Подари мне рассвет

T@NicK

Сказка-повесть, в которой любовь побеждает, пройдя сквозь предательство, одиночество, опасность и время. История о дружбе и преданности. Жизнь, прожитая не зря.

Подари мне рассвет

Автор выражает огромную благодарность Вике — моему персональному демону на плече, — которая планомерно напоминала об обещании и пробила стенку (Вика, ты знаешь, о чём я). Также автор дарит ей эту сказку-повесть, как и было обещано.

Часть 1

Осень - обманщица, сводница, разлучница

Много ли, мало ли,

О чём мечтали мы,

Смоет осенним дождём...

Юлия Михальчик

1.

Ранним осенним утром, когда солнце ещё не выбралось из-за кромки леса и клочья тумана не исчезли из низин, по ухабистой деревенской дороге ехал всадник на серой длинноногой кобыле. И можно было бы подумать, будто это простой наёмник, возвращающийся после выполненного заказа, да только под кожей перчатки на указательном пальце левой руки притаился простой на вид перстень — знак наследника рода.

Спириан О'Шээри уже второй день был в пути, но его дорога подходила к концу. Вот, уже и знакомая развилка.

Деревня Углицы была ничем непримечательным обычным местечком, находящимся в сутках пути от большого города Мальба — второго по величине в графстве семьи О'Шээри, — и в двух от Нэрриэна — родового гнезда графа. Это была тихая деревня в несколько десятков добротных домов и небольшой дарлой[1], на острой крыше которой сиял покрытый червлёным золотом знак Святой Троицы[2].

Жители только выбилась из домов, всё ещё позёвывая и потягиваясь. Даже собакам ещё было лень выбираться из-под крыш и облаивать чужака. Хотя, скорее всего, они просто наконец начали его узнавать.

Нужный молодому графу дом находился на другом конце деревни и ничем не отличался от остальных. Разве что на нём не было знака Святой Троицы, что означало либо иноверца, либо... колдуна. И если первых преследовали по закону и предавали суду, то вторых уважали и обращались за советом.

Но советов графу не было нужно. Он приехал не к колдуну, а к своей давней знакомой, спеша обрадовать её новостями.

Спешившись, он взял кобылу под уздцы и провёл ту через калитку, почувствовав привычное покалывание охранных заклятий. Дверь дома была открыта настежь.

Вздохнув, Спириан привязал лошадь к ограде и уселся прямо на крыльцо, принявшись ждать возвращения хозяйки. А та явилась почти сразу же после его приезда.

В калитку вошла высокая девушка с копной светло-каштановых чуть вьющихся волос, сейчас убранных в тугую косу, и лицом с тонкими чертами. Юбка, из-под которой виднелись тяжёлые сапоги, была заляпана тёмной грязью, рукава рубахи подвёрнуты, куртка была перекинута через сумку, что висела на плече.

— Мир дому твоему, ведьма, — произнёс граф, вставая навстречу девушке.

— Здоровья тебе путник, коль насчёт мира не шутишь, — ответила она немного хрипловатым голосом, сверкая неожиданно серыми глазами, в которых светилась улыбка.

— Я рад тебя видеть, — улыбнулся он, обнимая девушку.

— Я тоже тебя рада видеть, но не трогай меня, а то сейчас весь перемажешься, — рассмеялась она, ужом выворачиваясь из его рук и взбегая по ступеням. — Проходи, чего на крыльце сидишь, дверь то специально для тебя открываю каждый раз, — это слышалось уже откуда-то из нутра дома.

Сняв грязные сапоги, граф прошёл внутрь в большую и светлую комнату, тут же почувствовав аромат сушёных трав, которыми были увешаны почти все стены.

— Ты что, каждый раз, когда уходишь, оставляешь дверь нараспашку? — спросил мужчина, когда девушка появилась в проёме, держа в руках две кружки, кувшин и большое блюдо, накрытое тряпицей.

— Нет, только когда знаю, что ты приедешь, — хмыкнула девушка, ставя всё принесённое на стол.

— Знаешь? — приподнял он бровь, вставая со скамьи.

— Риан, по-моему, ты забываешь, кто я, — усмехнулась Залейн, знаком приглашая его сесть к столу. — Угощайся, — под тряпкой оказалась небольшая горка ароматных булочек с вареньем и творогом.

— Что ты колдунья, я не забываю, как и твои слова, что будущее ты видеть не можешь.

— У меня хорошая интуиция, — ещё одна усмешка. — Так зачем ты приехал?

— Я приехал к старому другу, которого не видел больше трёх месяцев.

— И кто в этом виноват? — она оправила рукава наспех накинутой чистой рубашки и начала распускать косу.

— А я предлагал тебе перебраться ближе к замку.

— Мне и здесь хорошо, — ловкие пальцы перебирали прядки одну за другой.

— Не спорю, места здесь хорошие, но двое суток пути — это много для меня.

— Не графское это дело, да? — руки замерли на мгновение.

— Лейн, прекрати, — раздражённо отмахнулся он. — Дело не в этом. Я наследник, и у меня много дел, особенно сейчас, когда отец плох.

— Нужна помощь? — она тут же подобралась, отбрасывая волосы за спину.

— Нет, — устало улыбнулся он, — от старости лекарства нет.

— Я могла бы....

— Нет, — покачал он головой и накрыл её ладонь, лежащую на столе, своей, — но спасибо.

— Мы же друзья, а друзья друг друга не бросают.

Больше они не говорили, наслаждаясь уютной тишиной и простым присутствием друг друга.

Они действительно были друзьями....

2.

Отступление первое: десять лет назад

— Ну и глушь, — пробормотал Фор Нарлон — начальник стражи молодого графа — оглядывая ряд старых домов с покосившимися заборами. — Я ещё больше уверяюсь, что этот шарлатан наплёл нам с три короба!

— Попытка не пытка, — улыбнулся ещё совсем мальчишка, внимательно и с интересом вглядываясь в дома.

Как там сказал старый лекарь, стоя у дверей в покои, где в постели, мучимый страшным недугом, лежал его отец?

"— Можно попробовать обратиться к колдунам.

— Но колдовство не способно лечить, — возразил всё тот же начальник стражи.

— Этот колдун способен на многое, — ответил лекарь и вопросительно посмотрел на шестнадцатилетнего графа.

— Говори, — нетерпеливо кивнул тот.

— Он живёт в деревне Кархелл, в соседнем графстве, это в неделе пути отсюда. Я слышал, он лечит.

— А согласиться ли?

— А почему нет?"

— Вот тот дом, — Нарлон указал рукой на добротно сложенный дом с большой мансардой и простой оградкой вокруг. Почему именно этот дом, стало ясно, когда они приблизились к этой самой "оградке" — она слегка потрескивала, а стоило к ней прикоснуться, как вспыхнули колючие искры, предупреждающе жаля кожу.

Охранные заклятья оказались ещё и оповещающими, так как не прошло и пяти минут, как на крыльцо вышел невысокий уже старик с длинными седыми волосами, забранными в низкий хвост. Серые глаза пристально осмотрели чужаков и остановились на молодом графе.

— Приветствую Вас, Граф О'Шээри.

— Мир дому Вашему, колдун, — не по годам серьёзно кивнул тот, спешившись.

— Чем обязан Вашему приезду?

— Не хотелось бы говорить о таких вещах через забор, — заговорил сопровождающий юношу мужчина.

— Что ж... моё имя Воррен Хром, проходите, — и калитка сама открылась, даже не скрипнув.

Они были ещё на крыльце, когда откуда-то из-за дома донёсся грохот, а потом запахло горелым. Вороны, умостившиеся на берёзах, взлетели вверх, подняв галдёж, а собака с соседнего двора зло тявкнула несколько раз и замолкла. В опустившейся тишине отчётливо был слышен властный женский голос, произносящий слова на старинном наречии.

— Прошу прощения, — процедил сквозь зубы колдун и поспешил по тропке, что вела за дом.

Граф решил пройти следом. Но, повернув за угол, он застыл на месте.

За домом была большая поляна, за ней уже начинался лес. И вроде ничего примечательного, только несколько деревьев были обгорелыми, а некоторые до сих пор дымились. Посреди поляны лежал парень лет восемнадцати и кусал кулак, стараясь не кричать, в то время как другой парень, намного моложе, держал его, а совсем ещё девчонка — всего-то лет двенадцать — пыталась что-то сделать с ногой, из голени которой торчала кость... сломанная. Именно эта девочка и говорила слова заклятья. И вот, не успел рассерженный колдун дойти до них, как рана на ноге парня засветилась, и девушка просто вдавила кость обратно, закрыв повреждённое место на ноге своими ладонями. Когда свет прекратил сочиться из-под пальцев, девчушка убрала руки, и изумлённым взглядам всех присутствующих предстала совершенно здоровая нога без каких-либо следов недавнего перелома.

— Колдовство, действительно, лечит, — вырвалось у начальника стражи, а граф во все глаза смотрел на поднимающуюся с колен юную колдунью с копной тяжёлых волос и колкими серыми глазами.

3.

Вечер, несмотря на середину осени и низко плывущие по тёмному небу облака, был тёплым. Именно поэтому двое сидели на крыльце и молчали. Девушка пила горячий малиновый чай, а мужчина — тёплый глинтвейн. Только стоило внезапно подуть холодному ветерку, сорвавшему со стоящей за забором рябины горсть пожелтевших листьев, как девушка поёжилась, обхватив себя за плечи. И тут же мужчина набросил на её плечи свою куртку.

— Зима не за горами, — вздохнула молодая колдунья, с сожалением допивая чай и провожая взглядом опадающие на дорожку листья.

— Знаешь, — внезапно заговорил мужчина, глядя на недопитый глинтвейн в кружке, — этим летом столько всего произошло, что я только сейчас понял, как безумно по тебе соскучился. Именно поэтому я сейчас здесь. Но... — он вздохнул, — это не всё. Наверное, то, что я сейчас скажу, прозвучит глупо и смешно, особенно вспомнив, сколько мне лет...

Она вопросительно на него посмотрела, ожидая продолжения. И когда он к ней повернулся, видя его улыбку, внутри у неё всё сжалось в тугой комок. Она уже знала, что он скажет. Знала и проклинала свою интуицию.

— Я влюбился.

— И кто же она? — выдавила девушка, отводя взгляд. Внутри у неё было холодно. Почему — она и сама не знала.

А ещё было обидно. Хотя, если подумать, на что обижаться-то?

— Это Вирджиния О'Морсе, младшая дочь графа. Она... я такой девушки ещё не встречал... она удивительная!

— Насколько мне известно, — она поставила чашку на ступеньки и сцепила дрожащие пальцы, стараясь не выдать своего волнения, — графство О`Морсе находится по соседству, только на юге, и отношения с ним довольно напряжённые.

— Они были напряжённые, — поправил её мужчина. — Этим летом отец подписал соглашение о мире с графом О'Морсе на довольно-таки выгодных для нас условиях.

— Тогда я не вижу препятствий для тебя, — наконец, справившись с собой, девушка улыбнулась.

— Я тоже их не вижу, — фыркнул Спириан. — Именно поэтому и собираюсь жениться.

От неожиданности девушка вздрогнула.

— Жениться? — произнесла она непослушными губами.

— Да, я на днях отправлюсь в Ориес, — он смотрел на небо и не видел ни побледневшего лица девушки, ни её сжатых кулаков, ни её закушенной почти до крови губы. — Поздно уже, засиделись мы. Спасибо, что выслушала, — она успела нацепить на лицо маску прежде, чем он повернулся.

— Спокойной ночи, радужных снов.

— Спокойной ночи. Не сиди долго — холодно, — он поднялся и вошёл в дом. И не увидел вспыхнувших колдовством глаз.

Встряхнувшись и зло стукнув кулаком по крыльцу, девушка встала, взрыкнула, словно разъярённая волчица, и тоже ушла в дом. Кружка из-под чая осталась одиноко стоять на деревянных ступенях, а в бочке, что стояла под скатом с крыши, кипела, нагретая колдовской силой, вода.

4.

На следующий день после раннего завтрака Спириан уехал, пообещав прислать приглашение на свадьбу, на что девушка вновь фальшиво улыбнулась, поражаясь своей способности быстро надевать маску весёлости и беззаботности, в то время как внутри клокотала злость и душу царапало когтями.

Стоило всаднику скрыться из виду, как на плечо девушке спланировал небольшой сокол.

— Он влюбился, Корт! — зло хмыкнула колдунья, вновь становясь самой собой, и погладила птицу. — Влюбился! В какую-то графскую дочку! — сокол ущипнул её за палец, когда она, забывшись, дёрнула за перья. Залейн Хром посмотрела на капельку крови и перевела взгляд на птицу. — А как же я?

Словно почувствовав настроение человека, сокол потёрся головой о её щёку, а потом начал что-то "нашёптывать" ей на ухо.

Она и сама прекрасно понимала, что влюбляться в своего друга было верхом глупости, но сердцу, как говорят, не прикажешь. Вот и оставалось ей злиться и на него, и на себя, бить посуду, уверяя себя, что на счастье, да кипятить воду.

Только недолго она запиралась в себе. Через пару дней к ней прибыл гонец от градоправителя Мальба с просьбой срочно прибыть. Дело было простым даже на первый взгляд, а оказалось и того проще. Но оно помогло отвлечься от тягостных мыслей и вернуло ей душевное спокойствие. Которое, впрочем, вскоре вновь было нарушено: в день, когда она засобиралась обратно в деревню, в Мальба примчался гонец из Нэрриэна с известием, что старый граф Рудольф О`Шээри скончался, и теперь главой этих земель является его сын.

Узнав эту новость, Залейн не стала возвращаться в деревню, а отправилась прямо в Нэрриэн.

5.

Округа будто вымерла, на башнях замка тяжело и лениво развевались белые флаги. Только собаки всё также брехали на чужаков, скаля обломанные клыки.

Спешившись, колдунья поймала на перчатку уставшего от долгого полёта сокола и огляделась. От конюшен к ней спешил угловатый подросток, на предплечье которого была повязана атласная белая лента.

— Фарла[3] колдунья, доброго дня, — поприветствовал он её, поклонился и взял кобылу под уздцы.

— Мир дому вашему, — кивнула девушка. — Граф в замке? — сказала, оглядывая высокие стены, и передёрнула плечами, отчего сокол раздражённо вскрикнул и вхолостую взмахнул крыльями.

— Все здесь. Сейчас позову кого-нибудь, Вас проводят, — и увёл кобылу, а девушка медленно двинулась в сторону каменных ступеней, на ходу доставая из сумки и повязывая на предплечье траурную ленту.

Ждать, пока в дверях покажется кто-нибудь из слуг, пришлось довольно-таки долго. Наконец, на крыльцо вышла женщина в строгом платье простого покроя. На руке — всё та же белая лента, в глазах — холодность, скорбь и затаённая боль.

— Мир дому Вашему, — поклонилась Залейн Хром.

— Попутного ветра, колдунья, — служанка жестом пригласила девушку войти. — Могу я узнать причину Вашего неожиданного приезда, фарла?

— Я бы хотела увидеть графа.

— Сейчас не лучшие времена...

— Мы довольно-таки давно знакомы, так что можете не волноваться. Это дружеский визит.

— Так Вы Залейн Хром? — удивилась женщина.

— Мы знакомы? — колдунья сощурилась, сверкая серыми глазами.

— Нет, — поспешила объясниться служанка. — Просто граф часто упоминал Ваше имя в последнее время.

— Странно, я не спотыкалась, — хмыкнула девушка, скрывая смущение.