Бальзак-драматург

ДРАМАТУРГ

Все авторы, исследующие жизнь и творчество Оноре де Бальзака, единодушны во мнении, что начинал свою литературную карьеру будущий писатель именно с драмы. В те времена — начало XIX века — драматургия все еще оставалась одним из самых успешных жанров всемирной литературы; она хоть и сходила со сцены, но окончательно не утратила своего влияния на публику; театр пользовался бесспорным уважением, особенно пьесы в стихах. Широчайшее распространение получает мелодрама, хотя в репертуаре привилегированных театров все еще господствует трагедия. И несмотря на то, что Наполеон декретом от 8 августа 1807 года оставил в Париже только восемь театров, начавшийся после 1815 года стремительный рост театральной сети необычайно расширяет плацдарм творческих поисков драматургов и художников сцены.

Вот как этот процесс освещается в "Истории западноевропейского театра" (1963):

"В период Реставрации и Июльской монархии во Франции окончательно складывается тип коммерческого театра. За исключением двух-трех государственных театров, все остальные находятся в руках частных владельцев, видящих в театре лишь доходное предприятие. В Париже в эти годы имеется свыше двадцати театров и больше двухсот драматургов. Вокруг театра создается атмосфера коммерческой конкуренции. Ежегодно возрастает количество премьер, достигая в 1830-х годах почти трехсот в год (считая одноактные водевили)".

На пьесах хорошо зарабатывали, пьесы оставались чрезвычайно востребованы.

"Сцена, — передавал в своих заметках Шевырев, — во Франции есть род трибуны и потому доставляет больше выгод. Виктор Гюго, смирный и чувствительный в своих лирических произведениях, неистовствует на сцене затем, чтобы сзывать толпу, которая сыплет рукоплескания и деньги".

Неудивительно, что Бальзак оказался заражен этим соблазном.

Даже на закате своей жизни, в 1848 году, он упрекал Ганскую:

"Лучше было написать "Мачеху", а Вы заставляли меня писать романы... Вы отклоняли меня от работы над пьесами, а я хотел писать только пьесы".

О своем постоянном интересе к драматургии Бальзак говорит во многих письмах.

Сохранилась даже страница из школьной тетради Бальзака, на которой остался кусок из пьесы о Бруте, основателе Римской республики, который приговорил собственных сыновей к смерти за заговор с целью реставрации монархии. В отрывке явно просматривается влияние трагедий Корнеля с его пышными фразами, помпезностью и изобличительными тирадами.

Судя по биографии классика, в двадцать лет, договорившись с родителями о небольшой ренте на два года, Бальзак решает полностью посвятить свою жизнь литературе, для чего поселяется на улице Ледигьер в Париже.

Об этих своих годах косвенно он расскажет в романе "Шагреневая кожа" устами Рафаэля де Валантена:

"Я радовался, что мне, как фиваидскому отшельнику, придется жить на хлебе и молоке, что я буду погружен в мир книг и идей, окажусь в недостижимой сфере посреди шумного Парижа, — в сфере труда и тишины, где, как куколка бабочки, я строил для себя могилу, чтобы возродиться из нее блестящим и славным. Чтобы жить, я подвергался риску умереть"...

"Я взялся за два больших произведения. За комедию, которая должна была доставить мне в несколько дней известность, состояние и доступ в тот свет, куда я хотел явиться с регалиями гения".

Действительно, одной из первых творческих попыток Бальзака является шуточная комедия "Два философа" (1819 г.).

Комедия эта относится к числу неосуществленных замыслов. О предполагаемом содержании мы узнаем лишь из писем юного Бальзака.

Затем, отказавшись от первоначальных своих философских изысканий в духе Декарта и Спинозы, он задумывает либретто комической оперы "Корсар", в которой явно прослеживается след байроновского пирата Конрада из его же поэмы "Корсар" (1814).

Юный писатель составляет список действующих лиц и набрасывает заметки, относящиеся к первому акту. Кроме этого плана, сохранилось еще несколько стихотворных строк и куплетов. Каждая строка переделывалась и переписывалась Бальзаком по несколько раз, — стихи всегда давались ему с трудом и впоследствии, если надо было куда вводить стихи, он поручал сочинять их поэтам по призванию.

Центральным местом пьесы должна была стать песня веселых пиратов, которые радуются вольной жизни в синем море. Однако появляется одна непредвиденная трудность: Бальзак не является композитором, а найти композитора не так-то и легко.

"Замечу, что второй акт слаб, а первый перегружен музыкой...", — пишет он сестре Лауре 6 сентября 1819 г.

Проще, наверное, создать пьесу в стихах, которая будет ближе и понятнее искушенному зрителю.

Следует сказать, что лет десять спустя под влиянием уже Фенимора Купера с его "Красным корсаром" (1838) Бальзак вновь попытается написать пьесу о пиратах, но уже в стиле мелодрамы, а не комической оперы байроновского влияния.

"Вдохновение Бальзака и смутные времена, — замечает Сиприо, — направили его на путь создания трагедии, которая привлекла бы всеобщее внимание так, чтобы зритель испил до дна чашу страданий, вызванных революцией".

К тому же, многие литераторы того времени отдавали дань классической поэтике, по нормам которой трагедия и эпопея считались наиболее престижными жанрами.

Бальзак полон решимости.

Мысль о трагедии приходила ему в голову и раньше. Известно, что одно время он мечтал о драме "Сулла", но не написал ни строчки. Теперь он приступает к изучению античной трагедии, творчества французских трагедийных писателей, как эпохи классицизма, так и его современников: Корнеля, Расина, Дидро, Мари-Жозефа Шенье, Франсуа Ренара, Казимира Делавиня, Пьера Лабрена и др.

6 сентября 1819 года он сообщает Лоре:

"Наконец-то я остановился на "Кромвеле" (смерть Карла I). Вот уже полгода я обдумываю план и почти составил его. Но трепещи, сестра, мне понадобится семь-восемь месяцев, чтобы все придумать и написать, а потом еще отшлифовать Главное из происходящего в первом акте уже на бумаге, кое-где есть уже и стихи, но я должен семь-восемь раз обгрызть себе ногти, прежде чем появится первое мое творение..."

Бальзак с головой уходит в своего "Кромвеля", будучи убежденным, что современность слишком прозаична, что чем дальше уходишь в глубь веков, тем будет лучше для художественного творчества. Он принимает решение выйти на улицу лишь "держа в руках законченный первый акт" (примечательно, что примерно в это же время Виктор Гюго заканчивал работу над своим "Кромвелем", также неудачным его первым драматургическим опытом, предисловием к которому стал манифест молодой драматической школы).

Пьесу Бальзак пишет в пяти актах, по всем правилам французского стихосложения, александрийским стихом, хотя сам понимает, что совсем не является поэтом от природы и ему с трудом дается всякая рифма.

"Я завален идеями, — признается он сестре Лоре, — но меня беспрестанно останавливает отсутствие версификаторского дарования". Впрочем, его утешает тот факт, что "великому Расину потребовалось два года, чтобы отшлифовать "Федру"".

В выборе темы немалую заслугу сыграл Вильмен , его любимый преподаватель по Королевскому коллежу, который только недавно издал научный труд "История Кромвеля".

Тема Кромвеля в те времена была особенно популярной в среде парижских интеллектуалов, хотя цензура предписывала никогда не затрагивать вопросы религии и политики. Сам Бальзак считал ее "самой прекрасной темой в истории" и верил, что, несмотря на запреты, сумеет разработать столь рискованную тему. Он надеялся занять непредвзятую позицию и тем самым обезоружить своих недоброжелателей.

О Кромвеле собирался писать и молодой Проспер Мериме, — только в прозе. У Вильмена в образе Кромвеля зримо проступал Наполеон, а в образе Карла I — Людовик XVI, — как тут было не соблазниться подобными масштабными фигурами и не создать нечто, что станет, как выразился в одном из писем Бальзак, "требником для королей и народов". <...> "Две тысячи стихотворных строк, которые влекут за собой десять тысяч размышлений".

В двадцать один год Бальзак признавал своим учителем Расина, а Корнеля величал не иначе как "своим генералом", хотя тот трогал его меньше. Театр Бальзак очень любил. По молодости горевал, что из-за отсутствия денег не смог приобрести даже самый дешевый билет на постановку трагедии Корнеля "Цинна, или Милосердие Августа". Его мало интересовали современные сюжеты, он более склонялся к темам героическим, по античному великим. Поэтому и в первом своем литературном труде обратился к образу Оливера Кромвеля, который начинал свою политическую карьеру как противник неограниченной королевской власти, а закончил ее жесткой деспотией. Того самого Кромвеля, который, по словам Фридриха Энгельса, соединял в себе Робеспьера и Наполеона: как Робеспьер, он был вершиной Английской буржуазной революции, а как Наполеон — стал ее разрушителем. Но Бальзака в этой пьесе тревожит не только судьба короля, но и участь его подданных, сама пьеса становится попыткой уравновесить власть королей властью народа без всяких кровавых последствий для кого бы то ни было.

Поэтому бальзаковский Карл на пороге своей смерти провозглашает:

"Я могу дать пример королям

Без всякого насилия, остановите своеволие

И пощадите народ... Употребите вашу власть!"

Весной 1820 года "Кромвель" в основном был окончен, хотя составил 1906 строк вместо задуманных двух тысяч. Однако, как мы помним, попытка написать добротную и востребованную пьесу сильно разочаровала близких Бальзака (хотя его мать в восхищении сама даже своим красивым почерком переписала набело рукопись "Кромвеля" и переплела ее).

Дебютное сочинение проваливается уже при первом прочтении в узком семейном кругу в Вильпаризи и получает малоутешительные отзывы от "знатоков". Однако, несмотря на это, Бальзак делает еще одну попытку добиться литературного признания: он пытается поставить своего "Кромвеля" в театре "La Comédie".

Просматривавший пьесу знаменитый актер Лафон дал о ней не менее отрицательный отзыв, чем Андрие, в ответ на что Бальзак заявил, что "Лафон — дурак, не способный судить". Тогда ему предложили обратиться за оценкой к Ренуару, автору трагедии "Тамплиеры", но Бальзак и его счел недостаточно компетентным. Так и остался этот первенец Бальзака непризнанным, отвергнутым сценой и ненапечатанным.

Сам Бальзак через два года признал своего "Кромвеля" никудышным, он "недостоин даже быть зародышем, эмбрионом".

"Трагедии не мое дело", — резюмирует он и, кажется, нисколько не расстраивается по поводу провала "Кромвеля", потому что в его замыслах масса всяких грандиозных нереализованных проектов. Однако Золя, внимательно прочитав "Переписку Бальзака", отметил, что театр все-таки полноценно занимал всю его недолгую жизнь.

"Нет сомнения, — писал он, — что Бальзак отдал бы ему свой могучий талант, если бы недостаток времени и необходимость выколачивать деньги романами не вынуждали его постоянно откладывать на будущее серьезные попытки в этой области".

Параллельно работая над бульварными и готическими романами под различными псевдонимами, Бальзак все же продолжает сочинять мелодрамы в твердом убеждении, что именно они принесут ему достаток и финансовое состояние.

Наш отечественный исследователь драматургии Бальзака, Павел Сухотин, замечает:

"После "Кромвеля" Бальзак долгое время не мог утвердиться на теме для своей пьесы. Их было много, но ни одна не удовлетворяла. Планы возникали, но приступил ли он к их выполнению — неизвестно, ибо в рукописях того периода — с 1820 по 1834 г. никаких следов нет, и только по письмам можно судить о том, что Бальзак не оставлял намерения писать для театра. Нам известны названия этих пьес, оставшихся "будущими" или написанных, но уничтоженных или затерянных. Вернее всего, Бальзак их не написал. Нередко о своих планах, проработанных в голове, он говорил как о вещах уже существующих на бумаге. "Затем если наш "Проклятый" и наш "Нищий", — пишет он сестре в 1822 г., — не будут готовы, придется их кончить; если начнутся репетиции, придется остаться здесь". И в другом письме, тоже 1822 г.: "Мне нужно сделать "Арденского викария", "Ученого", "Одетту де Шандивер" (исторический роман), "Семейство Роон", а потом еще кучу театральных пьес". Эта "куча пьес" говорит об его упорном стремлении к театру".

Не прошло и двух лет, еще до Шуанов, в его багаже оказались пьесы: "Сулла" (1821), "Корсиканец" (1822), мрачная мелодрама "Негр" под псевдонимом Орас де Сент-Обен (конец 1822), которые он поспешил предложить в театры, в частности, в популярный тогда в Париже театр Гетэ. В бумагах сохранились наброски пяти первых сцен первого действия мелодрамы "Лаццарони" (1823) и задумка трагедии из жизни античной Греции "Альцеста" (1823).

Ни одна из его ранних пьес, однако, не была принята. Но при всей надуманности сюжетов эти пьесы уже отразили растущий интерес Бальзака к социальной характеристики персонажей. В его драматических планах и набросках 1820-х годов все отчетливее начинает звучать тема денежных отношений, разоблачительная характеристика основ буржуазного общества.

Вопросы театра постоянно привлекают внимание Бальзака. Он изображает театр и его деятелей в своих романах, пристально следит за театральной жизнью 1830-1840-х годов, указывает на прямую зависимость театра от современного общества.

"Правительство, — пишет он, — пугаясь всякой новой мысли, изгнало из театра комический элемент в изображении современных нравов. Буржуазия, менее либеральная, чем Людовик XIV, дрожит в ожидании своей "Женитьбы Фигаро", запрещает играть "Тартюфа" и, конечно, не разрешила бы теперь ставить "Тюркаре", ибо "Тюркаре" стал властелином".

К 1830-м годам относятся многочисленные драматургические замыслы и наброски (комедии "Прюдом-двоеженец", "Брак мадемуазель Прюдом", "Мандрагора", историческая трагедия об испанском короле Филиппе II и его сыне Дон Карлосе, "Сцены частной жизни", одноименная с его двухтомником повестей и рассказов 1830 г., "Республиканец" и др.), свидетельствующие о стремлении Бальзака к созданию глубоко идейной, критической драматургии.

К началу 30-х гг. относятся первые развернутые высказывания Бальзака по вопросам современной ему французской драматургии. Он выступил с резкой критикой наиболее существенных явлений романтического театра, даже поднял голос против властителя дум передовой Франции тех лет — Виктора Гюго, который отказался от непосредственного отображения буржуазного уклада на сцене в том числе.

Не жаловал он и Дюма-драматурга, хотя признавал популярность многих его пьес у публики.

Только через пятнадцать лет после провала первой пьесы в его письмах снова возникает речь о театральных постановках своих пьес.

"Над ним висели долги, и он помышлял стать драматургом, чтобы от них освободиться, — отмечает Золя. — Пьеса всегда приносит больше денег, чем роман; но если ты хочешь, чтобы твои пьесы шли с успехом, надо сперва потратить на театр уйму времени, а этого Бальзак не мог себе позволить".

В справедливость своей догадки Золя отсылает нас к письму Бальзака к сестре, отправленному из Саше в 1834 году: