Всего одно желание

Этот майский день был непривычно жарким. Голубое, успевшее стать высоким, небо без единого белого пёрышка облаков и непривычная давящая на плечи плита солнца, безжалостно обрушившаяся на нежную, ещё неокрепшую зелень, тронутую слоем городской пыли и задавленную каменными громадами домов. Здесь на главной площади заполненной толпой народа и окружённой высокими элегантными особняками, не росло даже чахлого кустика. Огромное почти в двести метров пространство заставленное разноцветными палатками и сборными деревянными домиками, каждое воскресенье вырастающими здесь, словно грибы в лесу после обильного солнечного дождя. Людей было много. Среди них было не протолкнуться. Громко кричали торговцы фруктами и сладкой водой, заглушая звуки скрипки решившего подзаработать бродяги. Люди струились мимо, и никому не приходило в голову подать ему на хлеб.Роман машинально полез в карман и вытащив последний реал, швырнул его в смятую, сиротливо распластанную на земле, шляпу.Как только он станет учеником, деньги перестанут иметь для него прежнюю ценность. Еду и кров обеспечит академия. Если конечно повезёт. Несмотря на царившую с самого утра духоту, народу на площади оказалось много. Кто — то принарядился на свидание, кто — то пришёл за покупками, кто — то просто праздно гулял. Некоторые явились поглазеть на новичков поступающих в магическую академию в этом году, ну а кое-кто являл собой непрерывный поток этих самых новичков.Роман относился к группе последних. Он тоскливо смотрел на высокие, совсем не страшные стены академии, за которыми виднелись гранитные каменные башни и, вытирая набегающий на глаза пот, никак не решался войти. Хотя войти, наверное стоило. Время близилось к полудню. Ещё пол часа и ворота захлопнутся, обозначая, что на сегодняшний день набор закончен и приходить можно будет только завтра, начиная с восьми утра. Но ждать целую ночь, а они в Гармале холодные, Роману не представлялось возможности. Во первых, у него уже не было денег на гостиницу, а во вторых; разве поступить в академию не являлось предметом его мечтаний? Так к чему теперь эта дурацкая робость и непонятно откуда взявшаяся неуверенность?Роман глубоко вздохнул, успокаивая внезапно разгулявшийся пульс и уже более не глядя на гомонящую толпу, решительно вошёл в гостеприимно распахнутые ворота, бронзовые створки которых так раскалились на солнце, что казалось, дышали жаром.За воротами открывался просторный вымощенный горником двор, лишь немного уступающий по размерам самой площади.Тёмные плиты ни пропускающие, ни единого ростка травы были тщательно подогнаны друг к другу, образуя причудливый, замысловатый рисунок. По краям ухоженной площадки, располагались раскидистые деревья. Густые высокие кроны бросали на раскалённые камни спасительную прохладную тень, но окружённые резными бордюрами с шипами, лишали студиозов всяческой возможности присесть. Впрочем, предприимчивая молодёжь, решила проблему, натаскав досок и удобно расположившись в теньке.

Судя по вальяжным ухмылкам изредка мелькавших в этой толпе учеников в форме, они видали и не такое. Да что там, сами и похлеще выделывали. Среди тонких стволов приглашающее мелькали светлые скамейки, но нужно ли говорить, что они были до отказа забиты поступающими. Некоторые, хохоча, сидели по двое и по трое, создавая своеобразные кампании — стайки, один вид которых говорил, что с ними лучше не связываться. И не связывались. Половина присутствующих соискателей отличалась весьма разнообразными, а порой и очень специфическими магическими талантами. И хотя стычки между студентами здесь были под строжайшим запретом, тем не менее, случались всякие казусы. Иначе откуда было бы взяться этим самым запретам? Роман с интересом вертел головой, рассматривая место своего будущего пребывания, впрочем, не делая попыток познакомиться или присоединится. В компании граф ди Валь, совершенно не нуждался. А и пожелал бы, изящная алая сигна истинного герба на на плече, создавала социальную дистанцию, отпугивая менее родовитых и знатных, а независимый вид, прямая гордая спина и уверенная походка, довершали остальное, выдавая в юноше человека который не только прекрасно знает, что хочет, но и умеет за себя постоять. В центре двора струился высокий фонтан, в виде разноцветной радуги, но из — за жары, его окружила столь плотная толпа соискателей, что надеяться пробиться и присесть отдохнуть, выглядело нереальным. Роман прищурился и окинул академию внимательным взглядом. Высокие ступени в три ряда, вели к огромным центральным дверям, сейчас наглухо закрытым. Возле них, позёвывая, дежурили два старших ученика в стандартной чёрной форме, расшитой золотом. Судя по потным раскрасневшимся лицам, это дежурство, превратилось для них в настоящую пытку. Впрочем, если верить часам, пытка должна была вот-вот закончиться. Прикинув, что через пятнадцать минут около ступеней начнётся столпотворение, Роман, отринул последние сомнения и решительно зашагал вперёд.Учитель рассказывал ему о том, как проходят испытания и как начинается предварительный отбор. Сначала с короткой вступительной речью выступит основатель академии, королевский магистр высшей ступени, почтенный Сильванир дан Рогоза. Затем его сменит проректор, и уложиться в пару минут. По словам учителя, высшие никогда не отличались многословием. А затем начнётся испытание. Каждому из пришедших на соискание нужно будет пройти несложный тест на определение внутренней стихий и силы дара. По мнению учителя, для Романа это должно было стать парой пустяков. Призвать к себе свою внутреннюю суть он умел, начиная с пелёнок. Единственный сильный маг, родившийся в роду ди Валей. Было время, и отец нанимал для него учителей. Пока не выяснилось, что у Романа нет никакого желания, становится на эту стезю. Но в монастыре, куда его отдали, дабы "переломить строптивый характер никак не желающий принять светский образ жизни", его также ждала неудача. Роман удрал. И о месяцах проведённых в мрачных стенах монастырской обители, предпочитал не вспоминать.Впрочем, осознав, что выбора у него всё равно нет и рассчитывать не на что; ибо быть третьим сыном в роду не самое почётное занятие, Роман смирился и даже начал делать некоторые успехи. Например, согласился на обучение. Но о содержании второго испытания, учитель, к сожалению, не смог дать никаких сведений. "Оно каждый раз меняется, и подготовиться к нему невозможно" Как бы то ни было, сейчас, твёрдым шагом идя по направлению к заветным ступеням, Роман довольно сильно волновался. Всё — таки он был не каменный, а попасть в академию оказалось слишком важным, не оставляющим ни единой мысли, провалиться. Он миновал фонтан. На мраморном бортике, с одной из сторон расположилась роскошно разодётая группка молодых людей. Несколько парней и девушек. Роман мазнул по ним взглядом,

успев отметить свободное пространство предостерегающе зияющее вокруг. Очевидно нахальная группа попросту разогнала остальных. Роман вздёрнул брови, на мгновение, приподнимая голову, и встретился взглядом с красивым надменным блондином, с длинными волосами, заплетёнными в косу. Итаниец. Вот почему около фонтана никого не оказалось. Итанийцы славились своими умениями невероятно драться, невероятно колдовать и невероятно злословить. Способность придраться ко всему на свете, считалось чем — то вроде национальной черты. Неудивительно, что с опасным красавчиком, небрежно поигрывающим косой, на конце которой крепилось лезвие — ширен, предпочитали не связываться. Роман недоумённо пожал плечами и шагнул дальше, заворожено рассматривая возвышающееся перед ним архитектурное чудо. Академия поражала воображение.

От центрального четырёхэтажного здания с алыми мраморными колоннами, в стороны уходили массивные пристройки в виде правого и левого крыла, открывающие вход, в живописный парк, где начинались корпуса и виднелись жилые комплексы, изящно вписывающиеся в общий архитектурный стиль. Королевская Военно — магическая Академия Девяти стихий, считалось элитной, и с точки зрения избранности заведения, подобное роскошество призванное поражать величием, воспринималось мало удивительным.

Попасть в заветные стены могли только самые лучшие, наделённые необычными магическими способностями.Конкурс, на место студента первого курса, представлял собой нечто невообразимое, но отбор проводился с такой суровой строгостью, что несмотря на то, что на свете водилось не так уж много людей обладающих даром, на зачисление попадали буквально единицы. Но, как считал наставник Романа, некогда побывавший выпускником, ди Валь родился с неплохими способностями, и имел все шансы, для того, что бы на испытании, продемонстрировать равноценное сочетание двух противоположностей, магии и воинского искусства. Именно поэтому выходцы девятки и ценились на вес золота. Великолепно обученные бойцы способные управляться, с любыми видами оружия, включая умение убивать голыми руками, обладающие высокотехничной магией.

Нанять на службу специалиста дипломника, мог позволить только очень и очень богатый человек. Но так как выпускников прошедших основной экзамен оказывалось слишком мало, академия вряд ли могла представлять собой реальную угрозу существующему порядку, потому и процветала благополучно, мирно располагаясь посреди столицы. Из двухсот человек до финала доходило не более десяти. Остальные отсеивались гораздо раньше. Большинство не выдерживало жёсткого графика тренировок и уходило добровольно; кто — то заваливал экзамены, а кого-то выгонял сам директор. Дисциплина в академии царила казарменно суровая, и одинаково равно, относилась ко всем, не делая различий, на богатство и происхождение.

Академия принимала в свои стены всех желающих. Обучение являлось совершенно бесплатным. Но после получения сертификата, каждый, когда — либо обучавшийся в стенах девятки, начиная со второго курса, при заключении рабочего контракта, обязывался выплачивать академии десятую часть гонорара. Судя по царившему вокруг роскошеству, это были весьма и весьма приличные суммы.Роман почти преодолел двор, когда внезапно был остановлен бесцеремонным окриком.— Эй, пастушок, ты случайно дверями не ошибся? Здесь тебе не коровник. Вслед за этим раздался громкий издевательский хохот.То что обращались к нему, Роман определил даже не оборачиваясь. В последнее время у него было чересчур туго с деньгами и, придя, наконец, в Гармаль, выглядел он соответственно не самым лучшим образом. Последние пять дней он ночевал под открытым небом, и хотя перед приходом в академию, он вымылся в реке и постирал одежду, это мало ему помогло. Но алый герб на плече, и характерная гарда клинка на поясе, вполне привлекали внимание, и могли подсказать, что несмотря на свою потрёпанную внешность, Роман всё таки не обычный бродяга и уж тем более, не простолюдин. Этот неизвестный насмешник не был слепым. Скорее всего, он делал это намеренно.Роман резко остановился. Он не отличался кротким нравом. А, сейчас, услышав едкую реплику и издевательский смех, моментально вскипел. Кровь бросилась ему в лицо. Он стремительно развернулся и прищурился, выискивая глазами обидчика. Впрочем, насмешник и не думал скрываться. Тот самый высокий итаниец с серьгой в ухе, небрежно указал на него пальцем и сморщился, словно от неприятного запаха. Демонстративно поднёс ладонь к носу, и помахал, создавая иллюзию ветерка. Его серые полные презрительной насмешки глаза не отрываясь, следили за Романом. — По-моему здесь потянуло навозом, — выразительно заметил он. Раздались неуверенные смешки. Девушки подражая насмешнику принялись подносить к лицу кружевные платочки. Одна из них — красивая надменная блондинка с холодными глазами, чем — то неуловимо напоминающая обидчика, недоумённо пожала плечами. Впрочем, при взгляде на смазливого, хоть и бедно одетого юношу, коего представлял из себя граф ди Валь, в её голубых глазах вспыхнул интерес и одновременно недовольство. — Алексис, здесь и правда стало невозможно дышать, — хихикнула одна из красавиц, стараясь выставиться перед итанийцем. — Ужасно — подхватила другая. — С каких пор академия принимает такое отребье? Прикажи ему убраться. Он отвратителен!Она повернулась, встречаясь со спокойным полупрезрительным взглядом темноволосого юноши с пронзительными ярко синими глазами, и стремительно залилась краской, ощущая себя очень неестественно и глупо. Простолюдин с мифическим спокойствием подошёл поближе, что бы выслушать шутки в свой адрес. К полной неожиданности всех собравшихся у фонтана, он оказался удивительно красив, просто создан до восторжённых вздохов. Блондин, разглядев стоящего напротив конкурента за женское внимание, скрипнул зубами, и ещё более вызывающе продолжил. — Эй, пастушок, да ты, я к тебе обращаюсь. Только не делай вид, что ты глухой. Из за тебе здесь невозможно дышать. Не отравляй воздух. Убирайся в свою деревню и паси там коров. И тебе лучше сделать это сейчас, пока я ещё добрый. Таким как ты не место в стенах этой академии. — Какие удивительные вещи ты говоришь — с трудом сдерживая ярость, отозвался Роман, сверля наглого итанийца ненавидящим взглядом. Его слова не были остроумными, но, тем не менее, казались очень обидными, потому что оскорбляли самым прямым образом. — Если таким как я здесь не место, то что здесь делают такие как ты? — он выпрямившись, презрительно дотронулся до своего плеча, на котором старый и местами подранный красовался его дворянский герб. Алый изящный цветок, необычной формы, истинное значение которого знали довольно немногие, точно так же как и понимание того, что любой ди Валь осмелившийся носить подобную сигну, готов был не на словах, а на деле подтвердить её смысл. Судя по полыхнувшим злобой серым глазам иттанийца, Роман зря это ляпнул. Только остановится он уже не мог, да и не хотел, ибо в отличие от этого чистенького и ухоженного типа, он то как раз прекрасно представлял унизительную цену этих не настолько уж и обидных слов. — По крайней мере, моим коровам нечего стыдиться за происхождение их хозяина. Не так ли, ублюдок? — Роман сплюнул и машинально подался назад, потому что после последней реплики, оскорбивший его блондин, пошёл пятнами и со сдавленным шипением потянулся к нему, напоминая рассерженную дикую кошку со стальными миндалевидными глазами. На его плече не было герба, вернее была всего лишь одна его разорванная половинка, обозначавшая, скорее всего линию отца. А вот что касается матери. — Повтори, что ты сказал, мразь! — ласково, не переставая убийственно улыбаться, попросил итаниец — И я вобью эти слова, обратно в твою поганую грязную глотку.Роман удивлённо крякнул. Времена, когда чистокровное происхождение было чем-то обязательным давным — давно остались в прошлом, и разъединённой половинкой герба теперь было трудно, кого-то удивить. Но видимо у парня по этому поводу, был достаточно сильный комплекс. Наверное, не менее сильный, чем у Романа, по поводу его пастушеской деятельности.Роман не то что бы рассчитывал уязвить. Скорее всего, он просто не придумал, что сказать в ответ. Язык у него всегда работал несколько скованно, но, кажется не в этот раз. Сейчас Роман был слишком взбешен и зол. Это ни его вина, то, что он не может выглядеть достойно. Ни его вина в том, что их замок оказался на пограничной территории с врагом, и как только началась война, первым попал под удар. Все его родные погибли, он сам уцелел лишь благодаря тому, что учитель ударил его по голове и вынес через потайной ход. Спас его, а сам вернулся назад. И погиб. Нападавших было слишком много. Слишком много для жалкой горстки защитников замка. Это случилось всего лишь пол года назад. Он до сих пор не мог привыкнуть к этой новой для себя жизни, точно так же как не мог вынести насмешек.— Что такое, ублюдок? Я, кажется, задел твои чувства? — спросил Роман достаточно громко. — Не льсти себе, пастушок, — прошипел блондин яростно. Всё таки надо отдать ему должное, он старался держать себя в руках. — Просто своим внешним видом ты оскорбляешь взор присутствующих дам, а я не могу этого допустить.Раздался громкий хохот. Кажется, слова итанийца пришлись кое кому по душе.— Увы. — Роман покаянно развёл руками — Золотой чаше я предпочитаю деревянную. Тебе как вижу, вовек не дано испить из неё.Смех повторился, потому что слова Романа о мудрости и богатстве, были оценены по достоинству. Правда, в этот раз он был более неуверенным. Смеяться над итанийцем открыто, было чревато самоубийству. Судя по тому, что Роман осмелился выступить против него, жить этот парень, явно не хотел. — Так ты оказывается не только пастух, но и философ — презрительно выплюнул блондин, и демонстративно положив руку на эфес клинка необычной изогнутой формы, поинтересовался. — Тогда тебе надо поторопиться к своим коровам. Они верно заскучали без твоих проповедей?— А ты неплохо разбираешься в коровах, ублюдок. Видимо сей предмет тебе достаточно знаком. Быть может, твоя мать была пастушкой? Раздались неуверенные сдерживаемые смешки и чей — то громкий одобрительный возглас: — Ай да пастушок. Иттаниец пошёл пятнами. Чувствовалось что он уже на пределе. Этого Роман тоже не мог понять. Так взбеситься из — за его слов, учитывая то, что он сам же первый и начал искать повод для драки.— Кем бы ни была моя мать, тебя это не касается. А если ты ещё раз откроешь по её поводу свой поганый рот, я его тебе заткну — прошипел итаниец яростно. Один из товарищей блондина, попытался его остановить, осторожно положив ладонь на его плечо и что — то сказав на ухо, но судя по тому с каким яростным видом итаниец сбросил ладонь, говорить ему сейчас что либо, было абсолютно бессмысленно. Он был взбешён и его серые глаза приобрели холодный металлический оттенок.Хочет драки. Ну что ж. Он её получит.Хотя бы за то, что так метко угодил не в бровь, а в глаз. Что бы выжить Роману пришлось забыть о своей гордости. Что бы выжить и добраться до академии, благородный граф ди Валь пас коров. Вряд ли это ничтожество знает, что это такое. — Пока я слышу только одни слова. — Роман нарочито небрежно развёл руками и вопросительно приподнял бровь. — В таком случае посмотрим, что ты запоешь, познакомившись с моим клинком, — отозвался итаниец холодно.Он снова сумел обуздать себя, по крайней мере, сейчас в его голосе была не ярость, а насмешка. — Ну что странствующий навозник, спрашиваю тебя в последний раз. Ты уберёшься сам, или тебе помочь? Учти оплачивать твоё лечение, я не стану.— Уж твоё мне точно оплатить не по карману — отозвался Роман, думая о том, что теперь этот выскочка итаниец конкретно взбесил его — Но я не буду драться с тобой.— Что? Да ты, струсил никак, пастушок? — итаниец презрительно фыркнулРоман выразительно покачал головой.— Нет. Слишком много чести тебе, отродье. Пусть я беден, но я граф ди Валь. И я никогда не унижусь до того, что бы скрестить оружие с бастардом. Хочешь драться, тогда с тебя хватит и моего кулака, ублюдок. — Что ж, сейчас я посбиваю с тебя спесь, пастушок — судя по упавшему до арктического градуса голосу иттанийца, Роману не стоило задевать его происхождение. Всё таки у пацана был бзик на этой почве. Определённо. — А я с тебя дурь, — ответил Роман и не удержавшись прыснул — Честное слово, итанийский выблюдок, неужели этот герб так важен для тебя? Ну и придурок. Они, кипя от ненависти и негодования, ринулись друг на друга одновременно.