В гости к мертвым.

'В гости к мертвым'

Фанфик на цикл 'Эпоха Мертвых' А. Круза.

Глава первая.

Оренбург. 20 марта 2007 год.

Шасси Боинга незаметно и неощутимо для пассажиров коснулись взлетно-посадочной полосы, шум турбин стих, потом включился реверс и самолет начал тормозить.

— Вот видите, все хорошо, — стюардесса чуть наклонилась к сидящей в соседнем ряду бабушке. Милая старушенция слегка перенервничала в процессе полета из-за соседа, которому стало плохо с сердцем.

Эта фраза окончательно меня разбудила, и я открыл глаза. Приятно... Приятно посмотреть на такие формы, а тем более с такого ракурса. Вспомнились фразы из песни о стюардессе Жанне, и я невольно улыбнулся.

— Кх-м, — громко кашлянула сидящая рядом со мной женщина возрастом далеко за пятьдесят, но с макияжем тинэйджера, и посмотрела на меня как Ленин на буржуазию.

— Что? — повернулся я к ней.

— По меньшей мере, это просто не прилично!

— Что не прилично?

— Так пялиться! — громко 'шептала' она, стараясь, чтобы все услышали.

— Что вы, — развернулся к нам сидящий впереди веселый дедок, эдакий балагур, который весь полет развлекал двух студенток байками и шутками, — вот если бы этот молодой человек на вас пялился, тогда да, было бы не прилично. А здесь есть, на что посмотреть и отблагодарить природу и родителей этой замечательной девушки. Правда, Ксюшенька?

Студенки в голос рассмеялись, моя соседка, недовольно хмыкнув, начала копаться в сумочке, а стюардесса по имени... Ксения мило улыбнулась и ответила:

— Конечно, хорошо выглядеть — это часть нашей работы.

— Вот! — старик заулыбался подтверждению своих слов.

А бабушка, которую успокаивала стюардесса, наклонилась к своему соседу и что-то сказала ему, наверное, хотела сообщить, что прилетели.

— Господи! — подскочила она, — Да он же синий! Он же еще полчаса назад дышал!

'Ну вот, — подумал я, — сейчас начнётся. Так, хватаю сумку и к выходу...'

Народ загомонил, стюардессы кинулись осуществлять реанимационные, но уже, похоже, бесполезные действия. На выход, на выход... хорошо, что сумка с собой небольшая, пуховик под мышку...

— Вы куда? — встретила меня у двери еще одна 'Барби' из Orenair.

— Так на выход, сейчас же начнётся, сами понимаете... 'Скорая' и прочее.

— Ничего не начнётся, — заглянула она в салон, и, увидев, как ее коллеги накрыли пледом несчастного, сказала, — он уже умер, судя по всему.

— О, вот и трап подали...

Уговорив 'Барби' меня пропустить, я потопал по полю к зданию аэропорта, не став дожидаться автобуса-аквариума. Навстречу ехала машина 'скорой'. Я остановился и, провожая машину глазами, одел пуховик. Со стороны самолета кто-то начал кричать... Да уж, нервишки у людей ни в дугу, лежит себе труп, никого не трогает, чего орать-то? Но крики продолжались, и я обратил внимание, что через поле мчится 'форд' службы безопасности аэропорта... Так, ладно, надо поторопиться, а то какая-то ерунда с моим рейсом.

— Такси... Такси не дорого, — бормотали назойливые бомбилы у выхода из здания аэропорта.

— Спасибо, не надо, — отвечал я, зная, что меня встречают.

Сашка, мой одноклассник, с которым мы не виделись уже лет пятнадцать. У него сегодня день рождения и, так совпало, что и десятилетний юбилей свадьбы в придачу. А у меня в кои-то веки получилось вырваться в отпуск и прилететь не только к нему, а еще и просто посмотреть на город детства и юности, который я покинул в 18 лет, отправившись служить, а потом завертелось...

— Влад! Не изменился же совсем! — раскинув для объятий руки, ко мне двигался увеличившийся раза в три Сашка, с проявляющейся уже лысиной, пузом, очками... Стал похож на своего отца, но все тот же друг Сашка, та же мимика, та же улыбка.

— Привет, дружище! — мы крепко обнялись, похлопав друг друга по спинам.

— Ну пошли, я с утра баньку затопил, как с дежурства пришел.

Подошли к парковке, приветливо пиликнула сигнализация 'Субару'.

— Ну? На таких же у вас там ездят?

— Нет, — помотал я головой, — у тебя руль неправильный, у нас 'праворукие' в основном.

— Ну да, адаптированная модель, я ее из салона брал, который недавно открыли здесь.

От аэропорта до коттеджного поселка, где уже несколько лет живет Сашка, ехать не далеко. 'Низко летим' по нежинскому шоссе, я поглядываю по сторонам... Лесополосы отделяют трассу от выросших за время моего отсутствия коттеджных поселков, маленьких и больших, промелькнул большой магазин строительных материалов у трассы.

— Изменилось? — спросил Сашка.

— Конечно, много что изменилось.

— В лучшую хоть сторону?

— Внешне в лучшую.

— А внутренне... Знаешь, Влад, ни хрена не изменилось, все так же.

— Это хорошо или плохо?

— Не знаю, — пожал плечами Сашка, — по мне так хорошо.

— Вот дороги почищены, смотрю.

— Да, еще и политы реагентом, так что потом машины гниют.

Разогнаться так и не успели толком, и уже через 15 километров от аэропорта мы крутанулись на развязке и съехали в пригородный поселок Ростоши. По шоссе, 'паникуя' и 'крякая', пронеслась, удаляясь, 'скорая'.

— Из аэропорта... Представляешь, молодой вроде мужик, сел в Москве, через час полета ему что-то поплохело с сердцем, стюардессы его накормили таблетками. Вроде отпустило, лежал, спал, а приземлились — труп.

— Если 'на люстрах' мчатся, то еще не труп. А чему удивляться, Влад, народ в суете, на нервах, о здоровье не заботятся.

— Да он уже синий был, когда я из самолета выходил.

— Значит, не из аэропорта.

Доехали до автомойки, потом повернули направо, через пятьдесят метров опять направо, по грунтовой, но укатанной дороге к десятку новых коттеджей, стоящих особняком от всего поселка.

— Это новый микрорайон поселка, домам лет по семь, не больше, — прокомментировал Сашка наши маневры, взял с панели пульт и нажал на кнопку.

Решетчатые ворота в высоком кирпичном заборе поехали в сторону, открывая вид во двор.

— Вот ты буржуй, — улыбнулся я.

— Стараюсь, — кивнул он, заехал во двор и остановился рядом с гаражом, у которого стояла красная 'Калина'.

— 'Жигуль'... он и в Африке 'жигуль', как его не назови.

— Да ладно, неплохая машинка вообще-то, чего ты, супруге купил на работу ездить да детей возить, вместо батиной 'шестерки'... Прикинь, продать хотел ее, так что-то кривятся все, а молодому 'ездюку' какому и сам не продам, жалко, разобьёт же. О! Ты с правами?

— Да.

— Ну вот, бери, если надо, доверенность напишу тебе... Не побрезгуешь после 'японок' на жигуля сесть?

— Не, я не брезгливый.

Вышли из машины, я огляделся... Расчищенные от снега дорожки от дома к постройкам, большая беседка, все с любовью и очень уютно расположено, причем, всего на шести свободных сотках.

— Я тут только беседку построил, ну не сам, конечно, нанимал людей... А все остальное от застройщика досталось. Мне нравится, ну, пойдем в дом, — похлопал меня по спине Сашка и открыл дверь.

— Здравствуйте, с приездом, — встретила нас в холле Сашина супруга, приятно улыбаясь, — да, такой же, как на фотографиях школьных... Ну, будем знакомиться теперь очно?

— С удовольствием, — ответил я, подошел ближе и сначала официально пожал ей руку, а потом чмокнул в щеку, — Влад.

— Анна, — кокетливо ответила она, — ну, а на брудершафт мы еще выпьем.

— Но, но! Ты осторожно с ним, он еще со школы 'дамским негодником' прослыл.

— Наговаривает... почем зря... на честного человека! — сделал я невинное лицо.

— Ну что, Влад, ты позавтракаешь сначала?

— Да я после самолетного пайка не хочу пока что, тут кто-то баню обещал.

— Вот это правильно, — кивнул Сашка, — пошли, покажу тебе комнату, шмотки бросишь да переоденешься.

— Саша, подожди... Перезвони главному, ты же телефон забыл, а он что-то уже несколько раз названивал.

— Что там опять? — засопел Саша, и, нахмурившись, взял с тумбочки телефон.

Анна проводила меня в небольшую комнату напротив детской на втором этаже.

— Располагайся.

— Спасибо, — я прошел в комнату, поставил сумку на тумбочку и, кивнув на лестницу из коридора вниз, с стороны которой доносился разговор на повышенных тонах, спросил, — что, на работе аврал?

— Мало хирургов... Текучка, а хороших хирургов и не осталось почти.

— Ну да, — согласился я, — новые — тупицы, за небольшим исключением, а старые уже на пенсии.

— Вот-вот. Ну, переоденешься и спускайся, — сказала Аня и вышла, закрыв за собой дверь.

Стянул с себя уже отдавившие хозяйство джинсы, шутка ли, сидеть сначала девять часов на рейсе Владивосток-Москва, а потом еще два — Москва-Оренбург. Повесил на спинку высокого стула у письменного стола, туда же свитер... Переодевшись в спортивный костюм и, прихватив банные принадлежности, чистое белье и полотенце, спустился.

— Влад... Ты извини, но надо ехать, — сказал, одеваясь, Сашка, — там ерунда какая-то в отделении, главного 'белочка', что ли, опять посетила... Какие-то трупы у них оживают, в морге что-то непонятное твориться...

— Езжай, конечно, раз надо, — ответил я, — где баня-то?

— За кладовкой в холле тамбур, а там дверь, направо котельная, налево баня.

— Езжай, Саша, я покажу, — сказала Анна.

— Ты съезди, детей забери пораньше, — сказал Саша, поцеловав супругу, — посидим, я Тимониным позвонил, они к пяти приедут.

— Вовка? — обрадовался я.

— Да.

— Здорово!

Напарился до головокружения и трясучки в ногах. Спустя полтора часа, слегка пошатываясь, прошел в холл, из которого через широкую арку была видна гостиная.

— С легким паром! — крикнула оттуда Анна, — Иди, я морс развела.

— А пиво есть?

— Конечно, в холодильнике возьми.

Сделав 'чпок' с дымком, половина бутылки 'Амстела' утолила жажду.

— Хорошо, — блаженно протянул я.

— Ну, рассказывай, — присела в кресло напротив Аня, — как живешь? Все еще холостяк?

— Да, не нашел что-то еще ту прекрасную мою половину, — улыбнулся я и отпил пиво.

— А давай, мы тебя женим!

— А давай! — в шутку ответил я, не чураясь перспективы 'прижаться к мягкому' во время отпуска... А потом можно заявить что-то в стиле 'мы не подходим друг другу'.

— Шутишь?

— Отчего же, можно и попытать счастья.

Раздался звонок, Анна приподнялась в кресле и взяла с журнального столика трубку, посмотрев на номер вызывающего, извинилась и вышла в кухню, если это можно было так назвать. Потому что гостиная и кухня были, в принципе, одним помещением, разделенным лишь визуально, разными стилями мебели, какими-то декоративными перегородочками с мозаичными рисунками — вообще-то стильно так, со вкусом.

— Да, да, хорошо... — отвечала Анна, похоже, Сашке, — Конечно, прямо сейчас поеду. Хорошо, целую.

Было заметно, что она немного волнуется.

— Что случилось?

— Ой, Влад, ты извини, мы что-то такие хозяева, что стыдно даже... Саша позвонил, говорил о какой-то возможной эпидемии бешенства... Я так и не поняла ничего.

— Много бездомных собак в городе?

— Да... Что? А, нет, человеческого бешенства. Я поеду, детей из сада заберу, ты поскучаешь тут часик, я не долго, телевизор пока посмотри.

— Езжай, конечно. А телевизор... Нет, не люблю я его и уже лет пять, наверное, не смотрю.

— Ну, я включу так, фоном... Пиво еще возьми, — сказала Аня и прошла в коридор, где быстро обулась, накинула короткое пальто и вышла, закрывая дверь, — я не долго!

Подошел к окну и понаблюдал, как она, сев в машину, достаточно умело вырулила задним ходом в открытые ворота и скрылась из виду. А ворота, потихоньку закрываясь, поползли обратно.

— Неплохой домик, — сказал я вслух, снова оглядывая интерьер, — ладно, где там пиво?

Отпил еще пару глотков, уселся все же напротив телевизора, потому что мне показалось, что там вроде кино голливудское какое-то про ужасы. Нашел пульт и прибавил звук...

Вещал, похоже, какой-то местный канал, судя по логотипу в углу экрана, а! Точно, 'Планета', помню-помню, как они начинали... Самое начало 90-х, первые полгода они вещали в открытую, тупо пускали 'Голливуд' в канал, ну и всякие объявления, поздравления и рекламу. Потом, видно, кто-то надоумил шифровать вещание, так как дециметровые антенны домашние умельцы быстро понаделали, а некоторые предприимчивые их еще и продавали на городской барахолке. Но и шифрация ничего особо не дала, наш привыкший к халяве народ начал покупать у все тех же умельцев дешифраторы — маленькие платки с десятком элементов, и все, никакой абонентской платы, смотри, пожалуйста, на халяву...

Из воспоминаний меня вырвала речь репортера 'горячих новостей' на грани истерики:

— ...прямо сейчас мы находимся на территории областной клинической больницы, посмотрите, сколько карет 'скорой помощи', — камера приблизила картинку к подъезду приемного покоя, — все эти машины привозят пациентов из разных концов города... эм-м... а-а.... С непонятным еще для специалистов диагнозом, но все симптомы указывают на бешенство неизвестной этиологии.

Репортер поманил рукой оператора за собой и быстро подошел к очередной подъехавшей машине.

— Вот, подъехала еще одна карета 'скорой помощи', давайте посмотрим... На данный момент представители мэрии никак не комментируют ситуацию, ссылаясь на управление МЧС, где нам тоже отказали в комментариях, — камера показала, как выкатывают из машины носилки, на которых привязанный по рукам и ногам 'больной' очень даже живо трепыхался, открывая окровавленный рот и пытаясь укусить руку катящего носилки санитара, — очень, очень странно все это, дорогие телезрители...

В этот момент раздался звон стекла и женский крик с верхнего этажа корпуса, камера 'запрыгала' по окнам, пытаясь поймать картинку происходящего...

— ...не отключайтесь, там, наверху, что-то происходит, наша съемочная группа обязательно выяснит все обстоятельства, и мы снова выйдем в эфир, оставайтесь с нами...

Потом пошла реклама сети мебельных магазинов, причем какая-то 'колхозная', то есть местного производства, с убогой графикой, противным голосом читающего сопроводительный текст и с ужасного качества картинками вроде как итальянской мебели.

— Хрень какая-то, — снова вслух сказал я и выключил телевизор.

Пойду, подремлю, только высморкаться в ванную схожу — уже хронический гайморит неоднократно сломанного носа не способствуют приятному сну. Постель была застелена чистым и свежим бельем, прикрытым красивым, с какими-то 'домиками', гобеленовым покрывалом. Вот на него я и улегся, не снимая спортивного костюма, лишь прикрыв босые ноги уголком гобелена...

Разбудил меня телефонный звонок, я открыл глаза и вспомнил, что я вообще-то в гостях и снова закрыл. Но телефон не умолкал и настойчиво верещал на весь дом. Похоже, хозяев еще нет, подремать уже не получится, видно, ладно, спущусь, отвечу. Глянул на часы... ох, ну ничего себе, почти пять часов вечера! Сбежал по лестнице вниз и снял трубку.

— Влад! Анна приехала? Дети?

— Саш, я спал, а дома, похоже, никого... Подожди, — я наклонился, чтобы увидеть через окно двор, — нет, 'калины' нету.