Зов крови. Возрождение.

Зов крови. Возрождение.

Пролог

Королевство Джангаш.

9 000 лет до н.э.

Данар догорал. Когда-то белые стены небольшого торгового города, славившегося своими причудливыми фонтанами и изумительной красоты скульптурными композициями, теперь стали черными от сажи, и выбитыми зубами зияли огромные уродливые проломы. Зарево пожаров, осветившее окружающие городок цветущие сады и поросшие сочной травой заливные луга, понемногу затухало, и тьма нерешительно кралась к городу, в надежде хотя бы до рассвета скрыть следы страшной резни.

Мечеслав отдал мысленный приказ. Две сотни воинов, закованных в легкие доспехи из драконьей стали, вслед за командиром бросились к стенам. С легкостью ориентируясь в ночной тьме, воины домчались до стен и, перепрыгивая через крошево каменных обломков, скользнули в проломы. Очутившись на широкой площади перед разодранными на куски городскими воротами, бойцы выстроились в круг и ощетинились дротиками. Пламя догорающих зданий неверным колеблющимся светом освещало картину грандиозной бойни. Площадь была сплошь покрыта мелким кровавым месивом и многочисленными изуродованными телами. Каменные стены зданий, там, где не почернели от копоти, до самых верхних этажей были заляпаны темно-красными брызгами, словно здесь били страшные кровавые фонтаны.

Мечеслав присел рядом с ближайшим трупом и, взяв за плечо закованной в черную сталь рукой, перевернул на спину. Еще не успевший окоченеть мертвец неуклюже опрокинулся и взглянул на потревожившего его покой драконьего воина выгрызенным лицом. Мечеслав невозмутимо осмотрел повреждения — следы острейших зубов-игл и ударов чудовищных когтей. Живот, как и лицо, тоже выеден. Ужинали, твари!

Два часа назад князь Мстислав получил сообщение от короля вассального Джангаша с мольбой о помощи. Выслушав сумбурное описание напавших на Данар жутких, неуязвимых для острой стали существ с атрофированными крыльями, обладающих способностью крошить своим ревом все вокруг, князь мгновенно сообразил, кто к ним пожаловал. На сборы ушло не более получаса, и вскоре драконы высадили две сотни воинов неподалеку от портала, через который проникли титаны. Исполинские черные тени, осторожно опустив наездников на землю, взмахнули крыльями и, подняв настоящую бурю, исчезли в укутанном грозовыми облаками полночном небе. Мстислав, который прекрасно видел в непроглядной тьме, проводил стаю взглядом и отдал мысленный приказ. Бойцы, иногда вырываемые из тьмы отсветами далеких зарниц, рассеялись по дремлющему лесу, выискивая следы и пытаясь определить приблизительное количество пришельцев. Быстро обшарив окрестности, драконьи воины вернулись и окружили своего князя.

— Два легиона, всего около двух тысяч тварей Ктулху. Один легион ушел вглубь леса в сторону Кахмарских степей, второй уничтожил так неудачно расположившийся Данар, — обобщил собранную воинами информацию князь.

Драконы принесли на своих шеях еще две сотни бойцов клана Клыков. Едва слышно хлопая крыльями, взвились в черное небо, и теперь невидимыми тенями парили в вышине, кружа над драконьими воинами.

Князь Мстислав разделил бойцов и увел половину в чащу леса, а Мечеслав, возглавивший двести опытнейших боевых магов клана, повел небольшой отряд к догорающему Данару.

Мечеслав выпрямился и отдал безмолвный приказ. Воины, организованно и без суеты разбившись на десятки, черными призраками бесшумно скользили среди обгоревших остовов домов, выискивая врагов. Спустя полчаса, не обнаружив ни одного титана, драконьи воины начали собираться у южной городской стены, с единственным нешироким проломом.

— Тут живые, командир! — поймал Мечеслав мыслеобраз немного запаздывающего десятника Святослава. — И много. Не меньше трех тысяч. Сидят в подвалах дворца управителя города. А бочек с вином-то тут сколько!

— Возьми одного потолковей и тащи сюда, — приказал Мечеслав. — Вином позже займемся...

Самым толковым, и судя по всему весьма везучим, оказался тот же градоправитель. Мечеслав несколько мгновений изучал перепуганное бескровное лицо с безумно мечущимися по сторонам в поисках жутких тварей глазами. Сжалился и послал до смерти напуганному человеку волну спокойствия, немного приведя того в чувство.

— Рассказывай, — тихо приказал Мечеслав.

В течение пяти минут выслушав сбивчивый рассказ о творившихся здесь ужасах, Мечеслав вычленил из бессвязного повествования суть. Титаны ушли к горам. Проломив стены с помощью рева Ктулху, почти полностью разрушив город и вырезав жителей, в зареве пожаров, вызванных магическими ударами, они добрались до дворца управителя города, нашли спрятавшихся в подвальных помещениях людей, и вдруг неожиданно застыли. Все как один. Постояли пару минут, удивленно таращась друг на друга. Сбросили увенчанные багровыми гребнями шлемы и вышли на улицу. Самый здоровенный, видимо предводитель, подошел к двум недоуменно замершим алокрылым фигурам и ударом двухметрового меча перерубил их пополам. Немногие выглядывающие из укрытия смельчаки со страхом наблюдали за направившимися к южной стене города и, как им показалось, с изумлением взиравшими на дело рук своих титанами.

Добравшись до стены, окружавшей догорающий город, монстры обрушили небольшой участок толстенного защитного сооружения и, понурив головы, поплелись к горам.

Через двадцать минут быстрого бега драконьи воины оказались у подножия Карликовых гор.

— Лезут к Медвежьему перевалу, — поймал Мечеслав мыслеобраз Эльнира, царя драконов. — Тысяча. Будь осторожен. К Свету тебе еще рановато.

Грозовое небо порвалось. Паутина ослепительно белых разрядов с грохотом ударила в тучи, заставив их зарыдать дождем. Мечеслав, бросив взгляд в исполосованное молниями черное небо, не обращая внимания на хлеставший ливень, повел отряд.

Карабкаясь по узкой крутой тропе, драконьи воины в течение нескольких часов преследовали титанов, пробирающихся все выше и выше в горы.

Тучи рассеялись, и дождь наконец-то кончился, идти сразу стало намного легче. Когда забрезжил рассвет, а звезды потускнели, люди забрались уже на тысячи метров над уровнем моря. Нахлынула стужа, и появились первые сугробы. Воины, ежась от холода, потянулись к магическим колодцам, насыщая ауру дополнительной энергией. Над утопающим по колено в снегу отрядом повисло марево горячего воздуха, подсвеченное красноватыми лучами утреннего солнца. Вскоре, идя по отчетливым уродливым следам, оставленным когтистыми лапами титанов, драконьи воины миновали перевал и выбрались на небольшое, сплошь укрытое слежавшимся снегом плато.

Здесь их ждали. Но не так, как думал Мечеслав. Синекожие и безобразные пародии на прекрасных атлантов просто сидели на снегу у края пропасти. Драконьи воины выстроились в шеренгу, оставив друг между другом полутораметровую дистанцию, и укрылись полями Абсолютного Безмолвия. Мечеслав, уже собираясь отдать команду атаковать, с удивление увидел, как от неподвижно глядящих в бездну титанов отделилась массивная фигура и, тяжело переставляя лапы, направилась к людям.

Медленно пройдя по ослепительно-белому снегу, титан остановился метрах в двадцати от линии готовых к битве ратников. Повел отливающими металлом рудиментарными крыльями, откинул с безобразного лба золотистую прядь волос и, встретившись глазами с командиром отряда драконьих воинов, зашвырнул массивный двухметровый меч далеко в сторону. Приглашающе взмахнул когтистой, бугрящейся от чудовищных мышц рукой. Мечеслав, мгновение поколебавшись, снял перевязь с мечом и дротиками, и, сопровождаемый настороженными взглядами своих бойцов, направился к врагу.

Остановившись в пяти шагах от уродливой твари, Мечеслав заглянул в усталые, совершенно человеческие голубые глаза титана и опешил от плещущейся в них боли.

Драконий воин долго смотрел в печальные глаза врага и, приняв решение, сбросил подавлявший любые звуковые вибрации полог Абсолютного Безмолвия.

— Говори, — тихо проронил он на чистейшем, похожем на птичий щебет языке атлантов.

— Прости нас, человек. Ибо не ведали мы что творили... — разнесся над плато рокот шепота титана.

— Не ведали?! — с сарказмом проскрежетал Мечеслав. — Не заметили, как вырезали пятьдесят тысяч жителей мирного торгового городка???

Титан поднял золотоволосую голову к темно-бирюзовой глубине утреннего неба и несколько долгих секунд молчал.

— Пелена безумия спала. Наш разум проснулся. Пирамиды, проводники демонической воли Ктулху, оказались слишком далеко и уже не способны окутать наше сознание радостью ненависти и жаждой крови. Мы смогли проснуться. Проснуться и ужаснуться тому, что творим... Мы вспомнили!

По усеянному безобразными наростами лицу титана потекли слезы, срываясь вниз дымящимися каплями и прожигая снег.

Монстр зарычал и погрозил небу огромным кулаком: — С каким наслаждением я бы вырвал сердца всей этой хитрой шайке жрецов!!!

Он опустил голову и с тоской взглянул на человека, казавшегося пигмеем по сравнению с его трехметровой фигурой. Мечеслав с удивлением взирал на отчаянье жуткого урода.

— Ты не понимаешь... — с грустью пророкотал титан. — Позволь я покажу тебе? Открой свой разум...

Мечеслав несколько мгновений изучал ауру и мельтешение мыслей врага. Не почувствовав угрозы, шагнул вперед и снял барьеры, защищавшие сознание от чуждого вмешательства. Встретился взглядом с голубыми бездонными глазами титана. Мир поплыл, и человека швырнуло в водоворот чужих воспоминаний.

Посыльный примчался на рассвете, едва порозовело небо. Кецаль1, услыхав тихий шелест крыльев, мгновенно выпал из сна. Тихонько, стараясь не разбудить любимую жену Атль2, сполз с постели, обернул вокруг бедер белую ткань кильтэ и застегнул золотой булавкой. Сдернул со стены пояс с мечом и вышел во внешний двор. Там, сидя на каменной скамейке под оливковым деревом, его ждал один из телохранителей Коатля3, старый друг, с которым Кецаль не один год сражался крыло к крылу, подчиняя непокорные племена Атлантиды.

— Чего приперся в такую рань? — недовольно проворчал Кецаль, пожимая крепкую ладонь Экатля4.

— Меня прислал Коатль. Жрецы, помня, как сильно ты их любишь, сами не решились к тебе прилететь и попросили императора посодействовать.

— Трусливые твари, — прорычал Кецаль и брезгливо передернул белыми крыльями. — Что нужно брату и раскрашенным пожирателям мертвецов?

— Император приказал привести четыре легиона крыльев к подножию пирамиды Луны. Через час.

— Зачем?

— Я не знаю, — грустно развел руками Экатль. — Но ходят слухи, что жрецы все-таки расшифровали древние надписи, высеченные на стенах пирамид еще во времена темных веков, до свержения культа Ктулху и обращения наших предков к Свету. Будь осторожен, друг. Меня и мою гвардию с сегодняшнего дня отстраняют от охраны императора, а наше место занимают священные воины-смертники, любезно предоставленные императору верховным жрецом. У меня такое чувство, что Коатль свихнулся...

— Спасибо за предостережение, Экатль. Разберемся.

Через час хмурый Кецаль шел по черным, до блеска отшлифованным гранитным плитам, задумчиво косясь на медленно проплывающие по сторонам широкой центральной улицы малые пирамиды и высокие стройные тополя. Конечно, можно было расправить крылья, взметнуться в небо и, поймав восходящий поток теплого воздуха, за считанные секунды долететь до пирамиды Луны, но он не спешил. Ему нужно было подумать. Жрецы что-то замышляют. Не зря же его в такую рань срочно вызвали к императору. Причем не во дворец, а в самое логово мерзопакостных жрецов. И зачем ему приказали привести несколько своих легионов? Как ему надоели все эти интриги! Как все предельно ясно во время битвы — вот ты, а вот твой враг, которого нужно уничтожить! Но завоевание острова закончилось год назад и волей-неволей приходилось терпеть ужимки и перешептывания жрецов, с одобрения императора возродивших древний культ. С каким бы удовольствием Кецаль снес головы этим раскрашенным охрой уродам! И старший братец, Коатль, император атлантов, туда же! Принимает участие во всех кровавых обрядах и оргиях наравне с алокрылыми, и жрет человеческое мясо. Хвала Свету, что их родители не дожили до этого позора...

Кецаль отвлекся от размышлений, поравнявшись с выстроившимися перед пирамидой Луны четырьмя легионами своих бойцов. Его гордость, тренированные безжалостные убийцы, прошедшие с ним через горнило множества войн! Четыре тысячи белокрылых преданных соратников.

Кецаль молча принял рапорты командиров и тихо приказал: — Ждите.

Воины, с тревогой косясь на усеченную вершину пирамиды Луны, увенчанную колоннадами храма, покорно склонили златовласые головы. Кецаль, которому было лень топать четыреста метров по гранитным ступеням, расправил белоснежные крылья и рывком взмыл в бездонную синеву неба. Сделал круг над гигантским сооружением, окруженным шестью пирамидами чуть поменьше. Расправив крылья, завис в упругих потоках теплого воздуха, наслаждаясь свободой полета и, словно впервые, жадно разглядывая строгую архитектуру древнего города, изученного до самых потаенных закутков еще в детстве. В те беззаботные времена, когда крылья еще не полностью сформировались и не слушались. А мать как переживала, когда он убегал от придворных нянек! Спасибо отцу, который, судя по рассказам поседевших телохранителей, был еще тот непоседа. Никогда не сдавал матери, а бывало и сам показывал сыну заброшенные пирамиды, скрытые в джунглях, рассказывал древние легенды. А как знал тактику и стратегию, и работал с мечом! Именно его толковым, жестким урокам Кецаль был обязан своему успеху в битвах и, казавшейся воинам божественной, неуязвимости.

Кецаль полюбовался на радугу, переливающуюся в брызгах колоссальных фонтанов, золотистые обелиски, сложную геометрию садов и сотни малых пирамид, в которых белокрылые атланты жили еще с начала времен. Вспомнив, для чего он здесь, нехотя изменил траекторию и, сложив крылья, камнем понесся к усеченной вершине пятиярусной пирамиды.

Кецаль расправил крылья за мгновение до столкновения с каменными плитами и, резко замедлив падение, мягко приземлился, переполошив жрецов и удостоившись полных ненависти взглядов.

— Привет тебе, Коатль. Зачем звал?

Сидевший в центре храма на массивном троне без спинки мускулистый атлант, с кое-где пробивающейся сединой в золотых волосах, спадающих на мощные плечи, скривился. Перевел лихорадочно горящие глаза на устроившегося у его ног на низенькой скамеечке верховного жреца, вымазанного с ног до кончиков крыльев в красную краску.

— Никакого уважения к старшим. Ну а к императору тем более. Может наказать его?

— А можно?!! — с надеждой вскинулся носатый Микистли5, радостно расправляя багровые крылья.

— Нет конечно! — расхохотался Коатль, и, утирая слезы и хихикая, напомнил: — Он же мой любимый братец! Моя родная кровь. Я не могу позволить себе роскошь, как ты, резать глотки своим братьям. Ведь он у меня всего один, а у тебя их много. Было...

Коатль, посмеиваясь, перевел взгляд на Кецаля, и тот вздрогнул, рассмотрев в глазах брата искорки безумия.

— Зачем ты позвал меня и моих воинов? — мрачно спросил Кецаль, покосившись на странный пятиконечный алтарь, отблескивающий на солнце идеально-гладкой темно-красной поверхностью. Втянул пахнущий свежей кровью воздух и перевел взгляд на императора.