ГЛАВА 11. Лапидарный эпистолярный
Допрос подчинённых Сантини не затянулся надолго. Правда, уже через минуту после его начала, Хельга предпочла удалиться в рощицу. Не могу её винить. Когда тренер в той жизни рассказывал нам о тактике полевого допроса, я блевал от одних только описаний. Правда, тогда мне было всего двенадцать, а в тринадцать, меня и сестёр с братом уже водили в анатомический театр... на практические занятия. Вкупе с лекциями тренера, эффект был... своеобразный. Жаль, с сёстрами наш тренер прокололся, но у них к тому времени вообще форменный крышеснос начался, даже братец от их поступков порой охреневал самым натуральным образом...
Хм, ладно, к чёрту воспоминания. Просто, с тех пор я не люблю боль, особенно, чужую. Хотя свою научился терпеть до отключки тела. А от чужого страха у меня противно зудят зубы...
Убрать угрозу, лишить сознания, вывести из строя, сломав руку или ногу... в конце концов, убить противника, это я понимаю... но полевые допросы... Не перевариваю.
Но вот, как оказалось, иногда без него не обойтись. Зато сведения от полицейских я получил действительно стоящие. Благо, с немецким языком у них было куда лучше, чем у меня с итальянским. Ну так, международный язык, едва ли не распространеннее эсперанто.
Понятно, что никаких доказательств работорговли помощники Сантини представить не могли, но пели, как птички... жирные такие, потеющие каплуны, мечтающие о помиловании. Вот уж вряд ли. Что я не помню, сколько моих сверстников и бывших соседей в Меллинге внезапно "исчезали" вместе с отлётом очередного "каперского" каботажника? Помню. Всех помню. От Лотты — смешливой девчонки, моей одногодки с соседской улицы, обожавшей леденцы из лавки старого Крампа, до сына бандерши, чьим именем я воспользовался, налаживая мосты на складах. А посему... аривидерчи, господа хорошие. Точнее, прощайте.
Выстрелы пистолета показали Хельге, что допрос окончен, и она вернулась к нашей стоянке аккурат в тот момент, когда тела полицейских исчезли в яркой беззвучной вспышке.
— Ну что? — Короткий вопрос.
— Ты была права. — Короткий ответ.
— Мы правильно поступили? — Тихий-тихий голос.
— Правильно. — Уверенно киваю. — Они так не один десяток случайных гостей города на юг "спровадили". Девушек, в основном.
— Мрази. — Хельга невидящим взглядом уставилась туда, где только что лежали тела подручных Сатини и его "замечательной" тётушки.
— Ничего, они сообщили пару имён. Думаю, кое-кому это будет интересно. — Я ощерился.
— Ты уверен, что хоть кого-то в Конфедерации заинтересуют далёкие итальянские работорговцы? — Печально улыбнулась Хельга моей "наивности".
— Думаю, это зависит от того, кем являются эти работорговцы. — Развёл я руками. В глазах Хельги мелькнул интерес. Ну, всяко лучше, чем это её безразличие, от которого меня в дрожь бросает. — Э-э, нет. Подробности я расскажу только в Новгороде и только одному-единственному человеку. Дело по его части.
— Кирилл...
— Глупостей делать не станешь?
— Клянусь. — Со вздохом проговорила Хельга, когда поняла, что на меня не действует её укоряющий взгляд.
— Хм... ладно. Намекну. Эти люди очень любят пышные праздники, и просто-таки заливают горожанам глаза вином.
— Ольде...
— Это ты сказала, а не я. — Покачал я головой, перебивая спутницу. Девушка задумчиво кивнула в ответ, и её взгляд скользнул туда, где недавно валялись полицейские.
— Бра-атик... а ты не хочешь мне рассказать, как уничтожил тела? В гостинице и здесь... — Ну вот, действительно ожила, кажется.
— А надо? — Я попытался сделать непонимающее лицо, но Хельга уже "встала на след".
— Кирилл. Ну, правда, интересно же...
— Ладно. — Я не стал артачиться и, встряхнув руками, спрятал их в карманы, чтоб моя спутница не заметила, как дрожат пальцы. Я же тоже не железный... и мне нужно как можно быстрее отвлечься от недавнего... действа. Так пусть хоть так. — На самом деле, всё просто. Обычный рунный круг утилизатора, только вместо долгого вычерчивания рун, используешь свою кровь. Ею-то можно управлять собственной волей... на небольшом расстоянии, конечно. Помнишь принцип подобия? Кровь — часть твоего тела и подчиняется твоим приказам. Вот, собственно и всё. Достаточно волевого усилия и при небольшой тренировке, эта алая жидкость будет рисовать для тебя любые узоры. Тут, главное, не перестараться с величиной рисунка, как ты понимаешь.
— И всё? — Удивилась Хельга. — Но эффект... такая скорость реакции, это только из-за крови? Я помню утилизаторы органики, они уничтожают отходы гораздо дольше.
— Разумеется... нет. Кровь будет действовать даже медленнее, чем обычный травленный рунный круг утилизатора, и недолго. Пока не испарится. А под воздействием мировой энергии это произойдёт довольно скоро.
— Не понимаю. — Хмуро проговорила девушка.
— Самое главное, не начертить рунный круг кровью... я использовал этот способ только для ускорения процесса нанесения рисунка. Но если подать на такой рунескрипт мировую энергию, эффект будет обычным: пока накопится достаточное количество энергии, пока круг растворит отходы... А моментальным, эффект будет только в том случае, если в него вложить внутреннюю энергию одним рывком и в достаточном количестве. Вот и весь секрет. Хотя, должен признать, что в рунескрипты из собственной крови вкладывать свою энергию куда проще, чем в начерченные обычными методами.
— Однако. — Хельга покачала головой. — Впервые слышу о таком способе.
— Вряд ли, скорее, просто никогда не обращала на него внимания. На истории рунники вам наверняка рассказывали про древние ритуалы. Так вот, подавляющее большинство из них проводилось именно собственной кровью. Особенно, обережные и... женские.
— Кирилл! — Хельга возмущённо фыркнула и я улыбнулся. Понятно, о чём она подумала, но я-то здесь не при чём, правильно? Хм... вот не думал, что мне доставит удовольствие наблюдать Хельгу в её ипостаси "городской барышни".
— Нахалёнок нецелованый. — Пробурчала девушка, и вдруг уставилась на меня. А я почувствовал, как щёки разгораются огнём... Чёртовы фары мобиля! Я попытался отодвинуться от их света. Поздно.
— Та-ак... я, кажется, чего-то не знаю? — В голосе Хельги послышались вкрадчивые нотки... Думай, башка, думай! Нужно срочно что-то... о!
— Вот не знаю, чего ты не знаешь. Несёшь всякий бред. Лучше бы телеграмму мне прочла! Она на итальянском, а я в нём ни бельмеса... — Нашарив в кармане смятый конверт, протянул его спутнице. Та бросила на меня подозрительный взгляд, чуть помедлила, но взяла бумаги и, устроившись на хромированном бампере "Изотты", принялась читать текст в мощном свете фар.
* * *
Когда Ветров посадил опустевший "Резвый" в порту Падуи, его всё ещё трясло от злости и ярости. На себя, на чёртова Гюрятинича, на непослушного юнца, на груз и подставившуюся Хельгу. А уж как его бесил обман грабителей, представившихся заказчиками груза и даже умудрившихся захватить их "кит", это было что-то неописуемое. И самое паршивое было то, что ему не оставалось ничего иного, как сесть на жопу ровно и ждать... ждать хоть какого-то сигнала. Нет, конечно, спустившись на землю в Падуе, Ветров в течение часа раздобыл в этой древней дыре подходящий радиотелеграф, установил его с помощью представителя "Ритти и сыновья" и такой-то матери, и связался-таки с "Фениксом", довольно подробно описав сложившуюся ситуацию. Сколько седых волос за это время прибавилось у него... да и у капитана, после получения от последнего приказа: "сидеть и ждать", одному только богу известно. Но своего апогея, как казалось второму помощнику, злость достигла в тот момент, когда он, с красными от жуткого недосыпа глазами, брёл по припортовой улице и услышал крики мальчишки-разносчика, торгующего газетами. Новость о том, что "Солнце Велиграда" потерпел крушение и выжившие не обнаружены, чуть не вывернула Ветрова наизнанку. Не помня себя, он помчался в порт, а там его уже ждала короткая телеграмма: "Освободились. Едем в гости. Жди. Олла и Рик". Дата. Время. ЖИВЫ!!!
По полю пронёсся дикий рык, распугавший всех окрестных птиц, а уже через несколько минут портовые телеграфисты вынуждены были отбиваться от разъярённого Ветрова, надрываясь в объяснениях, что ТАКОЕ они передавать в эфир просто не имеют права. О радиотелеграфе на "Резвом", второй помощник благополучно позабыл.
ГЛАВА 12. Что с бою взято... попробуй, отними
Я-то думал, точки — это сокращения, а оказалось... Когда Хельга честно призналась, что не поняла в телеграмме ни единого слова, я удивился. Настолько, что отобрал у неё листок, будто мог разобраться в написанном на итальянском. Мда уж. И ведь разобрался... через полчаса. Но повторить "расшифровку" вслух, не рискнул. Пожалел ушки Хельги. Они ж в трубочку свернутся и отвалятся, как осенние листья, от таких-то оборотов.
Но это ж надо было додуматься до того, чтобы писать матерные загибы латиницей с сокращениями, но на русском языке! А учитывая "мультиязычность" радиотелеграфистов, я вообще с трудом представляю, как Ветрову удалось заставить их отослать ЭТО!
Нет, в принципе, Святослав Георгиевич мог восстановить расстрелянный захватчиками радиотелеграф на "Резвом", но... тогда бы он точно не стал заморачиваться с этими нелепыми аббревиатурами.
Впрочем, мне от этого не легче. Хм... я что-то не помню, а в уставе Вольного торгового Флота Новгорода, есть положения о телесных наказаниях для юнцов? Для нижних чинов в общей массе, точно нет, а вот насчёт своего "чина", я как-то не уверен...
— Ну и как, разобрался? — Заводя двигатель мобиля, поинтересовалась Хельга.
— Угум. — Кивнул я, аккуратно сворачивая телеграмму и, вложив её в конверт, положил шедевр эпистолярного жанра в карман. Пусть у меня будет хоть что-то способное смирить с грядущей перспективой отхватить ремня по нижним полушариям... или линька? А он на "китах" вообще водится? Сколько помню, там больше стальные тросы в ходу. Ой... Что-то мне как-то... может ремнём обойдётся? Троса я могу не пережить. Даже с подключением рунных цепей.
— И? — Ехидно поинтересовалась Хельга. — Что пишет второй помощник капитана?
— Радуется нашим успехам. С нетерпением ждёт в Паданском порту. — Буркнул я. Мобиль выплыл на дорогу, и спутница бросила на меня короткий удивлённый взгляд.
— Что, серьёзно? — Изумилась она и даже зажгла небольшой фонарик открытого перчаточного ящика. — Ну-ка, зачитай, что ты там напереводил.
— Не могу. — Ещё более хмуро ответил я.
— Почему? — В голосе Хельги мелькнули нотки любопытства.
— Он матерно радуется. Очень. Приличные девушки такого и слышать не должны!
— Думаешь, я приличная девушка? После наших ночных приключений-то?
— Приличная. — Упрямо кивнул я, покрепче ухватившись за поручень. — Неприличные не прыгают с парашютом с пятимильной высоты, не отстреливают зарвавшихся работорговцев и не гоняют по ночам на угнанных мобилях так, словно за ними черти гонятся!
— Оригинальная трактовка. — После недолгого молчания, ошеломлённо протянула Хельга, решительно прибавляя ходу. И добавила себе под нос. — А чем же тогда занимаются неприличные девушки?
— Сидят в борделях и ждут клиентов. — Зря я это сказал... ой, зря... да и о работорговцах тоже не надо было упоминать. Хотя бы сейчас... Но к моему удивлению, Хельга только рассмеялась, и мобиль помчался ещё быстрее.
Открытая красная "Изотта-Фраскини" мчалась над узкими дорогами ночной Италии, пожирая километры и с каждой секундой приближала нас к Падуе, где ждал разъярённый жаждущий мести за мою выходку Ветров, а мы с Хельгой хохотали, как заведённые...
В Падую мы прибыли без проблем, когда солнце ещё только-только окрасило верхушки красных черепичных крыш. И ведь ни разу даже не заблудились. Впрочем, с профессиональным штурманом за рулём это было бы слишком... забавно.
И лишь оказавшись перед въездом в город, я вспомнил об одной маленькой детали...
— Хельга... А что мы с машиной-то делать будем? — Спросил я, едва мы затормозили у дорожного указателя.
— С машиной? — Не поняла она. Я ткнул пальцем в запылённый борт кабриолета.
— Ну, с мобилем!
Девушка печально вздохнула и пожала плечами. Очевидно, с "Изоттой" она расставаться не хотела, но не прицепим же мы её к брюху "Резвого", правильно?
А делать что-то надо. Номера— то свинтить — не проблема, но уж больно машинка приметная и роскошная. Её здесь могут неплохо знать. А зачем нам лишние ниточки?
Мои размышления прервал восторженный крик Хельги.
— Кирилл! Смотри, это же "Феникс"!
Я поднял взгляд туда, куда указывала рука дочки Завидича и, увидев огромный купол опускающийся куда-то за дома, вынужден был согласиться. Точно "Феникс"... Хм, кажется, у нас появилась интересная возможность. Думаю, за этот подарок Хельга мне будет должна.
— Поехали, Кирилл... ну, куда ты полез? — Девушка аж подпрыгнула на сиденье, от возбуждения. А я, не обращая никакого внимания на её выкрики, выбрался из машины и, откинув крышку инструментального ящика притороченного к широкой подножке мобиля, принялся искать в нём что-нибудь подходящее для исполнения моей задумки. И нашёл. Вот только радости на лице Хельги, когда она увидела огромный гвоздь в моей руке, как-то не наблюдалось. А уж когда я начал царапать им краску двери... у-у-у!
— Ты что творишь, вандал мелкий?! — Возмутилась она.
— Занимаюсь камуфляжем. — Не прекращая действа, буркнул я. Ну действительно, хоть в том же Манербио я видел десятки мобилей, но уж такую приметную машину, как "Изотта", ещё поискать. А вдруг кто опознает?!
Выпрыгнув из мобиля, Хельга попыталась оттащить меня прочь. Ну-ну...
— Не мешай! Хочешь, чтоб эту тачку в городе узнали? До Манербио меньше двух сотен вёрст, наверняка эту машину здесь видели и помнят!
— Ой. — Хельга отпрянула, едва до неё дошёл смысл моих слов, а в следующую секунду глаза девушки удивлённо округлились. — Это как?
— Как-как... каком кверху. — Пробурчал я, переключаясь на соседнюю дверь. — Всего-то, вывернутый наизнанку рунескрипт освещения... с маленькими модификациями.
— Но... она же теперь чёрная! — Протянула Хельга. — Как... как... катафалк!
— Подумаешь. Зачистить руны, подкрасить, и будет красной... или жёлтой... как цыплёнок.
Мой выпад девушка проигнорировала с гордым фырком и принялась молча наблюдать за перекраской машины. Через четверть часа работа была закончена, руны набрали нужное количество энергии и мобиль радикально почернел. Целиком. Стильно. Хочу такой же!
Окинув довольным взглядом дело рук своих, я свернул с решётки радиатора номер и, бросив его в инструментальный ящик, повернулся к Хельге.
Девушка покачала головой, окинула задумчивым взглядом преобразившуюся "Изотту", и вернулась за руль. Но прежде чем тронуться с места...
— Хм, Кирилл, а вот на ногти можно так же руны наносить? Только, чтобы цвет был другой, а? — Неожиданно поинтересовалась Хельга. Жен-щи-ны...
— Давай сразу к портовому полю, нечего машиной без номеров по городу светить. — Вопрос спутницы я оставил без ответа. Мне моё здоровье дорого... и время... а если она вздумает сделать из меня своего мастера маникюра... р-р-р...
* * *
Гюрятинич без слов обменялся рукопожатием со встретившим его прямо у перрона Ветровым и лишь вопросительно взглянул на своего второго помощника.
— Ещё нет. — Правильно поняв посыл капитана, угрюмо проговорил второй помощник.
— Откуда они телеграмму присылали? Может "Резвого" отправить?
— Из Манербио. Дыра в двухстах километрах отсюда. Если они уже выехали, разминёмся.
— Хм... Придётся подождать. — Грустно заметил Гюрятинич и, заметив, как Ветров неожиданно затряс головой и принялся протирать глаза, оглянулся.
— Не верю... — По полю вихрем пронёсся чёрный как ночь, длинный, сверкающий хромом кабриолет и, взлетев по пандусу на перрон, замер перед офицерами "Феникса".
"Потеряшки" едва выбрались из машины, как капитан и его второй помощник сжали их в медвежьих объятиях, и попытались тут же утащить на борт "Феникса". Не тут то было!
— Мой трофей! — Хельга вывернулась из объятий Владимира и бросилась к машине. Гюрятинич хотел было предложить плюнуть на чёртов мобиль, но Ветров отрицательно покачал головой.
— Не оставят, не надейся. Трофей не бросят. Это ж Завидичи! Можешь даже не заикаться. А если ещё к агрессивным переговорам перейдут... Кхм... в общем, не рекомендую, мда. — И было что-то в словах и взгляде второго помощника такое, что капитан предпочёл его послушаться. Впрочем, привычки давать дурные советы за Ветровым не водилось.
