|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сосницкая Л.С. aka Эль Флай
ЗА КРАЙ
Часть первая
Глава 1
Сегодня у меня лекция в университете. По устройству Мира. Хорошо, что читаю я, а не мне. Потому что по поводу правдивости современной версии мироздания у меня давно уже нет сомнений. И если бы мне говорили то, что я говорю своим студентам, не удержался бы — влез с расспросами и возражениями, а этого у нас ой как не любят! Я же сам и не люблю. Вот такой двойной стандарт.
Студенты. Появились... Последний курс, всего десять человек в группе. Не люблю студентов. Наглые, самоуверенные щенки. А на последних курсах — еще и заносчивые сверх меры. Правда, этих я почти не знаю. Два десятка дней назад ректор навязал мне руководство группой мастера Хада. Сам мастер Хад вроде бы заболел, и вроде бы тяжело и неизлечимо. Если и вправду так, то очень жаль, хотя я и не причисляю его к своим друзьям. Но что-то мне подсказывает, что Коротышка Хад просто улизнул от предвыпускной суеты к своим удочкам и хитрой жирной рыбе.
Студентам в университете трудно удержаться. На первый курс приходит огромное количество юных дарований, мнящих себя будущими магами, мыслителями и учеными. В группах на первом курсе — спасите и сохраните меня, Высшие Силы, от чтения им лекций — по сотне таких. Потому что попасть в университет легко. Пришел, заполнил анкету, и учись себе. Остаться в университете трудно. Повторяюсь. Но, чтобы представить себе, какие люди доходят до последних курсов, не лишним будет и повториться. Не может быть никаких 'не ставьте, не ставьте, я пересдам', 'меня не было, я не знаю' и прочих отговорок. Пересдача — пожалуйста, приходи заново на тот же курс и сдавай, когда придет время. Не было тебя? Ну что ж, иди туда, где ты был. Причем никто не заставляет их сидеть на лекциях и не отмечает отсутствие — это личное дело каждого. Но сдавать экзамен — уж пожалуйста, без всяких надежд на поблажку. Бывают, конечно, разные случаи, с профессором можно договориться сдать в другое время, с ректором можно договориться и всё сдать экстерном; и поступить на более высокий курс — всё возможно. Лентяев только у нас не любят, и еще мальчиков-девочек, размахивающих родительскими деньгами. Если очень достать профессорский состав, можно дождаться и исключения без права поступления. Каждый год по паре таких гениев случается.
Да, взяток у нас тоже не берут. Вроде бы. Себе дороже будет. Король Ардеш III об этом позаботился. Он хоть и скряга был, а в системе образования навел порядок. С тех пор вот уже триста лет профессорское жалование равняется примерно бюджету какого-нибудь графства, звания, регалии, награды — с этим тоже всё в порядке, так что удивить нас деньгами довольно трудно, почти невозможно. Зато за взятку, неважно, какого размера, хоть в один жалкий ран, полагается достаточно неприятностей — увольнение, запрет на преподавание в заведении любого уровня, на частное преподавание тоже. Высылка на окраину и лишение магической силы. Да мало ли пакостей способен измыслить изощренный коллективный мозг Королевского Собрания и самого Короля...
Так что до последнего, седьмого, курса доходят только самые выносливые и целеустремленные. Одно только мне не нравится в такой системе отбора: половина выпускников готова пройти к намеченной цели по любым трупам, хотя мозги у них, конечно, работают более чем отлично. Ну что ж делать — у любого хорошего есть свое плохое.
Ага, вот и последние подтянулись. Сидят, ждут. Шесть лоботрясов и четыре девицы. Уникальная группа! Столько юбок на выпускном курсе — редкость. В университет принимают с восемнадцати лет, да плюс семь — в таком возрасте тебя, милая, разве что фермер замуж возьмет. Обыватели и двадцатилетних-то в старые девы записывают, вот красотки и торопятся. Хотя мне это всегда непонятно было. При среднем сроке жизни в сто лет можно было бы успеть и поучиться, и детишками обзавестись. Так нет же, бегут, нацепив на головы ритуальные ленты, торопятся вклиниться в круг 'муж-дети-кастрюли-белье'. Я, хвала Высшим Силам, прекрасно обхожусь без жены, почему же они не могут обойтись без мужей? Сколько прекрасных студенточек сгинуло без следа! А начинается всё просто — 'ах, хочу замуж! ах, я без него жить не могу! конечно, он разрешает мне учиться и дальше!' И всё. С год еще протянут... А там дети-кастрюли-бельё... Ну, это их личное дело.
Впрочем, я задумался. Пора и лекцию начинать.
Так. Об этом. И об этом. И еще вот это, пусть подумают. Если не придут к тому же выводу, что и я, очередной выпуск меня разочарует. Как и предыдущий. Все предыдущие, вот уже тридцать лет, что я здесь преподаю.
Вот, вроде и всё. Ну, финальное слово.
— Дамы и господа! Это последняя лекция перед вашим выпускным экзаменом. Вопросы есть?
Ого! Вопросы есть!
— Слушаю вас.
— Господин профессор, а это правда, что Мир квадратный?
Медленно поднимаю голову. Либо это то, что я думаю, либо я совсем не понимаю...
Как же его зовут, этого студента... Скашиваю глаза в журнал группы. Ага, вот, теперь вспомнил.
— Господин Нарин!
— Да, господин профессор! — ой, какой наглый взгляд. Сейчас-сейчас, дружок...
— На каком вы курсе, господин Нарин?
— Н-на седьмом...
— Странно... А я уж было подумал, что ошибся и прочёл лекцию первокурсникам. Только они могут задавать такие бескрайне глупые вопросы. Не квадратный, господин Нарин, не квадратный.
Изумленные глаза. Затаили дыхание. Не ожидали? И попались в ловушку. Я же говорю, щенки, наглые, зарвавшиеся щенки. Учить вас и учить еще...
— А какой он тогда, господин профессор? — это одна из девиц. Про кокетство не забыла, хлоп-хлоп ресницами, но голос прерывистый, удивлена, небось, чрезвычайно.
— О-о, я думаю, в том, что я вам открою, нет никакой тайны.
Ой, как они возбудились! Интересные детки. Но всё равно глупые. Как будто кто-то на публичной лекции может им открыть небывалый секрет.
— Наш мир, господа студенты, имеет форму куба.
Общий разочарованный вздох. Натужный шепот: 'Ну и гад ты, Нарин! Такой вопрос испортил!' Меж тем я продолжаю:
— Одной гранью, нижней, он стоит в Мировой пустыне. Боковые грани, как вы понимаете, необитаемы. На верхней расположена наша страна. А, собственно говоря, почему я вам это всё рассказываю? Если не ошибаюсь, это проходят на первом году обучения. Так может, вам дружно начать заново? — ехидно ухмыляюсь. — Я, пожалуй, составлю сейчас рапорт о переводе всей группы на первый курс. Заключительный экзамен вы всё равно не сдадите. А знания лишними не бывают. Еще вопросы?
Побледнели. Поникли. Молчат. Конечно. Сами ямку копали, сами пусть туда и катятся.
— Вы же поняли, о чем мы спросили! — ого два раза! Это кто ж такой храбрый? А, понятно. Госпожа Вильна Горен. Дочь того купчишки, который на днях набрался наглости предложить мне, как он деликатно выразился, вознаграждение, если его драгоценная Вильна получит высший балл на экзамене. Не думаю, чтоб она знала о папиных намерениях облегчить ей выпуск, иначе сегодня были бы похороны главы семейства.
— О, я такой рассеянный! О чем вы спросили, госпожа Горен?
Я даже слышу скрип зубов.
— Мы спросили, правда ли то, что Мир имеет форму куба.
Рассматриваю их всех пристально. Пытаюсь понять, чего же они от меня хотят. Это ловушка? Если да, то кто ее расставил? Не сами же они дошли до этого? А если и вправду сами? Если так, то это гениальные люди. Почти как я. А если кто-то под меня копает... Кому через столько лет понадобилось опять снести меня в пропасть?
Уставились, как на священную реликвию.
— И вы все хотите это знать?
Кивают.
— Ну что ж... — делаю глубокий вдох.
И спасительно скрипя, открывается дверь. О, королевский курьер! Ну хоть что-то хорошее для меня король сделал.
— Господин Йеруше, для вас указание Его Величества.
Поскольку господин Йеруше — это я, распечатываю конверт. Надо же, меня удостоили аудиенции, хоть я об этом и не просил. Складываю послание назад в конверт, прячу в солидный портфель.
— Прошу прощения, господа студенты. Его Величество Ардеш желает видеть меня, не хотелось бы заставлять его ждать.
На самом деле до встречи с королем еще добрых два часа, но им ведь об этом знать необязательно, не так ли? Я понимаю, что в глазах моих учеников это выглядит паническим бегством. Но пусть лучше помоют мне кости, чем я опрометчиво дам королевским провокаторам шанс отправить меня на Край.
Этот вид наказания чрезвычайно распространен в нашем Мире. Держать преступников или неугодных лиц в тюрьме, охранять их, кормить — это же прямое разорение для казны! Злодеев попроще у нас отправляют на Восточный Край Мира — там, за горным хребтом, кое-как существуют захудалые городишки, больше похожие на призраки. Там плохо с водой, плохо с урожаем, плохо с топливом — проще перечислить, с чем там хорошо. Единственное достоинство этих мест — нет Королевского Надзора. Никто не донесет, даже если выйти на центральную улицу и долго кричать 'Король — дурак'. Просто доносить некуда. Так, по крайней мере, считают обыватели. Уж не возьмусь говорить, что об этом думают жители тех мест. Не желаю узнавать. Чтобы поговорить с ними, туда надо попасть. А попадают на Край по приговору, не видел в глаза ни одного желающего поехать просто так. Да, и оттуда не возвращаются. Последняя застава на горном перевале перед Землями Края — пропускной пункт только туда. Обратной дороги нет, если только в кармане не лежит подписанная лично королем бумага с Высочайшим Позволением Вернуться.
Ну а тех, о ком король не желает слышать вообще никогда, любезно сопровождают прямо к Краю. Нет, конечно, не сбрасывают! Это гуманный Мир! Просто настойчиво предлагают спуститься. За Краем вовсе не отвесная стена, это больше напоминает крутой спуск с горы. Только вот подняться назад, по моим сведениям, никому еще не удалось. Поедают ли там несчастных жуткие звери Мировой пустыни, как говорят религиозные каноны, или они просто спускаются до самой старости — как знать...
Полагаю, нынешней встречи с Ардешем можно не опасаться. В противном случае я бы уже трясся на казенной повозке в теплой компании стражников, подпрыгивая на ухабах отнюдь не столичных дорог.
В королевский дворец пройдусь пешком. Полчаса неспешной ходьбы приведут мысли в порядок. Дверь уютной университетской квартиры на ключ — и вперед. А это еще что такое?!
На выходе из жилой башни, оказывается, меня поджидают. Все десять. Заняться им, что ли, больше нечем... Отвечаю высокомерным кивком на почтительный поклон. Мимо! Не торопясь, с достоинством, но мимо!
— Господин профессор!
Ах, чтоб вам.... Оборачиваюсь.
— У вас вопросы по экзамену, господа? Я тороплюсь.
— Назначьте нам время, господин профессор, у нас накопилась масса вопросов, — это барышня Вильна Горен. Настойчиво смотрит исподлобья. Не смотри так, красавица, на меня это не действует, а у тебя появятся морщины.
— Да, назначьте нам консультацию, пожалуйста, — канючит невысокий белобрысый парнишка.
Да это же вампиры какие-то, а не студенты!
— Повторю еще раз: у вас вопросы по экзамену? — да отвяжитесь же наконец!
Две остроконечные модные шляпки утвердительно кивают. О, женское лукавство! Мужской пол смущается и отводит взгляд. Вильна Горен вообще не реагирует, как уставилась сначала, так и не отводит своих бесстыжих глаз.
— Ну... Э... В общем-то... Почти, — тянет пухленькая девушка, теребя крестьянскую косу до пояса. Врет и не краснеет!
Ну куда ж вас девать...
— Заключительный экзамен у вас послезавтра?
— Да! — нестройный хор голосов.
— Отлично. Так, завтра от моего имени найдите аудиторию на вторую половину дня, лучше всего часа на четыре после полудня. Знаете, где моя квартира? Хорошо. Кто-нибудь из вас зайдет ко мне и сообщит, где мы встречаемся.
Искать свободную аудиторию перед экзаменами — всё равно что пытаться найти свободную комнату в гостинице перед Большим Королевским Турниром. Им надо — пусть они и побегают. А я подумаю, что им говорить, таким любопытным. И стоит ли связываться с зелеными выпускниками, пускай даже лучшими. Хотя Его Величество Ардеш Седьмой может откорректировать мои планы еще сегодня.
Я почему так беспокоюсь по поводу результатов нынешнего визита во дворец... Последний раз я удостоился аудиенции у монарха — не нынешнего, нет, его отца — около трех десятков лет назад. Та встреча закончилась для меня сомнительно положительным результатом — мне сохранили жизнь. Якобы не желая губить ценные ученые мозги. Даже дали возможность преподавать в Университете. География Мира. Философия Мира. Какая изощренная кара! Я, публично подвергнувший сомнению догматы науки и веры, так же публично вот уже двадцать девятый год вкладываю эти догматы в головы будущих ученых.
Бьюсь об заклад, Ардеш Шестой, пусть икнется ему, куда бы он ни попал после смерти, не думал, что я протяну так долго. Приказав надеть на меня Печать для блокировки Силы, он рассчитывал, что я проскриплю еще пару лет и благополучно избавлю Мир от своих безумных идей. Ведь еще тогда мне было сорок лет, по обычным меркам — позади почти полжизни. А маг, лишенный доступа к Силе, как известно, долго не живет. Потому и отправил меня в Университет, чтоб я был на виду и заодно помучился напоследок. Не знаю, может, стоило еще тогда выбрать ссылку за Край...
Что гадать — посмотрим, что приготовил нам нынешний день и Его Величество. Вот не зря я не люблю студентов. Если б не сегодняшний разговор, было бы проще. А тут иди и гадай...
Вот и королевское обиталище. Язык не поворачивается назвать это домом. Наш монарх переплюнул в перестройке и украшении королевской резиденции даже своего папу, а того справедливо называли (за глаза, конечно) самым безвкусным и расточительным монархом в истории Мира. Теперь, думаю, этот титул перешел по наследству.
Я прохожу по вычурной анфиладе комнат, комнатенок и залов, на каждом углу тыча королевский вызов в суровые физиономии стражников и секретарей. Те удивленно двигают бровями — еще бы вы меня узнали! Не будь этой бумажки, с удовольствием не показался бы здесь еще лет двести. Но королевская печать творит чудеса, двери открываются, указывается направление — если бы не эти посты параноидальной заботы о безопасности, заблудился бы и бродил до смерти. Ходил бы мрачным привидением, подкарауливал монархов, их жен, детей и любовниц, жутко хохотал бы, шурша королевской бумагой с вызовом и гремя украденным с кухни котелком.... Брр... Сам себе становлюсь страшен.
А вот и последний барьер. Возьмите, наконец, уже эту бумажку, покажите меня королю — и я пойду домой ужинать.
Двери распахиваются. Что, даже не нужно ждать? Официальная выдержка гостей перед аудиенцией от четверти до получаса. Вот так вот я королю нужен? Ну-ну...
Место, где король собрался меня принимать, оказывается не церемониальным залом, как следовало бы ожидать, и не парадной комнатой, как предполагал я.
Маленький кабинет. Яркое освещение. Массивная темная мебель: рабочий стол, книжные полки, какие-то шкафы с разложенными камнями. Меня что, впустили в святилище, где король предаётся своему хобби — геологии? Точно, сошлют. Ардеш, видимо, просто не захотел отрываться от любимого дела по такому пустяку, как вынесение приговора. Да, я пессимист. Но тем приятнее, когда не сбываются ожидания.
Так, поклониться королю. Пониже, пусть ему будет совестно за то, что гоняет старого человека. Хотя где у нынешних королей совесть.... Ого, и глава Королевского Совета здесь. Ну конечно, куда наше величество без них... Хамская физиономия. Оперся по-хозяйски толстым седалищем о стол и изучает.
— Присаживайтесь, мастер Йеруше, — любезно предлагает советник Дарон.
Как он меня назвал? Мастер Йеруше? Да еще и присесть? Нет, не сошлют. Что-то им нужно.
— Вы, наверное, всё гадаете, зачем вы здесь.
— Да, господин советник, мне захотелось это узнать сразу, как только доставили вызов, — беззаботнее, как можно беззаботнее. Законопослушные граждане ничего не боятся.
На лице главного советника расцветает оскал, призванный изобразить радушие, но не справляющийся с ролью.
— Ну что вы, мастер! Не вызов! Приглашение!
Ага, приглашал паук муху в гости, чаю попить...
Дарон плавно перетекает к столику, уставленному бутылками. А вот и выпивка. Надеюсь, они изрядно потратились, яд нынче дорог.
— Что-нибудь выпьете?
Я, конечно, пожилой человек, но из ума еще не выжил.
— Нет, благодарю вас, господин советник!
— Не бойтесь, мастер Йеруше, не отравлено! — улыбка второго лица в государстве приобретает угрожающие размеры. Если так пойдет и дальше, боюсь, оно просто треснет. Лицо, в смысле. В прямом. Как ни велики его размеры, они всё же имеют предел.
— А ведь я вас помню, мастер Бон... — я поворачиваюсь к человеку, сказавшему эти тихие слова. Конечно, самое время закончить балаган.
— Это большая честь для меня, Ваше Величество! — нельзя сказать, что я тронут до слез, но что-то екнуло в сердце. Почти все помнят своих первых учителей, но не каждый монарх способен помнить несколько десятков лет сокращенное имя опального профессора.
Мой отец, пусть хранят его вечный покой Высшие силы, прочил для единственного сына великое будущее и имечко подобрал соответствующее — Бонариарамен. И сам неизменно называл меня только полным именем, и от матери требовал того же. Имя это, как объяснял он, происходит из прошлых забытых времен и в переводе с древнефарванского языка означает 'мудрость, приходящая с опытом, и опыт, умножаемый мудростью'. Ну, а в то, что имя определяет судьбу человека, папа верил истово. Наверное, неплохо было бы запретить учёным иметь детей. Или хотя бы давать им имена. Бедная моя матушка! Её выносливости можно только поражаться. Каково это было — успеть сказать, к примеру: 'Бонариарамен, не бери эту вазу, она разобьется' до того, как я ее действительно взял, и она действительно разбилась. И так по сотне раз на дню. Конечно, когда папы не было дома, я превращался в Бона. Этакий маленький домашний заговор.
И другой человек, один из немногих, называвших меня коротким именем — мой привилегированный ученик, Крелл Ардеш, тогда еще не Седьмой, а только наследный принц. Шестилетнему ребенку было сложно выговорить и 'Бонариарамен', и 'Йеруше'. А мне хотелось найти с ним общий язык. Поэтому мы договорились, что для него я — мастер Бон. Потом-то с речью был полный порядок, но привычка, знаете ли. И так все семь лет, до моего болезненного падения с околомонархических высот.
Ну вот, расслабился. А надо бы вспомнить, что передо мной уже не заброшенный ребенок, который получает дорогие игрушки вместо душевного тепла, видит наемных педагогов вместо родителей и потому льнет к любому, кто проявит достаточно доброты и искренности. Человек, которого я вижу, разменял пятый десяток, и, к тому же, давно и прочно сидит на троне. Несомненно, у него было время приобрести необходимую для выживания склонность к интригам. А значит, умеет в нужное время вспомнить старую детскую дружбу с профессором и в нужное время о ней забыть. К порядку, здравый смысл, к порядку!
Тем временем король продолжает лить розовое масло на мое самолюбие.
— Вас очень ценят в Университете, мастер. Вот только вчера господин ректор говорил мне, что группы, которые выпускаете вы — самые сильные.
— Мне приятно это слышать, ваше величество! — ну что ж, если монарху хочется ходить вокруг да около, я составлю ему компанию.
— Я могу попросить вас об услуге, мастер Бон?
— Конечно, Ваше Величество, я выполню всё, что Вы прикажете, — сказав это, я ничуть не преувеличиваю. Попробуйте не выполнить маленькую просьбу короля. Если монарх и не придаст этому значения, сам же себя сожрёшь, предвкушая королевскую месть.
— Ну что вы, мастер Бон! Это ни в коем случае не приказ! Я просто хотел бы, чтоб вы взяли на себя руководство группой мастера Хада на время выпуска и практики.
Сказать, что я удивлен — ничего не сказать.
— Но, Ваше Величество, я уже принял эту группу два десятка дней назад по приказу ректора!
— Да, мне это известно, мастер Бон. Но есть детали, которых Вы, возможно не знаете. Скорее всего, не знаете, потому что мне самому они стали известны три дня назад. Я всё обдумал и пришел к решению сегодня утром.
Не нравится мне всё это. Физиономия у Дарона хитрая и раздраженно-нетерпеливая, как будто он не может понять, зачем это король разводит со мной такие длинные беседы. Уж он бы стукнул кулаком по столу, выдал подписанный указ, и дело в шляпе. Честно говоря, я бы тоже предпочёл этот вариант.
А наше величество продолжает.
— Три дня назад с Заставы Восточного Края прибыл гонец. Край рушится, мастер Бон.
Очевидно, они сегодня взялись удивить меня до смерти. Однако уже то, что прозвучало слово 'Край', настораживает.
— Но, Ваше Величество, — стараюсь собрать разбредающиеся мысли я, — вряд ли это возможно. Достоверны ли сведения? Не слышал, чтобы такое случилось хотя бы раз в истории Мира.
Переглядываются. Может, я что-то пропустил, и сегодня как раз День Шутки? Очень уж гадкая ухмылка приклеилась к роже советника.
— Всё когда-то случается впервые, не вы ли сами мне об этом говорили когда-то, мастер?
Ардеш молчит, потом вздыхает:
— Сведения достоверные, господин Йеруше. К Перевалу пришли жители Ранда и попросили выслушать их. Перепуганная толпа. Их, конечно, выслушали. И, конечно, не поверили. Вы же знаете, какой народ обитает в тех краях. Готовы измыслить любые небылицы, да-да, только бы пробиться обратно за Перевал.
— Но Комендант Перевала — верный слуга короны, — это встревает Дарон, — он не мог оставить без внимания такое известие.
— Да-да, ведь эти люди, несмотря на их преступления, всё же мои подданные, — говорит Ардеш, — поэтому, успокоив и отправив обратно толпу ссыльных, он направил к Краю разведчика. Тот вернулся с неутешительными вестями — Край действительно обрушился, и достаточно сильно.
— Ваше Величество, чем же я могу помочь? — приходится задать этот вопрос, поскольку я действительно не понимаю. — Я не инженер, не геолог...
— Да, но Вы — маг! И очень сильный!
— Был, Ваше Величество, был когда-то. И вам ли этого не знать? — печаль в моем голосе звучит как раз в нужном количестве.
— Вот, мой дорогой мастер, об этом и речь! — советник прямо подпрыгивает от нетерпения. Вместе с ним подпрыгивают и те сальные мешки, которые он ошибочно принимает за щеки.
Поднимаю бровь, но молчу. Зато говорит Ардеш.
— Мы, я и мой Совет, приняли решение — вы должны решить проблему с Краем. И мы снимем Печать с вашей Силы!
Так, нащупать край стула, потом свою ногу. И ущипнуть. Ай! Нет, это не бредовый сон. Спокойнее, Йеруше, спокойнее. Законопослушные граждане рады любым решениям короля.
— Но мне понадобится Сила именно для того, чтобы разобраться с проблемой, а не потом, Ваше Величество!
Переглядываются. Опять. Что-то они задумали.
— Конечно, мастер, само собой. Вы пойдете вот с этой бумагой к Магистру Совета Норре, он снимет Печать тотчас же!
И бумагу даже заготовили. Ну да, будто бы я мог отказаться!
— Счастлив быть полезным Миру, — эта официальная формулировка никак не может передать моей настоящей радости и облегчения. И не надо. — Да, я тотчас же пойду к Магистру, а завтра отправлюсь к Краю. Необходимо прояснить причины...
— Послезавтра, мастер, — перебивает меня советник, отклеив наконец эту гнусную ухмылку от лица.
— Конечно, если так вам будет угодно, послезавтра, — и тут вспоминаю маленькую досадную помеху. — Но как быть с моей выпускной группой?
— А всё очень просто, мастер Йеруше. Они поедут с вами.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
