Новая Русь

Новая Русь.

(Первая книга)

Часть I.

До наступления первого Дня.

Ну, давайте подумаем: что будет означать случайность, скажем, на игральных костях?

Если бы мы могли учитывать абсолютно все факторы, сопровождающие движение броска, все физические параметры траектории и все такое прочее, разве мы заранее не знали бы точно как лягут кости?

Выходит, случайность, то бишь — вероятность, есть всего лишь результат нашего глобального невежества. И, что, в теории, обладая буквально всеми знаниями, все-таки можно детерминировать пошагово историю не только каждого отдельного индивидуума, но и всего человечества вкупе.

Мне, конечно, могут возразить на это, что знать такое в принципе невозможно хотя бы потому, что есть принцип неопределенности. А, следовательно, сейчас предполагаю невозможное.

Согласен, если речь идет о познании объективного мира посредством человеческого познания. Ведь, этот принцип неопределенности касается только нас смертных, но, ни в коем разе не непознаваемую нашей реальностью ее величества Действительности. Уж у нее-то, у всеобъемлющего нечто, заведомо где надо подтянуто и что надо фундаментально прикручено. И там есть принципиальное и абсолютное знание. То есть, единственная возможность явления на нашем пути того, что вы называете судьбой. И с которой лично знакомить вас может только Она.

В этом случае остальные называют вас Избранным. Потому что, тогда и только тогда будете ожидать необыкновенных приключений, как правило, начинающихся с кардинальных и, не всегда приятных, изменений привычного вашего уклада жизни в нашей реальности.

Вот такие изменения привычного уклада жизни начались и у Виктора, двадцати семи лет отроду, с того, что...

Глава 1.

...пробудился посреди ночи в глубокой депрессии.

В подавленном состоянии, утирая бусинки пота со лба, присел на постели. Глянул на свои 'командирские': только четвертый час. Вставать?

Оставалось-то ему до звонка будильника еще целых четыре часа. И чего это с ним такое происходит вдруг, что спать не может?

Тихо, чтобы не разбудить Валю, Виктор все-таки поднялся с кровати и, прихватив со стола пачку сигарет, прошлепал на кухню. Там он тряс головой, руками, ногами, изгоняя остатки подавленности.

Что такое было ужасное во сне, никак не мог припомнить. Вроде, и сна никакого не было. Не вспоминается.

Виктору пришло на ум остудить разгоряченный лоб об оконное стекло, а вышло, что вгляделся в тучи, окутывавшие ночной город.

В эту осень погода, мягко говоря, не баловала. И сейчас за окном хозяйничала аналогичная непогода.

Тяжеленное черное небо. А в нем сверкают... какие-то фиолетовые лучи!?..

'Молнии такие что ли? — удивился Виктор. — Нет, конечно. Тогда что же там?'

Неведомый небесный феномен вызвал у него столь бурный интерес, что даже на время ушла беспричинная тревога.

— Витя, — послышался из дверей кухни голос жены. — Что случилось?

Он, не оборачиваясь, жестом поманил ее к окну.

— Смотри Валя. Смотри что творится на небе.

Жена подошла, сонно уставилась на тучи.

— А что это? — прошептала Валя.

— Вот и я не пойму.

Из-за низких мрачных туч беспрерывно продолжали сверкать те самые фиолетовые вспышки.

— Может учения какие-то. Самолеты там летают... — предположила Валя.

— Ты что! Смотри, какую территорию охватывает.

И действительно. Вспышки эпизодически образовывались по всему небу, что возможно было разглядеть из окна кухни. На такое была способна только сама матушка природа, а не авиация.

Знаешь что, подруга, — неожиданно решил Виктор. — Пойду-ка я гляну на это чудо с нашей крыши.

Жена, было, запротестовала, мол, холод собачий, но Виктор уже решительно прихватил из ящика карманный фонарь и поспешно стал натягивать спортивный костюм.

— Я быстренько, — выкрикнул он из прихожки, обуваясь в кроссовки.

Выйдя на лестничную клетку, прошел к железной лестнице, ведущей к люку на темный чердак. Из него был выход и на саму крышу.

На крыше перво-наперво в лицо ударил такой резкий холодный ветер, что озноб прошиб до самых костей. Но Виктор уже не замечал холода. Его до глубины души подавило увиденное отсюда.

Воображение просто не вмещало открывшуюся с крыши панораму черного неба. Это было нечто фантасмагоричное!

Не просто тучи. Это была настоящая горная стихия, опрокинутая над головой.

Виктору казалось, что он реально видит шевелящиеся хребты гор чудной планеты, неожиданно оказавшейся так близко над ним. И она подвергается интенсивной бомбардировке фиолетовыми снарядами.

Одним словом, при взгляде наверх, фантазия Виктора разыгралась не на шутку.

Открыв рот, не замечая нехилых порывов ветра, Виктор смотрел и смотрел на медленно перемешивающиеся контуры 'горного пейзажа', с постоянством сохраняющие осмысленность поверхности чуждой планеты. Ненавязчиво вспоминались кадры из фильма 'война миров'.

От созерцания невероятного над головой его отвлекли крики с улицы. Он, наконец, оторвал зачарованный взгляд с жуткого неба и глянул с края крыши вниз.

Многие окна домов светились, а на улице было полно народу. Одни, ожесточенно жестикулировали, что-то кричали, другие так и стояли, задрав головы.

Средь ночи город не спал вовсе.

Вдали послышалась сирена 'скорой помощи'. Ближе разглядел несколько подъехавших к толпе полицейских воронков.

В это же время из окошка чердака высунулась чья-то голова.

Виктор посветил туда, увидел, что к нему выбирается еще и Максимыч, сосед этажом ниже.

— Пресвятая богородица, что ж это, Витька? — причитал и выкарабкивался на крышу его грузный сосед. — Неужто конец света наступает. И чего оно там мигает, а?

— Максимыч, спроси чего нибудь полегче, — проворчал Виктор. — Завтра вот, власти нам скажут что это там мигает.

Он снова задрал голову на странное ночное небо.

— А уже сказали по новостям. Только что слушал по телику, — благоговейно глядя на тучи, известил сосед. — Сказали, кажись, что эта анормальность только над средней полосой России образовалась. А наш мэр пообещал, что скоро ученые выяснят почему так.

— А про опасность этой 'анормальности', что нибудь сказали?

— Да нет, вроде. Думаешь, американцы на нас секретное оружие испытывают? Ежели что, это в первую очередь сообщили бы. Хотя, выглядит именно так... А это что за хрень? — Рука Максимыча указала куда-то назад.

Виктор обернулся по направлению и обмер.

За ними на тучах образовывалась, уже из постоянно светящихся фиолетовых светильников, колышущийся гигантский круг, диаметром порядка с километр. Через пару секунд его свет, словно прожектор, осветил мертвенным сиянием неподалеку участок города.

Виктор увидел, как народ, попавший под этот луч, резво, словно ошпаренный, отхлынул в стороны.

'Вот тебе и нет опасности', пронеслось в голове Виктора, прежде чем он почувствовал неладное в своем внутреннем состоянии. Голова стала кружиться, как после бодуна.

Видно что-то подобное началось и у Максимыча. Потому что тот тупо посмотрел вокруг, потом молча повернулся и, шатаясь, поплелся к чердачному окошку.

'Надо мне быть возле Вали, а не на крыше', подумал Виктор и механически глянул на 'командирские'. Было без пяти четыре. Выходит, уже полчаса тут торчит.

Он собирался последовать за соседом, когда его взгляд ненароком упал на свет небесного прожектора. Луч медленно, но неуклонно перемещался в его сторону. Еще несколько минут — должен накрыть и эту крышу.

Виктору страстно захотелось выяснить, почему люди сбежали от него. Любопытство было так велико, что он решил повременить с эвакуацией. А то, что кружится голова, ничего страшного. Можно перетерпеть.

Теперь порывы ветра не позволяли ему устойчиво находиться на ногах.

Он решил присесть на черепицы у края чердака, поближе к оконцу, и тут дожидаться прихода фиолетового луча.

Тем временем на улицах города оживление не затихало. Теперь светились практически все видимые окна в округе.

Рязань был взбудоражен не на шутку. Если верить новостям, происходило событие из ряда вон выходящее не только над ними, а в небе всей средней полосы России! Нечто невероятное...

Виктор уже заприметил внизу военные транспортеры. Значит, и армию по тревоге подняли. Но что они могут сделать с природным явлением?

Виктор понимал одно, что все в панике, включая и власти и силовые структуры.

Над головой стали слышны пролетающие истребители. Они пролетали высоко над этими странными тучами и поэтому не были видны. Что это может дать военным, если процесс охватывает такую гигантскую территорию?

Тем временем край крыши, на которой восседал сейчас Виктор, уже отливал фиолетовым оттенком.

Мало что сильно кружится голова, так еще стало и в глазах двоиться.

Виктор уже готов был плюнуть на любопытство и немедленно ретироваться в лаз чердака, но этого уже не смог сделать.

Он тут же догадался, что влип в неприятность. В большую неприятность. Потому что ноги ему уже отказываются подчиняться.

'Как так?', поразился он, вспомнив, что видел, как все внизу дружно бежали из-под луча. А он, почему-то, не в состоянии пошевелиться.

Паника медленно занимала свое доминирующее место в его сознании, вытесняя не только чертову любознательность, но и всякие остальные мысли, оставив одно: нужно спасаться! Но как, если все тело парализовало. А до спасительного лаза менее полуметра...

Луч неумолимо приближался. И с его приближением Виктор все больше напрягал охваченную паникой волю, чтобы все же дать деру.

Двоение в глазах перешло в троение, или того больше, когда его целиком накрыл фиолетовый свет.

Сделав невероятное усилие над собой, Виктор сумел преодолеть парализующую силу луча и наконец-то поднялся на трясущихся ногах.

Он не отрывал взгляда от края шевелящегося круга в тучах, который уже оказался прямо над головой.

Теперь он мог поклясться, что внутри него происходит нечто невообразимое.

Все мышцы, да наверняка и все кости, буквально пропитываются пронизывающим насквозь фиолетовым светом.

Он физически чувствовал каждое такое проникновение луча, но не было от этого никакой боли или дискомфорта. Наоборот. Только истома накатила откуда-то взявшаяся, и укутала его плотной пеленой.

Виктор даже блаженство почувствовал от происходящего с ним.

Глаза уже ничего не видели. Он ослеп. Точнее не ослеп, а все вокруг словно залилось краской, непроницаемо молочного цвета, отливающая синевой.

Сколько продлилось его такое состояние, он не знал. Только почувствовал вдруг, что его, наконец, наваждение отпустило. Совсем отпустило.

И он без сил опустился... на высокую траву.

Глава 2.

Ярко молочная слепота сменилась слепотой полной тьмы. Однако Виктор, все же, хоть и тактильно, но распознал стебельки густой травы возле себя, чем неожиданно проросла крыша его семиэтажного дома.

Фиолетового свечения с туч не стало. Только те же причудливой формы серо-черные перепады над головой, но уже без всяких странных вспышек.

Сразу же Виктора поразила еще одно: образовавшаяся полная тишина. И ни одного освещенного окна вокруг.

'Свет вырубили в городе', — мелькнула догадка. — 'Нужно к Вале идти. Она боится темноты', — следом возникла срочная мысль.

Виктор уже легко сумел подняться на ноги, включил фонарь; тут же обмер.

В ярком пучке света фонаря кроме травы вокруг ничего не было. Ни крыши, ни самого дома, ни города вообще.

Среди ночи он стоял на поляне, явно далеко от родной Рязани.

Первая же мысль была, что загадочное свечение из туч свело его с ума. Но он быстро взял себя в руки; понимал, что, ни один сумасшедший не может знать факт своего сумасшествия. Значит, этим он точно не страдает, раз считает себя сошедшим с ума. По крайней мере, пока.

Вторая идея возникла в потрясенной голове, что это его галлюцинации. А в реальности, левее от него на полуметре — оконце чердака. Стоит ему сделать туда шаг, как он должен физически стукнуться об него, если даже глаза его обманывают.

Собрав волю в кулак и пренебрегая зрением, он сделал большой шаг налево. Напрягся, ожидая столкновения с невидимым препятствием. Но ничего не произошло. Он явно прошел сквозь оконце.

Виктор сделал еще один шаг, на всякий случай...

Теперь он просто шагал по заросшему полю. В этом уже не было сомнений.

Охнув от досады, он вновь опустился на землю, перебирая комья реальной рыхлой земли, констатировал факт: значит, это и не галики. Значит, я действительно где-то за городом. Черт побери, но как это могло произойти?

Мрачные мысли проносились одна за другой, но ответа, хотя бы предположительного, никак не возникало.

— Ладно, — громко, сам себе дал приказ Виктор. — Успокойся. Значится так. Я за городом. А сейчас... — глянув на циферблат, продолжал он рассуждать вслух. — Сейчас около пяти утра. Скоро должно светать, а там разберемся.

Привыкающие к мраку глаза, да и действительно начинающийся рассвет, давали Виктору возможность различать все больше и больше пространства вокруг себя. Тем более, что тучи заметно поредели и было ясно, что через пару часов их уже совсем не будет. Ну и, слава богу, хотя бы избавится от источника загадок.

Теперь Виктор разглядел справа от себя густые городские лесопосадки, где он сызмальства собирал грибы. Значит, с утрянки нужно пойти именно туда. А там уж быстренько сориентируется.

Но приглядевшись по левую сторону, Виктор почему-то видел горную гряду, необычайно высокую и покрытую на вершинах снегами, будто Гималаи.

'А вот этого не должно быть точно!', пораженно подумал Виктор.

Откуда тут появились такие горы, не укладывалось в его, и так перегруженной загадочными событиями, голове.

Выходит, вдоль и поперек знакомая территория до неузнаваемости изменилась?

Замученный сомнениями на счет полноценности своего сознания, Виктор со стоном прилег на траву. Но тут же, как ошпаренный вскочил, обуянный новым открытием: совсем не холодно!

Раннее утро грело его не по тому сезону, который существовал час назад. И земля была пригретая так, что можно было на ней спокойно полежать.

— Меня что, в Крым закинуло? — завопил в ярости Виктор.

И вспомнилась булгаковская 'Мастер и Маргарита'. Он представил себе выражение лица жены, получившую телеграмму из Крыма. От него, вылезшего час назад на крышу, будь она неладна.

'А вдруг здесь не Крым, а Африка', — сам над собой стал насмехаться Виктор.

Он сразу представил себе, как подходит к вождю племени и на пальцах пытается ему объяснить, что он телепортировался к ним только что из России, из славного города Рязань. Садистически задумался, какими жестами ему это сообщить.

Его мрачный юмор прервался недалеким шорохом в ближайших кустах.

Резко обернулся в ту сторону — окаменел.

Перед ним, в шагах десяти или пятнадцати, пригнувшись на лапах, готовился к прыжку неведомый полосатый зверь огромных размеров, смутно напоминающий мутанта из тигровых.

Серые глазища в упор смотрели на него с явным намерением плотно позавтракать.