Я с хрустом потянулся. Пять дней на слоне — это не шутки. И это мне ещё повезло — в сезон дождей пара слонов, груженная едой и водой, может часами идти без остановки своим быстрым шагом. Вот и удалось добраться до Хайка от окрестностей Ассаля всего лишь за пять дней. В сухой сезон, когда приходится передвигаться по Данакильской пустыне в основном ночью, маршрут жрёт полторы-две недели. А если вспомнить, сколько времени занял завоевательный поход год с лишним назад... Попробовать, что ли, на страусе в следующий раз? Я покачал головой. Да уж, животный транспорт автомобильному сильно уступает. Слон, словно прочитав мои мысли, укоризненно положил мне хобот на плечо.

— Не волнуйся, Хитрый Глаз, всё нормально. Сейчас тебя помоют, накормят. А завтра проведаешь свою пассию. Она небось заждалась.

Я улыбнулся. Обычно слоны находят себе подруг только в весьма зрелом возрасте — и слонихи предпочитают самцов со стажем, и сами патриархи ревностно пресекают поползновения недорослей. Так что молодёжи приходиться либо страдать от воздержания, либо скатываться до самой натуральной гомосятины. Но моему личному гиганту повезло — он уникум. Мало того, что он понятлив и любопытен почти как человек, но он ещё и единственный слон в стаде, не боящийся огня. Так что, когда после войны с Джибути у меня дошли руки до селекции, задачей номер один стало получить потомство от Хитрого Глаза, а не ждать ещё лет тридцать, пока ему "дадут". Изощряться для обхождения слоновьих обычаев пришлось много. Очень много. Но результат того стоил — молодая слониха Любит Воду уже вынашивала слонёнка.

Но пора подумать и о моей "самке". По моему жесту колосс направился к причальному помосту, куда взбежал и я. Индианка не проснулась, когда я аккуратно вытаскивал её из паланкина на слоновьей спине, а только сладко причмокнула губами, положив голову набок. Я улыбнулся и шёпотом отдал распоряжение дежурному слонопоклоннику. Меня же ждал привычный покой в монастыре.

Покой ждал, но... Не спится. Зря я дал дождю себя убаюкать на подъезде к городу. Потерпел бы пару часов, и спал бы сейчас в обнимку с любимой женщиной... Сердце уколола полузабытая боль. Она ведь не первая у меня. Там, далеко, семьсот лет вперёд, остались жена и дочь. Пусть я нашёл себе новую половинку, но память и горечь потери никуда не ушли, только стали привычными. Я налил себе джина и вышел на улицу.

Дождь утих. Через окошко в облаках светила луна, а на дальнем берегу Хайка мерцали огни завода. Молодцы негры — осваивают непрерывное производство. А ведь поначалу проблем был сундук — амхарцы хоть и значительно светлее настоящих черномазых, но ночью их всё равно практически не видно.

Пастораль... Как говорится, наслаждайся видом, пока есть и пока не загадил природу своим прогрессорством. Я наконец-то зевнул. Но что ж, пора на боковую.

* * *

Утро встретило меня противным криком страуса под окном. Воистину, ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Если бы я знал, насколько мерзко вопят эти будильники, я бы ни за что не посылал Каасу разыскивать племя ездоков на страусах. И уж тем более не стал бы организовывать разведение этих птиц в своём городе. Индианка уже давно проснулась и хихикала в кулак, глядя на моё пробуждение.

— Смейся, смейся, железная дева.

— Будешь обзываться — не накормлю завтраком. Сколько раз говорила, что не люблю это прозвище?

— Напугала. Мы в Хайке, дорогая. У меня здешний повар знаешь как выдрессирован?

— Размечтался. Сегодня утренняя служба, и завтрак тебе могу устроить только я.

— ...

— Ага. Так что, принц мой, ждёт тебя церковь. И, если будешь обижать несчастную меня, то до обеда будешь голодный.

— О женщины, имя вам — коварство. Ладно, я побежал мыться.

Ужас, и как они умудряются найти ту единственную угрозу, которая на мне работает: перестать кормить? Ладно в прошлой жизни, но ведь здесь я даже не наел брюхо. С этими мыслями я натирал себя мылом. Грубым, примитивным, но — мылом! Продавленное через Негуса почти полное отсутствие торговых пошлин в захваченном порту себя оправдало. За прошедший год Тасфа Йесус (бывшая Таджура, переименнованая в честь тронного имени Негуса Нагаст) стал одной из обязательных остановок для купцов Красного Моря. Ведь мало того, что за торговлю не дерут, но и мздоимцев в страже нет, так как мздоимцы сейчас работают на каторге, строя вместе с пленными мусульманами дорогу на Хайк. Отсюда и мыло, которое, оказывается, делают в Неаполе.

Службу я отстоял в уже приподнятом настроении — Симран раздобыла на завтрак котлеты, что привело меня в совсем уж благостное настроение. А к барабану в церкви я давно привык.

— У тебя сегодня занятый день. — Девушка подловила меня на выходе из церкви. — Зенабу и Тамар заходили, пока ты спал. Будут любить мозг.

— ... мозг, — автоматически поправил я, — а почему сразу ...? Ни тот, ни другой меня по пустякам никогда не дёргали.

— Потому что мы только вчера приехали.

— Ну и? А кто обещал, что будет легко? Мне, в отличие от тебя, ещё и службу отстоять пришлось.

— Да, как хорошо, что в твоей стране нет брахманов.

— Привезти, что ли, специально для тебя?

— Да ну тебя! Кстати, вот и твой строитель идёт. Будешь говорить с ним сейчас?

— Ага. Мастер Зенабу! — С именами мне приходилось быть осторожным, так как Зенабу у меня было двое: стекольщик и строитель. И оба именно мастера.

— Принц Ягба, мы все заждались тебя. С прибытием. Как дорога?

— ...ла. Но могло быть и хуже. Симран сказала, что ты вместе с Тамаром меня искал. Что-то случилось?

— Всё то же самое — нехватка рабочих рук.

— Опять? Мы ведь перед самым моим отъездом решали именно этот вопрос. — Впрочем, сам виноват — хотел всего и сразу. — Что мы не учли на этот раз?

— Дороги. Рудные жилы и говенные пещеры неблизко. Везти добычи караванами по тропам слишком долго и накладно — приходится прокладывать дороги. А невольников магометанских в Хайке нет — ты сам запретил их пускать. Одно радует — запасы разрывных шашек велики, и дороги строим достаточно прямые. — Разрывные шашки — это у нас динамит. Я, кстати, здесь практически не причём, разве что, упомянул концепцию "укрощения" нитроглицерина бляхоносцам-алхимикам. И вот тебе на. Полгода назад "дремучие" негры доэкспериментировались до динамита. Проблемы, конечно, есть — хранить долго не получается, но для взрывных работ негродинамит подходит куда лучше баллистита.

— Да уж...

— Принц Ягба! — Разговор со строителем был прерван едва успев начаться.

— Йесус-Моа! — О том, что Абун в городе, я не знал. Но сюрприз весьма приятный. — Зенабу, передай Жену, пусть организует совещание. — Строитель кивнул и оставил меня общаться с духовным наставником.

— Ну здравствуй, чревоугодник. — Сказал мне хитро прищурившийся акабэ-сэат после "ритуального" приветствия.

— И тебе не болеть, Абун. А почему сразу чревоугодник? — Священник вздохнул в ответ.

— А кто кроме чревоугодника додумается плотно позавтракать перед богослужением?

— Ээ...

— Что, ээ? Крепче в вере надо быть, крепче. — Старик показал кулак, иллюстрируя свои слова, но глаза его смеялись. По большому счёту, он давно привык к моему разгильдяйству в обрядовых вопросах, хоть и не оставлял попыток разбудить мою совесть и наставить меня на путь более истинный. — Доиграешься у меня. Наложу епитимью, год поститься будешь.

— Сразу скажу, Йесус-Моа, я не осилю. Ибо растущий организм надо кормить.

— Растущий. Ну ладно, расти. Как прошла поездка?

— Неплохо. Совсем неплохо. Кстати, ты будешь рад — в Тасфе закончили строить первую церковь. А Текле уже прислал полную команду священников. Наши тиграйские братья три дня праздновали.

— Быстро. — впечатлился Абун. Тем временем, мы отошли подальше от прочего народа, и вновь застучавший дождь позволял говорить свободно.

— Помнишь, я ещё давно говорил, что слонификация — наше будущее. Слоны и бетон — новое слово в строительстве.

— Помню, помню. Ещё, я рад, что слоны твои богоугодными делами занимаются. Храмы строят, а не на ратном поле людей убивают.

— Если честно, здесь дело не сколько в моём благочестии, сколько в непригодности слонов к душегубству. Слишком умные они, чтобы на смерть за людей идти. Да и огня боятся. Впрочем это к лучшему — не нужно отрывать их от мирных работ. Которых, кстати, невпроворот. Вон, бляхоносцы меня уже нашли.

— Сам виноват, Ягба. Напридумывал новшеств, строительств. Теперь следи, ибо таково бремя правителя — бдеть о земле своей. Меня другое беспокоит, не слишком ли ты торопишься?

— В смысле?

— Дорога, для соединения завоёванных земель с Шоа и прочими провинциями, корабли — это всё понятные дела. Нужные и неотложные. А вот остальное... Поля с какими-то новыми растениями, сбор растений и распашка малярийных долин. Лаборатории смердящие...

— Абун, от кого, а от тебя я не ожидал... Ты же знаешь откуда растут уши у всего этого. — Я взмахнул рукой, как-бы пытаясь охватить весь Хайк. — Это сейчас я принц, и могу заниматься всякой ...й, — священник поморщился, так как обычно при нём я за речью слежу, — а что будет через сколько-то лет, когда батя... оставит на меня царство? Песец будет! — Ответил я сам себе. — Начнётся грызня, если не за трон, то за раздел влияния. Прошлогодние разборки с Гафатом покажутся игрушками. Так что мне придётся в это болото нырять с головой. А если я сейчас не потороплюсь, то рискую застрять в нём до глубокой старости. Отцовских дипломатических талантов у меня нет, так что придётся беспощадно бить недовольные морды.

— Ты так уверен, что будут междуусобицы?

— Обязательно. Даже при полной поддержке от тебя и Текле, какая-то сволочь решит, что сможет урвать кусок пожирнее от "молодого Ягбы".

— Наша поддержка всё-таки очень многого стоит. — Вкрадчиво сказал Йесус-Моа.

— Конечно. Без вас бы я... — чуть не спохабничал, — не сделал бы и десятой доли от того, что мне удалось. Но в том что касается грызни негусов... Скажи мне, сколько из них балуются многожёнством? — Абун обречённо вздохнул в ответ.

— Что там говорить. Даже у твоего отца их несколько было. Правда он не стал брать новых жён после того, как последняя умерла при родах. Да и ты, Ягба, на что постоянно советуешься с церковью, ищешь нашу помощь, но живёшь с язычницей вне брака. — Я поперхнулся от такого наезда.

— Йесус-Моа, наставник мой. А ты готов её покрестить и обвенчать нас? А потом обвенчать меня ещё раз с какой-то обрезанной негусенкой, с чьим родом Негус Нагаст решит упрочнить отношения? Или ты посоветуешь мне сначала её отравить, а потом жениться, дабы избежать многожёнства? — От моего ответного напора опешил уже Абун.

— Зря ты так, — тихо сказал он, — я никогда не советовал тебе творить зло. — Мы помолчали.

— Прости, Абун. Я просто на самом деле боюсь подставить Симран... Я даже не заикался на эту тему с отцом, чтобы "не будить лихо". А тут ещё рас Бахыр мне передавал, что при дворе уже начинаются разговоры о том, что я уже вполне взрослый для женитьбы. Знаешь, мне вспомнилась песенка из того времени:

"Все могут короли, все могут короли!

И судьбы всей земли вершат они порой,

Но, что ни говори, жениться по любви

Не может ни один, ни один король!"

— Чушь.

— Что?

— Чушь. Твоя вторая память, Ягба, сыграла с тобой дурную шутку. Да, конечно, негусы порой женят детей для заключения союзов. Но обычаи наследования далеко не так незыблемы, как я помню из твоих рассказов. Жаль, что я не подумал тебя поправить ещё полгода назад, когда мы об этом говорили.

— Погоди, Абун, это получается, что Негусу Нагаст всё равно, кто у меня будет жена? — Я задал вопрос с таким обалдевшим видом, что мой духовный наставник рассмеялся.

— Скажем, не совсем всё равно. Если ты выберешь невесту, что придётся ему не по нраву, тебе придётся долго убеждать его принять твой выбор, но в крайнем случае ты можешь напомнить Йикуно, кем была его первая жена.

— Кем?

Абун прошептал мне на ухо ответ.

— Ничего себе!

— Да. Но помни, только в крайнем случае. Лучше обойтись без этого. Так вот, заставить тебя жениться во второй раз против твоей воли никто не сможет — уж это церковь организовать сможет.

— Вот так новость, Абун... Но вернёмся к нашему разговору. Смотри — мои полки. Это уже три тысячи мужчин, которых надо вооружать и кормить. Также — это три тысячи человек, которые не работают на полях и на мануфактурах. Да, конечно, уже сейчас я с ними могу померяться силой с половиной негусов, но кормить их очень и очень нелегко. Отец свою армию кормит с огромной по размеру земли, а у меня только Хайк и казна. Озёрная земля родит щедро, но я всё равно закупаю еду по всем окрестностям. Для покупки — нужны деньги. Значит должны работать мануфактуры — гончарная, металлическая, скорняжная, портная... Потом, все кто работает на мануфактурах — тоже не работают в поле, и хотят кушать. А ещё монахи, которых я тащу у тебя и Текле в больших количествах.

— Ягба, вот я и спрашиваю тебя, не слишком ли ты торопишься? Не пытаешься ли объять необъятное?

— Спешу... Я чудом не опаздываю! Мне ведь нужно не драться с негусами, а быть настолько сильным, чтобы они мяукнуть боялись. Значит — ещё тысячи солдат, более ужасное оружие, больше слонов. А значит больше еды. Поэтому у меня слоны распахивают поля, а преступники собирают траву в жарких долинах. Я пытаюсь как можно быстрее найти в Хайке способы заставить землю родить как можно больше, используя минимум рабочих рук. То же трехполье, например. А ещё, мои механикусы не покладая рук придумывают машины для облегчения труда. Вон, несколько сеялок сделали по воспоминаниям китайца. Сейчас пытаются отладить молотилку и веялку. Дай Бог следующий урожай соберём быстрее и эффективнее.

— Значит, коса сделанная из дамасской сабли — не блажь?

— Нет конечно. Как и всё остальное... Вот ещё заноза — я помню что делать, но не помню как. И это везде. В армии, в сельском хозяйстве, в школах. Именно поэтому я трачу столько серебра на бляхоносцев, учителей и прочее. Один я всего не придумаю.

— Смотри, Ягба... Менять обычаи и устои сложно, и делать это надо осторожно.

— Знаешь, что самое смешное?

— Что?

— Мне помогают дикие черножопые племена. Точнее, разнообразие их обычаев и то, что амхара о них знают. Я, вон, недавно узнал, что загрузить работой женщин Хайка мне так легко удалось потому, что в трёх дневных переходах к югу живёт племя, в котором женщины пашут наравне с мужчинами. А несколько амхарских семей в Ардиббо родственно связаны с этим племенем — женщины там красивые. Вот и оказалось, что моё "нововведение" никого не шокировало.

— Неисповедимы пути Господни. — Сказал Абун. Я собрался было продолжить свой поток сознания, как...

— Мяу! — Из одежд Йесуса-Моа высунулась любопытная мордочка котёнка.

— Это ещё кто?

— Один из отпрысков твоей Артемиды, — несколько смущённо ответил Абун.

* * *

— Бегемот, а почему жену наместника называют "Железная Дева"?

123 ... 91011

↓ Содержание ↓