорошо, к утру вернемся.

— А если нет? — задал вполне законный вопрос сотник.

— А если нет... — посол вздохнул. — Если к завтрашнему вечеру не вернемся, отправляйтесь обратно в форт, — и, поразмыслив несколько секунд, добавил. — И считайте, что война началась.

После этого Бийон развернул свою лошадь, и, бросив короткое "Едем", галопом поскакал к огонькам, продолжавшим маячить у переднего края леса. Вслед за ним припустили Теодор Руше, монстар Бертран и четверо магов-телохранителей. Когда огоньки их факелов слились в общем хаотическом движении с огоньками на холме, и стук копыт их лошадей окончательно поглотила ночь, Дарион стал негромко и отрывисто раздавать привычные команды на обустройство лагеря.

* * *

Добравшись до края леса, туда, где двигались огоньки, послы в сопровождении магов остановились и спешились. Их встречали пять человек, облаченных в длинные красные мантии. Маги. Подойдя ближе, в пляшущем свете факелов Бийон смог рассмотреть их лица. Впереди стояла невысокого роста молодая девушка. Ее коротко стриженные рыжие волосы были частично скрыты под капюшоном. За ее спиной расположились четверо юношей с лицами напрочь лишенными всяческих эмоций.

— Меня зовут монстар Бийон, — представился посол. — Я старший чрезвычайный посол его величества короля Олдвича Эльберта Близарио. Со мной монстар Бертран и сэр Теодор Руше, а также четверо наших телохранителей.

Девушка легким движением сбросила капюшон и поклонилась.

— Меня зовут Лорена. Это... мои сопровождающие, — она слегка кивнула головой назад. — Меня уполномочили доставить вас в замок Гроссаро. Оставьте своих лошадей здесь, — попросила она, — нам не придется далеко идти.

Послы отдали поводья Каргенту, и тот ловкими движениями привязал лошадей к ближайшим деревьям. Лорена, казалось, с интересом следила за действиями мага, после чего развернулась и повела делегацию по узкой тропинке сквозь лес. Примерно через два десятка шагов на земле у огромного раскидистого дерева, породу которого Бийону определить не удалось ввиду крайнего недостатка света вокруг, обнаружилась каменная плита правильной прямоугольной формы с начерченной на ней пентаграммой, в вершинах которой сейчас светились бледным светом красноватые кристаллы. Лорена сделала жест рукой и все остановились. Она же подошла ближе к пентаграмме, пробормотала несколько слов заклинания и отошла. В центре плиты родился сероватый вихрь.

— Прошу, — она посмотрела на Бийона, — портал открыт, — и плавным жестом указала на пентаграмму. Однако вперед шагнул Каргент.

— Позвольте мне, монстар? — маг слегка поклонился. Посол утвердительно кивнул. Каргент подошел ближе к порталу и, шагнув в сероватый вихрь, пропал. За ним последовал второй маг.

— Монстар чего-то опасается? — сладко улыбаясь, осведомилась Лорена.

— Нет, — Бийон слегка прищурился и ухмыльнулся, — просто привычка. — Он сделал пару шагов вперед и исчез в сероватом вихре.

* * *

Уже через несколько мгновений послы стояли в просторной комнате, которая своим интерьером чем-то напоминала комнату мастера Терраса, только в разы больше. Те же книжные стеллажи, столы, шкафы, полки со склянками и прочими магическими атрибутами. Их встретили два человека. Первый был невысокого роста полноватый мужчина в красной мантии, второй — высокий жилистый паренек в белом камзоле, расшитом золотыми нитями. Послы шагнули навстречу. Бийон назвал себя и представил остальных своих попутчиков.

— Очень приятно, — добродушно улыбнулся мужчина в мантии, — меня зовут Дориан, я глава Гильдии Магов Фрайланда, а это...

— Меня зовут Сильв, — перебил мага высокий человек. — Я — Главный Советник короля Эдгара.

Послы, а вслед за ними и маги слегка поклонились.

— И нам очень приятно, — сказал Бийон. — Скажите, где бы мы могли немного передохнуть? Признаться, дорога нас немного...

— Его величество, король Эдгар желает видеть вас немедленно, — перебил посла Главный Советник, при этом довольно мило улыбнулся.

Бийон нахмурился. Складывающаяся ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

— Но мы думали, что...

— Я повторяю, — более настойчиво, но с прежней улыбкой повторил Сильв, — что его величество, король Эдгар Гроссаро желает видеть вас немедленно.

Бийон оглянулся на своих попутчиков. Бертран слегка кивнул. Лицо Теодора ничего не выражало, однако в глазах мелькали злые искорки.

— Хорошо, — твердо произнес старший посол, — ведите нас к королю.

— Прошу вас, монстар, — Сильв указал на дверь.

Они спустились по винтовой лестнице, после чего свернули в длинный узкий коридор, освещенный лишь тусклым светом факелов, висевших на стенах, миновали несколько небольших залов и коридоров поменьше. Вокруг было темно и тихо. Звук шагов идущих людей эхом разносился по всему замку, но тот все равно спал, спал крепким сном. Наконец они достигли тронного зала. Высокие створчатые двери были закрыты. У дверей стояли два охранника. Один из них, заметив магов-телохранителей, проворчал.

— Пусть эти останутся здесь.

Бийон повернулся к нему.

— Они пойдут с нами.

— Но тогда, пусть сдадут оружие и наденут вот это, — он протянул браслеты белого металла, которые в сумерках слегка светились. Это были сдерживающие Силу браслеты, гарантия того, что они не применят магию.

— Хорошо, — кивнул Бийон. Маги отстегнули мечи и отдали их охраннику, после чего одели браслеты.

— Этот тоже пусть меч отдаст, — снова проворчал охранник, кивнув на Теодора. Тот чуть не зарычал.

— Я свой меч отдам только вместе с правой рукой. Желаешь забрать? — он бросил жесткий взгляд на охранника. Тот явно не ожидал такого ответа и слегка растерянно покосился на Сильва. Тот махнул рукой. — Ладно, проходите. — Двери распахнулись, и делегация вошла в зал.

Здесь было светло, как днем. И, похоже, освещение это поддерживалось с помощью магии. Бийону даже пришлось немного прищуриться, войдя из полутемного коридора, но он не обнаружил на стенах ни одного зажженного факела. В дальнем конце зала возвышался довольно массивный трон искусной работы. На нем сидел Эдгар, облаченный в расшитый золотом красный камзол, поверх которой была одета белая накидка, отороченная черным мехом. Справа и чуть ниже находился другой трон, поменьше, и сейчас он был пуст. Вне тронного пространства по левую и правую стороны стояли кресла, которые были заняты людьми. Справа расположился главнокомандующий Кондрат и несколько генералов, слева же сидела графиня Ле Монсар и особо приближенные ко двору вельможи. Все они о чем-то негромко спорили, отчего по залу разносилось мерное гудение, но, завидев вошедших послов, все разом замолчали, отдавая пространство тронного зала в недолгую власть тишины. Вошедшие вслед за послами Сильв и Дориан пересекли зал, нарушая воцарившуюся тишину мерным звуком шагов, и расположились по обе стороны от трона. После того, как все заняли свои места, и негласная процедура подготовки к такого рода мероприятиям была завершена, Бийон и остальные послы зашагали вперед и остановились напротив восседавшего на троне Эдгара. Маги-телохранители встали за спинами послов, привычно заложив руки за спину.

— Приветствую вас, ваше... — Бийон запнулся. Послы собирались в некоторой спешке и во время обсуждения с королем Эльбертом основных моментов предстоящей встречи такой, на самом деле, важный нюанс, как титулование новоиспеченного правителя, был совершенно ими упущен, и теперь, подбирая соответствующее обращение и не найдя более подходящего он добавил, — ...высочество. — Эдгар при этом слегка нахмурился. Он не намерен был разводить долгие церемонии, да и вообще не желал принимать послов из Олдвича. Однако Совет настоял на приеме, и Эдгар обязан был подчиниться. Пока еще обязан... Меж тем Бийон продолжил. — Мы чрезвычайные послы его величества, короля Олдвича, Эльберта Близарио. Меня зовут монстар Бийон, со мной монстар Бертран и сэр Теодор Руше. Мы прибыли к вам по поручению его величества, чтобы выразить свои соболезнования в связи с гибелью короля Лекриона Гроссаро, — при этом послы слегка поклонились. — Нам также стало известно, что был похищен ваш двоюродный брат — наследный принц Арэн Гроссаро, и что вы, ваше высочество, видите в том вину королевства Олдвич. Однако я от лица короля Эльберта хочу сказать, что мы к произошедшим трагическим событиям не имеем никакого отношения, напротив, король выражает желание помочь разобраться в сложившейся ситуации. Вот, — он протянул запечатанный свиток. Эдгар махнул рукой. Сильв встал, подошел и принял свиток, после чего передел его Эдгару. Тот, не распечатывая, положил его перед собой. Бийон продолжил. — По поручению короля объявлены поиски принца Арэна на территории королевства, и хочу, ваше высочество, вас уверить, что...

— Довольно, — оборвал посла Эдгар. Он привстал с трона. — Довольно, я не желаю больше это слушать. Эту наглую ложь оставьте при себе. Мы имеем все основания подозревать вас в том, что произошло.

— Но... — попробовал вмешаться Бертран.

— Я не желаю вас больше слушать, — отрезал Эдгар. Со стороны военных нарастал гул возмущения. — Вам не ввести нас в заблуждение своим мнимым желанием помочь. Мы вас раскусили.

— Эдгар, послушай... — перебил его Теодор и сделал шаг вперед. Кондрат сорвался с места, и, было, кинулся вперед, но Эдгар жестом остановил его.

— Спокойно, — произнес он нарочито торжественно. — Не здесь и не сейчас. А для вас, Бийон у меня тоже имеется бумага. — Он кивнул, и Сильв передал послу похожий запечатанный свиток. — Это послание вашему Эльберту, — пояснил Эдгар. — Не ломайте голову, там написано, что мы объявляем вам войну, если вы не выполните два наши условие. Первое и главное — в кратчайшие сроки вы должны вернуть наследного принца Арэна. Если вы все же одумаетесь и сделаете это, вторым условием будет отречение Эльберта от престола. Он должен заплатить за смерть короля Лекриона.

— Но послушайте... — снова попытался вставить слово Бийон, сжимая полученный свиток в руках. Да, дело приняло неожиданный оборот. Он, конечно, не рассчитывал на теплый прием со стороны Эдгара, но остальные члены Совета должны были дать ему шанс хотя бы высказаться. Похоже, дела обстояли совсем плохо, и Эдгар сумел-таки переубедить весь Совет.

— Без всяких "но", — медленно и четко проговорил Эдгар. — Я все сказал, и больше вас не задерживаю. Магистр Дориан, — он обернулся к магу, — проводите послов.

Послам же ничего не оставалось, как поклониться и покинуть зал, что они и сделали. Похоже, судьба Маакерры на ближайшее время была решена.

* * *

— Да, дрянная ситуация, — подытожил Бертран, когда послы шли по лесной тропинке к привязанным у края леса лошадям.

— Но мы сделали все, что смогли, — хмуро произнес Бийон.

— Мы ничего не сделали, — с укором проговорил Теодор.

— А что ты предлагаешь? — возмутился Бертран. — Нужно было броситься на Эдгара и приставить нож к горлу, мы, мол, не виноваты и все. Так?

— Но стоять, как телята, мы тоже не должны были! Еще этот вояка на меня кидался, — Теодор плюнул. — Мне бы с ним встретиться один на один.

— Подожди, — усмехнулся Бийон, — тебе такая возможность совсем скоро представится.

Они достигли края леса, отвязали лошадей и поскакали вниз к лагерю.

* * *

В предрассветных сумерках у костра сидели Дарион, Ульрих и Мартин. Мартин обернулся в сторону леса и увидел семь фигур, скачущих к лагерю. Он толкнул сидевшего рядом Ульриха.

— Кажется, послы возвращаются.

— Точно, — подтвердил тот, — Дарион! — он толкнул слегка задремавшего сотника. — Послы вернулись.

Дарион открыл глаза и привстал. Мартин и Ульрих тоже встали, развернувшись лицом к приближавшимся всадникам. Послы остановились невдалеке и спешились.

— Ну, что? — с нескрываемой надеждой в голосе спросил сотник у подошедшего Бийона.

— Да, — махнул тот рукой. — Плохо дело. Поднимай всех, нужно быстрей возвращаться в форт.

Дважды Дариона просить не нужно было. Уже через несколько минут воины стояли у переднего края моста. Переправившись через реку, они пришпорили коней.

Внезапно, когда процессия не отъехала и на две сотни шагов от Межевой реки, перед ними посреди дороги вспыхнула стена огня. Лошадь Дариона, скакавшего первым, резко встала на дыбы, едва не сбросив седока на землю. Дарион быстро смекнул, что к чему. Громко выкрикнув "Засада", он развернулся и приготовился отступать обратно к реке. Сбившиеся в кучу всадники разворачивались тяжело. Теперь Мартин, ехавший "замыкающим", оказался первым. Он рванул вперед к реке, но перед ним тоже вспыхнула огненная стена. Лошадь заржала и встала на дыбы. Парень не удержался и свалился на землю.

С обеих сторон дороги на всадников кинулись вооруженные воины в серых доспехах. "Фрайландцы, — подумал Дарион. — И откуда ж они взялись? здесь же открытое пространство". Но времени на раздумья не оставалось. В воздухе запели стрелы. Отступать было некуда. Несколько воинов форта тут же свалились на землю с торчащими из груди стрелами. Нападавших было раза в три больше. Длинными копьями они пытались проткнуть всадников. Мартин привстал. Хасса рядом не оказалось. Он огляделся, и среди схлестнувшихся воинов увидел мага. Тот ловким движением метнул пылающий на его левой руке огненный шар в кучку фрайндланцев, одновременно доставая меч и отбивая выпад противника.

Копейщикам все же удалось свалить сотника на землю, но Дарион отбился от нападавших. Похоже, так просто вырваться из засады им не удастся. Нужно было спасать послов. С правого края дороги сотник заметил Каргента, который, неистово размахивая мечом, отбивался от трех воинов. Чуть далее двое других фрайландцев пытались стащить Бийона и Бертрана с седел. Теодора он не увидел, но сквозь звон металла, заполонивший все окружающее пространство, различил его голос, поносивший всех известных и неизвестных демонов. Похоже, старый вояка не захотел оставаться в стороне и принимал самое активное участие в происходившем сражении. Дарион, сумев отбиться от своих соперников, поспешил на помощь Каргенту. Когда трое воинов в серых доспехах замертво свалились в грязь, Дарион крикнул Каргенту, чтобы тот уводил послов. Маг бросился в сторону все еще сопротивляющихся монстаров. Трое других магов-телохранителей схватились за свои амулеты, и в воздухе прозвучало короткое рычание. Три огромные черные тени словно вырвались из груди магов, на глазах принимая очертания призрачных животных. Однако некая прозрачность не помешала одному из них, по виду, напоминающему медведя, мимоходом, коротким движением могучей лапы снести голову попавшемуся на пути фрайландцу. Второе животное, более походившее на крупного волка, бросилось в гущу битвы, туда, где спешившиеся фортовские воины рубились с напавшими, и откуда впоследствии донеслись полные ужаса вопли.

Каргент, тем временем, подбежав к послам, уложил двух неприятелей на землю, вскочил на лошадь позади Бийона, крикнув при этом Бертрану "Уходим". Дарион обернулся и увидел, как маг с послами, пришпорив лошадей, вознамерился обойти огненную стену справа. Внезапно поле битвы с треском пересекла молния и ударилась в спину Каргенту, оставляя в теле обоженную рану. Маг упал на землю. Лошадь встала на дыбы, и Бийон свалился рядом. В след за молнией в воздухе прожужжал арбалетный болт, и Бертран, схватившись за шею, обмяк и повис на лошади. Та громко заржала и унесла всадника прочь от места сражения. Дарион развернулся и увидел, что в полусотне шагов от дороги стоит человек в серой накидке, подбрасывая на руке искрящийся шар. Рядом с ним присев на одно колено расположился арбалетчик. Сотник огляделся. "Ульрих!", — крикнул он парню, засевшему за огромным валуном у дороги и методично выпускающему одну за другой стрелы в мечущихся воинов в серых доспехах. Тот обернулся. Дарион жестом указал на мужчину в плаще. Ульрих кивнул. Натянув потуже тетиву, он легким движением пустил стрелу в указанном направлении, но ей не суждено было достигнуть цели. Мужчина поднял руку, и стрела, вспыхнув в полете, осыпалась на землю кучкой пепла.

Только сейчас Мартин встал и выхватил меч. Это был его первый настоящий бой, и он растерялся, глядя на сражение. Перед ним на дороге валялись безжизненные тела его товарищей и фрайландцев. Тел противников, однако, было намного больше. Там, в дальнем конце, у передней стены все еще ярко пылающего огня Дарион отбивался от двух воинов. Он также заметил Ульриха, временами выглядывающего из-под камня и посылающего смертоносную стрелу в очередного зазевавшегося воина. Чуть ближе остатки их немногочисленной колонны отбивались от продолжавших наседать противников. Три огромных черных зверя метались среди воинов, оставляя после себя изуродованные тела. Мартин заметил, как трое оставшихся магов-телохранителей увидели стоявшего поодаль мужчину в плаще. Произнеся неразборчиво слова заклинания, они бросились в его сторону. Мартина же, казалось, никто и не замечал.

— Тебе, что, особое приглашения нужно? — услышал он раздраженный голос Хасса, который как раз изловчился и метнул очередной огненный шар в одного здоровяка.

— А что... что делать? — выкрикнул парень.

— О, Боги, давай помогай, уж как-нибудь, — маг рванул вперед, на помощь Дариону, которого почти вплотную прижали к огненной стене.

Один из фрайландцев отделился от наседающих на фортовских воинов, и бросился к Мартину, но тот не растерялся. Отбив мечом довольно неумелый выпад, Мартин сделал шаг назад и заехал носком сапога в колено здоровяку. Послышался чавкающий звук, и воин слегка нагнулся. С размаху Мартин залепил ему в челюсть кулаком, тот осел и повалился на землю. "Ну, что, с почином меня", — подумал он. И еще на долю секунды ему показалось, что уши того здоровяка очень уж большие и заостренные сверху. Он потер глаза. Нет, вроде все в порядке. В нескольких шагах справа от себя Мартин заметил, как Дин с размаху насадил одного толстого воина на свое копье. В ту же секунду в воздухе просвистела стрела и глубоко впилась Дину в ногу. Парень охнул и присел. Другой фрайландец, заприметив такую удачу (а как выяснилось, Дин к тому времени успел уложить с пяток неприятелей) подбежал и замахнулся мечом. "Нет!", — мелькнуло в сознании Мартина, и он крепко сжал свой клинок. Внезапно мир стал лилового цвета. Времени на раздумья не оставалось. Он мельком взглянул на воина, занесшего меч, и тот подсветился золотистым светом. Мартин вскинул левую руку вверх по направлению движения меча и в два шага покрыл расстояние между ним и тем воином. Впоследствии, воин-фрайландец так и не понял, почему его меч, описавший плавную дугу и опускающийся на голову недруга, вдруг застыл в воздухе. Мартин подскочил и рубанул его по лицу. В стороны брызнула кровь, и воин свалился распоротым лицом прямо в грязь. Дин, изготовившийся было принять смерть, убрал руку от лица и уставился широко раскрытыми глазами в лишенные зрачков глаза Мартина.

— Сп-п-пасибо, — выдавил он, наконец.

— Вставай, — бросил Мартин и подал ему руку. Дин привстал, опираясь на парня, и тот отвел здоровяка за валун, откуда все еще вел обстрел Ульрих. Прислонив Дина к тыльной стороне камня, он коротко кивнул стрелку и бросился в гущу боя. Теперь он знал, что делать. Перед глазами замелькали золотистые фигурки и брызги крови, которые теперь, как и весь мир вокруг, были лилового цвета.

Трое магов-телохранителей, обнажив клинки, бежали в сторону загадочной фигуры в плаще. За ними, отделившись от общей, теперь уже немногочисленной массы сражающихся мчались три призрачных зверя. Когда до цели оставалось с десяток шагов, мужчина направил правую ладонь вниз, вызвав мощное землетрясение. Бегущие маги споткнулись и рухнули на землю. Мужчина с ухмылкой махнул левой рукой сверху вниз и на магов рухнул, казалось, жидкий огонь. Маги вскрикнули и исчезли. Призрачные животные, уже изготовившиеся к смертельному прыжку, в одно мгновение растаяли в воздухе.

Мужчина оглядел немногочисленных оставшихся в живых воинов, продолжающих бороться за свою жизнь.

— Послушай, Нари, — обратился к нему стоявший рядом арбалетчик. — По-моему, пора кончать этот цирк. Забираем того посла и уходим.

— Да, ты прав, — кивнул мужчина и махнул рукой. Двое воинов в серых доспехах возникшие, казалось, из ниоткуда, подбежали к лежавшему на земле Бийону. Один из них поднял посла и перекинул через плечо, второй — обнажив меч, прикрывал товарища. Они подбежали к Нари. Тот выставил вперед руку. Воздух затрещал и перед ними открылся портал.

— Уходим! — крикнул он воинам и шагнул в мерцающее пространство. За ним последовали арбалетчик и фрайландец, несший Бийона. Те воины в серых доспехах, которые еще оставались на месте сражения, резко развернулись и, демонстрируя небывалую прыть, устремились к порталу. Хасс послал одному из них в спину огненный шар, но промахнулся. Ульрих, выбравшийся из своего укрытия, тоже бы последовал его примеру, но стрелы у него давно закончились. Когда голубоватое пространство портала поглотил последнего фрайландца, оставшиеся на месте битвы воины дружно присели на землю.

Глава девятая

Арэн

На этот раз пробуждение было просто отвратительным. Пытаясь как можно меньше напрягать ноющие во всем теле мышцы, я перевернулся на другой бок. До дурноты болела голова, словно мы с Лофтом вчера опрокинули по паре бочек пива, хотя выпили мы с ним всего лишь по кружке. Или по две... Болела она потому, что засело в ней новое знание. Я — наследный принц Фрайланда, со всеми вытекающими обстоятельствами, смертью отца, захваченным престолом и надвигающейся войной. Страшно захотелось завыть, долго и протяжно, но я лишь негромко скрипнул зубами, сильно сдавив челюсти. Воистину, неведение было куда как слаще. Но от судьбы уйти невозможно...

Нет, память не вернулась ко мне. Ее заменило знание того, кто я, кем был, основанное на моих догадках и подтвержденное Лофтом во время нашего вчерашнего разговора. "Вот ведь интересно, получается, — подумал я, все еще находясь в блаженной полудреме, — и Хасс, и Сит пытались пробить эту стену силой, разрушить барьер, закрывающий мои воспоминания. Колотили, долбили по ней, взрывали, чуть голову мне не разворотили, а результата никакого. А все оказалось намного проще. Нужно было не стучать в стену, не пытаться ее разрушить, а вырыть под ней небольшую лазейку, подкоп, что я, собственно, и сделал. А теперь, через нее просачиваются временами размытые картины моей прошлой жизни, но все какие-то... неважные... Или важные?.. а что может быть важно сейчас для меня?.. Родные? Близкие? — Я напрягся и попытался на секунду вспомнить отца. В голове всплыло морщинистое лицо старика с длинной седой бородой и грустными, бесцветными, чуть впалыми глазами. Голову его венчала золотая корона. Потом вдруг борода самопроизвольно укоротилась, стала густой, рыжей и глаза повеселели. — Нет! Так не пойдет! Это не воспоминания, а просто фантазия разыгралась". Я решительно открыл глаза. "Или не фантазия..."

— О, боги, — простонал я, наконец. — Да как же мне понять-то сейчас, где выдумка, а где настоящие воспоминания?

С трудом приняв стоячее положение, я кое-как доплелся до зеркала. То, что в нем отразилось, мне категорически не понравилось: бледное лицо, впалые щеки, тени под глазами, трехдневная щетина. Настоящий наследник престола! Вдобавок ко всему, по степени измятости моя рубашка могла соперничать разве что с половой тряпкой. Однако необходимо было срочно приводить себя в порядок. Впереди нас с Лофтом ждала встреча с магистром Кроносом в Академии. Встреча эта являлась частью нашего с магом плана, утвержденного вчера вечером после очередной кружки пива. План этот был прост до безобразия — мне необходимо было встретиться с королем Эльбертом, а магистр Кронос должен будет эту встречу организовать и обеспечить перемещение в столицу... или туда, где сейчас находится король. А встретившись с Эльбертом, мы решим, как предотвратить надвигающуюся войну. Ведь Лофт сказал, что человек он мудрый...

— Жуткое зрелище, — подытожил я, отходя от зеркала и направляясь в маленькую комнатку. И снова вода в бочке оказалась чистой и теплой. И как они это делают? Теплая вода не способствовала взбадриванию. Наоборот, после получаса сидения в бочке я снова начал клевать носом. Решив оставить это бесполезное занятие, я выбрался из бочки, вернулся в комнату и переоделся в чистую одежду. Теперь можно было смело идти за Лофтом и отправляться в Академию. Взглянув через окно на затянутое облаками небо — от вчерашнего зноя не осталось и следа — добавил к своему гардеробу куртку, и только после этого вышел из комнаты в коридор. Первым, кто попался мне на глаза, был тот самый бард, с которым вчера маг поступил не слишком вежливо. Он сидел прямо на полу, опершись спиной о стену, и меланхолично перебирал струны своего необычного инструмента. Едва увидев меня, музыкант подскочил на ноги. Его присутствие здесь, признаться, мне было удивительно — после такого обращения, он решился разыскать нас. "Все-таки странный он какой-то", — подумал я, решив нарочно не обращать на него внимания. Не говоря ни слова, подошел к комнате своего приятеля, и с силой ударил пару раз в дверь кулаком. Никакого ответа не последовало. Новая серия ударов. Все та же тишина. Решив использовать свой любимый прием — пинок ногой — я тут же поплатился болью в ушибленной конечности. Нет, все-таки я неисправим.

— Если вы ищите своего друга, то он только что спустился вниз, — скромно заметил мужчина, до этого молчаливо наблюдавший за моими безуспешными попытками достучаться к Лофту.

— Так чего же ты раньше не сказал? — раздосадовано проворчал я.

— Вы не спрашивали, — пожал плечами бард.

Я лишь махнул рукой и, прислонившись к стеночке, глянул в конец коридора. Там, через проем открытой двери виднелась лестница, ведущая вниз, оттуда уже доносились негромкие голоса первых посетителей. Интересно, стоит ли спускаться и разыскивать "его магейшество", или все-таки подождать здесь эту рыжеволосую заразу? Глядя на переминающегося с ноги на ногу барда, я понял, что проблемы выбора терзают не только меня, и когда он открыл, было, рот, чтобы озвучить, наконец, свою просьбу, о которой я уже успел догадаться, мне пришлось жестом заставить его промолчать.

— Нет. Даже не проси. Я не буду этого делать. Я память потерял и еще толком от этого не оправился. А ты мне теперь предлагаешь еще и рассудка лишиться! Нет, я пока не готов к этому, извини.

— Но... Вас проклятье не коснется... — неуверенно, стесняясь, начал мужчина, но закончил уже более твердо. — Вы не обезумеете. Я вижу... Вы другой...

— Может, ты еще видишь, кто я? — я с недоверием покосился на барда. Мне решительно переставал нравиться этот разговор.

— Принц Арэн... — произнес он таким тоном, будто это было также очевидно, как и то, что вода мокрая, огонь горячий, а Яр светит днем.

Я нахмурился и подобрался. "Нет, не простой это бард..."

— Так, — протянул я. — Подслушал наш разговор с Лофтом?

— Да нет же! — раздосадовано произнес музыкант и даже притопнул ногой. — Я просто вижу вашу жизнь! Слышу ваши мысли. У меня не получается не делать этого.

"М-да... еще лучше".

— Ну, если хоть кому-то... — пригрозил вдруг я. Глупо, конечно, но ничего более подходящего мне в голову не пришло.

— Нет. Разумеется, я никому не скажу! — уверил меня мужчина и, упав на колени, протянул руки в двух толстых браслетах белого металла. — Снимите их. Умоляю!

Вся эта ситуация становилась просто невыносимой. Похоже, если не снять с него эти проклятые железки, он потащится за нами до самой Столицы. Да и вид у него был такой... жалкий. Грязные, торчащие в разные стороны волосы, потрепанный, весь в пыли плащ, буквально висевший на худом, изможденном теле. "И как в нем только жизнь держится" — подумал я и почесал затылок. И эти глаза... такие бывают только у отчаявшихся людей или рыночных попрошаек. Нужно было что-то решать.

— Хорошо, а что мне за это будет? Учти, на угрозы я не поддамся. И встань ты нормально, хватит пол вытирать!

Бард тотчас же подскочил, выпрямился и даже плащ свой отряхнул.

— Я расскажу многое. Например, то, почему вам не стоит встречаться с королем Эльбертом и возвращаться во Фрайланд в качестве вновь обретенного принца, истинного наследника престола.

Это было более чем заманчивое предложение.

— Клянусь снять с тебя браслеты, как только ты ответишь на все мои вопросы.

Бард удовлетворенно кивнул и, подойдя к большому окну на другом конце коридора, сел на подоконник. Недолго думая, я присоединился к нему. Взглянув на улицу, сквозь мутное, давно не мытое стекло, отчего и без того унылое пасмурное утро, показалось поздним вечером, я спросил:

— Почему же мне не нужно встречаться с Эльбертом?

— Ему необходимо предотвратить войну с Фрайландом. Ультиматум прозвучал, и одно из условий — ваше возвращение на родину. Король Эльберт без лишних разговоров выдаст вас, принц Арэн, вашему же двоюродному брату. А этого делать ни в коем случае нельзя.

— И почему же? — поникшим голосом задал я вполне законный вопрос, хотя ответ на него был настолько очевиден, насколько и неприятен для меня.

— Видите ли, — начал он таким благожелательным тоном, каким обычно объясняют маленьким детям, что нельзя смотреть на Великого Яра, иначе можно ослепнуть. Я почувствовал, что сейчас он мне будет рассказывать вещи, о которых я и сам догадываюсь, но одновременно боюсь своей же правоты, — ваш двоюродный брат Эдгар Гроссаро сейчас исполняет роль наместника. Пока вас нет — правит он. Эдгар, как бы это выразиться... некоронованный король. А его законная коронация — это дело нескольких дней, поверьте. И вряд ли он захочет отдать трон, на котором ему так удобно сидится, пусть даже прямому наследнику.

Действительно, этот оборванец говорил о таких вещах, о которых я и сам думал в последнее время. И ведь оснований ему не верить, я не находил, как ни старался. И рад был бы не поверить, но не мог. Нет, не простой это бард, музыкант бродячий или маг провинившийся.

Между тем, музыкант добавил.

— И еще... Именно благодаря стараниям вашего брата Эдгара вы, принц, оказались в столь... гм... удручающем положении.

— То есть отец?.. и похищение... мое... Это тоже на его... совести? — и снова все было очевидно, но, как и прежде, нуждалось в подтверждении.

— Увы, — мужчина виновато развел руками.

— Но он же не сам решился на это, верно? Ему ведь кто-то помог? Должен был помочь, — меня удивляло то спокойствие, с которым я рассуждал о сложившейся ситуации. Может, связано оно было с тем, что все произнесенное во время нашего разговора было для меня, в общем-то, не новостью. — Думаю, не ошибусь, если этого "кого-то" зовут Нари? — Я выдержал паузу. — Или Локи?

— Не могу вам сказать, — мужчина опустил голову.

До очередного "почему" я не опустился, хотя одни боги знают, как мне хотелось получить ответ на этот вопрос. Ох, Светлая Сур! Дай мне терпения!

— Хорошо. Тогда... Откуда ты знаешь все то, что сейчас сказал?

— И на этот вопрос я не могу вам ответить, принц Арэн.

— Ладно, тогда хоть скажи, за что на тебя надели эти браслеты?

В ответ все та же легкая виноватая улыбка.

— Слушай, а я ведь могу и отказаться снять с тебя эти побрякушки. Не боишься? — поинтересовался я, ухмыльнувшись. "Избирательный у него какой-то рассказ получается. Про меня он говорит, а вот о себе — совсем не хочет. Не нравится мне это".

На лице мужчины появилась насмешливая полуулыбка, и в следующую секунду я понял, что мне придется выполнить обещанное, хочу я этого или нет. В голове набатом прозвучал жесткий мужской голос "Сними!", и руки против воли сами протянулись к браслетам. Остановиться я не мог — сознание заполонил собой этот проклятый голос. Наваждение прошло, как только кончики пальцев коснулись холодного металла.

— Псих! — крикнул я, отскочив назад. "Вот ты значит как! Силой решил действовать! — Некоторое время я пятился спиной к выходу. — Шибануть бы тебя разок огненным шаром, да только не возьмет ведь... Лофт пытался уже, и ничего". — Потом развернулся, и уже хотел было выбежать на лестницу, но меня остановил оклик барда:

— Ты обещал мне, Арэн! Неужели слово короля Фрайланда ничего не стоит?!

Я замер словно статуя, не в силах сдвинуться с места. Нет... На этот раз магия была не причем. Меня просто задели его слова... "Слово короля... Звучит-то как..."

— Увы, я не король — выдавил я из себя, наконец.

— Но будешь им! — уверенно заявил мужчина, подходя ближе, и добавил, уже оказавшись лицом к лицу со мной. — Начни с сегодняшнего дня. Выполни обещанное!

— Хорошо! Я согласен, но без этих твоих штучек! — Мужчина утвердительно кивнул и улыбнулся. — Только скажи, что мне теперь делать?! К Эльберту нельзя! Во Фрайланде меня тоже не ждут! Как мне быть...

— Сейчас ты сможешь вернуть трон только при помощи силы, или хитростью, — проговорил бард. — Эдгару удалось переманить на свою сторону большую часть Совета. Поверь, что теперь с распростертыми объятьями тебя не примут, но если сделаешь все с умом, тебе удастся вернуть положение. А за помощью можешь обратиться к Советнику Его Величества короля Лекриона Данкану Бертоло. Пожалуй, только он остался до конца предан твоему отцу, а, значит, и тебе, принц. Как ты сможешь с ним повидаться, я не имею не малейшего понятия, но это все чем могу помочь.

— И на том спасибо! — Я вздохнул и благодарно кивнул. Во всяком случае, теперь планы на ближайшее будущее становились яснее. Музыкант с прежней виноватой улыбкой протянул ко мне руки ладонями вверх. На запястьях красовались толстые браслеты белого металла довольно грубой работы. Но что самое удивительное — ни застежек, ни швов я на них так и не заметил. Складывалось впечатление, что браслеты эти были отлиты прямо на запястьях мужчины. Я недоуменно посмотрел на барда.

-Силой, милорд! Магией.

— Но я...

— Также, как с порталом. Ничего сложного. Просто наполнить Силой до предела, и все.

Я с сомнением покосился на певца. "Надо же, и про портал знает!". Затем резко ухватился обеими руками за один из браслетов. Мгновение — и меня обдало жаром, словно из печи. Руки затряслись от напряжения, и я почувствовал, что какая-то чужая магия, Сила, пытается перейти из браслета в меня. Стало страшно, но отступать назад я не имел права. Лихорадка охватила уже все тело, руки онемели. Я попытался овладеть собой и пустить в противодействие свою Силу. Снова в голове забубнили голоса, и золотые нити в моем воображении устремились к браслету, опутали его, стали вонзаться в металл. На несколько секунд меня посетило странное видение — я увидел светлый колонный зал, наполненный множеством людей в белых накидках. Зал был круглый, большинство присутствующих стояло вдоль стен. Были и те, кто сидел в массивных черных креслах на возвышении, похожем на подиум, расположенном в правой части зала. Перед подиумом стояли плотной кучкой люди в серых накидках. Один из сидящих привстал с кресла, и в его руках тут же возникла большая тоненькая книга. При этом люди, стоящие вдоль стен разом качнулись и застыли во внимании.

Видение растаяло, и тут же раздался негромкий хруст — это браслет в моих руках треснул и рассыпался на мелкие осколки, которые тут же растаяли, едва коснувшись пола. Полдела сделано. Я ухватился за второй браслет, и все повторилось, разве что не было уже видения, а лихорадка стала в разы слабее.

На мой вопрос: "Это и все?" бард молча оттянул ворот рубашки. Под ним виднелась впившаяся в шею толстая цепочка из того же металла. Я взялся за нее правой рукой и уже через несколько секунд вниз, одно за другим, полетели звенья.

Музыкант несколько секунд стоял, не шевелясь, словно в ожидании чего-то, потом нервно задергался.

— Что-то не так? — поинтересовался я, потирая начавшие вдруг неприятно ныть кисти рук.

— Я еще жив? — мужчина, словно не веря в произошедшее, принялся резкими движениями ощупывать свое тело.

Вопрос барда, признаться честно, ввел меня в некоторое замешательство.

— А ты чего ждал?

— Смерти! — совершенно спокойно ответил мужчина, и я невольно попятился назад.

В ту же секунду в коридор, разбив в дребезги оконное стекло, ворвался сероватый, будто с дорожной пылью, вихрь и тут же закружился вокруг барда. Внезапно меня обдало ледяным холодом, словно стоял я сейчас не в таверне посреди степей, а где-нибудь на вершине одного из кальтэрдских ледников. Бард меж тем только довольно улыбнулся, вроде и ждал чего-то подобного. Он начал очень быстро стареть — кожа пожелтела, покрылись морщинами лицо и руки, осыпались короткие седые волосы. Спустя пару минут, передо мной лежала лишь горсть пепла, одежда с обувью, небольшой короткий кинжал и дорожная сумка. Подобрав все вещи, и не забыв прихватить диковинный музыкальный инструмент, я забросил их на кровать в своей комнате. Не хватало еще, чтобы кто-то поднял тревогу. Некоторое время поколебавшись, я осмотрел содержимое сумки. Ничего особенного в ней не обнаружилось — еда, вода, сменная одежда, немного денег, перо с чернильницей и небольшая потрепанная книжица. Я наугад открыл страницу. Мелким, но красивым ровным подчерком на ней были выведены слова песни. Я пролистал дальше. На следующих страницах имелось описание различных городов, названия которых мне ровным счетом ни о чем не говорили. Все стало ясно. Музыкант вел записи о тех местах, в которых ему довелось побывать волею судьбы.

Закрыв книжку, я прочел имя владельца на обложке — Алфей Мангордо.

* * *

— Его и впрямь так зовут... звали? — задумчиво проговорил Лофт и, повертев потрепанную книжицу барда в руках, отложил ее в сторону.

— Ну, да, — кивнул я, подтягивая к себе омлет с ветчиной. С того момента, как бард превратился в кучку пепла, прошло всего минут двадцать. За это время я успел рассказать "его магейшеству" о своих утренних приключениях. Некоторое время он повздыхал — "а если б он тебя?", "а если б ты?!", пригрозил впредь запирать меня на ключ, чтоб подобное не повторялось, а потом и вовсе замолчал. Ха! Тоже мне воспитатель нашелся!

Воспользовавшись задумчивым состоянием мага, я самым наглым образом увел у него кружку с медовухой, к которой он так и не успел притронуться, и, осушив ее в три жадных глотка, спросил:

— Чего надумал?

— Много чего...— отозвался ведьмак. — Но об этом позже. Так что же, наши планы меняются? Ты больше не хочешь встречаться с Эльбертом?

— Нет, — ответил я, кладя в рот очередной кусок омлета.

— И ты теперь решил ехать во Фрайланд, чтобы встретиться с Советником... как его?.. Бертоло?

— Угу, — буркнул я с набитым ртом.

— Ты хорошо подумал?

— Хорошо, — ответил я. — А что?

— Нет, ничего, — тихо проговорил маг. В то время как я доедал последние кусочки своего завтрака, Лофт сидел с задумчивым видом и отрешенно ковырял вилкой свою так и не тронутую еду. — Просто ты так легко поверил этому Мангордо... с чего это вдруг?

Я большим глотком допил свою медовуху и отставил кружку в сторону.

— Понимаешь, бард говорил такие вещи, о которых мог знать только я... и еще пара человек, не имеющие к нему никакого отношения. Откуда он их узнал? Значит, не простой он бродяга, музыкант или маг преступный. Значит, знал он что-то этакое... может, будущее предвидел. Не знаю... поверил и все. Хотел верить.

— А если он шпион? Если его специально прислали, чтоб он тебя подбил во Фрайланд ехать? Прямехонько в руки Эдгару, а? Сам же сказал, что непростой он человек.

— Не говорили ерунды! — я махнул рукой. — Во-первых, если б меня опознали люди Эдгара, пусть даже здесь, в Олдвиче, наверняка, избрали бы более действенный способ передать меня братцу. Во-вторых... эта его смерть... Что ж получается, он мне наврал все, а потом сам позволил, по сути, себя убить. Нет, не думаю, что так шпионы поступают. Да и глаза его... не было в них вранья! Тоска была, безысходность и усталость, а вранья не было. К тому же, ты сам говорил, что это местный сумасшедший. Что ж, сумасшедшего в шпионы бы записали, задания давали? Нет, не думаю.

— Ну, да, ну, да, — протянул Лофт, словно бы и не слушая меня. Потом вдруг перестал ковырять свой многострадальный завтрак, аккуратно отложил вилку в сторону и, подперев правой ладонью подбородок, пристально посмотрел мне в глаза.

— Скажи, а тебе не жалко этого бродягу? Совсем?

Я нахмурился.

— С чего это вдруг?

— Ты так он нем говоришь, как будто он не умер у тебя на глазах, а просто поздоровался где-то на улице и пошел дальше.

— Лофт, он этого сам хотел, понимаешь? И даже расстроился, когда заподозрил, что вышло не так, как он задумал. Он умер с улыбкой на лице. Я там был, я видел это своими глазами! Конечно, мне жаль его, но этот Алфей он... был рад погибнуть! И не надо делать из меня бесчувственную скотину! Ведь ты меня таким считаешь, правда?!

— Арэн, я не это... прости...

— Не стоит извиняться! Это твое мнение — на него имеет право каждый, но не надо вешать на меня прошлые "заслуги". Просто поверь, что я могу измениться. Пусть под влиянием обстоятельств, пусть из-за потери памяти, но могу!

Высказав все накопившееся, я лишь тогда заметил, что стою на ногах перед опешившим магом, а в таверне повисла гробовая тишина, и взгляды присутствующих прикованы ко мне. Весь запал тут же прошел. Уши мгновенно запылали.

— Чего уставились?! Дел больше нет? — недовольно рыкнул маг, обведя присутствующих грозным взглядом. Потом вышел из-за стола, расплатился с трактирщиком за завтрак и обратился ко мне. — Сейчас поднимешься к себе, возьмешь сумку, деньги и плащ. Я буду ждать тебя здесь.

— Мы куда-то собираемся?

— Угу. На прогулку, — буркнул "его магейшество" и, подтолкнув меня в спину, добавил — Быстрее!

* * *

Как оказалось, "прогулка" наша имела сугубо практичный характер — Лофт вознамерился одарить меня лошадью. На мои уточнения по поводу не очень теплых отношений с этими животными мастер лишь усмехнулся и пояснил, что для некоторых магов это действительно настоящая проблема — Сила часто отпугивает животных, так что для меня придется найти лошадку менее боязливую. С самого начала мне эта идея не понравилась, в особенности из-за ехидной улыбочки, не сходившей с лица ведьмака. Увы — делать было нечего. В самом деле, не идти же во Фрайланд пешком?

Дойдя до торговой площади, мы с трудом отыскали "то, что надо", как сказал маг. Впрочем, увидев "чудо", на которое он собирался меня усадить, я уже не был уверен в том, что на своих двоих мне будет так уж тяжело. Однако Лофт был неумолим, и все мои возражения встретили решительный отказ! В течение получаса я пытался просто подойти к черному, как смоль, жеребцу. От остальных своих сородичей он, как выяснилось, отличался особо пакостным характером. Сбросив меня со спины несколько раз, жеребец как-то очень самоуверенно фыркнул, что вызвало во мне подлинную ярость. Я даже зарычал от злости, как степной волк, при этом в лице моем, видимо, произошли такие перемены, что даже "его магейшество" на пару с молодым парнем-конюхом шарахнулись в стороны. Строптивец же напротив присмирел, выслушав целый поток нелицеприятных фраз и выражений, высказанных мной в его адрес, совершенно не свойственных благородным, тем более — принцу. Впрочем, в тот момент мне было совершенно плевать на мнения окружающих! Не замечая никого вокруг себя от злости, я резко подошел к жеребцу, закрепил на его спине седло и посмотрел прямо в глаза:

— Слушай, приятель, я тебе не нравлюсь, и можешь поверить — это взаимно... НО! Если тебя не куплю я — ты окажешься на живодерне. Вряд ли найдется еще идиот, который решит потратить пятнадцать с лишком монет за "удовольствие" поваляться на земле. Так что, тебе выбирать!

Жеребец внимательно, казалось, даже с пониманием выслушал меня. Как и следовало ожидать, его не прельщала перспектива оказаться на живодерне. Насмешливо всхрапнув, он опустился на одно колено.

Сполна расплатившись с парнишкой, уже через несколько минут мы с Лофтом на пару оседлав скакуна, мчались по совершенно пустым из-за окончательно испортившейся погоды улицам. Маг ругался вполголоса — видимо, начавшийся противный мелкий дождик его порядком раздражал. Не успели мы проскакать и треть пути, как весенний дождик превратился в настоящий ливень. И тут уже я начал негромко вторить возносимым Лофтом проклятьям. Плащ промок насквозь, вода добралась до рубашки, которая тут же стала противно липнуть к телу. Ливень, казалось, даже не думал прекращаться — лил сплошной стеной, за которой силуэты домов и торговых лавок, казалось, сливались друг с другом. Когда мы, миновав очередной поворот, поскакали вдоль улицы, справа, у стены одного из домов, мелькнула серовато-синяя фигурка всадника. Разглядывать этого несчастного, вымокшего до нитки, не было ни времени, ни желания. В считанные секунды, поравнявшись с ним, мы с магом продолжили, казалось уже, бесконечный путь к трактиру "Пьяный орел". Внезапно, сквозь шум дождя и стук копыт о булыжник мостовой, мне послышалось, как кто-то выкрикнул имя моего приятеля. От неожиданности я рванул поводья на себя. Шерон — а именно так я назвал черногривого жеребца — недовольно заржал и привстал на дыбы.

— Ты что, сдурел? — маг, чудом удержавшийся, чтоб не свалиться на землю, немилосердно ткнул меня кулаком в спину.

— Тише, — шикнул я, прислушиваясь. Неужели показалось?

— Мастер Лофт? Это вы? — теперь крик слышался отчетливее. Звонкий, чуточку надрывный голосок явно был женским. Я обернулся и увидел, что всадник, а точнее уже всадница в длинном темном плаще на дымчатого цвета лошадке смотрит в нашу сторону.

— Что? Что такое? — маг сзади заерзал и завертел головой.

— Тебя зовут, не слышал, что ли? — я криво улыбнулся и развернул Шерона в сторону всадницы. Лофт выглянул у меня из-за плеча. — Знаешь ее?

— Знаю, — буркнул он. — Подъедь ближе.

Я выполнил просьбу мага. Когда Шерон, фыркая и недовольно мотая головой, остановился напротив величественно спокойной лошадки всадницы, ведьмак за моей спиной приосанился.

— Вероника? — в голосе его прозвучало скорее недовольство, нежели удивление. Девушка продолжала глупо пялиться на моего приятеля.

— Мастер? — наконец произнесла она, вытерев рукавом плаща мокрое от дождя лицо.

— Что ты здесь делаешь? Ты почему не в Академии? — налетел на нее Лофт с явно напускной строгостью. Впрочем, на девушку его крик не произвел не малейшего впечатления. Она гордо вздернула подбородок и резко отвернулась, так, что мокрые светлые волосы прилипли к щекам, а хрупкие тонкие ручки привычно скрестились на груди. "Н-да, а девица-то, похоже, с характером", — отметил я про себя.

— Я к кому обращаюсь? — рыкнул ведьмак и спрыгнул с Шера. Он явно не ждал такой дерзости со стороны этой юной особы. И если вначале встречи ему, казалось, было все равно, почему его знакомая здесь оказалась, то сейчас, увидев пренебрежительное к себе отношение, он, похоже, начинал заводиться по-настоящему.

Веронике пришлось последовать его примеру и тоже спуститься на землю. Лофт подскочил к ней и, схватив под руку, отвел к пустующей из-за непогоды торговой лавке. Расположившись под навесом, хоть как-то защищающим от дождя, маг, наконец, выпустил руку девушки. Видно было, что разговор их может затянуться, и я, недолго думая, решил к ним присоединиться. Меня ничуть не занимало их выяснение отношений, но мокнуть под дождем я дальше был не намерен.

— Мне повторить вопрос? — снова гаркнул маг.

— Меня выгнали. Магистр Кронос лично подписал грамоту об отчислении, — с убийственным спокойствием на лице произнесла девушка.

— Кронос? Тебя? Боевого мага на последней стадии обучения? — похоже, гнев Лофта сменился удивлением.

— Именно, что "на последней стадии", — вздохнула девушка.

Как выяснилось, Вероника — дочь местного аристократа, а по совместительству, боевой маг и ученица "его магейшества". Когда в Магическую Столицу пришла весть о надвигающейся войне с Фрайландом, магистр Кронос лично составил список боевых магов, в том числе и учеников последних курсов, которые должны были отбыть в Столицу с последующим распределением их в приграничные территории. Вероника же свое имя в этом списке не обнаружила. Удивление ее, пропустив стадии негодования и расстройства, переросло сразу в ярость, объектом которой оказался сам магистр. Девушка отправилась к нему за ответом, почему же она не может отстаивать честь королевства наравне с остальными? Чем провинилась? Или она просто недостойна звания боевого мага? Но на эти, и многие другие вопросы, высказанные ею в довольно резкой форме, девушка не получила вразумительного ответа. Что сподвигло магистра Кроноса на такое решение, так и осталось загадкой. Вероника же приводило свои доводы так громко, что было слышно даже на нижних этажах Академии. Услышав решительное "нет", она пригрозила, что сбежит на юг и прибьется к ополченцам, но и это не возымело должного влияния. Тогда девушка заявила, что отказывается заканчивать свое обучение в месте, где ее лишают права защитить свою родину, при этом, не объясняя причин, за что, в общем-то, и была отчислена. Я слушал Веронику и невольно ставил себя на ее место. Как бы я поступил в подобной ситуации? Хм... думаю, что также.

По мере ее "горестного" рассказа, лицо Лофта багровело. На мой вопрос, можем ли мы как-то помочь, он бросил в мою сторону красноречивый взгляд, и я решил заткнуться. Однако ливень не прекращался. На улице стало настолько сыро и неуютно, что я, казалось, продрог уже до самых костей. Пора было заканчивать их милую беседу и возвращаться скорее в таверну, поэтому я, чтобы опередить последующие расспросы и наставления, что же Веронике делать дальше, решительно предложил девушке отправиться с нами для начала в "Пьяного орла", а после и во Фрайланд. Скажу честно, таких круглых глаз у своего приятеля я не видел еще ни разу.

— Арэн, ты сдурел?!! — воскликнул ведьмак. — Ты представляешь что делаешь? Она же ребенок еще! Это опасно!

— Ну, не собираюсь же я ее в замок тащить! — начал оправдываться я, хотя и не чувствовал себя, в общем-то, виноватым. — Отсидится где-нибудь неподалеку. А на обратном пути заберем. Тем более, я так понимаю, что возвращаться домой она не собирается, иначе не торчала бы здесь под дождем посреди города. — Я улыбнулся и посмотрел девушке в глаза, однако ни капли благодарности я в них не увидел. — А так под твоим присмотром будет!

Вероника же теперь опасливо косилась то на меня, то на Лофта. Внешне она, конечно, не показывала, но, похоже было, что ее начинает порядком раздражать такое покровительство. Видимо, девушке очень не нравилось, когда за нее начинают что-то решать. Вроде, как и нет здесь "бедной девочки".

— Э-э-э... может, объясните мне, что происходит? — наконец, не выдержала и потребовала она.

— Понимаете, милая Вероника, — обратился я к девушке, приобняв, как можно нежнее ее за плечи, но она тут же вырвалась. — Мы отправляемся в путешествие. Интересное, увлекательное, но... чуточку опасное. И я, выслушав вашу историю, был бы совершенно не против видеть вас в нашей скромной компании. — Ноги настолько замерзли, что я их уже перестал чувствовать. "Так и с горячкой слечь недолго... — подумал я. — Ну, же, милая, соглашайся быстрее и поехали!"

— В путешествие, говорите? А куда?

О, Боги!!!

— Гм... В столицу Фрайланда — Ордвуд. А более подробный рассказ, не будете ли вы столь любезны, выслушать в таверне "Пьяный орел", где мы с мастером Лофтом имеем честь остановиться. — Однако зубы уже начинали отбивать мелкую дробь, и я поклялся, что это моя последняя вежливая фраза за сегодняшний день! Если продолжать любезничать, то мы простоим тут до самого утра!

— Как во Фрайланд? — удивилась девушка, а я мысленно проклял тот миг, когда решил остановить Шера. — Но ведь между нашими королевствами назревает война!

Лофт, меж тем, поспешил встрять в разговор:

— Вы совершенно правы, госпожа. Этот юноша неудачно пошутил. Почему бы вам просто не отправиться к родителям? — Лофту моя затея не нравилась совершенно.

— Да как вы не поймете?! — тут же насупилась Вероника. Меж бровей у нее прорезалась тонкая морщинка, а нос смешно наморщился. Куда подевалась надменная аристократка? Передо мной стояла семнадцатилетняя промокшая под дождем девчонка с обиженно надутыми губками. Вот-вот притопнет ножкой и расплачется. Увы — ребенок в этой особе проснулся лишь на несколько секунд. Миг — и лицо девушки вновь превратилось в непроницаемую маску, а голос приобрел прежнюю властность и уверенность. — Для меня и моей семьи — это позор, быть изгнанной из Академии. Мои родители ждут меня с грамотой об окончании обучения, а не об отчислении. Поэтому домой я должна вернуться или настоящим боевым магом, прошедшим посвящение, или же не вернуться вовсе... Первое для меня пока невозможно, так что... Так что я была бы рада отправиться с вами в путешествие, даже если оно будет опасным.

Не-е-ет... Растерянно-обреченное лицо Лофта нужно было видеть! Он-то, наверняка, предполагал быстро отвязаться от этой белокурой аристократки, а тут такая неудача! В мою сторону был брошен долгий убийственно-испепеляющий взгляд и фраза "Делайте, что хотите!", а я и сам не смог бы ответить на вопрос, зачем втравливаю девушку во всю эту заварушку? Чтобы разозлить мага? Помочь девушке? Или просто я замерз и устал мокнуть под дождем? Не знаю... Захотелось и все тут!

Когда, наконец-то, все... или почти все согласились с моим планом действий на ближайшее время, мы таки добрались до "Пьяного орла".

Потом, во время ужина, были и объяснения по поводу цели нашего путешествия, и рассказ обо всех тайнах моей скромной персоны, и обстоятельствах знакомства с господином мастером. Об отказе от путешествия речи уже не шло. Ника, как и любая девушка ее возраста, с радостью погрузилась в те дебри интриг, что взрастил мой двоюродный брат.

По всему выходило, что Эдгар собрался встать во главе Фрайланда и для этого убил отца, а меня выбросил на территории Олдвича, еще и лишил памяти, ни без помощи загадочного Нари. Потом обвинил во всем ведьмаков и умудрился каким-то образом переманить на свою сторону большую часть Совета. При этом он объявил о походе, якобы во имя мести за любимого дядюшку и возвращения истинного наследника престола, то есть — меня. Олдвичу, разумеется, новость о произошедших событиях и приближающейся войне радости не принесла. Хоть Кальтэрд и был головной болью ведьмаков с периодическими набегами их особо злобных магов, но болью терпимой. Вот уже несколько столетий терпимой. Война же на южных границах грозила обернуться катастрофой, и страшно было вообще представить, если северный и южный соседи Олдвича решат вдруг напасть разом. Так что у ведьмаков есть лишь один способ избежать ненужной для них войны — выдать мою скромную персону Эдгару, и всеми правдами и неправдами доказать, что они не имели к смерти моего отца ни малейшего отношения. Казалось бы, всем в этой ситуации хорошо... Всем, кроме меня! Я же попадаю в загребущие ручонки моего братца Эдгара, который зашел уже слишком далеко, чтобы отдать мне трон. Ему будет намного проще просто прикончить меня. Нет, не у всех на глазах, а тихо, без свидетелей, и потом снова все списать на "проклятых ведьмаков" вслед за королем Лекрионом, прикончивших и его сына — прямого наследника. Если же мне каким-то чудом все-таки удастся продержаться в замке хоть какое-то время, то на дворцовый переворот все равно рассчитывать не приходится. Это штука, конечно, опасная, тем более сторонников при дворе я вряд ли смогу отыскать — все... или почти все поддерживают моего брата.

И вообще, какого демона я решил, что мне не вернут трон?.. точнее даже, что у меня этот трон кто-то отобрал? Может, Эдгар после моего возвращения сам оденет мне корону на голову?.. Да он может и не иметь никакого отношения к произошедшим событиям... может... впрочем, зачем я себя обманываю?! Легче мне от этого?.. легче, но сути это не меняет.

Что мне тогда остается? Народный бунт? Восстание, безусловно — самый действенный метод давления на власть. В особенности — власть не укрепившуюся. Но что сделают горожане против военных, магов... армии... Ведь те за моего братца, он это предусмотрел. Военные, аристократы — все за него. Нет, если уж вырезать язву, то полностью. Это к тому, что в случае успешного бунта, судить придется многих, и голова слетит с плеч не только племянника моего отца, но и десятка верных ему людей. Иначе нельзя. Конечно, они будут раскаиваться, просить, говорить, что их обманули, наложили чары... но нужно действовать решительно... Н-да... а смогу ли я "решительно" подписать приказ о казни десятков людей?! Нет, Эдгара бы я задушил собственными руками! А остальные? Лишаться свиты — неправильно, но с другой стороны, если они отрекутся от Эдгара под страхом казни, где гарантия, что они также не отрекутся от меня при первой же возможности? Нет, только плаха! Для всех предателей!

Менее кровавый вариант ни Вероника, ни Лофт предложить не смогли, хотя и мой принимать не стали, убеждая, чтобы я не горячился, и настояли на встрече с Советником Данканом. Мол, он знает побольше нашего и, наверняка, сможет посоветовать, как быть в нашей ситуации. Я противиться не стал, так как сам отлично видел главный недостаток собственной затеи — мой народный бунт будет подавлен в считанные часы солдатами и магами, а собственной армии у меня нет, и не будет... пока. А потому мне пришлось согласиться с предложением мага и ведьмочки. После обсуждения, которое затянулось до полуночи, мы отправились спать, чтобы следующим утром покинуть город — "его магейшество" Лофт Оргендбурский, бывшая ученица Мантакадемии и будущая графиня Вероника Лэнтвейм, и наследный принц Фрайланда, еще не опальный, но который в скором времени грозит стать таковым, Арэн Гроссаро... Н-да... Чувствую, Эдгару наша троица будет сниться в кошмарах очень долго.

Локи

Хмурое небо, размытая дорога, мелкий противный моросящий дождь, промозглый ветер, так и норовящий забраться за шиворот и однообразный пейзаж начинали мне откровенно надоедать, а позже и вовсе бесить. Я ругался чуть ли не вслух, ежеминутно поминая всех известных мне демонов из преисподней моей любимой дочурки Хель. Вероника тоже заметно нервничала, хотя и держалась лучше меня. Одному Гроссаро, казалось, все нипочем. Он без видимого напряжения и особой усталости держался в седле своего Шерона и периодически бросал красноречивые взгляды в сторону Лэнтвейм. Конечно же, магичка не входила в мои планы, но с ней даже интересней. Планы... планы приходилось менять на ходу. На мою уловку с Эльбертом и возможной встречей, принц не клюнул. Что ж, придется теперь вести его во Фрайланд лично, что, в общем-то, тоже неплохо... Однако следовало решить теперь ряд вопросов.

Например, как незаметно проникнуть в замок? Для Локи это не проблема, но вот для Лофта... ведь Тарэн запретил выходить из роли смертного, давая разрешение на мое участие в Игре, так что приходится добросовестно играть мастера Академии. Получается, разумеется, великолепно, но одни демоны знают, как мне все это надоело!

Другой вопрос был более интересным: каким образом у Гроссаро могла проснуться память, пусть даже во сне, если я сам лично ставил блок!? Неужто ошибся где-то? И это с таким-то простеньким плетением? Н-да... Похоже, пора мне заканчивать со всеми нашими играми... Хотя, Арэн, конечно, молодец! Думаю, что Зерайс не зря сделал на него и того солдата из "Розы ветров" свою ставку.

На третий вопрос я и вовсе не имел ни ответа, ни даже предположения. Мангордо был одним из тех Творцов, что ослушались запрета. Нет, даже не "одним из"... Отец говорил, что он был главным в их компании. Именно Мангордо первым предложил нарушить запрет, за что и получил на Великом Суде самое суровое наказание. Я помню тот день. Помню, как сам вешал цепь на тонкую шею, как крепил браслеты на хрупких запястьях. Ни один из Старших не снизошел до исполнения собственного приговора, зато храбрости на то, чтобы втравить в это подвернувшегося под руку бога — вполне! Эти браслеты и цепь сдерживали его Силу. Разумеется, не только они заставляли Мангордо держать язык за зубами — в день Суда мне пришлось наложить заклинание на саму его душу. Оно не позволяло Алфею даже заикнуться о существовании Творцов и Знающих при непосвященных, и уж его-то Арэну снять было не под силу... но браслеты!!! сам факт, что смертный без особого труда разрушил плетения магии в артефактах, созданных богом, заставляло насторожиться. После Суда нас отправили на Эрриаду, а Мангордо... Дальнейшая его судьба ни нам, богам, ни нашим отцам неизвестна.

— Эй, Арэн! А ну, иди сюда, хватит жеребца своего лапать! Посмотри, он уже покраснел бедный! — мне нужно было прояснять ситуацию.

Лэнтвейм тихонько фыркнула и поудобнее устроилась на расстеленном на земле коврике. Спустя пару минут, к ней присоединился и Гроссаро.

Вытащив из дорожной сумки вяленое мясо, сушеные фрукты, вино и припрятанную для себя любимого медовуху, я широким жестом предложил своим спутникам угощаться. Никто отказываться не стал.

Подходил к концу второй день нашего путешествия. Яр медленно уходил на Запад, и наша дружная компания решила остановиться на ночлег. Обогревшись у костра и слегка захмелев от выпитого вина, Гроссаро немного разомлел, и мне показалось, что лучшего момента может и не представиться.

— Арэн, слушай, а ты когда браслеты с этого... Мангордо снимал, ничего подозрительного не почувствовал? — начал я осторожно.

— Что именно? — прикрывая рот ладонью, поинтересовался принц, а Вероника покосилась в мою сторону с некоторой настороженностью.

— Да все что угодно! Откуда мне знать, что именно? Просто из-за этих проклятых браслетов сошла с ума куча народа. Среди них есть несколько людей, о которых я сожалею...

В глазах тоска, на лице практически искренняя печаль... Нет. Все-таки я прирожденный актер. Вот только публика дешевая, жаль — не оценит.

— Знаешь, одна мелочь все же была, — меж тем, немного поразмыслив, произнес Арэн. — Было что-то вроде видения — колонный зал и люди в белых одеждах. И еще цепочка. Когда она разлетелась на куски и я, и Алфей подумали, что это все, конец, но мы ошиблись. В тот момент, когда я коснулся браслета, то понял, что связаны они с чем-то более серьезным и сложным, что ли... Не знаю, как назвать, но... думаю, что Мангордо не добился желаемого. И, наверняка, именно это "что-то" не позволило ему уйти сразу.

— Вы не представляете, насколько правы, принц... — раздался вдруг голос у нас над головой.

Мы с магичкой за доли секунды оказались на ногах, в ладонях сами собой возникли сгустки концентрированной энергии — на плетение заклинаний времени не было. Гроссаро, благоразумно решив, что без памяти он маг никудышный, а на периодически всплывающие воспоминания рассчитывать не стоит, решил попросту воспользоваться клинком Мангордо. Впрочем, и обыкновенная людская магия, и холодное оружие были бесполезны в борьбе с Творцом, пусть и бывшим, тем более, с неупокоенной душой Творца...

— Ты же погиб! — удивленно вскинул брови Арэн, неотрывно следя за призраком барда. Тот неспешно проплыл над костром, уселся на расстеленный ковер, скрестив ноги, и лишь после этого соизволил ответить.

— А разве я похож на живого?! — осведомился он и, заметив направленный себе в грудь клинок, поинтересовался. — Ваше Высочество, вам не говорили, что это, по крайней мере, невежливо — использовать оружие против его же хозяина?

— Видно, я был дурным учеником, раз не усвоил столь важной вещи, — усмехнулся Гроссаро, но кинжал все-таки опустил. — Зачем ты нашел нас, и, вообще, почему еще... здесь? — принц развел руками.

— Похоже, мне не рады, — наигранно нахмурился бард, а потом вдруг улыбнулся и заигрывающе подмигнул Лэнтвейм. — Неужто и вы, графиня?

— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос... господин Мангордо, если не ошибаюсь?.. но уверена, что если вы соизволите рассказать то, о чем попросит принц Арэн, то мое мнение о вас будет куда более положительным, — проговорила Вероника нарочито доверительным и приветливым тоном с неимоверно серьезным выражением лица.

— Только ради вас, леди! — улыбаясь во весь... рот, произнес бард и даже, встав на ноги, изобразил некий намек на уважительный поклон, после чего повернулся к Гроссаро. — Арэн, я существо более высокого порядка. Я не человек, и даже не бог. — Тут он бросил короткий взгляд в мою сторону. — Как оказалось, мне недостаточно уничтожить собственное тело, чтобы умереть. Необходимо снять заклинание с моей души. Увы — сделать это не так просто.

— Хорошо. Зачем ты тогда здесь? — Арэн почесал затылок.

— Решил, что вам всем будет интересно узнать о портале, скрытом от посторонних глаз, — пожал плечами Мангордо. — Находится он недалеко, примерно в двух часах пешего пути отсюда, и после определенных манипуляций, пройдя через него, вы сможете попасть прямиком в замок Гроссаро.

— Откуда ты все знаешь? Зачем говоришь нам? Ради чего отправляешь в Ордвуд к Советнику Бертоло? — изобразил я подозрительность.

В меня тут же впился взгляд холодных серых глаз, и я понял, что Творца не обмануть легкой иллюзией, которая годилась для любого смертного. Алфей не мог рассказать Арэну о том, кто я на самом деле, но, тем не менее, видел меня насквозь.

— Если принц желает вернуть трон, то информация, которую он получит от Данкана, будет весьма кстати, — продолжая сверлить меня взглядом, ответил Алфей. — А то, зачем я вам все это рассказываю... Считайте это скукой. Поверьте, я прожил достаточно для того, чтобы обыденность успела мне надоесть.

— И ты решил поразвлечься за наш счет? — хмуро уточнил принц.

— А что? По-моему, все честно! Информация и всевозможное содействие в обмен на разрешение отправиться с вами.

Гроссаро некоторое время молчал, раздумывая, что делать, а потом принялся раздавать указания:

— Вероника, пожалуйста, собери наши вещи. Лофт, седлай лошадей...

— Простите, принц, — прервал его Алфей, — но, боюсь, лошадей придется отпустить. Во-первых, верхом там не проехать, а во-вторых, вряд ли мы сможем потом за ними вернуться.

Арэн с подозрением глянул на призрака, но все же кивнул в знак согласия.

— Послушай, Алфей, я сейчас не буду расспрашивать тебя о том, кто ты и откуда, но имей в виду, если по твоей милости мы попадем в ловушку... я найду способ заставить страдать даже призрака.

Ого! Вот уже и угрозы пошли в дело... Н-да... В словах принца сомневаться не приходится — и впрямь найдет. Кажется, теперь становится понятным, почему ведьмаки так боятся увидеть его на троне Фрайланда. Хотя... Эдгар тоже не промах... И все же, все же, все же... Зерайс знал, на кого делал ставку... Похоже Хангору придется постараться, чтобы не ударить в грязь лицом. Хм... А ведь поначалу все казалось таким предсказуемым...

Глава десятая

Локи

— Вино сегодня какое-то горькое, — Тарэн сделал еще один небольшой глоток, нахмурился и поставил бокал на маленький стеклянный столик, — тебе так не кажется, Локи?

Молодой бог стоял у окна и задумчиво рассматривал ночное пространство — внутренний двор замка, освещенный тусклым пляшущим светом нескольких факелов, виднеющиеся вдалеке черные и серые угловатые городские здания с редкими окнами-светлячками и иссиня-черное зернистое небо Эрриады с ядовито-желтым Ночным Диском. Он сделал глоток, не поворачиваясь к отцу и не отрывая взгляд от таинственного ночного пейзажа.

— По-моему, очень хорошее вино.

— В этом наши вкусы не совпадают...

Повисла недолгая пауза, после чего Локи все же предложил.

— Я могу позвать девону, пусть он спустится в погреб и принесет то, которое ты любишь.

— Не стоит, — Тарэн поерзал в кресле, после чего привстал и подкинул несколько поленьев в камин, являющийся единственным источником света для гостиной, где они сейчас находились. Пламя, казалось, совсем погасло, но Тарэн, взяв длинную узорчатую кочергу, пошевелил серые, тлеющие угли, и те тут же раскраснелись, снова превратившись в алый жар. Поленья возмущенно затрещали и полыхнули, наконец, ярким желтоватым пламенем. Знающий откинулся на спинку кресла и стал наблюдать за танцем медно-золотых языков огня.

— Стоило ли так рисковать, возвращаясь сюда, на Эрриаду, лишь за тем, чтобы рассказать мне о событиях, которые я и так, в общем-то, знаю?

— Думаешь, не стоило? — задумчиво проговорил молодой бог, затем, развернувшись вполоборота и хитро прищурившись, добавил. — Или ты просто не рад меня видеть?

— Что за глупости ты говоришь? — Тарэн даже слегка растерялся, не ожидая такого вопроса. — Конечно, рад!

Безусловно, Локи был самым хитрым богом во всем Упорядоченном и никогда не говорил и не делал ничего просто так. Или почти никогда... Он криво улыбнулся, хотя взгляд его не утратил прежней задумчивости, потом вновь повернулся к окну и сделал еще один небольшой глоток вина. Часы на стене пробили дважды, и гулкий бронзовый звук волной прокатился по гостиной. Тут же снизу, из внутреннего двора, послышались размеренные негромкие удары, словно кто-то далеко, посреди ночного города, молотом бил о гранитные камни, и Локи заметил, как в свете факелов внизу появились две приземистые коренастые тени — это стальные големы-стражники совершали ночной обход. На секунду они замерли, задержавшись в поле зрения молодого бога, а затем вновь неестественно ровно, нога в ногу, продолжили свое шествие.

— Глупости... глупости... — проговорил Локи тихо.

— Что ты сказал?

— Говорю, что риска никакого нет, — Локи повысил голос. — Принц Арэн спит, та графиня тоже. Алфей же... — он сделал паузу, — когда я перемещался, то не почувствовал его присутствия рядом. Он, кстати сказать, и расстроил мой план направить Арэна в руки Эдгара через короля Эльберта — надоумил принца пойти прямиком в замок Гроссаро во Фрайланде, чтобы поговорить со своим братцем по душам. Думаю, что так будет даже лучше. Я вызвался сопровождать Арэна. Теперь все должно пройти гладко. От того, чем закончится их разговор, будет зависеть последующий сюжет Игры. Нашего новоиспеченного короля я уже предупредил о скором прибытии законного наследника.

— Алфей... Алфей... — Тарэн медленно повторил это имя несколько раз, словно пробуя на вкус. — Расскажи о нем поподробнее. Как он очутился на Маакере? Что он там делал?

— Как он попал в этот мир, я тебе сказать не могу, но вот, что делал... Из воспоминаний мага Лофта, — Локи хмыкнул, — под чьей маской я имею честь сейчас путешествовать, я понял, что Алфей на Маакере уже давно. Сколько именно времени, мне понять не удалось. Он под видом барда по городам ходил и песенки распевал о непокорности, несправедливости, о Суде и даже о казне.

— Надо же, — Тарэн покачал головой. — Столько пережил и все равно не успокоился.

— Но меня волнует другое, — Локи развернулся, пересек гостиную и, пододвинув соседнее кресло ближе к камину, мягко присел, потом, следуя примеру старшего Знающего, откинулся на высокую спинку. — Алфей просил магов снять с него браслеты, те самые, что я на него одел тогда, во время Суда. И никто, как и положено, снять их не смог. Тем, кто пытался, овладевало безумие. Никто, кроме...

— Кроме принца Арэна, — закончил фразу за Локи Тарэн.

— Кроме принца... — задумчиво повторил Локи.

— Но как он это сделал? — Тарэн удивлено приподнял брови и покосился на сына.

— Как?.. Сказал, что "очень просто" — наполнил Силой, а они и лопнули. Ему даже видение Суда было. Я при этом не присутствовал, он мне позже рассказал. И теперь Алфей — что-то вроде призрака, заклятье с его души не снято, и сделать это будет очень непросто.

— Так ведь и браслеты было снять "непросто", а видишь, как все вышло.

Локи промолчал.

— Он узнал тебя? — тихо, словно боясь, что их кто-то услышит, спросил Знающий.

— Думаю, что — да, — так же тихо ответил Локи.

— Ты разговаривал с ним? Чего он хочет?

— Нет, не разговаривал. Случая подходящего не было. Но, судя по тому, что он ничего не рассказал обо мне принцу, цели наши совпадают. Во всяком случае, пока...

Тарэн наклонился ближе к Локи, и все тем же полушепотом произнес:

— Этого ни в коем случае нельзя допустить, — взгляд его стал серьезным.

Локи взглянул на отца и криво улыбнулся.

— Алфей — Творец, хоть и изгнанный! Неужели ты думаешь, что я смогу его остановить?

— Игра началась и должна завершиться! И я не хочу, чтобы этому помешали. Ни Алфей, ни кто-либо другой.

Локи снова не ответил. Он поставил свой бокал на стеклянный столик рядом с бокалом Тарэна и закрыл глаза, наслаждаясь ночной, успокаивающей тишиной, нарушаемой потрескиванием поленьев и мерным гудением огня, доносящимся из камина. Какое-то время они сидели молча.

— Не нравится мне все это, — первым нарушил молчание Тарэн. Он взял бокал со столика, но потом передумал и поставил его обратно.

— Что именно? — не открывая глаз, спросил Локи.

— Сначала Неолос, теперь Алфей? Не слишком ли много совпадений?

— Не знаю, — произнес Локи медленно. Меньше всего ему сейчас хотелось сопоставлять какие-либо факты и размышлять, почему же двое изгнанных Творцов оказались в одном мире, да еще и там, где была начата Игра.

— Кстати, и как поживает мой старый приятель Неолос в шкуре смертного? Чем занимается? — Тарэн улыбнулся. Он привстал и подбросил еще одно полено в камин.

— Тем же, чем занимался на Эдеме и здесь — экспериментирует. Только теперь он не просто ученый, но еще и философ. — Локи хмыкнул.

— Вот как, — Тарэн покачал головой. — И чего же он смог добиться в своих экспериментах?

— Ему удалось изготовить порох, — предложение это Локи произнес с особой небрежностью и расчет его оказался верен. Тарэн насторожился и, хитро прищурившись, повернулся в его сторону.

— И-и-и... — протянул он выжидающе.

Локи расплылся в довольной улыбке.

— И, конечно же, я рассказал об этом Эдгару.

— И-и-и, — снова повторил Знающий. Улыбка его была не менее довольной, чем у сына.

— .... безусловно, обрисовал открывающиеся в связи с этим возможности и перспективы... в общих чертах.

— Превосходно, — Тарэн вновь откинулся на спинку и потер руки от удовольствия. — Это нам очень даже поможет. Вот только... не будет ли это выглядеть так, как будто мы обходим правила? Ведь вмешиваться напрямую нельзя.

— А никто и не вмешивается! — веско заметил молодой бог. — Неолоса мы ни о чем не просили. А Эдгар... ведь он же мог и сам узнать о порохе, правильно?

— Правильно, — Тарэн кивнул. — То-то теперь Хангор попляшет со своими ведьмаками, — он тихонько засмеялся. — А как насчет ставки Зерайса "Принц и Солдат"?

— Нари справился хорошо с похищением посла.

— Я это знаю. Твой Нари молодец, — Тарэн улыбнулся, — теперь он у тебя специалист по похищениям — сначала принц, теперь посол! Но я о другом. Сможет ли этот... Мартин, кажется... принять верное решение? Точнее, то, которое нужно нам. Ведь они с принцем должны встретиться, иначе у Зерайса не будет шансов. А мы ведь играем честно. — На лице его появилась полуулыбка.

— Здесь не в одном Мартине дело, — задумчиво проговорил Локи, — но ты не волнуйся, если решение будет даваться с трудом, мы найдем нужные аргументы.

— Я очень на это надеюсь. — Тарэн помолчал, потом добавил вкрадчивым голосом. — А как насчет ставки Лайтфела? Я пока не заметил, чтобы Кальтэрд вступил в Игру. Или Лайтфел предпочитает использовать короля некромантов "в темную", так же, как Хангор — короля ведьмаков?

— Я не знаю, — сухо ответил Локи.

— Это на тебя не похоже, — Тарэн нахмурился. — Раньше ты знал все, что происходит на игровом поле, а теперь... Мне это очень не нравится. Я понимаю, что отношения у вас с Лайтфелом натянуты, но это не должно мешать Игре!

— Прости, но я действительно не знаю.

— Что случилось, Локи? — Тарэн наклонился к нему. — Я тебя не узнаю. Откуда такое безразличие? Ведь действия Лайтфела для нас очень важны! А учитывая вашу с ним вражду — важны вдвойне!

— Не знаю, отец, — Локи говорил тихо, медленно. — Может, я просто устал... Ведь все надоедает, и Игры в том числе. Я, наверное, подыщу себе местечко в Асгарде поспокойней и передохну. Да, думаю, что так и сделаю.

Тарэн помолчал, потом сказал.

— Это твое решение, но прошу, давай закончим эту Игру! Нехорошо бросать начатое дело, неправильно!

— Обещаю...

И снова молчание, отсветы дрожащего пламени на лицах...

— Без тебя мне будет туго, — проговорил, наконец, Тарэн и тут же замолчал, будто постеснявшись сказанных слов.

— Туго? — переспросил Локи и хмыкнул. — По-моему, это неподходящее слово. Если ты об Играх, так здесь, на Эрриаде, Смотрящих достаточно.

— Но доверяю я только тебе, — Тарэн посмотрел прямо в глаза молодому богу, потом отвернулся. — Да и не в Играх дело...

— А в чем?

— Просто этот замок... большой... — начал сбивчиво Знающий, — даже поговорить не с кем... Хангор, Зерайс — это не то... совсем нет... да и у них тоже... — он вдруг резко замолчал. Потом продолжил не поворачиваясь. — Знаешь, может, я тебе раньше этого не говорил, но я очень рад, что ты от меня не отказался тогда, на Суде и не остался в Эдеме... Я даже не представляю, чего это тебе стоило, но... — Тарэн снова замолчал.

Локи слушал его внимательно, потом тихо проговорил.

— На самом деле, не так уж и много... Долго выбирать не пришлось.

Знающий благодарно посмотрел на молодого бога, потом опустил взгляд на бокал, взял его и сделал глоток. Локи последовал примеру отца.

— Нет, и все-таки сегодня вино какое-то горькое, — Тарэн улыбнулся уголком рта и посмотрел на сына.

— Да, отец, думаю, ты прав, — Локи покачал головой. Потом поставил бокал на столик и встал с кресла. — Спущусь в погреб и принесу другую бутылку.

— Может лучше позвать девону? — рот Тарэна скривился в лукавой улыбке.

— Нет, не стоит, — Локи махнул рукой и скрылся в черном пространстве дверного проема.

Мартин

Мартин сидел на земле посреди дороги и никак не мог прийти в себя. "Демон" покинул его, как только последний воин в серебристом панцире скрылся в портале, а с этого момента прошло не более трех минут. Во всем теле ныли, казалось, даже те мышцы, о существовании которых он и не догадывался. Такой усталости не было и после самых изнурительных тренировок. Очевидно, боевое состояние, когда мир становился вокруг лилового цвета, требовало гораздо больших затрат энергии. Он обвел мутным взглядом их небольшое поле боя. На дороге и по обе стороны от нее лежали трупы его товарищей и фрайландцев. Последних было в несколько раз больше. Одни были растерзаны и изуродованы — на славу постарались призрачные животные-тотемы магов, сопровождавших послов, из других торчали древки стрел — это была мастерская работа Ульриха. Было несколько воинов и с обгоревшими лицами и прожженными доспехами — жертвы Хасса... На остальных же были раны, оставленные мечами. Однако, ужасающая картина, запах крови и смерти его почему-то совершенно не волновали, а понимание того, что добрая часть убитых неприятелей — это дело его рук, еще только догоняло взбудораженное сознание. Во рту пересохло до горечи. Он завертел головой по сторонам, взглядом пытаясь отыскать свой заплечный мешок, в котором был небольшой бурдюк с водой, но ни мешка, ни даже лошадки, на которой он ехал, обнаружить так и не удалось. "Ну, и ладно! Потерплю... торопиться уже все равно некуда..."

Первым на ноги поднялся Дарион, сидевший на дороге у передней огненной стены, на месте которой теперь виднелся лишь длинный прямой черный след на грязной земле. За ним последовал Хасс, присевший на корточках слева от Мартина. Маг выпрямился и отряхнул испачканные грязью и кровью штаны, отчего те тут же покрылись большими бурыми пятнами. Из-за валуна, расположенного у правого от Мартина края дороги послышалась отборная брань — это Ульрих пытался поставить на ноги раненного Дина. На помощь ему тут же подоспели два брата Гарет и Гатт — рыжие веснушчатые пареньки, невысокого роста, но крепкие, жилистые. Наконец, втроем они подняли здоровяка и прислонили о камень со стороны дороги. Из его ноги чуть выше колена все еще торчало древко стрелы. Дин кривился и пыхтел, стараясь отпихнуть помогавших ему парней со словами "Я сам" и "Чего вы меня лапаете?!". Братьям, в конце концов, надоели тычки раненного, они плюнули и, оставив в качестве опоры одного долговязого стрелка, направились к сотнику. Ульрих один так и не смог удержать восьмипудового Дина, и тот, медленно сползая по гладкой поверхности валуна, снова уселся на землю, выдавая на-гора, новую порцию ругательств вперемешку со стонами и подвываниями. Ульрих раздосадовано махнул руками.

— Ну, чего ты, как ребенок? — он пнул здоровяка по здоровой ноге.

— Я тебе щас дам! — рыкнул Дин, — еще раз меня ребенком назовешь!

— Я тебе помочь хочу, дурья башка, а ты пихаешься!

— Так помогай, что ж ты кудахчешь-то?!!

— Ульрих, что там у тебя? — крикнул сотник, услышав ругань приятелей. Стрелок обернулся и махнул рукой, мол, ничего особенного, сам справлюсь, потом присел на корточки и завозился над раненым.

К сотнику в это время, слегка пошатываясь на ходу, подошел Хасс и что-то негромко спросил. Мартин, наблюдавший за происходящими перемещениями товарищей безразличным взглядом, слов не расслышал. Сотник же растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь будто разыскать кого-то (или что-то). Наконец, его взгляд остановился на мертвой лошадке, лежавшей рядом на земле. Мартин узнал ее — это была лошадь Дариона. Из шеи ее торчало несколько стрел. Сотник медленно подошел к ней, наклонился и отстегнул от седла свой заплечный мешок. Развязав веревки, он извлек изнутри бурдюк с водой и сделал несколько глотков, после чего вернулся и передал бурдюк Хассу. Маг отпил немного и отдал воду братьям.

— Вода... — прошептал Мартин, увидев, как товарищи по очереди прикладываются к заветному сосуду. Он вновь завертел головой по сторонам, но своих вещей так и не нашел. Похоже, его лошадь, как и те, кого не убила случайная стрела, убежали подальше от места сражения. Делать было нечего, пришлось подниматься. Кое-как он доплелся туда, где стояли сотник с магом и рыжими братьями.

— Ну, как ты? Живой? — хлопнул его по плечу Хасс, когда Мартин приблизился и попросил пить. Все-таки это было его первый настоящий бой.

— Пока нет... — ответил он и сделал пару больших глотков. Вода показалась горькой, а, может, это просто горечь во рту все еще не желала уходить. — А теперь — ДА! — он вытер губы рукавом. Дарион и Хасс дружно хмыкнули.

В это время возле камня вновь послышалась ругань Дина.

— Да ты вытаскивай ее, а не шевели! — заорал он. — Больно же!

— Я смотрю, кость задета или нет, а ты кричать сразу! — парировал Ульрих.

— Вот давай я тебе стрелу в ногу воткну, а потом начну ее шевелить с умным видом! — он скривился и застонал.

— А, ну тебя! — плюнул стрелок. — Как хочешь! — Он достал нож и отрезал полоску от подола своей рубахи, закрутил ее в подобие веревки и туго перехватил раненую ногу приятеля сверху у самого бедра.

— Сейчас будет больно, — предупредил он. Дин в ответ кивнул и, зажмурившись, сильнее стиснул зубы.

Ульрих резко рванул стрелу. Дин сдавлено застонал, и хотел было руками ухватиться за рану, но Ульрих не дал.

— Держись, держись, — быстро заговорил он, пытаясь потуже затянуть жгут на бедре, чтобы остановить кровь. — Хорошо бы рану залить... вином хотя бы...

— Да нет у меня вина, — процедил здоровяк сквозь зубы.

— Знаю, что нет... — задумчиво проговорил стрелок. — Или водой хоть промыть, — он обернулся к товарищам. — Дайте воды!

Мартин подошел и передал бурдюк. Ульрих взял его, сделал пару глотков, а остальное вылил на рану. Дин снова заохал.

— Ну, вот и все пока, — сказал он, откладывая бурдюк в сторону. — Посиди минуту, я сейчас приду. Надо будет перевязать. — Дин кивнул. — Только рану руками не хватай! — на всякий случай предупредил он.

— Не трогаю я, не трогаю! — фыркнул здоровяк. — Иди уже.

Ульрих встал и прошелся между телами убитых. Отыскав того из воинов-фрайландцев, кто не был растерзан призрачными животными, стрелок наклонился к нему. Буркнув невнятные извинения, он перерезал ремни и снял с воина панцирь, а после и железную вязанку. Затем отрезал рукав от его сорочки и вернулся к Дину. Распоров рукав вдоль, он разрезал полученный лоскут еще на несколько узких длинных полосок и, перевернув изнанкой вниз, принялся перевязывать ими рану приятеля.

— Что делать дальше будем? — обратился Хасс к Дариону. Маг стоял, массирую кисть правой руки. Сотник поднял с земли свой меч — тот был покрыт пылью и запекшейся кровью. Не найдя ничего, чем бы можно было вытереть клинок, он оперся на него и посмотрел на мага.

— А что делать-то... В форт быстрей возвращаться и доложить, что война уже, оказывается, началась, — он опустил голову и вздохнул.

— Мда-а-а... — протянул Хасс, — первый раз встречаю такое, чтоб на послов нападали. Это уже... — он хотел подобрать подходящее слово, но не смог. Потом добавил. — Героями мы с вами назад вернемся... Послов нет, половина отряда перебита...

— Да уж... — сотник покачал головой. — Бийона они с собой забрали. Монстар Бертран...

— Мертв монстар Бертран, — вмешался Гатт, — его из арбалета в шею прямо!

— Да, знаю я, — Дарион махнул рукой. — Ты вот что, Гатт, разыщи Бертрана. Его лошадь туда понесла. — Он указал рукой влево. — Парень кивнул и убежал. — А кто Теодора видел? — сотник обвел взглядом парней. Хасс отрицательно покачал головой, Гарет и Мартин пожали плечами.

— Если бы он был жив, — рассудил сотник, — думаю, что подал бы знак, а так...

Ульрих закончил перевязку и подошел к товарищам.

— И что дальше? — спросил он, вытирая ладони о не очень чистые штаны.

— Еще один... — буркнул Хасс.

— Значит, так, — произнес Дарион, — ты, Марти, и ты, Гарет, займитесь поиском лошадей, а мы... — до ушей воинов долетел сдавленный негромкий стон. — ... а мы отыщем Теодора. Может, из парней еще кто ранен и жив, хотя на это надежды мало... — стон вновь повторился. Ульрих обернулся к Дину с ехидной ухмылкой.

— Слушай, кость не задета, я тебе рану перевязал, чего ж стонать-то так! Успокойся, жить будешь!

Дин стиснул зубы и зарычал.

— Это не я! Но еще одно слово, и...

Воины переглянулись.

— Тише! — шикнул Дарион здоровяку, и тот притих.

Несколько секунд они стояли в полной тишине. Стон повторился, только теперь он был куда громче и в конце сорвался на хриплый кашель. Воины бросились на звук прямо к обочине. Под обезглавленным телом фрайландца лежал Теодор Руше. Мартин и Гарет вдвоем перевернули труп, и Дарион склонился к раненному. На панцире Теодора в районе груди имелась глубокая вмятина, как будто от удара кузнечного молота, а сбоку была пробита вязанка и сейчас из-под нее обильно сочилась кровь. В правой руке он по-прежнему сжимал рукоять меча. Воин вновь закашлялся.

— Вы... — прохрипел он, — вы... живы, хвала богам, — говорил он тихо, отрывисто.

Хасс наклонился рядом с Теодором, ножом перерезал боковые ремни и аккуратно снял с него панцирь. Грудь воина неестественным образом впала в том месте, где на панцире имелась вмятина. Затем он аккуратно приподнял вязанку вверх и надорвал мокрую и липкую от крови рубашку в том месте, где зияла рана. Кровотечение усилилось. Быстро растерев ладони, маг зажмурился и поднес их к ране.

Мартину показалось, что ладони мага слабо засветились, а слух уловил негромкий шепот произносимых заклинаний. "Это что же, Хасс еще и целитель? — подумал он, правильно истолковав действий мага. — Хотя, наверное, боевых магов и этому обучают, мало ли, что может случиться... Хоть бы у него получилось!". Парень сжал крепче кулаки.

Хасс просидел в такой позе несколько минут. За это время кровотечение заметно уменьшилось, однако совсем не прекратилось. Теодор, потерявший сознание сразу после того, как маг начал лечение, медленно приоткрыл глаза и затуманенным взглядом обвел воинов.

— Кажется, получилось, — шепнул тихо Мартин и улыбнулся, переглянувшись с Ульрихом, который в ответ утвердительно закивал головой. Внезапно руки Хасса затряслись, он покачнулся и свалился бы на спину, если б не Гарет и Ульрих, которые тут же подхватили его и усадили на землю. Маг помассировал виски и посмотрел на Дариона. Сотник еле заметно кивнул. Хасс покачал головой и отвернулся.

— Дарион... мы... они... проклятые, — Теодор попытался подняться, но Дарион не дал.

— Тише, тише, — сотник взял воина за руку и успокаивающим жестом опустил обратно на землю. — Отбились! Вы бы видели, как фрайландцы бежали! Мы и опомниться не успели, а их уже и нет! — он натянуто улыбнулся.

— Это... хорошо... ух, чтоб им! — воин вновь закашлял, в уголке рта показалась тонкая красная струйка. — А что... где монстары?

— Ну... — сотник замялся и отвернулся в сторону.

— Что? Только не надо... скажите правду... Где?

Сотник повернул голову, нахмурился и, глядя прямо в глаза Теодору, проговорил спокойным тоном, четко выговаривая каждое слово.

— Монстар Бертран мертв. Болт арбалетный в шею попал. Маги, вас сопровождавшие, тоже мертвы. Все. А Бийона забрали с собой фрайландцы. Похоже, он еще был жив.

Теодор стиснул зубы и закрыл глаза.

— Да как же?.. как... и вы их отпустили?.. да вы... — ушибленная грудь поднималась и опускалась все чаще, дыхание стало сиплым.

Теодор был прав, нельзя им было отдавать Бийона. Любой ценой задержать, отбить, вернуть. Сотник нервно сглотнул, но, тем не менее, попытался произнести как можно спокойнее.

— Но ведь он жив... это главное!

— Жив... — процедил Теодор сквозь зубы. — Пока... жив. — Внезапно он сжал ладонь сотника так сильно, что тот даже скривился. — Верните... верните Бийона! — заговорил он лихорадочно быстро. — Слышите... слышишь, сотник! Ты должен его спасти... он... он... а ты должен... сотник, слышишь? Это приказ! Спаси Бийона!.. Он... — воин закрыл глаза, тело его стала бить крупная дрожь.

— Да, да, слышу... — твердил Дарион и коротко кивал, — слышу, слышу, слышу...

Хасс, немного оправившись от неудачной попытки залечить рану, вновь подался вперед к Теодору и, положив ладонь ему на лоб, коротко произнес два неразборчивых слова. Через несколько секунд воин немного затих, стал дышать ровнее.

— Рана слишком глубокая, — шепнул Хасс еле слышно. — Я ничего не могу сделать.

Дарион хмуро посмотрел на мага, но ничего не ответил.

— В сумке... Бийона, — проговорил Теодор еле слышно, не открывая глаз, — послание... королю... Эльберту... нужно доставить в форт... быстрее...

— Да-да, — кивнул сотник и, подняв голову, махнул Гарету. — Слева от дороги, на обочине у передней огненной стены... возле тела Каргента... поищи. Найдешь — неси сюда!

Парень кивнул и убежал.

Дарион покосился на Хасса.

— Ты можешь его еще немного магией напитать, чтобы он до форта продержался?

Хасс поднялся на ноги, быстро потер ладонями грязное, потное лицо, затем провел по взъерошенным волосам.

— Он не дотянет до форта, — твердо произнес он.

— Да тише, ты! — шикнул Дарион и махнул рукой.

— Успокойся, он нас не слышит.

— Мы должны попытаться! — настаивал сотник. — Пока он жив, надежда есть. — Дарион выпустил руку Теодора и тоже поднялся.

— Ты меня слышишь вообще? — повысил голос маг. — Говорю тебе, что с такими ранами... — но сотник его, похоже, действительно не слышал.

— Марти, — обратился он к парню, — разыщи два копья, а ты, Ульрих, несколько панцирей покрупнее. Попытаемся сделать носилки. Хасс, помоги мне!

Мартин побежал обратно к дороге. "Да что ж это такое происходит-то, а? — размышлял он, рыская промеж мертвых воинов в поисках копья. — На послов напали, исподтишка напали, без объявления и предупреждения". Два копья, что он заметил, были разрублены пополам. Похоже, ими фрайландцы пытались сбросить кого-то из фортовских воинов с седла. Третье копье было крепким, тяжелым, и, как успел разглядеть Мартин, видимо, принадлежало Дину. Осталось найти еще одно. "И зачем им вообще монстар понадобился? Это же не генерал какой-то, который тайну военную знает, и не аристократ, чтоб можно было с него денег получить. Нет, мелко все это как-то. Тогда зачем? Может, обменять на кого-то хотят? Так ведь на кого? Пленных нет еще, война ведь не началась даже... или мы просто чего-то не знаем... впрочем..."

— Марти! — донесся до парня голос Хасса.

"Да где ж еще одно копье-то, — он покрутил головой по сторонам, но ничего не обнаружил. — Может, на обочине где-то... у-у, демоны" — он быстро зашагал к противоположному краю.

— Марти! — снова позвал маг.

Парень обернулся.

— Сейчас, сейчас, — крикнул он.

— Можешь не торопиться, — Хасс и Дарион стояли там же, у левого края дороги. Маг махнул рукой. — Уже не нужно...

* * *

Воины перебрались на берег Межевой речки. С момента нападения прошло не больше часа. Небо затянуло серыми облаками, поднялся прохладный пронизывающий ветерок. Мартин поежился, наклонился и, зачерпнув пригоршню холодной воды, бросил ее в лицо, смывая грязь и пот. Кожа на лице тут же закраснелась, но в голове от резкого холода, кажется, даже просветлело.

Дарион, умывшись и приведя себя в порядок, насколько это было возможно, сидел у мостика и с задумчивым видом вертел в руках большой свиток с печатью Фрайланда на красном сургуче. Вид у него был хмурый, сосредоточенный. Похоже, он готовился принять очень непростое решение, от которого будет зависеть его дальнейшая судьба. А, может, и не только его... Рядом возился Хасс, тщетно пытаясь оттереть бурые пятна со штанов. Чуть поодаль Ульрих делал перевязку Дину, который продолжал что-то бурчать себе под нос. Возле сотника, пофыркивая, стояли, привязанные к поручням мостика, два жеребца. Первого отыскал Гарет. Похоже, конь принадлежал одному из погибших магов. Второго привел Гатт — это был конь монстара Бертрана, тело которого сейчас лежало у придорожного валуна рядом с телами Каргента, Теодора Руше и остальных погибших солдат из форта. Самих же рыжих братьев поблизости не было — они не оставили попыток разыскать остальных разбежавшихся лошадей, а вместе с тем и поклажу членов отряда.

Мартин зачерпнул еще одну пригоршню воды, бросил в лицо и выпрямился. В небе над полем сражения понемногу начинали собираться стайки стервятников. Опускаться вниз они пока не решались, остерегаясь присутствия живых людей. Их клекот донесся до ушей парня, а встречный ветер дохнул в пылающее красное лицо запахом крови. И тут осознание произошедшего волной накрыло его. Тела воинов, растерзанные, разрубленные, лужи крови, мертвые лошади, оружие — теперь он смотрел на все это по-другому, не так как час назад, спокойно и равнодушно... он смотрел на ужасные итоги сражения со страхом и... отвращением до тошноты, до лихорадочного озноба и холодного липкого пота. Но самым страшным было осознавать, что он, а точнее, его дар, которым он так гордился, сыграл в бою не последнюю роль. Сколько убитых на его совести? Пять, шесть, больше? Пусть даже это был не он. Нет, не совсем "он", но его "демон". А легче ли от этого? Мартин отвернулся и стал глядеть на лесок за рекой. "Чего это я? — продолжал он свои невеселые размышления. — Ведь я знал, на что иду. Да, что там "знал" — я хотел этого! С мечом и на врага, — он хмыкнул. — Герой... Вот оно и случилось. Ведь живой же, живой! Радуйся, дурень! Остальным не повезло, лежат они сейчас там, на дороге, а ты живой! Только ведь все равно не радостно. Противно только, виноватым себя чувствуешь. А в чем виноват? В том, что приказ выполнял, что за жизнь свою дрался? Нет... это пройдет. Первый раз, ведь. Оно так, наверное, всегда в первый раз бывает, когда ты кого-то убиваешь, а потом проходит... я очень надеюсь, что проходит... Парни в форте говорили, что лицо первого убитого врага запоминается на всю жизнь... — он снова зажмурился и попытался вспомнить. Но лиц не было. В памяти всплыли только желтые пятна на лиловом фоне. — Кто был первым? Кто? Как он выглядел? Не помню..."

На дороге появились братья. Гарет вел под уздцы серую лошадку. Гатт шел чуть позади, неся в руках три заплечных мешка. Достигнув берега речушки, они остановились.

— Все, последняя, — произнес усталым голосом Гарет, обращаясь к сотнику. — За две сотни шагов отсюда нашли. Еле поймали, — он подошел к мостику и привязал серую рядом с жеребцами. Гатт бросил мешки на землю и потянулся, разминая спину.

— Больше искать не имеет смысла, — сказал он медленно. — Остальные либо здесь, — он махнул рукой в сторону дороги, — либо убежали очень далеко отсюда.

Мартин по-прежнему стоял спиной к товарищам. Поворачиваться ему не хотелось. Он скрестил руки на груди и снова поежился. Подошел Хасс и, положив руку ему на плечо, спросил неуверенно.

— Все в порядке?

Конечно же, ничего "в порядке" не было и не могло быть... не должно. Но Мартин утвердительно кивнул. Смысла изливать душу сейчас он не видел. Маг похлопал его по плечу и подошел к сотнику. Рыжие братья вопросительно смотрели на командира. Подошли ближе Ульрих и Дин. Нет, Дин, скорее, доковылял, опираясь на копье, но уже без помощи долговязого стрелка.

Дарион нахмурился и привстал.

— Ну, что же, — начал он невеселым голосом небольшую вступительную речь. Речь эта была вызвана совсем не торжественностью момента, чтобы его, так сказать, подчеркнуть или обозначить. Совсем нет. Просто Дарион пытался собраться с мыслями прежде, чем озвучить решение, которое далось ему совсем нелегко, — мы здесь и так задержались больше, чем нужно, но... — и он начал вкратце пересказывать произошедшие события.

Мартин же его совсем не слушал, да и не хотел слушать. Ему вдруг стало как-то совсем все равно, что сейчас решит командир. В голове, в душе было пусто.

— ... поэтому послание, — сотник поднял свиток вверх, — нужно как можно быстрее доставить в форт и рассказать о том, что здесь произошло. Кому-то необходимо выехать прямо сейчас, а остальные...

— А остальные пойдут обратно пешком... — пробурчал Дин.

— Не волнуйся, ты точно поедешь, — ровным голосом проговорил Дарион. — А чтобы ты не заблудился, с тобой поедут Гарет, и Мартин. — Рыжий воин кивнул, и сотник протянул ему свиток. Мартин обернулся, услышав свое имя, и, подойдя ближе к товарищам, встал рядом с Хассом.

— А почему ты сам не хочешь доставить послание? — спросил Гарет, принимая свиток из рук Дариона.

— Не могу, — все тем же ровным голосом ответил сотник. — Потому что сейчас я в форт не вернусь... не могу вернуться.

— Как это? — Ульрих удивленно поднял брови. Остальные вопросительно уставились на Дариона с широко раскрытыми глазами.

Сотник нервно провел ладонью по волосам, потом облокотился на свободный от привязи поручень и стал смотреть на реку.

— Когда Теодор... — он вдруг запнулся, и его спокойный до этого голос прозвучал как-то сипло, произнося имя старого воина. Он нервно сглотнул, зажмурился на несколько секунд и продолжил уже своим привычным ровным голосом. — Я задумался над его предсмертными словами. Ведь он был прав, мы должны были сделать все, но уберечь послов. В лепешку расшибиться, но выполнить то, для чего нас послали. — Он повернулся в сторону воинов. — Воскресить монстара Бертрана и Теодора я не могу, но попытаться спасти Бийона я должен.

— По-моему, он с ума сошел с ума, — Ульрих сплеснул руками. — Что мы могли сделать? Их было раза в три больше. Мы сами еле живы остались!

— Вот Каргент и те маги знали, что делать, — сотник внимательно посмотрел в глаза Ульриху. — Они до конца боролись, они сделали все, что могли.

— Сделали, — Ульрих кивнул, — конечно, сделали, поэтому Каргент сейчас лежит там, у камня, а от магов остались только кучки пепла да медальоны.

— Я вам сейчас открою страшную тайну, господин Халенхагер, но солдаты иногда умирают. И стрелки и копейщики — все! — Потом Дарион оглядел товарищей. Взгляд его был уверенным, но Мартину показалось, что промелькнула в нем какая-то усталость. — Если бы Каргент был жив, он бы меня поддержал.

— Каргента и магов в охрану послал сам король Эльберт!

— А какая разница? — сотник нахмурился. — Какая разница, кто послал? Это сути дела не меняет. Нас в охрану послал комендант, так что же теперь, можно выбирать, выполнять приказ или не выполнять, так что ли?

— Нет, конечно... — Ульрих смутился. — Но все равно, это безумие! Зачем сейчас рисковать? Давайте вернемся в форт, доложим обо всем, а потом, если будет приказ, отправимся за послом. Ведь так же будет правильней? — Он вопросительным взглядом обвел товарищей, но те пока молчали, очевидно, ожидая, чем же закончится неожиданный диалог командира и стрелка, чьи аргументы окажутся весомее?

— А приказ уже был, и довольно четкий — сопровождать послов до границы и обратно. Мне этого достаточно, и я этот приказ не выполнил, поэтому и не могу пока вернуться в форт. Что я коменданту скажу? Вот ты, — он снова посмотрел на стрелка, — что скажешь, когда у тебя Торвальд спросит "почему вы, господин Халенхагер, один из лучших стрелков в форте, умница, герой, задание не выполнили? Где послы Его Величества?"

— Ну-у... — Ульрих почесал макушку.

— Вот и я не знаю, что сказать, — не стал дожидаться ответа Дарион. — В общем, я отправляюсь за монстаром Бийоном. В такой ситуации я приказывать не могу... но...

— Да, о чем тут разговаривать? — Гатт шагнул вперед. — Ни просить не надо, ни приказывать — я с тобой, сотник. — Дарион кивнул, а Гатт развернулся к товарищам. — Он прав, монстара нужно спасти, иначе нам дороги нет обратно.

— Да что ж он вам, родственник, что ли? — хмыкнул Ульрих. — Что ж вы все заладили "монстар, монстар"?.. не правильно все как-то. — Он нервно покачал головой. — Не вернуться в форт сейчас — это ж форменное дезертирство... трибунал!

— Возможно... но победителей, как говорится... и не в родстве дело, а дело в долге и в ответственности.

Ульрих махнул рукой.

— Да, делайте, что хотите!

Гарет подошел к брату и положил руку ему на плечо.

— И я с вами. Да и куда я без брата.

Сотник перевел взгляд на Хасса.

— А ты, что скажешь?

Хасс стоял, скрестив руки на груди, и внимательно следил за разговором.

— Не скажу, но спрошу, а где ты собираешься искать посла?

"Вполне законный вопрос, — подумал Мартин. — Похитители записку с точным местом не оставили".

— Думаю, что искать нужно в Столице — в Ордвуде! Бийон, наверняка, где-то в казематах под королевским замком.

— Это всего лишь предположение, — веско заметил маг. — А если его там нет, что тогда?

— Тогда я найду того, кто знает точно.

— Хорошо. Другой вопрос: как ты собираешься пробраться в замок? Помимо стражников вперемешку с боевыми магами в замке есть еще и охранные заклинания!

Дарион нахмурился. Казалось решимость его поугасла после слов мага.

— Хасс, ты ведь меня без ножа режешь!

— Я просто пытаюсь понять, что из себя представляет эта затея: форменное самоубийство из, безусловно, благородных побуждений, или четко спланированное предприятие?

"Мда, Хасс прав, конечно, нахрапом королевский замок не возьмешь — это смешно даже, и тайком не проберешься — там и в мирное время стражников, наверняка, ползамка, а сейчас так и говорить не о чем... а с помощью магии... если Хасс откажется, то и магии никакой не будет, на мою надежды, откровенно, мало... — И тут вдруг Мартин осознал, что он вроде уже и согласился с затеей сотника. — Нет, так не пойдет! Я еще ничего не решил! Или решил..."

Дарион вновь уставился немигающим взглядом в мерно бегущую Межевую речку.

— Порталом внутрь замка не попадешь, тут ты прав — не пустят охранные заклинания чужие души. Значит, нужно проникнуть в замок обычным путем. Идти нужно перед рассветом, тогда самый крепкий сон, — он хмыкнул, — охранники везде одинаковые, все вздремнуть любят. Тюремные камеры, наверняка, находятся под замком, значит... — он не успел договорить.

Вода в речке по обе стороны от моста вдруг стала пузыриться. Сотник отпрянул и попятился назад к товарищам. Над бурлящей водой, как пар над походным котелком, когда Дин готовил свои похлебки, начал подниматься плотной стеной густой туман. Дин, бубня невнятные ругательства, выставил вперед копье. Рыжие братья и сотник, продолжая пятиться назад, рванули из ножен мечи. Мартин оглянулся на мага. Тот уже сжимал в правой руке рукоять клинка, а на левой ладони его пульсировала огненная сфера. Туманное облако все выше и выше поднималось над водой, словно вырастая из нее, и под шум бурлящей воды и слабый гул чего-то скрытого от человеческих глаз, продолжало увеличиваться в размерах. В какой-то момент все стихло, и облако, оторвавшись от поверхности воды, медленно двинулось в сторону воинов.

"Неужели опять?" — подумал Мартин, доставая из ножен меч. Воины, словно по команде, встали в круг спина к спине, ощетинившись выставленным перед собой оружием. Призрачное облако разом окутало их, но... ничего не произошло. Ровным счетом ничего! Туман был самым обычным — густая невесомая масса, сырая, влажная, заставляющая делать глубокие вдохи и при взгляде сквозь которую очертания предметов становятся размытыми. Вот только возник он как-то неправильно.

Тем временем, облако, оставив воинов в напряженном ожидании, продолжило свое медленное движение в сторону места недавнего сражения. Мартин же про себя отметил, что ветер дул совершенно в противоположную сторону. Воины выстроились в линию, обратив лица к загадочному туману. Облако вдруг остановилось над телами погибших фрайландцев, заполонив весь злосчастный отрезок дороги. "Ну же, ну... — мысли пульсировали в голове Мартина, пытаясь войти в ритм с бешеными ударами сердца. Он ждал. Чего? Что из тумана сейчас начнут выходить ожившие трупы погибших воинов, а, может, и новые силы фрайландцев, отряды магов начнут метать в них огненные шары, или же выползут им навстречу кошмарные твари, вроде гершина, и заклацают своими огромными клешнями... Он вглядывался в рваное туманное облако, и его фантазия, подстегнутая гнетущим ожиданием, рисовала в непроницаемой серой пелене ужасные картины. — Ну же, ну!"

Облако растеклось, расстелилось по дороге и застыло. Через несколько секунд воины увидели, как серая густая масса начала розоветь. Раздался негромкий треск, и из тумана вверх к облакам взметнулись несколько кривых красных молний. Туман стал медленно рассеиваться, открывая взглядам удивленных воинов знакомый невеселый пейзаж — грязная дорога, трупы и лужи крови. Казалось, ничего не изменилось. Воины громко выдохнули и зачехлили оружие.

— Проклятые элементалисты, — буркнул Дин и, наклонив голову, сплюнул. — Тьфу! Демоны им в... — вдруг он запнулся на полуслове, не успев досказать, куда именно он послал бы демонов южным соседям, и удивленными широко открытыми глазами уставился на тело фрайландца, лежавшее в нескольких шагах от него. Только был это уже не совсем фрайландец... точнее даже — совсем НЕ фрайландец. — Смотрите! — крикнул он, указывая пальцем в сторону мертвого воина. Товарищи резко обернулись на выкрик.

— Чего там?

— Смотрите! — теперь уже полушепотом повторил здоровяк. Перед ними, распластавшись на грязной земле в луже собственной крови, лежал, облаченный в серый нагрудный панцирь, самый, что ни на есть, настоящий... эльф — прекрасно сложенный, подтянутый, он держался ладонями с тонкими изящными пальцами за рану в боку, оказавшуюся для него смертельной.

Мартин оглядел дорогу — все остальные тела преобразились подобным образом, и теперь поле недавнего боя было покрыто трупами эльфов, тех самых из сказок и легенд, которые рассказывали ему, и еще тысячам мальчишек по всей Маакере. Хасс подошел ближе и наклонился над телом — остроухий, белобрысый эльф смотрел на мага остекленевшими, но по-прежнему ярко-зелеными глазами. Сомнений быть не могло. "Это что же получается, мы с эльфами сражались? А как же тогда?.. Снова магия! Чужая магия скрыла от нас истинные лица напавших! Но зачем? Хотя, нет, "зачем?" как раз понятно, но вот почему заклятье спало именно сейчас?" Мартин услышал, как маг, ощупывая лицо и уши мертвого эльфа, что-то негромко забубнил себе под нос, что-то вроде "он был прав..." и "я, дурак, не поверил...". Вдруг он резким движением выпрямился и отскочил назад. Тело эльфа начало в буквальном смысле таять — прямо на глазах изумленных воинов оно становилось прозрачным, будто растворяясь в воздухе, подобно недавнему чудесному туману, и уже через несколько секунд на земле остались одни лишь доспехи и одежда. Даже лужа крови испарилась. Мартин огляделся — ни одного трупа нападавших не осталось, исчезли все!

Хасс задумчиво почесал затылок.

— Ладно, сотник, я с тобой. Похоже, здесь все не так просто, как мы думаем... Что ж, попробуем разобраться, раз уж нас первых ЭТО коснулось.

— Разобраться, — хмыкнул Ульрих. — Не нашего это ума дело разбираться. Мы кто? Мы — солдаты! Всего лишь сол-да-ты!

Дарион покосился на стрелка, но ничего не ответил. Потом он повернулся к магу.

— Хорошо. Значит, пойдем вчетвером. А Мартин, Дин и Ульрих пусть возвращаются в форт и доставят послание. Гарет... — он кивнул рыжему воину, и тот полез доставать свиток из-за пазухи. Вдруг Дин выпрямился и, опираясь одной рукой на свое копье, другой деловито подбоченился.

— Почему это вчетвером? — пробасил он. — Я тоже с вами!

Дарион устало поднял глаза вверх и покачал головой.

— Ну, ты-то куда с такой раной? Нет, решено, возвращайся в форт и без разговоров!

— А что рана? — взвился здоровяк. — Кому она мешает? Вот мне она не мешает! Я и бегать могу и вообще. — Он опустил копье на землю и демонстративно, быстрым шагом заковылял прочь от товарищей, кривясь и стискивая крепче зубы каждый раз, когда становился на раненную ногу. Пройдя с десяток шагов, он вернулся обратно.

— Ну, вот, видите, все же в порядке! — сказал он самым бодрым голосом, на какой был способен. Было заметно, что кровавое пятно на его повязке значительно увеличилось в размерах после этой "пробежки".

— Дин... — сотник внимательно посмотрел в глаза здоровяку, но тот не унимался.

— Да, я с вами пойду! Пусть магичек назад едет, зеленый он еще для таких дел, — Дин оглянулся на Мартина и ухмыльнулся, — и Ульриха с собой заберет, а то совсем струсил наш герой-стрелок!

"Это я значит зеленый, — зло подумал Мартин. И хотя, по сути Дин был прав — Мартин провел в стенах форта всего-то чуть больше недели, но ведь и пережить ему за это время пришлось не мало, да и сказано это было таким обидным тоном. — А кто ж тебе, дубина, шкуру-то спас?"

Похоже, что на слова здоровяка обиделся не один Мартин. Ульрих, раздувая щеки от негодования, всплеснул руками.

— Это я струсил? — выкрикнул он. Глаза его сузились, а лоб покрылся мелкими морщинами. — Да ты... да я...

— Точно струсил! — с веселым смешком повторил Дин и, повернувшись к Дариону, быстро подмигнул, мол, уболтаем сейчас стрелка нашего, однако сотник следил за происходящим совершенно равнодушно, чего нельзя было сказать о Хассе. Маг хитро прищурился и задумчиво почесал макушку. Между тем стрелок, не унимался и, эмоционально жестикулируя, доказывал, что Дин дурак, а он, Ульрих, вовсе-то и не струсил, на что здоровяк только весело хихикал и отпускал довольно глупые шуточки, которые, тем не менее, казалось, возымели должный эффект.

— А кто задницу твою все время прикрывает, а?

— Ты, что ли? — расхохотался Дин.

— А то кто же! — как можно более язвительным тоном проговорил Ульрих и обратился к сотнику. — Ладно, я с вами пойду, а то этот дурень опять вляпается куда-нибудь. Струсил я, значит... Ха! Просто... — при этом Дин покосился на Дариона и довольно улыбнулся, мол, ну, что я говорил.

— Против того, чтобы Ульрих отправился с нами, я ничего не имею, но вот ты, Дин...

— Да, что я? — снова взвился здоровяк. — Говорю же...

— Послушай, Дарион, давай отойдем, сказать тебе хочу кое-что, — вкрадчивым голосом обратился к сотнику Хасс. Сотник удивленно покосился на мага, но согласился, и они отошли от товарищей на десяток шагов ближе к речке. Рядом с Мартином Дин и Ульрих продолжали спорить, только здоровяк уже не подшучивал, а отвечал зло и резко. Рыжие братья, пока суд да дело, возились с лошадьми у мостика. Сам же Мартин следил за тем, как Хасс, скрестив руки на груди и наклонив голову вперед, что-то объяснял Дариону, на что тот коротко кивал. Потом маг, слегка развернувшись, указал рукой в сторону места сражения. После этого сотник нахмурился, и какое-то время они стояли молча. Потом он снова кивнул, и они пошли обратно.

— Слушай, Мартин, — подойдя ближе, обратился к парню Дарион, — а ты бы хотел пойти с нами за монстаром Бийоном?

Признаться, Мартин ожидал подобного вопроса, потому как до этого момента никто не интересовался ни его мнением, ни его желаниями. Похоже, пришло время делать выбор, и он задумался. Выходило так, что оба человека, мнение которых для него в этот период жизни имело значение, к которым он прислушивался — Дарион и Хасс — были за то, чтобы спасти посла. Значит, предприятие было не таким уж и безнадежным. Рискованным, опасным, но не безнадежным, иначе бы сотник и маг на него не решились. Имеет ли он, Мартин, право отказаться? Безусловно, имеет! Но вот нужно ли отказываться? Если Дарион и Хасс предлагают ему встать рядом с собой, значит, он не такой уж плохой воин, значит, стоит он хоть чего-то в этой жизни.

— Да, я с вами.

— Значит, магичек пойдет, а я нет?! — буквально заревел Дин. Ульрих схватил его за руку, но тот вырвался. — Да как же это называется-то, а?

— Ты ранен, а он нет! — спокойно ответил Дарион. — К тому же сегодня Мартин не меньше твоего фрайландцев... — он запнулся, вспомнив, с кем на самом деле им пришлось сражаться всего пару часов назад, — эльфов положил, так что...

— Так это ж все его треклятая магия... да если б...

— Давай без "если"!

Мартин же вспомнил, как сражался Дин. Похож он был тогда на свирепого дикого быка, отбивающегося от своры голодных собак. И если б не ранение, неприятели понесли бы потери куда более значительные. Как ни крути, но этот дуболом воином был отменным, и пока он багровея от негодования пререкался с сотником, Мартин тихонько подошел к магу и, взяв того за плечо, шепнул на ухо.

— Послушай, а ты мог бы вылечить рану Дина? Ну, ты ведь Теодору тогда пытался...

Хасс наклонился и также тихо шепнул:

— Мог бы. А нужно?

Конечно же, отношения у Мартина с Дином оставляли желать лучшего, но ведь без него им может прийтись очень туго...

— Нужно... — шепнул Мартин и, помедлив, повторил. — Нужно!

Хасс утвердительно кивнул.

— ... а если я в форт не поеду, а с вами пойду, что ты меня, убьешь, что ли? — продолжал твердить Дин.

— Да послушай, что ты несешь? — сплеснул руками сотник. — Да ты ведь...

— А если я вылечу рану господина Дунстора, он сможет отправиться с нами в это опасное путешествие? — нарочито торжественным тоном проговорил маг, прерывая перебранку товарищей. Воины с удивленными лицами повернулись в его сторону. Дарион пожал плечами.

— Ну, если сможешь...

Дин же, все еще возбужденный от разговора с сотником снова заревел:

— Меня? Лечить? Магией? Да никогда в жизни! — он отвернулся и громко засопел.

— Ну, знаешь, — теперь уже сотник повысил голос. Похоже, ему этот цирк уже порядком надоел. — Если не хочешь так, значит заткнись и езжай в форт! Гарет отдаст тебе послание. — Он развернулся и направился к мостику, где братья занимались лошадьми.

— Ладно, — процедил здоровяк сквозь зубы, — но только чтоб без штучек там разных! — Он состроил страшную гримасу, но Хасс только улыбнулся.

— Конечно-конечно, никаких штучек!

Ульрих, взяв приятеля под руку, подвел и усадил его на мостик, а потом развязал красную и липкую от крови повязку. Хасс наклонился и, растерев ладони, занес их над раной, которая все еще кровоточила. Буркнув невнятные слова заклинания, он закрыл глаза, и Мартин увидел, как под его ладонями появилось бледное голубоватое свечение. Дин скривился и отвернулся — то ли лечение было не совсем безболезненным, то ли ему действительно настолько была неприятна магия в любом ее проявлении. Но как бы Дин не относился к магии, похоже, что целительство Хассу удавалось не хуже, чем создание огненных сфер. Кровотечение остановилась, и рана постепенно стала покрываться черной коркой. Наконец, маг открыл глаза и, выпрямившись, протер их слегка дрожащими ладонями.

— Я не стал доводить до рубца, — сказал он медленно, — через пару дней совсем заживет. Но перевязать все равно нужно. Ну, как? — он кивнул Дину. Тот сидел, ощупывая рану.

— Не знаю, — буркнул он и поднялся, слегка опершись на вылеченную ногу. Болевых ощущений не было, и он оперся сильнее, перенеся на нее большую часть массы тела, а потом и вовсе, по-детски поджав вторую ногу, пару раз подпрыгнул. Похоже, действительно все было в порядке.

Дарион снова оглядел товарищей. Получалось так, что все они теперь были здоровы, и все согласились помочь ему спасти монстара Бийона. С одной стороны, это было просто замечательно и означало, что он командир достойный, раз уж солдаты, не боясь последствий, поддержали его и согласились на опасное предприятие, но с другой стороны, кому-то ведь нужно вернуться в форт, доставить послание и рассказать о случившемся. И теперь перед ним встал вопрос выбора, и далее медлить было просто недопустимо.

У мостика Гарет и Гатт седлали лошадей, Дин, отобрав у стрелка оставшиеся лоскутки ткани, перевязывал свою рану, как всегда что-то ворча себе под нос. Мартин и Хасс в сторонке о чем-то негромко разговаривали. Так кого же? Сотник вздохнул и покачал головой.

— Гарет, Гатт, — позвал он, наконец, рыжих братьев. — Послушайте, я благодарен вам за то, что вы готовы отправиться со мной, но... — Дарион развел руками, — у нас на руках послание, и не мне вам объяснять насколько оно важно. Мы не можем сделать так, чтобы оно само добралось до форта. Верно? — он покосился на подошедшего ближе мага. Тот утвердительно кивнул. — И не можем сделать так, чтобы его отвезла лошадь, да еще и рассказала обо всем сама, — и он снова вопросительно посмотрел на Хасса. Маг с негодованием развел руками.

— Да, что ж я вам, заклинатель животных, что ли?

— Вот, — продолжил сотник, — значит, кому-то из нас все же придется вернуться в форт. И я прошу это сделать вас с братом.

— Но, Дарион, мы же... — раздосадовано произнес Гарет и подался вперед, но сотник жестом остановил его.

— Знаю, знаю все, что вы хотите сказать, и я вам благодарен за это. Я не могу вам приказывать, однако прошу.

— Но... — снова начал было Гарет, но брат положил ему руку на плечо, и парень замолчал. За эти пару часов, оказавшиеся для большинства из воинов куда более тяжелыми, чем весь поход и случившееся сражение, было сказано много слов. Гатт посмотрел в глаза сотнику и все понял. Дальше говорить было не о чем.

— Хорошо, мы это сделаем, — ответил он за себя и за брата. — Но что сказать о вас Торвальду? Где вы и когда вернетесь?

— Скажите, что мы... — медленно произнес сотник и задумался. — Нет, ничего не говорите, не знаете, мол, и все. Я вас послал вперед, а когда остальные вернуться не сказал. Так будет лучше.

Братья кивнули и взобрались на жеребцов. Лошадку решено было тоже забрать с собой в форт — Хасс сказал, что в их путешествии она не понадобится.

— И еще, возьмите вот это, — Дарион протянул Гатту пять медальонов, из которых четыре были из белого металла с изображениями призрачных животных, и один желтый с выведенным черным кругом внутри. — Отдайте их коменданту Торвальду, он знает, что с ними делать.

Рыжеволосый парень кивнул, взял медальоны и сунул их за пазуху.

— Храни вас Великий Молот, — сказал он негромко.

— И береги вас Милосердная Сур, — также негромко ответил Дарион, потом, с силой ударив жеребца Гатта ладонью по крупу, закричал. — А теперь быстрее! Быстрее! Вперед! — жеребец заржал, и братья галопом поскакали по дороге на северо-запад обратно к форту, а ближе к вечеру, когда Великий Яр готовился скрыться за горизонтом, на берегу реки полыхнул огромный погребальный костер, и любой фрайландский патруль, случись он обходить в это время приграничные территории, увидел бы пять сероватых фигур, быстро удаляющихся вниз по течению Межевой речки.

Глава одиннадцатая

Лайтфел

Лайтфел всегда считал себя Творцом. Сильный и умелый, он по праву являлся одним из лучших учеников Школы. И хотя Силой Лайтфел уступал Истинным Творцам Эдема, здесь на Эрриаде он был в числе немногих, кто, наверняка, смог бы создать мир, появись такая возможность. Но возможности не было, и Лайтфел для себя давно определил виновных — Старших Творцов, Судей, обрекших молодое поколение Эрриады, вынужденное расплачиваться за то, что когда-то совершили их отцы, на изоляцию и бесцельное прозябание. Он уже готов был начать самостоятельные поиски дороги в Эдем, ведь на Локи в этом плане надежд не было. По мнению Лайтфела этот Смотрящий был самым никчемным из всего пантеона богов Упорядоченного, выскочкой, трусом и, вообще, недостойным обладать Силой, и молодой Знающий был намерен исправить эту досадную оплошность. Твердое убеждение в том, что все намерения Локи отыскать дорогу в Эдем изначально были обречены на провал, накрепко засело у него в голове. От старших Знающих Лайтфел помощи уже не ждал — похоже, что они давно опустили руки и довольствуются тем, что есть, а он, Лайтфел, такой жизни не хотел и всегда стремился к большему, никогда не выбирая легких, протоптанных путей, всегда отыскивая свою, новую дорогу, в отличие от некоторых недостойных божков. Локи... Мысли об этом кареглазом выродке копошились у него в голове, словно кучка жужжащих насекомых. Как поставить его на место? Как уронить божка глазах остальных Смотрящих и Знающих?

Решение было найдено после того, как, наблюдая за происшествиями на Маакере, Лайтфел узнал в рыжеволосом маге Локи. Требовалось лишь одно — исполнители, но и с ними проблем не возникло — покопавшись немного в архивах, молодой Знающий нашел упоминания о двух Смотрящих, которые явно не питали к богу-хитрецу особых симпатий — ими оказались Один и Тор. Теперь нужно было только уговорить их помочь. Именно уговорить, попросить, заинтересовать, в конце концов! но не приказать — эти боги были куда более серьезными фигурами — они до сих пор обитали в Эдеме, в отличие от предателя Локи, и присматривали за несколькими мирами, вверенными им Творцами. С ними приходилось говорить на равных, что само по себе для Лайтфела было унизительно.

Тем не менее, сын Зерайса готов был пойти на это, отлично понимая, что когда выберется (без каких-либо "если") то Старшие взвоют, а вместе с ними и их сторонники.

Выцарапав на каменной плите, расположенной в саду прямо за особняком, заключенные в круг символы "terra", "scire" и "petentibus", Лайтфел выдавил из себя несколько сухих фраз заклинания. Спустя пару секунд над плитой взорвалась вспышка серебристо-синего цвета, и лучи заходящего Дневного Диска осветили две грузные фигуры отца и сына.

— За каким демоном ты нас сюда вызвал? — прошипел вместо приветствия Тор, догадавшись, что оказался на Эрриаде.

Лайтфел не удостоил его даже взглядом и обратился к Одину:

— Уйми его.

В отношении громовержца Лайтфел мог позволить себе некоторую твердость. Видят Старшие (будь они трижды прокляты), что он не сделал пока ничего, за что мог бы получить столько презрения от божка.

— Кто ты? Зачем позвал? — положив руку на плечо сына, спросил старший Смотрящий.

— Лайтфел — меня так зовут. Я — сын одного из изгнанных. Зерайса. А позвал я вас, чтобы... попросить о помощи.

Последнюю фразу Знающий выдавил с трудом. Заметив это, Тор насмешливо ухмыльнулся, но второй ас остался невозмутим.

— Я попрошу вас опоить этим зельем,— Лайтфел извлек из кармана куртки небольшой флакон с переливающейся желтой жидкостью внутри, — одного небезызвестного вам бога — Локи. Оно лишит вашего родича Силы... на... — он замялся, — неопределенный срок. Думаю, вам не составит труда его найти — наверняка, на Эдеме известно о том, что происходит на Маакере?

— Известно, — согласился Один, пряча флакон в складках плаща. — Но с какой стати мы должны тебе помогать?

Самому же Одину эта затея пришлась по душе, и спрашивал он уже, скорее, для проформы — нужно было сохранить лицо перед младшим Смотрящим. Не объяснять же Тору, что и богам порой бывает скучно просто наблюдать за жизнью людишек, других низших рас в далеких мирах, и хочется поучаствовать в этой мелкой, жалкой, но часто — более интересной возне, которую так любят изгнанники.

Всего этого Лайтфел не знал, но смутно ощущал, что отказывать ему не станут.

— Боюсь, что это единственная для вас возможность поставить выскочку на место. Думаю, он сильно успел досадить многим Смотрящим...

— Хороший ответ, — усмехнулся старший ас. — Мы согласны, и даже пойдем тебе на встречу, — Лофта отравят в Кальтэрде, — при этих словах Лайтфел удивленно уставился на Одина, но тот лишь развел руками. — Не удивляйся, Знающий, я повторяю — нам, богам, многое известно. Но... одно условие — никто из Знающих не должен узнать о том, что мы тебе помогаем. Мы же постараемся сохранить это втайне от Старших Творцов.

Лайтфел кивнул, и Седовласый испарился с порывом ветра.

А вот Тор остался... Прищурившись, он буквально сверлил Знающего взглядом.

— Неужели ты так хочешь выиграть, что снизошел до общения с нами? — выдал он, наконец, язвительным тоном. Может, Лайтфел и не являлся авторитетом для Смотрящего, однако Тор отлично себе представлял, какая разница между "кровью от крови" Творца, хоть и изгнанного, и богом, этим же Творцом созданным. Да и чего стоило демиургу слово "прошу" по отношению к Смотрящему, Тор тоже понимал.

— Ты слишком сильно веришь в то, что говорят вам Старшие о нас, — насмешливо улыбнулся Лайтфел. — Далеко не для всех Знающих Игры представляют столь серьезный интерес.

— Например, для тебя? — изогнул бровь Тор.

— Например, для меня, — повторил Лайтфел и, повернувшись к асу спиной, зашагал обратно к особняку по узкой садовой тропинке.

— А что же тогда имеет? — не унимался Тор, нагоняя Лайтфела. Он не язвил, ему действительно было интересно.

— Жизнь, — пожал плечами Знающий, не поворачиваясь. — Та, что вокруг нас, — он неопределенно повел рукой в сторону. — Порой и в ней бывают интересные моменты. Вместо того, чтобы наблюдать за чужими жизнями, следует наполнить смыслом, эмоциями свою. Многим это не удается — у меня получилось. И знаешь, что? Благодарить за это я должен Локи.

Лайтфел резко остановился — он сам от себя не ожидал таких признаний. Быть благодарным? Кому? За что? Но слова произнесены, и забрать их уже нельзя. К тому же, необходимо быть честным, с самим собой — обязательно.

— И все равно я не понимаю... — покачал головой ас.

— А тебе и не нужно, Смотрящий, — вздохнув, сухо ответил Знающий. Понимание того, что Локи, хоть и не желая того сам, оказал ему, Лайтфелу, услугу — было неприятно.

Тор только пожал плечами и, ничего не сказав, исчез в закрутившемся вихре портала. Через пару секунд Лайтфел остался один в цветущем саду.

— Демоны бы тебя побрали...— сквозь зубы прошипел он.

В чистейшем розово-голубом небе начали сгущаться темно-серые грозовые тучи. Все же, гнев Знающего — явление, бесследно не проходящее.

Арэн

До места, как и обещал Мангордо, мы добирались около двух часов. Некоторое время шли по дороге, затем миновали довольно крутой овраг, потом, свернув в старый и мрачный лес, долго шли по узенькой тропке, петлявшей между деревьев, которая и вывела нас, наконец, к берегу небольшой речушки. Там, на неширокой дороге, ведущей к мостику через реку, на противоположной стороне которой, по словам Лофта, начинались земли Фрайланда, были видны следы недавнего сражения — истоптанная земля, местами выжженная трава, сломанные копья и окровавленные мечи, несчетное количество стрел, мертвые лошади, множество доспехов, но... ни единого трупа! На наше предположение о разбойниках Лофт и Мангордо слаженно фыркнули, но уточнять причины своего скепсиса не стали. Лишь пристальнее начали всматриваться в чернеющие силуэты деревьев за рекой. Сильно пахло дымом и, присмотревшись внимательнее, благо, Неон и Стрела светила ярко и можно было даже не бояться свернуть себе шею, обо что-нибудь споткнувшись, я заметил около большого валуна на обочине дороги остатки необычного костра — еще дымящиеся, тлеющие головешки довольно толстых бревен, сложенных колодцем, но теперь обвалившихся и торчавших в разные стороны, лишь в самом низу сохранивших первоначальный уклад. Похоже, костер этот был погребальный, но копаться в золе, чтобы подтвердить догадки совсем не хотелось. Вокруг все было подозрительно спокойно. С того самого момента, как мы покинули Магическую столицу, прошло два дня, но нам не встретился ни один патруль, которых в преддверии надвигающейся войны близ границы должно быть достаточно. Стоило, конечно, этому порадоваться, вот только я не мог — ожидание неминуемой пакости после череды везения выматывало нервы.

— Нам туда, — Алфей жестом указал на небольшой лесок, расположенный на невысоком холме за рекой. Внимательно рассматривая окружающее ночное пространство, мы, наконец, достигли края леса, после чего, бард повел нас по узкой тропинке до большого раскидистого дерева. У подножия его светилась тусклым еле заметным светом пентаграмма, высеченная на каменной плите. В вершинах пентаграммы виднелись небольшие черные углубления.

— Кажется... пришли, — задумчиво произнес Алфей и, проплыв сквозь меня, приблизился к порталу.

— А толку нам с него, — хмыкнул Лофт. — Кристаллов у нас нет, как мы перемещаться-то будем?

— Не волнуйся, — мило улыбаясь, успокоил мага Алфей. — Этим порталом совсем недавно пользовались. Чувствуешь, что магия еще осталась?

— Чувствую... — буркнул Лофт.

— Вот и прекрасно. Теперь нужна небольшая подпитка, и мы легко обойдемся без кристаллов. — Алфей наклонился над плитой и занес руки. Свечение пентаграммы усилилось и с каждой секундой становилось все ярче. Внезапно, бард повернулся к магу и позвал, — подойди ближе.

— Что еще? — снова буркнул Лофт, но все же подошел. — Ну?

— Наклонись, — тихо попросил Алфей, и маг наклонился. Бард резко отдернул левую руку от пентаграммы и погрузил ее чуть ли не по локоть в тело мага. Было видно, как магия фиолетовым потоком заструилась сквозь прозрачное тело барда и обрушилась на плиту портала. Тут же, из черных углублений в вершинах вырвались яркие языки пламени, пентаграмма вспыхнула, и в центре ее вырос сероватый вихрь. Алфей убрал руку, и Лофт отшатнулся, рефлекторно прижимая ладони к груди, будто к кровоточащей ране.

— Ты что это? — процедил он сквозь зубы и зло уставился на барда.

— Просто, так намного быстрее, — тот пожал плечами. — Ты же не против?

— Больше так не делай! — медленно и как можно убедительней проговорил маг. — Никогда не делай. — На что Алфей коротко кивнул и улыбнулся своей привычной милой и беззаботной улыбкой.

— А кто же, интересно, перемещался через этот портал? — произнесла Вероника, совершенно, казалось, не обратив никакого внимания на случившийся инцидент. — Может быть, те, кто устроили заварушку на дороге?

— Наверняка, хотя и не обязательно, — весомо заметил Лофт, пнув от досады носком своего щегольского сапога подвернувшуюся ветку. — Но, в любом случае, здесь кто-то был, и явно не один! Главное, мы не знаем где сейчас эти "кто-то", и какие у них могут возникнуть планы относительно нас.

— Ничего страшного, выберемся! — произнес я, отлично понимая, что вся эта проникновенная речь ведьмака должна была удержать меня от тех замыслов, которые, несомненно, крупными буквами были написаны на моем лбу. Увы! Похоже, я чересчур импульсивная натура, ведь никакой нормальный человек, находящийся в здравом уме, не рискнет прыгнуть в довольно сомнительный портал, пусть даже, со слов Алфея, и "совершенно безопасный". Но, как уже успели заметить мои спутники — к числу "нормальных" я не отношусь. Это, безусловно, чревато последствиями разной степени тяжести, причем как для меня, так и для моих попутчиков, вот только без некоторой доли бесшабашности жить становится ужасно скучно.

И все вроде бы ничего, но порой последствия принимают непредсказуемый характер, и для любителя острых ощущений — то бишь для меня — очередная авантюра может оказаться последней. К счастью, сегодняшняя моя проделка к серьезным травмам не привела — выплюнутый воронкой портала, я проехался на животе по полу какой-то комнаты и затормозил головой о ближайший шкаф. Раздался глухой удар, и в глазах у меня тут же замелькали белые огоньки.

— Можно было и не шуметь так, — снисходительно отозвался о моем полете призрачный музыкант, бесшумно проплыв мимо. — Да и не стоило заниматься членовредительством.

— А, может, мне это нравится, — парировал я, с трудом поднимаясь на ноги. Похоже, здоровье моей персоны не волновало никого, кроме Вероники. Она подошла ко мне ближе, помогла встать и поддержала за руку, пока я не пришел в себя.

— Интересно, где это мы? — задумчиво произнес Лофт, осматриваясь — просторная комната, освещенная лишь сиянием двух небесных тел, пробивающимся сквозь раскрытое настежь высокое окно, из которого открывался удивительный пейзаж ночного города. И, если бы не окно, воздух внутри, наверняка, оказался бы спертым и затхлым, из-за обилия разного рода бумаг, свитков, массивных фолиантов и пестрых книг, расставленных на высоких стеллажах вдоль стен. В комнате также располагались столы с множеством колб и баночек, полки, заставленные какими-то порошками и предметами, пропитанными, фонящими магией.

— Похоже, кабинет какого-то мага, — уверенно произнесла Лэнтвейм.

— С чего ты взяла? — удивился маг.

— Кучи хлама и бумаги... похоже на ваш кабинет в Академии, — невинно отозвалась девушка, предусмотрительно отойдя от Лофта на некоторое расстояние.

Как побагровел маг, было видно даже в полумраке. На лице моем непроизвольно появилась улыбка и, дабы не злить приятеля еще больше, я отошел к окну. Набрав полную грудь прохладного ночного воздуха, шумно выдохнул, а потом глянул вниз — высоко. Сорвешься — косточек не соберут. Не желая испытывать судьбу, я уже хотел было отойти, но тут мое внимание привлек огонек, вспыхнувший на балконе этажом ниже. Похоже, что кто-то зажег лампу, и в ее довольно тусклом свете, был виден человек. В голове всплыли смутные образы, а потом я, совершенно неожиданно для самого себя, окликнул этого человека:

— Господин Данкан! Советник!

Мужчина резко поднял голову вверх и несколько секунд пытался найти меня взглядом, а когда это не удалось, потушил тусклый огонек и скрылся в темноте комнаты.

— Чего разорался!? Хочешь, чтобы сюда стражники примчались? — возмущенно прошипел Лофт, но я его уже не слышал. Метнувшись к двери, распахнул ее настежь и выбежал в коридор, бросив уже на бегу:

— Это был Бертоло. Я знаю, где его найти.

... и бросился к лестнице. Двери, ступеньки, снова двери... Перед глазами на фоне проносящихся мимо окон, перил, гобеленов, мелькали с огромной скоростью отрывки воспоминаний разной степени давности. Смутные, нечеткие, выцветшие, словно картины, пролежавшие на солнце, но воспоминания! Я был в этом уверен! Я почти физически ощущал, как рушится барьер в памяти и потому совершенно не обращал внимания на окружающее пространство. На удивление, а для меня — к счастью, по дороге мне не встретилось ни одного стражника.

— Точно здесь? — хмуро бросил Лофт, когда я остановился у высокой массивной деревянной двери, обитой тонкими полосами кованого железа. В ответ я лишь коротко кивнул. Маг дернул ручку — дверь оказалась незаперта — и первым ворвался в комнату. Тут же послышался кокой-то неясный шум и приглушенное шипение вперемешку с отборной бранью Лофта. Я рванул вперед и, едва оказавшись внутри, тут же понял, что ведьмака надо спасать. Он лежал на полу, обхватив ушибленную голову руками, а над ним, с тяжелой, даже на вид, мраморной статуэткой в руках навис Советник моего покойного отца.

— Данкан! Данкан, успокойтесь! Это я! Арэн! — загораживая собой невезучего мага, произнес я успокаивающим тоном. — Этот молодой человек со мной. Прошу, выслушайте нас!

— Принц? — удивленно выдохнул Бертоло и едва не сел мимо стула, стоящего сзади. — Мы считали, что... Как вы здесь оказались?

— Долгая история, — ответил вместо меня Мангордо, просочившись сквозь дверь, которую предусмотрительная Вероника уже успела закрыть. В полутьме комнаты, освещаемой лишь тускловатой лампой, он был похож на человека. — Арэна нашли на берегу Белой реки в Олдвиче, не помнящим даже собственного имени. На его сознании стояло заклинание, блокирующее воспоминания. Когда это выяснилось, парня отправили в Мидлтон. Там он познакомился с мастером Лофтом, — небрежный кивок в сторону мага, который разлегся на кровати Советника без всякого на то разрешения. — А потом со мной и леди Лэнтвейм. Поразмыслив над случившимся и сопоставив имеющиеся факты, мы пришли к выводу, что Арэн является ни кем иным, как принцем Фрайланда, а когда встал вопрос "что же делать дальше?" решили, что вы, как человек, владеющий наиболее полной информацией, способны подсказать выход из сложившейся ситуации. Именно поэтому мы здесь.

Речь Мангордо была емкой, хоть и краткой, но Данкан, казалось, его вовсе не слушал. Он смотрел куда-то сквозь призрачного музыканта — то ли на меня, то ли на Лофта, — но как только бард замолчал, буквально выстрелил вопросом:

— Вы призрак?

На лице Советника не проявилось ни страха, ни даже опаски — один лишь интерес.

Алфей поморщился.

— Поверьте, это долгая и скучная история. Вам не понравится.

Данкан спорить не стал. Он молча пожал плечами, потом встал, подошел к тумбе, стоящей у кровати, вытащил оттуда какой-то сверток и засунул его в валяющуюся прямо на полу дорожную сумку. Вообще, в комнате царил легкий беспорядок, словно ее хозяин впопыхах собирал вещи, намериваясь съезжать...

Я вдруг подумал, что мы ведь не знаем точно, чью сторону в этой войне принял тихий Советник. Никаких поводов считать его "верным" человеком у нас не было, кроме слов Алфея, разумеется, но... Я почему-то был уверен, что пожалеть нам не придется. Вряд ли отец так приблизил бы к себе ненадежного человека, того, кому он не смог бы доверить самое дорогое...

Отец... Я все еще не мог вспомнить его лица, хотя внутренне чувствовал, как рушится проклятая стена, сдерживающая воспоминания. И пришло само собой странное осознание того, что я ведь, на самом деле, не ощущаю ни боли, ни страдания из-за смерти близкого человека. На их месте присутствовали лишь досада и раздражение... Наверняка, у нас были не самые теплые отношения с отцом... А вот с Бертоло, похоже, напротив...

Свет. У Данкана почти всегда было светло. Работал он до поздней ночи и просыпался рано. Что поделать — такова работа Советника. Вольно или невольно приходится взваливать на свои плечи немалую часть забот короля.

— Ну, когда ты закончишь? — в который раз прохныкал симпатичный черноволосый мальчик лет восьми, сидевший на широкой кровати в обнимку с толстой книгой в пестрой обложке. — Он опять на тебя все свалил? Да? Ты скажи, я с ним поговорю — он поймет.

Советник, сидящий за рабочим столом, оторвал взгляд от кипы бумаг, с улыбкой посмотрел на малолетнего принца. Только здесь и только с ним Арэн позволял себе эмоции: мог плакать и смеяться, капризничать и злиться. Чуть ли не с рождения его готовили к тому, что он — будущий король Фрайланда, а королю не годится слишком ярко проявлять чувства, иметь привязанности или какие бы то ни было отношения, выходящие за рамки великосветских расшаркиваний. Лицемерие, двуличие, высокомерие — именно этими качествами обладало большинство придворных, что не могло не сказаться на характере наследника. Он и рос таким — скрытным, малообщительным, понемногу привыкающим к тому, что подвоха и подножки следует ждать за каждым углом.

Масло в огонь подливал и сам Лекрион своим безразличием к жизни собственного сына. Советник боялся, что мальчик станет похожим на своего прадеда — Уэльса IV — умного, дальновидного, хитрого, но очень жестокого правителя.

К счастью, пока Арэн был лишь ребенком, и что-то в нем еще можно было попытаться изменить.

— Почему же сразу свалил? — обронил Бертоло, подсаживаясь к младшему Гроссаро. — Это честь для меня — помогать вашему отцу и советом, и делом. Я сам на это согласился.

— Но ведь не обязан был! — чуть повысил голос мальчуган — Ты соглашаешься, а он и рад!

— А вы что сейчас собираетесь сделать? — кивнул Данкон на книгу, про себя отметив это "он" — ни отец, ни батюшка, ни даже Лекрион — пустое безликое местоимение. Похоже, сын платил родителю той же монетой.

— Тебе ведь это нравится больше, чем все эти бумажки, — состроив хитрую мордашку, улыбнулся Арэн. Бертоло понимал, что его покупают очень дешево, но ничего поделать не мог — ежевечернее чтение притч и сказок древнего мудреца-словотворца стало практически традицией, которая приходилась по душе не только мальчишке, но и самому Советнику. Разумеется, наследник и сам был в состоянии прочесть всю книгу от корки до корки, но так ведь было гораздо интересней и приятнее...

— Природа — это огромный источник неиссякаемой энергии и Света. Мы ее дети, а она — Великая Мать, давшая жизнь всему. Лишь тот, кто научился с ней ладить и понимать всю глубину ее мудрости, живёт в гармонии с собой. Я говорю это не просто так. Я сам в этом убедился. Жизнь тогда жизнь, когда мы за нее цепляемся и верим в спасение... — наполнил комнату привычный мягкий голос. Арэн заерзал, устраиваясь поудобнее и приготовился слушать, ведь никогда не бывали эти притчи скучными и пустыми...

— "Горячие пески, палящее солнце и неотвратимая гибель, вот что ждало Путника, идущего через пустыню. Ни капли воды, ни крошки еды, ни искры надежды. Смерть — она была во всем: в каждой песчинке, в каждом раскаленном луче и в этом далеком, и теперь совершенно бесполезном небе. — Начал Данкан очередную притчу. — Смирившись со своей участью, Путник упал на горячий песок. Это был конец пути. Но в это мгновение перед Путником явилась удивительной красоты женщина. Она стояла перед ним величественная и нагая, лишь драгоценные камни украшали ее золотую кожу, а в ее белые волосы была вплетена алая лента. "Кто ты?" — непослушными губами вымолвил Путник. "Королева-Пустыня, — ответила красавица. — Дай мне свою руку, я спасу тебя". Из последних сил Путник поднялся на ноги и, взяв Королеву-Пустыню за руку, отправился к своему неожиданному спасению. И впереди он увидел оазис. Здесь было все: фруктовые деревья, реки с прозрачной водой, здесь был островок жизни среди неотвратимой смерти бескрайних песков. "Живи здесь, — сказала Королева-Пустыня Путнику. — Все в этом оазисе для тебя. Все твое. Живи, но помни одно: никогда не сомневайся в том, что все это существует. Сомнение твое погубит оазис, а вместе с оазисом и тебя, ибо тут же окажешься ты среди раскаленных песков мертвой пустыни". И Королева исчезла. И долго не мог поверить Путник в такое чудесное спасение. И каждый новый день он благодарил свою величественную гостью за подаренную жизнь. Но однажды, взглянув на никогда не увядающие деревья оазиса, на вечно спелые плоды на их ветвях, Путник неожиданно подумал, что все это могло быть просто миражом. "Ведь чудес не бывает, — подумал Путник. — А мираж в пустыне — привычное дело". И в этом момент, как и предупреждала Королева, оазис исчез. И Путник вновь оказался среди мертвых, горячих песков. И в этот раз, падая в бессилии на песок, Путник думал об одном: почему же в существовании оазиса он засомневался, а в существовании пустыни он не сомневался никогда..."

Когда Советник дочитал последние строки, принц, глядя на него сонными глазами спросил тихо:

— А как же путник? Что с ним стало? Он погиб?

— Он превратился в песок и навсегда остался с Королевой-Пустыней. А теперь, принц Арэн, засыпайте, и приятных вам снов!

Мальчик сладко зевнул и, повернувшись на бок, тихонько засопел, а Данкан, аккуратно закрыв мудрую книгу, возвратился к своей работе и теплая, задумчивая улыбка еще долго не сходила с его лица.

— Боюсь, что мне нечем вам помочь, — вздохнул Данкан, выдернув меня из пелены воспоминаний. — Вы, наверняка, в курсе того, кто встал во главе Фрайланда?

— Эта погань — Эдгар, — процедил сквозь зубы Лофт, все еще держась за голову. — Мы думаем, что именно он замешан в убийстве Лекриона и потери памяти у Арэна. Как именно, не знаем, но других предположений нет.

— А и не надо. Я абсолютно уверен, что это дело рук Эдгара. Он давно мечтал сесть на трон и, как только подвернулась удобная ситуация, воплотил свой замысел в жизнь. По донесениям некоторых верных мне людей из Тайной Канцелярии, наш новый король готовится заключить союз с Кальтэрдом, и, в обмен на Дневник Родислава, потребовать помощи в войне с Олдвичем, при возникновении таковой. Думаю, некроманты не смогут отказаться. Говорят, Ждан готов даже некоторые свои территории пожертвовать, ради того, чтобы заполучить эту книжицу.

— А что это за Родислав такой? — поинтересовался я, увидев, как разом помрачнели мои спутники.

— Это был великий маг, — выдавила из себя Вероника — Некромант. Более трехсот лет назад случилась война — очень страшная война, и начал ее именно он — Верховный королевский маг. Ему открылось ужасное и могущественное заклинание, благодаря которому он смог призвать демонов Хели. Тогда некромантов удалось победить лишь объединенными силами трех королевств — Олдвича, Фрайланда и Остендорта. По легенде, последнее перестало существовать именно после той победы. А от Родислава остался Дневник — толстый и невзрачный на вид томик, где заклинание это хранится до сих пор. И не смогли этот Дневник уничтожить ни ведьмаки, ни элементалисты. А если нельзя уничтожить, значит нужно спрятать, что и предложил сделать король Фрайланда, клятвенно заверив, что никогда не отдаст книгу некромантам. До сегодняшнего дня и он, и его потомки держали обещание, потому как понимали, ЧТО может произойти.

— И Совет позволил ему это сделать? — ужаснулся я, глядя на Данкана.

— В Совете остались только преданные Эдгару люди, — невесело хмыкнул Бертоло. — Почти все, кто выражал сомнения в непричастности ведьмаков, таинственным образом исчезли. А недавно в казематы угодил даже Гурвин — тот полоумный старик-ученый. Боюсь, что следующим буду я.

— С этой сволочью надо кончать, — без каких-либо эмоций бросил Лофт. Он уже не лежал, а сидел на кровати, и Вероника, в буквальном смысле, колдовала над его расшибленным виском.

— Согласен, — кивнул Алфей, поддерживая ведьмака. — Но чуть позже. А вначале, думается мне, следует встретиться с правителем Кальтэрда. Как я понял, его зовут Ждан?

— И что вы ему скажите? — усталым голосом обратился к Мангордо Данкон. — Попросите не заключать союз с Эдгаром? — он криво улыбнулся. — Им это не выгодно.

— Поверьте, Бертоло, мы сможем найти нужные слова! — Алфей пристально посмотрел в глаза Советнику, отчего тот даже поежился, и взгляд этот мне решительно не понравился. — К тому же, — весело добавил призрачный музыкант, — и я, да и принц, думаю, тоже неплохо умеем убеждать. Я прав, Арэн?

— Еще один подобный намек и мы с тобой распрощаемся, — буркнул я недовольно и, увидев улыбающееся лицо барда, скривился. Ну, да вряд ли мы теперь от него отвяжемся, но я не был намерен сдаваться. Сделав вид, что не заметил насмешливого взгляда, я обратился к Советнику. — Вы же куда-то собираетесь, я прав? Не могли бы вы, Данкан, когда будете покидать замок ... забрать с собой еще одного человека?

— Разумеется. Карета ждет меня у ворот. Я буду рад вам помочь, но... кого забрать?

— Нашу подругу — госпожу Лэнтвейм, — кивнул я в сторону Вероники, и та мгновенно вспыхнула.

— Что?! Меня?! Размечтался!!! Я никуда без... вас не пойду... — потом, осознав, что такое поведение недостойно благородной леди, тихо добавила. — Да и некуда мне идти.

— Не говори глупости, Ника... Вернешься к родителям — ничего они тебе не сделают.... Не до этого будет... А здесь опасно! Тебе не стоит оставаться.

— Принц, — с убийственно-сладкой улыбочкой пропела графиня, обращаясь ко мне, — позвольте мне самой решать, что делать, а что нет...

По выражению ее лица я понял, что сейчас возражать бессмысленно. С надеждой покосившись на Лофта, я увидел, как тот лишь ухмыльнулся. Ясно. Живая иллюстрация к фразе "я же тебе говорил!". Что ж, похоже, придется смириться с присутствием этой милой леди в своей компании на неопределенный срок.

* * *

Как оказалось, мой братец остался верен привычкам и до коронации не стал перебираться в верхние королевские покои, предпочитая родные подземелья Тайной Канцелярии. Кабинет его находился под левым крылом замка в самом конце длинного коридора, в который вел всего один вход. Это крайне не нравилось нам всем — если Эдгару удастся позвать стражу каким-либо образом, то вряд ли мы сможем вырваться из замка... И все же, ни Веронике, ни Лофту не удалось меня отговорить от встречи с горячо любимым старшим братом. Не то, чтобы я жаждал этой встречи, но имелись у меня серьезные основания подозревать его в причастности ко всем несчастьям, случившимся со мной и моей семьей. Причем, я был почти уверен, что не обошлось здесь без поддержки со стороны пресловутого Нари или даже самого Локи. Я не имел ни малейшего понятия, что буду делать, если догадки эти подтвердятся, но надеялся, что это станет серьезной причиной для Ждана отказаться поддерживать Эдгара. Ведь тогда конфликт превращается в нечто большее, чем борьба за власть, территории... заклинания. В дело вступают высшие силы — Боги, а Ждан, со слов Советника, сведущего не только в делах родного королевства, был в меру трусоват, не в пример своим предкам.

И все бы ничего, вот только теперь нам нужно было преодолеть шесть этажей охраняемого замка. И хотя предыдущая наша пробежка к покоям Советника осталась незамеченной, более надеяться на подобное везение я не мог, не имел права! К счастью, нам повезло с таким полезным спутником, как Мангордо. В темноте и при некотором использовании магии он мог становиться практически невидимым. Используя эту свою способность, бард выплывал из-за угла и просматривал коридор на предмет стражников. При наличии таковых Лофт набрасывал на нас полог невнимания, и доблестные охранники проходили мимо, вроде, как и замечая нас, но, не предавая значения двум парням и девчонке, разгуливающим по замку в районе полуночи. Можно было, конечно, и весь путь преодолеть под "куполом", но попадись по дороге маг или мант-ловушка, исход вышел бы печальным...

И все же наше маленькое путешествие обошлось без приключений, до подземелий мы добрались довольно быстро. Стражников, охраняющих этот отрезок пути, все же пришлось оглушить и запереть в одной из комнат. Та же участь постигла охранников у самого кабинета, и внутрь мы вошли уже без опаски.

Эдгар сидел за столом и занимался своим любимым, как я всегда считал, делом — в тусклом свете свечей он перекладывал с умным видом бумажки из одной стопки в другую, изредка просматривая какую-то из них и с довольным видом утвердительно кивая головой. На стене за его спиной висели две перекрещенные шпаги и щит из серого метала с золотым изображением коршуна, держащего в руках свиток всего с двумя буквами "ЭГ"

Надо было видеть лицо главы Тайной Канцелярии при виде моей скромной персоны.

— Ты?! — выкрикнул мой дорогой родственничек и резво вскочил, роняя кресло.

— Неожиданная встреча, правда? — изобразил я на лице улыбку и, чуть отступив от двери, пропустил вперед Лофта, Алфея и Веронику. Мне не хотелось, чтобы девушка видела то, что должно было произойти в скором времени, но... Я честно пытался ее отговорить, и все в пустую.

— Стража!!! — рявкнул во всю глотку Эдгар, но на помощь, конечно же, никто не пришел — ближайших стражников мы скрутили, к тому же, поблизости располагались замковые казематы, поэтому звук здесь, в подземельях, распространялся крайне неохотно. Так и не дождавшись подмоги, братец, подняв кресло, снова сел и скрестил руки на груди, всем видом давая понять, что меня он не боится. И уже совершенно ровным, даже чуть насмешливым тоном произнес. — Из замка тебе все равно не выбраться... живым. И твоим... друзьям, тоже.

— Господин Тайный Советник, неужели вы подумали, что мы рискнули бы прибыть сюда, не предвидя всех опасностей? — пропела над ухом очумевшего Эдгара Вероника, подойдя к нему совсем близко, и, едва касаясь кожи кончиками пальцев, провела по его щеке ладонью. Внезапно Эдгар побледнел, взгляд его стал мутным, а с лица исчезли самоуверенность и надменность. Магичка же, напротив, в момент похорошела — зрачки приобрели неестественно яркий цвет, черты лица сгладились, потемневшая от усталости, накопленной за два дня пути, кожа стала нежного персикового оттенка.

— Что ты с ним сделала? — бросил я взгляд на ведьмочку. Если это не обычный энергетический вампиризм, тогда я понятия не имею, что сейчас произошло.

— Откачка жизни. Немного грубое, но довольно действенное заклинание, — надув губки с видом знатока сообщила графиня, ничуть не смущаясь того, что еще чуть-чуть, и мой братец отправился бы на свидание к Хель. Похоже, эту девушку сложно было чем-то напугать, и, что самое интересное, мне это нравилось. Я вдруг поймал себя на мысли, что вот уже некоторое время рассматриваю ее с задумчивым видом.

Девушка, видимо, по-своему расценила мое поведение и сочла нужным пояснить:

— Я забрала у него часть Силы, но не магической, а жизненной. Проживет теперь на пару лет меньше, но это уже мало кого волнует. Я права?

У Алфея и Лофта на лицах проступили улыбки. Я тоже криво улыбнулся и согласно кивнул.

— Он скажет все, что нам нужно. Действие заклинания похоже на эликсир правды, только в разы сильнее и противоядия нет... Так что пытать его не обязательно.

Я лишь хмыкнул. Надо же, как быстро меня раскусили! А главное — кто?! Девчонка шестнадцати лет, даже не окончившая Академию. Пусть неглупая, пусть графиня, но все равно — позор! Правда, и догадываться здесь особо не о чем было. Вряд ли Эдгар согласился бы на разговор без применения силы с нашей стороны, а тут — такая возможность не замарать руки и получить ответы на все вопросы.

Впрочем, без членовредительства все же не обошлось. Мой дорогой братец после заклинания Вероники находился в полнейшей прострации, и, чтобы речь его стала хоть мало-мальски вразумительной, мне пришлось выдать ему пару довольно ощутимых пощечин, хотя, признаюсь честно, было желание свернуть ему шею прямо сейчас, не дожидаться помощи Ждана — именно для того, чтобы заручиться его поддержкой Алфей предлагал отправиться в Кальтэрд. Но, прежде чем это сделать, следовало получить ответы на некоторые важные вопросы, и от этих ответов будут зависеть мои дальнейшие действия.

— И так? Надеюсь, теперь ты говорить можешь? — уточнил я, присев на стол перед Эдгаром и сложив на груди руки. Дождавшись еле заметного кивка, спросил — Ты пообещал Ждану Дневники Родислава? Неужели решился на такую глупость?

— Я еще не совсем из ума выжил, — буркнул недовольно канцелярий. — Я пообещал дневники, но ничего не сказал о заклинании. Оно по-прежнему останется в тайне.

— Это ты убил отца? Один или при помощи Нари и Локи? — бросил я как бы, между прочим. Если это действительно так, то отвертеться Эдгар уже не сможет. Но он и не пытался — лишь бросил удивленный взгляд в мою сторону и замолчал, видимо, пытаясь понять, откуда мне это может быть известно. Лофт же с Вероникой, следившие за нашей беседой со скучающим видом, посмотрели на меня так, будто я ляпнул очевидную глупость, мол, и так ясно, а вот Мангордо, напротив — с одобрительной улыбкой, и это меня насторожило.

— Да, Локи... он помог, а вернее — убедил меня это сделать, — ответил Эдгар, собравшись с мыслями. — Я сначала не понимал, зачем ему это, но все же решился и спросил. Сначала он отвечать не хотел, а потом рассказал-таки... — Эдгар опустил голову. — Маакера стала полем игры, а королевства — пешками. Единственный способ выжить — выиграть. Проигравших ждет... — он запнулся и, подняв голову, посмотрел мне в глаза. — Тебе, думаю, не нужно объяснять, сам догадаешься...

— И отказаться, конечно же, нельзя? — спросила Вероника.

— Нет. Да и зачем? — Эдгар бросил в ее сторону изумленный взгляд и криво улыбнулся. — Вот мне, например, отказываться совсем даже незачем. Я получил корону, и к тому же сейчас появилась замечательная возможность одолеть Олдвич и Кальтэрд.

— А без помощи Локи этого сделать не мог? — раздраженно бросил я. — Не убивая Лекриона, не выбрасывая меня, демон знает куда?! Конечно же, отец был бы против, но он был уже слишком стар. Ждать оставалось не так долго.

— Арэн, как ты можешь так говорить? — уставилась на меня Ника с недоумением.

— Я никогда не лгу, — хмуро ответил я. — Себе — никогда. И другим, в большинстве случаев. А если я не испытывал горячей и пламенной любви к своему родителю, то и не намерен теперь рыдать из-за его смерти.

— Видала, деточка? — усмехнулся Эдгар, видя растерянность девушки. Он понемногу начал приходить в себя. — Ожидала увидеть белого и пушистого принца? Ну... Такого, как в сказках? Боюсь, что этот не подходит.

— Почему же? — обронила Лэнтвейм, взяв себя в руки. — Напротив — он очень даже хорош. Не люблю, знаешь ли, сопляков и неженок.

В глазах презрение, в голосе — лед. Вот уж действительно — стерва.

— Я задал вопрос — зачем было убивать Лекриона и избавляться от меня? — до меня дошло, что пауза сильно затянулась.

— А почему бы и нет? — искривил губы в улыбке Эдгар. Язвительность магички не произвела на него ни малейшего впечатления. — Даже если б не стало любимого дядюшки, ты бы занял трон, а я снова остался ни с чем. Сейчас же у меня есть прекрасная возможность стать подлинным королем. Достаточно убить тебя. Тихо и без огласки. Жаль, я раньше не мог этого сделать, — и он как-то странно посмотрел на Лофта. — А потом развязать войну с Олдвичем. Хотя, — он картинно пожал плечами, — это я уже сделал.

— И каким же образом ты решил прикончить Арэна? — насмешливо фыркнул маг. — Нас четверо, а ты один.

— Легко! — холодно улыбнулся канцелярий и, с силой саданув кулаком по подлокотнику деревянного кресла, тут же зашипел от боли. В дереве имелся торчащий острием вверх небольшой гвоздь. Сначала я подумал, что это было случайностью, но через секунду понял, что ошибся.

Ладонь Эдгара оказалась разодранной и окровавленной. Пара капель упала на пол, и в тот же миг под нашими ногами вспыхнула октограмма. Она была вырезана прямо в камне пола, а вот для чего активировал ее канцелярий, никто из нас в первые секунды не понял.

— Вот демон лысый! Охранное заклинание! — первым опомнился Лофт. — Надо отсюда сматываться!

— Погань! — выругался я и схватился за рукоять меча — теперь причин, чтоб не прикончить эту сволочь у меня не оставалось. Лофт схватил меня за плечо и, прорычав в ухо: "Нет времени!", резко дернул на себя, так что я чуть не свалился на спину, однако успел-таки дотянуться и пнуть ногой по ножке кресла Эдгара. Та подломилась, и мой дорожайший братец оказался сидящим на полу. Взглянув на меня снизу вверх, он тихо рассмеялся, а потом захохотал в голос. Да, кажется, истерики случаются не только у меня...

— Чего вы копаетесь?! — крикнула Вероника и дернула меня за рукав накидки. — Бегом отсюда!

— Идем! Идем! — буркнул я в ответ, уже вылетая из кабинета канцелярия.

Смех его был слышен до самого конца коридора:

— Тебе не сбежать Арэн! Ни одному, ни с твоими дружками!

Грррр... Сволочь! Убил бы... Прямо там! Но, увы — пока не суждено... Пока.

Едва наша компания свернула к лестнице, ведущей наверх, как я тут же пожалел о своем решении. У двери нас поджидал какой-то мелкий рыжий паренек в сопровождении шестерых стражников и мага.

— Взять их! — взвизгнул он тонким противным голосом. Дурак! Даже не понимает, с кем связался! Впрочем, откуда ему знать-то?! Мое лицо под капюшоном, а на остальных этому рыжему и вовсе чихать... Мангордо, конечно, мог его пугнуть, но Алфей поступил более решительно... Едва появившись перед носом паренька, он взмахнул рукой снизу вверх, и стражники, словно бумажные, разлетелись в стороны. Та же участь постигла и их командира, покатившегося кубарем по лестничной площадке. Путь был свободен, и мы бросились к лестнице, а уже через несколько секунд достигли коридора первого этажа.

— Куда дальше? — отрывисто бросил Лофт.

— Туда, — кивнул я в противоположную от нас сторону. Там находилась высокая бревенчатая дверь, и, судя по тому, что мне удалось вспомнить, она вела во внутренний двор замка. Оттуда можно было создать портал и переместиться куда угодно. Мы так и намеревались поступить, вот только не ожидали того, что за дверью снова наткнемся на стражников. Пятеро лучников, столько же арбалетчиков, как минимум, трое магов и не меньше десятка мечников окружили пятерых человек — трое из которых ощетинились выставленными перед собой мечами, причем тот из них, что пониже ростом, судя по ярко-голубой пылающей ауре, был магом. Рядом с ними другой, широкоплечий воин прижимал к себе какую-то девку, судя по одежде — магичку, держа у ее горла короткий тонкий кинжал. Чуть в стороне я увидел крепкого подтянутого черноволосого мужчину в короткой куртке с пульсирующим серым шаром в поднятой вверх ладони. В мигающем свете факелов мне удалось разглядеть его лицо, и я поразился, как же тесен этот мир! Рехасс, демоны тебе в глотку!

Переведя взгляд за спину своего знакомца, я приметил вихрящуюся воронку портала. Что ж, это серьезно сэкономит нам время.

— Приветствую вас! — ослепительно улыбнулась Вероника, когда стражники обернулись на звук наших шагов. В ту же секунду спереди на них обрушилось заклинание Лофта, а сзади — танатос Хасса. Сначала окружающее пространство поглотила белоснежная вспышка, чья взрывная волна разметала по двору стражников и отвлекшихся магов. Защита, поставленная Алфеем, выдержала, и до нас донесся лишь легкий ветерок. А вот от магического удара Лофта она не спасла — начавшая трескаться в нескольких шагах от нас земля продолжила рушиться.

-Веред! — с досады рявкнул ведьмак и кинулся к порталу.

Там нас ждала эта пятерка... ммм... непонятно кого. Девчонка-магичка уже валялась рядом, на каменном полу двора с перерезанным горлом — похоже, рука воина дрогнула. Он, как и трое остальных парней, смотрели на нас с довольно глупым, но далеко не враждебным выражением на удивленных лицах. А вот Хасс был настроен не так дружелюбно.

— Ты кто такой?! — почти прорычал он мне в лицо, схватив за ворот накидки.

— Руки убери! — в тон ему ответил я, отцепив его ладони от своей одежды.

— Послушайте, друзья, может, вы позже разберетесь? — миролюбиво предложила Вероника, вклинившись между нами. — Сейчас сюда сбежится ползамка, и от нас мокрого места не останется!

Словно в подтверждение ее слов из окна второго этажа вылетела стрела и просвистела в шаге от второго мага в этой странной компании. Тот резко дернулся, но, когда понял, что опасность миновала, обратился к элементалисту:

— Хасс, она права. Давайте потом разберемся?

Бросив на меня хмурый взгляд, маг подошел к воронке портала и спустя секунду исчез. За ним последовали и остальные. Я скрылся в вихре последним, но на мгновение краем глаза успел все же заметить выбежавших из-за угла магов в красных плащах. Они метнули в нашу сторону темно-фиолетовые молнии, но цели те уже не достигли.

Глава двенадцатая

Мартин

Ночь выдалась на удивление тихая, но, меж тем, достаточно холодная. Ветра почти не было, но воздух стал сырым и тяжелым. Воины укрылись в небольшом лесу на берегу Межевой речки, нужно было немного передохнуть перед осуществлением первой части плана, предложенного Хассом.

Мартин сидел на охапке жесткого прелого валежника, прижав колени к груди и обхватив их руками — это был единственный приемлемый способ хоть немного сохранить тепло. Дарион и Хасс не разрешили разжигать костер, сойдясь во мнениях, что это может привлечь внимание патрулей, будь то фрайландские или же свои, из "Розы ветров". В ожидании наступления условленного часа, а именно "глубокой ночи", как сказал Хасс, воины задремали. Мартин же так замерз, что о сне не могло быть и речи. Назначив самого себя в караул, он сидел, глядя в сторону неспешно бегущей реки, вслушиваясь в тихий плеск воды и те немногочисленные ночные шорохи, что забрели сюда, в их странный лагерь. В ночном полумраке окружающие высокие деревья представлялись ему огромными темными колоннами, что подпирают иссиня-черный дырявый купол с двумя тусклыми желтыми светильниками — Неоном и Стрелой, купол какого-то грандиозного храма неизвестному богу. Зубы самопроизвольно начали дробно стучать, выводя Мартина из мира фантазий и образов. Он вдруг подумал о плане, предложенном Хассом. План был прост на словах, однако, как представлялось ему самому, достаточно труден в исполнении. Маг озвучил общее мнение, что добираться от границы до Ордвуда пешком или на лошадях, во-первых, долго, во-вторых — опасно. И то, и другое в объяснениях не нуждалось. Поэтому, единственным подходящим способом передвижения были порталы, причем, маг заметил, что портал он сотворить может только на достаточно короткое расстояние в день-два пути пешим ходом. На вопрос Дина, почему он не может открыть портал прямо до столицы, Хасс ответил, что порталами он, в общем-то, не занимается, у него... другие умения. На оговоренном расстоянии от того места, где они сейчас находились, был расположен форт "Роза ветров", куда им в данное время совершенно не нужно было возвращаться, а так же фрайландский форт, название которого Мартин не запомнил... что-то связанное с водой... В форте, по словам мага, им нужно будет захватить какие-то специальные кристаллы, и там же на месте воспользоваться фортовским порталом, в наличии которого маг не сомневался. "Они есть во всех фортах!" веско заметил он тогда. Успокоил Хасс также и сотника, который высказал вполне законное замечание о том, что впятером им форт штурмом не взять, а пробраться внутрь и просто ходить и искать эти кристаллы им никто не даст. Маг сказал, что сможет переместить нас прямо в покои фортовского мага, и наша задача сведется к тому, чтобы эти кристаллы отыскать как можно быстрее и тут же, воспользовавшись ими, уйти прямиком в столицу. А дальше... Мартин поежился и передернул плечами... дальше было уже совсем "просто" — они приземляются неподалеку от королевского замка, проникают внутрь, спускаются в казематы, находят посла и тем же путем возвращаются обратно. Чего уж тут сложного: зашел, отыскал и вышел... а потом снова портал — и мы уже героями возвращаемся в родной форт. Вот только, думалось Мартину, ничего простого не будет! Если даже им удастся достать эти непонятные кристаллы и переместиться в столицу, то вряд ли они смогут на раз-два проникнуть внутрь королевского замка. А даже если и проникнут, так "просто" их оттуда не выпустят. Хотя... Хасс и Дарион — опытные воины, и они уверены, что все получится так, как задумано, тогда зачем ему, Мартину, зеленому новичку, сомневаться? "Командиру нужно доверять", — сделал он, наконец, вывод.

От долгого сидения в достаточно неудобной позе одеревенели ноги. Мартин разжал пальцы и разогнул колени. Ветки под ним предательски затрещали. Дин, лежавший рядом, по-детски свернувшись калачиком, зашевелился, буркнул что-то невнятное и, перевернувшись на другой бок, громко засопел. От резкого звука вздрогнул и Хасс. Маг привстал, нехотя помусолил заспанные глаза и повернулся к Мартину.

— Ты так и не заснул? — вялым, еще сонным голосом спросил он.

— Нет.

— Зря, — маг громко зевнул и размялся, потом задрал голову вверх — небесные тела висели аккурат над головами воинов. — За полночь уже, — проговорил он задумчиво. — Самое время. Ну, пора собираться. Буди остальных, а я к реке прогуляюсь.

* * *

— И долго он так будет стоять? — буркнул Дин, ни к кому конкретно не обращаясь, и слегка кивнул в сторону мага, который вот уже битый час стоял, закрыв глаза, и бубнил себе под нос слова заклинания, пытаясь открыть портал.

— Сколько надо, столько и будет стоять! — проговорил зачем-то шепотом Дарион. — А если мешать не будешь, может, и дело быстрей пойдет.

Маг, сосредоточенный, вспотевший от напряжения, стоял, выставив правую руку вперед. Левую же он зачем-то завел за спину и сильно заломил к лопатке, отчего поза его выглядела со стороны откровенно нелепо. Вдруг, он, громко ухнув, разом осел, и воины увидели перед собой вихрящуюся сероватую воронку, которая словно выросла из-под земли.

Хасс качнулся, слегка попятился, но все же устоял на ногах. Похоже, эта магия далась ему очень нелегко.

— Готово, — процедил он сквозь зубы. — Только действовать теперь нужно быстро. Я пойду первым. Если мага в комнате не окажется — хорошо. Берем кристаллы и сразу ставим портал. Если нет... — он помолчал. — Тогда действуем по обстоятельствам. Главное, чтобы тревогу не подняли, иначе нам не уйти.

— А ты уверен, что этот... портал нас к магу приведет, а не в казарму к страже, или к самому коменданту в покои? — Дин с недоверием покосился на крутящийся и подпрыгивающий вихрь.

Хасс обернулся и, зло прищурившись, глянул на здоровяка.

— Уверен, — проговорил он медленно, почти по слогам. — Я же не спрашиваю, когда ты похлебку варишь, какое... — он не договорил.

— Тише, успокойтесь, — Дарион шагнул вперед и примирительно развел руками. — Давайте договоримся здесь и сразу. Нас впереди ожидают трудности не шуточные, поэтому давайте оставим все ссоры, неприязнь, а главное — недоверие здесь, вот на этом месте, — он указал рукой в землю. — Я напомню, что вы все вызвались в путь добровольно, значит, на что-то рассчитывали. Поэтому давайте будем доверять друг другу. Нас мало, и мы себе не можем позволить такую роскошь, как вражда. Если кого-то это не устраивает, — он нахмурился и посмотрел в сторону Дина, потом перевел взгляд на мага, — есть еще время вернуться. Мы договорились?

И Дин и Хасс промолчали.

— Значит, договорились, — ответил сотник за обоих. — Командуй, маг!

* * *

Мартин шагнул в портал предпоследним, оставляя позади себя лишь мнущегося и бурчащего Дина. Мгновенно его окутало желто-серое свечение, тело стало необычайно легким — казалось, стоит лишь расставить руки, и полетишь, как птица. И только Мартин вознамерился это сделать в порыве внезапно нахлынувшей эйфории, как все разом исчезло — и свечение, и заманчивая легкость. Рефлекторно сделав шаг вперед, он больно стукнулся носом, наскочив на чью-то спину, загородившую путь. Мартин схватился рукой за лицо, ощупывая, нет ли крови. Ему повезло, крови не было, видимо удар вышел не таким сильным. Трое товарищей стояли перед ним, плотно прижавшись плечом к плечу, и смотрели перед собой, очевидно, изучая то место, где они очутились. Спина же, на которую он наткнулся несколькими секундами ранее, как оказалось, принадлежала Хассу. Мартин обернулся по сторонам. Стояли они посреди какой-то тускло освещенной комнаты. По бокам и сзади, за все еще вихрящейся воронкой, он увидел грязные, обшарпанные стены, по которым растекался бледный оранжево-желтые свет. Темными большими пятнами со слегка размытыми краями налипли на задней стене тени его товарищей, захватывая верхушками часть потолка. Источник же света находился, по-видимому, где-то впереди, прикрываемый спинами воинов. В голове мелькнула невеселая мысль, неужели Хасс ошибся и забросил их в подземелье, в тюремные камеры? Он повернулся, вновь уткнувшись в спину мага, после чего сделал шаг в сторону и вперед, поравнявшись с товарищами, и понял, что оказался прав только наполовину.

Это действительно было подземелье, судя по отсутствию окон, состоянию стен, обилию паутины в углах и на потолке, а также сильному запаху сырости, кислятины с примесью чего-то непонятного, но очень знакомого. Справа от Мартина располагался высокий и длинный ветхий книжный стеллаж с, казалось, многовековым слоем пыли на полках и на книгах, цвет обложек которых теперь было различить весьма трудно. В передней части комнаты имелась кровать, на которой лежал какой-то бесформенный мешок. Рядом с кроватью, справа стояли два сундука — один побольше, другой совсем низенький — с поднятыми крышками. Слева же от кровати стоял массивный стол. Посреди больших и средних, пустых и наполненных цветными жидкостями склянок, на столе горели три свечи, даже не свечи, а оплавленные огарки, воткнутые в канделябр-трезубец, и являющиеся единственным источником света в комнате. Рядом со свечами находилось странного вида приспособление — над несколькими большими горелками расположились два пузатых бочонка, издающих, к слову сказать, мерный гудящий звук. От этих бочонков отходили две тонкие трубочки, вверху соединяющиеся в одну потолще. Толстая же трубка входила в длинный стеклянный сосуд, внутри которого закручивалась по спирали. Сосуд этот был наполнен какой-то прозрачной жидкостью и... покрыт тонкой коркой льда. На выходе из сосуда, толстая трубочка загибалась вниз и снова утончалась, а с ее конца в подставленную миску часто падали крохотные капельки. Кап-кап-кап-кап... У стола стояла большая бочка с крышкой. Мартин принюхался. От нее исходил сладковатый запах, и Мартин, наконец-то, распознал его. Брага!

Странная, однако, получалась картина. Судя по всему, Хасс не ошибся — это действительно была комната мага, но с другой стороны маг был какой-то... неправильный. Мартин никак не мог совместить в голове магическую практику и алхимию с изготовлением... самогона. В левой от него стене, как раз возле того места, где сейчас стоял Ульрих, имелась дверь. Над кроватью, столом, у двери и у книжного стеллажа висели разномастные шкафы, шкафчики и полочки, содержимое которых Мартин был ни разглядеть, ни описать не в силах. Больше в комнате ничего стоящего внимания не было. Наступило время начать то, зачем они сюда, собственно, и пришли, но Хасс почему-то медлил, да и Дин задерживался. Дин...

Внезапно сзади послышался громкий шлепок. Мартин резко обернулся и увидел, как массивное тело Дина, выплюнутое серым вихрем, нырнуло вперед и налетело на ошарашенного стрелка, только и успевшего расставить в стороны руки, принимая на себя всю его тяжесть. Но это не помогло, и два товарища кубарем покатились по грязному полу, стукнувшись о дверь. Тут же пространство комнаты огласилось отборной руганью воинов. Сотник подскочил к ним и помог подняться на ноги.

— Да тише, вы! — сдавленно прикрикнул Дарион. — Чего разорались!

— Ты что, с разбегу в портал залетел, что ли? — зло спросил Ульрих, обращаясь к здоровяку и потирая ушибленный затылок ладонью.

— А хоть бы и так, тебе-то что? — огрызнулся Дин. Придерживая раненную ногу рукой, он наклонился и поднял с пола выроненное копье.

— Так, ничего, — вяло отозвался стрелок. — Просто дубина ты, вот что! — он махнул рукой и пошел к товарищам.

— Ну, не люблю я всю эту магию, ты же знаешь! — пробасил Дин, ему в спину.

В это время в комнате начали происходить некоторые изменения. Лежавший до сих пор неподвижно на кровати, мешок пришел в движение. Он медленно начал поворачиваться в сторону застывших воинов, причем один его край также медленно стал подниматься вверх. Спустя несколько секунд воины увидели, что мешок этот оказался вовсе-то и не мешком. Перед ними на кровати сидел, облаченный в грязную засаленную мантию неопределенного цвета, седобородый старик. Длинные грязные волосы его, забывшие давно, что такое гребень, болтались, словно сосульки. Судя по всему, это и был хозяин комнаты — господин маг, пьяный до безобразия. Старик смотрел на них бессмысленным немигающим взглядом. Потом громко икнул и попытался встать. Получилось это у него только со второй или третьей попытки. Нахмурив лоб, очевидно соображая, привиделись ему гости или нет, он медленно помахал перед глазами толстой мясистой ладонью.

— Вон! — вяло, неприятным голосом проговорил он. — Все вон! Кто такие?! Я вас не звал! Все вон! — он внезапно замолчал, ожидая, что его ночные посетители, если они реальны, то, как минимум, уйдут через дверь, испугавшись его гнева, а если они — всего лишь хмельное видение, то просто растворятся в воздухе, как это было неоднократно с разными злобными колдунами, ожившими мертвецами и кошмарными тварями, которые так любили посещать мага в последнее время.

Внезапно Хасс сделал шаг вперед и запустил в старика-мага непонятную водянистую сферу, которая, неспешно пролетев по воздуху, с глухим шлепком ударилась тому в грудь и исчезла. Пьяный маг булькнул что-то невнятное и осел на кровать.

Дарион взял Хасса за плечо.

— Ты убил его? — спросил он полушепотом.

— Нет, — маг отмахнулся. — Он просто сознание потерял. Не беспокойся, завтра проснется, как ни в чем не бывало, даже нас не вспомнит. А если и вспомнит — так подумает, что привиделось в хмелю. Похоже, он бражкой-то серьезно увлекается. А теперь давайте быстрей за дело! Ищите кристаллы. Пять штук. Розовые или голубоватые, величиной с кулак!

Воины рассыпались по комнате. Тут же захлопали дверки многочисленных шкафов, загремели склянки, зашуршали вынимаемые с полок книги.

— Марти, — окликнул парня сотник, — встань у входа. Как услышишь что-нибудь подозрительное, дашь знать.

Мартин кивнул и подошел к двери. Потом привстал на цыпочки и выглянул через крохотное решетчатое окошко наружу. Там он увидел небольшую площадку, освещенную двумя факелами, прикрепленными на противоположной от двери стене. Справа от стены виднелась узкая каменная лестница, ведущая наверх. Слева же от площадки пространство было освещено совсем плохо. Мартин разглядел лишь начало коридорчика, уходящего куда-то вглубь подземелья.

— Есть один, — довольно проговорил Хасс, доставая из шкафа розоватый кристалл.

— И еще два, — словно подхватил его слова долговязый стрелок, вынимая со дна сундука из-под кучи тряпья два прозрачных камня, и бросил магу. Тот ловким движением поймал их и положил на пол перед собой.

Мартину показалось, что он услышал голоса снаружи, и тут же насторожился. Показалось или нет? Потом встал на цыпочки и приложил ухо к окошку. Как есть — голоса, далекие, пока еле различимые. Похоже, кто-то спускался по лестнице вниз.

— Что там, Марти? — окликнул парня Дарион, заметив, в какой позе тот стоит.

— Сюда кто-то идет!

— Последние, — торжественно и громко воскликнул Ульрих, с трудом вылезая из-под кровати. Весь перепачканный пылью, он держал в руках два последних кристалла.

Дарион сделал жест рукой и воины замерли. Сам сотник осторожно подошел к двери и, отстранив Мартина, сам выглянул в решетчатое окошечко. В воцарившейся тишине было слышно, как потрескивают снаружи смоляные факелы, и сквозь тихий треск сотник различил звук шагов и голоса. Двое. Мужчины. Действительно, спускаются по лестнице вниз. Шаги становились все громче, а голоса отчетливее, и теперь можно было различить, о чем разговаривают эти двое.

— ... а я ему так и сказал, — первый голос звучал весело и развязно, — что вы, господин ком... — он громко икнул, — комендант, еще пешком под стол ходили, когда я уже дес... — он снова икнул. Похоже, что говорящий был уже изрядно пьян, — десятником был, и не где-нибудь, а при дворе Его Величества!

— Да-а-а, — восхищенно проблеял второй мужчина. — А он что?

— Пф-ф-ф, — выдохнул первый. — А он меня, значит, в карцер! Только я ему так и заявил...

Дарион жестом подозвал Дина и, указав встать рядом у двери, как раз, возле засова, снова выглянул в окошечко, но тут же отдернул голову, потому как на лестнице появились двое мужчин. Один, среднего роста плечистый в коричневой кожаной куртке, продолжал что-то рассказывать своему приятелю, витиевато ругаясь и жестикулируя. Приятель же был ростом пониже, да и возрастом явно постарше первого. Одет он был в свободную серую рубаху, перетянутую на поясе широким ремнем. Мужчины подошли ближе. Тут же раздался громкий стук в дверь.

— Дук, открывай, это мы! — заревел тот, что был в кожаной куртке.

Дарион прислонил указательный палец к губам и хмурым взглядом обвел товарищей.

Стук повторился.

— Дук! Заснул, что ли? Открывай, давай! А то щас дверь сломаем! — похоже, приятели мага-пьянчужки уходить были не намерены.

Сотник нахмурился еще больше. Ладонь Дина уже подпрыгивала от нетерпения на ручке засова. Дарион коротко кивнул, и дальше все произошло так быстро, что Мартин не успел толком ничего понять.

Дин резко рванул засов в бок и дернул на себя дверь. Потом схватил того, что был повыше за куртку левой рукой и втащил его внутрь комнаты, отступив чуть в сторону и давая дорогу сотнику. Потом развернул опешившего воина и отвесил ему такую оплеуху, что тот отскочил к противоположной стене и, приложившись спиной о книжный стеллаж, свалился ничком на пол. Дарион же в это время буквально вынырнул из-за распахнутой двери и с размаху пнул второго воина ногой в грудь. От сильного удара тот шарахнулся обратно к лестнице, стукнулся спиной о ступени и, на удивление резво развернувшись, без крика и стонов прямо на четвереньках помчался вверх, исчезнув за поворотом.

Дарион только виновато пожал плечами — такого исхода он явно не ожидал.

— Я за ним, — крикнул Дин и метнулся, было, к выходу, но Хасс его остановил.

— Не нужно! — сказал маг отрывисто, потом резко наклонился, поднял кристаллы и завертел головой по сторонам. — Где же она?

— Что ты ищешь? — тихо спросил Дарион.

— Плиту портала, — быстро ответил Хасс. Он бросился вдруг к дальнему темному углу комнаты, где на полу имелся небольшой квадратный выступ. Маг нагнулся и провел рукой по пыльной поверхности. В оставленном рукой следе виднелись переплетения красных линий. Пентаграмма.

— Вот она, — прошептал Хасс. Он рукой нащупал углубления и всунул в них три кристалла. Потом повернулся и окликнул стрелка. Ульрих подскочил к магу и передал оставшиеся два камня. Когда все кристаллы были на месте, Хасс выпрямился и, зажмурив глаза, забормотал слова заклинания.

Дарион и Мартин, стоявшие ближе всех к входной двери, услышали неясный шум снаружи. Похоже, сбежавшему воину удалось убедить своих товарищей, что нападение на него — это не хмельное ведение.

— Давай, маг, скорее! Скорее! — затараторил Дин. — Сейчас сюда сбежится половина форта!

Возня наверху стала громче. Сотник обнажил меч, Дин крепче сжал в руках копье.

Хасс, вспотевший от напряжения, открыл, наконец, глаза. Знакомого уже сероватого вихря не было.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он, потом резко наклонился к плите и стал быстро вытирать с нее пыль ладонью.

— Грр... — вдруг громко прорычал он. — Демоны им всем в... — плиту портала по диагонали пересекала тонкая черная трещина. Маг стал быстро вынимать кристаллы из углублений и бросать их в сумку.

— Что случилось? — спросил Дарион, наблюдая за действиями мага.

— Ничего не получится, — зло ответил тот, — плита треснута.

— Таак! — пропел Дарион и заложил меч обратно за спину. — Дин, Ульрих, помогите мне придвинуть бочку к двери. Мартин, ты...

— Нет, не нужно! — оборвал сотника Хасс. Он бросил последний кристалл в заплечный мешок и затянул веревку. — Есть другой выход! Идемте за мной!

— Может, посвятишь нас в свой план? — Дин хмуро посмотрел на мага, но тот как будто не обратил внимания.

— Сам все увидишь! — ответил он на бегу и выскочил на площадку. — Ну же, быстрей!

Сверху на лестнице послышались крики и топот. Они становились все громче и громче, и времени на раздумья не оставалось совсем, но сотник все же колебался. Вспомнив, наверное, те слова о доверии, что он произнес совсем недавно там, у реки, Дарион, наконец, махнул рукой и бросил короткое: "Бежим!".

Воины выскочили из комнаты и помчались за Хассом в темное пространство слева от лестницы. Нырнув в узкий коридорчик, они пробежали с десяток шагов и повернули направо. Дальше путь преграждала массивная деревянная дверь.

— Что за ней? — спросил Дарион, когда воины остановились по жесту Хасса.

— Тюремные камеры, — как бы, между прочим, ответил маг и аккуратно взялся за дверную ручку.

— Ты куда это нас привел? — закричал, было, Дин и, растолкав товарищей, схватил мага за плечо. Тот ловким движением сбросил его руку и слегка оттолкнул здоровяка в сторону.

— Тише ты! — шикнул он, по-прежнему не обращая внимания на нападки со стороны товарища. Погони еще слышно не было и Хасс, помедлив несколько секунд, словно собираясь с духом, наконец, дернул дверь на себя. Дверь, на удивление, оказалась не заперта.

— Хвала богам, — шепнул Хасс, — до сих пор не запирают. Бежим!

Он распахнул дверь, и воины ворвались в тускло освещенное пространство фортовских казематов.

— Дверь! — обернувшись, крикнул маг, и Ульрих, бегущий последним, закрыл засов.

В нос тут же ударил привычный запах сырости и затхлости. Казематы представляли собой широкий коридор в два десятка шагов, по обе стороны которого имелись выкрашенные в черный цвет добротные деревянные двери тюремных камер. Видимо, камеры сейчас пустовали, потому как парнишка, отбывавший дежурство в этой части форта, преспокойно дремал, сидя на стуле и сдвинув плоскую кожаную шапочку подальше на глаза, чтобы не мешал неприятный мерцающий свет пары факелов, прикрепленных на противоположной от него стене. Заслышав топот шагов, он вскочил. Спросонья толком не разобрав, что собственно происходит, он лишь увидел, как пять темных фигур бегут прямо на него. Единственное, на что его хватило в такой ситуации, это встать посреди коридора и выкрикнуть дежурное: "Стоять! Кто такие?"

Хасс, завидев остолбеневшего паренька-охранника, потянулся, было, меч, но потом передумал. Тот же, завидев как рука у первой мчащейся на него фигуры метнулась к клинку на поясе, отшатнулся в сторону, и маг пробежал мимо. Паренек повернулся к нему и проводил немигающим взглядом, однако через секунду ему в челюсть с хрустом влетел кулак Дариона, бегущего вслед за Хассом. Паренек крутнулся на месте и повалился на пол.

Воины пересекли казематы и опять свернули вправо в узкий коридорчик, который теперь под наклоном уходил вниз. Внизу обнаружилась небольшая площадка, заканчивающаяся широкой дверью, запертой на цепь с тяжелым амбарным замком.

— Мда-а... — процедил Хасс, взвешивая замок на руке. — Ладно, попробуем.

Он зажег на ладони огненную сферу и, прицелившись точнее, запустил ее прямехонько в железный заслон. Послышалось короткое жужжание, и шар ударился о железную цепь. Раздался хлопок, после чего шар исчез. Цепь же с замком мгновенно нагрелись докрасна, словно пролежали в кузнечном горниле, не меньше часа.

— Дин, — маг обернулся, — давай ее копьем!

Здоровяк кивнул и, поддев цепь наконечником, с силой рванул на себя. Раскаленное железо поддалось, и цепь с замком звякнули о каменный пол.

— Вперед! — скомандовал маг, и толкнул дверь.

Внутри оказалось темно и холодно. Маг прикрыл дверь и снова зажег огненную сферу, но теперь лишь для того, чтобы хоть немного осветить окружающее пространство. Похоже, что попали они в какой-то погреб для хранения припасов — Мартин заметил прямо у входа большую бочку, из которой пахло квашеной капустой. Рядом стояли бочонки поменьше. Чуть поодаль лежали во множестве разнообразные ящики, мешки, корзины, некоторые на полу, некоторые на низких длинных стеллажах и полках. Хасс заметил на стене факел и поджег его от огненного шара. Сразу стало светлее, хотя и не настолько, чтобы можно было осмотреться, как следует. Потом он вынул факел из держака и поводил по сторонам, словно пытаясь что-то отыскать.

— Помоги мне, — попросил Дарион Дина, и они оба, навалившись на стоявшую у входа бочку, сдвинули ее и подперли дверь. Ульрих же, зачем-то собрав бочонки поменьше, водрузил их сверху на бочку, на что Дин лишь обидно хихикнул.

— Где же он? Где? — задумчиво повторял Хасс. Пялясь себе под ноги, он медленно продвигался вглубь комнаты, размахивая факелом по сторонам. Погреб был большой — не менее трех десятков шагов в длину, широкий и просторный. На полу у дальней стены воины заметили небольшую каменную плиту прямоугольной формы. Хасс подсветил ее факелом, что-то бормоча под нос.

— Здесь! — торжественным тоном произнес он. — Точно, здесь! Нужно сдвинуть плиту.

— Послушай, маг, — обратился Дин своим любимым издевательски-насмешливым тоном к Хассу, — а зачем мы все бежим куда-то? Сотвори портал, как тогда в лесу, и дел-то! А то теперь вот еще и плиту какую-то поднимать нужно.

— Сотворить-то я могу, — ответил Хасс, наклонившись и ощупывая плиту, — только ты, друг мой, не забывай, что мне еще предстоит ставить портал до столицы. Мои магические силы не бесконечны, а потратил их за эти два дня я достаточно, к слову сказать, и на тебя тоже. Поэтому, помоги лучше сдвинуть ее.

— А я тебя не просил о лечении, так что...

— Дин, — вмешался в спор Ульрих, — и правда, чего ты заводишься? Похоже, Хасс знает, что делает.

— Ну-ну, — хмыкнул Дин, но все же успокоился.

— Здесь есть выщерблина, — продолжил маг, — можно поддеть...

— Сейчас, — проворчал Дин, — отойди. — Он просунул острие копья в выщерблину и навалился на древко. Дерево затрещало, но плита поддалась. Остальные воины дружно ухватились за приподнятый край. Плита оказалась донельзя тяжелой, пальцы разжимались против воли, но отпускать было нельзя.

— У-х-х, — простонал Ульрих — из-за своего роста ему было труднее всех удерживать тяжесть.

— Держите? — спросил Дин, сильнее налегая на древко.

— Держим... — процедил сквозь зубы Хасс.

Дин быстро убрал копье и тоже ухватился за край рядом с товарищами. Вместе они подняли плиту, и, когда та встала вертикально, перехватили ее и толкнули вперед. Плита с грохотом ударилась об пол. Воины облегченно выдохнули и уставились на небольшую деревянную крышку люка в полу. Хасс наклонился и, взявшись за кольцо, приподнял ее, потом подсветил факелом открывшееся черное пространство, в котором показались серые каменные ступени.

— Нам туда, — сказал Хасс и первым стал спускаться вниз.

* * *

Воздух в тоннеле был жутко холодным и сырым. У Мартина мерзли ладони, и он пытался прятать их в рукава куртки, но это мало помогало. Холод был обволакивающий, норовил забраться под одежду, сквозь кожу просочиться внутрь, добраться до самых костей... поживиться человеческой душой. Несколько раз за время перехода Мартин спотыкался о торчащие из земли корни и небольшие камни. Тогда, чтобы не потерять равновесие, приходилось хвататься за стену. Стена была влажной, липкой и такой же холодной. Изредка на пути попадались крысы, которые с мерзким писком разбегались в стороны, завидев свет факела.

Сколько времени прошло с того момента, как они спустились под землю в этот треклятый тоннель Мартин сказать не мог, может полчаса, а может и несколько часов — он давно перестал следить за этим. Тоннель был довольно узким, поэтому шли воины гуськом. Впереди, с факелом в руке, шагал Хасс. По мрачному настроению мага нетрудно было догадаться — что-то пошло не так, как он задумывал. Хасс пообещал, когда только воины спустились под землю, что совсем скоро они доберутся до берега Межевой речки, а там отыщут лесок, тот самый, к которому ездили послы. В лесу этом должна быть такая же, как в форте плита портала, иначе как бы монстары переправлялись в столицу? А дальше оставалось дело за малым — выставить кристаллы да произнести заклинание. Однако обещанного быстрого перехода не получилось, и Хасс никак не мог понять, почему? Вначале на вопросы Дина, мол, когда же они, наконец, доберутся до места, маг отшучивался, потом стал огрызаться. Когда же Дин в последний раз самым язвительным тоном спросил, есть ли у этого проклятого тоннеля, вообще, конец, Хасс остановился и так громко и витиевато выругался, что здоровяк — и сам мастер крепкого словца — даже не нашелся что ответить. В конце же своей короткой речи, маг пообещал, что если Дин не перестанет ныть, то он, Хасс, не пожалеет остатки своей магической силы и заткнет тому рот, причем надолго. С тех пор их крохотная процессия шла молча. Воины шагали быстро, но размеренно, не сбиваясь, но и не отставая друг от друга. Последним, прямо за Мартином, шел сотник. Мартин замечал, как временами он останавливается, вслушиваясь в давящую тишину тоннеля, и пытается различить в ней звук погони. Но погони, хвала богам, не было, и сотник быстро догонял товарищей.

Именно он решил прервать затянувшееся напряженное молчание.

— Слушай, Хасс, — обратился он к магу, — а я у тебя хотел спросить.

— Хотел — спрашивай, — слегка обернувшись, проворчал тот.

— Вот этот портал... который ты хочешь открыть до столицы... насколько я понимаю во всей вашей магии, для таких порталов...

— Мы их называем "большими".

— Да, для перемещения через... большие порталы не достаточно открыть его с одной стороны, как, например, тот, что ты поставил в лесу. То есть нужно, чтобы в том месте, куда мы перемещаемся, портал был тоже подготовлен — кристаллы, заклинание и все такое...

— Все ты правильно говоришь, — подтвердил Хасс, повернув голову немного в сторону, и повысив голос, чтобы Дарион его хорошо расслышал — хоть в тоннеле и было тихо, между ним и сотником было еще три человека. — Для малого портала достаточно представить хотя бы приблизительно то место, куда ты хочешь попасть. И чем лучше представишь, тем точнее в это место и попадешь. Для большого же портала нужны, как ты правильно сказал, "кристаллы и все такое", подготовка с обеих сторон. Причем для каждого большого портала на Маакере есть свое, особое заклинание... тут все не так просто.

— Тогда, куда же мы собираемся перемещаться? И кто для нас откроет портал с другой стороны? — удивился Дарион.

— Не волнуйся, — хмыкнул Хасс, — тот портал, через который мы выйдем, активен постоянно. Там есть и кристаллы, и магической энергией он подпитывается регулярно.

— Хм, интересно, и зачем же это такой портал нужен? — вмешался в разговор Дин.

— Ну, скажем, через него перемещаются определенные люди в некоторых, особых случаях. Обычно, при сильной нехватке времени и при острой необходимости... — ответил маг уклончиво.

— Это какие же такие "определенные"? — ехидно спросил Дин. — Уж не шпионы ли?

— Почему сразу шпионы? Вот торговцы, например, тоже пользуются... когда нужно очень быстро в столицу попасть...

— Ага, контрабандисты, так бы сразу и сказал.

— Ладно, пусть будут контрабандисты, — согласился Хасс, чтобы Дин отстал. Видимо, была задета такая тема, на которую он не желал распространяться.

— И откуда же вы, господин королевский маг, знакомы с контрабандистами?

— По долгу службы мне приходится общаться с разными людьми.

Мартин снова налетел на кочку и чуть не упал. Дарион сзади поддержал его.

— Любопытно получается, — снова заговорил Дин недоверчивым тоном. — А откуда ты так про этот форт много знаешь? Вот, про комнату мага, например, ведь ты же смог открыть свой портал прямо туда. И про лаз этот...

— И про то, что дверь в тюремные камеры не запирают! — поддержал приятеля Ульрих.

— Вот-вот, и про дверь тоже, — повторил Дин. — И что тоннель этот ведет к Межевой речке, и идти по нему совсем недолго.

Маг промолчал.

— Действительно, Хасс, расскажи нам интересно знать, — присоединился к товарищам сотник, но в голосе его звучало совсем не недоверие, а простой живой интерес к обстоятельствам, подмеченным приятелями. В суматохе побега он не заострил внимания на таких довольно очевидных моментах.

— Какие любопытные мне попутчики достались, — снова проворчал маг. — И все-то они хотят знать! Ну, ладно, если действительно так интересно...

И Хасс рассказал им свою историю, о службе при дворе, войне, ссылке, гонениях и бегстве из Фрайланда. При этом Мартин заметил, что Хасс практически ничего не рассказал о погибших жене и сыне. Оно и понятно — тема слишком личная, не для посторонних ушей.

— ... вот так я дошел сюда, в приграничные земли, — он вздохнул, и переложил факел в другую руку, — и нарвался на патруль. Бравые ребята меня скрутили и доставили в форт. Там, когда прознали, что я маг, да еще и беглый...

— И как это они тебя скрутили, боевого мага-то? — перебил его Дин, решив съязвить.

— Хоть я, конечно, и боевой маг, — веско заметил Хасс, — но совсем не сказочный герой. К тому времени, как меня заметил патруль, я не то, что колдовать — на ногах еле держаться мог. Потом уже в форте, придя в себя... — он замялся. — Тогда меня к фортовскому магу отвели, а тот на меня сдерживающие браслеты нацепил. Затем, в камеру бросили, как положено. И был там стражник один, старичок, даже не знаю, зачем его в форте держали... Он частенько в казематах дежурил и любил спуститься в тот погребок, через который мы с вами прошли, да приложиться к бочонку с вином. И такие у нас с ним задушевные беседы после этого получались! Многое он мне рассказал, и про форт, и про лаз этот тоже. Вот вы не обратили внимания, почему погреб после тюремных камер устроили?

— Да, как-то времени не было, — проворчал Дин.

— А ведь действительно, — сказал Ульрих, — странно получается — носить продукты через тюремные камеры!

— Так вот старичок мне тот и рассказал — уж не знаю, откуда он об этом узнал — что при строительстве форта про казематы просто забыли! Строили, что называется на "скорую руку". Сам король велел возвести его как можно быстрее — тогда война только-только закончилась, а элементалисты, как вы знаете, были стороной проигравшей. Вот и торопились... Кладовую и погреб устроили, а тюремные камеры забыли! А какой же форт без казематов... Пришлось новому коменданту обустроить кладовые под камеры, а всю провизию — в погреб. — Хасс вздохнул и помолчал, потом продолжил. — Я благодаря этому старичку и сбежал... потом тоннель этот проклятый был, — он снова выругался! — и ведь помню же, что я по нему совсем недолго шел! Не так, как сейчас! — Он снова замолчал.

— А дальше что было? — спросил Мартин. Ему тоже стало интересно.

— Дальше? — хмыкнул маг. — Дальше, выбрался я к речке и переправился в Олдвич. А там — снова патруль, и опять меня скрутили, шпион, мол. Хвала богам, что тогда в составе патруля оказался маг, совсем молодой еще. Он увидел на мне браслеты и убедил десятника, что даже если я шпион, то очень ценный. Иначе могли бы меня прямо там приговорить без разбирательств — все-таки время было очень неспокойное, и шрамы, оставленные войной, как телесные, так и душевные, у многих солдат еще не успели толком зарубцеваться. Так я впервые попал в "Розу ветров". Тогда форт только отстроили — белые ровные... непреступные стены и серая, строгая брусчатка внутреннего двора, еще не отполированная солдатскими сапогами во время каждодневной муштры. Помню... — Хасс некоторое время молчал, потом продолжил. — Я рассказал коменданту свою историю. Конечно, в нее было трудно поверить, но через несколько дней все подтвердилось — шпионы ведьмаков во Фрайланде работали на совесть. Позже я узнал, что мага, который меня тогда спас, зовут Террас. С тех пор мы с ним хорошие друзья. То, что было со мной дальше, думаю, уже не так интересно...

— Да, занимательная история, — проговорил Дарион.

— И местами поучительная, — вздохнул маг.

— Хоть сейчас садись и пиши книгу, — не удержался Дин. — "История перебежчика".

Хасс промолчал, а Ульрих толкнул приятеля в спину.

— Да я пошутил, — Дин понял намек стрелка. — Юмор у меня такой, пора уже привыкнуть.

— И все-таки, что было дальше, расскажи, — попросил сотник после того, как некоторое время они снова шли молча. — Все равно, идти нам, похоже, еще долго.

— Точно книгу напишу, — снова отозвался Дин, — как только грамоте выучусь.

Он, хохотнул, но тут же затих, поняв, что шутку опять никто не оценил. Хасс же, вновь переложив факел в другую руку и поправив заплечный мешок, продолжил рассказ, однако Мартин его уже не слушал. В ушах загудело, низко протяжно, потом все стихло. Мартин встряхнул головой. "Это, наверное, от долгого пребывания в тоннеле, — подумал он. — Жутковато здесь, вот и мерещится разное". Но гудение повторилось, и теперь на его фоне послышался странный шепот, тихий далекий и невнятный, словно двое о чем-то переговаривались между собой. "Погоня!", — мелькнуло в голове, и парень обернулся, но сотник шел сзади обычным шагом, словно ничего не произошло. Шепот стал громче, однако слов различить по-прежнему было невозможно, да и говорящих порядком прибавилось — теперь их стало не меньше десятка. "Наваждение какое-то..." — подумал Мартин с досадой и остановился.

— Что случилось? — спросил Дарион, тут же налетев на него от неожиданности.

— Нет... ничего, — Мартин снова встряхнул головой. — Сейчас догоню.

Рассказывать о голосах он не стал — подумают еще, что свихнулся.

— Не отставай, — сотник похлопал его по плечу и пошел вперед, догоняя остальных.

Мартин зажмурился и закрыл лицо ладонями. Гул усилился, в висках стучало, а шепот десятков далеких голосов, напрочь, казалось, лишенных эмоций превратился в одну сплошную кашу, будто в голове у него сейчас извивался растревоженный кем-то клубок змей. От непонятного волнения сердце бухало так сильно, что звук его ударов должен был рождать эхо в этом проклятом тоннеле. В груди стало появляться знакомое чувство скапливающейся Силы. Внезапно среди всей этой шипящей какофонии кто-то ясно и четко произнес его имя. Мартин резко отдернул от лица ладони и обернулся. Пространство тоннеля из черного превратилось в темно лиловое, и это было странно, ведь раньше боевое состояние возникало лишь в минуты гнева или же страха за свою жизнь, однако ни того, ни другого сейчас он не ощущал. Мартин снова услышал свое имя, но произнес его уже другой голос, потом третий, четвертый. Они больше не шептали. Голоса — скрипучие, басовитые, тонкие и писклявые, вкрадчивые и хриплые — произносили его имя каждый по-своему. Это было похоже на причудливое эхо, волной прокатившееся в голове. Мартин обернулся и вдруг заметил в противоположной стене тоннеля проход, теперь светящийся желтым на фоне темно-лилового мрака. "Сюда! Сюда!" — тут же прокатилась в голове разноголосая волна. Он на ощупь сделал несколько осторожных шагов вперед и вошел в проход, который оказался довольно низким — пришлось очень неудобно сгибать шею. Проход этот похож был на шахтный штрек, узкий даже для одного человека. Мартин шел, держась за стену, и осторожно ступая на землю, опасаясь провалиться в какую-нибудь расселину. Промелькнула мысль, почему же они раньше не заметили этот проход? Или просто не обратили внимания? Или кто-то не хотел, чтобы они обратили внимания?.. Загадочные голоса больше не звали и не произносили его имени. Бубня что-то неразборчивое, они теперь словно пульсировали, ритмично становясь то тише, то громче, и подталкивали идти вперед, и Мартин шел, обдирая и пачкая руки о шершавые стены штрека. Впереди блеснул и погас огонек. Потом снова зажегся и становился тем ярче, чем ближе подходил к нему Мартин. Через три десятка шагов штрек закончился округлой пещеркой, посреди которой светился плоский, как блин, портал высотой в человеческий рост и совершенно непохожий на те сероватые вихрящиеся воронки, что создавал Хасс. Странный и уже порядком поднадоевший гомон разом стих, однако на смену ему пришли хорошо знакомые голоса товарищей, зовущих его — похоже, что Дарион хватился Мартина, и теперь товарищи пустились на поиски. Голоса приближались, значит, им удалось отыскать штрек. Но Мартин даже не обернулся и не думал отзываться. Он как зачарованный всматривался в мягкое свечение и чувствовал, как кто-то или что-то по ту сторону портала притягивает его к себе. Воины были уже совсем близко, когда притяжение усилилось настолько, что стало ощущаться почти физически, Мартин не выдержал и шагнул в портал.

Через несколько секунд он очутился в небольшом полутемном зале. Боевое состояние ушло также внезапно, как и появилось. Мартин огляделся — пространство зала наполнял тусклый мерцающий свет, хотя ни одного явного источника видно не было. Он посмотрел вверх и чуть не ахнул. Высокий сводчатый потолок был усеян тысячами... нет, десятками и сотнями тысяч крохотных огоньков, которые так плотно жались друг к другу, что сливались в одну единую массу. Масса эта... шевелилась. Там, наверху царил форменный хаос — огоньки подрагивали, гасли, потом снова загорались, создавая это удивительное мерцание, и, если приглядеться получше, то можно было заметить, что каждый огонек перемещается, причем только ему известной дорогой, расталкивая, пробиваясь сквозь плотные ряды собратьев. Возня эта не прекращалась ни на секунду. Казалось, что огоньки — живые существа, диковинные светлячки, слетевшиеся сюда со всей Маакеры.

С трудом оторвав взгляд от этого удивительного зрелища, Мартин стал осматривать зал. Слева и справа возле стен были расположены четыре узкие круглые колонны, вонзающиеся в сводчатый потолок, но были они, скорее, декоративными, нежели опорными. Ближний край зала, где сейчас стоял Мартин, был перегорожен рядами деревянных не то скамеек, не то помостов, трухлявых, почти истлевших от времени. В дальнем конце зала имелось небольшое возвышение, на котором стоял прямоугольный камень. "Алтарь, что ли? — подумал Мартин и зашагал вперед. — Похоже, что это храм... но вот какому богу? И богу ли вообще?" Он остановился перед камнем. Массивный, в три шага длинной и высотой локтя в три, он имел неестественно гладкую поверхность. Мартину показалось, что от него исходит слабое сияние, хотя это могло быть всего лишь обманом зрения, игрой света живых огоньков на гранях камня. Никаких надписей или символов видно не было. Не было также ни выщерблин, ни трещин, хотя, судя по истлевшему дереву в противоположной части зала, возраст храма насчитывал не менее нескольких сотен лет. Не было даже пыли, но, похоже, что нога человека здесь не ступала очень и очень давно. "Снова магия!", — подумал Мартин и провел рукой по поверхности камня. Тут же он ощутил, как ладонь обожгло, словно он сунул ее в кузнечное горнило, но отдернуть в сторону уже не смог — рука словно прилипла к камню. Жар полз по ней вверх к груди, где уже медленно рос знакомый комок Силы. От боли и напряжения Мартин взмок, тело стал бить лихорадочный озноб. Комок увеличился настолько, что стало тяжело дышать, казалось, что он вот-вот разорвет грудь изнутри. Мартин зажмурился. "Неужели это конец?" — мелькнула в голове нехорошая мысль. Когда он открыл глаза, проклятый камень, как и все пространство храма стал лиловым, а от его поверхности исходили бледно-желтые волны света. Вокруг воцарилась неестественная, глухая тишина, словно звуки в испуге покинули стены храма. Потом давящий ком в груди стал растекаться по всему телу мягкими теплыми потоками. Ужасно захотелось спать. Глаза закрывались сами собой, рука, лежавшая на камне, сползла вниз и вяло болталась вдоль тела. Сон подступал неумолимо, и Мартин не видел причин ему сопротивляться.

Он вздрогнул, вырвавшись из сетей Морфея, когда чья-то рука опустилась ему на плечо. Резко обернувшись, Мартин увидел перед собой сотника, на лице которого застыла гримаса удивления.

— Это что сейчас такое было? — задал он вопрос, глядя прямо в глаза парню внимательным, немигающим взглядом.

— Не знаю, — честно признался тот и покачал головой. — Вы давно здесь?

— Давненько, — задумчиво ответил сотник, увидев, что парень не врет. Он обошел вокруг камня и провел ладонью по его поверхности. Камень заметно изменился: исчезла неестественная гладкость — теперь он был шершавым даже на вид, кое-где виднелись тонкие трещинки и небольшие раковины. — И что это за место такое?

— Похоже, какой-то храм, — Мартин пожал плечами.

— Думаю, ты прав, Марти, — Хасс стоял в нескольких шагах от него и деловито осматривал пространство зала. Ульрих и Дин бесцельно бродили среди трухлявых скамеек-помостов, изредка задирая головы вверх, чтобы полюбоваться шевелящейся массой живых огоньков. Дин явно был не в восторге от поступка Мартина, однако же, недовольство держал при себе. Мартин живо представил картину, как воины, пройдя сквозь портал и очутившись в полутемном зале, увидели его, Мартина, стоящим у странного светящегося камня; как Дин, наверняка, что-то бурчал про магию и хотел намылить желторотому шею, а, может, даже порывался это сделать немедленно; и как его останавливал Дарион, а Хасс, скорее всего, съязвил что-нибудь эдакое, отчего здоровяк тут же заткнулся.

Маг, наконец, повернулся, подошел к Мартину и, хитро прищурившись, проговорил:

— Ну, что же, поздравляю тебя, молодой маг! Похоже, ты первый раз "испил из Источника". — Потом помолчал и добавил. — И, думается мне, не последний...

— Из какого "Источника"? — не понял Дарион. — И что значит "испил"? Вы о чем?

— А вот он, — Хасс кивнул на Мартина и подмигнул, — тебе потом все расскажет.

— Марти, о чем это господин маг говорит?

— Да так... — Марин замялся, — это долгая история, потом расскажу...

— Нет уж, потрудись объяснить сейчас, — строго по-командирски проговорил сотник. — Мы тут, видишь ли...

— Идите сюда! — позвал Ульрих. — Здесь дверь какая-то! — стрелок стоял у стены справа от алтарного камня возле небольшой деревянной дверки.

— Что там? — крикнул Дарион недовольно.

— Не знаю, — ответил Ульрих и подергал за ручку. — Заперто!

— Дай-ка я попробую, — Дин отстранил приятеля, взялся за ручку, дернул пару раз, примеряясь, потом, чуть отклонившись назад, вышиб ее плечом. Замок, как ни странно, выдержал, а вот петли буквально вырвало с корнем. Воины один за другим вошли внутрь.

Комнатка оказалась небольшой, темной и ужасно пыльной, с исключительно небогатой обстановкой — длинный письменный стол с ржавой масляной лампой, несколько пустых сундуков с поднятыми кверху крышками, три книжных стеллажа вдоль стен, кустисто обросшие паутиной.

— Мда, — вздохнул Хасс, закрывая нос ладонью, чтобы не чихнуть. — Похоже, ничего интересного... Хотя...

Его внимание привлек внушительных размеров пыльный холст, висящий над столом и занимающий большую часть стены. Левый нижний край его был вырезан по широкой дуге, и, судя по неровным краям, тот, кто это сделал очень торопился. Маг подошел ближе и, перегнувшись через стол, вытер ладонью часть холста. Глазам открылась часть рисунка — кривая линия изгибаясь уходила вверх по холсту. Очерченное линиями пространство было испещрено черточками и неразборчивыми надписями.

— Дарион, посвети, — попросил маг, и сотник поднес ближе факел. Хасс прочитал: "Желтый предел" потом неразборчиво, и дальше "иди, путник, вверх на север, до..." и снова неразборчиво.

— Карта, что ли... — задумчиво произнес Хасс. Подняв валяющуюся в углу тряпку, он влез на стол и стал стирать с холста пыль. Тут же за спиной стали раздаваться дружные "Апчхи!"

Когда он закончил, перед воинами предстала карта Маакеры. Краски были блеклыми, надписи местами совершенно нечитаемыми, а почти вся правая часть выцвела и была покрыта розоватой плесенью. Взяв у сотника факел, Хасс с интересом рассматривал то, что сохранилось. Карта оказалась довольно точной, однако, как отметил маг, нарисована была еще до последней войны — названая нынче Межевой, речка была еще частью королевства Фрайланд. Вверху красивыми буквами было написано "Путь паломника", и ниже: "Пройди, смиренный, дорогою с Востока на Запад, с Юга на Север, поклонись Источникам, и познаешь ты Равновесие — истинный закон Упорядоченного". Пунктирными линиями на карте были обозначены, те самые пути, по которым должен был следовать каждый паломник. Хасс провел пальцем по одному из таких маршрутов, ведущему из Фрайланда через Олдвич на север к Кальтэрду.

— Ха! Я так и знал, — произнес он торжественно. Среди скал Черного кряжа было нарисовано большое белое дерево без листьев. — Вот! Вот то, что я видел! — Он обернулся. — Помнишь, Марти, я тебе рассказывал?

Мартин кивнул, припомнив ту историю о пещере и белом дереве — Источнике, одном из четырех.

Хасс вел пальцем, щурясь в свете факела, от дерева вниз и вправо, на юго-восток к пустыням Остендорта. За большим выцветшим бледно-розовым пятном среди темно оранжевой восточной пустыни были нарисованы две большие статуи.

— А вот и твои Статуи Отцов! — засмеялся Хасс.

— О чем вообще речь? — не выдержал Дарион. — О каких "статуях", "Источниках" вы говорите?

— Это Великие Источники Силы, — пояснил Мартин. Рано или поздно все равно нужно было рассказать все Дариону, а случай выдался как нельзя лучше. — В них сосредоточена чистая магическая энергия Маакеры. Я правильно говорю, Хасс?

Маг молча кивнул. Теперь он высматривал линию, ведущую "с Востока на Запад". Марин продолжил:

— Таких Источников на Маакере должно быть четыре — согласно сторонам света, и соответственно, по одному в каждом из королевств. Хасс видел Источник в Кальтэрде — это белое дерево. А мне... мне было ведение Источников на Востоке — Статуи Отцов.

— Ну, и что с того? Какой нам толк со всего этого? — пожал плечами сотник.

— Сие пока неизвестно, — весело заметил Хасс, а потом вдруг выругался. Оказалось, что рисунок и, собственно, местоположение Источника, расположенного в Олдвиче, должны были находиться на вырезанном куске карты.

— Хасс сказал, что у меня какой-то особый дар, и я могу брать Силу из этих Источников... просто так брать безо всяких подготовок, ритуалов там разных... И вот сегодня у меня это, кажется, получилось в первый раз...

— Получилось-получилось, — снова отозвался Хасс. Теперь он осматривал нижнюю часть карты — Фрайланд.

— Так это один из Источников был? — Дарион кивнул в сторону камня-алтаря.

— Точно не знаю, — пожал плечами Мартин, — но вряд ли...

— И здесь ты прав, — задумчиво проговорил маг. — Вы спрашивали, что это за храм? Так вот, это храм Источников, а тот камень — что-то вроде алтаря. Тоже своего рода источник, но в сравнении с ними, — он похлопал по карте, — песчинка. Я так думаю, что этот алтарь не единственный. Их десятки, а может и сотни по всей Маакере. Они как-то связаны с Великими Источниками, но вот как, не знаю... когда вернемся в форт, — он вздохнул, — нужно обязательно все Террасу рассказать.

— Да, друзья, — Дарион почесал макушку, — с вами не соскучишься... Вы что там делаете? — он повернулся к Дину и Ульриху, деловито расхаживающим по комнате.

— Так, осматриваемся... — вяло ответил Ульрих, вынимая с полки очередную книгу и тут же кладя на место.

— Вот, последний! — произнес Хасс, указывая пальцем в белый фонтан, нарисованный у юго-восточных границ Фрайланда. Он попытался прочесть надпись, но не смог. — Так, ближайший город — Ростальд.

— Слушай, Хасс, — позвал мага Ульрих. Он наклонился и стал тереть что-то ладонью на полу, — а... такое нам не подойдет? Для портала, в смысле...

Хасс спрыгнул со стола и, подойдя к стрелку, осветил факелом находку. Из-под слоя пыли виднелась сероватая пентаграмма, вычерченная прямо на камнях пола.

— Конечно, подойдет! — маг снял мешок и стал доставать кристаллы. — Это, хочу сказать, Марти, ты очень удачно свернул.

* * *

Пройдя сквозь "большой" портал, открытый Хассом, воины оказались в темной пещере. Маг зажег на ладони огненный шар, слегка разгоняя плотный мрак, огляделся и снял со стены новенький, еще ни разу не зажженный факел. Пещера оказалась совсем небольшой и была обустроена под временную стоянку. Здесь находилось несколько лежанок, большой деревянный сундук, внутри которого оказались кресала, слегка поржавевший нож, несколько глиняных и деревянных мисок, соль, бутыль с водой, пара факелов, и еще целая куча мелких, как выразился Хасс, "походно-расходных" принадлежностей. В углу же по-прежнему вихрилась воронка портала, и слабо светились голубоватые кристаллы в вершинах пентаграммы.

Хасс предупредил, что костер разжигать нельзя, иначе можно просто задохнуться от дыма — выход из пещеры находится достаточно далеко, а прочих отдушин или щелей в пещере нет.

— А если, пока мы будем здесь, сюда решит переместиться кто-нибудь... из твоих знакомых? — спросил Дарион. — Что тогда делать?

— Риск, конечно, есть... — задумчиво проговорил маг. — Но, будем надеяться, что этого не случится.

— А если все-таки случится?

— Тогда будем действовать по обстоятельствам, — сухо ответил Хасс и внимательно посмотрел сотнику в глаза. Как именно придется действовать в случае непредвиденной встречи, сомневаться не приходилось.

Пока Мартин в числе остальных товарищей слушал наставления от Хасса, коварный Морфей вновь плел свои сети, и когда маг кончил словами "...и громко не разговаривайте" веки его отяжелели подобно двум каменным глыбам. Буквально по памяти доплетясь до одной из лежанок, Мартин тихонько прилег и еще слышал, как маг говорил, что скоро вернется и скрылся в темном пространстве пещеры, как бурчал что-то Дин, что-то о нем, Мартине, а сотник сказал, чтобы парня оставили в покое, но все это его уже не беспокоило. Приятное, успокаивающее тепло растеклось по телу и сморило окончательно. Мартин уснул, и во сне он увидел свой дом, родных, что остались в Куртуже. Мать в домашнем платье возилась у плиты, отец как всегда немного угрюмый сидел за столом и задумчиво разглядывал через окно дворик. Он что-то сказал и мать засмеялась. Картинка была на удивление ясной и четкой, какой редко бывает в снах. Но вот она стала понемногу расплываться, и Мартин проснулся. Сколько он проспал, сказать было совершенно не возможно, как не возможно было определить, какое теперь время суток.

Дин дремал, прислонившись к стене пещеры, а напротив Дарион и Ульрих о чем-то негромко беседовали. Мага видно не было. Зевнув, Мартин подошел к товарищам и сел рядом.

— Где Хасс? — спросил он, поднимая с земли бурдюк с водой.

— Скоро придет, — ответил Ульрих и протянул ему край зачерствевшей лепешки. Есть совершенно не хотелось, но Мартин все же взял его и принялся жевать.

Впереди послышались шаги. Воины насторожились. Шаги затихли, и тут же раздался осторожный голос Хасса:

— Это я, не волнуйтесь.

Маг ступил в освещенное факелом пространство и присел рядом с сотником.

— Все в порядке, — сказал он устало, — через пару часов уходим. Советую всем вздремнуть.

Ульрих и Дарион повернули к Мартину улыбающиеся лица. Парень тоже улыбнулся — уж кто-кто, а он выспался на славу.

— Кстати, — проговорил Хасс уже полусонным голосом, умащиваясь поудобнее на лежанке, — я надеюсь, вы все умеете плавать?..

* * *

Маг велел оставить заплечные мешки и оружие в пещере, разрешив взять с собой лишь боевые ножи. Дин в привычном своем тоне выразил негодование, отказываясь оставлять в сомнительном месте свое драгоценное копье, однако маг пояснил, что их привычное оружие будет только мешать, учитывая тот способ, которым им предстоит проникнуть в замок.

Выбравшись на ощупь из пещеры вслед за Хассом — маг велел потушить факел и также оставить его внутри, чтоб не привлекать лишнего внимания — воины очутились в небольшом, но густом лесу. После сырой пещеры, ночной воздух показался приятно свежим и бодрящим. Большой и такой, казалось, близкий Неон висел прямо над головой, источая мертвенно-бледный свет, отчего Мартину показалось, что деревья вокруг словно покрыты тончайшим слоем серебра. Но любоваться этой величественной и "холодной" красотой времени не было. Лес располагался в низине, и, пройдя с полсотни шагов по узенькой тропинке, воины стали карабкаться на довольно крутой холм. С вершины холма открывался не менее завораживающий вид. Впереди, насколько хватало глаз, лежали серебристые луга, а вдалеке чернели городские стены, над которыми нависали башни замка, куда им предстояло проникнуть. Почти перед самыми стенами города виднелись десятки движущихся огоньков, которые то пропадали, то вновь загорались. "Патруль", — решил Мартин, но поинтересоваться у Хасса не решился.

Воины шли быстро, удаляясь все дальше на северо-восток, пока очертания далекого города окончательно не растворились в черном пространстве ночи. Прошло не менее двух часов, пока они не достигли небольшого озерца. Спустившись по довольно крутому обрыву, они вышли на берег, и Хасс осмотрелся.

— Сюда, — он махнул рукой и зашагал вдоль берега, а, пройдя еще с полсотни шагов, остановился и вновь огляделся.

— Здесь, — твердо сказал он, а потом весело добавил. — Ну, кто плавать не умеет? Признавайтесь сразу, чтобы я знал, кого тащить нужно.

Все промолчали.

— Вот и хорошо. Тогда за мной и не отставать!

По поверхности озера, такой ровной и блестящей, словно зеркало, стали расползаться большие круги, бегущие впереди медленно заходящих в воду воинов. Хасс шел первым. Когда илистое дно перестало ощущаться под ногами, пришлось проплыть еще не менее десятка шагов, прежде чем маг скомандовал набрать в легкие побольше воздуха и нырять.

Вода была удивительно прозрачной, и Мартин отчетливо видел своих товарищей. Дно в том месте, где они нырнули, резко уходило вниз. Хасс забрал чуть правее и, нащупав ход, скрылся в темном отверстии. Воины последовали за ним.

Легкие у Мартина жгло, словно огнем, и воздух приходилось выпускать все чаще. Они проплыли по темному тоннелю и вынырнули в воздушном кармане, после чего долго и жадно дышали и отплевывались.

— Ну... это, вот... вы и... ух! — проговорил Дин тяжело и громко дыша, но Мартин его, как ни странно, понимал и полностью поддерживал.

— И еще разок! — весело проговорил Хасс, следя за реакцией товарищей, потом сделал глубокий вдох и снова нырнул.

Проход, небольшой тоннель и второй воздушный карман... "Последний", — как уверил Хасс, когда воины, изо всех сил болтая ногами, пытались удержать головы над поверхностью воды. Маг предупредил, что следующий тоннель будет несколько длиннее и снова нырнул.

Наконец, тяжело отдуваясь, мокрые и уставшие, воины выбрались на твердую землю. Вокруг была кромешная тьма, и Хасс, отдышавшись, зажег огненную сферу. Перед ними открылось черное пространство довольно широкого тоннеля.

— Нам туда, — кивнул Хасс и, погасив огонь на ладони, медленно поплелся вперед.

Дальше был бесконечно долгий переход. В полной темноте друг за другом, воины шли, придерживаясь за стены, ведомые магом и надеждами хотя бы на короткий отдых. Шли молча, берегли силы. За время перехода было несколько недолгих остановок. Мокрая, холодная одежда неприятно липла к телу. Мартина начала бить мелкая дрожь, и он зашагал быстрее, в надежде хоть немного согреться. Ему показалось, что прошло не менее трех дней, хотя, на самом деле, не больше двух часов, прежде чем Хасс, наткнувшись на что-то, остановился. Это оказались ступени, вырытые прямо в земле и уходившие куда-то вверх.

— Мы почти на месте, — тихо проговорил маг и стал подниматься.

Мартин насчитал двадцать восемь ступенек прежде, чем они опять остановились. В тишине откуда-то сверху послышалась возня и тихие голоса. Хасс шикнул, и все замерли. Через некоторое время голоса наверху стихли, и воины поднялись еще на четыре или пять ступенек.

— Ну, вот мы и пришли, — проговорил маг и зажег огненный шар. Прямо над его головой показался деревянный люк. Хасс поднялся еще на одну ступеньку и уперся в него плечом, пытаясь поднять, однако люк не поддался. Маг ухнул и отступил.

— Дай я, — Дин шагнул вперед и встал на его место. Напрягшись всем телом, он уперся в крышку. Та упорно не хотела сдаваться. Даже в полутьме было видно, как налилось краской лицо Дина. Наконец, между крышкой и рамой появилась тонкая полоска света, которая с каждой секундой увеличивалась. Дин кряхтел, но поднимал крышку все выше и выше. Дарион поднырнул ему под руку и тоже навалился. Внезапно сверху послышался грохот, как будто что-то большое и тяжелое опрокинулось на пол. Крышка тут же стала словно невесомой. Воины по инерции с прежним усилием рванули ее вверх и тут же захлопнули обратно. Все снова замерли. Хасс вопросительно кивнул, мол, что это было? Дарион пожал плечами. Несколько минут они стояли в полной тишине, прислушиваясь к звукам наверху, но, похоже, поблизости никого не оказалось, и грохот остался незамеченным. Дарион вновь приоткрыл люк и осмотрелся. В помещении было тихо и пусто. Он осторожно вылез и махнул рукой товарищам. Похоже, что они очутились в каком-то заброшенном чулане. В тусклом свете, исходившем от огненной сферы на ладони мага, можно было рассмотреть несколько ломанных и уже полусгнивших сундуков, какие-то палки, несколько разломанных шкафов с десяток ржавых ведер, разбитых бочек и еще целые кучи подобного хлама. Рядом с люком лежала массивная каменная статуя, изображающая воина при полном доспехе, опирающегося на длинный двуручный меч. Похоже, именно эта статуя не давала люку открыться, однако Дину и Дариону удалось-таки ее опрокинуть.

— Куда дальше? — шепотом спросил Дарион, обращаясь к Хассу.

— За мной, только тихо! И не отставать! — маг тихонько подошел к двери и потянул ее на себя. Дверь оказалась открыта — похоже, те, кто был здесь несколькими минутами ранее, не потрудились, уходя, ее запереть, а, может, дверь в этот чулан не запиралась никогда. Они очутились в коридоре. Где-то вдалеке послышались тяжелые размеренные шаги, но тут же стихли.

— Нам нужно в противоположное крыло замка, — пояснил Хасс, когда они, прижимаясь к стене, шли вдоль коридора.

Путь к нужному месту прошел относительно без приключений — Хасс знал замок достаточно хорошо. Несколько раз они натыкались на патруль, но маг вовремя замечал стражников, и воины успевали прижаться к стене или скрыться в нише, так кстати возникавшей в нужный момент.

Наконец, они свернули в небольшой коридорчик, заканчивающейся массивной деревянной дверью, обитой толстыми железными полосами. Подойдя ближе, Хасс взялся за ручку и аккуратно подергал. Дверь оказалась заперта изнутри. Маг пожал плечами и улыбнулся. Остальные тоже улыбнулись, вспомнив недавнюю удачу в приграничном фрайландском форте. Однако долго здесь находиться было слишком опасно, и нужно было действовать. Хасс почесал макушку, вздохнул и повернулся к Мартину:

— Выгляни за угол, есть там кто поблизости.

Мартин кивнул и, заглянув аккуратно за угол, негромко бросил: "Никого!"

Хасс вдруг затарабанил изо всей силы кулаком в дверь. За дверью послышалась возня. Остальные, не успев опомниться, стояли, уставившись на мага круглыми от удивления глазами, когда Хасс снова постучал и, вдобавок, еще и заорал: "Открывай давай, уснул там, что ли?". За дверью послышались шаги. Хасс дал знак товарищам быть наготове.

— Кто там? Чего стучите? — раздался из-за двери недовольный грубый голос.

— Это я, открывай! — вновь заорал Хасс.

— Рамэн, ты, что ли?

— Я, я, кто ж еще! Открывай скорее, мы шпиона поймали! Командир велел его под замОк посадить до утра.

— И не спиться ж вам... — проворчал стражник. Послышался звон ключей. — Нет, чтоб утром привели, когда смена... — щелкнул замок и дверь приоткрылась. Хасс рванул ее на себя, а Дин метнувшись вперед, резко обхватил голову стражника своими огромными ладонями, при этом правой предусмотрительно прикрыв тому рот, а потом резко крутнул ее в сторону. Послышался влажный хруст, и стражник, худощавый немолодой мужчина в потертой кожаной безрукавке поверх простой серой рубашки, со свернутой шеей мешком повалился на пол.

Дин, а за ним Ульрих и Дарион ворвались внутрь. Посреди комнаты за столом дремал еще один стражник. Услышав шум и увидев незнакомых людей, он резко выпрямился и рванул меч из-за пояса. Ульрих одним плавным движением выхватил тяжелый боевой нож из-за спины и метнул его в стражника. Нож, за долю секунды преодолев расстояние в десяток шагов, вошел парню в горло на добрую половину лезвия. Тот забулькал и повалился на спину, схватившись обеими руками за рукоять ножа. Когда все воины оказались внутри комнаты, Хасс, забрав у первого стражника связку ключей и меч, прикрыл дверь, однако запирать на ключ не стал.

— Быстро, осматривайте камеры, — скомандовал Дарион, потом обратился к Хассу. — Нужно тела убрать. Помоги мне. — Они схватили стражника со свернутой шеей за ноги и, открыв ближайшую камеру, затащили внутрь. Всего в казематах было десять камер, по пять с каждой стороны. Мартин, Ульрих и Дин переходили от двери к двери, всматриваясь сквозь маленькие решетки, однако камеры были пусты. Дарион и Хасс, разоружив второго стражника, затащили его в другую камеру, однако на полу остался длинный кровавый след.

— Здесь есть кто-то, — проговорил Ульрих, остановившись у одной из дверей.

Хасс подошел, сунул стрелку его нож и отпер камеру. Воины вошли внутрь. В нос тут же ударил сильный запах прелости и нечистот. В углу, свернувшись калачиком на охапке сена, лежал человек. В полумраке камеры невозможно было его толком разглядеть, и Дарион, подойдя ближе, взял его за плечо и развернул лицом к свету. Увы, но это был не монстар Бийон. На сотника смотрел впавшими глазами седой старик грязный и небритый. На нем был одет серый потрепанный камзол, правый рукав которого был слегка надорван.

— Демоны! — сотник выругался. — Это не посол!

Воины раздосадовано вздохнули.

— Кто ты и за что сюда попал? — быстро спросил Дарион.

— Я — Гурвин, — представился старик. Голос его звучал очень тихо. — Я ученый при замке... был... меня Эдгар посадил сюда... — он помолчал и добавил. — Он меня никогда не любил, даже когда еще был жив Лекрион...

— Ты давно здесь?

— Не знаю, пять дней... десять дней... — Гурвин покачал головой.

— Скажи, приводили сюда, в камеры кого-нибудь еще в последние два-три дня? — сотник с надежной посмотрел на старика, но тот резко замотал головой.

— Нет... не было никого! Пока я здесь никого не было! Но будут... скоро здесь будет тесно, — он захихикал, и взгляд его затуманился, — скоро... и очень тесно, как только на голову Эдгара оденут корону.

— Надо выбираться! — сказал Хасс и покосился на дверь. — Посла здесь нет! Вернемся в пещеру, а завтра...

— Вы ведь из Олдвича? Ведьмаки? — внезапно спросил старик, внимательно посмотрев на сотника.

— Да, — ответил Дарион. — И что с того?

Гурвин схватил его на удивление крепко за рукав и быстро заговорил:

— Передайте королю... передайте Эльберту — Эдгар готовится к войне. К войне!

— Король знает об этом.

— Но король не знает, что теперь у Эдгара есть порох!

— Что есть? — переспросил Дарион и резким движением освободился от захвата.

— Ну, порох... Это такой порошок, он взрывается. Бах! — Гурвин изобразил руками взрыв.

— Старик с ума сошел, — нетерпеливо проговорил Ульрих, — нам надо убираться скорее!

— Вы не понимаете, — Гурвин не унимался, — это важно, это...

У двери, ведущей в казематы, послышались шаги, потом голоса и женский смех. Дарион резко наклонился к старику и зажал ему рот ладонью. Тот не сопротивлялся.

Дверь скрипнула, и в комнату вошли двое — высокий статный мужчина в стальной вязанке поверх простой серой рубашки держал за талию молоденькую рыжеволосую девушку с непривычно короткой стрижкой, одетую в длинное синие платье. Он, криво улыбаясь, что-то прошептал ей на ушко, и девушка засмеялась.

— ... и что, этот посол, — громко спросил мужчина, когда девушка перестала смеяться, — которого ты сопровождала в лесу, хорош собой?

— Он старый! — весело проговорила девушка. — Ты же знаешь, я только тебя люблю! — Потом хихикнула. — К тому же там темно было, толком не рассмотришь!

— Я никогда, Лорена, в тебе не сомневался! — он обнял девушку и поцеловал.

— Но зачем мы сюда пришли? Мне это крыло замка не нравится, здесь жутковато как-то... — она нахмурилась и поежилась. — Эти тюремные камеры, да еще и Тайная Канцелярия совсем рядом.

— Мне нужно предупредить Хала, что я сменю его чуть позже, — он хитро посмотрел на девушку. — Кстати, где он? — Мужчина огляделся, потом позвал. — Хал! Хал, демоны тебе в бок!

Притихшие воины услышали шаги. Похоже, мужчина подошел ближе к столу. Дарион нахмурился и кивнул Дину с Ульрихом, стоявшим ближе всех к двери. Возле стола оставался кровавый след, еще секунда и этот след будет обнаружен.

— Что случилось? — спросила девушка и подошла к мужчине.

— Не знаю... — задумчиво проговорил тот, потом резко зарычал. — Вот демоны.

В ту же секунду Ульрих и Дин выскочили из камеры. Стрелок оказался ловчее и слету воткнул нож мужчине в горло, аккурат под кадык. Брызнула кровь, воин страшно выпучил глаза, пытаясь нащупать рукоять меча за поясом, но Ульрих, перехватив его руку, надавил сильнее на нож и воин, захлебываясь кровью, повалился под стол. Ульрих забрал его меч и повернулся к приятелю. Девушка коротко вскрикнула, но Дин сгреб ее в охапку и, зажав рот ладонью, втащил обратно в камеру. Девушка плакала и отбивалась, но здоровяк схватил ее левой рукой за горло и, прижав к стене, состроил звериную гримасу.

— Где посол? — прорычал он ей в лицо.

Та смотрела на него обезумевшими глазами, из которых все еще текли крупными каплями слезы, и молча трясла рыжей головой.

— Я задал тебе вопрос! — вновь пророкотал Дин и слегка стукнул девушку затылком о стену. Однако это действие, призванное, безусловно, еще больше напугать и, тем самым, разговорить девушку вызвало противоположный эффект. Рыжеволосая вдруг выпрямилась, насколько ей это позволила железная хватка Дина, слезы на ее лице, казалось, тут же высохли, а взгляд стал уверенным и жестким.

— Да кто... гм... вы такие? — голос все же подвел ее. — Как вы посмели? Да вы... вы знаете, кто я? Я... я... — щеки ее раздувались от негодования, а страх сменился брезгливостью, совершенно неуместной в ее нынешнем положении.

— Да мне плевать, кто ты! — Дин криво улыбнулся. — Куда вы дели монстара Бийона?

— Какого Бийона? Я не знаю... — она вдруг резко замолчала и прищурилась. Взгляд ее сосредоточенным, но в тоже время отрешенным. Заметив это, Хасс догадался, что рыжеволосая девушка не простая прислужница при дворе.

— Милая леди, — обратился к ней маг, ласковым, но убедительным голосом, — на вашем месте, я бы не стал применять магию против этого молодого человека — он очень ее не любит. К тому же среди нас маги тоже присутствуют.

— Угу, — буркнул Дин, достав из-за пояс большой боевой нож и резким движением воткнув его в стену прямо возле левого уха рыжеволосой. — Очень не люблю. И повторяю в последний раз — где посол ведьмаков, монстар Бийон? Только не прикидывайся дурой! Мы слышали, как ты говорила, что сопровождала его.

После нехитрых манипуляций Дина с ножом, брезгливость и надменность девушки как ветром сдуло.

— Ну, да... да... — она часто заморгала, — сопровождала... точнее нет, я просто встретила послов и открыла портал сюда, в замок... вот и все!

— И все? — переспросил Дин и заскрежетал кончиком ножа о камень.

— Все... — девушка покосилась на нож, сглотнула и повторила. — Все... больше я его не видела.

— Посла похитили, — вновь зарычал Дин. — Ваши похитили! Эльфы эти проклятые! Пусть тебя там не было, но ты не можешь не знать об этом, магичка! Ну же, говори!

Гурвин, до сих пор молча следивший за развитием событий, вдруг спохватился и подался вперед.

— Эльфы? Вы сказали "эльфы"?

Все дружно повернулись в его сторону.

— Да, там были эльфы в доспехах элементалистов. Они похитили Бийона, — пояснил Хасс.

— Ясно, — произнес Гурвин весело. — Конечно, теперь все ясно, — он хохотнул. — Фрайланд здесь не при чем... хотя нет, не так... просто это все часть Игры!

— Какой Игры, что ты несешь, старик? — фыркнул Дин. — Совсем умом тронулся!

— Нет, нет... посла похитил Нари! Так было задумано! Так задумал Локи!

Теперь уже Дарион схватил Гурвина за руку.

— Ты знаешь, где посол? Говори!

— Посол?.. посол — неважно... Где? Да где угодно! И это неважно... — старик вновь затряс головой.

— Нари, Локи... — задумчиво проговорил Хасс. — Локи — это же бог! Ты о нем говоришь?

— О нем, о нем! — закивал Гурвин. — Знающие снова играют. Поле Игры — Маакера, на королевства сделаны ставки, а Эдгар и... вы — пешки. — Он вновь хохотнул. — Война неизбежна. Игра началась и должна быть закончена. — Он вдруг замолчал, лег обратно на сено и отвернулся.

— Старик просто свихнулся! — подал голос Ульрих. Потом повернулся и посмотрел на сотника. — Надо уходить!

— Да, пожалуй, — Дарион подошел к двери.

— А с ней что? — Дин кивнул на девушку. Та нервно заморгала.

— Здесь запрем. — Сотник повернулся к Гурвину. — Старик, мы уходим. Хочешь, идем с нами, — но тот не отзывался.

— Оставь его, идем!

За входной дверью в казематы послышались голоса и топот. Рыжеволосая ехидно осклабилась.

— Ну, вот и все, господа ведьмаки! Сейчас здесь будет стража и маги! Можете начинать молиться, — она хотела рассмеяться, но Дин вновь стукнул ее головой о стену, и девушка, застонав, притихла.

— А вот теперь придется брать ее с собой, — сказал Хасс и направился к двери.

Они с сотником вышли из камеры, за ними проследовал Дин, ведя рыжеволосую перед собой и крепко сжимая ее горло широкой ладонью. Воины выбежали в коридорчик перед входом в казематы. Путь им преградил десяток стражников, ощетинившихся копьями. Сбоку стояла тройка магов с пылающими огненными сферами на ладонях. Командующий караула, невысокий коренастый мужчина с густыми черными усами на загорелом лице, облаченный в простой серый панцирь поверх стальной вязанки, стоял впереди с мечом наизготове и изучающе рассматривал пришельцев, а потом проговорил ровным и спокойным голосом заученную фразу:

— Опустите оружие и сдавайтесь!

— Еще чего! — выкрикнул Дин и приставил нож к горлу девушки. Сотник и Ульрих выставили вперед мечи, а маг, отдав свой клинок Мартину, зажег на ладони огненную сферу.

— Ну, что я говорил... — тихо произнес стрелок, — дрянная это была затея. — Но никто на его слова внимания не обратил. Мартин же подумал, глядя в серьезные и напряженные лица стражников, и нервно сжимая рукоять меча, что самое время вспомнить о доверии. Товарищи стали плотнее друг к другу.

— Дайте нам дорогу, — крикнул Дарион, — и мы не тронем магичку!

— Отпустите ее, и сложите оружие, — повторил черноусый командующий все тем же казенным тоном.

— Дайте дорогу! — снова крикнул Дарион. Дин же сильнее прижал лезвие к горлу девушки, и по ее шее побежала алая струйка крови. Девушка заплакала.

Черноусый нахмурился, но все же махнул рукой, и стражники опустили копья. Воины медленно пошли по коридору и свернули за угол. Стражники с магами осторожно двинулись за ними.

— Хасс, — позвал сотник мага, — ты можешь открыть для нас портал?

— Могу, — ответил маг, — но не здесь, не в замке! Уже поздно... Нужно хотя бы добраться до внутреннего двора, а там посмотрим.

Внезапно в одном из узеньких коридорчиков-переходов, примыкающих к тому широкому коридору, по которому пятился отряд, мелькнули серые панцири, и трое воинов-фрайландцев бросились на них с короткими мечами, выставленными вперед. Дарион оттолкнул в сторону Хасса, оказавшегося между ним и фрайландскими воинами, и сделал выпад, оказавшийся довольно неловким. Воины в серых панцирях легко увернулись и завертели в воздухе клинками. Сразу двое бросились на Мартина, однако пришедшее практически мгновенно боевое состояние позволило отбить умелый выпад одного из воинов и пропустить того в сторону, где его встретил Ульрих. Второму воину Мартин поднырнул под занесенную вверх с мечом правую руку, сделал короткий шаг в сторону и, перехватив свой меч лезвием вниз, вонзил его воину в бок. Тот дернулся и стал разворачиваться, пытаясь достать Мартина острием, но Мартин, не выпуская свой меч, свободной левой рукой перехватил его запястье и выбил клинок. Воин охнул, кровь из раны текла ручьем, и через несколько секунд он окончательно затих и повалился на бок. Мартин оглянулся. Мастер-стрелок Ульрих в бое на мечах был откровенно слаб, и сейчас он явно проигрывал воину-фрайландцу, который, судя по ловким и изящным движениям его клинка, был бойцом искушенным. Сделав несколько обманных движений, фрайландец ухитрился обезоружить Ульриха, и теперь, оттеснив его к стене, резко отвел руку в сторону, намереваясь ткнуть долговязого стрелка в живот, однако, хвала богам, реакция у того была отменная, и клинок фрайландца только звякнул о каменную стену. Мартин звериным рывком бросился к товарищу и наотмашь по широкой дуге слева направо рубанул фрайландца сзади по шее. Кровь из глубокой раны брызнула в стороны, и воин, неестественно наклонив голову вперед, упал на колени и, уткнувшись в стену, застыл в таком положении. Мартин обернулся назад, как раз во время, чтобы увидеть, как Дарион с окровавленным лицом, сжимал левой рукой все еще судорожно подрагивающее правое запястье фрайландца, который упорно не хотел выпускать свой меч. В правой же руке сотник сжимал нож, насаженный под нижнюю челюсть фрайландца аккурат снизу вверх. Трофейный меч Дариона валялся рядом на полу. Воин последний раз агонистически дернулся, выплевывая кровавую пену, и повалился ничком вниз. Дин же, все еще державший рыжеволосую Лорену, мог только следить за произошедшим коротким боем со стороны и злобно рычать от невозможности помочь товарищам. Однако, его нож, приставленный к горлу находящейся в полуобморочном состоянии девушки, сдерживал от нападения стражников во главе с черноусым командиром, впрочем, как и пылающая огненная сфера на ладони у Хасса.

В воздухе раздался треск и две шарообразные молнии, вылетев из узкого перехода, откуда несколькими минутами ранее явились воины в серых панцирях, с шумом разбились о стену.

— Бежим! — крикнул сотник, поднимая свой меч, и кинулся вперед к лестнице, ведущей на первый этаж. Остальные рванули за ним. Стражники во главе с черноусым не отставали. Двое или трое из них отделились от остальных у лестничной площадки и скрылись в темноте одного из переходов, наверняка, для того, чтобы позвать подкрепление.

Когда отряд, буквально взлетев по лестнице вверх, достиг первого этажа, Хасс бросился вправо к тяжелой деревянной двери.

— Здесь выход во двор, — быстро выпалил он и тут же застыл на пороге, схватившись за голову руками.

В ту же секунду в голове Мартина раздался протяжный и звонкий до тошноты свист.

— Что случилось? — сотник тронул мага за плечо и резко обернулся в конец коридора, где показались стражники, поднявшиеся вслед за ними.

— Мантлавушка, — ответил маг и потряс головой. — Кто-то активировал мантловушку! Быстрее за мной.

Воины выбежали во двор и остановились. Двор был пуст.

— Быстрее, Хасс, портал! — крикнул Дарион. Маг отвернулся и тихо забубнил слова заклинания. Через несколько секунд во двор ввалились стражники и встали напротив них полукругом. Дверь у дальней башни с шумом раскрылась, и во двор выбежали еще несколько мечников с факелами, ведя за собой с десяток воинов с луками и арбалетами.

Товарищи встали плотнее друг к другу, закрывая творящего портал Хасса. Дин стоял чуть впереди остальных, по-прежнему злобно скалясь и бросая в фрайландцев насмешки и ругательства.

— Всё, — облегченно выдохнул сзади Хасс, и на ладони его возник пульсирующий серый шар. — Еще минута и уходим.

— А будет ли у нас эта минута? — невесело хмыкнул Ульрих.

В темных окнах башни замелькали оранжевые огни факелов — похоже, к стражникам бежала подмога. Черноусый прищурился, заприметив вихрящуюся воронку портала. Шансы взять пришельцев живыми таяли с каждой секундой, а отпускать их он был не намерен. Приняв, наконец, решение он поднял правую руку, чтобы дать команду стрелкам. В голове Мартина, промелькнула мысль, что это конец.

Внезапно, в относительной тишине двора раздался топот шагов. Мартин с товарищами и черноусый командир со стражниками разом обернулись на звук — в проеме двери первого этажа, через которую все они попали во внутренний двор, появились трое незнакомцев. Приглядевшись внимательнее, Мартин заметил среди них невысокого роста девушку. Серая неясная тень, проплыла рядом с ними и застыла чуть в стороне. Судя по удивленному, но, в тоже время, внимательному взгляду черноусого, ему эта странная компания тоже была не знакома.

— Приветствую вас! — крикнула девушка, повернувшись в сторону стражников. В ту же секунду с рук одного из троицы сорвалось голубоватое свечение и двинулось на опешившего черноусого и остальных воинов-фрайландцев. Хасс, заметив, что те отвлеклись, и, решив не упускать шанс, метнул свой шар в ту же сторону.

Окружающее пространство поглотила белая ослепительная вспышка. До ушей Мартина сквозь низкий гул донеслись крики фрайландцев, отброшенных назад. Его обдало жаром, и он зажмурился, прикрывая локтем лицо. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Мартин убрал руку от лица, и в ту же секунду землю под ногами сотряс первый толчок, потом второй — земля вокруг пошла длинными разрастающимися с каждой секундой трещинами. Мартин обернулся к товарищам. Руки Дина были в крови. Он, насупившись, все еще сжимал в правой руке окровавленный нож и смотрел на рыжеволосую Лореллу, лежащую возле его ног с перерезанным горлом. Остальные, еще не до конца понимая, что происходит, стояли и оглядывались по сторонам.

Один из странной троицы крикнул что-то вроде "Вперед!" и рванул к порталу, остальные помчались за ним. Когда все трое приблизились, Хасс схватил одного из них за ворот. Лицо парня было скрыто под капюшоном плаща.

— Ты кто такой?

— Руки убери! — огрызнулся тот и высвободился от захвата.

Девушка подскочила к ним и попыталась убедить, что лучше будет выяснить отношения позже и в другом, более подходящем месте.

В окне второго этажа одной из башен мелькнул лучник, и тут же раздался короткий свист — стрела ударилась о землю в шаге от Мартина и отскочила в сторону. Землетрясение прекратилось и внутренний двор, усеянный телами стражников, уже скоро грозил быть наполнен новыми силами фрайландцев, стекающимися из замка. Понимая прекрасно, что второй шанс им вряд ли выпадет, Мартин решил поддержать предложение девушки.

— Хасс, она права. Давайте потом разберемся?

Маг хмуро покосился на парня в сером плаще и, не говоря ни слова, скрылся в портале. За ним последовали остальные. Мартин шагнул в портал предпоследним, оставив позади себя этого странного парня, зачем-то остановившегося на секунду, чтобы в последний раз взглянуть на двор и замок, перед тем, как вихрящаяся серая воронка перенесет их всех в неизвестность.

Притча Авы Ардо "Королева-Пустыня"

1