Торт

Торт

Алан гипнотизировал задумчивым взглядом большой (килограмма два) белоснежный торт. Крем, марципан, розочки, кокосовая стружка — сегодня утром стажер опрометчиво зашел в общий канцелярский отдел. Собственно, так он выяснил, что, во-первых, у Ирэн, начальницы оного отдела, был день рождения, во-вторых, съесть и выпить все принесенное пять хрупких дам не смогли. А в-третьих... Хамфриз тяжело вздохнул. Он уже устал объяснять женской половине Департамента, что его не мучают голодные обмороки. Не говоря уже о том, что при виде юного стажера женщины все, как одна, впадали в состояние острой материнской заботливости. Почему при этом они так рвались его кормить — Алан не знал. Сладкое он не любил с детства, и куда девать чудо кулинарной мысли — не представлял. Ясно одно — в мусорное ведро оно не поместится.

— Алан!

Шинигами отвел взгляд от торта и с некоторым удивлением обнаружил в кабинете Рональда. Нокс был слегка взъерошен и даже как будто напуган.

— Алан, — немного задыхаясь, спросил он, — можно я у тебя посижу?

— Можно. Что-то случилось?

Ронни упал на диван и нервно рассмеялся.

— У Грелля опять приступ сумасшествия. Пытался отдаться мне на рабочем столе. Я еле вырвался. Господи, дал же Спирс долбанутое начальство! — Рональд сжал руками голову и глухо застонал. Алан дернулся:

— Прекрати выть!

— Я бы на тебя посмотрел, если бы твой наставник... А впрочем — кому я это говорю...

Хамфриз сердито засопел.

— Господи, — продолжал Рон, — что ты вообще понимаешь! Ты хоть представляешь себе, что это такое — сутками находиться в замкнутом пространстве наедине с Греллем?!

— Раньше тебе это нравилось.

— Раньше он не пытался оседлать меня прямо на столе, — Алан поперхнулся. — Неужели Спирс наконец отшил его так, что он решил поискать кого попроще? Мне конец, — уныло закончил Рональд. — Кстати, что это у тебя?

— Торт, — неприязненно ответил Алан. — Всучили в канцелярии вместе с приказами по отделу. Прямо хоть не заходи! Почему они все пытаются меня накормить?

— Из жалости, — снисходительно пояснил Рон, закидывая руки за голову. — Вот мне они все хотят дать.

— Тоже из жалости? — уточнил Алан. Нокс задохнулся от возмущения.

— Ну... ну ты...

Хамфриз ядовито улыбнулся. Он еще не забыл, кто распустил по отделу сплетню про него, Эрика и кресло.

— Интересно, Рон, что ты будешь делать, когда в Департаменте кончатся девушки? Примешься за демонов?

Рональд не успел возмутиться — в кабинет без стука влетела Иветти.

— Алан, можно я тут пережду? В коридоре Грелль опять выступление в паре устроил.

— В паре с кем? — удивился Хамфриз: вроде бы самоубийц в отделе пока не водилось...

— Как — с кем? Я и моя шизофрения, — фыркнула Иветти. — Тебе что, мало? Ой, тортик!

— Угощайся, — обрадовался Алан, придвигая к девушке блюдо. Вряд ли она съест все два килограмма, но надежда умирает последней...

— Нет, — с сожалением сказала стажерка. — Не могу. Я на диете.

— Да что же мне с ним делать?! Эта чертова штука занимает полкомнаты! Не дай Бог, войдет Спирс... — простонал Алан.

— Выброси в окно, — опрометчиво подал голос Рональд. Иветти повернулась на каблуках, глаза ее нехорошо сузились.

— И ты здесь, — прошипела она.

— И я, — холодно ответил Нокс. — Зашел к другу. Имею право.

— Гад, — изрекла мисс Морган, обводя стажера вдумчивым взором. — Мерзкий ползучий гад. Меня тошнит от одного твоего вида.

Алан укрылся за тортом и для надежности отгородился раскрытой папкой с отчетом. Рональд поднялся; за очками полыхнуло пламя.

— Странно, а ведь на столе Сатклиффа не тошнило, — прошипел он каким-то очень греллевским тоном. — Или крики "Да, Ронни, еще!" были симптомом тошноты?

Волевым усилием Алан подавил желание нырнуть в тумбочку. Эрик, может, и смог бы призвать парочку к порядку, но его стажер — нет. Хамфриз побаивался Иветти — она была гораздо крупнее его; как говорится, девушка с формами. К тому же инстинкт самосохранения подсказывал юноше, что вклиниваться между выясняющей отношения парой — это примерно то же, что отнимать кость у голодного тигра-людоеда.

"Ну их, — подумал Хамфриз, вздрагивая от ярких эпитетов, — может, они покричат, остынут потихоньку и разойдутся..."

И выйти-то нельзя, в коридоре Грелль в состоянии буйного помешательства — звуки даже через дверь доносились. Увы, Алан слишком поздно понял, что они приближаются...

Собственно, Сатклифф вломился в кабинет как раз в тот миг, когда Рональд предположил, что мисс Бюст вся отдела могла бы позаимствовать мозги у бильярдного шара, а Иветти холодно заметила, что с кроликом-производителем ей и то было бы приятней. Хамфриз на миг обрадовался, ибо уже опасался кровопролития. Зря, как выяснилось.

— Ронни! — крик в ультразвуковой тональности легко перекрыл рык Нокса. — Как ты мог так со мной поступить!

Эта картина врезалась в память Алана навсегда: кроваво-красный Грелль, белеющая Иветти, медленно багровеющий Рональд...

— Ну ты и извращенец! — выдала девушка, попятившись от Нокса.

— Ну все, — глухо выдохнул Рон, — я тебя убью.

Алан понял, что пора вмешаться. Хамфриз уложился коротко и емко, в десять слов:

— Грелль, хочешь, я скажу Эрику, что ты ко мне приставал?

Эффект был поразительный: Сатклифф подпрыгнул, взвизгнул, с ужасом вытаращился на стажера и вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского. Хамфриз провел рукой по лбу. Слингби был единственным, кто мог внушить красному жнецу страх Божий. Эрик как-то раз пережал Греллю голосовые связки за то, что тот слишком настойчиво изводил Алана вопросами про его интимную жизнь. В течение месяца отдел наслаждался тишиной и покоем, потому что Грелль сперва молчал, а потом разговаривал осторожно и шепотом. Спирс даже повеселел, ибо лишенный голоса Сатклифф изрядно терял в своей разрушительной мощи.

Рональд пнул диван и выдал такой монолог, что Алан залился краской. Подобных выражений он даже от Эрика не слышал.

— Что, Ронни, тебе с ним так не понравилось? — медово осведомилась Иветти.

— А ты вообще заткнись, — прошипел Нокс. — Урод недоношенный! Я всегда знал, что он на голову скорбный, но не думал, что настолько сильно!

— Бедняжечка, — промурлыкала мисс Морган. — Как ты думаешь, мне поделиться новостью во время обеда или это отобьет у народа аппетит?

Алан кашлянул: он почувствовал, что девушка перегибает палку и подходит к грани, за которой в любом мужчине просыпается зверь.

— Иветти, клянусь, еще одно слово — и я тебе врежу, — тихо сказал Рональд.

Женская психология так и осталась для Алана загадкой. Почему после этих слов Иветти не взорвалась, как Везувий, а, изменившись в лице, нежно взяла Нокса за руку и проворковала: "Ой, Господи, Ронни, ты что, правда так расстроился?" — для Хамфриза было неизведанной тайной.

— Нет, — прошипел Рональд. — Я прикидываюсь!

— Ох, Ронни, извини пожалуйста...

— Эй вы! — возмутился Алан, когда парочка, нимало не стесняясь, слилась в упоеннном поцелуе.

— А? Алан? — отвлекся Рональд. — Ну, сходи погуляй куда-нибудь.

— Нокс, ты совсем офонарел? Это мой кабинет!

— Аланчик, ну мы же ненадолго! — воскликнула Иветти. — Сходи отнеси торт Мегги из пятьсот шестнадцатого: ее Спирс с утра чем-то расстроил, она уже полчаса плачет.

Алан прикусил губу, но тут его взгляд упал на часы, и стажер злорадно улыбнулся. Эрик должен был вернуться минут через пять, а раз так — то почему бы и нет? Пожав плечами, Хамфриз подхватил блюдо и вышел. Он особенно надеялся, что наставник вернется не в настроении.

В коридоре было полно народу, и Алану приходилось лавировать, как акробату. Сатклифф разошелся не на шутку, и шинигами сбежались посмотреть на бесплатный цирк.

"И что это за вожжа ему под хвост попала?" — удивлялся юноша. В этот миг Грелль испустил такой звук, что Хамфризу показалось будто в позвоночник вкручивают сверло. Стажер споткнулся, и торт белым водопадом обрушился на шинигами, который мирно выходил из-за поворота. Настала тишина. Даже Сатклифф заткнулся. Алан с трепетом поднял взор. На юношу сверкнули изумрудные очи начальника; все остальное было покрыто тортом.

Спирс сидел у себя в кабинете и пил чай с мелиссой и мятой, медленно приходя в себя. Такого с ним давно не случалось.

Представьте себе, что вы вернулись с совещания, где начальство вручило вам новую отчетную форму для подсчета душ, идиотскую чуть более, чем полностью. И вот, вы сидите в своем кабинете и пытаетесь вникнуть в написанную клиническим кретином инструкцию, как вдруг один из ваших диспетчеров, слабоумный и буйнопомешаный в одном флаконе, начинает издавать такие вопли, что стекла звенят. Вы встаете и идете утихомиривать тупую тварь, и, в тот миг, когда коридор переполнен заинтригованными сотрудниками, на вас обрушивается торт. Секунду назад вы были в костюме, секунду спустя — в торте.

Спирс выдохнул. Нервы все еще мелко вибрировали. Он знал, конечно, что сотрудники не питают к нему пылкой любви, но еще ни один не доходил до того, чтобы публично швыряться тортами. И кто! Один из самых дисицплинированных стажеров в отделе! Да за что?! Уильям не помнил, что именно он сделал с Хамфризом, память милостиво отказалась от столь шокирующих воспоминаний; помнил лишь, что юношу увели под руки двое девиц, потому что сам он мог только стоять, причем держась за стенку. Спирса и самого потряхивало. Несколько позже, возвращаясь к себе, он повстречал Грелля и как будто намотал на руку длинные красные волосы и поволок верещащее недоразумение... куда-то. Куда, зачем и какова была дальнейшая судьба Сатклиффа — Спирс тоже не помнил. Потом он отправился домой, сдал костюм в чистку, помылся и переоделся. Впрочем, Уильяму иногда до сих пор казалось, что от него несет отвратительным сладким запахом сливочного крема. Спирс украдкой понюхал рукав. Нет, померещилось...

Однако испытания этого дня еще не кончились. Уильям только поднес к губам чашку, как в кабинет вломился не кто иной, как Эрик Слингби.

— Ты! — начал беседу шинигами и прихлопнул ладонями стол, угрожающе наклонившись вперед, сверля шефа таким взглядом, каким не стоит уничтожать начальство.

— Диспет...

— Заткнись и слушай, Уилл, — прорычал Эрик. — Если я еще раз увижу Алана в таком состоянии, я оторву твой поганый ядовитый язык и затолкаю его тебе в глотку. Усек или по слогам повторить?!

Спирс выпрямился в кресле, вздрогнув от гнева.

— Диспетчер Слингби!..

— Запомни, а лучше — запиши. И повесь на видное место. Еще раз... — тут у Эрика перехватило дыхание, и он просто молча грохнул по столу кулаком, так что чернильница опрокинулась. — И я тебя убью, — с чем шинигами и выскочил вон.

Спирс откинулся в кресле. Он чувствовал какое-то смутное беспокойство. Нет, он, конечно, не обязан заботиться о душевном здоровье полоумных стажеров, скачущих по коридору с тортами наперевес, но... Уильям потер лоб. Что же он все-таки сделал? Судя по словам Слингби, до рукоприкладства дело не дошло, иначе бы... Иначе бы — Спирс трезво смотрел на вещи — Эрик одними словами бы не ограничился. Но...

И где же, черт возьми, Сатклифф?!

Несколько ранее

Чувство времени Алана не подвело — Эрик появился в кабинете спустя минуту или две после того, как его стажер ушел навстречу своей судьбе. Пару секунд Слингби изучал страстно целующуюся парочку, а затем рявкнул:

— Ну и какого черта?!!

Иветти и Рональд отскочили друг от друга так, словно Эрик дернул их за шиворот в разные стороны.

— Э... Эрик, мы тут, видишь ли... — начал Нокс. Слингби смерил парочку долгим тяжелым взглядом, распахнул дверь и коротко приказал:

— Брысь.

Иветти испуганно ойкнула и выбежала вон. Эрик ее пугал.

— А тебе особое приглашение нужно? — буркнул Слингби, ставя косу в угол, и опустился в кресло. Рональд неуверенно замялся. Он знал, что сострадательность Эрику чужда.

— А можно мне тут посидеть?

— Нельзя.

— Почему? Там Грелль!

— Ну и что? Пшел вон. Тебя тут только не хватает, — Слингби бросил на стол книгу и кипу квитанций. — Иди займись чем-нибудь полезным для разнооборазия. Где Алан, кстати?

— Ушел. Понес торт Мегги из пятьсот шестнадцатого.

Эрик хмыкнул. Он тоже не знал, как бороться с наплывом сладостей. Лично он предпочел бы бутерброд с колбасой, но Алану давали почти всегда одни сласти. Стажер молча страдал.

— Ой, идите скорее смотреть! — крикнула Анжела, распахивая дверь кабинета. В комнату ворвались дикие звуки.

— Что такое?

— Там Спирс из кабинета вышел! — счастливо доложила девушка. — Пойдемте смотреть! — и убежала.

— Мазохистка, — с уважением сказал Рональд.

— Что это с твоим придурком с утра?

— Он не мой придурок, — скрипнул зубами Нокс. — Я не знаю. Может, он упал с крыши Департамента. Но сегодня... даже для него это — нечто. Слушай, ну можно мне здесь пересидеть хотя бы? Сейчас Спирс даст ему по морде и... Ой?

В коридоре внезапно пала тишина, при чем — мертвая. Рональд, поскольку любопыство раньше его родилось, уже дернулся было к двери, но тут раздался голос Спирса, и стажер примерз к полу. Слов он не различал, но судя по интонациям — для кого-то настал персональный конец света.

Светопреставление кончилось минут через пять, и Рональд с сожалением отлип от замочной скважины. К сожаленью, он не разобрал и четверти из сказанного и разочарованно плюхнулся на диван. Эрик, не интересующийся сплетнями, яростно стучал печатью по квитанциям.

"И куда это Алана унесло вместе с тортом, будь он проклят?" — сердито думал наставник, поглядывая на Нокса. Тот занимал в кабинете место, предназначенное для других целей,и Эрик уже хотел выкинуть его за шкирку, когда действующих лиц в комнате резко прибавилось. После чего шинигами стало уже не до Рональда.

Вошли Иветти и Анжела. Бледные девушки вели под руки Алана — идти сам он не мог. Стажера колотило, и в целом он выглядел так, словно повстречал свою смерть. Эрик уронил печать.

— Алан, что с тобой?.. — выдохнул он.

Иветти усадила Хамфриза на стул. Разница оказалась небольшая, разве что стул стал дрожать вместе с Аланом. Эрик метнулся к подопечному и схватил его за плечи. Алан поднял на наставника глаза, в которых плескался бесконечный ужас, и вцепился в Слингби мертвой хваткой. Эрик, чувствуя, что произошло что-то фатальное, прижал трясущегося Хамфриза к груди.

— Может, ему валерьянки налить? — предположил Рональд.

— У меня настойка пустырника есть, — отозвалась Иветти. — Я пью, после того как отчеты сдаю... Принести?

— Мне тоже, — сказала Анжела. — Боже мой, сколько я здесь работаю — ТАКИМ я его не видела никогда! И надеюсь больше не увидеть.

— Эрик, — слабо прошептал Алан, — у тебя есть виски?

— Ты же не пьешь!

— Я не собираюсь пить. Я хочу напиться до потери памяти.

Эрик упал бы, если б мог. Он-то знал, что Алана может унести даже от валерьянки, но...

— Нокс, достань виски и стакан из нижнего левого ящика.

Рональд залез в чужой стол (что всегда делал с удовольствием, но чаще — и с риском для жизни) и поинтересовался: