Встреча

Встреча.

Колесо телеги снова попало в колдобину. Брат и сестра в очередной раз со страхом прислушались к скрипу оси. Со страхом — потому что брат, всю жизнь работавший на земле, был не силен в плотничьем деле, а на пустынной дороге, в случае поломки, некому будет оказать помощь.

Весь нажитый за последние годы нехитрый скарб трясся позади путешественников и был весьма скромен по объему.

Дорога, по которой ехала телега, представляла собой явно не королевский тракт — вся в ямах и колдобинах, она уходила извивающейся полосой в даль, теряясь в утреннем тумане. Лес по обоим ее краям был мрачен, дремуч, в нем не слышалось привычного пения птиц. Под стать окружающей природе, было и настроение спутников. Брату было уже под тридцать, среднего роста, его серо-зеленые глаза настороженно обшаривали дорогу впереди, губы сжаты, на лице не скрываемое напряжение, сквозь которое иногда проскакивает тень безысходности. Сестра несколько ниже брата, имела зеленые глаза, рыжие волосы кудряшками опускались до плеч, лицо ее было в небольших веснушках которые не только не портили ее симпатичное личико, а скорее придавали дополнительный шарм. Ее тонкая фигура плохо вязалась с незнатным происхождением и, по меркам современных реалий, уже не юным возрастом в двадцать пять лет.

Родители их умерли рано, и заботиться друг о друге для них уже давно вошло в привычку. Попытка в свое время создать семью со своим избранником — Ульрихом у Миранды не увенчалась успехом. Невозможность иметь детей равносильна ранней смерти. Если в сытый год сельчане еще не дадут умереть с голоду пожилому человеку, то в голодный — вся надежда только на детей. В один из дней Ульрих просто не пришел домой, оставшись в доме своих родителей. Миранда не стала выяснять отношения и скандалить. Случайно встречаясь с ней потом в деревне, Ульрих просто отводил взгляд, сосредоточенно смотря себе под ноги. Через год это прошло, и они здоровались просто как знакомые. Рик точно не знал, чего стоило сестре пережить тот год, но прежняя улыбчивая и смешливая Миранда, словно окутанная атмосферой легкости бытия немножко потускнела: чуть сгорбились плечи и, сама она, стала словно чуточку ниже. Она по-прежнему подтрунивала над братом, также искренне порою смеялась над ним или дурашливо терлась щекой о его плечо, но в глазах ее с тех пор поселилась небольшая грустинка — малозаметная для сторонних, и столь очевидная для брата.

Первым побуждением Рика тогда было избить до полусмерти Ульриха. Но, увидев в глазах Миранды мольбу, ничего не предпринимать, он тотчас же остыл, разжал кулаки, и притянул шмыгающую носом сестренку к себе.

Ульриху он потом все-таки врезал один раз, когда они встретились на лесной тропке. Тот словно ждал этого и даже не пытался защититься, просто встал после удара и сплюнул кровавую слюну. Мужчины смотрели друг на друга пару секунд и безмолвно разошлись, словно ничего не произошло. Как позже понял Рик, после того удара гораздо легче стало вовсе не ему.

Судьба, словно в насмешку, проделала тот же трюк и с Риком. Его избранница, прожив с ним полгода, так и не смогла понести. В отличие от Ульриха она прямо сказала ему в глаза, что не сможет с ним жить дальше.

Рик не впал в депрессию, не ушел в запой, он просто обозлился на весь мир, и большая часть этой злобы вылилась на сестру. Тот период он позже всегда вспоминал с болью и стыдом перед Мирандой которая молча сносила все его незаслуженные упреки и оскорбления. Очнулся он, впервые толкнув сестренку, когда она в порыве жалости попыталась его обнять и успокоить. Она упала на пол, ударившись плечом о лавку. В тот момент в душе у Рика что-то перевернулось — он понял, как легко может лишиться единственного на всем свете родного человека, который никогда не предаст и не обидит. Он поднял ее, посмотрел в ее начинавшие наливаться слезами глаза, просил прощения и поклялся ей и самому себе, что как бы тяжело не было дальше, он не посмеет причинить ей больше вред или обижать. На следующий день Рик ушел в лес и вернулся лишь через неделю прежним рассудительным братом, на которого всегда можно было положиться.

С тех пор в деревне за ними закрепилась слава пусть и неплохих, но помеченных несчастьем людей, которых хоть и не шарахаются на улице, но и в гости тоже не зовут. Сестра, несмотря на красоту, как потенциальная невеста больше не рассматривалась — бедность и бесплодие отталкивали потенциальных женихов. Она получила несколько намеков от местных парней, о том, что они не прочь были провести с ней какое-то время. Если кому-то из них и довелось добиться успеха в своих стремлениях, то история об этом скромно умалчивает.

Деревенька Старые Ручьи, в которой они проживали, принадлежала барону Вальмиру. Барон правил по-своему справедливо: брал свою десятину, девок и женщин не тревожил, жил умеренно, по средствам — обслуги держал ровно столько, сколько необходимо. В свой отряд старался набирать людей порядочных, разумных, которые властью лишний раз не пользовались. В результате люди барона действительно, в отличие от многих его соседей -власть предержащих, следили за порядком, а не своевольничали и упивались властью и безнаказанностью.

Но возраст никому не делает скидок, и барон не стал исключением. Вернувшись однажды с охоты, барон слег. Было вызвано его недомогание проливным, не по-летнему холодным дождем, под который он и его люди попали в лесу, гоняясь за дичью или еще чем-то нам неизвестным, так и осталось загадкой. Капиталы Вальмира не позволяли приобрести Исмею. Это обстоятельство и стало решающим в его последней битве за жизнь.

Прямых наследников у барона не было. Как именно решалась судьба его владения в палатах графа Ленара доподлинно неизвестно. Так или иначе, новым хозяином земель стал молодой отпрыск одной известной семьи.

О характере новоиспеченного барона жители близлежайшей деревни Урнаки узнали на второй день после его приезда. Когда с десяток наиболее симпатичных девок и женщин он и его люди не особо церемонясь, забрали на "перевоспитание" в замок на неделю. Живыми вернулись из них лишь семеро, трое, не выдержав выпавших на их долю испытаний, наложили на себя руки.

Впрочем, лютовать ему и его людям не дали. Прознав о случившимся граф прислал своего человека. Усыпанный сединой мужчина средних лет со шрамом на пол-лица со стальным бесстрастным взглядом заставившим поежиться местных дружинников беседовал с новоиспеченным бароном полчаса. После этой беседы, на "перевоспитание" в замок стали привозить одну, максимум — двух "необученных" девок за четыре делимы (аналог недели — соответствует 10 дням) — договоренность была достигнута.

Для поиска подходящих кандидатур на "перевоспитание" барон Альнет имел двух "любимчиков" которые лучше всего знали пристрастия хозяина и под видом соблюдения порядка и защиты крестьян от разбойников, ездили по деревням, присматривая подходящих кандидатур.

Однажды под вечер, когда крестьяне Старых Ручьев возвращались со своих наделов в деревню, на дороге появился патруль господина барона, один из "любимчиков" скользил взглядом по женам и дочерям работяг, на пару секунд его взгляд остановился на Миранде, потом он равнодушно перевел взгляд дальше. Если сестра и не заметила к себе повышенного внимания, то шедший рядом брат увидел, как в глазах стража на короткие секунды разгорелось пламя похоти и желания, которые он мгновенно потушил.

В тот вечер у брата и сестры был тяжелый разговор, раз и навсегда изменивший их жизни. Сначала Миранда убеждала Рика что ему все померещилось, потом стала говорить о том, что, в крайнем случае, переживет несколько дней "перевоспитания" в замке, но, посмотрев в глаза брата, поняла, что этого не переживет он. Рик не будет кусать губы до крови, биться руками об землю, как это делал кузнец Вар когда его сорокалетнюю жену с упругим телом и крепкими стройными ногами (что редкость среди крестьянского сословия) увезли в замок. А потом встретить ее прежнюю на вид, спокойную, но несколько поседевшую и продолжать жить дальше, словно ничего не было.

Рик попытается убить дружинников, когда ее начнут вязать. А боевого опыта у него нет — так или иначе, брат не переживет этого.

В тот же вечер Рик купил у своего друга Микая телегу, в которую они запрягли свою рабочую лошадку, побросали то немногое, что у них было из вещей и увари и отправились прочь из Старых Ручьев. Уезжать было страшно — впереди неизвестность, из скопленных средств: две серебрушки и небольшой кошель с медью. Из оружия — ржавый меч, найденный когда-то Риком в лесу, который он прикопал у дома, да его верный охотничий лук.

* * *

Сначала на развязке дорог, ведущих в сопредельное королевство Лиман, стоял лишь небольшой трактир. Постепенно с ростом торговли поток купеческих караванов увеличился, и рядом с одиноким заведением появилось несколько постоялых дворов, лавок ремесленников, и еще несколько питейных заведений.

В Лиман отсюда можно было отправиться двумя путями: одна дорога -более длинная, огибала лесной массив по широкой дуге, вторая — шла на прямик.

Еще несколько лет назад лесной тракт пользовался большой популярностью: экономия в пути сокращала накладные расходы торговцев, привыкших считать каждую монету. Но года два-три назад караваны стал грабить лихой люд, не все подряд и не столь часто, но дорога стала опасной и дополнительные траты караванщиков на усиление охраны превысили накладные расходы, которые они несли, пользуясь более длинной дорогой.

Граф Ленар усилил патрули, на этом направлении, но положение дел не изменилось. Вконец лесные разбойники обнаглели, и пара патрулей бесследно исчезла. Взбешенный Ленар организовал карательный рейд, который не имел особого успеха кроме как поимки десятка наиболее неудачливых разбойников — остальные разбегались как тараканы, пользуясь своим преимуществом в знании местности.

Как ни странно наибольший урон лесным бандитам нанес архимаг Форлана. Направляясь в Лиман по делам государственной важности, он хохмы ради, не воспользовался своей каретой с выбитым на ней знаком принадлежности к магической братии, а взял в дорогу обычную, но богато украшенную. В ту поездку в местных лесах не досчитались с полсотни неудачливых бандитов, клинки и топоры которых вырывались из рук своих хозяев и начинали их кромсать, словно находились в руках заправского мясника.

Впрочем, на этом вся помощь графу от центра и закончилась. Дорогу больше не патрулировали, и всякий выбравший ее, отправлялся на свой страх и риск.

В лесу, тем не менее, сидели не полные идиоты. Всех подряд они не потрошили, нападениям подвергался, как правило, лишь каждый десятый из тех, кто решал воспользоваться гостеприимством местных лесов. Желание проскочить быстрее с неплохими вообщем-то на это шансами, плюс наличие контингента, не желавшего лишний раз встречаться с графскими патрулями не позволяло дороге опустеть и в то же время лишиться хозяевам леса своего пусть и небольшого, но стабильного дохода.

Именно к этой развилке через четыре дня пути и подъехали Рик с Мирандой.

* * *

Брат оставил Миранду в снятой ими комнате с наказом не выходить. Комната, плюс возможность оставить свое имущество под охраной на территории небольшого постоялого двора обошлись им в 30 медяков.

Выйдя на улицу, Рик направился в сторону самого большого постоялого двора. Шум, стоящий на первом этаже заведения на секунду ошеломил деревенского жителя. Немного освоившись, Рик присел за стол и заказал у снующей между столов дородной матроны в замызганном фартуке пива и немножко закуски. На противоположном конце стола лениво потягивал хмельной напиток тип в лохмотьях с грязными босыми ногами, запах его тела перебивал и так не самый ароматный запашок местного заведения. Его пустые остекленевшие глаза на лишь секунду остановились на соседе по трапезе, а потом снова сфокусировались на дне собственного стакана. В Старых Ручьях жил бедный люд, но никто на памяти Рика там не опускался до подобного состояния.

Медленно распивая кружку довольно мерзкого пива, Рик выделил для себя нескольких посетителей. Второй к кому он подошел, оказался тем, кто ему был нужен. Торговец Халим вел свой среднего размера караван через лесной тракт. Хотя погоня ради одной деревенской девки была маловероятна, но у Рика все не шел из головы тот взгляд "любимчика", поэтому, чем быстрее они покинут Форлан, тем лучше. Да и встреча с патрулем графа в его планы отнюдь не входила.

— Две серебрушки — окинув цепким взглядом небогатую одежду Рика, озвучил свою цену присоединения к каравану Халим.

— У меня есть лук, и я не плохо стреляю. В случае нападения я не буду обузой — попытался сбить цену Рик.

— А по людям стрелять приходилось? — хитро сощурился Халим.

— Нет, но...

— Вот, то-то — перебил Халим — ладно, сойдемся на серебрушке и пятидесяти медяках.

— Серебрушка и двадцать медяков — упрямо сказал Рик.

— Хм, уговорил — после минутного молчания молвил Халим — войдешь в группу Марка. У него как раз контингент необученный. Будете оказывать поддержку основной группе охранников в случае нападения. Питание за наш счет. Касается это только тебя — если твоя попутчица, о которой ты упоминал, тоже хочет питаться из общего котла — еще 50 медяков сверху.

— Спасибо. В этом нет нужды. — ответил Рик подумав, что он сможет отдавать свою порцию Миранде, а сам он, не раз охотившийся в окрестностях Старых Ручьев, голодным в лесу не останется. К тому же на крайний случай у них было припасено сушеное мясо и полмешка сухарей.

— Смотри не проспи. Отправляемся рано утром.

Мужчины пожали друг другу руки, и Рик покинул заведение.

Брат вернулся к Миранде и, рассказав о договоренности с Халимом, предложил спуститься вниз и поужинать перед сном.

Пахло в обеденном зале не в пример более приятно, чем в том заведении, где он только что успел побывать. Основная масса сидевших за столами состояла из торговцев средней руки, снявших комнаты наверху и местных ремесленников. Выделялись из общей толпы две компании: одна состояла из молодых людей явно благородного происхождения, которые весело что-то обсуждали и группа мрачноватого вида мужчин пристроившаяся в самом темном углу зала. Их внешний вид и одежда не позволяли сомневаться в том, что они зарабатывали на жизнь наемничеством. Брат с сестрой пристроились за небольшим свободным столиком в углу у лестницы.

В противоположном углу зала, чуть в стороне от входной двери, сидел человек средних лет с серыми глазами. Одет не богато, но одежда ладно скроена и хорошо на нем сидит. Росту среднего, комплекции не атлетической. Один из наемников определил по манере держаться и двигаться в нем обычного нетренированного обывателя, не имеющего отношения к какой-либо воинской профессии и не представляющего серьезной угрозы в случае конфликта.

Когда брат с сестрой спустились вниз, взгляд человека оживился. Он смотрел на Миранду со смешанным чувством восторга и удивления. Потом, в какой-то момент, поняв, что это становиться неприличным, отвел взгляд. Миранда заметила внимание со стороны незнакомца. Пару секунд посмотрев в его восхищенные глаза, невольно улыбнулась и стала смотреть в другую сторону. Брат бросив хмурый взгляд в противоположный угол ушел заказывать еду.