|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ДОРОГА К ЗВЁЗДНОМУ ПРЕСТОЛУ
Книга вторая
СРАЖЕНЬЯ — БУДНИ
Или: НИРВАНА
Пролог
3594 г. начало осени, окраины системы Вихелоуса
Громадная махина внешнекосмического истребителя "Гузер" провисла при выходе из пике, до самой поверхности. Два одиноко стоящих между холмов дерева оказались снесены пламенным вихрем реактивных дюз и кромками боевого крыла, но удар, вкупе с перегрузкой, получился слишком жестким даже для этого уникального боевого корабля. А уж тем более для переживших не одно сражение воинов. Один из них, с перекошенным от усилий ртом, прохрипел:
— Николя, мать твою! Что творишь?!
— Не дрейфь, Малыш, прорвёмся! — рыкнул ему в ответ пилот истребителя. В следующий момент перегрузка только усилилась, при попытке вильнуть в обход возникшей на пути скалы, и третий член экипажа, чернокожий штурман, зажимая пальцами руки кровоточащий нос, прогундосил:
— Этот мутант хочет нас в лепёшки превратить!
— Следи за словами, мой не белый друг! — зло рассмеялся Николя, на максимальном форсаже уводя тяжеленный для таких манёвров корабль вверх. — По чьим данным мы здесь находимся? Вся твоя собранная со спутников информация гроша ломанного не стоит. Как по мне, то...
— Вот, вот они! — торжествующе заорал негр, чуть не всем корпусом вонзаясь в виртуальный боефикатор перед собой, на котором во всех подробностях освещались внешние прерогативы и детали полёта. — Вали их, Малыш! Вали!
— Не надо так кричать, Алоис, не надо..., — скорей шипел, чем выкрикивал сквозь зубы оператор бортового вооружения. Вращаясь на своём кресле внутри ещё более масштабного боефикатора он практически единовременно, всеми дёсятью пальцами рук, да вдобавок и двумя ногами, отправлял по ненавистному врагу десятки снарядов, тысячи разрывных пуль, несколько торпед, две ракеты среднего класса и парочку кассет с бомбами.
Итоги нахрапистой атаки оказались на удивление эффективными: из трёх уже совершивших посадку и двух только снижающихся кораблей пиратов, целым остался только один. Остальные четыре покрылись сполохами разрывов, бликами расколов и чёрными дырами прямых попаданий торпед и ракет. Суммарный взрыв удачного залпа изрядно наподдал кренящемуся "Гузеру" под зад, поэтому пилоту пришлось опять с максимальной перегрузкой выравнивать крен и по гораздо большей, чем положено, дуге заходить в пике новой атаки. При этом Николя радостно орал довольному штурману:
— Ай, да Алоис! Ай, да молодец! Всё-таки правильно высчитал гнездо этих недоносков!
— Ну вот, а ты меня попрекаешь цветом кожи и хочешь убить перегрузками...
— Не ври, не попрекал! А по поводу недоверия, прости друг, отныне буду всегда кричать; "О, мавр, ты прав!"
Истребитель опять снижался в сторону задымленного узкого ущелья, и оператор вооружения несколько заволновался из-за плохой видимости. Его боефикатор словно подёрнулся изнутри белесым туманом:
— Николя! Делай свечку! Я лучше сверху ещё две последние кассеты с бомбами сброшу и вся недолга...
Но одушевлённый своими сбывшимися выводами штурман, вдруг обозрел ещё нечто ценное на своих виртуальных экранах. Он даже сдерживаться не стал от восторга и боевого азарта:
— А ведь это из база! Точно, ребята, что б я провалился! Вон видны открытые створки большого ангара. По низу, Николя, понизу иди! А ты Малыш не зевай и всеми торпедами бей!
Начавшийся было подниматься нос "Гузера" вновь резко клюнул вниз и с ревом несущего смерть торнадо вонзился в клубящийся дым.
— Зря мы так рискуем..., — бормотал недовольный Малыш, продолжая, тем не менее, заливать смертоносными снарядами, как оставшийся целым корабль пиратов, так и мечущиеся во все стороны, дезорганизованные толпы противника. Основной удар тоже успел нанести: направил в створ виднеющегося ангара все четыре оставшиеся торпеды да две большие ракеты. Напоследок ещё и обе кассеты с бомбами вывалил.
За мелькнувшей тенью внешнекосмического истребителя, на поверхности образовался ещё больший ад, но не успел экипаж довести радостный крик победы до максимального пика, как тут же крик радости перешёл в стон отчаяния. Все трое прекрасно увидели на своих боефикаторах, как из клуба дыма и пламени, охватившего ущелье, следом за "Гузером" вынырнули две огненные полоски искрящего огня.
— "Берсерки два"! — выдохнуло в унисон три рта.
Пираты имели баснословно дорогое оружие "последней надежды" и успели его каким-то образом использовать. А от такой его модификации, на таком расстоянии и на такой мизерной высоте практически не существовало спасения. Конечно, как пилот, так и оператор бортового вооружения сделали всё, что возможно. И даже достигли невероятного, если можно так сказать, успеха. Сразу два облака противоракетной магнитной стружки и три десятка мини-ракет перехватчиков, совершили чудо: один из берсерков взорвался за две сотни метров до намеченной для него цели. Зато второй отработал на все сто. Почти непобедимый, наводящий страх на врагов только одним своим видом истребитель, вздулся багровым облаком взрыва, разлетаясь в стороны крупными и мелкими обломками.
Хотя всего лишь за секунду до этого вверх взлетела реактивная спасательная капсула. Погибающий "Гузер" предоставил своему экипажу последний шанс для спасения.
Глава первая
3594 г. начало осени, окраины системы Вихелоуса
Прошли сутки.
Командир базы шестого пограничного сектора системы Вихелоуса, невысокий, широкоплечий крепыш, уже минут двадцать метался перед троицей стоящих навытяжку офицеров и ругался. Витиевато ругался, а порой и вовсе ...нехорошо. Но оборванные, прокопченные гарью и убелённые свежими бинтами воины терпеливо сносили все несуразности в свой адрес, стараясь не краснеть и выглядеть невозмутимыми предметами внутреннего интерьера. Сказывался большой опыт таких выволочек.
Тем более что подобная линия поведения с разъярённым полковником срабатывала всегда, везде и лучше всего: он уже заметно выдохся и теперь стал сбиваться на частые повторы:
— Вам только на фанере летать! Такой истребитель просра...! А знаете, что мне стоит новый выбить?! Дырку от бублика вы знаете! И не узнаете никогда! Потому что вам... Вам только на фанере...!
В какой-то момент командир осознал всю бесполезность безадресной ругани и перешёл на индивидуальный метод. Первым подскочил к самому длинному, ростом в двести три сантиметра оператору бортового вооружения, который стоял по центру "строя". Хотя как раз чтобы заглянуть тому в глаза, крепышу-полковнику пришлось бы встать на табуретку:
— Ты! Вот скажи мне, когда уже твоя деланная рассудительность станет совпадать с жизненной необходимостью? А? Чего молчишь, господин Агнер Ллойд!? — хорошо было известно, насколько стрелок ненавидел своё официальное имя, по которым он проходил по бумагам и ведомостям. Хоть оно и было ненастоящим, но всё равно ненавидел. — Или тебе напомнить твоё же любимое выражение: "Удар судьбы в лоб, означает, что не возымели действия её пинки взад". Как раз о тебе! Не находишь? Из-за твоей мягкотелости вы все могли сейчас где-то там валяться в виде обгорелых кусков мяса! Или висеть безголовыми чучелами в пыточных подвалах! Ты об этом подумал?! Чего молчишь? Или тоже молчал, когда следовало остановить своих товарищей и надоумить их не путь истинный?
Наверняка полковник уже прослушал каждое слово записи с борта истребителя перед его катастрофой и знал, что Малыш как раз и пытался предупредить от слишком резкого снижения к земле. Что, в конечном итоге, и лишило реальных шансов отбиться в момент опасности от ракет "Берсеркер-2".
Но ведь не станешь сваливать вину на товарищей, подставляя их и выгораживая себя. Истинные аристократы, представителями которых и слыл высоченный Малыш, так не поступают. Поэтому оператор, со знаками различия капитана только повинно склонил голову, и даже в какой-то момент показалось, что он стал ниже ростом, чем полковник.
Делающий разнос начальник раздосадовано фыркнул и, шагнув влево, вызверился на командира экипажа:
— Тебе уже сколько лет?! Двадцать?
— Никак нет! — выдохнул Николя. — Двадцать восемь недавно исполнилось.
— Не может быть! — злобно ёрничал полковник, в притворном изумлении приседая и хлопая себя ладонями по коленкам. — Двадцать восемь? Почти моего возраста?! И всё ещё капитан? — хотя на самом деле командиру базы уже было за сорок. — А по твоим действиям — больше двадцати не дашь. Словно зелёный молокосос прёшься на любое восклицание типа: "Ой, вон там баба голая мелькнула! Где?! Дайте и мне глянуть!" Тьфу! Да ты не гордость наших космических сил, а ..., а... Э-эх!
Он замялся, но так и не подобрав подходящего слова, махнул рукой со всего плеча. Затем резко шагнул два раза вправо и уже чуть не лбом уткнулся в подбородок штурмана:
— А ты, вычислительный центр, дающий сбои? Питание к мозгу отключилось? Да плюс запасные батарейки в ушах разрядилась? А может твой хвалёный процессор кто-то подменил грецким орехом? Алоис, я тебя не узнаю! Куда подевалась твоя хвалёная мудрость? Куда исчезла твоя рассудительность и тонкий расчёт ситуации? Что случилось с твоими невероятными способностями аналитика? И почему ты не хочешь оправдаться? Ну, чего молчишь, словно язык проглотил? Отвечай: кто виноват? И никого не бойся. Малыш или Николя?
Негр посерел от переживания ещё больше, но ответил твёрдо:
— Скрывать не стану. Как и идти на поводу у боевых товарищей. Пусть они меня даже побьют за это. Поэтому скажу сразу, с максимальной откровенностью: вся вина на мне. Готов понесли заслуженное наказание.
После чего из полковника словно выпустили воздух. Плечи его поникли, уголки губ опустились, он развернулся и пошагал к своему письменному столу. Бормоча при этом себе под нос с раздражением:
— Я из-за них седым стал! Того и гляди костоправы какую-то аномалию в сердце отыщут и в утиль спишут! А эти ...хм, зяблики, и в ус не дуют!
Но пока он обходил огромный стол и усаживался на стул, все три офицера расслабленно выдохнули. Буря окончилась, всё самое страшное позади. Командира базы все знали прекрасно: будет кричать, ругаться, даже обидеть может сотней, другой нецензурных слов, но дальше этого никогда не пойдёт. Своих подчинённых перед проверяющими с Оилтона, разгильдяями не выставит, под суд не отдаст и разжаловать не позволит. Сам накажет, своей властью, но чужим под расправу не уступит. Да и вообще, по большому счёту ничего страшного не произошло. Ну, немного увлеклись боем; ну, не уберегли ценную космическую технику; ну, потом ещё сутки прятались в каких-то пещерах и отстреливались табельным оружием от взбешенных пиратов. Но ведь живы. Здоровы. Почти...
Кажется, хмурящийся полковник, вновь уставившись на троицу друзей, не только про раны вспомнил да про потерянную наивысшую по мощи ударную силу своей базы на окраине империи. Рука его весьма многозначительно, с чувством ударила по лежащей на столе папке, и голос вновь стал набирать обороты:
— Думаете, что наказания не последует? А зря! На этот раз вам потеря истребителя с рук не сойдёт! Хотя..., — он сделал паузу, словно размышляя, и только потом продолжил. — Хотя попытаюсь вам немного подсластить горькую пилюлю нашего с вами расставания.
Теперь уже все три офицера удивлённо переглянулись между собой, а потом вновь недоверчивыми взглядам уставились на полковника. Что за потерянный "Гузер" их выпрут с боевой базы — они и предполагать не могли. Но с другой стороны, командир никогда не слыл пустопорожним болтуном, устраивающим розыгрыши со своими подчинёнными. Сказал, что придётся расстаться, значит...
— Так вот..., моё прошение в столицу, — он нарочито медленными движениями открыл папку, поднял первый лист и стал зачитывать беглой скороговоркой, словно перечислял всем давно известные азбучные истины. — За уничтожение кораблей противника в количестве..., так, тут всё понятно. ...За уничтоженную базу пиратов, состоящую из шестнадцати уровней..., хм, здесь тоже ясно. ...За проявленные мужество отвагу и ...ну и так далее, Ага, вот: представить капитана Николя Чарески, капитана Агнера Ллойда и старшего лейтенанта Алоиса Полсата к наградам "Орден Витязя первой степени". То есть: отныне вы можете себя с уверенностью считать полными кавалерами второй по престижности, после "Изумрудного Листка" боевых наград.
Лица офицеров расплылись в непроизвольных улыбках, хотя награды ещё следовало утвердить в столице, потом доставить, потом торжественно наградить. Но сомневаться уже не приходилось, раз полковник представил к награде своего подчинённого, то он до императора дойдёт, но своего добьётся.
Другое дело, что несколько моментов офицерам прояснить хотелось немедленно:
— Целых шестнадцать уровней? — с восторгом переспросил Алоис, показывая в широкой улыбке свои белоснежные зубы. — Так это мы ту самую базу разыскали и сковырнули...?
— Ага, ту самую..., — буркнул ещё больше нахмурившийся командир. — Там теперь весь пограничный флот окраин слетается и роют, роют, роют.... Я бы вас ребята сразу к Изумрудному листку представил, да уж больно многие адмиралы хотят за найденную вами базу эти высшие награды на свои мундиры получить...
В его голосе слышалось столько отчаяния и тоски, что улыбки на лицах офицеров увяли, а Малыш стал прояснять следующий момент:
— Да ржавчина с ними, с наградами. Вы лучше признайтесь: чего это мы расставаться должны?
— Да вот..., — из папки выскользнул второй листок, улёгся отдельно, а потом его резко припечатал к столу тяжёлый кулак командира: — Не успели вас ещё вытащить из пещер и доставить сюда, как штабные крысы бросились выслуживаться перед очень вышестоящим начальством. И уж так вас расхвалили, где совсем не надо, так расхвалили.... Что как раз перед вашим прибытием и докладом я вот это распоряжение и получил. Хотите послушать?
Он весьма выразительно уставился на подчинённых и они сразу поняли, что весь этот ор с гневом как раз и был результатом вот этого неожиданного распоряжения. Поэтому командир экипажа позволил себе пошутить:
— Конечно, хотим. Но не в случае, если там приказ высчитать стоимость "Гузера" из наших жалований.
— Если бы! — возмутился полковник. — Вам в любом случае будет положена премия в расчёте семь процентов от промышленных трофеев отысканных на базе пиратов. Если судить только по предварительным результатам, то вам и на три внешнекосмических истребителя хватит. Да и мы бы для вас сбросились... А тут дела совсем иные..., — его лицо ещё больше осунулось, как у отца, навсегда расстающегося со своими сыновьями. — Решили вас отправить на академическую переподготовку, а потом вообще забрать в Дивизион...
Он тяжело вздохнул, продолжая, тем не менее, пристально наблюдать за лицами трёх офицеров. И заметив, что те расплылись в самодовольных улыбках, опять сильно осерчал. Вскочил на ноги и затряс в гневе кулаками:
— Чего радуетесь, неблагодарные?! На базе для вас чуть ли не кофе в постель подают, любые капризы исполняют, на любое нарушение дисциплины глаза закрывают, а они и рады поскорее отсюда сбежать! Очень похоже на коров, которые спешат вдаль лишь по той причине, что там трава зеленее. Думаете в Дивизионе вашу доблесть и боевые умения оценят как положено? Ха! Ждите...! А мне что прикажете делать?! С кем воевать придётся?! Кого в бой с пиратами посылать?! Самому за боефикатор садиться?! А?!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
