Гарвесте Аддамс и Узник Азкабана

Глава 1

* * *

Гарвесте поднял взгляд к потолку. Вернее, в его ситуации правильнее было бы сказать, он опустил взгляд к потолку.

Уже больше пяти лет он не попадал в цепкие лапки Уэнсдей. В школе он расслабился и стал ужасно медлительным. В этот момент Гарри пообещал себе, что будет тренироваться как проклятый в этом году. Попасться в этот раз было весьма унизительно.

 — Ты же знаешь, что я убью тебя, стоит мне выбраться отсюда, — заметил он между делом, в то время как его ловкие пальцы вовсю работали над замками. Под его головой был поставлен котел с зельем, которое булькало, выпуская едкий газ и окрашивая кончики его волос в оранжевый цвет. — Уточнение. Сначала я тебя расчленю и выколю глаза. Тогда я убью.

 — Если ты выберешься оттуда, братец. Я работала над этим весь год. — Его сестрица — злая ведьма — довольно улыбалась. В своем белом накрахмаленном переднике и отутюженном шерстяном платье она просто напрашивалась на основательную многочасовую пытку.

Лязг.

 — У меня сегодня хорошее настроение. Поэтому я считаю до трех. А может и до двух.

* * *

Блейз снова внимательно проверил свой багаж и задумчиво потеребил верхнюю губу. Затем все же положил еще один флакон с противоядием, на всякий случай.

Его мать парила по дому в состоянии эйфории. Краем глаза он замечал подол ее платья, мелькавший в проеме двери в его комнату через каждые пять минут, пока она пыталась собрать в дорогу все, что, как она считала, ей потребуется. Ее мысли витали где-то далеко в облаках с той самой минуты, как он сообщил, что приглашение Гарвесте погостить в Доме Аддамсов этим летом распространяется и на нее тоже.

 — Не могу поверить, что мне предоставлена честь познакомиться с Семьей Аддамс. Просто не могу поверить!

- Ура, — мрачно пробормотал он, пытаясь запихнуть три больших банки мази от ожогов в чемодан рядом с арбалетом. — Целая неделя новых игр и развлечений.

 — И я встречусь с самой Мортишей Аддамс! Говорят, она божественна.

- Ха! — где-то тут был баллончик с промышленным инсектицидом... — Я уверен, что вы быстро поладите, Мама.

Ее лицо вмиг засветилось, словно луна вышла из-за туч, глаза загорелись надеждой:

- Ты, правда, так считаешь? Будет так стыдно, если я не смогу поддержать светскую беседу за чашкой чая.

 — Поверь мне, Мама. — Бинты, еще бинты... — Несколько минут такой "беседы", и никто никогда больше не сможет найти моих "папаш".

* * *

Гермиона громко высморкалась в носовой платок. Она плакала, не переставая, начиная еще с четвертой главы.

Рассказ был по-настоящему мрачным и душераздирающим. Он повествовал о перенесенных в ранней юности испытаниях и боли, о пренебрежении и предательстве. История была также наполнена всевозможными шрамами, как физическими, так и психологическими. Она содержала расписанные в подробностях сцены насилия и жестокости, героев ее бесчеловечно убивали каждые несколько страниц. Читая, Гарри чувствовал, как слова рассказа впиваются своими ядовитыми когтями в его душу, заполоняют его разум, сеют в его сердце ростки уныния, безумия, стыда, похоти, ярости. Эта история могла заставить любого убийцу рыдать в три ручья, или сесть самому на электрический стул и опустить рубильник, или полоснуть осколком стекла по венам, чтобы, наконец, покончить со всем этим.

Гермиона снова громко высморкалась.

Гарри перевернул последнюю страницу и, захлопнув книгу, с нежной улыбкой повернулся к своему братишке. Пуберт радостно загулил и схватил его за палец.

Драко в шоке ловил ртом воздух.

 — Как ты можешь читать ему такое? Он всего лишь ребенок!

- О, ему нравится. Это его самая любимая книжка, не так ли, мой милый маленький стервятник?

Пуберт снова агукнул и срыгнул. Гарри уклонился в сторону как раз вовремя, чтобы избежать пролетевшей огненной стрелы.

* * *

Гарри схватил тарелку со стола и тут же сам нырнул под него. От силы раздавшегося взрыва любой другой стол разлетелся бы на кусочки, но этот был закаленным. Он долгие годы стойко терпел все издевательства Аддамсов и потому был практически неразрушимым. Недаром и изготовлен был из сочетания гранита, пуленепробиваемого стекла и листов стали.

Гарри поднялся с пола и, очистив свою рубашку от пыли, снова принялся за завтрак.

 — Отлично сработано, Уэнсдей. Рад, что ты успела выбраться из ямы со смолой как раз к завтраку.

Присоединившись к остальным членам семьи за столом, сестра мстительно щелкнула пальцами над его тарелкой. Черные искры разлетелись над загадочной булькающей массой, и показавшееся оттуда щупальце быстро выхватило самый мясистый комок и утащило его обратно вглубь варева. Гарри задорно подмигнул Уэнсдей и зачерпнул очередную ложку.

Внезапно на стол шлепнулась птица, обезвреженная Пагсли еще на подлете с помощью остро заточенной ложки. Гарри отвязал послание и бросил остальное — кости, перья, когти и ложку — в кипящий котел, неизменно стоявший на очаге в темном углу кухни. Раздался громкий всплеск и шипение.

 — Уэнсдей Фрайдей Аддамс, — прочел он вслух.

В следующее мгновение мелькнула рука, выхватывая у него конверт, и сестра радостно завопила:

 — Мама! Это мое приглашение в школу! Наконец-то!

 — Beauxbatons, милая?

- Тиш, я обожаю, когда ты говоришь по-французски!

Пагсли с Гарри переглянулись поверх темноволосой головки Уэнсдей и одновременно ухмыльнулись. Франция была в заднице.

* * *

Когда Гарри заглянул в детскую, его Мать молча стояла там, склонившись над кроваткой Пуберта. Ему сейчас было уже четыре, но он умудрялся помещаться в совершенно крошечное пространство не хуже какого-нибудь осьминога. В своей пухлой ручке Пуберт крепко сжимал куколку Сатаны, которую Уэнсдей сшила для него, когда еще надеялась, что сможет похоронить его заживо.

 — Моя змейка, что так рано сегодня?

 — Кто рано встает, — сказал он с легкой улыбкой. Бомба в его руке, забытая на время, неуклонно отсчитывала секунды.

 — Тот успеет придушить спящих, — продолжила Мортиша автоматически. Она была не похожа на себя. Ее прекрасные глаза были наполнены явным сожалением и какой-то неясной тоской. Казалось, их неизменный влекущий дьявольский огонь угас.

 — Что случилось, Мама?

 — Не беспокойся, мой дорогой. — Она легонько провела тонкими бледными пальцами по лбу малыша. Это легкое касание могло бы оставить глубокие зараженные царапины на коже другого ребенка, но Пуберт обладал исключительно прочной и устойчивой к повреждениям кожей.

 — Просто все вы, мои маленькие стервятники, внезапно выросли и вылетели из гнезда, неся разрушение и хаос в другие земли. А ведь, кажется, еще совсем недавно... Помню, как в первый раз Пагсли опрокинул тебя навзничь, а Уэнсдей пыталась отрубить тебе голову.

- Ну, Мама, мы совсем не так плохи и многому научились с тех пор. Пару раз им даже почти удавалось довершить начатое.

 — А теперь со мной остался только Пуберт, и совсем скоро этот Дом станет таким же пустым, как наши могилы. Больше никаких криков и угроз, никаких завываний под луной.

 — Не мучай себя, Мама. — Он с трепетной любовью поцеловал фарфоровую поверхность ее кожи. — Мы твои дети. Мы оставляем это право за собой.

* * *

Две недели спустя энтузиазм Уэнсдей и не думал спадать. Она умудрилась упаковать в чемоданы почти всю свою комнату, включая чучело головы оленя и пару любимых пираний, Тристана и Изольду. Мать поначалу хотела настоять, объяснить, что рыба вряд ли выживет долго без воды, но потом передумала. В конце концов, они были любимицами у Аддамс, а значит, и не такое переживали.

Дядя Фестер, подстегиваемый желанием поближе познакомиться со страной, где учился один из его племянников, отправился в путешествие по английской провинции. Как раз сегодня он возвращался домой, везя с собой кучу подарков и гостинцев.

 — Роскошный набор голов! Право, не стоило, Фестер.

 — Это экспонаты для пополнения коллекции, — ухмыльнулся Фестер, обнажая в улыбке свои желтые зубы, ярко выделявшиеся на фоне серовато-землистого оттенка его кожи. — К тому же, я знаю, как тебе нравятся рыжие волосы, Мортиша.

 — Все Уизли рыжие, а у Блейза скорее темно-красный оттенок волос, не такой ядовито-морковный, как у них, — задумчиво проговорил Гарвесте. Веер вспорхнул на мгновение, ловко выхватывая из воздуха возникший словно из ниоткуда сюрикен. — Хороший бросок, Пагсли.

 — Позволь мне достать тебя хоть раз. Один раз — это все, о чем я прошу.

 — С какой стати я захочу облегчить тебе задачу? — удивился Гарвесте. - Да, дядя?

Дядя Фестер, приземистый, лысый и внешне совсем не похожий на своего не менее безумного братца, как раз повернулся к Гарри с очередным презентом, его широкая мрачная, словно надгробная плита, улыбка заняла пол-лица.

 — У меня кое-что есть и для тебя, мой мальчик. Оно просто молило меня отдать его тебе, и я не смог пройти мимо.

Это было громоздкое серебряное кольцо, с выгравированным замысловатым змеевидным орнаментом и украшенное массивным необработанным темным камнем. Кольцо было абсолютно безвкусным, и вызывало раздражающее покалывание по всей коже, стоило Гарри надеть его на палец. На мгновение его руку окутало облако густой черноты, принесшее знакомое ощущение высвобожденной темной магии.

 — Мне нравится. Буду носить его в школе, — Гарри благодарно улыбнулся дяде и сделал небольшой шаг влево. Еще один сюрикен просвистел с легким ветерком мимо его лица, приподняв с шеи несколько локонов его волос.

 — Черт побери.

* * *

Его отец подписался на "Ежедневный пророк". Как он выразился, с обычным воодушевлением: "очень увлекательное чтение, только эти британские волшебники могут навести столько шума, не пролив ни капли крови".

 — Вы только посмотрите! "Жестокий убийца сбежал из тюрьмы"!

 — Каюсь, — смущенно заявил дядя Фестер, почесывая в затылке. — Ты же меня знаешь — не мог упустить шанс устроить небольшую заварушку, а то какой же это отпуск тогда!

 — Чепуха, старик! Этот преступник успел убить только тринадцать человек, — презрительно хмыкнул Гомес, выпуская из ноздрей густые кольца дыма. — Позволить себя арестовать, имея на счету всего тринадцать трупов! Тоже мне, англичане.

Мортиша лишь улыбнулась снисходительно:

 — Mon amour, не стоит даже пытаться их сравнивать с нашей Семьей. Мы все же особенные.

Ее муж моментально присосался к ее руке, покрывая ее поцелуями. Его голос был приглушен слоем ткани и кожей:

 — Ты как всегда права, cara mia. В этом году пришел черед и нашей милой Уэнсдей оставить свой след.

 — Я бы не был столь оптимистичен, Отец, — тяжело вздохнул Гарвесте. Он с мрачным видом уставился в тарелку. Та уставилась на него. — Учеба в школе иногда очень мешает поддерживать семейную традицию.

 — Даже не пытайся разочаровать меня в школе, Гарри. Я с нетерпением жду учебы в Бобатоне, — хищно оскалилась Уэнсдей. Она умудрилась проложить свой багаж еще одним, дополнительным слоем ногтей.

 — Моя дорогая змейка, поверь мне, ты не утратил свой яд. — Холодная рука Мортиши дотронулась до него, потревожив подаренное дядей кольцо. Или он ничего не понимал, или это кольцо было гораздо более темным, чем он думал. С его дядюшки станется подарить ему кольцо со страшным проклятием на пробу.

 — Наступает твой год, дорогой, я это точно знаю.

* * *

Начавшаяся депрессия отразилась и на гардеробе Гарри. Одетый в облегающе узкую длинную юбку, сшитую по той же модели, что и вечернее платье матери, он молча сидел, закинув ногу на ногу, так что неровные края подола разметались по полу купе, словно наложив на него мазки черноты.

 — В чем дело, Гарри? — Гермиона осторожно взяла его за руку, и кольцо на пальце Гарри вновь полыхнуло тьмой. Он с трудом подавил в себе внезапное желание вгрызться зубами в серебряное украшение и высосать из него досуха всю магию. И все же это подарок, не так уж часто ему дарят подарки, которые не взрываются при первом прикосновении.

 — Мне всего лишь скучно, вот и все. Хогвартс все больше становится для меня рутиной. Возможно, стоит подумать о переводе в Дурмстранг... Говорят, у них есть свои собственные драконы.

Шоколадная лягушка практически выпрыгнула изо рта Блейза:

 — Ты что, шутишь?

 — Ему не стоит так шутить, — непривычно сурово и твердо произнес Драко, серьезно глядя на Гарвесте своими синевато-серыми, будто тяжелые грозовые тучи, глазами. — Я достаточно времени провел в твоем Доме, чтобы научиться паре полезных вещей.

 — Извини, дорогой. Может, поцелуешь меня, чтобы мне стало легче?

Гермиона совсем неизящно хрюкнула, увидев выражение лица блондина после такого заявления. На его щеках цвел махровым цветом плод страстной любви между помидором и гигантским кальмаром.

Теперь даже Блейз заулыбался:

 — Не дразни его, Гарвесте.

 — Но это так весело.

 — Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — смогла выговорить, наконец, Гермиона, когда достаточно успокоилась, хотя лицо Драко по-прежнему оставалось неестественно красным. — Ты какие предметы выбрал в этом году, Гарри?

 — Всего понемногу. Очень странно, что у них нет отдельного курса проклятий. А ведь у Матери это был основной предмет в школе. Что же в таком случае прикажете делать, если вам срочно нужно подвергнуть кого-нибудь пытке?

 — Предполагается, что ты вообще не должен этого делать, — терпеливо объяснил Блейз. — За это можно угодить в Азкабан на всю жизнь.

 — И это еще одна из причин, почему в Хогвартсе так скучно, — вздохнул Гарри, потирая задумчиво лоб. Он и правда чувствовал себя странно. Возможно, это кольцо было и в самом деле чересчур сильным для него, пока. К тому же, новолуние уже две недели как прошло. — Кстати говоря, об Азкабане...

Внезапно весь состав содрогнулся и затормозил. Гарри посмотрел в окно. Снаружи погода была типично сентябрьской, замечательно ненастной — холодный дождь сердито стучал по стеклу, словно пытался проникнуть внутрь их сухого и теплого убежища. Какие-то размытые темные фигуры двигались за окном, почти не различимые во мгле бури. Настроение сразу поднялось.

Затем погасли сразу все огни в поезде, и окружающий мир полностью погрузился во тьму.

 — Ну вот, так намного веселее.

 — Гарвесте, Гарвесте... — одновременно вздохнули двое юношей.

 — Что происходит-то?

Гарри вытащил из кармана свечу и нежно погладил фитиль, как давным-давно учила его Мать, знакомя его с магией Аддамсов. Свеча заискрила и ярко вспыхнула.

Дверь купе бесшумно отъехала в сторону.

В проеме возвышалась зловещая фигура, ее очертания были скрыты широкими складками плаща. Температура в помещении резко упала на целую сотню градусов, из носа Гарри при каждом выдохе вылетало густое облако пара. Краем глаза он заметил, что его друзья дрожат с ног до головы. Потом раздался скрежещущий звук, низкий и угрожающий. Создавалось впечатление, что существо пыталось высосать что-то из воздуха. Оно потянулось к ним своей конечностью. Ну, Гарри-то видал кое-что и похуже за ужином, когда бабуля торопилась, а под рукой не было даже какой-нибудь завалящей тушки.