Принцесса из стали (Полная версия)

Но не приходило ли тебе в голову, друг мой, что сила и материя — это

"Гончие Тиндалоса"

Пролог

Меня зовут Джеймс Дит. Мне сорок девять стандартолет, и по земным меркам я нахожусь в полном расцвете сил. Успешный карьерист, образцовый семьянин, в меру заботливый муж и отец двоих детей — безусловно, многим я могу показаться достойным примером для подражания. И я действительно всегда стараюсь поступать в соответствии с тем, кто я есть. При этом, правда, я всеми силами пытаюсь не стать тем как я поступаю.

Наши деяния часто не похожи на нас самих.

Всю свою профессиональную карьеру я обладал репутацией холодного, расчетливого и невероятно одаренного человека. Да, некоторые из моих коллег называли меня бессердечным, фанатичным параноиком со склонностью к неоправданному риску. Но это, как вы понимаете, абсолютная чушь.

Я всего лишь ученый. И я лучший из умов новой Земли.

Стоит признать, я никогда не сомневался и не вгонял себя в рамки сострадания или страха. Вообще, я едва ли могу причислить себя к тем людям, которые значительную часть собственных эмоций заменяют боязнью перед чем-либо. Как не прискорбно, но мой опыт доказывает, что таковых на нашей планете абсолютное большинство.

Непревзойденные сила воли и терпение — вот мои главные достоинства. Достоинства, кои не остались незамеченными нашими новыми 'друзьями'.

Мои исключительные навыки не раз и не два хорошо послужили мне в карьере, позволяя стойко и неустрашимо справляться с любыми трудностями, что нескончаемо множились на пути освоения чуждой человечеству Вселенной. Я просто не мог позволить себе роскошь в виде права на ошибку. Я всегда двигался. Уверенно и только вперед.

Капитан второго ранга Митра Лидделл, выпускница академии Специального Отдела Всегалактического Альянса на Кроносе, служила со мной в системах Радаманта в течение шести лет. За это время она не единожды спасала мне жизнь. Находчивая, решительная, рассудительная — Митра считала себя моим талисманом, помощником, ангелом-хранителем и, конечно же, другом. Ее острый ум и неповторимое обаяние были не менее ценны для меня, чем боевые навыки и звериная хватка. Неудивительно, что капитан Лидделл по сей день считается одним из самых опасных агентов СОВА.

Помнится, один мудрый говорил: 'Важные друзья — для важных дел. Поэтому иметь важных друзей и уметь их сберечь — важней, чем деньги иметь'.

Жаль, что ученые понимают дружбу по-своему.

Но я не вправе гневаться на себя за это, не вправе осуждать. Порой в жизни наступают подобные моменты. Моменты, когда ты не имеешь возможности выбирать.

Я видел многое. Например, нергальскую крепость Забвения на Марсе, черно-белые снимки Дагоновых Пирамид Безумия, норы-склепы фебианских туземцев и даже реликтовые пистолеты-пулеметы энкиду. Стоит ли упоминать, что мне не раз приходилось иметь приапические связи с непредсказуемыми наемницами андрогинной расы исиди, известной во всей галактике не в последнюю очередь благодаря своей безудержной страсти к групповым занятиям любовью.

Да, я действительно видел многое. И, разумеется, пытался это понять. Годы научной деятельности приучили меня искать закономерность во всем. В том числе и в бессмыслице. В том числе и в смерти. Впрочем, даже этот факт не был способен оградить меня от ужаса вторичности древней истории. Безусловно, от 'вестников прошлого' я не узнал ничего нового. Всё то, что 'они' поведали мне, — было очевидным. Все те же проблемы, все те же правила.

Я не был ошеломлен, и тем самым в очередной раз получил подтверждение своего профессионального мастерства. Твердо и уверенно, хотя и с некоторой скукой, я шаг за шагом погружался в катакомбы 'их' искусственного сознания. Я ощущал себя странником, который после долгого отсутствия осматривает свой давно заброшенный дом.

Жаль, что в итоге цена моего погружения оказалась слишком высокой...

'Они' ждали. Просто ждали.

Смиренно.

Молча.

Покладисто.

И я попался. Наконец, в самой глубокой и потаенной темнице 'их' мироздания я почувствовал себя погребенным заживо. 'Они' схватили меня. Схватили все человечество. Прикормили и поймали на удочку, словно мелкую неразумную рыбешку.

Удивительно, как меняется мир, когда тебя окружают прутья клетки. Понятия нормы тотчас отходят на второй план. Становятся относительными. Важно лишь то, кто кого запер.

Войны и тюрьмы, плен и смерть существовали во все времена, но 'их' методы оказались куда изощреннее. 'Они' всегда изучали, понимали и модифицировали своих врагов. Так было, так будет — и это правильно. 'Их' создали такими.

'Вестники прошлого' не изменятся.

Но 'они' готовы изменить нас.

Мы нужны 'им'.

И мы — не враги. 'Они' прекрасно понимают это.

Ультиматум перемен, запущенный 'вестниками' вопреки воле человечества, начал свой обратный отсчет. Время перестало быть нашим верным союзником. Похоже, теперь у нас вообще не осталось союзников.

Лишь час расплаты, лишь игра.

Митра Лидделл, моя дорогая, теперь все зависит только от тебя...

Глава 1

1

Бирюзовые волны океана нежно окатывали сверкающий берег, рассыпаясь радужными искрами о бессчетные скалы древнего Элизиума. На мелководье суетились крохотные ракообразные обитатели здешних мест, прозванные аборигенами 'ревунами'. Наиболее крупные особи, одна за другой, быстро закапывались в мокрый песок. Закапывались, потому что первыми почуяли надвигавшуюся опасность.

К копошившимся в пене прибоя серебристо-пунцовым крабам осторожно подбирались охотники за панцирями. Двое подростков расы трункусианцев — краснокожих, с огромными черными глазами и короткими, раскачивающимися на ветру хоботками — затаились почти у самого берега.

Со стороны 'ревуны' — особенно те, что были помладше, — казались необычайно милыми и неуклюжими. С бесхитростными вытянутыми мордочками и потешными маленькими клешнями, большая их часть по-прежнему беззаботно плескалась в теплой океанской воде. Некоторые из малюток пытались издавать прерывистый жалобный писк, отдаленно походивший на безустанное пение звонкоголосых прибрежных птиц. Пи-ви-ри. Пи-ви-ри.

Две пары влажных темных глаз трункусианцев жадно всматривались в свою будущую добычу. Среди охотников бытовало мнение — и бытовало, следует заметить, небезосновательно, — что нет на свете ничего более загадочного и трогательного, чем пение 'ревунов' перед их поимкой. Трепетное, немного наивное — практически каждого оно доводило до исступления, и мало кто из охотников за панцирями был способен ему сопротивляться.

Главное не слушать! Не слушать! Этому правилу все без исключения ловцы 'ревунов' старались следовать неотступно. Другое дело, что не у всех получалось. К счастью для распластавшихся на нагретых солнцем камнях трункусианцев, это правило на них не действовало. И не действовало по той простой причине, что они, как типичные представители своей удивительной расы, были абсолютно глухими.

Резко сорвавшись с места, охотники принялись быстро и умело ловить крабов. Вожделенная добыча — хрустящие, солоноватые на вкус серебристые панцири, одно из самых востребованных лакомств нескольких последних лет, вмиг разойдется по продуктовым рынкам Элизиума и сотен других планет. Жадно сваливая 'ревунов' в огромные мешки, трункусианцы всего за несколько минут целиком очистили берег от нерасторопных бедняжек.

Не забыли они и про тех, что закопались в песок.

Стоит заметить, ракообразные почти не предпринимали попыток избежать поимки. Они покорно принимали свою судьбу. Те, кто мог, продолжали петь. Тоскливо и громко.

Печальный писк стремительно удалялся от океана, пока совсем не стих.

Домой эти 'ревуны' больше не вернутся.

Никогда.

2

Митра Лидделл осторожно, по очереди, пошевелила пальцами. Ушибленная рука безумно болела. Но, самое главное, она работала. Капитан медленно подняла ее и дотронулась до головы.

Свирепствующая, как тайком называли Митру сослуживцы и подчиненные, выглядела на лет двадцать девять — тридцать, не старше. Она была стройной, но не изнеженной. С хорошо сложенной фигурой, спортивной. В ярком солнечном свете, пробивавшемся сквозь обшивку корабля, макияж придавал ей некоторое сходство с готичной куклой: выбеленная кожа, бежевая помада на губах, фиолетовые тени на веках, пятисантиметровые серебристые рожки на лбу. Черные как смоль волосы украшала странная, но изумительным образом подходившая ей прическа — с коротко выбритым левым виском и длинной челкой, зачесанной вправо. Глаза были немного раскосыми и блестящими.

Митра посмотрела на руку — ладонь была в крови. На мгновение закрыв глаза, капитан почувствовала, как на нее нахлынула волна воспоминаний. Она вспомнила находившийся под ее командованием фрегат-разведчик 'Дева пустоты', сбой навигационных приборов, ускорение и последующее падение, боль, жару, отвратительное чувство неопределенности.

К счастью, все это осталось позади. Свирепствующая огляделась по сторонам.

— Нда, случались посадки и получше, — произнесла она. Ее голос был сух, словно песок в пустыне. — Впрочем, все не так уж и плохо. Я жива. И моя команда... — тут капитан поняла, что вокруг никого не было. Ни единой души. И даже тел. Обгоревшая носовая часть фрегата была задрана к небу, искореженная корма лежала на земле.

'Похоже на экспозицию в музее военной истории, — настороженно подумала Митра. — И я один из главных ее экспонатов...'

Обломки 'Девы пустоты' были разбросаны повсюду: части обшивки, бортовые компьютеры, навигационные системы, скафандры, кресла, мониторы, журналы, какие-то кружки и тарелки, контейнеры из-под еды — все перемешалось в одну сплошную темную кучу мусора.

Решив освободиться от ремней безопасности, капитан Лидделл с удивлением обнаружила, что те ее уже не держат. Их натяжение регулировалось специальной кнопкой, на месте которой в данный момент зияла шипящая и брызгавшая искрами дыра.

У себя под ногами землянка нашла испачканную кровью медицинскую уни-повязку. Очевидно, прежде она находилась у нее на голове, где-то в районе виска, после чего соскользнула. Митра понимала, что кто бы ни оказал ей первую помощь, у этого человека — человека ли?!— имелись на то веские причины.

Капитан приложила повязку обратно к виску. Вновь зажмурив глаза, она попыталась успокоиться и сосредоточиться. Стоило ей хоть на секунду расслабиться, как она тут же провалилась бы в пропасть беспамятства. От невыносимой боли мозги буквально трещали по швам. И все же они продолжали соображать.

— Вокруг никого нет, но кто-то сделал мне эту уни-повязку. Кто же? Вопрос...

Сильно поврежденная при падении дверь фрегата неожиданно скрипнула. Поток свежего океанского воздуха тотчас ворвался внутрь уцелевшего фрагмента 'Девы пустоты'. Митра глубоко вдохнула и, непроизвольно напрягшись, почувствовала, что не может пошевелиться. Какие-то неведомые силы удерживали ее на месте, не позволяя ступить и шагу. Меж тем в дверном проеме появился тот, кого капитан Лидделл меньше всего ожидала увидеть на месте крушения звездолета.

Это был самый настоящий плюшевый мишка — точная копия безумно популярной игрушки, с которой обожали играть практически все земные девочки. В детстве у Митры тоже был такой, но немного ниже ростом. Его звали Браун, и у него имелась схожая самодельная заплатка в горошек на правом плече.

'Возможно, это перцептивная ловушка. Или какой-то продвинутый ИскИн, — подумала Свирепствующая. И, как оказалось впоследствии, не прогадала.

Высотой сантиметров сто десять — сто двадцать, медведь задумчиво покачал головой и медленно, будто старик, вышедший на прогулку, побрел вдоль бывшего капитанского мостика к центру помещения, вскользь отмечая, насколько изменилось окружение. Некогда гладкая поверхность пола была покрыта пылью и изрешечена ямками и трещинами, вызванными ударом о землю. Едкий запах дыма от горелого металла и расплавившегося пластика все еще витал в воздухе, не позволяя забыть о том, что здесь произошло.

Митра безмолвно наблюдала за нежданным 'гостем'.

— Капитан Лидделл, — без предисловий холодным металлизированным голосом начал мишка. Не как органик, а как старый электронный синтезатор. Его красный кибернетический глаз зловеще засверкал. — Прежде чем вы вступите со мной в диалог, я предлагаю вам, на счет три, прослушать успокаивающую классическую музыку. Это необходимо для восстановления стабильности вашего психического состояния. Итак. Один. Два. Три.

В то же мгновение из внутреннего динамика ИскИна громко заиграла мелодия. Это был 'Аквариум' Камиля Сен-Санса.

Не выдержав и десяти секунд, Митра прервала импровизированный концерт.

— Какого черта здесь происходит?! — гневно выпалила она. — Ты кто такой? Почему я не могу пошевелиться?!

— С целью восстановления стабильности вашего психического состояния, я предлагаю вам дослушать произведение, — немного поубавив громкость мелодии, как ни в чем не бывало повторил маленький медведь. Спокойный и благожелательный, как агент по недвижимости, он улыбнулся самой искренней из всех возможных улыбок.

— Да пошел ты!

Несмотря на раздраженные выкрики Свирепствующей, 'Аквариум' продолжал играть. И играть до конца. Едва мелодия завершилась, как мишка вновь заговорил:

— Теперь вы находитесь в стадии глубокого расслабления и, согласно моей инструкции, можете задавать любые интересующие вас вопросы.

Митра недовольно фыркнула в ответ на слова незнакомца. Тем не менее, она отчетливо понимала, что в ее молчании в равной степени, как и в агрессии, не было никакого смысла. Да и в разъяснении сложившейся ситуации они ей вряд ли могли помочь. С трудом поборов беспокойство, землянка нахмурилась. На скулах у нее заходили желваки. Ее внутренний гнев истаял, как последний мартовский сугроб.

— Назови себя. Кто ты? Что за фрик? Какой-то ИскИн?

— Я — рефлексивный усовершенствованный нано-интеллект. Как вы говорите — ИскИн. Синтетик, созданный на основе личности реального человека.

— И этот человек, наверняка, является твоим творцом, — предположила Митра.

— Так и есть, капитан. В значительной степени я разработан как проекция сознания моего создателя. Проекция, способная обучаться, принимать решения, а также делать свои собственные умозаключения. Создатель называет это — неорганической панпсихизмической системой, прототипом которой я и являюсь.

— Твой создатель — кто он?

— Данные засекречены.

Капитан Лидделл недовольно скрипнула зубами:

— Ожидаемый ответ.

— Но вы все равно спросили.

— А ты не ответил.

— Да.

— Почему?

— Таковы правила.

— Ладно, расскажи мне о своей платформе. Отчего ты выглядишь, как детская игрушка?

— Моя платформа состоит из адаптивных синтетических сплавов и сервомоторов — мягких, но в то же время достаточно прочных, — ИскИн поднял вверх правую руку — точнее, лапку, — демонстрируя, как она может менять форму. — Платформа — образец гибкости и универсальности. Помимо всего она способна защищать от мелкокалиберного оружия и регенерировать.