Радужная долина.

Утро принесло с собой скуку, довольно бессмысленная фраза, не правда ли? Как утро может быть скучным? Сонным ранним это да, но скучным . . . впрочем, для до конца не проснувшегося сознания это утверждение звучало вполне логично. Ведь вылазя под вой будильника из-под одеяла, и зная более чем прекрасно распорядок своего рабочего дня, я сразу же ощутил ее приближение. Скука и однотонность изо дня в день, что может быть страшнее? В полусознательном состоянии без всяких инцидентов добравшись до работы, что кстати говорило о привычке, ходить по узким, окруженным мелкими проточными каналами тротуарам старого города было довольно сложно. Во всяком случае, для пьяных или сонных чиновников, прекрасный образчик коих я в данный момент представлял. Поэтому я даже несколько подивился тому, что мне не довелось, сегодня собрать своим костюмом цветы горных кувшинок, которыми заросли эти весьма эстетичные, но крайне не практичные образчики древних фортификаций. Открыв напоминающую цветастый витраж работы художника авангардиста дверь, я втащил свое тело в офис, жалея лишь о том, что из-за этих древних архитектурных традиций почти весь старый город был недоступен для наземного транспорта. Тогда мне бы не пришлось добрых полчаса бить ноги до единственного на весь квартал муниципального-офисного здания. Достаточно было просто вызвать такси или чем черт не шутит, прикупить машину самому. Благо доход позволяет, да и должность вполне соответствующая, уже почти год старший инспектор, как ни как, вот только куда мне на ней ездить??? Во всем старом городе, где я живу и работаю всего двенадцать открытых для автомобилей проспектов, да и те служат скорее для парадов и выездов знатных персон, нежели для транспортного сообщения. Ведь ведут все они к 'золотому кольцу' комплексу правительственных зданий, в народе чаще называемому Цитаделью Золотых Драконов. А туда без важного дела и министерского пропуска никого не пускают, вот и получается, что движение по этим проспектам наблюдается утром и вечером, когда работники 'пера и кинжала' едут на работу и возвращаются с нее. Эх да еще и эта сырость:

— Бррр — я поежился, конечно летом от этих каналов только польза, красивые, дарят прохладу, да и туристы от них просто в восторге. Но осенью . . . сырость и этот невероятно густой, точно молоко утренний туман, да и знали бы вы, сколько требуется энергии на поддержание их в идеальном состоянии! Одна постоянная очистка воды до хрустальной прозрачности и поддержание жизни горных кувшинок, радужных рыбок и прочих 'украшений' ежегодно влетала городу в такую сумму, что дешевле было раз и навсегда выложить их горным хрусталем и полировать его раз в месяц, чем столетиями выбрасывать на ветер целые состояния. Но все эти демонические традиции . . .

— Пчххи! — Вот бес, неужели простыл? Этого еще не хватало! Ой как не охота после работы к лекарю на другой край квартала тащится. Широко зевнув и избавившись от отсыревшего после общения с утренним туманом форменного плаща, я сделал то, о чем мечтал последние полчаса, упал в мягкие объятья своего рабочего места с твердым намерением вздремнуть еще пару часиков. Все-таки не следовало, допоздна засиживается в баре, когда завтра начало рабочей недели. Но старина Дитар тот еще гуляка, он уже во время учебы хорошо умел травить байки, а после того как стал репортером не самой мелкой столичной газеты, переквалифицировался в профессиональные сплетники. Я так с ним и просидел за кувшинчиком пива до часу ночи, обсуждая последние слухи о похождениях 'янтарной принцессы' восходящей звезды Колизея. Особою остроту данному занятию придавало то, что мы знали ее лично, сокурсники как ни как, а я даже имел честь как-то оказаться с ней в одной постели. Жаль только что произошло это после бала, знаменующего конец учебного года. Думая любому бывшему студентом, абсолютно ясно что заканчивалось это чинное мероприятие грандиозной попойкой. Так что утром я ничегошеньки не помнил, 'а жаль' да и состояние роскошного платья 'принцессы', пусть и расстегнуто-задранного, но так до конца и не снятого, наводило на грустные мысли. Тогда от немедленной расправы меня спасла хорошая реакция и клятва молчания принесенная 'янтарноволосой' Кисаре.

Поэтому я мог лишь сдавленно хихикать, слушая, как Дикс зачитывает посвященные ей статьи из желтых изданий. Они расписывали ее постельные подвиги с такой тщательностью, что мне становилось трудно соблюдать правила приличия и не давать себе громко ржать. Хорошо еще, что бар, где мы заседали, находился всего в паре кварталов от моего дома. И поэтому, по окончанию наших посиделок доведя Дитара на остановку ночного трамвая, я почти сразу оказался дома. Правда, нормально выспаться за оставшиеся до подъема на работу четыре часа было не возможно. Да и не сильно тогда хотелось, вот только с хрустальным звоном будильника ситуация кардинально изменилась. Вставать не было ни каких сил, но моя закаленная за двенадцать лет ожесточенного прогрызания научного гранита воля не знала жалости. Благодаря ей мое измученное тело оказалось доставлено на рабочее место за пол часа до официального начала рабочего дня. Теперь только осталось дождаться свою секретаршу . . . тьфу, миледи стажера и привести себя в порядок при помощи божественного напитка выходящего из под ее рук под видом обычного кофе, пусть и сваренного по 'семейному' рецепту. Юная фигуристая южанка Лика, как и все выходцы из южных провинций, отличалась смуглой кожей и любовь ко всяким пряностям. Хотя от последнего как раз была одна лишь польза, если бы она еще не подмешивала в свой 'кофе' жутко дорогие листья багровой крапивы . . . главной областью применения которых было повышение некой легко угадываемой функции мужского организма. Да еще и ее привычка забегать в мой кабинет каждые десять минут сверкая шелковистой кожей неких выпуклостей в вырезах и разрезах пусть и форменного но перешитого на самой грани приличия платья.

Чертова садистка! Вот только не надо считать меня блюстителем целомудрия. Не будь Лика южанкой, она бы своего давно добилась, но южные нравы несколько отличаются от столичных. И поэтому моя капитуляция перед ее 'чарами' была бы равнозначна согласию на скорую женитьбу. А куда денешься? Если на нее тебя поведет почетный эскорт в составе дружины ее папы князя да пары сотен вооруженных длинными ножиками и очень вспыльчивых кровных родственников. Такие уж там традиции, да и причины ее попыток меня захомутать мне были скорее материалистичны, нежели романтичны. Хотя я и был отнюдь не уродом, Старая кровь давала своим носителям некоторые преимущества 'крепкое здоровье и привлекательную внешность', грозой слабого пола я так и не стал. Во время учебы этому мешала моя целеустремленность 'я мечтал стать таким же как мой дед'. А после ее окончания 'академию я закончил с серебряной ветвью и статусом старшего магистра' на семейном совете, меня в приказном порядке и по настоянию тетки 'первого советника наместника нашей провинции' определили на должность младшего инспектора столичного департамента контроля энергопотребления, сокращенно КЭП, свободного времени стало едва ли не меньше. Сначала там меня приняли за очередное 'ненаглядное' чадо которое продавили на эту должность родственники дабы оставить его в столице метрополии 'ну в общем-то они были не далеки от истины' но довольно скоро выяснилось, что в моем отделении я один имею степень магистра по моделированию и расчету эволюций энергетических структур. А данная специальность в департаменте была едва ли не самой востребованной, почти вся работа отделения, переполненного такими вот 'ненаглядными' чадами получившими младшие магистерские дипломы чуть ли не по нотоведению, свалилась на меня. Казалось бы живи и радуйся на непыльной должности младшего инспектора, вот только создание модели энергетического конструкта долгосрочного действия это та еще работенка, требующая долгой и напряженной работы даже старшего магистра. Но эти напряженные, хотя и по своему интересные дни подошли к концу с выходом на пенсию нашего куратора Нирота. Этот старый . . . . мало того что постоянно портил мне настроение новыми заданиями в мою бытность младшим инспектором, так еще и подстроил мне на последок большую гадость, до того как уйти на пенсию, куда его кстати уже давно настоятельно выпихивали высокопоставленные родственнички 'работающих' в нашем отделении чад. Очень им хотелось продвинуть их по служебной лестнице. Вот только Нирот не был собой, если бы позволил им это сделать. Дождавшись пока у меня набежит минимально допустимый трехлетний стаж, он молниеносно смылся на пенсию, назначив меня своим заместителем, да и еще не забыл разослать по всем инстанциям мои рекомендации. В этот раз министерский аппарат сработал невероятно 'в моем понимании просто невозможно' быстро. Родственнички моих коллег просто не успели ничего сделать, не прошло и трех дней с отставки, моего 'дорогого' шефа как я официально занял его кабинет.

Далее в течении месяца запоздало спохватившиеся родственнички пытались меня 'сковырнуть' с занимаемой должности, но не каких аргументов кроме моей молодости они привести не смогли. Обвинения в непрофессионализме и несоответствии разбивались о мои безукоризненные отсчеты и дипломы, а попытки саботажа со стороны 'чад' я в своем отделе легко пресекал, прекрасно разбираясь в бумажной 'кухне' и перепроверяя все отсчеты. Зачем я к вясчей радости родителей так вцепился в это, в общем-то, мне совершенно не нужное кресло старшего инспектора не понял и сам. Наверное, просто из врожденного упрямства и последующего воспитания, так как не в деньгах 'подумаешь оклад втрое больше' не во власти 'злоупотреблять которой не следовало, если конечно голова дорога' я не нуждался. Поняв что нормальными средствами им со мной не справится меня попытались просто купить через посредников, конечно же безрезультатно. На угрозы посредника, судя по повадкам, бывшего пришлым наемником из провинции я только посмеялся:

— Меня зовут Лион Кетор из рода Ио-Лионов, и твои наниматели в отличии от тебя понимают что это значит — насмешливо ответил я, пистолет в подмышечной кобуре наемника меня совершенно не пугал, не зря же я получил свою вторую магистерскую степень но 'вдохновленной нотной игре'. Да и не был он похож на полного идиота, чтобы размахивать оружием посреди старого города, да еще и перед носом благородного лэра 'это если кто не понял, я про себя'. Лишившись последней надежды, от меня избавится благородные столичные лэры, от меня отстали. Все-таки, несмотря на свое высокомерие с мозгами их глав все было в порядке, написанный древними нотами девиз на нашем гербе звучит так 'Наша кровь льется лишь на войне'. Правда некоторые 'заслуженные' представители нашего рода говорят что когда-то он читался по-другому: 'Когда льется наша кровь, начинается война'. Подходящий девиз для рода, в котором звание маршала, передавалось едва ли не по наследству в течении пятисот лет. И пусть это время закончилось четыреста лет назад, вместе с последней 'великой охотой' и принесенной ею войной, многие члены совета патриархов еще помнят те времена и ту кровь, которую проливали мои предки ради самого существования метрополии. А ветвь нашего рода до сих пор отливает золотом на древе славы, изображенном на внутренней поверхности купола Капитолия.

Да и не многие 'высокие' рода метрополии могут похвастаться историей которая теряется во тьме веков, а вся известная история моего рода представляет череду воин и битв, начиная с доисторических времен когда вершиной оружейной мысли был стальной длинный меч. А до того, никому просто не было дела до ведения анналов и летописей, людям приходилось выживать. И судя по тому, что даже сейчас, спустя десятки разделов и продаж, земли моей рода занимали почти треть провинции Хаосир, получалось это у моих предков очень не плохо. Жаль только что к мирной жизни такие великие воины были не приспособлены, с окончанием воин, настали новые времена и моих предков постепенно вытеснили из столицы. Сначала глава рода покинул свою должность в совете, а за ним стали уезжать в родовые владения остальные. Были проданы молодым, появившимся уже в метрополии семьям ненужные поместья и замки, и вот теперь я единственный Ио-Лион в столице.

И во много именно из-за этого сейчас меня терзала скука, воспитанный на рассказах деда о героях древности я мечтал о схватках, мечтал защищать метрополию с нотным клинком или жезлом в руках. Каким же я был тогда наивным, время отважных героев и великих магов давным-давно закончилось сейчас исход сражений и воин решает не искусство одиночки, а точный тактический и стратегический расчет. Вместо закованных в сталь всадников в атаку теперь ходят стальные колоссы и броневики, а боевых магов на поле боя заменили пулеметы и гаубицы. Время великих свершений ушло безвозвратно и я, трижды магистр, теперь должен целыми днями протирать кожу дорого вращающегося кресла за 15 тысяч кристаллов в месяц. Конечно, я несколько утрировал, моя работа была крайне ответственной, так как от нее пусть и косвенно зависела безопасность жителей столицы, но все равно! Сейчас я отчаянно завидовал Рыжику, еще одной своей однокурснице, в отличие от меня, ей учеба давалась тяжело, что впрочем, совсем не удивительно, особенно если учитывать ее дар. Могучий дар настоящей разрушительницы. Академию она закончила лишь благодаря своему упрямству и наглости, да еще помощи капитулирующих перед ее напором 'заучек' к которым я тогда относился. После чего сразу ушла в 'чистильщики' где и работает до сих пор, уже успев стать ловцом 'всего там три ступени званий: загонщик, ловец, охотник' и теперь руководит собственной ловчей командой. И я завидовал ей, несмотря на то, что работа чистильщика считается уделом пришлых простолюдинов, опасная, грязная и плохо оплачиваемая, но ведь на самом деле она не менее важна, нежели работа инспекторов КЭП. И главное куда более интересна! Хотя, по сути мы и делам с чистильщиками одно и то же дело, защищаем граждан метрополии от тварей из-за Грани. Вот только инспектора КЭП просто следят за состоянием защитных заклинаний центральных городских кварталов, а они защищают окраины, охотясь на темных гостей в ночи. И эта разница похожа на пропасть, за нас все делают стационарные высокоэнергетические конструкты, а они вынуждены делать все своими руками, рискуя при этом жизнью. Да еще и получают за это на порядок меньше кристаллов и горы словесной грязи, как же, ведь они защищают жалких простолюдинов не достойных даже звания гражданина, а мы магнатов и аристократов!

Черт, иногда я просто ненавижу этот город. Ведь за радужными витражами старого города и иглами золотистого стекла нового скрывается облупившаяся штукатурка и потрескавшаяся кирпичная кладка нижнего города и деревянные развалюхи забытых окраин. От приезжих это уродство скрывают зеленые стены парков, которыми засаживают обочины шоссе и рельсовых дорог. Чертовы лицемеры, лучше бы потратились на нормальную защиту для муниципальных домов. А-то ставят на них полудохлые щиты не известного происхождения, а потом пресса смакует картины очередного прорыва с единицами, а то и десятками жертв! В результате получается, что жителям нижнего города остается надеяться лишь на эти едва дышащие щиты и патрули чистильщиков, защитные амулеты, которые могли раздобыть обитатели трущоб, годились разве что для самоуспокоения. Столица метрополии выглядела как демонический алмаз, сияющая сотнями идеальных граней снаружи и совершенно прогнившая внутри. И я вынужден здесь жить . . .