Лунная Богиня

Лунная Богиня.

("Гуманист")

Неизбывной серьезности убеждений А. Валентинова.

...It's a Long Way to Tipperary...

Огненный шар прошел над головой низко, заставив пригнуться. Разорвался где-то за спиной тащивших через бруствер окопа тяжелое, бесчувственное тело, осыпав их речным песком и пальмовой щепой. Хорошо, что в очереди это был последний, третий файрболл — пока вражеский расчет крутил ворот, взводя торсионы залповой катапульты, оставалось время на передышку.

Усыпленный простым, доступным любому санитару обезболивающим заклятием, раненый не двигался и явных признаков жизни с виду не подавал. Но все еще продолжал оставаться по эту сторону Последней Завесы — милосердно прикрывавшая развороченное лицо человека кровавая тряпка слегка приподнималась от дыхания.

— Чем это его? — полюбопытствовал, как всегда не к месту, штатный наводчик семнадцатифунтовой аркбаллисты, секунд-капрал Джереми Гантлет по прозвищу Каракатица.

Заработал такую кличку бойкий человечек с плохими зубами манерой ходить слегка бочком, и при каждом удобном случае выпускать облако словесной мути, за которым немудрено было скрыться. Но старший среди вернувшихся с нейтралки, костлявый мужик той же, человеческой крови, этого не знал. Оттого и ответил обстоятельно, раскурив прежде трубку-носогрейку:

— Пытался запустить "Мантикора" подбитого. Залез ему в башку, под панцирь, сунулся по цепям управления. А под контрольной панелью успели пару "хохотунчиков" на одну растяжку повесить, заклятых на любую жизнь. Тестер их не сорвет, хоть все им обстучи...

Словно демонстрируя, как это, костлявый наладчик кадавров пару раз с силой послал светящийся мячик тестера магии в носок собстенного ботинка, умело подхватывая его, когда тот отскакивал. Проводив мерцающий шарик взглядом, Каракатица уважительно хмыкнул, засовывая кулаки в косые карманы пятнистой рейнджерской куртки. Как всякий аркбаллистер, Гантлет был редкостным щеголем. Уставного и по-уставному ничего не носил, включая знаки различия, по-офицерски спущенные ниже локтя и сдублированные на плечевых ремнях.

За разговором наладчики дотащили своего раненого до местного исцелпункта. Здесь всех ждал неприятный сюрприз — груз "омега", первый за день. Последней огневой снастью от той самой очереди вражеской залповой катапульты убило командира позиции.

"Дядька", "Старикан" — суб-капитан запаса второй очереди Каммингс, пожилой халфлинг, тянул должность без малого пятый месяц. С тех самых пор, как его предшественник, светлоэльфийский секунд-капитан ау Тиорр под строевые волынки поднял "семьдесят седьмую" в очередную сезонную атаку. Премьер-капитана, который по уставу был положен на добрую четверть сектора фронта, здесь не было уже три таких сезона, с самого провала наступления под Вест-Ханхом.

Над носилками, укрытыми белым траурным полотном, до жалкой высоты в человеческий рост горестно сгорбилась одиннадцатифутовая фигура секунд-капрала Хугге Ништо-Обойдется. Приговорку, заменившую отсутствующую у любого из огров фамилию, он принес с собой со своих далеких северных гор. Да вот, не обошлось на этот раз.

Хугге смена начальства вроде бы так уж беспокоить не должна была. Потому что не его это было начальство, по большому-то счету. Все уже и забыли, что огр поначалу был старшиной целительской команды, откомандированной от полевого госпиталя. Команду ту постепенно повыбили тесайрские арбалетчики, никакие пополнения не помогли. Да и присылать их скоро перестали, потому что Хугге справлялся один. Стрелы его не брали, оставляя только новые шрамы — по полдюжины за каждый бой. А взвод покладистый огр принял, просто потому что больше некому было. Ни единого полного капрала, хотя бы и второго класса, на всю позицию...

Впрочем, секунд-капрал целительской службы горевал не без причины. Со "Стариканом" Каммингсом его взаимоотношения сложились на редкость удачно. Хугге втянулся, и ощущал ответственность за две с лишним дюжины парней своего взвода. Огр уже не мог позволить себе бросить их, вернувшись к сугубо санитарным обязанностям...

Застигнутый недоброй новостью еще один секунд-капрал, Сэм Уолтерс, страховавший возврат неумех-наладчиков с нейтральной полосы, тяжело вздохнув, наконец-то снял со взвода ручную баллисту. Пинком выбил из креплений ее метательную пластину, и сложил штампованные рога лука. Не "козьей ногой" же их отжимать, как по уставу положено! Уолтерс был халфлингом четырех с небольшим футов ростом, и орудовать длинным рычагом взводителя без необходимости не любил.

Вообще-то Сэм отличался как раз редкой обстоятельностью и упорством в следовании каждой букве устава Меканских Бригад. В одном только примерный служака Уолтерс обыкновенно от устава отступал. В желании угождать своему желудку если не качеством — какое на фронте качество — то хотя бы количеством потребляемой жратвы. За что и получил прозвание Полторы Пайки. Не обидное, но к подтянутому и боевитому облику секунд-капрала как-то мало подходящее.

Впрочем, без клички здесь, в Мекане, спорной территории между Анариссом и Тесайром, мало кто или что обходилось. Эльфийский Союз Городов называли Анариссом по привычке, в честь столицы на реке Анаре, болотистые низовья которой, богатые биомагическим сырьем, и служили предметом спора. В отличие от противника, Империя Людей приняла имя Тесайр самостоятельно, всенародной волей, изъявленной на соответствующем референдуме. В знак уважения к своему основателю и бессменному за последние семь с половиной сотен лет правителю, Магу-Императору Тесу Вечному.

Клички-прозвища всегда точней, чем официальные названия. Эльфы были и оставались основой правящей в Анариссе олигархии, "Концерна Тринадцати", по числу древнейших родов Инорожденых. Отчего в окопах их, понятно, не прибавлялось. Во всяком случае, в звании ниже капитанского. Большинство населения городов и соответственно, костяк армейских частей составляли как раз люди. Не без добавления иных рас, примесь которых порой и до четверти общего числа доходила.

Напротив, повседневное бытие Тесайра не исчерпывалось верностью Магу-Императору, зато в ушедшем на второй план определении "Империя Людей" не было ни грана лжи. По ту сторону фронта, на правобережье Анара, и далее к западу, до самых Пепельных Равнин у подножия горы Дройн, не селился и не вставал под знамена с пламенеющим треугольником Теса Вечного никто, кроме представителей человеческой расы.

Тесайр и Анарисс...От этих, главных имен семнадцатой за последние пятьсот лет меканской войны, все ниже и ниже, рассыпаясь ручейками прозваний и прозвищ, традиция наречения спускалась к самым последним клочкам земли. Каждый из многочисленных секторов рассекаемого извилистым течением реки фронта, каждая пристрелянная позиция гордились своим, наособицу заработанным псевдонимом.

Да вот беда, как назовешь, так и дело дальше пойдет — закон магии имен еще никто не отменял. "Семьдесят Седьмую" по всему меканскому фронту прозвали "колченогой", или "на обе ноги кривой" позицией. Все на ней шло спотыкаючись, через пень-колоду. К примеру, рядовые и офицеры здесь расходовались на порядок быстрей, чем капралы. Те отчего-то имели необъяснимое свойство задерживаться в живых, хотя свою дань "Отметка 77" брала и с них. Метила по-своему, но совсем от себя не отпускала — во всяком случае, дальше полевого исцелпункта.

Вот и пришла, стало быть, пора позиции снова показать свой дурной нрав... Во всяком случае, именно на этом сошлась четверка старожилов "Семьдесят Седьмой". Естественно, все они принадлежали к унтер-офицерскому сословию, не смотря на занимаемые, по дефициту кадров, должности взводных — на положенных им отделениях, по тому же дефициту, выше суб-капрала никого не было. В грядущих переменах, которые уже и без того обещал этот день, четверо видели только худшее. Каждый, исходя из собственных причин, но все, как один — без малейших иллюзий. Хугге боялся формальностей, Уолтерс опасался за свои полторы пайки, а уж о злостном недруге устава Гантлете и говорить нечего.

Наибольших же бед на свою голову ожидал старший по званию в этой тесной компании. И основания к тому наличествовали, спорить нечего. Дело в том, что премьер-капрал Шон Браун был мелким зеленым гоблином. По идее, у него и имени-то не должно было быть, не то, что капральских лычек на разномастных обносках униформы, кое-как подобранных и перешитых на трехфутовый рост. Однако вот было же — и то, и другое.

Свое начальство предпочитало этого факта в упор не замечать. А начальству постороннему капрала Брауна предпочитали не показывать. Во избежание излишнего напряжения умственных способностей и позыва к исправлению столь явной несообразности. На деловитом и немногословном, в силу присущей гоблинам не слишком развитой дикции, премьер-капрале держалась вся повседневная жизнь "колченогой". Выдерни эту жалкую подпорку — шаткое сооружение рухнет, погребя под собой сложившийся порядок вещей. Начальство приходит и уходит, а каптерка остается. Так что ну его, командование, подальше.

И без того найдется, чем глаза им намозолить — плохо оборудованными позициями, нестроевым обликом рядового состава, к примеру. Или того хуже, остовом подбитого тяжелого штурмового кадавра типа "Мантикор" как раз посередке между своим периметром и линиями тесайрцев. Ни та, ни другая сторона вытащить его не могла уже три главнолунных месяца. Правда, за каждую попытку больше, чем полудюжиной убитых и двумя десятками раненых не расплачивалась.

Так что изувеченный сегодня наладчик из команды, ночью пытавшейся подлатать и перезапустить "Мантикора", чтобы своим ходом вытащить его с нейтралки, еще малая цена. Почти что вовсе никакая, тем более, что команда эта проходит по ведомству магподдержки, не строевого состава.

Связист уже проорал в расстроенную раковину дальнего диапазона сообщение о потерях, и отослал небогатый набор документов погибшего телепосыльными чарами в штаб сектора. Амулет на этот случай всегда хранился в верхнем ящике сейфа.

Впрочем, дурные вести на тесайрском фронте разносятся быстро и без командирских хрустальных шаров и раковин связи. Так что, кого пришлют с тыловой мельницы кадров на сей раз, гадали теперь не только четверо старожилов "колченогой". Вся позиция пригорюнилась в ожидании, поминая Каммингса пайковым ромом под нехитрую военную закуску. С утра, конечно, не дело, но кто обещал, что за этаким утром для всех наступит вечер, а там и следующий рассвет?

Следующий командир "Семьдесят Седьмой" пришел пешком. В тот же день, за полтора часа до полуденного аркналета, так что штаб в отсутствии оперативности упрекнуть было нельзя.

Долговязую, тонкую фигуру семи с половиной футов ростом все должны были бы заметить издалека. Но вот факт — никто не видел Ночного эльфа с темно-серой кожей и на диво короткими для его расы серебристыми волосами до тех самых пор, пока тот не встал столбом на площадке в тылу позиции, почти на опушке джунглей.

Необмятая, новенькая униформа сидела на нем щегольски, да вот беда — нашивок на рукавах и галуна на погонах пока было как-то маловато. Честно сказать, в мирное время их и на командование взводом-то не хватило бы. До капитанского ценза темноэльфийскому красавчику оставалось еще долго. Разве что неслыханная фронтовая удача подвернется, подставит спину, как норовистый скакун, на котором главное — удержаться, не обманувшись легкостью прыжка в седло.

Затем, видимо, и пожаловал в "дважды кривую" выпускник ускоренных офицерских курсов военного времени. Первым на него наткнулся гоблин из стрелоподборочной команды, перебегавший единственное на весь лагерь подобие плаца. Глядя только себе под ноги, он попросту натолкнулся на высокие, по тыловой моде, сапоги. В Мекане их быстро меняли на шнурованные ботинки — полегче, да и чинить способнее.

Подняв глаза, зеленявка без стеснения смерил взглядом с ног до головы какого-никакого, а все-таки офицера, почесал в затылке лапой, и не особо заботясь о том, что будет услышан, радостно воскликнул:

— Во! Взводных присылать начали! Пойти, что ли, Брауну сказать...

В его сознании местный, опытный унтер своей расы стоял малость повыше пришлого офицера-джентри. Что было недалеко от истины, по крайней мере, до тех пор, пока чужак не оботрется как следует, не станет своим в окопах. Впрочем, столь отдаленные перспективы мало занимали кого-либо этим ясным утром. Против ожидания, эльф не сорвался на потенциально подчиненного. Вряд ли он вообще заметил того, восторженно вертя головой во все стороны, и полной грудью вдыхая воздух настоящего фронтового рубежа.

Отдаленность и заброшенность "Семьдесят Седьмой" в меканских джунглях подчеркивали надписи на заостренных дощечках-указателях, усеивающих стволы двух странным образом загнутых под стать номеру позиции пальм. Три самые крупные гласили:

"Анарисс-на-Анаре — 724 мили"

"Су-Ханх-Тесайр — 683 мили"

"Небесный Город Итархин — хрен знает сколько миль!!!"

Последняя табличка, сообразно местонахождению легендарной вотчины Повелителя Неба, Источника Жизни, указывала вертикально вверх. Дощечки помельче и даже просто щепочки, несущие названия анарисских городков, деревень и хуторов, ощетинились остриями во все стороны. Некоторые совсем почернели от дождя, и надписи на них уже нельзя было рассмотреть. Давно, видно, за Последнюю Завесу шагнули те, кто прикрепил их, желая хоть так напоминать себе о покинутом доме здесь, в топях Мекана.

Гоблин-стрелоподборщик свою первейшую обязанность не позабыл, и премьер-капрал Шон Браун оказался у штабного блиндажа раньше всех. С новым местным командиром дело иметь придется в любом случае, и показаться ему на глаза лучше сразу. К чему дракону хвост по кускам рубить...

Но ошарашенное выражение на физиономии при встрече появилось не у эльфа. Тот смотрел на мелкого зеленого гоблина в разномастных обносках униформы второго срока с капральскими лычками, будто так и надо. По отсутствию опыта сравнивать, видно, не с чем было. Даже заботливо обметанные дыры вместо брезентовых накладок на локтях и коленях кое-как собранных на живую нитку рукавов и штанин от явно разных комплектов обмундирования не вывели его из себя. Даже кепи старого образца вместо форменной треуголки. Может, так и положено — гоблин же.

На означенного зеленокожего высокородный носитель самого младшего из офицерских званий произвел куда большее впечатление. В основном, выражавшееся в неразрешимой дилемме: подчиняться или нянчить?

И для того, и для другого основания были немалые. Благородная тонкость черт аристократично-серокожего лица ожесточенно боролась с его же совершенно детской мягкостью и гладкостью. Со стороны подтянувшихся как раз вовремя троих остальных старожилов донеслось сдавленное: "Упс!" Не сдержался, похоже, Гантлет. Хотя, может, и Уолтерс. Нахальства у него поменьше, зато и нервы послабее. Всякая несообразность выводила халфлинга из равновесия

Новоприбывший офицерик, словно очнувшись, соизволил обратить внимание на собравшихся. Те, делать нечего, представились по всей форме, не забыв помянуть и неподобающие по малости званий должности взводных. И в окончательное замешательство пришли, услышав ответное представление: