2. Последний аккорд

Последний аккорд

1

— Господин Дзёнсай?

Человек, стоявший в гостиничном коридоре, был высок и широкоплеч. Пожалуй, на добрых полголовы выше Ито, и раза в полтора массивнее. Опытным глазом японец оценил крепость фигуры незнакомца: едва ли там, под тёмно-зелёным плащом, несвежей рубашкой и плохо выглаженными брюками скрывается заплывшее жирком тело. Боец? Возможно. Хотя и вряд ли профессиональный. Интересно, как он прошёл мимо охраны отеля?

— Ито Дзёнсай? — нетерпеливо повторил человек.

— Да, это я.

Вежливый поклон. Всегда важно помнить о вежливости, даже в стране, где о ней принято забывать.

— Мне нужно поговорить с вами.

Западный человек не извиняется за причинённое беспокойство, а всегда торопится перейти к делу. Вот и незнакомец торопился. Он смотрел на молодого азиата хмуро и устало, его крупное скуластое лицо покрывала нездоровая бледность, на плохо выбритом подбородке неопрятно темнела щетина.

— Простите, я не расслышал, как вы представились...

— Марлоу.

— Вы детектив?

— Откуда... — глаза у человека расширились от удивления, но он тут же взял себя в руки, а помолчав несколько секунд, произнёс с кислой усмешкой: — Поймали меня, господин Дзёнсай — отвык я от этой шутки. Вот не подумал бы, что вы — знаток старых фильмов.

— Я не смотрю старые фильмы. Но читал "Большой сон" Чандлера. (1)

— Занятно, — кажется, незнакомец снова удивился. — Мне бы и в голову не пришло... Впрочем, не суть. Меня зовут Боб Марлоу, я — детектив криминальной полиции. Есть к вам разговор, господин Дзёнсай.

Вот почему его не остановила охрана в холле. Полицейский. У Ито похолодело под сердцем.

— Прошу прощения, но через три часа мы должны быть в аэропорту.

— Не переживайте, улетите вовремя, — пожал плечами хмурый здоровяк; потом сверкнул взглядом исподлобья и добавил: — Если не договоримся.

Чего-то в таком духе Ито от визитёра уже ожидал. Вот только разделившее фразу "не" поставило его в тупик. Оно странным образом исказило угрозу полицейского — шаблонную, предсказуемую. "Если не договоримся... нет проблем, господа, улетите вовремя". А если договоримся?

Наверное, именно любопытство возобладало в молодом бойце. Он посторонился и приглашающе повёл рукой:

— Входите... Марлоу-сан.

Дважды предлагать не пришлось — детектив в три широких шага пересёк маленькую прихожую и застыл на пороге гостиной. Посреди комнаты прямо на ковре сидел пожилой японец — низкорослый, сухощавый, одетый в тщательно выглаженный тёмно-серый костюм. Он пил чай, но при появлении гостя оторвал крошечную чашку от губ и бережно поставил её на плоский бамбуковый столик. Подниматься не стал, лишь вежливо поклонился.

— Господин Исузи, — медленно произнёс полицейский — на его скуластом лице проступило выражение озадаченности. — Я полагал, что вы — вроде пресс-секретаря у господина Дзёнсая.

Акира Исузи улыбнулся.

— Я — менеджер. Но это... несколько формальный статус, детектив.

— Моё уважение к Акире-сану очень велико, — счёл нужным объясниться Ито.

— Так велико, что звезда "Амфитеатра" играет при своём менеджере роль мальчика на побегушках?

— Это самое малое, чем я могу выразить своё уважение, — ответил Ито серьёзно. — Поэтому, если вы хотите говорить со мной, вам придётся говорить, прежде всего, с ним.

— Угу, — буркнул Марлоу, — я именно так и подумал.

Не дожидаясь приглашения, он расположился в кресле, стоящем возле огромного — во всю стену гостиной — окна. За поляризованным стеклом пылал мириадами огней ночной мегаполис. Повернувшись к городу спиной, полицейский уставился на Исузи.

— Хотите чаю? — тот снова улыбнулся.

— Нет. У меня, похоже, маловато времени, так что не буду тянуть резину. Мне нужна помощь господина Ито.

— Помощь? — не сдержал удивления молодой японец, а вот Акира остался невозмутим.

— Вам требуются какие-нибудь... м-м-м... показания?

— Нет. Мне нужна помощь.

— Ито-кун — боец, — заметил Исузи с буддийским спокойствием; полицейский хмыкнул:

— Я это, представьте, осознаю. Видел вчерашний матч: у Тигра не было шансов, парень оттаскал его за шкирку, точно обгадившегося котёнка. Уж поверьте, господин Исузи, если бы мне нужна была помощь дантиста, то я обратился бы к дантисту, но я пришёл к вам. Мне нужен именно боец. Профи. Чемпион "Амфитеатра".

— Зачем?

— Законный вопрос. Чтобы объяснить, придётся рассказать о моём деле. Хотя бы вкратце.

Детектив провёл ладонью по небритому подбородку и поморщился.

— Вы ходите в ночные дансклубы, Ито? Там, у себя на родине?

— Я много тренируюсь, Марлоу-сан.

— Значит, не ходите?

— Я... бывал. Два... нет, три раза.

Ито и сам не понял, отчего почувствовал смущение. Будто признался, что смотрит с вожделением на собственную сестру.

— Ага, — удовлетворённо кивнул полицейский. — Стало быть, представление имеете. У нас в городе больше трёх сотен танцевальных клубов. На любой вкус и цвет, как говорится. Громкая музыка, танцпол до утра, си-брейк, эйфорс, флеш-рейв... Ну, и, конечно, виски, джин-тоник, девочки-мальчики, а для полного счастья — психо и экстази-про.

— Полагаю, — мягко заметил Акира, — полиция Токио решает те же проблемы.

— Верно, — Боб Марлоу согласно кивнул, — обычная работа для всех копов. Шлюхи, наркота... рутина. Но случается и дерьмо поинтереснее.

На щеке полицейского дёрнулась жилка, Ито вдруг понял, что тот нервничает. Сильно нервничает. Здоровяк детектив был, что называется, на взводе, и, вероятно, пребывал в таком состоянии далеко не первый день.

— Это началось примерно два года назад — точнее узнать не смог, а самому дело в руки попало только прошлым летом. По факту: есть компания больных на голову ублюдков, они называют себя "Стая". Развлекаются тем, что избивают людей в дансклубах.

— Дерутся в клубах? — Акира изобразил вежливое удивление, а Ито подумал:

"И правда, что же тут может быть интересного?"

— Это не драки, — возразил детектив, — больше похоже на нелегальные бои без правил. Но обставляются они... скажем так, необычно. Участник регистрируется у подпольного букмекера, платит взнос в десять тысяч интеркредитов, тогда ему называют нужный клуб и нужное время. Он приходит туда, поднимается на вип-танцпол и становится в круг из десятка танцующих. Задача: продержаться на ногах, пока звучит музыка.

— Долго? — спросил заинтригованный Ито.

— Минуты три, вроде того. Одна и та же песня. "Последний аккорд", может, знаете?

Исузи покачал головой, а молодой японец вспомнил:

— Я её слышал. И что же, под эту песню человека... бьют?

— Танцуют они, — Марлоу скривился. — Так всё выглядит, если со стороны смотреть. Танцуют три минуты, потом расходятся. А на танцполе остаётся один измолоченный до полусмерти идиот.

Дзёнсай и Исузи переглянулись.

— Надо думать, — протянул седовласый японец, — люди соглашаются на такое не ради адреналина в крови.

— Ну, кто-то и ради него тоже. Но и ради денег, конечно: тому, кто продержится на ногах, возвращают внесённые десять штук, а сверх того — ещё сто тысяч. Недурной куш, чтобы рискнуть, так что желающих хватает. Стая ещё и не на каждого соблазняется: из дюжины претендентов добро, если одного отбирают. А потом калечат в своё удовольствие. Строго раз в неделю — по четвергам. За два года в больницах сити перебывало порядка сотни их жертв.

— Эти люди, если я верно вас понял, детектив, знали на что идут.

— Так и есть, — хмуро подтвердил полицейский. — Но если вы намекаете, мол, они сами виноваты и каждый сам хозяин своей судьбы, то я вам отвечу: чёрта с два. Те, кто подписывается на "Последний аккорд", они, ясное дело, недоумки, но это не значит, что мне следует плюнуть и всё забыть. Сегодня позволю одной своре отморозков весело проводить время, ломая людям руки и ноги, а что завтра?

— Ничего, — заявил Акира Исузи с неожиданной холодностью в голосе. — "Амфитеатр" был легализован в этой стране пятнадцать лет назад. Последний его чемпион — Олаф Рейнборн — в одиночку искалечил больше двадцати бойцов. Он сделал это в легальных боях, под прицелом камер, на глазах миллионов зрителей. Меняется мир, меняются законы. То, что сегодня находится под запретом, завтра становится обычным спортом.

Пронзительный взгляд японца вперился в лицо Марлоу, но детектив выдержал этот незримый натиск и заговорил в ответ — сперва медленно и тихо, но с каждым словом всё громче и быстрее:

— А всё-таки ваш парень вышел на арену и надрал Тигру задницу. И я готов поклясться, сделал это не спорта ради, и не из-за денег. Может, завтра мир свихнётся ещё больше, из Стаи сотворят телезвёзд, а в спортбарах будут дуть пиво, делая ставки на то, сколько минут простоит "вон тот малый" против десятки танцоров-костоломов. Может быть. Но сегодня у меня руки чешутся — убрать недоносков из города.

"Они не стали поминать моего отца, — подумал Ито. — Ни тот, ни другой".

И за это он был им благодарен.

— Хорошо, — наклонил голову Исузи, — чего вы хотите от нас, Марлоу-сан?

— Я уже сказал вам. Помощи.

— Какого рода?

— Господин Ито — первоклассный боец. Если он согласится участвовать, мы сможем взять Стаю с поличным.

— Вы хотите сделать из него приманку, — седой японец не спрашивал, он утверждал, и Боб Марлоу не стал спорить.

— Верно. Сыр в мышеловке. А потом, когда я схвачу их за задницы, главный свидетель обвинения. Что скажете?

— Нет, — ответил Акира Исузи спокойно, но твёрдо. Детектив окаменел лицом.

— Почему? — выдавил он после долгой паузы.

— Потому, что у вас нет дела, Марлоу-сан. Нет обвинений, нет исков пострадавших. Есть только эмоции и ваш собственный, неизвестный мне интерес. Полагаю, вы занимаетесь этой Стаей неофициально, на свой страх и риск. И значит ваша операция по их поимке — суть опасная авантюра. Поэтому, как менеджер Ито-куна, я не могу дать согласие на его участие. Извините.

Некоторое время полицейский молча сидел в кресле, на скулах его перекатывались гневные желваки. Наконец, он тяжело поднялся и посмотрел на маленького японца сверху вниз — с высоты немалого своего роста.

— Однажды, — произнёс глухо, — они не удержатся на грани. Однажды они убьют. Я знаю. Не они первые.

— Возможно, — кивнул Исузи. — Но я не хочу, чтобы это "однажды" случилось с Ито-куном. Поэтому — нет.

Боб Марлоу, похоже, хотел ещё что-то возразить, но в последний момент покосился на молодого Дзёнсая и передумал. Лишь буркнул угрюмо:

— Значит, не договорились. Вот так-то, парень...

Ито проводил его до дверей и на прощание тоже сказал:

— Извините.

— Ладно, чего там, — детектив скорчил что-то вроде улыбки, — не больно-то я и надеялся. Хотя, конечно... А, к чёрту... Удачно вам долететь.

Поколебавшись, он сунул руку в карман плаща и достал оттуда тонкий кусочек пластика, протянул его Ито.

— Вот, держи. У вас есть ещё пара часов до посадки... вдруг твой Акира-сан передумает.

Закрыв дверь, Ито задумчиво рассмотрел визитку: дешёвая печать, примитивный дизайн, и всей полезной информации — только имя, должность и номер коммуникатора.

"Странно. Полицейский, похоже, принял отказ мастера Акиры только как его отказ. Не мой. Интересно, почему?"

Он вошёл в комнату. Исузи уже был на ногах — заворачивал чайный столик в большой кусок мягкой ткани.

— Вымоешь посуду, Ито-кун?

— Да, конечно.

— Такси приедет через сорок три минуты.

— Да, я помню.

Пока мыл чайник и чашки, поймал себя на том, что пытается вспомнить слова песни. Как же там было... Последний аккорд, последняя боль? Отец, будь он жив, тоже отказал бы этому полицейскому. Наверняка. Такидзава Дзёнсай не увидел бы чести в разборках с клубной шпаной, даже такой таинственной, как эта Стая. Боб Марлоу... почему у него такой измученный вид? Он не выглядит запойным пьяницей, больше похоже на то, что детектив мало спит и много нервничает.

"А я? — осмелился он на прямой вопрос самому себе. — Я отказал бы ему, не будь рядом Акиры Исузи?"

* * *

В здании аэропорта было пусто. Зал ожидания походил на огромный шар из стекла и бетона, в который запустили с десяток муравьишек — охранника, парочку сотрудников за стойками регистрации, да нескольких пассажиров. Всё меньше людей летает регулярными рейсами крупных авиакомпаний, большинство предпочитает транспортную магнито-динамическую сеть или собственные флаеры. Само собой, далеко не каждый может себе позволить модный летательный аппарат: если верить новостным лентам интервидения, флай-технологии быстро дешевеют, а вот топливо — отнюдь. Будь на то воля Ито, он бы тоже предпочёл маленькую комфортабельную и скоростную машину, но Акира-сан больше доверял старым добрым стратосферным лайнерам.

— Коридор номер три, — девушка в синей форме одарила их дежурной улыбкой. — Посадка начнётся через семнадцать минут. Приятного вам полёта, господа.

Нужный проход с турникетами и порталом АТ-сканера нашёлся быстро. На лавочках сидели в ожидании трое молодых людей неопределённого пола, два каменнолицых господина в строгих деловых костюмах и очень дородная дама со столь же полнотелым мальчишкой лет двенадцати. Ребёнку не сиделось — он беспокойно ёрзал и разглядывал окружающих, в его глазах жадное любопытство насмерть сцепилось с отчаянной скукой.

Акира-сан поклонился даме и строгим господам, белозубо улыбнулся мальчишке и присел на самый краешек пластикового сиденья.

— Подождём и мы, Ито-кун.

Молодой боец сел между мастером и юным непоседой. Тот с пару минут украдкой разглядывал пришельца, Ито не без опаски ожидал от мальчугана какого-нибудь вопроса, на который придётся отвечать. На его счастье, мальчишка так ничего и не сказал, достал ви-ком (Самсунг-Нео-джи-тин, ударопрочная, специально для подростков) и принялся увлечённо тыкать пухлым пальчиком в сенсорный экран. Ито облегчённо выдохнул — он всегда чувствовал стеснение, общаясь с детьми.

Пока они ехали в такси, на встроенном в спинку водительского кресла мониторе прокручивался выпуск новостей. Когда дошло до спортивного обозрения, Ито в очередной раз увидел самого себя, застывшего в момент удара, после которого Белый Тигр уже не поднялся. Новостные каналы смаковали эту сцену и этот кадр: жилистое гибкое тело японца в грозном голографическом ореоле, падающая на арену мускулистая фигура, расписанная полосами и пятнами сложной татуировки. Дракон поражает Тигра, чудовище побеждает зверя... Ито неплохо смотрелся в прицелах фото— и видеокамер. Он никак не мог понять, почему Акира-сан, когда смотрит репортажи из "Амфитеатра", неизменно морщится, как от зубной боли.

"Бац! Туц-туц! Вш-ш-ш! Я разорву тебя! Бац! Туц! Иди ко мне! Йо-о-о!"

Ви-фон судорожно дёргался в руках мальчика, на маленьком экране метались яркие, гипертрофированно мускулистые человечки. Удары красиво подсвечивались цветными вспышками.

"Туц! Туц! Ты победил!"

Один из человечков пошатнулся, другой замер в эффектной позе.

"Добей его!"

"Последний удар, — пропело вдруг из-за спины, — погибшая честь, несбывшихся чаяний гру-у-уз. Забытый мотив, ненужная месть..."