Амальгама. Гл. 23-...

Амальгама. Гл. 23-...

Оглавление

23. Социологический эксперимент

24. Грифоны в Кристальной

23. Социологический эксперимент

771 год до н. э.

Вентус шёл по тоннелю подземного комплекса, построенного за несколько столетий внутри карстовых пещер, размышляя на ходу. Представителям старших поколений приходилось решать множество повседневных вопросов. Разросшееся население комплекса удалось немного разредить после переселения немалой части эквиридо во главе с Феликсом Люменом на место магического инцидента. Там был основан учебный центр для техномагов и магинженеров и оборудован производственный комплекс для создания артефактов. Бо́льшую часть оборудования приходилось создавать с нуля, пользуясь информацией в базе данных комплекса.

— Простите, Глава Вентус, можно с вами поговорить?

Он остановился и кивнул светло-бежевой кобылке из младших поколений, выглянувшей из двери своей комнаты.

— Можно, конечно.

— Меня зовут Веста Трицесима Секунда, я — социолог. Но мой вопрос, скорее, о нашем будущем и будущем этого мира в целом.

— Сложный вопрос, Веста, — улыбнулся Вентус. — Такой вопрос — не для разговора в коридоре. Идём.

Они прошли в рабочий кабинет Вентуса. Глава миссии указал на мягкую подушечку у стола.

— Садись. Я слушаю.

— В ходе наших экспедиций я наблюдаю за развитием культуры антро. Я заметила, что они начали развиваться быстрее, чем, например, в то время, когда вы наблюдали за страной Та-Кем и Ханааном, — рассказала Веста. — Местные антро освоили добычу железной руды и получение железа, пока ещё примитивное, но они постепенно додумаются и до настоящей стали. Я говорила с другими исследователями. Они говорят, что у местных племён антро формируются экономический уклад и политическая система.

— Да, верно, — Вентус кивнул. — Я читаю доклады сомнаморфа и наших социологов. Твои доклады я тоже помню.

— Вот, и я подумала, а что если нам провести эксперимент? — предложила Веста. — Выбрать небольшое племя антро и попытаться передать им, к примеру, упрощённую версию нашего языка, конечно, с более простым алфавитом, наш для них слишком сложен. Но, главное, я предлагаю передать им принципы нашего общественного устройства. Выборность правления, участие всех граждан в принятии решений голосованием, равенство всех перед законом. Передать наши имена, элементы культуры, законы. Чтобы, в случае, если наше существование здесь по какой-либо причине прекратится, в этом мире осталось наше культурное наследие.

— Хм-м... — Вентус задумался. — Передать не научно-технические сведения, которые нам передавать запрещено правилами, а идеи социального устройства?

— Да! В наших правилах нет ограничений на это, — напомнила Веста. — Те знания, что распространяют среди антро сомнаморфы в рамках деятельности "Приората Сиона" — совсем другое. Они распространяют знания, уже собранные самими антро.

— Ты уже что-нибудь подготовила?

— Да, я придумала очень простой алфавит из двадцати одной буквы простых очертаний, — она показала Вентусу листок бумаги с написанными на нём буквами. — Сейчас я работаю над словарём, это будет относительно небольшое расширение для уже собранного нами словаря местных антро с добавлением необходимых понятий. Грамматику пусть они придумают сами, наша для них излишне сложна.

— Разумно, — кивнул Вентус. — И какое племя из местных ты предлагаешь привлечь к эксперименту?

— Умбры, которые населяют прилегающую к нашему комплексу область, пожалуй, слишком многочисленны, — пояснила Веста. — На западном побережье полуострова живёт небольшое племя латинов. Я предлагаю поработать с ними, — она показала на карте район проживания племени.

— Интересная идея, — осторожно одобрил Вентус. — Я посоветуюсь с другими социологами, и если они не будут возражать, поставлю вопрос на обсуждение в ближайшие дни. Пока готовь словарь и другие сведения для передачи. Если решение будет принято — направим в это племя сомнаморфа.

Идею эксперимента одобрили — сначала социологи, а затем и общее собрание Клана Земли, как постепенно начали называть себя эквиридо разросшейся миссии.

К тому же вмешался случай, упростивший установление контакта с племенем. Геолог Цианея Квинта Децима увидела на берегу реки корзину с двумя младенцами-антро. Ей повезло наблюдать редкое явление — пришедшая на водопой волчица, судя по виду — потерявшая потомство и страдающая от избытка молока, накормила им плачущих от голода младенцев. Геолог вызвала по радио кого-нибудь из специалистов, занимавшихся изучением антро, и вскоре по её вызову прилетела Веста, привезя сомнаморфа. Втроём они обсудили ситуацию.

— Не можем же мы их тут бросить? — Цианея была настроена решительно. — Они на вид вполне здоровы, надо передать их кому-нибудь из живущих поблизости антро.

— Сходи, поищи кого-нибудь, — попросила Веста сомнаморфа.

Тот отправился на поиски и вскоре вернулся, ведя за собой местного пастуха. Эквиридо спрятались за кустами, наблюдая за сомнаморфом и пастухом и слушая их беседу:

— Что это за место, Фаустул? — спросил сомнаморф пастуха, когда они спускались к реке.

— Палатинский холм, — ответил пастух. — Ты разве не знаешь?

— Да я тут недавно поселился, — отговорился сомнаморф. — Ещё не все места по названиям знаю.

Увидев корзину с младенцами, пастух обрадовался:

— Жена моя, Акка Ларенция, только что потеряла ребёнка, теперь вот от молока мучается. Возьму я их с собой, пожалуй, — он подхватил корзину. — Двенадцать сыновей у меня растут. Ну, будут ещё двое. Как звать-то их, не знаешь ли случаем? — спросил пастух.

— Эм-м... — сомнаморф замялся.

— Назови их Ромул и Рем, — громко подсказала из-за кустов Веста.

Пастух даже подскочил от неожиданности.

— Кто здесь?

— Имя моё Веста, — ответила социолог. — Большего тебе знать не следует.

— Веста? Сама Веста? О, боги! — пастух бухнулся на колени и поклонился в сторону, откуда слышался голос.

— Позаботься об этих малышах, и тогда тебя и род твой будут помнить в будущих поколениях, — произнесла Веста.

— Всё-всё сделаю как велишь, владычица, — пастух поклонился, подхватил корзину с младенцами и поспешил вверх по склону холма.

-= W =-

Кристальная Империя.

Год 1004 от Восстания Найтмер Мун.

Шайнинг Армор очнулся утром. Первое, что он увидел, была склонившаяся над ним милая розовая мордочка Кэйденс. Сейчас она выглядела очень обеспокоенной. Увидев, что он открыл глаза, Кэйденс облегчённо выдохнула:

— Очнулся! Наконец-то! — и ласково потёрлась о его щёку носиком. — Как ты себя чувствуешь?

— Слабость, — ответил Шайнинг. — И голова какая-то... мутная. Но вижу отчётливо. Что там, Дискорд его подери, случилось? Это была какая-то ловушка?

— Это был древний охранный механизм, Ваше высочество. У него гипнотический взгляд.

Он услышал другой знакомый голос и повернул голову. С другой стороны кровати стояла механическая пони.

— Вы давно здесь? — спросил Шайнинг.

— С вечера. Тебя и остальных вытащила Эйелинн, — ответила Кэйденс.

— Спасибо, — он повернул голову к автоматону. — Я твой должник, Эйелинн.

— Я только выполнила свой долг, Ваше высочество, — бесстрастно ответила механическая пони.

— Твайлайт! Что с ней? И с остальными? — Шайнинг обеспокоенно попытался приподняться.

— Лежи, — Кэйденс мягко вернула его голову на подушку. — Остальные пока что не очнулись. Эйелинн говорит, что это из-за того, что они пробыли под гипнозом дольше тебя.

— Да, Его высочество был под гипнозом всего несколько минут, а остальные — несколько часов, — уже не в первый раз пояснила Эйелинн.

— А что с мистером Каттером?

— Он уже вчера вечером пытался ходить, но у него плохо получалось, — рассказала Кэйденс. — Горничные почистили его шерсть, помыли, высушили и уложили спать. Надо узнать, проснулся он уже, или ещё спит.

— Я сейчас пошлю кого-нибудь узнать, Ваше высочество, — автоматон вышла из палаты и вскоре вернулась. — Я попросила медсестру. Она сообщит, когда узнает.

— Мы в больнице? — спросил Шайнинг.

— Да, все пострадавшие всю ночь были под наблюдением врачей, — ответила Кэйденс. — Доктора обеспокоены, они раньше не встречались с подобным явлением. Я приказала запросить эквестрийские больницы, не было ли у них случаев, подобных этому, и какое лечение применялось. Доктор Циннамон утверждает, что какого-то медикаментозного лечения для этого состояния не существует. Нужно ждать, возможно, пациенты сами придут в себя.

— Доктор Циннамон — не единственный врач в Эквестрии, — нахмурился Шайнинг.

— Ну, меня он вылечил успешно, — улыбнулась Кэйденс.

— Всё равно, нужно найти ещё врачей, — упрямо заявил Шайнинг. — Думаю, стоит известить их высочеств Селестию и Лу́ну. Если принцесса Селестия узнает, что Твайлайт пострадала, а её не известили, она будет очень недовольна.

— Если тётушка узнает, с неё станется запечатать всё подземелье под городом какой-нибудь магией, — возразила Кэйденс. — Для экономики Кристальной это будет очень нехорошо. У меня есть планы сделать эти подземелья достопримечательностью для туристов, когда они будут исследованы и безопасны. Да и производственные мощности, которые там есть, нам точно пригодились бы. Я хочу дождаться ответов на запросы от больниц. Подождём пока ей сообщать. Если Твайлайт не очнётся в ближайшие несколько дней — тогда сообщим.

Заглянувшая в палату медсестра доложила, что Шарп Каттер проснулся, самостоятельно встал и чувствует себя нормально. Ближе к полудню Шайнинг Армор тоже почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встать и начать ходить. Принц с аппетитом поел, чем очень порадовал и Кэйденс, и докторов, роговодствовавшихся простым принципом: если у пациента хороший аппетит — значит, он идёт на поправку. Шайнинг вполне самостоятельно дошёл от больницы до Кристального замка.

— Позовите мистера Каттера, — распорядился принц, едва войдя в замок.

Каттер пришёл через несколько минут. С ним также пришли профессора Вольфрам Ингот и Керамик Молд.

— Ваши высочества, — учёные поклонились.

— Здравствуйте, господа.

— Мистер Каттер, как ваше самочувствие? — спросила Кэйденс.

— Благодарю, Ваше высочество, уже вполне нормально, — ответил Каттер.

— Ваши высочества, поскольку археологи, вероятно, не смогут заниматься исследованиями довольно продолжительное время, мы возвращаемся к нашим основным местам работы, — сообщил Керамик Молд.

— Да, студентов нужно учить, эту обязанность с нас никто не снимал, — добавил Ингот. — Подъёмник в башне на окраине города мы наладили, сейчас им можно пользоваться без постоянного инженерного надзора. С текущим его обслуживанием справится любой механик, ничего сложного в конструкции нет.

После анализа схемы, которая хранилась в памяти Эйелинн, выяснилось, что бригада кристальных пони, которая разбирала завал в тоннеле, всё это время копала напрасно. Весь тот сектор кольцевого тоннеля был разрушен, и пони фактически пытались разобрать завал из тысяч тонн камня, за которым ничего не было. Поэтому, как только это выяснили, бригаду перевели на расчистку обрушившихся подземных этажей башни, и сейчас пони уже заканчивали работу, успешно вывезя завалы битого кирпича и камня с помощью подъёмника и вагонеток.

— Сожалею, господа, — ответила Кэйденс, — но вполне вас понимаю. Я хотела бы спросить вас. В моих планах есть модернизация системы образования в Кристальной. Сейчас наш университет готовится возобновить работу. Весь предыдущий год он не работал, поскольку, прежде, чем учить студентов, нужно найти для них преподавателей. У тех, кто преподавал ранее, знания устарели на тысячу лет, как вы, полагаю, понимаете.

Учёные вежливо заулыбались.

— Я хотела бы предложить вам преподавать в Кристальном университете те специальности, которые вы преподаёте сейчас, — продолжила Кэйденс. — Мне не требуется немедленный ответ, у вас есть время до начала следующего учебного года. Я гарантирую вам оплату на двадцать процентов больше, чем вы сейчас получаете.

Учёные переглянулись.

— Интересное предложение, стоит подумать, — заметил Каттер.

— Пожалуй, — кивнул Молд.

— Мне нужно будет проконсультироваться со своим роговодством, — ответил Ингот. — В Сталлионграде нет подобной практики, но отношения с Кристальной сейчас складываются благоприятно. Возможно, мне и разрешат преподавать у вас какое-то время.

— Я была бы рада видеть вас на должностях профессоров Кристального университета, — улыбнулась Кэйденс. — Так что подумайте.

Принцесса распорядилась перевезти Твайлайт из больницы в Кристальный замок. Для аликорна оборудовали отдельную палату, и Кэйденс поручила доктору Циннамону, как своему личному врачу, уделить максимум внимания младшей принцессе. Доктору тоже устроили апартаменты в замке, для удобства. Он занимался и лечением остальных, но они оставались в городской больнице, под присмотром врачей и медсестёр.

Вездесущие репортёры быстро пронюхали, что с археологами что-то произошло, и осаждали больницу, пытаясь узнать подробности у персонала. Кэйденс в основном поэтому и поручила перевезти Твайлайт в замок, чтобы оградить её от назойливых представителей прессы.

-=W=-

С момента инцидента в подземелье прошло два дня. Трое профессоров покинули Кристальную. Твайлайт и остальные пострадавшие продолжали находиться в стабильном пограничном состоянии между сном и потерей сознания на искусственном питании. Кэйденс и Шайнинг то и дело спрашивали доктора, но он ничем не мог их порадовать:

— К сожалению, я пока не наблюдаю какой-либо динамики в их состоянии. Сейчас сложно сказать, сколько времени оно продлится.

Репортёры продолжали осаждать городскую больницу и от недостатка официальной информации уже начали публиковать свои дикие фантазии и измышления. Кэйденс сообразила, что полная секретность больше вредит делу, чем помогает, и распорядилась выпускать ежедневные пресс-релизы о состоянии пострадавших. О том, что Твайлайт тоже оказалась в их числе, нигде ни разу не упоминалось.

Выступать перед репортёрами с заявлениями принцесса поручила Эйелинн. Автоматон сама предложила такой вариант:

— Я могу зачитывать информацию максимально скучным тоном, чтобы репортёрам быстрее надоело.

Легенда для прессы была представлена следующим образом: "Археологи пошли утром в подземелье и неудачно наткнулись на местную систему защиты. Мы отправили отряд на поиски и нашли их в состоянии сна. Что с ними случилось, мы знаем. Когда придут в себя — не знаем, но имеющаяся информация указывает на то, что рано или поздно придут в себя. Приняты меры для ликвидации угрозы от данной системы безопасности". О том, что Шайнинг Армор и Твайлайт тоже подверглись неизвестному воздействию, не было сказано ни слова.

План сработал. Репортёры уделяли куда больше внимания самой Эйелинн, чем содержанию её выступлений. Они каждый раз задавали механической пони много вопросов, но в основном спрашивали о её устройстве, её роли в окружении принцессы, выспрашивали бытовые подробности. Эйелинн отвечала, где-то односложно, где-то подробнее, стараясь уводить разговор от пострадавших археологов.