Под звездой с именем Солнце

Глава 1.

В белой комнате, полной компьютеров, ссорятся двое. Девушка, курящая уже третью сигарету, и парень, не отрывающий взволнованного взгляда от монитора. Она что-то ему втолковывает, кричит о любви и даже угрожает. Тот же слушает её в пол-уха и всё так же пристально наблюдает за происходящим в экране.

— Как ты можешь?! Она же всего лишь девчонка! Что ты в ней нашел?! Скажи мне!

— Не тебе об этом судить. А теперь уходи и не мешай мне работать.

— Как скажешь. Главное не пожалей, — зло произносит она и выходит, незаметно нажав на желтую кнопку, усложняющую задачу для той, что видна парню с экрана монитора. Когда он обнаруживает изменения, сделать уже ничего нельзя. Программа запущена.

Мишель Клортейн, мечтающая о солнце.

Темно, совсем как ночью, вот только свет звёзд и луны заменяли редкие крохотные лампочки, закрепленные на стенах и отсвечивающие тусклым желтоватым светом.

В помещении было тихо. И лишь мои едва слышные шаги 'разбивали' очевидную мрачно-глухую немоту вокруг меня.

Мой разум медленно охватывал страх, до этого прятавшийся далеко на задворках сознания. Я боялась хищника. И даже знание того, что это всего лишь робот, забитый в шкуру какого-то создания, смутно напоминавшего мне очень большую кошку, мало успокаивало. Воспаленному до крайности мозгу всё время казалось, что моё местоположение давно раскрыто, и хищник только и ждёт, когда я потеряю бдительность и повернусь к нему спиной, чтобы напасть.

В этой гнетущей тишине меня могло выдать и предать абсолютно всё: и шаги, отзывавшиеся едва слышным звуком от соприкосновения с каменным полом, и, как мне казалось, слишком громкое дыхание, и шуршание одежды и даже стук сердца, гулко отдававшийся в висках.

Где-то впереди послышался звук шерсти, трущейся о железо и бетон. Похоже, что эта зверюга (буду думать, что это все же ОНА, если у роботов вообще пол имеется) решила показать, где она, ведь я-то знаю, насколько бесшумными могут быть эти твари.

Мои пальцы крепче обхватили пистолет, чья тяжесть приятно 'расползалась' по рукам, внося хоть какую-то уверенность в то, что этот час я всё же смогу пережить.

Очередной звук заставил меня предательски вздрогнуть. По спине побежали полчища мурашек, вызванных близостью хищника. И ведь не понятно, откуда именно идёт этот шум! Помещение настолько обширно и пусто, что эхо, ударяясь о стены железного лабиринта, выстроенного внутри него, путает самые обостренные чувства.

Что-то гулко заскрежетало. И без того тусклые лампочки надрывно замигали, а некоторые и вовсе потухли. Узкий проход, по которому я шла, стал ещё более мрачным и опасным. Неужели устроители подсуетились? Нет, быть такого не может! Они не стали бы вконец усложнять задачу. Тогда... О, нет! Ну что за глупая железяка?! Похоже, эта зверюга добралась-таки до главной электрической системы тренировочной площадки и теперь вовсю веселится, перегрызая провода.

Глубоко вздохнув и опершись спиной о прохладную стену, я замерла. Надо успокоиться. Страх ещё не приводил ни к чему хорошему!

Секунда. Две. Три. Сознание, зажатое в угол инстинктами жертвы, вновь возвращалось на свое место, пробуждая желания охотника. Дыхание, раскачанное страхом, пришло в норму. Пальцы как-то по-особенному душевно нащупали в обойме пистолета еще пять пуль. Отлепившись от стены, я кошкой двинулась дальше.

Через полтора десятка шагов единый последние десять минут коридор распался на три отдельных, в совершенстве похожих друг на друга и на тот, из которого пришла я. Стоя на полукруглой площадке, от которой, собственно, и отходили пути, я задумалась. В голове упрямой мыслью бился всего один до неприличия простой вопрос: куда?

Шум усилился, но понять, откуда он идет, всё еще было невозможно. Пришлось полагаться на пресловутую удачу и жутко скупое везение, ибо даже интуиция, затерявшаяся где-то в закоулках сердца, стервозно молчала, явно отдавая управление моей судьбой мозгу.

Надо признать: боец из меня неплохой. А вот с принятием решений (особенно если от них зависит что-то важное) мне всегда не везло. Такие случаи всегда представлялись мне тестами, к которым я не имела привычки готовиться, и за которые всегда получала оценки, которые еле-еле переползали за банальную тройку. Не стоит и говорить о том, что и в этот раз Госпожа Удача повернулась ко мне отнюдь не своим прекрасным ликом.

Коридор я выбрала средний, логично предположив, что запутаться так будет очень сложно даже для меня. Выбранный мною путь петлял, но все же упорно оставался единым, не рассыпаясь на отдельные коридорчики. Пройдя его почти до конца, я уткнулась в тупик. Ну, кто бы сомневался! Резонно решив, что если ты попал в тупик — не будь идиотом, выйди там, где вошёл, я развернулась в обратном направлении. Так, а это ещё что за надпись древних индейцев?

Подойдя ближе к стене, я стала с большим интересом рассматривать надпись, начерченную на ней. Её автор явно не был закомплексованным ботаником. ТАК пишут только очень раскрепощённые люди. Размашисто, жутко коряво и... Ярко-жёлтым маркером! Я вот диву даюсь: что у нас за народ такой? Проходят годы, столетия, а надписи на стенах и заборах всё не меняются! Вот и сейчас, скрупулезно рассматривая метку юного дарования, гласившую о том, что здесь когда-то был некий 'ВАСЭ', я смутно пыталась понять этого идиота, оставшегося в веках вот такой вот писаниной. При этом я напрочь забыла о безопасности, осторожности и вообще том, где я нахожусь. И зря! А понять мне это дал рык. Глухой, грозный, жутко опасный. Вызывающий толпы мурашек, танцующих на спине танец пьяных мух, нажравщихся дихлофоса.

Рык повторился. Где-то сзади и... сверху?!

Я резко обернулась. Коридор всё так же, как и несколько минут назад, зиял пустотой. Но рычание, тихое и слегка приглушённое, не прекращалось. К тому же источник звука неуловимо переместился в пространстве. Теперь рычание слышалось громче и на этот раз откуда-то справа и опять сверху. А это значит только одно: хищница, решив не занимать себя петлянием по коридорам лабиринта, просто забралась на широкую стену.

Где-то вновь заскрежетали провода и металл. Мое тело напряглось пуще прежнего. Я, наконец, поняла, какой наивной была, когда не вытащила системный блок из первой 'убитой' на сегодняшней тренировке мною твари. Решила, что она, накачанная электрическими зарядами, пролежит в отрубе, пока я не найду и не прикончу вторую 'кошечку'. Тогда, минут двадцать назад, я просто выкинула её из головы, поддавшись азарту охоты и жгучему желанию победить. Но, как теперь выяснилось, она про меня не забыла и из своей железной головы выкидывать не собиралась. Как иначе можно объяснить то, что пока одна хищница забавлялась с проводами, вызывая мелкие электрические замыкания, другая вовсю охотилась за мной?

Позади меня послышался звук разрезаемого чем-то тяжелым воздуха. Затем на бетонный пол (я явственно ощущала это, даже не оборачиваясь) приземлилась туша механизированного животного. Я, не спеша и довольно спокойно, обернулась, зная, что инстинкты животного, заложенные в системном блоке нашими программистами, не дадут 'кошке' напасть, не наигравшись вдоволь со своей добычей.

Тварь зарычала, недовольная моим движением. Быстрая, словно маленький смерч, она пронеслась в шаге от меня и, приземлившись на пол, оскалила зубы в хищной улыбке охотника, понимающего, что жертва никуда уже не денется.

Между тем я, в который раз, решила рассмотреть животное, нет, механического зверя, созданного в наших лабораториях. Тварь была огромной, гораздо больше льва, так часто виденного мною на картинках в старых книгах. Рыжеватая шерсть с вкраплениями темно-серых пятен была взлохмачена и местами разорвалась, оголив железную плоть. Уши животного ловили каждый шорох. Клыки и когти отсвечивали зеленоватой смесью — обездвиживающим ядом. В голове промелькнула радостная мысль о том, что противоядие я всё же выпила, прежде чем зайти в тренировочную залу. В глазах хищницы ясно виделись (даже при таком скудном освещении) огненно-механические искры безумия, бравшиеся из ниоткуда и уходившие в никуда. Длинный хвост яростно подрагивал, расчерчивая воздух за массивной спиной.

Теперь я поняла, почему тренировку с хищниками проходят далеко не все.

Первой, как и свойственно хищникам, понимающим свое превосходство, напала механическая кошка. Припав на передние лапы, она оскалилась, громко зарычав, и понеслась на меня. Быстро! Настолько быстро, что глаз человека, даже подготовленного к такому, с трудом различил бы её молниеносное движение. Но я уследила! Моему сознанию с некой долей удовольствия и гордости пришлось признать, что я не зря всё-таки ходила на такие ненавистные мне тренировки.

Я еле успела увернуться от когтей хищницы, пронесшейся в нескольких десятках сантиметров от моего лица. Зверь, ещё немного пролетевший по воздуху, приземлился и, несколько раз кувыркнувшись, вновь встал на лапы. В меня вперился горящий взгляд хищницы. Руки крепче сжали пистолет.

Разум так и твердил: удобный момент! Надо выбрать удобный момент! Это единственный шанс остаться в живых и обезвредить зверя! Нельзя лезть на рожон. Всё же скорость этой механической твари гораздо больше человеческой. И даже годам тренировок ничего не поделать с пропастью между нами.

Она вновь зарычала. Этот рык вгонял меня в страх. Он словно знаменовал смерть, от которой я так бежала и которую так яростно желала подарить мне хищница.

'Кошка' медленно, не торопясь, словно желая почувствовать мой страх перед ней, обошла меня, вернувшись на то же место, откуда минуту назад кинулась в бой.

Мы смотрели друг другу в глаза. В моих отражались сосредоточенность и затаённый страх. В её светилась лишь ненависть, вбитая в ее механическую голову вместе с инстинктами, и непреклонное желание меня убить.

Я понимала: шаги, удары, несколько лет упорно отрабатываемые на тренировках — придут. В нужный момент я смогу их применить, без промедлений и не задумываясь. Но меня все равно пугала неизвестность. Наверное, так чувствует себя птенец, впервые выпрыгивая из гнезда в надежде встать на крыло. Тот же шаг в неизвестность. Или это очередная моя иллюзия?

Шумно вздохнув, чтобы хищница слышала и понимала, что её не боятся (хотя сама отчетливо осознавала, что это не так), я поудобнее перехватила пистолет.

Движение, как и ожидалось, оказалось резким. Именно таким, каким его и не думала увидеть 'кошка'. Похоже, что она не привыкла к тому, что жертва старается выжить.

Тварь насторожилась, злобно сверля меня яркими уголками глаз. Мгновение. Ещё одно. И она понеслась. Выстрел прозвучал в тот же миг. Пуля угодила в переднюю лапу, отчего хищница на секунду сбилась с темпа, но потом, вновь набрав скорость, оказалась позади меня.

Резко обернувшись, я, почти наугад, выпустила пулю. И на этот раз удача улыбнулась мне попавшей в цель пулей, которая угодила в голову хищнице. Зверь замер, а через секунду завалился на пол, не имея ни малейшей возможности двигаться.

Глаза механической кошки всё так же полыхали яростной ненавистью.

Быстрым росчерком ножа, припрятанного в правом сапоге, я разорвала плотную, но весьма потрепанную, кожу на спине хищницы и ловким движением ладони извлекла из поверженной твари системный блок.

Глаза зверя в одночасье потухли.

Резко выдохнув, я отправилась назад. Ждать было нечего. Без системного блока хищница — просто гора железа.

Развилка. Очередной выбранный наугад путь. На этот раз мне повезло больше, и коридор всё же вывел меня ко второй 'кошке'. Огромная тварь (чуть больше предыдущей) жадно вгрызалась в провода, переливающиеся зеленовато-желтым цветом, и, как казалось, совсем меня не замечала. Но не судите о книге по обложке ибо... Ох черт, зацепила!

Механическая тварь пронеслась мимо меня. Движение хищницы было настолько быстрым, что увернуться от атаки полностью я не успела. Когти охотницы зацепили бедро левой ноги. Плотная ткань штанов лишь относительно защитила кожу. Царапины получились глубокими (всё же коготки у киски не маленькие), но совершенно не опасными, даже сухожилия, должно быть, несильно пострадали. Из порезов медленно-вязким потоком хлынула тёплая алая жидкость. Надо поскорее с этим заканчивать, иначе ничем хорошим для меня это не закончится...

Додумать я не успела. Хищница вновь бросилась в мою сторону, отчего мне пришлось резко менять свое положение. 'Кошка', не нашедшая когтями свою цель, вцепилась в стену. Впрочем, чтобы выбраться из цепких объятий метала ей потребовалось не больше нескольких секунд.

От резкого импульсивного передвижения я оказалась прижатой к стене. Не очень приятное положение.

Хищница была умна, заложенная в нее программа более чем соответствовала уровню. Вот только охотничьи инстинкты взяли верх над механическим сознанием. Похоже, что наши технари перестарались с животной частью 'кошки'.

Увернувшись от ее когтей, я упала на пол. Пистолет в самый неподходящий момент выпал из руки, откатившись метра на два от меня. Этим безропотно воспользовалась 'кошка', уловившая, что прыткая до этого жертва никуда уже не убежит.

Массивная лапа ударила по ребрам, отбросив меня на несколько метров. Спиной я ударилась о какую-то железяку. От многочисленных переломов меня спасла броня, вшитая в мою куртку. Рукой я нащупала железку под спиной, понимая, что это единственный шанс отбиться от хищницы. Пальцы коснулись гладкой поверхности ствола потерянного пистолета и я поняла, что не все еще потерянно.

Между тем механическая тварь и не думала останавливаться в своем грешном желании меня прикончить. В одно мгновение она преодолела расстояние, разделявшее нас, и, нависнув надо мной, оскалилась, яростно зарычав.

Раздался выстрел. Пуля быстро просвистела в воздухе. Хищница замерла. Глаза-угольки пылали осознанием проигрыша.

Я еле успела выскользнуть из-под 'кошки', прежде чем она завалилась на пол.

Быстрое движение ножом, потом рукой, и вот системный блок уже остывает на моей ладони.

Послышался противный скрежет металла. Широкие стены лабиринта медленно опускались, сливаясь с полом, открывая вид на пустынный простор помещения.

В дальней стене открылся широкий проход, сквозь который пробивался яркий белёсый свет. Я, слегка морщась от боли в ноге, двинулась туда. Дверь за моей спиной закрылась всё с тем же скрежетом.

— А я уж было подумал, что ты не вернёшься.

— Скорее надеялся, чем думал. Так ведь, Краух? — я не могла не узнать этот нахально-властный голос.

Позади меня послышался тихий смешок.

— Что есть, то есть, моя милая Мишель. Друзья на то и друзья, чтобы всегда надеяться на худшее, а потом встречать с улыбкой. Но я и не подозревал, что ты оставишь первого робота просто обездвиженным. Это было крайне глупо.

— А кто мне сказал, что пули обездвижат их как минимум на час?! — я резко обернулась, встретившись взглядом с пронзительно-голубыми глазами юноши лет двадцати. Он был красив. И даже слишком. Явный 'ариец'. Высокий, великолепно сложенный. С белыми, почти снежными волосами и резкими, но необыкновенно притягательными, чертами лица.