Тринадцатый

Тринадцатый

1. Случайная попутчица

Они, наконец, выбрались из леса на дорогу: последние минут тридцать пробирались через заросли напрямик, потому что тропинка, п по свернула совсем не в ту сторону, куда направлялся Арен, и с неё пришлось сойти. Все это время молодой ветеран искренне недоумевал, как его спутница умудряется не путаться в своем широком плаще с низко надвинутым на голову капюшоном и не цепляется им за ветки деревьев и коряги, торчащие из-под земли. Особенно, если вспомнить про её увечье. Мистика. Есть о чем задуматься. Уж больно подозрительная попалась ему в лесу девица. Он и взял-то её с собой на всякий случай. Еще не хватало, чтобы она вышла из лесу к какой-нибудь местной деревеньке и сотворила там что-нибудь нехорошее. После войны кто только не шастает туда-сюда по дорогам и весям. Лучше перестраховаться. Пусть он сам, после пережитых ранений, считай, инвалид, но все же маг и воин с обширным боевым прошлым. Справится как-нибудь, в отличие от деревенских.

Арен специально решил пройти через лес и не стал дожидаться попутной телеги. До него дошли слухи, что в этих местах видели недобитых личей. Странное дело, ведь эта местность была в семи днях пути от ближайшего ратного поля. Поэтому оставалось только удивляться, как маги, которые зачищали его, могли упустить такую высокосортную нечисть. Ведь от них должно было за двадцать верст разить особым духом, который любой мало-мальски сведущий маг почуял бы издали! Непонятно, как они могли тут оказаться. Так что Арен выбрал этот путь осознанно и сделал приличный круг по лесу, прежде чем выйти на дорогу, ведущую прямиком в город, куда он и собирался попасть до темноты. Вестник прилетел в его родительский дом, где он пытался снова научиться жить после всего увиденного и пережитого на войне, еще вчера. Наутро он двинулся в путь и уже в лесу встретил Леру.

Как и предсказывала неожиданная попутчица, стоило им выбраться из леса на дорогу, как их догнала телега. Арен был удивлен, но мужчиной средних лет, который пах травами и жизнью, как охарактеризовала его странная девушка, оказался его давний знакомый Степан. Дородный мужик с кустистыми бровями, придающими лицу суровость, но это впечатление напрочь рассевалось, стоило только увидеть его глаза — добрые и живые, участливые. Он подвозил Арена и в прошлый раз, когда он только возвращался домой, сбежав из госпиталя и отряда сопровождения. Когда жизнь теряет смысл и груз воспоминаний тянет за собой в бездну, единственный способ выжить — найти якорь, который свяжет тебя с этим миром и не позволит умереть. Таким якорем для него стала любовь близких. За семь лет, которые он провел в армии, Арен и не думал, что его встретят так по-домашнему тепло и радушно. И в прямом смысле слова не дадут зачахнуть и умереть. Маг, который когда-то был почти всемогущим, а теперь калека с жалкими остатками прежнего дара, быстро покидает этот мир, если ему не на кого опереться. Вернувшись домой, Арен понял: не смотря на то, что в последнем бою с некротами он потерял двух самых дорогих ему людей, двух братьев (и не как иначе), у него все еще есть те, кому он нужен и ради кого стоит жить. Спасибо матери, отцу, сестрам.

Именно о том, как он стал калекой, и о том, как учился с этим жить последние несколько месяцев после того, как самовольно покинул госпиталь, Арен и рассказывал Лере, пока они вместе шли через лес. Почему он с легкостью пошел с ней на откровенность, хотя даже матери не рассказал всего, Арен не понимал. Но девчонка, действительно, умела слушать и сопереживать. При этом в ней не чувствовалось жалости. Вот оно! Наверное, дело именно в этом. Он никому, даже самым близким, не мог позволить себя жалеть, поэтому бахвалился, как-то держался, чувствуя при этом, что сходит с ума. В Лере жалости не было. Правду говорят, что открыться незнакомцу проще, чем рассказать правду о себе родным или друзьям.

— Здравствуй, Семен, — поздоровался молодой ветеран, когда с ними поравнялась та телега.

— И тебе, тринадцатый, здравствуй. — Откликнулся дородный селянин, этакий медведь с человеческим лицом и мудрыми глазами. — В город, поди, идешь?

— Туда. Подбросишь?

— Отчего же не подбросить. А это с тобой кто?

— Да вот, в лесу встретил. Говорит, что не помнит ни кто она, ни как тут оказалась, — откинул капюшон со стоявшей рядом девушки. На глазах у неё была непроницаемая черная повязка.

— Слепая, значит, — отозвался Семен глухо, словно с самим собой разговаривал. Отложил в сторону вожжи и спрыгнул на землю. Приблизился к девчонке, попытался стянуть с нее повязку, но та, не говоря ни слова, поймала его запястье.

— Крепка девица, — прокомментировал мужчина, с удивлением оценив силу её хватки. Обратился к Арену, — Говоришь, не признается, чья такая и откуда?

Парень кивнул и, покосившись на спутницу, спокойно произнес:

— Пока все не прояснится, опасно её в окрестностях одну оставлять. Мало ли что. А потрошить её разум самому мне не хотелось бы, — он так и не признался, что даже если бы хотелось, сил могло не хватить. В последнее время ему приходилось всегда следить за магическим резервом, который после ранений, приобрел неприятное свойство опустошаться быстрее, чем он привык. — Город недалеко, пусть тамошние маги с ней и разбираются. А я вроде как на пенсии.

И вспомнил, как нашел её в лесу, в первый момент приняв за некроманта. В неверном свете разгорающегося утра, прячась за деревьями, сходу и не определишь, что плащ у нее насыщенного темно-зеленого цвета, а не черного, как у отродий тьмы. Только магия против неё не сработала, а ведь до этого, несмотря на оскудевшие резервы, еще ни разу не давала осечки. Огненный шар потух и рассыпался снопом совершенно безобидных искр, так и не достигнув цели. Девчонка, до этого сидевшая на земле и как-то подозрительно раскачивающаяся взад-вперед, повернула к нему голову. Из-за низко надвинутого капюшона лица не было видно, поэтому Арен понятия не имел, что перед ним девушка, пока она не заговорила.

— Привет, — сказала она на удивление миролюбиво. Голос у неё был тонкий и мелодичный. Тут уж с парнем не перепутаешь.

— Кто ты и что здесь делаешь?

— Хотела бы я знать.

— Весьма подозрительный ответ.

— Вопросы у тебя тоже не особо умные.

Её дерзость и показное бесстрашие его заинтересовали, но и разозлили тоже. Он не спешил выходить на поляну из-за деревьев, и спиной к ней поворачиваться не собирался. Это могло быть ловушкой.

— То есть ты не хочешь говорить кто ты?

— Я просто не знаю ни кто я, ни откуда, — она поднялась с колен и бесхитростно спросила, — А ты куда идешь?

Арен помедлил, но все же решил ответить. Ничего особенного в его маршруте не было. Мало ли селян каждый день в город пешими идет, пусть даже через лес, а не по проезжему тракту?

— В город.

— Возьмешь меня с собой?

— Нет.

— Боишься, что придушу ночью?

— Не боюсь. Идти тут недолго, ночевать в открытом поле не придется. — Пояснил он, отметив про себя, что в её вопросе прозвучали какие-то подозрительные нотки. В целом, девушка вела себя нетипично. Первым делом он просканировал её ауру и не обнаружил ровным счетом ничего примечательного. Она была обычным человеком, даже зачатков магического дара не обнаружилось. И все равно, голос её прозвучал очень странно. Если бы не весьма сомнительные обстоятельства их знакомства, Арен решил бы, что перед ним ребенок. Но ростом она была почти с него, пусть молодой маг и не был шибко высоким парнем, да и место для детских прогулок явно неподходящее.

— А тогда что? — спросила она нетерпеливо и дерзко, сделав несколько шагов к нему. Арен хотел было отступить за деревья, чтобы не сокращать разделяющее их расстояние, но следующее её предположение настолько обескураживающее звучало из уст девушки, что он растерялся, несмотря на свой немалый боевой опыт. Даже женщина-маг из его собственных пары дюжин не позволила бы себе спросить такое у мужчины. — Что изнасилую, что ли?

— Что?! — опомнившись, воскликнул молодой маг.

— Не, ну а что еще с тобой можно сделать?

— А тебе не кажется, что это бесстыдство не просто предполагать такое, но и вслух произносить?

— Ой, да ладно! — Отмахнулась девица, — Все мужики в глубине души искренне считают, что каждая баба при одном только взгляде на них мечтает в койку прыгнуть и... ай!

Арен и сам не понял, как это произошло. Просто тон её никак не подходил девчонке и звучал так, словно с ним разговаривает дерзкий юнец, еще не научившийся правильно вести себя со старшими по званию. Вот Арен и залепил ей подзатыльник для острастки.

— Не очень-то и хотелось, — даже этот ответ больше подошел бы парню, точнее и вовсе мальчишке лет двенадцати. Арен отметил это про себя, изумленно таращась на собственную ладонь, которой приложил незнакомую девицу по макушке. Она же и не подумала долго обижаться. Было ощущение, что с таким отношением к себе она сталкивается не впервой. Потому что почти сразу деловито осведомилась: — И где, кстати, тут город?

Арен уже принял решение, что такую странную девицу лучше из поля зрения не выпускать, поэтому ответил правдиво:

— Как выйдешь из лесу по дороге на северо-восток.

— Отлично! — Бодро бросила девица и зашагала куда глаза глядят, тем не менее, выбрав правильное направление, хотя Арен, объясняя, руками не махал и куда идти не показывал.

— У меня не глядят, — вдруг сказала она, остановившись чуть поодаль.

— О чем ты?

— Ты подумал, я услышала, — а потом она повернулась к нему и откинула капюшон. — Я тут уже часа четыре сижу. Хорошо, что ты пришел, хотя бы язык выучила. Не хотелось выбираться на дорогу, когда по вашему ни бе, ни ме, ни кукареку.

— Выучила?

— У тебя. Считала часть памяти, отвечающую за устную речь, — пояснила она и поспешно добавила, — Не волнуйся. Личные воспоминания не трогала. Это не вежливо. Просто ты первым слегка нахамил, когда запустил в меня той штуковиной. Вот я и решила, что от тебя не убудет, если я одним глазком посмотрю. Поэтому и предложила взять с собой. Думала, сумею отблагодарить по дороге.

Арен под впечатлением от услышанного сделал не очень удачный шаг в сторону и чуть не оступился. Пришлось схватиться за ствол ближайшего дерева. На девицу он теперь смотрел во все глаза. Чутье на прямую опасность для жизни пока молчало, но это еще ничего не значило. От подлинного чутья мага-химеры не осталось почти ничего.

— Считается, что невозможно читать мысли, как осмысленную речь. Даже когда маг-дознаватель вскрывает разум обвиняемого, он считывает лишь мысле-образ, а ты... словно я сказал вслух то, что подумал.

Светловолосая девчонка снова спряталась под капюшоном и тихо произнесла:

— Хочешь меня проверить?

— Как мое имя? — Арен не мог упустить такой возможности.

— Первое — Камиль Виларек, сын Динисия Виларека, печных дел мастера из села Клюзевки. В Армии тебя называли Арен. Тринадцатый средней пары дюжин элитного отряда Химера. Остальные воинские звания называть?

— Если ты шпионка некротов, ты могла это знать изначально.

— Велесий и Анрей. К первому красное на вишневом, ко второму голубое на белом. Красивые чувства, сильные и в их основе очень чистые цвета. Такое только к искренне любимым испытывают. Три неразделимые части одного целого, которые уже знают, каково быть единым.

Арен застыл. Она очень точно подобрала определение тому, что он испытывал к своим названным братьям. Это было сильнее братских чувств. И единение силы, невиданное доселе, у них тоже было. Только они об этом точно никому не докладывали. Это было только их секретом. Так откуда о нем могла узнать эта девчонка? Анрей и Велесий погибли. Остался только сам Арен. А потом она снова в уже знакомой ему бесстыдной манере сказала то, за что он с превеликим удовольствием промыл бы ей рот кипятком с мылом. Чтобы впредь неповадно было даже думать такое.

— Правда, я так и не поняла, кто из них был твоим любовником.

Она стояла слишком далеко, иначе на этот раз не отделалась бы простым подзатыльником.

— Ну, знаешь... — выдохнул Арен, когда дар речи к нему вернулся.

— А что? С такими-то чувствами было бы логично, если...

— Никто, — процедил молодой маг сквозь зубы и решительно зашагал мимо нее по прерванному маршруту.

Она пошла за ним. Через какое-то время, успокоившись и подавив гнев, Арен спросил:

— В мыслях прочитала, что я согласен взять тебя с собой?

— Нет. Ты не хамил, даже не смотря на провокации. Поэтому больше я тебя не читаю.

— Провокации? — Притормозив, Арен обернулся на нее через плечо.

— Топай-топай, — уперев ладони ему в спину, проговорила она, — А то повозку упустим.

— Ты... слышишь? — догадался Арен.

— Да. У меня слух тоньше и тренированнее, чем у большинства людей. — И кто правит повозкой, можешь узнать?

— Мужчина средних лет. По крайней мере, сердце у него бьется как раз для среднего возраста. Пахнет травами и жизнью.

— И о чем он думает?

— Он мне не хамил.

— То есть ты читаешь только хамов?

— Да.

— И сама хамишь, чтобы получить такую возможность, так?

— Иногда.

— И что же тебе мешает поступиться этим правилом?

— То же, что помешает тебе переметнуться на сторону врага и выложить все местные секреты. Предавать себя еще большее паскудство, чем предавать других. Только внутренние принципы отделяют нас от маленьких скурвившихся монстров.

Арен поймал себя на том, что согласен с ней. И через какое-то время сам не заметил, как начал изливать душу. Никаких секретов он ей не разбалтывал. Просто рассказывал о том, как страшно потерять в битве друзей. Как болит душа, и ночами мучают кошмары. Как жутко прийти в родной дом и столкнуться с недоумением родных, которые тебя не узнают, так сильно ты изменился за эти годы. Так давно у них не был. Словно и знать не хотел, пока не пришла пора зализывать раны и спасаться от наступающего на пятки безумия. С магами, лишившимися разума, разговор в Юргии был коротким.

Ориентируясь на слух девчонки, они подгадали так, чтобы выбраться на дорогу чуть раньше, чем из-за леса вывернул на своей телеге Семен. Дальнейший путь они продолжили втроем.

2. Послание в коконе смерти

Семен планировал сделать в городе закупки и к вечеру вернуться, поэтому ехал туда налегке. Арен с девушкой вольготно устроились позади на душистой соломе, устилавшей дно телеги. Мужчина то и дело бросал за спину напряженные взгляды. Спутница молодого героя прошедшей войны вызывала массу подозрений. Уж не околдовала ли она его? Хотя, если вспомнить, кем являлся этот молодой парень, сложно представить, что его можно было так просто обвести вокруг пальца и зачаровать. Он был легендой еще до той страшной битвы, после которой Свергия подписала соглашение о мире на условиях Юргии. После нее, маг и стал тем, кого видел сейчас Семен: калекой, которому предстоит всю жизнь нести на себе груз памяти о смерти следовавших за ним, веривших в него. Живым остался только Арен. Говорят, от других даже тел не осталось, а этот, поди ж ты, выжил! И все равно девица вела себя странно. Арен сам признал, что совсем недавно встретил её впервые, но тогда почему она липла к нему сейчас, как к старому знакомому. Так и норовила прижаться и напроситься на объятия.