Прода

Глава 5

Не успела полиция толком огородить место очередного дерзкого покушения на Дом Романовых и наследника престола Каджаров, как на Крестовский остров начали волнами прибывать журналисты. По мере того, как слухи и известия о произошедшем расходились по Санкт-Петербургу, все репортеры немедля бросали текущие дела ради срочной поездки в "Колизеум": каждый из них правдами и неправдами стремился пробраться за полицейское оцепление — а уж как разыгралась фантазия у пишущей братии! Всего через час мальчишки-продавцы дешевых газетных листков уже срывали голоса, выкрикивая совершенно противоположные по смыслу зазывалки:

— Множество погибших и раненых в "Колизеуме"!!! Покупайте свежий номер с подробностями!

— Схвачены на месте! Подробный список бомбистов только в нашем издании — покупайте прямо сейчас!!!

— Покушение на Великих князей! Изображения с места событий!.. Девица-террористка: от любви до ненависти один шаг!?

— Глазами очевидцев: читайте все интервью с участниками событий в нашей газете!..

Те кто мог, с удовольствием скупали сразу все образчики желтой столичной прессы; самые нетерпеливые начинали читать прямо на месте, скользя глазами по кричащим заголовка передовиц, которые едва ли не сочились свежей кровью. От издания к изданию количество жертв подлых бомбистов неизменно росло, быстро перевалив за сотню "ужасно обезображенных взрывами мертвых трупов" — а оторванные руки-ноги и головы вообще проходили по разряду мелких подробностей. Только к раннему вечеру взбудораженное столичное общество получило хоть какие-то достоверные сведения, и на сей раз не из желтых газетных листков — а со страниц солидных "Аргументов и Фактов", где помимо описания произошедшего, наличествовала и чертова дюжина фотоизображений недурного качества. К ним прилагался большой репортаж на два газетных разворота, написанный языком, более приличествующим полицейскому протоколу; имелся пофамильный список всех погибших и раненых; и конечно же — полдюжины интервью со скромными героями, стараниями которых удалось скрутить не меньше двух дюжин террористов. Не стали скрывать от российской общественности и того, что Великий князь Александр Михайлович получил тяжелое ранение именно в тот момент, когда под свист пуль и грохот бомб пытался спасти жизнь своего адъютанта. Уделили отдельный разворот лежащему едва ли не при смерти главкому ИВВФ, красочно описав, как молодой генерал свалил меткими выстрелами двух преступников — после чего отважно встал на пути летевшей в августейшую родню адской машинки! Мягко заострили внимание читающей публики на решительных и толковых действиях Его императорского высочества Михаила Александровича, организовавшего отпор преступникам и недрогнувшей рукой отправившего в ад минимум четырех бандитов. Мимоходом похвалили молодого княжича Юсупова, без раздумий прикрывшего своим телом младшую сестру государя-императора; и конечно же, выразили искренние соболезнования родственникам всех погибших в этот печальный день. Единственно, что оставалось неизвестным — судьба хозяина "Колизеума", за компанию с высокородными гостями попавшего под град пуль и подрывы адских машинок. Откуда появился слух о том, что князя изувечило близким взрывом и сильно посекло осколками стекла — было непонятно, зато уже через несколько часов об этом говорили, как о свершившемся факте, приводя в качестве доказательства газетное изображение лежащего Агренева, с залитой кровью головой! В смысле, на носилках лежащего, причем их как раз загружали в самоходную карету скорой медицинской помощи. Вот ведь ирония судьбы? Именно князь в свое время пожертвовал столичным станциям неотложной врачебной помощи два десятка специально оборудованных автомобилей — и вот, самому же и пригодилось...

Впрочем, вопросы медицины общество интересовали мало, в отличие от того, кто же унаследует немалое состояние Его сиятельства. Хорошо, что Санкт-Петербургская и Московская биржи к тому времени уже закрылись, иначе там наверняка бы случилась легкая паника и скачки котировок: уж больно много всего было связанно с личностью и капиталами трагически погибшего промышленного магната Агренева. Один только его проект "Химпрома" стоил несколько сотен миллионов рублей, а ведь были и другие, не менее вкусные активы — те же заводы с фабриками, приносящие кучу денег патенты, несколько хороших банков, дорогая недвижимость и ценные бумаги, многое иное... Правда, к активам прилагались и соразмерные долги, но о таких мелочах жизни большая часть доморощенных экспертов-финансистов предпочитала не вспоминать, сконцентрировавшись на личностях предполагаемых наследников покойного архимиллионера. Тем же настойчиво интересовались и различные акулы пера, взявшие в осаду дом нумер сто по Невскому проспекту: в конце-то концов, должен же в нем появиться хоть кто-то, способный ответить на ворох накопившихся вопросов? А то пара дюжих лакеев с пудовыми кулаками заворачивала любых визитеров и повторяла словно парочка попугаев, что "Их сиятельство еще не возвращалися!". В полиции князя Агренева не было, все мертвецкие при больницах проверили на несколько раз, не забыв заглянуть и в приличествующие такой персоне храмы — а станцию медпомощи, чья карета увезла его окровавленное тело, вообще едва не взяли штурмом... Обнаружив в итоге лишь пустую палату и пяток заправленных коек. Даже водителя самоходного экипажа не удалось допросить!.. Э-э, взять у него интервью. Потому что этот подлец взял несколько дней без сохранения жалования, и незамедлительно отбыл в родную деревню. Ну натурально же, какой-то заговор получается?!

Сам князь Агренев, предусмотрительно скрывшийся от столичной общественности в съемной квартире студентки Женского медицинского института Яны Волчковой, упорно молчал. Хотя красивая хозяюшка не только разместила дорогого гостя со всем возможным комфортом... На импровизированном операционном столе, застелив по такому случаю свежую белую скатерть. Но и старательно обиходила любимого дядюшку, со всем бережением самолично сняв с него толстый шелковый пуленепробиваемый жилет, и аккуратно разрезав рубашку под ним — после чего, облегченно вздохнув и как-то подозрительно всхлипнув, убежала намываться и всячески готовиться к неожиданной практике по хирургии. Вернулась Ульяна под своеобразные фанфары из настойчивых трелей телефонного аппарата в прихожей, которые она стойко игнорировала — и будучи уже в белоснежном халате и маске, скрывающей непреклонное выражение ее милого лица. Для начала последовательница Гиппократа бережно вытянула из левого предплечья пациента саблевидную "сосульку", воткнувшуюся в плоть на добрый пяток сантиметров, основательно поковырявшись затем в кровавящей ране на предмет любых осколков и обломков стеклянного ятагана. Заштопав самую заметную пробоину на дядюшке, перешла к его умной голове — однако тут будущему врачу пришлось на время переквалифицироваться в парикмахера и брадобрея, сначала аккуратно выстригая кровавые колтуны волос, а затем решительно орудуя там же бритвой. Вроде как безопасной, но блондинистый затылок все равно украсился дополнительными тонкими порезами и царапинами: в любом деле нужна практика... Особенно если имеешь дело с этими странными мужскими штучками.

— Ложись вот так. Подожди, я тебе из салфетки валик скручу под лоб. Нет, голову держи вот так!..

— Уф-ф!.. Понежнее, Плюшка, я пока живой.

— Будешь так шутить, я тебе... Ух я тебе!.. В бинты как мумию замотаю!

— Гриша, спасай?..

— Да я бы с радостью, командир, только Ульянка такой здоровенный скальпель схватила! Боязно шевелиться!..

— Хе-хе-хе...

— Больной! Лежим смирно и не шевелимся.

За следующие сорок минут окровавленные руки студентки-третьекурсницы где-то бережно, а где-то и безжалостно — вскрыли и прочистили от стеклянного крошева три уже начавших распухать бугорка под кожей головы, затем за компанию с ними зашили и два рассечения. Кои, несмотря на свой невеликий размер, основательно залили кровью и сукровицей его блондинистую шевелюру, заляпали шею и безнадежно испортили рубашку... Чтобы израненный аристократ гость не скучал от гневного сопения своей воспитанницы и не морщился от периодически побрякивающих о кювету инструментов из малого хирургического набора — его развлекал своими речами господин Долгин, засевший на стуле в дальнем углу. Официально Григорий Дмитриевич произошедшее в "Колизеуме" пропустил, находясь в это время на другом конце Санкт-Петербурга, но вот неофициально видел все от начала и до конца, засев со снайперским карабином под револьверный патрон как раз там, где по плану Александра и должно было состоятся небольшое представление чухонской самодеятельности. Нет, шестерка террористов и револьверы в их руках были настоящими, без дураков! Но вот реквизит в виде адских машинок им сделали без начинки в виде самодельных поражающих элементов, да и на динамите немного сэкономили — так, чтобы дыма и грохота было побольше, а ударной волны поменьше. Вышло же... То, что вышло, в виде импровизированного слета всех основных партий профессиональных борцов за народное счастье. Плюс прорезались какие-то явные евреи-уголовники, стрелявшие персонально в Александра: если бы вся эта братия действовала согласовано, совсем не факт, что удалось бы отбиться без больших потерь в великокняжеском поголовье.

"Эх-ха! Разрабатываешь план, подыскиваешь подходящих актеров из чухонских националистов, стараешься учесть все детали... И все равно план живет лишь до столкновения с реальностью. Обидно..."

Вздохнув, перемудривший сам себя князь невольно привлек внимание восходящего светила медицины, тут же заботливо предложившей:

— Может, еще один небольшой укольчик?

Слегка шевельнувшись и изменив положение тела, Александр в очередной раз отказался:

— Нет, новокаина мне хватит... Гриша, так что там с принадлежностью бомбистов?

Долгин, снявший в жарко натопленной комнате сюртук и устроивший руки на спинке своего стула, с готовностью продолжил отчет о первых результатах быстрого, и местами очень жесткого дознания:

— Самая большая группа была у эсеров-максималистов: семь человек, из них пять мужчин и две девушки, погибли все. Отдельно работало три бомбиста от Боевой организации эсеров: два метателя-смертника и один контролер-наблюдатель, которого взяли на отходе. На их конспиративной квартире взяли еще одного: допросили на месте, выяснили изготовителя взрывчатки и источник поддельных паспортов. Финские националисты работали вшестером, четырех положили, еще одного скрутили посетители, а последний пострадал от своей же бомбы: полицейские увозили его живым, но не довезли — он бомбу прямо себе под ноги выронил, ну и... От внутреннего кровотечения. Эсдеки прислали пятерых, выжило двое: наблюдатель-координатор и девица — экзальтированная особа, трое мужчин ее с трудом заломали. Поручику лейб-гвардии прямо сквозь шинель руку прокусила, а подоспевшему чиновнику своими ноготками едва глаз не выбила, и скулу рассадила до мяса. Бомбу эсдеки смогли собрать только одну, так что остальным пришлось покупать револьверы. Бельгийская дешевка, и патроны так себе — видимо, денег было в обрез. Наблюдатель в поднявшейся шумихе ушел, явочная квартира пустая, но приметы известны. Слить его жандармам, или?..

— Нет уж, пусть сами за ним бегают.

Вредничающая Ульяна, только-только заклеившая все раны и царапины клейким пластырем, тут же непреклонным тоном потребовала:

— Не шевелись!

Хотя сама в этот момент была занята там, что стягивала с рук медицинские перчатки из тончайшей полупрозрачной гуттаперчи. Бросив их в большую кювету к остальным окровавленным отходам хирургического производства, сероглазая художница подхватила длинный зажим с накрученной на кончик ваткой, и начала раскрашивать россыпь мелких и средних синяков на торсе своей живой "картины".

— Интереснее всего со стрелками-чухонцами, командир. Те трое, которых ты положил, оказались родными братьями...

— О как? Семейный подряд в терроризме?

— Нет, чистые уголовники: и они, и их выживший дружок. Мало того, еще и из жидов! Приехали в столицу из Ростова-на Дону, вроде как на заработки по специальности — в полицейском околотке записались портовыми биндюжниками. Однако сняли не пару коек в рабочих бараках, а комнату-меблирашку в доходном доме, питались в трактирах и изначально были заряжены именно на тебя. Некий заказчик дал старшему из братьев наводку на то, что ты обязательно будешь в определенный день в "Колизеуме", и умеренно-щедро авансировал — с условием полного расчета по результату.

— Евреи и Ростов на Дону... Там ведь и Одесса недалеко?

Наблюдая за тем, как тонкий ватный тампончик наносит на последний синяк аккуратную йодную сеточку, Григорий Долгин согласился с наиболее очевидной версией:

— Где сидят зерноторговцы и банкиры Рафаловичи, которых мы уже крепко прижали. А еще этим летом Гена Лунев начал в тамошнем порту большой элеватор-"миллионник" строить, такой же как в Новороссийске — считай, через пару-тройку лет всю погрузку-разгрузку зерна под себя заберем. Мотив, однако!..

— Витте не даст их додавить. Уже намекал, что надо непременно мириться и договариваться...

Беззвучно и неоднократно оскорбив честь и достоинство министра финансов Российской империи, докладчик весьма выразительно вздохнул.

— Что полиция?

— Сразу же начала примерять последнего из четверки к возродившейся партии "Бунд". Покушение на Великих князей, то да сё... Дело с ним наверняка переведут в политическое, ну а там — жиденок подпишет все, что ему поднесут, лишь бы самому в петле не оказаться.

В гостиной, где на столе привольно разлегся князь Агренев, на несколько минут воцарилось полное молчание. Не тяжелое, а так... Обычное. Александр думал, его воспитанница неспешно орудовала хромированной "кисточкой", периодически макая ее в бутылочку со спиртовым раствором йода; Григорий же с интересом наблюдал за тем, как на спине его друга понемногу проявляется сельский пейзаж с парой коровок и домиком, окруженным низеньким плетнем.

— Я не совсем поняла: зачем вам понадобилось прятаться от репортеров и всех остальных?

Пошевелившись на жестком лежаке, светловолосый дядюшка негромко пояснил воспитаннице и отчасти, наследнице — что раз уж так все обернулось, то они с Григорием Дмитриевичем устроить членам Совета директоров Компании внеочередную проверку на лояльность. Ну и заодно испытать в деле кое-какие плановые мероприятия на случай возможных недоразумений с властями империи.

— Э-э, а что, таковые возможны? Мы же подчеркнуто законопослушные и хорошие?..

— Это мало поможет, если наш царь-батюшка внезапно начнет дурить: учитывая, какие у него советчики... Да собственно, одной императрицы Аликс может оказаться достаточно — так что добро должно быть с кулаками, и все такое прочее. Посмотрим, как властям понравятся массовые волнения мастеровых на всех наших предприятиях.

Откупоривая склянку со спиртовым раствором "бриллиантина зеленого", в просторечии именуемого "зеленкой", законопослушная студентка с легким сомнением уточнила: