Ова 2

ОВА 2.

Глава 2/1.

Черно-белый мир, разукрашенный пятьюдесятью оттенками серого. Звук, как волны на поверхностях. Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла, не совершаю зла. Первое, что осознает бессмертный: не ты меняешь мир, это мир меняет тебя.

Закон мироздания. Закон человеческой жизни. Люди рождаются, живут, и умирают. Только так, и никак иначе. В этом смысл человеческого существования. В том, чтобы прожить свою жизнь. Один раз. Один раз выбрать правильный путь, и попытаться его пройти. И сдохнуть в конце. Потому что после смерти не будет ничего. Никто не будет оценивать тебя по твоим поступкам. Нет. Живые о мертвом только хорошее, так, да? Мертвец не услышит, как живые о нем отзываются. Так должно быть. И если выбиться из этого правила — перестаешь быть человеком. Воскрешение не дает второго шанса. Ты лишь попадаешь в кабалу уже совершенных при жизни поступков. Все, что я делаю сейчас — пытаюсь закончить то, что не успел сделать раньше. Это не второй шанс. Это каторга. Существовать, постоянно думая о совершенных ошибках, потому что думать больше не о чем. Планы, цели, стремления, путь. Нет. Планы уже давно составлены, цели намечены, стремления определены, и я уже давно встал на свой единственно правильный путь. Остаются лишь тоска и сожаления. Черно-белый мир, сплошной черно-белый сон. Жизнь не значит ничего, когда остался один.

Проклятая призма восприятия. Невозможно воспринимать этот мир в красках, когда не видишь цветов. Невозможно воспринимать жизнь, если внутри все мертво. И даже успехи не вызывают удовлетворения. Хотя успехами это было называть пока еще рано.

Я не умираю. Это успех? Сложно сказать. Но я, по крайней мере, больше не трачу прорву сил просто на то, чтобы существовать. А еще у меня есть рука. Две руки. Четырехпалая конечность из металла, с множеством печатей и несколькими скрытыми внутри механизмами. Две руки. Одна из холодной мертвой плоти, а вторая из холодного мертвого металла. Да, сомнительный успех.

Механизмы внутри — оружие. Пара коротких клинков, выскальзывающих из ножен между пальцами, подражаю Росомахе. И барабан с хитрыми печатями. Теми самыми клон-печатями. Все это нужно, чтобы у меня было оружие, кроме способностей сеннина. Способности мудреца-павлина слишком приметны, особенно в этих местах. А, зная свою удачу, в неприятности я влезу с высокой вероятностью. Карма, будь она не ладна. Кармическое воздаяние. Подобное притягивается к подобному. Чем больше я убиваю, тем больше потенциальных трупов будут искать со мной близкого знакомства. Великая мировая справедливость. Всякое человеческое дерьмо в мир иной должен справлять тот, кто меньше всего будет муками совести обременен. А я сам себя палачом назвал, тем самым указав мирозданию, какую роль мне стоит отвести. Сознание определяет реальность. И ведь за время нашего здесь нахождения трижды особняк пытались обворовать, и дважды ограбить. И это в Стране Молний, где с преступностью ситуация получше, чем в Огне или Воде. Кто-то воришкам растрезвонил, что некий богач позволил себе нанять знаменитого мастера-артефактора, и тот даже домой не возвращается почти, все в особняке сидит, работает. А из охраны только три каких-то синоби без протекторов, слабаков без роду и племени, в общем. Ага. Сеннин, три полнокровных дзенина, и еще пятеро колеблющихся между сильными тюнинами и специальными дзенинами. Это даже не просто полноценная команда, это усиленный штурмовой отряд получается. Легкая мишень, млять. Можно небольшую Скрытую Деревню штурмом брать. Звук, пока там сидел Змей, или Водопад со своим хвостатым еще могут и отбиться, а вот остальным мы вполне в состоянии натянуть глаза на жопу. А поди ж ты, лезут, твари, как мухи на говно. И опыт развешанных на придорожных столбах, причем, вполне в рамках закона Страны Молнии, собратьев по ремеслу желающих ничему не учит. Я еще одну группу заметил, в лесу сидят, готовятся. Сегодня ночью Ичиго с товарищами к ним в гости пойдут, снижать поголовье тупоголовых баранов.

Мечник осваивает восприятие. И нет ничего лучше, чем лишить его других чувств, оставив только связь с сенчакрой. Он почти добрался до своего потолка. Все, предел. Умеет двигаться быстро, не бегать, а именно в бою двигаться, в отряде уступает только мне. Если считать дзенинов, Сигурэ лишь немного до него не достает, Синдзи староват, а Дейдара никогда особо тай и не занимался. Из остальных только Заку может, наплевав на физические ограничения организма, приблизиться к скорости мечника. А еще Ичиго ощущает почти все, что происходит в паре метров вокруг него, со спины хер зайдешь. Но это все. Никаких техник, усиления организма, ну разве что минимального, за счет частого использования природной чакры. Ему останется только тренировать мастерство владения клинком. Или стоит отобрать у кого один из Великих Мечей Тумана и отдать парню? Самехаду он не потянет, та его самого с потрохами сожрет, и не подавится. Но может, какой из оставшихся подойдет?

Я чуть повернулся, подставляя под удар клинка руку. Сталь звонко звякнула о сталь. Поскольку теперь драться с мечником мог только я, Заку едва мог составить ему конкуренцию, приходилось отрабатывать. Но сегодня мне было лень, и я даже не пытался скрыть разницу между нами. С ленцой блокировал удары, особо не сдвигаясь с места. Двигал только новой металлической рукой. Мечник бесился в тихой ярости, но упорно старался меня достать. До боя он еще тешил себя надеждой, что может ко мне приблизиться. Нет, не в этой жизни.

Известие о смерти Змеиного Сеннина вызвало неоднозначную реакцию. Сигурэ хмыкнула, честно признавшись, что даже не знает, как реагировать. То ли ржать от смеха над неудачником, то ли сожалеть о том, что не приняла участие в его смерти. Заку, Синдзи и Дейдаре было плевать. Троица наемников была рада, Орочимару имел не лучшую репутацию в их глазах. Только Коноховский нукенин чуть сожалел. А мне, в общем-то, тоже было все равно. Сожалеть о смерти слегка неадекватного конкурента точно не стану, но и радости не испытываю. Не о чем радоваться. Раз кто-то его убил, значит, вместо змеи появится другая проблема.

— Хватит.

Мечник начал выдыхаться и ошибаться. Да и сам это уже понимал, поэтому кивнул и убрал клинок в ножны. Со своего места спрыгнул ожидавший нас маньяк-подрывник.

— Сенсей!

Маниакальная любовь к взрывчатке, к счастью, нивелировалась преданностью учителю. Мне. Дейдара меня действительно уважал. И хотя он был в состоянии организовать большой взрыв... очень большой взрыв... мой подход к работе приводил его в восторг. То, что основные разрушения наносит именно ударная волна, он знал и сам. А вот как максимально эффективно использовать взрывчатку именно для создания ударной волны — способа не нашел. А я мог даже направленный взрыв устроить, создать конус ударной волны, наносящий регулируемые повреждения.

— Получилось? — спросил я.

Дейдара гордо кивнул. При всех прочих знаниях синоби не слишком разбирались в свойствах взрывчатых веществ. Он сам использовал субстанцию, близкую к глине. Податливая, хорошо удерживает чакру, которая, по сути, взрывчаткой и является, и работать с ней просто. Но вот свойства ее ограничены. Да, взрывается, в зависимости от вложенной чакры. Но горючий газ куда удобнее в использовании, применительно к бою. Однако с помощью чакры Дотона, на основе которой техники Дейдары и базируются, создать газ нельзя. Но это не значит, что я не могу придумать другой метод эффективного применения взрывчатки. Последние пару дней Дейдара отрабатывал способ сделать свою взрывчатку сгораемой. Не взрывающейся, не детонирующей весь заряд сразу, а сгораемой.

— Как вы и предположили, сенсей, скорость сгорания регулируется чакрой, хотя некоторого замедления сгорания можно добиться и меняя свойства глины. Но... — Дейдара замешкался. — А зачем это нужно?

— Здесь два варианта. Распространяющееся во все стороны пламя, или концентрированная огненная струя. Второе можно использовать для ускорения движения снаряда, например, первое для... выжигания всего живого в ограниченной области. Как самое простое...

Для испытаний неплохо было бы найти полигон. Но с учетом разрушительной силы, которую на выходе выдавал нукенин Камня, просто за город не выйдешь. Приходилось сводить все взрывы к миниатюрным копиям. Дейдара тихо бесился, но терпел. А после близкого знакомства с прочими членами команды обрел надежду, что возможность что-нибудь взорвать у него скоро появится. Маньяк-взрывотехник. Он молод, вспыльчив, но пока терпит. Хочу понять, где предел его терпению, чтобы знать, как сильно на него можно давить.

— Ударная волна может и не убить сильного синоби. А вот мощная струя пламени, которая оставит в брюхе сквозное обожженное отверстие, гарантированно лишит всякого желания сопротивляться. Твоя задача — создать зону поражения с очень высокой температурой. Ожог вызывает куда больше боли, чем порез кунаем, и обработать его куда сложнее.

Я подсказывал одаренному, но помешанному на деструктивном занятии, парню, а сам размышлял совершенно о другом. Способы комбинировать взрывчатку с разным уровнем детонации, чтобы управлять взрывным действием, он и сам найдет. Интересная деталь. Техники Катона действительно наносят основной ущерб именно пламенем и высокой температурой. Да. Но, вопреки логике, именно термический урон от их применения не слишком высок, когда речь идет о жертве-синоби. Дело в чакре. Да, стихия, свойство элемента, и все такое. Но техника натыкается на сопротивление организма, и часть ущерба компенсируется чакрой жертвы. Тогда как именно термическое действие пламени от сгорания взрывчатки Дейдары может вызвать на порядок больше ущерба именно у синоби. Я сам, глядя на работу парня, задумался о реализации некоторые идей другого мира.

Но все это были сторонние мысли. На самом деле размышлял я о войне. И не о войне Огня и Воды, к ней я сейчас никаким боком не относился, без меня разберутся. Нет. Меня заинтересовал конфликт в Стране Снега. С того момента, как там порезвились Наруто и Джокер, новой власти в стране так и не появилось. Бардак, разруха, и все сопутствующие явления. Не было там никакой власти ни в каком виде. Ближайший сосед, и единственные, имеющий общую сухопутную границу, Страна Молний, уже туда влезла, чтобы навести порядок. Логично, кому нужна пороховая бочка под брюхом, хотя, с учетом географии, под задницей, в глубоком тылу. Туда же влезла Страна Земли, преследуя какие-то свои цели. Множество целей, навскидку могу десяток придумать, какие они выбрали — меня не волнует. И, если Огонь и Вода посылали в бой по большей части свои регулярные армии из Юхеев, ну или флота, то здесь, на севере, во всю резались синоби двух Великих Скрытых Деревень. Пока не слишком ожесточенно, терять много людей в приграничном конфликте ни Облако, ни Камень не желало. Вот только конфликт нарастал.

Очевидно, что Облако хотело посадить на трон Снега лояльного Дайме. Тогда как Камень хотел обратного, в идеале — лояльного себе Дайме. Вот только не было ни у одних, ни у других, дворян, хоть как-то претендующих на заснеженную землю. И местных дворян тоже не осталось, Джокер своего добился, вырезали всех. А теперь вопрос. Могу ли я что-то со всего этого поиметь, если влезу в разборку? Могу. Могу привести любую сторону к победе. Или вообще захватить страну. Или же...

На столе, покрытом металлом, чтобы опыты подрывники не устроили пожар, вспыхнуло пламя. Мощная струя явно горячего, даже ревущего, пламени. То, что нужно.

— Получилось! — самодовольно улыбнулся Дейдара.

Паренек схватывает налету. Еще немного, и можно с чистой совестью называть его гением.

— Хорошо. Оповести всех, чтобы собрались в столовой. Есть дело.

Нукенин Камня сначала удивился, но лишь на миг, воодушевленно вырвавшись из импровизированной лаборатории, догадываясь, чем пахнет это самое "дело". Я неторопливо вышел, направляясь в столовую и попутно составляя план действий. Времени, пока Синдзи и мастер-артефактор закончат мой заказ, пройдет много. Нет смысла сидеть без дела и упускать возможности, которые сами идут ко мне в руки. У меня были далеко идущие планы, в которых как раз находилось место подвернувшейся авантюре. Осталось лишь решить, кто будет платить кровью за мою победу.

Дожидаться сбора всей моей команды пришлось недолго. Последним пришел Синдзи, явно оторванный от работы. Сигурэ пристроилась рядом. Наемники сидели в стороне, ковыряли что-то в тарелках, а я, как обычно, даже не знаю, какое сейчас время суток. Вроде же день был, хотя я и не уверен.

— Синдзи, остаешься здесь, продолжаешь работу. Джису, так же остаешься, обеспечишь его материалами, если придется. Ичиго, ты с напарниками наведайся в лес, там снова кто-то окопался, а затем вместе с остальными готовьтесь к выходу. Есть дело. Мы вмешаемся в войну.

Глава 2/2.

Изменения — это война. Война — это рост. Если нет изменений и обновлений, то мир вот-вот согнется от старости. Мир меняется, война вечна.

Эти слова где-то в своих многочисленных записках оставил Орочимару. Понимал он, о чем говорил? Или это лишь следствие того, что он прошел через несколько войн? Война калечит людей, физически или морально. Могут ли его суждения быть просто следствием психических травм? Пресловутая призма восприятия. Он попал на войну еще ребенком, прошел ее, и затем участвовал во всех конфликтах, где хоть как-то, хоть отдаленно была замешана Коноха. С таким опытом за плечами либо свихнешься, либо заработаешь крайне мрачный взгляд на мир. У меня нет ответа, что именно произошло с сеннином. Не могу его судить, возможно, проживи я его жизнь, поступал бы так же, как он. Не хочу судить. Важно лишь то, что он, в общем-то, был прав. Неотъемлемая, важная часть цивилизации — борьба. Против кого-то вне, или с самими собой внутри цивилизации. Лучший способ все изменить. Способ, которым я собирался воспользоваться.

Идеальные условия. Своих здесь нет. Есть они справа, они слева, они внутри и они вокруг. Они воюют друг с другом за свои интересы, и мне не важно, кто победит. Я не могу поиграть. А значит — у меня развязаны руки. Говорят: "не существует хороших войн". Это не правда. Хорошая война — это чужая война. Война, в которой не участвует твой народ. Война твоих врагов — это отличная война. Здесь, правда, воюют не враги, но уж точно не друзья. Ставь цель, какая больше нравится, и вперед. Идеальные условия. Самое больше, что мне грозит — потерять кого-то из команды. Это не авантюра в Суне. Нет. В этот раз я выжму максимум выгоды. Тем более я уже решил, что именно меня интересует.

Когда все шесть синоби снова собрались в столовой, готовые хоть на край света двигать, я дописал письмо и собрал конверт. Это не свиток, здесь рекомендательная записка, такие вещи в свитки не заворачивают. Тем более на столе уже лежало три свитка, заполненные и запечатанные. И шесть моих подопечных, каждый из которых вполне готов был драться за меня против кого угодно.

Смешно. Доверившись Сигурэ я немного пересмотрел отношение к остальным членам своего кружка по интересам. С самой женской копией Змеиного Сеннина все было и так понятно. Для Джису я был последним шансом вернуться в Коноху и снова стать законным синоби деревни, без всяких грешков в прошлом. С Синдзи и Заку я был связан еще сильнее. И один и второй уже готовы были умереть, и только мое влияние наделяет их жизни смыслом. Дейдара — ученик. Какой по счету? Пятый? Саске разделил со мной мои цели, Найт стал последователем и верным помощником, Футабе работает где-то в Конохе... Должна, во всяком случае. Инахо... И вот теперь этот нукенин Камня. Ученик. Ну и троица наемников, которые так же не пойдут против меня, потому что уважают. Пока не перестанут уважать — будут служить. Жаль, что мне потребовалось умереть, чтобы понять все это.