Купидон (гл 21-25)

Глава 21

Ээээх, развернись рука, раззудись плечо! Во даёт! Ууух! Аж сердце в пятки уходит от такого зрелища, а руки судорожно хватаются за ограждение. Красота неимоверная. Интересно, этому его, где учили?

Антонов просто кладезь. Все что не недостаток, то у него достоинство. Среднего не дано. Совершенно не знаком с культурой речи, зато как владеет НЕ культурной! Заслушаешься! Прекрасный организатор, может построить кого угодно, а в доме сущий бедлам! Может получить любую бабу, но вместо этого распугивает всех без разбору! Сплошные противоречия...

Вот и сейчас я наблюдаю за очередным проявлением совершенств. Для разнообразия он являет великолепный образчик владения фигурными коньками. Все эти "тулупы", и "каскады"! Так бы и подорвалась с места в карьер! Так бы и поехала! Если бы не одно НО. На коньки я встала впервые. И руки просто отказываются отпускать ограждение, и дать возможность непослушным ногам почувствовать лёд. Остается любоваться со стороны. Главное принять позу непринужденную, выражение лица беззаботное, и самой увериться в своем сверх выгодном положении.

На так называемое задание, дражайший Кирилл Алексеевич, приволок меня на каток. На неуверенное замечание по-поводу целесообразности моего присутствия на чуждом для меня поприще, он заявил, что со всем незнакомым я до этого ладила прекрасно. И в моих способностях относительно этого вида он так же не сомневается. Но сказано было с таким непередаваемо серьезным видом, что сомнений относительно его истинных мыслей не оставалось. Складывается впечатление, что он получает своеобразное наслаждение, видя мои позор и унижение. Вся обреченность положения, выявилась в момент, менее всего подходящий. То было у окошка выдачи коньков. Моего, милого сердцу, тридцать шестого не оказалось. Тридцать седьмого тоже. Впрочем, как и тридцать восьмого, тридцать девятого...И так до тех пор, пока не выяснилось, что в наличии, лишь мужская модель сорок второго размера. Я тихо приходила в себя, Антонов не скрываясь, ликовал. Согласно его мнению, после этих испытательных (я бы переформулировала в пыточные) версий, мне не страшны ни одни коньки мира. О, да. Пожалуй, я соглашусь.

Пока шли от раздевалки, напарник со слезами на глазах, пытался отвести завороженный взгляд от меня. Точнее от моих ножек. Обутых в те самые коньки, размера сорок два. Ему всё же хватило такта не ржать в голос. Правда, моё положение от этого сильно не менялось. Очередь в "ледяной зал", расступилась перед нами, как по команде. Среди всех издевательских смешков и округленных глаз, лишь единожды попалась отдушина некоторого восхищения. Юное создание, лет трех, простодушно заявило стоящей рядом маме, что тоже хочет такие "санки", и указало на мои ВЕЗДЕХОДЫ. Видимо представив это зрелище, очередь легла. Попытавшись проскочить неблагоприятный участок поскорее, я переусердствовала, и, влетая через двери, поняла, что затормозить уже не успею. Лезвия коснулись ледяной поверхности, но ноги продолжали "бежать". Долго так продолжаться не могло. Состыковка коленей, локтей и холодной скользкой дряни произошла на удивление безболезненно. Для тела, во всяком случае. Но душу разрывало от неслыханного унижения. Перед носом, лихо тормознули чьи-то конечки, обдав ледяной крошкой, и голос Антонова сверху поинтересовался, требуется ли мне помощь. Я, не отрывая ото льда взгляда, покачала головой. Нет уж, увольте. Пусть в своем позоре, буду виновна лишь я. И осторожно, не вставая с колен двинулась к бортику, у которого ныне и любовалась антоновским зиканием.

Внезапно взгляд наткнулся на знакомую физиономию, не желая идти на контакт, я поспешно отвернулась, и по бортику двинулась в сторону лавочек. Поистине, принепреятнейшее совпадение. Что он здесь делает, именно сейчас?! После того, как я, из-за него попала в переплёт, твёрдо решила, прекратить знакомство. Осталось возвернуть мобильник, и всё. Более нас нечему связывать.

Как назло, Гоша двинул мне на встречу. Я поднажала и у лавочек оказалась раньше. Но сволочные ВНЕДОРОЖНИКИ на ногах не дали достойно завершить маневр. Короче, растянулась я, вдоль лавочки. И решила затихнуть, вдруг не заметит, и мимо пройдет. Не вышло...

— Девушка, как же Вас так угораздило? Не иначе, кто-то поиздевался? — С тыла слышался дрожащий от сдерживаемых смешков, голос Георгия. — Давайте-ка я Вам помогу подняться.

Я неизбежно ощутила чужие руки на своих и меня вздернули на ноги. Спешки обернуться я не почувствовала, так и стояла, самой выгодной частью.

— Не лучший вариант ботинок, для начала обучения. Я ведь верно понял, вы впервые на льду? — Поинтересовался он, определив меня на лавку и присаживаясь рядом.

Мы столкнулись нос к носу. Гоша поперхнулся, и начал озабоченно оглядываться по сторонам.

— Тома?! Что ты здесь делаешь? Ты одна? — Голос охрип. Что-то он неважно выглядит. Зашуганный какой-то.

— Не совсем... — Протянула я, обдумывая, уточнять ли компанию. И если да, то к какой категории отнести Антонова. Друг? Коллега? Возьмем среднее. — Со знакомым.

Парень совсем напрягся, втянул голову в плечи и поспешил откланяться. Не поняла?! Кто кого избегать должен? Да после того, что между нами было, я должна улепетывать, при первом же намеке на столкновение! А тут! Не по сценарию!

Мне повезло, что у Гоши приметная форма головы, при короткой стрижке. Фактурная такая. Вытянутая, как дынька. Вычленить его среди общей массы катающихся было легко. Продолжая держать его взглядом, я разматывала шнурки. Стянула это безобразие с ног, перекинула через плечо, и по лавочкам рванула за ним. Надо объясниться! Успела в последний момент. Он почти скрылся за дверью раздевалки.

— Постой! Надо поговорить! — Перевела дыхание я, покрепче вцепляясь в рукав его куртки.

В Гошиных, лихорадочно бегающих по сторонам, глазках, явственно проступала паника. Да что такое-то?!

— Не о чем говорить! — Заистерил он, пытаясь отодрать мои пальцы от своего рукава. — Я бы предпочел раз и навсегда завершить наше знакомство!

Ничего себе! Без разъяснений?! Счаз! Перехватила другой рукой за воротник, и подтянулась поближе.

— Что такое? Неужели даже телефон не заберешь? — Сама не знаю, что на меня нашло, но отпускать его я не собиралась. До известного момента откровения.

— Да забирай! Дарю! — Широким жестом разрешил он. — Могу еще и свой в придачу дать, только отцепись!

И он со всей силы рванул куртку на себя. Я этого не ожидала, и забыла разжать ладошку. В раздевалку мы ввалились с полным комфортом. Во всяком случае, я. Сверху, всегда комфортнее, в случае падения.

Видимо, на этом терпение галантного Георгия окончилось. В ход пошли мужской напор, зловредность и сквернословие. Благо, кроме нас, в коморке больше никого не было. А мне к мату не привыкать. Спокойно все выслушав, перешла к сути:

— Гоша, ты мне объясни, что случилось. С чего вдруг такая перемена климата в наших отношениях, и можешь быть свободен. Поверь , я нисколько против не буду.

— Против она не будет... — бурчал он себе под нос, поднимаясь и отряхиваясь. — А я против! Представь себе, я против! Против того, чтобы мне били рожу, не пойми за что, не пойми кто, и не пойми...не пойми...в общем не понятно ни хрена! Все что я понял, это, что он против нашего с тобой знакомства!

Гоша продолжал бредить. А мои мозги тем временем пытались лихорадочно отделить зерна от плевел. То бишь, что-то полезное от эмоциональных бессвязных накладок повествующего.

— Тебя избили?

— Да!!! Представь себе! Я, блин, три года проходил в школу айкидо! А даже применить ничего не успел. Этот хмырь размазал меня по стене!

— Когда? — Проясняла я дальше.

— Недели две назад. Аккурат после нашего с тобой похода в "интурист". — Он начал успокаиваться, и разговор пошел быстрее и продуктивнее.

— За что?

— За то, что я, якобы не подходящая компания, для одной девицы! И если, еще раз к ней подойду, сломанным носом не отделаюсь! — Он снова завелся. — Полагаю, догадаться не трудно, о ком шла речь?!

Это как сказать. Если учесть Гошин образ жизни и репутацию, вендетту мог объявить кто угодно и за кого угодно. Выбор большой. Теперь, самый волнующий вопрос.

— А кто это сделал?

— Да откуда ж мне знать?! Он, знаешь ли, не представлялся!

— Хорошо, а как он выглядел?

— Без понятия. Темно было, да и не до рассматриваний. Знаю только, что здоровый. Куртка кожаная. Кроссовки Reebok. Коллекция осень-зима 2007-2008.

— Откуда такая детализация? — Подивилась я.

— Откуда, откуда...Когда лежишь, уткнувшись в них мордой, волей не волей запомнишь каждую деталь!!!

Итак, что мы имеем? Совсем немного. Но большего для счастья и не надо. Таинственного заступника девичьей чести. Поруганного, соплепускающего слюнтяя Гошу, у ног. И еще одну головоломку. Георгия мне было не жаль. Если я верно разобралась в нем, быстро утешится, залижется, и будет ходить кочетом.

В задумчивости прошлепала до котка, села на лавочку, и стала ждать. Антонов под восхищенными девичьими взглядами, старался с удвоенной силой. Судя по всему забыв о работе. Привлечь его внимание, не было никакой возможности. Разве, что...

− Потерялся мальчик, Антонов Кирилл, 15 лет, но выглядит старше. Одет в синие джинсы и кожаную куртку. Волосы темные. Обнаружившего, просьба направить к раздевалке, где его ожидает мама.

Поблагодарив тетеньку из "радиорубки", передала ей микрофон, и пошла за заслуженными тумаками. Каковые не заставили себя долго ждать.

− !!!..что себе позволяешь?! Да я тебе сейчас...!!! А потом...!!!

* * *

*

− Ну, ну! А ты что?!

− Что, что...в отличие от него я была вполне подготовлена, и обсерона от неожиданности не испытала. — Интерес к повествованию, в Олиных глазах, резко поугас. — Сама посуди, не ему ж, повсеместно гнобить меня? Хоть разок душу отвела!

− Ээх... — Протянула заинтересованная сторона. — Душу она отвела. Это, милочка, ревность называется! Во!

Мы внимательно рассматривали ее патетично вскинутый пальчик, после чего Оля засмущалась, а я завозмущалась:

− Какая-такая ревность?! Мне просто надоело наблюдать этот цирк, бессмысленный и...и...

− И беспощадный. — Обнаружила мадемуазель знание поэзии, чем не мало меня удивила. — Тебе надоело смотреть, как он перед девчонками крутится. Ни больше, ни меньше. Правда жизни в том, Тусинька, что ревность возникает, даже тогда, когда мы еще не разобрались, а любим ли вообще? Чувство собственничества, обладания. Но, это говорит, что он тебе как минимум небезразличен.

Я откинулась на кресле и задумалась. Нужно ли мне это копание во взаимоотношениях с Антоновым. Вот, чем мы сейчас с подружкой занимаемся? Размазываем слюни по сгущенке. Ни вперед, ни продвинулись. Только смуту в душу и скованность в отношениях. Меня и так в присутствии напарника крючит, лишнего сделать боюсь. А после всех этих психоперелопачиваний, и вовсе ушами стричь начну, как заяц, что б вовремя смыться, при его приближении. Нет уж! Пусть все идет своим чередом. Никаких психологов самоучек, и лекций на тему "Тома: история постижения женской сексуальности", "Тома: история постижения мужской сексуальности", "Тома: версия для чайников: секс, понятие, цели и основные характеристики". Это, я считаю, тот случай, когда теория, не дает ощутимого подспорья к практике.

Пока плавала на задворках сознания, Оля успела всласть наболтаться со мной, и даже поссориться, судя по обиде на мордашке. Вникла в ее монолог, как раз вовремя: настала очередь для моей реплики:

− ...я здесь расстаралась, а ты даже не слушаешь!

− Слушаю. Я. Просто, мне уже пора. Поздно, а вставать завтра в семь.

Махнув рукой, она проводила меня до лифта.

− В общем, ты поняла: в правой — общие понятия, в левой — тренинги и практические занятия.

Покивав, помахав на прощание, нажала единичку, и вздохнула с облегчением. В лифте стояла звенящая тишина. После Оленьки, и звук бормашины покажется фоновым дополнением к умиротворяющему сеансу релаксации. Абсолютно измочаленная, плелась к дому, с одной единственной мыслью про поспать. Сумка тянула к земле. Мне кажется или она действительно потяжелела на добрых пару килограммов?

Отсалютовав, в очередной раз сломанному лифту, двинулась пешком, заняв себя пересчетом ступенек.

− Двести тридцать семь...— сипела я, доползая до последнего пролета. Было больно осознавать всю тщетность своих усилий. Ведь за подъем я пару раз сбивалась, а значит, счет не верен. Но новоприобретенная черта ослиного упрямства, не давала остановится на достигнутом.

− Двести сорок пять. — Поправил меня прокуренный баритон. Легок на помине. Даже в ступеньках меня перещеголял. Зараза.

− Ты-то откуда знаешь? — Неприязненно спросила я. Похоже, Антонов присутствует уже во всех сферах моей жизни.

− За все время моего здесь проживания, эта рухлядь работала реже, чем я носки меняю.

− Ого! Откровенно. — Радовала мысль, что, по крайней мере, перед посещение моей квартиры, он носки переодевал. Судя по отсутствию характерного запаха и стука при ходьбе. Уж я-то знаю, что такое мужские носки, уже на третий день носки. Мухи мрут на подлете.

− Через день. — Разухмылялся он. Я сделала вид, что поверила.

От едкого сигаретного дыма, клубящегося на площадке, уже начало резать глаза, пришлось поторопиться с поиском ключей. Те, как назло, долго не находились. Плюнув, высыпала все на пол, продолжила так. Откуда в моей сумке столько книг? Оля! Вот почему меня сумка так тяготила. От,

охламонка. О, вот и ключики. Заинтригованный Антонов успел выхватить одну книжечку, и, пока я открывала дверь, прочел:

− "Мужчина обыкновенный. Ареал обитания, повадки, методы отлова". Ерофеева, ты что переквалифицировалась?

Он ошалело смотрел на меня, я на книгу. Ну, Оля! Скоро ты узнаешь, как неудобно сидеть с подобной макулатурой в мягком месте.

− Должна же я знать, что за зверь работает со мной рядом. — Рыкнула я, выхватывая эту муть из его ослабевшей руки. Мужчина обыкновенный, даже сигарету выронил.

− Не ожидааал... — Протянул он.

Что именно он не ожидал, я не расслышала, из-за хлопнувшей двери. Елки-палки! Раз за разом, и впросак! Судьба.

* * *

*

О, это сладкое слово отсрочка. Как много в нем для сердца Томочки сплелось. И жилье, и деньги. И работа. И новогодний огонек, чтоб его. Как его зажечь, ума не приложу. А ведь уже пора бы. Решено, с работы еду собирать главные действующие лица: дедушку Морозушку, зайку попрыгайку, лисичку сестричку. И всей этой гоп-компанией начинать чего-то репетировать. Может озарение придет в процессе.

Борисычу, явно было неловко, после достопамятной беседы, и, сославшись на неотложные дела, сбежал, прихватив Антонова с собой. А поскольку, выяснилось, в чем заключается моя реальная работа, я и спорить не стала, а, поболтав с Аллой Афанасьевной, отправилась, по плану...

− Здравствуй, Василий. А я к тебе по нужде. — Заискивающе лыбилась я через барную стойку.