Zapreshennaya Lubov

ЧАСТЬ 1.

Она шла по заснеженной улице Новосибирска и размышляла о том, что собиралась предложить родной сестре. Та оказалась в трудном финансовом положении; обзавелась многочисленными долгами, и дошло до того, что она была вынуждена заложить дом. Сестра несколько лет живет без мужа с сыном, которому шел тринадцатый год. — И угораздило тебя влюбиться в племянника, — кляла собственную беспечность наша героиня. Это чувство родилось в ее сердце под Новый Год. Сестра пригласила ее в свой дом встретить Новый Год, как она потом призналась; последний Новый Год в этом доме. Они праздновали в одиночестве, с отменным коньяком и бутылкой советского шампанского. Именно эти напитки по обыкновению развязывают язык человеку. Так случилось и с Валентиной. В момент, в который мы нашли нашу героиню, она держала путь в дом сестры, чтобы сделать ей предложение, от которого та не сможет отказаться.

Однако прежде надо поведать об одном эпизоде, происшедшем между нашей героиней и сыном Валентины. Этот эпизод отчетливо запечатлелся в ее памяти, и с тех пор она думала только о племяннике.

— Тетя Настя, почему вы не замужем? — спросил за ужином Антон.

— Ты знаешь... — растерялась она и жутко стушевалась.

— Не задавай тете Асе глупых вопросов, — строго пресекла сына Валентина. — И посмотри, будь добр, на часы. Тебе уже час как пора быть в кроватке.

— Но мама, я стал старше на целый год, — выразил протест Антон.

— Ты, милый мой, станешь старше лишь первого июля, — напомнила Валентина. — А сейчас, молодой человек, ступайте спать.

Антон с печальным выражением побрел в свою комнату, поцеловав мать и пожелав спокойной ночи Анастасии.

— А свою любимую тетю поцеловать, — обворожительно улыбнулась она, состроив недовольную мину.

Малыш мгновение застыл в робости. Его ладони сделались влажными, сердечко бешено стучало, откликаясь в висках. Подобные симптомы наблюдались у него всякий раз, когда смотрел на Анастасию Ивановну, когда его слух ласкал ее чувственный голос. Он так и не решился выполнить просьбу тети, что прежде делал с легкостью и без эмоций, спешно удалился в свою комнату.

— Что это с ним? — в недоумении переглянулась Валентина с Анастасией.

— Не берите в голову, мама, — небрежно повела плечами Ася. — Просто у вашего сына переходный возраст. Однако, действительно, странно, он не заметил мой подарок под елкой.

— Ты любишь его сильнее, чем я, — печально выдохнула Валентина, наполнив рюмки коньяком. — Выпьем за тебя!

— Я выражаю протест, — сделала характерный жест Анастасия. — Ты мировая мать, Валя! В наше время вырастить сына — подвиг. Тем более одной.

Валентина не стала спорить с сестрой и, звякнув хрусталем рюмок, вместе испили коньяк.

— Кстати, нам осталось лишь на раз, — проверила на глаз остаток содержимого бутылки Валя. — Кому бежать за бутылкой?

— Я — пас. — Анастасия макнула дольку лимона в сахар и отправила в рот. — Ты знаешь, я не пью много.

— А я все же сбегаю. — Валя метнулась в прихожую.

— Твой бывший не звонил? — крикнула ей вслед Анастасия.

— Нет. Антошка так ждал его, а он даже не позвонил, паршивец. — Натянув сапоги и облачившись в дубленку, она сказала: — Я скоро буду!

После ее ухода Анастасия вымыла посуду, и решила заглянуть в комнату Антона, прихватив с собой подарок. В комнате было темно, лишь мерцающий свет от телевизора да редкие вспышки петард за окном освещали полуголое тело мальчика. Она заворожено смотрела на прелестные очертания Антошки, который лежал на животе, подпирая голову руками, и увлеченно следил за происходящим на экране. Лишь минуту спустя она решилась постучаться. Специально на этот вечер она выбрала розовое платье с оголенными плечами и дерзновенно глубоким декольте, чтобы дать возможность Антошке оценить свои формы. У нее на короткое время мелькнула смелая мысль; обнажить перед глазами мальчика грудь. От этой мысли по телу прокатилась волна необузданного сексуального желания. Соски пышных грудей закаменели, и спустя мгновение она уже ласкала их руками, воображая в мыслях обнаженного Антошку, лежащим в ее такой широкой, что чувствуешь себя одинокой, постели. Прекрати мечтать о невозможном! — опрокинул на нее ушат ледяной воды внутренний голос. — Этот младенец не для тебе. Его чистые уста никогда не будут ласкать твои соски.

— Привет. Разреши войти? — нерешительно шепнула она.

— Входите. — Малыш спешно переключил телевизор на другой канал и сел на постели. Он выглядел несколько недовольным, испуганным и обрадованным одновременно. — Ма куда ушла?

— В магазин, сейчас вернется. Разве она разрешает тебе смотреть телевизор в столь позднее время? — Анастасия поняла, что малыш смотрел какой-то эротический фильм, но решила умолчать об этом.

— Вы ведь не скажете? — хитро прищурился Антошка.

В тот момент он сосал чупа-чупс и напоминал младенца с пустышкой.

— Ну, не знаю, — с сомнением в голосе сказала Анастасия, присев на краешек кровати. — Вообще-то я обижена на тебя. Ты даже не взглянул на мой подарок. А я старалась, между прочим, выбирала. Мучила продавца расспросами; какая приставка лучше.

— Ух ты! X-box последней модели! — восторгу Антона не было предела. Он разорвал красочную упаковку и открыл крышку.

— Нравится подарок? — Она любила делать ему подарки. Ей нравилось, когда малыш радовался. — Думаю, я заслужила поцелуй.

Отложив на время видеоприставку в сторону, Антон забрался к Анастасии на колени, и обхватил ногами ее узкие бедра. Чувственный аромат ее духов будоражил кровь малыша, и он в этот миг находился на вершине блаженства и молил невидимые силы об одном, чтобы мама как можно дольше не возвращалась.

— Я хочу вас поцеловать, тетя Настя, — жарко прошептал малыш, опьянив ее своим чистым дыханием. — Но не так, как прежде.

— Очень интересно. И как ты хочешь поцеловать свою любимую тетю!

Он набрался смелости и прильнул к полураскрытым устам женщины. Анастасия чувствовала, что сейчас лишиться рассудка от счастья, и уже обнимала малыша так, как до сего момента не дозволяла себе обнимать.

— Так нехорошо, Антошка. — Огромным усилием воли она заставила себя прервать поцелуй.

— Я люблю вас, тетя Настя! — без всякой надежды на взаимность признался Антон.

— Глупенький, разве может мальчик в твоем возрасте влюбиться во взрослую женщину?

— Может, — уверено ответил малыш, и обвил руками изящную шею Анастасии. — Мне становится жарко всякий раз, когда я смотрю на вас. Вы зрелая, а значит, опытны во всем, что касается любви и не только.

Она смотрела в васильковые глаза, в которых и в самом деле отражалось первое чувство, вспыхнувшее в детском сердечке, и уже готова была произнести слова, что берегла долгое время, но в этот миг послышался скрежет ключа в замочной скважине.

— Мама не должна знать, что между нами произошло, — отрезвленным голосом сказала Анастасия. Она взяла малютку на руки, и уложила в кровать.

— Конечно, иначе она сойдет с ума, узнав, что я уже взрослый, — согласился Антон, с неохотой натягивая на себя одеяло. — Поцелуйте меня на ночь, тетя Настя.

— Разумеется. — Она наклонилась поцеловать его в щечку, однако он изловчился и неожиданно подставил свой сладенький ротик.

— Ты меня искушаешь, малыш! — заделав золотистый локон за ухо, шепнула она.

— Ася, ты куда пропала? — донесся с кухни голос Валентины.

— Я у Антошки, сейчас иду! — крикнула Анастасия. Но прежде чем уйти, она хотела еще раз поцеловать любимого племянника. — Разреши поцеловать твою попку.

— Забирай меня скорей, увози за сто морей, и целуй меня везде, ведь двенадцать мне уже! — перефразировал припев популярной песни Антошка.

Он откинул одеяло и повернулся на животик. Он был в довольно тесных трусиках, которые выгодно подчеркивали его упругие ягодички. Повинуясь собственному желанию и разрешению малыша, Анастасия спустила с нежных ягодиц трусики и робко прильнула к ним губами. Она поцеловала сначала одну, после вторую ягодицу. Они оказались намного слаще, чем ей грезилось в мечтах, и она с трудом держала себя в руках, чтобы не овладеть Антошкой прямо сейчас.

— Спокойной ночи, мой любимый племянник, — пылко шепнула она ему на ухо.

— И вам спокойной ночи, любимая моя тетя Настя. — Изловчившись, Антошка чмокнул ее в красивый подбородок. После чего удобно расположился в кровати.

— Очевидно, Антошке пришелся по душе твой подарок, — заметила Валентина, как только Настя появилась на кухне. — У тебя такой вид...

— А что с моим видом? — Настя в страхе бросилась к зеркалу, расположенному возле холодильника. Она боялась, что растрепанные волосы и смазанная на губах помада, выдадут ее.

Она наспех привела себя в порядок и развернулась к сестре.

— Что с тобой? — радушно улыбнулась Валя, наполнив рюмки коньяком. — У тебя вид школьницы, которую застукали целующуюся с мальчиком.

— Перестань, — небрежно махнула рукой Анастасия. — Я уже сто лет как позабыла вкус поцелуев школьников.

— Знаешь, я так боюсь потерять эту квартиру... — призналась чуть позже Валя.

— На сей счет не волнуйся. Насколько я знаю; у людей не конфискуют их личное имущество при банкротстве, — желая успокоить сестру, осведомила Анастасия. — Так что твоя шикарная квартира перейдет к Антошке, когда он вырастет.

— Не хотела говорить, но квартиру я заложила под будущую прибыль, — упавшим голосом сказала Валя.

— Боже, — ухватилась за лоб Настя. — И с какими паразитами ты на этот раз связалась?

— С Павловскими братками, — безжизненным голосом сказала Валя. — Они дали мне кредит на шестьдесят тысяч, который я должна была вернуть через два месяца...

— Черт бы тебя побрал! — чертыхнулась от бессилия Настя. — Разве ты не знаешь, что с ними играть опасно для здоровья?

— Да знаю я, знаю! — От выпитого спиртного да обиды на себя саму на Валю нашел приступ истерики. — Просто мне всегда было больно и обидно, что Антошка больше привязан к тебе, чем к родной матери. Ты для него больше значишь, чем я.

— Ну, ну, успокойся, — принялась утешать сестру Настя. — Антошка любит тебя и ценит все, что ты для него делаешь.

— Но что же мне делать?

— А знаешь, давай я попробую поговорить с этими головорезами, — отважно предложила Настя.

— Вот только этого не хватало!

— Что тут сложного? — увлеченно продолжала она. — Как понимаю, им нужны бабки? Так я им дам их.

— Ты, правда, можешь нам с Антошкой помочь? — приободрилась Валя.

— Разумеется. Я считаю своим долгом помочь близкому человеку. Только я займусь этим после Нового Года. Сейчас же мы будем пить коньяк и веселиться.

Слова и бодрый тон Анастасии немного успокоили Валю, и остаток ночи обе провели в отличном расположении духа, расположившись у телевизора. Утром Анастасия пробудилась первой. Размяв затекшие от сна суставы, она направилась в ванную привести себя в порядок. Она довольно часто проводила ночи у Вали, потому имела свои принадлежности. Зубную щетку она держала в одном стакане с их щетками, свой гель для душа держала рядом с ее гелем. Потом она сделала на всех завтрак.

— Доброе утро, тетя Настя! — услышала она за спиной звонкий голос Антошки. — Вы что так рано встали?

— Сделать тебе завтрак, — обернулась к нему она.

— Шоколадное печенье! — восхищенно воскликнул малыш. Он подбежал к ней и обвил руками осиную талию.

— Прекрати, — с неохотой отстранилась Настя. — Испачкаешься шоколадом и станешь еще слаще.

Он зацепил пальчиком остатки шоколада с венчика и запустил в рот.

— Вкуснятина! — оценил он, словно намеренно глядя на женщину выразительным взором.

Сейчас перед Анастасией стоя искусительный малолетний мальчик в одних трусиках. От него пахло свежестью и шоколадом, что просто сводило с ума и воспламеняло в Насте половое желание.

— Дай губы вытру, — сказала она, развернув малыша к себе.

Но вместо этого жадно прильнула губами к его шоколадному ротику. Она бы вымазала Антошку целиком шоколадом, только бы получить возможность облизать, покрыть поцелуями каждую частичку его тела.

— Все, все, — утихомирила она разбушевавшуюся фантазию. — Твоя мама, кажется, проснулась.

— Думаете, она что-то заподозрит, обнаружив нас в подобном виде? — шумно дышал Антошка, заслонив стоявший в трусиках пенис руками.

— Надеюсь, нет. Но все же следует успокоиться, и вести себя так, будто ничего между нами нет. — Анастасия поправила халат, сползший с плеча, и глубоко вздохнула.

— Чуть свет она уж на ногах! — воскликнула Валя. Она стояла в растрепанном виде, и казалось, оценивала ситуацию.

— Доброе утро, дорогая! — жизнерадостным тоном сказала Настя. — Ты не возражаешь, если я немного похозяйничаю у тебя?

— Тетя Настя сделала для меня шоколадное печенье, — деловито сказал Антошка, наблюдая, как любимая тетя вынимает его лакомство из духовки.

— Я рада, — буркнула Валя. — Сейчас налью тебе молока.

— Налетайте! — кинула клич Анастасия, выкладывая печенье на тарелку.

— Можно мне? — смело протянул руку к тарелке малыш.

— Осторожно, обожжешься! — хором закричали обе женщины.

— Да я осторожен! — перекидывал горячее печенье из ладони в ладонь малыш.

— Любишь ты заставить нас волноваться, — заметила Валя, едва сдерживая смех.

— Ты будешь чай или кофе? — спросила Настя сестру.

— Умираю, хочу кофе! — Валя вынула из холодильника пакет молока и налила в большую кружку. — Ты уже умылся, малыш?

— Да, мама, — Антошка сел за стол. — А после завтрака можно во двор?

— Отличная мысль! — проявила интерес Настя. — Поиграем в снежки.

Во дворе дома Вали было много народу. Детвора каталась с горки на санках, ребята постарше группировались у подъездов. Антошка незамедлительно устремился к снежной горке, где его уже ждали друзья. Кто-то из ребят дал ему скатиться на своем снегокате, и он с криком и смехом помчался вниз. Анастасия с Валентиной наблюдали за ним, кутаясь в шубы.

— Эта куртка будет к будущей зиме ему мала, — отметила Валя.

— Велика беда! — небрежно усмехнулась Настя. — Придет пора, прикупим новую...

— Но все же, он выглядит младше рядом с одноклассниками.

Настя также находила Антошку немного маленьким для его возраста, однако этот факт ее приятно волновал.

— Вы видели, с какой сумасшедшей скоростью я промчался? — подбежал к ним радостно возбужденный Антошка. — Клянусь честью, мне позавидовал бы сам Шумахер!

— Безусловно, — согласились женщины.

— А теперь, будь любезен, просвети нас; кто такой Шумахер? — попросила об одолжении Валя.

— Как, мама, вы не знаете Шумахера? — сделала удивленный вид Анастасия. — Это ж пилот формулы 1. Я правильно сказала, малыш?

Но прежде чем Антошка успел ответить, Валю позвала соседка по подъезду, и та на время отлучилась.

— Идемте со мной! — многообещающим тоном сказал мальчик и повлек ее за руку к сосновому бору, что располагался в ста шагах от дома.

— Куда ты меня тащишь? — смеялась Настя, покорно следуя за возлюбленным.

Малыш таинственно хранил молчание. Они зашли уже довольно далеко, уже перестали быть слышны крики и смех детворы, как Антошка вывел ее на лыжную тропу, запорошенную снегом.