Оглавление
Перелом 3
Часть первая. 3
Глава 1. В океане. 3
Глава 2. На орбите. 16
Глава 3. База. 33
Глава 4. Воины Бога. 47
Глава 5. КИПГВ. 63
Глава 6. Разведка. 75
Глава 7. "Горная страна". 86
Глава 8. Авария. 99
Часть вторая 113
Глава 1. Пробуждение 113
Глава 2. Как стать богатым. 134
Глава 3 Старые долги. 150
Глава 4 Отряд. 164
Глава 5. Мастерская 175
Глава 6. Аудиенция. 189
Глава 7. "Ворота в ханство". 209
Глава 8. Приглашение. 230
Глава 9. Ветер перемен. 244
Глава 10. Экзамен. 259
Глава 11. Поиски Гетруса. 272
Глава 12. Встреча. 287
Часть третья. 303
Глава 1. Среди своих. 303
Глава 2. Остров Туманный. 321
Глава 3. Разговоры и планы. 338
Глава 4. Заговор. 358
Глава 5. Старый знакомый. 381
Глава 6. Идея "Союза". 396
Глава 7. Артефакт. 415
Глава 8. Трудное дело. 433
Глава 9. Рейд в Вайрану. 450
Глава 10. Конец Островной Державы. 464
Часть четвертая. 477
Глава 1. Наследник. 477
Глава 2. На ту сторону. 490
Глава 3. Разведка. 509
Глава 4. "Это же другое дело!" 521
Глава 5. "Так вот ты какой!" 536
Глава 6. Первый контакт. 552
Глава 7. Дипломатия. 568
Глава 8. Главная проблема. 583
Глава 9 Кальдера. 601
Глава 10. Эпидемия. 619
Глава 11. Метеоцентр. 639
Эпилог 657
# 671
Перелом
Часть первая.
Глава 1. В океане.
Глубоководный исследовательский подводный аппарат "Кракен", был, по сути, и спасательным кораблем, со всем необходимым снаряжением. Он конструировался в расчете на исследования любых глубин мирового океана, доставки на глубоководные станции тяжелого бурового оборудования, смены их экипажа, доставке на них продовольствия, а так же помощи, если по каким-либо причинам, станцию необходимо было эвакуировать. Мог он, при необходимости, и сам заниматься глубоководным бурением.
В этот рейс, "Кракен" не должен был выходить. По крайней мере, не должен был выходить так скоро. Выгнала его из порта беда на Центральном острове "Зеленой гряды". "Голубая плесень" сожрала там все запасы продовольствия на складах и даже успела перекинуться в торговые залы продовольственных магазинов. А уже оттуда, покупатели сами растащили ее по домам. Пришлось уничтожать все запасы продовольствия, пока люди не начали болеть. Остров остался без еды, остальные острова гряды не могли ему помочь, потому что население на них в совокупности составляло, едва одну сотую от населения Центрального. Вот и пришлось срочно загрузить "Кракен" аварийными запасами продовольствия и отправить его на острова "Зеленой гряды". Из экипажа, на месте были, только капитан и инженер по спасательному оборудованию, а с ними, в качестве пассажира, отправили еще и врача, специалиста по этой самой "голубой плесни". Остальные более сотни океанографов, геофизиков, метеорологов, и прочих сотрудников, совершенно не нужных в этом плавании специальностей, оставили догуливать выходные на берегу.
Попутно "Кракен" должен был погрузиться в океанскую впадину. Там, с помощью манипулятора, требовалось весьма точно, установить глубоководный маяк, взамен проглоченного трещиной во время подводного землетрясения. Задержка в сутки была терпима, потому что кое-какие запасы, на Центральном все же остались. То есть до настоящего голода, было еще далеко.
Судно шло вдоль впадины, ощупывая дно как всеми имеющимися в наличии локаторами, так и визуально. Мутную, от какой-то взвеси, воду, сильные прожектора "Кракена" пробивали не далее чем на полсотни метров. Капитан удивлялся, как это взвесь со дна не осела за целых полгода, после землетрясения.
Вообще-то, поиском места должен был заниматься бортовой компьютер, с довольно мощной системой распознавания образов. Но ему помогал весь экипаж, состоящий из капитана и инженера, а так же пассажирка, та самая докторша, специалист по "голубой плесени".
Капитан, из-за того, что боялся опоздать к назначенному ему сроку прибытия на Центральный, а инженеру очень хотелось показать докторше глубоководные красоты, которые она ни разу в жизни не видела.
— Ой, как хорошо видно! Так светло стало! — восхитилась докторша.
Капитан с инженером остолбенели. Дно впадины осветилось во все стороны, насколько хватало взгляда. Так продолжалось секунды две, а затем свет очень быстро померк. Еще секунду, экран представлялся совершенно темным. Глаза и автоматика адаптировались к перемене освещенности.
— Что это могло быть? — капитан озадаченно посмотрел на инженера.
— Что могло наверху так полыхнуть, чтобы осветить дно на такой глубине? — повторил он вопрос.
— Не знаю, но проверять я бы не спешил, по крайней мере, сразу — чуть подумав, ответил инженер. — Так может осветить дно, например термоядерный взрыв у поверхности воды. Если это был он, то сейчас придет ударная волна.
Секунды шли, превращаясь в минуты, но никакой ударной волны не было. Во всяком случае, тот толчок, который испытал "Кракен", никак не тянул на ударную волну от термоядерного взрыва.
— Ну, говори дальше чего-нибудь — требовал капитан. — Ты инженер, ты и вспоминай.
— Да нет ничего, что так сильно светит, во всяком случае, известного мне. Что знал, то сказал, но это не взрыв — огрызнулся инженер в ответ.
— Извините, а можно узнать, что случилось — поинтересовалась врачиха, которая видела во всем происшествии, пока только приятную сторону.
Она видела освещенные с поверхности океанские глубины. Зрелище, не идущее ни в какое сравнение с их видом, в свете прожектора. Но, по интонации и поведению ее товарищей, женщина догадалась, что есть и неприятная сторона того, что привело ее в такой восторг.
— Честно говоря, мы сами не знаем — наконец произнас капитан.
— Одно понятно, что ничего хорошего. Это я могу сказать совершенно точно — добавил инженер. — То, что пробило светом такую толщу воды, нас бы просто расплавило, останься мы на поверхности океана.
— Я начну всплытие, но очень осторожно, промеряя все параметры забортной воды, и включив круговой обзор с экранов — сообщил капитан свое решение.
— Я бы советовал закрыть объективы камер светофильтрами с плотностью, зависящей от глубины. Я биокомпом вычислил, как должна меняться плотность фильтра. Формулу, уже передал бортовому компу — добавил инженер.
Всплывали очень долго. Всех сразило зрелище тонущего большого судна, которое быстро погружалось на дно. Они его видели только ультразвуковым локатором, то есть, зрелищем это можно было назвать с большой натяжкой, но сам факт, настолько насторожил, что "Кракен", на время, даже прекратил подъем.
— Температура воды повышается — сообщил бортовой комп. — Рекомендую выбросить зонды, и принимать решение по данным их телеметрии.
— Да, выпускай комбинированный зонд с положительной плавучестью. На тросе. Скорость подъема метр в секунду — распорядился капитан.
Не доходя до поверхности зонд, зафиксировал температуру воды, выше точки кипения на поверхности. Дальше держать его при такой температуре, означало лишиться прибора, и он был втянут в судно.
— На глубине температура кипения воды выше — пояснил инженер докторше.
Со всплытием решили пока повременить. "Кракен" автономный корабль, не зависящий ни от чего. Он сам приспособлен для починки станций стационарного поля, поэтому его силовая установка не зависела от напряженности этого поля. Она была ядерной. Отсюда и автономность плавания, которая мерялась годами. "Кракен" был построен с использованием опыта подводных военных судов прошлого. Только переделали проект для больших глубин, да вместо вооружения, грузовые трюмы. А силовая установка, по сути, осталась прежняя.
Решили просто пройти в сторону открытого океана на такой глубине, чтобы не свариться, и время от времени выпускать зонд, для промера характеристик океана в разных точках. Ничего нового, в понимании того что случилось, эти замеры не дали. Понятнее стал только масштаб катастрофы. Они прошли уже несколько сотен километров, но ничего не менялось. Поверхностный слой воды в океане был по-прежнему крутым кипятком.
Молчала подводная ультразвуковая связь. Пожертвовали одним буем, выбросив антенну на поверхность океана. Эфир был полон настолько сильными помехами, что даже если передачи и велись, сквозь такой шум их не услышать. И металлический буй, и провод антенны, конечно, выдержали температуру кипящей воды. А вот силу шторма на поверхности замерить толком не смогли, приборов буя не хватало. Волны были очень большими, это чувствовалось по рывкам троса буя.
Напряженность стационарного поля вдали от судна, которое имело свой генератор, падала по кривой, которая показала, что на поверхности океана поля нет. То есть станции генерации статического поля прекратили свою работу.
— Может быть, попробуем поплыть к Центральному — робко предложила врачиха. — Там же люди страдают.
— Никто там не страдает — после некоторой паузы, инженер решил все же объяснить ей ситуацию. — Поймите, что-то смогло вскипятить несколько метров, а то и десятков метров, поверхностного слоя всего океана. Это значит, что остров Центральный, оно при этом раскалило, то ли "докрасна", то ли "добела". Во всяком случае, никого живого на нем нет.
— Да и всплыть мы не можем — добавил капитан. — Так что сидим и ждем прояснения обстановки. Вся еда отныне наша, нам ее хватит лет на триста. А жителям Центрального она теперь вообще без надобности.
— Как вы можете! — обиделась врачиха, но после некоторого раздумья добавила уже спокойным тоном. — Хотя конечно.
Через несколько недель, температура на поверхности снизилась до приемлемых шестидесяти или семидесяти градусов. Приемлемых, не для людей, а для комплексного зонда. Его теперь можно было выпускать до самой поверхности океана. Вернее, можно было бы, если бы не бушующий там шторм немыслимой силы. Капитан сказал, что даже не слышал о таких штормах. Волны, в десятки метров высоты, как показала видеокамера буя.
Эфир по-прежнему молчал. Единственное, что можно было долго держать тросом на поверхности, был радиобуй. Его и не убирали, передавая одну и ту же передачу, в надежде, что ее кто-нибудь услышит.
Понемногу свыкались со своим положением. Действительно, прямой угрозы жизни нет. Отсиживаться в глубине океана можно хоть год, хоть два. Если же экономить ядерное топливо, не совершать, например быстрых бросков на далекие расстояния с предельной скоростью, то и на десятки лет энергии хватит даже без станций стационарного поля.
Удручала неизвестность. Что случилось? Каковы масштабы бедствия? Где выжившие люди?
— А ведь наш "Кракен", единственное судно, которое обладает такими параметрами и такой автономностью — задумчиво произнес капитан за столом после ужина.
— Надводные суда просто сгорели, судя по температуре, до которой нагрелся океан. Во всяком случае, люди на них погибли. Хотя бы от перегретого пара с поверхности воды. Не очень понятно пока, на какой площади, но судя по нашему рейду, площадь эта очень и очень большая.
— Это мы можем позволить себе не всплывать вот уже месяц на поверхность и отсиживаться в глубине — добавил инженер, — а другие подводные суда, в условиях отсутствия стационарного поля, попытаются всплыть, а там кипяток. Системы спасения подводных станций, лишенных поля, рассчитаны на экстренный подъем к поверхности, а там кипяток. Самые мрачные мысли рождаются от таких рассуждений.
— Вы хотите сказать, что мы единственные, кто выжил на всей планете? — дрожащим от ужаса голосом спросила докторша.
— Не знаю как насчет всей планеты, а вот в морях и океанах, вполне возможно, что это так и есть — продолжил свои рассуждения капитан.
— Да и на суше ничего хорошего — инженер тоже решил поделиться своими мыслями. — Реки, во всяком случае, выкипели, леса и поля сгорели, почва спеклась и потеряла плодородные свойства. Это как минимум. Если по всей поверхности планеты такое, то мы действительно можем оказаться единственными. Конечно, есть шахты, подземные сооружения. Но выходы на поверхность из них, могут быть настолько крепко замурованными, что руками не раскопаешь, а стационарного поля нет, и Браслеты не действуют.
— Как не действуют? — спросила докторша.
Она выбросила тонкий жгут, схватила им со стойки бара пластиковую бутылку с соком и перенесла на обеденный стол.
— Мой же действует.
— Это потому, что на судне свой генератор поля. Оно же построено как полностью независимое от стационарного поля, и одна из его функций, как раз ремонт станций поля. Правда, сейчас у нас нет ни оборудования, ни специалистов для этого. Рейс-то внеплановый.
— Да, потому мы и живы до сих пор, благодаря исключительности нашего судна — заключил капитан, вставая из-за стола.
Наконец, поверхность воды остыла до пятидесяти градусов. Жарко, конечно, но хотя бы на время всплыть уже можно. Нужно лишь найти место, где нет шторма. Штормило везде, где выбрасывали буй. Штормы хоть и ослабели по сравнению с их силой в первые дни, после катаклизма, но все же оставались самыми сильными за всю историю планеты. Во всяком случае, так утверждали, на основании своих данных все биокомпы экипажа и бортовой комп судна.
Решили пройти на противоположную сторону планеты.
— Если уж проверять масштаб бедствия, то это нужно делать масштабно — образно выразился капитан.
— Мы мечемся по квадрату в тысячу километров. Предлагаю попробовать пройти как можно дальше, хотя бы неделю в одну сторону, это пять тысяч километров. Замерим там, затем еще неделю, и так, пока не окажемся на противоположной стороне, а там уже решим, что делать дальше. В зависимости от полученных результатов.
Плыли долго. Везде, почти одно и то же. Наверху суп из дохлой, сваренной живности, хотя и поостывший уже. Шторм по-прежнему бушует, поэтому всплывать нет никакого желания. Эфир по-прежнему пуст.
То есть, все по-прежнему, по-прежнему, по-прежнему...
На сорок седьмой от катаклизма день, температура за бортом стала меняться быстрее. Поверхность уже не походила на остывающий кипяток. Если вначале плавания, утренние замеры температуры на поверхности, никак не отличались от вечерних, хотя прошли почти триста километров. То теперь температура океана за сутки хода, упала градусов на десять.
— По-моему, мы дошли до границы катаклизма — сделал выводы инженер. — Хотя и по-прежнему не понимаем, что это было.
На поверхность океана, все еще не поднимались. Уже не из-за температуры, а только по причине непрекращающегося урагана и шторма. Появился новый фактор, постоянный ливень. Заметил это инженер, когда бортовой комп сообщил, что на поверхности океана, чуть ли не метровый слой пресной, почти дистиллированной воды. Он тут же перемешивался штормом, но все же соленость воды падала сильно у поверхности.
— Так это же дождь идет — сообразил инженер — анализируя данные телеметрии. — На фоне шторма, мы его и не замечаем, а он потоком льет.
— Так и должно быть — спокойно пояснил капитан. — Там, откуда мы идем, столько воды выпарило, должна же она где-то выпасть в осадки, вот она и нашла сравнительно прохладное место для этого.
