Декретный отпуск для ведьмы

Когда с мужчиной нет рядом женщины,

он начинает делать глупости.

Когда с женщиной нет рядом мужчины,

она начинает делать пакости.

(Если мужчина — демон,

то еще и фигню всякую думает.

Лена

Если женщина — ведьма,

то еще и фигней хвостатых мучает.

Хананель)

Рассвет разгорался белым светом за окнами сельского домика, в котором тихо спали двое. Жаркая летняя ночь обернулась прохладным утром с туманной дымкой, которая обволакивала небольшой виноградник и дворик с садом. В комнате под самой крышей на широкой постели разметались в беспорядке и переплелись серебристые и черные волосы. А тела их хозяев так же были неразлучны. Эти двое вообще не любили разлучаться. Мужчина по давней привычке оплел ноги любимой хвостом и сжимал в объятиях такое хрупкое и желанное тело. Девушка же плотно прижималась к телу любовника, одной рукой схватив того за основание хвоста. Было бы это буднее утро, девушка бы еще и дергала за конечность, чтобы демон и не думал раньше времени на работу сорваться.

Сегодня же она наоборот проснулась первой и с сожалением отпустила хвост любимого, проделав давно освоенный трюк с тьмой, выпуталась из крепких объятий.

Завтрак. Сначала она приготовит ему завтрак, и отгладит светлый льняной костюм. Сегодня жарко и она не хотела, чтобы любимый сжарился в темной форме. Когда блины улеглись на тарелку ажурной стопкой, кофе разнесло по дому свой пряный аромат, женщина, заламывая руки, пошла в свою комнату и собрала вещи. Все самое нужное, все необходимое, но под дрожащие руки то и дело попадались бесполезные, но любимые вещи. Отбросив шарфик, который она привезла из Чехии, девушка взялась за оружие, порядочно ограбив мастерскую любимого. Нужны ли ей были все эти железки? По большому счету, нет, но длинными холодными ночами она будет спать именно с этим двуручником, который выковал ее демон с другом, духом вулканов. А нож, с ручкой из черненого серебра, которую они делали вместе, будет приятно оттягивать пояс, и каждое поглаживание лезвия будет отзываться теплом в глубине души.

Жаль, что она не может взять его гитары. Играть она научилась не более чем сносно, голоса не было, да и не примет чужой мир эту технологию. Жаль.

Вернувшись в спальню под крышей, глянув на любимого, она быстро кинула в сумку его рубашку... потом подумала и стянула еще и штаны с вырезом под хвост. Снова посмотрела на спящего, и, горько усмехнувшись, прислонилась лбом к холодной стене. Как же ей будет не хватать его!

На прикроватный столик легла бумага, которая свидетельствовала, что Елена Жданова, в девичестве

* * *

ко, работающая в Службе адского правопорядка уже десятый год, уходит в отпуск на стандартный земной год. Дата сегодняшняя и подпись начальника САП. Подпись, по правде, ставила сама Елена Жданова, но по той же правде, половину документов за последние три года за мужа тоже подписывала она.

В кармане тихо завибрировал телефон, но и этого было достаточно, чтобы асур заворочался, и девушка тихо вышла из спальни, прикрыв двери.

— Да, сейчас спущусь, — тихо прошептала она и мягко сошла по винтовой лестнице на первый этаж. За дверью ее уже ждали друзья. Два обормота-оборотня, которые уже десятый год воспитывали собственных сыновей и подруги, которые задумывались над одарением наследниками мужей.

— Пошли, только тихо. Насть, приструни свою росянку, если она мне сожрет виноград, ее Хани лично нашинкует, причем с твоим же Самиком вместе. Виноделы-экспериментаторы, — чуть грустно вздохнула девушка. Блондинка ответила столь же грустной понимающей улыбкой и одним взмахом руки заставила гигантское растение затихнуть, скрутившись морским узлом вокруг яблоньки во дворе.

В подвале дома, перед расчищенной пентаграммой невеселое собрание наконец-то обрело голос. По большей части возмущенный голос подруг, которые не хотели отпускать ведьму на целый год. Хозяйка дома только зябко кутала плечи в покрывало своих волос и, понурив голову, прислушивалась к одному единственному звуку — дыханию любимого. После стольких лет вместе, как бы далеко они не были, могли слышать дыхание друг-друга и биение сердца. Очень скоро, через какие-то считанные месяцы, он будет слышать не только ее сердце, но и их ребенка.

— МОЛЧАТЬ! — рыжая ведьма командным тоном заставила заткнуться всех. На пол упала умершая от перепуга муха. — Ленка, ты точно уверенна?

— Да, — чуть устало и непривычно глухо ответила ведьма тьмы.

— И что беременна, и что тебе надо сматываться куда подальше из нашего дурного мира в его придурошный? — уточнила подруга.

— Тьма сказала, что по результатам сегодняшней ночи я забеременею, а мир... Да, надо сваливать и побыстрее, — усмехнулась девушка.

— Лен, может, ну его, тот мир? Хананель любого своего ребенка любить будет, с хвостом или без него. Нет, ну хвост, конечно, желателен, все же мужчины о наследниках все как один мечтают, — усмехнулся поистине кошачьей улыбкой один из парней, и присел над пентаграммой, выводя со своей стороны узор из рун и знаков. Девушки со вздохом принялись чертить узоры своих стихий.

— В том то и дело, что этот ребенок должен быть асуром, он или она должны быть сильными, чтобы выжить. Вспомните, сколько на меня было покушений? Пять раз в год стабильно, и это только те разы, что я знаю. А скольких Хани вздернул еще на подходе к нашей компашке?

— Думаешь, он не сможет защитить собственного ребенка? — с сомнением спросила невысокая ведьмочка воды, тонким пальчиком выцарапывая небольшой рисунок волны на полу.

— Не всю же жизнь ему нас защищать, да и не выстоит один асур против всех своих врагов, если те возьмутся по-серьезному за его семью. Он будет нас защищать, да, до последней капли своей крови, но я-то хочу, чтобы у меня муж живой был и здоровый.

— Лен, он когда тебя найдет, просто... — ведьма земли очень красноречиво провела ребром руки по горлу. Потом подумала и еще раз провела на уровне груди, талии и бедер. — Распилит.

— Что? — усмехнулась девушка, — Побьет? Бросит? Обидится и отшлепает? Разве что последнее. Злость он сгонит на паре старых дубов, может, еще уроет падших на самом нижнем уровне Ада, чисто для профилактики с их чучелками пройдется по всем кругам и доведет до заикания чертей, потом, возможно, но очень сомневаюсь, напьется в компании оборотней, попробует выдрать им усы за мое воспитание, но он вернется ко мне, собранный и серьезный, прочитает лекцию о моем поведении. И только потом накажет по-своему, и отблагодарит тоже по-своему.

— Уверенна? — явно вспоминая тяжелую руку асура и жалея свои усы, спросил Рик.

— Конечно, нет! Его асурью логику фиг поймешь, да еще при моей беременности... Но я точно знаю, что не выдержу без него год, и он точно заявится в тот мир, прорвется любыми путями. Вот этого я боюсь сейчас больше всего. Чует моя бесхвостая пятая точка, что и там будет горячо да весело.

— Вот поэтому мы и доделали тот артефактик. Или нас вызовешь, или девочек. А если уж сильно прижмет, то и Хананеля. Но это если надо будет тот мир раком поставить опять, — подмигнул оборотень и нацепил на подругу небольшой медальон с узором из вензелей.

— Вы не за то волнуетесь, лучше себе успокоительного накапайте и драпайте сразу после моего переноса. У Хани нюх на пространственную магию, как у Персика на рыбу среди покупок, — усмехнулась девушка. — Начертили?

— Да, зови тьму, — кивнула ведьма земли, осматривая рисунок со своей стороны.

— Она давно уже здесь. Правда, госпожа? — тихий шепот девушки словно пробуждает тени в углах комнаты, тьма легкой дымкой собирается воедино, чтобы восстать в центре пентаграммы девичьей фигуркой. Совершенной копией ведьмочки, вот только кожа слишком бела, ноготки, волосы и глаза неестественно черны.

— Конечно, девочка моя. Я всегда с тобой, я всегда в твоем сердце, — глубокий, щекочущий кожу, шепот заставил всех вздрогнуть.

— Начинаем? — как ни в чем не бывало спросила ведьмочка и без страха посмотрела в глаза своей покровительнице. Иначе со своей стихией нельзя. Бояться? Разве можно бояться свою суть и силу? Капля страха и стихия сожрет тебя, оставив оболочку и забрав душу.

— Расслабьтесь, детки. Все будет хорошо, — чуть томно прошептала Тьма, явно наслаждаясь испугом в душах ведьм. Чужая стихия всегда пугает. Ее сложно понять и сложно терпеть ее чистое воплощение так близко. — Аид ее встретит и там не бросит. Мы любим наших деток.

Тонкий смешок отозвался мурашками по коже оборотней.

— Где я выйду? — подобрав все свои вещи и навешав на себя, спросила ведьмочка. Тонкая высокая фигурка смотрелась очень хрупкой по сравнению с объемной поклажей.

— У двери старого дома Хананеля, который твой муженек запечатал, уходя на войну. Тебя он точно признает хозяйкой. Тихое место, спокойное. Горный воздух и лес рядом, речушка и озерцо. Городишко небольшой на склоне горы с оживленной торговлей и торговцы книгами там часто бывают. Где деньги в доме твой муж прячет, это ты сама знаешь, найдешь на что жить. Будет не скучно, — с таинственной улыбкой пообещала Тьма и втянула девушку в пентаграмму, не дав попрощаться с друзьями.

— И почему я не сомневаюсь, что будет весело...всем? — прислушиваясь к шуму на верхнем этаже дома, пробормотал волк и исчез во вспышке портала.

Еще четыре вспышки и в подвале осталась одна ведьма огня. Она не спешила уходить или улетать. Слишком свежо было воспоминание, как они драпали из этого подвала и все бы хорошо, все успели бы вылететь, но... Дора застряла. Причем тем местом, которым всегда по праву гордилась. Не хотелось бы опять так опозориться, да и царапать нежную кожицу. Правда потом было приятное лечение с собственным мужем в роли лекаря, заботливо втирающего мазь...

Наверху отчетливо послышался рык. Значит, понял, что жены нет в доме.

Разбился прикроватный столик. Значит, нашел бумагу об отпуске с собственной подписью.

Свет залил весь дом. Значит, отправился искать оборотней. Можно пойти позавтракать. Раньше чем через полчаса он их не найдет. На кухне дымились блинчики, любовно приготовленные ведьмой для своего демона. Под крышкой в сковородке томилось мясо со сливками и соусом, но трогать его было чревато. Большая чашка кофе с бадьяном тоже была неприкосновенной, ибо отпей кто из нее, и ручка в форме кастета быстро бы доказала не случайность своей формы.

— Где она? — грозный рык за спиной заставил ведьмочку подавиться очередным блином. Быстро же он! Наверное, очень уж зол. Глубоко вздохнув и одернув майку чуть вниз, Дора повернулась лицом к опасности... тут же скользнув вниз по фигуре этой самой опасности.

— Ты так и бегал по миру? — чуть склонив голову, огненная ведьма не отрывала глаз от будущего отца и доказательства возможности отцовства, как такового.

— Где Лена?!

— Не беспокойся ты так, инфаркт еще никому потенцию не улучшал. Поешь сначала, успокойся... Тебе это не помешает... а уж мне то как! — пододвинув асуру сковороду с мясом и, провокационно сняв крышку, предложила Дора.

— А давай ты мою потенцию с моей же женой и обсудишь, а? Только скажи где она, — хищно подавшись вперед и упершись руками в стол, потребовал асур. Хвост демона грозил разгромить все в маленькой уютной кухоньке, мечась из стороны в сторону, а взгляд...Когда Дора все же заглянула в серебро глаз, которое так любила ее подруга, то ей стало действительно страшно. Сколько там боли, сколько ярости и ...страха?

— С твоей женой мы её уже столько раз перемыли, что у тебя там уже все красное должно быть, — почти автоматически ляпнула Дора. А потом призадумалась. — Ты главное не горячись и не делай поспешных выводов. А то я вас, мужиков, знаю. Вечно не той головой думаете. Ты же сам знаешь, что с Тьмой не поспоришь, и если стихия предложила что-то ведьме, можно воспринимать такое как вежливый приказ, — женщина глубоко вдохнула, думая как бы так навешать лапшу на уши и рога асура, чтобы и лжи не было и правду не говорить.

— И что ей предложили? Откуда мне ее в этот раз вытягивать? — уже куда спокойней спросил асур, присаживаясь за стол и притягивая сковороду с мясом гибким хвостом. Вилка тут же выросла в его руках, и усталый мужчина принялся за еду.

Дора медленно выдохнула и немного расслабилась. Все же находиться рядом со взвинченным демоном довольно травмоопасно.

— Ничего такого особенного. Точнее... ей надо над собой расти, как ведьме и просто... как человеку! Ну согласись, разве она за последнее время не повзрослела? Набралась ума, опыта, наг... В общем, женщине пришло время подняться на новую ступень развития личности. — Тут-то Дора и поняла что тонет. Всё же своего мужа она обычно брала напором или грудью. Хотя всё же чаще просто сексом.

— Короче, это опасно и вне пределов моего влияния, — задумчиво прожевывая мясо, заключил демон. — Говорить где она, ты мне не хочешь, заставить тебя я не могу... пока. Так что ответь-ка мне еще на один вопрос. Когда она вернется?

— Нескоро. — Дора принялась облизывать ложечку, вымазанную в мёде, это привычное действо ее успокаивало. — Это дело, знаешь ли, не быстрое. И вообще, после ее возвращения, еще и спасибо скажешь. Столько нервов она тебе сберегла! Так что не беспокойся, с Леной будет все в порядке. Она девочка умная, просто так бы такое сокровище, — ведьма еще раз окинула фигуру демона взглядом, — просто так не оставила.... временно. Вернется, все поймешь сам. А мне, пожалуй, пора. Если что, подтвердишь Бентли, что я здесь была, а не на мужском стриптизе? Хотя шоу было что надо! — прицокнула она языком.

— Это Лена хвасталась медовым месяцем? — делано удивился асур.

— Что? — на выходе обернулась ведьма.

— Ничего, — усмехнулся демон. — Я, пожалуй, тоже в отпуск уйду. Так что твой муж идет на службу, временно. Пока я не найду жену, — упертый асур залпом выпил кофе, приготовленный любимой женщиной и исчез в портале.

Мысленно позавидовав и посочувствовав всей САП, Дора отправилась домой, "радовать" мужа.

Портал вынес Хананеля в свой кабинет. Там он все же бросил взгляд в зеркало, которое тут появилось вместе с Леной в его жизни. Хорошо, что и запас одежды в САП она тоже оставила. И белье, и отглаженная рабочая форма, и даже домашние тапочки, которые Хананель втихаря надевал в кабинете за закрытыми на все замки дверьми после кросса по Преисподней. Все появилось с легкой хозяйственной руки подруги, а потом и жены. Год без нее? Да он с ума сойдет! Да и она тоже, он был уверен. Так что сама скоро позовет, хотя этого он ждать не собирался. Сам найдет. Тихо, осторожно, но найдет.

Оглядев себя в зеркале, Хананель с тихим вздохом вспомнил, что дома остался светлый летний костюм, отглаженный женой. Вот ведь женщина, даже уходя, не могла не позаботиться о нем. Точно найдет ее, и месяца не пройдет, как он снова будет перебирать ее темные волосы и тонуть в черном взгляде, гладить теплую кожу, дразнить поцелуями и щекотать животик языком, чтобы потом перебраться ниже и... дальше лучше не думать.