|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Зря он опасался, оправившись от шока и маленько отогревшись девица решила поговорить со своим спасителем. Не то слово, трещала он как сорока не давая возможности что-то спросить, может нервное потрясение свое роль сыграло, а может от природы попалась такая необычайно разговорчивая.
На Александра обрушился нет даже на поток, а скорее лавина информации, жаль не все он понял, если бы она так не частила...
Девке от роду 18-ть лет, Александр немного ошибся, по его оценке получалось 16-17-ть, ну да ничего, почти угадал, плюс-минус один год не критично. Она не то танцовщица не то балерина, у французов обе эти профессии обозначаются одним термином, поди разбери. Отсюда и столь редкая для женщин начала 19-го века атлетическая фигурка, попробуй-ка попрыгай весь день "легко и воздушно" на сцене с пудами целлюлита на теле. Вот только где она подвизается Сашка не понял, сперва даже возникло подозрение уж в не том ли известном театре, в котором актрисы выступают в "костюме Евы", да и репертуар соотвествующий — "античный". Фигнер рассказывал, что в Пале-Рояле есть такой очаг культуры, там вообще чего только нет, настоящая "Страна Чудес", найдется развлечение на любой, самый извращенный вкус. Но по здравому размышлению девица вряд ли выступает в стриптизе, это Александру она глянулась, а по местным меркам — тощая девка красивой быть не может, пусть даже все остальное у нее "на высоте", как у этой особы. Лицо кукольное и миловидное — почти детское, особенно когда испугана это заметно. Она брюнетка, волосы длинные, впереди завиты мелкие кудряшки по местной моде, ей такая прическа идет и на болонку, как некоторые тетки совсем не похожа, ручки-ножки изящные — "точеные". Вот статью красотка подкачала, достаточно посмотреть на полотна художников того времени и сравнить с теми слоноподобными Венерами и Афродитами, что там изображены. Палаша, первая его женщина в этом мире — та да, ближе к местному идеалу красоты но все равно не дотягивает, а этой скорее всего приходится постоянно подсовывать вату под корсаж и сзади чего-то прикручивать для солидности, значит без одежды ей "балерунствовать" не судьба. Здесь же как, если задница у бабы проходит в проем двери экипажа "во фронт", то народ уже не доволен и негодует — у "нормальной" мадам должно быть в "профиль", иначе говоря только боком обязана пролезать.
Еще кое какие полезные и не очень сведения болтушка разгласила сразу же. Она "честная" — по меркам "передового" Парижа конечно, постоянно проститутцией не занимается и не планирует. Любовников имеет аж сразу три персоны, иначе бедной девушке в столице никак не прожить, не хватит даже на булавки — тяжелый труд танцовщицы антрепренеры оплачиват по самому минимуму. Опять для местных это "ничего", у некоторых молодых особ и по три десятка "спонсоров" иногда бывает. В театрально-балетной среде десять или пятнадцать "кавалеров" скорее норма, чем исключение. Один — Виктор, гвардейский офицер, гусар, фамилию не назвала, может и сама не знает. Второй — банкир, не из олигархов, или просто патологический жмот, раз на квартиру приличную для содержантки не раскошелился, некто Арман Домерг. Третий — бедный студент из латинского квартала Андре-Жак Гарнерен. Но с "Андрюшей" у нее по любви, так что его можно не считать, остальные двое обслуживаются за деньги, конкубинат своего рода, временный коммерческий брак. Каким образом мадмуазель организует "доступ к телу", по принципу ли живой очереди, или по заранее утвержденному графику, так и осталось загадкой, видимо как-то выкручивается. Кордебалет, со слов девушки, у них занятие семейное, мать служит капельдинершей в Опере, или 'ouvreuse' в том же театре где она подвизается, трудовая династия одним словом. Как правило, эту должность занимали женщины 40-60 лет, дочери которых нередко служили в том же театре 'крысами' — les rats, так на театральном жаргоне именовались ученицы, выступавшие в кордебалете. Капельдинерши получали ежемесячное жалованье и щедрые чаевые от зрителей, поэтому весьма дорожили своей службой. Как второй родитель — отец относится к тому, что ее "делят на троих", девица скромно умолчала, видимо для femmes de spectacles et de theatres — явление обычное. Женщин из мира театра нельзя официально причислить к проституткам, так как они имеют жилье, платят налоги и внешне соблюдают правила пристойности, но это не мешает им быть на содержании у мужчин.
Пока Александр выслушивал все эти откровения внизу плод ними разворачивалась грандиозная битва. Полиция нравов понеся существенные боевые потери и озлобившись, решила отыграться в полной мере на обитателях дома, который Сашка про себя окрестил "студенческим женским общежитием", слишком уж сходство разительное. Побоище неравное, очень может статься, что единственный представитель мужского пола, способный в данный момент дать озверевшим "полицаям" настоящий отпор, как раз и сидит на крыше точно Карлсон из мультфильма. Приблудные кавалеры девиц не в счет, пребывают они в состоянии алкогольной интоксикации — третий день рождественские праздники идут, да и не будут встревать "приличные" господа за временных "подружек", им не с руки. Доблестные стражи порядка побеждают на всех направлениях, смело теснят, обращают в бегство и берут в плен вражину пачками. Попробывали бы полицейские так же лихо и с налета зачистить какой-нибудь домик, населенный оборванцами или беглыми каторжниками в трущобах Сити или Тампля. Черта с два, там бы без артиллерии обошлось, да и не суются они туда обычно, себе дороже выходит.
Совсем рядом прямо под ними, этажом ниже лихо высадили окно, только жалобно зазвенели разбитые стекла внизу по булыжникам мостовой. Отчаянный крик, женский визг, словно медленно режут кого-то на куски живьем, да еще тупой пилой. Одна, весьма решительная представительница женского пола попыталась последовать примеру бэтмена-комиссара, но ее в последний момент перехватили и втащили обратно за длинную юбку. Чего же они так боятся, хотел спросить Александр у "своей", но куда там "чирикает" не останавливаясь, слово не дает вставить. Однако кое-что все же она подсказала, "нравственные полицаи" те еще орлы. Они обязательно изобьют попавшую к ним в руки женщину, могут даже и намеренно покалечить в случае сопротивления — например пальцы сломают для острастки, бывает — изнасилуют, если девка вдруг понравится — шлюха же, ей положено. И всегда стражи закона оберут до нитки свою жертву, отнимут все нажитое тудами: от подаренных любовниками украшений до последнего су, зашитого в подол нижней юбки на черный день, и еще саму одежду, если хорошая, снимут и взамен выдадут в тюрьме рванье. То, что парижская полиция чрезвычайно жестока с этой категорией правонарушителей, Сашка знал и раньше, у него на глазах девка удирая от полицейского прыгнула в Сену с набережной и утонула — никто ее вылавливать не стал, они с Фигнером были далеко и не успели помешать, местным же зевакам такое происшествие только лишнее развлечение. Не исключено, что тогда намеренно молодая женщина утопилась не желая попасть в загребущие лапы стражей закона. Нырять за ней, вытаскивать и откачивать — была сперва такая мысль, да ведь потом придется с полицией общаться, а это пришельцам из далекой России противопоказано. Тут не как там, спасешь кого-нибудь, чарку не нальют и по плечу не похлопают дружески, вместо этого будет — "Пройдемьте в участок!" и протокол. Во Франции положено возграждение за спасение утопающего и поэтому каждый случай расследует, дабы избежать выплат мошенникам. Местные хитрецы наловчились: один изображет тонущего — "Вах дорогой, в последний раз вода пью, обыдно да?", другой — спасателя. Полученные премиальные деньги, 20 франков они делят пополам. Столкнувшись с таким фокусом, власти немедленно приняли меры — пообещали, наоборот, платить вдвое больше за мертвое тело. Это привело к тому, что 'спасатели' стали дожидаться, когда жертва захлебнется и будет стоить дороже. В результате было принято решение вернуться к первоначальному варианту, но за вторичное спасение одного и того же человека вознаграждения не платить.
Поражал сам масштаб операции, зачем им столько "заблудших", только в одном доме забрали чуть ли не полсотни душ, а по городу сколько выходит, куда их девают? Оказывается — чисто бизнес, по закону задержанные проститутки должны отработать два года в мастерских при специальной женской тюрьме Сальпетриер, как у префектуры возникает дефицит бесплатной рабсилы, занятой на пошиве солдатского нижнего белья, так и немедленно начинается очередной крестовый поход за нравственность. Девчонка дополнительно сообщила, что раньше при короле было еще хуже, отловленных "развратниц" просто отправляли скопом в заморские владения и раздавали в жены каторжникам или солдатам-туземцам в качесте поощрения, надо полагать. Теперь же при Наполеоне "гулящих девок" гуманно — британская блокада помогла, ссылают в отдаленные департаменты страны под надзор местной полиции, а там хоть с голоду не подыхай, работы все равно нет. Оказывается и в старые добрые времена французам жилось не сладко... один отлов бездомных детей и подростков на улицах крупных городов, по факту хватали порой и "домашних" если гаменов не доставало до спущенной сверху нормы и с последующей отправкой на галеры, чего стоит — третий рейх нервно курит в сторонке, там так кошмарили в основном евреев. Была очень веская причина аборигенам Бастилию в свое снести и мудаку-королю башку отрубить гильотиной — надоел такой "порядок" всем хуже горькой редьки. Вот только не сильно им это помогло.
Прямо как в руку, с нижних этажей — плач, тоненькие детские голоса, видимо у кого-то из задержанных полицией нравов женщин остались дома малыши, куда их теперь денут, ведь детей в тюрьму отправлять не положено. Бросят видимо прямо в разгромленных квартирах или на мостовой... вот она "свобода" — хочешь, замерзай никто тебе не мешает. Между тем наконец полицией одержана полная победа — коварный враг наголову разбит и пленен, отловленных женщин грузят в подъехавшие к дому воронки-фургоны. Набивают как шпроты в банки — вповалку, на транспорте достигается таким макаром существенная экономия для казны. Перевозка арестованных производилась в особых фургонах с железными решетками, которые парижский народ прозвал 'корзинами для салата'. Одна девица истошно верещит на всю улицу, просит и умоляет — дайте ей одеться, выдернули же прямо из постели в чем мать родила. Да, сейчас, захотела дурочка конфетку, ротик открой пошире... за руки ее и за ноги гулящую такую, раскачали молодцы-полицейские и забросили молодую особу прямо поверх остальных товарок в фуру, и не пискнула. Сашка осторожно приблизился к краю крыши и заглянул вниз, вот он европейский "пушной зверек", собрат российского песца, во всей своей отвратительной красе. Хорошо, хоть он сегодня удачно вывернулся, а равно и девчонке-танцовшице в этот раз повезло, а тем остальным внизу — увы, он ничем помочь не в силах.
Не хотел он ее... так вышло, как бы автоматически помимо его воли. Сидит девица рядом, прислонившись к нему, да еще лепечет чего-то. Руки у Александра замерзли, а у нее коленки призывно обрисовываются под тонкой тканью ночной рубашки, хоть она руками их к себе и притянула обхватив, сжалась в комок... Согрется он хотел, даже мысли и не было ширинку штанов растегивать, намеревался просто немного помять, пощипать девчонку за низ, за тощие ляжки, скорее всего и до известного женского органа бы никогда не добрался, не стал бы так обижать. Но балеринка неожиданно начала активно сопротивлятся и этим разожгла, расстравила парня...
В процессе столь интенсивного ухаживания Сашка дважды схлопотал по лицу, пощечины не сильные, скорее "формальные" и бог знает сколько раз по шаловливым рукам. Еще несколько минут борьбы и он оставил бы эту мадмуазель Недотрогу в покое, и тут — ап и перестала зажиматься, колени раздвинула сама, откинулась на спину и глаза закрыла, "врата наслаждения" теперь вполне доступны. Картина маслом — "бери меня", кто же устоит от такого соблазна? Такое впечатление, что не то девица решила наградить своего спасителя за ратный труд, не то просто пришла к заключению, что там, где трое уже побывали, и четвертому кавалеру всегда местечко найдется. Первые минуты партнерша у Александра изображала жертву насилия, просто лежала и никаких признаков жизни не подавала. Но так продолжалось недолго, вскоре и глазки открылись и прекрасные ножки вдруг обхватили поясницу Сашки и задвигалась девушка, так как принято при сношении. Еще немного времени прошло — отталкивает навалившегося на нее мужчину и приподнимается на локтях, она хочет сменить позу? Хорошо,продолжим и сидя, скорее всего девушке просто неудобно в "классической" позиции, спина мерзнет, ведь под ней лишь тонкое одеяло, а далее — холодное железо кровли. В объятиях Сашки танцовшица пробыла недолго, опять толкает его в грудь и что-то говорит, он с трудом разобрал вроде "ложись давай на спину". Придется пойти навстречу пожеланиям, пусть девушка будет сверху, какая разница, можно ведь и так.
Оказывается, что ночь в Париже под новый год можно провести очень даже и недурно. Пусть вместо теплой уютной квартиры — холодный чердак, ди и ще вдобавок полиция выгнала на улицу, вместо шампанского — кислое молодое вино, традиционного салата оливье и в помине нет, не важно, не в этом счастье. Не нужны Александру ни елка с гирлядной, ни телевизор с постной физиономией президента на экране... все равно никогда он эти "новогодние поздравления и обращения к народу" не смотрел, предпочитая смаковать шампанско в обществе хороших друзей и подруг.
Голова и плечи утонули в снегу, застывшее железо жгет холодом затылок — плевать, можно потерпеть. В качестве компенсации у него на "нефритовом жезле" устроилась такая представительница прекрасного пола, от которой вряд ли нормальный мужик в силах отказатся, и девица на редкость опытная, свое дело знает. Не деревенская дурочка-простушка из того разряда, что полдня уговариваешь ради пяти минут "по-быстрому", да еще потом вторые полдня приходится выслушивать упреки в свой адрес и слезы ей утирать, если не удается ретироватся под каким-нибудь благовидным предлогом. Плохо одно — ее нельзя раздеть и полюбоватся на тело достойное кисти Рафаэля. Зима как ни как на дворе, а "моржевание" в начале 19-го века в широких массах населения первой империи не распостраненно. Поэтому приходится наслаждатся остальными прелестями девчонки строго "тактильно", на ощупь через одежду и одеяло в которое она кутается. Только коленки, столь не кстати соблазнившие гостя из далекой России, и видны временами из под длинной ночной рубашки, остальные "привлекательные" места приходится укрывать от холода, обнажая только на короткое время. Хорошо хоть ветра в эту ночь нет, а то бы не заладилась у них игра "входит и выходит".
И над всем этим "царским" великолепием в звездном небе царит комета 1812 года, предвестница бедствий и разрушений. Грозный вестник, прибывший из далекого космоса, как бы ненавязчиво намекает — все потуги жалких людишек что-то изменить тщетны, пришествие того самого шлобального пушного зверька неотвратимо. Да уж зрелище... Сашку потянуло на философию, так бы и подобрать или самому придумать какую-нибудь подходящую фразу, однако не успел. Партнерша, до этого ритмично и размеренно двигавшая тазом ввер-вниз, вдруг судорожно задергалась. Что уже, все конец, а ведь он рассчитывал на куда более длительный срок?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
