Черновики убийц (рабочее название)

Черновики убийц

Заказ на предателя

Грузный возница упорно полз вперёд, толкая локтями непослушное тело и оставляя за собой широкую кровавую полосу на примятой траве. Изредка мужчина останавливался, прислушивался и силился обернуться, желая убедиться, что ему удалось оторваться от преследователей. Крики отчаяния и звон стали скоротечного боя давно стихли, других подозрительных звуков слышно не было, поэтому мужчина успокаивался и полз дальше.

В самые первые мгновения нападения он бросил поводья и прямо с телеги сиганул в густые придорожные кусты, надеясь убежать от нападавших, кем бы они ни были. Возможно, ему и удалось бы уйти, если бы не метательный нож, с противным хлюпающим звуком вошедший в живот прямо в момент прыжка. Из-за этого приземление вышло крайне неудачным, правая стопа с хрустом подвернулась и сейчас волочилась якорем. Уползающий мужчина явно недооценивал серьёзность полученной колотой раны и продолжал своё движение, истекая кровью, а вместе с ней теряя и последние силы. Добравшись до небольшой солнечной полянки, возница подполз к стволу старой берёзы, остановился, с видимым трудом перевернулся животом вверх и присел, прислонившись спиной к дереву. И... резко вздрогнул, буквально в паре шагов от своего убежища обнаружив меня.

Я нисколько не удивился, за долгие годы жизни уже привыкнув к тому, что многие так нервно реагируют при моём появлении. Признаться, тут действительно было от чего испугаться — огромный широкоплечий детина, своими размерами напоминающий уже скорее великана, чем просто обычного человека. Бородатый, заросший, с космами спадающих на плечи тёмных волос. Одетый в плотную безрукавку, сшитую из двух слоёв дублёной воловьей кожи, позволяющую рассмотреть перекатывающиеся бицепсы сильных рук с широкими, словно две лопаты, ладонями и толстыми сильными пальцами. На месте мужика я бы и сам испугался, увидев перед собой такого гиганта. Особенно если учесть, что возница пытался скрыться в лесу как раз от меня.

— Зря убегаешь. Рана смертельная. Пробита печёночная артерия. Ты столько крови потерял, что непонятно как ещё в сознании остаёшься, — в моём голосе не было злорадства, просто констатация факта.

— Ничего, я живучий, — не согласился с моими выводами упрямый мужик. — Мне и раньше, бывало, доставалось крепко, но раны на мне заживают, как на собаке. Так что выживу. Кровь уже и не сочится почти. Прошу, не убивай меня. Возьми деньги, возьми товары, но отпусти. Я никому не скажу, что видел тебя.

Я присел на корточки рядом с умирающим и печально покачал головой:

— Нет, Валька Змей, меня не интересуют твои деньги, да и клетки с гусями на телеге мне тоже ни к чему. Эх, не нужно было тебе кидать своих товарищей и бросаться в бега с общей кассой. Твой бывший компаньон по торговым делам серьёзно обиделся и не пожалел денег, чтобы оплатить твою смерть.

— Так это Даргий нанял тебя, — мужчина скривился то ли от боли, то ли от неприятных воспоминаний. — Два года прошло... Я уже надеялся, что сумел затеряться. А что с моими людьми?

Врать умирающему смысла не было никакого, поэтому я ответил максимально честно:

— Твоего охранника пришлось убить — он был умелый воин, и потому я не стал рисковать, пытаясь обезоружить его. А вот с пареньком, который сидел на телеге, всё нормально — я лишь выбил нож у него из рук и оглушил ударом кулака. Клепсидры через три мальчишка придёт в себя.

— Это хорошо... — истекающий кровью мужчина вдруг улыбнулся сквозь боль.

— Сын? — уточнил я, заинтересовавшись.

— Сын, приёмный, — подтвердил умирающий слабеющим голосом. — Когда я от Даргия и его подельников сбежал, то решил завязать с торговлей краденым и остепениться. Сменил имя, уехал со Столичной равнины... Полгода плутал по безымянным посёлкам в Вечном Лесу, пока не сошёлся с одной нестарой ещё вдовой — хозяйкой богатого подворья... Муж у неё пропал на охоте лет уже восемь как... Без мужика трудно вести хозяйство... Хорошая женщина, и сынишка от первого мужа толковый попался, нормально меня принял... Да и я к нему тоже привязался...

Я сидел и вполуха слушал свою жертву, пытающуюся даже перед скорой встречей с богиней смерти Мораной выставить себя невинной овечкой. Однако ему не удалось ввести меня в заблуждение, так как я уже успел выяснить историю жизни этого кровавого разбойника и насильника, много лет в составе шайки Даргия Жестокого промышлявшего на трактах вокруг Зелёной Столицы. Именно Валька Змей был правым рукой атамана и штатным палачом банды, без всякой жалости убивавшим лишних свидетелей и тех пленников, за которых родственники вовремя не внесли выкуп.

Два года назад банда взяла крупную добычу, и Валька Змей вызвался реализовать товар в Холфорде, как он до этого уже проделывал не раз. Подельники честно дней сорок прождали возвращения "купца", а потом послали в столицу своего шустрого человека. Этот разведчик и доложил главарю, что Валька Змей давным-давно сдал товар надёжному перекупщику, но обратно в банду возвращаться не стал и бесследно растворился с общими деньгами.

Две Руки назад один из охотников, побывавший в плену у банды Даргия Жестокого и чудом избежавший смерти, опознал бывшего разбойника в проезжавшем через их лесной лагерь торговце домашней птицей. Искалеченный охотник, потерявший в плену правый глаз и три пальца на левой руке, добрался до ближайшего посёлка и достаточно подробно описал стражникам своего мучителя. Искать человека в Вечном Лесу — затея изначально непростая, и посылать солдат посёлка на такое безнадёжное дело никто не станет. Но местный начальник гарнизона оказался мужиком сметливым и сообразил, что просто так известный бандит прятаться в глухих забытых богами посёлках не станет. Через посредников наводка была передана нужным людям, после чего быстро всплыла информация о назначенной подельниками ещё два года назад награде за голову сбежавшего предателя. Именно так заказ был передан мне.

На то, чтобы обнаружить подозрительного торговца птицей, у меня ушло всего четыре дня. Ещё столько же времени я провёл, осторожно собирая сведения о торговце у жителей соседних посёлков — внешность и поведение Вальки Змея достаточно сильно изменилась, и потому мне требовалось убедиться в отсутствии ошибки. Именно тогда, следя за подозрительным подворьем и наматывая круги по соседнему лесу, я и наткнулся на два неприметных холмика свежевырытой земли, аккуратно присыпанных ветками и листьями. Моё чуткое почти звериное обоняние однозначно подсказывало, что передо мной неглубокие могилы. Чувствуя, что нахожусь правильном пути, я не побрезговал раскопать одну из них. И не ошибся, обнаружив труп пропавшей дней двадцать назад малолетней дочки мельника. Несмотря на заметное разложение, на теле вполне возможно было разглядеть следы расчётливых ножевых порезов — жестокий палач долго глумился над своей жертвой, прежде чем окончательно добить несчастную девочку ударом в сердце. Эта находка сняла окончательно все сомнения — никакая смена внешности не изменила характер жестокого убийцы и насильника, каким мне описывали сбежавшего бандита.

Моё внимание привлёк тихий стон — прислонившийся спиной к стволу берёзы мужчина вдруг мелко задрожал и упал набок прямо в натёкшую под ним лужу густой тёмной крови. Я присмотрелся к бывшему разбойнику, но дыхания не обнаружил. Помер-таки от кровопотери. Неудивительно — шагов триста от самой дороги я брёл сюда по хорошо заметной тёмной полосе. Странно, что бывший разбойник сумел так долго протянуть с настолько тяжёлой раной. Ладно, каким бы мерзавцем от ни был при жизни, да будет богиня смерти Морана к нему милосердна...

Я привстал, отряхнул прилипший к штанине мусор и подошёл ближе. Заказчик в качестве доказательства требовал принести ему "счастливый кулон", который помощник атамана всегда носил на своей шее. Ворот пропитавшейся пахучей кровью рубахи пришлось разрезать — мне не хотелось пачкать свои ладони. Но едва я наклонился, чтобы снять шнурок с шеи мертвеца, как Валька Змей вдруг открыл глаза и резким хорошо поставленным ударом вонзил нож мне под рёбра!

— Вот теперь я счастлив! Не хотелось умирать в одиночку! — в глазах разбойника светилось торжество.

— Да чтобы тебя! — я замахнулся кулаком с надетым шипастым кастетом, собираясь покончить с этим невовремя ожившим покойником, но опустил руку.

Уже не требовалось — бывший разбойник вложил в свой последний удар все остававшиеся силы и теперь обмяк, глаза остекленело замерли. Для верности я приложил два пальца к его вене на шее. Пульса не было. Опустив руку ниже, я нащупал и рывком сорвал висевший на суровой нитке каплеобразный кулон. Тут же рядом на шее Вальки обнаружился и ещё один кожаный ремешок, потянув за который, я вытащил тощий кошель.

Дело сделано. Настало время заняться своей раной. Я скривился от боли и медленно вытащил из своего бока длинный трёхгранный стилет с витой бронзовой ручкой. Зараза, грязное и ржавое стальное лезвие, хорошо если не отравленное. И почти новую безрукавку попортил мне, гад! Я выпрямился и осмотрел аккуратную дыру в плотной дублёной коже. Кровь из дыры на моём боку уже перестала хлестать. Края раны на глазах стягивались — регенерация делала своё дело, теперь бы ещё хорошенько подкрепиться, чтобы поддержать свой интенсивно работающий метаболизм.

Валька Змей недавно заявлял, что на нём раны заживают быстро, словно на собаке. Он просто бахвалился, не зная, что значит на самом деле "быстро". Ножевое ранение на моём теле заживало без следа клепсидры за две, отсечённая как-то в бою кисть руки отросла обратно дней за шесть. Вот это действительно быстро.

Всё, края раны полностью сошлись, разве что лёгкое жжение ещё напоминало о смертельном для обычного человека ударе. Осталось разве что хорошенько отмыть куртку от крови и зашить порез, чтобы не объяснять каждому встречному, как я смог выжить при таком ранении. И ещё хорошо бы найти свой нож. В ране Вальки Змея его уже не было, видимо выдернул и выкинул. А оружие хорошее и приметное, жалко и опасно оставлять такую вещицу на месте убийства.

Я медленно вдоль кровавой полосы вернулся обратно к дороге, тщательно осматривая траву и переворачивая ногой попадающиеся коряги. Метательного ножа нигде не было видно, что весьма скверно. Так и не найдя своё оружие, я вышел к телеге. Впряжённая смирная лошадка, как ни в чём ни бывало, поедала лесную траву и нисколько не волновалась из-за длительного отсутствия хозяина. Оглушённый белобрысый паренёк всё также без сознания лежал в телеге. Храбрый парнишка — когда я выскочил из леса и остановил их повозку, он не задал стрекача подобно отчиму, а вместе с охранником выхватил оружие и попытался защищать имущество. Я вложил взятый у Вальки Змея кошель в руку его приёмного сына — чужого добра мне не нужно, а парень всё-таки наследник.

В качестве же компенсации за причинённый моему организму ущерб я вскрыл одну из десятка стоящих на телеге клетей, выбрал двух гусей покрупнее и тут же на месте свернул птицам шеи. Клетку аккуратно закрыл на задвижку, чтобы остальные гуси не разлетелись — я не собирался причинять ущерб имуществу храброго пацана и его матери. Они ведь вовсе не виноваты, что приютили у себя дома беглого разбойника, и я от чистого сердца желал этим людям только добра.

Взглянув на поникших гусей в моих руках, я направился прямо в лес — нужно отойти подальше от дороги и зажарить птиц на костре, чтобы восполнить потраченные организмом силы. А может... я принюхался к исходящему от места недавнего боя запаху свежей крови... да, именно так и поступлю — отойду в чащу, сменю обличье и сожру птиц сырыми.

* * *

Я хорошенько вымылся в озере и уже достирывал испачканную в крови куртку, как вдруг заметил наблюдателя. Небольшое тощее существо всего локтя два в высоту заинтересованно следило из-за кустов за моими действиями. Огромные жёлтые глаза, неестественно серая пепельная кожа, спутанные пряди волос, руки с непропорционально длинными пальцами. Леший или лешак, а может какая разновидность кикимор. Я встречал уже подобных существ, но весьма редко, и потому путал схожие между собой разновидности разумной лесной нечисти. Одеждой существу служила лёгкая накидка, сплетённая из мха и сухих листьев, голову прикрывала шляпа из древесной коры, а на тонкой шее красовалось ожерелье из нанизанных на нить мухоморов.

Увидев, что я его обнаружил, местный смотритель рощи вышел на песчаный берег, бесстрашно приблизился и остановился в паре шагов от меня. Выразительно посмотрев на кучу окровавленных перьев на месте моей трапезы, лесной житель проговорил забавным писклявым голоском:

— Нехорошо это, косматый. И у дороги тоже нехорошо.

Всё-таки леший, уж слишком чисто говорит на всеобщем, да и мелковат для лешака. Я неторопливо вышел из воды и принялся одеваться, игнорируя присутствие разумной нечисти. При разговоре с лешим весьма полезно бывает сразу дать ему понять, что ты не признаёшь его права на территорию и вообще в грош не ставишь, это его сбивает с толку и заметно ослабляет. У любого духа или нечисти ведь всё просто — чем увереннее существо себя чувствует, тем оно сильнее и опаснее. Будь на моём месте какой трусоватый грибник или собирающая ягоды девчонка, они видели бы не тощее ростом по пояс человеку существо, а могучее страшное чудовище высотой с кроны деревьев, которому нужно срочно отдать всю добычу и бежать без оглядки.

Наконец, натянув мокрую тяжёлую безрукавку прямо поверх чистой льняной рубахи, я повернулся к лешему и произнёс:

— Меня зовут Космат, а не "косматый". У дороги я был в своём праве. На руках того бандита была кровь множества людей. И то, что он скрывался от возмездия и прикидывался честным человеком, вовсе не освобождало его от расплаты за былые грехи. Я совершил правосудие, такая у меня работа. А это, — я указал на следы своего кровавого пиршества, — вынужденная мера. Мне нужно было хорошенько наесться, чтобы залечить рану. Гусей же я взял, чтобы не жрать человечину...

Лесное существо состроило недовольную рожицу и запищало:

— Космат, звери и птицы рассказали мне про тебя, а сойка передала твой разговор с убитым селянином. Охотник за головами и убийца людей — вот кто ты. И не правосудие ты совершал, а деньги себе зарабатывал.

— Так одно другому не мешает, — весело рассмеялся я. — Такая у меня работа — я охочусь на беглых рабов и преступников, выполняю заказы и для властей Империи, и для Ордена Ассасинов, и просто для богатых нанимателей. У меня даже официальный патент имеется и несколько благодарностей от графа Дункана Смелого, начальника городской стражи Холфорда.

— Но едва ли наниматели знают о твоих нечеловеческих способностях. В большом городе вообще не жалуют нечеловеческие расы, а уж таких, как ты, сразу убивают магией ещё на подходе.

— Для лесного жителя ты весьма недурно осведомлён о происходящем в Зелёной Столице, — проговорил я удивлённо, так как собеседник очень точно описал отношение людей ко всем иным расам.

Леший рассмеялся визгливым режущим уши смехом.

— Работа у меня такая это знать. Ты думаешь, откуда в Холфорде целые возы целебных трав, грибов, орехов и лесных ягод появляются? Думаешь, детишки с лукошками собирают в таком количестве? Как же, селянам хорошо если на зиму удаётся запасов накопить. Нет, это кикиморы, кобольды, гоблины и прочие существа собирают, а потом через разных перекупщиков отправляют в большой город. Люди не очень-то с лесными расами общаются, но кушать все хотят, а по грибочкам и орехам ведь не скажешь, кто их собирал. Вот и мирятся люди с нашим существованием, пока такие как ты не вмешиваются...

— Я-то чем тебе не угодил? На твои грибы и ягоды я не покушаюсь, выполнил своё дело и сегодня же уйду.

— Чем не угодил? Мальчишка уже давно оклемался, лошадь распряг и к ближайшему посту стражи умчался. Скоро на дороге от солдат будет не протолкнуться. А они ведь придут и с собаками всё тут прочешут, чтобы по следам найти лесных татей. Думаешь, люди не заметят странности этого нападения на обоз в лесу? Какие удивительные разбойники нынче пошли — товары не взяли, деньги не взяли, лишь убили двух человек, да двух гусей сырыми сожрали. И сразу поднимется крик — чудовище лесное завелось, готовьте колья и факелы, прочешите лес в поисках его логова. Ты-то уйдёшь, а вот нам как потом жить?

Нужно сказать, лешему удалось меня смутить. Я задумчиво посмотрел на разлетевшиеся по всей поляне гусиные перья.

— Я уберу за собой, мне тоже неприятности не нужны, как и вам.

— Он уберёт, — передразнил меня леший. — Ты даже одежду свою отмыть нормально от крови не смог, я и сейчас запах чую. А тут ведь не только берег нужно почистить от перьев, но и следы когтистые затереть, и запах крови твоей убрать, и землю полить пахучими цветочными соками, чтобы нюх собакам-ищейкам попортить. Мне с моими лесными помощниками работы тут на полдня. А ты бы, Космат, шёл подальше из моего леса, пока новых дров не наломал.

Я кивнул, закинул свой мешок на плечи, закрепил тяжёлый двуручный топор на спину и собирался уже идти, как вдруг леший меня окликнул:

— И вот ещё, — с этими словами мой новый знакомый запустил лапу себе под курточку и вытащил мой метательный нож. — Под лопух упал, вот ты и прошёл мимо, ротозей. Вещь слишком заметная, чтобы разбрасываться. Работа чёрных дварфов, мало кому удаётся такое оружие заполучить. Нашёл бы кто из сыщиков и всё, вычислили бы тебя, Космат.

Я взял свой нож, убрал в чехол на поясе и низко в пояс поклонился маленькому существу за помощь. Леший улыбнулся и уже совсем другим явно потеплевшим голосом проговорил:

— Ступай уж. Все профессии для чего-то нужны. Глядишь, и у лесных жителей когда-нибудь может найтись работёнка для охотника за головами.

* * *

Мне частенько по делам приходилось бывать в Горном Форте, и участок дороги от Вечного Леса до крепости каждый раз поражал меня. Здесь сочетались и буйство природных сил, и загадки древности, и трудолюбие множества разумных рас. Единственная дорога между скал, полукольцом окаймляющих Столичную равнину, проходила через Бездну — широкую расщелину в земле, дна которой не было видно даже ясным днём. Мост через провал в исправном состоянии содержали тролли. Но я подозреваю, что вовсе не эти полуразумные гиганты построили его.

Судя по истёртым едва различимым эльфийским рунам на некоторых придорожных каменных указателях и указанным датам, мост стоял тут уже пять тысяч лет назад и соединял города остроухих эльфов в Вечном Лесу. Столетия менялись одно за другим, нахлынувшие с равнин армии орки разрушили эльфийские города, дракониха Тиамат основала свою просуществовавшую семь веков жуткую Империю, чёрные дварфы убили эту самку дракона, затем люди пришли в эти края и вытеснили орков. А каменный мост, изящной дугой перекинувшийся через бездонную пропасть, стоял и стоит, словно застывший во времени.

У шлагбаума свою круглосуточную вахту нёс тролль Арргх — нынешний смотритель моста. Мы с ним знакомы были уже лет двадцать, если не больше, и хотя друзьями не являлись, но регулярно общались и обменивались новостями при встрече. Огромный и мускулистый, с устрашающими жёлтыми клыками и ожерельем из человеческих черепов на массивной шее, Арргх производил впечатление медлительного и неуклюжего. Чем некоторые конные путники и пытались периодически воспользоваться... наивные. Я-то знал, что при необходимости тролль легко может обогнать скачущую лошадь. Арргх как-то уверял меня, что на его ожерелье нанизаны черепа тех, кто отказывался платить положенные деньги за проход через мост. Я не высказывал вслух сомнений, хотя и видел, что отбеленные кости гораздо старше самого Арргха и, похоже, передаются в их роду из поколения в поколение как положенный смотрителю моста аттрибут.

Заплатив положенные три медные менки за проход, я хотел было пройти дальше, но тролль остановил меня и указал своей ручищей на готовящийся на костре котелок с похлёбкой:

— Садись, Космат, пообедаем вместе. Да и поговорить нужно.

Спорить я не стал — трудно возражать трёхметровому троллю-людоеду, когда он просит о чём-то — к тому же смотрителю моста удалось меня заинтриговать, ведь никогда ранее Арргх не приглашал меня отобедать вместе. Я сел у костра, развязал тесёмки сумки и высыпал на разложенную на траве тряпицу полоски сушёного мяса, затем достал соль и половину ещё не чёрствого каравая хлеба. Тролль довольно заурчал и тут же отправил мясо в котёл.

— От тебя кровью пахнет, Космат, — помешивая длинным черпаком содержимое котла, сообщил мне Арргх через какое-то время. — Твоей кровью.

Я демонстративно небрежно отмахнулся рукой:

— Лесной разбойник сумел зацепить меня ножом. Пустяки, царапина, уже почти затянулась.

Тролль внимательно посмотрел на меня и скептически покачал головой:

— Кровь достаточно свежая, много пролилось, не успела бы рана затянуться. Тебе бы к лекарю обратиться, Космат. Хотя... если ножевое ранение затянулось за полдня, то лучше действительно не показываться костоправам. Но я не по этому поводу тебя приглашал. Дело есть.

Арргх черпаком налил мне в миску содержимое котелка и щедрой рукой бросил в похлёбку пучок зелени. Я осторожно принюхался. Ничего, пахнет вкусно. Взяв ложку, я принялся за еду. Пока мы оба ели, о деле разговоры традиционно не велись. Говорили о всякой ерунде вроде погоды, доступности девиц в Горном Форте или сомнительной пользы малых кистевых щитов эльфов-дроу. Наконец, мы оба отставили пустые миски в стороны, и настало время серьёзного разговора.

— Космат, я хочу заказать тебе своего младшего брата Оррга, — сразу "в лоб" выпалил мне огромный тролль, чем немало озадачил меня.

— Должна иметься очень серьёзная причина, если ты решил отправить своего брата к Моране, — проговорил я задумчиво.

— Более чем серьёзная. Оррг попытался убить меня — напал ночью, когда я спал, оглушил дубиной и сбросил моё тело в Бездну. Когда я очнулся в темноте, у меня ни одной целой кости не было, а мозг из расколотого черепа расплескался по камням. Несмотря на знаменитую регенерацию троллей, я так до сих пор и не пришёл в себя, а правая нога криво срослась. Если бы не чёрные дварфы, нашедшие меня и показавшие путь наверх, я бы сдох там в подземных катакомбах.

Я помолчал, обдумывая рассказ смотрителя моста. Оррга я видел неоднократно — такой же громадный тролль, разве чуть-чуть уже старшего брата в плечах. Мне он казался вполне сдержанным, так что его вспышка гнева выглядела странно. Должна была быть причина такому поведению. Я задал этот вопрос Арргху. Смотритель моста поморщился.

— Наши разногласия с братом начались ещё в конце зимы. Тогда группа диких горных троллей проходила через мост. Они шли вступать в армию нового великого вождя орков Агали, соблазняли остальных идти с ними. Говорили, что мастер Агали собирает из троллей отдельный отряд и хорошо платит бойцам моей расы. Многие тролли ушли, следить за состоянием моста остались только мы с братом. Оррг тоже хотел уйти на войну и долго попрекал меня, за то, что остался, обвинял в малодушии. Я же не давал ему денег на экипировку и думал, что брат передумает и останется. Но он не передумал и взял деньги силой, а меня попытался убить...

Арргх замолчал, опустив голову на колени, его огромные глаза были печальны. Я же наконец решился:

— У меня есть очень простые правила — я ни при каких условиях не убиваю детей, лекарей и жрецов. Также я не берусь за заказы на королей и прочих венценосных особ. Но главное — я не просто убийца, я считаю себя восстанавливающим справедливость и должен верить, что убиваемая мною жертва своими злодеяниями заслужила смерть. Твой брат не попадает в число исключений, так что я могу взяться за такой заказ. Работа весьма сложная, так как вас троллей убить всегда непросто, тем более Оррг будет находиться в окружении других бойцов. Поэтому и цена такой работы соответствующая — пятьдесят корольков. Задаток сразу десять золотых монет, остальные после выполнения.

Тролль привстал и отвалил большой валун, на котором я сидел, и вытащил большой кожаный кошель, протянув мне:

— Космат, отсчитай себе сам своими руками пятьдесят корольков. У тебя репутация человека, который держит слово. Поэтому я верю тебе и готов заплатить всю сумму сразу.

Я неторопливо под надзором гиганта отсчитал себе полсотни золотых монет, завязал кошель и вернул Арргху.

— Где искать твоего брата? — поинтересовался я.

— Его не придётся искать. Нужно лишь подождать. Когда мастер Агали сплотит вокруг себя все племена орков, его огромная армия пойдёт войной на людей. Так что мой брат сам придёт на Столичную равнину в составе войска великого вождя.

* * *

В Горном Форте меня хорошо знали, и стража давно пропускала внутрь без всяких лишних вопросов и досмотра. Но я не торопился проходить за ворота крепости, остановившись и заинтересовавшись интенсивным строительством. Под присмотром бдительных сержантов "Золотые Соколы", бойцы одного из элитных подразделений Холфорда, рыли траншеи и вкапывали заострённые колья, словно простые солдаты. Увидев знакомое лицо среди сержантов, я подошёл к нему:

— Впервые вижу, как бойцы "Золотых Соколов" по такой палящей жаре вкалывают, словно землекопы. Наказаны за что-то?

Сержант в ярком плаще алого цвета, украшенном золотой вышивкой, не слишком довольно повернулся в мою сторону, но всё же отмалчиваться не стал.

— Космат, ты словно проспал последний год на сеновале. С самого начала весны слухи идут о грядущей войне, все чаще жители ближайших деревень в Вечном Лесу видят дозорных орков и гоблинов. Вот только сегодня группа детей пришла со стороны Малых Граничных Холмов и сообщила о большом строительстве, которое орки затеяли всего в полутора дневных переходах отсюда. Неужели не слышал?

— Слышал, конечно. Давно уже говорят, что у орков идёт борьба за власть. Слышал, что и тролли массово подались вступать в армию нового великого вождя орков, — удачно ввернул я полученную только что информацию. — Вот только какое нам дело до того, что орки между собой грызутся? Да пусть они хоть все друг дружку поубивают, нам только спокойнее будет.

Сержант раздражённо махнул рукой, не желая дальше спорить с тем, кто не разделяет его опасений. Я тоже выяснил всё, что мне было нужно, и потому попрощался и направился внутрь крепости. В отличие от всех этих охранников я не раз бывал на территориях орков, неплохо изучил их нравы и готов был голову положить на заклад, что орки никогда не объединятся — слишком много пролито крови в распрях между племенами, чтобы орки всё забыли и сплотились. Но даже собравшись вместе, орки едва ли могли что-либо поделать с армией людей — правитель Холфорда мог выставить под своими знамёнами шесть легионов тяжёлой конницы и бесчисленное количество пехоты. А если и этого окажется недостаточно, высокие и крепкие стены Зелёной Столицы позволят людям продержаться достаточно времени, чтобы дождаться подкрепления от Императора из Первой Столицы. Так что опасения сержанта я списывал на недостаточную информированность и постарался скорее выкинуть этот разговор из головы.

Внутри Горного Форта я сразу же направился в неприметный дом у самой стены, над входом которого качался на ветру деревянный щит с нарисованным сапогом. Нет, сапоги на мне были достаточно крепкими и не требовали ремонта, просто в этом же доме обитал нужный мне человек. Открывший мне двери сапожник, едва глянув на меня, вопросов задавать не стал, лишь буркнул не слишком приветливо: "Он наверху", после чего удалился в свою мастерскую дальше чинить обувь заказчиков. Я же прошёл по ужасно скрипучей лестнице (наверняка ведь специально настроенной скрипеть при малейшем нажатии ступеней) и остановился перед закрытой дверью. Стучаться и называть себя не стал — я уже бывал внутри комнаты и знал, что хозяин может прекрасно видеть гостя через замаскированную смотровую щель в стене. Наконец, дверь открылась, на пороге стоял немолодой сильно сгорбленный мужчина с неровно сросшейся нижней челюстью, из-за чего его кривые жёлтые зубы смыкались как-то странно под углом.

— Входи, Космат. Удачно?

Я молча достал из-за пазухи шнурок с каплевидным кулоном. Горбун взял у меня добычу, повертел перед своими глазами и небрежно бросил в ящик стола.

— Как всегда успешно, — заулыбался горбун своими кривыми зубами. — Впрочем, неудивительно для того, кого воспитала сама Смерть. Держи свою оплату.

Хозяин комнаты достал из кошелька на поясе и отсчитал мне десять золотых монет, после чего приглашающе указал на накрытый стол и кувшин с вином, предлагая присоединиться.

— Я только что отобедал, Крюк, так что откажусь. Что мне действительно хочется сейчас — вымыться хорошенько в горячей воде, отдать в стирку провонявшие потом и дымом вещи, и снять бабу пофигуристее на всю ночь. После девяти дней в лесу я настолько истосковался по женскому телу, что готов и на медведицу залезть!

Крюк усмехнулся своими кривыми зубами, с явной завистью рассматривая мою могучую фигуру. Ему-то, поди, проституткам двое больше обычных людей приходится платить — не каждая жрица любви согласится возлечь с горбуном, да ещё и имеющим такую уродливую перекошенную челюсть. Я собирался уже прощаться, но ассасин меня остановил:

— Погоди, Космат, успеешь ещё помять девок сегодня. Тут дело наклёвывается, и весьма прибыльное.

Горбун подошёл к стене и посмотрел в глазок, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает. Потом открыл ящик своего стола и протянул мне пожелтевшую листовку. На грубой дешёвой бумаге тонким свинцовым карандашом был изображён портрет какого-то взъерошенного мальчишки, а ниже стояла крупная надпись: "РАЗЫСКИВАЕТСЯ. Вооружён и крайне опасен. Награда за голову 150 корольков".

Мои брови взлетели вверх от удивления.

— Тут какая-то ошибка, Крюк. Никто не станет платить столько золотых за голову пацана. Даже убить боевого мага и то стоит дешевле.

— Никакой ошибки нет, Космат. Ты просто не состоишь в Ордене, и потому не в курсе этой истории. Прошлой осенью перед открытием большой ярмарки в Холфорде Орден Ассасинов получил заказ — убить молодого парня по имени Серый Ворон, который что-то там или украл, или обидел кого, уже неважно. В общем, обычное дело, и никаких сложностей не предвиделось, тем более заказчик сообщил адрес жертвы.

Я весело рассмеялся:

— Адрес? Какой вообще смысл в адресе, если жертва тут же оттуда сбежит, как только её предупредят об опасности? Или вы в нарушение традиций Ордена не стали предупреждать парня о том, что его смерть оплатили?

Горбун плеснул себе вина в стакан и выпил единым глотком.

— Предупредили... Зря, наверное. Серый Ворон взял и убил посланника Ордена! А потом ещё двух ассасинов, посланных узнать, что случилось с первым! А потом он застрелил Тёмного Берга, который взял его новый след. А затем... ты только не считай, что я лгу... Его всё-таки обнаружили и решили брать сразу двумя отрядами. Но он справился с двумя полными четвёрками и убил восемь ассасинов! В полном составе погибли четвёрки отравительницы Уйи и здоровяка Грома.

Крюк снова плеснул себе вина, выпил и заискивающе посмотрел мне прямо в глаза.

— Космат, он сейчас здесь в Горном Форте, поселился в таверне. Сто пятьдесят золотых! Ты поможешь мне? Один я как-то побаиваюсь выйти против такого парня.

— Сколько ему лет? — я взял листок бумаги и всмотрелся в совсем ещё детское лицо.

— Да какая разница?! Я знаю твои принципы, Космат, но Серый Ворон вовсе не ребёнок, раз уложил столько взрослых убийц! Подумай только, мы можем прославиться, если выполним задание, с которым не справились лучшие столичные убийцы!

Я задумался. Сто пятьдесят золотых, путь даже поделённые пополам, это очень солидные деньги. Селянин за целый год тяжкой работы в поле после продажи урожая (если урожай вообще будет) получает порядка десяти корольков. А тут целых сто пятьдесят корольков за плёвое дело — один удар ножом в спину или выстрел из темноты. Как-то слишком просто. Именно эта простота меня и настораживала. А также то, что об этот заказ обломали зубы многие матёрые ассасины. Тёмного Берга я знал лично, мы даже провернули пару дел вместе. Профессионал, он не мог бы запороть такое простенькое задание, если бы не существовало какой-то невидимой на первый взгляд заковырки.

— Мне нужно самому сперва посмотреть, не могу сразу тебе ничего обещать. Схожу в таверну, сниму комнату и осмотрюсь. Без тебя действовать не буду, обещаю. Приходи потом ближе к вечеру, я дам свой ответ.

* * *

Хозяин таверны сам услужливо поставил на мой стол кружку пенного пива и, наклонившись к самому уху, быстро зашептал, отвечая на заданный мною ранее вопрос:

— Космат, это я послал весточку Крюку. Передай ему — Серый Ворон тут у меня поселился, сорит деньгами, стражникам целый кошель серебра подарил. Его подружка, — красномордый трактирщик кивком головы указал на светловолосую молодую девицу за одним из столиков, — что-то там наколдовала запрещённое на рынке, отчего молочник взбеленился и привёл сюда в зал целый десяток стражи. Но парень быстро всё уладил, заплатил охране, молочник у той девки едва не на коленях прощения просил.

Я медленно отхлебнул пенный холодный напиток и спросил:

— Что вообще про него известно? Откуда деньги, откуда такая уверенность в своих силах, граничащая с откровенной наглостью?

— Вон та девчонка по-пьяни призналась, что её дружок Серый Ворон — посланник бога Белла, и сам бог ему во всём покровительствует. А Серый Ворон тут стражникам болтал, что эта пьяная магичка на Кафиштенов работает и является чуть ли личной охранницей высокородной Камилетты Кафиштен. С ними ещё парень в доспехах с гербами Кафиштен поселился, так что всё может быть. Потому и ведут себя столь вызывающе, никого не боясь — с герцогом Кафиштеном никто не захочет ссориться.

Это было правдой. Герцог Мазуро Кафиштен являлся одним из наиболее вероятных претендентов на пустующий трон правителя Зелёной Столицы. С его людьми враждовать никто не станет — себе дороже.

— Ладно, я передам твои слова Крюку. А пока что вели слугам наполнить мне горячей водой бадью в номере и пригласи ко мне на всю ночь девчонку рыжую... как её там... Айна, вроде.

— Айна сегодня не работает, господин. Женские дни. Может, Ингу? Полненькая такая, весёлая.

— Можно и Ингу. Хотя нет, я сам выберу вечером.

Серебряный цехин перекочевал из моей руки в ладонь трактирщика. Красномордый толстяк поклонился и ушёл, я же продолжил спокойно пить пиво. Работы на сегодня не предвиделось — от заказа на Серого Ворона я решил отказаться сразу же, едва услышав, что парень является то ли посланником, то ли даже воплощением бога воровства Белла. Это хорошо объясняло все странности с заказом и такую прыть жертвы, которая извела уже с десяток пытавшихся её убить ассасинов и явно не собиралась на этом останавливаться. Подозреваю, что скорбный список убийц-неудачников будет пополняться и пополняться, пока ассасины не откажутся от абсолютно бесполезной затеи. Мне довелось семь лет прожить возле Фиолетовой Странницы, являющейся то ли посланницей, то ли воплощением богини смерти Мораны, и потому я прекрасно знал, на что способны подобные существа, несущие в себе благословение высших сил.

Подошёл сгорбленный Крюк и сел напротив меня на лавку. Ассасин оглядел постепенно наполняющийся к вечеру зал и прошипел недовольно:

— Народу слишком много. В зале не получится, на улице придётся его отлавливать.

— Крюк, я в этом деле не участвую. И тебе сильно не советую.

— Да ты совсем рехнулся, Космат! Такие деньжищи пропадают!

— Серый Ворон ещё ребёнок. К тому же отмеченный богом Беллом, а это даже более чем просто жрец. Вдобавок он и его спутники тесно связаны с правящей верхушкой Холфорда — вон его друг идёт в доспехах рода Кафиштенов. Ну и главное — я не вижу за ним вины и не считаю заслуживающим смерти. Короче, я пас.

Мой собеседник был явно раздосадован:

— С твоими дурацкими принципами ты всегда будешь едва сводить концы с концами! Тебе же хуже, Космат, мне больше достанется, — горбун решительно встал и, отказавшись от принесённого трактирщиком пива, вышел из зала.

Я взял из рук растерявшегося хозяина таверны холодную кружку и поставил перед собой.

— Что бы ни случилось сегодня вечером, нашего с тобой разговора не было, а с Крюком ты близко не знаком, — предупредил я толстяка.

Тот понятливо кивнул и удалился, предварительно сообщив, что ванна для меня в номере готова. Я двумя большими глотками осушил кружку и поспешил в свой номер, предвкушая блаженство от встречи с горячей водой и куском ароматного мыла.

Да, считайте это капризом или изнеженностью, но громадный и страшный Космат не может нормально отдохнуть после выполнения задания, не смыв с себя пыль дорог и целый букет прицепившихся запахов. В отличие от обычных людей, у меня гораздо сильнее развито обоняние. Умение идти по следу и находить заказанную жертву среди толпы даёт мне большие преимущества в работе, но вот в бытовых вопросах от чуткого обоняния я ощущаю лишь сплошные неудобства. В отличие от остальных людей я не могу мыться лишь раз в год. Я чувствую вонь всех этих окружающих меня людей, и она меня безумно раздражает! Сам я уже через день-два без горячей воды испытываю серьёзный нарастающий с каждой клепсидрой времени дискомфорт от едкого запаха собственного пота и от грязной пропахшей дымом одежды. Если же мне приходится менять облик, то становится ещё хуже — потом меня преследует навязчивый прилипчивый запах зверя и мокрой шерсти.

Я плюхнулся в большую бадью с мыльной водой и расслабленно закрыл глаза. Какое блаженство! Весь остальной мир для меня просто перестал существовать. Даже сунувшуюся было ко мне в комнату пухленькую продажную девку я с руганью выгнал обратно в коридор — не до неё сейчас! Лишь хорошенько отмокнув и надраив мочалкой кожу до красноты, я посчитал себя достаточно посвежевшим. Вот теперь уже можно было переходить к следующему пункту — мне позарез нужна была женщина на эту ночь!

Именно с этой мыслью я и вышел в зал. Тут стало совсем многолюдно и шумно — пришли ужинать торговцы с улицы Ремесленников, отдыхали солдаты местного гарнизона, множество нарядных девиц шныряло среди веселящих людей. Я осмотрелся в поисках свободного места на лавках и неожиданно среди отдыхающих увидел знакомое мальчишечье лицо, которое только сегодня разглядывал на объявлении. Серый Ворон! Он был чем-то озабочен и что-то втолковывал своей подруге-магичке. Как вдруг...

Я не могу объяснить, что со мной случилось, но мне почему-то до ужаса не понравилась танцующая неподалёку от меня нарядно одетая девушка. Не понравилась настолько нестерпимо сильно, что я схватил полную тарелку супа с ближайшего стола и опрокинул этой девице прямо на голову! И через мгновение уже валялся на полу, получив в челюсть от танцевавшего с той красавицей парня в парадных сверкающих доспехах. Запоздало я почувствовал, как волоски на коже по всему телу начинают топорщиться. Я знал, что это значило — где-то рядом использовали магию! Но обдумать эту мысль мне не дали, так как сразу двое "Золотых Соколов" накинулись на меня с кулаками, ещё какой-то тяжеловес повис у меня на плечах сзади. Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Как же давно я не участвовал в хорошей драке!

Кастет одевать я не стал, не желая калечить своих противников. Только кулаки, только честный бой! Раскидав троих ближайших солдат, я осмотрелся. Драка уже кипела по всему залу — летели опрокинутые столы, слышался звон разбивающейся посуды, ремесленники и солдаты с энтузиазмом мутузили другу дружку. Над местом всеобщей свалки слышался весёлый девичий смех — та самая магичка в серой мантии взобралась с ногами на барную стойку и оттуда руководила побоищем. Заклинания так и сыпались с её губ, вовлекая в потасовку всё новых и новых участников.

Я слишком засмотрелся на ввалившихся в таверну дварфов, без капли сомнения ринувшихся участвовать в творящемся безобразии, и потому пропустил удар чем-то тяжёлым по затылку. Перед глазами потемнело, я едва устоял на ногах. Моей слабостью воспользовалось сразу несколько людей и дварфов, одновременно атаковавших меня со всех сторон. Особенно умело и чувствительно руками и ногами мутузил меня высокий крепкий парень в доспехах со взлетающим соколом. Пожалуй, он представлял для меня наибольшую неприятность, а потому я запустил в этого крепыша обломком скамейки, что на время выключило парня из активной игры.

И вдруг... всё резко кончилось — в разгромленный зал ворвалась большая группа вооружённых копьями и дубинками "Золотых Соколов", десятники угрожающе кричали не жалеть тех, кто окажет малейшее сопротивление властям. Как и все находящиеся в зале, я тоже опустил кулаки и застыл по стойке "смирно". В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал суровый голос лейтенанта "Золотых Соколов":

— Кто был зачинщиком драки?

Десятки рук со всех сторон разом указали в мою сторону. Подошедший ко мне знакомый сержант, тот самый, с которым я разговаривал при входе в крепость, строго произнёс:

— Космат, ты арестован за оскорбление дочери командующего Горным Фортом рыцаря Собрена, а также за хулиганство! Следуй за мной к начальнику форта, и смотри без глупостей!

Заказ на оборотня

От начальника форта рыцаря Собрена я уходил уже на рассвете с качественно избитой рожей, практически не видящим левым глазом и совершенно пустым кошельком. И при этом я считал, что ещё достаточно легко отделался. В какие-то моменты ночной "разъяснительной беседы" разъярённый отец той самой девицы, которую я прилюдно облил супом, грозился меня повесить за публичное оскорбление простолюдином благородной дворянки. Не знаю, чем закончилась бы вся эта история с дракой, не окажись у меня с собой почти семидесяти корольков в кошельке. С золотом пришлось расстаться, но эта внушительная по любым меркам сумма выручила меня из большой беды. Безвозвратно испорченное платье и репутация дочери, по словам рыцаря Собрена, стоили гораздо дороже, но остаток суммы он собирался стрясти с той девчонки-магички, которая творила волшбу в таверне и провоцировала людей.

Спать хотелось жутко, но как раз делать этого не стоило — если бы я сейчас рухнул в постель, то проспал бы целый день до вечера. Комната же у меня была оплачена только лишь на одни сутки, срок заканчивался, и ровно в полдень полагалось рассчитаться и съехать. Зная характер местного трактирщика, опоздай я со съездом хоть на мгновенье, он потребовал бы оплату ещё за одни сутки. Денег у меня не осталось, нарываться на неприятности из-за неуплаты и снова встречаться с начальником форта категорически не хотелось.

Была ещё одна причина для съезда и скорейшего покидания Горного Форта, чисто физиологического характера — сейчас я ходил с избитым опухшим лицом и искусственно сдерживал процессы регенерации организма, чтобы не раскрывать свою нечеловеческую сущность. Если бы я уснул, то все синяки и ссадины быстро затянулись, и мне пришлось бы объясняться со знакомыми по поводу столь скорого выздоровления.

— Уже съезжаешь, Космат? — хозяин гостиницы перехватил меня на лестнице, когда я уже спускался с вещами на выход.

Я медленно обернулся и не удержался от улыбки — красномордый трактирщик сверкал фингалом в пол-лица, его левый глаз превратился в узенькую щёлочку.

— Да, хочу провести ближайшие дни подальше от местного командира, пока он окончательно не остынет и не передумает меня вешать.

Оправдание получилось убедительным, мой собеседник улыбнулся.

— Ничего, наш тысячник отходчив — если сразу не убил, то потом при новой встрече и не вспомнит старое, — успокоил меня толстяк. — К тому же у Собрена есть теперь, на ком отвести душу — Крюк попался городской страже, сейчас висит в железной клетке на рынке!

Я попросил трактирщика рассказать подробнее, и он с готовностью объяснил:

— Сам-то не видел, просто от ранних утренних посетителей слышал, что вчера вечером горбун Крюк накинулся с палашом на того самого мальчишку, Серого Ворона. Но мальчишка как-то увернулся, оглушил нападавшего, связал и сдал страже. Ну а там уже солдаты по характерным татуировкам Крюка сообразили, что им удалось схватить ассасина из Ордена. Я слышал, что послали уже гонца в Холфорд за хорошим палачом, чтобы тот сумел развязать пойманному ассасину язык — редко ведь когда такая ценная пташка попадается властям.

Новость была крайне неприятной. Столичные палачи своё дело знали, а потому сомневаться не приходилось, что Крюк выложит абсолютно всё, что знает — адреса и списки членов Ордена Ассасинов, полный список всех заказанных убийств и имена исполнителей... Да и некого Космата тоже, хоть и не входящего в Орден Ассасинов, но частенько выполнявшего задания для них. Как только я это понял, участь Крюка уже была предрешена — нельзя оставлять в живых такого опасного свидетеля! Но чтобы трактирщик не связал потом гибель Крюка со мной, я заявил нарочито отстранённо, словно новость меня совершенно не касалась:

— Да... попал Крюк. Всех заказчиков и исполнителей теперь выложит. Повезло мне, что я с ним совсем и не работал.

Единственный нормальный глаз толстяка как-то нервно задёргался.

— Космат... Ну совсем мне не хочется, чтобы Крюк болтал о своих дружках. Не то, чтобы я был с ним сильно связано... А ты можешь... — трактирщик замолчал, не рискнув вслух закончить свою мысль.

— Могу. Пять корольков, и Крюк замолчит навсегда, — проговорил я негромко, глядя мимо собеседника.

Толстяк нервно засмеялся и стал теребить фартук своими пальцами.

— Тут такое дело... Нет у меня сейчас денег, Космат. Вчера за драку в моём заведении пришлось штраф платить, "Золотые Соколы" выгребли из моей кассы всё до последней менки. А то, что припрятано было отдельно, клепсидру назад я отдал приезжему купцу за продукты для кухни. Вон даже не могу пока что ремонт порушенной мебели в зале оплатить. Дня за два наберу, думаю, но сейчас нету.

— Что, совсем-совсем нет? — уточнил я.

— Разве только то, что утренние посетители заплатили, — трактирщик запустил пальцы в свой кошель и высыпал на стойку перед собой жалкую горсть меди, и трёх серебряных цехинов не наберётся.

Деньги мне были крайне нужны, но брать в оплату за свой труд такую жалкую сумму было как-то даже стыдно.

— Мдаа... — только и смог выдавить я, не скрывая своего разочарования. — Ты словно на паперти побирался. Ладно, добавь ещё котомку продуктов мне в дорогу, и договорились.

Вот только за еду я ещё не работал... Не дай боги узнают коллеги по профессии — засмеют! С другой стороны, я бы прикончил Крюка и бесплатно, только чтобы обеспечить свою безопасность.

* * *

Горбун сидел в железной клетке, подвешенной на всеобщее обозрение на высоте двух ростов человека. Он не спал и внимательно наблюдал за моими действиями. Я же подошёл ближе и остановился, озираясь. В столь ранний час народу на рыночной площади ещё не было.

— Космат, как же ты вовремя! — проговорил пленённый ассасин неуместно жизнерадостным голосом. — Ты оказался прав — Серый Ворон не просто мальчишка, а сущий демон! Я прятался в тенях, как положено, но он меня каким-то образом обнаружил и уклонился от удара! А дальше он сам ушёл в тень, и началось сущее моё избиение — противник меня видел, я его нет. Будь другом, Космат, направь весточку в Холфорд, чтобы Орден подсуетился и вытащил меня! Только вели им поторопиться — у них имеется дней семь-восемь всего, пока власти не прислали из Зелёной Столицы палачей и дознавателей...

Крюк замолчал, с явной тревогой наблюдая за тем, как я скинул на землю сумку и начал в ней копаться. Горбун нервно сглотнул и начал быстро-быстро лопотать:

— Космат, у меня в комнате под дальней половицей четыре империала спрятано, возьми их себе. Купи хорошего скакуна и гони во весь опор в Зелёную Столицу. Если поторопишься, уже сегодня к вечеру будешь в городе. Адрес только запомни, куда тебе нужно обратиться — во внутреннем городе улица от Храмового квартала до дворца правителя, большой двухэтажный особняк из тёмно-зелёного камня, он третий по счёту, возле дворцового парка. Не ошибёшься, там возле ворот две громадные статуи — красный великан и чёрный тролль с дубиной. Хозяина дома зовут Генри Хмарь, скажи ему про меня, дальше он сам всё сделает.

Я слушал горбуна вполуха, при этом скручивая со своей металлической ложки длинную деревянную ручку и размышляя. Посланный местными властями гонец опережал меня на всю ночь, при всём желании я бы не смог его обогнать. К тому же всадник из меня, мягко говоря, никудышный — стоило мне чуть вспотеть, как животные начинали от меня шарахаться, и лошади исключением не являлись. Конь бы меня просто-напросто сбросил и умчался в ужасе. Да и в своих размышлениях Крюк забывал одну немаловажную деталь — все ворота во внутренний город в Холфорде запирались на ночь, так что раньше завтрашнего дня я бы к этому Генри Хмарю не поспевал при всём старании. А к тому моменту уже из Холфорда в обратную сторону спешил бы отряд дознавателей со всеми положенными пыточными инструментами для качественного допроса...

Всё, полая деревянная ручка была скручена с ложки, я осмотрел трубку. Внутри в отверстии находилась оперённая стрелка с покрытым ядом наконечником. Я слегка послюнявил кончик стрелки, разжижая застывший яд. Затем выпрямился, приложил трубку к губам и резко дунул. Оперённый дротик вонзился прямо в шею резко замолчавшему горбуну.

Я не стал смотреть, как тело мужчины синеет и раздувается, как вываливается распухший язык и выпучиваются глаза. Видел такое уже не раз, и ничего приятного в смерти жертвы от яда я не находил. Собрав свои вещи и закинув тяжёлый топор за спину, я торопился как можно скорее покинуть Горный Форт. За спрятанными деньгами Крюка я не собирался заходить — нашли дурака! Такая громадная сумма могла являться только общей кассой Ордена Ассасинов, и взять её значило подписать себе смертный приговор.

Стражники в воротах при виде моей избитой морды и заплывшего глаза принялись весело хохотать и беззлобно подтрунивать надо мной:

— Ничего, Космат, синяки заживут! Зато какое ты вчера всем обеспечил развлечение, долго ещё вспоминать народ в Форте будет. А насчёт нашего тысячника не переживай — он тебя уже простил. Ребята слышали, как рыцарь Собрен признавался утром своему денщику, что нужно будет и дальше подобное веселье периодически устраивать, чтобы "Золотые Соколы" не закисали от скуки.

Я усмехнулся разбитыми губами, дружелюбно махнул рукой ребятам на прощание и направился по ведущей в сторону Зелёной Столицы дороге. Едва очертания крепости скрылись вдали, я выдохнул и позволил процессам своего организма течь естественно. Сразу же нестерпимо зачесалось лицо — ссадины затягивались, синяки приобретали естественный цвет кожи, опухоль возле левого глаза быстро рассасывалась. Прошла всего клепсидра времени, и по тракту шагал уже вполне нормальный человек, чьё лицо никак не напоминало о недавних побоях.

* * *

Я прошагал почти до полудня, пока слипающиеся от недосыпа глаза и спотыкающиеся от усталости ноги не стали совсем уж сильной проблемой. Вторая проблема — отсутствие денег — говорила о том, что нормальной гостиницы мне не светит, а потому отдыхать придётся в стоге сена или просто на зелёной травке. Я как раз проходил мимо крохотного посёлка с названием Златорожье, большой луг возле которого был скошен, а трава собрана в большие копны душистого сена. Именно к ближайшему стогу я и направился, намереваясь перекусить и отдохнуть перед дальнейшей дорогой.

Но облюбованное мною место оказалось занято — трое мужиков из местного ополчения, отложив пики в стороны, сняв раскалившиеся по жаре кольчуги шлемы и раздевшись по пояс, грелись на солнышке, поочерёдно попивая вино из бурдюка. При моём появлении стражники сперва нервно вскочили, но сразу же успокоились и продолжили отдыхать, вспоминая нехорошими словами своего излишне сурового десятника. Я привалился рядышком, развязал котомку с едой и поделился со служивыми хлебом и кусками ветчины, в обмен мне тоже позволили присосаться к их источнику благодушного настроения.

Мы лежали и отдыхали, делясь новостями и лениво посматривая на безоблачное синее летнее небо, как вдруг идущая по дороге молодая девушка резко сменила направление и направилась прямо к нам. Среднего роста, фигуристая, рыжая-прерыжая кудряшка с симпатичным приятным личиком. Но все эти красоты я отметил лишь мельком, больше сосредоточившись на её длинной до земли характерной коричневой рясе послушницы богини магии Эльдоры. Магичка. Они все умные и наблюдательные, так что нужно держать ухо в остро. А ещё я с тревогой заметил у неё в руке какой-то предмет — не то амулет, не то какой-то перстень, на который изредка посматривала девушка. Наконец, глянув на свою вещицу в последний раз, магичка сунула её куда-то внутрь своей рясы и подошла к нам.

— Доброго здравия вам, храбрые защитники земли нашей! — с лёгким поклоном произнесла рыжая девица. — Не хочет ли кто из вас денег заработать?

— Это мы всегда пожалуйста, — с улыбкой ответил за всех самый старший из мужиков. — Чем помочь-то нужно, волшебница?

— Есть работа как раз по вашей части — нужно оборотня укоротить на голову.

Я не вздрогнул, не потянулся за оружием и внешне вообще никак не отреагировал на слова волшебницы, хотя внутренне сжался подобно пружине и приготовился к драке, просчитывая дельнейшие свои действия. Магичка — самая опасная, поэтому сразу ударом правой руки нужно будет оглушать её, одновременно левой рукой выхватывая топор из чехла, затем валить этих ополченцев, пока они не успели схватиться за лежащие копья...

— Оборотень как-то... опасно, да и не совсем наша забота, — неуверенно проговорил молодой крепкий парень с раскрасневшимся от вина лицом.

— Что за оборотень-то? — спросил старший из тройки.

Я уже успел медленно опустить правую руку к поясной сумке и продеть пальцы в дыры кастета. Вот он момент, сейчас девушка укажет на меня, и начнётся... Но магичка заговорила совсем о другом:

— Вчера поздно вечером за ужином мой племянник вдруг обратился в чудовище и напал на остальных членов семьи. Сперва перегрыз горло своему отцу, затем на родную сестру накинулся и оторвал ей руку вместе с плечом. Дальше я не видела, так как выпрыгнула в распахнутое окно и побежала в лес. Лишь слышала ещё какое-то время за спиной страшный рык и крики ужаса. Я неслась, не разбирая дороги, заблудилась на этих болотах в темноте. Ночь провела на дереве, отмахиваясь от тучи комаров. Затем с утра долго пыталась выйти с болота, искала гать через трясину. Лишь пару клепсидр назад сумела выйти к дороге и, наконец, сориентировалась. А тут как раз вас увидела. Поможете мне?

Мужики молчали и неуверенно переглядывались между собой. Я же просто любопытства ради поинтересовался у волшебницы ценой работы.

— Вот этот перстень, — девушка достала из-за пазухи и показала на ладони золотое колечко с небольшим квадратным сапфиром.

Я взял украшение, разглядывая камень и пытаясь оценить его стоимость. На мгновение мне показалось, что внутри сапфира зажглась какая-то искорка, но она сразу же погасла. Какое-то время я присматривался, пытаясь определить источник свечения, но ничего не разглядел. Видимо я ошибся, хотя вещь однозначно несла какие-то магические свойства. Пока я рассматривал кольцо, старший из ополченцев воспользовался моментом и заявил, что "вы тут и без нас разберётесь", после чего поспешил поскорее убраться и заодно увести своих друзей. Бравые стражники едва не бежали, стараясь не ввязываться в историю с оборотнем. Я же, повертев перстень, вернул его владелице:

— Сапфир чистый, но уж больно крохотный. Цена такому перстню от силы пять корольков, скорее даже четыре. Оборотень же зверь опасный: ловкий и сильный, к тому же даже в обличии зверя он сохраняет хитрость человека. Мне дважды доводилось убивать волкодлаков по заданию графа Дункана Смелого, начальника городской стражи Холфорда. Оба раза мне платили по двадцать корольков за предоставленную клыкастую башку. Я могу войти в твоё положение и несколько снизить цену, но рисковать своей жизнью за четыре золотые монеты всё же не стану. Извини.

— Там в лесной избушке у дяди имеются какие-то сбережения. Я видела, где он прячет берестяную коробочку с монетами, и могу расплатиться деньгами из тайника. К тому же я помогу участвовать в битве с оборотнем. Пусть моя магия слаба, но всё же чем-то я могу помочь.

Вот только путающей под ногами девчонки мне не хватало в бою с опасной тварью. Будь рыжая девушка настоящей волшебницей, то поступила бы в Академию Магии и училась бы там. В монастыри же Эльдоры, насколько я знал, шли лишь те, кто обладал магическим даром, но весьма слабым и нестабильным. Я невесело усмехнулся:

— Чувствуй ты в себе настоящую магическую силу, то не бежала бы без оглядки от родного племянника. Да и что-то мне крайне слабо верится, чтобы у простого охотника в заначке имелось достаточно золота для оплаты подобного контракта. Я готов пойти тебе навстречу и снизить цену своих услуг до пятнадцати корольков. Найдёшь такие деньги — зови меня, я возьмусь за работу. Но соглашаться на меньшую оплату просто несерьёзно.

Но рыжая продолжила меня уговаривать:

— Пойми, охотник, для меня очень важно вернуться в захваченный оборотнем охотничий домик. Там осталась сумка с моими личными вещами. В ней книги по магии, волшебная палочка, браслет-накопитель, кольца-усилители... Да и свои обувь с одеждой мне тоже нужно вернуть, не могу же я ходить босиком в мантии на голое тело. К тому трагическому ужину меня позвали, когда я мылась в своей комнате. Я лишь быстро расчесала мокрые волосы и накинула мантию прямо на голое тело. В таком виде и пришлось спасаться бегством. Денег у меня действительно нет, можешь обыскать меня и убедиться в этом. Но может, договоримся как-нибудь иначе? Я могу отработать недостающую часть суммы... — девушка вдруг резко замолчала и зарделась от смущения.

Я не ослышался? И правильно ли я понял её слова? Ещё не приняв никакого решения, я уже чувствовал, что ткань брюк натянулась — определённая часть моего организма активно напоминала, что десять дней без женщины для меня совершенно противоестественно. Я огляделся — стог пахучего сена на отшибе выкошенного луга, симпатичная рыжая кудряшка, никого больше рядом нет. Самое время проверить, правильно ли понял слова красавицы.

— Как звать-то тебя, рыжая? — поинтересовался я.

— Вилена, — ответила магичка, почему-то опустив глаза.

— Вот что, Вилена. Раз денег у тебя нет, будешь расплачиваться тем, чем природа наделила всех вас женщин. Раздевайся, рыжая.

Девица от смущения покраснела, словно варёный рак. Мне даже показалось, что сейчас она развернётся и убежит. Но нет, я не ошибся — Вилена непослушными пальцами развязала завязки своих одежд, и коричневая раса упала к её ногам. Магичка не обманула — нижнего белья на ней действительно не было. Стройное тело, длинные ноги, очень даже соблазнительные выпуклости женского тела, рыжие волосы и внизу живота...

— А ничего товар у тебя! Просто грех прятать такое великолепие под неказистой рясой, — прокомментировал я, обходя кругом застывшую смущающуюся девушку и восхищённо цокая языком. — Не прикрывайся руками, тебе совершенно нечего стыдиться своей красоты. Ну что же, пора попробовать, насколько содержимое соответствует форме.

Вилена послушно легла на сухую траву и зажмурилась то ли от страха, то ли от смущения. Я даже испугался, что девица непорочна, уже больно натурально напуганным было её поведение. Никакого удовольствия для меня в такой "оплате" бы не было. Но нет, явно первым мужчиной в её жизни я не стал, да и вела себя магичка весьма расковано — обвила меня ногами, прижалась всем телом и впилась своими губами в страстном поцелуе.

Когда я понял, что вся начальная стеснительность и робость девицы — всего лишь элемент женского коварства, то искусственно сдерживать себя уже стал и получал удовольствие после долгого воздержания, нисколько не заботясь о чувствах партнёрши. Она же стонала и впивалась мне в спину ногтями, словно дикий зверь. Когда я же отвалился на сено, желая чуть отдохнуть после такой бурной страсти, девица как ни в чём ни бывало встала и попыталась одеться.

— Даже не надейся отделаться одним разом! — предупредил я девушку, ухватил за руку и снова притянул к себе. — Твой долг был десять золотых, а даже самая умелая девица в борделе берёт за свои услуги не более пяти серебряных цехинов. Ты же и на три не наработала, так что не ленись.

Признаться, я нарочно раззадоривал партнёршу, принижая её талант. На самом деле у меня никогда в жизни не было настолько страстной любовницы и такого бурного секса. И, нужно сказать, мне действительно удалось завести магичку. То, что происходило далее между нами, можно назвать скорее поединком, чем обычной страстью или утолением любовного голода. Вилена была великолепной и неутомимой. Мне пришлось очень постараться, чтобы поддержать свою репутацию сильного самца-покорителя. В конце концов, моя партнёрша всё же запросила пощады, и я с радостью согласился, что действительно пора бы уже и делом заняться, а не весь день кувыркаться в стогу.

* * *

— Вон за тем погибшим заболоченным лесом и стоит охотничий домик дяди, — Вилена указала с вершины холма на заплывающий вечерним туманом частокол почерневших стволов. — Есть две достаточно безопасные тропинки напрямую через болото, также можно в обход обойти по гребню холма.

Я с сомнением посмотрел на уже скрывшееся за дальним холмом солнце. Темнеет летом быстро — только что вроде было совсем светло, но через пару клепсидр уже темень стоит такая, хоть глаз выколи. Идти же в потёмках через неверную гать по болоту, да ещё и в тумане... Нет, мне моя жизнь слишком дорога, чтобы действовать настолько безрассудно.

— Ночью на болоте делать совершенно нечего, поэтому утром пойдём, — озвучил я своё решение Вилене.

Магичка возмутилась и даже, похоже, совершенно искренне:

— Космат, так нечестно! Ты нарочно затянул с началом похода, чтобы мы не успели дойти до дядиного дома, и я потом всю ночь с тобой была!

Я сурово посмотрел на свою спутницу:

— Не болтай ерунды! Да откуда я вообще мог знать, сколько нам идти?! Я в этих краях никогда не был и с твоим дядей не знаком. Сама ведь тащилась, словно сонная черепаха, и плутала в трёх соснах. Сколько раз мы по твоей вине сегодня возвращались, так как ты "опять не туда свернула"?

Действительно, девушка вела себя странно — мы несколько раз возвращались к одной и той же развилке у дороги, где моя спутница чего-то высматривала и долго не находила "нужной приметы". Потом Вилена всё же снова ошиблась и завела нас в чавкающее болото, где я провалился по колени в грязь, и болотная жижа с верхом залилась в мои сапоги.

— Я жила в этих краях, когда мне было восемь лет. С тех пор тут многое изменилось, да и просто-напросто забыла я, куда ведут некоторые тропинки, — объясняла моя спутница свои плутания.

Сейчас девушка пристыжено отвела взгляд и примирительно проговорила:

— Извини, я просто страшно устала за этот день и сильно проголодалась. Утром лишь горсть неспелой земляники собрала...

Я указал рукой на недалёкую полосу тростника — там протекал ручей или небольшая речка, а значит имелась чистая вода для приготовления ужина. Пока я занимался постройкой шалаша из жердей и еловых лап, Вилена набрала хворост для костра и поставила котелок на рогульки. Зажечь костёр магической искрой у неё получилось лишь раза с шестого, как волшебница моя спутница была совсем никакая. Пока я рубил топором сухие ветки для нашего костра, Вилена резала овощи и хлеб, при этом рассказывая мне свою историю.

— Родители ещё ребёнком отдали меня в монастырь богини магии Эльдоры после того, как я несколько раз непроизвольно использовала магию. Эх, если бы я в детстве только знала, что меня ждёт, то ни за что не показывала бы магический талант. Следующие десять лет я провела в монастыре Эльдоры Лучезарной у озера Трёх Висельников, где сёстры и наставницы пытались разбудить мой магический талант. Бесконечные молитвы и зазубривание священных текстов, розги за леность и длительные голодные посты за отсутствие успехов в учёбе, наказания, наказания, наказания... Всё оказалось тщетным. Не то, чтобы я была совсем пустышкой, но искра магического таланта во мне настолько слабая и нестабильная, что дальше послушницы третьей ступени я так и не поднялась. Магические конструкции получаются у меня с огромным трудом — сам же видел, как я пыталась хворост зажечь. Чуть легче даются жреческие заклинания. Если искренне помолиться Эльдоре, то богиня иногда может дать своё благословение, и тогда какое-то время получается колдовать без всяких слов заклятий и магических пасов. В любом случае, успехов в деле постижения магии я достигла весьма скромных, и мои наставники признали бесперспективность моего дальнейшего обучения. Мне выдали недорогой набор магических предметов, благословили и отправили в большой мир.

— И давно ты покинула монастырь? — спросил я, присаживаясь к столу и с наслаждением вытягивая уставшие ноги.

— Пять дней назад, может шесть. Признаться, я не считала.

Магичка весьма ловко ножом откупорила бутыль с вином, которую я достал из сумки с провизией, и сделала несколько больших глотков прямо "из горла". Вино было весьма крепким, однако моя спутница даже не поморщилась. Я с некоторым удивлением посматривал на Вилену — ну не вязалось поведение девушки с её рассказом. Всего шесть дней в большом мире, а уже такое раскованное поведение. Хотя... всякое могло случиться с девушкой за эти дни.

Когда мы поужинали, стало уже совсем темно. Я достал из сумки тонкое шерстяное одеяло. Вообще-то ночь ожидалась тёплой, и лично мне одеяло было ни к чему, но девушка могла и замёрзнуть.

— Спасибо! — поблагодарила меня Вилена. — Раз будет чем укрываться ночью, тогда я постираю в ручье свою рясу. А то после болота она ужасно грязная и вонючая. Ты не будешь ко мне приставать, если я без одежды лягу спать?

— Буду, — честно пообещал я, — и от чистоты твоей рясы и наличия одеяла это никак не зависит.

Вилена тяжело вздохнула и пошла отстирывать рясу от болотной грязи. Когда девушка отошла в темноту, я позволил себе усмехнуться. Какой там приставать, когда я двое суток не спал... Но признаваться магичке в том, что у меня от усталости слипаются глаза, я не хотел, а её реакция на мои слова меня позабавила.

Вдруг у меня волосы встали дыбом, от благодушия не осталось и следа. Рядом кто-то колдовал. Я не такой уж большой специалист в заклинаниях, но какой-то опыт всё же имею, а потому сообразил, что Вилена пытается меня усыпить своими чарами. Что же, я решил подыграть ей и посмотреть, что будет дальше. Я нарочито громко зевнул, поправил палкой угли костра и завалился внутрь шалаша, прикрыв глаза.

Долго ничего не происходило, лишь слышался неподалёку плеск воды — Вилена простирала одежду, а затем и сама решила искупаться в мелкой речушке. Наконец, я услышал приближающиеся шаги — шуршал песок, хрустнула ветка. Дрожащая от холода девушка остановилась в шаге от палатки и какое-то время рассматривала меня. Наконец, успокоившись, Вилена развесила мантию сушиться и полезла внутрь шалаша. Я резко открыл глаза и насмешливым тоном поинтересовался:

— Как купалось?

Моя спутница испуганно взвизгнула и попыталась выбежать из шалаша, но я успел ухватить девушку за ногу. Подтянул брыкающуюся обнажённую красавицу поближе, схватил своей ладонью сразу две руки пытающейся меня ударить Вилены и проговорил, глядя ей прямо в глаза:

— Больше всего на свете я не люблю две вещи: когда мне не хотят платить за выполненное задание, и когда на меня пытаются воздействовать магией. Тех, кто нарушает договорённости и не платит, я сразу же убиваю. Тех же самоуверенных волшебников, которые пытаются взять меня под контроль или усыпить, я на первый раз просто наказываю. Но если они вдруг не поняли с первого раза, тоже убиваю. Ты поняла меня?

Вилена испуганно быстро-быстро закивала.

— Вот и отлично, тогда не обижайся, — перевернув девушку на живот и придавив коленом ей спину, я протянул руку и сорвал с крыши нашего шалаша ветку, очистил её от листьев.

— Двадцать ударов должно хватить, чтобы ты запомнила этот урок, — я с оттяжкой полоснул розгой по белым ягодицам красавицы, оставив на них чёткий розовый след.

Вилена взвизгнула и попыталась вырваться, но я крепко удерживал наказуемую. Девушка ревела и пыталась вымолить прощение, но я чётко выполнял свой приговор, раз за разом добавляя отметины на белой коже волшебницы. Наконец, отсчитав двадцать ударов, я отшвырнул прут в темноту и отпустил магичку.

— Иди умойся после слёз и ложись спать.

Девушка ушла к ручью и вскоре вернулась, юркнув под одеяло. Какое-то время мы молча лежали. Вилена не спала — я видел в темноте открытые глаза своей спутницы.

— Честно говоря, я думала, что ты меня после розг по-другому накажешь, — нарушила волшебница затянувшееся молчание. — Я ведь видела, как ты возбудился при виде моего обнажённого тела. А уж во время порки твои брюки торчали так, что едва ткань между ног не лопнула.

Вот ведь, заметила, глазастая. Признаться, я и сам был удивлён, насколько сильно меня завела вся эта экзекуция провинившейся волшебницы. Однако я не думал, что со стороны это тоже было заметно.

— Вилена, я никогда не беру девушек силой — это удел слабых и гнусных. Поэтому можешь успокоиться — насилие тебе не грозило, как бы моя мужская натура ни реагировала на обнажённое женское тело.

Вилена улыбнулась лишь уголками и губ и прошептала:

— Космат, признаюсь честно, меня и саму эта ситуация страшно возбудила. Я даже и не подозревала, насколько приятно женщине ощущать себя беспомощной в сильных мужских руках. В этом есть что-то... трудно даже словами описать... хочется подчиниться сильному самцу и отдаться ему без остатка.

Магичка резко отбросила одеяло в сторону, придвинулась ближе и уселась на меня сверху.

— Сколько я тебе ещё должна? — поинтересовалась красавица с лукавой улыбкой.

— Где-то семь золотых, — ответил я, с нарастающим интересом наблюдая, как девушка стягивает с меня брюки.

— Тогда предлагаю частично погасить долг прямо сейчас. А потом, когда ты дом дяди от оборотня освободишь, не торопись сразу уходить, Космат. Даже если я припрятанную дядину кубышку с монетами не найду, то каждую менку долга всё равно оплачу тебе.

* * *

Мне снился сон. Я вернулся в далёкое детство, в тот самый день, который едва не стал для меня последним и полностью изменил всю мою жизнь.

Родителей я не помнил. Мой старший брат Тимоха рассказывал, что мама с папой были сожжены на городской площади Западной Гавани палачами из Инквизиции. Мне тогда было три года, брату семь. С тех пор Тимоха заменил мне родителей, и я во всём слушался старшего брата. Именно он вдалбливал мне основное правило выживания: никогда при людях не выдавать свои звериные черты, во всём быть похожим на людей.

Два малолетних брата-сироты, странствующие в поисках лучшей жизни, нигде не вызывали настороженности и подозрений, подобных бродяг было везде полно. Мы просили милостыню на рынках и немного подворовывали, иногда подрабатывали посыльными или сборщиками фруктов, бывало прибивались к разным группам шпаны или уходили от них. Жизнь бездомных бродяг лёгкой не была, не каждый день удавалось получить корку хлеба на обед. Если же становилось совсем голодно, у нас с братом имелся свой секрет.

Этому Тимоха обучал меня вдалеке от поселений и дорог, мы забирались глубоко в чащу или уходили высоко в горы, где нас никто не мог увидеть. Именно там брат учил меня превращаться в зверя и жить в звериной шкуре. Это только непосвящённому кажется, что быть оборотнем легко. Нет! Крайне трудно перетерпеть эту жуткую боль, когда твои кости вытягиваются, а тело меняется. Но даже после превращения мало стать зверем, требуется долго учиться ходить на четырёх лапах, выслеживать добычу, рвать её клыками и ломать хребет. В отличие от Тимохи, которого тошнило от вида сырого кровоточащего мяса, у меня никогда не вызывало трудностей сожрать убитую нами добычу. Брат же превращался обратно в человека и готовил мясо на костре.

Именно это в конечном итоге и подвело брата. Мне было уже восемь лет, когда однажды ночью отряд конных стражей заинтересовался далёким огоньком и прискакал к нашему костру. И хотя мы увидели опасность и поспешили скрыться, жарящаяся на вертеле кошка, окровавленные обглоданные кости ещё одной и следы когтистых лап на влажной земле выдали нас с потрохами.

Преследовали нас трое суток с собаками и обученными поисковыми соколами, загоняя всё дальше и дальше в холмистый край Пустошей Демонов. Мы с братом, оборачиваясь на бегу, видели вдалеке за спиной постепенно приближающееся пылевое облачко. Охотников было всего четверо, но мы реально оценивали свои силы и понимали, что четверых вооружённых всадников более чем достаточно, чтобы убить нас.

Нас настигли на каменистом плато. Тимоху догнали первым, и огромный конник саблей прямо на скаку срубил брату голову. Я же забился среди камней в узком лазе и, выставив вперёд короткий нож, приготовился к последней в своей жизни драке. И даже сумел нанизать на нож первого кинувшегося на меня пса. С искусанными в кровь руками, не евший трое суток, смертельно уставший из-за непрерывной погони я ждал неминуемой смерти. Противники спешились и обсуждали способы, как можно меня выкурить из трещины. Вскоре они остановились на варианте сложить костёр у входа в моё укрытие, чтобы я сам вылез наружу.

Я прекрасно слышал их разговоры и понимал, что спасения нет. Тем неожиданнее стало случившееся. На окруженной скалами площадке показались двое — молодая светловолосая девушка лет пятнадцати в лёгкой кожаной броне и женщина средних лет, одетая в фиолетовую мантию с капюшоном. Мне из-за камней видно было плохо, но я прекрасно слышал их разговор:

— Кого ловим? — девчонка абсолютно без страха проследовала мимо четвёрки опешивших от такой наглости убийц, проигнорировала притихшую собачью стаю, подошла к моему убежищу и протиснула голову в укрытие.

Я встретился с ней взглядом. Совсем молодая, в глазах весёлые искорки. Девушка осмотрела меня, подмигнула и выпрямилась, оборачиваясь к четвёрке убийц.

— Если уйдёте быстро, останетесь живы, — проговорила девчонка, доставая короткий изогнутый клинок из ножен на боку.

Судя по всему, предложение не встретило понимания, так как я услышал свист стали и резкий оборвавшийся хрип одного из мужчин. Не успело моё сердце сжаться дважды, как ещё один моих преследователей был уже убит. Я пополз к выходу их трещины, чтобы своими глазами увидеть происходящее. Я застал лишь самую развязку — девушка ловко увернулась от выпада последнего из четверых убийц и косым ударом отделила противнику от тела голову вместе с плечом. Всё это время стая ужасных собак спокойно лежала на земле, совершенно не собираясь нападать. Как только последний из хозяев был повержен, псы встали и беззвучно потрусили вдаль.

Фиолетовая женщина, спокойно наблюдавшая за смертельной схваткой своей спутницы, несколько раз одобрительно хлопнула в ладоши и направилась в мою сторону. Она протянула мне руку и помогла вылезти из узкого проёма в камнях, где я едва не застрял. В это время молодая девушка вытерла свой клинок об одежду убитых, убрала в ножны, подошла ближе и какое-то время наблюдала, как её фиолетовая спутница заботится обо мне. А потом задала странный какой-то неоконченный вопрос:

— Я правильно поняла?

Женщина молча кивнула и отошла в сторону. Молодая девушка же подошла ко мне:

— Меня зовут Яна. А как тебя?

Я пожал плечами.

— Меня очень давно никто не звал по имени, поэтому оно уже ничего для меня не значит. Брат звал меня Космат.

— Повезло тебе.

— Да, вовремя вы поспели. Ещё чуть-чуть бы и всё, задохнулся бы в дыму, — я указал на уже собранный моими преследователями хворост.

Девушка посмотрела на охапки веток, потом на тело моего зарубленного брата, и легкомысленно отмахнулась:

— Я говорю не про твоё спасение. Сама Фиолетовая Странница взяла тебя в ученики. Не знаю уж, чем ты ей приглянулся, но с завтрашнего дня ты будешь путешествовать с ней.

— А кто она? И почему молчит? — я обернулся и рассмотрел усталую присевшую на камень женщину.

Ответ девицы меня удивил:

— Она всегда молчит. Я восемь лет странствую вместе с ней, но за всё это время моя наставница не произнесла ни слова. Поэтому я перескажу тебе лишь то, что мне самой рассказал её предыдущий ученик. Он шепнул мне, что настоящее имя твоей новой наставницы Мелисента, хотя я не понимаю, как он мог узнать имя, если наставница всё время молчит. При мне никто ни разу не называл наставницу по имени, обычно все зовут её Фиолетовая Странница. Она воплощение богини Смерти, а может даже и сама Смерть. Фиолетовая Странница ходит по миру и оказывается в тех местах, где по-другому распоясавшееся зло и беззаконие не остановить. Ты будешь ходить вместе с ней, наблюдать и учиться. А ещё твоя задача прислуживать Смерти — при всей своей смертоносности Фиолетовая Странница всего лишь хрупкая женщина, которая может устать или натереть ногу, или простудиться. Ты должен заботиться о ней, помогать в любых делах, взамен она будет учить тебя всему тому, что должен знать вершитель справедливости. Я же прямо сейчас покидаю вас — прошедшее сражение было своего рода экзаменом на готовность в самостоятельной жизни, и я его успешно сдала.

Яна подобрала свою котомку, молча обняла свою наставницу и подошла ко мне.

— Не унывай, Космат. Ты даже не представляешь, как тебе повезло. Ближайшие несколько лет, пока будет длиться твоё обучение, Фиолетовая Странница защитит тебя от любых неприятностей. А потом ты и сам сможешь постоять за себя. Ну всё, удачи!

* * *

Проснулся я резко, словно облитый ушатом холодной водой. Этот сон про гибель брата и встречу с Фиолетовой Страницей являлся мне уже неоднократно и каждый раз предвещал грозящую смертельную опасность. Сердце тревожно стучало в груди, спать совершенно расхотелось, хотя утро даже ещё не наступило — лишь на востоке небо едва-едва светлело. Я вылез из шалаша, встал и осмотрелся, пытаясь определить источник опасности и тревоги.

В тумане со стороны заболоченного леса мирно пересвистывались кикиморы. Их языка я не понимал, но общий настрой чувствовал — всё обыденно и скучно, совсем не так они трещат в случае появления людей или хищников. С противоположной стороны холмов я также не ощущал никакой опасности. Тем не менее ощущение тревоги не проходило и даже усиливалось.

Я разворошил палкой угли в потухшем костре и докинул новых веток. Хотя костёр, в общем-то, был совершенно не нужен — летняя ночь была очень тёплой. Вон даже моя спящая спутница наполовину скинула одеяло, обнажив свои длинные ноги до самых ягодиц. Лежала Вилена на правом боку, согнув левую ногу в колене и, словно напоказ, демонстрируя самые сокровенные женские прелести. Я почувствовал, что невольно возбуждаюсь, и поспешил отвернуться — не до развлечений сейчас, когда чувствовалась какая-то угроза. Хотя Вилена, конечно, лежала очень соблазнительно ...

Тут я резко обернулся, запоздало сообразив, что не видел на её белой коже следов недавней порки. Точно! На ягодицах красавицы не осталось ни намёка на следы розг. Странно, очень странно. Для меня самого подобная регенерация являлась бы естественной, но для обычной человеческой женщины крайне необычной. Хотя Вилена магичка. Может заклинаниями залечила? Возможно, конечно. Хотя обычно я чувствую применение близкой магии, но ничего подобного ночью не ощущал.

Странная Вилена, конечно. Я чувствовал, что она многое мне недоговаривает. Например, откуда у недавней скромной послушницы монастыря, всего семь-восемь дней вышедшей за ворота, настолько развязное поведение? Почему она настолько сильно путается в родных краях, словно в первый раз попав в здешние места? К тому же, девушка провела прошлую ночь на болоте, так что её кожа должна была покрыться сотнями отметин от комариных укусов. Но ничего подобного не было, как и следов порки. Откуда такая необычная регенерация? Да и что за свиток она таскает во внутреннем кармане своей рясы? Свиток я заметил буквально только что, слишком уж характерно обрисовались контуры длинного цилиндрического предмета на разложенной поверх шалаша рясе.

Будить свою спутницу и требовать ответы на свои вопросы я всё же не стал. Наоборот, постарался тихо одеться и собрать свои вещи — мне хотелось справиться с заданием без лишних свидетелей. Битва с оборотнем, она... специфичная, скажем так. В человеческом обличии шансов на победу против сильного и стремительного зверя крайне немного. Поэтому в предыдущие разы я наполовину и сам становился зверем, чтобы совмещать когти и клыки с возможностью использования своего топора. Совершенно незачем Вилене видеть мои профессиональные секреты.

Я тихо отошёл от шалаша, слушая ровное дыхание своей спутницы. Вилена явно устала за вчерашний день, так что спать будет ещё долго. К тому времени, когда девушка проснётся, я надеялся уже выполнить свою работу и вернуться.

Совершенно зря я вчера волновался — путь по болоту не представлял никакой опасности. Тут даже скорее было не настоящее болото, а просто слой застоявшейся воды поверх сгнившей лесной травы. Дно было твёрдым, глубина небольшой, к тому же частые вешки из хорошо заметных рогулек отмечали правильный путь. Уже через клепсидру времени я вышел на сухой островок посреди болота и разглядывал из-за кустов чёрный покосившийся охотничий домик.

Мрачный и зловещий, совсем небольшой — всего одна комната и прихожая, если судить по расположению вырубленных окон. И это тоже вызывало вопросы к рассказанной Виленой истории, так как девушка не могла мыться в своей комнате перед ужином — в доме просто-напросто не было отдельной комнаты для Вилены. К тому же, согласно рассказу магички, в том доме оборотень всего сутки назад растерзал троих человек. Но запаха пролитой крови я не чувствовал ни свежей, ни испорченной, хотя расположился в кустах так, чтобы ветер дул как раз со стороны избушки. Очередная странность, которая опровергала рассказ магички.

По-хорошему, странностей и несоответствий хватало, чтобы развернуться и уйти, обвинив свою заказчицу во лжи. Но вот оборотень, что удивительно, на этом острове действительно обитал. У края болота я видел свежие отметины страшных когтей высоко на древесном стволе и чувствовал запах шерсти и едкой мочи — зверь явно метил свою территорию. К тому же сильный запах мокрой шерсти я ощущал каждый раз, когда моих ноздрей достигал новый порыв ветра со стороны домика. Оборотень действительно обитал там. А раз имеется оборотень, значит в силе остаётся и заказ на его убийство.

Я снял и сложил поду кустом одежду, оставив на теле лишь перевязь с метательными ножами и пояс с топором. Затем тихо пополз в обход по краю болота, желая увидеть избушку с другой стороны и заодно рассмотреть запруду на небольшой речке, послужившую причиной затопления леса. Это было несколько опасно — ветер мог донести зверю мой запах и таким образом предупредить его, но я хотел проверить кое-какие мысли, возникшие от всего увиденного.

Один-единственный вход и высокое крыльцо с крутыми ступенями, ведущая к домику тропинка давным-давно заросла сорной травой. Не могло тут быть позавчера гостей и других обитателей — оборотень давно жил один. Он же соорудил плотину на реке, затопив окружающий лес и отвадив таким образом от своего жилища случайных путников. Я рассмотрел аккуратно уложенные в воду брёвна со следами обработки топором, явно ведь не работа бобров. Судя по потемневшим зарубкам и стоящим поблизости пням, давно пустившим новые длинные побеги, с момента сооружения плотины прошло уже минимум лет пять.

Мне более-менее стала понятна вся эта история. Где-то пять-шесть лет назад охотник на свою беду повстречался в лесу с оборотнем — волкодлаком или кем-то ещё. Он справился со зверем (иначе не остался бы в живых), но получил укусы и заразился ликантропией. Понимая, что сам постепенно превращается в жуткого зверя, охотник постарался оградить своё жилище от появления посторонних и соорудил запруду. С тех пор он живёт тут, продолжая охотиться и питаясь пойманной добычей. Пять лет — очень долгий срок, уже не только в полнолуние кровожадный зверь неконтролируемо берёт верх над человеком. Периоды просветления и возвращения человеческого разума стали совсем редкими, звериная сущность практически полностью заполнила собой всё сознание. Это уже давно не человек, а опасное чудовище-людоед, которое нужно уничтожить. Вот только при чём тут Вилена? Какова её роль во всей этой истории?

Додумать мне не дали — краем глаза я уловил какое-то быстрое движение в кустах, и резко перекатился в сторону под прикрытие большого пня. Через мгновение в пень глубоко вонзилось охотничье копьё с широким наконечником, и я наконец-то увидел оборотня. Не волк, а скорее рысь или пума, уж слишком легко чудовище перемещалось по веткам деревьев. Прямо с кроны ближайшего дерева оборотень и бросился на меня. Я отскочил в сторону, заканчивая трансформацию, и атаковал приземлившееся чудовище своим тяжёлым топором.

Мой удар был отбит широким испещрённый зазубринами тесаком, и мы встретились взглядами с оборотнем. Совершенно безумные пылающие жаждой убийства глаза, ни малейшего намёка на присутствие разума. Разговаривать с чудовищем было совершенно бессмысленно — это уже был кровожадный зверь, а не человек. Всё-таки второй ипостасью оборотня была рысь, теперь это уже стало очевидно. Я оказался гораздо крупнее и сильнее — огромный чёрный медведь против крупной рыси. В своей победе я уже не сомневался, теперь главное было не упустить стремительного умеющего лазить по деревьям врага.

И тут вдруг шерсть по всему телу у меня резко встопорщилась. МАГИЯ! Кто-то использовал сильную магию, причём совсем близко! Я ударом когтистой лапы отшвырнул от себя оборотня и резко обернулся. Вилена, которой полагалось мирно спать в шалаше, стояла в двадцати шагах от меня и, держа в руках развёрнутый свиток, зачитывала с него слова заклинания.

Островок посреди болота озарился синеватым светом, место моего боя с оборотнем очертило яркое пытающее кольцо диаметром шагов в пятнадцать. Магический ловчий контур, только этого не хватало! Вырваться за пределы пылающего кольца будет трудно. С другой стороны, и удержать двух сильных зверей внутри магического контура Вилене будет ой как непросто, с её-то неустойчивой магией. Особенно, если рысь меня поддержит и тоже попытается вырваться наружу.

Но глупый оборотень, вместо того, чтобы ломиться наружу из магической ловушки, снова бросился на меня. Я швырнул в него сразу три метательных ножа и даже дважды попал. Раненая рысь покатилась по земле, но тут же вскочила и опять кинулась на меня. Но я почти не обращался внимания на зверя, так как увидел проявляющиеся из невидимости многочисленные фигуры в красных мантиях, тут же рассредоточивающиеся вокруг светящегося кольца. Многие из этих вновь прибывших участников держали в руках магические посохи и сразу же включались в поддержание вызванного Виленой заклинания. Огненное кольцо запылало ярче солнца и стало сжиматься. Это было не просто скверно, это было фатально для меня.

Ни один оборотень не смог бы вырваться из магического круга, заклинание как раз и было рассчитано на удержание и уничтожение любых ликантропов. И тогда, раз уж смерть стала неизбежной, я рискнул использовать способ, который давно продумал для безвыходных ситуаций, но не решался опробовать на практике. Оборотень может отрастить любые части тела, любые внутренние органы, может приживить отсечённые конечности. Так почему же оборотень не выживает после отсечения головы? Об этом вопросе я часто думал после смерти брата. Почему именно голова важна для сохранения способности к регенерации и восстановлению? Из-за мозга и разума? Так может, если заранее позаботится о сохранении хотя бы части головного мозга, то удастся выжить и после потери головы?

Я стал перекачивать содержимое черепной коробки из головы в кисть левой руки. Это трудно объяснить человеку, неспособному к трансформации, но именно сохранением головного мозга я занимался, одновременно механически отражая атаки рыси и стараясь не обращать внимания на сжимающийся круг. Рука распухла, пальцы набухали и становились несгибаемыми, но я продолжал свою невидимую для других работу. И когда посчитал, что перекачал достаточно мозговой ткани, я нарочито неуклюже подставил руку под удар тесака своего противника.

Боль была дикой. Отсечённая кисть улетела в сторону. Но главного я добился — мне удалось расщепить сознание. Я видел происходящее с разных сторон — и привычными глазами, и одновременно с земли. Пока тело ревело и корчилось о боли, привлекая к себе внимание окружающих магов, отрубленная рука, шустро перебирая пальцами и на ходу превращаясь в серую крысу, юркнула под корни проросшего пня и затаилась.

* * *

Маленький испуганный серый зверёк, прижав ушки, сидел в норе и прислушивался к происходящему на поверхности. Бой двух оборотней завершился безоговорочной победой медведя, который перегрыз горло сопернику и оторвала рыси клыкастую башку. Но и медведь прожил лишь несколькими мгновениями дольше, заживо сгорев в магическом пламени. Сейчас же группа немногословных людей в красных мантиях обходила окрестности и собирала принадлежащие оборотням вещи в одну кучу, туда же швырнув оба тела и завалив принесёнными ветками.

— Всё собрали? — послышался мужской суровый голос.

— Да, брат Кесур. Только хорошо бы заодно топор и ножи сжечь в пламени, незачем забирать нечистое оружие этих тварей.

— Хороший топор, работа дварфов, жалко уничтожать, — Кесур явно хотел оставить моё оружие себе.

— Брось в общую кучу! — новый властный голос принадлежал какому-то старику.

— Да, магистр Ваалон, — послышался звук падения тяжёлого предмета.

Что-то сверкнуло, и поляна озарилась пламенем костра. Послышался шкворчащий звук и запах горящей плоти. Крыса повела усатым носом, прислушиваясь к возбуждающему запаху. Люди на поверхности какое-то время молча наблюдали за погребальным костром, потом старик заговорил:

— Вилена, ты отлично справилась с заданием. Признаться, я сильно сомневался в успехе, когда ты заявила, что сможешь найти прошедшего через посёлок оборотня и натравить его на другого. Но тем почётнее твой успех. Переодевайся в красную мантию нашей сестры по вере, а свою старую брось в огонь — пора распрощаться с прошлым и идти вперёд. Ты заслужила вторую милость Вечного Отца Моргрима. Готова ли ты прямо сейчас озвучить своё желание?

— Да, магистр, я давно готова озвучить свою просьбу, — голос Вилена нельзя было спутать ни с чьим другим. — Я столько долгих лет провела в монастыре богини магии Эльдоры, подбирая жалкие крохи магической силы и подвергаясь постоянным насмешкам и унижениям магичек, что самое заветное моё желание — стать сильной волшебницей!

Раздался гулкий стук, после чего Ваалон проговорил:

— Твоё желание исполнено!

Послышались поздравления, неясный шум, после чего Ваалон снова заговорил:

— А теперь верни мне кольцо, оно ещё не раз пригодится для обнаружения диких оборотней. Огромной милостью нашего бога Моргрима является способность его верных послушников превращаться в разных разумных зверей и жить в гармонии с природой. Но пока в мире существуют эти кровожадные твари оборотни, которые словно моровое поветрие распространяются как в обществе людей, так и животных, мы не можем чувствовать себя в безопасности в звериных обличиях. Наш долг уничтожать всех оборотней и метаморфов, которых мы только обнаружим. Но теперь, друзья мои, давайте собираться — нас ждут важные дела в Холфорде.

Шаги вскоре стихли, но серая крыса для верности просидела под корнями ещё клепсидру времени, прежде чем вылезти на поверхность. Было раннее утро. Начинался летний дождь, тяжёлые капли шумели в листве и прибивали пламя костра. Звериное чутьё подсказывало крысе, что дождь вскоре усилится и превратится в настоящий ливень. Дождь загасит пламя. Среди прогорающих веток ещё можно было разглядеть белые кости и обгорелую плоть. Крыса повела своим усатым носом, предвкушая обильно пиршество.

Да, придётся жрать своё собственное прожаренное мясо для скорейшего восстановления тела... Обгорелый труп другого оборотня, конечно, тоже послужит для набора массы. Уже к концу этого дня на местном болоте заведётся хищный кролик или небольшая зубастая лиса. И горе тем хищникам, которые попробуют с ними связаться — их тела также станут материалом для восстановления нормального тела.

Я потерял многое, моё тело уменьшилось в сотню раз, но я выжил и приобрёл бесценный опыт, научившись сохранять жизнь в безнадёжных ситуациях. А ещё я получил новую цель в жизни — найти магичку Вилену и отомстить ей за всё. Космат всегда самым жестоким образом наказывал тех, кто не пожелал заплатить ему за выполнение работы. Вилена не заплатила, хотя я убил другого оборотня по её заказу, так что она умрёт. Кроме того, магичка виновата в вероломстве, подлости и моём убийстве, так что умирать она будет мучительно и долго.

Эти люди в красных мантиях говорили про Холфорд. Значит, именно туда я и направлюсь дней через десять-пятнадцать, когда отъемся на местных зверушках и кикиморах, и восстановлю человеческий облик. Холфорд большой город, но я найду там людей в красных мантиях, а с ними и Вилену. И жестоко отомщу.