Наемник

Первым пришло ощущение дикого холода, словно норовящего намертво стиснуть когтистыми лапами каждый миллиметр тела. Ледяные касания сырого воздуха позволяли сознанию слегка проясниться, но не делали сам процесс пробуждения более приятным: будто неумелый врач-практикант решил тайком от начальства провести пациенту сеанс иглотерапии. Острое покалывание стремительно распространялось по всему телу при малейшей попытке пошевелиться. Поясницу простреливало так, что было затруднительно даже попытаться приподняться на дрожащих руках, не говоря уже о том, чтобы рискнуть встать на ноги.

Картинка, что называется, плавала перед глазами, купаясь в туманном мареве и полупрозрачной дымке... или то и впрямь была не только игра моего воображения? Рецепторы улавливали смутно знакомый запах... гарь? Такое чувство, будто где-то неподалеку неизвестные жгли прошлогоднюю листву и при этом варили смолу. То еще амбре...

Сколько времени я потерял, пытаясь занять более-менее устойчивое положение? Не могу сказать точно... несмотря на то, что зрение худо-бедно восстановилось, видимость была ни к черту: свет шел только из узкого окошка-бойницы, прочно закупоренного двойным слоем толстых решетчатых прутьев, оставлявших лишь некое подобие сеточки маленьких квадратиков, через которые и мог проникать воздух вперемешку с дымом.

Об электрическом освещении и речи не шло. Если оно здесь даже и наличествовало, включить его никто не потрудился. Или же...

Пропахшая потом и, судя по всему, чем-то еще похуже, дырявая подстилка с кое-как накиданной сверху колючей соломой, слабо ассоциировалась у меня с какими-то благами цивилизации. Рваные обмотки, которые, наверное, когда были грубо сработанными рубахой и штанами, полное отсутствие обуви...

В этой конуре не было даже намека намека на умывальник или сортир — все заменяло небольшое деревянное ведерко, стоящее в дальнем от меня углу и распространяющее далеко не самые приятные ароматы.

Паника, ударившая в голову, заставила позабыть об осторожности. Спотыкаясь, я подбежал к решетчатой двери и, со всего маху врезавшись в препятствие, отлетел обратно, позорно приземлившись на филейное место. Приложившись о каменный пол, болезненно зашипел — последствия от долгого нахождения в сырой камере давали о себе знать...

Тем не менее, падение сослужило и отчасти хорошую службу: желание тарабанить в дверь, крича и угрожая невидимому тюремщику, было явно не лучшей идей, особенно, когда неподалеку кто-то шибко умный устраивает пожар. Дыхание выравнивалось, сердце постепенно переставало ходить ходуном, грозя выпрыгнуть из груди, а инстинктивное стремление вырваться на свободу любой ценой постепенно заменялось попытками привести мысли в порядок и найти хоть какое-то объяснение происходящему.

Смешно. Нет, правда. Хотелось рассмеяться во всю мощь легких, начисто забывая о том, в какой глубокой заднице мне посчастливилось оказаться: настолько нелепым и иррациональным выглядели недавние события.

Ни имени. Ни образов. Никаких намеков на четкие воспоминания, кроме раз за разом ощущаемого столкновения с чьей-то волей, в разы превосходящей мою собственную, при попытке пробиться сквозь поставленный на разуме замок. Словно дикий зверь, с молоком матери впитавший боязнь огня, я сам раз за разом откатывался назад, не в силах перебороть...

— Апчхи!

Глаза начинали слезиться — дым становилось ощутимо больше. В горле зачесало и запершило так, что на несколько секунд меня хватало лишь на то, чтобы кашлять, сгибаясь пополам — горело что-то донельзя раздражающее.

Кое-как отдышавшись, попробовал вновь проверить дверь на прочность. Впрочем, попытка успехом не увенчалась: стоило прикоснуться к прутьям решетки, как меня отшвырнуло от нее прочь. Час от часу нелегче... мало того, что в скором времени здесь будет не продохнуть, так еще и выйти нет никакой возможности... чтоб вас всех!

Отойдя подальше от злополучной двери, приблизился к окну. С той стороны дым почти не проникал... дышать можно. Хотя едва ли такого источника хватит надолго.

Сняв рубашку, попытался оторвать полоску ткани, чтобы замотать лицо. Гнилые нитки послушно рвались, но расходились совсем не так, как нужно. Кое-как ухитрившись осуществить задуманное, без всякого сожаления выкинул оставшееся тряпье — никакой пользы от грязных и старых обрывков быть не могло.

Решение не приходило. Вместо него начинала накапливаться старая недобрая знакомая — паника. Очнуться, не помня себя, находясь неизвестно где и без возможности получить помощь извне — такое себе удовольствие. Помноженный на в целом отвратительное самочувствие коктейль эмоций вовсю бурлил, готовясь в любую секунду перевалить через край и вспухнуть ярким столбом пламени на услужливо подогревающем его огне воображения.

Невидимые часы безмолвно тикали, отмеряя драгоценные секунды. Глаза я старался не открывать надолго: щипало так, что в пору было замотать не только нижнюю половину лица.. Дышать становилось труднее, не спасало даже импровизированное окно, удаляющее из камеры ничтожно малое количество дыма. Неужели я здесь и помру?..

Дьявол, а ведь это не такая уж далекая перспектива... Кто бы ни находился снаружи, разбираться с источником дыма никто не спешил. Быть может, все, кто только мог, уже давным-давно свалили куда подальше, забыв или намеренно оставив меня тут? Вашу ж...

Сделав, очередной вдох, бессильно уткнулся лбом в безразличную каменную стену. Как бы то ни было, все продолжает идти к логическому концу. Чудо? Чудес не бывает. Не знаю, откуда во мне такая уверенность, но я могу присягнуть на чем угодно: все, что происходит, отнюдь не случайно и всегда имеет свои причины и истоки. Да... только вот... кому нужны все мои клятвы и заверения, если уже через пяток-другой минут я сползу на пол и задохнусь раньше, чем огонь снаружи уничтожит последнее, благодаря чему сможет существовать?

Неразборчивые крики и звуки ударов металла о металл я вначале воспринял как собственную галлюцинацию. Однако те стихать вовсе не думали, наоборот, усиливаясь с каждым мгновением. В груди ощутимо екнуло: вот она, возможность вылезти из каменного мешка! Было откровенно безразлично, кем могут оказаться те, кто ломится сюда, сдабривая процесс емкими и красочными ругательствами...

Спустя еще несколько секунд старания пришельцев возымели успех: где-то в дальней части коридора что-то с громким стуком и закладывающим уши лязгом рухнуло. Наплевав на удушливый дым, я рванул ближе к двери, бессвязно вопя — откровенно говоря, тогда мне было совершенно фиолетово, кто и как воспримет такое поведение. Лишь бы услышали, лишь бы не прошли мимо!

— Он там, в дальней камере! — чей-то хриплый голос гаркнул с такой силой, что от неожиданности я отшатнулся от двери. — Шевелитесь, мать вашу! Двое к выходу, смотреть в оба!

Вскоре перед решеткой выросли трое: звероподобный детина, держащий в руках внушительного вида кувалду на длинной деревянной рукояти, невысокий и щуплый паренек, судорожно сжимающий в руках рукоять явно слишком тяжелого для него меча, да средних лет мужик, обросший косматой бородой. Последний как раз и выступал за главного среди вломившегося в коридор небольшого отряда: даже на расстоянии можно было ощутить странную повелительную ауру, исходящую от этого человека. Вопреки тому, что вся троица была облачена в идентичные моим лохмотья, предводитель держался так, словно он был облачен в парадный панцирь — выправка чувствовалась в каждом движении.

Кувалда ударила один раз, затем еще. Не потребовалось делать даже третью попытку — дверь слетела с петель после самого банального пинка со стороны громилы. Перевитое мышцами тело, заросшая волосами широкая грудь, легко могущая поспорить с немаленьким шкафом... Мне даже не нужно было брать в руки его молот, чтобы понять: такой махиной мне даже раз не замахнуться. Однако ее владелец орудовал ей настолько непринужденно...

— Подхватывайте его и уходим! — махнул рукой старший, после чего рядом со мной оказался детина, протягивающий широкую ладонь.

— Идти сможешь? — басом он обладал не менее внушающим, чем комплекцией.

Попытавшись ответить, смог только прокашляться. Ни на что другое я способен пока не был. Кивнув в ответ так и не высказанным мною словам, громила отступил в сторону, освобождая проход. Уже после мы вчетвером рванули к выходу, где поджидали еще двое людей в обмотках. Рванули, как же... Быть может, мои спутники и бежали, но я сам едва успевал переставлять ноги, стараясь успеть за ними. Все-таки долгое нахождение в задымленном помещении не способствует поддержанию тонуса. Забег на короткую дистанцию прошел отвратительно.

Холодный ветер бросал в лицо песок и мелкий мусор, увлекая за собой тяжелые потоки дыма. Прорвавшись сквозь завесу, мы оказались перед... Боги, это было и впрямь завораживающее своей гротескностью зрелище: огромная строительная площадка, почти что самый настоящий человеческий муравейник, охвативший подножие Башни. Именно Башни, потому как назвать нечто подобное по-другому у меня ни тогда, ни после не поворачивался язык: даже явно недостроенная, она внушала трепет одним размахом действий неизвестного архитектора. Уносясь в высоту, ярусы и этажи накладывались один на другой, словно паутиной окутанные строительными лесами. Взглянув на вершину, можно было увидеть чистое и безмятежное небо, однако тень от Башни заполонила всю территорию у ее подножия с той стороны, где находилась тюрьма, едва не превратившаяся в мою собственную раннюю могилу.

Спутники, впрочем, не разделяли моих эмоций, шустро рассредоточившись в разные стороны, даже не думая опускать оружие. Рядом со мной остался только их главарь, периодически внимательно и с некоторой долей нескрываемого подозрения посматривающий на меня.

— Алистер, — негромко произнес он, продолжая смотреть на меня. Намек понят...

Алистер, да? Интересно. Это имя мне не говорило ни о чем, не вызывая внутри ровным счетом никакого отклика. Едва ли, конечно, одно только слово могло мгновенно вызвать у меня целую бурю воспоминаний... Впрочем, затягивать паузу было глупо и опасно: кто знает, кем я был для тих людей раньше? Незачем провоцировать их...

— Да? — выдавив из себя, в свою очередь полностью повернулся лицом к предводителю местных, стараясь сдержать приступы кашля и более-менее выровнять спину.

— Ты помнишь меня? — подойдя ближе, мой спаситель, начавший теперь играть роль следователя, вперился в меня еще более колючим взглядом.

— Кажется... — мне не приходилось прикладывать лишних усилий, чтобы достоверно сыграть роль. Голова и впрямь с каждой секундой болела все сильнее и сильнее, особенно, в области висков. Зажмурившись, я попытался дотянуться до них пальцами, однако о чем-то подобном и речи идти не могло: стоило мне прикрыть веки и действовать на одних ощущениях, как подо мной словно пропала точка опоры. Покачнувшись на ставших ватными ногах, я чуть было не рухнул на землю, подхваченный в самый последний момент мгновенно оказавшимся рядом спутником.

— Зереф бы побрал этих магов, — сквозь зубы прошипел тот, помогая мне подняться на ноги. — Ты помнишь, что они с тобой сделали?

Маги?! Какие еще маги?! Не будь я сейчас в довольно шатком и плачевном положении, я именно ти вопросы я бы озвучил прямо в лицо удивительно серьезному взрослому мужику, который вовсю командует такими же оборванцами, разжившимися явно не декоративным оружием... Да еще эта гигантская стройка... Нет. Не-ет... Неужели?..

Окружение было слишком правдоподобно, слишком реалистично, чтобы выглядеть наваждением или дурным сном. Ощущения, люди, проклятье, даже запахи! Все указывало на то, что я могу заранее готовиться к самым абсурдным событиям, не уповая на то, что происходящее — чья-то дурная шутка...

— Нет... плохо... вообще ничего не помню... — кое-как выровнявшись, осторожно покачал головой, боясь вызвать очередной приступ слабости.

— Мрак... — сплюнул мужчина, мрачно косясь на Башню. — Мрази... ничего, сегодня они все получат...

— Они? — кашлянув, спросил у собеседника. — Маги?

— А кто ж еще? Не знаю точно, что у них там стряслось, но переполох капитальный. Где-то в западном секторе кто-то прорвал оцепление и открыл бараки. Потом взрывы в самой Башне... Сейчас там вовсю идет веселье... Не знаю, кто кого теснит, да и неважно это! Мы можем свалить с этого проклятого острова! И свалим!

Остров?! Вот же... Черт, только этого не хватало. Хуже... да хуже и быть не может: кусок суши, на котором расположилась стройка-тюрьма с какими-то больными на голову... Добро еще, если мы не в открытом море... Впрочем, боюсь, что именно так и окажется, исходя из того, как сомнительно успешно меня угораздило попасть в местный филиал сумасшедшего дома.

— До причалов отсюда рукой подать, — продолжал тем временем мой освободитель. — Если успеем, захватим хотя бы один корабль... Продержишься?

— Да, — постаравшись придать голосу уверенности, кивнул. Хотя был ли у меня выход? С этими людьми я обладал шансом, пусть даже и сомнительным. Один, абсолютно без ничего и в незнакомом месте, где для половины встречных я буду, без сомнения, как минимум сбежавшим преступником, судя по условиям содержания... Нет. Стоит держаться рядом с ними. Минимум до той поры, пока не окажусь в безопасности.

— Оберин, — протянул он мне ладонь. — Надеюсь, ты все-таки вспомнишь. Возьми у парней... да хоть кирку! Все, уходим!

Подскочивший ко мне паренек почти не глядя сунул мне в руки пресловутый инструмент. Заостренный с одной стороны и заточенный с другой, наконечник выглядел внушительно: таким можно легко дробить не только камень, но и... м-мать! Не успел взять в руки, а уже... Не могу представить, как буду опускать ее на чей-то лоб или затылок... К черту! Если и впрямь придется... Нет, надеюсь, что нет.

Растянувшись цепочкой, мы двинулись вслед за Оберином. Между пристройками и бараками проходили быстро, но осторожно, оглядываясь и замирая при каждом громком звуке: как пояснил детина с кувалдой, те самые маги, даже слабейшие из них, могли послать огненный шар ростом с человека одним движением ладони. Представлялось с трудом, хотя и желания проверить не вызывало.

Открытые участки пробегали по двое-трое, стараясь пронестись как можно быстрее. Иногда вдалеке видели чьи-то силуэты, но приближаться не рисковали. Да и не до этого было, если на чистоту.

— Нечего глазеть на них! — прикрикнул Оберин, когда двое парней порывались броситься вдогонку за мелькнувшими за дальним поворотом фигурами. — Если им хочется биться лбом о стены, не стоит им мешать!

Доки показались внизу, когда мы почти миновали очередное скопление бараков: уродливые здания, кое-как сложенные из массивных каменных плит, окруженные высоким частоколом и множеством вышек, большая часть которых сейчас либо вовсю чадила, либо валялась бесполезной грудой обломков. Ограждением во многих местах было повреждено, ворота — явно выломаны мощным взрывом, после которого осталась немаленькая воронка. Здесь, в отличие от остальных участком острова, сохранялась иллюзия относительного спокойствия...