Пока Инквизиция готовится закрыть Брешь, Каллен приходит к согласию со своими растущими чувствами, кульминацией которых становится шокирующее осознание. (Вы никогда не поверите, что произойдет дальше!)

A.K.A. — В котором у Каллена есть важные ощущения и еще более важные откровения

Записи:

Я чувствую себя немного неуверенно из-за этой главы (даже после миллиарда правок). Мне всегда казалось, что я хорошо разбираюсь в психике Каллена, пока я по-настоящему не начну писать о нем, и тогда возникают сомнения. Наконец-то я сказал достаточно и публикую это. Надеюсь, всем вам он подходит по характеру! Дополнительные соображения в конце.

(Дополнительные примечания смотрите в конце главы.)

Текст главы

Каллен стряхнул с ботинок остатки снега, прежде чем пройти через церковь в штаб-квартиру. У него было достаточно времени, когда он отправлялся в Церковь, но так много людей нуждались в его внимании, что он едва успел пройти через ворота Хейвена, как кто-то остановил его. Еще пять таких задержек, а также отказ от заявки для Трэнна означали, что он опоздает на встречу на несколько минут. Раздражение охватило его, когда он ускорил шаг.

Приоткрыв дверь, он вошел в комнату и тихо прикрыл ее за собой. Он повернулся к столу, его шаги прорезали тишину комнаты, и он на мгновение замер, когда понял, что никто еще не пришел. Никого, кроме леди Лавеллан. Она стояла в своей обычной позе, спиной к двери, положив обе руки на стол и слегка наклонившись над картой.

Он почти не видел ее всю неделю — не более чем короткие приветствия вскользь. Она проводила свои дни с другими магами, а он с головой ушел в подготовку как к походу на Брешь, так и к прибытию других магов. У них не было бы времени ни на что другое.

Но теперь, когда она подняла на него глаза, обходя стол с другой стороны, и послала ему робкую улыбку, в груди у него разлилось знакомое тепло, и он поймал себя на том, что жалеет, что не выкроил минутку — или две, или три — чтобы поговорить с ней. Уголки его рта приподнялись в ответ на ее молчаливое приветствие, а улыбка стала шире. От этого зрелища у него неизменно учащалось сердцебиение и слегка перехватывало дыхание.

— Доброе утро, Каллен. Прошло уже некоторое время с тех пор, как мы разговаривали. Надеюсь, приготовления идут хорошо?

Каллен кивнул. Она тоже заметила, что они не общаются. Сокрушалась ли она об этом так же, как и он? Его язык заплетался, и он, без сомнения, знал, что когда, наконец, распутает его, то будет с трудом подбирать слова, если не будет осторожен. Сделав глубокий, но беззвучный вдох через нос, он открыл рот.

— Да, спасибо.

Там. Это было не так уж плохо.

Странная боль пронзила его грудь, когда ее взгляд снова упал на карту на столе, и он на мгновение удивился растущей интенсивности своей реакции. Теперь он был совершенно уверен, что никогда прежде никто не захватывал его так сильно, и все попытки подавить ее мысли и чувства с треском провалились. На самом деле, каждый день, казалось, расширял рамки его восхищения и желания быть рядом с ней — ощутить тот покой, который он испытывал только рядом с ней, даже если временами вел себя как неуклюжий идиот, разговаривая с ней.

Когда она потянулась к маркеру — одному из его, неподалеку от Хинтерленда, — он неохотно признался себе, что, возможно,... возможно, все вышло за рамки увлечения. Страх сковал его внутренности, в то время как сердце подпрыгнуло от нервного возбуждения. Признание его собственных растущих чувств мало помогло смягчить тот факт, что она никогда бы не подумала о нем в таком ключе. У нее был клан и вся жизнь, распланированная и ожидавшая ее в другом месте. Даже если бы она этого не сделала, он был бывшим храмовником, и хотя его взгляды на магов были гораздо более приемлемыми, чем когда-либо прежде, он в корне не соглашался с ней в вопросе прав магов. Возможно, такие маги, как леди Лавеллан, могли бы стать свободными, если бы доказали, что им можно доверять, но в целом он по-прежнему твердо верил, что маги нуждаются в надзоре и обучении, по крайней мере, на первых порах...

Замешательство смешалось с другими эмоциями, угрожавшими захлестнуть его, когда он подумал об этом и удивился, как он мог думать о ней с такой нежностью. Логически это не имело смысла. И все же учащенное биение его сердца от ее близости указывало на то, что логика здесь ни при чем.

— И... у меня все идет хорошо с... с войсками? Ты... в порядке? — тихо спросила она, не отрывая глаз от карты.

Ее невинный и в то же время многозначительный вопрос направил его мысли в другое русло. Прилив смущения застал его врасплох, когда он вспомнил свою первоначальную реакцию на новость о союзе магов. Несмотря на их разногласия, его поведение в то утро было достойным сожаления. Вместо того чтобы позволить спокойной логике руководить собой, он позволил старым страхам взять верх над собой, окрашивая свои слова и поступки сломленной частью себя, которую он обычно старался игнорировать. Но мысль о привлечении такого количества магов вызвала еще более жестокие кошмары, и ранее тем же утром Райлен осторожно предложил Каллену перенести его палатку или его самого в более уединенное место, чтобы не посеять панику среди солдат своими криками и безумным бормотанием. Известие о том, что она пообещала им свободу, стало последней каплей.

Однако после того утра он собрал всю свою силу воли, чтобы обуздать природную склонность к необоснованному недоверию к магам и отогнать мрачные мысли и паранойю, которые угрожали погрузить его в десятилетнюю тьму. К сожалению, отсутствие лириума не помогло. Он постоянно боролся с тем, чтобы не потеряться в боли и воспоминаниях, чтобы удержаться в реальности, даже когда голоса в его голове шептали ему о мерзостях и его собственной слабости.

А реальность заключалась в том, что последняя неделя была довольно спокойной. Занятые... но спокойные. Маги проводили большую часть своего времени вдали от Хейвена, и хотя он по-прежнему отправлял солдат следить за их приходом и уходом, он не стал посылать храмовников в их гущу.

— Я полагаю, мы начинаем привыкать к рутине, — осторожно ответил Каллен, его щеки пылали от смущения. — Как только брешь будет закрыта и прибудут остальные маги, нам нужно будет проследить за расписанием тренировок для боевых магов. Я бы хотел как можно скорее начать использовать их в тренировках с нашими солдатами.

Эвана подняла на него глаза, и на ее лице отразилось приятное удивление.

— ой. Это было бы... это прекрасная идея. Возможно, я могла бы предложить несколько советов о том, как лучше всего подойти к ним?

— Я был бы вам очень признателен, миледи.

Она снова улыбнулась, и на мгновение между ними повисло молчание. Когда он провел пальцем по изящному изгибу ее губ, ему пришло в голову, что он слишком пристально смотрит на нее. Он отвел взгляд в сторону, прочистил горло и схватился за что-нибудь, чтобы скрыть свою оплошность. Его плохое поведение снова всплыло в памяти, и он повернулся к ней с серьезным выражением лица.

— Я также хотел бы извиниться за свое... непрофессиональное поведение несколько дней назад.

— В этом нет необходимости...

Он покачал головой.

— Так и есть. Мне не следовало выражать свое несогласие таким образом.

Она нахмурила брови.

— Значит, вы просто сожалеете о том, как вы выразились, а не о тех недобрых и лживых вещах, которые вы подразумевали о магах? — Ее мягкий тон противоречил стальному подтексту ее слов, а в глазах вспыхнуло какое-то неизвестное чувство. Раздражение? Разочарование? Каллен моргнул и задумался над его словами. Там будут мерзости... освобождать магов без всякого надзора... они могли причинить не меньше вреда, чем сами демоны...

Обычно такой откровенный вызов, особенно в отношении магов, приводил его в ярость. Но злости не последовало. С трудом сглотнув, он попытался найти ответ. Но слова не шли с языка. Он уставился невидящим взглядом в стол, мысли переполняли его. До его ушей донесся тихий вздох.

— Каллен... Мне жаль. Мне не следовало этого говорить. Я уже знаю, что мы не согласны.

Он удивленно вскинул голову, встретившись с ее усталым взглядом, в котором читалось замешательство.

— Зачем тебе извиняться? Я тот, кто сказал эти вещи. Если они вызвали обиду... — Вздох сорвался с его губ, когда он попытался объяснить. Он не мог оставить все как есть. — Меня учили некоторым вещам о магах. И я пережил то, что заставило меня... — Он замолчал, не понимая, зачем вообще упомянул об этом. Его взгляд скользнул по столу, и он снова заговорил в другом тоне. — Как мы уже говорили, я пытаюсь взглянуть на вещи с другой точки зрения, но иногда...... иногда я ничего не могу с собой поделать, но...

Он издал тихий стон разочарования из-за собственной неумелости. Еще хуже было то, что отголоски старых страхов и привычек все еще звучали где-то на заднем плане, подрывая каждый шаг к успеху, которого, как ему казалось, он достиг. Он начал подвергать сомнению каждый свой порыв. Был ли он предвзятым? Необоснованным? Даже сейчас старые страхи смешивались с постоянной болью в висках и шептали ему, что нужно быть осторожным, никогда не доверять, всегда ожидать худшего от магов.

Но не она. Только не она. Почему нет?

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появились другие советники, а также Дориан, резко оборвав разговор. Каллен оглянулся на Эвану, но она лишь грустно улыбнулась ему и кивнула, как будто поняла. Ее непринужденная готовность двигаться дальше одновременно успокаивала и тревожила его. Он хотел большего... желаемая глубина... разыскиваемый...

Обсуждение началось немедленно, и Каллен мужественно постарался отвлечься от их предыдущего разговора и вернуться к настоящему. Однако какая-то часть его сознания продолжала следить за каждым ее движением. Он заметил, что она стояла перед ними более спокойной и собранной, чем он когда-либо видел. Он обратил внимание на ее пристальный взгляд, твердую осанку, резкие и решительные движения. Она выглядела именно тем лидером, которым стала для них — не просто номинальным руководителем, а настоящим коллегой, высказывающим свое мнение и, в свою очередь, прислушивающимся к мыслям других.

Его охватил благоговейный трепет, когда он понял, как легко она свела их всех вместе, несмотря на их разногласия. К концу встречи у него не осталось никаких сомнений. Новый голос смешался с другими, тихий и в то же время кричащий в его голове, — Маг сделал все это, и ты все еще сомневаешься?

Его охватил стыд, и он пожелал, чтобы у него был еще один шанс извиниться. Возможно, после того, как они уладят разногласия....

Единственной другой болезненной частью встречи было раздражающее присутствие тевинтерского мага. Каллен стиснул зубы и отвернулся, когда Дориан встал рядом с ней, демонстративно обнимая ее за тонкую талию в середине встречи, как будто...

Это не имело значения. Что бы ни происходило между ними сейчас, начиная с их совместного опыта в будущем и заканчивая их ежедневными занятиями, это его не касалось, даже если у него и возникли сильные и совершенно неуместные чувства к их Вестнице. У него были другие дела, требующие внимания. И он ухаживал за ними с неистовым усердием.

В конце встречи вбежал скаут с сообщением для Лелианы. Все они замолчали, понимая, что сообщение было бы важным, если бы скаут прервал их встречу, чтобы передать его. Лелиана, пробежав глазами крошечный свиток пергамента, посмотрела прямо на него.

— Остальные маги, по-видимому, прибыли раньше запланированного срока. Они прибудут сегодня вечером.

Каллен моргнул, его сердце подпрыгнуло к горлу при мысли о еще большем количестве магов. Они ожидали, что остальная часть группы прибудет в Хейвен на следующий день после того, как они закроют Брешь, и он разрабатывал план, как разместить их всех, но... Как он вообще найдет места для них всех сегодня вечером? И с учетом того, что отряд солдат отправится с Вестницей, чтобы закрыть Брешь, останется ли у него в Хейвене достаточно сил, чтобы приглядывать за магами?

Его снова охватил стыд, и он перевел взгляд на Вестницу, как будто она могла каким-то образом услышать и предугадать его мысли.

— Когда? — хрипло спросил он, когда его взгляд вернулся к Лелиане.

— С наступлением темноты или сразу после нее, — ответила Лелиана.

Кассандра издала негромкое ворчание, прежде чем положить руки на стол.

— Почему нас не предупредили заранее?

— Я планирую разобраться с этим прямо сейчас, — заверила их Лелиана, поворачиваясь к двери.

Каллен просто кивнул и прошел мимо остальных, направляясь к выходу. У него не было времени, чтобы тратить его на неизвестных. Он немедленно начал подготовку — выкрикивал приказы, распределял солдат, советовался с Тренном. К тому времени, когда маги прибыли тем вечером, ему с трудом удалось организовать лагерь и найти для них временные места для ночлега. Фиона, казалось, была готова позволить ему руководить ими, но ее поза ясно давала понять, что он не торопится. Как человек, который провел последние 17 лет, следя за тем, чтобы именно этот сценарий никогда не повторился — маги собирались в массовом порядке, и никто не мог за ними наблюдать, — его нервы были на пределе к тому времени, когда он лег в постель, чтобы отдохнуть несколько часов той ночью.

Хорошо, что они перенесли его палатку. Кошмары не были добрыми.

* * *

На следующее утро Каллен вышел за ворота, где собралась компания. Он планировал пойти с ней — с ними — но из-за раннего прибытия магов ему пришлось остаться. Фиона отказалась иметь дело с кем-либо, кроме него. Горечь пробилась сквозь его внешнюю невозмутимость, когда он оглядел группу в поисках повода вмешаться, но он подавил эти чувства. В его особом присутствии не было необходимости — Райлен с таким же успехом мог руководить солдатами.

Пока они ждали, к нему подошла Вестница. Она кивнула ему и заняла место рядом с ним, скрестив руки на груди, с задумчивым выражением лица, а затем повернулась, чтобы посмотреть, как собираются солдаты и маги. Он сделал то же самое. Какое-то время они стояли молча, ошеломляющее осознание ее присутствия заставляло его нервничать по совершенно другой причине, прежде чем она, наконец, заговорила.

— Итак... это все, я полагаю?

Уголок его рта приподнялся в кривой полуулыбке.

— На данный момент.

— Ободряюще. Спасибо, — сказала она, тихо фыркнув с таким же ироничным весельем.

Ни один из них не сводил глаз с солдат во время разговора, но при этих словах Каллен посмотрел на нее сверху вниз. Она взглянула на него, и он попытался ободряюще улыбнуться.

— По воле Создателя, это будет великая победа для нас. Для тебя. Мы сделали все, что могли, чтобы подготовиться, и я верю, что у вас все получится.

— Ма серанна, — прошептала она.

Она покачалась на каблуках взад-вперед, и на ее бледном лице появилось встревоженное выражение, когда она перевела взгляд на Пролом. Он почти потянулся, чтобы положить руку ей на плечо, но в последний момент остановился, внезапно осознав, что их окружают люди. Краска легкого смущения залила его щеки, когда его рука безвольно опустилась вдоль тела, а затем, в конце концов, нащупала рукоять меча. После минутного молчания она резко заговорила.

1234

↓ Содержание ↓