Шишкин Иван Тимофеевич (Хахалин Лев Николаевич.)
Случайный попутчик.
Роман. Ненаучная фантастика
ОГЛАВЛЕНИЕ:
Пролог
Часть первая.
1. Длинный день.
2. Новое имя.
3. Принцесса.
4. Порт Дикка.
5. Чужак.
6. Интрига.
7. Мятеж.
Часть вторая.
8. "Девятый вал".
9. Диск-амулет.
10. Королевство Стерра.
11. "Робинзон".
12. "Королевская Крепость"
13. Третий штурм.
14. Возвращение.
Часть третья.
15.Искусство возможного.
16. Тень.
17. Перемена участи.
18. Малыш.
19."Колючка".
20. Темная сила иллюзий.
21.Эффект магии.
22. Узелки.
23. Браслет.
24.Ожерелье.
Эпилог.
Пролог.
Позавтракав у себя в каюте, Кадет запросил капитанский мостик:
— Мостик! Здесь пассажир В -436. Прошу разрешить доступ к яхте "Робинзон", KZY 07321, личная собственность.
Ожидание ответа несколько затянулось, экран видеофона не вспыхнул, зато ответил не робот-информатор, а живой, быстрый и веселый девичий голос:
— Это мостик! Доброе утро, пассажир В-436. Цель выхода в Пространство?
— Хозяйственные заботы, знаете ли, — пошутил Кадет. — Большое хозяйство — большие заботы...
— Конечно! Ваш маршрут: трюм три, кормовой пандус, шлюз 2. На входе — личная биологическая идентификация. Скафандр высокой защиты класса "Ультра", приписанный к яхте "Робинзон", питание автономное, снаряжен и активирован, находится на стойке А, секция номер 5. Все верно, пассажир В-436 ?
— Все верно, мостик. Спасибо.
— Доступ разрешен.
— Спасибо! — отозвался Кадет. Голос девушки был ему незнаком, но, наверняка, это была одна из семи практиканток-стажеров на этом корабле. Веселые такие девушки, озорницы. Все -люденки. Оно и понятно — рейс направлялся в Солнечную систему. Возможно, и с этой девушкой он вчера танцевал. Вчера вечером в кают-компании было многолюдно, шумно и весело. Только почему сейчас не включен экран видеофона?
— Спасибо за вчерашний вечер. Мы вчера танцевали?
— Увы, нет! Вы не достались мне вчера! — "Не достались". Все женщины умеют интонацией предать простой фразе два, а то и три смысла.
— Может быть, потанцуем сегодня?..
— Как знать, как знать, коммодор! — хихикнула стажерка. "Коммодор". Значит, она уже заглянула в официальный формуляр, обязательный для каждого пассажира. А затем уже официальным тоном она добавила традиционное напутствие в открытый космос: — Удачи в Пространстве! — и отключилась.
— Спокойного дежурства! — автоматически пробормотал Кадет традиционную благодарность в отключенный мостиком видеофон. Перевел взгляд на зеркало — помнится, психолог нудил: "Каждое утро начинай с взгляда в зеркало. Привыкни к своему внешнему виду, легче адаптируешься".
И ему нравился его теперешний вид — стараниями корабельного робота-стилиста у него теперь была аккуратная короткая стрижка, усмирившая буйность его черноволосой курчавости. Такая прическа хорошо сочеталась с шоколадной безволосой кожей лица, антрацитными глазами, прекрасными новыми зубами. Конечно, он не красавец, нос широковат и глаза глубоковато посажены, но... "А ты — секси",— сказала вчера вторая партнерша в тесном горячем быстром танце. Правда она еще добавила "в своем роде", но это можно опустить. Все равно, обнадеживает. Не так-то уж и сильно он отличается от людей Земли...
— Начинаем новую жизнь, Кадет? — подмигнул он себе в зеркало. — Надо отвыкать от старых привычек, парень. Например — разговаривать вслух, как сейчас. И не молчать, когда надо разговаривать. Какие все-таки они, эти люденки, резкие...нет, быстрые, нет, дерзкие... нет, не знаю нужного слова...Я совсем отвык от люденов... И совсем не знаю землянок...
— Прекрасно,— переодеваясь в удобный для работы комбинезон и рассовывая по карманам (неистребимая привычка!) всевозможные мелочи, ворчал Кадет, — похоже, оказывается, мне еще и к их новым манерам придется привыкать... Так, ничего не забыл? Опять я вслух разговариваю!— вслух укорил он себя. — Ну, что, вперед, Кадет?
Он внимательно осмотрел свою небольшую комфортабельную каюту и в последний момент все-таки проверил на месте ли его личный чип в подкожном кармане на животе. "Я — медлительный медведь. Тормоз, как вчера в конце вечера сказала партнерша по танцам, так не дождавшаяся приглашения сюда. Нет, не так. Она сказала не "тормоз", а намеком: "сильная тормозная система"... Она думала, что если я могу ловко танцевать, то и все остальное я делаю тоже быстро. Неужели они не секс-блокированы? Может быть, я отстал от жизни... на сорок лет... и теперь эта процедура для людей в Пространстве необязательна? Ладно, с этим разберемся на Земле... Ха! А она наверняка подумала, что я — любитель балов. Интересно, что бы она подумала, если б узнала, кто последний раз был моей партнершей в танцах!.. Хорошо, что я вовремя прикусил язык. А то ляпнул бы..."
А танцевальной партнершей Кадета последний год на планете Тропики был робот-тренер по рукопашному бою, перепрограммированный на обучение танцам.
Каюта Кадета располагалась на короткой верхней, пассажирской палубе. Тут, в узком коридоре на ковровой грави-дорожке для удобства пассажиров всегда поддерживался почти нормальный уровень притяжения, и это создавало неплохую иллюзию пешей прогулки, тем более, что на стеновых панелях коридора сегодня имитировался пляж. Роскошный и высокий, с мелким серебристым песком, поскрипывающим под ногами. Почти беззвучный легкий прибой набегал на песок, нежное дрожание воздуха и бледная голубизна неба над загибающимся за горизонт океаном замечательно передавали ощущение зноя. Кадет задержался в коридоре, рассматривая эту имитацию и гадая, что это: реклама модного курорта или фантазии бортового компьютера. Так ничего и не поняв, он пошел дальше, постепенно смещаясь по коридорам и пандусам к хвостовой части этого грузопассажирского корабля, в его глубины, в трюмы. Несколько раз ему навстречу попадались торопящиеся по делам люди — земляне в форменках экипажа. Удивленно посмотрев на пассажира, они коротко кивали ему и спешили дальше. "Интересно, доложит ли кто-нибудь из них о встрече со мной на мостик?", подумал Кадет, подойдя к шлюзовой камере. Ему не хотелось привлекать лишнего внимания к себе. Поэтому для последнего длинного броска к Земле он и выбрал не какой-либо шикарный лайнер, а этот скромный тихоход, где он был одним из немногочисленных пассажиров.
Неожиданная задержка! — идентификатор личности, на жаргоне Пространства — "часовой", примитивный и устаревшей модели (судно ведь всего лишь грузовоз) не пропустил Кадета внутрь шлюзовой камеры, и ему пришлось побеспокоить капитанский мостик.
— Да, коммодор? — откликнулся веселый голос стажерки, и на экране видеофона Кадет увидел маленькое невыразительное плоское личико молоденькой люденки, и услышал едва заметное ехидство в вопросе. "Некрасивая какая... Может быть, она и отключила "часового"? Заигрывание — оружие замарашек, так, кажется, учили нас психологи в кадетском корпусе?"
— Что-то с вашим часовым на шлюзе, коллега,— выбрав искательный тон, сообщил стажерке Кадет. — Я весь вот тут, а он не пускает.
"Играй деревенщину и тебе воздастся с лихвой" — четвертое правило личного контакта.
— "Что-то" не только с часовым, коммодор! Я уже приняла пять докладов от членов экипажа о вашем путешествии по кораблю.
— У вас на борту хорошая дисциплина, коллега,— одобрил Кадет.
— Спасибо, мы стараемся, коммодор. — Стажерка веселилась. — Что касается нашего часового... Так и я в недоумении.. И в восхищении... И подруги тоже будут... в растерянности... Ведь это такая удача — встретить замечательно танцующего молодого человека с паспортными данными старца пятидесяти девяти лет. Вот часовой и заволновался. И еще: могу я узнать, почему вы не воспользовались лифтами, коммодор?
— Прочтите мою официальную биографию, стажер,— хмыкнул Кадет. — Там есть ответ на ваш вопрос. Раздел "Катастрофа на "Дыре". — Стажерка поперхнулась — оценила пассажира. — Так что там с вашим часовым, стажер?
— Извините за задержку, коммодор,— четко отозвалась стажерка, и замок шлюзовой камеры громко щелкнул. — Еще какие-нибудь проблемы, коммодор?
— Как насчет танца с вами сегодня вечером, коллега? — спросил он стажерку нейтральным тоном.
— Может быть, может быть...если я успею прочитать вашу биографию, господин коммодор в отставке... До связи! — Стажерка разорвала связь.
" В отставке" — съязвила. До связи, до связи... Сейчас замуруюсь в "Робинзоне" и не будет у нас вообще никакой связи... суток на пять..." — ворчал про себя Кадет, облачаясь в скафандр высокой защиты, а вернее, влезая в огромный четырехрукий сейфо-подобный механизм, устраиваясь в кресле пилота, надевая на себя легкий внутренний шлем и опутываясь ремнями безопасности и датчиков. Только, по их собственному признанию, выдающиеся заслуги перед новангами и неограниченный ими премиальный фонд позволили ему заполучить этот новейший военный скафандр, триумф их инженеров и электронщиков. Герметизировав скафандр, Кадет включил его самодиагностику, и послушно выполнил все команды: ...поднимите вторую левую руку... ...наклонитесь вперед... руки на пояс...откиньте голову назад... глубоко выдохните...
— Диагностика закончена, все параметры в норме, — бархатистым доброжелательным голосом объявил скафандр. Все контрольные светодиоды на его внутреннем пульте управления светили ярко зеленым. — Запас воздуха, пищи и воды — на десять стандартных суток.
И Кадет взялся за штурвал.
Он никогда не любил вид открытого космоса. Вот и сейчас, медленно, на магнитной тяге скафандра двигаясь над аппарелью, к которой был пристыкован "Робинзон", он с неудовольствием всматривался в мутное пространство, окружавшее его со всех сторон. Это только фантазеры художники рисуют звезды в космосе как разноцветные огоньки, а ему, смотрящему на звезды с борта несущегося сквозь Пространство грузовика, эта муть была не интересна.
Борт его "Робинзона" медленно приближался. Кадет снова и снова залюбовался им, своей осуществленной мечтой. "Робинзон" — пространственная яхта класса "люкс" — снаружи выглядел как связка шести трехсотметровых веретен (это были мощные маршевые движители) между которыми, в головном конце веретен, располагалось командно-жилое пространство — диск (диаметр — 60 метров, высота в куполе — 23 метра),. В его трехэтажном объеме чего только не размещалось... И каких только неожиданных припасов... Однако, озадаченные проектировщики и строители "Робинзона", нованги, понимающе-согласно и одобрительно дружно кивнули, когда месяц назад он объявил назначение и имя своей яхты.
Два дня назад Кадет пришвартовал "Робинзон" к этому грузопассажирскому грузовику, притормозившему, чтобы, как полагается около буя в зоне трансгалактического перехода, отметиться и двинуться дальше. А до этого "Робинзон" две недели на предельной скорости метался, отстреливаясь, увертываясь от выстрелов и запутывая маневрами четырех юрких преследователей. Эта игра в кошки-мышки происходила между голыми планетами мертвой звездной системы до тех пор, пока он не отцепился от них, но за это время Кадет притомился и перенервничал — уж больно цепкие и настырные были его преследователи. Судя по типо-размерам, это были пиратские катера-пираньи. Вынырнули из Пространства внезапно, как из засады, и так же внезапно исчезли. Отравив ему все долгожданное удовольствие одиночного свободного движения. Поэтому мысль подождать около контрольного буя какой-нибудь невзрачный грузовичок и в его большой тени прошмыгнуть в зону Цивилизованного Пространства, Кадету показалось правильной. Простые решения — они наиболее верные. Можно было бы прицепиться и к пассажирскому лайнеру, но тогда не было бы анонимности и наверняка на его борту оказался какой-нибудь проныра-информатор, который растрезвонил бы на весь лайнер о присутствии на его борту недавней знаменитости, коммодора по прозвищу и по имени Кадет. Да, вот такое имя ему дали родители, потом оно стало и его прозвищем, а теперь — снова только именем.
А этот обычный рейсовый грузовик возник вовремя, за доставку брал умеренно, а три месяца перехода грузовика из этой транзитной зоны в Солнечную систему не показались Кадету уж слишком долгим сроком. Он даже отказался от гибернации на борту грузовика. Теперь он мог не экономить время.
Он мечтал об этом. Еще с тех пор, как больше сорока стандартных лет назад от своего наставника-нованга он узнал, что нованги — единственные среди рас Цивилизованного Пространства! — владеют величайшим секретом. Омоложение!.. Возвращение в молодость! Правда, они могли омолаживать только себя и генетически-родственные расы. А Кадет как раз приходился им генетическим родственником, правда, дальним родственником. Но ему пообещали сотворить с его телом чудо. А взамен — он работал на новангов. Сорок лет! Пятнадцать планет в семи Галактиках. Три десятка открытых и проданных новангам месторождений. Шесть выскобленных до последнего атома драгоценных астероидов, по прихоти случая залетевших в Галактики из неизвестных глубин Пространства. Годы смертельного риска и огромных заработков — ведь были планеты, работа на которых шла в стаж как год за три. И когда, в конце своей карьеры, на планете Тропики он жестоко наказал извечных врагов новангов — леонидян, нованги выполнили свое обещание, воплотили его мечту: они провели годовой курс омоложения его поношенного пятидесяти девятилетнего тела — и теперь у него в запасе было дополнительных двадцать девять лет жизни, жизни, которую теперь он превратит в безбедную легкую интересную жизнь до глубокой старости.
Через три месяца он запаркует "Робинзон" на внешней орбите Марса, в внутрисистемном порту Марс-2, оттуда на шатле спустится на Землю, навестит своего дряхлого стопятилетнего отца — навестит, чтобы еще раз убедиться в его реальном существовании и чтобы оживить в себе уверенность, что сам он — пусть лишь отчасти — землянин... Осмотрится. Подыщет землянина, партнера-изыскателя, чтобы было с кем поговорить, чтобы было не так одиноко... И в путь! Свободными изыскателями, искателями хорошо оплачиваемых приключений. И он повторит уже состоявшуюся Судьбу, без ее промахов и ошибок.
Или — может быть, на Земле он найдет, или случайно встретит — нет, на случай полагаться нельзя! — найдет женщину, с которой он захочет прожить вторую, разительно не похожую на первую, молодость. С любовью, с детьми, с волнениями семьи... Тогда — другая, новая Судьба, общая для них.
