Спасатели

Спасатели.

Сергей Шкенёв . Елена Шкенёва.

Пролог.

Давным-давно, в незапамятные времена.

— К реке их отжимай, Святогорушка! — Велет Волосович ударом окованной бронзовыми кольцами дубины превратил очередного противника в кучу липкой грязи, и снова крикнул. — К реке!

— Да понял я, — вполголоса отозвался Святогор.

Меч богатыря со свистом опустился на ком глины, заменяющий нежити голову, и разрубил её пополам. Жаркое солнышко, одобряющее победу и всячески её поддерживающее, тут же подсушило ровный срез, не давая чудищу склеиться и вновь вступить в бой. Хорошо... а то вчера весь день шёл дождь, и половинки грязевых болванов приходилось расшвыривать далеко в стороны. Людоте Перуновичу легче...

Знаменитый кузнец бился правее. Огромный молот в его руках попросту разбрызгивал супротивников, и складывалось впечатление, что он лупит по невидимой наковальне, только по сторонам летят не искры, а куски грязи. Вокруг Людоты быстро образовалось пустое пространство, покрытое чавкающим под ногами месивом, куда тут же ворвался возмущённо рычащий Семаргл. Воспользовался минуткой, чтобы отдохнуть?

Крылатому псу тяжелее всех — собачьи лапы не удержат ни меча ни палицы, и ничего больше не остаётся, как рвать супостатов зубами. Отплёвываться, и снова рвать.

— Устал? — посочувствовал кузнец? — Ничего, сейчас их в речку загоним, заодно и сами отмоемся.

Пёс с благодарностью вильнул хвостом и вновь бросился в битву. Передохнул немного, и хватит. Время не ждёт!

— Поднажми! — продолжал командовать Велет. — Не упустите колдуна!

Тревога воеводы понятна и объяснима — после семи дней погони наконец-то удалось нагнать отряд удирающего Повелителя Теней, и не хотелось бы, чтобы тот ускользнул. А река поможет! Вода размоет сотворённое из грязи и глины войско колдуна, да и сам он ни за что не полезет в славящуюся бурным течением Кудеярку. Побоится, скотина... И ждут не дождутся зловредника глубокие пещеры под Лысой Горой, тяжёлые толстые цепи, крепкие решётки и добрая сотня осиновых кольев. Заслужил! Каждому воздаётся по делам его!

Слитный хриплый рёв из сотен глоток стал ответом Велету Волосовичу — ведомая славным лесовиком Дубославом Лешачевичем сотня смяла правое крыло защищающего хозяина отряда грязевиков. Как раз успели деревянные души... Замелькали дубины, сделанные из вырванных с корнем молодых дубков, и враг ничего этому не смог противопоставить. Каменных топоров лешие не боятся, боли не чувствуют, а праведная месть за загаженные Повелителем Теней леса придаёт сил.

— Ещё чуть-чуть, — прошептал Святогор, принимая на щит удар копья с кремнёвым наконечником. — Гнутся, гнутся ублюдки...

Казалось, что до победы совсем немного. Вот она летает на головой — прекрасная и легкокрылая Птица-Победа. И закончится продолжающаяся два века война, и вновь зазеленеют поля, зазвенят чистые родники, и вздохнут облегчённо немногочисленные пока люди. Люди... не ради них ли встали плечом к плечу лешие и домовые, герои и девы-перунницы, звери неведомые и звери лесные? И вот ещё чуть-чуть...

Но колдун имел собственную точку зрения на кипевшую вокруг битву. Нет, смерти он не боялся. Стоит ли её бояться тому, кто сам не совсем живой? Страшит вечное заточение и вечное забвение. Последнее — хуже всего.

Пальцы Повелителя зашевелились, рисуя в воздухе замысловатую фигуру, а с разбитых при падении с ездовой гиппокрысы губ слетели шипящие слова заклинания:

— Покемониш-ш-ш-е блич!

Вздрогнула земля, покачнув грязевиков. Чёрная молния, сорвавшаяся с пальцев, высушила верных, но глупых слуг, образовав защитное кольцо.

— Нар-р-р-р-у-у-то!

Глухое ворчание поднималось из самых недр. Что-то страшное ворочалось в глубине и готовилось вылезти наружу. Страшное и огнедышащее — трава на пять шагов вокруг потемнела, и появившийся дымок предупреждал об...

— А-а-а-а...

Дикий вопль не был заклинанием. Так, во всяком случае, думал кот Баюн, прошмыгнувший между застывшими грязевыми болванами, и вцепившийся колдуну в то место, откуда у обычного человека растут ноги. Сзади вцепился...

— А-а-а-а... о-о-о-о...

Голос Повелителя Теней зазвучал немного иначе, тоньше, потому что появившийся в защитном круге Семаргл долго не выбирал, а щёлкнул клыками и ухватил злодея с противоположной от Баюна стороны.

— И-и-и...

Ввинчивающийся в уши визг вдруг оборвался резким:

— Ниппонус кавай! Ня!

Неведомая сила отшвырнула крылатого пса. Падая, он успел разглядеть, как кувыркается в полёте размахивающий лапами кот Баюн. Вспышка чёрного пламени... И нет сил отползти... Тьма накрыла обоих.

— Ушёл злыдень, — сидевший на превратившемся в камень грязевике воевода сдвинул шлем на затылок и постучал себя кулаком по лбу. — Упустили!

— Изгнали, — попытался утешить друга Святогор. — Ты не переживай, из Кромешного Мира он нипочём не выберется.

— Угу, — кивнул Велет Волосович, и почесал за ухом маленького щенка, ничем не напоминавшего прежнего Семаргла. — А с этими что будем делать?

Пушистый чёрный котёнок, ещё недавно отзывавшийся на имя Баюн и любивший рассказывать сказки, запрыгнул воеводе на колени.

— Не знаю, — вздохнул Святого. — А только нельзя им с нами, не примет их Светлый Вирий.

— Всегда принимал, а сейчас что изменилось? Впрочем, о чём это я говорю... — Велет махнул рукой. — Сам всё понимаю.

Молчавший до поры кузнец плюнул под ноги и отвернулся. Он тоже понимал, что отпущенное время истекло, и герои должны вернуться в Пресветлые Небеса, уступив землю людям. Насовсем, ибо так должно!

— Эка забота, — звучным басом произнёс Дубослав Лешачевич. — Мы-то здесь остаёмся, мы-то местные. Присмотрим за малышами, не велик труд.

— Да? — воевода с надеждой поднял взгляд.

— А то! — приосанился лесовик. — Мы добрые. Очень.

— Оно заметно.

— Не ко всем же, — лесовик даже немного обиделся. — А этих сбережём. Не бойся.

— Если только так.

— И никак иначе! Покуда шумят леса, покуда течёт вода, покуда светит солнышко... Всегда!

С той поры прошло немало лет. Столько, что имена иных героев остались лишь в сказках, другие позабыты совсем, а третьи... третьи предпочитали жить скромно. Хвалиться спасением мира? А зачем?

Но однажды случилось так, что у затерянной в глубине времён истории появилось неожиданное продолжение. А дело было так...

Впрочем, давайте начнём с самого начала, договорились?

Глава 1

Неизвестно где, но очень и очень далеко.

-Барбара, где моя книга? — голос грохотал под сводами пещеры и проникал в самые потаённые её закоулки. — Куда ты её запрятала?

Долгие тысячелетия не только окончательно испортили и без того скверный характер Повелителя Теней, но и пагубно отразились на его памяти. Владыка постоянно что-то забывал, путал слова заклинаний, терял колдовские книги и компоненты зелий... Чуть легче стало с тех пор, как появилась секретарша. Сама Барбара этого умного слова не знала, и называла себя просто правительницей. Домоправительница — слишком сложно, длинно и скучно.

— Я не видела её последние триста лет, мастер!

— Сколько раз говорил, чтоб называла меня мессиром, дурная голова?

— Сегодня уже трижды. Или вы про вообще? — в светящихся красных глазах огромной летучей мыши промелькнула тень насмешки. — Но книгу всё равно не видела.

— Врёшь! — под капюшоном, укрывающим лицо Повелителя Теней, сверкнули крохотные молнии. — Восемьдесят лет назад я зачаровывал големов...

Барбара тихонечко захихикала, благо изменённая магией гортань позволяла ей не только говорить, но и смеяться. Забавная тогда история вышла... Созданные владыкой големы ничем не отличались от людей внешне(собственно, они и были искусственно выращенными людьми), но славились чрезвычайной тупостью. А уж когда прокол между мирами выбросил придурков на Землю...

— Прекрати ржать, дура!

— Слушаюсь, мой Повелитель мастер-мессир!

Хорошо сказать — прекрати. Попробуй забыть тех болванов! Зеркало Миров позволяло наблюдать за ними сквозь бездны пространства, и Тень свидетелем, не было зрелища смешнее. Первым двум ещё повезло, попали в страну за океаном и устроились в мастерскую по оживлению рисованных фигурок неких братьев Ворнеров. Кстати, чем не колдовство? И кто теперь возьмётся утверждать, будто в том мире больше нет магии? Она есть, и её много.

Вот остальные вляпались основательно... Нет, ну надо же быть такими придурками — заявиться в ОГПУ и предложить снять самодвижущиеся картинки (фильмы по-ихнему) под названием "Вуди Вудпеккер против Тимура и его команды" и "Кролик Роджер — лучший друг советских физкультурников". Или не ОГПУ было, а уже НКВД? Неважно, серьёзные дяденьки с большими звёздами в петлицах всё равно не оценили всей прелести будущих шедевров. Надо будет потом как-нибудь спросить у Повелителя, что такое Уругвай, и почему он рассылает шпионов по всему миру.

— Книгу ищи, сволочь летающая! — молнии под капюшоном приобрели угрожающие размеры. — Куда спрятала?

— Не брала! — возмутилась Барбара. — Да и скучная она... ой...

— Ты её читала? — изумление в голосе Повелителя быстро сменилось гневным рыком. — Запретную книгу?

Летучая мышь с трудом увернулась от огненного шара, едва не опалившего крылья, и метнулась к выходу из пещеры, проклиная ту ночь, когда согласилась работать нянькой у чокнутого колдуна. Пусть теперь ему грязевые болваны служат. И чего ругается, а? Ведь всего только одним глазком в проклятую книгу заглянула. Скукотища! И она сама собой запомнилась. Вот запомнилась наизусть от корки до корки — колдовская же!

— Стой, зараза! — вслед беглянке устремились ещё две молнии, по счастью пролетевшие мимо. — Убью!

И внезапно Барбара поняла, что угрозы Владыки из привычного ритуала вдруг стали вполне реальным обещанием, которое тот непременно исполнит. А жить очень хочется — полторы тысячи лет для летучей мыши из Кромешного Мира преклонным возрастом не являются. Самая юность, можно сказать. Нет, здесь больше оставаться нельзя. Бежать!

— Нейтаку-отаку-яой! — нужное заклинание нашлось сразу, и в воздухе повисла чёрная клякса межмирового прокола. Человек не пролезет, а для мыши в самый раз... — Онна бугэйся хентай!

Переходов между мирами Барбара не боялась, так как пару раз приходилось ими пользоваться. Послал, помнится, Повелитель в разведку... лернейская гидра, говорил, бессмертная... Ага, сейчас, древним грекам об этом расскажи, придурок! Тогда проход не только изменил тело летучей мыши, превратив из нетопытя в многоголовое чудовище, но и коварно захлопнулся после удара геракловой дубины. Пришлось сто лет собирать себя по кускам — колдун хоть и сделал новую дырку, но без головы возвращаться как-то не хотелось.

Второе путешествие тоже закончилось печально. Тут сама виновата — кровососов никто не любит. Зато повеселилась, да... Надолго люди запомнили Влада Цепеша по прозвищу Дракул. Может быть, опять туда убежать?

— Вернись, предательница! — вопль Властелина совпал с его же ударом, и летучую мышь попросту вбило в переход. — Куда?

Очнулась Барбара в полной тишине и радующей глаз темноте. Вот только крылья оказались перемазаны какой-то липкой дрянью, в пузо упирались острые осколки, а растекающаяся густая лужа подозрительно пахла вишнями.

— Сладко! — она облизнулась и прислушалась к падению тяжёлых капель. Те срывались вниз с края гладкой холодной доски и смачным шлепком разбивались о каменный пол. — И куда я попала?

Новая пещера понравилась — в меру прохладная, с ровными стенами... В дальнем углу явно рукотворные полки — Повелитель примерно на таких же держит свитки с заклинаниями первой необходимости. Но там папирусы, а тут наклонные ряды бутылок с надписями на наклеенных бумажках. Богато здесь живут, если могут себе позволить столько стекла! Но что же обозначают смешные буковки?

— Графоманус школоло! — магическое обучение всегда больно бьёт по мозгам, но позволяет усвоить нужное буквально в считанные секунды. — Егэ-сама фурсенкукс кирдык!

Барбара покрутила головой, отгоняя подступившую дурноту, и прочитала вслух на ближайшей этикетке:

— Мускат золотистый две тысячи одиннадцатого года. Изабелла, урожай две тысячи восемь.

Странно, столько много слов, и ни о чём не говорят. Неужели новый вид колдовства? Нужно обязательно попробовать содержимое бутылок на вкус — новые знания лишними не бывают. А магические декокты ещё и для здоровья полезны, ежели в меру.

Плотно забитая пробка никак не хотела выковыриваться, а зубами не зацепить. А если вот так..? Коготь на сгибе правого крыла удлинился и покрылся устрашающими зазубринами.

— Барбара умная! — похвалила себя летучая мышь, и с лёгким хлопком выдернула пробку. — Что тут у нас? Обычное вино? Зачем его так хранить?

Действительно, Влад Цепеш хоть и предпочитал пить кровь, но от кувшина-другого хорошего красного вина никогда не отказывался. Только держали его в дубовых бочках, разливая по мере надобности в мелкую тару. Или здесь всё же особое и волшебное? Без пробы никак не определить.

— Ваше здоровье, госпожа Барбара! — долгий глоток сопровождался бульканьем и довольным причмокиванием. Наконец бутылка опустела и, упав на пол, разлетелась вдребезги. — Спасибо, господа Барбара!

Нетопырей из Кромешного Мира напрасно считают тупыми, злобными и грубыми животными — по отношению к самим себе они отменно вежливы. А внушительные размеры, острые зубы и длинные когти заставляли быть вежливыми всех прочих. Кто захочет грубить летучей мыши высотой чуть ли не в половину человеческого роста? Никто, и за это непременно стоит выпить ещё.

Стукнула дверь, заставив пирующую Барбару затаиться, и чей-то громкий голос произнёс:

— А я тебе говорила, что у нас в подвале крысы завелись. Видишь, даже банку с вареньем разбили.

— Откуда они здесь возьмутся, дорогая моя? — второй собеседник отвечал спокойно, но уверенно.

— Прогрызли пол и залезли!

— Через бетон и керамическую плитку?

— Тогда сквозь стены.

Барбара с уважением покачала головой — способности местных дальних родственников проходить через сложенные из ровных красных камней стены внушали почтение. Они тоже владеют магией? Нет, вроде бы никаких следов колдовства незаметно.

— Хорошо, душа моя, я поставлю мышеловки и капканы.

— Лучше кота сюда запусти, а то бездельничает целыми днями, лежебока.

— Зато по ночам работает — рыбу домой приносит, зайцев... Сегодня с утра тетерева приволок.

— Где он его взял?

— Поймал, наверное.

— А рыбу?

— Тоже.

— Не смешно... Коты воду не любят.

— Так то чужие, а наш...

Деревня Никиткино, Кудеярский район Доброградской области.

Если бы сейчас Васька, чаще всего уважительно именуемый Василием Ивановичем, смог слышать слова хозяина, он бы непременно возгордился. И ещё немного обиделся умалением заслуг своего лучшего друга — Семёна Барбосыча. Ведь именно он поймал тех трёх тетеревов. Ну и что, что принесли только одного — половину добытчикам, а половину в семью. Скажете, несправедливо и неграмотно с точки зрения арифметики? Очень даже справедливо — колбаса из холодильника тоже не поровну делится.