Chevauchee

Логинов Александр Анатольевич

Chevauchee

Роман: фантастика, альтернативная история

Старший сын короля Англии Эдуарда, тоже Эдуард, принц Уэльский, прозванный в народе Черным принцем (про прозвище принца — рояль чистой воды, но пусть будет), стоя на палубе тридцати восьми весельного балингера носившего имя "Christofre", смотрел на исчезающий в густом тумане силуэт лондонского Тауэра. Рядом с принцем располагались его соратники, свирепого вида мужчины в полном расцвете сил. Только, тот, что стоял ближе всех к принцу — он один чего стоил. Грубое, обветренное лицо изуродовано старыми и новыми шрамами. Густые ярко-рыжие усы в сочетании с такой же рыжей шевелюрой, спрятанной под повязанным на голову шелковым платком на сарацинский манер, придавали их хозяину вид старого морского разбойника. Впрочем, таковым он и являлся — капитан Кристофера, Уильям Клерк, двоюродный брат мэра Саутгемптона Джона Клерка, прошедший огонь и медные трубы, отправивший в пучину морскую, к дьяволу на поклон, не одну сотню французов, испанцев, генуэзцев и даже мавров.

— Мистер Уильям, — не поворачивая головы, обратился принц к капитану ровным голосом, в котором всегда звучали стальные нотки, заставляющие трепетать тех, к кому обращался принц. — Вы уверены, что мы доберемся вовремя?

— Абсолютно уверен, — заявил капитан, но не удержался от богохульства, воскликнув. — Клянусь своими потрохами!

Ветра в июле, действительно не благоприятствовали отплытию эскадры, если баржи и балингеры еще могли дойти до места сбора, назначенного в Плимуте, то большие и круглые купеческие корабли, реквизированные для службы короля, шли только под квадратным парусом и напрямую зависели от сезонных ветров.

Не благоприятные ветра пролива не были единственной причиной, из-за которой экспедиция находилась на грани срыва. Реквизированные купеческие корабли приходилось переделывать, что бы они могли нести службу короля. Но портовые города Англии уже не имели того большого количества кораблей, которые они могли на время передать короне. Их количество за последние десятилетия сократилось втрое, из-за потерь в сражениях и тех, что затонули во время штормов. Многие владельцы торговых кораблей окончательно разорились и вынуждены были покинуть города, остальные понесли великие убытки. Недополученную прибыль купцы очень хорошо умели считать и не раз и не два они заявляли о ней королю. Компенсации, выплачиваемой короной, едва хватало на покрытие расходов на содержание кораблей. Традиционно корона предпочитала реквизировать, по мере надобности, купеческие корабли, и в этот раз ничего нового придумано не было. Стоило какому-нибудь кораблю войти в порт, как его арестовывали, но суда приходили не часто — приходилось ждать, так как время прибытия корабля в порт предугадать невозможно.

Принц понимал, что решение готовить экспедицию сразу в двух портах: Плимуте и Саутгемптоне не самое удачное, но маленький Плимут, находящийся ближе к конечной точке экспедиции городу Бордо, не смог бы вместить всю экспедиционную армию. Приходилось выбирать. Эдуард отдавал себе отчет, что срыв сроков отправки ставит саму экспедицию на грань финансового краха. В Плимут срочно отправляли дополнительное продовольствие, палатки для солдат, так как городок не мог разместить всех собравшихся там солдат и рыцарей.

Эдуард никогда не сожалел о сделанном, но всегда предпочитал просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед. Он очень любил игру, и к войне относился, как к партии в шахматы. Задержка с отплытием принесла дополнительные расходы, принц стребовал выплаты долгов, включая самые мелкие, но серебра не хватало. Разрешение рыцарям и лучникам покупать лошадей в Бордо — вынужденная мера имевшая целью сократить расходы, так как перевозка лошадей, как было объявлено ранее, осуществлялась за счет принца. Экономия эта вышла боком, принц не смог получить точных сведений о том, сколько требовалось кораблей, что бы переправить войска в Гасконь. Как доложили Эдуарду, в Плимут пришли не все воины, да и в Саутгемптоне, где собирались отряды графов Уорвика и Суффолка, так же ощущалась нехватка кораблей.

Эдуард планировал прибыть в Плимут 1 июля, но сегодня шел двадцатый день месяца, а до Плимута еще плыть несколько дней.

Эскадра вошла в порт назначения 26 июля. Принц тут же собрал совет, на котором внимательно заслушал доклады о подготовке похода. На совете было принято решение о переделке одного из кораблей, принц подтвердил свое назначение людей для оценки лошадей, которых было решено взять в Гасконь.

Эдуард внимательно слушал Генри ле Хью отвечавшего за погрузку войск на корабли в Плимуте.

— Шериф Корнуолла, как Вы, сир и велели, доставили две с половиной тысячи перегородок и по пятнадцать мостков каждый. Расходы по перевозке составили пятьдесят семь фунтов три шиллинга и шесть пенсов. Дерево и гвозди, включая стоимость их доставки в Плимут, обошлись в восемь фунтов, восемь шиллингов, шесть пенсов.

— Что шериф Девона? Прислал все? — принц поморщился, услышав названную сумму.

— Да, сир. Все на месте, перегородки собраны и установлены на корабли. Мостки так же все готовы.

— Что с оружием? — вопрос принца заставил Генри смутиться.

— Оружие пришло, но не в полной мере, — отвечая, Генри ле Хью обливался потом.

— Сир, мы уже выплатили морякам с конфискованных кораблей две тысячи фунтов, — казначей принца разложил на столе бумаги, но не заглядывал в них, зная все цифры назубок. — В этом месяце ваши расходы на их оплату увеличатся еще на тысячу фунтов.

Члены совета молчали, понимая, что каждый день задержки разоряет принца.

— Подготовьте письмо хранителю гардероба короля, пусть даст хоть сколько-нибудь, — приказал Черный принц, заранее зная, что Уильям де Ротвел, хранитель личного гардероба короля в лондонском Тауэре, не выделит ни одного лука, ни одной связки стрел, и потому сразу перешел к другому вопросу.

— Нужно выбрать корабль для проведения советов и приемов. Ваши предложения? — принц обвел взглядом собравшихся.

— Есть несколько подходящих кораблей, но лучше всего подойдет быть залом принца — Saint Esprit из Хемелхоука. Отличный корабль в сто бочек с тридцатью матросами.

— Хорошо, пусть подготовят корабль, — отдал распоряжения принц, завершая совет.

— Сир, — торопливо подал голос мер Плимута.

— Что?

— В городе произошло несколько не приятных случаев, — виновато начал излагать суть дела мер.

— Говорите короче.

— Я говорю о грабежах, — заторопился мер.

— Грабежах? — принц не на шутку рассердился.

— Именно о них, сир. Несколько ваших солдат ограбили два дома горожан. Нанесли побои хозяевам и нанесли урон чести их женам и дочерям, — мер сильно боялся, но случившееся требовало справедливого наказания, потому мер решился идти до конца.

— Виновные схвачены? — принц оставался спокоен, но сжатые кулаки выразительно говорили о том, что принцу неприятен этот разговор.

— Нет, — мер отрицательно покрутил головой, — но вина их очевидна и засвидетельствована. И еще...

— Что еще? — недовольно спросил Эдуард, видя заминку, случившуюся с мэром.

— Драки, сир, — мер с надеждой смотрел на принца. — Каждый день, случаются драки.

— Кто повинен в грабеже — повесить, — объявил свое решение принц, вставая из-за стола. — Кто учинит драку — впредь вешать.

— Сир, — принцу попытался возразить молодой Бартоломью де Бургерш, один из рыцарей Ордена Подвязки, старший сын камергера короля. — Позвольте сказать, что провианта недостаточно.

Принц заранее послал молодого Бургерша в Плимут, что бы тот следил за поступлением провианта. Бартоломью был старше принца на один год, но уже успел покрыть себя славой. Он вместе с отцом сражался при Креси, когда ему едва исполнилось пятнадцать лет, отличился при осаде Кале, а в двадцать один год удостоился чести быть принятым в орден Подвязки.

— Сир де Бургерш, кажется, Вы отвечаете за припасы? — жестко спросил принц.

Бартоломью не стушевался под пристальным взглядом принца, молодой человек смело попытался объясниться.

— Когда я прибыл сюда, инцидент уже произошел. Отличились ребята из отрядов Хеймо Мески и Роберта Брюна.

— А, чеширцы... — услышав знакомые имена, принц изволил улыбнуться.

— Торговцы подняли цену на хлеб, — торопливо продолжил Бургерш, видя, что принц улыбается.

— Повесить, — Эдуард прервал Бургерша.

— Сир, — взмолился мер Плимута. — Но король??? Помилуйте!

— Король одобрит мои распоряжения, — принц был неумолим в своем решении, — Но город может выкупить виновных за... — принц сделал паузу, с удовольствием наблюдая за реакцией мера города, — за семьсот пятьдесят марок!

Мер тяжело вздохнул, и согласно закивал, не в силах возражать принцу.

— Названная сумма должна быть уплачена завтра в полдень, — предупредил Эдуард. — В противном случае, мы поступим по справедливости.

— Как Вам будет угодно, сир, — мэр Плимута склонился в поклоне.

— А солдаты? — Бургерш попытался защитить чеширских лучников.

— Повесить, — после минутного раздумья, подтвердил свое решение принц.

— Но сир, это вызовет недовольство в их среде, — сэр Джеймс Одли, ближайший соратник принца решил уберечь Эдуарда от необдуманного решения.

— Мы, кажется, решили перестроить "Святой Дух"? — спросил принц, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вот пусть парни Мески и Брюна этим займутся. Оплата в двойном размере. А Вы, сэр Одли, — обратился принц к соратнику, — проконтролируйте.

На этом совет закончился, принц отпустил всех, кроме сэра Джона Чандоса, сэра Джеймса Одли и сэра Бартоломью де Бургерша младшего.

— Дорогой друг, — усаживаясь в кресло, обратился принц к де Бургершу. — Рассказывайте, какие новости из Бордо.

— Граф д'Арманьяк укрепляет Монкюк, Муассак, Ма де Ажене и Пюимироле, — сообщил Бургерш, усаживаясь на кресло, стоявшее рядом с принцем, и так же как он, вытягивая ноги поближе к огню, весело пожиравшим поленья в камине.

— Граф захватил Муассак? — брови принца от удивления приподнялись.

— Нет, — помотал головой сэр Бургерш. — Граф помиловал Раймона д'Азиллане.

— Изменники, — тихо прошептал Эдуард, но Бургерш его услышал.

— Граф также выдал грамоты всем дворянам Гиени, принадлежавшим к нашей партии, — осторожно сообщил неприятную новость де Бургерш.

— Изменники! Предатели! — принц вскочил на ноги, но быстро взял себя в руки и успокоился.

— Восьмого июля граф собирал войска в Лектуре...

— Он ударит! — взволновано воскликнул импульсивный Одли.

Бургерш проигнорировал восклицание сэра Одли.

— Он, как и в марте, громит окрестности Базаде. В Бордо крайне обеспокоены этим. Граф жжет деревни и мельницы, вырубает виноградники, он даже убивает крестьян.

— Что-то ещё?

— Как лейтенант короля, граф наделен полномочиями признавать бастардов.

Но принц пропустил это сообщение мимо ушей.

— Есть известия, куда он направится дальше?

— Нет, сир, — Бургерш отпил глоток вина из бокала. Когда они оставались одни, соратники принца позволяли себе некоторые вольности.

— Кто что думает? Прошу высказываться, — принц повелительно махнул рукой, подзывая слугу с вином.

— Он ударит по Бордо! — с горячностью вновь высказал свое предположение Одли.

— Не согласен, — Джон Чандос задумчиво рассматривал вино сквозь стеклянный бокал. — Он двинется на юг.

— Нет, — он пойдет на Бордо! — упрямо гнул свое Одли.

— Зачем? — Чандос отпил из бокала, перекатывая вино во рту, наслаждаясь его превосходным вкусом. — Город ему не взять.

— Согласен, — принц шевельнул пальцем, отпуская Уильяма Ленча, одного из трех своих слуг. — Он хочет испугать беарнца.

— Если так, то граф д'Арманьяк пойдет в шеваше на Сен-Север, — сделал предположение Бургерш младший.

— А разорив владения беарнца, он направится к Байонне, — продолжил принц рассмеявшись.

— Наш юный Гастон спрячется за маменькину юбку, — рассмеялись друзья.

— Влияние вдовствующей графини Феб на своего сына не стоит недооценивать, — Эдуард предостерегающе поднял руку, останавливая веселье товарищей. — Король, наш отец, требует, что наш вассал виконт де Беарн принял участие в войне.

— Как граф де Фуа он не может выступить на нашей стороне, являясь вассалом французского короля, — напомнил на всякий случай Бургерш.

— Вражда между д'Арманьяком и де Фуа всем известна, — принц словно размышлял сам с собой. — Советники отца, нашего господина короля, считают, что беарнец может оказать вооруженную помощь и просто обязан это сделать, так как он принес нашему господину королю оммаж за Беарн. Если он станет воевать не с французской короной, а с д'Арманьяком, и только в пределах владений графа, то это не будет выглядеть изменой Иоанну, так называемому королю Франции.

Как на самом деле поведет себя граф де Фуа, предсказать было сложно. Являясь сверстником принца и его друзей, молодой Гастон оставался полностью подконтролен своей матери, Алианоре де Комменж, вдовствующей графине. Она спит и видит, как получить независимость от Англии. Виконство Беарн изначально пыталось выйти из-под контроля Англии. Если сеншаль Гиени Джон Чеверстон не даст отпор д'Арманьяку, то может случится непоправимое — Гастон, испугавшись, откажет в помощи принцу. Нейтралитет в предстоящей войне для него предпочтителен.

Вечером, принц надиктовал текст письма к управляющему Северным Уэльсом. Когда чернила высохли, Джон Хенкстуорт, в обязанности которого входило вести учет платежей подал принцу исписанный лист бумаги на подпись.

"Находясь в Плимуте, должен нести больше расходов... чем ожидал", — начал читать принц. Письмо заканчивалось просьбой попытаться занять сто фунтов и прислать ему эти деньги к шестнадцатому августа.

Корабль, на котором Робин Джодерел отплыл из порта родного города, наконец-то прибыл в Плимут. Во время плавания Робин коротал время игрой в кости. Вместе с Робином на войну отправился некто Гильом, недавно перебравшийся в Англию ткач из Фландрии. Гильом, как и все наемники, соблазнился возможной добычей. После взятия Кале королем, войско вернулось домой с богатой добычей. Тот, кто был никем, после Кале стал вполне уважаемым человеком, имевшим свой дом, лавку и земельный участок. Многие, вчерашние оборванцы — теперь вполне респектабельные люди. У всех на слуху, яркие примеры быстрого обогащения и не каких-то там Джонов, Биллов и Уильямов, а вполне конкретных людей, хорошо известных в городе. Тот же Роджер Палмер, поставщик зерна, которому Робин сдал в аренду пекарню с домом — вернулся из Франции сказочно богатым человеком. Если простой возчик из обоза вернулся богатым, то, что говорить о старом Хью Хопкинсе, потерявшем руку под Кале, но вернувшимся с полутора сотнями фунтов? Это громадное состояние! Хью теперь живет припеваючи, вложив серебро в торговлю шерстью. Хью, который никогда не имел собственного дома — теперь владелец нескольких домов, и они, надо сказать, приносят ему стабильный доход. А рыцарь Ральф Докси, чей замок давно разрушился почти до основания — сэр Ральф не только восстановил замок, на что ушло почти полторы тысячи фунтов, но и выкупил родовые земли, заложенные от великой нужды. И все благодаря знатным пленникам. Франция — благословенная страна, страна великих возможностей для быстрого обогащения! Самой заветной мечтой Гильома было взять в плен знатного пленника. Тогда прощай нужда и каторжный труд за ткацким станком! О возможной смерти Гильом не думал. Разве он не может умереть сидя дома? Богатство — это хорошая и разнообразная еда, как известно, продлевающая жизнь, и лучшее лекарство от болезней.