Ова 2

ОВА 2.

Глава 2/1.

Черно-белый мир, разукрашенный пятьюдесятью оттенками серого. Звук, как волны на поверхностях. Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла, не совершаю зла. Первое, что осознает бессмертный: не ты меняешь мир, это мир меняет тебя.

Закон мироздания. Закон человеческой жизни. Люди рождаются, живут, и умирают. Только так, и никак иначе. В этом смысл человеческого существования. В том, чтобы прожить свою жизнь. Один раз. Один раз выбрать правильный путь, и попытаться его пройти. И сдохнуть в конце. Потому что после смерти не будет ничего. Никто не будет оценивать тебя по твоим поступкам. Нет. Живые о мертвом только хорошее, так, да? Мертвец не услышит, как живые о нем отзываются. Так должно быть. И если выбиться из этого правила — перестаешь быть человеком. Воскрешение не дает второго шанса. Ты лишь попадаешь в кабалу уже совершенных при жизни поступков. Все, что я делаю сейчас — пытаюсь закончить то, что не успел сделать раньше. Это не второй шанс. Это каторга. Существовать, постоянно думая о совершенных ошибках, потому что думать больше не о чем. Планы, цели, стремления, путь. Нет. Планы уже давно составлены, цели намечены, стремления определены, и я уже давно встал на свой единственно правильный путь. Остаются лишь тоска и сожаления. Черно-белый мир, сплошной черно-белый сон. Жизнь не значит ничего, когда остался один.

Проклятая призма восприятия. Невозможно воспринимать этот мир в красках, когда не видишь цветов. Невозможно воспринимать жизнь, если внутри все мертво. И даже успехи не вызывают удовлетворения. Хотя успехами это было называть пока еще рано.

Я не умираю. Это успех? Сложно сказать. Но я, по крайней мере, больше не трачу прорву сил просто на то, чтобы существовать. А еще у меня есть рука. Две руки. Четырехпалая конечность из металла, с множеством печатей и несколькими скрытыми внутри механизмами. Две руки. Одна из холодной мертвой плоти, а вторая из холодного мертвого металла. Да, сомнительный успех.

Механизмы внутри — оружие. Пара коротких клинков, выскальзывающих из ножен между пальцами, подражаю Росомахе. И барабан с хитрыми печатями. Теми самыми клон-печатями. Все это нужно, чтобы у меня было оружие, кроме способностей сеннина. Способности мудреца-павлина слишком приметны, особенно в этих местах. А, зная свою удачу, в неприятности я влезу с высокой вероятностью. Карма, будь она не ладна. Кармическое воздаяние. Подобное притягивается к подобному. Чем больше я убиваю, тем больше потенциальных трупов будут искать со мной близкого знакомства. Великая мировая справедливость. Всякое человеческое дерьмо в мир иной должен справлять тот, кто меньше всего будет муками совести обременен. А я сам себя палачом назвал, тем самым указав мирозданию, какую роль мне стоит отвести. Сознание определяет реальность. И ведь за время нашего здесь нахождения трижды особняк пытались обворовать, и дважды ограбить. И это в Стране Молний, где с преступностью ситуация получше, чем в Огне или Воде. Кто-то воришкам растрезвонил, что некий богач позволил себе нанять знаменитого мастера-артефактора, и тот даже домой не возвращается почти, все в особняке сидит, работает. А из охраны только три каких-то синоби без протекторов, слабаков без роду и племени, в общем. Ага. Сеннин, три полнокровных дзенина, и еще пятеро колеблющихся между сильными тюнинами и специальными дзенинами. Это даже не просто полноценная команда, это усиленный штурмовой отряд получается. Легкая мишень, млять. Можно небольшую Скрытую Деревню штурмом брать. Звук, пока там сидел Змей, или Водопад со своим хвостатым еще могут и отбиться, а вот остальным мы вполне в состоянии натянуть глаза на жопу. А поди ж ты, лезут, твари, как мухи на говно. И опыт развешанных на придорожных столбах, причем, вполне в рамках закона Страны Молнии, собратьев по ремеслу желающих ничему не учит. Я еще одну группу заметил, в лесу сидят, готовятся. Сегодня ночью Ичиго с товарищами к ним в гости пойдут, снижать поголовье тупоголовых баранов.

Мечник осваивает восприятие. И нет ничего лучше, чем лишить его других чувств, оставив только связь с сенчакрой. Он почти добрался до своего потолка. Все, предел. Умеет двигаться быстро, не бегать, а именно в бою двигаться, в отряде уступает только мне. Если считать дзенинов, Сигурэ лишь немного до него не достает, Синдзи староват, а Дейдара никогда особо тай и не занимался. Из остальных только Заку может, наплевав на физические ограничения организма, приблизиться к скорости мечника. А еще Ичиго ощущает почти все, что происходит в паре метров вокруг него, со спины хер зайдешь. Но это все. Никаких техник, усиления организма, ну разве что минимального, за счет частого использования природной чакры. Ему останется только тренировать мастерство владения клинком. Или стоит отобрать у кого один из Великих Мечей Тумана и отдать парню? Самехаду он не потянет, та его самого с потрохами сожрет, и не подавится. Но может, какой из оставшихся подойдет?

Я чуть повернулся, подставляя под удар клинка руку. Сталь звонко звякнула о сталь. Поскольку теперь драться с мечником мог только я, Заку едва мог составить ему конкуренцию, приходилось отрабатывать. Но сегодня мне было лень, и я даже не пытался скрыть разницу между нами. С ленцой блокировал удары, особо не сдвигаясь с места. Двигал только новой металлической рукой. Мечник бесился в тихой ярости, но упорно старался меня достать. До боя он еще тешил себя надеждой, что может ко мне приблизиться. Нет, не в этой жизни.

Известие о смерти Змеиного Сеннина вызвало неоднозначную реакцию. Сигурэ хмыкнула, честно признавшись, что даже не знает, как реагировать. То ли ржать от смеха над неудачником, то ли сожалеть о том, что не приняла участие в его смерти. Заку, Синдзи и Дейдаре было плевать. Троица наемников была рада, Орочимару имел не лучшую репутацию в их глазах. Только Коноховский нукенин чуть сожалел. А мне, в общем-то, тоже было все равно. Сожалеть о смерти слегка неадекватного конкурента точно не стану, но и радости не испытываю. Не о чем радоваться. Раз кто-то его убил, значит, вместо змеи появится другая проблема.

— Хватит.

Мечник начал выдыхаться и ошибаться. Да и сам это уже понимал, поэтому кивнул и убрал клинок в ножны. Со своего места спрыгнул ожидавший нас маньяк-подрывник.

— Сенсей!

Маниакальная любовь к взрывчатке, к счастью, нивелировалась преданностью учителю. Мне. Дейдара меня действительно уважал. И хотя он был в состоянии организовать большой взрыв... очень большой взрыв... мой подход к работе приводил его в восторг. То, что основные разрушения наносит именно ударная волна, он знал и сам. А вот как максимально эффективно использовать взрывчатку именно для создания ударной волны — способа не нашел. А я мог даже направленный взрыв устроить, создать конус ударной волны, наносящий регулируемые повреждения.

— Получилось? — спросил я.

Дейдара гордо кивнул. При всех прочих знаниях синоби не слишком разбирались в свойствах взрывчатых веществ. Он сам использовал субстанцию, близкую к глине. Податливая, хорошо удерживает чакру, которая, по сути, взрывчаткой и является, и работать с ней просто. Но вот свойства ее ограничены. Да, взрывается, в зависимости от вложенной чакры. Но горючий газ куда удобнее в использовании, применительно к бою. Однако с помощью чакры Дотона, на основе которой техники Дейдары и базируются, создать газ нельзя. Но это не значит, что я не могу придумать другой метод эффективного применения взрывчатки. Последние пару дней Дейдара отрабатывал способ сделать свою взрывчатку сгораемой. Не взрывающейся, не детонирующей весь заряд сразу, а сгораемой.

— Как вы и предположили, сенсей, скорость сгорания регулируется чакрой, хотя некоторого замедления сгорания можно добиться и меняя свойства глины. Но... — Дейдара замешкался. — А зачем это нужно?

— Здесь два варианта. Распространяющееся во все стороны пламя, или концентрированная огненная струя. Второе можно использовать для ускорения движения снаряда, например, первое для... выжигания всего живого в ограниченной области. Как самое простое...

Для испытаний неплохо было бы найти полигон. Но с учетом разрушительной силы, которую на выходе выдавал нукенин Камня, просто за город не выйдешь. Приходилось сводить все взрывы к миниатюрным копиям. Дейдара тихо бесился, но терпел. А после близкого знакомства с прочими членами команды обрел надежду, что возможность что-нибудь взорвать у него скоро появится. Маньяк-взрывотехник. Он молод, вспыльчив, но пока терпит. Хочу понять, где предел его терпению, чтобы знать, как сильно на него можно давить.

— Ударная волна может и не убить сильного синоби. А вот мощная струя пламени, которая оставит в брюхе сквозное обожженное отверстие, гарантированно лишит всякого желания сопротивляться. Твоя задача — создать зону поражения с очень высокой температурой. Ожог вызывает куда больше боли, чем порез кунаем, и обработать его куда сложнее.

Я подсказывал одаренному, но помешанному на деструктивном занятии, парню, а сам размышлял совершенно о другом. Способы комбинировать взрывчатку с разным уровнем детонации, чтобы управлять взрывным действием, он и сам найдет. Интересная деталь. Техники Катона действительно наносят основной ущерб именно пламенем и высокой температурой. Да. Но, вопреки логике, именно термический урон от их применения не слишком высок, когда речь идет о жертве-синоби. Дело в чакре. Да, стихия, свойство элемента, и все такое. Но техника натыкается на сопротивление организма, и часть ущерба компенсируется чакрой жертвы. Тогда как именно термическое действие пламени от сгорания взрывчатки Дейдары может вызвать на порядок больше ущерба именно у синоби. Я сам, глядя на работу парня, задумался о реализации некоторые идей другого мира.

Но все это были сторонние мысли. На самом деле размышлял я о войне. И не о войне Огня и Воды, к ней я сейчас никаким боком не относился, без меня разберутся. Нет. Меня заинтересовал конфликт в Стране Снега. С того момента, как там порезвились Наруто и Джокер, новой власти в стране так и не появилось. Бардак, разруха, и все сопутствующие явления. Не было там никакой власти ни в каком виде. Ближайший сосед, и единственные, имеющий общую сухопутную границу, Страна Молний, уже туда влезла, чтобы навести порядок. Логично, кому нужна пороховая бочка под брюхом, хотя, с учетом географии, под задницей, в глубоком тылу. Туда же влезла Страна Земли, преследуя какие-то свои цели. Множество целей, навскидку могу десяток придумать, какие они выбрали — меня не волнует. И, если Огонь и Вода посылали в бой по большей части свои регулярные армии из Юхеев, ну или флота, то здесь, на севере, во всю резались синоби двух Великих Скрытых Деревень. Пока не слишком ожесточенно, терять много людей в приграничном конфликте ни Облако, ни Камень не желало. Вот только конфликт нарастал.

Очевидно, что Облако хотело посадить на трон Снега лояльного Дайме. Тогда как Камень хотел обратного, в идеале — лояльного себе Дайме. Вот только не было ни у одних, ни у других, дворян, хоть как-то претендующих на заснеженную землю. И местных дворян тоже не осталось, Джокер своего добился, вырезали всех. А теперь вопрос. Могу ли я что-то со всего этого поиметь, если влезу в разборку? Могу. Могу привести любую сторону к победе. Или вообще захватить страну. Или же...

На столе, покрытом металлом, чтобы опыты подрывники не устроили пожар, вспыхнуло пламя. Мощная струя явно горячего, даже ревущего, пламени. То, что нужно.

— Получилось! — самодовольно улыбнулся Дейдара.

Паренек схватывает налету. Еще немного, и можно с чистой совестью называть его гением.

— Хорошо. Оповести всех, чтобы собрались в столовой. Есть дело.

Нукенин Камня сначала удивился, но лишь на миг, воодушевленно вырвавшись из импровизированной лаборатории, догадываясь, чем пахнет это самое "дело". Я неторопливо вышел, направляясь в столовую и попутно составляя план действий. Времени, пока Синдзи и мастер-артефактор закончат мой заказ, пройдет много. Нет смысла сидеть без дела и упускать возможности, которые сами идут ко мне в руки. У меня были далеко идущие планы, в которых как раз находилось место подвернувшейся авантюре. Осталось лишь решить, кто будет платить кровью за мою победу.

Дожидаться сбора всей моей команды пришлось недолго. Последним пришел Синдзи, явно оторванный от работы. Сигурэ пристроилась рядом. Наемники сидели в стороне, ковыряли что-то в тарелках, а я, как обычно, даже не знаю, какое сейчас время суток. Вроде же день был, хотя я и не уверен.

— Синдзи, остаешься здесь, продолжаешь работу. Джису, так же остаешься, обеспечишь его материалами, если придется. Ичиго, ты с напарниками наведайся в лес, там снова кто-то окопался, а затем вместе с остальными готовьтесь к выходу. Есть дело. Мы вмешаемся в войну.

Глава 2/2.

Изменения — это война. Война — это рост. Если нет изменений и обновлений, то мир вот-вот согнется от старости. Мир меняется, война вечна.

Эти слова где-то в своих многочисленных записках оставил Орочимару. Понимал он, о чем говорил? Или это лишь следствие того, что он прошел через несколько войн? Война калечит людей, физически или морально. Могут ли его суждения быть просто следствием психических травм? Пресловутая призма восприятия. Он попал на войну еще ребенком, прошел ее, и затем участвовал во всех конфликтах, где хоть как-то, хоть отдаленно была замешана Коноха. С таким опытом за плечами либо свихнешься, либо заработаешь крайне мрачный взгляд на мир. У меня нет ответа, что именно произошло с сеннином. Не могу его судить, возможно, проживи я его жизнь, поступал бы так же, как он. Не хочу судить. Важно лишь то, что он, в общем-то, был прав. Неотъемлемая, важная часть цивилизации — борьба. Против кого-то вне, или с самими собой внутри цивилизации. Лучший способ все изменить. Способ, которым я собирался воспользоваться.

Идеальные условия. Своих здесь нет. Есть они справа, они слева, они внутри и они вокруг. Они воюют друг с другом за свои интересы, и мне не важно, кто победит. Я не могу поиграть. А значит — у меня развязаны руки. Говорят: "не существует хороших войн". Это не правда. Хорошая война — это чужая война. Война, в которой не участвует твой народ. Война твоих врагов — это отличная война. Здесь, правда, воюют не враги, но уж точно не друзья. Ставь цель, какая больше нравится, и вперед. Идеальные условия. Самое больше, что мне грозит — потерять кого-то из команды. Это не авантюра в Суне. Нет. В этот раз я выжму максимум выгоды. Тем более я уже решил, что именно меня интересует.

Когда все шесть синоби снова собрались в столовой, готовые хоть на край света двигать, я дописал письмо и собрал конверт. Это не свиток, здесь рекомендательная записка, такие вещи в свитки не заворачивают. Тем более на столе уже лежало три свитка, заполненные и запечатанные. И шесть моих подопечных, каждый из которых вполне готов был драться за меня против кого угодно.

Смешно. Доверившись Сигурэ я немного пересмотрел отношение к остальным членам своего кружка по интересам. С самой женской копией Змеиного Сеннина все было и так понятно. Для Джису я был последним шансом вернуться в Коноху и снова стать законным синоби деревни, без всяких грешков в прошлом. С Синдзи и Заку я был связан еще сильнее. И один и второй уже готовы были умереть, и только мое влияние наделяет их жизни смыслом. Дейдара — ученик. Какой по счету? Пятый? Саске разделил со мной мои цели, Найт стал последователем и верным помощником, Футабе работает где-то в Конохе... Должна, во всяком случае. Инахо... И вот теперь этот нукенин Камня. Ученик. Ну и троица наемников, которые так же не пойдут против меня, потому что уважают. Пока не перестанут уважать — будут служить. Жаль, что мне потребовалось умереть, чтобы понять все это.

Я поднял один из свитков и швырнул Дейдаре.

— Это тебе.

Второй свиток полетел в руки Ичиго.

— А это тебе. Вы, вчетвером, отправляетесь на границу Страны Молнии и Страны Снега. Там распечатаете свитки, в них ваше задание. Ичиго, — я толкнул к краю стола запечатанный конверт. — Здесь рекомендательное письмо, это вашей троице. Дейдара...

Нукенин, вертевший в руках запечатанный свиток, обратил на меня свое внимание.

— Радуйся. Устроишь большой взрыв.

Парень оскалился. Именно то, что он хотел. Правда, взрыв будет примитивный, без ухищрений, но все равно работы ему хватит.

— До границы доберетесь вместе, дальше работайте по инструкциям. Вперед.

Четверка синоби кивнула и покинула дом. Я поднял последний свиток и бросил его в руки Сигурэ.

— Мы трое составим вторую команду. Изображать главную будешь ты.

Единственно верное решение. Из нас троих она лучше всего подойдет сейчас на эту роль. Заку, даже отдай я ему приказ, не станет ни с кем говорить. А я не особо хочу, лучше побуду безмолвным телохранителем. Сигурэ наверняка попытается воспользоваться положением, злоупотребляя своей властью. Может попробовать заставить меня прислуживать. Может быть, я ей это даже позволю.

Куноити несколько секунд смотрела на свиток, а затем снова подняла взгляд на меня.

— И какой план? На чьей мы стороне? И чего ты хочешь добиться? Мира?

Поднимаюсь.

— Мира? Нет. Чего угодно, но не мира. Мир кончился, пришло время войны. И каждое перемирие станет только отсрочкой перед новым, еще более кровопролитным конфликтом. Я не могу изменить человеческую природу, и не ставлю перед собой невыполнимых задач. Нет. У меня своя цель. Маленькая и скромная.

Сигурэ ухмыльнулась:

— С учетом участие нашего взрывоопасного блондина, твоя скромная цель подразумевает тотальные разрушения, верно?

— Да, и нет.

Киваю в сторону выхода и сам же выдвигаюсь в путь.

Историю пишут победители. Это знают все. Но не все знают, что настоящие победители порой начинают писать историю еще до начала войны. Или до ее завершения. Никогда не поздно учиться у великих, верно? И уж тем более нужно учиться на своем опыте. Моем опыте в Суне, где я проиграл Пейну, вмешавшемуся в последний момент. Он победитель. Не достиг всех целей, которых хотел, даже кое-что потерял, но он был победителем. А я был слишком добр и снисходителен. Играл с Темари в дипломатию, потакал прихотям ее клана. Нет. Больше я не допущу такой ошибки. В этот раз я буду диктовать условия. Всем. Но сначала я найду слабое место, точку, надавив на которую я разрушу хрупкое равновесие противоборствующих сторон. Найду, чтобы надавить. Надавить, чтобы показать: моя воля может как привести их к победе, так и обрушить все их надежды в бездну. В их маленькой игре я не игрок. Я — судья, который выносит окончательный приговор. И я же — Палач, который приведет приговор в исполнение.

Сигурэ потребовалась пара минут, чтобы понять — мы двигаемся не в сторону Страны Снега. Что и озвучила:

— Ты хоть можешь ответить: куда именно мы двигаемся?

— В Страну Водопада.

Куноити нагнала меня, выглядывая из-под капюшона, под которым скрывала лицо.

— И-и-и... зачем?

— Затем, что это часть моего плана.

Девушка выдохнула, покачал головой.

— Ты невыносим.

Боюсь сглазить, да? Но на самом деле все просто, почти очевидно. Во-первых, Такигакуре союзники Ивагакуре. Вот только отношения между деревнями, мягко говоря, натянутые, особенно после появления в малой деревне своего хвостатого зверя. Во-вторых, информации о том, что Такигакуре втянулась в конфликт вокруг Страны Снега нет. Но их вмешательство, естественно в союзе с Ива, значило бы перелом в борьбе, за которым последует победа Ивы. Но союзники не договорились. И вот здесь в игру вступаю я.

— Думаешь, Таки согласятся стать третьей стороной? И не догадаются, что ты хочешь просто воспользоваться ими?

Потому и не стал отвечать, что это очевидно. Но не все так просто.

— Никто их спрашивать и не будет. Договариваться с людьми долго и неинтересно. А зачастую бесполезно. Искать компромиссы, точки соприкосновения. Думать о том, чем заинтересовать партнера. Все это — пустая трата времени. Они сделают то, что мне нужно, не потому, что я их чем-то подкуплю. Я просто не оставлю им выбора.

Куноити погладила лежавший в кармане свиток, терзаемая любопытством и желанием в него заглянуть.

— Твои объяснения создают еще больше вопросов.

Поразмыслив немного, отвечаю.

— Тебе не стоит знать детали. Ты — наемница, получившая простое задание через сеть наемников. Доставить свиток адресату. Ты не знаешь заказчика, и не в курсе дела. Деньги получила вперед. Адресат — Мурата Кен. Уважаемый человек в Стране Водопада. Будь уверена, он предложит тебе работу сразу, как прочитает свиток. Этого тебе хватит.

Мы легко проскочили границу. Скалистые холмы с редкой растительностью, иногда сменяемые лесистыми долинами остались позади. Пограничная проверка ограничилась быстрым досмотром документов, по которым мы были тремя наемниками-синоби. Достать документы было несложно, и местным властям проблем мы не доставляли, скорее наоборот. За поимку банд Сигурэ имела в документах пометки, поставленные в префектуре, так что пограничник даже улыбнулся куноити. Двигались быстро, обходя населенные пункты. Я старался держаться ближе к берегу, но, когда мы добрались до Страны Железа, пришлось резко уходить на юг. Самураи относительно терпеливы, но все равно не любят незваных гостей, топчущих их землю. Пока путники ходят по окраинам — все нормально. Но проходить через Волчью Пасть просто ради прямого пути — плохая идея. Впрочем, крюк был небольшим, лишние пара часов движения — не проблема.

Но все оказалось не так просто.

Сначала нас притормозили на границе Страны Железа. Самураи были злые, явно вздрюченые начальством, но конкретно к нам у них претензий не было. Но все равно они пристально проверили бумаги, а затем еще долго расспрашивали. Из встречных вопросов стало ясно, что некто очень хорошо повеселился в торговом городе страны. Да и не только там. Некая банда прошлась по городам и селениям малых стран, не приближаясь к границе Страны Огня, правда. Грабили и убивали, кого-то забрали с собой. И это уже было интересно.

Когда самурай закончил расспросы и разрешил двигаться дальше, я притормозил Сигурэ.

— Зайдем, взглянем на этот городок.

— Ты знаешь, кто это? — негромко спросила куноити.

Отрицательно качаю головой, что, наверное, едва заметно под капюшоном.

— Да, и нет. Есть предположение, на месте смогу его подтвердить или опровергнуть.

Мы снова двинулись в путь, и Сигурэ попыталась расспросить меня.

— Что за предположение?

— Есть один психопат. Зовет себя Джокер. Массовая резня силами крупной банды отморозков — его стиль. Правда, есть информация, что он присоединился к Акацки, во что мне верится с трудом. Или все не так просто, как кажется.

Куноити пожала плечами:

— Почему ты думаешь на него? Я могу пяток банд назвать, промышлявших чем-то подобным.

Лишь снова отрицательно качаю головой.

— Могу назвать с два десятка. Дело не в убийствах, а в масштабе. И я сказал, что это лишь предположение. На месте увидим. Он оставляет отличительный знак, по которому его можно будет определить.

— Знак? — переспросила Сигурэ.

— Знак, — подтвердил я.

Вскоре впереди показался город. Я, похоже, увидел его последним, и то, что я видел...

— Впечатляет, — прокомментировала куноити.

Да, если в разрушении и смерти есть своеобразная красота, то можно сказать и так. Город был уничтожен. Не разрушен, не совсем разрушен, хотя некоторые дома действительно развалили и разломали, похоронив под обломками людей. Откопали еще не всех, растаскивание завалов продолжалось. Трупы, здесь было много трупов. Их кровь пропитала улицы. Они убили всех. Или почти всех. Город в несколько тысяч жителей превратили в братскую могилу.

— Ну? — нетерпеливо спросила куноити.

Отрицательно качаю головой.

— Нет. Это не он.

Мы шли по улице, не мешая самураям и рабочим выполнять свою работу, а я изучал едва заметные детали. Здесь не применяли техник, сражение велось обычным оружием... Останавливаюсь, обращая внимание на след под ногами. След от когтей. Но существо явно было прямоходящим. Не складывается. Если только...

— Орочимару.

Сигурэ дернулась.

— Но он мертв.

— Он единственный из известных мне, кто ставил эксперименты по соединению людей и животных, и имел возможность создать пару сотен таких уродцев.

Куноити тоже опустила взгляд, увидев приметный след.

— Может у кого-то была ручная зверюшка?

— Да. И нет. Пара сотен ручных зверюшек. Прямоходящих, безмозглых, кровожадных ручных зверюшек. Вопрос лишь в том, кто их вел.

Мы дошли до площади, куда все еще стаскивали найденные тела. И отдельно лежали тела тех, кто меня заинтересовал. Я подошел, откинув жесткую ткань и демонстрируя некую смесь крокодила и человека Сигурэ.

— Я читал о них заметки. Ничего конкретного, но говорю с полной уверенностью. Это зверинец Орочимару, он еще в Конохе начал такие эксперименты.

К нам подошел офицер самураев, заметивший наш интерес к телам.

— Эй, вы! Посторонним здесь нельзя находиться. Если вы не за вознаграждением.

Сигурэ, вспомнившая, что она вообще-то наемница, сразу сделала стойку.

— Вознаграждение?

Самурай кивнул.

— Награда за полезные сведения о том, что это за банда.

Куноити обернулась ко мне.

— Малыш?

Поднимаюсь, присматриваясь и к другим телам. На некоторых из них следы от укусов змей. И еще у нескольких странные раны, не от холодного оружия, и не от атак кулаками или когтями.

— Некоторое время назад пришло сообщение об убийстве сеннина Орочимару, лидера Отогакуре. Этот зверинец принадлежал ему, и, видимо, разбежался после развала деревни. Но кто-то, владеющий призывом змей, собрал их воедино и погнал в ведомом только ему направлении. Кто-то из Отогакуре. Я думал, что знаю, кто именно, но ошибся. Подчерк похож, но нет некоторых деталей.

Я подошел к одному из тел, скинул ткань и осмотрел рваную рану. Залез в мертвую плоть металлическими пальцами и вытащил несколько осколков спрессованного чакрой камня. Прочных, отражающих свет ровными сколами, осколков. Неужели?

— Отогакуре? — самурай чуть подумал, а затем стянул с пояса небольшой мешочек и швырнул Сигурэ. — Спасибо, теперь хоть знаем, откуда они вылезли. И еще одно. Последнее нападение было не так давно. На замок Дайме Травы. На полу оставили послание. Палач Городов жив. Это может быть тот самый Кьюджин?

Сигурэ удивилась, но вида не подала. А я поднялся, подтвердив свое подозрение.

— Не похоже, — качнул я головой. — Совсем другой подчерк. Все это больше походит на...

Чуть задумался, перебирая свои планы, пока не пришел к нужному выводу.

— Он называл себя Ишифурье. Дрожь Земли. При нашей последней встрече был просто наглым мальчишкой, но сейчас, видимо...

Я повел рукой, указывая на заваленную телами площадь. Самурай чуть поклонился.

— Спасибо. Теперь мы знаем, за кого назначать награду.

Он удалился, а я дал знак, что мы уходим. Все, что хотел, я уже узнал. Сигурэ молчала до момента, пока мы не покинули город. Терпела, хотя вопросов у нее явно хватало.

— Я никогда не слышала этого прозвища.

— Потому что я только что его придумал.

Она хмыкнула.

— И кого ты так ласково обозвал?

— Своего бывшего ученика. Не знаю, какая дорога привела его в этот город. Но с интересом посмотрю, куда она его заведет.

Глава 2/3.

Плох тот ученик, что не пытается превзойти учителя.

Правда, Инахо в своем слепом желании превзойти меня пошел в несколько странном направлении, или может слишком увлекся. Чего он добивается? Чего хочет достичь, ведя банду убийц через малые страны? Окончательно отупел и плохо соображает, что делает? Убивает ради самого убийства? Сомневаюсь. Точнее, если это так, то о нем не стоит беспокоиться, скоро он сам найдет свою смерть. Нарвется на кого-то вроде меня. На кого-то, кто просто из чувства прекрасного оборвет жизнь еще одному психопату. Но, предположим, акция все же имеет под собой конкретную четкую конечную цель. Возможно это? Да, несколько простых объяснений придумать несложно. Логическое обоснование принесению в жертву нескольких тысяч человек. А с учетом, что он прошелся по нескольким городам, десятка тысяч человек.

Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь богом.

Чтобы отправить на тот свет столько народа, нужно иметь определенный склад ума. На это способен не каждый. Ни в том мире, где большинство людей моего времени воспитывалось в ключе прав человека и бесценности человеческой жизни. Ни в этом, где до крестьян просто почти никому нет дела, а жизнь синоби оценивается исходя из его полезности, и лишь аристократы могут надеяться на то, что их не убьют сразу, а попытаются получить выкуп. Убить человека не сложно. Сложно убить второго, но потом с каждым разом все легче. Но вот убивать сотнями тяжеловато, быстро слетаешь с катушек. Каждый следующий убитый снижает ценность человеческой жизни в глазах убийцы. А потом просто едет крыша. Убей десяток, и ты — маньяк. Убей тысячу, и ты — герой войны.

Я знаю Инахо. Знаю достаточно, чтобы понимать — он не будет убивать просто ради того, чтобы счетчик смертей превысил мой. Нет, парень не так прост, и не так банален. Это будет интересно. Я не сохранил рассудок в этой гонке на выживание под названием жизнь. Но тот, кто сам понимает свое безумие, тот разумнее большинства людей. Я не нормален. Нельзя оставаться нормальным, когда являешься полумертвой пародией на самого себя. Но мое личное безумие рационально и последовательно. А вот к чему придет Инахо? Раз уж встал на эту скользкую тропу, обратного пути у него не будет. Кем он станет? Рациональным циничным маньяком или хаотичным кровожадным психопатом? Безумие относительно, кто определяет критерии?

Но не его психическое состояние меня волнует, хотя эти размышления и забавны. Пожалуй, только он и всех моих учеников последовал моему примеру, выбрал меня, как образец для подражания. Не верить никому, кроме себя, и никому не позволять делать выбор за себя. Не думаю, что на эту резню его кто-то надоумил. Хотя Джокер мог, если бы они с ним пересеклись. Шут умеет сносить мозги с нарезки. Но главный вопрос все же в другом. К чему это приведет парня? К величию или к падению? Глядишь, через год-другой снова бросит мне вызов. Может даже у него будет шанс меня победить. Чем биджу не шутит? Я не имею возможности развиваться, а он имеет. И то, что между мной сейчас и им, тем, кого я оставил в подземелье Корня на усмотрение Рьюго, пропасть длинною в жизнь — ничего не меняет. Мало ли способов прыгнуть выше своей головы.

Я, наверное, даже испытаю некоторую гордость, если он действительно сможет достичь уровня, на котором станет представлять для меня угрозу. И даже не постесняюсь этого ему сказать, прежде чем порву на части и отправлю его душонку в ад. А он точно попытается бросить мне вызов. Раз опустился до того, чтобы просить помощи у Орочимару, которого раньше ненавидел почти так же, как и меня. Но теперь змей мертв. Во всяком случае, есть причины считать его мертвецом. И у моего блудного ученика есть новая цель. Надеюсь, что-то достойное тех мертвецов, которыми он выкладывает свой путь. Если уж резать людей тысячами на жертвенном алтаре, то ради чего-то важного. Чего-то стоящего. Нужно как-то оправдывать свою жестокость и кровожадность, верно? Вот когда начинаешь убивать людей сотнями вообще без всякой цели — вот тогда все, конец пути. Можно клеить на лоб взрывную печать и зажигать. Край, это когда тебе даже перед самим собой не нужно хоть как-то оправдывать свои действия.

Занятый этими мыслями, я отстраненно наблюдал за Сигурэ, болтавшей с одним из охранников Кена. Или скорее не охранником, а подчиненным. Кен не был аристократом, скорее... Старостой. Да, это слово точнее обозначало его статус. Старостой большого куска страны. Я послал Сигурэ именно к нему, потому что Кен имел некоторое влияние на главу Деревни Скрытой за Водопадом. Достаточное, чтобы местные синоби начали шевелиться, но не достаточное, чтобы шевелиться начали слишком сильно. И этот Кен имел скромный домик, не тянувший на поместье, но все же более крупный, чем дома в этой деревеньке. Кен был мужчиной около пятидесяти, и, хотя и позиционировал себя как простого жителя этой деревушки, по факту был уважаемым старостой, которого берегли и которому от чистого сердца служили. Причем, если говорить о мужском населении, жили здесь "расквартированные" юхеи. Подростки тренировались, чтобы в будущем стать защитниками страны, молодые служили, взрослые обучали молодежь и вели хозяйство, но тоже всегда были готовы встать под яри. По сути, здесь проживал крупный отряд, готовый в любой момент вооружиться и топать туда, куда отправят. Забавная эта страна. Этакая древнегреческая демократия, единого правителя нет, но есть несколько наиболее уважаемых граждан. И почти все мужское население готово стать воинами, чтобы защищать свой уклад жизни. Иначе никак, без такого уклада жизни здесь бы уже давно завелся Дайме, как во всех остальных странах.

Но вот уважаемый человек, наконец, закончил со своими делами и был готов нас принять. Нет, пригласил только Сигурэ, остальным такую честь сочли не по чину. Но это и не важно, я и так видел, как куноити прошла в гостевую комнату, где ее и встретил Кен. Как передала ему свиток. И как он замер, пытаясь поверить в то, что прочитал. Сейчас засуетится, причин подозревать его в тугоумии у меня нет. Да, вот предлагает Сигурэ работу. Куноити немного ломается, набивая цену, но соглашается. И нам троим предлагают подождать в гостевых покоях.

Как предсказуемо. Впрочем, я не оставлял ему выбора, в этом и был весь смысл. Я знаю его слабости. Знаю, чем его напугать. Знаю, как заставить действовать. Иначе, какой из меня серый кардинал? Не зря же я так упорно смещал со своего трона Данзо. Не зря пытался сделать невозможное, и пожертвовал всем. Пожертвовал даже собой. Теперь все иначе.

Нас сопроводили в ухоженный домик, куда вскоре пришла и Сигурэ, отбившаяся от ухаживаний какого-то офицера юхеев. Видимо, некоторое внешнее сходство девушки со змеиным сеннином молодого мужчину нисколько не смущало. А вот сама куноити никакого интереса к парню не питала, вежливо послала куда подальше и присоединилась к нам.

— Готово. Хотя ты и сам уже все знаешь.

Мы с Заку промолчали. Сигурэ обреченно выдохнула.

— Из вас собеседники, как из рыбок в пруду.

— Я не обещал, что буду тебя развлекать.

Девушка кивнула:

— Да. Но мог бы. Неужели такому опытному во всех смыслах человеку нечего сказать?

Промолчал. На этот раз просто для того, чтобы подразнить.

— Мы долго хранили молчание, весьма похожее на глупость, — улыбнулась куноити, стянув надоевший ей капюшон.

И что это значит?

— Молчание украшает женщину, — ответил я.

Сигурэ пожала плечами:

— Молчание — добродетель дураков.

И смотрит на меня хитрыми глазами.

— В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.

Заку хмыкнул. Что именно он хотел выразить таким способом, я не понял, но было понятно, что обмен глубокомысленными фразочками его забавляет.

— Откуда ты набрался этих фраз? — спросила Куноити. — Я в библиотеках... разных. Один умник считал хорошей идей приказать мне систематизировать этот старый хлам. Но откуда столько знаешь ты?

И, не успел я ничего ответить, как она добавила:

— Только не надо снова твоих мрачно-пафосных высказываний о том, что твоим учителем была смерть, которая всеведуща, и просто нашептала тебе несколько фраз из своих несметных запасов знаний.

— С языка сняла.

Она нахмурилась.

— Ты можешь нормально отвечать?

— Да. И нет. Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос?

— Когда это я отвечала вопросом на вопрос?

Заку повторно хмыкнул.

— Я передразниваю, — пожала плечами девушка.

— Я тоже.

Сигурэ уселась на старенький диванчик и попыталась устроиться на нем поудобнее.

— Долго нам предстоит ждать? Может, ужин попросить? Или сразу спать завалиться?

Значит, сейчас вечер? Или поздний вечер?

— Кен запросил помощи. Команда синоби прибудет не раньше утра.

— Ясно.

Куноити поднялась и пошла выпрашивать ужин, не закрывая за собой дверь. Дверь вела сразу на улицу, да и домик был сугубо летний. Так что даже простой человек мог бы заметить, как к открытой двери подобрались несколько детей. Ведомые любопытством, два мальчишки и девчонка, никому из них не было и десяти, заглядывали в открытую дверь. Заку чуть двинулся, посмотрев на меня. Ждал реакции или приказа прогнать нежданных гостей. Жестом показал "сиди".

— Дядя! — самый смелый из тройки втянул голову в проем двери. — А вы правда синоби?

Поворачиваю в их сторону лицо, чтобы показать, что я их заметил. Откуда детям знать об особенностях моего восприятия. Я не вижу цвета волос и кожи, но черты лица вижу. У того, что обратился к нам, черты заостренные, даже несколько аристократичные. А вот у двух других лица круглые и простые, крестьянские. И сразу видно, кто у них первая скрипка.

— Да, я синоби, — ответил я, уже зная, какие слова последую далее.

— А покажите что-нибудь! — вдохновленный первым положительным результатом уже смелее попросил парнишка.

Наивное любопытство. Все дети рождаются смелыми. Вот только они не понимают, рядом с кем находятся. Они не способны осознать, какой опасности себя подвергают, даже просто приближаясь ко мне. Святая простота. Они тянутся к пламени, как мотыльки, не понимая, что могут обжечься. На смерть обжечься. Они, в своей наивности даже не осознающие, как хрупка их жизнь, должны опасаться таких, как я. Убийц, не делающих различия между теми, кого убивают. Для меня безразлично, кому в брюхо воткнуть кунай, мужчине, женщине, собаке, ребенку. Все едино. Каждый синоби, чем сильнее он становится, чем больше опыта остается у него за плечами, тем меньше человечности остается в его душе. Инахо со своей бандой прошелся и по этой стране, но задел лишь самым краем. Пожалуй, маловато, лучше бы вошел поглубже. Напомнил бы всем этим людям, как хрупка становится их жизнь, как быстро она обесценивается, когда рядом появляются синоби. Да. Теперь я понял. Вот, что он хотел сделать. Напомнить, сколь велика пропасть между человеком и пользователем чакры. Среднего тюнина не убьет смертельная для человека рана. А уж монстров, вроде меня, вообще убить проблематично. Да. Да, ученик, правильно. Напомни этому миру, кто в нем истинный хозяин.

Вытягиваю из-под плаща правую руку, демонстрируя сталь пальцев ошеломленной детворе. Жест фокусника, и между пальцами появляются сюрикены. Детишки, как загипнотизированные, смотрят на смертоносный металл. Для меня, для любого в моей команде эти сюрикены — просто игрушка. Но для детишек это смертоносное оружие. Короткие движение рукой, и металл отправляется в полет. Намеренно медленно, по кривым траекториям. Сюрикены сталкиваются друг о друга в каком-то десятке сантиметров от лица смелого мальчишки, и разлетаются в разные стороны, с глухим стуком врезаясь в дерево.

Они ошеломленно хлопают глазами. Парнишка даже успел испугаться, услышал металлические щелчки перед носом. Но затем испуг сменяется восторгом, и вот уже детишки тянут руки к врезавшимся в пол и створки дверей железкам. Хлопок, и сюрикены исчезают. На лицах детворы появляется разочарование.

Прибегает какая-то женщина и уводит детей, причитая, чтобы они не мешали господам синоби. Она, наверняка, слышала о том, что произошло на юге страны. До нее напоминание дошло. На лице было беспокойство и легкий испуг. Все верно. Я в состоянии раскатать это поселение, стереть его, чтобы и следа не осталось, не стоит зря меня беспокоить.

Возвращается Сигурэ, заметившая отметины от сюрикенов на полу, уставив в меня вопросительный взгляд. Но я не собирался ничего объяснять. Много чести. Вспомнил про своего ребенка. Еще несколько лет, и мальчик возьмет в руки оружие. Наверняка станет синоби, с такими-то родителями. А вот каким синоби, и как долго проживет, это уже вопрос. Хотел бы я сделать так, чтобы ему не пришлось сражаться за свою жизнь? Нет. Глупость. Пусть лучше так. Испытания закаляют, делают сильнее. Я видел мир, изнеженный, ожиревший от благ и послаблений. Грязный, лицемерный, поганый. Уж лучше здесь, по честному. Здесь, где никто не скрывает простого факта. Побеждает сильнейший. Пусть мой сын живет здесь. И пусть он будет достаточно силен, чтобы преодолеть доставшиеся ему испытания.

Глава 2/4.

Для отвернувшихся от солнца и шагнувших в ночь обратной дороги нет.

Автор этих слов вряд ли мог представить, кто, где, и в каких обстоятельствах станет его цитировать. Но мне эта фраза импонирует. Я теперь, в каком-то смысле, тоже вечный житель ночи. Хотя для меня просто не имеет значения, ночь или день вокруг. Я теперь всегда во тьме. Дни сменяются бессонными ночами. Но бессонная ночь — это не просто ночь, когда ты не спал. Это не ночь, когда ты веселился, выпивал чего-то, искал, надеялся или реализовывал свои ночные поиски и надежды. Это не ночь, проведенная в беседах, спорах или глубоких и существенных разговорах с близким и дорогим другом. Это не ночь любви. Это не ночь семейных разговоров. Это не ночь у постели больного.

Бессонная ночь — это просто одинокая ночь без сна. И казалось, что вокруг меня пустота — пустая комната, пустой дом, пустая ночь. Пустой мир.

Люди вокруг замирают, движение сходит на нет. Звуки затихают. Мир погружается в ту тьму, в которой я нахожусь постоянно. Мир останавливается. И я остаюсь наедине с самим собой. Пустое ожидание. Я бесшумно поднимаюсь и покидаю наш гостевой домик. Неожиданное желание. И странное. Какая разница, где я буду находиться, мир останется все таким же черным и таким же пустым. Я не увижу звездного неба, не почувствую дуновения ветра, даже запах свежей травы ощутить не смогу. Замечу, да. Но он не будет для меня запахом. Он будет пахнущей травой. Это разные вещи. Такие же разные, как сахар на языке и надпись на листке о том, что сахар сладкий. Я не чувствую ветра, знаю лишь, что он колышет стебли травы, ветви деревьев и полы моего плаща. Для меня весь мир, как черные надписи на черной стене. Как царапины, оставленные кровоточащими ногтями.

Я хочу увидеть звезду. Звезду, которая сможет разогнать темноту вокруг меня. И внутри меня. Я хочу вернуться. Но я не в силах вернуть прошлое. Я могу лишь пытаться построить то будущее, которого хочу.

И так каждую ночь. Наедине со своим одиночеством. Я вынужден лелеять надежду на возвращение утраченного. Помолился бы, только кому? И о чем? У меня есть силы для достижения цели. Есть воля идти вперед. Со всем остальным справлюсь и сам. О чем тогда? О прощении? В гробу я видел его прощение. Единственной, в чьем прощении я нуждался, была Ино. Мнение всего остального мира этот мир мог засунуть себе в задницу.

Воля сделает любой выбор правильным.

Это единственная истина. Нет хороших решений. Любое решение имеет последствия, для кого-то хорошие, для кого-то плохие. Нельзя угодить всем. Но воля может сделать любое решение правильным. Поэтому я не сомневался. Либо сделаю правильный выбор, либо сделаю свой выбор правильным.

Сомнений не было. Как не было и страха. Может, оно к худшему? Когда нечего бояться, нет стимула к развитию. Ибо страх лежит в основе всех творений. Люди создают оружие. Синоби техники. Прогресс есть результат страха поражения. Но у меня нет страха. Последний раз я боялся за мгновение до того, как меня поглотил взрыв. Последний страх. Страх умереть. И у меня его больше нет. Я стал чем-то другим. Чем-то неизменным. Будет проходить время, но я останусь неизменным. А люди вокруг будут стареть и умирать. Их жизни будут стремиться к закату.

Все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом.

Я вернулся и встал на входе. Скоро начнется новый день. День, который для меня, как и всегда, будет неотличим от ночи.

Синоби Водопада появились в поселении еще до того, как люди начали просыпаться. Значит, еще до рассвета. Торопились? Кен все же смог чем-то их стимулировать? Команда из четырех человек, одна куноити. Взрослые, самому молодому около двадцати. Усиленная команда? Посмотрим, на что они способны. Может быть, им даже повезет отличиться на войне.

— Подъем, — скомандовал я.

Сигурэ и Заку зашевелились. А я следил за тем, как синоби разбудили Кена. На разговор пошли двое, старший группы и куноити. Содержание разговора было предельно предсказуемо. Кен озвучил то, что было написано в свитке, и передал сам свиток. Синоби ознакомились с его содержанием, согласились с необходимостью действовать, и пошли знакомиться с нами. Интересно, что они нам соврут? Придумают какую-нибудь простую причину? Наверняка. Большего нам, трем ни кому неизвестным наемникам, и не надо.

Сзади подошла Сигурэ и облокотилась на меня, оперев подбородок на мое плечо.

— Вот негодяи, разбудили нас ни свет, ни заря.

Едва заметно кивнул.

— Сейчас придут и расскажут сказку о том, что им обязательно нужно попасть в Страну Снега и спасти дальнего родственника... нет. Хорошего друга. Да, какого-нибудь старика, о котором они очень переживают.

Куноити фыркнула мне в ухо:

— И я не должна им верить?

— Да. И нет. Им нужно что-то соврать. Не правду же говорить.

— Ты сам говорил: хочешь, чтобы тебе не поверили — скажи правду.

Отрицательно качаю головой.

— Люди врут не потому, что хотят обмануть. Люди врут, потому что боятся озвучить правду.

Сигурэ улыбается.

— Чем же ты их так напугал, малыш?

Команда Такигакуре шли в нашу сторону, но, заметив, что мы ждем их прямо у входа, немного притормозили. Договаривались о смене тактики разговора. Забавные ребята, всерьез договариваются, как будут говорить. И одергивают куноити, чтобы вела себя спокойнее. Мне она незнакома, и под известные мне описания не подходит. Короткие волосы, обычная, для куноити, достаточно открытая одежда, легкая короткая рубашка без рукавов, юбка с вырезами по бокам. Протектор закреплен на правой руке, немного ниже плеча. У остальных одежда закрытая, один так и вообще в куртке с длинными полами поверх жилета.

— Посмотри на девчонку, — прошипела мне в ухо Сигурэ. — Она выбивается из команды.

— Да, — киваю.

Трои мужчин — сработанная группа. Куноити дали в усиление, возможно, сенсором.

— Тот, что в куртке, дзенин, капитан команды. У него травма левой ноги, чуть выше колена, боли, похоже, не доставляет, но вызывает некоторую скованность движений. Второй, с торчащими волосами, специальный дзенин. Последний тюнин, приставлен присматривать за девчонкой, и делает вид, что ему это задание не нравится.

Сигурэ хмыкнула.

— Я вижу, как он на нее смотрит. Не нравится ему, как же. Едва успевает слюну подбирать.

Верно. Не сказать, что все это очевидно, но... Дзенин и специальный дзенин почти ровесники. Капитан команды даже чуть младше. И, при разговоре, не отдает прямого приказа, а как бы советуется с подчиненным. И мужик с торчащими волосами ведет себя соответственно, демонстрирует свою независимость, и все такое. Тюнину ничего не остается, кроме как подчиняться обоим. Ну а про его воздыхания трудно не понять. Он молод, и в одном случае из двух... нет, даже в трех случаях из четырех будет вздыхать на внезапно свалившуюся на него девчонку. Гормоны, такова природа человека.

— Усиленная команда. Ты такого ожидал? — спросила девушка.

— Да. И нет. Думаю, моя выдумка легла на уже имеющиеся у местных донесения.

— Откуда ты столько про них знаешь?

— Данзо, как узнал, что в Водопаде сумели заделать своего джинчурики, так переживал, что спать не мог. Личность джинчурики не установили, но интересной информации о деревне собрали много.

— А я уже подумала, что синигами нашептал, — вставила шпильку она.

Синоби Таки, простите за тавтологию, таки пришли к соглашению и двинулись к нам. Справа ко мне подошел Заку, так что встречали мы их полным составом команды. Из Водопадников вперед вышел тюнин.

— А что у вас у всех лица закрыты? Неужели такие уроды?

Мы, все трое, носили плащи с капюшонами. Кроме того нижнюю половину лица до самых глаз у Заку закрывала тканевая маска. Мое лицо вообще закрывала сплошная маска без всяких отверстий. Сигурэ рассмеялась.

— Братик, улыбнись этому мальчику.

Заку стянул капюшон и маску, скалясь в лицо тюнину. Кожа на лице еще не отросла, плоть почти не прикрывала губы, век тоже не было, оскал вышел правильный. Тюнин даже подавился следующей фразой, а вот куноити за его спиной от души расхохоталась. Заку снова спрятал лицо, а Сигурэ продолжила.

— Если глупые вопросы закончились, с чем вы к нам пожаловали?

Как я и сказал, заговорил с нами молодой мужчина в куртке-плаще.

— Мурата-сан сказал, что вы готовы поработать.

Сигуре кивнула.

— Он обещал нам неплохие деньги за какую-то работу, это верно. Но причем здесь вы?

— Нанимать вас будет не он, а мы, — ответил дзенин, и достал из кармана кошель, отсчитав суму и продемонстрировав деньги нам. — Это аванс. По завершению заплатим, как за миссию "А" ранга.

Сигурэ правильно среагировала на деньги, скинув капюшон и выходя вперед. Поведение — наемник опытный, но жадный. Деньги ее манили, но опыт заставлял не соглашаться на кота в мешке.

— Что за работа? За прогулку по пляжу столько не платят.

Дзенин кивнул.

— Нам нужно прогуляться до Страны Снега. А там сейчас неспокойно.

Сигурэ, в лучших традициях своего... хм, кто он там ей... показала длинный, сантиметров тридцать, язык.

— Неспокойно в штанишках вашего мальчика. В Стране Снега практически воюют.

Куноити Таки повторно рассмеялась, пусть и не так громко. Дзенин кивнул.

— Нас это не касается. Там живет один человек, хороший друг главы нашего селения. Мы хотим доставить его в безопасное место, а вы нас прикроете.

— Мне бы не хотелось портить отношения с Камнем или Облаком, но... — Сигурэ повернула голову на бок, рассматривая собеседника, — Если вы согласитесь доплачивать за каждую серьезную стычку с их синоби...

Парень нахмурился.

— А вы стоите таких денег? Мне о вас ничего не известно... И в книге бинго, я полагаю, вас нет.

Да, мое имя-прозвище так в нее и не занесли. Сигурэ обернулась ко мне.

— Малыш, может, озаботимся в будущем правильной репутацией?

— Наемники не нукенины, а славой брюхо не набьешь, — немного исказил я слова одного мечника.

Дзенин Таки вздохнул.

— Ладно. Договоримся так. За каждый бой с командой Облака, из которого вы выйдете победителями, я буду доплачивать сверху. Идет?

Хм, это что? Честный синоби? Предоплату дал, и доплачивать согласился. Мне не видно, у него над головой нимб не сияет? Или я сильно не в курсе происходящего? Впрочем, Водопад всегда работает излишне осторожно, стараясь сохранить своих синоби. В целом неплохой подход, который, правда, дорого им обходится. В плане денег. В другой деревне, я не говорю о Великих Скрытых Селениях, там и своих добровольцев выше крыши, такую цену за такую миссию так легко бы не дали. Торговались бы до посинения, чтобы сбить цену.

— Идет, — Сигурэ выхватила аванс, и деньги исчезли в складках ее одежды, — Меня зовут Сигурэ. Это Кью, а братика зовут Зак.

Дзенин кивнул.

— Агара. А там Йоро, Хоки и Фу.

Йоро — второй дзенин. Хоки тюнин. Куноити звали Фу. Имена мне ничего не говорили, если не считать того, что Хоки. Он проходил экзамен на тюнина в Конохе, и там носил это же имя.

— Давайте станем друзьями! — заявила куноити Таки, широко нам улыбнувшись.

Ее напарники почти синхронно закатили глаза, а вот Сигурэ ответила улыбкой, снова демонстрируя длинный язык.

— Давай. Хочешь так же научиться? — спросила она, увидев в той собеседницу, которой ей не хватало в нашей с Заку компании.

Горящие любопытством глаза девчушки были ей ответом.

Глава 2/5.

Синоби Таки торопились достаточно, чтобы переть в Страну Снега напрямую, по морю. Но недостаточно, чтобы бежать на своих двоих. Транспортом служила быстроходная лодка, рулили которой три языкастых морячка, донельзя довольных щедрой оплатой. Действительно щедрой, за такую плату и тюнину не стыдно поработать. Моряки охотно развлекали Водопадников разговорами. Сигурэ обучала Фу технике мягкой модификации тела, что оказалось непросто. Что забавно, проблема была не в сложности техники, которую осилит не каждый тюнин. И даже не в том, что чакра Фу, видимо, слабо подходит для тонких манипуляций. Нет. Проблема была в том, что у куноити Таки сзади, где-то пониже спины находилось эпического размера шило. Казалось, что она просто не способна сколько-нибудь долго сидеть на одном месте, тем более — на чем бы то ни было сосредоточиться. А маленький быстроходный кораблик, бодро несший нас на север, виделся ей удушающе маленькой клеткой, камерой. Девчонка готова была прыгнуть через борт и просто бежать вперед.

Путь не займет много времени, к вечеру должны добраться до берегов Страны Снега. У меня было время подумать над тем, что я упустил. Я знал, что Водопад отреагирует на мою провокацию. Но реакция слишком резкая. Да, с большой вероятность, данная мною поддельная информация добавилась к уже имеющимся у Водопада данным, что и заставило их действовать. Но на какие именно данные? За чем или за кем посылают усиленную команду? Да еще и так легко согласившуюся взять нас в довесок. Это "ж-ж-ж" неспроста.

Еще раз, что я знаю о ситуации? В Водопаде появился свой джинчурики, было это лет десять с небольшим назад. Однако своих мастеров запечатывания у них тогда не было, да и сейчас нет. Запечатывание проводили в Стране Снега, где с мастерами фуин ситуация была несколько лучше. Такой интимный процесс, как запечатывание чужого биджу, наверняка подразумевало дальнейшее развитие отношений, но не случилось. Переворот в Стране Снега, смена правителя, и накрылись все взаимные договоренности медным тазом. Коноха, кстати, в лице Хатаке, в то время выступила на стороне законного правителя, но обосралась. Тогда Водопад сговорился с Камнем и жил себе спокойно, личность джинчурики скрывалась, в конфликты Водопад особенно не влезал.

И вот здесь появляюсь я, точнее Сигурэ, как проводник моей воли, и приносит информацию о том, что под шумок конфликта кто-то ковыряет информацию о запечатывании джинчурики. Неприятно, но не смертельно. И точно не стоит того, чтобы посылать усиленную команду. Я рассчитывал на то, что пошлют одного опытного синоби с командой новичков, которым прикрытие из наемников станет очень даже не лишним. А вместо этого мы имеем усиленную команду, дополненную тремя наемниками, торопящимися добраться до Страны Снега. Зачем?

Еще раз сосредоточил внимание на синоби Таки. Что такого важного есть в Стране Снега? После набега Джокера там вообще мало чего целого осталось, а уж теперь, при частых стычках Облака и Камня, так и подавно. Ответа на вопрос, что они ищут в Стране Снега, у меня нет. Поставим вопрос по другому. Пойдем от обратного. От чего они могут убегать? Четыре синоби. Трое — вполне сработанная команда. И куноити. Куноити.

Девчонка. Возраст? Примерно подходит, с некоторой натяжкой. Нестабильная чакра? Есть. Явно навязанная в сработанную команду? Есть. Странности характера? Есть. Допустим, мое предположение, попахивающее бредом, верно, и к нам в компанию какой-то чудак на букву "м" прицепил джинчурики. Впрочем, я тороплюсь с выводами. Представим на минуту, что глава Скрытой за Водопадом совсем не дурак, а очень даже разумный человек. Не факт, но сделаем такое допущение. Возникает ситуация, в которой, по его мнению, лучшем выходом будет — слить джинчурики из деревни. Может быть такая ситуация? Запросто, за примером далеко ходить не надо, в своей деревне подобное творилось. Тогда, на выходе мы получаем не Фу, приписанную к сыгранной команде, а команду, приписанную хранить и защищать драгоценную куноити. Это подтверждает и тот факт, что на разговор к Кену Фу тоже ходила. И наем нашей команды без особого торга тоже объясним, сам же в послании написал, что Сигурэ заслуживает доверия. В итоге глава деревни просто воспользовался моей выходкой, как поводом, просто и изящно.

Вопрос следующий. Что это меняет для меня? Хм, так сразу и не скажешь. Причин выслать на время джинчурики может быть много. Самый плохой для меня вариант — деревне или самой куноити грозит опасность, от которой они сами защититься не в состоянии. В таком случае мой план из продуманной многоходовки превращается в авантюру. Нехорошо.

Всегда есть план "Б" универсальный: адреналин, похуизм и оружие.

Но его пока отодвинем. Если подумать, своей конечной цели я смогу достичь, даже если вся Страна Водопада сгорит в огне. Просто путь достижения станет иным. Жаль лишь, не смогу перестраховаться и подготовить запасной вариант на такое развитие событий.

Но все эти допущения отталкиваются от утверждения, что Фу — джинчурики. Я могу и ошибаться, пусть даже мое объяснение как нельзя лучше вписывается в картину. Нужно довести до Сигурэ и Заку уточнение о том, что эту куноити по возможности стоит защищать. Вернемся к другому вопросу.

Что может угрожать Водопаду? Наиболее очевидный ответ — тот, кто убрал с доски Орочимару. Информации о Змеином Сеннине и о его смерти нет. Почти нет. Но врагов у него хватало, как и желающих его убить. Разве что силенок на это мало у кого моглось бы найтись. А у кого такие силы были, возникала проблема с целесообразностью. Орочимару представлял ограниченную угрозу соседям, но никак не проблему масштаба Великой Скрытой Деревни. А вот штурм его укреплений привел бы к серьезным потерям среди нападавших, хорошо змей окопался. А на выходе, кроме морального удовлетворения от убийства сеннина, никакой пользы. Мелкие бонусы в виде разработок Орочи и кое-какой информации не в счет, они не оправдывают жертв. Но кто-то вот сподобился, причем вынес не только самого сеннина, но и всю его деревню. Отогакуре уничтожено, остатки Отовцев разбежались, кто куда, но большинство там и полегло. В итоге я имею некоего теоретического синоби высшего ранга с небольшой армией в кармане. Синоби, достаточно сильных, в мире хватает, с пару десятков можно набрать без особого напряжения памяти. Но вот с собственной армией — это уже сложнее. А точнее, такие ребята почти всегда либо одиночки, либо в Скрытых Деревнях, либо в группе Акацки. И, раз Скрытые Деревни я уже вычеркнул, а одиночки не подходят по определению, остается Рассвет.

Это все домыслы, и в реальности это может быть даже некий новый игрок, но такая вероятность очень не высока, скорее ничтожна мала. А уж мой опыт этой жизни как бы намекает, что за всеми событиями в конечном итоге стоят одни и те же лица. Интересы Великих Скрытых Селений? Каге или их оппозиция. Захват джинчурики? Акацки. Куча смертей, хаоса и разрушения просто ради смертей, хаоса и разрушений — Джокер и культисты в связке. Мир тесен, как наполненный блохами матрас в дешевой придорожной забегаловке. Ткни пальцем, и твари стадами начнут разбегаться.

И вот я ткнул. С учетом моей кармы, стоит ждать наиболее худшего развития событий, наиболее толстых и злых тараканов, которые полезут из всех щелей. Вот так всегда. Планировал все тихо и изящно... насколько это вообще было возможно, а на выходе снова получим локальный пиздетц. Надеюсь, в этот раз мне не придется ровнять с землей города и истреблять целые кланы. Просто для разнообразия.

— Земля! — громогласно сообщает один из моряков.

Моряки и пассажиры обращают взоры куда-то вдаль. Лица моряков при этом были печальными, Водопадников хмурыми, кроме Фу, она радовалась концу пути. Мне, естественно, причины такой реакции компании были не совсем ясны. Что они такого увидели? Гадать не пришлось, один из морячков озвучил следующее:

— Приставать к берегу не будем, на судно сразу ломанутся желающие убраться с этой земли, — хмуро поведал он.

— И много желающих? — поинтересовалась Сигурэ.

Моряк сплюнул за борт, чего матросы Страны Огня или Воды себе бы не позволили. Какие-то там свои традиции.

— Да там любой местный — желающий. Голод у них. Власти нет, построить людей некому. А организоваться и просто начать работать не могут, — моряк махнул рукой. — Они там как бешенные все. С ума по сходили совсем.

И почему я не удивлен? Впрочем, если у меня все выйдет, как надо, порядок на этой земле все же наведут. Может не сразу, и даже не в ближайшее время. Но даже так это более приемлемо, чем оставлять целую страну в полнейшей анархии.

— Корабли справа по борту!

Теперь внимание всех, кроме меня и Заку, было направленно куда-то в сторону.

— Корабли? — Фу ухмыльнулась. — Эти посудины и лодками-то называть...

— Это бандиты... Ну, раньше они были моряками Страны Снега, а сейчас... Мы легко от них уйдем... — пояснил моряк.

Уйдем? Бежать от кучки крестьян? Ну, или от бывших матросов Страны Снега, ни разу не являющейся сильной морской державой даже во времена своего рассвета. Нет, это явно не про нас. Поднимаюсь и подхожу к Сигурэ.

— Где они?

Девушка улыбается мне и указывает рукой направление.

— Около километра, может побольше.

Стягиваю рукав с металлической руки. Помимо механизма с клон-печатями сюрикенов в нем есть еще одна функция. Отодвигаю плащ, вытаскивая один из заготовленных мною и Дейдарой снарядов. С этими снарядами, которые мы еще не тестировали в боевых условиях, возникло несколько сложностей. Я хотел получить дальнобойное оружие высокой мощности. Снаряд был простым решением, в общем-то, особенно с учетом такого ученика под рукой. Подобрать металл, который бы хорошо держал чакру Дейдары и обладал необходимой мощностью при детонации, нашли быстро. Основная масса снаряда состояла из латуни, из которой в деревнях делали большую часть инструмента. Оболочка снаряда была выполнена из, хм, чугуна, который при взрыве создавал осколки. Чугун, при взаимодействии с чакрой Дейдары, имел интересное свойство. Нагревался, даже накалялся, но не взрывался. Снаряд получился небольшим, и весил около двух с половиной килограмм.

С массой была связана одна из проблем в реализации этой идеи. Устройство, выстреливающее снаряд из крепления на руке, напоминал... Рельсовое орудие? Да, принцип схож, хотя в основе и лежит чакра. И, гребанный выверт странного мира, снаряд должен быть тяжелым. Точнее, должен обладать способностью удерживать достаточно чакры. Если взять простой сенбон, зарядить его чакрой и выстрелить, он пролетит, в лучшем случае, сотню с небольшим метров. Кунай почти две сотни. Большего синоби и не требовалось, а точнее это оружие применялось на еще меньших дистанциях, менее ста метров. На большей дистанции даже гэнин успеет уклониться от летящего в него куная. Причем ограничено не только расстояние, но и скорость снаряда. Бился над этим три дня, не понимая причины. Ведь есть же у меня реактивные кунаи, которые летят быстро и далеко. Но там все дело как раз в количестве чакры. И вот, если взять тяжелый снаряд, напитать его чакрой, и воспользоваться той же способностью, которой синоби держатся на стенах, но для предания ускорения, он может улететь далеко и с большой скоростью. Теоретически, мы рассчитали оптимальное соотношение массы и материала. Но я хотел протестировать его.

Сосредоточился, определяя положение противника. Если очень захотеть, можно вычленить из общего шума звуки, доносящиеся с приближающихся к нам лодок. Четкого ощущения того, что там происходит, я все равно получить не смогу, но сумею точно определить дистанцию и положение цели, а так же прикинуть скорость движения. Такой фокус, пожалуй, пройдет только с крупными целями и на относительно открытом пространстве. Определить синоби в лесу таким образом не выйдет даже с полукилометра.

Вложил снаряд в нишу под ладонью. Прицелился. И выстрелил. Снаряд с легким хлопком набрал скорость и улетел вдаль, через несколько мгновений врезавшись в нос деревянной рыбацкой шлюпки. Взрыв, разносящий шлюпку в щепки, а соседние осыпая осколками раскаленного чугуна, отчего они загораются. Отлично. Блондин — гений, пожму ему руку при встрече, знатная вышла вундервафля. Ни один уважающий себя синоби такой херней пользоваться не станет, кроме, может быть, марионеточников. Таскать с собой столько тяжелых снарядов — глупость же.

— Это было обязательно? — спросил моряк. — Мы бы уплыли, и никому не пришлось умирать.

— Да. И нет. Они преступники. А преступников нужно наказывать, — отвечаю я, придерживаясь выбранного образа. — Иначе мы сами поощряем их совершать новые преступления.

А вот Фу на такие вещи было плевать.

— Клево! — улыбнулась девчонка.

Других комментариев не последовало. Вскоре мы покинули корабль, последние несколько сотен метров до берега преодолевая на своих ногах. Нас ждала Страна Снега...

Глава 2/6.

Примерно это же время. Север Страны Молнии, граница со Страной Снега.

Забрасывая в рот последний кусок вяленого мяса, Ичиго наблюдал за суетой во дворе. Здесь близость вечно заснеженной Страны Снега чувствовалась, пожалуй, как нигде в мире. С неба валил мелкий снежок, покрывший все горизонтальные поверхности тонким белым слоем. В целом было не холодно, но иногда налетал пробирающий до костей северный ветер, поэтому почти все местные носили теплые накидки. Ему и его друзьям холод совершенно не мешал.

Ичиго наблюдал за суетой и думал о том, как ему ко всему этому относиться. Кьюджин снова ничего не объяснил, отделавшись общими указаниями. Впрочем, от такого монстра ничего другого и ждать не приходилось. Первое время Ичиго, да и его напарники, несколько нервничали рядом с этим молчаливым сеннином. Но постепенно мечник пришел к выводу, что Кьюджин относится к немногочисленным адекватным синоби, к тому же не испытывает потребности в насилии и убийствах. Не испытывает и хоть каких-то сомнений, убивая кого угодно, но ведь и потребности не испытывает. Покинув Страну Демонов, они добрались до Страны Молний, после чего Кьюджин и Сигурэ куда-то исчезли, слив захваченную в храме девчонку. Судя по обмолвкам Сигурэ, девочку пристроили. А это, по меркам синоби, почти святой поступок. Просто так взять и отдать носителя необычного генома в чьи-то руки. Это какими возможностями и способностями надо обладать, чтобы относиться к таким вещам настолько легкомысленно? Сам Ичиго отдавал себе отчет, что, скорее всего, продал бы девчонку деревне, которая лучше заплатит. Всего скорее — из Великих. И заплатят больше, и люди там адекватнее. А Кьюджин просто отдал.

К тому же, пока они не добрались до особняка, в котором сейчас работали старик Узумаки и тот нанятый мастер, группа никого не убила и вообще не вступила ни в один бой. Даже когда в особняк первый раз наведались грабители, Кьюджин не спешил их убивать, пока не уточнил местных законов. И поступил по закону. Сеннину, как будто, вообще до всего этого не было дела. Он призраком перемещался по особняку, редко с кем-то общаясь. У парней возникли подозрения, что у нанимателя просто едет крыша, и Ичиго почти готов был с ними согласиться. Но Кьюджин его тренировал, и вот здесь уже можно было заметить, что сеннин вполне в своем уме. Он иногда подкалывал Ичиго, даже шутил пару раз. По мнению мечника, психи не умеют шутить. Вот так, подтрунивать над учеником, подталкивая к желанию развиваться и совершенствоваться. Психи шутят совершенно иначе. Но Кьюджин не псих. Что-то в его голове оставалось, какие-то человеческие эмоции там еще жили.

Но надолго ли его хватит?

Размышления прервала вышедшая из общей суеты куноити, направившаяся прямо к троице наемников. Невысокая, короткостриженая, подтянутая, в жилете тюнина Облака поверх обычной, по местным меркам, несколько утепленной одежды.

— Это вы Ичиго-сан? — спросила куноити, предварительно с уважением поклонившись.

На левом плечевом элементе жилета нанесена символика клана. Она, и весь этот клан, из пограничников. Точнее, именно они конкретно границу и охраняют.

— Не стоит так... усложнять, — чуть качнул головой мечник, — я простой наемник.

Девушка улыбнулась.

— Если судить по рекомендательному письму, не такой уж и простой.

Ичиго хмыкнул. Что такого там написал Кьюджин, что их тройка вдруг из простых наемников стала наемниками уважаемыми.

— Я лучше перестрахуюсь, и выкажу подобающее почтение, — добавила куноити.

— Если не секрет, что там такого про меня написано? — просил парень.

— Немного похвалы, указания на заслуги, и упоминание того, что вы даже обучались у сеннина.

Напарники негромко засмеялись. Да, хорошая шутка. Вполне в его духе, и ведь не соврал ни разу.

— Скорее он дал мне пару небольших уроков, не более.

Куноити хмыкнула.

— Скромность там тоже была указана. Но все же парой уроков у сеннина может похвастаться далеко не каждый. Такие люди не станут обучать первого встречного. Вы, видимо, смогли произвести на него определенное впечатление.

Ичиго поднял руки в жесте "сдаюсь".

— Ладно, ладно, я понял. Но давай без этого. Я просто Ичиго. А ты?

— А я просто Тхай Юн из клана Юн-Син, — девушка улыбнулась чуть мягче. — Впрочем, клан — это слишком громко. Две большие семьи.

Мечник кивнул.

— Рад познакомиться, Тхай. Нам, вроде как, обещали работу. Сидеть здесь без дела уже начинает надоедать, знаешь ли. Ты не в курсе?

— В курсе, — кивает Тхай. — Отец хочет, чтобы ты сопровождал меня и моего брата в небольшой вылазке в Страну Снега.

Ичиго попытался повторить жест Сигурэ, вопросительно приподняв одну бровь.

— Отец?

Куноити кивнула:

— Именно. Делун Юн — мой отец. А Куан Син — сводный брат. Ни-сан уже получил ранг дзенина и его будет сопровождать своя команда, а мне потребуется дополнительная защита, — она снова поклонилась. — Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Мечник почесал затылок, поправляя узел на длинных волосах.

— Так ты, получается, химе клана?

Тхай выпрямилась, коротко кивнув:

— Можно и так сказать. Ни-сан станет следующим главой обеих семей, но, в общем-то, ты прав, Ичиго.

Парень хмыкнул и поднялся, так же уважительно поклонившись, в общем-то, только для того, чтобы передразнить девчонку.

— Положитесь на меня, Тхай-химе.

Парни, подражая ему, сделали точно также. И, не успела куноити хоть как-то отреагировать, как Ичиго, ведомый знакомым ощущением, наработанным на тренировках с Кьюджином, скользнул вперед, в миг оказываясь от девушки на расстоянии пары сантиметров.

— Как близко я могу находиться, защищая вашу жизнь, Химе-сама?

Куноити резко покраснела и отшатнулась, едва не упав:

— Э... это... так слишком близко...

Наемники засмеялись, а мечник развел руками.

— Простите, это у нас юмор такой.

— Очень смешно! — отозвался голос из-за спины куноити.

К ним шел высокий крепкий парень в примерно такой же одежде, в сопровождении еще четырех синоби. Все они так же носили клановый символ на жилетах.

— Ни-сан! — пискнула Тхай. — Ичиго-сан согласился сопровождать и защищать меня во время...

— Он же сказал, что это шутка, — Куан прошелся по наемникам неприязненным взглядом. — Нашим гостям, наверняка, есть чем заняться и без нас.

И пустил в ход Ки. Ичиго даже удивился слегка. Давление? И правда, давление. На такое не каждый способен. Разве что на фоне спонтанных выбросов Кьюджина Ки этого парня даже ощущалось как-то слабо. Но он умеет ее использовать, значит, как минимум, не полный ноль.

— Я уже взял миссию на защиту. А наемники не отказываются от заданий. Это плохо влияет на репутацию. И мы уже получили часть предоплаты за эту работу, так что отказать в любом случае не имеем права.

Они с Куаном несколько секунд сверлили друг друга взглядами. Точнее Куан сверлил, Ичиго отвечал ему равнодушным формальным дружелюбием. Погранец сдался.

— Хорошо. Надеюсь то, что написано в вашем сопроводительном письме, правда, хотя бы наполовину. Берегите мою сестру, — важно заявил он.

И Мечник почувствовал некоторое уважение к парню. Ведь это был не гонор, а именно забота. Просто не хотел отдавать сестру в ненадежные руки.

— Положитесь на нас. Мы никогда не подводим клиентов. Это вредно для репутации.

После этого разговора наемников снова ненадолго предоставили самим себе. Ичиго мысленно даже слегка пожалел, что рядом нет сеннина. Кьюджин умел говорить с людьми. Точнее умел их пугать до усрачки, даже одним голосом, а уж если добавлял жажду крови, так и подавно. Очень помогало в такие моменты.

— Ичиго, — обычно молчаливый Детсу созрел для того, чтобы начать разговор.

Его явно что-то беспокоило.

— Да, друг, есть одно дело... — неуверенно кивнул Госу.

— Я знаю, о чем вы, — мечник огляделся, убедившись, что никто их не слушает. — О нашем нанимателе.

Госу тут же поморщился. Тема ему явно была неприятна.

— Слушай... Он хорошо платит, и все такое. Да и кидать своих, насколько я понимаю, не в его правилах...

— Но?

Детсу кивнул в сторону главного особняка.

— Мы простые наемники. Прямо как эти вон.

— А разборки сеннина для нас... — Госу развел руками. — Слишком круто, чувак. Когда мы штурмовали тот дворец... Я чуть в штаны не напрудил, честное слово, прямо там бы напрудил. Этот монстр укатал всю элиту небольшой страны. А затем еще и Мечника Тумана прикончил, на закуску.

Молчаливый нукенин Тумана кивнул:

— Он сеннин. Сигурэ-сан дзенин. Узумаки-сан дзенин. Паленый просто...

— Фрик бессмертный он, — поморщился бывший Отовец. — Дейдара псих. У Джису выбора нет. Но у нас-то есть... Ты понимаешь?

Ичиго отрицательно покачал головой.

— Неа. Не понимаю. Помнишь, что вы сами мне говорили, когда мы только начали? Про то, что нужно наемникам, вроде нас, чтобы нормально жить?

Госу и Детсу потупились.

— Так я напомню. Хозяин. Сильный, умный Хозяин. А вы теперь мне скажите, что делать будем, если уйдем? Проблемой это не станет. Он просто выдаст нам монет на дорогу и отправит на все четыре стороны, напомнив, чтобы не болтали лишнего. И что дальше? Вы вокруг оглянитесь. Орочимару убили. Кто-то серпом прошелся по городам малых стран. Облако с Камнем воюют. Огонь с Водой воюют. Дерьмо, которое на том острове, мы сами своими глазами видели. Куда пойдем? Такая срань в ближайшее время будет везде.

Госу кивнул:

— Да... но...

— И напомню, что за время разборки в Стране Демонов никто из нас не получил приказа типа — иди и убейся, — добавил Ичиго, поворачиваясь к особняку. — Я знаю, парни, с ним опасно. Но без него будет еще хуже. Так что я остаюсь.

Напарники замялись, переглядываясь.

— А в чем проблема? — мечник снова повернулся к ним. — Вы же не на пустом месте это задумали.

— Да все о том же...— отмахнулся Госу. — Кажется мне, крыша у него течет.

Детсу кивнул.

— Сейчас с ним нормально. А потом?

В общем-то, напарники просто озвучивали мысли самого мечника, но говорить им об этом не стоило.

— Вы помните, что он говорил? Что хочет вернуться в Коноху. Вернуться. И Джису что-то там про жену упоминал. А теперь попробуйте себя представить на его месте. Я думаю, все у него нормально с головой. Просто...

Ичиго не мог подобрать слова, но молчаливый Детсу неожиданно его поддержал.

— Ему есть к кому вернуться. И очень хочется.

— Думаешь? — спросил бывший Отовец.

Мечник кинул.

— Да. А так... Посмотрим, как все пойдет. Это задание закончим, а там поглядим. Может, что изменится к тому времени.

Суета во дворе особняка закончилась, и пограничники начали выстраиваться в команды. А к ним снова пришла Тхай.

— Ичиго-сан. Я готова выдвигаться. Мы будем двигаться сразу за группой Ни-сана.

Мечник кивнул, поднимаясь.

— Мы готовы.

Несколько групп пограничников отправились патрулировать границу, но три группы двинулось прямо в Страну Снега.

Глава 2/7.

Границу проскочили легко и достаточно быстро. В этом не было ничего удивительного, работа на клан пограничников.

Граница была представлена длинной линией поднятой техникой дотона земляной стены. Со стороны Страны Молнии стена имела пологий заснеженный скат, тогда как со стороны Страны Снега склон был почти отвесным. И с той стороны единственный в радиусе видимости пропускной пункт осаждали желающие пересечь границу.

— Так продолжается уже давно, — пояснила Тхай. — Первое время никто им особо не препятствовал, но затем Дайме издал указ о закрытии границы. Мы вылавливали тех, кто пытался пересечь границу, несмотря на запрет. А когда стало ясно, что сами мы не справимся, синоби из Кумо подняли эту стену.

Ичиго кивнул:

— И теперь все они хотят пройти на эту сторону.

— Да, — подтвердила Тхай, — именно так. Немного жаль их. Мы иногда привозим сюда еду и раздаем им, но это все, что мы можем сделать.

Куноити явно испытывала некоторую грусть от этой ситуации. Ичиго, бросив короткий взгляд на несколько сотен человек, устроивших лагерь беженцев прямо под пятиметровой стеной, мог понять ее чувства. Зрелище было удручающее. Одиночные путники и целые семьи, сбившиеся в группы, ютились в самодельных палатках, сделанных из собственных вещей. Взрослые, старики и дети. Голодные, мерзнущие, потерявшие надежду.

— И как долго они собираются здесь сидеть? — спросил мечник.

Тхай покачала головой.

— Пока их не впустят, или пока не погибнут, — и, заметив на лице парня недоумение, пояснила. — Я говорила с некоторыми из них. Задавалась тем же вопросом. Но они не собираются возвращаться. Считают, что это верная смерть. Еды нет, рыбачить некому, а стада уже перебили. Земледелием там никогда и не занимались, так, ягоды может собирали в теплые месяцы.

— А здесь что? Кого-то пропускают?

Куноити кивнула:

— Да. Иногда приходит кто-нибудь, у кого есть возможность оформить нескольких человек, как своих слуг. Шанс небольшой, но это все, что у них есть.

В тот момент Ичиго захотелось сплюнуть. Не нравились ему такие люди, сдавшиеся, опустившие руки. Особенно в такие моменты бесила правота Кьюджина. В одном из редких разговоров, когда Сигурэ все же удалось задеть сеннина за живое, тот прошелся по многим чертам человеческого характера, присущих подавляющему большинству людей.

— Что-то не так? — Тхай, похоже, заметила настроение мечника.

— Хм. Сеннин, который преподал мне несколько уроков. Он бы, наверное, не упустил бы возможности высказаться в такой момент.

— И что бы он сказал? — проявила любопытство девушка.

Ичиго покачал головой.

— Ничего хорошего.

— И все же? — настояла Тхай.

Мечник вздохнул.

— Ну... Он сказал как-то, что люди произошли от обезьян. И не сильно лучше стали с тех пор. Да, многому научились, вроде того. Но все-таки остались приматами. Возьми какого-нибудь ремесленника или крестьянина... Вон, у тебя под стеной пара сотен таких. Вырви из привычной жизни. И все. Единицы смогут стиснуть зубы, и взять жизнь в свои руки. А остальные. Вон они. Пришли, повторяя друг за другом, к этой стене. Увидели, как одного или двух забрали на эту сторону. И теперь каждый из них думает, что вот завтра придут и именно его заберут на эту сторону. Его соседа же забрали пару дней назад. Он, конечно, другой пример приводил. Несколько примеров. Но смысл, думаю, ты поняла.

Тхай выказалась крайнее недовольство такой трактовкой.

— Это ужасный взгляд на вещи. Эти люди невиноваты в том, что происходит.

Ичиго ухмыльнулся, но как-то хмуро.

— А я с тобой согласен. Я тоже был не в восторге от такой трактовки. Но ему не ответишь, он же сеннин.

На этот разговор пришлось прервать, появившийся Куан Син, оформивший проход, приказал двигаться дальше. Однако Тхай было скучно смотреть на однотипный холодный пейзаж, и она продолжила прерванный разговор.

— Судя по твоим словам, ты с ним не согласен, да?

Ичиго покачал головой.

— Я хотел бы, чтобы он был не прав. Но с тех пор, как он все это рассказал, я начал замечать это везде. Был у меня случай в жизни. Мы охраняли одного удачливого торговца. Он ездил от деревни к деревне и задешево продавал инструмент. Мы заехали в очередную деревушку, а там никто не хочет ничего покупать. Даже к его повозке подходить не стали, сидели по домам и смотрели из окон. Тогда торговец приказал одному из нас, используя хенге, взять где-нибудь в соседней деревне повозку и приехать на ней сюда под личиной крестьянина. Купить, похвалить товар, и уехать.

— И они купились, — догадалась Тхай.

Ичиго ухмыльнулся:

— Еще как. Всей деревней за покупками набежали.

Девушка подумала немного, и предположила:

— Может быть это из-за того, что они — простые крестьяне.

— Думаешь, на дворян это правило не срабатывает? Знаешь, что такое мода? В Столицах Великих Стран это особенно заметно. Какой-нибудь индюк приходит на светский раут с пером в голове, и через неделю все, кому не лень, носят перья в волосах. Сам не видел, но это уже из его рассказа.

Тхай замолчала, обдумывая услышанное. А затем сделала новой предположение.

— Все равно это не правильно. Люди много чего сделали. И почему он сравнивал именно с обезьянами?

— Это в их повадках, — пояснил Ичиго. — если взять обычных обезьян. Научить одну из них, скажем, рисовать красками на бумаге, и верни обратно в стаю. Другие обезьяны посмотрят на художницу, и начнут повторять за ней. Это их поведение.

Девушка улыбнулась.

— Смешно. Никогда бы не подумала.

— Ну да, — мечник обвел рукой округу. — Откуда у вас здесь обезьяны, чтобы за ними наблюдать?

Куноити немного посмеялась.

— Эй! У нас в горах есть горячие источники, там живет несколько стаек обезьян.

— Тхай! — одернул сестру сводный брат.

Он снизил темп и поравнялся с ней.

— Мы уже не на своей земле. Близость нашей границы не означает, что мы не можем встретить здесь синоби Камня.

Тхай смутилась и кивнула:

— Да, прости, нии-сан. Я больше не буду, честно.

Парень покачал головой, бросил неодобрительный взгляд на Ичиго, и снова ушел вперед, к своей группе. Тхай украдкой улыбнулась Ичиго. Мечник в ответ развел руками, изображая извинения. Остаток пути до цели проделали в молчании.

Конечной целью оказался старый особняк, спрятавшийся среди холмов и скал. К нему не вела дорога, да и сам дом, судя по дырам в стенах и крыше, пережил пожар когда-то давно. Куан остановил всех и сам с напарником двинулся на разведку. Остальные ожидали их на расстоянии. Ичиго ощутил нечто необычное, какое-то ощущение, тревогу. Последствия обучения. Его чувства пытались что-то ему сказать, но он еще не привык к ним, и не мог разобрать, что именно не так в окружающей обстановке.

— Что-то заметил? — спросила Тхай.

Ичиго отрицательно покачал головой, заметив так же, что его напарники тоже за ним наблюдают. Сделал короткий жест: "внимание".

— Мне говоришь — нет. А им говоришь — внимание. Что-то ты все-таки заметил, да?

— Только не знаю, что именно, — ответил Ичиго.

Пока дожидались возвращения Куана, повалил снег и налетел ветер, несколько затрудняя видимость. Вернувшийся Куан, дав какие-то указания своим людям, подошел к мечнику.

— Что бы ни случилось, кто-то из вас должен постоянно находиться рядом с Тхай, чтобы вытащить ее отсюда, если что-то произойдет.

Ичиго кивнул.

— Сделаем. И, если интересно, у меня плохое предчувствие. Не могу объяснить, но...

Мечник пожал плечами, мол, понимай, как хочешь. Однако синоби хмуро кивнул в ответ.

— Да, у меня тоже. Но внутри мы ничего не нашли. Так что вперед.

Немного уставшие от перехода люди были рады уйти с метели в здание. Даже свистевший во внушительных дырах ветер не омрачал этой радости. Ичиго, воспользовавшись моментом, уточнил положение дел напарникам.

— Случись что, действуем так. Ближайший из нас к Тхай сразу хватает ее и выводит в безопасную зону. Остальные прикрывают ее брата. Он здесь самый главный и самый умный, да и самый опытный тоже. Кью нам голову оторвет, если просрем наследника клана.

Задание сеннина, несмотря на некоторую расплывчатость, было достаточно конкретным. Точнее, чем дальше они заходили, тем лучше понимал Ичиго, что вообще происходит, пусть и не видел картины в целом. Содействие клану Юн-Син. Звучит очень расплывчато, на первый взгляд. Но вот теперь, глядя на наследников двух ветвей этого клана, мечник начинал понимать смысл своего задания.

— Сюда, — уверенно заявила Тхай. Кивнув на один из проходов.

Ичиго и Куан переглянулись. Мечник вместе с напарниками взял куноити в кольцо, защищая. Дзенин пограничник вел своих людей чуть позади, ожидая засады. Но все было тихо. Тхай уверенно вела всех через старый особняк, на пол и прочие горизонтальные поверхности которого намело свежего снега. В некоторых комнатах, в которых из-за дыр в перекрытиях можно было увидеть небо над головой, снега было почти по пояс. Но никаких свежих следов. Детсу, остановившийся рядом с одной из куч, провел какие-то свои манипуляции, зачерпнул немного снега, растер его между пальцами. А затем подал знак Ичиго. Знак этот буквально расшифровывался как "искусственная маскировка", а если точнее и применимо к обстановке: "эту кучу сделали искусственно". Мечник тут же подал знак Куану: "возможна засада". Но тот лишь утвердительно кивнул. Следующим сигнал подал Госу. Блондин указал на какую-то статуэтку, тихо пояснив.

— Эта уже пятая. Гендзютсу.

— Лабиринт? — уточнил Ичиго.

Будет некрасиво, если их завели в лабиринт иллюзий. Хотя наложенного на себя гендзютсу Ичиго не заметил. Хотя, как один из результатов долгих упражнений с сеннином, он получил повышенную чувствительность к иллюзиям. Во всяком случае, Госу незаметно наложить на него технику не мог. Тогда как наложенные на местность техники Ичиго мог и пропустить, пока сам в них не заходил.

— Нет. Скрывают стены.

Это значило, возможно, что на стенах неизвестные оставили какие-то следы, которые хотели скрыть. Вряд ли ловушки с взрывными печатями. Взрыв-теги имели нехорошее свойство преждевременно детонировать при попытке наложить на них сложное гендзютсу. Их нужно было скрывать чем-то простым. Да и так, даже под простой техникой, появлялись некоторые сложности с активацией печати. В общем, под такими иллюзиями ловушки не прятали, используя чаще простые техники, или обходясь подручными средствами.

— Здесь, — Тхай подошла к большой, как показалось Ичиго, картине, — это здесь.

— Это? — спросил мечник.

Куноити кивнула, проводя кончиками пальцев по поверхности рисунка. Мечник в искусстве не разбирался, и потому для него большая, двух метров в высоту и почти пяти в ширину, картина казалась просто картиной. Картиной с изображенными на ней девушкой и лошадью. Немного странноватой лошадью, с частично покрытым чешуей телом, и рогом на голове. А девушка поила эту лошадь с немного не лошадиной мордой из своих ладоней.

— Кирин, — неожиданно произнес Детсу, — Это Кирин.

Мечник, по причине незаконченного самурайского образования, таких вещей не знал.

— И что это значит? — спросил он.

— Что нам мало заплатили, — ответил бывший Туманник. — Если это врата в Хэ Ту...

Тхай кивнула:

— Это они. Нии-сан? Мне начинать?

Вся группа уже зашла в комнату, имевшую всего один выход. И, пока напарники Куана наблюдали за входом, сам он подошел к сестре.

— Да, давай.

Госу хмыкнул:

— И почему это всегда девушки? Жрицы, и все прочие личности, которых мы то охраняем, то спасаем?

Тхай, начавшая изучать картину, не ответила. Вместо этого ее названный брат переспросил:

— Что? Часто приходится в подобном участвовать?

Госу пожал плечами:

— Было как-то раз.

Куан чуть улыбнулся, но как-то слишком напряженно.

— У Тхай был брат, который тоже мог открыть врата. На это способен любой из главной ветви ее семьи. Но он погиб на миссии.

Ичиго кивнул на картину.

— Врата куда? Раз мы собираемся через них пройти, я хочу знать, к кому в гости мы идем.

Ответил ему Детсу.

— По легенде в Хэ Ту обитали кирин. Лошади с мистическими способностями. Те же призывные звери.

Тхай, оторвавшаяся от картины, добавила.

— Но их всех уничтожили, и уже давно. Сейчас Хэ Ту пустует.

— Перебили? Кто? — спросил мечник. — Люди? Синоби?

Куан покачал головой.

— Нет. Их перебил сильнейших из их собственного рода. Кокуо. Известный так же как Гоби, Пятихвостый Биджу.

Наемники как-то синхронно вздохнули, Госу тихо высказался.

— А ведь, правда. Карма. Вроде бы задница мира, брошенный особняк. Но и здесь ухитрились вляпаться в историю.

В этот момент Тхай, наконец, нашла то, что искала. Картина начала светиться изнутри, и изображенные на ней кирин и девушка разошлись в стороны, фон, вьющуюся голубую реку и зеленые берега. Никого не дожидаясь, Тхай первая шагнула вперед. Картина засветилась сильнее, место, где пальцы девушки соприкоснулись с поверхностью, начало расходиться, будто лед от горячего куная. Погрузив ладонь до локтя, она улыбнулась.

— Хм. На той стороне теплее, чем здесь.

И, сказав это, полностью прошла в картину. Ичиго, помня о том, что должен ее защищать, уже хотел шагнуть следующим, но его опередил Госу.

— А это интересно, — сказал он, уже погружаясь в картину.

И, стоило ему исчезнуть, как из коридора, ведущего в комнату, донесся скрип приминаемого ступнями снега. В проходе появился высокий мужчина. Облаченный в красную паровую броню, он казался совершенно неуместным в этом заснеженном пейзаже. Он поднял голову, и из-под красной шляпы, стилизованной под броню, показалось его закрытое маской лицо. Светло-карие глаза прошлись по синоби и наемникам. Поверх брони была надета порванная серая куртка с черным поясом. На руках — чёрные перчатки, а на ногах — чёрные штаны и красные сапоги. На лбу мужчина носил протектор Ивагакуре.

— И действительно интересно. Я так давно хотел побывать в этом месте, и вы так удачно предоставили мне такую возможность. Надеюсь, вы не создадите мне много проблем, у меня нет настроения...

— Детсу! — скомандовал Ичиго, одновременно выхватывая клинок. — Иссен!

Вертикальный поток чакры пронесся от Ичиго к незваному гостю за мгновения, но тот и не пытался блокировать атаку. Впрочем — напрасно. Даже немного усиленная природной энергией атака пусть и не пробила доспех мужчины, но ударила достаточно сильно, чтобы отбросить его назад. Детсу уже схватил Куана, порывавшегося броситься в бой, и вместе с ним прыгнул в картину. Ичиго, не дожидаясь, напарников Куана, сам прыгнул туда же.

Несколько мгновений, показавшихся какими-то излишне долгими, и он вывалился на другой стороне, упав на покрытую пеплом землю, к которой он прижался лицом. Выдохнув и подняв небольшой пепельное облако, он поднялся, оглядываясь. Мир, прятавшийся за картиной, на саму картину совсем не походил. Пересохшее русло реки и покрытые пеплом берега, а так же тяжелое черное небо. Вот, что ждало мечника здесь.

Но осмотреться ему не дали. Из картины, нанесенной на скалу, начали вываливаться остальные синоби, и пришлось отойти в сторону. Стоило последнему пересечь границу, как проход закрылся, кирин и девушка вновь заняли свои места. А затем в стену с той стороны что-то врезалось.

— Это Хан, джинчурики Гоби. — пояснил Детсу.

— И почему я не удивлен, — с улыбкой выдохнул Госу.

По той стороне картины снова нанесли удар.

— Идемте! — позвала Тхай. — Врата не удержат Кокуо долго!

Глава 2/8.

Не люблю снег.

Знаете, как выглядит в черно-белом зрении заснеженный пейзаж? Он выглядит дерьмово. Снег неровно отражает звук. Снег белый. И он везде.

Не люблю снег.

Хорошо хоть, это было единственным раздражающим меня фактором. Холод, метель, ветер. Все это мне неудобства не приносило, чего не скажешь о моих спутниках. Только Заку совершенно насрать на погоду, остальным метель за сутки движения уже порядком надоела. Особенно Фу, жалующуюся на то, что едва не обморозила задницу, пытаясь банально пописать.

— Слушай, ты же, типа, слепой, да?

Куноити, от нечего делать, изучала нас троих. Сигурэ ей уже была не интересна, так как техника показывания длинного языка все же была выучена. Заку в плане общения был не лучше придорожного камня. Оставался я. Вначале было желание послать девку в длительное сексуальное путешествие, но сдержался. Вопрос она задавала, топая по снегу в метре за моей спиной. И, пока я думал, как ответить на этот великолепный вопрос, просто подтвердить, или снизойти до хотя бы общих объяснений нюансов моего состояния, она задала следующий.

— Но ты, типа, видишь?

— Я, типа, охреневаю от твоего красноречия.

Фу мой комментарий проигнорировала.

— Ты видишь только то, что и все? Или, например, зверьков под снегом тоже замечаешь?

Какая-то мелкая живность под снегом действительно обитала. Остается лишь один вопрос — она сама их чувствует, или просто знает, что там должна обитать живность?

— Замечаю.

— А на большом расстоянии?

— Нет.

— Двести шагов?

— Нет.

— Сто?

— Если сосредоточусь.

— Круто! — куноити состроила довольную мордашку. — Это кеккей-генкай?

Иногда жалею, что решил отвечать на ее вопросы.

— Нет.

— Этому можно научиться?

— Тебе — нет.

Кажется, отрицательные ответы ее совсем не разочаровывали.

— Ты всегда так умел, или научился.

— Научился.

— До того, как лишился зрения?

— Да.

Она ненадолго задумалась, отчего ее лицо стало отстраненно серьезным, а затем снова улыбнулась.

— Но, полагаю, слепота только обострила твои чувства.

— Может быть, — вынужден согласиться.

— Ты специализируешься на тайдзютсу, или комбинируешь нин и тай техники?

Хм, я ей своих техник еще не демонстрировал.

— Может быть, я использую гендзютсу?

Фу отрицательно покачала головой.

— Нет. Ты из тех, кто своими руками грудные клетки врагам вскрывает. Когда убиваешь издалека, или когда противник не сопротивляется — это другое. А когда смотришь в глаза, видишь ярость и страх смерти, а затем вгоняешь кунай в горло, и горячая кровь течет по рукам... — Куноити замолчала, опустив взгляд вниз, и продолжила тише. — Первый раз убиваешь из страха. Боишься умереть, знаешь, что противник убьет тебя, если ты не будешь первой. Но потом все меняется. Ножик внутрь — кишки наружу, вот и все, что клану нужно.

Если бы мог, хмыкнул бы.

— Но тебе это нравится?

— Мне нравится сражаться. А убивать не особо. Это как прочитать свиток, а потом сжечь его. Это неправильно, прочитал — дай почитать другим, — пожимает плечами и поднимает голову, на лице довольная мина. — А тебе? Тебе это доставляет удовольствие?

— Нет. Мне и сражать не слишком нравится.

— О-о-о! — протянула Фу, — Так ты из тех крутых парней, которые гэнинов могут пачками на завтрак кушать, а с тюнинами сражается исключительно один против десятка, и не иначе. Да?

Отрицательно качаю головой, пусть это едва заметно под капюшоном.

— Да. И нет. Тюнинов на завтрак пачками, а с дзенинами исключительно один против десяти.

Фу рассмеялась, считая, что это шутка. А я ведь не шутил.

Спутники оживились, похоже, заметив какой-то ориентир, указывающий, что топать осталось недолго. А я прикидывал время. У меня был план, но не тот план, где все расписано по пунктам. А тот план, где "а, закину пять удочек, авось на одну да клюнет". И теперь мне было слегка любопытно, кто же именно клюнул. Была, конечно, вероятность, что не клюнул никто. Но это лишь значит, что все пойдет спокойно, без особых драк. Правда, с моей удачей, я бы на такое не рассчитывал.

— А что с твоей рукой? — Фу до остальных дела не было, как и до скорого окончания пути.

— Ее оторвало.

— В бою? Впрочем, глупый вопрос. Конечно в бою. А почему четыре пальца?

Вытащил руку из-под плаща и заставил клинки выскользнуть из ножен. Они, к слову, серьезно снижали подвижность ладони в выдвинутом состоянии.

— Прикольно! — одобрила Фу. — А только один достать, а второй убрать можешь?

Одно лезвие скользнуло в ножны, а второе осталось между указательным и средним пальцем, с учетом четырех палой руки и став средним пальцем. Фу рассмеялась.

— Да! Вот так и надо! Показываешь противнику и так двигаешь, типа иди ко мне! Круто!

Загнал лезвие обратно в ножны и убрал руку под плащ.

— Обязательно попробую при случае.

— Вижу дым, — сообщил один из Водопадников.

Подхожу ближе к Сигурэ.

— Дым сигнальный или дым от пожара?

— Второе, — ответила куноити с некоторым промедлением.

Наши наниматели заметно помрачнели.

— Это, должно быть, синоби Ива, — высказался их лидер. — У Облака здесь нет противников.

Это с какой стороны посмотреть. Но он не далеко от истины, синоби Облака последние, кого можно заподозрить в поджоге. А затем до нас донесся звук взрыва.

— Бой еще продолжается! — выкрикнул Агара, прежде чем броситься вперед.

Его команда, не сговариваясь, бросилась за ним.

— Защищайте их, — приказал я, прежде чем рвануть на обгон.

Естественно, не шагом, а просто сильным толчком разгоняясь до скорости, превышающей скорость бега команды Таки раза так в три. Плюс моего состояния — не устаешь. И не боишься перенапрячься. Физического предела больше нет, рвущиеся от перенапряжения жилы восстанавливаются техникой. Не нужно дышать, а сердце все равно бьется настолько медленно, что можно сказать — не бьется вовсе. Будто от удара до удара проходит целая вечность. А я все жду, не станет ли следующий удар последним.

Обгоняю спутников. Они не успели пройти и половины пути. Я бы так не напрягался, если бы знал, что их там ждет. Но не знаю. Я не знаю, какая рыба клюнула на наживку. А вдруг тварь слишком зубастая, и покусает предмет будущего торга?

Но нет, я зря перестраховался.

Одним длинным прыжком перескочив относительно небольшой скалистый хребет, закрывавший поселение с нашей стороны, я приземлился прямо на синоби Камня, готовившего какую-то технику. Не судьба. Мое приземление вдавило синоби в снег, кем бы он там ни был до этого.

В относительно большой для этих мест, но совершенно маленькой по меркам Страны Огня деревушке горело всего два дома, предполагаю, что их случайно задели техниками. Первую сторону в бою установил, осталось найти вторую. Пока присматривался к тем, кто сцепился с Ивагакуравцами, второй противник не нашел ничего лучше, чем меня атаковать. Хотя я же на его глазах превратил его напарника в неаппетитную кучу плоти, так что...

Молодой парень применил какое-то усиление тела, покрывая себя каменой броней. Да, припоминаю заметки о чем-то подобном. Каменная броня, так ее называли в Конохе. Вынимаю из рюкзака снаряд, раза в два поменьше чем тот, которым успокоил кораблик, заряжаю в устройство и выстреливаю в голову приближающегося синоби. Броня не спасла, разворотило так, что руки в разные стороны разлетелись, и чистый снег обильно забрызгало кровью. Непривычный контраст. Куноити из той же команды. Видимо, пытается наложить на меня гендзютсу. Не до нее. Меня интересуют их противники, с которыми активно режется вторая команда.

Вот, между домов мелькнула пара синоби. Протекторов на них нет... хотя есть, скрыты под тканью. Протекторы Скрытого Дождя. Разведка, вторая рыбка клюнула. Или лучше стоит сравнить с каким-нибудь наземным животным? Запускаю в надоевшую мне куноити сюрикены, заставляя двигаться и отступать. Может лучше сравнить с жирным кабаном, которого теперь нужно правильно привести в капкан? Хотя лучше подойдет какой-нибудь хищник, конечно, но много чести сравнивать их с хищниками. Шакалы, не более. Драные, голодные шакалы.

Все, хватит играть. Иду быстрым шагом к куноити, посылая клон-сюрикены, которые она старательно отбивает. В последний момент она пытается отскочить в сторону и сложить какую-то технику. Рывком сближаюсь, высвобождая клинки и одним взмахом почти срезая голову. Разворачиваюсь в сторону деревни, но идти не спешу. Ребята из Таки почти здесь, пусть засветятся. Если я не один такой умный, а лидер Рассвета себя в идиотизме подозревать пока поводов не давал, он тоже поймет, что к чему. И клюнет на наживку. Не потому, что дурак, а потому что клюнет, не зная, кто трясет перед его мордой жирной наживкой.

Бывает два типа хороших планов. Одни настолько просты, что в них просто нет места осечкам. Второй план настолько бредовый, что ни одному нормальному человеку и в голову не придет, что кто-то способен придумать такую ахинею и надеяться, что она прокатит. В моем плане отлично сочетались черты обоих. Простой и бредовый. Заодно проверю, насколько у меня едет крыша. Могу я еще адекватно воспринимать реальность, или все, конец пути?

Синоби Таки, прикрываемые Сигурэ и Заку, добили синоби Ивы. Разведчики Дождя ушли, просто потому, что я так хотел. Кто-то же должен принести хорошие новости. А теперь стоит послушать разговоры. Топаю по белому снегу, так приятно местами отсвечивающему свежей кровью, и снова присматриваюсь к деревушке. Теплые дома, с большими подвалами и крепкими стенами. Местные крестьяне себе, конечно, тоже утепленные дома строят, но не настолько. Это не крестьяне. И бежать с этой земли они, видимо, тоже не торопятся. Но это вовсе не от того, что им здесь хорошо живется, как я вижу. Запасов еды почти нет, сами люди ходят какие-то голодные и ослабшие. Сколько жителей? Живых порядка полусотни, прятались в подвалах, еще половина от этого лежала на улицах, но убили их не сегодня.

— ...я так рада, что пришли. Думала, что все... — причитала немолодая женщина на крыльце самого крупного из домов.

— Замолчи уже, баба! — вышел туда же опирающийся на трость старик.

Водопадники ему почтительно поклонились, даже Фу.

— Ты! Если бы не твое упрямство, мы бы уже давно... — едва не с кулаками бросилась на старика женщина.

— Молчать! Иди в дом, приготовь все для гостей. Ну!?

Как я и думал, упрямство этого старика держало здесь людей. Но это сугубо их проблемы. Мне, чисто в теории, интересно, какими именно техниками он и его люди запечатывали в Фу демона, но не настолько, чтобы рвать жопу из-за этой информации. Печать Узумаки все равно надежнее, даже без жертвоприношения.

Старик, опирающийся на трость не из-за старости, а из-за раны на ноге, обвел нас хмурым взглядом. Когда-то он был высок, статен и хорош собой. Так, во всяком случае, говорилось в данных по нему. Сейчас же это был потраханный жизнью старик, огрубевший, начавший горбатиться, потерявший волосы. Цвет глаз я не видел, но он не щурился, и по всем нам прошелся одинаково оценивающим взглядом.

— Заходите уж, раз приперлись.

Похвальное гостеприимство. Нас впустили внутрь.

— Если что-то не нравится в моем доме, идите к биджу под хвост.

Это относилось к легкому беспорядку и иногда встречающимся следам крови на стенах и полах. Рассевшись в гостевой комнате, сунув под задницу то, что оставалось от мебели, мы получили от той самой женщины чаши с теплой водой. Она развела руками, мол: "а хер ли вы еще хотели?". Но бедственное положение ровным счетом никого не смутило. Пользуясь моментом, пока нашу большую компанию оставили наедине, старик утопал перевязать рану, Агара вопросительно посмотрел на меня.

— И что это, нахрен, было?

Гениальный, биджу тебя, вопрос.

— Работа за доплату, — пожала плечами Сигурэ.

— Я про скорость, с которой он нас обогнал, — уточнил дзенин.

Но девушка лишь снова пожала плечами:

— А вы думали, мы такие деньги за наглость и красивые глазки берем?

Впрочем, я могу понять этого парня. Представьте себя скоростным поездом, которого, как стоячего, обходит едущая параллельно машина. Но Майто Гай тоже так умеет, возможно, даже побыстрее меня бежать может. Разве что не так далеко, как это смогу я.

От дальнейших вопросом нас избавил вернувшийся старик, прихрамывавший на одну ногу. Он молча зашел, волоча за собой крупный кусок ткани. Бросил его на пол и расселся сверху, обводя нас всех тяжелым взглядом.

— Ну, рассказывайте, зачем пришли?

Глава 2/9.

Озвучив вопрос, старик перевел взгляд с Фу на Агару, задумчиво поглаживая бороду.

— Нам поступили донесения о том, что ваша жизнь находится в опасности, — ответил дзенин.

Старик цокнул языком, в чем я его поддерживаю, объяснение дибильное.

— Пф, пацан! Я нахожусь в опасности с момента, как псих с разукрашенным лицом пустил на салат Дайме и весь его двор, рассказав крестьянам, что работать они не должны, но должны хорошо жить и от пуза жрать. Так что вы, детишки, слегка опоздали.

Агара достал свиток, не тот, который принесли мы, и кинул старику. Лысый открыл документ и прошелся по нему взглядом, поморщившись.

— Биджев хер! Будто нам своих проблем мало! — он глянул на нас. — А это тогда кто?

— Это наемники, Шота-сан. Мы взяли их для усиления, — ответил дзенин.

Шота выразил просто вселенский скептицизм.

— Наемники? Для усиления? Ты дурень, или притворяешься? — перевел взгляд на нас, останавливаясь на мне. — Прости меня Рикудо, но чем вы думали?

— У них хорошая рекомендация, — как-то неуверенно ответил Агара, тоже начав коситься на нас.

Хм, а старик просто над ними издевается. Если бы реально в чем-то подозревал, не стал бы обсуждать при нас.

— Если вы о том, что в вашей команде прячется джинчурики, так мы в курсе. Пока размышляем на тему — стоит ли потребовать больший гонорар.

Синоби Водопада едва на местах не подпрыгнули.

— Откуда ты знаешь?

— Одна бабка сказала, — отвечаю все тем же спокойным тоном.

Сигурэ покачала головой, стягивая с нее капюшон.

— Малыш, заткнись, пока все не испортил, — отлично отыгрывая укоризненный тон, сказала она, обращая на себя внимание Водопадников. — Мы не знали наверняка...

Хмыкаю:

— Говори за себя, я знал.

— ...лишь предполагали. И это ничего не меняет, — продолжила она, игнорируя мою реплику, — Вы нас уже наняли, так что никаких проблем.

Водопадники начали расслабляться, пока в разговор не вступила Фу:

— Даже, есть речь идет о Рассвете?

Синурэ с секунду смотрела на Фу, затем перевела взгляд на Агару, прищурившись:

— А причем здесь Акацки?

Старик хмыкнул:

— А почему ты выглядишь, точь-в-точь, как Орочимару, только с сиськами?

Куноити посмотрела на старика, кивнув:

— Один — один.

Агараа переводит взгляд с нас на старика, обратно, затем на своего напарника, ища поддержки. Бедолага, не привык, похоже, к резко меняющейся ситуации. Он не мог понять, что происходит, и не знал, как реагировать. Отвечать на вопрос Сигурэ об Акацки, или возмущаться ее сходству с Орочимару? Внешне это было не слишком заметно, казалось, он просто наблюдает за обстановкой.

— По вам не скажешь, что вы особо боитесь Рассвета, — наклонила голову джинчурики, изучая нас.

Сигурэ кивнула в ответ:

— Не боимся. Но конфронтация в будущем может вылиться в проблемы для нас. Большие проблемы. К тому же не могу обещать, что мы сможем защитить вас от боевой пары Акацки. Дать время уйти — да, но не защитить.

Зависит от того, кто нам попадется. Некоторым из Рассвета от меня защита потребуется, а не наоборот. Джокера или Хидана при встрече порву на части и утоплю в кислоте. Нет, отдам Дейдаре, проверить, сможет ли он подобрать взрывчатку, чтобы убить бессмертного.

— Требуй больше денег, — напоминаю.

Куноити вздыхает:

— Малыш, я же просила. Не нервируй меня.

— Хорошо, оставим этот вопрос, — поставил точку в обсуждении нашей лояльности Агара, тактично не заметив мою реплику про деньги. — Вы сможете открыть нам путь, Шота-сан?

Старик отрицательно покачал головой.

— Ты видел, с кем сражался?

— Синоби Ивы, — кивнул дзенин.

Но его напарник отрицательно покачал головой:

— Не совсем, — Йоро достал кунай и начал задумчиво полировать лезвие тряпкой, — Это Китанай. И я догадываюсь, за каким хером они здесь объявились.

Китанай? Падальщики, или мусорщики. Подразделение синоби Камня, занимающееся... как это корректнее назвать? Сбором трофеев? Технически, это, конечно, еще не дно в иерархии Камня, но другое известное мне название этих бравых воинов — хинин. Тупик карьеры синоби в деревне Скрытого Камня. Попал туда — все, до конца жизни будешь этим заниматься. Если оттуда и вырываются, то очень редко, и это очень неординарные личности. И сбор трофеев, это не совсем точное определение. Они копаются в оставленном проигравшим грязном белье, выжимают всю информацию, знания и артефакты, а уже потом деньги. Вот только что они делали конкретно здесь? И как это связано с тем, что старик Шота должен был открыть? Что он должен был открыть, я знаю. И даже легко объясню, зачем эта информация потребовалась Иве. Но почему Китанай?

— Вот именно. Главарь этих ребят, что в первый день вместе с ними приперся, очень хотел узнать, как открыть врата Хэ Ту. К счастью, они не знали, что я могу их открыть, — поведал старик. — Но, чтобы спасти своих людей, я сказал, как это сможет сделать он. Я сказал ему, как сделать врата уязвимыми, чтобы он, если хватит силенок, смог бы их разрушить.

Личный интерес? Этого я не учел, и учесть не мог. И теперь этот неизвестный, кем бы он ни был, вполне может наткнуться на Ичиго и его группу. Мысленно желаю им удачи.

— Ему уже было известно о Хэ Ту? — задала, пожалуй, очень важный вопрос Фу.

Старик кивнул:

— Да.

— А теперь объясните, в чем прикол? — спросила Сигурэ, косясь и на меня в ожидании реакции.

Агаре и Йоро обменялись взглядами, и старший дзенин ответил:

— Мы хотели спрятать Фу на время. Хэ Ту казалось удачным местом, тайное и хорошо защищенное.

— А еще имеет второй выход на территории Страны Молнии, — ухмыльнувшись, добавил старик, — а еще есть третий, но он вам ни к чему.

Вообще-то, три выхода были задуманы еще до того, как появилась Страна Молний, но это пока к делу не относится. Сигурэ задает вполне логичный вопрос:

— А зачем такие сложности? Пробираться сюда, чтобы отсюда пробираться в Страну Молний?

Агара покачал головой:

— Не все так просто. С недавних пор за Фу наблюдают, но мы не можем установить, кто.

Девчонка кивнула:

— Я все перепробовала, чтобы его заметить, но не смогла.

Что же, я просто подтвердил свои догадки. Рассвет наблюдает за носителями хвостатых. Мир тесен, и в чем-то постоянен. А моя наживка пришлась как раз к месту. Зверь голоден и с радостью придет ко мне в руки. Одного рассветника я отправил на тот свет, счет открыт, может быть, пришло время добавить еще одно очко в свою пользу.

— А пройдя через Хэ Ту мы наверняка сможем сбить след того, кто за ней следит. Это какая-то техника, и там она не сработает, — уверенно заявил Агара.

Нет, это лишь на время собьет след. Хэ Ту не так секрета, как может показаться. Это место просто забыто. Но для того, кто умеет искать, не составит труда найти нужные записи. А судя по тому, что разведчики Рассвета уже появились здесь, их лидеры уже просчитали план Водопадников. Но нет, обломаются.

— А с кем сражались синоби Ивы, когда мы пришли? — спросила Сигурэ, пытающаяся догадаться, что за игру я веду.

Старик пожал плечами, за ним повторили и Водопадники:

— Какие-то наемники, — озвучил Йоро самую банальную догадку, — Протекторов на них не было.

Капитан Очевидность, биджу тебя задери. Куноити кивнула, направив взгляд на Фу.

— Хорошо, мы здесь, кто-то хочет пробиться в Хэ Ту, за вами, предположительно, следят Акацки, а вокруг идет война. Какой дальнейший план действий? Не возвращаться же?

Агара поднялся, начав ходить вокруг. Думал о том, насколько рискованно продолжать действовать по первичному плану. Его, возможно, не проинструктировали на такие случаи. Ну, так он дзенин, должен уметь выкручиваться. Хм, надоело. Они все равно придут к единственно верному решению, так что мы просто теряем время. Нет у них особой альтернативы. Я бы, пожелай этого, нашел другой способ выкрутиться из ситуации, но нет. Мне как раз удобно, чтобы они продолжали делать то, что делали. Поднимаюсь:

— Я буду ждать на улице.

— Малыш? — взгляд Сигурэ уперся мне в маску. — Тебе совсем не интересно?

Останавливаюсь:

— Да, и нет. Ты собираешься заломить цену?

— Нет, — отрицательно качает она головой.

— Тогда не интересно.

Я вышел из дома тем же путем, которым недавно вошел. Вышел на крыльцо старого дома, поднял лицо к небу. Здесь не было вьюги, она ушла куда-то на запад. А здесь лишь тихо падал мокрый тяжелый снег. Если у меня будет ад, он будет таким. Холодным, пустым, с падающим с черного небосвода снегом. Как в моем сердце. Я теряю свой гнев, теряю контроль. Сквозь время опять вернутся назад. По тонкому льду мы пойдём в никуда, где ад завершается сном.

Я бы пришел сюда умирать. Хорошее место для смерти. Я уже умирал во вспышке яркого пламени. Быстро, слишком мимолетно. В следующий раз я хочу почувствовать это. Медленно. Постепенно. С осознанием того, что происходит. Моя смерть придется по снегу, оставляя на нем следы, которые потом заметет метель. Мы будем говорить, а когда рассветет, я увижу, что уже умер. И что снег вокруг уже совсем другой. Черный. Да. Да, я хочу уйти из этого мира в другой, где за насмешливым оранжевым стеклом падает ослепительно чёрный снег.

Ко мне подошла Сигурэ, положив голову на мое плечо.

— Любуешься падающим снегом?

— Я не люблю снег.

— Но ты здесь, а не внутри.

— Людей я не люблю больше, чем снег.

Она улыбается, и несколько минут мы стоит молча.

— Завтра утром мы продолжим путь. Но ты это и так знаешь, — прерывает она тишину.

— Завтра утром снова встанет солнце. Но ты это и так знаешь, — отвечаю я.

— Может быть. Но я еще не разучилась радоваться этому. А ты?

Ответ я так и не озвучил.

Глава 2/10.

Метель ушла куда-то на запад. Прорывающийся сквозь многочисленные дыры в стенах и крыше солнечный свет, падавший с чистого голубого неба, приносил в это место какую-то мистическую красоту. Старый особняк, прячущийся в заснеженных скалах, даже в своем текущем состоянии был по-своему красив.

Девушка в обычной форме Ивы подошла к крупной дыре в стене, оглядывая дежурившую на улице тройку подчиненных. Расслабляться не следовало, синоби Кума могут появиться в любой момент, раз уже одна группа успела пройти здесь до них. Впрочем, со слов Хана, мало кто мог заинтересоваться этим местом просто потому, что мало кто знал о его секретах, а кто и знал, секреты эти были не слишком ценны. Но он сам хотел сюда попасть, и только поэтому настоял на небольшой миссии по изучению особняка. Чуть позже, силами Китанай, небольшая миссия превратилась в небольшую экспедицию, шутка ли — полтора десятка синоби, пусть и, кроме нее самой и Хана, только один средненький дзенин. Жаль лишь, что здесь действительно не нашлось ничего интересного. Китанай, обнюхавшие и облизавшие каждые угол, щели и трещину, собрали все, что представляло хоть какую-то ценность, но не нашли ничего интересного. Даже информация о том, как ослаблять защиту барьера, закрывающего врата, не потребовалась. Неожиданные гости сами открыли им проход. Если бы Хан не приказал не трогать их, она бы с радостью распотрошила добычу одного за другим.

— Катара, — один из ее учеников, бывший учеников, Дан, привлек к себе внимание куноити, — Фукуро засек группу синоби. Приближаются к нам.

Девушка ухмыльнулась, обводя взглядом заснеженные холмы.

— Сколько их?

— Семеро. У одного ощущается сильная чакра. Еще у двоих чакра странная. Фукуро не может объяснить, в чем странность, но утверждает, что она есть.

Куноити лишь махнула рукой, показывая, что все поняла. Странная чакра — это могло быть что угодно, от попытки скрыть количество своей чакры, до какой-нибудь техники. А вот некто с мощно чакрой мог быть опасен. Какой-нибудь сильный дзенин со специализацией на ниндзютсу? Или, чем Рикудо не шутит, один из джинчурики Облака? Вряд ли. Что им здесь делать? Но все же следовало быть готовой к неприятностям. Ловушки уже были готовы, она не сидела без дела, пока Хан ушел куда-то там через эти врата. В этот раз это была ее добыча, и она от нее никуда не денется.

— По местам. И позови мне сюда Фукуро, — приказала Катара.

— Есть.

Тюнин удалился, а затем пришел сенсор. Молодой мужчина держался в тени стен, не показываясь на свету.

— Ну что? — спросила Куноити.

— Высокий хребет слева, — ответил Фукуро. — Остановились на нем.

— Осматриваются, — улыбнулась девушка, — давайте, заходите в гости! Смелее!

Ждать долго не пришлось. Два синоби в серых дорожных плащах, покрытых белой изморосью, открыто перепрыгнули скалы и начали спускаться к особняку. И это было как-то странно, ведь трое дозорных снаружи не скрывались, и их явно видели.

— Остальные?

— Остались на месте, — ответил сенсор. — И у этих двоих странная чакра. Не могу разобрать...

Катара несколько секунд смотрела на спускавшихся короткими прыжками синоби, перебирая варианты. Кеккей-генкай? Запретные техники? Что такого хотят продемонстрировать эти двое, что идут вперед настолько нагло?

— Следи за остальными, — приказала она.

— Сделаю, — отозвался сенсор.

Двое приближавшихся к особняку синоби, двигавшиеся короткими прыжками, спрыгивая с резкого склона вниз, и едва не скатываясь по нанесенному метелью снегу, немного ускорились. Тот, что был немного пониже напарника, резко прыгнул вперед, сближаясь с синоби Камня. В свою очередь тюнин Камня, выхватив катану, пошел во встречную атаку. Он уверенно замахивается клинком и наносит удар, способный отрубить противнику плечо вместе с рукой. И с удивлением понимает, что противник даже не пытается заблокировать удар или уклониться от него. Клинок с некоторым трудом входит в плоть, медленно погружаясь все глубже, а противник уже хватает мечника Ива за шею той самой рукой, которую мечник хотел отрубить. Из-за инерции и скорости противника, оба продолжают движение, и синоби Ива падает спиной на снег. Его грудь прорезает боль, и он с удивлением обнаруживает воткнутый в его грудь кунай.

Второй противник вскидывает правую руку, выстреливая снарядом, но не в охранников у входа, а в то место, где под иллюзией скрывалась Катара. Куноити прыгает за стену, скрываясь от взрыва и разлетающихся раскаленных осколков снаряда. Взрыв поднимает облака пыли, но быстро вскакивающая на ноги девушка лишь ухмыляется.

— А это будет интересно! — выдохнула она, складывая печать концентрации, — Иши но данджон — Хаккен!

По ее телу откуда-то из-под одежды расползаются алые линии, собирающиеся в рисунок сложной печати.

В этот момент высокий синоби сближается с одним из караульных Ивы, нанося прямой удар. Но перед самым ударом тело синоби Ивы тихо хлопает, разлетаясь облачком коричневой пыли. Второй синоби Камня так же с хлопком исчезает. И на глазах атаковавшей особняк пары облака коричневого дыма покрывают весь особняк и растягиваются по его поверхности тонкой пленкой, закрывая собой дыры и обгоревшее дерево. Пять секунд, и дымка спадает, открывая кажущийся совершенно целым и ухоженным особняк.

Заку выпрямляется, вырывая из своего тела катану, и вопросительно смотрит на Кьюджина.

— Забавно. Пошли, посмотрим вблизи.

Оба заходят в особняк через главный вход, не обращая особого внимания на внутренние интерьеры. Как и снаружи, особняк совсем не выглядел сгоревшим и давно заброшенным. Кьюджин подошел к стене и провел по висевшей на ней картине металлическими пальцами, оставляя царапины на коричневой земляной пыли, из которой состояла обманка. Сеннин уверенно двинулся вперед, хотя ориентировался не так хорошо, как хотелось бы. Чем бы ни была эта техника, ниндзютсу или гендзютсу, она плохо пропускала звук, от прочих чувств было не многим больше пользы. Кьюджин мог определить точного положения противника, но этого и не требовалось. Синоби Камня уверены, что загнали их в ловушку, и скоро придут сами.

И противник не заставил себя ждать. Из-за первого же поворота на сеннина вылетел синоби Ивы, замахиваясь для удара кунаем. Кьюджин легко блокирует удар одной рукой, сразу контратакуя другой, но его противник вновь исчезает в облачке пыли. Второй тут же выскакивает с другой стороны, но его удар Кьюджин и не пытается блокировать, атакуя на опережение. Как и в прошлый раз, противник исчезает до того, как получает удар.

На Заку наседают куда активней, парень отмахивается от атак, и чувствуется, что его оттесняют от Кьюджина. Впрочем, даже этому он особо не сопротивляется, отходя все дальше и обращая в пыль одного нападающего за другим. Самого Кьюджина снова попытались атаковать, но он не контратаковал в ответ, просто заблокировал атаку. Противник, обычный тюнин в форме Ива, отскочил и попытался нанести новый удар. И вновь, стоило сенину обозначить удар, как противник исчез.

В этот момент рядом с Заку, блокировавшим очередной удар, возникла Катара и нанесла мощный удар ногой. Очень мощный. Такой мог бы показать специалист по тайдзютсу. От удара по голове Заку сорвался с места в короткий полет до стены, поднимая в воздух еще больше пыли, пробил стену, и шмякнулся на какую-то мебель. Дыра в стене тут же исчезла. А Катара, глянув на второго противника, ухмыльнулась и растворилась в облаке пыли.

— Разделяй и властвуй, да, — негромко произнес сеннин.

Кьюджин выждал следующей атаки, сделал вид, что контратакует, чтобы противник исчез. Засек время и двинулся в сторону Заку. Вторая атака, снова делает вид, что контр атакует, и снова двигается вперед. Но на этот раз вскидывает правую руку да секунду до начала атаки противника и веером выпускает сюрикены в том направлении, откуда ждет удара. Из пылевого облачка материализуется синоби Ивы и получает сразу два сюрикена в шею. Левой рукой Кьюджин тянется в карман и достает взрывную печать. Еще одна атака начинается еще до того, как смертельно раненый противник снова исчезает. Сеннин делает вид, что блокирует атаку, но вместо этого ставит ладонью взрывную печать на руку синоби Ивы, и, нанося ответный удар, наблюдает, как противник исчезает вместе с печатью.

— Слишком просто, — выдыхает он, прежде чем сложить печать активации.

Где-то наверху раздается взрыв. Катара заметила печать в последний момент. В этот раз противники попались не просто опасные... Это даже не уровень дзенинов. Один из них, который поменьше, живучий ублюдок, получил уже несколько смертельных ранений, но плевать на это хотел и продолжает прорываться к напарнику. Но второй...

Куноити переместилась ближе к нему, убирая маскировку.

— Слишком просто? Попробуй так!

С большой дистанции она успевала перебрасывать туда и обратно только одного синоби, но сейчас, находясь всего в трех десятках шагов...

В заполненном мелкой пылью особняке, в практически нулевой видимости, противник блокировал удар появившегося с одной стороны синоби, уклонился от удара с другой стороны, успел как-то запустить несколько сюрикенов в Катару, заставив уклоняться. Едва не достал появившегося за его спиной третьего синоби Ивы, сразу блокируя атаку, двигаясь, безошибочно уходя от брошенных в него кунаев, уклоняясь и контратакуя. А затем снова выстрелил в нее, на этот раз снарядом.

Куноити перебросила наверх себя и напарников, отметив взрыв внизу.

— Он точно сенсор! — выкрикивает выдирающий из ладони сенбон подчиненный. — Или какое-то додзютсу!

Катара кивнула:

— Да. Похоже на то. Попробуйте задержать второго, а я сосредоточусь на этом.

Поднялась, скинула лишнюю одежду, оставшись лишь в красной безрукавке. Сосредоточилась и снова перенесла себя вниз, на некоторую дистанцию от противника.

— Не наигралась еще? — голос фильтрованный маской был тяжелым и грубым. — Три трупа. Обычно я на этом не останавливаюсь. Пять трупов. Десять трупов. Все трупы.

— Слишком много самомнения, — ответила куноити.

Их разделяла стена, но она отлично понимала, что он слышит ее, и знает, что она слышит его.

— Иди и переубеди меня.

Катара перемещается за спину наглеца и начинает атаку. Она сеннин, биджу его задери! Молодая, не самая опытная в своей деревне, но сеннин! Сильнейшая в своем поколении. Она двигалась на грани ниндзютсу и гендзютсу. Раньше никто не мог отследить ее, если уже попал в ловушку техники. Почти никто. Но не в этот раз. Она не материализовалась полностью, только части тела для нанесения удара. Снизу, сверху, сзади, с разных сторон. Бесполезно. Противник блокировал ее удары или уходил от них. Нарвавшись на очередной блок, Катара отскочила назад, чувствуя, что приближается к своему пределу.

Отведя последний удар, Кьюджин выпрямился, поворачиваясь в сторону противницы. Она его немного заинтересовала. Отслеживать ее движения и успевать реагировать было не просто, хотя и не сказать, что так уж невероятно сложно. Но, судя по тому, что она начала замедляться, а сейчас и вообще прервала атаку, это ее предел.

— Все? Выдохлась?

Куноити поморщилась. Это еще не был конец, и у нее были припрятаны еще фокусы. Но насколько эти фокусы вообще на него подействуют? Она так и не смогла нащупать грань его возможностей, а значит — продолжать бой опасно.

— Кто ты, на хрен, такой!?

Кьюджин немного наклонил голову на бок, размышляя, что с ней сделать. Убить? Можно, но все же... Завалить пару пару-тройку тюнинов — это ерунда. Даже десяток здесь закопать — мелочи. Но вот такой экземпляр. Она даже не дзенин, здесь нечто покруче.

— Мне не платили за убийство кого-то, вроде тебя, — принял решение Кьюджин. — Если прямо сейчас заберешь своих и свалишь...

— И не мечтай... — скалится куноити.

Он шагом перемещается к ней и, подхватывая за горло, впечатывает спиной в стену.

— Могу устроить быструю смерть.

И тут же получает толчок обеими ногами в грудь, но лишь слегка отступает и швыряет наглую девчонку в противоположную стену не сдерживая силы. Куноити с грохотом пробивает камень стены, пытаясь еще в полете собрать печати для техники. Не успевает, Кьюджин оказывается рядом быстрее, и вторым ударом отправляет противницу за пределы ее техники. Пробив внешнюю стену особняка, Катара врезается в мокрый снег, сразу подскакивая и прыжком уходя в сторону. Но Кьюджин не продолжал атаку, просто выпрыгнул наружу, приземлившись на снег.

— Еще немного, и мой друг начнет убивать твоих напарников. Решай, что для тебя важнее. Их жизни, или принцип.

Несколько секунд куноити всматривалась в тень капюшона, прежде чем решиться. Двумя прыжками снова проникнув в особняк, она нашла членов своей команды и начала выводить их на другую сторону. Самой ей не справиться с этим противником, но им нужно прикрывать Хана. Значит — пулей за дополнительной командой и обратно. А пока остается только бежать, поджав хвост.

Кьюджин отошел немного от здания, отстраненно наблюдая, как разрушается необычная техника, возвращая постройке ее реальный вид.

— Умная девочка. Немного продлила себе жизнь.

Глава 2/11.

Убедившись, что синоби Ивы отступают, я подал условный сигнал Сигурэ, разрешая им приближаться. Заку на втором этаже осматривал свежие дырки в своей одежде, поскольку свежие дырки в теле его не беспокоили. Надо отдать девчонке должное, она достаточно сильна. Разве что ей не повезло с противником, со мной, слишком твердолобым для такой тактики. Против меня нужны более мощные техники, а скорость и способность к быстрому перемещению не помогает, если удары все равно слишком слабы и вязнут в защите.

— Почему ты их отпустил? — первым делом спросила Сигурэ, оказавшись рядом.

Подошедших Водопадников так же интересовал этот вопрос, но они делали вид, что их все и так устраивает.

— Плата, — ответил я. — За нее нужно требовать не меньше, чем за "S" ранг.

— Что? — удивилась девушка, — такая крутая?

Киваю:

— Да, и нет. Она была сильна.

Агара ухмыльнулся:

— То есть ее, их всех, спасло то, что мы не обговорили плату за убийство сильных дзенинов?

Игнорируя его вопрос, шагаю в особняк.

— Я сказал, что нужно поднять цену, — напоминаю я, не оборачиваясь.

Второй раз вхожу в особняк, и сейчас он действительно выглядит так, как и должен. Заброшенный, не разваливающийся только чудом, старый дом, погрызенный пожаром. Интересную технику применяла эта куноити. Она не могла видеть, как выглядел этот особняк в свои лучшие годы, но создавала материальную иллюзию, не знаю, насколько достоверную, но... Но интересовало меня на самом деле не это. Перемещение. Девчонка действительно практически телепортировалась в пределах своей техники, да еще и своих напарников перемещала с легкостью. Это же почти техника Бога Грома, если только...

Спускаюсь на первый этаж и подхожу к углу особняка. Так и есть, в стену у самого угла воткнут кунай, на конце которого висит остаток истлевшей бумаги. Фуин. Полагаю, какие-то печати носили все синоби в их команде, ведь она смогла вывести из-под моего удара двоих, что были на улице, хотя они были за пределами действия техники. Снова выхожу на улицу, и, игнорируя остальных, осматриваю тело убитого Заку мечника. Истлевшая печать во внутреннем кармане.

— Что это? — спрашивает Сигурэ у меня из-за плеча.

— Печать от техники. В Камне кто-то смог создать аналог техники Бога Грома.

— Стоп, что!? — вклинился Агара.

— Ты говоришь о технике Намикадзе Минато, Четвертого Хокаге? — уточнил Йоро.

Нет, блядь, о другой технике с таким же названием. Киваю:

— Да. И нет. Очень похоже на его технику, но и различий много. Полагаю, попытка скопировать.

— Та куноити, которую ты отпустил? Она применяла технику Бога Грома? — снова спросил Агара.

Что за тупые вопросы, я только что это сказал.

— Повторяю для тупых, глухих и идиотов — это она применяла похожую технику, — поднимаюсь, отдавая Сигурэ кунай. — Это очень затратная техника, требующая отличного контроля чакры, кроме того имеющая ряд улучшений... да и сама куноити била так, что у какого-нибудь тюнина кости бы переломало при попытке блокировать ее удары. Она не просто дзенин, она сеннин.

Йоро сплюнул на покрытый грязной пылью и брызгами крови снег.

— Хочешь сказать, ты заставил отступить сеннина?

Игнорирую тупой вопрос. Еще нужно найти проход, через которой мы попадем в Хэ Ту.

— Круто, правда, — ухмыляется Водопадникам Сигурэ, и тоже идет за мной.

Я, конечно, не уверен на все сто на счет сеннина, но разорви ее биджу! Для дзенина это слишком круто. Каким образом эту технику использовал сам Минато — большой вопрос. Склонен считать, что он действительно был гением, какие появляются не в каждом поколении. Куноити, помимо уже перечисленного, еще и мои удары пережила без особых травм. Заставляет задуматься. Но пока она отступила, и у меня были более насущные проблемы.

Я остановился перед дырой, светившейся в моем восприятии искажениями и изгибами поверхностей. Открытый портал, вот как он выглядит. Не техника призыва, я постоянное совмещение двух точек пространства. И это не фуиндзютсу. Это нечто куда более сложное.

— Это оно? — спросила Сигурэ.

Водопадники молча кивали, осматривая разбитый проход. Трупов Ичиго и остальных здесь не было, значит — они уже на той стороне. И не только они, а еще и тот, кто сумел пробить эту дыру. Тот, кого со спины прикрывала сильная команда. Кто-то еще сильнее, чем та куноити. Кажется, я слегка перестарался с наживкой, и на крючок клюнула не просто крупная рыбешка, а целая акула.

— Что стоим? — единственная, кто сохранял внешний пофигизм к происходящему, Фу, уверено шагнула вперед. — Ничего не изменится, сколько не стой. Пошли.

Она попыталась шагнуть вперед, но я придержал девчонку за плечо и пошел первым. Несмотря на то, что проход был раскурочен какой-то техникой, барьер, разделявший ту сторону и эту, сохранился. Проходя сквозь него, отчетливо ощутил, как сходят с ума все чувства. Как будто находишься одновременно в двух местах, что, в общем-то, было самым верным объяснением. Где бы не находилось Хэ Ту, но точно не в Стране Снега.

Сделав пару шагов по покрытой пеплом земле, я медленно и тяжело выдохнул, а затем снова сделал вдох. Несколько мгновений пытался понять, что происходит, пока не закашлялся на новом вдохе. Стянул с левой руки перчатку и посмотрел на собственную ладонь. Покрытую живой кожей ладонь. Как-то нервно стянул с головы капюшон и скинул маску, проводя пальцами по коже лица.

— Биджу тебя задери! — выдохнула Сигурэ, обходя меня сбоку, — а ты на самом деле не такой симпатичный, как я себе представляла. Хотя в целом ничего так...

Я по-прежнему не вижу в обычном понимании этого слова, и ощущения от прикосновения кожей едва заметны, но... Но я выгляжу, как человек, а не как труп обгорелый.

— Судя по твоей удивленной морде, — с другой стороны на меня смотрела Фу, — так быть не должно. Красивые глазки, кстати.

Сигурэ ухмыляется:

— Ты помнишь, как братик выглядит? Так вот, обычно в сравнении с Ку он вообще красавец. Хотя глаза у него всегда такие. Но сейчас...

— Додзютсу? — поинтересовалась джинчурики.

— Нет, сами по себе такие, — Сигурэ отрицательно покачала головой.

— Клево!

Я все же взял себя в руки и, подняв с земли маску и снова нахлобучив ее на голову, спокойно выдохнул:

— Это место переполнено энергией. Переполнено настолько, что... — оборвал себя, кивнув вперед, — Не стоит стоять на месте. Идем.

Я шагал вперед, вытаптывая тяжелыми сапогами пепел на дне некогда реки, но не замечал ничего вокруг. Ни разговоров спутников. Ни окружающего пейзажа. Я шел и гладил большим пальцем кончики остальных пальцев, ощущая кожу. То, что я хотел. То, к чему я стремился. Возможность вернуть себе человеческий облик. Вот оно. Несмотря на все условности, сейчас я выглядел, как человек. Нормальный человек, плевать на руку-протез. В голове билось желание бросить все и изучить этот феномен, понять, как, почему... И узнать, будет ли это работать снаружи? Желание развернуться и снова пройти через барьер, было столь сильным, что я тряхнул головой, отгоняя лишние сейчас мысли. Подождет. Я терпеливо ожидал такой возможности с момента возвращения в мир живых. Пару дней потерплю. Но теперь я знаю, что это возможно. Осталось узнать, как это повторить. Я смогу вернуться. Очень скоро я смогу вернуться. Я вернусь.

— Когда-то это было красивое место, — что неожиданно, высказался Йоро, — моя бабушка рассказывала мне сказки о Хэ Ту и населявших ее кирин. Красивое, цветущее место.

Зло ухмыляюсь под маской, как непривычно снова иметь мимику.

— Пока не пришли люди и все не испортили.

— Это место уничтожили не люди, — покачал головой синоби Таки.

— Да, и нет. Не люди это устроили, и не синоби. Но именно благодаря им Кокуо слетел с нарезки. Его безумие лишь следствие человеческих поступков.

Водопадники переглянулись, обмениваясь понятными только им знаками, и Агара задал вопрос:

— А разве сейчас, спустя столько лет, это важно?

Я останавливаюсь перед местом, где река русло резко уходит в сторону и вниз, а впереди, на другой стороне открывшейся нам долины, на склоне холмов построен большой, но давно заброшенный город из камня и дерева. Город необычной постройки, который, если верить легендам, люди строили для себя и для кирин, истинных хозяев этой земли. Поэтому в многоярусном городе полно широких аллей, пологих подъемов и спусков, галерей, и прочих мест, где было бы комфортно себя чувствовали разумные лошади. И практически нет лестниц. А еще город почти не разрушен, если не считать пары огромных воронок, оставленных, возможно, Бомбами Биджу. Заброшен, но не разрушен.

— Если забыть свое прошлое, как уберечь себя от ошибок, что когда-то совершили наши предки? — отвечаю я, ощущая присутствие синоби в городе. — Ошибок, настолько чудовищных, что их нельзя ни искупить, ни исправить.

Сигурэ подошла ко мне и встала рядом.

— Если ты про то, что кирин, создавшие это место, навсегда исчезли... То да, о некоторых ошибках забывать нельзя.

С другой стороны подошел Заку и заговорил впервые за долгое время.

— Ятагарасу оплакивала свой дом, уничтоженный во время войны. Все время, что она провела в ящике, единственная мысль, которой она сохраняла свой разум, было воспоминание о месте, где она жила. О ее доме.

Он ведь, пусть и очень короткое время, был под ее контролем, так что мог увидеть нечто подобное. Киваю:

— Я ее понимаю.

— Ятагарасу? — спросила Сигурэ.

— В другой раз расскажу.

К нам подошла Фу.

— Почему у меня такое ощущение, что вы знали, куда шли еще до того, как мы вам об этом сказали? Вы же не наемники, верно?

Сигурэ оборачивается к ней, ухмыляясь и показывая длинный язык. А я медленно киваю.

— Да, и нет. Но сейчас у нас есть другая проблема.

На широкую террасу города, с которой, наверняка, когда-то открывался великолепный вид на долину, по дну которой текла река, а на залитых зеленью берегах росли причудливые деревья и паслись кирин, вышел высокий синоби в тяжелой красной броне. И хотя нас разделял почти километр, я не сомневался, что он прекрасно нас видит. Я его, к слову, тоже "видел" хорошо. Здесь я вообще чувствовал себя намного лучше, чем снаружи, и мог не опасаться растрат силы. Фу вздрогнула...

— Это же не...

— Хан, — киваю я, его описание было у Корня уже давно, — джинчурики Кокуо, пятихвостого биджу. Постарайтесь проскочить мимо нас. Сигурэ, Заку, защищайте Фу.

И, не слушая дальнейших разговоров, иду вперед.

Глава 2/12.

Атакует или нет? Атакует, может и не сразу, но обязательно атакует. Он всегда убивает синоби из других деревень, с которыми встречается. Или почти всегда. По-своему знаменитость, в Стране Земли он — такая же легенда, как и я в Стране Огня. Убийца, не совершающий ошибок. Он практически не действовал на территории Страны Огня, в Корне о таком было всего пара упоминаний. Зато, предположительно, успел засветиться в Стране Молний, да и в Стране Ветра. Ну и про его приключения в малых странах я даже не упоминаю.

Жаль лишь, я не чувствую ни предвкушения, ни даже любопытства. А ведь он сильный противник, но мне абсолютно плевать. На него, на Водопадников, на мою почти разыгранную комбинацию. Все это стало таким мелочным в сравнении со знанием — я могу вернуться. Есть способ вернуть мне нормальный вид. Вот и отлично. Хорошая новость. Впервые за столько времени действительно хорошая новость. И теперь ничто не омрачает моего хорошего настроения, и омрачить не сможет.

Шагая по мертвому пеплу мертвой долины к надгробному памятнику давно вымершему народу, я улыбался. Человек под маской демона, или демон под маской человека. Всего понемногу. Во мне было всего понемногу. Оттолкнувшись, я прыгнул, поднимая за собой облако пепла, чтобы преодолеть сразу треть разделявшего меня и Хана расстояния. Приземлился на все ту же покрытую пеплом землю. Здесь нет ветров, здесь не идут дожди. Нечему и некому разогнать этот пепел. Это место застыло. Замерло. Но очень скоро мы его немного оживим. Еще один прыжок, чтобы приземлиться под самыми стенами города. Большого, и некогда красивого города. Сейчас это просто скелет. Почему все брошенные города похожи на скелеты?

Я поднимался по широким террасам, когда-то засаженным полосами зеленых деревьев, от которых не осталось даже следа. Здесь вообще не было ничего. Ни тел, ни мусора, никаких следов, что здесь вообще когда-то кто-то жил, или когда-то что-то росло. Пламя уничтожило все. Пламя сожрало все следы. Как же мне это знакомо.

Хан ждал меня на дне воронки, оставленной Бомбой Биджу. Он сидел на поваленной статуе лошади с четырьмя небольшими рожками и какой-то совсем не лошадиной мордой.

— Прежде, чем мы попытаемся друг друга убить. Вы должны были встретиться с Катарой на входе. Что с ней?

В голосе не было ни нажим, ни даже намека на какое-либо давление. Он просто спрашивал.

— Я отпустил ее.

Он опустил голову вперед, и потому считал, что шляпа прикрывает его лицо от меня. Но я все равно видел, знал, что он улыбнулся.

— Хорошо. Она хорошая девочка, пусть поживет еще.

— Я тоже так подумал.

Начинаю медленно обходить его, не приближаясь. Слежу за каждым движением. Один из самых старых джинчурики, самый старый из ныне живущих. Он поднимает голову и сосредотачивает на мне взгляд.

— А я думал, что это ловушку расставил на меня Рассвет. Но ты не похож на них. Одиночка. И костюмчик не тот.

Киваю.

— Да, я не с ними.

— Тогда зачем тебе я?

Чуть пожимаю плечами.

— Да просто приманка.

Хан рассмеялся:

— Давно я не был приманкой. Мне казалось, я похоронил всех, кто мог позволить себе такую глупость. И что? Хочешь приманить Акацки? Набиваешься в их ряды?

— Нет. Для этого мне приманка не нужна. Меня туда и так приглашали.

— Отказался?

— Как видишь.

Хан кивнул, поднялся.

— Может, еще скажешь, что сражать нам не обязательно?

— Не скажу, — останавливаюсь, медленно переходя в режим сеннина. — Меня как раз устроит, если сюда еще нагрянут Акацки и тебя добьют. Отличный удар под дых Ивагакуре.

Хан хмурится, и, судя по ощущениям, пробуждает силу хвостатого. Разговор закончен. Дальше слова излишни.

Из доспеха Хана вырывается раскаленный пар, а я отскакиваю в сторону, одновременно отстреливаясь по нему десятком сюрикенов. Второй рукой выхватываю снаряд и забрасываю в оружие, пар заполняет площадку, сводя мою видимость к минимуму, сюрикены пролетают мимо цели, ударяясь в камень, но я выпускаю новые, по широкой дуге. Из пара доносится звук удара сюрикена о броню Хана, и я выстреливаю снарядом за звук.

Грохает взрыв, и из пелены пара выскакивает Хан в слегка обожженной броне. Вскидываю руку, встречая его лучом сенчакры. Атака отбрасывает его, закидывая на другую сторону воронки, и оттуда, буквально через секунду, вылетает небольшая Бомба Биджу. Шагаю вперед, прямо сквозь пар, пропуская бомбу над головой. Взрыв раздается за спиной, а я уже запрыгиваю туда, куда недавно отлетел Хан. Просторная зала встречает меня потоком пара в лицо. Ощущаю движение за спиной, и металлической рукой блокирую прямой удар ногой, отчего металл жалобно стонет. Возвращаю ему удар ногой, но ступня пролетает сквозь облако пара. Так, я знаю, с кого эта Катара списала свою технику.

Ощущая новую атаку, выхватываю взрывную печать, и ставлю на ногу Хана, блокируя его атаку. Не отвлекаясь на контратаку закладываю следующий снаряд, прислушиваясь. Под завесой пара раздается глухой взрыв, и, ориентируясь на него, я выпускаю снаряд. И сам же шагом двигаюсь на звук. Сблизившись с дезориентированным Ханом, наношу прямой удар коленом в грудь, такой сильный, какой сейчас могу сделать. Джинчурики вылетает из своего облака пара, пробивая стену, и я прыгаю за ним.

Мы вылетаем на какую-то террасу, но я не успеваю атаковать снова. Хан выбрасывает несколько кунаев с печатями, детонируя их. Я едва успеваю затормозить, чтобы не оказаться в эпицентре взрыва. Джинчурики, только вернув себе опору, концентрирует следующую Бомбу Биджу, снова маленькую, но и под такую я попадать не хочу. Выпускаю сюрикены, надеясь сбить его концентрацию, а заодно подхватываю крупный, килограмм в триста, кусок стены, выбитый нашими прыжками, и швыряю в джинчурики. Хан игнорирует сюрикены, отскакивающие от его брони, а кусок камня разбивает алым хвостом из чакры. Трансформация в биджу началась.

Он выстреливает Бомбой Биджу, и одновременно я выпускаю луч сенчакры. Мне удается уклониться от бомбы, пропустив ее мимо себя, но и Хан успевает уйти в сторону, и луч прорезает стены за его спиной. Он подпрыгивает и, выпуская ядовитую чакру хвостатого, ударяет обеими руками по камню террасы, провоцируя небольшой землетрясение. Десяток этажей на сотню метров от него начинают разваливаться, и я теряю опору под ногами, не успевая уйти из зоны поражения. А Хан выпускает пар, облако которого целенаправленно нагоняет меня.

Рука Хана хватает меня за ногу и резко тянут куда-то. Ориентация в пространстве на миг исчезает, и мной ударяют о нечто твердое, пол или стену, пробивают камень, но не отпускают. Сразу же следует новый удар. Судя по ощущениям — меня швырнули, и я врезался в стену. Встряхиваю головой, возвращая ощущение низа и верха, но все равно не успеваю блокировать удар ногой в голову. Окружающим мир резко улетают куда-то с приличным ускорением. Нет, это улетаю я. Пара мгновений полета, и я врезаюсь в покрытую пеплом землю, поднимая его в воздух.

И, стоило собрать себя в кучу, я увидел Хана, демонстрирующего мне два напитанный чакрой хвоста и готовившего очередную бомбу. Большую бомбу. Разгоняю свою чакру до предела, какой могу удержать, сосредотачиваюсь, делая то, что когда-то сделал Оракул через меня.

— Высвобождение света: Хоровод звезд!

Спрессовавшаяся в моих ладонях чакра мгновенно разгоняет весь пепел, пыль и мусор на десятки метров от себя. Я чувствую, будто из моего тела уходит вся жизнь, вся энергия. Чувствую, что мне едва хватает сил на эту технику. Мое тело с трудом успевает перегнать такой объем. Чувствую, как распадается техника, удерживающая меня мое тело в мире живых. Как дрожат пальцы. Но я успеваю.

Вся долина на несколько долгих мгновений заполняется ровным мягким светом. Мгновений, пока я держу вырывающуюся мощь в своих руках. И я отпускаю ее. Свет становится нестерпимо ярким, моя собственная атака полностью ослепляет меня, подавляя все ощущения, кроме одного. Я чувствую, как ударная волна вжимает мое тело в сухую землю.

А затем все исчезает, и я устало падаю на одно колено. Я опустошен. Уровень духовной энергии упал не так сильно, как мог бы, а вот сенчакры почти нет. И я начинаю жадно вытягивать ее из окружающего пространства. Я слеп. Окружающее пространство корежит от столкновения двух мощнейших техник, и я едва ли могу что-то понять в творящемся хаосе. Мысленно убеждаю себя не применять эту технику, не в моем текущем состоянии.

Земля вздрагивает, будто рядом приземлилось нечто тяжелое. Или действительно приземлилось. Воздух прогревается, и я ощущаю чужое давление Ки. Не человеческое. Человек, каким монстром он бы ни был, не выдает такое Ки. Хвостатый демон. Из поднятых нами облаков пыли и пепла показывается морда Кокуо. Он приоткрывает пасть, из которой вырываются облака зеленоватого раскаленного пара.

Но, раньше, чем я успеваю сделать что-либо, откуда-то из-за моей спины, сверху, прилетает струя пламени, мощного, горячего, режущего, и врезается в голову Гоби. Демон зло рычит, прыгая в сторону, от чего снова вздрагивает земля. А я оборачиваюсь, уже понимая, кого увижу. По склону ко мне бодро спускается синоби в черном плаще с алыми облаками.

— Ебать! Ну вы тут, суки, и устроили пиздетский замес! — скалится Хидан, высматривая меня через облака пыли.

Поднимаю руку вверх.

— Прежде, чем ты нападешь на меня и огребешь полную пачку пиздюлей, скажу. Он ваш. Забирайте эту хвостатую хуйню, она мне не нужна.

Хидан останавливается, скалясь.

— А если я тебя на хуй пошлю и заебашу во славу Дзясина-сама?

Где-то в стороне раздался грохот, демон отстрелялся по напарнику Хидана.

— Да мне похуй, просто возьму твою косу и воткну тебе в задницу, другой конец воткну в землю, и оставлю так, ворон пугать.

Пока рассветник представлял себе это зрелище, я сосредоточился и шагом ушел в сторону, быстро двигаясь в направлении Сигурэ и остальных. Кажется, они уже успели найти Ичиго и его группу. Отлично. Все просто великолепно. Капкан захлопнулся. Мне плевать, кто из них выиграет, меня устроят оба варианта. Победит Хан — минус два рассветника. Сдохнет — и скоро Акацки сами будут не рады тому, что сделали. Я больше не совершаю ошибок. Здесь я победитель, при любом раскладе. Остался последний штрих, как вишенка на торте.

Я отступал, наслаждаясь шумом битвы.

Глава 2/13.

Я слишком поздно почуял неладное.

Слишком поздно обратил внимание на то, что обе группы, и Водопадники и Ичиго с остальными, держаться вместе, но не разговаривают. Просто бредут в одном направлении, будто не контролируют себя. Не контролируют. Иллюзия, сложное гендзютсу, на всех. Но я заметил это слишком поздно.

Я заметил, что что-то не так, уже оказавшись в десятке метров от них. Приземлился на покрытую пеплом землю, выпрямился, обращая внимание на то, что никто не обернулся. А я расслабился. Или просто еще не восстановился после применения слишком сложной техники, и потерял чувствительность. Не люблю себя оправдывать, но все же склоняюсь ко второму. Глядя на то, как Ичиго резко разворачивается, замахиваясь клинком, я уже понимал, что что-то не так.

— Иссен!

Волна режущей чакры врезается в грудь, разрывая в клочья дорожный плащ. Но находящуюся под ним броню даже не царапает. После встречи с Мечником Тумана я заказал Синдзи аналог своего костюма, но из лучших материалов и более жесткий. Иссен облизал доспех, но не сдвинул меня с места. Выпуская клинки быстро сближаюсь, блокируя второй замах клинком, чтобы второй рукой нанести несколько ударов в торс и голову. Со спины уже начинает двигаться Синурэ, похоже, Учиха, а я не сомневаюсь, что это его работа, не может контролировать сразу всех. Пинком отправляя Ичиго в полет до ближайшего оврага, надеясь, что он ничего не сломает.

Резко разворачиваюсь, совмещая разворот со взмахом клинков, срубая головы выпущенным Сигурэ змеям. Сближаюсь, нанося один удар в грудь, а затем еще один по голове, чтобы вырубить ненадолго. И, прежде, чем меня атакует кто-то еще, выхватываю снаряд и заряжаю его, направляя на Фу.

— Стой, или она покойница!

Все смотрят на меня, и, если бы я мог видеть, то смотрел бы в отражающийся в их глазах шаринган. Фу немного наклоняет голову на бок:

— Ты этого не сделаешь.

— Первое правило взятия заложников — заложник должен представлять ценность. Мне плевать на них всех, и на джинчурики в первую очередь, — так же наклоняю голову на бок. — А вам нет.

Почему он не попытался увести их из долины? Не может? Поймать остальных в иллюзию и вывести только Фу? Значит, почему-то не может.

И в этот момент из под земли вылетает... Будто призрак, который не касается самой земли... Рассветник в маске со спиральным рисунком и единственным отверстием для правого глаза. Сосредотачиваюсь, и понимаю, что это не Итачи, но это определенно Учиха. Все неочевидные признаки на месте, и могу даже возраст примерно прикинуть, он определенно старше Итачи. Где-то сзади, далеко за спиной, гремят взрывы и раздается раскат грома от применения какой-то техники Райтона, но я продолжаю удерживать Фу на прицеле. А теперь вопрос на миллион... Как он удерживался под землей?

— Так нечестно! — возмутился Учиха, вскинув руками. — Знаешь, как сложно было быстро наложить технику на всех сразу!? Я так старался! А ты взял и все испортил! Сначала вы должны были подраться друг с другом, тебя бы измотали, а потом...

— Кончай балаган, — сказал я, добавляя давление Ки.

Если повезет и давление будет достаточным, техника спадет. Клин клином.

— Подожди-подожди-подожди! Тут с тобой поговорить хотели!

И выкинул из-под плаща несколько металлических матово-черный стержней. Стержни засветились, и вокруг них сформировалась иллюзия уже знакомого мне засранца.

— Уингу, — обладатель потустороннего голоса уставился на меня. — Как же неприятно видеть тебя снова... живым.

— Вонючий кусок дерьма. Еще бы сто лет тебя не видел.

Он морщится, а я слежу за уходящим куда-то в сторону Учихой.

— Образец великолепного красноречия, четкая передача мыслей и эмоций. Но отдаю должное, с прошлой нашей встречи ты сильно изменился. Смерть тебе к лицу. Мрачная брутальность. Хороший образ. Сам придумал? Или, дай угадаю... Я заглянул в глаза смерти, чуть не ослеп.

— Тц! С языка снял, — киваю я.

Он ухмыляется, заглядывая мне за спину, туда, где его шестерки сражаются с хвостатым.

— И все же я, честно признаться, не догоняю, чего ты добиваешься, отдавая нам пятихвостого.

Зачем этот разговор? Не просто же так. Хотя биджу его знает.

— Эй, Учиха недоделанный. Я за тобой слежу. А что по моим планам, дареному коню в зубы не смотрят. Забирай и съебывайте отсюда, пока я добрый.

Пирсингованный качает головой:

— Однако почему-то у меня стойкое чувство, что ты все это устроил специально, чтобы нам пакость сделать.

— Охуенная проницательность.

Он несколько секунд сверлит меня взглядом, затем оборачивается на Фу.

— Но я не могу понять, в чем суть. Стравить нас с Камнем? Как-то сложно представляю. Тогда в чем?

— Очень хороший вопрос, я как раз хотел поведать тебе суть моего коварного плана, — отвечаю я, поднимая вторую руку и показывая ему средний палец.

Проекция несколько секунд мерцает, но затем снова становится четкой.

— Это бесполезно, Уингу. Или, лучше называться тебя — Кьюджин? Обычно я не запоминаю имен... Человеческая жизнь так мимолетна, так хрупка. И так ничтожно мала в масштабе целого мира. Но не твоя. Здесь, в этой стране, шла маленькая война, завязанная нами. Но ты вмешался и легким движением нарушил баланс сил. Я не хочу тебя убивать. Но я это сделаю, если ты продолжишь мне мешать. Если ты снова вмешаешься в мою работу, я приду, и убью тебя и всех, кто будет рядом с тобой.

Чуть пожимаю плечами:

— И что? Ты же сам понимаешь, что срал я на твои угрозы. Я не боюсь, ни смерти, ни поражения. Я просто не умею больше бояться. Придешь ко мне — умоешься кровью. Девятихвостый, а теперь и девчонка. Они под моей защитой, ублюдок. Кого бы ты за ними не послал, я порву любого на части. И своего шпиона тоже держите подальше, а то я на его примере покажу, что неуязвимых не бывает.

— Сомневаюсь, — качает головой пирсингованный.

— Рискни. Прошу тебя, рискни. А то мне скучно, не хватает сложных задачек. Хочу узнать, сколько мне времени потребуется, чтобы достать этого гада.

Проекция несколько секунд смотрела на меня, а затем кивнула:

— Да, пожалуй, это чувствительная угроза. Даже странно.

— Все просто, ублюдок, чье имя я не знаю и не собираюсь запоминать. Первый раунд был за тобой, признаю, ты меня обыграл. Но теперь все немного изменилось. Я знаю, чего ты хочешь. Я знаю, чего ты добиваешься. Но ты ничего не знаешь обо мне. Любое твое предположение о том, что для меня ценно, заведомо ошибочно. Второй раунд за мной.

Я ухмылялся под маской. Интересно, поверит, или нет? Всего лишь слова, игра слов.

— Мы играем на человеческие жизни. На судьбы целых стран. Ты ставишь на кон десятки тысяч людей, не имеющих к нам никакого отношения.

Киваю.

— Именно. Но мне на это плевать. В этом вся суть. К слову, у тебя в подчиненных есть еще большая мразь, чем я. Так что, в каком-то смысле, я просто играю по твоим же правилам. А точнее нарушаю их так же, как нарушаешь ты.

— Вот как? Я не собираюсь тратить время на игры с тобой, Кьюджин. У меня есть куда более важная задача. Но пока...

Он обернулся и проплыл к Фу, облетая ее сзади и почти касаясь призрачными пальцами ее лица.

— Я был неприятно разочарован, когда мы не обнаружили ее в Деревне Скрытой за Водопадом. А ведь я позволил разрушить эту деревню только ради того, чтобы получить ее. Чтобы такие, как ты, не добрались до нее раньше. И я сделал это из-за той информации, которую ты же нам и подбросил, вынуждая срываться сюда. Так что косвенно часть вины лежит и на тебе.

— Ебанутая логика, — пожимаю плечами. — С таким же успехом можно обвинять Рикудо в смертях всех, кого убили синоби за все это время. А виновен совсем не он, а люди, которые не умеют и не хотят жить в мире. Но мне плевать, парой тысяч больше, парой тысяч меньше, я не замечу разницы.

Пирсингованный кивает:

— Да, я тебя понял. Неприятно осознавать, что в этот раз ты занял заведомо выигрышную... или точнее беспроигрышную позицию. Но я не понимаю... Мы оба видим этот мир таким, какой он есть. Мы оба видим человеческую суть. Так почему...

— Почему мы по разные стороны баррикад? — предугадываю вопрос.

— Да! — кивает пирсингованный. — Да! Эволюция — это изменение. В чем смысл человечества, остановившегося в развитии? В синоби? Этот мир не менялся веками, существуя от одной войны к другой. Я хочу это изменить. Я могу это изменить. Мы оба хотим одного и того же...

Отрицательно качаю головой.

— Вот только не путай мир... и покой. Разница в том, что ты не веришь в людей. Ты считаешь их стадом, которому нужен пастух. А я пока еще готов дать им шанс.

Мы несколько долгих секунд смотрим друг на друга, прежде чем он кивает.

— Хорошо. Время покажет, кто из нас прав. Но все же, уйти просто так, это значит — сдаться. Признать поражение и сбежать, поджав хвост. Нет. Помниться, в прошлый раз ты сумел вывести мою победу если не в ничью, то в нечто близкое, так?

— Было дело, — киваю, — хотя ничьей там и не пахло.

Мои спутники, один за другим, падали на покрытую пеплом землю.

— Это всего лишь детали. Я уйду. Но оставлю прощальный подарок...

Он поднимает обе руки, направляя на меня ладони. Я отстреливаю снаряд, но Учиха применяет какую-то технику, и железка исчезает в черном водовороте. В следующий момент на меня обрушивается техника, судя по ощущениям, гравитационная, и отбрасывает назад на несколько десятков метров. Ступни скользят по сухой земле, разбрасывая пепел, и я быстро замедляюсь.

Не страшно. Быстро перенести отсюда Фу они не смогут, как не вывели из-под моего удара Кисаме. А удрать не смогут тем более. Шагом перемещаюсь вперед, но не к пирсингованному, а к Учихе. Но вместо удара пролетаю сквозь него, и тут же получаю удар в спину. Теперь понимаю, как он прятался в земле.

— Ты не того ловишь! — ухмыляется он. — Лови зеленоволосую малышку!

По долине проносится очередная волна Ки, на этот раз в исполнении хвостатого демона... Какой там в ней сидел?

— Она не зеленоволосая, — отвечаю я, переходя в режим сеннина и наблюдая, как в небо поднимается джинчурики с... Не знаю, считать два крыла хвостами или нет?

Учиха отпрыгивает и начинает всматриваться в девчонку.

— А Тоби думает, что зеленоволосая. Светло-зеленоволосая!

— Тоби идиот, — выдыхаю я, отправляя в его сторону луч сенчакры.

Пирсингованный уже исчез, металлические стержни, на которых держалась его проекция, раскаленными каплями лежали на сухой земле. Учиха... Тоби, уклонившись от моей атаки, засосал сам себя в миниатюрную черную дыру, и так же исчез. А Фу, продолжавшая подниматься все выше и высвободившая очередной хвост.

— Только бы не убить...

Шепчу я, прежде чем броситься в атаку.

Глава 2/14.

Он показал ей все. Каждую деталь, каждую мелочь. Этот проклятый глаз передал все до мельчайших подробностей. С самого начала. До самого конца.

Он показал ей ее собственную деревню, в мельчайших деталях, каких никогда не замечала она сама. Как будто специально, он показывал ей лица всех и каждого. Он будто желал напомнить ей о каждом жителе деревни, не торопясь, шаг за шагом, от дома к дому по таким знакомым улицам. По всем местам, которые она так хорошо знала. И так, пока они не добрались до дома главы деревни. Они отдельно остановились на Шибуки, который привычно сидел на веранде своего дома и меланхолично заполнял свиток аккуратным, девчачьим, по мнению Фу, подчерком. Но в дом врывается чем-то сильно обеспокоенный Кенгон. Они разговаривают, но слова проносятся мимо нее. Однако с каждым словом Кенгона Шибуки становится все более взволнованным, пока не делает жест рукой, которым обычно сопровождает свои приказы. Кенгон убегает, а Шибуки идет облачаться в боевой костюм. Деревня оживляется. Все, кто не является бойцами, уходят в убежище. На их лицах волнение, но не страх. Они верят в защитников Скрытого Водопада. А защитники рассыпаются по позициям. Шибуки не раз отрабатывал возможную защиту деревни от нападения. И сейчас понятно, что эти тренировки были совсем не зря. Синоби рассыпаются по своим позициям без суеты, четко зная, кто и куда должен двигаться. Деревня встречает незваных гостей во всеоружии.

Но затем проклятый глаз показывает Фу тех самых незваных гостей. Их много. До ужаса много. Деревню без спешки окружают в плотное кольцо. Фу рассматривает воинов, но понимает, что не видела ничего подобного. Они совершенно не похожи на юхеев, не похожи на самураев, но непохожи и на синоби, Разношерстная толпа пугает. Черная форма создает неприятные ассоциации. В первых рядах, как цепные псы, пытающиеся сорвать цепь и броситься вперед, воины с оружием ближнего боя, покрытые сложными татуировками, или же фуинпечатями. Множество солдат в относительно легких доспехах, со щитами и арбалетами. Есть и тяжелые закованные в латы потяжелее, чем самураи, войны с мощным оружием, в основном копьями, и странными цилиндрами на спине. Повсюду встречаются небольшие группы, в которых пара человек переносит небольшое странного вида оружие, а остальные носят, видимо, снаряды к нему. И, несмотря на то, что внешне толпа смотрится разрозненной, на деле чувствуется серьезная дисциплина. И ведут эту толу двое в полностью черных плащах.

Фу знала, что произойдет дальше, и захотела закрыть глаза. Но все равно видела все вокруг. Первыми заговорили орудия черных. Странные устройства засыпали деревню огненными снарядами, которые защитники пытались сбивать. Но, применяя техники, синоби обнаруживали себя, и следующие снаряды летели уже прямо в них. Шибуки раздавал указания, наверняка для того, чтобы выдохшиеся отходили назад, передохнуть, а их места занимали новые синоби. Измотать таким образом сильнейшую из малых деревень не удастся. Но черные на это и не рассчитывали. Не прекращая обстрела они бросили в атаку первую волну своих людей, чтобы обнаружить ловушки и секреты. И обнаруживали. Первая волна нападавших быстро редела, воины умирали десятками, но продолжали ломиться вперед. Удовлетворенные результатом командиры черных двинули вперед остальное войско. Впереди шли арбалетчики, не спеша, стреляя во все, что казалось им опасным, они проходили метр за метром, шаг за шагом, приближаясь к цели.

Синоби ответили техниками. Но, если некоторые атаки достигали своей цели и убивали нападавших едва ли не сотнями, то другие обламывались, разбиваясь о защиту. Пламя слабо обжигало идущих в первых рядах, заставляя их останавливаться, но их места тут же занимали другие. Техники молнии убивали нескольких человек, но для армии это были едва ли заметные потери. Вода лишь сбивала с ног. Наиболее эффективными оказались техники Дотона. Против летящих глыб камня черные ничего сделать не могли и гибли, гибли десятками, но продолжали двигаться вперед. Но, не дойдя нескольких десятков шагов до крайних домов, стрелки остановились. Вперед бросилась вторая волна безумцев, не боящихся ни боли, ни смерти. Войны, безумцы, хаотично бежали вперед, и рассыпались, как стая паразитов, не давая накрывать себя площадными техникам. Специалисты по тай или ближнему бою с радостью бросились вперед. И черные преподнесли первый большой сюрприз.

Закованные в латы воины группами нападали на сильных синоби, пока стрелки пытались отогнать остальных. И латники использовали устройства, усложняющие применение чакры. Потеряв нескольких сильных синоби, остальные отступили, перегруппироваться и изменить тактику. Безумцев, ворвавшихся в селение, было много, и они устраивали хаос. синоби водопада просто не хватало людей для их отлова. Черные гибли десятками, но казалось, что меньше их не становится. А латники продолжали отлов одиночек, так же не обращая внимания на первые потери. Нападающие гибли в ловушках, засадах, просто в бою, от техник, которыми огрызались синоби, но их ряды редели слишком медленно, чтобы такая тактика давала успехи. И Шибуки единственное, что мог в подобной ситуации — дал отмашку на применение всего имеющегося арсенала.

И защитники начали атаковать без оглядки на разрушение собственной деревни. В ход шли все техники, все приемы, все заготовленное оружие. Но даже это не склонило чашу весов на сторону синоби Водопада. Черные готовы были меня сотню своих людей на каждого дзенина. А вступившие в бой синоби в черных плащах лишь ускорили дело латников, отлавливая и уничтожая одного защитника за другим.

И Фу видела все это. Проклятый глаз показывал ей все. Не какие-то отдельные куски, а сразу и все. Она видела смерть каждого защитника своей деревни. Далеко не каждого из них она могла бы назвать другом. Но она не желала им смерти. Глядя на их смерть, она все отчетливее ощущала поднимающуюся внутри злобу. Ей нужно было быть там. Убивать этих тварей вместе с остальными. А не смотреть на то, как вторженцы, заваливая улицы своими трупами, продолжали теснить и убивать защитников.

И, когда проклятый глаз показал ей, как Шибуки идет за Героической Водой. Как применяет последнее средство, которое у него было. Как бросается в бой, уничтожая нападавших десятками. Как сталкивается в бою с двумя синоби черных. И как умирает, не сумев победить. Умирает, зажатый в тисках куклы, в миг ставшей камерой палача. Умирает внутри куклы, превращающей его в кровавый фарш. Фу не выдержала.

Крик злобы и боли вырвался из груди, и был рыков зверя. Наваждение пропало, но лица умирающих знакомых все еще стояли перед глазами. Ей хотелось убивать. Хотелось разорвать кого-нибудь на части своими руками. Ей еще никогда так сильно не хотелось убивать. Она взлетала все выше, не замечая, что из глаз текут слезы.

А затем был удар. Она не успела понять и определить, что нанесло удар, но ее отбросило на землю. Отбросило так, что она пропахала несколько метров покрытой пеплом поверхности. Она вскочила, в этот раз заметив приближающегося агрессора. И нанесла встречный удар. Мимо. Кулак противника врезался ей в живот, обжигая резкой болью. Удар подбросил ее в воздух, не намного, но точно оторвал ноги от земли. И сразу же пришел новый удар, вновь отбрасывающий ее в сторону.

Фу, поддерживаемая монстром внутри, взревела, выплевывая свою злобу в ту сторону, где стоял ее враг. Материализованная злоба взрывается пламенем, и чья-то рука ложиться на затылок, чтобы в следующее мгновение впечатать ее лицо в сухую землю. Чей-то голос, слова, но она ничего не слышит, не хочет слышать.

Взмах хвостами, отбрасывающий противника, и взлет, чтобы с неба обрушить на него свою злобу. Плевок обжигающе горячей ненавистью, новый взрыв. Теперь она видит его, видит его быстрые и четкие движения. Он уверенно уходит из под ударов, приближаясь для новой атаки. Но Фу сама обрушивается с небес на землю, сопровождая падение выбросом своей злобы и ненависти. И он не пытается уклониться, принимая атаку. А затем принимает и резкий выпад Фу. Прямой удар в грудь лишь слегка отталкивает его. Она атакует снова. И снова. И снова. Противник блокирует удар за ударом, но больше не атакует ее. Иногда он пропускает удары, пошатываясь, но все равно стоит на ногах. Стоит, и что-то говорит.

Почему он разговаривает во время боя? Почему не отвечает? Почему не сопротивляется? Почему?

С каждым ударом злоба уходит. И все отчетливее ощущается боль. Затуманенный ненавистью разум не столько проясняется, сколько... Осознает. Каждый следующий удар уже не такой мощный, как предыдущий. С каждой секундой Фу все больше осознает, что она кричит не от злобы. Она плачет. Громко. Со звериным воем. Но она плачет.

В какой-то момент она даже узнает того, кто стоит перед ней и так упорно принимает на себя удар за ударом. От серого плаща уже давно не осталось и следа. Находящийся под ним темный костюм сильно обожжен, но, кажется, цел. Кью. Так она его называла.

Последний удар девичьего кулачка по его груди уже совсем не напоминает атаку семихвостого демона. Она все еще в покрове, но уже в полупрозрачном. Вместо плотного покрова прочных, как сталь, чешуек лишь легкое сияние от кожи. Она тяжело дышит, и слезы стекают по изрезанной покровом коже. Ноги дрожат. Хочется упасть и зарыдать в голос от отчаяния, страха и боли. Ей некуда возвращаться. И больше нет того единственного человека, кто о ней заботился. Больше не будет спокойной жизни в родном селении. С косящимися на нее жителями и недоброй молвой за спиной. Но жизни. Что она будет делать теперь? Что?

На голову ложиться ладонь и мягко гладит волосы.

— Ты не одна. Все будет хорошо.

Голос Кью, как всегда, холоден и лишен эмоций. Но он действует. Отгоняет отчаяние и страх. Хочется верить.

Кьюджин продолжает поглаживать волосы девчонки, размышляя об особенностях психики джинчурики и о том, что с ней сделал Учиха. Наиболее вероятным было нечто вроде Тсукуеми. А заодно он размышлял о том, что же делать дальше. Джинчурики на руках в его планы не входила, но ситуация изменилась. Лишенный сострадания, он не сопереживал ей. Но ей самой об этом можно было и не знать.

— Фу?

— М? — она уткнулась лбом в его грудь и не поднимала лицо, пытаясь справиться с эмоциями. Покров окончательно пропал.

Он вытащил из сумки на спине еще один плащ и накинул его на ее плечи.

— Мы должны идти.

— Угу, — кивнула она, не поднимая головы.

Заку уже пришел в сознание, как самый живучий из всех. Кьюджин увел Фу в сторону, чтобы случайно не задеть остальных. Бывший Отовец пытался разбудить еще кого-нибудь, но выходило плохо. А им еще предстояло свалить из проклятой долины, ведь Бой между Рассветом и Пятихвостым уже затихал. В первый раз за долгое время Кьюджин слегка сожалел о том, что не может применять техник. Теневые клоны сейчас были бы очень к месту.

Глава 2/15.

Второй выход из Хэ Ту. Мне не доставляло удовольствия ждать, пока девчонка из Юн-Син откроет врата, способные пропустить сквозь себя и слона. Неведение. Я догадывался, что произойдет, когда я окажусь на другой стороне, и это меня не радовало.

Фу, так и не снявшая моего серого плаща, держалась рядом. Пока не знаю, что именно показал ей Учиха, но ее это сильно потрясло. Неумолкающая обычно девчушка молчала и не выказывала интереса к происходящему вокруг. Остальные мучились головной болью разной степени тяжести. Легче всего перенесли гендзютсу Заку, что естественно, а так же Ичиго и Сигурэ. Ичиго помогал девчонке, Тхай, насколько я слышал, Сигурэ обеспечивала помощь остальным, чтобы уйти от места сражения быстрее. Не думаю, что Рассветники сразу после боя с пятихвостым решат нарваться еще и на меня, но и давать им повода я не стал, убравшись подальше.

Коротко описав Сигурэ ситуацию, всех остальных я послал к херам, не желая отвечать на чьи бы то ни было вопросы. Своим людям объясню все позже, а остальные — просто пешки, чья роль уже отыграна, и от них уже практически ничего не зависит. Не было у меня никакого желания разжевывать им все подноготную ситуации, ну или известную мне часть. Водопадники посматривали на нас с Фу настороженно, и даже поинтересовались у девочки ее состоянием. Убедившись, что прямо сейчас она в относительном порядке, продолжили делать то, что делали ранее. Держались поблизости и защищали. Члены клана Юн-Син от нас слегка шарахались, но вот до них мне вообще не было дела. Они всего лишь наши провожатые по долине, способные открыть двери туда и обратно. В остальном настроение было дерьмовое. Избиение от биджу радости и счастья не добавляет, пусть я и перенес его относительно легко, разве что, сил много потерял. Но вот Фу было, пожалуй, куда хуже, чем мне. Надо ее как-то отвлечь, чтобы не уходила в себя.

— Фу.

— М? — из-под капюшона на меня посмотрели янтарные глаза. Почему-то я знал, что именно янтарные.

— У тебя грязь на носу.

Особой грязи не было, но когда она попыталась испачканными пеплом руками ее стереть, разводы от ее пальцев как раз появились. Мои руки были не намного чище, но я все же "помог ей убрать грязь".

— Вот так.

Надышавшись пыли, она смешно чихнула. Сейчас девчушка на носителя монстра никак не походила.

— Я тебя не покалечила?

— Нет, — качнул я головой.

Она несколько секунд смотрела на меня, а затем спросила:

— Мы друзья?

Мысленно вздохнул. Какой она, все-таки, еще ребенок. Эти перепады настроения и скачки мыслей...

— Да.

— Спасибо.

— Обращайся.

Она несколько секунд молчала, глядя перед собой, а затем призналась:

— Он показал мне, как уничтожали мою деревню. То есть, как шел бой. И когда убили Шибуки я...

Значит, я был прав. Тсукуеми. Итачи не знал, чем именно меня пронять, не знал, на какие места нажимать, поэтому при нашей встрече у него случился обломс. А вот этот Учиха точно знал, что нужно показать, чтобы достичь наилучшего эффекта. И мне еще повезло, что сумел так быстро и относительно легко ее успокоить.

— Это правда? Они действительно разрушили мою деревню? — тем временем спросила Фу.

— Думаю — да. Не против, если я, позже, расспрошу тебя о том, что он тебе показывал?

— Угу, — кивнула девчонка.

К нам подошел Ичиго, причем с какой-то мрачной решимостью. Что там у него на уме? Вариантом было несколько. То, во что вместе со мной раз за разом вляпывались наемники, рано или поздно должно было показаться им перебором. Так что просьба отпустить их на все четыре стороны меня не удивит.

— Она готова открыть проход. Задержка из-за того, что врата были запечатаны и перекрыты...

Он сделал жест рукой, мол: "технические тонкости и все такое".

— Так пусть открывает.

— Да, и еще одно. Кьюджин, — Ичиго посмотрел мне в глаза, ну или в маску, — Я хочу остаться здесь после это миссии. С кланом Юн-Син.

Секунду трачу на то, чтобы понять ситуацию. И мысленно ухмыляюсь. Даже так? Ну, этот вариант меня более, чем устраивает.

— А твои друзья?

Мечник немного стушевался.

— Думаю, они останутся со мной.

— Ваше право. Расчет получите, как все закончим. А сейчас откройте уже нам путь.

На эту стену должен быть нанесен некий рисунок, но я не мог его различить. Для меня это была всего лишь стена. Через которую я шагнул в морозную ночь. Север Страны Молнии, всего несколько часов пути от Столицы. Старый особняк, правда, не такой порушенный, как его брат в Стране Снега. Я шагнул сквозь барьер, и ощутил, как меняется тело. Снял перчатку с левой руки, проведя кончиком большого пальца по кончикам остальных. Ничего. Стоило оказаться здесь, и я снова вернулся в прежнее состояние. В спину врезалась Фу, подталкивая меня в сторону от прохода. Что же, я ожидал этого. Знал, что эффект будет временным, или точнее локальным. И я снова в ловушке своего тела. Но теперь я хоть уверен, что у меня еще есть варианты.

— О-хо-хо! Чего только не встретишь в старых заброшенных особняках.

Компанию из двух десятков синоби я заметил сразу. Но я знал, кто это. Фактически, сам их сюда пригласил. И был им даже рад. Усиленная команда из Кумо. синоби Обалака. Несмотря на продолжающийся конфликт нашли людей для вылазки и проверки недостоверной, хотя и важной информации. Предпоследняя строчка в моем плане. Остался только Дейдара. Если он успел все сделать, как надо, то можно будет с чистой совестью себя хвалить. Провернул такое, что старик Данзо от завести сгрыз бы собственную трость.

А заговорившая с нами синоби оказалась высокой стройной девушкой с длинными волосами. Немного не типичная для Облака форма, и нет маски АНБУ на лице. Дзенин? И почему девушка? Все мужчины на войне? Впрочем, это не имеет значения. Пока остальные члены нашей большой компании выбирались на эту сторону, мне нужно было применить все свое красноречие, чтобы убедить куноити Облака согласиться на одну авантюру.

— Я рад, что вы здесь, ведь я привел вас сюда не просто так, — и, опережая вопрос слегка насторожившейся девушки, продолжил. — Я здесь, чтобы преподнести вам победу в войне.

* * *

Мы вновь воспользовались Хэ Ту, на этот раз чтобы пройти из Страны Молнии прямо к бывшей столице Страны Снега. Если быть точнее, к замку рядом со столицей, который и являлся резиденцией местного Дайме. Крупный замок, к слову. Помимо самой главной крепости здесь еще было много теплиц, занимавших обширные территории вокруг замка, а так же здесь было несколько рядов укреплений. Сейчас все это, при достаточном желании, не сложно было превратить в сплошные укрепления для войск. И, рано утром выйдя из еще одного заброшенного особняка на скалу, с которой открывался неплохой, пусть и слегка отдаленный взгляд на замок, я видел именно то, что ожидал. Армия Страны Земли.

Мы не сразу воспользовались Хэ Ту. Мне нужно было договориться с Нии, которая слегка обалдела от осознания того, кто я такой. А я слегка охреневал от того, что она — еще один джинчурики. Три сразу за один день, везет, как утопленнику. Но она была одним из сильнейших действующих дзенинов Облака, оставшихся сейчас в деревне, да и миссия на территории своей страны показалась Каге вполне безопасной для столь важной персоны. Естественно, не она сама мне это рассказывала, но догадаться было не сложно. Но небольшое промедление не было проблемой. Можно было не сомневаться, что Рассвет уже убрался из долины.

— И что дальше? — спросила Нии, стоя рядом.

Вопрос был резонным, но ответа у меня не было. Пока. Я ждал, пока появится Дейдара. Та самая вишенка на торте. Последний громкий аккорд. Дистанции моего зрения едва хватало, чтобы дотянуть до центральной крепости, и я прикидывал количество солдат и синоби, что там собрались. Нас они пока заметить не должны, солнце светит из-за наших спин, а для сенсоров слишком далеко. А их там много. Дайме Земли совсем не хотел просрать в войне, даже в такой, не особо крупной. Я приложил некоторые силы, чтобы ему в красках расписали, как плохо все кончиться, если они проиграют. Приврал, но оно того стоило. Когда я убеждал Дайме Огня, что могу спровоцировать войну, я не врал. Информация может сделать многое, если знать, куда ее применить. Скоро, очень скоро, информация на время перестанет быть оружием, когда синоби схлестнуться в очередной большой резне. Но пока я мог сделать многое.

— Что ты собираешься делать с ними? Бросишься в атаку и героически всех победишь? — язвит Нии.

— Героически — это не про меня.

Дейдара, наконец, появляется. Парень торопиться, длинными прыжками пересекая скалистые склоны, чтобы добраться до нас. Приземлившись чуть в стороне от меня, он стянул серый капюшон и с довольной ухмылкой сообщил:

— Я все приготовил, сенсей. Едва успел, но все готово.

Киваю, переводя взгляд на заполненный войсками замок. Как бывают предсказуемы люди. Насколько просто порой ими манипулировать.

— Я обещал принести вам победу. И один из лучших способов победить — нанести противнику ущерб такой, от какого он не сможет быстро оправиться. Но для вас все это борьба. Война — это борьба. А для меня это... Это сродни охоте. Поставить приманку, установить капкан, и приманить добычу. Сложно поверить, что такая большая армия с разбегу, радостно вереща, влетела в такой огромный капкан. Но возможно. И эта охота вот-вот подойдет к своему логическому концу. Меня не просто так называют Палач Городов. Я не просто убийца. Я даже не просто хороший убийца. Это ведь не просто. Найти очень крупного зверя, настоящую добычу, и завести его в ловушку. А я тот, кто возвел процесс охоты в нечто... Сродни искусству, — поднимаю правую руку, направляя указательный палец на замок, на манер пистолета, — Потому что искусство — это взрыв.

На последнем слове дергаю рукой, будто стреляя из пистолета. А рядом Дейдара складывает печать активации, тихо произнося "Кац!". И первым взрывом разносит одну из башен крепости, а затем, будто по цепной реакции, взрывы начинают разносить крепость на части. Дейдара падает из-за перенапряжения, но на губах его застыла улыбка. Гремят взрывы, пожирая пламенем все живое. Так создают легенды. Этим я отличаюсь от остальных. От каге, сеннинов, джинчурики и просто дзенинов. Никому из них и в голову не придет взять и одним щелчком пальцев уничтожить, стереть в порошок несколько тысяч человек. Удар, который Камень не сможет просто так перенести. Особенно в купе с потерей джинчурики. Оборачиваюсь к Нии:

— Победа ваша, — отгремел последний взрыв, очертив последнюю смерть, что я принес в этой войне. — Держитесь крепче за нее.

Помогаю ученику подняться и направляюсь обратно к вратам. Партия окончена.

Глава 2/16.

— Что смогли узнать?

Задавший этот вопрос стоял лицом к окну, через которое смотрел на свою деревню. Эй не любил сюрпризы. И не любил чувствовать себя дураком. Но произошедшее оставляло слишком много вопросов. С "победы", принесенной призраком, считавшимся мертвецом, прошла уже почти неделя. Шесть дней. Кьюджин вернулся в свой особняк вместе с частью своей команд и сидел там. Не считая троих, что теперь околачивались рядом с Юн-Син.

— Не так много, — честно призналась Мабуи, зеленоглазая сероволосая девушка, работавшая секретарем Эя, — Кьюджин, Палач Городов. Первый случай его работы отмечен еще до появления этого прозвища. Убийство главы клана Диамондо в Камне. Но тогда мы не обратили на это много внимания. Затем начали появляться слухи, получившие подтверждение во время конфликта в Суне. Один город был полностью уничтожен, сама Суна получила серьезный урон. Достоверных сведений по деятельности Кьюджина нет, до момента его ареста. Информация не проверена, но Кьюджину приписывают смерть Третьего Хокаге. Затем произошел взрыв в тюрьме синоби, после которого он считался погибшим. После его смерти несколько раз появлялись слухи о том, что он выжил или о нахождении его тела. Нии подтвердила, что во время ее совместной мисси с Коноховцами те так же считали Палача мертвецом. Долгое время бытовало мнение, что это не единственный человек, а группа синоби. Аналитики склонны считать, что это все же один синоби. Сеннин, ранг "S+". Крайне опасен. С Акацки, по заключениям аналитиков, не работает.

Мабуи закончила, подняв взгляд на хозяина кабинета.

— Чуть больше, чем ничего. Про Рассвет это точно?

— Вероятность совместной работы очень низка, — кивнула секретарь, — в действиях Кьюджина прослеживается лояльность Конохе.

Эй кивнул.

— Хорошо. Приглашайте его.

Вчера Кьюджин получил приглашение на разговор, и без лишних вопросов согласился. Еще бы он не согласился, не просто же так он все это устроил. Хотя ситуация там была не однозначная. То, что войну между Камнем и Облаком спровоцировал некто сторонний, стало ясно не так давно. Но это был не повод ее останавливать. Противники не резались там ожесточенно, скорее использовали избитую страну, как большой полигон. Обеим сторонам требовалось немного потренировать молодежь, осторожно, под надзором старших. Рано или поздно одна из сторон притащила бы туда армию, и Эй был совершенно не против, если бы Земля отхапала себе этот кусок земли. Все равно у них не было бы времени, чтобы воспользоваться плодами своей победы. Уничтожено две скрытые деревни. Две Великих Страны ведут войну. Запал подожжен. Тратить лишние силы в локальном конфликте Эй не собирался. И о высадке войск Камня он знал, решив, что эта высадка и станет окончанием войны. Стала. Кьюджин стер армию в пыль, и Камень отказался от всех притязаний, отступив. Возникло ощущение, что сам Кьюджин эту войну и развязал, но ни подтверждений, ни опровержений не было. Может сам расскажет? Или соврет?

В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, открыли. Кьюджина сопровождали четверо дзенинов, но в кабинет он вошел один. Высокий парень в сером плаще. Плащ он тут же снял, бросив на спинку кресла для гостей. На теле темный костюм с металлическими вставками брони. Слишком тяжелый для обычного синоби, будет замедлять движения, сковывать. Но не для сеннина. На голове шлем с маской. Левый глаз маски тускло светиться белым. Правый — красным. Вся правая рука от плеча — механическая, и тоже пронизана жилами красного света. Несмотря на тяжелый костюм, двигался сеннин бесшумно, и только тихий скрип кресла выдал его.

— Это, в определенном смысле, честь для меня. Не многие синоби за свою жизнь бывают в резиденциях трех каге, причем в двух — по приглашению.

Эй развернулся и подошел к своему дивану.

— Ты создаешь много проблем, Кьюджин.

— Да. И нет, — голос шел из-под маски.

Холодный голос без эмоций. Будто говорил не живой человек. Эй сверлил гостя взглядом, но тот спокойно молчал. Молчание затягивалось.

— Гордость не позволяет начать разговор? — в голосе появились интонации вопроса, но более никаких. — Думаю, у тебя есть вопросы. Я могу просто рассказать всю историю с начала. С момента, как я решил ввязаться в эту вашу войнушку.

Эй обошел диван и сел:

— Будь любезен.

— Я прибыл в Страну Молний со своими людьми с одной целью. Мне нужен был мастер-артефактор. До войны мне дела не было. Но, собрав определенные сведения, я пришел к выводу, что смогу извлечь выгоду из ситуации. Разработав план, я отправил пять весточек. Две через сети осведомителей, одну через преступную сеть. Первая пришла к вам, и ее содержание вы знаете. Она позволила мне встретить Нии на выходе из Хэ Ту. Вторая весточка ушла в Камень. Мне нужно было немного подстегнуть Цучикаге и Дайме к действию. Они бы и сами рано или поздно начали действовать, но мне нужно было, чтобы они пришли к одному решению. Чтобы они привели своих людей в мой капкан. Зная некоторые факты, это было не слишком сложно, к тому же занятие столицы — вполне разумный ход. Третья весть ушла Акацки. И сейчас я признаю, что здесь совершил ошибку. Не просчитал реакцию противника. Я не думал, что мои действия повлекут атаку на Скрытую Деревню.

Эй решил вмешаться:

— Мои люди были там. Трупы защитников. Но никаких следов нападавших. Судя по следам, там была целая армия. Вот только она откуда-то неожиданно появилась, а потом куда-то неожиданно исчезла. Тебе что-нибудь известно?

Кьюджин чуть кивнул:

— Да. И нет. Некоторые предположения о составе этой армии, не более. Что-то подобное мы пережили во время атаки на Столицу Страны Огня, но там силы нападавших были не пример... примитивнее. Фанатики. Черные. Один из Акацки, Учиха, показал Фу, джинчурики семихвостого, иллюзию. Показал, как уничтожали ее деревню. Я немного расспросил ее... Чтобы не тратить время, — Кьюджин достал свиток и положил на столик перед креслом, — скажу главное. Это фанатики, и это люди, использующие уловки, чтобы сравнять силы. Они меняли десятки своих на каждого синоби, но их это устраивало. Я бы тоже хотел иметь о них больше информации, это вторая важная проблема, помимо Акацки.

Эй чуть удивился:

— Они не заодно?

— Да. И нет. Помимо общих интересов обе организации имеют свои цели. Есть интересный минерал, который они, предположительно, добывали в деревни горячих источников. В тюрьме я так же столкнулся с последствиями их действий.

Эй кивнул:

— Допустим. Продолжай.

— Я не думал, что Акацки так резко отреагируют на сообщение о том, что Водопад собирается спрятать своего джинчурики. Полагаю, у Шибуки, главы Водопада, было два варианта. Либо оставить Фу в деревне и готовиться к защите. Или распространить информацию о том, что джинчурики в деревне нет, и надеяться, что недоброжелатели сочтут атаку пустой тратой времени и ресурсов. Будь у Фу репутация, как у девятивостого, Наруто, Хана, или твоего Би, нападать бы не рискнули, понимая, что биджу может и размазать противника. Но репутации не было, и Шибуки решил воспользоваться ситуацией. Я лично, скрывая свою личность, доставил в Страну Водопада сообщение о том, что некто ищет информацию о запечатывании семихвостого, чтобы вычислить личность джинчурики. Водопад среагировал, послав команду в Снег. А вместе с командой и Фу, чтобы после спрятать ее. Они не знали, вычислили их противники Фу или нет. Про то, что это Акацки, Шибуки предполагал, но не знал наверняка.

— Ты уверен, что Акацки интересны джинчурики?

Кьюджин чуть наклонил голову:

— Да. И нет. Не джинчурики. Их интересуют именно биджу. Все биджу. Об этом я узнал, столкнувшись с их лидером в Суне.

— Можно этот момент подробнее?

Гость кивнул.

— Я выполнял миссию в составе сил Конохи. Целью было посадить на место Казекаге члена клана Сунахама. Все шло не плохо, мы пришли к договоренностям, и уже почти взяли Суну, сведя бои к возможному минимуму. Конохе нужен был сильный союзник, а не полумертвый прихлебник. И в этот момент вмешались Акацки. Их пара и до этого работала на Казекаге, но без особого успеха. Однако вмешался их лидер лично. Пейн. Он переубедил лидера клана Сунахама, и те разорвали соглашение.

— А потом ты обрушил на Суну свою технику?

— Коноха должна была дать адекватный ответ. Сначала Суна вместе с Ото напала на Коноху, потом косвенно участвовала в атаке столицы. В Конохе не хотели открытой войны, но и спускать такое так же не позволительно. Так что да, получив отказ, я вдарил по Суне так сильно, как сумел.

Эй немного помолчал, затем спросил:

— А если бы союз состоялся?

Кьюджин пожал плечами:

— Это был бы обычный союз. Коноха имела бы некоторое влияние на Казекаге. Но позиция нынешнего Хокаге, Тсунаде Сенджу, вполне адекватна. Радикалистов и фаталистов мы отодвинули от власти.

Эй позволил себе усмешку:

— Видимо, не полностью?

— Да. И нет. Третий и его группа не имела большого влияния, и хотела это влияние вернуть. Привычными радикальными методами. АНБУ ответили столь же радикальными методами, чтобы поставить точку в этом вопросе.

Райкаге кивнул:

— Что про Акацки и биджу?

— Пейн предлагал свою помощь, в обмен на однохвостого. Причем, поскольку джинчурики был членом клана Сунахама, обещал вернуть носителя живым и относительно здоровым. К тому же в Конохе давно подозревали, что Рассвет собирает информацию о биджу и их носителях.

— Ясно. Вернемся к Снегу.

— Джинчурики я раскрыл практически сразу. По первичному плану Рассвет должен был послать пару своих людей на поиски информации в Страну Снега. Где бы я встретил их с распростертыми руками. Я уже убил одного из них, и хотел пополнить счет, а поскольку мы встретили разведчиков Рассвета, это было весьма вероятно. Вот только вместо Акацки наткнулся на Хана. И придержал его, пока не появились Какузу и Хидан, — в руках появился второй свиток и лег к первому, — Здесь практически все, что я знаю о Рассвете. Стравив Хана с Акацки, я отступил. Кто бы ни вышел победителем, меня устраивал любой вариант. Но я вновь столкнулся с Пейном. Он рассказал и об атаке на Водопад, и о том, что этот конфликт был инициирован ими.

Эй качнул головой:

— Просто так поделился информацией?

— Это не актуальные сведения, не имеющие ценности. К тому же он хотел перетянуть меня на свою сторону. Акацки уже предлагали мне сотрудничество. Но мы с ним имеем слишком разные взгляды на вещи. Я отказался. Он, на прощание, приказал своему помощнику спровоцировать джинчурики. Мне удалось утихомирить Фу, и мы вышли прямо навстречу Нии.

— Что там делал Хан? — спросил Эй.

— По его словам — ждал, кто за ним придет. Не знаю, какая именно информация попала к нему в руки, но он счел, что за ним кто-то охотиться. И так же подозревал Рассвет. А я в любом случае собирался ослабить Камень, так что просто воспользовался ситуацией.

Райкаге кивнул:

— И так мы подошли к кульминации.

— Вместе с сообщениями и командой наемников, что сопровождали членов клана Юн-Син, которые нужны были мне только как проводники по Хэ Ту, я отправил своего ученика в Страну Снега. Он нукенин из Камня. Отлично знает методы работы своих бывших коллег. Он заминировал столицу. Ставил бомбы так, чтобы их не обнаружили синоби Камня. Поставил капкан. И активировал его, когда пришло время.

Райкаге некоторое время молчал, обдумывая услышанное. Одиночка с горсткой последователей опрокинул армию. Причем даже не своими силами, а поставив грамотную ловушку. Не будь у него перебежчика из Камня, последний пункт был бы невозможен. Но у него был этот нукенин. И была информация. А еще наглость, много наглости. Не каждый готов вот так взять и влезть в чужую войну, чтобы серьезно повлиять на ее исход. Он ничего не придумывал. Не дезинформировал. Всего лишь использовал существующие факты, выставляя их на передний план, когда это было нужно.

— Допустим. Чего ты добивался?

Кьюджин наклонил голову на другую сторону.

— Я ставил несколько целей. По поводу Рассвета. Я был несколько удивлен, когда узнал, как к ним относятся в мире. В Конохе на счет этой организации не питали иллюзий. Но во всем мире их считают именно...

— Наемниками, — кивнул Райкаге, — и если они вмешиваются в ситуацию, то считается, что они представляют чьи-то интересы.

— Именно. Я хочу изменить эту ситуацию. Переубедить весь мир, конечно, не в моих силах. Но исчезновение Хана, след Рассвета... А теперь и уничтожение двух скрытых деревень. В преддверии большой войны нанимать вольных синоби становиться опасно. Появятся слухи. Если это просто затруднит свободу действий Рассвету — уже хорошо. А возможно малые страны пересмотрят отношение к ним, и начнут охотнее делиться информацией. Все возможно. Но все же главной целью было... заработать некоторые кредит доверия здесь, в Облаке. Я хочу, чтобы вы рассматривали Коноху, как союзника, а не как соперника. В этом был смысл.

Эй хмыкнул:

— Лучший убийца Конохи ищет союзников?

Кьюджин промолчал. Поднялся и неторопливо подошел к окну.

— У тебя есть дети, Эй?

Райкаге немного удивился резкой смене темы. Но ответил:

— Да, двое.

— У меня есть сын, — признался Кьюджин. — Если я ничего не сделаю, через тридцать или сорок лет ему придется решать, кого из подчиненных послать на убой сегодня, а кому дать пожить до завтра. Пейн верит, что может изменить этот мир. Может, наверное. Но его методами он не просто изменит, он всех нас уничтожит.

Райкаге тоже поднялся, подходя к коноховцу.

— Лет десять назад Пять Великих Деревень подписали бы временное перемирие и раздавали бы, как клопов, и Акацки, и этих фанатиков. Просто за наглость. Просто за то, что бросили вызов нашим устоям. За уничтожение двух скрытых деревень. Они, ведь, не первые. Во все времена появлялись разные уроды, с разными целями.

— Но сейчас, перед войной, каждый захочет воспользоваться ими, чтобы ослабить своих противников. Я хочу, чтобы Коноха максимально легко вошла в новый виток войны. И с минимальными потерями из него вышла. Я надеялся на то, что ты хочешь того же. Меня не интересует ни власть, ни богатство. И то и другое взять не составит труда. Я хочу мира для своего дома.

Райкаге кивнул:

— Да. Я хочу того же, — он протянул руку, — еще не друзья.

— Но уже точно не враги, — согласился Кьюджин, и его холодная стальная рука легла в ладонь Райкаге.

* * *

Синдзи широко улыбнулся, сообщая:

— Мы закончили!

Кьюджин осмотрел детище мастеров и удовлетворенно кивнул.

— Отлично. Время пришло.

Продолжение Арка 7.

Комментарии сюда.