Красная гора, 668-й

КРАСНАЯ ГОРА, 668-Й

Десять квазиисторических мозаик,

выложенных из цитат

Оксане, моей земле,

несравненной мифической женщине,

завсегдатаям "Усталого вампира"

и "Последнему прохождению"

1

Комната во дворце. Она убрана так, что внимание привлекают только стоящие в центре кресла с подушками. В комнате двое. Это Альмалексия и Вивек.

Альмалексия: Он не придёт.

Вивек: Придёт. Немного терпения, леди.

Альмалексия: Я слишком терпелива. Пока я терплю, король отпустит бороду и возьмёт в советники двемерских центурионов. Одно государство для кимеров и двемеров! Звучит как шутка, но мне больше не смешно. Ты виделся с Сетом?

Вивек: Да, моя леди.

Альмалексия: Он что-нибудь сказал?

Вивек: Оэгнитр.

Альмалексия: Дурная перемена... О чём он сказал это, Век?

Вивек: Ты сможешь спросить его сама.

Альмалексия: Так он приедет?

Вивек: Как можно быстрее.

Альмалексия: Хорошо. Это хорошо... Да где же Дагот?

Входит Дагот. Он мрачен. Заметив восседающую в креслах Альмалексию, он тяжело отводит взгляд и вперивает его в Вивека.

Вивек: Лорд Дагот, я звал тебя, ибо ты можешь сослужить добрую службу Ресдайну.

Дагот молчит весьма красноречиво. Виснет пауза, которая становится невыносимой.

Альмалексия, разрывая паузу: Дагот, Дагот. Мы знаем, что из всего Совета ты более всего не любишь нас. И мы не стали бы посылать за тобой Вивека, если бы дело не стоило того!

Дагот, продолжая молча глядеть на Вивека, изгибает левую бровь.

Вивек: Дагот Ворин, речь идет о Двемере Думаке.

Ноздри Дагота расширяются и начинают дрожать, а глаза вспыхивают. Это замечают и Вивек, и Альмалексия, они украдкой обмениваются взглядом.

Вивек, делая в сторону Дагота несколько шагов: Дагот Ворин, мы призвали тебя тайно, ибо если мы ошибёмся, владычеству велоти в Ресдайне конец. Он заключит постоянный союз с нашими извечными врагами, с эльфами глубин. Проклятый союз! Что будет тогда с нашей верой и нашим народом? Что будет с нашей землёй? Дагот, ведь ты задаёшь себе те же вопросы, Дагот, я вижу, как ярость кипит в углах твоих губ. Но послушай, лорд: у нас есть надежда...

Альмалексия, поднимаясь с кресел, громко: Разведка доносит, что эльфы глубин замышляют создание бога.

Вивек, громко: Высокий инженер Кагренак в недрах Красной горы из нечистых своих металлов мастерит Анумидиум.

Альмалексия: Дагот, Дагот, если он сделает то, что задумал, Двемер Думак объявит Ресдайн своим!

Вивек, подходя к Даготу на опасно близкое расстояние и почти укладывая голову на его плечо, негромко, страстно: Думак предаёт его, лорд Дагот Ворин!

Дагот поднимает глаза к небу. На его красивом лице появляется выражение торжества, которое он не пытается скрыть.

С минуту Вивек и Альмалексия молчат, давая ему насладиться.

Альмалексия: Дагот, у нас недостаточно данных. Ты знаешь, кому он поверит, если мы открыто обвиним Думака, а тот станет всё отрицать.

Дагот приподнимает верхнюю губу, чуть обнажая зубы.

Альмалексия, наклоняя голову, неподдельно срывающимся голосом: Да, Дагот, мы чувствуем горечь во рту, когда говорим это, мы, королева Ресдайна, мы, его королева.

Вивек: Ты нужен нам, Дагот Ворин. Ты часто бывал с ним на Красной горе, ты знаешь двемеров лучше нас всех. Я слышал, они доверяют тебе, как другу — и ты сможешь придти к ним как друг. Ты выяснишь всё об этом новом боге. Твоё слово многого стоит. Если слухи окажутся правдой...

Альмалексия: Дагот, спаси Ресдайн!

Вивек, тихо: Спаси его, Дагот.

Дагот впервые в упор смотрит на Альмалексию. Та стоит в позе, исполненной патетики и одновременно демонстрирующей все достоинства её тела. Она стойко выдерживает отвращение в направленном на неё взгляде. Дагот вновь переводит глаза на Вивека и слегка кивает ему. Вивек приоткрывает рот, как бы готовясь что-то сказать, но в этот момент Дагот разворачивается, чтобы уйти, и слова Вивека становятся вздохом, летящим ему вслед.

Альмалексия: Век, он предаст нас. Он расскажет ему.

Вивек: О чём, моя леди? О том ли, что мы неусыпно печёмся о благе кимеров? Это только наш долг.

Альмалексия: Вивек, он скажет ему, что мы противимся миру с двемерами. Он ненавидит тебя и меня.

Вивек: Но и Думака не меньше. Он ненавидит всякого, кто имеет влияние на...

Пауза.

Альмалексия, вновь опускаясь в кресла: А как же молодой Сул? Многие думают, Дагот расположен к мальчишке.

Вивек: Сул пока не пытался на что-то влиять. И потом, многие думают, он расположен к тебе, моя леди. И двемеры считают его другом. Его трудно понять.

Альмалексия: Да... Труднее, чем целый клан Фиров. Но ты, ты понимаешь его лучше, чем хочешь показать.

Вивек, пожимая плечами: Когда он позволяет. Как сейчас... Он так же, как и мы, желает смерти двемерам. И это позволит использовать его против двемеров.

Альмалексия: Так же, как ты использовал их — против северных варваров?

Вивек: Я слышу упрёк в твоем голосе, леди.

Альмалексия: Разве не ты подал эту идею?

Вивек: Нет. Я только поддержал её. И я был прав. Мы проиграли бы одни, Айем, ты знаешь не хуже меня. Двемеры умны, амбициозны и оттого опасны, но северяне... Ты помнишь Исмира?

Альмалексия вздрагивает, но продолжает: Но в эту войну он сдружился с Думаком... И не расторг союз, когда она закончилась.

Вивек: Никто бы не поверил, что такой союз продлится больше полугода.

Альмалексия, соглашаясь: Ты прав. Тогда это казалось невозможным.

Вивек: Но мы были против, даже тогда. И советовали ему объявить своим весь Ресдайн.

Альмалексия: И он впервые пренебрег советом... Век, он неуправляем. — срываясь, — Посмотри на меня! Дом Индорил поклялся мне в верности — кровью, дыханием, душами предков. Каждый из них в моей власти и прихоти. Кроме одного. Когда-то я стояла на ступенях дворца, и он смотрел на меня, снисходительную, милостивую, снизу вверх, как на богиню, он, выскочка, нищий наёмник. Век, неужели зеркала мне лгут? Я больше не красива, Век?

Вивек заходит за спинку её кресла. Айем запрокидывает голову, и он склоняется над её лицом.

Вивек: Не веришь зеркалам, поверь моему телу. Оно горит. Айем! ресницы твои — как чаща, где прячется смерть, и живот твой — чаша, выложенная по краю жемчугом. Айем! шея твоя — башня белого камня, тысяча воинов в полном оружии выходит из её ворот.

Альмалексия: Век, твой язык убедительней слов. Он как рыбка в коралловом гроте. Сто двенадцать твоих косиц щекотят мне грудь. Кем был бы он без нас?

Вивек: Никем.

Альмалексия: Чем он обязан нам?

Вивек: Всем, что имеет.

Альмалексия, с закрытыми глазами: Как сладко. Как сладко. Сколько сотен лет назад это было правдой? Ныне мы лишь греемся в лучах славы Луны-и-звезды. Век, почему так случилось? Клянусь, мы трое были рождены для власти.

Вивек: Айем, когда ты стоишь с обнажённым мечом и в доспехе — он не сильнее тебя. Не превосходит он меня в хитрости, и в мудрости — Сета. Но боги посмотрели на него.

Альмалексия: Должно быть, они смеются. Их смех беспощаден. Ах, Век, если б можно было...

Вивек: Ты прекрасна, моя королева, но ты не удержишь Ресдайн без него. Даже со мной. Даже с Сетом.

Две большие, похожие на алмазы слезы скатываются из-под закрытых век Альмалексии. Это слёзы отчаяния. Вивек собирает их с лица королевы губами и обращает в тимсовые лепестки.

Альмалексия: Что мне делать, дитя Мефалы?

Вивек: Пророчествуй, Айем.

Альмалексия: Будет война.

Вивек: Да.

Падает тьма.

2

Коридор дворца. Темно. Дагот один. Он только что покинул Вивека и Айем. Он наклоняет голову к плечу и долго смотрит на свои руки. Потом говорит сам себе:

— Осиное гнездо хотите вы разворошить. Но рук вам жаль. И вот вы берёте палку, длинную палку по имени Дагот.

Пауза.

— Кто принесёт дурные вести? Кто виноват во всём, что будет потом? После заклания мир чист.

Пауза.

— Длинную палку вы взяли, но не палка это, а змея, и яд её с нею.

3

Комната во дворце. Неревар, Вивек, Альмалексия, Сота Сил. Неревар сидит на низком, с ножками буквой "х" стуле, вытянув одну ногу и положив на неё другую — голой пяткой на бедро. На нём тёмная одежда простого кроя. Ворот сорочки оставляет открытым горло.

Неревар: Вивек, ты вплетал в свои косы кольца и колокольчики из серебра, множество колец и колокольчиков. Они веселили мне сердце. По их звону я мог угадать, грустишь ты, лукавишь или радуешься. Зачем ты срезал волосы, Век?

Вивек: Я готовлюсь к пламени, Неревар, господин мой. Айем смотрела в грядущее.

Неревар: Что ты увидела?

Альмалексия: Пламя и пепел. Кровь и предательство. Неревар, будет война.

Неревар: Война? Странные вещи ты говоришь, моя королева. Кто может возглавить вторжение? После смерти Исмира у наших врагов нет достойного лидера.

Альмалексия приближается к нему и опускается на подушку возле его ног. Она берёт его руку и снизу вверх смотрит в его глаза.

Альмалексия: Я говорю не о нордлингах, Неревар.

Неревар, приподнимая брови: Вот как... Как ты красива, Айем. Как ты хороша, когда смотришь вот так. Какие маленькие, какие нежные у тебя руки. В одной милосердие, в другой меч... Ведь я уже слышал это, не правда ли, Айем?

Альмалексия: Да. Когда-то мы сказали тебе, что при всех горьких разногласиях между кимерами и двемерами мир между нашими народами не продлится долго.

Неревар: Это были мудрые слова. Но вы ошиблись. И ошибаетесь сейчас.

Вивек: Ты говоришь так потому, лорд Неревар, что веришь в дружбу Думака. Но у двемеров нет души, и они не способны испытывать дружеских чувств.

Неревар: Однако никто не откажет им в разуме. Мне довольно уважения.

Альмалексия: Они насмехаются над нашими обрядами!

Неревар: Смех проверяет прочность духа.

Вивек: На протяжении веков они воевали с нами.

Неревар: Мы узнавали нашу силу и жажду жизни.

Сота Сил: Они н'вахи.

Неревар, усмехаясь: И верно, я забыл. — Пауза. — И человеческой жизни не прошло, как люди кланов звали н'вахами друг друга. Разве не к н'вахам когда-то ушёл Индорил Неревар? Я лгал, хитрил и убивал, и был оправдан в каждом своём действии! Я мог отравить их колодцы и сжечь их посевы. Я мог умыться кровью их детей, и был бы чист. Пока они не стали одним народом, моим народом. Не вы ли трое сказали мне, что так должно было случится?

Вивек: Мы все дети Велота.

Неревар: Почему тогда люди Домов до сих пор называют н'вахами эшлендеров, а эшлендеры... Аландро!

Появляется Аландро Сул. Он носит кожи и он молод по счёту меров.

Неревар: Мальчик, как вы зовёте оседлых людей?

Аландро, равнодушно: Н'вах.

Неревар отпускает его жестом, и тот отступает в тень.

Неревар: Лорд Вивек, когда-то ты сказал мне, что в войне против нордов мы должны объединиться с эльфами глубин.

Вивек: Я только поддержал твою идею.

Неревар: Нет, ты подал её. Скажи, когда мы видели их воинов, суровых, закованных в латы и их боевые машины, страх или очарование владели нами?

Вивек: То, что нравится воину, он берёт, побеждая.

Неревар, глухо: Посмотри на меня.

Вивек поднимает на него взгляд и вздрагивает.

Вивек: Он похож на клинок. Клянусь, он похож на клинок, извлечённый из ножен богами.

Становится тихо.

Неревар: Я взял, что хотел, и так, как хотел. Знала ли эта земля подобный расцвет?

Сота Сил: Нет. — (и, чуть понижая голос) — Железо стало золотом с приходом Наставника. Но ныне это золото заката. Лорд Неревар, я покинул дворец из стекла и коралла, чтобы сказать тебе: боги раскачивают мир. Он переменится. Его не удержать.

Неревар: Так скоро!..

Он поднимается, расправляя плечи, коротко встряхивает головой и проходит по зале туда и сюда.

Неревар, останавливаясь: Счастье короткоживущим. Учитель, скажи мне: есть способ обратить перемену на благо?

Сота Сил: Не знаю, лорд Неревар. Но когда придёт время, ты не должен отступать, чтоб мы могли хотя бы уцелеть.

Неревар: Брошенный вызов, как камень, который нельзя не поднять. Ты обещаешь мне вызов?

Дагот, распахивая двери и обеими руками придерживая створки: Лорд высший консул Великого Дома Дагот, Дагот Ворин приветствует короля и Старший Совет. Может ли он войти?

Неревар: Давно тебя не было. — Он идёт навстречу Даготу и обнимает его. В этот момент у Дагота очень спокойное лицо. — Я рад тебе, Ворин.

Дагот разглядывает троих, задерживая взгляд на Сота Силе.

Дагот: Даже если я принёс дурные вести?

Неревар: Хотя бы и так. О чём твои вести?

Дагот: Об эльфах глубин.

Пауза.

Дагот: Неревар, правда ли, что мы не вмешиваемся в дела двемеров, пока они не затрагивают нашей чести, нашей веры или нашей безопасности?

Неревар: Я подписал договор при тебе.

Дагот: Он нарушен. Неревар, я был в Вварденфелле. Шахтёры двемеров наткнулись на Сердце Лорхана под Красной горой. Кагренак, высокий инженер, установил его природу. Он выковал орудия, позволяющие черпать от мощи Сердца.

Неревар: Ворин, возможно ли?

Дагот: Я видел их. — (протягивая к нему раскрытые ладони) — Я держал их вот в этих руках. Две латных рукавицы, тяжёлый молот и клинок, подобный молнии в оправе из металла. У них есть имена. Они таят чудовищную силу. Сердце поёт в ответ на их прикосновения. Клянусь, они опасны. Я держал их, и руки мои дрожали, но не от страха... Неревар, с помощью этих орудий Кагренак хочет дать своей расе бессмертие и возвысить её над богами. С помощью этих орудий он и его зодчие звука пытаются создать нового бога, Анумидиум, используя святые звуки Сердца.