Сказ о Велиславе

Сказ о Велиславе

"...А когда стал мир созданный процветать, увидели боги, что нужны те, кто понимал бы силы природы. Взяли они могущество из царства духов, царства ушедших и царства животных, дабы создать колдунов и колдуний.

И несли они с собой великую мудрость, умение исцелять и искусство магии."

Из сборника "Мифы и Легенды Келдара", том 2.

1

— Велислава!

Дверь моей избушки распахнулась от сильного пинка, и в нее ввалился Ивар с огромным букетом цветов.

— Чего тебе? — недовольно пробормотала я, не отрываясь от котла, в котором булькала непонятная жидкость бурого цвета. Еще раз заглянув в сестринскую книжку по колдовству, я грустно вздохнула. Зелье должно было получиться светло-розовым. Неужели я опять что-то напутала?

— Велиславушка! — продолжил он, сунув мне под нос пивники. — Милая моя!

Глаза заслезились — и я звонко чихнула. Леший бы побрал этого дурака! Принести единственные цветы, на которые у меня аллергия! Выругавшись сквозь зубы, я щелкнула пальцами, и цветы почернели, а затем превратились в пепел. Ивар недоуменно перевел взгляд на свои руки, а затем, видимо решив, что у ведьм свои причуды, продолжил:

— Велислава! Я хочу тебя...нет...— он нахмурился, старательно вспоминая. Затем его лицо просветлело, и он выдал.— Во! Я предлагаю тебе руку и сердце!

— Ну, если для варева — то я согласна.

— Чаво? — уставился на меня как баран на новые ворота "добрый молодец", по которому сохла больше половины девушек из соседних деревень.

Из-за печи вылез довольный черный кот и злорадно захихикал:

— Кажется, он тебя не понял.

— Ивар, — ласково пропела я, беря в руки лежащий рядом с травами нож. — Я постараюсь, чтобы больно не было...

Стоило мне сделать несколько шагов, как он шарахнулся и подбежал к двери.

— Велиславушка, — проблеял он, пытаясь нащупать засов, — пожалуй, я зайду в другой раз.

И совсем обезумев от страха, этот дурак, вместо того, чтобы открыть дверь, закрыл ее.

— Выпусти меня, ведьма! — взвизгнул он тоненьким голоском, принимая бессмысленные попытки выбраться.

— Ах, уже ведьма, а не милая? — возмутилась я, зажигая в глазах зеленый огонь. — А как же наша любовь?

Молодец затрясся всем телом, не сводя испуганных глаз с ножа в моих руках. Правильно мне бабушка говорила — от страха люди разум теряют. Да я этим ножом, при всем желании, не смогла бы нанести никому значительный вред — разве только небольшую царапину.

— Не убивай!

Брезгливо глянув на расползающееся на его штанах мокрое пятно, я скривилась. А как красиво-то он врал, рассказывая о подвигах своих великих и чудовищах поверженных. Вымерли нормальные молодцы на этой земле, одни дураки остались!

— Чтобы я тебя больше не видела! — гневно прищурилась я, взмахом руки открыв дверь и вытолкнув Ивара наружу. С удовлетворением прислушавшись к отдаляющимся шагам, улыбнулась.

— Зря ты так с ним, — промурлыкал кот, — все-таки сын старосты.

— Да что они мне сделают? — отмахнулась я.

— Как знаешь, — вздохнул Тимка, — только вот люди очень злопамятные.

Оставив его без ответа, я вновь повернулась к котлу. Зашуршали перелистываемые мной страницы.

— Вот оно! — обрадовано пробормотала я, найдя нужный абзац. — Если варево не приняло нужный цвет, добавьте два мышиных хвоста и пустоцвет...

— ...а если ничего не произойдет, оставьте свои попытки для сохранения здоровья окружающим, — ехидно продолжил кот, вновь прячась за печкой от метко брошенного сапога, специально припасенного для подобных случаев.

Мой чудесный сон, в котором прекрасный принц обещал мне руку, сердце и пол своего царства в придачу, был прерван диким мявом кота. Я присела на кровати и изумленно посмотрела на Тимофея, глаза которого горели в темноте желтым огнем (когда в первый раз увидела — чуть к праотцам не отправилась, а потом ничего, привыкла).

— Что у тебя стряслось? — сонно протирая глаза, поинтересовалась я.

Спать хотелось жутко, легла я всего несколько часов назад, полночи промучившись с зельем. Как и следовало ожидать, безрезультатно: единственное, чего мне удалось добиться, это смены цвета на зеленый. Но зеленый — это не розовый, поэтому пришлось отбросить свои попытки и перелить варево в небольшое ведро, чтобы с утра от него избавиться.

— Что у меня стряслось? Что у меня стряслось?! — кот, находящий в состоянии близком к истерике, нарезал круги по моей кровати. Я схватила его зашкирку и пару раз встряхнула, чтобы он успокоился. — Лучше спрашивай, что у тебя стряслось!

— И что же у меня стряслось? — послушно повторила я, не понимая причин его беспокойства.

— Выгляни в окно.

Нехотя встав из такой уютной постели, я прошлепала босыми ногами по полу и подошла к окну. Увиденное мне не понравилось: вокруг моей избушки столпилась жители деревеньки, рядом с которой я жила, а в руках у них были чуть ли не все предметы домашнего обихода — от старых, ржавых мечей и вил до сковородок и кастрюль. И все они издавали такой невыносимый звук, что хотелось просто взвыть.

— Выходи, ведьма! — воинственно выкрикнула Маланья, жена старосты и по совместительству мать Ивара.

— А я тебе говорил, — мяукнул кот,— не стоило людей злить.

— Я и не злила, — отмахнулась я, судорожно размышляя, что делать дальше.

Выходить во двор не хотелось, уж слишком много было людей. С двумя-тремя я бы справилась без проблем? но на большее моих скудных силенок не хватило бы. А что разгневанные селяне сотворят с ведьмой, мне думать не хотелось: надо мной или надругаются, или замуж выдадут, или показательно казнят. И наплевать им, что я к роду Веллийских принадлежу.

— Ведьма! Выходи! — нестройным хором закричали селяне.

Я задумчиво потерла бровь и заметалась по избе. В голове не было ни одной дельной мысли. Что же мне делать?

— Сматываться надо, Велька! — предложил кот.

— И избушку оставить?! — возмутилась я, в глубине души прекрасно понимая его правоту. Я столько сил потратила, чтобы эту развалину в порядок привести, душу, можно сказать, вложила, а теперь вот все придется бросить из-за каких-то людей! Гнев затуманил разум, и я, совершенно не ведая, что творю, вышла из избушки.

Гомонившая толпа удивленно замолчала, словно мое появление стало для нее неожиданностью.

— Чего надо? — зло прищурившись, глянула я на собравшихся.

— Ты это...колдовать не вздумай! — промямлил староста, отступая от меня на несколько шагов.

— Или что? — едко поинтересовалась я.

— Мы... того...в ковен пожалуемся!

Не удержавшись, я хихикнула, а потом расхохоталась во весь голос. Ковен магов, которым деревенские жители так любили пугать, распался еще пятьсот лет назад. Но даже если бы он все еще существовал, я бы уж точно его не боялась — колдуны и колдуньи из рода Веллийских составляли его основную часть. А семья для большинства магов — самое главное.

— Вы зачем пришли? — вполне миролюбиво спросила я.

— Справедливости хотим! — взвизгнула Маланья. — Ты Ивана соблазнила — замуж выходи!

Я насмешливо фыркнула, прислонившись спиной к двери. Люди...Люди никогда не меняются: жадны, мелочны и жестоки. Знает староста, что род мой богат и надеется себе немного урвать.

— Прямо сейчас замуж выходить? — влез в наш разговор Тимофей.

Семья старосты смущенно потупилась, а довольный Иван вылез вперед и, одарив меня взглядом гордого орла, молвил:

— Слова твоего ведьмовского вполне достаточно, Велислава.

Я с трудом удержалась от того, чтобы злорадно улыбнуться. Слово, данное ведьмой, было не рушимо, даже если его взяли силой. А не исполнивших настигала жуткая смерть. Только вот за столько лет способов обойти свое слово было придумано множество, но простые люди об этом не знали. Скрестив пальцы за спиной, я сказала сладким, словно мед, голосом:

— Я, Велислава, ведьма, клянусь, что выйду замуж не позже осени.

Ожидавшие грома, молний, ну или небольшого землетрясения крестьяне разочаровано вздохнули. Будь это настоящая клятва, то сейчас бы пахнуло озоном, а на моей руке появилась бы метка, которая при приближении конца срока начала бы гореть огнем.

— Хорошо, ведьма, — кивнул староста, а я успела заметить довольный блеск в его глазах. — Свадьбу через месяц сыграем.

Я кивнула, мысленно представляя их удивление, когда невеста на свадьбу не явится. А можно еще какую-нибудь нечисть уговорить облик мой принять, да за Ивара замуж выйти. Вот будет потеха! Замечтавшись о мести, я подпустила к себе "женишка" слишком близко, чем тот и воспользовался, страстно меня поцеловав. Ну, это он, наверное, думал, что страстно, только вот знавала я молодцев в этом деле более искусных.

— Нахал! — с наигранным возмущением вскрикнула я, вырываясь из его объятий. — Я девушка приличная!

Тот похабно улыбнулся, видимо думая, что теперь-то я от него никуда не денусь, и, подмигнув мне на прощанье, ушел. Следом за ним двор покинули и остальные. Я вошла в дом и, закрыв за собой дверь, обессилено сползла вниз. Теперь я стала понимать ведьм, которые предпочитали не связываться с людьми, жить в отдалении. Глупая я была, думала, раз сама на половину такая, то отношение ко мне будет другое.

Откажись я, небось, бы вообще на части разорвали, и не узнал бы никто обо мне. Конечно, бабушка бы забеспокоилась через некоторое время, но пока то, пока се, сгнило бы мое тело где-нибудь в лесу. А ведь даже самые великие ведьмы оттуда возвращать не умеют...

— Что будем делать? — грустно вздохнул кот, умильно на меня поглядывая. — Ты же не будешь за него взаправду замуж выходить?

— Конечно же, нет, — отмахнулась я, представив, что со мной могут сделать годы подобного брака. — Бабушку навестим, а потом что-нибудь придумаем.

Я взяла в руки небольшую корзинку, наполнила ее различными припасами и вышла с задней двери. Моя избушка стояла рядом с лесом, не только потому, что так было травы удобнее собирать, но и в случае чего, легко убежать можно, следы свои скрыв. Оказавшись на первой же опушке, я поставила корзинку на небольшой пенек и тихонько позвала:

— Дедушка Леший!

Рядом со мной, прямо из воздуха, соткался небольшого роста старик весь в лохмотьях. Глянув на меня своими изумрудными, словно свежая листва, глазами, поинтересовался:

— С чем пожаловала?

— Я уехать хочу, дедушка леший, — пояснила я, — не мог бы ты избушку мою защитить, путников да гостей незваных отваживать?

— Ты, Велислава, девица хорошая, — пробормотал он, — за лесом мне помогала присматривать, зверушек иногда лечила, да мне, старику, гостинцы приносила. Отчего ж не помочь?

— Спасибо! — поблагодарила я, с трудом удержавшись от желания кинуться ему на шею. Мало ли, превратиться еще в молодца красивого, соблазнит меня...Редко кто от его чар устоять может. Лесные они же такие, попробуй понять, что у них на уме.

— Иди уже, — махнул мне лешак, забирая корзинку. — И осторожна будь.

Я еще раз благодарно кивнула и ступила на появившуюся прямо рядом со мной тропинку. Стоило сделать всего лишь несколько шагов, как я вновь оказалась у своей избушки. И пусть у меня сил мало, зато с нечистью я получше сестер своих общий язык находить умею.

— Ну как?

— Поможет нам леший, — ответила я коту, сумку собирая. — Можем уходить спокойно.

Кот довольно мурлыкнул и первым вышел во двор. В последний раз оглядев свое жилище, я последовала за ним. Кто знает, удастся ли мне еще вернутся? Я взяла в руки посох и, забравшись в ступу, опасливо им взмахнула. Ступа тут же поднялась над землей, на мгновение зависла, а затем резко взлетела вверх.

Ступа у меня была очень своевольная: могла по собственному желанию взлетать, иногда закручивала такие виражи, что меня по полдня мутило, и чаще всего она меня совсем не слушалась. Будь моя воля, я бы давно себе другую взяла, но пока эта в порядке, ни одна ступа мне не подойдет. Вот и мучаюсь теперь.

Ступа сделала крен влево, и я оставила клок своих волос на ветке какого-то дерева, а потом на меня еще и упало пустое вороне гнездо.

— А-а-а! — завопила я, цепляясь свободной рукой в край ступы, чтобы не выпасть.

— Мамочки! — испуганно зажмурился кот, расцарапав мою ногу когтями. Я зашипела от боли, тщетно пытаясь удержать равновесие.

Чувствую, нам предстоит очередной незабываемый полет.

— А ну стой, поганка! — что есть мочи орала я. — Стой, не то на топку пущу!

Ступа послушно затормозила, и мы ухнули в воздушную яму. Еще недавно казавшаяся столь далекой земля-матушка начала стремительно приближаться.

— Лети!!!— истошно взвизгнула я, с ужасом представив, что будет, если я упаду с такой высоты. Даже мокрого места не останется.

— Я не хочу умирать! — кот вцепился в мою ногу и закрыл глаза. Ему то что — у него девять жизней, это у меня одна, и то какая-то неправильная.

Когда до столкновения оставалось совсем немного, ступа зависла в воздухе, а затем, перевернувшись, просто вытряхнула нас, словно мусор, на задний двор бабушкиного дома.

— Ах ты, змеюка подколодная! — гневно зашипела я, потирая ушибленную спину.

— Чтобы я еще раз с тобой летал!..— кот, приземлившийся как обычно на свои четыре лапы, уткнулся мордой в землю и отчаянно ее вылизывал. Странно, не замечала за ним раньше подобной любви, вот что испуг с нами, людьми, тьфу, с животными делает!

— Я тебя чистила, полировала, а ты меня угробить вздумала! — продолжила я ругать ступу, совершенно не беспокоясь о том, что подумают выбежавшие на мои крики слуги. За столько лет они уже должны были привыкнуть к моим выходкам.

— Еще раз выкинешь что-то подобное — в щепки превращу! — пригрозила я.

Нахалка, которую какой-то дурак еще много лет назад обозвал самым безопасным средством передвижения для молодых ведьм, сделала вокруг меня круг почета и зависла прямо над моей головой, словно хотела ехидно сказать: "ничего ты со мной не сделаешь!" Стало ужасно горько и обидно. Я и так знала, что не сильна в колдовстве, но когда над тобой насмехается какая-то ступа, становится вдвойне обидней.

— Какая из меня ведьма, если даже ступа меня не боится! — всхлипнула я, пытаясь удержать слезы, так норовившие скатиться по моим щекам. Зло отшвырнув посох подальше, я встала с земли.

— Велька, не расстраивайся ты так, — замурлыкал Тимка, лучше всех уловивший перемены в моем настроении, — просто полеты — не твое призвание.

— А что тогда мое? — устало поинтересовалась я, беря его на руки и почесывая за ушком. Кот довольно растянулся на моих руках. — Зелья не получаются, пророчить могу только неприятности...

Несмотря на то, что мимолетная злость на ступу прошла, я все равно была расстроена. Лучше бы у меня вообще никаких способностей не было! Родилась бы простым человеком, отказался бы от меня род. Перед глазами встало лицо бабушки, и я покачала головой, нет, Мирослава Веллийская никогда не отказывалась от своей семьи.