Грузный возница упорно полз вперёд, толкая локтями непослушное тело и оставляя за собой широкую кровавую полосу на примятой траве. Изредка мужчина останавливался, прислушивался и силился обернуться, желая убедиться, что ему удалось оторваться от преследователей. Крики отчаяния и звон стали скоротечного боя давно стихли, других подозрительных звуков слышно не было, поэтому мужчина успокаивался и полз дальше.

В самые первые мгновения нападения он бросил поводья и прямо с телеги сиганул в густые придорожные кусты, надеясь убежать от нападавших, кем бы они ни были. Возможно, ему и удалось бы уйти, если бы не метательный нож, с противным хлюпающим звуком вошедший в живот прямо в момент прыжка. Из-за этого приземление вышло крайне неудачным, правая стопа с хрустом подвернулась и сейчас волочилась якорем. Уползающий мужчина явно недооценивал серьёзность полученной колотой раны и продолжал своё движение, истекая кровью, а вместе с ней теряя и последние силы. Добравшись до небольшой солнечной полянки, возница подполз к стволу старой берёзы, остановился, с видимым трудом перевернулся животом вверх и присел, прислонившись спиной к дереву. И... резко вздрогнул, буквально в паре шагов от своего убежища обнаружив меня.

Я нисколько не удивился, за долгие годы жизни уже привыкнув к тому, что многие так нервно реагируют при моём появлении. Признаться, тут действительно было от чего испугаться — огромный широкоплечий детина, своими размерами напоминающий уже скорее великана, чем просто обычного человека. Бородатый, заросший, с космами спадающих на плечи тёмных волос. Одетый в плотную безрукавку, сшитую из двух слоёв дублёной воловьей кожи, позволяющую рассмотреть перекатывающиеся бицепсы сильных рук с широкими, словно две лопаты, ладонями и толстыми сильными пальцами. На месте мужика я бы и сам испугался, увидев перед собой такого гиганта. Особенно если учесть, что возница пытался скрыться в лесу как раз от меня.

— Зря убегаешь. Рана смертельная. Пробита печёночная артерия. Ты столько крови потерял, что непонятно как ещё в сознании остаёшься, — в моём голосе не было злорадства, просто констатация факта.

— Ничего, я живучий, — не согласился с моими выводами упрямый мужик. — Мне и раньше, бывало, доставалось крепко, но раны на мне заживают, как на собаке. Так что выживу. Кровь уже и не сочится почти. Прошу, не убивай меня. Возьми деньги, возьми товары, но отпусти. Я никому не скажу, что видел тебя.

Я присел на корточки рядом с умирающим и печально покачал головой:

— Нет, Валька Змей, меня не интересуют твои деньги, да и клетки с гусями на телеге мне тоже ни к чему. Эх, не нужно было тебе кидать своих товарищей и бросаться в бега с общей кассой. Твой бывший компаньон по торговым делам серьёзно обиделся и не пожалел денег, чтобы оплатить твою смерть.

— Так это Даргий нанял тебя, — мужчина скривился то ли от боли, то ли от неприятных воспоминаний. — Два года прошло... Я уже надеялся, что сумел затеряться. А что с моими людьми?

Врать умирающему смысла не было никакого, поэтому я ответил максимально честно:

— Твоего охранника пришлось убить — он был умелый воин, и потому я не стал рисковать, пытаясь обезоружить его. А вот с пареньком, который сидел на телеге, всё нормально — я лишь выбил нож у него из рук и оглушил ударом кулака. Клепсидры через три мальчишка придёт в себя.

— Это хорошо... — истекающий кровью мужчина вдруг улыбнулся сквозь боль.

— Сын? — уточнил я, заинтересовавшись.

— Сын, приёмный, — подтвердил умирающий слабеющим голосом. — Когда я от Даргия и его подельников сбежал, то решил завязать с торговлей краденым и остепениться. Сменил имя, уехал со Столичной равнины... Полгода плутал по безымянным посёлкам в Вечном Лесу, пока не сошёлся с одной нестарой ещё вдовой — хозяйкой богатого подворья... Муж у неё пропал на охоте лет уже восемь как... Без мужика трудно вести хозяйство... Хорошая женщина, и сынишка от первого мужа толковый попался, нормально меня принял... Да и я к нему тоже привязался...

Я сидел и вполуха слушал свою жертву, пытающуюся даже перед скорой встречей с богиней смерти Мораной выставить себя невинной овечкой. Однако ему не удалось ввести меня в заблуждение, так как я уже успел выяснить историю жизни этого кровавого разбойника и насильника, много лет в составе шайки Даргия Жестокого промышлявшего на трактах вокруг Зелёной Столицы. Именно Валька Змей был правым рукой атамана и штатным палачом банды, без всякой жалости убивавшим лишних свидетелей и тех пленников, за которых родственники вовремя не внесли выкуп.

Два года назад банда взяла крупную добычу, и Валька Змей вызвался реализовать товар в Холфорде, как он до этого уже проделывал не раз. Подельники честно дней сорок прождали возвращения "купца", а потом послали в столицу своего шустрого человека. Этот разведчик и доложил главарю, что Валька Змей давным-давно сдал товар надёжному перекупщику, но обратно в банду возвращаться не стал и бесследно растворился с общими деньгами.

Две Руки назад один из охотников, побывавший в плену у банды Даргия Жестокого и чудом избежавший смерти, опознал бывшего разбойника в проезжавшем через их лесной лагерь торговце домашней птицей. Искалеченный охотник, потерявший в плену правый глаз и три пальца на левой руке, добрался до ближайшего посёлка и достаточно подробно описал стражникам своего мучителя. Искать человека в Вечном Лесу — затея изначально непростая, и посылать солдат посёлка на такое безнадёжное дело никто не станет. Но местный начальник гарнизона оказался мужиком сметливым и сообразил, что просто так известный бандит прятаться в глухих забытых богами посёлках не станет. Через посредников наводка была передана нужным людям, после чего быстро всплыла информация о назначенной подельниками ещё два года назад награде за голову сбежавшего предателя. Именно так заказ был передан мне.

На то, чтобы обнаружить подозрительного торговца птицей, у меня ушло всего четыре дня. Ещё столько же времени я провёл, осторожно собирая сведения о торговце у жителей соседних посёлков — внешность и поведение Вальки Змея достаточно сильно изменилась, и потому мне требовалось убедиться в отсутствии ошибки. Именно тогда, следя за подозрительным подворьем и наматывая круги по соседнему лесу, я и наткнулся на два неприметных холмика свежевырытой земли, аккуратно присыпанных ветками и листьями. Моё чуткое почти звериное обоняние однозначно подсказывало, что передо мной неглубокие могилы. Чувствуя, что нахожусь правильном пути, я не побрезговал раскопать одну из них. И не ошибся, обнаружив труп пропавшей дней двадцать назад малолетней дочки мельника. Несмотря на заметное разложение, на теле вполне возможно было разглядеть следы расчётливых ножевых порезов — жестокий палач долго глумился над своей жертвой, прежде чем окончательно добить несчастную девочку ударом в сердце. Эта находка сняла окончательно все сомнения — никакая смена внешности не изменила характер жестокого убийцы и насильника, каким мне описывали сбежавшего бандита.

Моё внимание привлёк тихий стон — прислонившийся спиной к стволу берёзы мужчина вдруг мелко задрожал и упал набок прямо в натёкшую под ним лужу густой тёмной крови. Я присмотрелся к бывшему разбойнику, но дыхания не обнаружил. Помер-таки от кровопотери. Неудивительно — шагов триста от самой дороги я брёл сюда по хорошо заметной тёмной полосе. Странно, что бывший разбойник сумел так долго протянуть с настолько тяжёлой раной. Ладно, каким бы мерзавцем от ни был при жизни, да будет богиня смерти Морана к нему милосердна...

Я привстал, отряхнул прилипший к штанине мусор и подошёл ближе. Заказчик в качестве доказательства требовал принести ему "счастливый кулон", который помощник атамана всегда носил на своей шее. Ворот пропитавшейся пахучей кровью рубахи пришлось разрезать — мне не хотелось пачкать свои ладони. Но едва я наклонился, чтобы снять шнурок с шеи мертвеца, как Валька Змей вдруг открыл глаза и резким хорошо поставленным ударом вонзил нож мне под рёбра!

— Вот теперь я счастлив! Не хотелось умирать в одиночку! — в глазах разбойника светилось торжество.

— Да чтобы тебя! — я замахнулся кулаком с надетым шипастым кастетом, собираясь покончить с этим невовремя ожившим покойником, но опустил руку.

Уже не требовалось — бывший разбойник вложил в свой последний удар все остававшиеся силы и теперь обмяк, глаза остекленело замерли. Для верности я приложил два пальца к его вене на шее. Пульса не было. Опустив руку ниже, я нащупал и рывком сорвал висевший на суровой нитке каплеобразный кулон. Тут же рядом на шее Вальки обнаружился и ещё один кожаный ремешок, потянув за который, я вытащил тощий кошель.

Дело сделано. Настало время заняться своей раной. Я скривился от боли и медленно вытащил из своего бока длинный трёхгранный стилет с витой бронзовой ручкой. Зараза, грязное и ржавое стальное лезвие, хорошо если не отравленное. И почти новую безрукавку попортил мне, гад! Я выпрямился и осмотрел аккуратную дыру в плотной дублёной коже. Кровь из дыры на моём боку уже перестала хлестать. Края раны на глазах стягивались — регенерация делала своё дело, теперь бы ещё хорошенько подкрепиться, чтобы поддержать свой интенсивно работающий метаболизм.

Валька Змей недавно заявлял, что на нём раны заживают быстро, словно на собаке. Он просто бахвалился, не зная, что значит на самом деле "быстро". Ножевое ранение на моём теле заживало без следа клепсидры за две, отсечённая как-то в бою кисть руки отросла обратно дней за шесть. Вот это действительно быстро.

Всё, края раны полностью сошлись, разве что лёгкое жжение ещё напоминало о смертельном для обычного человека ударе. Осталось разве что хорошенько отмыть куртку от крови и зашить порез, чтобы не объяснять каждому встречному, как я смог выжить при таком ранении. И ещё хорошо бы найти свой нож. В ране Вальки Змея его уже не было, видимо выдернул и выкинул. А оружие хорошее и приметное, жалко и опасно оставлять такую вещицу на месте убийства.

Я медленно вдоль кровавой полосы вернулся обратно к дороге, тщательно осматривая траву и переворачивая ногой попадающиеся коряги. Метательного ножа нигде не было видно, что весьма скверно. Так и не найдя своё оружие, я вышел к телеге. Впряжённая смирная лошадка, как ни в чём ни бывало, поедала лесную траву и нисколько не волновалась из-за длительного отсутствия хозяина. Оглушённый белобрысый паренёк всё также без сознания лежал в телеге. Храбрый парнишка — когда я выскочил из леса и остановил их повозку, он не задал стрекача подобно отчиму, а вместе с охранником выхватил оружие и попытался защищать имущество. Я вложил взятый у Вальки Змея кошель в руку его приёмного сына — чужого добра мне не нужно, а парень всё-таки наследник.

В качестве же компенсации за причинённый моему организму ущерб я вскрыл одну из десятка стоящих на телеге клетей, выбрал двух гусей покрупнее и тут же на месте свернул птицам шеи. Клетку аккуратно закрыл на задвижку, чтобы остальные гуси не разлетелись — я не собирался причинять ущерб имуществу храброго пацана и его матери. Они ведь вовсе не виноваты, что приютили у себя дома беглого разбойника, и я от чистого сердца желал этим людям только добра.

Взглянув на поникших гусей в моих руках, я направился прямо в лес — нужно отойти подальше от дороги и зажарить птиц на костре, чтобы восполнить потраченные организмом силы. А может... я принюхался к исходящему от места недавнего боя запаху свежей крови... да, именно так и поступлю — отойду в чащу, сменю обличье и сожру птиц сырыми.

* * *

Я хорошенько вымылся в озере и уже достирывал испачканную в крови куртку, как вдруг заметил наблюдателя. Небольшое тощее существо всего локтя два в высоту заинтересованно следило из-за кустов за моими действиями. Огромные жёлтые глаза, неестественно серая пепельная кожа, спутанные пряди волос, руки с непропорционально длинными пальцами. Леший или лешак, а может какая разновидность кикимор. Я встречал уже подобных существ, но весьма редко, и потому путал схожие между собой разновидности разумной лесной нечисти. Одеждой существу служила лёгкая накидка, сплетённая из мха и сухих листьев, голову прикрывала шляпа из древесной коры, а на тонкой шее красовалось ожерелье из нанизанных на нить мухоморов.

Увидев, что я его обнаружил, местный смотритель рощи вышел на песчаный берег, бесстрашно приблизился и остановился в паре шагов от меня. Выразительно посмотрев на кучу окровавленных перьев на месте моей трапезы, лесной житель проговорил забавным писклявым голоском:

— Нехорошо это, косматый. И у дороги тоже нехорошо.

Всё-таки леший, уж слишком чисто говорит на всеобщем, да и мелковат для лешака. Я неторопливо вышел из воды и принялся одеваться, игнорируя присутствие разумной нечисти. При разговоре с лешим весьма полезно бывает сразу дать ему понять, что ты не признаёшь его права на территорию и вообще в грош не ставишь, это его сбивает с толку и заметно ослабляет. У любого духа или нечисти ведь всё просто — чем увереннее существо себя чувствует, тем оно сильнее и опаснее. Будь на моём месте какой трусоватый грибник или собирающая ягоды девчонка, они видели бы не тощее ростом по пояс человеку существо, а могучее страшное чудовище высотой с кроны деревьев, которому нужно срочно отдать всю добычу и бежать без оглядки.

Наконец, натянув мокрую тяжёлую безрукавку прямо поверх чистой льняной рубахи, я повернулся к лешему и произнёс:

— Меня зовут Космат, а не "косматый". У дороги я был в своём праве. На руках того бандита была кровь множества людей. И то, что он скрывался от возмездия и прикидывался честным человеком, вовсе не освобождало его от расплаты за былые грехи. Я совершил правосудие, такая у меня работа. А это, — я указал на следы своего кровавого пиршества, — вынужденная мера. Мне нужно было хорошенько наесться, чтобы залечить рану. Гусей же я взял, чтобы не жрать человечину...

Лесное существо состроило недовольную рожицу и запищало:

— Космат, звери и птицы рассказали мне про тебя, а сойка передала твой разговор с убитым селянином. Охотник за головами и убийца людей — вот кто ты. И не правосудие ты совершал, а деньги себе зарабатывал.

— Так одно другому не мешает, — весело рассмеялся я. — Такая у меня работа — я охочусь на беглых рабов и преступников, выполняю заказы и для властей Империи, и для Ордена Ассасинов, и просто для богатых нанимателей. У меня даже официальный патент имеется и несколько благодарностей от графа Дункана Смелого, начальника городской стражи Холфорда.

— Но едва ли наниматели знают о твоих нечеловеческих способностях. В большом городе вообще не жалуют нечеловеческие расы, а уж таких, как ты, сразу убивают магией ещё на подходе.

— Для лесного жителя ты весьма недурно осведомлён о происходящем в Зелёной Столице, — проговорил я удивлённо, так как собеседник очень точно описал отношение людей ко всем иным расам.

Леший рассмеялся визгливым режущим уши смехом.

— Работа у меня такая это знать. Ты думаешь, откуда в Холфорде целые возы целебных трав, грибов, орехов и лесных ягод появляются? Думаешь, детишки с лукошками собирают в таком количестве? Как же, селянам хорошо если на зиму удаётся запасов накопить. Нет, это кикиморы, кобольды, гоблины и прочие существа собирают, а потом через разных перекупщиков отправляют в большой город. Люди не очень-то с лесными расами общаются, но кушать все хотят, а по грибочкам и орехам ведь не скажешь, кто их собирал. Вот и мирятся люди с нашим существованием, пока такие как ты не вмешиваются...

123 ... 567

↓ Содержание ↓