Глава 1
Крытая повозка, запряжённая парой лошадей, скрипя, проехала по старому мосту через разлившуюся от весеннего половодья речку. Промелькнули мимо пейзажи голых после долгой зимы полей, сменившись тёмным хвойным лесом. Единственный пассажир, глядевший в маленькое квадратное оконце, вздохнул, зябко поёжился и застегнул шинель на верхние пуговицы в надежде сберечь хоть немного тепла.
— Далеко ли ещё до Вальцберга? — спросил он кучера, который, развалившись на козлах, тщетно пытался раскурить отсыревшую папиросу.
— От моста до города ещё восемь миль, ваше превосходительство, — хрипло отвечал тот. — К обеду доберёмся.
— Хорошо бы. А что за река, которую мы проехали?
— Висля, — сказал кучер. — Это она сейчас на речку-то похожа, а летом — ручей ручьём. На юго-западе, стало быть, в Большого Хайнца впадать должна.
Большим Хайнцем звали в простонародье реку Рибенхайнц — крупнейшую транспортную артерию королевства Альберта XII. Бравший своё начало в горах далеко на северо-востоке страны, Большой Хайнц протекал через пять округов и впадал в тёплое Южное море.
— Понятно, — сказал пассажир, протянул кучеру сухую папироску из своего латунного портсигара и снова съёжился на сиденье.
Его звали Влад Де'Сенд. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, а одежда выдавала в нём обеспеченного городского жителя: чиновника или торговца средней руки. Сшитый умелым портным костюм превосходно сидел на худощавом теле, а треугольная шляпа с пером по последней столичной моде прикрывала копну светлых волос, стянутых в хвост на затылке. Лишь шпага и высокие охотничьи сапоги несколько выбивались из общей картины.
Сидя на скрипучем сиденье, Влад, чтобы хоть чем-то себя занять, достал из кожаного портфеля толстый пакет, перевязанный бечевкой, и стал перебирать бумаги. В пакете были аккуратно сложены дорожные грамоты, расписки, рекомендательное письмо на имя барона Отто фон Вальца, несколько личных тетрадей и папка с материалами дела, по которому он и прибыл в такой отдалённый уголок королевства, как округ Бернхольд.
Выбрав одну из тетрадей, Влад пробежал глазами свои последние заметки: справки о Вальцберге, его истории и людях, с которыми, возможно, предстоит иметь дело. Готовясь к поездке, он занёс в эту тетрадь всё, что счёл хоть сколько-нибудь важным, исписав мелким убористым почерком почти полсотни страниц.
Такую педантичность привил Владу его покойный батюшка, который некогда преподавал в Королевском университете историю, а на досуге занимался составлением энциклопедий. Две из них даже вышли в свет, хоть и небольшим тиражом, а третью старик закончить так и не успел. Он покинул этот мир на шестьдесят втором году жизни, оставив сыну в наследство свои дневники, неоконченные книги, последнее жалованье и привычку дотошно собирать и структурировать информацию. Привычка эта вкупе с врождённой наблюдательностью и определила дальнейшую судьбу Влада.
Округ Бернхольд некогда был феодом, дарованным сэру Дитеру фон Вальцу королём Альбертом IX вместе с баронским титулом в 1589 году от второго пришествия. Вальцберг тогда был просто большой деревней, да и назывался иначе, и лишь став вотчиной такого деловитого человека, как барон Дитер, стал расти и развиваться. Не отставал от старшего брата и Марбург, что лежал в тридцати милях к северу, в лесистых предгорьях Косых гор. Именно там в 1591 году были обнаружены залежи железной руды, добыча которой и стала основой состояния фон Вальцев.
Со временем два провинциальных городка превратились в настоящие жемчужины севера. Вслед за горняками пришли литейщики, и вот уже Марбург поставляет не сырую руду, а первосортную сталь. Когда же выяснилось, что местные осадочные породы богаты ещё и серой, были основаны первые пороховые артели. В Вальцберге тем временем обосновались торговцы, оружейники и прочие ремесленники, которые снимали сливки с каждой марбургской поставки. А в 1597 году счастливая звезда барона Дитера взошла ещё раз, когда проходчики одной из отдалённых шахт наткнулись на огромные россыпи алмазов, что сделало и без того обеспеченное семейство одним из самых богатых и влиятельных в округе.
Спустя семьдесят лет земельная реформа лишила фон Вальцев прав на большую часть их владений, а в Вальцберг и Марбург были назначены бургомистры из столицы. Потомки барона Дитера отнеслись к этому философски, ведь родовое имение и более трети самых прибыльных шахт остались за ними. За право разрабатывать их боролись крупнейшие промышленники округа, и барон Густав фон Вальц, видя такой ажиотаж, не постеснялся поднять расценки втрое против прежнего. Вследствие этого лучшие залежи достались Горнодобывающей артели Марбурга, которая единственная оказалась способна потянуть такую мзду, не теряя при этом собственной прибыли.
Шесть лет назад земли и титул перешли к молодому барону Отто. Тогда же на округ, словно из ведра, обрушились несчастья: плохие урожаи, спад добычи и производства, после чего, как следствие, упали и отчисления в казну. И если в последние два года королю и его министрам разбираться с этим было некогда, то теперь время пришло. Округ Бернхольд ждали серьёзные проверки.
Ближе к полудню Влад задремал, и даже не заметил, как повозка выбралась из леса на открытую местность, а вдали показались стены города с возвышающимися над ними башнями и шпилями соборов.
Крупный и зажиточный Вальцберг был огорожен внушительной каменной стеной, а за пару миль до города петлявшая средь полей грунтовка переходила в мощёную добротным булыжником дорогу. Только голые поля и деревья, да наглухо закрытые ставни придорожных домиков портили картину. Лишь возле деревенской церкви было заметное некоторое оживление, однако всё это путник благополучно проспал.
Проснулся он лишь когда повозку остановили у ворот угрюмые и неприветливые солдаты Сорокового Бернхольдского пехотного полка, который совместно с городской стражей занимался охраной порядка в городе. В отдалённых от центра провинциях такое распределение сил было нормальной практикой, а в пограничных крепостях и прилегающих селениях обязанности стражи лежали исключительно на плечах тамошних гарнизонов.
Влад, выглянув в окно, протянул начальнику караула бумаги и, уловив тревогу на лице своего возницы, обратил взгляд наверх. Только тогда он и заметил косые чёрные кресты, коими были расписаны ворота и стены.
— Этого ещё не хватало, — произнёс он и, поправив ворот шинели, вышел из повозки.
Бродяга пробирался по улицам города, с ног до головы завернувшись в старый рваный плащ. Грязный и вонючий настолько, что даже бедняки гнали его прочь от своих жилищ, он чувствовал себя вполне комфортно, поскольку не любил чужое внимание и был только рад тому, что люди сознательно его игнорируют. Разумеется, не обходилось порой без пинков и зуботычин, однако это было несущественной платой за то, что его одиночество никто не нарушал.
Пробираясь мимо шумного кабака, он замедлил ход и прислушался. Заведение гудело, словно потревоженное осиное гнездо, однако даже сквозь этот гам бродяга различал отдельные голоса, и все они на один лад твердили о страшной беде, разжигая пожар тревоги и паники. Скоро кабацкие сплетни перекочуют в дома всех граждан: от почтенных торговцев, чиновников и ремесленников до последнего крестьянина и горняка. Там они обрастут новыми страшными деталями, и пожар пойдёт дальше, пока не охватит весь город. У страха глаза велики, и бродяга хорошо это знал.
Увернувшись от несущейся на него лошади и получив от всадника хлёсткий удар плетью, бродяга юркнул в подворотню, чтобы отдышаться. Людишки нынче нервные, того гляди и до смерти забьют.
Скособоченные крыши домов низко нависали над тёмным переулком, прокопанная в нём канава несла бурную воду и нечистоты — несмотря на указы администрации, многие до сих пор сливали ночные горшки и грязную воду прямо на улицу.
Стайка толстых крыс, лениво переваливаясь, выбралась из кабацкой кладовой и направилась к дырке в ближайшем заборе. Бродяга хмыкнул, провожая хвостатую процессию взглядом, и двинулся дальше. Идти оставалось немного.
Площадь перед Базиликой Святого Маттиаса как всегда была полна народу: зевак, богомольцев, нищих, лоточников и, конечно же, святых отцов-проповедников, которых стекался послушать верующий люд. Скривившись от такого обилия людей, бродяга стал протискиваться к храму, пытаясь не привлекать при этом излишнего внимания. Несколько раз он мерзким хриплым голосом просил милостыню, однако не заработал ничего, кроме ругани и побоев. Но это его не смутило. Он быстро пересёк площадь, ненадолго задержавшись лишь возле священника, который просил добрых горожан разыскать кремень и огниво для его потухшей курильницы.
Пока святой отец отвлёкся, бродяга шустро поддел крышку курильницы и запустил внутрь свою грязную ладонь. Когда священник вернулся с огнём на тонкой лучине, бродяга был уже у боковой стены базилики. Там он присел, выставив перед собой блюдце для подаяний, и стал ждать.
Тем временем, большая толпа верующих под предводительством священнослужителей в торжественных одеждах собралась у массивных ворот базилики, искусно украшенных самой замысловатой ковкой. Оттуда, распевая церковный гимн, они начали шествие, которое пересекало всю площадь и продолжалось уже по главной улице города — Большой Мраморной, — которая вела прямиком к ратуше.
Бродяга, прищурившись, наблюдал, как мимо него проходят охваченные религиозным порывом горожане, окружённые, словно стадо пастухами, святыми отцами и служками, которые звонили в колокольчики на длинных шестах.
Прислонившись спиной к огромным холодным камням, из которых были сложены стены храма, бродяга прикрыл глаза. Порывшись в своём тряпье, он нащупал маленький уголёк, который достал из курильницы, и крепко стиснул его в своей ладони. Из этого уголька он собирался разжечь куда большее пламя, чем незадачливый священник с его курильницей. Главное подождать.
Влад подошёл к высокому окну и выглянул на улицу. Из кабинета бургомистра открывался превосходный вид на центральную площадь города — Вальцбергплатц. Кабинет располагался на третьем этаже ратуши, имел высокие украшенные лепниной потолки и был обставлен со вкусом, приличествующим министру или живущему на широкую ногу аристократу.
Впрочем, скорее всего, ратуша была построена ещё в те времена, когда городом правили фон Вальцы, которые славились тем, что лично принимали участие в обустройстве своей вотчины. Ещё сам барон Дитер выписал целый штат архитекторов, строителей и каменщиков, чьё ремесло с огромным энтузиазмом перенял, а его сын Маттиас потратил баснословные деньги на строительство базилики в честь своего святого покровителя, где самостоятельно расписал часть стен и потолков, а также способствовал созданию чудесных витражей, которыми славился этот храм.
Прогулявшись по кабинету в ожидании его хозяина, Влад обратил внимание на ряд бюстов, украшавших каминную полку. Строгие, волевые черты лица, большой нос с горбинкой, слегка прищуренные глаза и лёгкая ухмылка — фамильные черты фон Вальцев, прослеживающиеся от давно почившего прапрадеда к здравствующему ныне барону Отто.
Дотошные исследователи и составители генеалогических древ неизменно находили сходства фамильных черт фон Вальцев с другим, не менее знатным родом, а именно с Дорштейнами, ведущими свой род от самого Дориана-морехода, одного из шести святых-основателей королевства. И хотя фон Вальцы приходились этому роду младшей ветвью, кровь легендарного святого была настолько сильна, что сходство между представителями обоих семейств было просто поразительное.
Бургомистр появился минут через десять. Тучный стареющий мужчина с красным лицом и кустистыми усами, переходившими в аккуратно подстриженные бакенбарды, он показался Владу калькой со всех градоправителей, коих ему довелось повидать. Более того, этот образ преобладал даже в славном столичном театре, и сходство его со столь огромным количеством реальных людей не могло не забавлять.
— Господин Де'Сенд, — бургомистр сдержанно откланялся, не отрывая от Влада взгляда серых мутных глаз. — Разрешите представиться, Эрих Хофф, волею Его Величества Короля Альберта XII и высочайшего Королевского совета, бургомистр славного города Вальцберга. Рад приветствовать вашу уполномоченную Королевской канцелярией персону, особенно в столь сложное и полное тревог время. Буду рад служить и содействовать вам во всех делах, коими вас обременило высокое столичное начальство.
Владу эта тирада даже понравилась. Бургомистр явно осторожничал, с ходу переоценивая важность гостя, его задачи и полномочия.
— Благодарю, — ответил Де'Сенд. — Я, признаться, только что прибыл и сразу же направился к вам, однако даже в такой спешке от моего внимания не укрылись тревожные знаки на въезде в Вальцберг, а также на домах в самом городе... черные кресты.
— Да, печально, что вы прибыли в столь мрачный час, — проговорил бургомистр, прохаживаясь до своего рабочего стола из лакированного дуба. — Эпидемия неизвестной болезни разразилась в шахтёрском посёлке близ Марбурга две недели назад. Местным докторам удалось изолировать всех больных, однако буквально на днях в ремесленном квартале Вальцберга от похожей болезни скончался один из мастеровых, а спустя сутки мы имели уже дюжину подобных случаев. Каким образом зараза попала к нам, так и не ясно, и я считаю своим долгом предупредить вас, что эта командировка может быть сопряжена с риском для жизни.
— Хм, — Влад почесал небритый подбородок. — Вести и впрямь дурные, господин Хофф, но это не отменяет моих служебных обязанностей.
— Полагаю, вы устали с дороги и проголодались, — Хофф осторожно увёл разговор в сторону. — Быть может, прежде чем мы приступим, вы не откажетесь воспользоваться нашим гостеприимством. Я распоряжусь приготовить для вас комнату в правом крыле ратуши — там лучше и спокойней, чем в любой из городских гостиниц. А через полчаса подадут обед. К тому времени как вы будете готовы, я успею решить несколько неотложных дел. В последнее время их всё больше и больше.
Влад улыбнулся. На десятый год службы он уже сбился со счёта, сколько раз его пытались выпроводить подобным образом. Впрочем, Хоффом и прочими местными прохиндеями он ещё успеет заняться, а вот помыться и перекусить точно не мешало бы.
— С радостью приму ваше приглашение, — ответил он, заметив, с каким облегчением выдохнул Хофф, услышав его слова. — В любом случае, мои дела не терпят спешки, и будет лучше, если вы сперва разделаетесь с остальными вашими обязанностями.
— Резонно.
— К тому же, — добавил Влад. — Мне и впрямь не помешает привести себя в порядок — впереди встреча с бароном.
— С... бароном? — неуверенно переспросил бургомистр.
— Разумеется, — подтвердил Влад. — В конце концов, ему принадлежит изрядная часть земель, на которых ведётся разработка недр. В канцелярии Его Величества желают видеть объяснения господина барона о том, что происходит на вверенных ему территориях.
— Воля ваша, — понуро произнёс Хофф.
— Отнюдь не моя — королевская, — парировал Влад, втайне насмехаясь над замешательством чиновника.
