Порталов Дол

На границе ущелья дорога вздымалась вверх. Таронг взобрался на бугорок и его взгляду открылся Порталов Дол — замкнутая между двумя стенами гор равнина, раздававшаяся в стороны приблизительно на три шаркама. Перед ним на расстоянии двух поприщ ущелье упиралось в то, что именовалось Порталом. Окаймленный искрящимся золотистым ободом полукруг поднимался до половины небосклона, возвышаясь над пиками окрестных гор. За подернутой рябью поверхностью магических врат угадывались очертания Нижнего Мира — довлеющая над угрюмой каменистой равниной пелена свинцовых туч. Сей пейзаж неприятно бередил взор, совершенно не сочетаясь с ярким солнцем и глубокой синевой неба Зэлдуета.

Окинув окружающий простор коротким взглядом, Сальмо споро засеменил вниз по склону. Несмотря на то, что возвращение в Порталов Дол пробудило в его сознании нелучшие воспоминания, таронг чувствовал себя довольным и полным сил. Здесь, вблизи прохода в Нижний Мир для охотника за нечистью работа найдется всегда, в отличие наводненных сверх всякой меры инквизиторами провинций Священной Империи и Таронгского Плато, где жители предпочитали справляться с чудищами своими силами. За три тысячи харзов существования Портала землю ущелья обильно устлали кости убитых в бесконечных сражениях между обитателями двух миров. Неупокоенные останки имели обыкновение подниматься в виде нежити, коя, впрочем, в ущелье Портала не являлась основной добычей для охотников, навроде Сальмо. Ибо Врата источали могущественную магию, превращавшую обитавших поблизости существ в кровожадных бестий. Также сила Портала привлекала всевозможных созданий с обеих сторон прохода, как обладавших тварной плотью так и бестелесных. Среди находников встречались и разумные, и бессловесные, алчущие вкусить живой плоти и вовсе безобидные, питавшиеся эфирными эманациями магических врат. Таронг не ведал, с чем ему на этот раз придется столкнуться в Порталовом Долу, но рассчитывал неплохо заработать на истреблении неведомых доселе чудищ, кои постоянно объявлялись в этих местах.

Сальмо отправился к ближайшему городку, насколько он помнил носившему имя Нивтхалу. Низкие мраморные стены и изящные, словно выточенные из бивней терриганта, башенки явно не предназначались для того, чтобы выдержать хоть сколько-нибудь серьезную осаду. Однако, справедливости ради, стоит отметить, что обитатели Нижнего Мира уже более ста харзов не пересекали границу Портала, держа оборону на своей территории.

Чуть севернее городка встал лагерем большой отряд воинов. Судя по обилию просторных шатров из лазоревой и золотистой ткани, среди шедших на войну преобладали гторхи. Но в западной части бивуака Сальмо заметил сбившиеся в кучу бурые юрты своих сородичей, а еще дальше на полдень — кострища лесных и пустынных борикхо. Небеса над станом рассекали кожистыми крыльями несколько кагхи.

Возле стен Нивтхалу раскинулись поля и пастбища, где гураты выращивали миаллу и пасли бонгов. У ворот таронга остановил гторх— урядник и двое альгири. Хотя племя великанов славится своими воительницами, стражники являлись мужчинами — рослые, почти в четыре раза выше Сальмо, поджарые, облеченные в красноватые кожаные доспехи, укрепленные на груди и плечах костяными пластинами. В руках воины сжимали ратовища полэксов.

— Приветствую вас, велепочтенный господин, — заговорил гторх. — Прошу вас назвать ваше имя, род занятий и цель визита в наш город.

— Я — Сальмо Нирбольд, охотник на нечисть, — ответил таронг, выуживая из походной сумы подорожную.

Он протянул перехваченный алой лентой свиток уряднику. Тот, как и все гторхи, был худощав и высок ростом, движения его отличались изяществом и грацией. На телах гторхов не растет волос, а кожа их имеет серый, иногда с голубым отливом оттенок. Представители самой могущественной расы Зэлдуета обладают узкими треугольными подбородками, тонкими безгубыми ртами и прикрытыми небольшим костным наростом двумя отверстиями на месте носа. Головы гторхов расширяются кверху, не имеющие зрачков глаза располагаются на висках и смотрят как бы в стороны, равно как у тирпанов.

— Кхм...Кхм... — изучая пергамент, урядник прищурил налитые аквамарином глаза.

— Добро пожаловать в Нивтхалу, Сальмо Нирбольд, охотник на нечисть, — наконец высокопарно объявил гторх, возвращая пергамент таронгу.

Оказавшись в городе, Сальмо первым делом отправился в трактир. Корчма "Блеск Альминиаса" находилась в самом центре городка и по праву считалась одним из лучших заведений. Не взирая на изрядно истощившуюся за время путешествия мошну, таронг сегодня решил не скупиться на снедь.

Все дома в Нивтхалу были построены из голубого, белого и розового мрамора. Возле каждого жилища, за узорчатыми латунными оградами пестрели разноцветьем палисадники. Вдоль мощенных гранитной брусчаткой улиц застыли многочисленные инскрустированные самоцветами статуи. На круглых площадях журчали фонтаны, вздымавшие белокипенные столбики влаги. Нивтхалу являлся обыкновенным провинциальным городишкой Священной Империи. Сальмо бывал и в куда более богатых местах, где гторхские матроны разгуливали с украшениями из адамантов размером с кулак отрока, а на улицах дети играли, разбивая серебряным шаром составленные из золотых чурок фигуры. Охотник не верил в слухи о красотах и величии имперской столицы Эйн-Иссарда, пока собственными глазами не узрел Алмазные Ворота и не прошелся по мощенным платиновой брусчаткой улицам главного города Священной Империи.

Сальмо прошествовал через широкие ворота из красного дерева, над которыми едва покачивалась вывеска со сверкающей синевой звездочкой. Он очутился в просторном зале. Здесь царил мягкий полумрак, лишь слабо рассеиваемый смарагдовым светом нескольких паривших под потолком магических шаров. Пространство помещения подернула сизая дымка, распространявшая горьковатый аромат смирны. Поперек залы тянулись мраморные столы и скамьи с сиденьями из мореного шаркта. Стены скрывались под парчовыми шпалерами, изображавшими сцены из самых величайших битв, происходивших возле Портала. Для полудня посетителей в "Блеске Альминиаса" оказалось достаточно много. Несколько столов занимали одинокие гторхи. В углу зала расположилась компания из четырех таронгских купцов, которым Сальмо едва заметно кивнул. А за центральным столом о чем-то рьяно толковали двое альгири.

Вдоль стен размещались круглые столики поменьше. Охотник за нечистью присел за один из них. Вскоре к нему подошла служанка — гторха в расшитом красными розами сарафане. Девушка также благоухала ароматом сих чудных цветов. Либо она удачно подобрала духи, либо при создании платья не обошлось без магии.

Сальмо заказал лепешку из миаллы, копченую фальтру, окорок дромпа и кувшин фиргасового сидра. Споро приступив к трапезе, таронг не чаял, что его грубо прервут.

— Послушайте, достопочтенный господин, — раздался над самым ухом тихий хриплый голос. — Не вы ли являетесь тем самым охотником на нечисть, что около нунга назад прошел через главные ворота нашего славного города?

Таронг поднял взор. Над ним навис утлый (даже по меркам их тщедушного племени) гурат, одетый в убогое вретище из шкуры ящерицы. Как и все представители оного народа этот имел темную, почти черную, иссеченную морщинами кожу, лишенную волос голову и согбенную фигуру. Выродок не осмеливался смотреть на Сальмо, отведя глаза в сторону. Гураты являлись потомками людей, первыми пришедших через Портал и в отличие от остальных своих сородичей, согласившихся служить гторхам. Оное племя в южных провинциях Священной Империи использовали в качестве рабов.

Первоначальное изумление, оттого как сию образину пустили в столь почтенное заведение, сменилось желанием прогнать поганца взашей. Однако в обращении уродца присутствовал некий намек на возможную работу, что удержало Сальмо от скорой расправы.

— Ты прав. Я и есть тот самый охотник, — полным пренебрежения тоном, коим только и надлежало общаться с гуратами, ответил таронг. — Зачем я понадобился твоему господину?

— Велеславный иерарх третий ступени и предводитель Шестого Корпуса Армии Святого Клира Наик-Саф Аридсатул вызывает вас к себе по срочному делу, — скороговоркой выпалил гурат, втянув голову в плечи и явно опасаясь получить затрещину.

— Я спросил: зачем я ему потребен? — рыкнул Сальмо.

Уродец, вздрогнув, скукожился еще больше и пролепетал:

— Покорнейше прошу простить меня, почтенный господин, но мой хозяин не посвящал меня в детали, он лишь наказал мне вызвать вас к себе.

— Куда меня следует явиться? — чуть остыв, буркнул охотник.

— В шатер моего господина, что расположен в центре лагеря, разбитого Шестым Корпусом Армии Святого Клира, подле города, — ощутив спокойствие собеседника, несколько увереннее молвил гурат.

— И когда мне надлежит туда прийти? — Сальмо пристально глянул на выродка.

— Мой хозяин приказал мне препроводить вас к нему тотчас, как я вас найду, — чуть заметно трясясь от страха, гурат взглянул в глаза таронгу.

— Я являюсь туда, когда закончу трапезу. Так и передай своему хозяину — отрезал Сальмо. — А теперь проваливай!

Уродец пожевал губами, видно, решаясь, возразить что-либо или нет, но под свирепым взором таронга, совсем скуксился и, сгорбившись, побрел прочь.

Избавившись от гурата, Сальмо поспешил закончить с едой, ибо испытывать терпение и заставлять ждать иерарха третьей ступени не стоило.

Нужный шатер — самый большой в бивуаке — найти не составило труда. Спросив его имя, двое стражников-гторхов подняли глевии, пропустив Сальмо. Внутреннее пространство шатра оказалось хорошо освещено, стоявшими на столешнице магическими светильниками — золотистыми шарами, помещенными в особые похожие на блюдца подставки. В нос ударил весьма резкий аромат смеси благовоний, среди которых таронг сумел различить запахи сандала, нарда и ладана.

За столом напротив охотника сидели трое. В середине на высоком резном стуле, коему более подходило именоваться троном, замер будто изваяние гторх с чванливой миной. Слева от облаченного в голубую мантию иерарха Священной Империи на пуфе восседал таронг. Сородич являлся почти точной копией Сальмо — коренастый, ростом чуть более двух бруггов с медной, почти красной кожей и кудлатой копной иссиня-черных волос. Впрочем, внешность сидевшего имела два существенных отличия. Во-первых, пребывавший на пуфе карлик был, по крайней мере, на пятьдесят харзов старше вошедшего, а во-вторых относился к нальтарам — "стоящим выше" — тем, кому разрешалось носить бороду. Одесную гторха чуть дальше от стола на бесформенном ложе из серой мешковины развалился пустынный борикхо — ящер со светлобурой кожей и зубчатым костяным гребнем, протянувшимся от верхней части лба до кончика хвоста.

— Сальмо Нирбольд, насколько я понимаю? — опустив приветствия, заговорил клирик.

— Приветствую, владыка, — склонил голову охотник.

— Как тебе, вероятно, уже известно, меня зовут Наик-Саф Аридсатул. Я — иерарх третьей ступени Святой Церкви Миинхару и предводитель Шестого Корпуса Армии Святого Клира, вставшей лагерем возле славного города Нивтхалу, — неживым, звучащим словно из трубы, голосом молвил гторх.

— Мое почтение, — испытывая больше презрения, нежели уважения, таронг не без усилия опустил голову еще ниже. Сальмо истово недолюбливал гторхов за их надменность и высокомерие. Общение с представителями сего народа всегда тяготило и раздражало охотника.

— Это Фунгарто Гурблонг — нальтар и тысяцкий таронгского войска, — тем временем продолжал Наик-Саф, указывая на карлика слева. Бородатый сородич Сальмо расплылся в улыбке и кивнул.

— А это Н'Данхо — вождь клана Штах'зурпала, — иерарх небрежно повел рукой в сторону полулежавшего ящера. — Но хватит формальностей, перейдем к делу. В последние две ночи в лагере произошли события, потребовавшие срочного присутствия опытного охотника на нечисть.

— Что же именно случилось? — осмелился спросить Сальмо.

— Некая тварь укокошила троих стражников, — заместо гторха ответил таронг. — Все бы ничего, если бы убитые не являлись хугато — лучшими охотниками лесных борикхо.

Сальмо едва не присвистнул. Дело приобретало серьезный оборот: имеющие в распоряжении сотни опытных воинов и магов полководцы обращаются за помощью к нему вместо того, чтобы воспользоваться своими подчиненными, а жертвами неведомой бестии стали лесные борикхо — стремительные и ловкие мастера засад и маскировки, коих очень сложно застать врасплох.

— Прежде чем взяться за это дело, я хотел бы осмотреть трупы погибших, а также обсудить размер награды, — разделяя слова, проговорил Сальмо.

Гторх подозрительно прищурился, вперив в охотника испытующий взор.

— Это разумно, пусть сызначала изучит мертвецов, а потом уж обговорим цену, — поднял руку нальтар.

— Думаю, что сейчас более судачить не о чем. Все подробности охотнику поведает Аранго, — прошипел со своей лежанки Н'Данхо, вождь клана Штах'зурпала.

От лазурного полога шатра отделился размытый абрис, спустя мгновение принявший облик лесного борикхо. Представители оного племени обладали способностью изменять цвет кожи, посему неудивительно, что Сальмо не заметил ящера ранее.

— Фрифетштфую, тебя охотних, — Аранго протянул таронгу чешуйчатую длань.

Сальмо крепко сжал жесткую, будто вырезанную из дерева, руку ящера.

Фунгарто Гурблонг вызвался лично сопровождать Сальмо и его спутника к месту, где находились тела жертв неизвестной твари. Втроем они проследовали почти через весь лагерь. По дороге нальтар тщился выудить из охотника за нечистью последние слухи с родины, однако Сальмо не мог рассказать многого, ибо сам уже несколько харзов не посещал Таронгское Плато.

Они остановились возле небольшого навеса, притулившегося на самом краю стана поблизости от выгребных ям. В тени натянутого меж четырьмя столбами полотнища под изгвазданными бурыми пятнами дерюгами лежали означенные мертвецы. Покойников караулил вооруженный палкой гурат, не обративший на пришедших никакого внимания.

— Вот они — жмуры, — махнул рукой Фунгарто. — Прошу покорнейше меня простить, но я поспешу вернуться в общество почтенного Наик-Сафа Аридсатула, поскольку смердит здесь невыносимо, и находиться тут у меня нет более мочи.

Зажав нос рукавом, нальтар засеменил обратно к центру лагеря. За десять харзов военных походов побывавший в самых разнообразных воинских становищах Сальмо особой вони окрест не учуял, и лишь пожал плечами, удивляясь тонкому обонянию нальтара.

Аранго зашел под навес и откинул покрывало с одного из трупов.

— Фжгляни, охотних, — попросил борикхо.

Сальмо подошел к ящеру и уставился на труп. Вероятно смазанное некоей алхимической субстанцией тело, несмотря на стоявшую жару, почти не разложилось. У мертвого борикхо было разорвано горло. Сальмо хватило мимолетного взгляда, дабы понять, что рана нанесена не клыками или когтями, а скорее грубым иззубренным клинком. На теле убитого имелось еще несколько подобных рваных разрезов, но в большем количестве присутствовали прямые полосы, оставленные, несомненно, когтями. После недолгого осмотра Сальмо заключил, что передние конечности твари оканчиваются тремя пальцами, оснащенными длинными когтями. Почти наверняка таронг мог утверждать, что неведомая бестия передвигается на двух ногах и, следовательно, может оказаться разумна. Откуда взялись, рваные раны, если монстр орудовал когтями, охотник понять не смог.