Всего одно желание

Этот майский день был непривычно жарким. Голубое, успевшее стать высоким, небо без единого белого пёрышка облаков и непривычная давящая на плечи плита солнца, безжалостно обрушившаяся на нежную, ещё неокрепшую зелень, тронутую слоем городской пыли и задавленную каменными громадами домов. Здесь на главной площади заполненной толпой народа и окружённой высокими элегантными особняками, не росло даже чахлого кустика. Огромное почти в двести метров пространство заставленное разноцветными палатками и сборными деревянными домиками, каждое воскресенье вырастающими здесь, словно грибы в лесу после обильного солнечного дождя. Людей было много. Среди них было не протолкнуться. Громко кричали торговцы фруктами и сладкой водой, заглушая звуки скрипки решившего подзаработать бродяги. Люди струились мимо, и никому не приходило в голову подать ему на хлеб.Роман машинально полез в карман и вытащив последний реал, швырнул его в смятую, сиротливо распластанную на земле, шляпу.Как только он станет учеником, деньги перестанут иметь для него прежнюю ценность. Еду и кров обеспечит академия. Если конечно повезёт. Несмотря на царившую с самого утра духоту, народу на площади оказалось много. Кто — то принарядился на свидание, кто — то пришёл за покупками, кто — то просто праздно гулял. Некоторые явились поглазеть на новичков поступающих в магическую академию в этом году, ну а кое-кто являл собой непрерывный поток этих самых новичков.Роман относился к группе последних. Он тоскливо смотрел на высокие, совсем не страшные стены академии, за которыми виднелись гранитные каменные башни и, вытирая набегающий на глаза пот, никак не решался войти. Хотя войти, наверное стоило. Время близилось к полудню. Ещё пол часа и ворота захлопнутся, обозначая, что на сегодняшний день набор закончен и приходить можно будет только завтра, начиная с восьми утра. Но ждать целую ночь, а они в Гармале холодные, Роману не представлялось возможности. Во первых, у него уже не было денег на гостиницу, а во вторых; разве поступить в академию не являлось предметом его мечтаний? Так к чему теперь эта дурацкая робость и непонятно откуда взявшаяся неуверенность?Роман глубоко вздохнул, успокаивая внезапно разгулявшийся пульс и уже более не глядя на гомонящую толпу, решительно вошёл в гостеприимно распахнутые ворота, бронзовые створки которых так раскалились на солнце, что казалось, дышали жаром.За воротами открывался просторный вымощенный горником двор, лишь немного уступающий по размерам самой площади.Тёмные плиты ни пропускающие, ни единого ростка травы были тщательно подогнаны друг к другу, образуя причудливый, замысловатый рисунок. По краям ухоженной площадки, располагались раскидистые деревья. Густые высокие кроны бросали на раскалённые камни спасительную прохладную тень, но окружённые резными бордюрами с шипами, лишали студиозов всяческой возможности присесть. Впрочем, предприимчивая молодёжь, решила проблему, натаскав досок и удобно расположившись в теньке.

Судя по вальяжным ухмылкам изредка мелькавших в этой толпе учеников в форме, они видали и не такое. Да что там, сами и похлеще выделывали. Среди тонких стволов приглашающее мелькали светлые скамейки, но нужно ли говорить, что они были до отказа забиты поступающими. Некоторые, хохоча, сидели по двое и по трое, создавая своеобразные кампании — стайки, один вид которых говорил, что с ними лучше не связываться. И не связывались. Половина присутствующих соискателей отличалась весьма разнообразными, а порой и очень специфическими магическими талантами. И хотя стычки между студентами здесь были под строжайшим запретом, тем не менее, случались всякие казусы. Иначе откуда было бы взяться этим самым запретам? Роман с интересом вертел головой, рассматривая место своего будущего пребывания, впрочем, не делая попыток познакомиться или присоединится. В компании граф ди Валь, совершенно не нуждался. А и пожелал бы, изящная алая сигна истинного герба на на плече, создавала социальную дистанцию, отпугивая менее родовитых и знатных, а независимый вид, прямая гордая спина и уверенная походка, довершали остальное, выдавая в юноше человека который не только прекрасно знает, что хочет, но и умеет за себя постоять. В центре двора струился высокий фонтан, в виде разноцветной радуги, но из — за жары, его окружила столь плотная толпа соискателей, что надеяться пробиться и присесть отдохнуть, выглядело нереальным. Роман прищурился и окинул академию внимательным взглядом. Высокие ступени в три ряда, вели к огромным центральным дверям, сейчас наглухо закрытым. Возле них, позёвывая, дежурили два старших ученика в стандартной чёрной форме, расшитой золотом. Судя по потным раскрасневшимся лицам, это дежурство, превратилось для них в настоящую пытку. Впрочем, если верить часам, пытка должна была вот-вот закончиться. Прикинув, что через пятнадцать минут около ступеней начнётся столпотворение, Роман, отринул последние сомнения и решительно зашагал вперёд.Учитель рассказывал ему о том, как проходят испытания и как начинается предварительный отбор. Сначала с короткой вступительной речью выступит основатель академии, королевский магистр высшей ступени, почтенный Сильванир дан Рогоза. Затем его сменит проректор, и уложиться в пару минут. По словам учителя, высшие никогда не отличались многословием. А затем начнётся испытание. Каждому из пришедших на соискание нужно будет пройти несложный тест на определение внутренней стихий и силы дара. По мнению учителя, для Романа это должно было стать парой пустяков. Призвать к себе свою внутреннюю суть он умел, начиная с пелёнок. Единственный сильный маг, родившийся в роду ди Валей. Было время, и отец нанимал для него учителей. Пока не выяснилось, что у Романа нет никакого желания, становится на эту стезю. Но в монастыре, куда его отдали, дабы "переломить строптивый характер никак не желающий принять светский образ жизни", его также ждала неудача. Роман удрал. И о месяцах проведённых в мрачных стенах монастырской обители, предпочитал не вспоминать.Впрочем, осознав, что выбора у него всё равно нет и рассчитывать не на что; ибо быть третьим сыном в роду не самое почётное занятие, Роман смирился и даже начал делать некоторые успехи. Например, согласился на обучение. Но о содержании второго испытания, учитель, к сожалению, не смог дать никаких сведений. "Оно каждый раз меняется, и подготовиться к нему невозможно" Как бы то ни было, сейчас, твёрдым шагом идя по направлению к заветным ступеням, Роман довольно сильно волновался. Всё — таки он был не каменный, а попасть в академию оказалось слишком важным, не оставляющим ни единой мысли, провалиться. Он миновал фонтан. На мраморном бортике, с одной из сторон расположилась роскошно разодётая группка молодых людей. Несколько парней и девушек. Роман мазнул по ним взглядом,

успев отметить свободное пространство предостерегающе зияющее вокруг. Очевидно нахальная группа попросту разогнала остальных. Роман вздёрнул брови, на мгновение, приподнимая голову, и встретился взглядом с красивым надменным блондином, с длинными волосами, заплетёнными в косу. Итаниец. Вот почему около фонтана никого не оказалось. Итанийцы славились своими умениями невероятно драться, невероятно колдовать и невероятно злословить. Способность придраться ко всему на свете, считалось чем — то вроде национальной черты. Неудивительно, что с опасным красавчиком, небрежно поигрывающим косой, на конце которой крепилось лезвие — ширен, предпочитали не связываться. Роман недоумённо пожал плечами и шагнул дальше, заворожено рассматривая возвышающееся перед ним архитектурное чудо. Академия поражала воображение.

От центрального четырёхэтажного здания с алыми мраморными колоннами, в стороны уходили массивные пристройки в виде правого и левого крыла, открывающие вход, в живописный парк, где начинались корпуса и виднелись жилые комплексы, изящно вписывающиеся в общий архитектурный стиль. Королевская Военно — магическая Академия Девяти стихий, считалось элитной, и с точки зрения избранности заведения, подобное роскошество призванное поражать величием, воспринималось мало удивительным.

Попасть в заветные стены могли только самые лучшие, наделённые необычными магическими способностями.Конкурс, на место студента первого курса, представлял собой нечто невообразимое, но отбор проводился с такой суровой строгостью, что несмотря на то, что на свете водилось не так уж много людей обладающих даром, на зачисление попадали буквально единицы. Но, как считал наставник Романа, некогда побывавший выпускником, ди Валь родился с неплохими способностями, и имел все шансы, для того, что бы на испытании, продемонстрировать равноценное сочетание двух противоположностей, магии и воинского искусства. Именно поэтому выходцы девятки и ценились на вес золота. Великолепно обученные бойцы способные управляться, с любыми видами оружия, включая умение убивать голыми руками, обладающие высокотехничной магией.

Нанять на службу специалиста дипломника, мог позволить только очень и очень богатый человек. Но так как выпускников прошедших основной экзамен оказывалось слишком мало, академия вряд ли могла представлять собой реальную угрозу существующему порядку, потому и процветала благополучно, мирно располагаясь посреди столицы. Из двухсот человек до финала доходило не более десяти. Остальные отсеивались гораздо раньше. Большинство не выдерживало жёсткого графика тренировок и уходило добровольно; кто — то заваливал экзамены, а кого-то выгонял сам директор. Дисциплина в академии царила казарменно суровая, и одинаково равно, относилась ко всем, не делая различий, на богатство и происхождение.

Академия принимала в свои стены всех желающих. Обучение являлось совершенно бесплатным. Но после получения сертификата, каждый, когда — либо обучавшийся в стенах девятки, начиная со второго курса, при заключении рабочего контракта, обязывался выплачивать академии десятую часть гонорара. Судя по царившему вокруг роскошеству, это были весьма и весьма приличные суммы.Роман почти преодолел двор, когда внезапно был остановлен бесцеремонным окриком.— Эй, пастушок, ты случайно дверями не ошибся? Здесь тебе не коровник. Вслед за этим раздался громкий издевательский хохот.То что обращались к нему, Роман определил даже не оборачиваясь. В последнее время у него было чересчур туго с деньгами и, придя, наконец, в Гармаль, выглядел он соответственно не самым лучшим образом. Последние пять дней он ночевал под открытым небом, и хотя перед приходом в академию, он вымылся в реке и постирал одежду, это мало ему помогло. Но алый герб на плече, и характерная гарда клинка на поясе, вполне привлекали внимание, и могли подсказать, что несмотря на свою потрёпанную внешность, Роман всё таки не обычный бродяга и уж тем более, не простолюдин. Этот неизвестный насмешник не был слепым. Скорее всего, он делал это намеренно.Роман резко остановился. Он не отличался кротким нравом. А, сейчас, услышав едкую реплику и издевательский смех, моментально вскипел. Кровь бросилась ему в лицо. Он стремительно развернулся и прищурился, выискивая глазами обидчика. Впрочем, насмешник и не думал скрываться. Тот самый высокий итаниец с серьгой в ухе, небрежно указал на него пальцем и сморщился, словно от неприятного запаха. Демонстративно поднёс ладонь к носу, и помахал, создавая иллюзию ветерка. Его серые полные презрительной насмешки глаза не отрываясь, следили за Романом. — По-моему здесь потянуло навозом, — выразительно заметил он. Раздались неуверенные смешки. Девушки подражая насмешнику принялись подносить к лицу кружевные платочки. Одна из них — красивая надменная блондинка с холодными глазами, чем — то неуловимо напоминающая обидчика, недоумённо пожала плечами. Впрочем, при взгляде на смазливого, хоть и бедно одетого юношу, коего представлял из себя граф ди Валь, в её голубых глазах вспыхнул интерес и одновременно недовольство. — Алексис, здесь и правда стало невозможно дышать, — хихикнула одна из красавиц, стараясь выставиться перед итанийцем. — Ужасно — подхватила другая. — С каких пор академия принимает такое отребье? Прикажи ему убраться. Он отвратителен!Она повернулась, встречаясь со спокойным полупрезрительным взглядом темноволосого юноши с пронзительными ярко синими глазами, и стремительно залилась краской, ощущая себя очень неестественно и глупо. Простолюдин с мифическим спокойствием подошёл поближе, что бы выслушать шутки в свой адрес. К полной неожиданности всех собравшихся у фонтана, он оказался удивительно красив, просто создан до восторжённых вздохов. Блондин, разглядев стоящего напротив конкурента за женское внимание, скрипнул зубами, и ещё более вызывающе продолжил. — Эй, пастушок, да ты, я к тебе обращаюсь. Только не делай вид, что ты глухой. Из за тебе здесь невозможно дышать. Не отравляй воздух. Убирайся в свою деревню и паси там коров. И тебе лучше сделать это сейчас, пока я ещё добрый. Таким как ты не место в стенах этой академии. — Какие удивительные вещи ты говоришь — с трудом сдерживая ярость, отозвался Роман, сверля наглого итанийца ненавидящим взглядом. Его слова не были остроумными, но, тем не менее, казались очень обидными, потому что оскорбляли самым прямым образом. — Если таким как я здесь не место, то что здесь делают такие как ты? — он выпрямившись, презрительно дотронулся до своего плеча, на котором старый и местами подранный красовался его дворянский герб. Алый изящный цветок, необычной формы, истинное значение которого знали довольно немногие, точно так же как и понимание того, что любой ди Валь осмелившийся носить подобную сигну, готов был не на словах, а на деле подтвердить её смысл. Судя по полыхнувшим злобой серым глазам иттанийца, Роман зря это ляпнул. Только остановится он уже не мог, да и не хотел, ибо в отличие от этого чистенького и ухоженного типа, он то как раз прекрасно представлял унизительную цену этих не настолько уж и обидных слов. — По крайней мере, моим коровам нечего стыдиться за происхождение их хозяина. Не так ли, ублюдок? — Роман сплюнул и машинально подался назад, потому что после последней реплики, оскорбивший его блондин, пошёл пятнами и со сдавленным шипением потянулся к нему, напоминая рассерженную дикую кошку со стальными миндалевидными глазами. На его плече не было герба, вернее была всего лишь одна его разорванная половинка, обозначавшая, скорее всего линию отца. А вот что касается матери. — Повтори, что ты сказал, мразь! — ласково, не переставая убийственно улыбаться, попросил итаниец — И я вобью эти слова, обратно в твою поганую грязную глотку.Роман удивлённо крякнул. Времена, когда чистокровное происхождение было чем-то обязательным давным — давно остались в прошлом, и разъединённой половинкой герба теперь было трудно, кого-то удивить. Но видимо у парня по этому поводу, был достаточно сильный комплекс. Наверное, не менее сильный, чем у Романа, по поводу его пастушеской деятельности.Роман не то что бы рассчитывал уязвить. Скорее всего, он просто не придумал, что сказать в ответ. Язык у него всегда работал несколько скованно, но, кажется не в этот раз. Сейчас Роман был слишком взбешен и зол. Это ни его вина, то, что он не может выглядеть достойно. Ни его вина в том, что их замок оказался на пограничной территории с врагом, и как только началась война, первым попал под удар. Все его родные погибли, он сам уцелел лишь благодаря тому, что учитель ударил его по голове и вынес через потайной ход. Спас его, а сам вернулся назад. И погиб. Нападавших было слишком много. Слишком много для жалкой горстки защитников замка. Это случилось всего лишь пол года назад. Он до сих пор не мог привыкнуть к этой новой для себя жизни, точно так же как не мог вынести насмешек.— Что такое, ублюдок? Я, кажется, задел твои чувства? — спросил Роман достаточно громко. — Не льсти себе, пастушок, — прошипел блондин яростно. Всё таки надо отдать ему должное, он старался держать себя в руках. — Просто своим внешним видом ты оскорбляешь взор присутствующих дам, а я не могу этого допустить.Раздался громкий хохот. Кажется, слова итанийца пришлись кое кому по душе.— Увы. — Роман покаянно развёл руками — Золотой чаше я предпочитаю деревянную. Тебе как вижу, вовек не дано испить из неё.Смех повторился, потому что слова Романа о мудрости и богатстве, были оценены по достоинству. Правда, в этот раз он был более неуверенным. Смеяться над итанийцем открыто, было чревато самоубийству. Судя по тому, что Роман осмелился выступить против него, жить этот парень, явно не хотел. — Так ты оказывается не только пастух, но и философ — презрительно выплюнул блондин, и демонстративно положив руку на эфес клинка необычной изогнутой формы, поинтересовался. — Тогда тебе надо поторопиться к своим коровам. Они верно заскучали без твоих проповедей?— А ты неплохо разбираешься в коровах, ублюдок. Видимо сей предмет тебе достаточно знаком. Быть может, твоя мать была пастушкой? Раздались неуверенные сдерживаемые смешки и чей — то громкий одобрительный возглас: — Ай да пастушок. Иттаниец пошёл пятнами. Чувствовалось что он уже на пределе. Этого Роман тоже не мог понять. Так взбеситься из — за его слов, учитывая то, что он сам же первый и начал искать повод для драки.— Кем бы ни была моя мать, тебя это не касается. А если ты ещё раз откроешь по её поводу свой поганый рот, я его тебе заткну — прошипел итаниец яростно. Один из товарищей блондина, попытался его остановить, осторожно положив ладонь на его плечо и что — то сказав на ухо, но судя по тому с каким яростным видом итаниец сбросил ладонь, говорить ему сейчас что либо, было абсолютно бессмысленно. Он был взбешён и его серые глаза приобрели холодный металлический оттенок.Хочет драки. Ну что ж. Он её получит.Хотя бы за то, что так метко угодил не в бровь, а в глаз. Что бы выжить Роману пришлось забыть о своей гордости. Что бы выжить и добраться до академии, благородный граф ди Валь пас коров. Вряд ли это ничтожество знает, что это такое. — Пока я слышу только одни слова. — Роман нарочито небрежно развёл руками и вопросительно приподнял бровь. — В таком случае посмотрим, что ты запоешь, познакомившись с моим клинком, — отозвался итаниец холодно.Он снова сумел обуздать себя, по крайней мере, сейчас в его голосе была не ярость, а насмешка. — Ну что странствующий навозник, спрашиваю тебя в последний раз. Ты уберёшься сам, или тебе помочь? Учти оплачивать твоё лечение, я не стану.— Уж твоё мне точно оплатить не по карману — отозвался Роман, думая о том, что теперь этот выскочка итаниец конкретно взбесил его — Но я не буду драться с тобой.— Что? Да ты, струсил никак, пастушок? — итаниец презрительно фыркнулРоман выразительно покачал головой.— Нет. Слишком много чести тебе, отродье. Пусть я беден, но я граф ди Валь. И я никогда не унижусь до того, что бы скрестить оружие с бастардом. Хочешь драться, тогда с тебя хватит и моего кулака, ублюдок. — Что ж, сейчас я посбиваю с тебя спесь, пастушок — судя по упавшему до арктического градуса голосу иттанийца, Роману не стоило задевать его происхождение. Всё таки у пацана был бзик на этой почве. Определённо. — А я с тебя дурь, — ответил Роман и не удержавшись прыснул — Честное слово, итанийский выблюдок, неужели этот герб так важен для тебя? Ну и придурок. Они, кипя от ненависти и негодования, ринулись друг на друга одновременно.

Роман Валь не считал этот поединок серьёзным. Он великолепно владел своим телом. Так же как и все в роду Валь. Драться он научился гораздо раньше, чем читать и писать и сейчас рассчитывал справиться с этим идиотом за несколько секунд. Однако не тут то было Вместо того, что бы броситься на него с кулаками, итаниец внезапно взмыл в воздух и обрушил на графа серию яростных сильных ударов ногами. Валь едва успел увернуться и поставить блок. Отпрыгнул... И получил с разворота в челюсть.

— Слишком медленно.

В глазах померкло, он ощутил что отлетает в пыль, но уже падая успел коснуться ладонью раскалённых камней мостовой, изогнуться, и совершив переворот встать на ноги и встретить летящего на него противника, который даже не подумал остановиться. Итаниец двигался невероятно быстро. Нереально. Его фигура на мгновение словно размазалась в воздухе, и на Романа обрушился ураганный вихрь, в котором непонятно было где ноги, а где кулаки. Граф ушёл в глухую защиту, отступая, ставя жёсткие блоки, но невозможно было сдержать этот напор. Он пропустил несколько сильных ударов в корпус, в голову, и в итоге вновь оказался на земле. Итаниец не дав ему опомниться, снова атаковал, без жалости, без передышки. Но Роман, уже успев сообразить, что к чему, двинул ладонью, сжимая энергию как учил его наставник: замедлил время. Движения блондина сделались вялыми и заторможенными. Хотя на самом деле это было не так. Зато со стороны наблюдающих эту драку раздался дружный вскрик, потому что маленький граф внезапно исчез, что бы через долю секунды возникнув из пустоты перед лицом ошарашенного блондина, со всего размаха залепить кулаком в открывшийся беззащитный живот. Крутанул запястьем, вгоняя костяшки в покрытую мышцами плоть. Итаниец нелепо изогнулся в воздухе, напоминая сломанную куклу и на секунду обмяк, с невероятной силой отброшенный назад. Прокатился по мостовой, сплюнул кровью, потому что от удара его зубы прокусили губы. Роман понимая, что второй раз подобный фокус уже не получиться, молниеносно ринулся на противника, закрепляя временное преимущество, но итаниец встретил его сапогом. Роман отбил и полетел на землю, сбитый жёсткой подсечкой, и досадуя на себя за дурость. Нападая на иттанийца, он совершенно забыл о его второй ноге и попался в элементарную детскую ловушку. Пятка итанийца со всей силы обрушилась на его грудь. Роман скрестил запястья, принимая удар, крякнул, откатываясь назад, и почувствовал, что губы против воли начинают ползти в довольной улыбке. Всё-таки его запястья, защищённые металлическими наручнями, не раз помогали ему в драках. Итаниец на мгновение скривился от боли, но тут же оказался на ногах. Казалось, что редкие, но убийственные атаки Романа не причиняют ему никакого вреда. В какой — то момент граф испытал паскудное ощущение, что дерётся с каменной стеной и если бы не кровь, которой периодично харкал противник, можно было подумать, что ему вообще фиолетово. Соперники вновь разлетелись в разные стороны, встали напротив, тяжело дыша, и глядя друг на друга с отчаянной ненавистью.Теперь итаниец не спешил нападать. Он осторожно кружил вокруг Романа, выбирая подходящую тактику для атаки. Роман, приглядевшись с затаённой радостью, осознал, что итаниец прихрамывает. Всё-таки его блок оказался достаточно сильным и значит весьма болезненным для соперника. Впрочем, Роман не мог сказать, что это давало ему большое преимущество. Он неплохо владел мечом, но, отказавшись скрестить оружие с итанийцем, оказался в невыгодном положении. Противник сражался на порядок лучше, чем он. По крайней мере, без магии. Поймав внезапно пришедшую в голову мысль, Роман злорадно оскалился и сосредоточил энергию в центре ладоней. Блондин ринулся в атаку и Роман, выставив вперед руки, ударил магией.Два коротких почти невидимых шара понеслись вперёд и, столкнувшись с внезапно образовавшимся перед итанийцем щитом, бесследно погасли. Романа подбросило в воздух. Он успел увидеть ухмыляющееся лицо врага. А затем итаниец размазал его по воздуху, нанося точные молниеносные удары, не давая приземлиться. Со стороны это было похоже на красивый танец. Романа подбросило вверх и подкидывало всё выше и выше с помощью смертоносных ладоней итанийца. Могло показаться, что итаниец даже не бьёт его, а просто слегка подбрасывает наверх, лёгкими почти неощутимыми касаниями ладоней, кулаков, пальцев, но Роман, внутренности которого разрывало сконцентрированной в этих ударах энергетикой, почти потерял сознание. Он успел увидеть, как противник, белоснежной гигантской птицей взмывает над ним в воздух, а затем подкованный каблук с чудовищной силой обрушился ди Валю на грудь, вбивая графа в каменную поверхность мостовой. Но когда Роман осознал, что это конец, итаниец внезапно поймал его за щиколотку, почти у самой земли, словно мячик которым играют мальчишки, и швырнул его вперёд, поддавая ногой для ускорения, превращая смертоносный удар о землю, в менее страшное, но гораздо более унизительное падение. Роман вспахал мостовую носом и остался лежать, оглушённый на несколько минут.— Именем академии остановитесь! Дуэли запрещены! К ним отчаянно жестикулируя, неслись оба дежурных студиоза.По-видимому, только сейчас осознав, чем может закончиться, эта вроде бы самая безобидная с виду драка. Роман стиснул зубы, повернул голову, и ярость заволокла ему глаза, заставив забыть о боли. Итаниец скрестив руки на груди, безмятежно улыбался. — Ну что пастушок? — насмешливо поинтересовался он. — С тебя уже хватит, или мне прибить тебя, до того, как эти недоумки вмешаются и испортят нам веселье?— Да уж, повеселимся — взревел Роман. Он, шатаясь, поднялся на ноги. Изо рта у него лилась кровь. Итаниец на мгновение растерялся. — Ты ещё способен держаться на ногах? — пробормотал он почти с восторгом. — Признаю, малыш, не такой уж ты и слабак. После моей техники ещё никто не вставал. Он хлопнул в ладоши, встряхнул их на мгновение, снова концентрируя энергию, и Роман увидел, как вокруг его ладоней начинает собираться знакомое голубое пламя. Всё это время итаниец сражался с ним, не преставая использовать магию. Роман никогда не встречал подобной техники, но кажется, эта способность была природной частью дара итанийского мальчишки, и если Роман срочно не придумает что противопоставить ему, то позорно проиграет на глазах у всей академии. Нет. Роман зарычал, чувствуя, как внутри него собирается чистая незамутнённая ярость.

Он не позволит себе проиграть. Не для того он пришёл сюда, что бы позволить насмехаться над собой какому — то итанийскому выродку.

Глаза парня заволокло алым. Один из дежурных магов подоспевших на выручку, был сметён ударной защитной волной. В его руках, перемигиваясь, гасли обрывки магической сети, которую он собирался накинуть на графа что бы прекратить поединок. Роман успел заметить как итаниец неуловимым движением оказался за спиной второго мага, и рубанув его точным коротким ударом, ринулся на ди Валя— Теперь нам не помешают! — почти весело крикнул он. В голосе его слышалось неподдельное удовольствие. Внезапно Роман осознал, что этот поединок забавляет иттанийца. Что ему нравиться сражаться с ним, с Романом, что ему нравиться его беспомощная злость и в то же время сила, которая заставляла Романа продолжать сражение, раз за разом, хотя и было ясно, что оно с самого начала проиграно.Ну, нет. Я не сдамся тебе, ублюдок.

Роман сконцентрировал энергию и сумел замедлить время во второй раз. Теперь у итанийца не было больше преимущества в скорости. А значит...Роман атаковал нанося скоростные, наполненные пульсарами удары. С безумной силой, вгоняя кулаки в грудь, живот, ненавистное растерянное лицо. Поймал на болевой захват, вывернул руку, и ударив под коленную чашечку, с размаха приземлил красавчика лицом о булыжные плиты. Увидел, как брызнула кровь, вздёрнул оглушённого соперника за грудки, с лёгкостью перехватывая замедленный удар и снова влепил кулаком. Раз, второй, третий. Голова и тело блондина безвольно мотались в его руках. Заторможенное восприятие иттанийца попросту не справлялось с нечеловеческой скоростью ударов маленького графа. Роман встряхнул врага за грудки, замахнулся

И в тот же миг, время вернулось в своё русло.

Он задохнулся от боли, получив коленом под дых. Даже теряющий сознание, оглушённый блондин, продолжал яростно биться с ним. Роман просто вцепился ему в шею, пытаясь раздавить кадык, но в этот момент невидимая сила оторвала противников друг от друга, и раскидала в стороны, словно нашкодивших щенков. Роман попытался встать и понял, что не может двигаться. Он и итаниец стояли на коленях, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а между ними возвышался сухонький невысокий старик в сером одеянии верховного служителя и сила, веявшая от него сейчас была просто ужасна. Он был стар. Седые волосы топорщились на невидимом ветру, а выцветшие глаза, из под кустистых бровей, метали яростные молнии. Казалось на площадь начал наползать жуткий невидимый туман, парализующий волю и чувства. Это было не выносимо. Вокруг стояла гробовая тишина. Замер казалось даже фонтан до этого громко журчавший в воздухе. Застыло всё.Итаниец и Роман стояли на коленях напротив друг друга. Между ними расставив руки в стороны возвышался жуткий старик, а вокруг них простиралась разом вымершая зона. Внезапно Роман краем глаза заметил, что в нескольких метрах от него без сознания валяется один из дежурных магов. Разгорячённые схваткой и ненавистью, они с итанийцем просто не позволили себя остановить и теперь...Роман осознал, что он натворил, и ему сделалось абсолютно всё равно. Больше всего на свете он мечтал добраться до горла врага. Он столько сил и времени потратил на то что бы попасть сюда в академию, и теперь будет вышвырнут из неё ещё до начала выпускных экзаменов и всё лишь потому, что не сумел обуздать свой гнев, и поддался на провокацию этого наглого ублюдочного выскочки. В академии запрещены дуэли. За любое нарушение правил из академии безжалостно изгоняют даже выпускников, так на что рассчитывать ему? Он уже проиграл. Проиграл, даже не начав этот путь. Он вскинул голову и встретился глазами с итанийцем. Его лицо было превращено в окровавленную маску, а глаза казались белыми от неконтролируемого бешенства. Если бы не вмешательство мага они бы просто поубивали друг друга, настолько сильна сейчас была их взаимная ненависть. Но в то же время помимо ненависти, в глазах этого выблюдка, Роман сумел прочитать, что-то ещё. Что-то странное и невозможное, похожее на затаённую радость.

Он тоже ждёт нашей повторной встречи — подумал Роман и внезапно ощутил, что его охватывает возбуждение, при мысли о том, что когда его не примут в академию, у него будет шанс раздавить это ничтожество собственными руками. Ещё никогда в жизни мысль об убийстве не казалась ему такой острой и сладкой. Если бы не стоявший по середине маг, они могли бы закончить этот поединок прямо здесь. И тогда бы ушёл только один. Роман поднял голову, возвращая ему взгляд, и теперь они смотрели друг на друга и одновременно улыбались разбитыми в кровь губами.Несколько минут маг что-то обдумывая, смотрел на них, переводя взгляд с одного лица на другое, и непонятно было, о чём он думает. Впрочем, Роману это было неважно. Он нашёл своего врага и как можно скорее жаждал свести с ним счёты. Как только им прикажут покинуть эти стены.— Вы нарушили правила академии! — грозно и как-то удивлённо сказал старик. — Ученикам запрещено драться и устраивать поединки. Любой нарушивший это правило, будет немедленно изгнан. И неважно, на каком курсе он состоит. Но вы нарушили правила, даже не пройдя вступительный экзамен. Какая неслыханная наглость. Или самонадеянность?Старик неожиданно хмыкнул. Затем покачал головой и взмахнул рукой, заставляя весь мир отмереть, а тела Романа и иттанийца снова начать двигаться. Всё это время они находились в центре возведённого магом подавляющего барьера, и теперь, когда барьер исчез, Роман с содроганием рассмотрел окровавленные плиты мостовой, перекошенные ужасом лица остальных соискателей и поморщился, представив как выглядит теперь его собственное лицо, по которому основательно протоптались иттанийские сапоги. — Вы оба отстранены от вступительных экзаменов, — хмуро бросил старик, всё ещё переводя взгляд с иттанийца на Романа. — Оба в кабинет директора. — Господин Дарас, — проговорил он в пустоту — проводите этих юношей и объясните основные правила.Тут же из пустоты появился хмурый неразговорчивый парень в тёмной плаще высшего стипендиата. Он коротко поклонился и бросив неодобрительный взгляд в сторону Романа и иттанийца всё ещё стоявших на коленях, поджал губы.— Следуйте за мной господа и, пожалуйста, без глупостей.Роман, ярость которого постепенно сходила на нет, вытер рукавом струящуюся по лицу кровь, и ощутил укол совести, увидев как из распахнутых дверей академии, торопливо выбегают четыре человека с носилками. На них была стандартная зелёная форма медиков.— Да уж, наворотили, вы дел, — словно прочитав его мысли, отозвался старик, неожиданно поворачиваясь в их сторону. И Роман с внезапным удивлением понял, что верховный маг совершенно не сердиться. Более того, он как ни странно удивительно доволен этим нарушающим все правила и законы поведения, поединком Романа и иттанийца. Словно случилось что-то важное, что-то, что его чрезвычайно обрадовало или заинтересовало.

Роман, пошатываясь, следовал за метром Горимусом Абелем, так отрекомендовал себя хмурый неразговорчивый старик, и сверил испепеляющим взглядом спину иттанийца. Впрочем, теперь его спина не казалась такой чистенькой и беленькой как раньше. Нарядный камзол был в дырах и изрядно потрёпан встречами с мостовой. К тому же вся его грудь была залита кровью. О том, что сам он выглядит раза в два похлеще, Роман старался не думать. Правый глаз заплыл и почти ничего не видел. А часть лица он попросту не ощущал, не говоря уже о том, что итаниец, кажется, изрядно повредил его изнутри. И хотя Роман двигался самостоятельно, всё его тело настойчиво умоляло о том, что бы присесть. А ещё лучше лечь, и не вставать, ближайшие несколько часов. Видимо осознав ,что сейчас противники к никакому серьёзному разговору попросту не готовы, метр прежде чем удалиться, отдал короткое распоряжение и Дарас привёл их в маленькую светлую приёмную в которой не считая нескольких стульев, письменного стола, шкафов и узкой койки затянутой клеёнкой не было практически ничего. За высокой ширмой располагалась раковина, и висели чистые полотенца. Роман, который к этому моменту практически уже не мог стоять, не обращая ни на кого внимания, рухнул на стул. Увидев это, итаниец презрительно выпятил губу.— Мне не нужна помощь медиков, — сообщил он высокомерно. Роман удивлённо вскинул голову и с неожиданной для себя злостью понял, что в отличие от него, итаниец довольно неплохо держится, да и вообще выглядит так, словно не было между ними этого жестокого поединка.Абель приподнял бровь, а затем, качнув головой, холодно произнёс, тоном, не терпящим возражений. — У вас есть двадцать минут, что бы привести друг друга в порядок. Таков приказ. Чистую одежду найдёте в шкафу. Господин Руф, не любит, когда его мебель пачкают кровью. Лицо иттанийца исказилось от ярости.— С какой стати я должен помогать этому ублюдку? — прошипел он Абель равнодушно пожал плечами.— У вас есть двадцать минут — повторил он холодно и прибавил растягивая слова — Если вы всё ещё желаете поступить в нашу академию, господин ...Алексис Сорра, если не ошибаюсь. — Не ошибаетесь — итаниец упрямо вздёрнул подбородок, смело, встречая его взгляд.Абель скосил глаза на Романа, по лицу которого, не переставая струилась кровь.

Задержал взгляд на его рукаве и на мече.— А вы Роман Артани граф ди Валь из рода ромэ. Как я понимаю, у вас была веская причина для ссоры? Но вы так и не обнажили свой знаменитый меч. Это говорит в вашу пользу. У вас есть двадцать минут — сухо повторил он и, повернувшись, исчез в воздухе.— По видимому, этот тип любит красивые жесты, — пробормотал Сорра с раздражением, и повернулся к Роману, буквально обвисшему на стуле. На полу начала собираться кровь.

— У меня нет никакого желания помогать тебе, — буркнул Алексис. Роман наградил его яростным взглядом.— Да я скорее сдохну, чем воспользуюсь твоей помощью, ублюдок.Он поднялся и тут же со стоном опустился обратно, содрогнувшись жёстким приступом кашля. Ладонь моментально окрасилась кровью.Лицо иттанийца дёрнулось.— Возможно, ты сдохнешь гораздо быстрее, чем думаешь — проговорил он и внезапно Роман уловил в его тоне новую чуть виноватую нотку. Он с трудом опираясь на спинку стула поднялся и шатаясь двинулся к раковине, собираясь переодеться и смыть кровь.Иттаниец словно привязанный последовал за ним.— Тебе бы стоило унять свою спесь, — заметил он небрежно. Роман, не отвечая, принялся снимать с себя рубаху и, застонав от пронзившей грудь острой боли, полетел на пол. Очнулся он почти сразу же и внезапно понял, что лежит на койке. Иттаниец тихо ругаясь сквозь зубы и посылая на его голову всевозможные проклятия, водил над ним ладонями и Роман внезапно осознал, что его тело буквально пронизывают блаженные благотворные лучики исцеляющей энергетики.— Ты умеешь лечить, — запоздало сообразил он и осёкся, внезапно поняв, что сказал это вслух. — Естественно, тупица, — итаниец презрительно фыркнул. — Каким образом я по твоему ещё смог бы устоять на ногах, после того как ты прошёлся по мне своими пульсарами? Да уж, — он покачал головой и снова фыркнул, на этот раз не без иронии. — Я бы сказал, нашла коса на камень. Ещё никто не мог выстоять против меня. Но я не ожидал, что нарвусь на кого то из управляющих временем. -Я не умею управлять временем.

Сейчас пока на него действовала умиротворяющая энергия исцеления, Роман не ощущал привычной ярости, и желания во что бы то ни стало стереть эту наглую невыносимую ухмылку с лица иттанийца. — Я только замедляю.— Ну, это оказалось самым эффективным против моего ускорения, — проговорил итаниец опуская руки. — Попробуй встать. Я тебя подлатал изнутри. По крайней мере, остановил кровотечение. Но рёбра нужно перевязать. Кости срастаются гораздо медленнее. А я сейчас слишком истощён, что бы помочь тебе по настоящему. Роман сел, следя глазами за итанийцем. Голова больше не кружилась, хотя он и чувствовал себя довольно прескверно. Он поднялся и свесил ноги вниз. Затем, пошатываясь, подошёл к раковине и смыл кровь с лица и тела. Иттаниец задумчиво разглядывая его в отражении зеркала, стоял за спиной. В руках у него была рубашка и бинты.Роман выпрямился, с удивлением видя собственное лицо. Всё таки итаниец неплохо управлялся с магией. Сейчас он выглядел почти прилично — ни синяков, ни шрамов. Раздражал только чересчур пристальный взгляд иттанийца. К тому же Сорра оказался выше его почти на голову, и Романа это нервировало. Сорру похоже тоже. Мысль о том, что его отделал какой то сопляк, была из разряда не самых приятных для самолюбия. К тому же этот вызывающий алый герб. Сора, с трудом уняв почти непроизвольную гневную дрожь, скривил губы.— Повернись, я наложу повязку, — сказал он почти повелительно.— Я сам. — Роман хмуро забрал у него бинт. Алексис пожал плечами. — Как хочешь. У меня нет желания с тобой возиться.Роман, не слушая, принялся наматывать бинт, и через минуту вынужден был признать, что абсолютно не умеет этого делать. Иттаниец склонив голову, следил за ним с нескрываемой победной усмешкой. Осознав что выставляет себя идиотом, Роман молча отшвырнул бинт, и морщась принялся натягивать на себя чистую рубашку.— Замри — резко приказал итаниец. — Не двигайся. Роман моментально замер подчиняясь. Жизнь в лесу научила его быть осторожным и прислушиваться к любому проявлению опасности.Рубаха надетая на локти, мешала ему рассмотреть что происходит. Он осторожно стараясь работать лишь запястьями принялся стаскивать её назад.И внезапно ощутил прилив почти неконтролируемой ярости, почувствовав осторожно прикасающиеся к телу руки, увидев перед собой ухмыляющееся довольное лицо иттанийца. Тот довольно шустро стягивал ему рёбра, умудряясь фиксировать их какими — то заклятиями.— Ах ты...— Роман открыл рот— Не дёргайся! — с внезапной злостью бросил итаниец. Их глаза встретились и между ними заполыхали яростные молнии. — И не опускай руки. Мешаешь работать.— Я не...— Заткнись. Достал. Ведёшь себя, как идиот. Не смог даже достойно ответить на подкол. Если ты граф, разве тебя должно было волновать то, что я назвал тебя пастухом? Ты, по крайней мере, настоящий. Законнорожденный! — В голосе его промелькнула горечь.— И поэтому, тебе так важно было меня оскорбить? — язвительно поинтересовался Роман. — Или ты всегда унижаешь тех, кто слабее тебя? Для того, что бы самому утвердиться за... он застонал, потому что Алексис чересчур туго стянул повязку. — Закрыли тему. Всё — жёстко обрезал он и, закончив перевязывать Романа, одёрнул на нём рубашку, и почти оттолкнул его от себя, отвернувшись в сторону.— Понятно — Роман, морщась, растёр грудь. — Но в таком случае я могу обещать тебе только одно. Если меня не примут в академию, то я тебя из под земли достану, ублю...— Вы готовы? — метр Абель появился словно из под земли. Перевёл взгляд с одного красного лица на другое, скептически хмыкнул и удовлетворённо кивнул.— Следуйте за мной. Учитель Рогоза готов вас принять.

Сильванир дан Рогоза высокий худощавый мужчина, выглядевший с трудом на тридцать пять, хотя по слухам ему было в три раза больше, стоял у высокого стрельчатого окна, обрамленного тяжёлыми алыми гардинами украшенными золотыми кисточками. Модный, строгий камзол, расшитый серебряными позументами, сидел на нём как с иголочки. Чёрные с серебристыми прядками волосы коротко подстрижены и зачёсаны назад, а зелёные со стальным блеском глаза, обозначены сеточкой мелких морщин, выдающих привычку щуриться или часто смеяться. Судя по тому каким замораживающим взглядом он удостоил вошедших, если Рогоза и смеялся, то делал это наверняка глубоко в душе, так что бы никто и никогда не мог заподозрить, его в этой слабости. Впрочем, про директора ходили разные слухи и самым распространённым среди них было то, что Рогоза демон в человеческом обличье, а его любимое развлечение, дурить людям головы. Роман, с сомнением разглядывал элегантного моложавого мужчину и никак не мог принять мысль, что перед ним величайший Сильванир дан Рогоза, один из сильнейших магов материка, участник Кадарской войны и основатель ордена.Итаниец, судя по его скептическому виду, полностью разделял мнение Романа и единственное на что юноша надеялся, что у Сорры хватит ума промолчать, хотя бы до того момента как будет точно решено, что их попёрли из академии. Юноши остановились в центре дорогого ковра, как раз напротив стола директора. Судя по скудной обстановке кабинет отделанный драгоценным красным деревом, не был предназначен для долгих заседаний. Стол и несколько стеллажей напротив. В шкафу только книги и никаких архивов. А вот на столе, заваленном бумагами, довольно объёмный запоминающий шар. Сейчас судя по неяркому зелёному мерцанию полностью активированный. Роман видел такой в кабинете отца. Правда, его отец не был магом. Но вот мама частенько игралась с видзором, для того, что бы узнать все проделки своих сыновей и вести семейные архивы. Теперь у Романа не было ни родителей, ни братьев, ни семейных архивов. А от роскошного некогда замка ди Валей остались руины. Когда нибудь когда он станет сильным магом, Роман вернётся и отстроит его заново. Когда нибудь....Жаль только что нельзя отомстить заново, или убить дважды. — Церемония уже закончилась — не поворачиваясь в сторону вошедших, жёстко сказал Рогоза. Бросил на Романа задумчивый взгляд, словно на мгновение, заглянув к нему в мысли, и дёрнул плечом, отметая несуществующее. — Сейчас все прошедшие первое испытание переходят ко второму экзамену.Алексис и Роман одновременно опустили плечи и наградили друг друга отчаянно— ненавидящими взглядами.— Все поступающие в академию ученики должны усвоить несколько правил, — как ни в чём не бывало, продолжал Сильванир, по-прежнему глядя в большое панорамное окно. С этой стороны было хорошо видно площадь и всё то, что на ней происходит. Но сейчас на ней происходило только одно унылое зрелище. Все не прошедшие предварительный отбор, понуро тянулись к выходу. Кто со слезами, кто с яростью, кто с покорной обречённостью своей судьбе.— Одно из самых главных условий нашей академии — это дисциплина. Безоговорочное подчинение написанному уставу. Второе важное правило, которое ученики постигают уже в академии, это правило взаимопомощи. На первом курсе каждый ученик во время посвящения, которое состоится ровно через четыре месяца, после поступления в академию, должен выбрать себе напарника, человека от которого с момента посвящения начинает зависеть вся его жизнь. Напарники это не просто два человека слаженно работающие в одной команде, это так же духовные браться и лучшие друзья. Это два человека, которые должны быть связаны неразрывно, потому что с момента посвящения каждый из них начинает зависеть от другого и нести ответственность не только за себя, но так же за все поступки и действия своего напарника. Если за нарушение правил из академии будет отчислен один, то автоматически из академии будет так же отчислен и второй, если напарник не прошёл экзамен, а его собрат прошёл экзамен с высшим балом, он так же останется на второй год. Поэтому каждому из наших учеников мы даём время, что бы они могли узнать друг друга получше, присмотреться и определить для себя, кого бы им хотелось видеть рядом с собой в качестве своего друга. Все ученики работают только парами, это так же одно из незыблемых правил нашей академии.

— Зачем вы нам это говорите? — вновь выпятив свою дурацкую губу бесцеремонно поинтересовался итаниец и Роман ощутил, что желание врезать ему возвернулось с новой силой. Он действительно ненавидел этого высокомерного типа. Рогоза, наконец, повернулся и соизволил обратить на них взгляд.— В этом году в качестве проходного испытания, — медленно проговорил он — соискатели должны будут вступить в поединок с учениками второго курса. Проигравший должен будет покинуть академию. Поэтому все ученики должны очень сильно постараться, что — бы не проиграть соискателям. — Эй — Роман нахмурил брови. — Но ведь это же нечестное испытание. Его невозможно пройти. У вас не будет студентов.— Почему же? — Рогоза склонил голову на бок, разглядывая юношу с лукавым блеском в глазах.— Два новых ученика у меня уже есть.— Но...Роман недоумённо хмурился, всё ещё не в силах сообразить, куда клонит Сильванир.— Вы прошли испытание, господа — сказал маг, нетерпеливо побарабанив пальцами по ровной полированной столешнице стола. — И вынужден признать, ваши способности меня впечатлили. Вы, не задумываясь уложили двух учеников третьего курса, не из самых слабых. Я наблюдал за вашей схваткой. Конечно, вы ещё абсолютно сырой материал. Например, ваши замедления ди Валь оказались эффективны лишь потому, что Сорра не сообразил, как установить защиту, и вы тратите слишком много времени на элементы. Что касается вас Сорра, у вас великолепные боевые навыки. В магии же вы полный ноль. Хотя ваши родовые способности конечно впечатляющие.

Он поводил пальцем по матовой поверхности шара — Если бы не опасение, что вы поубиваете, друг друга, думаю, я не стал бы мешать вам. В сегодняшнем поединке вы оба сумели перейти на новый уровень своих способностей. Это не тот факт, который можно проигнорировать в угоду правилам, — пояснил он спокойно, заметив ошарашенное выражение на лицах обоих юношей. — Эта академия боевых магов, а не институт благородных девиц! — прибавил он жёстко. — Кому как не мне понимать это. Поединки запрещены лишь по одной причине, потому что между учениками девятки, они очень часто заканчиваются смертельным исходом. Вы, продемонстрировали великолепные боевые навыки, и отказываться от вас, с моей стороны было бы величайшей глупостью. Империя нуждается в нашей академии, потому что только Девятка способна дать ей практически непобедимых солдат и именно такими солдатами, вы оба, способны стать. Но как вы знаете, девятка славиться тем, что совершает невозможное. Здесь вам придётся суметь соединить в себе две способности. Это способность без промедления подчиняться любым приказам, но так же способность думать самостоятельно своей головой, уметь не просто принимать решения, но и мыслить творчески, уметь создавать новое, там, где уже не сможет сработать старое. Но, попав в эти стены, вы должны будете забыть своё прошлое и отказаться от самих себя. Вам придётся совершить невозможное, потому что для того, что бы остаться в стенах академии, каждый из вас должен стать не только воином, но ещё и магом. Вам придётся научиться разрушать и созидать одновременно. Но самое главное, вам придётся научиться владеть своей волей и своим сознанием. С этой секунды, вы должны принять мысль, что отныне для вас не должно существовать ничего невозможного. Есть слово надо и это слово вы должны выполнить любой ценой. Теперь, когда вы прошли первое испытание и узнали кратко о том, что здесь из вас выбьют всё ваше дерьмо, — Рогоза на мгновение сделал паузу, искренне наслаждаясь выражением замешательства на их лицах — Я спрашиваю ещё раз. Вы по-прежнему желаете стать учениками нашей академии? — Да! — Роман отозвался почти с жаром. Во время длинной речи мага он почти ничего не понял, кроме одного. Его мечта сбылась. Он стал учеником и теперь. Теперь...— Я согласен, — итаниец отозвался более сдержанно. Глаза его были задумчивыми.Сильванир кивнул.— Что ж. Тогда я сообщу вам, какое наказание вас ждёт, — он довольно улыбнулся, получай настоящее удовольствие от своей маленькой личной власти и от того, что ему так легко удаётся застать их врасплох.— Затеяв драку в стенах академии, вы совершили серьёзный проступок.— Но разве это не было проходным экзаменом? — Возмущённо воскликнул итаниец.Рогоза безмятежно улыбнулся, сверкнув стальными глазами.

— Подчиняться мальчик мой — он назидательно вскинул палец — Отныне только подчиняться — вот первое правило.Иттаниец чертыхнувшись, поник. Роману было плевать. Наказание, не наказание, главное, что он был здесь, и казалось уже никакое наказание на свете, не сможет стереть довольного, почти счастливого выражения с его лица. Однако следующие слова Рогозы показали, что такое наказание всё же существует.— За драку, учинённую в стенах академии — ледяным тоном отчеканил Сильва — Вы лишаетесь привилегии самостоятельно подобрать себе пару для прохождения тренировок. С этой минуты я объявляю вас напарниками. Отныне вы полностью зависите друг от друга. Если академию покинет один, значит автоматически из академии будет изгнан и другой. Если один совершит проступок, равноценно наказаны будут оба. Любая ваша оценка, любая заслуга, любое действие отныне будет принадлежать вам двоим.Надеюсь, вы хорошо понимаете, о чём идёт речь? — ласково, осведомился он.Иттаниец стоял бледный как мел, сжимая кулаки, глаза его сверкали. Роман зарычал, глядя на своего напарника почти с ненавистью.— Это невозможно — прорычал он — Мы же поубиваем друг друга.— Ворота академии ещё открыты — ледяным тоном перебил Сильванир — Если вы желаете покинуть академию, то, как бы я не сожалел, я не стану вас останавливать. Оба юноши скрепя зубами отвернулись.— И вот ещё — кажется Сильванир не зря считался себя мастером власти и специалистом по эффектному добиванию врага. — Если ни у кого нет возражений, метр Горимус проводит вас. С этого дня, жить вы будете, в одной комнате.

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Глава 2.

Это невыносимо. Это... — Алексис рычал как разъярённый зверь и тщетно ходил из одного угла беседки в другой. Своей резковатой, но в то же время завораживающе мягкой пластикой движений он напоминал рассерженного кота, шерсть которого сейчас стояла исключительно дыбом. Тщательно заплетённые светлые волосы, метались в разные стороны, только усиливая это неожиданное сходство. Лезвие ширен неизменно вплетённое в косу перепрыгивало с одного плеча на другое. Любой, кто не сталкивался с этой смертоносной игрушкой в действии, запросто мог бы принять её за незатейливое украшение. Вот только при желании, с помощью этого милого украшения, Алексис одним незаметным движением головы мог перерубить молодое деревце, не говоря уже о живой человеческой плоти. Впрочем, в его пользу сказать, владея столь смертоносной техникой, он никогда не использовал её в действии. Даже в коротких поединках с Романом, юный граф регулярно получал по голове тупой стороной ширена и даже понятия не имел, на что способна его активизированная цепь. Нужно ли говорить, сколь велико было искушение использовать заточенную сторону, для того, что бы располосовать это ненавистное презрительное лицо. Когда ди Валь видел Сорру, его глаза приобретали неприятное выражение. Словно он узрел нечто жалкое, недостойное своего царственного взора. Это бесило Алексиса больше всего. Какое право он имеет так смотреть на него? Кто дал ему право быть выше? Гордиться собой и своим происхождением. На его фоне Алексис постоянно ощущал себя жалким и неловким. Эти глаза синие как предгрозовое небо, казалось обладали способностью заглядывать в самую душу. Роман выглядел так, словно он знал о нём. И зная, позволял себе так пренебрежительно усмехаться. Бьорк неторопливо перелистывая страницы учебника, следила за Алексисом кротким созерцательным взглядом. Время близилось к полудню, и ученикам был предоставлен час послеобеденного отдыха.Покончив с трапезой, Алексис и Бьорк уединились в саду. И всё было бы хорошо, если бы Роман не попался Алексису на глаза. Проходя мимо, Ди Валь споткнулся и опрокинул на него поднос. Нечаянно конечно, но всё что происходило с участием Романа, не могло быть оправдано. Если бы поднос был полным, Алексис набил бы ему физиономию, даже не задумываясь о том, что это будет последней его выходкой. Но к счастью для обоих поднос оказался полу пустой, и Алексиса лишь обрызгало соком. Но сок оказался гранатовым и безнадёжно испортил Сорре белоснежный новенький камзол, одетый по случаю начинающегося выходного. Что касается Бьорк, то она была в восторге от этой сцены. Падая, Валь завалился на Алексиса, и Бьорк могла целых две секунды любоваться его симпатичной задницей. О том, что Роман привлекал её она, не скрываясь сообщила Сорре сразу же после инцидента понадеявшись что друг поспособствует их сближению. Но не тут то было.— Я мечтаю самолично убить его! — выл Алексис. — Нет, ты представляешь, и этот ублюдок, мой напарник! Напарник?!!! — почти выкрикнул он и, обхватив голову, обессилено приземлился на край изящной резной скамейки.Академия девятки была великолепна во всём и по праву славилась своими роскошными садами. Цветущие аллеи и беседки, увитые плющом и розами, были пригодны как для уединения, так и для занятий. Всюду журчали фонтаны, росли высокие лабиринты из кустов. В одной части сада на широкой покрытой зёлёным ковром площадке один из инструкторов нещадно колотил группу студентов второкурсников обучая их рукопашному бою. Стоны и гортанные выкрики доносились даже сюда, и Бьорк изредка перелистывая наманикюренными пальчиками очередное нудное описание зелий, с беспокойством поглядывала в сторону обучающихся. Через некоторое время ей тоже предстоит пройти подобное изуверство. Она, конечно, умела сражаться. Но без помощи магии ей было трудно победить противника. К тому же она не любила изнурительные физические тренировки. Они портили всю её безупречную красоту. Сейчас у них с Соррой выдалась свободная от занятий пара, и теперь она, уединившись с другом, в который раз выслушивала его непрерывные стенания. Прошло уже две недели, после того как оба они сумели пройти вступительные экзамены. И если она поначалу безумно радовалась тому, что может находится рядом с Алексисом, то теперь, зацикленность приятеля, начинал её раздражать. — Роман то, Роман сё. — Девушка со вздохом отложила книгу и провела рукой по длинный вьющимся волосам. — Я устала слушать о твоём Романе. Ты говоришь о нём целыми днями напролёт. Право Алексис меня уже тошнит от этого. Почему бы тебе не смириться с его присутствием? По — моему, он довольно милый парень. И к тому же, не ищет ссоры первым, в отличие от тебя.— Скажи ещё, что ты не против закрутить с ним? — язвительно буркнул Алексис. — А почему бы и нет? — Бьорк усмехнулась — Он красив и к тому же в нём есть что — то такое — она мурлыкнула и потянулась, облизав губы. — Я планирую узнать какой он в постели. Алексис наградил её убийственным взглядом и отвернулся, бросив в сердцах.— Ну, так иди и переспи с ним. Я не стану тебя останавливать. Бьорк звонко расхохоталась.

— Алексис, мы были с тобой близки столько раз, что давным — давно перестали испытывать друг к другу интерес. Но, кажется сейчас, ты ревнуешь.— Это не ревность, — Алексис прикрыл глаза и прошипел, словно рассерженная кошка. — Я и сам не могу понять, что со мной твориться. Но этот парень просто выводит меня из себя. Мы почти не разговариваем, потому что как только мы пытаемся заговорить, между нам вспыхивает сора, переходящая в драку. И к тому же...Он...Он как заноза — пожаловался Иттаниец непонятно на что— Это всёго лишь вторая неделя — успокоила Алиса — Кто знает, что ждёт вас впереди? Быть может, вы ещё станете неплохими напарниками. — Знаешь поговорку: Стерпишься — слюбишься — она философски вскинула изящный пальчик украшенный перстнями. — Если только, я не убью его раньше — раздражённо прорычал Алексис и прибавил уже другим тоном — Кстати, ты не против, если я временно оккупирую твоё жилище?...Не за так, естественно.

Они одновременно смерили друг друга тем особенным взглядом, который свойственен лишь людям привыкшим понимать друг друга с полу слова. — У меня высокая арендная плата, мой ди — мурлыкнула Алиса, на мгновение, прикрывая глаза. — Я не из тех, кто остается в долгу — парировал Алексис и оба одновременно расхохотались, прекрасно понимая, что даже если дело не дойдёт до постели, что бывало исключительно редко в силу чрезмерной любвеобильности Алисы, то, по крайней мере, им обоим будет не скучно.

* * *

* * *

* * *

* * *

*Роман закончил перевод и разогнул спину чувствуя, как затекли мышцы спины и шеи. Время было половина второго ночи, но Алексис так и не вернулся. Он с самого своего поступления в академию, только и делал, что шлялся по девкам и прогуливал занятия. Учителя как всегда ни делали по этому поводу ни единого замечания. Им вообще никогда не делали замечаний. — Посещает Алексис занятия или не посещает это проблема только Алексиса и твоя — хмуро объяснил ему метр Абель, когда осознав, что Алексис кажется так и не намерен заниматься, Роман не выдержав обратился к нему. — Если Алексис считает себя достаточно подготовленным к экзаменам, то ему нет никакого смысла сидеть на лекциях. Но это выясниться через две недели, не так ли? А пока я думаю, вам стоит поговорить со своим напарником, а не заниматься жалобами — Горимус отечески потрепал ди Валя по голове и как всегда исчез. Роман чувствовал, как изнутри его душит злая и бессильная ярость. Он абсолютно никак не мог воздействовать на Алексиса и абсолютно ничего не мог сделать с ним. На все его замечания Алексис посылал его куда подальше или колко насмехался, доводя Романа до состояния бесконтрольного бешенства. И только по одному предмету у них всегда неизменно были самые лучшие результаты. В совместных спаррингах им не было равных. Оба, и Роман и Алексис буквально не могли дождаться тренировок и благодарили небо, что они проходят каждый день, и у них есть целый час убивать друг друга в своё удовольствие под присмотром опытных инструкторов. Романа огорчало лишь одно: Восстанавливать его после тренировок был обязан только Алексис и мысль о том, что временами он безраздельно и полностью зависит от проклятого иттанийца, бесила его ещё больше.Вчера Алексис сломал ему два ребра, и " позабыл" срастить правильно, что превратилось на тренировке в унизительную полную боли пытку. И инструктора сделали вид, что не заметили этого. Все свои трудности между собой напарники решают сами.Роман стиснул зубы и осторожно повернулся, стараясь не задевать ноющее ребро. Он наложил повязку, но без помощи Алексиса толку от неё не было никакого. Но просить проклятого иттанийца помочь ему? Да он скорее откусит себе язык, чем опуститься до подобного унижения.Завтра вставать в пять утра. Роман зевнул и уже собирался выключать свет, когда в комнату насвистывая, вошёл Алексис.

Демонстративно игнорируя Романа, итаниец подошёл к кровати и принялся раздеваться.— Ты сегодня опять пропустил занятия, — Роман отложив книгу сел и с ненавистью прожёг мускулистую спину иттанийца ненавидящим взглядом, надеясь что всё таки случиться чудо и в ней появиться дырка.— Правда что ли? — насмешливо обронил Алексис.— У нас экзамены на носу! — заорал Роман. Я не хочу остаться из за тебя на второй год. Ты понимаешь это, ублюдок?!!Иттаниец медленно повернулся, смерил пыхтящего Романа насмешливым взглядом и произнёс словно задумавшись. — Наверное, ты прав. Но знаешь ли... Я не тороплюсь. — Ах ты — Роман, позабыв о боли, ринулся на иттанийца, и получил точный выверенный удар ногой в ребро. Боль была такая, что у него потемнело в глазах, он скорчился, задыхаясь, и упал на колени.. Из глаз едва не полились слёзы, а перед глазами услужливо замелькали тёмные точки, приглашая его свалиться на пол и полежать пару минут. Роман прикусил губу, с трудом фокусируя взгляд и стараясь прийти в чувство, до того как Алексису придёт в голову повторить урок. — Не стоит меня злить, пастушок. А то останешься калекой. — Итаниец неторопливо словно ничего не случилось, закончил раздеваться и на ходу потрепав его по голове и отправился в ванную совершенно не стесняясь своей наготы. Роман, стиснув зубы, запустил в него подушкой, но попал в закрытую дверь. — О чём он только думает, ублюдок? — он поднялся и застонал он резкой боли в боку, но затем стиснув зубы и вытерев пот выступивший на висках доковылял до подушки и подняв её с пола, скрипя зубами бросил её на кровать.Как же я тебя ненавижу — подумал он уже в который раз с бессильной тоской глядя на дверь и слушая как плещется в ванной вода. — Хоть бы ты сдох что ли и тогда у меня не будет напарника. Он взбил подушку и отложив книгу осторожно лёг, что бы не тревожить ребро. Завтра им предстоит ещё одна тренировка, и если так будет продолжаться и дальше, Алексис и правда сделает его калекой. Если Роман не найдёт способа расправиться с ним раньше — мелькнула в голове услужливая, но донельзя противная мысль. Роман лежал и думал о том, что если бы был способ прикончить Алексиса, он бы им воспользовался не задумываясь. Интересно, а если Алексис думает обо мне точно так же?Эта мысль показалась Роману неприятной. Он почти заснул, когда Алексис вышел из ванной. Несколько минут он, сопя, ходил по комнате, демонстративно производя как можно больше шума, что бы ещё больше позлить Романа.Роман проснулся от тишины.Тишина была слишком внезапной и неожиданной. В комнате по-прежнему горел свет, но теперь он был полностью приглушён, и лампа была заботливо отвёрнута в другую сторону. Роман лежал с закрытыми глазами, разглядывая тусклый свет лампы сквозь ресницы, и никак не мог сообразить, почему внезапно стало так тихо. А затем он ощутил, как кто — то осторожно стягивает с него одеяло. Роман моментально проснулся и теперь притворялся спящим, через неплотно сомкнутые веки, видя сидящего на краю своей кровати Алексиса. На мгновенье ему стало не по себе. Неужели Алексис пытается убить его во сне? Но тогда зачем он снял с него одеяло? Или он хочет сделать какую нибудь пакость? Если так, ему придётся здорово пожалеть об этом, потому что раненный или нет, но Роман размажет его по стене. Он только сегодня освоил новое заклятие, и теперь ему не терпелось применить его на Алексисе, чудесная способность которого помогала им постоянно нарушать запреты о драках и при этом не быть пойманными. Сейчас он неистово жаждал лишь одного, что бы Алексис действительно попытался навредить ему, и тогда Роман сможет наконец напасть и перестать сдерживать свою ярость.Руки Алексиса внезапно взялись за ворот его сорочки, расстёгивая пуговицы. Роман похолодел.Что этот гад, задумал сделать с ним? Он застонал, поворачиваясь словно во сне, и принялся шарить в поисках одеяла. Алексис с неслышным вздохом укрыл его и обхватил голову задумавшись. Роман словно успокоившись сделал вид, что заснул, и теперь лежал напряжённо размышляя о том, что желает сотворить его противник. Тогда пусть он попытается и...получит двойным пульсаром в лоб.Роман проснулся внезапно от того, что воздух холодит его обнажённую кожу. Вернулся в сознание и с ужасом осознал, что заснул и сейчас. Сердце его испуганно забилось, подпрыгнув почти до самого горла, когда он вдруг осознал, что почти обнажён. Его рубаха была снята с него и теперь аккуратно лежала рядом с его щекой.Он не мог понять. Неужели он так крепко вырубился, что ничего не ощутил. Алексис склонился над ним и его длинные волосы на мгновение скользнули по щеке Романа. Роман сконцентрировал энергию, готовясь разрядить в него пульсар. И внезапно осознал, что Алексис приподнимает его, очень осторожно боясь разбудить, разматывает неуклюжую грубую повязку которую Роман пытался наложить сам на себя. Роман замер боясь дышать и верить самому себе и своим глазам и ощущениям. Алексис пытается помочь ему? Или же... Роман ощутил, как пальца Алексиса осторожно прощупывают его рёбра, он непроизвольно вздрогнул и застонал когда Алексис коснулся больного места и замер вместе с Алексисом. Несколько секунд Алексис не двигался, пристально вглядываясь в его лицо, затем расслабился, и Роман ощутил, как энергия исцеления привычно заполнила его тело. Стало удивительно легко и спокойно и как то по дурацки хорошо на душе. — Всё таки этот Алексис не такой уж и ублюдок — подумал Роман и спокойно провалился в сон не зная, что на губах его блуждает спокойная умиротворённая улыбка. Почти такая же улыбка блуждала сейчас на губах Алексиса. Только в ней не было ни спокойствия, ни умиротворённости, а холодная самоуверенная ненависть и злобная радость при мысли о том, что он, наконец, то придумал способ, как раздавить своего врага.

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Экзамен проходил почти официально. Два десятка учеников из набора первого курса толпились перед массивными дверями приёмного зала, ожидая результатов. Две первых пары уже вошли внутрь и теперь исправно держали ответ по всем шестидесяти вопросам теории. Остальные болтали между собой, сидели уткнувшись в конспекты и зубрили формулы заклятий, которые нужно будет активировать в нужный момент. К тому же, после теории следовала практика в учебном зале, и это было хуже всего. Роман нервничал. Не потому что боялся экзамена, а потому что подходила их очередь, а Алексис так и не появился. Он присел на одну из широких затканных бархатом скамеек и, стараясь успокоиться, принялся рассматривать висевшие напротив старинные портреты знаменитых магов, и учителей академии, отдельно украшенное завитушками гербовых лент высилось изображение короля, возле которого, соблюдая дежурство, неподвижно возвышались ученики второго курса. Скоро им тоже придётся нести эти нудные охранные акты. Часами стоять в полной неподвижности, не имея права ни поговорить, ни зевнуть. Дежурства выпадали раз в месяц, и Роман уже успел узнать расписание для себя и Алексиса. Он был не против дежурства, но представив, что на зло ему учудит Алексис, он заранее готов был повеситься. Громко пробили часы, показывая что осталось всего лишь пять минут. Роман тоскливо огляделся, скользя равнодушным взглядом по золочённым наполненным солнечной пылью стенам. Алексиса не было.Но когда дверь уже распахнулась и он приготовился войти Алексис внезапно показался из за поворота, и оттерев его в сторону широко ухмыльнулся, сказав громко.— Поторопись Роман. Этот экзамен не такой уж и страшный что бы так трястись. Роман неистово зарычал. — Роман Ди Валь, Алексис Сорра, добро пожаловать для прохождения основного вступительного экзамена. Займите, пожалуйста, свои места. В связи с тем, что указом директора вы по спискам проходите как объединённая пара, то экзамен вы проходите в разных помещениях. Алексис Сорра вы не посещали лекции и поэтому останетесь побеседовать с членами комиссии, у них к вам накопилось много вопросов. Роман прошу вас за мной. Я проэкзаменую вас лично, но не радуйтесь. Я не делаю поблажек ученикам, так что вам придётся сильно постараться, что бы сдать с высшими баллами. Роман последовал за метром Абелем. Мысль о том, что Алексис сейчас завалит все его усилия, жгла его раскалённым железом. Он отвечал правильно, но, почти не вникая в суть, потому что все его мысли были заняты Алексисом. Когда теория закончилась, и они перешли к практике, он едва сумел не проиграть по очкам, потому что никак не мог сосредоточиться на поединке.Когда он и Алексис встретились снова, Алексис сиял как начищенный соверен. — Как твои успехи, пастушок? — ехидно осведомился он — Да уж получше чем твои — буркнул Роман садясь рядом с ним на деревянную скамью и с трудом удерживаясь что бы не врезать ему.— Ну, я бы не стал делать таких утверждений ди Валь — сухо заметил Абель входя следом за юношами с отчётами о результатах экзаменах. — Сорра — он повернулся в сторону иттанийца и пробежал глазами белый аккуратный листок. Лицо его вечно нахмуренное прояснилось. Он улыбнулся и посмотрел на юношу с теплотой. — Похвально. Весьма похвально — громко проговорил он. — Все экзаменаторы единогласно поставили вам высший балл. Практика тоже не оставляет сомнений. Самый лучший результат среди всех учеников.Роман сидел раскрыв рот почти с суеверным ужасом глядя на ухмыляющегося Алексиса. Ему казалось, что он спит и видит страшный сон и никак не может проснуться.— Студиоз ди Валь -лицо экзаменатора стало суровым .— Вы довольно неплохо справились в теоретическим материалом. Видно, что вы занимались. Однако вам надо больше времени уделять практическим занятиям. Вы сдали экзамен, но практику я вам зачитаю с огромной натяжкой, да и то лишь потому, что ваш напарник Сорра проявил себя со столь блестящими результатами. Так что благодарите своего друга и в следующий раз постарайтесь прийти более подготовленным.Роману казалось, что сейчас на него рухнет потолок. Он смотрел на гадко ухмыляющегося Сорру и не верил. Не мог поверить, что всё произошло именно так. Сорра не был ни на одной лекции, Сорра вообще не появлялся в академии и вот теперь Сорру ставят ему в пример как лучшего ученика. Нет, этот мир сошёл с ума. Совсем сошёл с ума.— Эй, ди Валь, не делай такое лицо — Сорра неожиданно расхохотался-Я сейчас заплачу глядя на тебя. Ты ведь хотел, что бы мы прошли экзамены. Всё позади. А если тебя не устраивает результат, то я предупреждал тебя. Надо не по девкам шляться, а заниматься учёбой. Так что всё справедливо.

Не сумев сдержать себя, Роман кинулся на Сорру, но тот словно ожидая лишь только этого, неожиданно скрутил его заранее заготовленный коротким движением и притянул к себе, завернув ему обе руки за спину.— Роман, не дури — прошипел он ему на ухо. — Или ты хочешь уйти из академии? — Так нечестно — просипел Роман. Не честно. Ты всё подстроил, не знаю как но это..— Студиоз ди Валь — прогремел грозный голос метра Абеля. Немедленно возьмите себя в руки и ведите себя достойно. Сорра уведи своего напарника и успокой его, прежде чем он не натворил неприятностей. — Как прикажете господин Абель Горимус.Сорра, больно сдавив ему шею, заставил подняться, и почти пинками вытащил за дверь.— Пусти — приказал Роман, когда они оказались в коридоре. — И не подумаю — Ну и как тебе мой новый приём? — насмешливо пропел Сорра, таща его вниз по лестнице — Попробуй освободиться, пастушок. Знаешь когда ты в таком интересном положении, ты очень даже мил. Сорра издевательски потрепал его по щеке. Роман рычал, извивался, но выбраться из хватки своего противника никак не мог. Сорра тащил его по коридору в унизительном согнутом положении, останавливаясь поболтать с каждым присутствующим и рассказывая о том, с каким блеском он сдал экзамены и как опозорился Роман. И как он теперь беситься от зависти.— Отпусти Сорра, я убью тебя ублюдок — рычал Роман и вскрикивал, потому что усиливая нажим, Сорра почти ломал ему обе руки.— Попроси меня об этом как следует, и я подумаю. Эй, Бьорк — он позвал проходящую мимо девушку. Ты, кажется, хотела познакомиться с Романом. Разреши представить его тебе.— Ах ты. Ублюдок. — Роман не в силах больше сдерживаться от ярости и ненависти резко выпрямился. Раздался жуткий страшный хруст. Алексис поспешно разжал руки, и теперь, бледный и испуганный, смотрел на свои ладони и на белого как мел напарника, руки которого были согнуты в неестественном странном положении и висели сломанными плетьми.— Ты...Ты псих ненормальный!!!! — Алексис заорал одновременно с Бьорк, которая осознав что произошло, бросилась к Роману.— Спятил?!!! — Идиот! Дебил!!! Доигрался да?!! — орала она на Алексиса не зная, с какой стороны подступиться к шатающемуся жутко смолкшему Роману лицо и губы которого стали удивительно белыми. — Роман, тебе больно? Тебя тошнит? Плохо? Не двигайся. Дыши глубоко, я сейчас позову на помощь. Урод! — взвизгнула она на Алексиса.— Я не хотел — отозвался Алексис хмуро. — Он сам дёрнулся. Роман, чёрт не молчи. Скажи, что нибудь и не вздумай падать в обморок...Роман размахнулся и со всего размаха закатал ему ногой, подпрыгнул переворачиваясь, и ударил с разворота. Это было невероятно. Настолько, что Сорра буквально онемел, позволяя ноге юного графа безнаказанно впечататься себе в грудь и в скулу. — Я!!!! — прорычал Роман яростно — Ненавижу тебя!!! Алексис Сорра!!!! И я тебя убью, ублюдок. Клянусь тебе!!! Он снова взлетел вверх, но опомнившийся Сорра нанёс ему всего лишь один стремительный удар, подхватил падающего на пол юношу и беспомощно посмотрел на Бьорк.— Я его сейчас вылечу — сказал он жалобно — Бьорк, ну не смотри на меня так, я не чудовище. Я сейчас помогу ему. Только не говори проректору. Никому не говори. Помоги мне отнести его в комнату.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Роман очнулся и обнаружил, что находится в незнакомой комнате, благоухающей духами. Он лежал на мягкой кровати под бледно — жёлтым балдахином. Фиолетовые шнуры стягивали тяжёлый бархат, рассыпаясь огненными кистями. На резных столбиках резвились миниатюрные драконы пожирающие звёзды. Солнечный свет преломляясь отражался от полированных крыльев и танцевал по стенам из красного дерева, затканных розовым и золотистым шёлком.Кто бы не был хозяином неизвестного дома, ясно было одно — на обстановку он не поскупился. Точно так же как и на благовония.В распахнутые окна врывался ветерок. Но даже он не мог выветрить сладковатый душный аромат, которым намертво пропиталась эта роскошная спальня, столь разительно отличающаяся от студенческих комнат, что даже последнему дураку было ясно, Роман находится где угодно, но только не в академии. Или у Рогозы случился приступ безвкусицы и он решил поселить Романа у себя. Но ни безвкусицей, ни тем более меценатством, Рогоза не страдал. Представив, что эта комната могла бы принадлежать Сорре, Роман непроизвольно фыркнул. Воображение услужливо нарисовало образ надменного Алексиса в нелепом розовом камзоле и ядовито — зелёных чулках. Так сказать в комплект обстановке. Мстительно прицепив ему на хвост алый розан, которыми иногда украшали себя первокурсницы отличницы, желая подчеркнуть своё статус превью, Роман ощутил, что настроение его начинает стремительно улучшаться. Впрочем, он никогда не позволял себе хандрить подолгу. Тело слушалось, и если не считать лёгкого головокружения и голодного урчания в животе, чувствовал он себя вполне неплохо. Роман завертел головой, пытаясь подняться, и услышал звук отодвигаемого стула.— Ты пришёл в себя?Девушка, которую Роман видел уже много раз, но никак не решался познакомиться, вздёрнула полог и, закрепив его шнуром, присела на край кровати, плавным полным скрытого изящества движением.За пологом обнаружилась вторая половина комнаты. Секретер был завален книгами и судя по тому, что пальчики девушки оказались вымазаны чернилами, она усердно занималась. — Как ты себя чувствуешь? — в руках незнакомки обнаружился бокал. Она поставила его на туалетный столик, и на мгновение склонившись над Романом, поправила подушки, помогая ему устроиться удобнее.Глазам графа предстал соблазнительный вырез, а носа коснулся нежный аромат духов.Обычно Алиса носила стандартную форму магички. Мешковатую, скрывающую фигуру. По словам Рогозы женщина — маг в первую очередь должна быть магом и уж во вторую очередь...хоть козой на ярмарке.Но сейчас в простом элегантном платье, и волосами небрежно заколотыми назад, Бьорк производила поистине ошеломляющий эффект. При одном взгляде на белые точёные плечи у Романа захватило дух, а стоило его глазам скользнуть чуть ниже... — Я Эмили Алиса ди Бьорк — девушка очаровательно улыбнулась. Впрочем не без некоторой доли снисходительности. Алиса прекрасно понимала какое впечатление производит на представителей противоположного пола и умело этим пользовалась. Роман стремительно покраснел, и промычал что то невразумительное. Казалось ещё немного, и об него можно будет зажигать спички. А посему следовало немного разрядить ситуацию. — А ты Роман ди Валь.— Но...— О тебе и Сорре не знает разве что глухой. В день поступления вы произвели неизгладимое впечатление. А уж на экзаменах...Кстати, декан не в курсе того что произошло, — многозначительно прибавила она сменив тему. На лице Романа отразилось удивление. Алиса кивнула.— Мы решили скрыть это. Сорра боялся, что вас выкинут из академии. Естественно беспокоился о себе. —

В голосе Алисы скользнул сарказм — Ты сейчас в моём доме, в городе, — пояснила она и выставила ладошку, прерывая поток вопросов. — Не волнуйся, Алексис сюда теперь совсем не скоро придёт. Я на него сильно разозлилась.Роман молчал, пытаясь осмыслить сказанное и заодно вернуть голову на место. Оторвать глаза от Алисы было не так — то просто. — Однако ты действительно сумасшедший. — прекрасно замечая его реакцию и любезно позволяя любоваться собой посетовала Алиса — Разве стоило так делать? А если бы Алексис не смог помочь тебе? — она укоризненно взмахнула пальчиком и обнаружив чернильное пятно, поднялась и отправилась за салфеткой, выпуская Романа из своего магнетического плена.— Сорра никогда больше не сможет мне помочь — прорычал Роман, приходя в себя и впадая в ярость при упоминании ненавистного имени. — Я убью его как только выйду отсюда. — И вылетишь из академии, — холодно констатировала девушка оборачиваясь и рассматривая Романа через плечо— Если только Сорра не прикончит тебя раньше. Из за чего вы сцепились на этот раз? — она наконец отыскала салфетку и принялась тереть пальцы. К аромату благовоний примешался отчётливый запах спирта.Роман сел и нахмурился. Рассказывать, что произошло, у него не было ни малейшего желания. Бьорк несколько мгновений прищурившись, всматривалась в лицо, потом пожала плечами. — На самом деле вы удивительно одинаковые с ним, — с вздохом сказала она и выбросила салфетку, любуясь своими аккуратными пальчиками. Роман недоверчиво вскинул глаза. — Ты и Сорра, похожи как родные братья. Наверное, из за этого и собачитесь между собой. Просто удивительно, что Сорра не желает этого замечать. Ему нужны друзья, и вот рядом такое сокровище. — девушка нисколько не стесняясь его присутствия намазала руки лосьоном — А всё о чём он мечтает это напиться твоей крови. Вы мужчины порой удивительно тупы. Она решительно задвинула пробку флакона, словно подводя итог сказанному, и не давая затянуться многозначительно тяжёлой паузе возникшей после её слов, вернулась и протянула ему бокал.— Я приготовила лекарство. Алексис тебя восстановил, но до конца недели о тренировках придётся забыть. — Я не могу. — Роман отбросил одеяло, собираясь встать, и поспешно вернул его обратно, осознав, что лежит совершенно голый. — Если я...Алиса лукаво вскинула бровь, не стесняясь окидывая его откровенно оценивающим взглядом. — Ты настолько застенчивый? — А ты настолько развратна? — буркнул ди Валь раздражённо. Развязанная манера девушки его смущала. Однако Алиса нисколько не обиделась на грубость.— Эту идею мне подкинул Алексис. Он сказал, что это единственный способ удержать тебя в кровати. Тебе нужно восстановить силы. Вот. Выпей и не вредничай.Роман нехотя взял питьё, и несколько секунд хмурясь, смотрел на Бьорк, не зная как реагировать на её непосредственную, но в то же время очаровательную бесцеремонность. Затем облизнул пересохшие губы.— С чего такая забота?Ответ Алисы поверг его в шок.

— Ты мне нравишься — отозвалась девушка просто. — Разве это недостаточная причина? Я не знаю, что вы там не поделили с Алексисом, но меня это не волнует. Я хочу встречаться с тобой!Она рассеяно погладила фиолетовую кисточку шнурка — По крайней мере, я не вижу повода отказаться от этой мысли. Скажем так на данный момент, у меня на тебя далеко идущие планы. Что скажешь? — она подмигнула, и забрав бокал из рук Романа, поставила его на столик, сделав вид, что не заметила, как он поперхнулся, во время её слов. А затем снова опустилась на кровать.Очень изящно и грациозно. Напоминая соблазнительную, лесную кошку. Красивую и опасную.— Скажу, что это достаточно откровенно — пробормотал Роман растерянно, не сводя с девушки слегка настороженных синих глаз, не зная, то ли изумляться, то ли восхищаться подобной тактике.— Вот как? — мурлыкнула Алиса, и придвинулась ближе, почти касаясь его кожи дыханием. Ди Валь отстранился. Почти незаметно. Девушка внутренне поморщилась и вновь тактично сделала вид, что не замечает этой обидной реакции.Ей хотелось дотронуться до него. Коснуться длинных ресниц, таких чёрных, что они казались присыпанными угольной пылью. Провести пальцами по шелковистой копне волос. Взъерошенных, торчащих в разные стороны, словно отражающих взрывной характер самого Романа. Одно сплошное противоречие. Это ошеломительное сочетание мужественности и в то же время почти беззащитной мягкости. Ди Валь не просто нравился ей. Он сводил её с ума, заставляя кожу покрываться волнительными мурашками, а её саму терять голову, в желании прильнуть к нему и позволить этим мускулистым и надёжным рукам заключить себя в объятия. Ощутить прикосновение его ладоней, попробовать вкус его губ. Почему то она была уверена, что он будет тёплым, как янтарное вернейское вино, терпкость которого невозможно забыть, точно так же как и спутать его, с чем либо другим. В Сорре, не было ни капли теплоты. В глазах ди Валя в ней можно было утонуть. Если только суметь пробиться к нему, сквозь эту синюю ледяную плотину недоверия. Туда где за синими молниями, живут золотистые солнечные зайчики. Почти такие же зайчики жили в глазах Алексиса, но это было так давно, что она почти забыла, как это может быть прекрасно. И сейчас Роман невольно напоминал ей об этих чудесных временах. — Я тебя шокирую? — спросила Алиса прямо и, решив не тратить время на любование, сделала то, что ей так хотелось сделать — провела ноготком по его переносице с лёгкой аристократической горбинкой. Характерный признак ромэйцев, так же как смуглая кожа и синие глаза, в глубоком омуте которых наверняка нашло свою погибель не одно женское сердце. Её пальцы задержались на его губах, чуть надавили слегка оттягивая вниз, скользнули по подбородку.Роман замер, не зная как реагировать на столь откровенное приглашение. Скрывать, что девушка привлекала его, не имело смысла. Но слишком быстрое развитие событий настораживало.Алиса была из свиты этого выблюдка Сорры, и было бы слишком наивно с его стороны поверить, что за этим не кроется никакого подвоха. Он и не верил. — Шокирую. — Алиса грустно улыбнулась и убрала руку. Роман еле заметно выдохнул. — Но, я не ханжа и не лицемерка, и уж явно не занимаю сторону нашего милого Алексиса, иначе бы ты не находился здесь. Она усмехнулась, словно читая его мысли — Просто я не вижу смысла, скрывать то, чего я хочу. И тратить время на то, что я могу получить сейчас.Глаза её блеснули, а голос понизился до завораживающего, сексуального шёпота — Потому что мне... это очень... И очень...Нравиться — её губы после лёгкого колебания, ласково скользнули по краешку его губы, маня ароматом клубники. И девушка, прильнув к нему и давая ощутить свои соблазнительные выпуклости, неожиданно выпрямилась, лишая нерасторопного Романа блаженного рая. По её мнению. По мнению Романа, он ощущал себя как на горячей сковородке, и единственное чего ему хотелось на данный момент, это не пялиться на прелести красавицы Алисы, а поесть и убраться отсюда ко всем чертям. Причина была проста. Он не доверял ди Бьорк, и если уж красотка вознамерилась открыть на него охоту, то Роман предпочёл бы весь этот флирт, на своей территории. К тому же, если для итанийцев подобное поведение, было чем то из разряда нормы, то для Романа выросшего в провинции, это казалось выходящем за всякие приличествующие рамки. Алиса вела себя как доступная шлюха из дома свиданий. Но ведь она была знатного рода, о чём недвусмысленно свидетельствовала золотая сигна на её одежде. — Вам не кажется, что вы слишком торопите события, госпожа ди Бьорк? — сглотнув и с трудом заставив себя не пялиться на соблазнительный вырез, пробормотал Роман, ощущая себя в лучшем случае распоследним кретином. Алиса нахмурилась и несколько секунд рассматривала его с видом лёгкого недоумения. Роману захотелось провалиться сквозь землю.— Я тебе не нравлюсь? — наконец прямо спросила она.Роман замотал головой и сглотнул.— Нет...Не в этом дело. Нравитесь очень...Просто я...— Ты можешь обращаться ко мне на ты — снисходительно перебила Алиса и лукаво улыбнулась, слегка блеснув подведенными глазами— Обещаю, пока ты не правишься, я буду самой разумной и скромной сиделкой. Если только ты не пожелаешь, выздороветь прямо сейчас? — она сделала выжидательную паузу.-И отказаться от такой сиделки? Я что, похож на безумца? — пробормотал Роман дипломатично и прибавил озадаченно — Если честно, я не знаю, что сказать. В Ромейне инициатива отношений обычно принадлежит мужчине. Алиса звонко рассмеялась.— Роман, ты прелесть. Нет, ну правда же. Ты такой милый. Роман стушевался окончательно.— Я не предлагаю тебе отношений. Я просто поставила тебя в известность о том, что ты нравишься мне. Для начала — насмешливо прибавила она, вгоняя Романа в краску. — Хотя твой вариант нравиться мне гораздо больше. Насколько я могу судить, моё предложение не оскорбит твоего достоинства? — Я вовсе не имел в виду...— Роману захотелось уползти. Алиса ему нравилась. Но не так же быстро то — взвыл он мысленно, думая о том, что неплохо было бы одеться. Для начала. — Девчонки из академии считают, что ты помешан на своём титуле. Ты никогда не снимаешь сигну — — Эм...Дело не в этом. -Роман помрачнел. — Ну, я происхожу из не менее древнего рода, чем твой...Алиса отвернулась, для того, что бы поправить начавший падать полог и пропустила слова Романа, не заметив, что невольно затрагивает не самые приятные его воспоминания. — Моя мать, является одной из личных фрейлин новой королевы Лидии. А отец состоял в свите короля Эрро. Он погиб. Несчастный случай. Это было давно. Я была ещё маленькая и почти не помню его. — Алиса беззаботно махнула рукой. — Мама говорила, что его отравили. Банальная история.— Это печально — пробормотал Роман испытывая страх от того с какой беспечностью иттанийка рассуждала о подобных вещах. Алиса равнодушно повела плечом. — При дворе это обычное дело. Для того что бы добиться милостей люди на что только не готовы пойти...Извини -спохватилась девушка — Я наверное кажусь тебе циничной. Но так мыслят многие, кто вырос при дворе. Если какие то вещи случаются почти каждый день, то через некоторое время перестаёшь замечать их. Она замолчала и в комнате повисла тишина. Во время которой каждый из них думал о своём.— Я вырос в провинции — тихо сказал Роман. — И никогда не хотел служить при дворе. Отец очень настаивал на этом. — Я слышала, что он отправил тебя в монастырь — Алиса тонко улыбнулась.

— Не самая приятная история. Это не то, о чём бы мне хотелось рассказывать — Роман поднял голову, встречая её взгляд. — Алиса, ты мне правда очень нравишься. Но не могли бы мы, оставить этот разговор, до лучших времён? Есть вещи которые...он смутился не зная как подобрать слова. — У каждого из нас есть вещи, которые навевают...неприятные воспоминания. Всё дело в том, как к ним относиться. Иногда лучше всего забыть о них. И продолжать быть, так, словно ничего не случилось. Только эти вещи умеет делать не каждый. Я умею не думать о плохом. Ну вот — Алиса тряхнула волосами и провела рукой по лицу — Иногда меня несёт, и я сама не понимаю, о чём говорю. Просто мне так проще. Не соблюдать дистанции, сломать барьеры. Так ведь действительно проще... Понимаешь?Роман кивнул.— Наверное. Просто некоторым людям не так то просто эээ сломать эти барьеры. Им нужно время. Немного больше времени. Это тоже стоит понимать.— Я понимаю. Алиса поднялась. — Как и то, что мне стоит признать своё поражение уже сейчас. Как один из способов не лгать себе.— Эм...Я не совсем...— Роман смутился, чувствуя что теряет нить беседы.— Интересно наблюдать за вами граф ди Валь. Вы уже целый час проедаете меня глазами, однако не сделали ни единой попытки воспользоваться тем, что вам столь настойчиво предлагают. Роман — её пальчики волнительно скользнули по его обнажённой груди, слегка царапая кожу. — Может быть оставим условности для другого раза? Я всего лишь хочу узнать тебя чуть поближе, без каких либо обязательств. Просто... — её рука медленно, но верно поползла вниз забираясь под тонкое покрывало... — Как бы это выразиться...Сломать барьеры?!— она игриво улыбнулась и оцепенела, осознав, что её запястье мягко, но непреклонно отклонили в сторону.— Почему? — спросила Алиса, кусая губы и не делая попытки вырваться из его осторожной и какой то удивительно ласковой хватки. Валь разжал пальцы сам.— Ты же хочешь меня, Роман. Разве нет? — она потерянно дотронулась до своего запястья, но затем перевела взгляд вниз, и её губы сложились в победную улыбку.Роман спокойно поправил одеяло, закрывая от её взора, явное свидетельство своего желания.— Почему? — глухо переспросила девушка. От её улыбки не осталось и следа. Лицо побледнело и на нём отчётливо проступили красные нервные пятна. — Почему Роман? — Потому что я уважаю вас, госпожа ди Бьорк — тихо, но твёрдо ответил Роман и покраснев, почти в противоположность белой как простыня Бьорк, отвёл глаза — Хотя это глупо говорить в такой ситуации — пробормотал он мучительно жалея о том, что не умеет говорить, правильно и изыскано. А может просто сказать, так как есть. Даже если это не самые удачные слова. — Есть вещи, которые трудно выразить словами. Но я знаю, что я не хочу сожалеть о том, о чём я потом буду сожалеть. Точно так же как и вы. Простите. Наверное, я полный идиот -он окончательно стушевался, не понимая, что сейчас в глазах Алисы он выглядит кем угодно, но только не идиотом. Хуже всего было то, что если до этой секунды он просто привлекал её физически, то сейчас в этом влечении внезапно родилось что то очень важное и новое. И от этого, таким мучительно болезненным показался его стремительный отказ. — Но если я сейчас потеряю голову — тихо продолжил маленький граф, опустив голову и глядя прямо перед собой — то я перестану уважать самого себя. Я понимаю, что для вас это не имеет значения, но я не люблю вас. А спать с женщиной которую я не люблю, это всё равно, что воспользоваться эээ...я — он замялся на мгновение — Вы достойны лучшего. Поэтому позвольте мне уйти. И сумейте меня понять. Прошу вас. Не обижайтесь на меня...Я ну правда же...Я..-Граф ди Валь — ровным ничего не выражающим голосом проговорила девушка поднимаясь и совершая церемонный поклон. — Простите меня, за моё недостойное поведение. И если я невольно оскорбила вас. Вы можете располагать гостеприимством этого дома, столько сколько сочтёте нужным. Я пришлю вам слугу. А сейчас извините меня. Я бы хотела уйти.Стремительно развернувшись и слепо натыкаясь не мебель девушка бросилась к выходу.— Госпожа ди Бьорк! Алиса!! — Роман проклиная себя последними словами вскочил бросаясь за девушкой и пытаясь её остановить, но пока возился с покрывалом, упустил драгоценные секунды. Громко хлопнула дверь.— Я кретин — Роман медленно опустился на кровать и запустил ладонь в волосы, словно желая их выдрать.Через двадцать минут, он покинул дом.

Алиса была в бешенстве. Сейчас это было такое же состояние, в котором обычно пребывал Алексис, во время своего общения с несносным ди Валем.Этот мальчишка. Этот ублюдок. Он. Он отверг её.Алиса схватила первую попавшуюся безделушку и со всего размаха зашвырнула её об стену, глядя на разобранную кровать. Ещё час назад здесь лежал Валь. Простыни хранили запах его восхитительного тела, от которого она так неосторожно потеряла голову. Потеряла настолько, что не смогла контролировать себя и решила заняться с ним любовью. Дура. А он...Алиса принялась крушить всё вокруг себя. В этом состоянии её застал Алексис. Позволить увидеть себя вот такой, Алиса не могла даже ему. И сейчас глядя на его вздёрнутые в изумлении брови, она досадливо кусала губку, мысленно делая пометку уволить служанку посмевшую пропустить Сорру без доклада. Хотя о чём она? Алексис живёт в её доме почти так же как у себя. И будет жить ровно столько, сколько пожелает. Она прекрасно знала, причину и была готова следовать за ним в огонь и в воду. Точно так же как и исполнять все его приказания, хоть со стороны и казалось что они всего лишь друзья. Может в некоторой мере так оно и было, но тем не менее прекрасная итанийка ди Бьорк, чья мать служила фрейлиной при дворе новой королевы Лидии, а отец состоял в личной свите короля ди Эрро, никогда не забывала своего места, точно так же как никогда не забывала причины по которой она оказалась здесь, пожертвовать столь многими и дорогими её сердцу вещами. И эта дружба, давно перешедшая все стадии и грани, была слишком значима для них обоих, что бы хоть один из них позволял себе вспомнить о приличиях или дистанции. Алиса, с трудом взяв себя в руки, подошла к зеркалу и принялась приводить в порядок растрёпанные волосы и платье. — Вижу я не вовремя.Алексис тактично отвернулся, и пройдя по комнате поставил в вазу принесённый с собой букет. Глаза его словно невзначай упали на разобранную кровать. Тонкие ноздри дрогнули. Но в этой комнате не царила атмосфера любовного безумия. Скорее наоборот.— Итак? — осведомился Алексис, пряча победную улыбку. — План соблазнения красавца ди Валя канул в бездну?— Заткнись — неожиданно зло оборвала Алиса и в него полетела пудреница. Алексис развернувшись, поймал её и аккуратно положил на столик.— Я вовсе не издеваюсь, а скорее сочувствую. Причём ему. Отказаться от такого роскошного тела? Валь либо спятил, либо самоубийца, судя по выражению твоих прекрасных глаз. — Алиссин, я его ненавижу. — Хм? Ещё вчера ты пела совсем другие дифирамбы. И кстати я просил не называть меня по имени — напомнил Сорра машинально, и тут же перевёл тему — Неужели его отказ настолько тебя затронул?Алиса смерила его опустошённым взглядом и неожиданно обхватила себя за плечи, став как то разом младше и словно потеряв всю свою надменность.— Не в этом дело. Отказ. Не в нём дело. Понимаешь. Он...— Да к безымянному его — она неожиданно упала на стул и расплакалась, заставив Сорру всерьёз обеспокоиться. Алексис подошел к ней, и присев рядом осторожно обнял за плечи. — Алиса, я вызову его на дуэль — проговорил он сквозь зубы и выругался. — Ну не плачь, моя гордая девочка. Этот ублюдок, заплатит за каждую твою слезу. Обещаю.— Ал — девушка рыдая судорожно вцепилась в отвороты его камзола. — Я шлюха, да?Алексис оторопел, затем в глазах его мелькнуло понимание.— Ну что ты Бьорк — сказал он ласково. — Ты не шлюха. Ты просто свободная девушка без комплексов.Шлюхи получают деньги за то, что ты раздаешь бесплатно — прибавил он мысленно и присвистнул, догадываясь, что наговорил наивный и чопорный Валь. — Чёрт Валь. Ты вляпался в дерьмо. Алиса тебе этого никогда не простит. — Я ощутила себя такой грязной. Просто грязной — всхлипывая сказала Алиса. — Он ушёл, но...Ал, я его не виню. Я вела себя ужасно. Развратно.И он пожалел меня. Представляешь Алексис — выкрикнула она истерично — Валь меня пожалел. Но не воспользовался мной. Боже. Он теперь презирает меня. Чёртов святоша. Ненавижу его. Лицемер. Ханжа. Он же хотел меня. Ал. Но он выпрыгнул из моей койки, как будто за ним гнались демоны...Алиса захохотала, а затем снова разрыдалась, вгоняя Сорру в ступор. Он никогда не видел свою подругу в подобном состоянии.— Ненавижу его — шептала Алиса, пачкая слезами его камзол, слабо ударяя кулачками в его грудь — Чёртов Валь надо было составить его подыхать. Гад. Мерзавец, негодяй.— Ну, во всём плохом всегда есть и хорошее, по крайней мере, теперь ты в моих рядах — усмехнувшись, Алексис поправил волосы девушки, приводя их в порядок и поцеловал её в макушку — И этот ублюдок Валь оказал мне услугу. Алиса я собирают раздавить его. И очень надеюсь, что теперь после того как ты лично убедилась, что этот навозник, не стоит твоей опёки, я надеюсь, ты позволишь мне подшутить над ним.— И как же ты собираешься, подшутить? — всхлипнув в последний раз, спросила девушка. — О — Алексис недобро улыбнулся. — Поверь мне у меня по этому поводу совершено немыслимый план. Наш ханжа ди Валь запомнит это навсегда. Более того, я опозорю его так, что до конца учёбы над ним будут потешаться все кому не лень. Или же он добровольно уйдёт из академии.-И этим избавит тебя от рабства — с пониманием кивнула Алиса.— Добровольный уход освобождает от всяческих обязательств — победно изрёк Сорра. — Алиса я заставлю эту тварь уйти. И заплатить тебе за твоё унижение. Ты даже не представляешь, как я заставлю его заплатить. Он ещё пожалеет, что отверг тебя. — Иногда я тебя боюсь, Алиссин — доверчиво прижавшись к его сильному плечу прошептала девушка. — Ты можешь быть таким жестоким...— Жестокость — Алексис пренебрежительно фыркнул — Скажи ещё что ты оправдываешь ди Валя за то, что он так поступил с тобой. Ему даже не пришло в голову задуматься о твоих чувствах.Разве у шлюхи, могут быть чувства? — ядовито передразнил он.Алиса отшатнулась.— ЭрроАлексис смутился. — Прости. Но возможно ты поймёшь, почему он так бесит меня. Этот его взгляд...словно такие как ты и я, никчёмная пыль под его ногами...Ромэ...Алексис напрягся, и лицо его исказилось мучительной болезненной гримасой.— Они убили мою мать — в его голосе родился стон.— Ромэ? — шепнула Алиса поднимая голову и встречаясь с ним глазами — Ты прицепился к нему из за герба?Алексис стремительно побледнел, внезапно осознавая мучительную правоту её догадки.— Не в силах ничего изменить, ты ненавидишь цветы. Или всё что с ними связано? — во взгляде Алисы мелькнуло сострадательное понимание, вызвав у Алексиса желание инстинктивно защитится ладонями — Но ты не думал о том, что это удивительно по детски. Всё равно, что ненавидеть палку, которая тебя ударила. Забыв о том, что поднял её человек. — Ты говоришь глупости. — Алексис отстранился, сам не понимая почему он прячет глаза. Почему Алиса всегда так болезненно права. Прямолинейность — плохое качество для легкомысленной шлюхи. Может быть, именно поэтому они и были так близки. Алиса единственная никогда не боялась сказать ему правду. — А разве прицепиться к Роману в тот день не было глупостью? Или ты рассчитывал, что он позволит тебе оскорблять себя безнаказанно, что бы ты попросту мог слить на него свои эмоции? Ты сам породил эту ненависть, но вместо того, что бы попытаться прекратить её, идёшь всё дальше и дальше. Но станет ли тебе легче, после того, как ты уничтожишь Романа и поймёшь, что снова воюешь со своими же собственными призраками? Лицо Сорры помертвело.— Я вижу, тебе абсолютно не нужна моя поддержка — сообщил он ровно — Раз ты так прекрасно разбираешься в том, что истина, а что нет. Может тебе стоит вернуть ди Валя. И сообщить ему, что он полностью прав, сочтя тебя шлюхой?Алиса вздрогнула словно от пощёчины и глаза её снова наполнились слезами. — Почему ты такой злой? — беспомощно шепнула она.— А ты? — огрызнулся Алексис и добавил мягко стремясь смягчить резкость своих слов — Может быть ты и права Алиса. И я действительно воюю с призраками. Но никому не дано судить людей за то, кто они есть. А такие как ди Валь...Они всем своим видом, своим существованием — кулак его сжался — Плюют на таких как ты или я. Презирают. Смеются втайне — кулак его был сжат так сильно, что костяшки пальцев почти побелели — Он же такой чистенький. Благородный ди Валь из древнейшего рода Роме.Наверняка он понятия не имеет, какой ценой его предки расплатились за то, что бы этот чистоплюй имел право носить подобную сигну. Одна из женщин его рода принесла себя в жертву. Так говорит легенда. Но ты знаешь — в голосе Алексиса внезапно проснулись сокрытые ранее эмоции. Горечь, страсть и какая то почти детская обида. Странные эмоции, для подобного почти безумного разговора.

— Я разбирал архивы. Так вот это правда. Они действительно пожертвовали женщиной, ради того, что бы спастись. Ты считаешь, такой как он достоин моего сочувствия или симпатии? Да меня воротит от одного его высокомерного вида. От его фальшивого ханжества — губы его дрогнули на мгновение сжимаясь непримиримой вызывающей линией Как же. Его замок пал, а этот идиот, даже не додумался просить протекции. Видите ли, ему гордость не позволяет, попросить. — Алексис почти закричал — Он скорее подохнет с голоду чем сделает что то, что унизит его достоинство. Меня бесят такие как он! Его земли захвачены врагом, а он вместо того, что бы пасть в ноги королю и просить его выделить людей для защиты, предпочёл вовсе отказаться от мести и протирает штаны здесь в академии. Да я бы зубами грыз, случись со мной, что нибудь подобное.— Но ты не грызёшь...— Потому что у меня нет такого права — с горечью отозвался юноша — Кого я буду грызть Алиса? Собственного отца? — Говорят от замка ди Валей остались лишь развалины, — пробормотала Алиса задумчиво. — Норманны разрушили его до основания и ушли. — Это было землетрясение. — Алексис уже почти успокоившийся и теперь сам слегка смущённый из за собственной несвойственной ему вспышки, хмыкнул осознав, что Алиса тактично переводит тему, на менее болезненную для него почву.— Божья кара — если верить тем слухам. Своевременная кара которая не оставила камня на камне. У ромэйцев очень избирательный бог, я бы сказал. Разрушив замок, он тем не менее не тронул ничего вокруг. — Может быть поэтому он ушёл? — задумчиво предположила Алиса. — Потому что ему стало нечего защищать.— Скорее всего, он просто струсил и сбежал. — Сорра упрямо поджал губы. Его бесило то, что даже глубоко уязвлённая Романом, Алиса по прежнему пыталась его защищать. Но ещё больше его бесило то, что он и сам не верил в то, что говорил. Такие как Роман не сбегают. Таких как Роман невозможно сломить. Почему же он сам сломался? Он, который считал себя выше и лучше. Неужели он сдался? Сдался, безропотно принимая свою участь точно так же, как это сделала его мать? Неужели он точно так же покорно готов принести себя в жертву как та, чьей кровью была омыта эта фальшивая насквозь земля? Нет, это не правда. Роман трус и ублюдок — Алексис почти усилием воли заставил себя ожесточиться. — Ромэ — пробормотала Алиса словно в каком то трансе, не замечая что одним упоминанием об этом ранит Алексиса ещё сильнее. Куда же сильнее его ранить, когда его сердце и так словно одна болезненная не заживающая кровоточащая рана?— Ты никогда не думал о том, как красивы эти цветы?— И как ядовита их суть о которую ты так неосторожно укололась — прошипел Алексис и поднялся почти оттолкнув девушку от себя. — Ты желала получить ди Валя. У тебя был шанс. Неужели тебе даже этого мало оказалось, что бы понять. Ди Валь просто шваль, не стоящая твоего внимания. Даже сейчас кипя от обиды, ты всё ещё продолжаешь думать о нём. Защищаешь его, почему?Алексис старательно накручивал себя. Вспоминая всё что угодно. Своё прошлое, к которому Роман не имел никакого отношения, слёзы Алисы, свою собственную реакцию на них. Ему хотелось крови. Очень сильно хотелось сломать что нибудь, что бы дать выход кипевшему внутри него напряжению, почти животной ярости, которую так трудно было прочесть на его бледном беспристрастном лице. Если бы Роман попался ему на пути, он не задумываясь перерезал ему горло. Просто потому что такие как он не имеют право на существование...Господи верю ли я в это сам. Роман? Почему меня начинает колотить при одном звуке твоего проклятого имени? — Неправда.— Правда. Хоть себе то не лги — бросил он почти с презрением. Алиса пойми. Он такой же, как и все. Такой же, как все они. Он отверг тебя, потому что ты, шлюха. Но за вывеской шлюхи, он не разглядел твоего сердца. Вот я его ненавижу, а ты его продолжаешь защищать...Странно, правда? — прошептал он хватая себя руками за волосы и почти беспомощно глядя на Алису — Я несу какой то бред? — спросил он жалкоБьорк поднялась и обняла его притягивая к своему плечу.— Алиссин — позвала она с состраданием.На лице девушки читалась целая смесь эмоций.— Алиссин, милый. Она осторожно поцеловала судорожно сжатые побелевшие губы, убирая упавшие на лоб льняные пряди, коснулась губами его щеки, потёрлась о неё носом, этой безобидной детской лаской заставляя расслабиться напряжённые плечи, оттаять окаменевшие губы— Ди, пожалуйста — шепнула она надломлено — Делай что хочешь милый. Всё что хочешь. Только не будь таким. Хочешь ненавидеть цветы — давай будем ненавидеть их вместе. Я не могу видеть как ты страдаешь. Если тебе станет легче, я уничтожу ди Валя своими руками. Ты прав, такие как он ничего не стоят. Ты прав. Все они. Мы сильнее их ди. Ну, прошу тебя, милый. Ты же знаешь, я всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось. — Я запутался Алиса — простонал Алексис потерянно, позволяя девушке обнимать и гладить себя — Я запутался в себе, и в своих чувствах. Я сам не понимаю, чего я хочу. Я так устал висеть в этой безызвестности. Между небом и землёй. Казнить или помиловать — он расхохотался сухим безумным смехом. Но затем, взяв себя в руки, почти силой отстранился от девушки. Не хватало только, что бы Алиса видела его слабым.В конце концов. Он Алисин ди Эрро. Наследный принц Итании. Даже если все вокруг, включая его собственного отца, пытаются его убить.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Алиса не любила гостей. Её нравились светские вечеринки и шумные балы. Но лишь при условии, что все эти увеселительные мероприятия происходят не в её доме и не за её счёт. В своём гнёздышке Алиса предпочитала исключительно тишину и покой, и некоторое постоянное количество любовников. Так сказать свитое приятное гнёздышко для необременительных приключений. Но разве с ди Эрро можно поспорить? Сегодня все её временные и постоянные протеже были разогнаны по домам, а её уютное жилище было целиком и полностью отдано во власть тираничного ди Эрро. Надо сказать, что в некоторой степени ей это нравилось. Алисин конечно был эгоистом и сволочью, но привычки Алисы уважал и если и собирался компанией, то обычно в обществе своих неизменных приятелей, которых было не так уж и много. На сегодня, всего лишь трое. Так что вполне можно было и потерпеть.Если бы не жара на улице, она бы даже отметила, что это не самые неудачные выходные которые могли бы быть.Золочённые поднятые рамы слегка выветривали царившую в гардеробной духоту, заодно выпуская на улицу звуки, взрывного то и дело возникающего в комнате хохота.Друзья Алисина вовсю обменивались колкими шуточками. И надо было сказать, для этого у них был весьма веский повод. Сорра стоял за ширмой и с помощью Алисы облачался в узкий корсет. Правда, никто, даже самый искушённый наблюдатель не смог бы признать в этой элегантной сереброволосой девушке, надменного иттанийца. Да и вообще самый искушённый маг, пожалуй, за исключением метра Абеля и остальных учителей его ранга смогли бы догадаться, в чём тут подвох. Узнай Рогоза, какими заклятиями владеет его ученик он, несомненно, бы перевёл Сорру на следующий курс безо всяких экзаменов. Или бы вышвырнул его из академии за то, что Алексис как обычно нарушал все установленные правила. Трансфигурация и трансформация высшего уровня. Рогоза был не прав, упрекая ученика в том, что тот не владеет магией. Магией Сорра владел в самом прямом смысле этого слова. Родовой амулет, висевший у него на шее, стоил целое состояние. С его помощью Сорра мгновенно мог принять любое обличье, но для того что бы закрепить этот эффект требовалась магия, что впрочем не стало проблемой для талантливого юноши. — Алиссин, ты чудовище — осознав, что именно собираешься учинить её изобретательный приятель, Бьорк была шокирована. Особенно при мысли о том, чем может оказаться чревата для них эта выходка в случае разоблачения. Соблюдая конспирацию Сорра посвятил в свой план только самых близких себе сотоварищей, из тех кто терпеть не мог надменного выскочку Романа. Превратиться в девушку и заставить Романа потерять голову. До этого могла додуматься только самая извращённая фантазия. Но более того в планах Алексиса было не просто соблазнить Романа, а сделать это на глазах у такого количества народа, что бы после перенесённого позора ди Валь не смог бы оправиться наверняка. Отвергнуть роскошную Алису ради того, что бы оказаться посмешищем всей академии. Роман понятия не имел что его ждёт. Он получит свою невинность и скромность и всё прочее, что желает получить его благородный нрав. Выставить ди Валя в самом неприглядном свете. Ради этого стоило претерпеть все временные неудобства своего нового обличья. Скептически оглядев себя в зеркало, Алексис пришёл к выводу, что если Роман устоит перед подобным телом, то это будет обозначать лишь одно. Он либо страдает половым бессилием, о чём он тут же не удержавшись сообщил Алисе либо полный кретин.— А может ему нравятся мальчики? — высказал предположение Лис один из ближайших приятелей Алексиса и вся кампания тот час же разразилась очередным приступом веселья. — Боюсь, после того как мой план удастся, вся академия будет думать именно так. Главное что бы не забыть запечатлеть эту славную сцену и расписать её в ярких красках. — А ещё разместиться всей толпой в гостиничном номере. Алексис ты не должен скупиться на обстановку мы все хотим в этом поучаствовать.— О не волнуйтесь, друзья — взгляд очаровательной ангельского вида блондинки с серыми глазами, внезапно сделался похожим на ледяную сталь, а по губам скользнула жуткая зловещая усмешка. — Обещаю, вы сможете в этом поучаствовать лично. И ещё как поучаствовать. Алексис рассмеялся, мягким звонким смехом и от этого смеха многим сделалось не по себе. Алиса уже десять минут занимающаяся тем, что с некоторой долей зависти разглядывала получившуюся из её приятеля девушку, вскинула голову и поёжилась. Узнав о планах Алексиса, она была далеко не в восторге, но желание помочь Алексису и отомстить ди Валю за унижение, в конце концов пересилило здравый смысл и некоторые потуги совести.— Ты уверен, что вам ничего не будет за эту выходку? Всё таки, она довольно жестока. А если ди Валь проговориться?— И покроет себя пожизненным позором? Ну, нет, котёночек, — Алексис, а точнее изящная светловолосая девушка снова злорадно рассмеялась. — Ди Валь будет молчать, уж поверь мне. Я точно это знаю. К тому же он ведь никогда не сможет узнать, кому он будет обязан своим новым статусом. Я сделаю из него такую подстилку, что даже твои похождения на его фоне покажутся детской игрой. Поверь мне, когда ди Валь решил встать на моём пути он подписал себе смертный приговор.

* * *

* * *

* * *

* * *

Роман медленно двигался в сторону академии. Уже вечерело, и он хотел попасть внутрь пораньше, до того как сядет солнце. После захода солнца на улицах становилось прохладно. К тому же ворота академии закрывались ровно в одиннадцать, что не давало студиозам ни единого шанса задержаться. Каким образом Сорра каждый раз умудрялся нарушить это правило, оставалось для Романа загадкой. Но факт оставался фактом, несносный итаниец уходил и приходил когда хотел. Однажды я сумею победить его...Валь с досадой прикусил губу. Сегодня на тренировке Сорра выложился по полной, разделав его под орех. То, с каким наслаждением Алексис пинал своего напарника, заставило учителей прекратить поединок и сделать ему строгий выговор. Впрочем, это стало ещё большим унижением, так же как и факт того, что инструктор по рукопашному бою, Ир Дамис суровый неразговорчивый мужчина, отчитал Романа за его лень, отметив высокий уровень его напарника. Когда Сорра успевает учиться, тренироваться и неизменно оставлять Романа позади? Неужели он учиться где то за его спиной? Или он настолько талантлив? И этот талант сродни божественной искре, позволяет Алексису Сорре быть уродом и бездельником, но несмотря на своё наплевательское отношение к учёбе, факт оставался фактом. Алексис Сорра был сейчас выше его на голову, и если в первый день их поединка они были на равных, то сейчас Роману приходилось нелегко. По ночам, пользуясь отсутствием Сорры, он часами проводил в тренировочном зале, или корпел над книгами, разучивая сложные формулы. Он похудел, осунулся, и на фоне цветущего здоровьем итанийца выглядел заморенной тенью. Даже его смуглый загар несколько сошёл с лица, придавая Роману болезненный утомлённый вид. Внезапный женский крик, прорезал вечернюю тишину. Крик доносился из подворотни, мимо которой шёл Роман. Как раз с его стороны.

Не задумываясь о чём либо, юноша выхватил шпагу и ринулся в подворотню, собираясь прийти на помощь, как и должен был поступить на его месте любой уважающий себя дворянин. Увидев несущегося на него растрёпанного сосредоточенного Романа, Алексис внутренне расцвёл от предвкушения.Нанятые им бандиты, четыре мрачных амбала зверского вида, переглянулись, и выхватив ножи, с самыми неприятными оскалами пошли на Романа. На их фоне юный Валь выглядел хрупкой тростиночкой и Алексис даже забеспокоился, а не перестарался ли он с количеством? И сумеет ли Роман справиться, так что бы самому в это поверить? Всё таки его юный противник выглядел достаточно неопытным в драках и как не старался Сорра поднять его уровень, для хрупкого низкорослого Романа существовал определённый физический барьер, преодолеть который Валь похоже попросту не мог. На последней тренировке Алексис отвёл душу. Воспоминание об этом было удивительно приятным, заставляя его испытать к Роману что то наподобие дружеского расположения.Как мило ди Валь харкал кровью или как потрясающе он корчился, когда Алексис засадил ему ногой под дых.Ещё немного и ненависть превратится в презрительную жалость, а одержимое желание растоптать этого высокомерного ублюдка, сойдёт на нет. Но даже харкая кровью и задыхаясь от боли, этот ублюдок раз за разом поднимался на ноги. Откуда в этом хрупком теле скрывается такая выносливость? И ведь под конец поединка даже несмотря на то, что Сорра превратил его в коврик для вытирания ног, Валь всё же умудрился завалить его и пробить его совершенную защиту, над созданием которой он бился последние два месяца, обосновавшись в особняке Бьорк и платя бешенные деньги учителям. Пусть Бьорк считает его психом, но увидеть лицо ди Валя в ту секунду, когда они узнали результаты экзаменов, стоило всех его усилий. А протащить его по всей академии в полусогнутом положении. Такое не забывается.Алексис нахмурился, вспоминая невероятный безумный поступок маленького графа. Такое то же не забывается. Так же как невозможно забыть его удар ногой и эти безжизненные руки и белое как снег лицо, на котором сверкают как яркие драгоценные камни — яростные глаза.Неудивительно, что Бьорк втрескалась в него по уши. Как бы Алексис не ненавидел ди Валя, он не мог не признать, Роман самый отчаянный парень из всех с кем ему когда либо приходилось сталкиваться и если бы они могли стать друзьями без сомнения Алексис гордился бы такой дружбой, даже несмотря на то что сам Роман вызывает у него неприязнь.Ромэ отвратительные мерзкие цветы ромэ, запах которых сводит его с ума. Почему же этот аромат так, упоительно прекрасен? Понимает ли Роман что одно его присутствие для Сорры, как постоянный укол ножа в незаживающую болезненную рану прошлого. Роман, размахивая шпагой, ринулся на врагов.Вне стен академии студентам категорически запрещалось применять магию и сейчас ди Валь должен был рассчитывать только на свои силы. Сорра с досадой вспомнил, что после тренировки он весьма небрежно отнёсся к своим обязанностям врача, впрочем, как всегда. И сейчас Валь, скорее всего ещё и мучается от боли. Судя по тому сколько раз Алексис ломал ему рёбра у Валя уже должен был выработаться иммунитет к его ударам. Однако Валь удивил даже его. Явно не пугаясь преимущества негодяев в росте и весе, он не собирался отступать. Стремительный удар шпагой, и один из амбалов чертыхаясь упал на колени, держась рукой за распоротое плечо. Остальные, озверев, бросились на ди Валя, уже всерьёз.

Сорра с трудом удержался от того, что бы не вмешаться в этот поединок.

Когда он нанимал бандитов, он первым делом проверил их фехтовальные способности. И лишь убедившись, что шпага Романа не станет для них серьёзной проблемой, составил сценарий поединка. Но теперь всё летело в огненную бездну ибо обезоружить проворного графа, похоже можно было лишь одним способом, нашинковав его на мелкую соломку.

Впрочем, забыв обо всех договорённостях, его противники собирались проделать именно это. Осознав, что с наскока с Романом не справится, они разошлись, пытаясь юношу в кольцо. Роман, блестяще отражая пробные проверяющие его защиту атаки, медленно пятился к стене, собираясь уйти в глухую оборону из которой его будет практически невозможно достать без серьёзных повреждений. Всё таки шпагой он владел на уровень выше своих оппонентов. А это значит, нужно было что то предпринять.

Алексис истошно завизжал.

Сработало. Роман отвлёкся всего на мгновение, и один их бандитов, пробив его защиту батманом, выбил шпагу из его рук, заодно нанеся короткий удар кулаком. Навалились разом.

Алексис завизжал ещё пронзительнее и ринулся на бандитов. Со стороны это казалось наверное смешным. Изящная, хрупкая девушка, кинулась на здорового амбала, награждая его слабыми ударами кулачков со спины. Профессионально врезав главарю по почкам, и пользуясь тем, что Романа сбили с ног, и он этого не видит, Алексис перехватил наёмника за горло.

— Сука — прошипел бандит, пытаясь освободится от стальной хватки несгибаемых маленьких пальчиков.

— Не забывайся, тварь! — прошипел Алексис и с воплем упал на землю, якобы отброшенный сильным ударом. В ужасе отползая назад и вообще столь мастерски играя роль обезумевшей, отчаявшейся девицы, что если бы завзятая театралка Алиса, могла бы хоть на минуту увидеть его, она бы однозначно зааплодировала, безоговорочно признав, что в лице Сорры, мир потерял одного из величайших актёров современности. Его умению перевоплощаться, мог бы позавидовать самый гениальный буер, играющий на подмостках королевской сцены, куда могли попасть поистине лишь избранные.

Дьявол и преисподняя. Ди Валя сейчас уроют.

Роман пропустив сильный удар в челюсть, улетел в противоположную стену, врезавшись в груду сложенных у каменной кладки пустых ящиков наполненных старыми тряпками и какие то мусором.

Нелепо взметнулись вверх стройные ноги обутые в сапоги, взбрыкнули, пытаясь придать владельцу горизонтальное положение. Боги — да у Алисы размер ноги, наверное больше чем у этого идиота. Алексис едва не вскрикнул от страха, когда один из амбалов замахнулся, собираясь вбить его в эти ящики навсегда. Ну — да он же сам сказал отмордовать Валя как можно более жестоко. Но тут нога в сапоге взметнулась вверх и с силой ударила головореза в грудь, отбрасывая назад, словно распрямившаяся пружина. Ну откуда в этом хрупком теле может быть такая невероятная сила? Головореза, сдуло словно ветром. А Роман уже как ни в чём не бывало снова на ногах. Без шпаги. Дерётся голыми руками и его острые маленькие кулаки превращают лицо одного из бандитов в кровавую маску. Взметнулась вверх ступня, нанося сильный двойной удар с разворота, левосторонняя нижняя стойка и связка состоящая из четырёх движений руками, завершённая стремительной эскападой, взмывающих в воздух ног. Ещё два противника выбили из строя на неопределённое время.

Когда он успел разучить этот приём? Алексис вчера победил его этим невероятным ударом, а вот уже Роман как ни в чём не бывало демонстрирует его же собственную технику.

Прыжок, переворот, мимолётное касание земли, и шпага словно влитая прыгнула в его руку. Алексис распахнув рот, сидел в пыли, глядя на происходящие широко распахнутыми не верящими глазами.

Как? Как Роман сумел проделать это? Да кто он такой дьявол и преисподняя. Бог? Когда он успел всё это освоить? С его то ломанными рёбрами?

Удар. И Последний раненный бандит успев увернуться ринулся в бегство, прижимая ладонь к окровавленному боку.

Роман, тяжело дыша, повернулся к испуганно сжавшейся девушке.

Волосы растрёпаны, лицо раскраснелось, в глазах всё ещё бушует ярость боя, а тело сотрясает нервная дрожь, унимать которую он так и не научился.

Алексис поймал себя на том, что уже несколько минут пялиться на Романа с отвалившейся челюстью. Со всем не подобающе для очаровательной юной прелестницы, которую своим мужественным поступком спас граф ди Валь.

Опомнившись, он торопливо захлопнул рот, что далось ему нелегко, и придал своей мордашке, подобающее выражение ужаса, слюней и восторга.

— С вами всё в порядке, госпожа? — Роман убрал шпагу и почтительно поклонился, стирая набегающую на лицо кровь. Протянул руку, предлагая подняться.

— Д — да благодарю вас.

Алексис принял его ладонь и поёжился, осознав какая она сильная и тёплая. Мгновение, и его буквально вздёрнули в воздух.

Но видимо чересчур сильно, ибо оказавшись на ногах, он тут же рухнул в объятия ди Валя, имитируя обморочную слабость. Надёжная рука осторожно поддержала его за талию. Алексис на мгновение ткнулся подбородком плечо и обругал себя за кретинизм, когда до красавицы девицы внезапно допёрло, что уменьшая себя в росте, она явно не соразмерила его с габаритами маленького ди Валя. И беззащитно уткнуться носом в плечо героя, по законам жанра, ну явно не получится. Ибо девушка, оказалась на пару сантиметров выше своего спасителя.

— Ди Валь — мысленно простонал Алексис. — Во имя безымянного, ну тебя что, молоком дома, не поили что ли?

— Госпожа. — Роман осторожно и тактично попытался отстраниться. Алексис покраснев, торопливо оттолкнулся, и изо всех сил стараясь имитировать женское поведение, приложил ладошку к губам.

— Простите меня. Я такая неуклюжая. Я испугалась. Это всё было так ужасно — пролепетал он испуганно. — Они напали на меня. Я... Я так благодарна вам. Если бы не вы. О пресветлая Тира, да они вас ранили.

Он торопливо, полез в корсаж, не забыв в жесте волнения, случайно оголить чуть больше дозволенного приличиями. Вытащил белоснежный пропитанный духами платок, одолженный у Алисы. Благо она никогда не ставила на них свои инициалы. Протянул изящные пальчики, шёлковой тканью касаясь смуглой небритой щеки, и нахмурился, осознав, что Роман мягко и непреклонно перехватил его за запястье. Покраснел?

Захотелось расхохотаться.

О господи ди Валь, ну ты и болван.

— У вас кровь — как восхитительно робко и неуверенно звучит собственный чужой голос. Словно дивный колокольчик обольстительно невинной сирены.

— Не волнуйтесь госпожа, это всего лишь царапина. Не стоит внимания. Ну правда же — Валь застенчиво улыбнулся. Торопливо мазнул рукавом по щеке, незаметно шепнув заклинание, останавливающее кровотечение. Исцелять в отличие от Алексиса он не умел, но пользоваться вот такими маленькими нехитрыми приёмчиками вполне.

Снова улыбка. Обезоруживающая, светлая, дающая понять что всё в порядке и право же не стоит беспокоится, из за такой ерунды.

Оказывается, когда Роман улыбается, у него на щеках появляются смешные детские ямочки. А на лице щетина. След лёгкой мужской небрежности вполне простительной истинному графу. Каждая чёрточка лица буквально вопит о благородстве и высоком происхождении. А в глазах умных, спокойных, и обычно таких невыносимо презрительных, сейчас плещется неуверенность, и искреннее восхищение

Алексис констатировал этот факт почти машинально не в силах переварить происходящих с ди Валем странностей. Неудивительно, что женщины падают около этих ног. Красив, как статуя Аврена. А когда смущается такой милый, что даже у Алексиса возникло идиотское желание прикоснуться к его пылающему лицу.

Не удержался. Прикоснулся.

И нахмурился, осознав что Роман вздрогнул.

Не дёргайся ди Валь. Я же не кусаюсь — едва не огрызнулся он. Девушек, что ли никогда не видел? Вот ведь дикий зверёк.

— Э, у вас кровь — Алексис снова изобразил смущение, с удивлением осознав, что Роман воспользовался магией таким образом, что бы девушка не могла понять кто он. Но почему? Разве пустить пыль в глаза, это не то чего он вечно добивается?

— Это ужасно! — вновь запричитал Алексис, спохватываясь и прогоняя оцепенение, внезапно охватившее его при осознании совершенно не укладывающегося в голове логического факта. Ди Валь может быть таким? Простым? Милым? Он что и правда может стесняться?

Роман растерянно моргнул. Поведение девушки казалось ему несколько неестественным, почти наигранным. Но затем тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли и поспешил её успокоить. Всё таки бедняжка пережила такое. Неудивительно, что она ведёт себя странно. На её месте не каждая смогла бы держаться столь мужественно.

— Госпожа. Всё плохое уже закончилось — как можно мягче сказал Роман — Эти негодяи, получили по заслугам. И нам тоже не стоит здесь задерживаться. Этот район кишит разным сбродом. Разрешите мне проводить вас? Гулять по улицам Гармаля без сопровождения весьма опасно. Особенно ближе к вечеру. Вы позволите?

Он снял с себя плащ, и, не дожидаясь согласия, непреклонно набросил его на плечи Алексиса, заставив последнего растеряться на мгновение. Ощущать прикосновение рук Романа к своим плечам, оказалось неожиданно приятно. Потому что в этом касании впервые не было неприязни. Точно так же как не было её в красивом открытом лице. Только искреннее участие и желание помочь. На мгновение Алексису сделалось смешно. Захотелось послать его к чёрту и с независимым видом продефилировать до ближайшей гостиницы. Вот только он был более чему уверен, что Роман последует за ним. Где нибудь, держась на почтительном расстоянии, пока не убедиться, что с девушкой всё в порядке и она благополучно добралась до дома. Было в его тошнотворно правильной морде, что то такое, что подсказывало, что он поступит именно так. Вот же ублюдок.

— Простите, я не представился. — спохватился Роман приняв скептическое выражение на лице хорошенькой блондинки за сомнение. — Меня зовут Роман. Роман Валь. Я студиоз. Ничего особенного, — он беззаботно махнул рукой. — Учусь на первом курсе. В успехах не замечен. Но зато знаю, с какой стороны браться за шпагу. Он улыбнулся.

Невероятно. Он пошутил. И улыбнулся, такой обалденной улыбкой, что Алексис едва не осел в пыль.

— Так куда мне сопроводить, госпожу? — лукаво спросил Роман, позволяя своим синим глазам, осветиться весёлыми прыгающими искрами.

Алексис растерялся. Всё шло не так, как он планировал изначально. К тому же, представляясь ему, Роман не назвал своего титула. Неужели что бы поберечь чувства спасённой девушки?

Нет для того что бы грязно её воспользоваться — тут же решил Сорра и внутренне ухмыльнулся. — Пользоваться сегодня будут тобой ди Валь.

— Меня зовут Алиссинди. И я вовсе не госпожа — пролепетал он, изображая робость и смущение. — Я приехала в этот город только позавчера. А живу в гостинице — он назвал адрес. — Понимаете у меня, здесь никого нет. И я...Они напали на меня..

Алексис лепетал что то ещё, а затем смолк внезапно осознав, какими глазами смотрит на него ди Валь. Что это? Сочувствие? Теплота? Мягкость? Понимание?

Тысяча демонов, разве этот надменный самодовольный кретин способен смотреть вот так?

Алексис смолк, ибо вся его заранее заготовленная и блестяще отрепетированная речь как то разом вылетела из головы внезапно показавшись до нельзя фальшивой и нелепой, под этим светлым до идиотизма приветливым взглядом, полным участливого внимания.

Ди Валь ну не смотри ты на меня так. Ты же скотина. Заносчивая надменная высокомерная, спесивая, кичливая...Ди Валь. Неужели ты можешь быть таким? Ди Валь?

* * *

* * *

* * *

А Роман смеялся и болтал, стараясь своей незатейливой болтовнёй рассмешить спасённую незнакомку и немного отвлечь её от мрачных мыслей.

Судя испуганно растерянному лицу девушки, она ещё не отошла от шока и явно не могла довериться первому встречному. Впрочем Роман вполне мог представить её чувства и не особо настаивал на том, что бы она рассказывала о себе. За то из кожи вон лез, что бы заставить её улыбнутся.

Хотя это было очень нелегко. Девушка попалась удивительно не разговорчивая и на все остроумные по мнению Романа эскапады, реагировала слабыми кривыми гримасками. Если бы она знала как нелегко Роману было вылезти из своего обычного панциря молчания и косноязычия, она несомненно была бы более благосклонной.

Но в этот момент мысли спасённой незнакомки блуждали совершенно в ином направлении. Удивительно далеко от маленького графа. Впрочем, в своих поступках и мыслях Сорра частенько бывал до невозможного нелогичен.

Они шли по улице. Роман шутил и рассказывал девушке о городе, не в силах расшифровать значение её странного взгляда.

Роман в отличие от тебя я знаю этот город до последнего дома. Я ведь часто бывал здесь. Только ты не знаешь об этом.

Они шли по набережной. У моста расположившись на перилах пел нищий мальчишка — подросток, небрежно касаясь рукой потрёпанных струн гитары. Вокруг него собралась небольшая группка людей. Паренёк пел нескладно, но тем не менее в его песне было что то острое, пронзительно щемящее. Алексис скосил глаза на Романа. Тот на мгновение смолк, словно споткнувшись. Наверное, он бы удивился, узнав, что в груди девушки заныла почти точно такая же, болезненная, накрученная пружина.

В этом городе среди тысяч холодных стен.

В окнах чужих поселив свою душу, я искал тепла.

Вдруг в одном из них, зажжётся спасительный свет.

Распахнётся дверь, и мне скажут входи.

Здесь ждали только тебя.

Я взойду на порог, отряхнув снег с волос

Ещё не мёртвый, но уже не живой.

Я взойду на порог, и вдруг завою как пёс.

Осознав, что вернулся домой...

Они прошли мимо.

Роман слегка притормозив, пропустил девушку вперёд, и незаметно бросил деньги в поставленную рядом с парапетом коробку.

И тут же торопливо нагнал в три шага, продолжая отвлекать разговором.

В груди Алексиса словно что — то оборвалось. И почему то, там стало удивительно пусто.

Он никогда не замечал нищих. И все его разбрасывания деньгами, были скорее ничего не значащим жестом необходимости, для поддержания имиджа. Так ведь делают все. Небрежно, но обязательно демонстративно.

Почему же только этот болван сделал это так? Незаметно, украдкой. Словно стесняясь своего поступка. И ведь искренне уверен, что напуганная, находящаяся в отрешённом трансе незнакомка, ничего этого не заметила.

Он бы и не заметил, если бы не привычка наблюдать.

На его месте Алексис бы обязательно воспользовался шансом показать себя перед спасённой девушкой.

Но ди Валь выглядел так, словно желал поскорее отвязаться от спасённой им девушки, вместо того, что бы покорять её своим, из всех щелей прущим, благородством, и закреплять достигнутый ранее успех.

Роман, да какого демона ты делаешь?

Холодало. Слишком быстро. Впрочем, здесь всегда бывало так. К тому же они шли по набережной. Как оказалось Алиссинди живёт на другой стороне города и пронзительный стылый ветер, тянущий со стороны моря продувал насквозь.

Роман улыбался, не подавая виду, как должно быть, знобит его сейчас в одной тонкой рубашке на таком ледяном ветру. Солнце ещё не село, раскрашивая воду и камни мостовой в причудливые розовые цвета. Отражалось на медных перилах украшенных затейливыми завитками. Они шли по обочине высокого моста. Мимо поднимая пыль, пролетали кареты и грохотали телеги. Со всех сторон сновали люди, спешащие по своим делам.

Роман болтал, Алиссинди молчала. В итоге Роман тоже сник, решив не навязывать девушке своё присутствие. Странно, но по какой то причине им обоим было совсем не тягостно молчать.

Они шли по мосту и смотрели на дрейфующие на пристани корабли.

Множество кораблей. Фрегатов и небольших рыбацких лодок, стоявших так близко, друг к другу, что по ним без труда можно было пробежать через весь пирс. Белые паруса на скрипучих деревянных мачтах трепетали на ветру, точно так же как и разноцветные флаги. Большие зелёные с вышитыми на них гербами золотой розы и серебряного сокола, маленькие алые и голубые знак принадлежности к королевскому флоту. Даже на хлипких реях катеров, и навесных паромов, обязательно развевалась опознавательная голубая лента.

А в Итании флаги красные — Алексис отстраненно смотрел на Романа, не замечая, что уже давным давно смотрит только на него. Такие же багровые, как цветы на твоём идиотском гербе, ди Валь.

Скоро в городе состоится пышный праздник в честь дня рождения короля и сейчас многие готовились к этому заранее. Даже академию затронули преобразования, превратив солидное учреждение во временной центр постановки развлечений.

Магистр Сильванир дан Рогоза рал и метал, но сделать ничего не мог. Впрочем, он метал каждый год, умудряясь каждый раз с самым недовольным видом, отхапать для себя и академии немыслимые привилегии.

Академия девяти стихий располагалась в столице. Неудивительный факт. А где ей ещё располагаться, как не под носом у короля?

Поговаривали, что это было очень практично и устраивало всех. Ибо давало возможность в любой миг призвать под свои знамёна великолепно обученную армию. Элиту всего того, что можно было представить себе на полях сражений. Правда эта элита была глубоко продажной. Знал ли об этом маленький ди Валь? Конечно нет. Алексис уже навёл о нём кое какие справки.

Ди Валь, а у тебя ведь тоже мало поводов для того что бы любить своего короля. Замок разрушен, земли захвачены норманнами и королю не пришло в голову похлопотать о том, что сталось с отпрыском почётного и славного рода, ибо даже захват этих земель и многое другое всё было тщательно спланировано и предусмотрено.

Нет Алексис не испытывал по этому поводу никаких эмоций. Информация которую он узнал, конечно была не из тех о чём кричат на каждом углу. Но ведь и Роман понятия не имеет, что затеял драку не с простым итанийцем, а с племянником самого короля.

Ах эта славная но такая проблемная Итания. Почему бы не разрешить всё просто и безоблачно. Выдать нашу сестру за тамошнего короля и даже присутствовать при рождении их замечательного отпрыска. Ах, она бесплодна. Досадно. Ну что ж. Можно решить этот вопрос и найти ей достойную замену в лице одной из незнатных, но хорошеньких фрейлин?

Не афишируя то, о чём без сомнения знал весь двор.

К сожалению Алексис слишком хорошо понимал, как всё это происходит.

Свою настоящую мать он помнил. Её удалили от двора, но маленький ди Эрро часто приезжал в гости в это красивое изящное поместье, вместе со своим отцом, который к неудовольствию двора оказался чрезмерно привязан к этой незнатной простушке, ставшей его негласной фавориткой.

Точно так же, как помнил, этот благоухающий запах, внезапно воцарившейся в её комнате. Запах смерти. Отвратительный запах ромэ. В ту осень они цвели особенно пышно.

Поговаривали, что когда эта связь стала слишком откровенной и бросающейся в глаза, от неё ненавязчиво избавились. Рано или поздно всё тайное становится явным. А самым худшим бичём королей являются как ни странно слухи. Удивительно, насколько грамотно поданная информация способна воздействовать на толпу.

Его мать опоили отваром ромэ — вызывающим медленную и безболезненную смерть. Ромэ — проклятые цветы доводящие до безумия. Запах этих цветов будет преследовать его всю жизнь. Запах смерти живущий в доме, единственно любившей его женщины, в тот последний жуткий приезд. Ромейн — проклятая земля.

Король был в ярости. Кажется, он искренне любил её.

Но интересы государства должны стоять превыше всего. Слухи поговаривали, что осознав каким скандалом начинает всё это оборачиваться, его мать, выпила яд добровольно. Она выполнила свой долг. Явила ко двору достойного наследника. Вот только достоинство его было весьма сомнительным. И придворные за спиной частенько язвили по поводу подрастающего принца полукровки, умудрившегося от смешанного брака родится, стопроцентным итанийцем. Как то не учли, подбирая королю подходящую шлюху, сей простой и незатейливый факт.

Королева так его и не приняла. В скором времени впрочем, и она померла. И Алексис Сорра, а точнее его высочество Алиссин ди Эрро, совершенно не оплакивал смерть этой холодной, считающейся его матерью женщины. Она всегда была чужая ему. Впрочем, он тоже был чужой.

В академию девятки он прибыл неофициально. Точно так же как неофициально здесь двадцать пять лет назад обучался его отец. Итания славная, и полная удивительных сюрпризов страна. Так же как и сам Сорра. Даже Бьорк следующая за ним верной тенью не способна понять его и множества таких очевидных для него вещей. Разве можно любить яд? Горьковатый запах ветра и стон пастушеского рожка. Его мать умерла в том волшебном краю. Краю цветущих ромэ. Но даже там она продолжала оставаться опасной. Ведь ни для кого не было секретом с каких пор его отец воспылал столь братскими чувствами к своему деверю, почти каждый месяц навещая Гарм под любым благовидным предлогом.

Ах Роман. Ну почему же у тебя такой длинный язык. Одним словом ты сумел вскрыть самую болезненную рану. В Итании поют насмешливые песенки о пастушке, родившей принца в коровнике.

Правда поют скрыто, ибо всех шутников ждёт кое что похуже чем простое тюремное заключение. Но ведь языки не заткнёшь и эта отрава как опухоль, как яд вливается в сердце его собственного отца, заставляя того усомнится в правильности некогда принятого решения. Любовь имеет свойство проходить. А память. Даже самую светлую память можно отравить со временем, если делать это регулярно, если воздействовать на самое слабое из человеческих чувств. Стыд. Со временем его отец начал стыдится этой связи. И того, кто стал её итогом. Но от принца ди Эрро невозможно избавится даже под убедительным предлогом. Законный наследник Итании — это вам не слабая ничего не значащая фрейлина.

Да и к тому же несмотря ни на что отец был привязан к нему. Слабость, которой он тоже начинал стыдиться.

Маленькая славная Итания, временами ты бываешь такой насмешливо жестокой.

И та забота, которой якобы окружил его отец на самом деле ничто иное как ссылка, на неопределённый срок. За этот срок отец вполне успеет полюбить и принять своего нового, уже законного отпрыска. Новая жена короля поговаривали, была на сносях и этот скоропалительный брак, был как нельзя кстати, точно так же как и его вынужденный отъезд.

— Ничего не известно мой сын. Ничего не известно. Но я хочу, что бы ты был готовым ко всему. Как бы не сложились обстоятельства, ты должен научится себя защищать, любой ценой. Не доверяй никому. Не доверяй собственным друзьям, не доверяй женщинам, и чёрт подери не доверяй даже мне. Будь готов к тому, что тебе придётся отказаться от трона. Если ты любишь Итанию, если ты действительно заботишься о её интересах, ты должен понимать в какой щекотливой ситуации мы оказались. Законный отпрыск королевской династии это одно. Сын фрейлины — это другое. Как бы больно это не звучало, взойдя на престол, тебе придётся отстаивать своё право там быть. А это не та цена, на которую мы можем пойти. Если ты действительно мой сын ты никогда не согласишься заставить Итанию уплатить такую цену.

Что ж отец, ты хотя бы был честен в этот момент. Жесток, несправедлив, но честен. Ясно дав мне понять какое будущее меня ждёт.

Роман ты глупый пустоголовый граф. До которого мне нет никакого дела. Но ненависть которую я испытываю к тебе, помогает мне взбодрится. Помогает мне не впасть в отчаяние. Я хочу раздавить тебя, но ты даже понять не сможешь, кого на самом деле я хочу раздавить. Разве ты способен понять, что причиняет мне боль? Разве тебе есть до этого, хоть какое то дело?

Ты ведь понятия не имеешь, что значит быть незаконнорожденным?

А Роман болтал и улыбался. Губы его посинели на холодном стылом ветру. Они шли мимо домов, по цветущей липовой аллее, и здесь ветер задувал не так сильно. Но в тонкой грубой рубашке, не чета тому элегантному шёлку, что носил Сорра, ему наверное было холодно. Алексис с удовольствием кутался в его мягкий подбитый кожей плащ, вздыхал приятный аромат чужого тела.

Ему нравился запах Романа. Запах цветущего лайма, аромат верабисовой травы и... ромэ. Как странно. С каких пор ему начал нравится этот мерзкий запах?

Интересно Роман знает о том, что он пахнет той местностью где родился? Что он весь насквозь пропитан дыханием своей проклятущей земли.

Навещая мать, ди Эрро часто путешествовал по Ромейну. Удивительно, что встречая, некоторых отпрысков рода ди Валь, он никогда не сталкивался с Романом. Уж его бы он запомнил наверняка.

Когда то, до того страшного дня, когда весь его мир, словно разом потерял краски, он даже любил эти края. Его внимание всегда привлекали невзрачные на первый взгляд алые цветы. Изящные с блеклыми зелёными стеблями и острыми шипами. Простые и в то же время удивительно изысканные. Букеты составленные из этих цветов стоили бешенных денег в его родной Итании.

Они назывались Ромэ — "стойкость" как объяснили ему.

Ромэ: алые и багряно фиолетовые похожие на удивительные созвездия, цвели повсюду наполняя воздух пьяным кружащим голову ароматом. Цвели до самой зимы, строго до определённого дня и казалось что ни мороз, ни жара, ни самая лютая непогода, ни способны сломить этот прекрасный хрупкий цветок. И после того как наступал пятый день зимы, Ромэ исчезали в одну ночь, осыпаясь на землю или на снег, воздушными алыми лепестками, покрывая всё вокруг удивительным красным ковром, словно заливая весь мир своей живой цветочной кровью. Там где цвели ромэ даже снег был не властен. Ромэ высаживали в качестве живых изгородей, ветви ромэ вешали как защиту от дурных сил, из листьев и стволов толкли лекарственные травы и даже корни его были целебными и таили в себе удивительную магическую силу.

Цветок ромэ красивый и одинокий отдавал всего себя людям. Для того, что бы в единую ночь исчезнуть без следа. Алиссин слушал сказку, воспетую менестрелем у костра.

Сказку о том, как юная и храбрая девушка Ромэ дочь вождя переоделась мужчиной и вышла на поединок против самого сильного из воинов врага.

И как она сражалась с ним, превратив поединок в зрелище. Умирала, но не сдавалась, поднимаясь, раз за разом и орошая землю своей кровью. А в это время люди её племени смогли спастись и выбраться из ловушки.

Алиссин не дал закончить эту сказку. Он выбил лютню из рук менестреля и закричал что это мерзкое предание. Ибо настоящий мужчина никогда не допустит, что бы женщина взяла в руки оружие. И что бы принесла себя в жертву во имя всех. А его отец довольно смеялся, и люди вокруг говорили, что юный принц растёт настоящим мужчиной.

Почему то эта сцена запомнилась ему. Точно так же как запомнился этот кроваво красный герб на рукаве ди Валя, заставивший его не сдержаться и выплеснуть своё пренебрежение к той сказке, которую он ненавидел больше всего в жизни. Интересно, почему он сам добровольно согласился принять на себя роль жертвы? Почему его мать, добровольно принимала яд? Неужели она хотела умереть? Почему им не вырваться из этого замкнутого круга предрассудков и чужого мнения? Родиться королевским сыном, для того, что бы повиснуть в безызвестности, не зная, что ждёт его в будущем. Если королева родит девочку, то его отсрочка вновь затянется на неопределённый срок. Но как только она родит сына...

Ему уже предлагали престол. Не все довольны существующей системой и в любом королевстве, против любого даже самого идеального короля обязательно плетутся заговоры и интриги. Политика не терпит сантиментов прекраснодушия. Это зверь, заботящийся лишь о своей собственной выгоде. Он отказался поддержать заговор и тот попросту не состоялся ибо принц Алисин ди Эрро лично проследил за тем, что бы разобраться с заговорщиками. Ах какой благородный поступок. Вот истинно сын преданный своему отцу. Через три года отец отправил его в ссылку. Ясно дав понять ему, что престол ди Эрро получил в лучшем случае через его труп, да и то при условии, что на момент появления трупа не будет более законного наследника.

Сыновья привязанность предполагает, что сын должен расплатиться за грехи отца, не сумевшего скрыть эту "постыдную" по мнению света, связь. Отец был честен с ним. Вот только слишком частое наличие покушений, заставило ди Эрро сполна воспользоваться его советом. Не доверять никому. И даже собственному отцу, который правой рукой одаривал его милостями, а в левой "сжимал нож и прятал яд".

Сейчас, глядя на окоченевшего Романа Алексис испытывал смутное злорадное удовольствие, заставляя графа помёрзнуть.

Ничего ди Валь скоро тебя отогреют самым приятным способом.

Ты раздражаешь меня, и я собираюсь свести с тобой счёты

Алексис уговаривал себя так уже пол часа. Он медлил сам не понимая, почему он медлит. Почему вместо того, что бы завлечь Романа речами, идёт подавленный и грустный. Почему он не может заставить себя сделать это. Там в гостинице их будет ждать трое одноклассников итанийцв из тех, кого Сорра посвятил в свои планы. Пригласить Романа в комнату и довести его до такого состояния, что бы он как обезумевший зверь набросился на прекрасную и хрупкую девушку, собираясь лишить её невинности. Вино с заговорёнными травами из личных запасов принца Эрро доведёт его до необходимой кондиции. Ну а затем, когда Роман попытается совершить своё чёрное дело, незнакомку спасут, а самого ди Валя поставят в соответствующую позу и поимеют так, что бы он не то что сидеть, стоять неделю не мог. Естественно пережить подобного унижения граф не сможет, а осознание того что о его позоре станет известно...Ну конечно ему дадут выбор убраться из академии добровольно или предать некоторые факты огласке. Так же как и о том наказании, которому он якобы подвергся за попытку изнасилования невинной девушки. Нет Роман. Этот план безупречен. И он не даст ни единого сбоя.

Заставив себя ожесточится и не обращать внимание на то, что Роман оказывается иногда может быть вполне сносным типом, Алексис обаятельно улыбнулся и заговорил.

Роман моргнул, осознав, что ему наконец то отвечают и широкая белозубая улыбка снова озарила смуглое приветливое лицо, впрочем, слегка подкрашенная смущённым заполыхавшем на щеках румянцем.

Алиссинди нравилась Роману. И дело было не только во внешности. А в чём то ещё. Неуловимом, смутно знакомом. Ощущением что он уже знает её, или когда то знал раньше, и это странное чувство не давало Роману покоя, вызывая внутри него непонятное щекочущее беспокойство. И в то же время нельзя было сказать, что оно было неприятным. Скорее наоборот. Оно было каким то непередаваемо родным.

Единственное, что его смущало, то что девушка, отойдя от шока, снова не переставая охала и ахала, и постоянно напоминала ему о том, какой он герой, какой он храбрый и прочее, от чего Роман чувствовал себя крайне неловко и не знал как убедить её в обратном.

Роман размахивал руками, словно это были крылья ветряной мельницы и рассказывал о том, какой он идиот и неудачник. Совершенно не стесняясь.Роман ну разве можно так вести себя в присутствии девушки? Алексис поморщился. Ему и в голову не могло прийти, что элегантный и подтянутый граф, может быть таким непроходимым идиотом. Словно мальчишка подросток.— Я обучаюсь в академии. Да нет же. У меня так себе дар. Посредственный. Я даже не могу простейшего заклинания применить. На экзаменах и вовсе чуть не провалился, из за своей глупости. Если бы мой напарник нас не вытянул, думаю нас бы не перевели. Хотя он ещё тот тип, всё время меня достаёт. Но он талантлив. А сражается...Вот если бы вы видели, как он дерётся... Он бы этих свол...хм, за несколько минут раскидал. Хотя вам, наверное неинтересно такое слушать. — опомнился Роман снова жутко краснея и кажется заикаясь на словах. Я сплю Роман, сплю и вижу сон — подумал Алексис цепенея. — Ну скажи мне что я сплю и это не ты...— Да нет же, мне очень интересно — поспешно уверила девушка. — Я иногда жалею, что у меня нет никакого дара. Я бы тогда тоже смогла бы, научится себя защищать. Говорят, в вашей академии обучаются девушки. Им невероятно повезло. Они свободны и могут сами выбирать как жить.— Я не очень много общаюсь с девушками — Роман пожал плечами. — Всё своё свободное время я трачу на то, что бы не отстать от своего напарника. В его бормотании отчётливо проскользнула досада. — Вы наверное очень дружны — осторожно заметил Алексис, предвкушая какой грязи сейчас наслушается о собственной персоне.— Ну — Роман помрачнел и замкнулся в себе. — Мы редко видимся...Однако вы живёте почти на конце города. Разве это было разумно уходить так далеко от дома в одиночестве? — мягко упрекнул он, стараясь перевести тему. Но Алексис ему не позволил.— К сожалению, я не происхожу из благородного рода, что бы иметь личную свиту — сообщил он. — Мои родители умерли, когда я была маленькой и обо мне заботится дядя. Он купец и постоянно в разъездах. Так что я получается сама по себе, если не считать слуг. Но они не те, кого хочется взять в компаньоны. Я не кичусь. Просто когда ты не знатен, иногда бывает сложно сохранять некоторую дистанцию. Роман напрягся, осознав, что девушка говорит о какой -то важной, но видимо болезненной для неё теме. Но Алиссинди встряхнув золотистыми волосами продолжала прежним беспечным голосом — Я должна была встретится с ним в городе, но он не приехал. Хотя и обещал. Я ходила в порт, чтобы выяснить причину задержки, но мне сказали, что корабль ещё не прибыл. Роман любовался её профилем. Тонким, строгим, слегка омрачённым лёгкой смутной тенью проблем. Алиссинди была высокой. Удивительно высокой для девушки, и в то же время невероятно красивой и изящной. Его плащ мягко облегал её хрупкие плечи, подчёркивая высокую линию шеи и гордую посадку головы. Роман ещё никогда не видел столь необыкновенной внешности. Неудивительно, что разбойники напали на неё в переулке.Она похожа на солнечный лучик. Мужественный солнечный лучик. Признание сделанное девушкой о родителях заставило его проникнутся сочувствием к этому светлому ангелу. Может быть она сказала ему так мало, но он по собственному опыту знал, всё то недосказанное, что стояло за этими словами. Его собственная потеря была ещё слишком свежа. Потеря и боль. Сколько же ей пришлось вынести?— Вы так легко говорите о таких тяжёлых вещах. Вы очень мужественная девушка, госпожа. Роман осторожно коснулся плеча девушки в жесте поддержки. Алексис с трудом не сбился с шага. Это прикосновение осторожное и дружеское пронзило его словно молния.— Да какое там мужество, я привыкла к такой жизни — не дав себе купиться на жалость, выговорил Алексис заплетающимся языком. Плечо против воли, хранило память от теплоты чужой ладони. — А вот, вы похожи на благородного — заметил он словно невзначай. И прибавил с придыханием, вспомнив поведение Алисы. — И вы такой красивый, как граф.Роман помрачнел и сразу как то отдалился, заставив Алексиса забеспокоится. У Романа что тоже есть пунктик по этому поводу?— Что такое титул? — Роман скривился — Суть человека, не зависит титула или от принадлежности к роду. Простой или лорд, итаниец или норман. Мне, например всё равно. — Не все так считают — Сорра понимая, что совершает ошибку продолжил разговор — Например, после последствий войны с Итанией, многие итанийцы не имеющие знатного титула, страдают от нападок, как вы изволили заметить простых людей.— Теперь понял. Вы итанийка? — радостно сообщил Роман сделанное открытие. До него наконец дошло что же во внешности девушки не давало ему покоя.— Это преступление? — девушка не поддержала его тона, и ответила несколько более резко, чем нужно было в данной ситуации. Роман обругал себя за глупость и сник, осознав, что задел её чувства. — Как я понимаю, вы тоже не очень любите иттанийцев — заметила Алиссинди спокойно, хотя внутри всё кипело от возмущения. Роман чёртов ублюдок вот ты и показал своё настоящее лицо.

— Почему вы так решили? — Роман посмотрел на неё со столь искренним недоумением, что Алексис на секунду в это поверил — Да нет же. Ничего подобного. Нормально отношусь. Ну правда же, госпожа.

В эту секунду он выглядел таким непередаваемо беспомощным и искренним, что не простить его было невозможно. Порыв ветра взъерошил его короткие волосы, вздымая длинный отложной воротник, и обрисовывая стройный рельеф его тела. Пронизывая насквозь. Роман поёжился, но в то же время не позволил себе ни единым жестом выдать, что буквально подыхает от холода. — Странно. Вы сказали об этом таким тоном — всё ещё обиженно заметил Алексис, борясь с желанием ускорить шаг, отдать Роману плащ сообщив что ему не холодно, или пригласить его разделить плащ на двоих. Небо, о чём он только думает? Это же ди Валь. Несносный высокомерный ублюдок ди Валь, который временно прячет соё настоящее лицо. — Простите меня, возможно я не очень удачно выразился — Роман выглядел так, словно готов был разрыдаться от отчаяния. Роман это не можешь быть ты. Кто угодно, но только не ты. Не с такой честной до тошноты мордой. Ну не смотри на меня такими щенячьими глазами, идиот. Я бы на твоём месте давно бы уже раскусил свой собственный маскарад. Ну где ты видал девиц столь высокого роста? — Это вы меня извините. Просто я так устала постоянно оправдываться за то, что родом из Итании, что в каждом прохожем невольно начинаю видеть упрёк. — Алексис провёл ладошкой по лицу, пытаясь отогнать наваждение. — Я вам верю!Он почти заставлял себя говорить и двигаться непринуждённо, не понимая откуда в его горле, образуется этот давящий непонятный спазм. — Не будем говорить об этом — примирительно предложил он, и тут его словно дёрнуло за язык — Вашему напарнику удивительно повезло. Вы такой добрый!Алексис чувствовал, что играет с огнём, но остановится не мог. Мысль выяснить у Романа, что тот думает о нём, показалась ему чрезвычайно притягательной Роман хмыкнул и посмотрел с такими озорными огоньками в глазах, что у Алексиса буквально поехала крыша. — Если бы мой напарник слышал эти слова думаю, они бы его позабавили. — сообщил он со вздохом — Так получилось что мы не очень ладим. Кстати он итаниец, но причина нашей неприязни, вовсе не в этом — он протестующее взмахнул рукой, боясь что прекрасная незнакомка снова воспримет его слова на свой счёт. Незнакомка похоже не восприняла. — Вот как. А из за чего вы поссорились? — с любопытством спросила она. Алексис затаил дыхание, желая услышать ответ. Ответ Романа его ошарашил. — Я оскорбил его мать — ответил он просто и замолчал, не замечая, что вогнал свою спутницу в состояние немого шока.— В тот момент я не подумал об этом — продолжил Роман после лёгкой паузы. — Он хотел, посмеяться надо мной. Ну, вот вы только не обижайтесь на меня, но итанийцы отличаются весьма специфическим юмором. Вы ведь понимаете о чём я.— Думаю, понимаю — неожиданно легко улыбнулась Алиссинди. Роман, какой же ты смешной, когда вот такой вот.— Он первым затеял сору. Я мог бы ответить, но почему то, в ту минуту мне ничего умного не пришло в голову. И я ляпнул глупость. На его месте, я бы себя точно бы убил. Я часто бываю таким болваном. Не сразу могу придумать ответ. Это со стороны, кажется, что я легко болтаю, а на самом деле мне порой так сложно, сказать что нибудь соответствующее ситуации. Пока придумаю, может минут десять пройти. В общем по дурацки получилось. Нет. Он заслужил взбучку...Но... Сейчас ведь сложно кого то удивить половиной сигны? — спросил он словно ища поддержки и тряхнул головой словно обрывая сам себя, но тем не менее продолжая говорить — Мне не очень приятно это рассказывать. Мы оба повели себя глупо. Зацепились словами, и подрались, на глазах у всей академии. Это случилось в день поступления. Нас разняли. Я думал, отчислят, а герен сделал нас напарниками. Вот и вся история. Не самая весёлая если честно. Для меня и Алексиса, такое соседство хуже смерти. Он меня ненавидит. — А ты? — это "ты" вырвалось у Алексиса против воли, но тут он ничего не мог поделать. Версия изложенная ди Валем привела его в полное смятение.Ди Валь осознаёт? Ди Валь что сожалеет об этом? Нет. Это сон и этого не может быть. Это спесивое животное?— Я? — Роман видимо погружённый в воспоминания не заметил этого перехода. А быть может заметил, но рядом с Алиссинди оказалось почему то удивительно спокойно и легко. — Не знаю. Иногда у меня бывает такое чувство. Но вряд ли это можно назвать ненавистью. Скорее злость. Он ведь поставил себе самоцелью отравить мне жизнь любой ценой. Если бы не это, я бы сказал что он нормальный парень. Правда с заскоками. Но если бы ты видела, как он сражается — в голосе Романа проскользнуло нечто такое что Алексису сделалось худо.Это что? Восхищение? Алексис не удержавшись, больно ущипнул себя за ладонь. Нет. Это не сон.— Он гений. — Роман сам того не осознавая, методично продолжал выбивать почву из под ног Алексиса. — Я никогда не встречал никого похожего на него. Он пропускает занятия в академии, шляется по дев...извини — Роман спохватившись покраснел и внезапно Алексис с восторгом понял, что они общаются на "ты" — В общем он занимается, непонятно чем. Но он сдал экзамены с лучшими результатами во всей академии. Я уже говорил, что меня перевели только благодаря ему. Иногда он так достаёт меня, что я готов его убить на месте. И в то же время, бывают моменты, когда я сожалею о том, что мы стали врагами. Хотел бы, что бы всё было по другому, но это невозможно. Роман удивлённо смолк, осознав, что ладошка Алиссинди с силой вцепилась в его запястье.

— Но почему? — воскликнула девушка прерывисто. — Почему ты не можешь сказать всё это ему?Роман моргнул, растерявшись от столь пылкой реакции. Так же как и от мысли о том, что он так легко и запросто, рассказывает это абсолютно незнакомому человеку. И благодарно улыбнулся.Эта девушка отнеслась к его истории с таким участием.И внезапно Роман понял, что ему давно хотелось рассказать об этом, хоть кому нибудь. И вот он рассказал, и на душе внезапно стало как то удивительно легко, словно между ним и Алексисом неожиданно пролегла тонкая ниточка возможного понимания называемая Алиссинди.Роман тряхнул головой, прогоняя внезапное дурацкое наваждение. На дне серых распахнутых глаз, он внезапно уловил смутный отблеск ненавистного иттанийца. Сейчас мысль о нём не вызывала ненависти. Ему действительно стало легче. Высказав все свои обиды, он ощутил, что горечь ушла. — Это невозможно — пробормотал Роман растеряно. — Он меня терпеть не может. Даже если бы я попытался, он бы поднял меня на смех...Спасибо — Роман неожиданно накрыл руку девушки своей ладонью, выражая благодарность.— Спасибо Алиссинди. Может это глупо. Но спасибо за то что выслушала меня и за то что ты ...Ну вот так...— он запнулся подбирая слова, и не сумев подобрать трогательно улыбнулся, заставив Алексиса проникнуться к нему сочувствием. Ди Валь действительно не лгал, сообщив о том, что временами он бывает весьма косноязычен не в силах подобрать простых казалось бы слов.— Это тебе спасибо — ответил он и беззастенчиво и положил на запястье Романа вторую руку. — Ты спас мне жизнь. И если я хоть как то могла бы отблагодарить.— Ты опять? — Роман насупился и Алексис искренне рассмеялся, осознав, каким забавным может выглядеть это лицо.Валь я тебя понимаю с полу слова — с каким то запоздалым восторгом осознал он. Я же знаю тебя как облупленного, чёртов придурок. — Роман, ну разве можно человека упрекать в том, что он пытается сказать спасибо? — они засмеялись одновременно.— А всё таки, на твоем месте я бы поговорила с этим Алексисом. Может он бы выслушал тебя. И может быть, вполне возможно он бы то же извинился в ответ. Кто знает — прибавил он загадочно.Роман отчаянно замотал головой. — Никогда. Я скорее откушу себе язык. Алиссинди, ну правда, ты просто не представляешь себе этого типа. Алексис улыбнулся, склонив голову на бок и внезапно с какой то идиотской лёгкостью осознавая, что теперь всё это стало для него абсолютно неважным— Ладно, не будем тогда о нём. — он широко улыбнулся. — Расскажи о себе. Ты похож на графа. Правда похож. Тебе наверное говорили об этом. Настоящий аристократ — заметил он лукаво. — Но в твоём имени нет приставки ди..Роман так отчаянно покраснел, что Алексис едва удержался от нового приступа веселья. Дразнить Романа оказалось чертовски приятным делом.— Ну я... Ну в общем...эээ... Глупости всё это — буркнул ди Валь отводя глаза -Я не очень люблю разговоры о всех этих титулах. Говорю же, они не имеют значения. И вобще ими пользуются только придурки. Если им сказать нечего.— Ромааан — протянула Алиссинди, пристально вглядываясь в мечтающего провалится сквозь землю графа. — А вот мне кажется, что титул очень важен.— Да не важен он!!! — почти заорал Ди Валь. Алексису хотелось петь от восторга. Наивность ди Валя не знала границ. Рассказать об этом, никто ведь не поверит.— А вот я бы хотела стать графиней — мечтательно произнесла Алиссинди, продолжая дразнить его и прищурилась, осознав появившийся в глазах ди Валя огонёк обиды.— Ну и найди себе графа — буркнул он по детски, абсолютно забыв с кем общается и как. — У меня вот нет ни богатства, ни земли, а если бы был титул, то носить его при таком положении дел было бы весьма сомнительным удовольствием. Граф, работающий пастухом...Так вот в чём дело — глаза Алексиса вспыхнули и он отвернулся в сторону словно любуясь роскошными цветами, росшими на одной из ухоженных клумб около закрытого уже магазина. Ах ты мой маленький страдалец. Значит, вот она твоя больная мозоль. А я то всё гадал, с чего ты взбеленился, когда я назвал тебя пастушком. — Знаешь что, глупости всё это — рука Алиссинди неожиданно оказалась в ладони Романа прерывая его монолог — Ты ведь сам сказал, всё это не имеет значения. Прости, я пошутила про графа. А даже если бы всё то, что ты сказал мне, было бы правдой. В нашей жизни могут случится разные вещи. Не самые хорошие. Главное как мы будем жить с этими вещами. Сумеем ли не потерять себя. Остаться теми, кто мы есть, не озлобится на весь мир. Только это наверное и должно быть важным. — пробормотал он и внезапно понял, что сказал это для себя. Сказал, словно сделал открытие. Он ведь озлобился. Он ведь сам едва не сорвался в бездну.

Ди Валь...Чёрт тебя побери Ди Валь...

Он вскинул глаза не в силах передать всех охвативших его чувств и замер, осознав что их глаза встретились. И мир на мгновение словно перестал существовать, сузившись до размера ласковых сияющих глаз напротив.— Алиссинди — Роман, приложив ладонь к груди, смотрел на него, смотрел так, что Алексис ощутил как щёки его начинают пылать от непонятного жара. — Ты такая...Ты просто сама не понимаешь какая ты!!! — произнёс он пылко.Косноязычный болван — мысленно с привычным стоном, вынес вердикт Алексис и неожиданно для себя улыбнулся, ловя отражение уличных фонарей в чёрных зрачках ди Валя и не чувствуя ни холода, ни ветра, ни привычной ненависти. Ничего. Только странную кружащую голову лёгкость, жар, поднимающийся откуда то изнутри и кружащий голову восторг.Они бродили по городу, взявшись за руки и забыв о том, что им вообще надо куда то идти или куда то возвращаться. И лишь осознав, что время далеко перевалило за половину двенадцатого, а Роман совсем окоченел от холода, Сорра заставил себя опомниться и стряхнуть с тела, эту идиотскую бессмысленную лёгкость и одновременно сладкое оцепенение, в те секунды когда их пальцы переплетались, и между руками словно проскальзывали тёплые волнительные искры. Хотелось притянутся к нему, откинуть голову на его плечо или прижать его к себе ,что бы ещё ненадолго продлить это невозможное такое непонятное нечто. Тёплое, завораживающее, так необходимое им обоим. Уже совсем стемнело, когда они остановились перед широкими деревянными воротами гостиницы, освещёнными высокими резными фонарями. Судя по тому что окошко было закрыто привратник спал. Из соседнего заведения напротив доносились пьяные разгульные выкрики. — Тебя проводить? — спросил Роман, берясь рукой за тяжёлый металлический молоток и ударяя несколько раз.— Нет — ответил Алексис сам не понимая, что с ним твориться и с каких пор он стал таким сентиментальным. Он же должен заманить Романа в свою комнату а там...Он почти возненавидел себя за то, что пытался сделать. Сейчас единственное желание, которое он испытывал, это ворваться в комнату и набить своим сотоварищам морду. В первую очередь, набить морду себе. Подумать только, он едва не совершил такую мерзость.Нет, он прекрасно понимал какой он ублюдок, но осознать это вот так. Да на фоне чистого и такого неиспорченного ди Валя он просто чудовище. Все они просто чудовища. Как ему могла в голову прийти вся эта грязь? Если бы ди Валь повёл себя не так...Чёрт Бьорк тысячу раз была права. Нет она, понятия не имеет ни о чём. Он сам не имел ни малейшего представления, до сегодняшнего дня. Роман милый мой, ты хоть понимаешь какую бездну в собственной душе, ты сегодня совершенно случайно заставил меня увидеть? И как легко ты заполнил её собой!Это была вторая мысль тоже очень важная, но пока Алексис не был готов к ней. Ему нужно было всё это обдумать и явно сделать это не в присутствии Романа. — Не стоит. Дальше я сама справлюсь — девушка улыбнулась мягкой, какой то удивительно грустной улыбкой и коснулась рукой его щеки, даря тонкий аромат духов. — Спасибо за приятный вечер Роман. И за то, что спас мою жизнь.— Опять? — обречённо выдал Роман. Они рассмеялись одновременно, а затем перестали смеяться, глядя друг на друга, не зная что сказать и в то же время не в силах повернутся и разойтись, просто так.— Эм... Ты? Эээ ...Я. — Вот и... кхм...— Ты знаешь — проговорили они одновременно, и смолкли покраснев, и не зная как подобрать слова.— Мне пора — сказал Алексис, понимая, что он должен повернутся и уйти. Испытывая острую тоску, потому что уходить не хотелось, потому что после того как они расстанутся, он больше никогда не увидит Романа. Не увидит его таким. Близким, простым доступным. Таким беззащитным и открытым. Таким Романом, который без сомнения мог бы стать его лучшим другом, тем с кем он так легко находил общий язык. С Романом, с которым было удивительно здорово вдвоём. С которым время летело незаметно, словно его не существовало. Удивительная ночь для двоих. Ночь, наполненная невероятными открытиями. Сейчас Алексис не жалел ни о чём. Если в первую минуту он ещё сомневался правильно ли он поступает по отношению к Роману, когда осознал, что у него больше нет никакого желания мстить, то теперь продлив их встречу, он уже и сам не мог понять что же с ним происходит. Но был безумно рад тому, что эта встреча произошла. Что на какое то короткое мгновение они стали удивительно близки, словно открывшись друг другу. Сейчас, Алексису безумно хотелось сказать ему правду. Скинуть с себя эту идиотскую личину и увидев ошарашенное выражение его лица, улыбнутся ему, беззлобно, самой лучшей и обезоруживающей из своих улыбок. Ну в конце концов не может же Роман все его улыбки принимать за издёвки? И сказать ему о том, что они оба идиоты. Пожать ему руку. И...Стать друзьями наконец...Слишком безумно, слишком рискованно и невероятно. Роман пошлёт его к демонам, решив что Алексис издевается и всё станет гораздо хуже чем раньше, потому что этим поступком, Сорра безусловно разрушит последний мостик возможного возникшего между ними доверия. На месте Романа он бы поступил точно так же. — Алиссинди, ты...Я...Ну... — Роман начал заикаться. Безымянный тебя побери, ди Валь, ну не будь ты таким болваном — Сорра мысленно закатил глаза испытывая острое желание отвесить ему подзатыльник. — Ну разве так разговаривают с девушкам? С Алисой ты был более красноречив.— Мы не могли бы... — пролепетал Роман и сник, мучительно теребя край своего рукава и глядя в землю — Может быть, мы встретимся завтра? — наконец приложив усилие закончил он. Судя по его пылающему лицу, и по напряжённой спине это предложение далось ему явно нелегко, и он очень боялся отказа.— Я уже думала ты никогда этого не скажешь — с явным облегчением выдала Алиссинди, и поймав облегчённый сияющий взгляд Романа, подмигнула. — Это был самый лучший вечер в моей жизни. Было бы обидно, если бы он закончился так Роман просиял.— Тогда я зайду за тобой ...Когда тебе удобно?

— В семь вечера — милостиво выдал Сорра, решив не мучить Романа пропуском занятий. — До вечера...Они стояли в полуметре друг от друга, и притяжение между ними сделалось таким острым, почти невыносимым.Их лица находились на одном уровне.Роман если ты сделаешь всего лишь шаг...Сорра затаив дыхание ждал что Роман, что он...Вот сейчас он...Ждал почти мучительно сам не понимая, что с ним творится. Неужели ему хочется, что бы Роман, что бы он...Даже мысль об этом, была какой то восхитительно сумасшедшей и пугающей.Роман колебался, превращая это сладкое и такое многозначительное молчание в пытку. Алексис шагнул к нему, сам не понимая ради чего и зачем. Словно влекомый невидимой ниточкой. Роман чертов ублюдок, ну какого демона ты такой нерешительный?— Я... — пробормотал Роман и смолк неотрывно глядя на его подбородок. Их тела соприкоснулись, рождая невыносимую волшебную гармонию единения. Осталось лишь сблизить губы, так естественно, так правильно, так легко. Ради того что бы на мгновение, ещё одно короткое мгновение продлить это необыкновенное чувство близости. Дыхание смешивалось щекоча лицо, обжигая губы. Они смотрели друг на друга, растворяясь в чужих зрачках. Руки Романа легли на его поясницу, его собственные ладони обвили его за плечи. Так легко, так правильно...Обзорное окошко заскрежетало растворяясь с противным металлическим скрипом, заставляя их буквально отпрянуть друг от друга.— Кто пожаловал? — спросил привратник впрочем вполне дружелюбно и через мгновение его лицо прислонилось к зарешеченному пространству широкого прямоугольника. — Ну вот, мне пора — пробормотал Алексис мысленно проклиная всех богов и в то же время испытывая какое то смутное облегчение. Если бы он сейчас поцеловал ди Валя...— Да — Роман отозвался с таким разочарованием, что сердце Сорры судорожно забилось, а затем ухнуло вниз.— Ааа, госпожа Алиссинди — радостно возвопил привратник узнавая. Загрохотал засов.— До завтра — шепнул Роман, не отводя от девушки огромных ставших бездонными глаз.— До завтра — прошептала Алиссинди и решившись стремительно шагнула к нему и коснулась губами краешка его губ, а затем отпрянув прежде чем пальцы ди Валя успели задержать её хоть на миг и продлить это волшебное упоительное чувство, проворной птичкой проскользнула в образовавшуюся щель, с бешено прыгающим сердцем прислонившись спиной к стенке дощатого сооружённого для привратника домика. — Закрывай. — раздался дрожащий неуверенный голосок. Руки Романа обхватили лишь пустоту. Несколько мгновений он потерянно смотрел на захлопнувшиеся прямо перед его носом ворота, а затем повернувшись побрёл прочь.Ди Валь — мысленно возвопил Алексис закрывая ладонями своё пылающее лицо. — Что ты демоны меня подери, сделал со мной?

Я сделал это, только потому, что мне стало жаль этого идиота ди Валя — мысленно в десятый раз проговорил Алексис поднимаясь по скрипучей лестнице. Распахнул дверь в соседнюю комнату и не замечая растерянных лиц своих товарищей, режущихся в карты, сообщил решительно. — Спектакль отменяется. Все могут быть свободны. — Ваше высочество, как же так. Вы нам не хотите ничего рассказать? — вальяжно обронил светловолосый как и все итанийцы, его приятель и телохранитель Сидер и смолк натолкнувшись на предостерегающий убийственный взгляд принца. Когда у Эрро были такие глаза, связываться с ним мог только самоубийца.— Вы проведёте ночь здесь или у госпожи Бьорк? — осторожно откладывая карты поинтересовался Лис, его второй телохранитель и слуга. — У госпожи Бьорк — холодно выдал Эрро и тяжело дыша обвёл помещение каким то полубезумным взглядом. Заметил возвышающуюся на столе плетённую бутыль с вином и сделав шаг, сграбастал её одной рукой и с жадностью присосался к горлышку.Лис торопливо толкнул Сидера в бок и оба поднялись собирая карты.Тарра самый молодой из них и ещё не совсем привыкший к выходкам принца остался сидеть не понимая что происходит и с чего такой тщательно проработанный Эрро план внезапно отменяется. Лично он, в отличие от остальных сомневающихся в том, что эта выходка пройдёт безнаказанно , был бы не против поразвлечься за счёт смазливого графа. Впрочем Тарра никогда и не скрывал особо что ему нравятся мужчины. Подумать только в этой варварский стране подобное считалось смертным грехом. Так что найти себе кого либо, для постельных забав, представлялось проблематичным. — Думаю, его высочество желает побыть в одиночестве — медленно предположил проницательный Лис.Оторвавшись от бутылки, принц кивнул. Судя по его сжатым губам и неестественно полыхающим румянцем лицу, рассказать он мог бы о многом. А ещё очевидным было то, что по какой — то причине Алиссин находился в крайней степени ярости.Глава 3. Чёртов Валь, вечно ему надо всё испортить Алексис шёл злой и раздражённый. По крайней мере, он искренне верил, что выглядит именно так. Вот только идиотская улыбка на его лице, совершенно не вязалась с упорно накручиваемым в себе, внутренним состоянием. Половина второго ночи. Алиса искренне удивится, увидев его в своей спальне в столь поздний час. Впрочем, плевать ему было на её мнение, так же как и на многое другое. Если она потребует объяснений, он действительно сорвётся.Идиот, ди Валь. Полный придурок. Алексис стараясь выкинуть из головы все сомнительные по этому поводу мысли, прошёл мимо знакомых ворот академии, бросив на них мимолётный взгляд.По ночам ворота запечатывались магией и попасть внутрь было практически невозможно. Таким простым и незатейливым образом преподаватели боролись с гулянками студентов. Так сказать опоздал — твои трудности. Учитывая, что у большинства обычных студентов, денег не водилось, а по ночам в Гармале было чертовски холодно, студиозы предпочитали не опаздывать к намеченному сроку.Алексис и сам не понял, что привлекло его внимание. И что заставило миновав площадь, подойти к воротам поближе. По ночам ворота отсвечивали магической белизной барьера, но сейчас на фоне этой привычной белизны выделялось какое то непонятное тёмное пятно. Сердце стучало как бешенное, заглушая почти неслышные удары каблуков по булыжнику мостовой. Придя в гостиницу он первым делом переоделся почти с ненавистью сбрасывая этот дурацкий женский наряд и закатал кулаком сунувшемуся шутки ради по заигрывать с ним Сидеру. Он всегда был фамильярен со своими подданными. По крайней мере, с этими тремя. Став поверенными его тайны, они сделались для него почти друзьями. С той секунды как они пересекли границу, Эрро запретил им обращаться к себе упоминая титул и высказывать какие либо знаки внимания, по той причине, что это было бы странно по отношению к простому полузнатному итанийцу. Именно такой была его легенда при поступлении сюда. Впрочем, в эту легенду были посвящены все те кому полагалось об этом знать. В том числе и его дядя, самая высокопоставленная особа в этой стране. Интересно герен не выкинул его из академии именно по этой причине, или его действительно заинтересовали способности Эрро?На экзаменах он был абсолютно безжалостен, впрочем давая оценку его способностям он был не менее искренен. — Ваш отец оставил о себе самые приятные впечатления — сообщил Сильванир лаконично. — Я рад, что вы пошли по его стопам. — Избавьте меня от ди Валя — хмуро буркнул принц, надеясь получить хоть какое то снисхождение к своему титулу.Глаза магистра оледенели. — Ни в коем случае — сообщил он твёрдо. — Если вы сомневаетесь в моём решении ваше высочество, или попытаетесь оспаривать его, используя своё влияние, повторяю ещё раз. Ворота академии открыты. И задерживать вас здесь, как это ни прискорбно, я не собираюсь. Точно так же как не собираюсь менять правила. Если вы нарушите хоть одно из предписаний, вы вылетите отсюда ко всем демонам, вместе со своим новым напарником. И меня абсолютно не волнует, что вы собираетесь говорить своему отцу, после того как вернётесь домой, точно так же как меня абсолютно не волнует тот факт, что, в связи с предстоящим бракосочетанием, возможно вам временно попросту будет некуда вернуться. Надеюсь, мы друг друга поняли?Вот такой вот железный и несгибаемый магистр. Эрро не мог не признать, что восхищается им. Но чёрт подери, терпеть всё это время общество высокомерного ди Валя? Роман — имя графа засело в голове, никак не желая вылетать оттуда.Знал ли магистр, какими могут стать наши отношении?. Чёртов ублюдок, я едва не потерял голову. Как такое могло случится? Я хотел поймать тебя в ловушку и вот сам едва не угодил в неё. Ди Валь. Это была наша последняя встреча. Эта шутка зашла слишком далеко. Я никогда больше не ... Подойдя ближе к воротам, Сорра с трудом удержался от возгласа. Прислонившись спиной к холодной каменной поверхности, на земле, подобрав под себя ноги и обхватив руками за плечи, скорчившись сидел Роман. Судя по всему, спал, дожидаясь рассвета. Спать на ледяной земле, при минусовой температуре, находясь в одной лёгкой рубашке? Ди Валь очевидно спятил. А что ему ещё делать? — мысленно обругал себя Алексис вспомнив, что так и не удосужился вернуть ему плащ.Эрро несколько мгновений стоял и смотрел на него, не зная то ли плакать ему, то ли смеяться. Если бы он не прошёл мимо, скорее всего их знакомство с Романом завершилось бы на этой трогательной и печальной ноте. Если он сумеет проснуться утром, то в лучшем случае, чем он отделается, это воспаление лёгких. О худшем думать не хотелось. Сдёрнув с себя плащ, Алексис потряс Романа за плечо.Судя по тому, что Роман упорно не желал просыпаться, он походу дела плавно переходил ко второму варианту.— Роман, безымянный тебя возьми!! Просыпайся, идиот. Совсем спятил? — размахнувшись, Сорра отвесил ему затрещину и решительно вздёрнул с земли. Роман навалился на него, мыча что то невразумительное, и с трудом открывая глаза.— Сорра? — голос у него был абсолютно простуженный.— Нет, твою мать, итанийская принцесса!Сорра без лишних пояснений, решительно накинул ему на плечи свой плащ. — Роман, ты конечно кретин, но не до такой же степени. Какого дьявола, ты, здесь делаешь?Роман тупо смотрел на него сонными ничего не соображающими глазами.Сорра помрачнел — Так, с тобой всё ясно. Пошли — и решительно, не давая ди Валю опомнится, потащил его за собой.— Сорра, какого демона? — просипел Роман недоумённо. Походу он уже приходил в себя и выглядел естественно недружелюбно. — Тебе что надо? — он морщась попытался остановится, и кажется даже стянуть с себя плащ Сорры.Алексис резко развернулся, хватая его за плечи, и с силой встряхнул.— Ди Валь, я тебе честно скажу. Может я и ублюдок, который будет безумно рад, если ты окочуришься к утру, оставшись спать на улице, но честно тебе скажу, у меня сейчас нет никакого желания пререкаться и доказывать, что это не так. Считай, что у меня корыстный интерес. Короче, заткнись хоть раз в жизни и прими мою помощь молча! — Алексис перевёл дух, не переставая удивляться самому себе и тому, что впервые в жизни он расщедрился для Романа на столь длинную и прочувствованную тираду. — Ты, спятил? — Роман не спросил, скорее утвердил очевидный для него факт, и непроизвольно поморщился. Судя по его абсолютно треснутому голосу, говорить ему было чертовски больно.— Ага. Типа того. Последняя стадия прогрессирующей белой горячки. Для такого пьяницы как я, вполне оправдывающая причина.— Ясно. Ты просто пьян — констатировал Роман.Сорре безумно захотелось его ударить, и лишь огромным усилием воли он сдержался, напомнив себе, что он знает и другого Романа. Того Романа, которого он снова желает увидеть. Романа, с которым оказывается так легко и сносно можно существовать. Чёрт подери, того Роман, рядом с которым он впервые в жизни не ощущал собственной внутренней пустоты. У входа в трактир Роман внезапно заартачился.— Слушай Сорра, я не понимаю, с чего это у тебя случился такой приступ человеколюбия. Но чёрт подери, я не хочу быть тебе должен. И к тому же у меня нет денег.— Я тебя о чём то попросил? — почти угрожающе прорычал Сорра и пинком ноги распахнув хлипкую деревянную дверь из за которой доносились шумные весёлые голоса, подхватил Романа почти за шиворот, и протолкнул перед собой, заставляя шагнуть в пьяное приветливое тепло. Роман ещё не отошедший от одеревеневшего всё тело холода, подчинился, Справится с Соррой в подобном состоянии, он бы однозначно не смог. Да и тому же он никак не мог понять, что происходит и какого чёрта вообще происходит? Он опоздал в академию, а так как идти ему было некуда за отсутствием денег, он решил подождать до утра и уснул. Проснулся уже в руках Сорры, и судя по тому сколь бесцеремонно Сорра продвигал его вперёд, ему что то было нужно от Романа. Да и вообще, откуда он взялся, было ещё тем вопросом.

Сорра, в наглую выпихнув из за стола, пару каких то пьянчуг, толкнул Романа на лавку, и морщась от не самой богатой, но впрочем, приличной обстановки, подозвал хозяина, делая ему заказ.Роман постепенно начинал отогреваться. Виски раскалывались от боли, а тело непроизвольно сотрясалось противной лихорадкой. Он вертел головой, тщетно пытаясь определить, что это за заведение. Судя по тому, что на второй этаж вела деревянная лестница, здесь можно было не только выпить, но и заночевать. В огромном очаге жарко пылал огонь. На вертеле соблазнительно румянилась тушка поросёнка, распространяя аппетитные запахи. В животе Романа, громко заурчало. Сорра бросил на него косой взгляд и еле заметно улыбнувшись, добавил что то ещё, негромкое, но похоже расширяющее его заказ. Роман его почти не слушал. Прислонившись затылком к деревянной стене, он отчаянно кутался в чужой плащ, пытаясь согреется и никак согреться не мог. Хотелось спать, перед глазами всё плыло, а шум раздражал, причиняя почти мучения, ибо каждый громкий выкрик отдавался маленьким взрывом внутри пульсирующей головы. На лоб ему легла прохладная ладонь, даря блаженное покалывание знакомой исцеляющей магии. И боль, практически сразу ушла. Роман распахнул глаза, не веря самому себе и своим ощущениям. Сорра с независимым видом отвернулся.А в следующую минуту перед ним уже поставили бокал с дымящимся вином, и подошедшая служанка принялась ловко выставлять на стол тарелки наполненные снедью. Роман растерянно смотрел на Сорру, явно не догоняя с чего бы это. Может Сорра пьян? Может ударился головой? А может Роману всё это снится? Алексис поморщился, явно отгадав какие мысли бродят в голове напарника, и хмуро кивнул на кружку.— Чего уставился. Пей давай. И ешь. Не бойся — не отравлено.— А ты и на такое способен? — не удержался Роман, но бокал взял, делая глоток. Вино оказалось обжигающим. Он закашлялся осознав что туда похоже понапихано какое то снадобье.— Это же банхель — он с трудом вспомнил название знакомой лечебной травы.— Разочарован?— ехидно выдал Сорра. Роман мелкими глотками пил горячее вино, блаженно ощущая, как по телу распространяется тепло и с каждым глотком к нему словно возвращаются силы. Правда, понятие силы, было очень относительным. Изнутри медленно, но верно начали отпускать невидимые сжимающие мышцы пальцы. — Скорее удивлён. С каких это пор тебе стало свойственно меценатство?Роман допив вино, поставил кружку на стол, не решаясь придвинуть к себе тарелку и последовать примеру приступившего к еде Алексиса.— Захотелось посмотреть, как будет выглядеть твоя противная рожа, если облагородить её толикой удивления. Ты знаешь, она стала ещё неприятнее.Доверительно сообщил Алексис, ткнув в его сторону вилкой. Роман хотел подняться и уйти, но получив чувствительную подсечку под колено, рухнул обратно на скамейку. К тому же от вина его охватила полнейшая слабость— Ди Валь — почти прорычал Сорра — Ну хоть раз в жизни не будь кретином. — Сорра ты...— Ага, я Сорра. Представляешь, я даже сам об этом знаю. — Ублюдок! — Роман пошёл красными пятнами. Ещё секунда и об него можно было зажигать лучины. — Своеобразный способ сказать спасибо. — Сорра пожал плечами и решительно придвинул к нему тарелку, сказав уже почти устало. — Роман, ну давай хотя бы сегодня, ты будешь нормальным. Это же ведь совсем не сложно. Заснуть свою графскую гордость в задницу и поужинать в компании ублюдочного полукровки. Или это ниже твоего достоинства?Роман открыл рот и закрыл его, не зная, что тут сказать и не в силах переварить всё происходящее. Сорра впервые в жизни назвал его по имени? Однозначно он пьян или завтра ворота магической академии рухнут не пережив такого события.— Спасибо — пробормотал он неловко и взял вилку. — Ладно, будем считать, что Сорра мертвецки пьян. Вот только почему он не выглядит пьяным?— Я потом верну тебе деньги за ужин.Сорра издал обречённый стон.— Роман, сделай одолжение, заткнись. И не вздумай меня и дальше оскорблять, я всё таки, не отличаюсь терпением.— Но тогда ты мог бы объяснить причину своего поступка — задумчиво заметил Роман, вял ковыряясь в тарелке с едой. Несмотря на то, что с самого утра во рту у него не было ни крошки, аппетит у него был так себе. Возможно сказывалось раздражающее присутствие Сорры и попытки понять во сколько, ему всё это обойдётся.Сорра следил за ним с беспокойством. — Ты хорошо себя чувствуешь? — наконец спросил он видя мучительные попытки напарника прожевать хоть что нибудь.— Это я должен у тебя спросить? — привычно огрызнулся Роман.Сорра покачал головой.— Когда мы придём к взаимопониманию, хотелось бы мне знать.— Вот вот — поддакнул Роман. — Я абсолютно не понимаю, какого чёрта ты делаешь?— Совесть проснулась — подсказал итаниец— Ты и совесть, несовместимые понятия — Роман явно нарывался на драку.— Так же как ты и хорошие манеры — Сорра как всегда не остался в долгу.— Роман послушай — он провёл рукой по лицу. — А что если скажу тебе, что мне надоело с тобой воевать. В конце концов, раз мы напарники, почему бы нам хотя бы не попытаться забыть наши разногласия?Роман перестав жевать смотрел на него затуманенными изумлёнными глазами. Затем качнул головой.— Очень остроумно. Десять баллов. Что там дальше по плану?

— Набить тебе рожу — со вздохом отозвался Сорра и потеряно подпёр подбородок рукой. Попытка найти с Романом общий язык была изначально обречена на провал. Ну хотя бы Эрро мог утешить себя тем, что не дал замёрзнуть ди Валю по своей вине. Роман клевал носом. Осознав, что все попытки поговорить бессмысленны, Сорра поднялся и толкнул его в плечо.— Пошли. Я снял для нас комнату. Раз уж мы в одинаковом положении хотя бы выспимся до утра.Роман хотел было возразить, а затем осознав, что засыпает прямо на ходу кивнул, решив, что дать отпор итанийцу сможет завтра. А сегодня пожалуй можно и согласится на его щедрое предложение. Хотя понятно и кретину, что за ним скрывается какая нибудь очередная пакость. После того, что Алексис сделал с ним, Роман не мог ему доверять.Пакость действительно поджидала.— Здесь одна кровать — заметил Роман входя в комнату первым.— Ну уж извини других номеров не было. — лицо Сорры приняло привычное желчное выражение, сбагренное изрядной долей ехидства — Я конечно настаивал, что бы тебе выделили роскошную комнату и кровать с балдахином, но представляешь эта гостиница для простолюдинов. Вот ужас то — недружелюбно буркнул Сорра. Придирки Романа начали его выводить из себя. Он тут буквально из кожи вон лезет, пытаясь проявить хоть какую то заботу, но вместо благодарности слышит одни упрёки и ворчание несносного ди Валя.— Хорошо — решив, не спорить с ним, Роман устало кивнул — Я лягу на полу. Ожидать, что ты уступишь мне кровать, было бы бессмысленно, а делить ложе с тобой, я скорее предпочту замёрзнуть у ворот академии. Заметь, добровольно. Ди Валь скинул с себя плащ и с вызовом уставился на Сору ожидая, когда тот скажет что нибудь в ответ. Ничего не дождавшись пожал плечами и отстегнул перевязь, бросая её на стол. Осознав, что он действительно собирается лечь на полу, Алексис матернулся. Затем ещё раз и ещё. Терпение его окончательно лопнуло. Была мысль выкинуть ди Валя за дверь, но затем осознав, что этот, умом обиженный придурок, действительно, скорее всего отправится на улицу, потакая своей кретинической гордости, Сорра подошёл и от души врезал ди Валю в основание шеи.— Ублюдок, обдолбанный. Тупое животное! Что бы я ещё раз вызвался помочь тебе?Без усилий подхватив обмякшее, удивительно легкое тело, одной рукой, Алексис матерясь бросил его на кровать. — Ты достал меня, идиот. Я уже жалею что не оставил тебя подыхать. И вообще, это всё было сном, а ты...Ди Валь протяжно застонал. Как бывало с ним всегда во время сна. Ему часто снились кошмары и это было ещё одной из причин, по которой Сорра не очень любил ночевать в комнате. Иногда ди Валь кричал во сне. Он никогда не рассказывал о себе, но судя по тем сведениям что Сорре удалось о нём узнать и из его всхлипывающих бормотаний, по ночам, он не просто пережил потерю замка и родных. Судя по всему, это случилось на его глазах. — И не пытайся меня разжалобить — буркнул Сорра и улёгся рядом обнимая его и притягивая к себе. -Нет. Не надо. Мама — Ди Валь вскрикнул судорожно шаря в пустоте.— Всё хорошо Ромэ — Алексис тихонько подул ему в лицо, заклинанием отгоняя дурное — Всё хорошо. Это всего лишь сон.И уже засыпая рядом с Романом, он внезапно услышал нечто такое что заставило его вздрогнуть и вынырнуть из сна.-Алиссинди — прошептал Роман ему на ухо и нежность, удивительная отчаянная нежность в его голосе пронзила Алексиса в самое сердце — Алиссинди не уходи. Не оставляй меня, прошу. Не оставляй меня одного. — Дурак, ты Роман — шепнул Алексис и машинально прижал его ещё крепче, ощущая идиотскую теплоту на душе — Никуда я не уйду. В конце концов, хотя бы потому что мы напарники. — прибавил он мысленно, хоть как то пытаясь реабилитировать себя за всё происходящее.— Подумать только, а ещё сегодня утром, я мечтал о том, что бы убить тебя — пробормотал он почти неслышно. — Всё таки жизнь, удивительная штука. Роман проснулся от того что на него смотрят. На него действительно смотрели. Алексис сидел на противоположном краю кровати оперевшись на резную деревянную спинку, и подобрав под себя длинные мускулистые ноги задумчиво смотрел на Романа. Волосы аккуратно убраны и заплетены в неизменную косу, на конце которой болтается привычный, загнутый ширен. О том, как мастерски Алексис владеет эти оружием, Роман знал отнюдь не понаслышке. На тренировках ему не раз доставалось по лицу тяжёлым металлическим подшипником, и помимо, того что ему постоянно приходилось контролировать ноги итанийца, ему так же нужно было держать в поле зрения и его голову, одним поворотом которой Алексис не раз отправлял его здороваться со звёздами. Сейчас наблюдая за ним Алексис выглядел полностью расслабленным. Серые глаза слегка прищурены, крылья тонкого с лёгкой горбинкой носа чуть подрагивают, словно улавливая запахи Поговаривали что Итанийцы помимо своей родовой магии обладают великолепным обонянием, позволяющим им различить малейшие нюансы запахов. Ощутить крупицу яда в бокале или ощутить оборотня под чуждой личиной. Если бы это было так, Алексису наверняка тяжело приходилось на тренировках, когда десятки здоровых пропахших потом студиозов метелили друг друга под руководством инструкторов. Байки скорее всего. Сколько раз они с Алексисом сцепившись, катались по полу, и ни разу на лице итанийца не мелькнуло выражение брезгливости. Наверное, бы Роман удивился, узнав что это правда. И удивился бы ещё больше осознав, что их мысли в этот момент совпадают практически до идентичности. Но Сорра умел блокировать запахи это во первых, а во вторых ему нравился запах Романа и сейчас ощущая лёгкий знакомый аромат его тела Сорра хмурился, мысленно осознавая то, что этот аромат не просто нравится ему, он волнует его. Раньше он не задумывался о Романе и о том, почему испытывая ненависть к нему он тем не менее не испытывает положенного в этих случаях физического дискомфорта. Наоборот присутствие ди Валя его чрезвычайно вдохновляло. Издеваться над ним вошло у Алексиса в одну из любимых привычек. Причинить ему боль доставляло удовольствие. А как упоительно было ощущать свою власть над ним в те моменты, когда Роман хрипел, задыхался прижатый к полу в жёстком захвате, не в силах скинуть с себя его тело, полностью беспомощный и такой беззащитный. Но в то же время не желающий сдаться и признать своё поражение. Из за своего проклятого высокомерия и... Ромэ обозначает стойкость...Стойкость Ромэ своей жизнью поплатившейся за то, что бы дать своему племени возможность уйти. Их нелепое противостояние было ошибкой. Идиотской ошибкой и желание посмеяться над новичком, отомстить ему за эту неправильную дурацкую легенду, за его шутку, за его герб, так болезненно перекликающийся с его собственной судьбой, привело к тому что они стали врагами. Ромэ обозначает стойкость. Сколько же смысла чёрт подери в этих простых и таких важных словах. Роман поднялся и сел. В теле ощущалась удивительная лёгкость, даже застарелая боль, донимающая его больше недели, ушла словно её не было.Судя по всему, Алексис вылечил его пока он спал. Но зачем?На мгновение Роман ощутил прилив благодарности, который тут же развеялся, когда Алексис спокойно сообщил.-Мы опоздали в академию на четыре часа. Думаю, в лучшем случае нас будет ждать выговор. Всё таки сегодня у нас должен был состоятся зачётный поединок. — Ты? — когда Роман злился, он шипел словно рассерженная кошка которую посадили задницей на раскалённую сковородку. Впрочем задница Романа его волновала куда меньше чем это разъяренное непримиримое выражение его лица.— Ты специально это сделал!!! — заорал Роман соскакивая с кровати и принялся торопливо натягивать перевязь, на ходу мечась по комнате в поисках свих сапог.— У кровати — сообщил Алексис наблюдая за ним с возрастающим интересом. После всего случившегося между ними Роман больше не вызывал у него неприязни. Наоборот он воспринимался в исключительно забавном свете.— Что у кровати? — буркнул Роман и покраснел, сообразив о чём речь. Ринулся к сапогам, словно боясь, что Алексис сделает какую нибудь пакость и попытается их отобрать. На всякий случай осмотрел их и убедившись что ничего страшного с ними не произошло, принялся натягивать их на ноги смешно прыгая на ходу. Алексис рассмеялся, а затем захохотал во всё горло, поймав непередаваемо испуганный, а затем откровенно убийственный взгляд в своё адрес.— Что смешного? — почти взвыл Роман, задерживаясь на одно мгновение.— Да нет, всё нормально. — Алексис перестав смеяться, лениво поднялся с кровати и фыркнул, заметив невольную испуганную реакцию ди Валя.Не удержался и гавкнул, едва не получив за это кулаком. — Да пошёл ты, идиот! — ди Валь покраснев, дёрнул ручку двери и обвиняющее посмотрел на Алексиса сообразив, что она заперта.— Ключ в замке — Алексис потянулся и мотнул головой, разминая затёкшие мышцы шеи. — Ди Валь, а ты оказывается меня боишься?— Да пошёл ты, кретин! — Роман, по прежнему не поворачиваясь к нему спиной, принялся вертеть ключ.— Боишься, ди Валь — Алексис единым движением преодолев разделяющее их пространство, буквально прижался к Роману. — Ты..Ты что спятил? — выдал тот севшим голосом, растеряно глядя на него снизу вверх. Тогда наши губы почти встретились. И я тебя даже поцеловал — подумал Алексис с какой то весёлой, и в то же время тоскливой горечью и повернул ключ.— Прежде чем ты решишь позорно покинуть меня, после всего того что между нами было — он издевательски хохотнул, увидев бледнеющее и краснеющее поочерёдно лицо ди Валя — Подумай о том, что если мы прибудем в академию вместе, наши шансы избежать наказания значительно возрастут. Всё таки мы напарники.Он отодвинулся в сторону и отпихнув Романа, распахнул дверь. — Ну что, напарничек. Составишь мне компанию?— Но лишь в том случае, если ты соизволишь поторопится — старательно отводя глаза процедил ди Валь.Ему казалось, что он спит и видит сон.

* * *

* * *

— Вы пропустили экзамен. На следующий уровень перейдёте лишь тогда, когда у меня возникнет желание его у вас принять. А пока ежедневная двухчасовая тренировка, после занятий, в совместном спарринге — оглядев новоприбывших, холодно изрёк Ир Дамис и отвернулся, больше не обращая на них никакого внимания и давая им понять, что они могут убираться ко всем чертям. — Ну вот видишь. А я что говорил — мурлыкнул Сорра довольно осознав, что им удалось избежать более сурового наказания. Честно говоря, он и сам в это не верил, сообщая Роману о том, что факт того, что они явятся вместе, может и повергнет кого то в шок, но всё же будет учтён как смягчающее обстоятельство. Оказалось что это так. Вот только судя по кислому виду Романа, смягчающих обстоятельств он в этом не видел абсолютно никаких.Сорра меня уроет — обречённо подумал он. — А впереди ещё экзамены по преобразованиям. Когда я буду заниматься? И встреча с Алиссинди. Чёрт он обещал ей, что придёт сегодня в семь часов. Нет, он не может опоздать. Только не сегодня. Интересно, что она скажет когда увидит меня в том плачевном состоянии в котором я всегда оказываюсь после подобных тренировок? Судя по довольной ухмылочке Сорры, блуждающей на чистеньком ухоженном лице, его подобные мысли абсолютно не беспокоили.Урок магических преобразований оказался удивительно длинным и таким же невыносимым как присутствие Сорры рядом с собой. С каких пор он решил начать посещать занятия? Раньше на подобное Сорру было не заманить никаким пряником. Судя по удивлённому лицу Алисы ди Бьорк и её почти испуганным взглядам, бросаемым в их сторону, она тоже задавалась подобным вопросом. — Суть поверхностного преобразования называемая иллюзией подразделяется на пять уровней... Госпожа Эвелин, перечислите каких? Преподавателем на преобразованиях был господин Абель Горимус, а в силу того, что урок он предпочитал вести в манере беседы, строящейся на обратной связи с учениками, расслабится и поразмыслить о чём либо кроме лекции было практически невозможно.— Замечательный ответ Эвелин. А ваш напарник нам сейчас продемонстрирует первый и второй уровень, с вашей разумеется помощью. Итак, посмотрим все.

Горимус махнул ладонью в сторону темноволосого парня в синей мантии первокурсника.В академии синий цвет считался уделом новичков, и остальным студиозам строго запрещалась общаться с новичками, до тех пор, пока они не обзаведутся чёрными лентами. Как выяснил Сорра во избежание провокаций на демонстрацию специфики своего магического дара. После появления чёрной ленты у студиозов обычно хватало ума не раскрывать свои особенные секреты никому кроме напарников. — Первая временная иллюзия дополнения накладывается с помощью всего лишь трёх пассов. Напарник Эвелин широкоплечий сумрачный парень поднялся и тремя отточенными движениями заставил парту инструктироваться мелкими позолоченными розанами. — А воображение то у вас хромает — ехидно изрёк Горимус, преобразуя парту в изящный шедевр плотницкого искусства. — Но в общем всё было сделано абсолютно правильно. — сообщил он изобразив некоторое подобие лицемерного смущения, когда студиозы дружно зааплодировали.— Всегда поражало, до чего этот старикан любит лесть — прошептал Сорра. Роман вздрогнул, ощутив дыхание иттанийца коснувшееся своего уха.— А ещё у него слух отменный — прошипел Роман ощутив направленный в их сторону ироничный взгляд метра Абеля. — Если бы ты ходил на лекции, ты бы об этом знал — закончил Роман почти обречённо.— И не говорите студиоз ди Валь. Слух у меня действительно располагает — сухо кивнул Горимус расправляя рукава своей непонятного цвета мантии. В отличие от щегольского Рогозы, Горимус мало значения придавал своей внешности. И абсолютно не скрывал свой возраст, в отличие от директора, которого был младше, по слухам, лет на десять. — Студиоз Сорра рад, что вы решили почтить нас своим присутствием. Ваш напарник постоянно сетует на ваше отсутствие. Роман ощутил, как уши его заливает мучительная краска, под насмешливо презрительным взглядом Сорры. — Неужели, он вам на меня пожаловался? — нахально осведомился итаниец и к ужасу Романа непринуждённо облокотился на его плечо. — Скорее выразил сожаление.

Надо признать что сволочь Горимус обладал временами, некоторым тактом. Роман торопливо сбросил с себя чужую руку.— Торжественно клянусь не пропускать более ни единого занятия — паясничая выдал Сорра, приложив ладонь к груди — Я же не могу позволить моему напарнику страдать в моё отсутствие. Что я слышу. Ты скучал без меня Роман? — насмешливо выдал он буквально исходясь ядовитым ехидством.Роман готов был сорваться в драку. Самое обидное, что он никак не мог придумать достойный ответ. Но на выручку ему пришёл Абель Горимус.— Будьте добры студиоз Сорра — сообщил он строго — В своём сомнительном остроумии поупражняетесь в другом месте. А сейчас если вам нетрудно, мы бы хотели посмотреть преобразование третьего и четвёртого уровня. Пятый я покажу студиозам после вашей, без сомнения блестящей демонстрации. Если ваш напарник соизволит помочь вам, в чём я искренне сомневаюсь, можете приступить к совместной демонстрации. Распределитесь. Роман кусая губы поднял голову и замер встретившись в внимательным, хоть и насмешливым взглядом Соры.Четвёртый уровень они ещё не проходили. А вот третий он вполне мог бы потянуть. Но что выберет Сорра? — Ну — Сорра неожиданно подмигнул. — Не желаешь помочь, напарничек?Это презрительное обращение бесило Романа ещё больше, чем его вечно издевающийся тон. — Или до четвёртого уровня ты ещё не дозрел?Роман поднялся. — Я покажу обе трансфигурации. — Ну вот видите — Сорра безмятежно подпёр голову рукой и скучающе зевнул— Ди Валь как обычно рвётся в бой. Мы же не можем позволить себе его остановить.Горимус пожал плечами.— Вы напарники. Любое ваше решение считается совместным. Если ди Валь готов вас заменить, это его право. В вашем возрасте студиоз ди Валь, пора бы научится не поддаваться на провокации. — прибавил он с укором.Роману хотелось провалиться сквозь землю под десятком устремлённых на них глаз, но ещё больше хотелось опрокинуть туда Сорру и поставить сверху большой и тяжёлый могильный камень, что бы ненавистный итаниец не смог выбраться наверняка. Смерив взглядом ухмыляющегося напарника, Роман скривился. Такой выберется откуда угодно.— Приступайте — раздался повелительный тон Горимуса.Роман кивнул и закрыл глаза, старательно находя внутри себя островок какого то абсолютного вселенского спокойствия.В конце концов, он усердно учился и теоретически великолепно знал, как создать иллюзию не только четвёртого, но и пятого уровня затрагивая материальные преобразования. Другое дело, что даже четвёртый уровень у него редко получался, не говоря уже о пятом, который осилить было возможно разве что только в его мечтах.Мечты. Как легко они оказываются могут разбиваться. После странного и непонятного поведения Сорры в гостинице, он почти поверил, всего лишь на минуту что слова Алиссинди могут стать пророческими. Он уже почти готов был ему сказать... Как оказалось, поторопился. И сейчас он был рад, что так и не извинился перед ним. Так ничего и не сказал. Жалкий ублюдок. Ничтожный итаниец. Но почему, почему он так похож на...АлиссиндиМечта которая на одно мгновение почти стала реальностью. Когда они шли по мосту смеясь, и он ощущал, что пустоты и боли больше нет.Как бы я хотел показать тебе свои мечты Алиссинди.Как бы я хотел, что бы ты могла их увидеть.Он почти сам не понимал что делает, отдавшись внезапно нахлынувшим воспоминаниям, ярким почти болезненным, словно впав в состояние транса.Вскинул руку. Вдохновлённый художник берущий в руки кисть.Те холмы расцвеченные алыми огнями Ромэ, среди охрово— изумрудных травяных равнин, похожих на колышущееся море. Как бы я хотел показать их тебе...Алиссинди...девушка с глазами серыми как камни мостовой, серыми как небо в сезон дождей...Судя по вздоху разом вырвавшемуся у всех присутствующих у него получилось. Только вряд ли Роман услышал этот вздох, весь во власти своей собственной магии, явно не понимающий что именно он творит, не понимающий, и в этом своём сомнамбулическом наитии обнажающий свою душу, перед той, для которой это было предназначено. Алексис смотрел на него широко распахнутыми глазами, смотрел на родившуюся в воздухе волшебную картину. Ощутил, как горло перехватило отчаянным болезненным спазмом и он словно ухнул в бездну.Роман, ну какого демона ты это делаешь со мной? Зачем ты это делаешь Роман? Понимаешь ли ты, что ты делаешь?Роман не открывал глаза, боясь нарушить своё странное сосредоточение, добавляя в родившуюся в воздухе иллюзию всё новые и новые краски. Не совсем осознавая как он это делает, но чувствуя что делает абсолютно правильно. На одной из парт раздался почти вскрик, когда в воздухе вспыхнули разом десяток невероятных оттенков, трансформируясь в образ. Метр Абель посмотрел осуждающе. Он хмурился с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Создавая иллюзию Роман явно демонстрировал неожиданную сторону своих талантов, но в то же время было ясно, что он не сможет её завершить. Слишком масштабной была его задумка, — да и к тому же замахнувшись на четвёртый уровень, он явно находился на своём пределе. А жаль, это могло бы быть поистине достойное зрелище. Глаза его полезли из орбит. Когда он осознал, что недооценил Романа и хрупкий юноша обладает удивительно интересным потенциалом. Сейчас когда его магический источник начал проявляться столь ярко, Горимус на мгновение напрягся. Ибо впервые на своей памяти он видел что то очень странное непонятное, то что он не мог расшифровать. Восторжённые ахи и вздохи стали громче и было от чего. Роман рисовал. Рисовал картину и судя по тому с какой детальностью он производил этот поистине маленький шедевр магического искусства в это движение им было вложено всё. Или почти всё.

Небо розоватое, фиолетовое, с легкой примесью нежной зелени и синевы такой чистой и пронизительной, почти хрустальной, звенящей в предзакатных лучах багряного солнца, тонущего в воздушной перине оранжевых и почти чернильных облаков, обозначающих стремительное приближение ночи. Одинокий замок, возвышающийся на фоне начинающего темнеть неба. Замок на скале. Там внизу есть тайный проход. Ступени высеченные столетия назад. Именно по этим ступеням они могли уйти в сторону моря. Скрыться среди огромных камней побережья. Волны почти зелёные, разбиваются о скалы не в силах пробить эту громадную вековую твердыню. Она была взята первым же штурмом не потому что у неё не нашлось защитников, а потому что среди её защитников был предатель. Всего лишь один, как могильный гнилостный червь. Кто — то открывший врагу ворота и пустивший внутрь неприступной крепости тёмную шевелящуюся массу врага, состоящую из тысяч голов и спин.Массу, сминающую алые созвездия ромэ. И не было никого кто бы смог их остановить. Не было той единственной девушки, храбро вышедшей на поединок, потому что не было ритуального вызова. Зачем? Норманны никакого понятия не имеют об искусстве боя.Он бы пошёл. Обязательно пошёл, вот только как он мог пойти против этой огромной и страшной массы?Ромэ, алые заливающие весь мир своей цветочной кровьюКолышущиеся багряные звезды.— Боги это невероятно — выдохну кто то и Роман открыл глаза, всё ещё находясь во власти своих тянущих болезненных грёз и понимая что он только что сделал это. Легко и почти без усилий смог воспроизвести объёмную иллюзию четвёртого уровня. Она была прекрасна эта картина острая ностальгическая такая важная для него картина его родной земли его прекрасного края, края алых звёзд ромэ. Живая, но в то же время абсолютно безжизненная, ибо она была лишена жизни, звука и запаха, была лишена того, что бы ожить, стать настоящей, действительностью того, что когда то было.Если бы я мог показать. Дать возможность увидеть и услышать. Алиссинди. Но ведь я почти не помню запаха. Запаха ромэ. Я боюсь помнить его, ибо он осквернён, он наполнен гарью и кровью.И вдруг что это? Галлюцинация или сон. Он услышал звук. Удивительно трогательный рвущий за самое сердце звук. Мелодичный звук пастушьего рожка. Древний давно позабытый мотив легенды о ромэ...Звук возник из ниоткуда и постепенно звучал все громче и громче наполняя собой огромное пространство класса, раздаваясь из воздуха, вплетаясь в стон оживших скал и рокочущий гул прибоя. Крики чаек над водой и пронзительное, звучание давно забытого старинного мотива. А затем он ощутил запах. Запах соли и ветра, запах земли и травы, камней и тонкий кружащий голову аромат ромэ. Он становился всё сильнее и сильнее, почти такой же острый и болезненный как печальное пение пастушьего рожка. Запах чистый запах ромэ, который очищал собой весь мир, своей почти первозданной чистотой забирая его боль.И наконец уже окончательно ничего не понимая, ощутил твёрдые уверенные пальцы лежащие на своих запястьях. Алексис стоял за его спиной, крепко и в то же время осторожно поддерживая его напряжённые руки, и вдохновенно дорисовывал всё то, что не успел сказать Роман. Оживляя его картину. Продолжая его иллюзию легко и естественно, словно свою собственную. Беззастенчиво вторгаясь в его душу, этой беззаботной гениальной лёгкостью, смеясь над всем тем, что было для него так дорогоСловно он знал. Знал о ромэ — Роман дрогнул, ощущая удивительное и в то же время пугающее единение с чужой магией. Ощущая это знакомое и одновременно новое присутствие за своей спиной, упираясь лопатками в твёрдую грудь Алексиса, для того что бы осознать, что вот сейчас его враг, держит его за руки, пользуясь им словно сосудом, а точнее вливая в него свою силу, словно давая ему понять, что вот он способен быть рядом. Не смеяться, не злорадствовать над ним, просто быть рядом в эту секунду без всякой издёвки. Почему на его грудь так нестерпимо хочется откинуться спиной? Почему хочется прижаться к этому сильному телу и отдаться во власть его волшебной магии, подчиниться ей, позволить их душам раствориться друг в друге, стать сосудом для того, кто так ласково и тепло способен заполнить эту острую сосущую пустоту. Разве возможно это единение? Как же оно возможно. С ним? Алексис обнимал его крепко и в то же время бережно. Пытаясь передать ему всё то, что невозможно было сказать словами. Легко и непринуждённо, создавая иллюзию высшего порядка. Высший пятый уровень. Оживлял картину, его картину. Словно демонический гений, пришедший в дом мучающегося над шедевром художника и двумя штрихами закончивший за него его произведение. И тем самым убивший его, осознанием собственной жалкой никчемности. — Спокойно ромэ — шепнул Алексис, словно в насмешку и магия исчезла обрушенная разъяренной волей Романа. Осознав что Алексис посмел дотронутся до него, коснуться самого ценного, осквернить запретное, Роман с силой вырвав руки, прерывая их восхитительное единение, не желая самому себе признаваться в том, каким божественно прекрасным оно было.Пусть на мгновение. Всего лишь на мгновение.Я не сумел защитить свой дом. Снова не сумел. Позволив чужакам вторгнуться в замок...Роман ударил Алексиса под дых, а затем оттолкнув Сорру, почти отшвырнув его от себя, выбежал из класса, взмахом ладони, разбивая тающую в воздухе иллюзию. Несколько мгновений после его ухода в помещении царила тревожная гнетущая тишина. — То что мы сейчас наблюдали, является иллюзией пятого уровня — спокойно не замечая ошарашенных растерянных глаз студиозов направленных на кашляющего скорчившегося у стола Алексиса, сообщил Арвериус.— Студиоз Сорра вы и ваш напарник только что получили высший бал на переводном экзамене и можете быть освобождены от последующих занятий в течение недели. — Если вы уже пришли в себя, я думаю, вы можете покинуть класс. Надеюсь, ваш напарник сумеет внятно объяснить вам причину своего поступка, до того как вы попытаетесь его убить. Насколько я помню, у вас назначена совместная тренировка.

Абель сволочь и в то же время надо признать, что он умеет разбираться в людях.

Алексис пылая праведным гневом, искал Романа. Мысль затащить его в зал и отпинать до бессознательного состояния была удивительно соблазнительной.Не зная направления в академии запросто можно было потеряться. Множество просторных залов, в которых могло располагаться что угодно, начиная от арсенала и заканчивая столовой и неимоверное количество лестниц и запутанных коридоров, ведущих в учебные классы. Это казалось Соре бессмысленным. По той причине, что при таких огромных размерах, академия всё же не отличалась скоплением народа. Слишком много было тех, кого отсеивали ещё на первых курсах. И хотя на данный момент в академии обучалось около трёхсот человек, шанс на то, что до финала доползут хотя бы пятьдесят, был минимально низок. В этом выпуске было всего двенадцать пятикурсников. Правда поговаривали, что в связи с большим отсевом король приказал пересмотреть критерии требований и возможно изменить некоторые правила. Но когда ещё это будет. К тому же основной отсев начинался лишь с третьего курса, когда получив достаточно высокую квалификацию, ученики могли приносить академии стабильный постоянный доход. О меркантильности и пронырливости безупречного с виду Рогозы ходили легенды. Надо было признать, директор академии умел добывать деньги буквально со всего, точно так же как и тратить их на оборудование академии, придумывая всё новые и новые изыски. Женился бы он что ли — почти со злостью подумал Сорра, потеряв почти час, на то что бы отыскать своего напарника. Хотя с другой стороны за этот час, злость его несколько улетучилась, приняв менее острую форму. Просто покалечу — миролюбиво решил Сорра, открывая уже тридцатую по счёту дверь. Для того, что бы открыть дверь и пройти через барьер требовалось сначала применить заклинание. А так как заклинания были каждый раз разные — Нет, всё таки прибью.Романа находился в тренировочном зале. В этот час абсолютно пустынном. Ну — да. Экзамен был закончен, а отказавшись принять у них зачётный поединок Ир Дамис с полным основанием отправился отдыхать.Интересно его наказание можно воспринимать как разрешение? Поединки между студиозами были запрещены. А когда тренировка переходила определённые рамки, инструктора всегда останавливали её. Роман сидел на полу, прислонившись затылком к стене, и смотрел перед собой пустыми ничего не выражающими глазами. Над ним находилось огромное в половину стены окно, отчего казалось, что он сидит в странной солнечной клетке, расчерченных на полу теневых квадратов.На нём были просторные тренировочные штаны и короткий жилет стянутый поясом. Если Роман собирался тренироваться, то оставив половину обмундирования в шкафу, он поступил более чем глупо. В подобном состоянии Сорра просто переломает его пополам.Но судя по тому, что он не натянул даже ботинки оставшись босиком, Роману было на это абсолютно наплевать.Сорра посмотрел на часы висящие на стене. Если они сразятся сейчас, то закончат тренировку ровно в пять, на два часа раньше, чем обычно. А затем у него свидание с Алиссинди. Со мной — удовлетворенно констатировал Алексис и неслышно, незамеченный Романом прошёл в раздевалку. А я сделаю всё возможное маленький ублюдок, что бы ты на эту свиданку не пошёл. Он с нехорошей улыбкой на губах принялся расстёгивать рубашку. Подумать только ди Валь врезал ему под дых, прекрасно зная, что такое откат от магии. Врезал в момент наивысшего сосредоточения. Из зависти? Из отвращения? Из злобы?Алексис не мог понять истинную причину его поступка, но те обрывки которые он уловил, убедили его именно в этом. Чёрт подери, а ведь у нас так славно получилось вместе — подумал он почти с тоской и со всего размаха сдёрнув с себя шлем и защитный жилет с силой хлопнул дверцей шкафчика. Через минуту туда же полетели ботинки.

Он подарил Роману ромэ. Сделал ему подарок, который этот высокомерный спесивый ублюдок даже не смог оценить по достоинству. Даже не понял, на что пошёл Алиссин для того что бы сделать это. Почти переступил через себя. Обнажил свою душу. Ради кого? Ради этого психованного, долбанутого типа? Ну если ему был так противно, что Алексис посмел влезть в его иллюзию, так какого хрена он вообще попытался это создать, зная что со своими средними способностями он всё равно не сумеет её завершить. Зрелище, давно позабытое зрелище волшебного края, где родился Роман взволновало его до глубины души. Способности у Романа были далеко несредние, если эти способности умудрились вызвать у него подозрительное щипанье век. — Откуда ты узнал о том, как пахнут ромэ? — мёртвым ничего не выражающим голосом спросил Роман когда Алексис по кошачьи мягко ступая босиком по деревянному полу вошёл в зал. Роман даже не повернулся в его сторону, просто ощутил его присутствие. Алексису захотелось схватить его и долбануть башкой об пол.— Откуда? — он пожал плечами, небрежно заматывая косу вокруг шеи. В таком состоянии искушение воспользоваться ширенном было слишком велико. — Да так. Влез в твои мысли и извлёк давно позабытые воспоминания — издевательским тоном сообщил он.Ну как тебе признаться Роман. Как тебе объяснить, что ты весь пропах воздухом своего края, что твоя кожа пахнет ромэ, и что я схожу с ума, от этого запаха, потому что когда то в детстве эти алые багряные лепестки лишили меня покоя. Что я ненавижу эту сказку и в то же время мучительно замираю ,каждый раз когда слышу её. Потому что мне очень хочется изменить её конец.Принцесса не должна была умереть. Но она умерла, пожертвовав жизнью ради своего народа. Дурацкая сказка с идиотским концом и невозможной обречённостью. — Ты не можешь читать мои мысли — тускло сказал Роман поднимаясь к нему навстречу гибким скользящим движением. — Ага, типо того — кивнул Эрро, не отводя от него сузившихся глаз и тщетно пытаясь вызвать в своей душе ненависть. Но вместо ненависти чувствовал только опустошение. — Когда то на рынке увидел, как цветочница продаёт эти ваши ромэ и решил купить для одной из своих шлюх. Дурацкие цветы. А песню слышал в балагане. Какой то шут рассказывал сказку с идиотским концом. Я долго смеялся, когда узнал чем она закончилась и даже кинул ему монету. Я бы и тебе кинул. Ты тоже похож на шута...Алексис и сам не мог понять, что заставляет его язык, извлекать все эти злые и жестокие слова. Ведь и козе понятно, что они задевают Романа.Но разве можно этому Роману рассказать правду? Роману, который ударил его из своего извечного самолюбия, а может быть ему было неприятно, что его касается Сорра. Ну конечно Роман это Алиссинди ты мог впарить всё что угодно, мне то бесполезно лгать. Вот я же вижу, какой ты ублюдок. — Не смог признать, что кто то сумел завершить твою иллюзию? — ехидно проговорил он, но закончить не успел Роман молча и яростно перешёл в атаку.Алексис радостно оскалившись взмыл в воздух.— Что ди Валь, я задел твои чувства? — хохоча спросил он, обмениваясь первыми ударами. Но в следующее мгновение ему стало не до смеха. Роман нападал на него столь яростно и стремительно, с такой неистовой жаждой уничтожения на прекрасном искажённом ненавистью лице, что становилось ясно задел. И очень сильно.Но демоны тебя побери, Роман, почему ты не умеешь говорить? Почему вечно не желаешь объяснится? Ну скажи же мне, что я сделал не так?Алексис перешёл в нападение. Кувыркаясь в воздухе, он лупил Романа стремительной серией ударов ногами, заставляя его отступать, уходя в глухую защиту.Им нельзя использовать магию во время поединков без инструкторов, впрочем, надо признать, и без магии Роман научился противостоять его скорости, выработав некую оборонительную комбинацию с помощью которой умудрялся не только защищаться но и бить в ответ.Алексис дал себе слово, что станет щадить его, но сейчас он был слишком взбешён.

Да какого демона? Либо Роман объяснится, либо я прибью его — решил он, кипя от искренней обиды. Судя по всему прибить Романа было гораздо легче, чем заставить объясниться. Не удержавшись, он двинул головой, взлетая в сальто и пуская в ход ширен. И испытал прилив острого удовольствия, когда Роман пропустив удар в ухо, полетел на пол. Впрочем, успел подставить блок, и металлический шар возвестив победу неприятным хрустом вернулся обратно. Роман перекатился на бок, но встать не успел, скривившись от острой боли резанувшей запятьте, а в следующее мгновение Сорра уже оседлал его, взяв в жёсткий захват. — Ну что ди Валь? — насмешливо спросил он, одной рукой прижимая его к полу, а второй больно сжав кадык.— Может мне стоит раздавить тебе гортань? Интересно если я тебя случайно убью, я вылечу из академии или это спишут на несчастный случай? Роман хрипя, яростно извивался под ним. Сорра сдавил посильнее, усмиряя его активность.— Роман замер перестав дёргаться и скрипя зубами ударил ладонью по полу признавая своё поражение.— Я тоже думаю, что ты проиграл, — удовлетворенно кивнул Сорра. — Вот только знаешь, у меня нет никакого желания тебя отпускать, до тех пор, пока ты не скажешь мне, какого дьявола ты меня ударил? Я помог сдать нам проходной экзамен, между прочим. Так что мне бы хотелось получить некоторые объяснения. Он освободив его горло переместил руки, фиксируя Романа в более надёжном захвате и в то же время давая ему возможность заговорить. Роман замысловато выругался, советуя Соре, куда пойти и чем там заняться.— А мы всё такие же гордые? — Сорра словно невзначай надавил на его запястье, проверяя степень повреждения. Ди Валь вскрикнул, и болезненно дернулся, заставив Алексиса нахмурится.— Ого, ди Валь, слушай, я тебе опять сломал руку. Мне вот интересно тебя в детстве молоком, что ли не поили. Как ты вообще планируешь сражаться, если учесть с какой лёгкостью я тебя калечу. Каждый раз, что нибудь ломаю. Это уже традиция какая то честное слово — он усмехнулся мучительно размышляя, стоит ли ему подлатать Романа или оставить как есть? Судя по бледному лицу и закатывающимся глазам, маленькому графу было чертовски больно. Однако степень выносливости у него, я просто балдею — в который раз почти с восторгом подумал Алексис, слушая вдохновлённые проклятия и пожелания в свой адрес.Когда ему больно, он ругается как сапожник. Какая очаровательная привычка.Не удержавшись, Сорра снова сдавил его покалеченную руку.Ди Валь застонал, до крови кусая губы. — А тебе, я смотрю, доставляет удовольствие причинять боль? — прохрипел Роман отдышавшись — Кайф ловишь?— Да не то слово — отозвался Сорра поудобнее располагаясь на его спине. — Ну, так ты собираешься совершить честное признание, которое облегчит твою участь? — спросил он насмешливо.— Будто ты собираешься отпустить меня после него — Роман сплюнул кровь, заставив Сорру поморщится. Это переходило все мыслимые рамки.Нечего сказать, хороши напарнички. Один стоит другого.— Если честно, держать тебя не доставляет мне никакого удовольствия — сообщил Сорра лениво — Так что есть шанс закончить тренировку и разойтись. Извинения я бы конечно принял, но ты же у нас такой спесивый ублюдок, что я всерьёз опасаюсь, что ты скорее предпочтёшь подохнуть, чем соизволишь сказать это простое и не требующее умственных усилий слово. Хотя знаешь ди Валь с твоим жалким интеллектом, даже оно боюсь, тебе не по силам.— Я тебя ненавижу — сказал Роман яростно.— Ну-ну, ди Валь — Сорра высвободив руку издевательски потрепал его по щеке. — Я тоже не испытываю к тебе любви. Но ты знаешь, тем не менее, мне приходится терпеть тебя— Отпусти меня — потребовал Роман.— Лишь после того, как ты объяснишься — насмешливо бросил Сорра и внезапно застыл, когда до него дошёл смысл этих слов.— Я уже объяснился — подтвердил Роман. — Я тебя ненавижу Сорра. Ощущать, как ты прикасаешься ко мне своими мерзкими руками, было настолько отвратительно, что я не смог удержаться. Естественная реакция организма на тебя, ну уж извини.— Знаешь, а я почти забыл — каким то неожиданно бесцветным голосом внезапно выдал Сорра — Какая же ты всё таки мразь, Роман. Роман вздрогнул. Этот тон, тусклый ничего не выражающий, так не вяжущийся с привычным итанийский ублюдком Сорой, поразил его настолько, что он перестал дергаться и вырыться. Но ещё сильнее поразило то, что Алексис внезапно отпустил его, поднимаясь и даже не пытаясь пнуть напоследок, как уже бывало раньше. Роман перевернулся стараясь не тревожить запястье.Сорра стоял над ним и смотрел на него. Странно, требовательно, словно пытаясь что то увидеть и найти в его лице, пытаясь там что то разглядеть.— Это правда, то, что ты сейчас сказал? — каким — то отстранённым голосом тихо спросил итаниец. — Ты, действительно, ненавидишь меня? Роман испугался. Он конечно подозревал что Сорра сумасшедший, но не настолько же.— С каких пор тебя это начало волновать? — спросил он осторожно, каждую секунду ожидая предательского удара ногой. Всё таки Алексис прав. Он действительно боится его, ибо понятия не имеет, что от него можно было ожидать. В любую секунду Сорра мог выкинуть что то непредсказуемое. Например, задать вот такой идиотский вопрос.— Не имеет значения — Сорра неожиданно наклонил голову словно прислушиваясь к чему то, а затем недоумённо пожал плечами.— Это действительно не имеет значения, потому что мне — плевать на тебя.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Глава 4

Роман потерянно стоял перед распахнутыми воротами гостиницы не зная куда ему теперь идти. — Госпожа Алиссинди съехала сегодня утром не оставив адреса — сообщил ему услужливый приветливый привратник.— Куда? Да кто его знает. Говорю же не оставила она адреса. Просто ушла и всё.Роман вышел за ворота и остановился, с тоской глядя на возвышающиеся напротив стены каменных домов, а затем побрёл потерянно и бесцельно абсолютно не зная, куда и зачем он теперь идёт. Алиссинди исчезла из его жизни. Словно сон. А может, всё это и было сном. Привидевшимся бредовым сном. Кусочком промелькнувшего летнего счастья на бесконечной окраине осени. Почему же так горько Алиссинди? Почему же эта встреча стала такой важной для меня? Алиссинди?Когда он торопился на свидание, он почти бежал. Не замечая боли в сломанном запястье, как всегда неумело замотанном бинтом. Даже не обращая внимание на ненавистного прочно обосновавшегося в их комнате Алексиса.— Куда это ты, намылся? — ехидно спросил Сорра, когда он на ходу вытирая голову полотенцем вышел из душа.Роман даже не стал отвечать ему, считая это ниже своего достоинства. Не обращал на Сорру никакого внимания, словно он был мебелью. Кажется Алексис взбесился не на шутку. Именно такое отношение к нему Романа и выводило его из равновесия больше всего. Зная об этом, Роман старательно игнорировал его, всем своим видом давая понять ему, что он никто. Грязь пыль под его ногами. Сорра нахально изучающим взглядом рассматривал его обнажённое тело, пока Роман стараясь не краснеть под этим бесцеремонным взглядом, переодевался в чистую одежду, собираясь встретится с Алиссинди. Ему стоило переодеться в ванной, но кто знал, что выйдя из душа он застанет Сорру сидящего на противоположной кровати. Сорра с независимым видом изучал задницу Романа. Роман не мог видеть, куда именно он смотрит, но буквально кожей ощущал его бесстыжий взгляд. Вот мразь. Если Роман без сомнения знает пару способов, как довести до белого каления Сорру, то надо признать у Сорры в запасе, не менее десятка способов как взбесить Романа. — А ты ничего. Вполне симпатичный — вынес вердикт Сорра оставшись видимо довольным осмотром.Роман скрипнул зубами, торопливо натягивая штаны, и стараясь не сильно наклонятся, что бы не услышать ещё более едких комментариев — А тебе похоже нравятся парни? — справившись с брюками Роман ощутил себя более уверенно и мог позволить себе насмешку.— Даже если бы и нравились, ты бы точно не попал в это избранное число. — Сорра продолжал смотреть на него насмешливыми серыми глазами и Роман никак не мог взять в толк. Какого демона происходит. Сорра нарывается на очередную драку? Ну нет. Такого удовольствия Роман ему не доставит. Хотя бы до тех пор пока не сходит на свидание. А после он очень надеялся, что не застанет Сорру в комнате, которую уже почти привык считать своей. Роман болезненно сморщился, натягивая рубаху. Увидел, как прищурились глаза Соры и отвернулся, не желая демонстрировать свою слабость.— Поспросить меня о помощи у тебя язык отвалиться, да ди Валь? — с неожиданной яростью спросил Сорра. — Предпочтёшь ходить со сломанной рукой?— Это ты мне её сломал — напомнил Роман холодно, стиснул зубы. На глазах выступили слёзы. — Но я же кайф ловлю от этого, ты забыл. Поунижайся немного и я снизойду до того, что бы тебе помочь — Сорра откровенно паясничал.— Да пошёл ты — Роман сплюнул в его сторону и больше не реагировал на его слова и подколки. Молча забинтовал руку, молча накинул запасной плащ и ушёл. Алексис несколько минут сидел на кровати безжизненно глядя на оставленную на столе шпагу ди Валя. Ну естественно зачем ему клинок. Он правша. А я сломал ему правое запястье. Интересно Роман, тебе будет больно, когда ты узнаешь, что Алиссинди не существует? Когда поймёшь, что больше никогда не увидишь её.Серые стены их комнаты показались неожиданно холодными и неуютными.Я сегодня же вернусь к Бьорк. Радуйся Роман, что я хотя бы не сделал с тобой того что намеревался сделать вначале. И скажи за это спасибо ублюдок. Ну — да. Ты же у нас слишком гордый что бы сказать мне спасибо. А принцу ди Эрро, ты бы тоже не подал руки? Не подал бы. Для тебя ведь не имеют значения титулы. Так ты сказал. Почему же я тебе верю. С каких пор, меня это начало волновать?Алексис поднялся и со всего размаха залепил кулаком по стене. Роман я больше никогда тебя не увижу. До чего это обидно чёрт подери. Ты ведь только начал мне нравится.Роман ди Валь...Маленький несгибаемый ромэ. Ромэ обозначает стойкость. Как же я ненавижу эту дурацкую сказку. И эти дурацкие цветы.

Роман не понимал, куда и зачем он идёт. Алиссинди ушла, и всё стало каким то бесцветным и тусклым. Словно солнце внезапно погасло и перестало светить. Оказывается всё это время внутри него светило солнце. Волшебное солнце с нежным именем Алиссинди. Всего лишь одна встреча — отчаянно думал Роман — Ну разве это могло стать таким важным? Алиссинди? Она ушла не оставив ему послания, не сказав ни слова.Короткий мимолётный сон и вот, здравствуй суровая и болезненная реальность. Как это оказывается тоскливо и больно. Сердце протестующее ноет и никак не желает смирится с потерей. Вот в один день, он обрёл и потерял себя. А Алиссинди ушла из его жизни. Исчезла, даже не подозревая, что забрала с собой частицу его сердца, важный кусочек души, которая на короткое мгновение поверила, что она оказывается, ещё жива.Аллисинди, я хочу увидеть тебя снова. Даже если нам придётся расстаться, хочу увидеть тебя. На один короткий миг.Почему мечты имеют свойство, так удивительно легко разбиваться?Часы на городской башне пробили девять. В безнадёжных поисках незаметно пролетели два часа. Он искал Алиссинди. Кутаясь в плащ, бродил по знакомым улицам, облазал каждый куст в парке, каждый уголок набережной, побывал на пирсе и выспросил названия всех купеческих тирег в порту. Но только что толку? Ниточка была слишком слабой, а Гармаль слишком большим городом, для того, что бы надеяться отыскать её самостоятельно. Нужно было возвращаться в академию, но при мысли о том, что ему снова придётся терпеть насмешки Алексиса, Романа передёрнуло.Сейчас в эту минуту он был слишком беззащитен, слишком открыт душой для того, что бы суметь достойно ответить Сорре или выдержать его издёвки. Ему казалось, скажи Сорра хоть фразу и он сорвётся. И либо накинется на него с кулаками в попытке убить либо просто расплачется. Последний раз такое состояние у него было после того как он очнулся на берегу реки с пробитой головой. Очнулся и понял, что в его жизни не осталось ничего.Враги пришли ночью. Это было страшно. Замок стоял в осаде всего лишь один день.Уже тайным выходом к королю был послан гонец, для того, что бы просить помощи. Прибытия королевской армии ждали с минуту на минуту.В подвалах было достаточно еды, что бы продержаться в течение месяца. На стенах дежурили воины, солдаты и вооружённые крестьяне. Среди них были даже женщины. Они подготовились и должны были выстоять.А потом всё рухнуло в один момент. Враги хлынули со всех сторон и непонятно было откуда они лезут, то ли с тыла, то ли от центральных ворот.О существовании тайного хода в замке знали лишь члены семьи. Отодвинуть монолитную скалу, закрывающую проход и вовсе могли лишь четверо, знающие секретный шифр. Но сражаясь с врагом, думать от этом было некогда. Он, сражался у входа на женскую половину. Без доспехов, успев нацепить только лёгкую кольчугу, потому что нападение было слишком внезапным, и никто не мог даже предположить, что враги проникнут внутрь крепости.. Слуги и жалкая охрана давным давно уже полегли на ступенях, точно так же как и огромное количество врагов усеивающих узкое пространство коридора, вход в который защищал Роман.За его спиной, располагалась комната графини, где сбившись в кучу молились женщины. Даже сквозь грохот боя и адскую какофонию звуков царившую вокруг, иногда можно было различить, плач служанок и его двадцатитрёхлетней сестры Арлессы, на свою беду приехавшую погостить к родителям и строгий голос матери говорящей о том, что женщины в роду ди Валь не сдаются. — Молите господа дочь моя. Молите его за жизнь вашего отца и братьев. Молите за жизнь защитников крепости. Просите, что бы он послал силу в их руки. Пусть не погаснет мужество, что пылает в их сердцах. Не смейте плакать, не смейте показывать свою слабость и трусость. Там на крепостных стенах за наши жизни сражаются наши отцы, наши мужья, и наши сыновья. Мы не запятнаем их слабостью слёз. Мы будем верить, и молиться за них, и бороться вместе с ними, до последнего.

И Роман боролся. Потому что ему некуда было отступать, а мечтать о прорыве, что бы вывести женщин в безопасное место, было невозможно. Какое к демонам безопасное место, когда весь замок охвачен сражениями и огнём? А враги всё наседают и наседают и кажется, что им не будет конца. И он сражался раз за разом поднимая тяжёлый меч. Ромэ обозначает стойкость. И он будет стойким, потому что ему нельзя отступать. И его собственная жизнь больше не имела никакого значения. Там за дверями комнат находились его сестра и мать. Семнадцатилетний мальчишка, самый младший в роду ди Валей, единственный оставшийся стоять на ногах, после того как рядом с ним один за другим полегли более опытные и бывалые войны. Его спальня находилась рядом с женской половиной и Роман был рад тому, что он успел встать у дверей в тот момент, когда раздался первый крик умирающего, и враги рассредоточиваясь по всему замку, хлынули вверх по лестнице. Топча дорогие ковры, безжалостно срывая со стен шёлковые гобелены, громя и уничтожая всё на своём пути, сметая робких слуг и не щадя никого, ни женщин ни детей.Трупами было усеяно всё. Их некогда было считать, так же как и думать о предательстве, и о собственной усталости. Он сражался на пределе своих возможностей уже давным давно перейдя ту грань за которой заканчиваются физические силы и начинается смертельная пляска берсерка. Гора трупов росла и высилась. Лишая нападающих возможности навалиться на него разом. Роман был покрыт кровью, своей и чужой. Она заливала его тело, натекала из под рассечённой брови, превращая его лицо в алую маску, на которой безумной яростью сверкали белки глаз. В эту секунду он являл собой страшное зрелище, вселяя в нападающих ужас и страх...А затем враги внезапно откатились назад, давая ему короткую хриплую передышку, и Роман увидел своего брата Динаса. Правда в ту секунду, когда Динас ди Валь высокий и такой чистенький поднимался по лестнице, Роман не сразу узнал его из за маски на лице, но ошибки быть не могло. Перед ним стоял Динас. И мозг Романа отказывался воспринимать такую реальность. Этого не могло быть правдой, просто не могло быть правдой. Это не укладывалось в голове. Динас. Динас.Это было похоже на кошмарный бред. Точно так же как было похоже на бред, то, что от одного его короткого приказа нападающие отхлынули назад. И посторонились, сверля Романа ненавидящими взглядами, но подчиняясь этому высокому одетому в чёрные доспехи молодому мужчине. Он наклонился на мгновение и поднял алую валяющуюся на полу сигну, которую нападающие, словно в насмешку втоптали в грязь. Посмотрел на неё с небрежным удовлетворённым любопытством и отшвырнул прочь. А затем склонив голову набок, слегка сдвинул в сторону ворот, давая Роману увидеть, что точно такая же сигна вышита на внутренней стороне его одежды, скрытая сейчас металлическими доспехами, когда он словно вор или разбойник в ночи, прокрался в родной некогда для него замок. Словно провёл невидимый понятный лишь им двоим монолог. Что происходит? Что происходит вокруг?Динас не был ранен или покрыт кровью. Он был бледен, и в то же время не выглядел человеком только что вынырнувшим из битвы. Но в его худом изнеможенном лице, проскальзывало безумие. Оттенки которого он впервые увидел, три года назад.В книгах, герои, увидев предателя, с криком и яростными проклятиями, бросаются на врага, что бы пронзить его мечом или красиво погибнуть.В реальности всё было по другому.

Роман смотрел на брата. Смотрел не понимая. Или уже понимая, но не двигаясь. Стоял, опираясь плечом на стену, пачкая её своей и чужой кровью. Хрипло ловил воздух ртом, не замечая, что тот срывается с губ розовой пеной. Вокруг царил ад, пахло дымом и кровью. Оказывается, кровь имеет не только вкус, но и запах. Тяжёлый воняющий запах смерти. — Роман — сказал Динас, с содроганием оглядев десятки валяющихся в коридоре тел, с ужасом рассматривая своего собственного младшего брата, похожего на жуткого красного демона. Смотрел из под чёрной шёлковой маски, и не верил своим глазам, не в силах признать в этом окровавленном обезумевшем от горя чудовище, того, кто когда то был так дорог ему.— Роман, сдавайся. Эта битва проиграна. Я не хочу тебя убивать. Маму и Арлессу никто не тронет. Я обещаю тебе. Так же как и тебя. Просто опусти меч. Здесь уже всё кончено. Роман смотрел на Динаса, бессмысленно обезумевшим взглядом, радуясь короткой передышке, что бы отдохнуть и восстановить разорванное дыхание.— Роман — с жалостью и одновременно злостью проговорил Динас — Не дури. Сложи оружие. Я клянусь небом, малыш, это была достойная битва. Ты сделал всё что смог. Но если ты продолжишь сражаться я уже не смогу остановить этих людей. Опусти меч и сдайся. Роман, ты слышишь меня? Понимаешь, о чём я говорю?Роман смотрел на него, жутким тяжёлым взглядом. И если бы глазами можно было бы убивать, Динас без сомнения был бы сейчас мёртв. Когда то, целую вечность назад он и Динас были...лучшими друзьями.Динас был средним сыном в роду ди Валей. Всего у Браина ди Валя было четверо детей. Славный род. Три сына и одна дочь.Старший Браниен названный в честь отца, средний Динас по имени матери графини Дианы ди Валь, сестра Арлесса, что обозначает "Всегда свободная" и младший Роман, рождённый осенью, в сезон цветения ромэ. Браниен был любимчиком отца и наследником земель. Мать души на чаяла в дочери Арлессе. А Динас и Роман оказались предоставленными сами себе. Нет, их любили и окружали заботой, даже большей, чем того же Браниена, которого отец безжалостно гонял от рассвета до заката, готовя к роли управителя земель. Но в то же время от рождения оба и Динас и Роман знали, что здесь на земле ди Валей им практически ничего не светит.Когда у Романа обнаружился редкий магический дар, его пытались отдать на обучение в школу магии в город неподалёку. Но по неизвестной причине Роман упорно отказывался учиться. И ни угрозы ни побои, ни терпеливые объяснения матери, что всё это делается для его же блага, не могли изменить ситуацию. Пока внезапно не выяснилось, что Роман попросту не хочет расставаться с Дином. Роману было семь лет. Динасу двенадцать. Отец долго смеялся, когда выяснилась причина упрямства и Динас таща упирающего Романа за руку, поставил его перед очи отца и старшего девятнадцатилетнего Браниена.— А если тебе не придётся расставаться с Дином, ты согласишься учиться? — спросил отец строго, но в его глазах Роман видел ласковую теплоту и улыбку при мысли о том, что его сыновья так дружны между собой.Роман кивнул.— Ну что ж. Тогда и не расставайтесь — согласился отец и нанял для него учителя из академии девяти стихий.

Причина этому была проста. В роду ди Валей, Динас казался отрезанным ломтём. В нём не было рассудительности и терпения старшего Браниена, не было скромности и обходительности Арлессы и ни капли от золотистого солнечного сияния, которое распространял вокруг себя улыбающийся Роман. Динас был хмур и нелюдим. Колкий, едкий на язык, всё время мрачный и открывающий рот лишь для того что бы сказать окружающим какую нибудь гадость. Слуги не любили его из за тяжёлого дурного нрава, мать побаивалась острого и проницательного ума, который мог бы достигнуть блестящих высот, но вместо этого был направлена на язвительный сарказм в адрес всего мира. Даже терпеливый Браниен не мог противостоять колким насмешкам Динаса. Всего парой слов Динас умудрялся вывести его из терпения. Динасу не раз перепадало, но вместо того, что бы взяться за ум, он ожесточался ещё больше. Его циничные насмешки неизменно попадали в цель и сам он худой, длинный и удивительно непохожей ни на кого из ди Валей казался чужаком случайно забредшим в эту дружную и славную семью. Отец отличался высоким ростом и мощным телосложением. Браниен пошёл в него. Арлесса и Роман в миниатюрную мать. А Динас был похож сам на себя. Даже глаза у него были зелёные, как приглаженная ветром трава, по которой гуляет серебристая рябь. И лишь смуглая кожа, характерный нос с горбинкой и волосы чёрные как ночь, выдавали в нём южную кровь ди Валей, избавляя достойную мать семейства от невольно напрашивающихся на ум подозрений. Узнав, что Роман отлынивает лишь из-за него, Динас очевидно разозлился.— Из за твоей дурости Роман, мы переезжаем в город, потому что отцу пришлось вернуться ко двору — ворчал он, и хлестал Романа насмешками, не желая признаваться самому себе в том, как неожиданно важны оказались для него эти детские слова — признания.— Ну, и чего ты ко мне привязался как репейник? Я тебе, не Арлесса. Нос вытирать не стану. Отвали от меня. Я не хочу с тобой играть — он выгонял Романа из своей комнаты и с грохотом захлопывал дверь, что бы открыв её, через пару часов, обнаружить стойко сидящего под ней брата.— Да что б тебя — Динас, оглянувшись по сторонам, сдаваясь затаскивал его к себе— Сиди здесь и не мешай мне — буркал он, погружаясь в учёбу и книги, на которых кажется, был просто помешан. В отличие от Браниена, отдававшего всё время физический упражнениям, Динас жил исключительно книгами, а фехтованию и верховой езде обучался лишь по мере необходимости.— Динас, ты всё время читаешь. Зачем тебе так много читать? Ты ведь и так уже умный.— Много ты понимаешь. Сиди и молчи, раз напросился.— Дин, скажи рак— Ромэ, ещё слово и я тебя выброшу за дверь.-Ну скажи, рак— Хорошо. Рак.— Динас дурак — Роман хохотал довольный тем, что ему удалось отвлечь Динаса от его книг и получая по шее, вылетал в коридор, что бы снова начать скулить под дверью.— Ты меня уже достал. Проваливай, идиот! — орал Динас распахивая дверь. — Чего надо?— Я плакал вчера ночью — сказал Роман шмыгая носом. — Это потому что ты трус и темноты боишься. Динас смирившись втянул его в комнату с тоской поглядывая на книги, и понимая, что возможно если он разок поиграет с братом, то есть шанс, что Роман от него отвяжется. Хотя бы сегодня. Ну что ему так приспичило привязаться? Ведь раньше же не лез к нему. И вот на тебе. Снизошла благодать, от которой не знаешь куда спрятаться.— Тебя наказали. И поэтому я плакал — сказал Роман, и Дин замер, не в силах поверить тому, что тот сказал. Роман подошёл и уткнулся брату головой в живот, обхватив его руками.— Папа говорит, что у тебя злой язык. Что у тебя никогда не будет друзей. А я слышал, как ты плакал у себя в комнате. Я хотел прийти к тебе и посидеть с тобой как мама. Но боялся, что ты меня прогонишь. Ты же всех прогоняешь. Я сказал папе, что он нечестно поступает. И Браниену сказал. А ещё я решил, что буду твоим другом. Самым навсегдашним. Ты же больше не будешь плакать, Дин?— Ну ты... идиот — Динас оттолкнул его от себя. — Это Арлесса рыдала вчера, потому что её бросил жених. Я не такой слизняк как ты, что бы плакать из за того, что меня наказали. Подумаешь. Ты бы лучше не подслушивал, а занимался. На тебя столько денег угрохали, а толку то... — он скривился — Давай вали отсюда и что бы я тебя больше не видел, жалельщик.Он открыл дверь и снова вытолкнул Романа за порог, отвесив унизительного пенделя. Из глаз брата брызнули слёзы обиды.

— Ревёшь как девчонка.— Ну и что, что ты злой — крикнул Роман — А я всё равно буду твоим другом. — Самым навсегдашним. — едко передразнил Динас и захлопнул дверь. — Придурок. Роман плакал от обиды и продолжал ходить за Динасом словно привязанный.Как и предсказывал Дин, они переехали в столицу. И даже были представлены ко двору. Будучи маленьким Роман не участвовал в представлении. Зато там побывал Дин и если он до этого был мрачный, то после посещения королевского бала и вовсе замкнулся в себе. По словам мамы, какая то девочка очень жестоко отвергла его, сообщив что он всего лишь вальд — второй в роду, а значит ничем примечательным не отличается. Зато у Браниена от поклонниц не было отбоя. Хотя манерами и внешностью он в отличие от того же Динаса, никогда не блистал. — Как много значения может иметь мишура — сказал Дин за столом, когда вся семья отмечая успешное представление королю собралась за столом, на праздничный обед.— И как много она значит для людей.— Для того что бы не быть мусором, нужно стремиться наверх — сурово заметил отец. И если ты родился вальдом, ничто не помешает тебе самому завоевать для себя признание. Титул у тебя никто не отнимет, так же как и часть состояния.— Вот только было бы неплохо иметь что то более существенное, чем титул — сказал Динас. — Вы рожали детей графиня — он с изыскано язвительной вежливостью отвесил матери поклон — Не думая о том, какая судьба их ждёт. По моему — это жестокосердно.Отец отвесил ему пощёчину. — Если бы я знал, что ты окажешься таким мусором, я бы не задумываясь придушил бы тебя ещё в младенчестве.— Так что вам мешает сделать это сейчас? — дерзко отозвался Динас. — Королевская служба меня не прельщает. Стать магом мне не светит потому что у меня нет способностей. Вот всегда интересовался — спохватился он — Как так могло получиться, что в нашем роду внезапно появился кто — то с подобным даром? Это так странно, отец. Вам не кажется?Нужно ли говорить, что Динаса в очередной раз подвергли наказанию.Романа определили в одну из частных школ при столице. Туда же после недолгого сопротивления пристроили Динаса. — Всего лишь на пару месяцев пока отец на уладит дела. А потом мы вернёмся домой — утешала мама, ноющего Романа, которому не нравилось в школе. Он боялся своего будущего учителя, и общей неизвестности относительно всего. К тому же мама целиком посвящала своё время Арлессе, которая в столице души не чаяла и могла смело претендовать на удачную партию. — Время первого бала очень важно для девушки. К тому же Браниен будет представлен на службу королю. Ему нужно время, что бы проявить себя. И тебе Динас не мешало бы поучиться у него — наставительно замечал отец.— Для того что бы лизать задницы не требуется особых умений — ехидно замечал Динас и вновь отправлялся за наказанием.— Зачем ты говоришь все эти плохие слова? — Роман сидел на кровати Динаса и у среднего брата не было сил, что бы его прогнать. Он лежал на животе, а вся его спина была жестоко исполосована кнутом.— Правду никто не любит — Динас лежал закрыв глаза и позволял ладошке Романа гладить себя по чёрным жёстким волосам.— И людей которые её говорят— простодушно заметил Роман. Динас открыл глаза и мгновение смотрел на брата долгим пронзительным взглядом.— Много ты понимаешь — буркнул он и слабо ткнул его кулаком. Ты ещё ребёнок, что бы говорить такие вещи.Роман насупился. — Но если ты такой взрослый, то зачем ты каждый раз выводишь всех из себя? Разве причинять людям боль правильно?— Скажи мне малыш, тебе я тоже причиняю боль? — спросил Динас после недолгого молчания. Роман задумчиво повертел деревянного солдатика в своей руке и положил его на подушку Динаса.— Меня ты не обижаешь — сказал он. — Но мне обидно за маму и всех остальных.— А почему я никогда тебя не обижаю? — попросил Динас, закрывая глаза и отворачивая голову.Роман пыхтел в течение минуты — Наверное, потому что я тебя люблю? — предположил он.— Вот тебе и ответ — Динас фыркнул — А теперь свали отсюда и дай мне поспать. Раз я такой плохой, то у меня очень много важных дел. Например, придумать очередную гадость.— Ты злой, брат — грустно сказал Роман.— Ну вот а говорил, что я твой самый самошний друг — по лицу Динаса скользнула слабая улыбка. — Всегдашний — подражая отцу, с важным видом поправил Роман. — Но самошний тоже.

В школе Динас запрещал Роману приближаться к себе. Он был старше и постоянный хвост в виде маленького Романа вредил его репутации. Но Роман никогда не слушал его запретов. И поплатился за это тем, что был пойман старшими учениками и торжественно доставлен на расправу. Над ним издевались и подшучивали отобрав у него деньги и содрав золотые пуговицы с синего мундирчика. А затем подвесили на дерево вниз головой и стали раскачивать из стороны в сторону, упражняясь в фехтовании палками. Увидев ревущего в голос Роман, Динас даже не задумываясь о последствиях ринулся в драку и раскидал пятерых здоровых подростков голыми руками. — Это мой брат — Динас возвышался над поверженными противниками словно длинная худая жердь. Эдакая мачта корабля и даже не верилось что он сумел победить их, настолько тщедушным и нескладным он казался на их фоне — И любой кто посмеет тронуть его, будет иметь дело со мной. — Прибавил Дин и осознав, что ученики опасливо косясь на брата снимают его с дерева, Роман вдруг понял, что его брат удивительный. Что он тоже обладает какой то магией. Магией которая заставляет людей беспрекословно подчиняться ему.— Роман, я тебя когда нибудь сам поколочу — тоскливо сообщил Динас поднимая его на руки и утешающее прижал к себе.— Не реви. Ди Вали не плачут. Иначе, какой ты к демонам ди Валь? Поедем домой. Нам теперь ещё с отцом объясняться. Ох и влетит же мне.Потом они вернулись домой в замок. И время полетело вперёд. У Романа появился учитель магии, и он принялся медленно, но верно постигать свой дар, прерываясь на тренировки с Дином который тоже принимал участие в обучении. У него не было дара, но зато была способность быстро учиться. И было удивительно смотреть как вытаптывая траву в саду, средний и младший братья вовсю мутузили друг друга.Один раз Браниен шутки ради напросился на поединок. Ему казалось, что он без усилий расправиться со своим нескладным семнадцатилетним братцем. Динас презрительно ухмыляясь, повалил его на землю с первых трёх ударов.— И подобный слизняк будет управлять замком? — спросил Дин насмешливо и сплюнул — Впрочем фермер из тебя получиться превосходный, в отличие от солдата. После этого между ним и Браниеном окончательно пролегла льдистая тень. Роман тщетно пытался помирить их, но выходило только хуже. Динас истекал ядом и заставить его замолчать могли только три человека. Отец которого он боялся. Мать которую он уважал и Роман которого он любил. Правда признаться в этой любви, Динас не осмеливался даже самому себе. Но все в замке знали, что скорее небо упадёт на землю, чем Динас сознательно обидит Романа. Трепетность, с которой мрачный и нелюдимый Динас относился к младшему брату, смягчала многие сердца.-Гляди ка. Даже в этом злобном выродке, есть что то человеческое — не раз шептали служанки глядя как один брат таскает второго на плечах...— Почему судьба так несправедлива к нам Роман? — иногда Динас говорил непонятные вещи. Роману исполнилось тринадцать. Он понимал многое, но иногда речи брата казались ему какими то туманными полными иного смысла.— Почему Браниен получит всё, в то время как мы должны сами позаботиться о себе? Разве это справедливо? Довольствоваться малой частью, когда мы могли бы иметь всё. — Вообще то это закон — замечал Роман стараясь не подать виду, что ему неприятны эти речи. Неприятна зависть Динаса и многое другое в его дурном характере. Но в конце концов он же любил своего брата. Он сложил ладони и раскрыл их выпуская на свободу разноцветную бабочку. Облетев круг, она села на нос Динасу.Динас смахнул её рукавом. — Всё дурачишься?Они сидели в домашней библиотеке и занимались, пока Динасу не пришло в голову отшвырнуть в сторону осточертевшую книгу и не подойти к окну, что бы увидев ненавистного Браниена, завести очередной непонятный разговор. — А что ещё делать? У меня каникулы — Роман ухмыльнувшись пожал плечами и беспечно закинул руки за голову, откидываясь на спинку кресла. Он хотел сказать ещё что нибудь, что бы отвлечь Динаса, но вдруг ощутил как руки брата обиваются вокруг его талии.— Почему ты такой светлый и чистый Роман? — с тоской спросил Динас устраиваясь на полу и кладя голову Роману на колени. — Мы оба смотрим на мир двумя глазами. Но я вижу лишь ночь. А ты день. — Но может быть, мы уравновешиваем друг друга — Роман осторожно потыркал пальцем в его щеку.— Динас ты меня пугаешь.Динас поднял на него глаза. Неистовые, гипнотизирующие похожие на пылающие зелёные угольки. — Иногда я сам себя боюсь, Роман — прошептал он и приподнявшись и вытянув руку коснулся груди Романа, запуская пальцы под шнуровку его рубахи. — Ты мой свет. Рядом с тобой я ощущаю, что тьма во мне отступает. И в то же время рядом с тобой она пожирает меня особенно сильно. Потому что я хочу обладать тем, что никогда не будет мне принадлежать.-Что ты делаешь? — испуганно спросил Роман, когда пальцы брата расправившись с шнуровкой, внезапно выдернули рубашку из его брюк и замерли на обнажённом животе. — Ничего — Динас стремительно выпрямился и поднявшись оттолкнул Романа от себя — Уходи. Я не хочу сейчас с тобой разговаривать. Нет постой — сказал он хватая его запястье, когда Роман поспешно вскочил и заправляясь на ходу рванул к выходу. — Постой — проговорил он, прижимая Романа к себе и зарываясь носом в его волосы. — Постой со мной, вот так. Ещё немного. Роман ты знаешь, твоя красота похожа на гибельное наваждение. Ей так трудно противостоять. — Брат, о чём ты говоришь? — спросил Роман, испуганный его низким хриплым шёпотом, чувствуя как от непонятной слабости подгибаются его колени, и по телу бежит липкая противная дрожь страха. Словно происходит что то ужасное. Неправильное. — Роман, обещай мне — потребовал Динас, больно сжимая его плечи, шепча в затылок раскалёнными почти губами— Обещай мне, что ты никогда не повернёшься против меня. Обещай, что всегда будешь на моей стороне.— С чего я должен такое обещать? Ты рехнулся, да? — Роман тщетно пытался выдраться из его рук — А вдруг ты попросишь меня спрыгнуть с крыши. Динас ты ведёшь себя как придурок. Отпусти меня. — Не могу — простонал Динас. — Роман, если ты меня правда любишь...Роман задохнулся — Что ты...Но Динас развернул его к себе и поцеловал, сухими воспалёнными губами, стискивая, сжимая, давая волю жадным разгулявшимся рукам.

— Динас!!! Роман не успел понять толком, что происходит, не успел даже испугаться толком. Какая то сила оттолкнула их друг от друга и он внезапно понял, что он почти висит под мышкой старшего брата. Лицо Браниена было белым как мел. Хуже всего оно было страшным. А в глазах его пылало такое отвращение и такая жуткая злоба, что вот теперь Роману стало по настоящему страшно.— Роман, иди пожалуйста в свою комнату. Мне нужно поговорить с твоим братом — сказал Браниен ледяным голосом, отпуская Романа на пол. Роман послушно кивнул и на ходу задёргивая рубаху, торопливо юркнул за дверь избегая встречаться взглядом с перепуганным Динасом. Впрочем не удержался кинул взгляд в его сторону. Динас неотрывно смотрел на Браниена, как кролик смотрит на удава и в то же время вся его поза, выражала непримиримость и какую — то обречённую решительность. Они стояли друг на против друга, словно два бойца и от обоих исходили волны ненависти. Браниен подтолкнул Романа и захлопнул дверь. — Динас — это переходит всяческие границы — услышал он яростный полный гнева голос Браниена и ускорил шаг, не желая слышать как браться в очередной раз ссорятся.— Он что нибудь сделал с тобой? Трогал тебя? — мрачно спросил Браниен, придя в его комнату и усаживаясь на кровать. Роман не понимал, чего Браниен добивается от него. Впрочем, чего от него хотел Динас, он в силу своей неискушённости тоже не особо смог понять. Не мог понять, что взбрело в голову Динасу и почему он стал вести себя так странно. И почему таким страшным и гнетущим молчанием вдруг наполнился замок. И почему в глазах Арлессы страх, а мама изо всех сил старается не расплакаться и вообще приказала перенести его спальню в сторону женской половины. Он не мог понять, что происходит. Почему отец и Браниен в его присутствии начинают болтать преувеличенно весело и даже невероятно, его возьмут на охоту уже завтра. И вообще пора бы Роману стать настоящим мужчиной. — А Динас тоже с нами поедет? — радостно спросил Роман и вздрогнул осознав, что вокруг наступила опять эта мерзкая многозначительная тишина, а Арлесса вдруг взяла и разбила бокал и расплакалась как дура, показывая что всадила стекло в палец и все о нём забыли и принялись суетится вокруг неё. И как назло Динас опять куда то пропал. Лишь на второй день, он узнал, что Динас навсегда покинул замок. Что он больше не вернётся. И что таким было его собственное желание. Они никогда не затрагивали эту тему. И почему то, стало естественно, что имя Динаса не употребляется за столом. Отец отказал среднему брату в наследстве. Впрочем титула он его лишать не стал. Но запретил появляться под крышей дома. Мать и сестра плакали в голос, впрочем не особо сильно. В этом доме, Динас ни у кого не вызывал любви и когда его не стало все вздохнули со скрытым облегчением. Все кроме Романа.

Роман разозлился, начиная понимать, что не понимает и третей части всего того, что происходило внутри его собственного дома.Более того внезапно в словах Динаса, ему почудилась какая то затаённая смутная правда. Он отказался учиться. Он устроил бунт и объявил протест всему миру, требуя вернуть Динаса обратно.И тогда понимая, что справиться со вступающим в пору половой зрелости мальчишкой не представляется возможным, отец отправил его в монастырь. Для того что бы Роман одумался и взялся за ум. — Надеюсь, когда ты вернёшься. В твоей голове появится хотя бы капля ума, что бы понять, что всё что я делаю, это пытаюсь позаботится, о твоём же будущем благе — сердито сказал отец, прежде чем они расстались наговорив друг другу резких слов. — Хочешь быть монахом — быть по сему. Я дам тебе шанс узнать, что это такое. Может быть хоть это принесёт в твою беспросветную голову капельку ума. Роман с радостью согласился. И даже не бунтовал, по этому поводу, чем вызвал ещё большую ярость со стороны отца и тихий зубовный скрежет порывающегося надрать ему задницу Браниена. Он хотел покоя. Пусть ненадолго, но ему так хотелось побыть одному. Сменить обстановку, обдумать всё и может быть забыть. Но там под в тихой обители монастырских стен, найти покой не представлялось возможным. — Магия это ересь — в первый же день его появления безапелляционно заявил настоятель тыкая в него толстым мясистым пальцем — И соблазн нечистых демонов, преодолеть который можно лишь усердными молитвами и постом.Вселяя грех в тела прекрасных созданий нечистый улавливает нас в свои сети и строит нам козни...Он говорил ещё долго и много выставив Романа на прилюдное унижение перед толпой других послушников. По его словам им на воспитание была прислана заблудшая овца. Хуже того, помеченная печатью дьявола ибо Роман обладал магией и искоренить даже малейшие её зачатки, было одной из главнейшей задач святой церкви. Наверное отправляя его сюда, отец и сам смутно представлял чем это обернётся для Романа. Магия не была под запретом, и хотя церковь негласно осуждала её, но тем не менее официальная должность мага при дворе его величества говорила сама за себя. И предпочитая не сталкиваться со светскими интересами власти, духовенство всегда обходило стороной эту скользкую тему. Но по видимому на самом деле церковь считала иначе, или же здесь в лесной глуши столь далеко расположенного от столицы ордена Павелианцев, жило и процветало себе маленькое скопище истинных фанатиков веры. Что это такое Роман узнал на себе буквально с первых же минут, после того как перестав умильно улыбаться вослед уезжающей карете отца, настоятель развернулся к нему. Он преследовал Романа как волк отбившуюся от стада овцу. В каждом его слове, в каждом движении видел ересь и богохульство. Романа никогда не били дома. Но здесь в первый же день, стоило Роману робко открыть рот и попытаться аргументировать, приводя в пример книги и распоряжение его величества, как настоятель подал знак и двое крепких послушников растянули его на скамье. А затем к ужасу, стыду и унижению графа с него спустили штаны, и в воздухе раздался свист розги. Роман часто плакал. Когда был маленький, он частенько позволял себе пореветь в голос. Но тут. Несмотря на то, что это было унизительно и больно, он не заплакал. И лишь прокусил до крови губу, внезапно с какой то острой отчаянно раздирающей тоской осознав, что остался один. Один одинёшенек на всём белом свете и никто, ни родители которые от него попросту отвернулись, ни Динас который ушёл, никто не придёт к нему на помощь. И он должен быть сильным. Потому что он ди Валь. А ди Вали не сдаются и не плачут. Разве может Роман позволить этим жалким и ничтожным простолюдинам, увидеть его слабость и свою боль. И когда он поднялся со скамьи глядя в тёмные расширившиеся зрачки настоятеля, тот отшатнулся от него в страхе ибо вместо бедного покорного агнца, коего он собирался разумеется пожалеть, он внезапно увидел волчонка. Ломать подростков сложное и неблагодарное занятие. Никогда не знаешь что получится в итоге. Романа нагружали работой, заставляли наизусть цитировать длиннейшие куски священных текстов, но маленький граф с детства привыкший к тяжёлым физическим тренировкам, стойко переносил все тяготы, а отточенная блестящая память и цепкий ум, с первых дней, выделили его как одного из лучших учеников. Настоятель бесился и придумывал малейший повод, что бы искоренить ересь, чудившуюся ему в сверкающих как драгоценные камни глазах. Дитя дьявола — шептал он, и плевался перекрестившись, глядя на таскающего мешки с бобами смуглого сильного подростка. Роман невысокий, но мускулистый и пропорциональный, приковывал к себе внимание. Он не просто приковывал его. Он выделялся, как может выделяться дивный лебедь, по ошибке угодивший в стаю ворон. Роман не единственный был знатного рода, но единственный кто практически сразу завоевал всеобщую любовь и расположение, своим мягким спокойным характером, дружелюбием, и открытостью так не свойственною благородным. — Ересь надо искоренять — при одном взгляде на послушника мага, настоятель впадал в неистовство, ища повод придраться, самый малейший, да хотя бы потому что этот гибельный соблазн греха, смотрит так дерзко, словно настоятель никчемная грязь под его ногами. А ведь ему то всего четырнадцать лет. Да как смеет этот мальчишка смотреть так. Как смеет быть таким.— Семя дьявола, мы будем бороться с твоей ересью.И он боролся как мог, да так, что на Романе не оставалось практически живого места и по ночам со стоном переворачиваясь на другой бок, юный ди Валь, лежал без сна, размышляя о том, что быть магом не так уж и плохо, гораздо лучше чем остаться здесь навсегда. Но преследую Романа, и борясь с ересью, с собственным грехом настоятель был не в состоянии бороться. Через полгода пребывания графа монастыре, он припёрся в спальню Романа, красный, дрожащий, с блестящими маслянистыми глазами.— Всё что хочешь, демон. Всё что хочешь сделаю, только не зови никого — шептал он стаскивая одеяло с окаменевшего от ужаса подростка — Нет сил на тебя смотреть. Похотливый развратник, специально меня провоцируешь, видишь что я от тебя с ума схожу и мучаешь. Роман вырвался, почти без усилий. Ему умеющему драться это не составило большого труда. Он ударил настоятеля, статуэткой его бога по голове. А затем распахнул окно и удрал из монастыря в ночь и в непогоду, прекрасно понимая, что может быть он и верит в бога, но однозначно никогда не признает подобную религию.

Его нашёл Динас. Как потом выяснилось, он сумел разузнать о судьбе Романа и хотел если не забрать его, то хотя бы проведать. Как оказалось, это решение возникло вовремя и натолкнувшись на бредущего по дороге голодного и оборванного брата, Динас сперва не поверил собственным глазам.Отогреваясь в тепле и запихивая в рот еду, изголодавшийся Роман не скрываясь рассказал брату, всё что с ним произошло и почему он удрал. Не замечая, как исказилось лицо брата после слов, о том, что пытался сотворить с ним настоятель. Оставив Романа спать в гостинице, Динас ушёл, а затем вернулся и приказал заложить карету, непреклонно сообщив Роману о том, что домой, он его возвращать не намерен. Роман был безумно рад. Быть с Динасом, учиться магии, вместе открывать для себя удивительный мир полный приключений. Это было пределом мечтаний для любого четырнадцатилетнего мальчишки. Через три дня они должны были отплыть в Итанию, где с недавних пор Динас приобрёл большие связи. — Я сделал всё что хотел. Добился сам — блестя глазами, Динас возбуждённо тараторил и улыбался. С тех пор как он покинул дом, он казался удивительно живым. Более разговорчивым. Более дружелюбным. — Король назначил меня с дипломатической миссией. Более того если миссия пройдёт удачно, мне будут выделены личные земли и право изменить фамилию. Не желаю больше быть ди Валем. Станем ди Вальдо. Что скажешь? Это будет вызов, и видит бог, я брошу его всеми миру, Ромэ.Он без конца улыбался и подливал Роману вино.— Ты же тоже сменишь фамилию. — говорил он уверенно, как о решённом и не подлежащем сомнению факте — Мы всегда будем вместе. Мы должны быть вместе. Ты и я. Я всегда этого хотел. Боги ромэ, как я долго ждал этого. Он обнимал Романа за плечи и постоянно лохматил его пушистые волосы. Роман пришёл в себя в тот момент, когда осознал, что Динас ласково уговаривая, стягивает с него одежду и его губы то и дело касающиеся его лба или висков, становятся всё более и более настойчивыми, точно так же как и перешедшие все пределы откровенности ласки.— Всё это время, я думал только о тебе — бормотал Динас опаляя его лицо пьяным дыханием, шепча признания заплетающимся языком. — Я не пьян Роман. Нет не пьян — Динас рассмеялся безумным смехом— Просто я так давно хотел тебя, что сейчас испытываю трепет. Браниен пытался меня остановить. Ублюдок. Не смог мне просить своего поражения и решил избавиться от меня. Но если я чего то пожелаю, меня невозможно остановить. Я ещё тогда сказал ему, ты будешь принадлежать мне. Точно так же как и земли ди Валей. Я собираюсь получить всё, что мне причитается. Но сначала я получу тебя. Малыш, не бойся. Я тебе не сделаю больно. Боже, какой же ты красивый. Роману стало противно. Тошно и противно при мысли о том, что его кумир оказался таким ничтожно жалким. Хуже того он был отвратительным, ничем не отличающимся от настоятеля желающего получить его плоть. Справиться с Динасом он бы не смог. Даже несмотря на то, что умел сражаться. Всё таки они с Динасом проходили одну школу, а Динас хоть и не любил драться, но тем не менее когда это было необходимо делал это вполне мастерски.Но на его счастье, Динаса срочно вызвали к королю... Роману ещё никогда не приходилось никого грабить. Но о утешал себя мыслью, что обокрасть собственного брата, не такое уж и тяжкое преступление. Тем более такого брата. Как только Динас прибудет домой. Роман даже не сомневался в том, что первым делом он попытается завалить его. А если не получиться сделать это добровольно...Почему то более чем на сто процентов Роман был уверен в том, что для того что бы удовлетворить свою отвратную похоть Динас возьмёт его даже силой.Он не умел убегать. Но сейчас украв у Динаса деньги, загонял коня так, словно за ним гналась стая демонов. Он надеялся на то, что миссия окажется для брата важнее, чем желание найти его и свести счёты. И лишь это спасло его от погони. Через три недели Роман ступил на порог дома, даже не ступил, а попросту свалился на руки подоспевших слуг. Вскоре он выяснил, что на монастырь в котором он пребывал было совершено нападение, монастырь сгорел, а сам настоятель был зверски замучен нападавшими. Об этом рассказали сумевшие спастись. Впрочем это скорее промелькнуло как факт, который не особо интересовал Романа. Более того о самом пребывании в стенах Шато, Роман не желал даже вспоминать желая забыть это как кошмарный сон, точно так же как кошмарный сон, он пытался забыть Динаса.Родители уже не верившие в возможность его возвращения живым от радости едва не сошли с ума. Все были уверены, что Роман погиб во время нападения на монастырь. Когда выяснилось что он живой и здоровый радости не было предела— Будь кем хочешь, ромэ — сказал отец устало — Какую судьбу для себя выберешь, так и будешь жить. Роман заметил, что отец поседел, за этот месяц стал совсем белым, хотя и был крепким мужчиной в самом расцвете сил.— Я буду магом, отец — тихо сказал он. — Обещаю, я стану одним из лучших. Ты будешь гордится мной. После этого случая Роман взялся за ум, а учитель наконец начал обучать его по настоящему.— Я ждал, когда ты повзрослеешь Роман — сказал он. — Рад что это не затянулось надолго. Как только мы закрепим первоначальные навыки, ты будешь держать экзамен в академии девяти стихий. После этого Роман больше не видел брата. Но знал, что с его именем связаны многие тёмные и неприятные истории. Самой последней стала жуткая сплетня с отравлением какой то итанийской принцессы и поговаривали что новоиспечённый граф ди Вальдо — любимчик короля, играет в ней не последнюю роль.— Нам нужна армия — сообщил отец, как то поздно ночью вернувшись из Гармаля. — У меня нехорошее предчувствие. И посему Ромейн должен научиться не просто защищать себя. Ромейн должен стать государством в государстве....

Но норманны напали раньше. Просто удивительно было. Что у Динаса был нюх на такие вещи. И он выбрал самый удачный для нападения момент, когда защитники замка были в крепости, но вот только по сути замок некому было оборонять.Враг прошедший тайным ходом, и открывший ворота основной армии противника. У них не было даже шанса на спасение. И сейчас глядя в блестящие триумфом, глаза Динаса, Роман только крепче сжимал меч— Ты привёл в замок норманнов — тихо с трудом ворочая распухшим языком прохрипел Роман. — Динас, лучше бы ты убил нас. Отравил всех ...чем видеть ...такой позор. Ты показал им тайный ход...Динас...стоило ли это того? Ты уничтожил замок...ты...мразь.Лицо Динаса помертвело превращаясь в маску— Заткнись — прошипел он — И сдайся, иначе я прикажу воинам нашпиговать тебя стрелами. Роман, ты знаешь, как я к тебе отношусь — прибавил он многозначительно. — Не заставляй меня сердиться на тебя. — А сигну, значит старую оставил — Роман едко засмеялся — ди Вальдо. Шваль, ты, позорная — он сплюнул кровь.Динас подпрыгнул как ужаленный и стремительно развернулся— Ты...его голос дрожал от ярости...— Клянусь преисподней — прошипел он окинув Романа сузившимися глазами — Взять его — скомандовал он — Живым. И что бы с головы женщин не упал ни единый волос.Роман сделал всё что смог и даже больше того, но он был человеком. А обманчивые слова сказанные Динасом лишили его сил. Его мать и сестра останутся в живых. Неужели Динас позволит что бы с ними что то произошло. Стоило ему отвлечься на секунду как его сбили с ног и обезоружили. А затем выломав дверь вытащили рыдающих женщин.Служанки выли, но мать и сестра держались мужественно и очень стойко. Не позволяя ни единой слезе пролиться наружу.А затем среди нападавших случилось замешательство. Роман помнил очень смутно. Его учитель сумел пробиться к ним, пробиться и раскидать нападавших. Роман уже практически не понимал происходящего, лишь слышал голоса, смутно, расплывчато, сквозь звенящую вату в ушах.— Гильте, спасите Романа. Я приказываю вам — голос мамы звучит ровно и в нём нет страха. Ни Арлессу, ни себя — Романа. И Роман кажется, пытается возразить, и даже что то кричать, и требует что бы его развязали, они прорвутся вдвоём с учителем. И обязательно вытащат маму и Арлессу. Они смогут. Но Гильт, бесцеремонно подхватил его на плечо и коротко стукнул по голове, заставляя угомонится. Роман пришёл в себя, когда они ныряли в ледяную воду с крепостной стены, и вслед им летели горящие стрелы, озаряя кромешную темноту.— Найдите его — орал знакомый голос брата. Роман с трудом мог плыть. И если бы не Гильте пошёл бы ко дну. Но учитель выдернул его на берег, учитель вложил в его руки меч. — Уходи, ромэ — приказал он — Ты ничего не сможешь сделать. Ты последний ди Валь. Выжить сейчас твой единственный долг. Отправляйся в академию, не пытайся ничего предпринять. Твоё время придёт. А сейчас — выживи. И Гильте вернулся в замок, оставив его одного. Вылетел на встречу мчащимся за ними факелам и вступил в битву, давая Роману шанс спастись. Роман хотел последовать за ним. Он не хотел убегать, но не силы окончательно покинули его и он потерял сознание.В книгах бывает, что герои уходят и потом красиво мстят, бывает, что совершенно бездумно, бросаются обратно в битву, что бы погибнуть или конечно же победить. Но только вот жизнь, паскудная штука. В жизни очень часто не бывает чудес. В реальности всё происходит совершенно по другому. Иногда до обидного, паскудного случайно.Романа нашли норманны пока он валялся без сознания и памятуя приказ Динаса, доставили его в замок, впрочем не отказав в удовольствии попинать по дороге, бесчувственное практически бездыханное тело.Когда Роман очнулся, первое что он увидел, это Динаса. — На твоём месте, братишка — сказал Динас мерзко ухмыляясь, я бы вёл себя очень смирно и хорошо. Без глупостей, если ты не хочешь, что бы с нашей драгоценной матерью или сестрёнкой Арлессой, произошла какая нибудь досадная неприятность.Роман смотрел на своего брата, и не мог поверить, что видит перед собой Динаса, а не кого то иного. Словно в его брата вселился мерзкий демон, а прежний Динас исчез потерявшись где то навсегда. Остался в прошлом, горьком и безнадёжном. Там где он наверное мог бы быть самым самошний и навсегдашний.— Когда король узнает, о том, что ты сделал — тебе не жить — мертвенным голосом просипел Роман.Он лежал в постели, скованный по рукам и ногам, словно дикий зверь, а хлопочущий над ним запуганный до седых волос лекарь, трясущимися руками обрабатывал его раны. Накладывал швы и повязки. Динас сидел в кресле напротив с бокалом вина, и смотрел на Романа голодными глазами, в которых казалось уже не было места рассудку. Но тем не менее рассуждал и мыслил он очень здраво.— Ты так наивен Ромэ, что иногда это становится даже смешно — ухмыльнувшись сказал он, когда собрав свои принадлежности, лекарь торопливо покинул комнату, избегая смотреть на обоих братьев, словно они были демонами.— Неужели ты думаешь, что всё что произошло здесь произошло без ведома короля. Нет мой сладкий. Король прекрасно осведомлён обо всём, что происходит на его землях. Замок ди Валь пал под ударами норманнов, такое уже кстати было когда то в нашей истории — он засмеялся и отставив бокал скользнул на кровать, устраиваясь поближе к сверлящему его глазами подростку.— Ромэ — шепнул он проводя кончиками пальцем по его забинтованному плечу.-Всё повторяется, так символично. Но теперь, от твоего поведения — его пальцы плавно пробежали по перевязанным рёбрам, скользнули по обнажённому бедру.— Будет зависеть самочувствие близких тебе людей. Роман дёрнулся, стараясь избежать этого омерзительного прикосновения. Динас скривился— Не будешь послушным Роман, и я отдам Арлессу солдатам. — злобно прошипел он склоняясь к самому лицу брата — Поэтому на твоём месте я бы подумал, прежде чем делать такое выражение — Его рука скользнула вниз и Роман издал глухой стон, содрогнувшись от гадливости этого прикосновения — Но не бойся. — Динас похоже не понимал его состояния, не понимал насколько тошнит Романа от мерзости всего происходящего. Он говорил низких шепчущим голосом, словно пытался заигрывать с ним, или соблазнить его? Романа затошнило. — Сейчас пока ты в таком состоянии, я ничего тебе не сделаю — пальцы брата неспешно и словно бы бездумно продолжили ласкать его плоть. — Вот когда ты слегка окрепнешь — Роман вздрогнул ощутив его ладонь, проскользнувшую вдоль ягодиц и глухо просипел, борясь со спазмом содрогающим горло — Будь ты проклят, ублюдок.— Я и так проклят — со вздохом убрав руку отозвался Динас и укрыл его покрывалом — С того самого дня, как родился в этой семье.

Нет, мой милый, может быть мне бы хотелось упасть лишь на половину, но вот так получается, что в моих планах, наполовину упасть не получится, придётся целиком окунуться в грязь. Мне нужен замок ди Валь. Видишь ли малыш, на свою беду он оказался важным стратегическим пунктом, но наш отец оказался слишком щепетилен, что бы согласиться с королём по поводу некоторых кхм вопросов. Вот в общем то и вся история. В политике чувства это то, что обычно не принимается в расчёт. — Сообщу тебе по секрету — тут он снова жутко ухмыльнулся — Официально меня всё ещё нет в этом замке. Я прибуду завтра на рассвете, приведя с собой пятьсот человек для обороны замка от норманнов. Ведь ни для кого, ни секрет, что отец подозревал, что то подобное и поэтому готовился к обороне. Ну а я как примерный сын, в трудную минуту не смог не прийти. Но к сожалению я опоздал, и буду убиённый горем лицезреть трупы своих родных и близких, что бы благополучно стать новым владельцем замка. Как тебе такой план? — он перестав паясничать хохотнул.Роман отвернулся — Ты не сможешь сохранить это в тайне. Тебя виделиДинас жёстко перехватил его за подбородок и развернул к себе лицом.— Не видели — отчеканил он — Я скрыл лицо, и к тому же я не оставляю свидетелей. А что касается всего остального. Он нехорошо улыбнулся. — Думаю мой младший братишка не станет выдавать меня. Он же слишком любит свою мамочку — Динас омерзительно расхохотался и провёл пальцем по нижней губе Романа.— Думаю тебе стоит смирится ромэ. Это будет самое разумное что ты сможешь сделать.— Я — Роман с трудом заставил горло сжавшееся спазмом ужаса, подчинится — Если ты тронешь маму... или Арлессу... я...клянусь богом я убью тебя!!!!И столько ненависти и силы было в его словах, что Динас отшатнулся, а затем он прищурился. — Я начинаю сомневаться в том, что оставив тебя в живых, поступил правильно — процедил он. — Но я всегда могу исправить это досадное упущение. Он наклонился к лицу Романа. — Тот кто не со мной, тот против меня Ромэ. Хорошенько, обдумай эти слова. Я приду за ответом. Завтра. И очень надеюсь, что ты будешь умницей.Он наклонился и поцеловал оцепеневшего брата. А затем нежно потрепал его по щеке. — А вот это правильно. Абсолютно правильно Ромэ.

Романа освобождали только перед приходом лекаря, или для того, что бы позволить ему справить естественные потребности, а затем снова заковывали в цепи, словно он мог сбежать. Смешная предосторожность, если даже подняться с кровати самостоятельно, он был не в состоянии. Всё случилось, так как предсказал Динас. И уже через день, лёжа в постели и отчаянно прислушиваясь к происходившему снаружи, Роман слышал, как стучат во дворе замка топоры, равнодушные свидетели того, что жизнь продолжается, что она не может не продолжаться. Вот так вот подло, и банально. Без всякого героизма и красивых жестов.Он практически не видел Динаса. И наверное это было к лучшему. Хуже было то, что он ничего не знал, о судьбе матери и Арлессы. И тюремщики, ухаживающие за ним, и доктор обрабатывающий его раны, ничего не могли сказать о том, что с ними произошло. Мог ли он верить Динасу, в этом отношении. Роман не знал.— Трупы нормы похоронили. Покидывали в общую яму...и господина ди Валя и брата вашего Браниена — лекарь украдкой вытер слезу — Роману хотелось открыть рот и сказать, что это сделал Динас. Но он промолчал, по той причине, что теперь у него был новый лекарь из деревни. Динас ведь чётко предупредил его, что не оставляет свидетелей. — А графинюшка то, графинюшка — неизвестно что с ней стало. Выжила ли. И госпожа Арлесса, горе то какое. Опоздал господин Динас. На денёк опоздал. Он бы этим выродкам.Не в силах выносить подобного, Роман приказал лекарю убираться прочь, и тот испуганно попятился не понимая чем вызвана, такая вспышка гнева, со стороны пациента.Он ждал тюремщиков, но вместо них к нему явился Динас.— Воюешь? — спросил он насмешливо — Значит выздоравливаешь — прибавил он удовлетворённо и присев на край кровати, наклонился и поцеловал брата. Не долго думая, Роман угостил его кулаком. Динас словно ждав, только этого, перехватил его руку. — А вот это неправильное поведение — он усилил свою хватку, заставив Романа застонать от боли. — Не серди меня, ромэ. В последнее время я терпением не отличаюсь — в его голосе послышалась угроза.— Если ты хочешь от меня — Роман с трудом заставил себя заговорить спокойно — правильного поведения. Покажи мне маму и Арлессу. Иначе я — Динас секунду смотрел на него, а потом накрыл его рот ладонью склоняясь очень близко, причиняя боль. — Иначе что? — переспросил он жёстко — Хочешь их увидеть?Роману не оставалось ничего другого как кивнуть.— Тогда тебе придётся это заслужить. — Динас убрал руку— И даже не вздумай дёрнуться ромэ — пригрозил он поднимаясь и расстёгивая ширинку. О том, что случилось дальше, Роман предпочёл бы забыть и не вспоминать. Ему хотелось покончить собой. Просто покончить собой. Но он не мог этого сделать и когда Динас исполняя своё обещание вёл его по коридору, в подземелье, Романа тошнило так, что было удивительно, что его всё таки не вырвало. Динас любезно придерживал его под рёбра и самое мерзкое было то, что в его взгляде обращенном на Романа, светилось искренне беспокойство.— Ну и чего ты так на это реагируешь? — буркнул он недовольно. — Не злил бы меня, может быть я и сам бы тебя ублажил. — он лизнул Романа в ухо и нахмурился увидев непроизвольное отвращение отразившееся на лице брата — А вот это неправильно — прошипел он и укусил его за мочку — Будешь делать такую рожу и узнаешь, что есть кое — что похуже, чем просто поработать ртом. Роман побелел — Не стоит злить меня, ромэ. — жёстко проговорил Динас. — Поверь мне — не стоит меня злить. Увидев его и мать и Арлесса кинулись ему на шею, но Динас отстранил их резким жестом и судя по тому, что обе они послушались Динас тоже успел их воспитать. Осознав в каком состоянии, они находятся Роману стоило огромных усилий, сдержаться и не набросится на брата. Бережно усадив Романа на солому, Динас сделал знак тюремщику остаться за дверью и выпрямился, приказывая женщинам остаться на своих местах. Повесив один из запасных фонарей на крюк он повернулся к своим пленникам— Итак, вся славная семейка в сборе — паясничая произнёс он — Убийца — выкрикнула Арлесса и разрыдалась. Мать обхватила её за плечи и прижала к себе головой. Она была совершено седая, белая как луна, но держалась всё с тем же удивительным достоинством истиной ди Валь, глядя на своего среднего сына с ледяным презрением, взглядом дающим понять, что он ничтожество, никчемная грязь, пыль под её ногами.Динаса затрясло.— Не смей на меня так смотреть, шлюха — заорал он визгливо и грязно выругался — Вы все здесь зависите от меня, и было бы лучше если бы вы поскорее осознали своё положение.В такие моменты когда он почти визжал, внезапно как то чётко становилось понятно, что он сумасшедший.— Значит так — с трудом взяв себя в руки Динас облизнул губы и покосился на Романа. — Я беру вас в заложники друг друга. Ты — он указал на мать — Одно твоё неправильное движение или слово — И я отдам её — палец его переместился на рыдающую Арлессу на потеху надзирателям, а затем тоже самое будет с тобой. А ты — он повернулся к Роману и взгляд его изменился — Ты убедился в том, что с ними всё в порядке. — А теперь пошли со мной — он подошёл к белому прислонившемуся к стене брату и обхватив его под мышки поднял.Роман попытался вырваться, но Динас ударил его по подбородку и снова вздёрнул — Не стоит меня злить — рявкнул он — Не стоит меня злить. — Динас — голос матери хлестнул словно удар бича — Я проклинаю каждую минуту твоего существования. Проклинаю тот день, когда ты появился на свет, и я не придушила тебя собственными руками. Проклинаю тебя, за то, что ты сделал со своим отцом и братом, проклинаю тебя...Но молю. Если в тебе есть, если в тебе осталось хоть что то святое не смей прикасаться к своему брату — Роман — закричала она отчаянно ломая руки и бросилась вперёд с неожиданной силой выдирая Романа из рук Динаса, бросаясь на него и тряся его за плечи, ударяя по лицу — Если ты позволишь ему!!! Если ты позволишь ему, что бы спасти нас, зачем нам жить? Или ты считаешь, что такая участь для нас будет лучше?Динас отбросил её ударом кулака, но второй раз ударить не успел, потому что Роман вскочил и бросился на него. Началась драка. Но прежде чем в камеру ворвался тюремщик, Динас несколькими ударами кулаков, поверг хрипящего Романа на пол.

— Убью сука — орал он и пинал его ногами— Тварь, ты злишь меня. И ты — он бы бросился на мать, но в этот момент Роман и Арлесса буквально повисли на его ногах. — Не смейте меня злить — орал Динас отбрасывая Арлесу прочь, и ударяя по лицу Романа.— Да лучше нам было умереть, тварь! — выла мать — Ты не мой сын. Не мой сын. Ты тварь. Выродок. Дай нам умереть. Не прикасайся к Роману. — Мама. Мама — кричала Арлесса хватая её за плечи — Мамочка.— Уйди. Не хочу жить. Не хочу видеть. Вырви мне глаза Арлесса, я не хочу видеть, что творит эта мразь. Роман убей меня. Умоляю тебя, если в тебе есть хоть что то святое, убей его. Не позволяй.— Да сдохнете вы обе, сучки !!! — заорал взбешенный Динас и приказал ворвавшимся в камеру тюремщикам — В цепи их. Не кормить! — он снова грязно выругался — Вы меня бесите!! Бесите !!!! Я прикажу вас — он принялся сыпать угрозами и смолк лишь когда ладони Романа внезапно обвились вокруг его бедра.— Не надо Динас. Не надо — прохрипел он. Раны открылись и изо рта у него полилась кровь — Пожалуйста. Я всё сделаю, только не надо. — Роман. — Динас опомнившись моментально пришёл в себя. — Не надо меня злить — повторил он тихо и осторожно разжал пальцы брата — Ну что ты маленький. Как ты мог подумать, что я способен на такое? — принялся бормотать он целуя Романа в побелевшие губы. — Это мама с Арлессой меня разозлили. Но я готов их простить. И даже буду обращаться с ними хорошо. Ну вот посмотри ты испачкался -он вытащил платок и вытер кровь льющуюся изо рта Романа. — Опять придётся звать доктора. — он поднялся, одновременно подхватывая Романа на руки — Просто не надо меня злить — повторял он баюкая его словно куклу. -И тогда все мы будем жить мирно, дружно и счастливо. Мать истошно всхлипнула.— Ну же мама — Динас повернулся к ней — Будьте благоразумны и я даже переведу вас в нижние покой. Вы же графиня.— Боже...Боже — повторяла Арлесса, обхватив себя за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону. — И ведите себя хорошо — прибавил Динас, а дальше Роман снова отключился. Если отключить все мысли и чувства. То наверное можно попытаться не чувствовать, убежать из кошмара, но только Роман не умел отключаться. Точно так же как и забывать. Хотя наверное на какой то момент, всего происходящего он впал в оцепенение. Сонабмулическое равнодушное оцепенение. Ему хотелось вытянуть руки, и сжать их на горле брата. Он должен был это сделать, но не мог, зная, что как только он причинит Динасу вред, его мать и сестра будут мертвы. А Динас весьма тщательно следил за тем, что бы с ними ничего не случилось. Он очень хотел, доставить удовольствие брату и даже перевёл мать и сестру в более удобные камеры как и обещал, после того как покорный, впавший в прострацию Роман безропотно позволил ему, делать с собой всё что угодно. Его сознание словно отключилось. И в голове наступила темнота, в которой наверное уже никогда не могло наступить просвета. — Вот видишь Роман. Мы вполне можем договорится — Динас находился в прекрасном расположении духа. Строительство замка продвигалось стремительными темпами, местные готовы были принести ему присягу, всё складывалось, как нельзя лучше, и к тому же рядом с ним был Роман. Правда от прежнего Романа в нём осталось мало знакомого, но всё таки это был ромэ, его маленький ромэ и ведя его за руку, то бы проведать мать и сестру, Динас в этом отношении был очень пунктуален, он даже насвистывал мимоходом. Когда двери комнаты были раскрыты, их глазам предстала жуткая картина.Его мать и сестра сидели у стены, обнявшись, в огромной алой луже на полу. Крови было так много, что даже их одежда была теперь засохшего красного цвета. Их глаза были закрыты, а их тела...Дальше мозг Романа отказался воспринимать происходящее, и прежде чем его сознание исчезло, глаза его зафиксировали огромную кровавую надпись на стене. Роман, сделай правильный выбор. Что то истошно и яростно заорал Динас. Надо признать, он действовал очень быстро. Содрав с себя камзол, он набросил его на голову брата, и потащил прочь из комнаты, не давая ему смотреть.Но Роман уже увидел и всё остальное перестало иметь значение. В мире больше не существовало ничего. Ничего важного и стоящего кроме этой надписи на стене, кроме осознания того, что его мать и сестра мертвы пожертвовав собой, так глупо, так поздно. Ради него, ради того, что бы он Роман ди Валь мог сделать правильный выбор.Так поздно. Слишком поздно.А затем мир словно взорвался вокруг него и сила, та сила, которую он так тщательно учился контролировать, которую он должен был скрывать, вошла в его тело, для того что бы вырваться на свободу.Это было похоже на взрыв. На огромный чудовищный энергетический взрыв, полный ветра боли и яростной волны отчаяния, и ненависти, жуткой, безысходной, разрушающей. Роман закричал вскидывая руки, движимый лишь одним желанием, что бы всё это исчезло, что бы всё это исчезло, рухнуло и прекратило своё существование в единый миг. Исчезло навсегда.Правильный выбор. Он должен был убить Динаса, в ту секунду когда у него была такая возможность. Уничтожить его в пыль, стереть всякую память о существовании этого чудовища. Но он...он....

И Роман продолжал кричать. Не зная, что в эту секунду вышедшая из под контроля магия разносит и взрывает его замок. Не осознавая, что вокруг него рушатся и словно ничтожные песчинки взлетают вверх монолитные многотонные колонны и древние стоящие здесь веками булыжники. Он взлетел в воздух окружённый мощным сияющим щитом собственной магии, не зная, что сейчас освободив это скрытое живущее внутри него магическое чудовище он расплачивается за это годами своей жизни. В эту секунду всё было неважным. Ибо его собственный мир перестал существовать. И огромная древняя скала, на которой стоял замок, не выдержала чудовищной пришедшей извне мощи. И содрогнувшись под гигантской обрушавшейся на неё силой, она раскололась напополам и стремительно обрушилась в океан, поднимая гигантскую волну, которая в единое мгновение покатившись вперёд, снесла маленькую прибрежную деревушку, и смыла, на свою беду вышедшие в этот день в море кораблики. И ещё много всего, о чём Роману никогда бы не стоило знать, ибо цена за это знание была поистине ужасающей. Но может быть, если бы он знал, что там в нескольких километрах от горизонта ударом этой чудовищной силы был уничтожен почти весь норманнский флот, он бы несомненно порадовался. Когда Роман, спустя два дня, очнулся на краю гигантской пропасти, за которой шумел разлившийся океан, в его жизни не осталось больше ничего.Некоторое время, он и сам не знал куда он шёл. Он не знал кто он и зачем, и лишь спустя день, когда он устав идти, просто рухнул в траву, сознание начало возвращаться к нему. Медленно и неотвратимо, напоминая ему о том, что произошло.Можно сколько угодно времени предаваться бессмысленному отчаянию, кататься по земле и рвать на себе волосы, проклиная себя за содеянное, но ещё больше проклиная себя за то, что он не успел сделать. Но изменить ход истории уже невозможно. Время не повернуть вспять, а шрамы, страшные болезненные шрамы дыры на душе, наверное они имеют свойство зарастать.-Ты последний из рода ди Валь — вспомнились ему слова учителя — Что бы не случилось — выживи. Я очень надеюсь сын, что ты сможешь поступить в академию Девяти стихий. Это было бы то, что заставило бы нас гордиться тобой.Я стану самый лучшим магом.Роман, в роду ди Валей не было трусов и предателей. Не сдавайся никогда. Как бы трудно и больно тебе не было. Я верю в тебя братишка. Ты обязательно поступишь и надерёшь всем задницы.Голоса звучали в его голове. Это были голоса родителей и сестры с братом. И казалось, что они не дадут сойти ему с ума. Блуждая по лесу, он разговаривал с ними. Он хохотал и смеялся словно сумасшедший и потом снова впдал в прострацию. Среди этих голосов не было голоса его брата Динаса. Такого человека попросту не существовало в памяти Романа. Он не мог там существовать.Через неделю маленький граф, последний из рода ди Валь пришёл в себя. Он пришёл в себя уже окончательно и светлые, строгие нежные, любящие его голоса окончательно покинули его сознание не забыв тепло попрощаться с ним. — Мы верим в тебя ромэ — шепнула мама ласково.

— Верим в тебя. Живи ромэ — шепнула Арлисса поцеловав его в краешек щеки и исчезла лёгким летним ветерком. — Что бы ни случилось — живи — прибавил отец и тоже ушёл.Когда Роман смог мыслить, он внезапно понял, что на поясе, у него меч ди Валей. Тот самый меч, который он содрал с Динаса прежде чем магия окончательно овладела им. А дальше Роман не позволял себе думать.Он был ромэ. А ромэ обозначает стойкость. Он не должен был сдаваться. А ещё. Ещё он должен был поступить в академию девяти стихий. У него была цель. И эта цель стала смыслом его жизни. Роман поклялся отомстить. И совсем не обязательно знать, этому огромному сотрясшемуся от очередной маленькой личной трагедии миру, что мстить он будет королю. Человеку который позволил его брату быть, человеку с негласного разрешения которого был взят замок ди Валей, человеку которого он ненавидел всеми силами души, просто потому, что он должен был кого то ненавидеть в ту секунду. Иначе бы он попросту сошёл с ума. Когда он встретил Аллисинди, его ненависть отступила и перестала быть. Когда он увидел эти светлые наполненные такой знакомой ему болью глаза, ему показалось, всего лишь на секунду показалось, что он сможет остановиться. А Алиссинди ушла. И может быть это правильно что она ушла. Он ведь не заслужил её. Он позволил себе быть таким мягкотелым, что забыл о том, что он должен быть сильным. А вспомнил о том, что он всего лишь человек. — Алиссинди — прошептал Роман с горечью — Алиссинди.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Сорра не знал, что заставило его подняться и отправиться на поиски Романа. Зачем он пошёл за ним. Посмотреть на выражение его лица? Что ж. Надо было признать, когда привратник сообщил Роману о том, что госпожа Алиссинди соизволила съехать, ди Валь выглядел так, словно получив по голове тяжёлым пыльным мешком, внезапно лишился опоры под ногами. Он пошатнулся. Потом набросился на привратника с расспросами, даже пытался трясти его за шиворот. Сорра расположившись на крыше одного из домов, неподалёку, мог наблюдать эту сцену во всех красках. И получать от неё удовольствие. Ему нравилось, что Роману сейчас больно и плохо. Он, с каким то садистским наслаждением, наблюдал за его метаниями. За его бесцельной беготнёй по всему городу. Может быть именно поэтому вместо того, что бы уйти, он остался, продолжая следить за Романом, выпивая до дна, чашу мстительного удовлетворения. Пусть помучается. Так ему и надо. Чёртов кретин. Придурок.Когда Роман завернул в таверну, бровь Сорры удивлённо поползла вверх, но когда ди Валь вышел, сжимая в руках двухлитровую бутылку крепчайшего яблочного самогона, щека Алексиса болезненно дёрнулась. Он никогда не видел, что бы Роман пил. Судя по всему, отношения со спиртным, у маленького графа, были самые что ни на есть прохладные. Но сейчас, оккупировав, сокрытую от людских глаз скамейку в городском парке, ди Валь вытянул ноги, и откупорив бутыль, сморщившись, приложился к горлышку. Закашлялся, вытер выступившие на глазах слёзы, и приложился снова.Вот идиот. Только нажраться ему не хватало. И как он планирует вернуться в таком виде? О чём он вообще думает? Впрочем, судя по состоянию ди Валя, думать граф на данный момент категорически отказывался. Точно так же как и возвращаться назад. Суицидальными наклонностями Роман никогда не страдал, однако то, что он делал сейчас было сродни самоубийству.Сорра несколько раз порывался подойти к нему и прекратить это. Но каждый раз останавливал сам себя, разрываясь между желанием плюнуть на всё и уйти и осознанием того, что в данной ситуации ему лучше всего остаться. Хотя бы для того, что бы вернуть его под крышу. Через пол часа стало ясно, что Роман решил обосноваться здесь надолго. Когда на город начали наползать сумерки, Сорра основательно продрог. Всё таки устроив засаду на ди Валя, он не продумал о том, что в Гармале холодно. И если Роман согревался спиртом, то Сорра согревался исключительно тем, что напрягал и расслаблял мышцы заставляя кровь бежать быстрее. Стандартная синяя форма учеников, не была рассчитана на ночные гулянья, а тонкий элегантный плащ, дань последней моде, защищал разве что от ветра, но уж никак не от холода, который каждую секунду давал знать о себе всё сильнее и сильнее. Роман сидел уставившись в пустоту. Он сидел так уже три часа и это выходило за всякие рамки. Осознав, что уже пару минут выстукивает зубами дробную чечётку, а ди Валь собирается сидеть тут до бесконечности, Сорра, плюнув на всё, отправился до ближайшей таверны. Он управился за пару минут. Купил себе бутылку вина. Не в пример тому дерьмовому пойлу который травился Роман и сделав пару глотков, воспрянувший духом и изрядно повеселевший, вернулся на место своего наблюдения. Вот только Романа так уже не оказалось. Это было так неожиданно, что в первую секунду, Алексис даже растерялся. Он вышел из своего укрытия и даже обошёл скамейку и осмотрел прилегающие кусты, решив что Роман напился до зелёных поросят, и теперь благополучно валяется где нибудь в обнимку со стволом. Однако к его разочарованию, его предположение не подтвердилось. Романа и след простыл. — И за что мне это? — спросил Сорра сам себя и усевшись на скамейку, которая уже успела остыть приложился к горлышку бутылки. Через пять минут, осознав, что ди Валь не появится, он со вздохом поднялся и отправился на его поиски. Дело представлялось окончательной дрянью. Мало того, что он сам не может обосновать свои поступки, так этот кретин в довершение всего словно издевается над ним. В лучшем варианте он вырубиться и уснёт в какой нибудь луже, до того момента как Сорра отыщет его по запаху. Спутать своеобразную ауру Романа, с чем либо другим, было практически невозможно. В худшем варианте пьяный ди Валь, ввяжется в неприятности. Но о худшем варианте, Сорра предпочёл не думать, по той причине, что в Гармале могло случиться всё что угодно, а отыскать Романа, не казалось ему сложным делом. Впрочем, ещё через несколько минут он уже так не думал.

— Роме! Покупайте ромэ!Торговка цветами стояла здесь давно. Наверное с самого утра. Она изрядно устала и к тому же охрипла, зазывая уже редких прохожих, приобрести у неё красивый букет. Судя по тому, что в лотке у неё практически не осталось цветов, а сидевший рядом детина с довольным видом пересчитывал деньги, торговля у ней прошла удачно. — Вот демоны. — Алексис выругался сквозь зубы и ускорил шаг, пытаясь понять какой из этих разливающихся в воздухе запахов, может принадлежать Роману.Ромэ были повсюду. Они буквально пропитали собой город, заставляя Алексиса стервенеть и проклинать весь мир. Ди Валь, куда ты делся, проклятый маленький ублюдок.

Алиса ди Бьорк подошла к распахнутому окну и втянула в себя наполненный цветами воздух. Глаза её расширились, а затем она зябко передёрнула плечами и поплотнее закуталась в накинутую на обнажённые плечи шаль.— Что — то случилось? — Сидер отбросив одеяло, аккуратно выбрался из её роскошной кровати и встал рядом, обнимая девушку за талию. Ноздри его дрогнули.— Ромэ — пробормотал он. — Странно, почему то они ассоциируются у меня с ди Валем. Он склонился прикусывая мочку уха девушки и целуя её в шею. — Ромэ — это его сигна — отозвалась Алиса, мягко отстраняя любовника. — Сидер у меня такое нехорошее предчувствие, словно что то должно случиться. — У меня это предчувствие с той самой секунды, как Сорра вернулся один — отозвался Сидер абсолютно серьёзно — Сегодня на уроке трансформации...Я бы сказал, наш ненаглядный Алисин нашёл, чем удивить. Ты заметила, как он смотрел на ди Валя? Алиса снова повела плечами плотнее кутаясь в шаль.— Странно не то, что он так на него смотрел. Странно то, что он сделал. Ты знаешь о том, что Алисин ненавидит запах ромэ? Сидер негромко выругался.Девушка вскинула голову и они посмотрели друг на друга тяжёлыми непредвещающими ничего хорошего взглядами.— Ты думаешь о том, же о чём и я? — после напряжённой паузы осторожно спросил Сидер и нахмурился.Алиса опустила раму и притянула парня к себе. — О чём бы мы не думали, нам стоит оставить это в области догадок про себя. Хотя бы до тех пор пока они не подтвердятся.— Не самый худший в принципе вариант — Сидер, с призывным нажимом поглаживая бёдра девушки, широко ухмыльнулся.— В последнее время наш принц напоминает мне ходячую бомбу. Одно неосторожное слово и он взрывается. Ему бы пошло на пользу отвлечься немного.— Зная Алисина, я бы сказала, что он не умеет отвлекаться немного. Всё что он делает, он обычно делает...масштабно — дыхание Алисы сбилось когда методичный язык Сидера прошёлся вдоль её ключиц.— Масштабно? — Сидер хмыкнул позволяя и издал лёгкий стон, когда Алиса не оставшись в долгу переместила ручку, на его восставшее достоинство. — И насколько масштабно?— Ну всё зависит от того в каком ракурсе на это посмотреть — Алиса игриво обвила его за ягодицы, и через несколько секунд все мысли вылетели у них из головы.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Роман не понимал, куда и зачем он идёт. Было очень хреново. От всего. Он практически никогда не пил и сейчас присосавшись к бутылке внезапно открыл в ней источник радости. От спиртного на душе становилось хорошо. Оно грело душу, снимая с неё самые запретные и болезненные оковы. Оно разрешило ему не думать. Позволило плакать и смеяться одновременно, вспоминая разные забавные события из своей жизни.Притупило боль в сломанной руке, и в то же время сняло всяческие границы и барьеры. Он абсолютно не стесняясь и не думая, помочился на угол какого то роскошного дома, и подхватив с земли практически пустую бутыль двинулся дальше всё так же бесцельно, бредя в никуда и позволяя себе болтать в слух и совершать потрясающие зигзаги. Редкие прохожие шарахались от него по сторонам. А ему обычно всегда чутко реагирующему на условности — было наплевательски хорошо.Подумаешь прохожие. Плевать на них. На всё плевать. О чём ему теперь сожалеть? Не о чем.Удивительно, что он не попался на глаза страже. Хотя в этих районах стража была более, чем редким гостем. Он рыгнул громко и выругался, непонятно на что и кому.Иногда, он даже выкрикивал, оскорбления поминая Сорру нецензурной бранью. Минут через тридцать он уже просто шёл, потому, что даже язык его не мог толком выговаривать слова, и было просто удивительно, что он всё ещё держался на ногах.Когда на пути его выросла, чья то, широкая грудь, в которую он впечатался со всего размаха, он лишь тупо дёрнул головой, мычанием выражая недовольство, и попытался обойти препятствие. Судя по выражению лица, выросшего на его пути бандитского вида субъекта, эта встреча стала для него полной неожиданностью. Так же как и для его подельника. Несколько секунд они обалдело пялились на что то невнятно бормочущего, шатающегося ди Валя, пытающегося все усилия которого были сконцентрированы на том, что бы удержать равновесие, а затем физиономии обоих, прорезала злобная радость. — Вот так встреча. Какие люди — протянул один из бандитов. — Попался, сука? — ласково прибавил второй и со всего размаха ударил ди Валя в живот. Роман мешком осел на землю, даже не осознав, что произошло.— Ба, да он бухой. В мясо. — не без удивления констатировал бандит, брезгливо потыкав графа кончиком сапога. — Вот же — он длинно и грязно выругался, выражая своё отношение к происходящему и в том числе поминая родственников графа. — Ну и чего с ним делать?— Бесперспективняк — хохотнул второй со всего размаха пнув бесчувственного графа ногой. — Чё делать? Бери и пошли. В себя придёт — развлечёмся по полной. Он вроде благородный. Может денег, стрясём? — Не похоже что бы они у него были — с сомнением произнёс первый.— Значит расход. — оскалился напарник — Но сначала — он мрачно прищурился — Я из этой паскуды ремней нарежу — Он размахнулся и снова закатал Роману сапогом. — В крови умою, тварь. Из за этой гниды, у меня рука не двигается. — пожаловался он и приправив свои слова руганью, снова пнул, старательно метя в лицо.

А затем невидимая молния отбросила его прочь. Бандиты даже не успели понять, что произошло, и какая такая злая сила разметала их по стенам. В воздухе просвистела сталь. Острый веер появился и исчез, взявшись словно из пустоты и в ней же погаснув, взорвав пространство феерией алых капель.И у обоих бандитов появились дела поважнее, чем пытаться сводить счёты с маленьким графом. Например, придумать, что говорить перед встречей с создателем, в тот момент когда их души недоумевая, до срока, покинули, прекратившие свою жизнедеятельность тела, которые даже упали не сразу, продолжая ещё некоторое время стоять после наступления смерти, а затем оба медленно рухнули на мостовую, подёргиваясь и окрашивая булыжники густой липкой волной, растекающейся из под грязных тел.Сорра, тяжело дыша, опустился на колени перед ди Валем. И зажмурился на секунду, пытаясь унять крупную дрожь. От страха и от ярости и от множества других незнакомых ранее эмоций. Он словно загнанный зверь метался по городу в поисках этого позорного ублюдка, который безмятежно дрыхнет, здесь, даже не понимая, что только что произошло. Его могли убить. При мысли об этом Сорру сотрясла нервная конвульсия и он не удержавшись изо всей силы, со злостью врезал ди Валю кулаком. Раздался знакомый еле слышный хруст ломаемого ребра.Сорра мысленно взвыл, а затем грязно и цветисто выругался. Когда он увидел Романа, он уже хотел навешать ему сам. Но когда оказалось, что нашлись желающие сделать это за него, он остановился.Вот он твой шанс — возопил ему рассудок. — Всё что тебе надо сейчас повернуться и уйти. И ты навсегда избавишься от ненавистного ди Валя. Когда амбал пнул Романа, перед глазами Алисина всё потемнело от ярости. А дальше он уже не соображал что делает. Они хотели убить Романа. Они били его напарника. Они хотели причинить ему вред, наделать из его кожи ремней. Убью — подумал Сорра и ...и убил. Обоих. Даже не осознав, что освободил ширен. Это произошло без участия его рассудка. Если в академии станет известно об этом, Сорра вылетит вместе с Романом и никому будет не доказать, что он защищал жизнь этого недостойного даже доброго слова выблюдка. Впрочем, кому есть дело до таких отбросов как эти двое? Но рисковать не стоило. Сорра потратил десять минут, на то, что бы спихнуть оба трупа в реку, протекавшую неподалёку, а затем вернулся к Роману. Судя по запаху и общему состоянию, очнуться Роман сможет, не раньше полудня.Ну и замечательно. Сорра сдёрнул с себя плащ и завернув в него Романа, осторожно взвалил на плечо, что бы не испачкаться.К тому же плащ всё равно придётся выбрасывать. На него попали пятна крови, а выводить их у него не было никакого желания.— Вот я и стал убийцей — подумал ди Эрро, почти весело и двинулся по направлению к ближайшей гостинице. Ему уже приходилось убивать, защищая свою жизнь в момент когда на него было устроено первое покушение. Отец уверял, что не имеет к этому никакого отношения. В общем то после этого случая у него и возникла идея отправить Сорру в академию Девяти стихий.К тому же Сорра не считал это отребье людьми и посему не мучался угрызениями совести. Единственное что его мучило, так это попытка обосновать собственные алогичные поступки.Зачем он попёрся за ди Валем? Зачем он спас его? Зачем продолжает оказывать ему помощь, словно всю жизнь мечтал этим заняться. И почему вместо того, что бы унизить его наутро, делает это в тайне. Словно вор, прокравшийся в чужой дом, для того что бы вернуть украденное и понимающий, насколько позорным будет если его в этот момент поймают.Пара монет хозяину и тот не задавал вопросов, проводив их в лучшую комнату, и клятвенно пообещав, сказать молодому господину при пробуждении, что тот пришёл на своих ногах и к тому же заплатил за комнату. — Передашь ему это — прибавил Сорра, протягивая хозяину кошель с деньгами. — И учти, если вздумаешь его обокрасть, я отрублю тебе пальцы.Угроза, сказанная абсолютно спокойным тоном, заставила хозяина обмереть от страха. Он ни на секунду не сомневался, что этот юный мрачного вида итаниец с серьгой в ухе, и странной причёской, обязательно выполнит своё обещание. Уходя Сора, подлатал Романа, оставив нетронутым только правое запястье. Судя по выпирающей косточке, придётся править. Вздохнув, он поставил его кости как следует и умело зафиксировал их бинтом. — И не забудь сказать, что ты вызвал к нему лекаря — прибавил Сорра угрожающе и бросил хозяину ещё одну монету.Больше всего на свете ему хотелось прибить Романа. А вместо этого он возиться с ним, всю ночь напролёт.Я сошёл с ума — подумал Сорра обречённо и зевая направился к Бьорк. — Мне надо выспаться. Однозначно. Ди Валь я жалею о том дне, когда встретил тебя.

Роман проснувшись был весьма озадачен. Мало того что с похмелья его рвало почти до самого вечера и он пропустил все занятия в академии, так хозяин клятвенно уверяет его в том, что этот кошелёк Роман принёс с собой. Что он сам заплатил за комнату и даже вполне вменяемо общался, первые десять минут.Происходящее Роман помнил только до момента, как поднялся со скамейки в парке, что бы отлить. А дальше была полная темнота. Что он делал, откуда у него деньги и как он пришёл в гостиницу, он не помнил абсолютно. Запястье ныло, точно так же как и всё тело. Хозяин сказал, что лекарь не был магом, а значит рука по прежнему сломана, и для того, что бы привести её в порядок ему нужно обращаться за помощью к Сорре. А уж этого Роман никак не мог пережить.Вернувшись в академию и не застав Сорру в комнате, он испытал короткое чувство облегчения.— Отоспаться — первым делом как следует отоспаться — решил Роман — А затем после занятий, можно будет снова отправиться на поиски Алиссинди. На занятиях Сорры не было. И за это Роман в очередной раз был ему благодарен. Он слегка смущённый, под взглядом Рогозы, в этот раз пару вёл именно он, проскользнул на своё место. И в пол уха принялся выслушивать про виды нежити, которые, по словам мага изрядно портили людям жизнь, просто попадались столь редко, что половина видов, перекочевала исключительно в архивы, а между тем абсолютно зря. Когда дошло дело до конспектирования, у Романа возникла трудности с письмом. Распухшая рука практически не действовала, но Рогоза, лишь приподнял бровь, и попросту сделал вид, что не заметил, того, что Роман пишет левой рукой. В итоге половину объяснений, ди Валь не сумел записать, и понадеявшись на свою память, принялся внимательно слушать, решив, что доработает конспект вечером. Хотя наверное вечером, у него как раз и не останется времени на всё это, ведь нужно искать Алиссинди. Зачем искать её Роман не понимал. Но в то же время отчаянно надеялся, что эта встреча не станет последней, и Алиссинди оставит ему хоть какой то знак. Ну или может быть объясниться. На спарринге Алексиса тоже не было, а поставленный против него партнёр, обратив внимание, на покалеченную кисть ди Валя, откровенно щадил его и хотя Ир Дамис не раз и не два прикрикнул на обоих, сообщив что в бою, никто не будет щадить его ран, тем не менее, с тренировки Роман ушёл не только живой, но и практически не уставший. Принимая душ и переодевшись, он уже собирался уходить, как столкнулся в дверях с Алексисом. Сорра выглядел не самым лучшим образом. Запавшие глаза, осунувшееся землистое лицо. К тому же судя по помятому виду и характерному запаху перегара, вчера иттаниец изрядно повеселился. Роман хотел пройти мимо, и замер напротив, осознав, что иттаниец, стоит в дверях загородив собой проход. Серые отливающие сталью глаза, нехорошо прищурены, и оценивающе смотрят на ди Валя, в размышляющей попытке двинуть ему, или отпустить с миром. Судя по прищуру, иттаниец склонялся в сторону первого варианта. Роман скрипнул зубами. Затевать сейчас драку, было совсем не в его интересах, однако толкать Сорру, точно так же как пытаться сдвинуть его с места, было глупо. — Мне нужно пройти — холодно процедил ди Валь, даже не подозревая о том, сколь остро сейчас Сорре хочется ударить его. Даже не избить просто ударить. Но вложить в этот удар всё, что накипело на душе. Но разве тогда Роман, смог бы его понять?— Как твоя рука? — даже не думая посторониться осведомился Алексис.— Тебе то какое дело? — привычно огрызнулся Роман и добавил начиная закипать — Дай пройти. Или тебе хочется мне и вторую руку сломать, так сказать для симметрии?— Я не виноват, что у тебя кости как у цыплёнка. — Слушай, что тебе от меня надо, а? — тоскливо протянул ди Валь и усталость в его голосе была такой искренней и неподдельной, что Сорра молча посторонился.Роман торопливо проскользнул мимо. На секунду он был так близко, что Сорре пришлось напрячь кулаки, что бы удержаться, от этого острого порыва, обхватить его, прижать к себе. Для чего? Алексис не знал, что сделает с ним после этого. Но этот запах, будоражил его, почти сводил с ума, точно так же как и сам факт существования ди Валя, который с такой поспешностью рванул прочь, что даже идиоту было бы понятно, что Роман опасается егоДо чего мы докатились — Сорра тряхнул головой, почти со злостью посмотрев вослед ди Валю...Но Роман даже понятия не имел, какие чувства вызывает в груди своего недавнего противника. Всё о чём он сейчас был способен думать, это Аллисинди. Однако его планам не суждено было сбыться так скоро. Осознав, что Сорра, молча последовал за ним, Роман едва не сорвался на бег. Может это и могло бы показаться смешным, но сейчас смешным уже не казалось, в виду мягко говоря, некоторой невменяемости Сорры. Господи, ну за что он меня так ненавидит? — Роман почти непроизвольно ускорил шаг.Но Сорра все равно нагнал его на выходе из академии. Он и сам не понимал зачем. Ненавидя Романа всеми силами души и в то же время...— Роман, постой. В этот час, почему то коридор был абсолютно пуст. Странный факт, который Алексис отметил почти машинально. Поймал Романа за плечо, разворачивая к себе и механически, перехвати летящую в него руку. Почти привычно. — Что тебе надо от меня, Сорра? Роману стало страшно. От того что Сорра привязался к нему, от этого взгляда. Жуткого почти безумного и в то же время отчаянного.— Я не хотел тебя калечить, Роман — сказал Сорра через силу, словно предавая самого себя, свою гордость, глядя в это беззащитно сжавшееся от его слов лицо, не в силах оторвать взгляда от распахнувшихся губ, упрямых непокорных, злых.— Я тоже не хотел — машинально отозвался Роман, чувствуя, что происходит что то непонятное. Что от этого взгляда, и от этой странной близости, у него начинает кружиться голова, а в животе образуется тугой комок, липкого страха.— Ты позволишь мне, осмотреть твою руку? — почти жалобно выдал Сорра с ужасом понимая, что он пропал. Потому что ненавидит его. Ненавидит его так остро что испытывает желание приложить его головой об каменную стену, только бы иметь возможность держать его в своих руках, прикасаться к нему, испытывая это странное чувство...То самое чувство которое он испытал впервые увидев Романа. Когда в единый миг земля и небо словно поменялись местами, и он уже не мог остановиться. Словно падая в бездну с огромной высоты. Алый герб ромэ заволок его разум пеленой почти беспричинного гнева, точно так же как ж этот будоражащий запах. Запах от которого ему хотелось завыть. И убить Романа, потому что Роман был...Так нужен ему....Роман секунду молчал со страхом и недоверием вглядываясь в его бледное лицо, а затем молча, протянул ему руку, ощущая себя полным дураком. Сорра осторожно изо всех сил стараясь, что бы его собственные ладони, не тряслись, размотал повязку.— Я делаю это лишь потому, что это был последний раз когда мы с тобой виделись — подумал он почти весело. Сейчас прикасаясь к добровольно отдавшемуся в его власть Роману, он снова ощутил знакомую лёгкость. Ту которая возникла в его теле и не желала проходить начиная со вчерашнего вечера. И горячее подкатывающее к щекам тепло — Считай это прощальным подарком от Алиссинди.. Минута другая. Сломанные кости восстанавливать гораздо труднее, чем лечить обычные раны. Роман болезненно морщился, когда чувствительные уверенные пальцы Сорры осторожно прощупывали его запястье. Они наверное очень странно смотрелись. Два идиота посреди пустого коридора, занятые непонятно чем. Оба ощущали себя неловко. Роман уже мысленно проклял себя за то, что согласился на это. Если кто нибудь увидит их, это будет довольно занимательная картина. — Э, ты не мог бы побыстрее — буркнул он и прикусил язык ожидая, что сейчас его запястье хрустнет повторно. Однако к его удивлению Сорра промолчал, только бросил на него предостерегающий взгляд из под опущенных ресниц. Такой удивительно знакомый взгляд, от которого Романа против воли пробрала дрожь. Сорра напоминал ему Алиссинди. Это было странно и как то пугающе. Внезапно он ощутил что Сорра почти вжимает его в стену. Что он выше его целую голову. Алиссинди тоже была высокой, но не настолько. Их глаза находились почти на одном уровне, Сорра же смотрел на него сверху вниз. Это было неприятно. Роману захотелось отстранится, и почувствовав его желание Сорра сам отпустил его.— Можешь сказать спасибо — проговорил он старательно глядя мимо.— Спасибо — почти машинально отозвался Роман проверяя всё ещё ноющую руку. Но по крайней мере Сорра и правда сделал всё что мог. — Э? — Не спрашивай. Считай что мне захотелось сделать тебе одолжение — Сорра кажется уже отошёл от приступа своего человеколюбия и снова выглядел холодным и обозлённым непонятно на что.— Ты какой то странный стал — проговорил Роман поправляя рукав — У тебя что то случилось? — Не думаю, что ты, мне можешь помочь — несколько мгновений Сорра медлил, а затем развернувшись, зашагал прочь, намереваясь как следует оторваться с Бьорк. — Напьюсь — решил он твёрдо — И выкину всё это из головы. Как дурной сон. Навсегда.

* * *

* * *

* * *

* * *

— Роман — Алексис закрыл глаза, впиваясь пальцами в медные перила моста, где позавчера, они были вместе. — Я хочу увидеть тебя прежним. Я хочу знать что ...Холодный стылый ветер безжалостно трепал длинные светлые волосы, развевал лёгкое совсем не по погоде платье, срывал с плеч плащ. Зачем он сделал это снова? Он же поклялся себе никогда больше не принимать этот облик. Но вот не выдержав пустоты, весь во власти раздирающих душу противоречивых сомнений и беспокойства за Романа, снова пришёл сюда. Хотя искренне собирался отправиться в бордель, но не смог дойти до него. Ноги что летели вперёд, внезапно отказались ему подчиняться, став ватными и тяжёлыми и он свернул к Бьорк. Надо отдать ей должное, осознав суть его просьбы, Алиса не сказала ничего. Не задала ни единого вопроса, но в каждом её жесте движении, читалось такое искреннее беспокойство, что Алексису стало стыдно. И вот он — хрупкая светловолосая девушка, застыл тяжело привалившись животом к ледяным перилам моста. Закрыв глаза, подставляя лицо ледяному обжигающему ветру, как будто он был в состоянии остудить жар, пылающий в его душе. Роман, я не в силах забыть тепло твоей кожи, прикосновение твоих рук, вкус губ, которые мне так безумно хочется испробовать снова. Знаешь ли ты, какая это оказывается пытка, быть с тобой, и не имея возможности, прикоснуться к тебе. Зачем я здесь? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я не хочу его знать.

— Алиссинди, вернись — Роман вновь брёл, не понимая куда и зачем, просто отдавшись во власть ног, и позволяя им вести себя. Куда? Разве это теперь важно. Почему так? Одна короткая встреча, которая стала значить так много для него. Так не бывает. Или бывает. Кто подскажет ответ на этот вопрос? Алиссинди. Неужели для тебя это ничего не значило. Тогда зачем так? Алиссинди?

Как мне тебя найти скажи мне. Где мне теперь искать тебя Роман? — Алексис прикусил губу, почти до крови, плотно зажмурив веки, надеясь что холод мокрого метала и обжигающая пляска ветра на щеках помогут ему прийти в себя. В голове словно стучали тысячи барабанов. Будь ты проклят Роман. Но пусть ещё один раз. Ещё один раз и всё. И тогда я бы смог понять что то важное. Я просто хочу спросить тебя. "Я ответил тебе на вопрос. Потому что я ненавижу тебя Сорра"Голос Романа презрительный и отстраненный звучал в ушах, бил словно барабанная дробь равнодушия"Потому что ненавижу тебя"Почему это признание оказалось таким неожиданно болезненным?Ещё бы пару дней назад он бы попросту рассмеялся над ним, и не задумываясь сломал Роману и вторую руку, ради того что бы увидеть как сморщиться от боли это красивое надменное лицо. С чего я решил что ты надменный? Ты похож на щенка Роман. Такого идиотского беззащитного щенка. Почему же лишь мне, ты показываешь только зубы?

Роман машинально прошёл цветочный магазин. Сегодня витрины были закрыты щитами и не было симпатичной улыбающейся цветочницы у входа. Слишком холодно, слишком уныло.Алиссинди - Он свернул на набережную не переставая мысленно повторять её имя. — Если нам не суждено быть вместе я пойму это. Но я просто хочу снова увидеть тебя. Хоть на мгновение. Понять, что это не было сном. Всего на миг. Если это так, пусть сейчас...Ну тогда пусть сейчас...

— Я хочу снова увидеть тебя Роман. Даже если всё это будем обманом.

Пусть сейчас ...Алексис набрал в грудь побольше воздуха и медленно повернулся, отталкиваясь руками от ледяных перил. Секунда перед тем, как разомкнуть веки. Чудес не бывает. Их не может быть. Есть лишь стремительный полёт души вниз. Открыть глаза, для того, что бы разбиться о камни реальности. Но пусть, пусть

МОЁ ЖЕЛАНТИЕ ИСПОЛНИТСЯСора медленно повернулся и увидел стоящего в нескольких шагах от него бледного как мел Романа.Секунда, другая...Они смотрели друг на друга широко распахнутыми не верящими глазами, словно оба боясь, что всё это окажется лишь сном.— Алиссинди! — как то надломлено и отчаянно прошептал Роман. Он смотрел на девушку, больными измученными глазами, такими родными светлыми, тёплыми глазами, немного обиженного, но удивительно преданного щенка, глазами, в которых светилось чувство, которое он и сам ещё не осознавал, но вот оно сияло в них мягким всеобъемлющим светом, истинного Романа.Романа который был настоящим.

Ромэ.Роман так и не понял, кто из них первый сорвался с места, он или Алиссинди. Просто они стояли, а через мгновение уже сжимали друг друга в объятиях не в силах разжать руки, не в силах отпустить.— Алиссинди — прошептал Роман, сам не понимая, что же он хочет сказать. — Алиссинди, пожалуйста — он почти простонал её имя — Не уходи больше. Не уходи от меня.Алексис хотел ответить. Ну хоть что нибудь сказать, объясниться и не мог выговорить ни слова, из за идиотского застрявшего в горле комка. Понимал, что должен, что — то сделать, но лишь беспомощно отчаянно крепко сжимал эти широкие плечи, прижимаясь к Роману всё крепче и крепче, прижимая его к себе. Такого неожиданно близкого, такого тёплого, такого нужного. Не понимая, в какую бездну, безмолвно крича летит его рассудок. Почему единственное что он может сделать, это прильнуть к нему ближе, ещё ближе, не отставляя ни единого свободного миллиметра между их телами. Почему им больше не нужны слова? Почему их так много, но вот все они абсолютно бессмысленны и глупы в такой момент. Он наверное хотел сказать, но в эту секунду губы Романа неумолимо накрыли его рот, и ноги Алексиса подкосились отказываясь его держать. Он почти повис, доверчиво отдаваясь этим сильным и крепким объятиям, вцепился в них ещё сильнее, зная, что никакая на свете сила, больше не позволит ему разжать руки. Даже если сейчас мир рухнет в бездну, они останутся стоять на этом мосту, потому что они не позволят друг другу уйти. Они целовались словно сумасшедшие. Они сошли с ума. Как они добрались, до какой — то гостиницы, сумели снять комнату. Нет, это не было пошлым или вульгарным. Это было правильным. Алексис не мог думать ни о чём. Понимал лишь одно, что если ди Валь попытается остановится, он не даст этому произойти. Он и не дал. Он буквально втащил Романа в комнату. Кажется Роман испугался в последний момент, испугался того что между ними происходит. Это было не страхом перед последствиями. Он боялся своих собственных чувств, того что всё это происходит так неотвратимо, так стремительно. Алексис понимал его. Ибо он боялся того же самого. Боялся до дрожи в коленях, осознавая, что это не может быть реальным. Что это похоже на магию. Что он потерял голову, что он уже не в состоянии контролировать себя. Боялся своей сумасшедшей страсти, того что уже не в силах остановится, а даже если бы и был в силах не пожелал. Не сейчас, ни сегодня, только ни в эту секунду.Одежда улетела на пол, а вместе с ней, улетели в бездну остатки рассудка. Роман был нежен. Удивительно нежен и осторожен. Алексису плевать было на осторожность и нежность, он хотел Романа, хотел до боли в животе. С удивлением смотрел на своё новое непривычное тело, ещё не зная, насколько правдоподобна оказалась его иллюзия, но понимая, что очень правдоподобна, раз Роман не ощутил никакого подвоха. Впрочем, он и сам бы не ощутил, разве что ему было ужасно больно в первый раз. Больно так, что из глаз брызнули слёзы, и он до крови прикусил губу, не в силах дышать. Роман, какой же ты всё таки, скот - мысленно простонал он, и ещё крепче вцепился в смуглые мускулистые руки, заглушая свой собственный стон поцелуем, не давая ему оторваться от себя и начиная двигаться через боль, что бы через мгновение познать наслаждение абсолютного единения.Они занимались любовью всю ночь до самого рассвета. Роман пытался остановить Алиссинди, справедливо полагая, что в первый раз заниматься любовью до потери сознания, всё таки не самый лучший выход из положения, но был вынужден сдаться страстному кружащему голову напору, в восторгом и восхищением осознав как ненасытна оказываться его возлюбленная. За окном начинался день. Солнце просвечивало сквозь неплотно прикрытые ставни, рисуя квадраты на полу и скользя лучами по деревянным стенам, танцуя на их ложе и воспевая им песни рассвета, гомоном просыпающегося города и оглушительным свистом невесть откуда прилетевших щеглов. Роману наблюдал как солнечный луч, ползёт по белоснежному плечу Алиссинди, и ему впервые было плевать на то, что он опоздал в академию. Он с обожанием смотрел на раскинувшуюся рядом с ним девушку, любовался её совершенным телом, трепетно целовал её бледное измученное ночными скачками личико и буквально топил в своей бесконечной ласковой заботе. Любил, отдавая всего себя. Понимая, что теперь между ними не может быть иначе. Они были созданы друг для друга. Созданы и предназначены друг другу давно, наверное ещё задолго до своего рождения небеса распорядились и всё решили за них. А теперь они просто подарили друг другу их встречу. Ощущение какого то животного узнавания, единение, понимания. Словно они знали друг друга тысячу лет. Так должно было быть, так было правильно. Правда, при взгляде на окровавленные простыни он был готов провалиться сквозь землю.— Алиссинди, ты, правда, себя хорошо чувствуешь? Солнышко, может тебе ещё немножко поспать? Ты хочешь пить? Может тебе что то принести любимая? Если хочешь, я могу...Роман, в кого ты такой, придурок? — проводя непривычно тонкой ладошкой по его мускулистой гладкой груди с нежностью думал Алексис. — Ты спросил меня об этом уже раз двадцать.— Всё хорошо Роман — прошептала девушка, счастливо улыбаясь. Длинные шелковистые волосы разметались по подушкам делая Алиссинди похожей на сказочную фею. Роман прерывисто вздохнул. — Ты..Ты прекрасна...— Я счастлива — отозвалась Алиссинди глядя на него сияющими бездонными глазами. Удивительно мудрыми, снисходительно всезнающими глазами, присыпанными серой дымкой морозного тумана в обрамлении серебристого инея ресниц.И я действительно счастлив, если не считать того, что у меня жутко болит задница — мысленно прибавлял Алексис и не в силах удержаться подмял Романа под себя и жадно зацеловывая каждый миллиметр его ароматной кожи, лаская его хрупкими умелыми пальчиками, царапая ноготками, и мысленно намечая план будущих действий.Роман, неужели ты думаешь, что я вечно останусь девицей для тебя? Ну уж нет, мой наивный ромэ. Как только я тебя приучу к некоторого рода мыслям, пожалуй мне придётся рассказать тебе от кого ты так бездумно потерял голову. А потом. Ну и катись оно всё к демонам в пасть. По моему, я в тебя влюбился. Вот гадство. — Я люблю тебя, Алиссинди — проговорил Роман перехватывая её руки и притягивая девушку к себе. — Очень.— Кто бы сомневался — отдышавшись ехидно ответила Алиссинди нащупав, то что недвусмысленно подтверждало его слова.— И всё таки вы итанийцы, несносные на язык — пробормотал Роман когда они ненадолго оторвались друг от друга, что бы глотнуть воздуха.— Ну, не настолько уж и несносные. Например, этот язык умеет делать вот так. И вот так. Алексис мстительно припал к его губам, вызвав сдавленный стон. И не только это — подмигнул он заставив Романа вцепиться в простыни, что бы не закричать от наслаждения когда проворный язычок Алиссинди принялся вытворять совершенно неописуемые вещи, претворяя в жизнь все его самые смелые фантазии. В постели девушка не испытывала абсолютно никакого стеснения в отличие от него. — Ди Валь, какой же ты наивный — самодовольно ухмылялся Алексис под маской очаровательной Алиссинди, когда уже после первых ласк стало понятно, что большую часть времени ди Валь всё таки отдавал учёбе, в то время как несносный Сорра вовсю шлялся по девкам. А эти девки умели вытворять таааакоееее...

* * *

* * *

* * *

*

Когда им всё таки пришлось расстаться был уже вечер. Алексису стоило огромного труда убедить ди Валя в том, что с ним всё будет хорошо. Но ди Валь не успокоился, пока не проводил его до дома, который предприимчивый итаниец выдал за своё новое жильё. Вот бес, теперь придётся его купить — Алексис щедро одарил Романа поцелуем, договорившись, что завтра обязательно с ним встретится после занятий, и скользнул в незнакомую калитку. Роман купился и отправился домой. Сорра последовал за ним. Правда прежде чем вернутся в академию, навестил особняк Бьорк.— Ты по уши втрескался в ди Валя и хуже того, ты переспал с ним — Алисе хватило одного взгляда, что бы докопаться до причин хромоты Алексиса и его сияющей довольной физиономии. — Ну и что теперь — огрызнулся Алексис, со стоном принимая свой облик и залезая в приготовленную дя него горячую ванную.В комнате Бьорк как всегда пахло духами. Правда теперь к этому запаху примешивался запах его собственного тела, и запах ди Валя.— Я бы хотела узнать о твоих планах — Бьорк присела на край ванной и посмотрев на страдальчески сморщившееся лицо итанийца капнула в воду целебное масло. Впрочем, абсолютно излишнее. Все свои раны Алексис мог прекрасно исцелить и сам.— Пока у меня нет никаких планов — отозвался Алексис с мурлыканьем прикрывая глаза и даже не заботясь о том, что по лицу его можно читать как в открытой книге. — Пусть всё идёт своим чередом. — Это было бы слишком хорошо, что бы в это поверить — буркнула Бьорк и поднявшись с края ванной пересела в кресло, наблюдая за блаженствующим Соррой. К лицу иттанийца намертво приклеилась счастливая идиотская улыбка, придавая ему почти глуповатый вид и в то же время делая его удивительно красивым.Горло Алисы сжалась. Даже при всём желании я никогда не могла заставить тебя улыбнуться хотя бы на половину этого. Как странно выпали наши карты. — Ты подумал о том, что будет, если Роман узнает правду. Тебе ведь придётся её сказать, Алексис. — Алиса поёжилась и чувствуя внезапный озноб накинула на плечи шаль. — Ты уверен в том, что он сможет её принять? Он не такой как мы. — Не думаю, что он так уж будет недоволен — беспечно отмахнулся Алисин, расплетая волосы и выпутывая из них тонкое лезвие ширена.Хотя на самом деле он так не думал и помимо радостного волнения он думал о том, что Роману следует потерять Алиссинди сейчас, пока всё это не зашло слишком далеко. Но отказаться от Романа? Нет. Сейчас он попросту не мог этого сделать.— Хотелось бы мне знать, что твориться в твоей голове — задумчиво протянула Алиса, помогая ему намылить спину и выразительно вздёрнула бровь, обнаружив засосы и царапины.— Мне бы и самому хотелось это понять — в тон ей отозвался ди Эрро и отобрав у девушки мочалку дёрнул головой давая понять, что желает остаться в одиночестве. — Не возражаешь?Алиса всегда понимала его с полу слова. Пожав плечами, она повыше вздёрнула шаль и гордо удалилась, не забыв оставить ему полотенца и простыню.— Очень бы хотелось — пробормотал Алексис ей вслед, и уронил мочалку почти до подбородка погружаясь в горячую воду.Происходящее до сих пор казалось ему сном. Но в то же время это был самый удивительный сон в его жизни — он прикрыл глаза и постарался выкинуть все мысли из головы. — Пусть всё идёт своим чередом — решил Алексис — В конце концов время само всё расставит по свои местам. Но я не собираюсь отказываться от тебя Ромэ — он вздёрнул руку и посмотрел на свою ладонь, которая как наваждение до сих пор хранила прикосновение его рук.— Роман, неужели Алиса права и я.... Люблю тебя.

Глава 5

Зачётный поединок состоялся через три дня. Нужно ли говорить, что ни Алексис, ни Роман не были к нему готовы. За это время ни один из них не вспомнил об учёбе.Они почти не посещали занятия, предаваясь совместному приятному времяпрепровождению, и оба не высыпались по ночам, потому что практически не спали. Нужно ли упоминать, что Роман понятия не имел, что Сорра в курсе развития их с Алиссинди любовного романа и так сказать играет в нём самую главную роль.А Алексис? Алексису начало казаться, что он заболел ди Валем. Заболел тяжко и безнадёжно, одержимый им, как тяжёлым любовным недугом, от которого он не желал исцеления. Не сейчас. Не в эти короткие моменты их встреч и соприкосновения, когда они соединялись и набрасывались друг на друга не в силах отлепиться ни на секунду.Он не мог насытиться им. Не мог насытиться его телом и душой. Ди Валь был нужен ему, как наркотическое белое снадобье заядлому курильщику, для того, что бы вздыхать этот дым снова и снова и жаждать новой всё большей дозы. Но от белого снадобья умирали, а ему хотелось жить. Он уже почти забыл, как это бывает. Жить. И ему начинало казаться, что всю эту в общем то простую и нехитрую процедуру обыденных радостей и человеческих мелочей он начинает осваивать заново.Роман, судя по его затуманенным глазам, и идиотски ошалелой не сползающей с лица ухмылке, полностью разделял их обоюдное пагубное пристрастие.Взявшись за руки или обнявшись, они бродили по городу словно пьяные. Не переставая смеялись и целовались почти каждую секунду, не в силах оторваться друг от друга. Покупая сладости, кормя птиц в парке, болтая пустяки и занимаясь важным ничего не деланием — построением собственного маленького уютного мирка.Юные влюблённые, беззаботно счастливые. Прохожие улыбались, глядя на них, а им хотелось вопить и сходить с ума от счастья предаваясь дурацким безумствам. Кричать о своей любви. Поделиться ею со всем миром, который неожиданно преобразился, чествуя их любовь, самыми яркими и свежими своими красками, благословляя их своих дыханием, и заставляя солнце светить только для них двоих. И даже погода словно расщедрилась, одаряя их прогулки упоительной теплотой летних вечеров, ароматом цветущих яблоневых садов и зеленью городского парка, который выходил прямо на пристань и усевшись на зелёном холме, можно было любоваться белоснежными эрбийскими фрегатами и остроносыми итанийскими кораблями, с разноцветными гуляющими на ветру полотнищами.Или бродить по цветущим аллеям, и бегать наперегонки среди длинных улиц разрушенного старого города, в которых почти никто не жил, кроме призраков и привидений. Роман боялся привидений. А Алексис всегда мечтал увидеть парочку и изображая дикий интерес он тянул возлюбленного в длинные подземные лабиринты, что бы носиться среди них с истошным визгом и играть в прятки, получая удовольствие при виде его напуганного лица. И хохотать от распирающего грудь непонятного восторга, смеяться от этой особенной идиотской лёгкости бытия, когда кажется, что в этом мире для тебя больше нет ничего не возможного.Но время имеет свойство проходить. А послание Бьорк было самым недвусмысленным. Их ждут в академии и если они не явятся вовремя, последствия будут самыми ужасными.Пришлось придумывать причину, для того что бы ретироваться по срочным делам и заставить Романа вспомнить о том, что он всё ещё учиться в академии.Когда невыспавшиеся, бледные ученики предстали перед суровыми очами Ир Дамиса, для прохождения переводного экзамена, у того от удивления даже не нашлось слов. Академия сквозь пальцы смотрела на отлучки студентов, лишь бы они успевали по всем предметам, и личная жизнь, не мешала учёбе. — Каждый человек должен иметь на плечах голову — Сильванир дан Рогоза тонкий и изящный, объяснил им эту нехитрую истину ещё на вступительной первой лекции, попросту коснувшись красивым пальцем своего высокого лба. — Академия вам не нянька. И вы должны понимать, что за все свои поступки вы будете отвечать сами. Поэтому прежде чем совершать их не забывайте думать о последствиях. Академия девяти стихий не то место где вам в любую секунду предоставляется второй шанс. Те кто сумел заработать его, могут вам искренне рассказать о том, что иногда лучше с позором вылететь и попытаться снова, чем пытаться доказать мне, что вы действительно достойны учиться здесь и я не зря трачу своё время.Сейчас Ир Дамис созерцал их с видом полнейшего скептического недоумения, и судя по залёгшей между бровями складке ему и самому было любопытно: где пропадала эта ставшая притчей парочка и почему, несмотря на свой паршивый вид, оба напарника выглядят абсолютно довольными, ни о чём не сожалеющими? Хотя в отличие от нахального Алексиса, Роман пытался придать своему сияющему лицу некоторое подобие смущения. Но какое там. Всё равно, что пытаться прикрыть солнце ладонями.— У меня такое странное ощущение, что я что — то пропустил — кашлянув Ир Дамис отступил в сторону. Несмотря на свою внешнюю отстраненность, учителя тем не менее обычно были в курсе всех проблем своих учеников. Однако впервые Ир Дамис не имел ни малейшего представления о происходящем.Сорра украдкой позёвывал. Это Дамис ещё мог понять. Но что бы примерный студиоз, Роман ди Валь откровенно зевал? Это уже не укладывалось ни в какие ворота.— Начинайте поединок — сказал он сухо, мысленно подосадовав, что основной экзамен уже сдан и свидетелями предстоящего спектакля станет он один. Сказать, что Алексис Сорра двигался как вялая муха, было бы оскорблением для мухи. Обычно стремительный и похожий на молнию итаниец отчего то медлил и никак не стремился нападать. К чести чуть более активного Романа, тот действительно пытался сражаться. Вот только выглядело это мягко говоря никак.Возникало ощущение, что противники боролись не сколько друг с другом сколько с собственным желанием поспать. Роман кое как сумев взбодриться, провёл более менее эффективную атаку, но раскрылся в самый неподходящий момент буквально подставляя кулаку Сорры свой открытый и беззащитный живот. Однако вместо того что бы от души врезать ему в солнечное сплетение, Сорра провёл блок и взяв Романа в захват бережно опрокинул его на пол, разве что для полного издевательства над нервами Дамиса, забыл подстелить себя в качестве удобной подушки.Этого Дамис уже не мог перенести.За всю долгую историю своего существования, стены академии видали всякое, но однозначно они не могли похвастаться тем, что бы собранный и методичный Ир Дамис, когда либо оглашал их своими криками.В этот раз учитель не просто орал, он буквально брызгал слюной исходясь в нервной истерике и выдавая на головы обоих студиозов такие выражения, что даже прошаренному Сорре можно было смело записывать дабы обогатить свой и без того не бедный лексикон.— Прибью!!!

* * *

своими руками. Спектакль решили устроить?...Вы...— у Дамиса не хватало слов. Схватив тренажёрный колдан, он без всякого сожаления обрушил его на спины обоих провинившихся.

— Оскорбить само понятие поединка...Вы недостойны даже находиться, в стенах этого зала. Пока я здесь учитель, я отказываюсь принимать у вас экзамен. Я...Вон отсюда. Вон из академии ничтожества. Твою мать Сорра как долго ты планируешь подставлять мне свою спину? Ты собираешься защищаться или нет? А вы...Вы ди Валь. — говоря это Дамис нещадно избивал обоих ,в основном перепадало Сорре который сошёл с ума ибо он... — тут Дамису окончательно сделалось дурно. Алексис Сорра пытался защитить Романа? Эта мысль была такой необычной, настолько бредовой, что даже сумела обуздать бушующие в душе наставника ярость и обиду.

— Нападайте сопляки! — рявкнул он коротко, пнув Сорру ногой и от души заехав по шее слишком вяло подставившему блок Роману. — Сумеете победить меня, и я будем считать всё случившееся недоразумением — Проиграете и проваливайте из академии ко всем чертям. Я не собираюсь дальше терпеть вас.Следовало сказать, что условия поединка были изначально неравные. Учитывая состояние полнейшей неготовности в котором находились оба ученика, это было довольно тяжко, но учитывая то, что Ир Дамис считался одним из лучших мастеров боевых искусств Это было абсолютно нереально. Так что в этом месте Дамис несколько слукавил. Впрочем другого выхода расшевелить эту безумную парочку Дамис не представлял. К тому же он втайне симпатизировал мужественному графу, которому постоянно доставалось от жестоких выходок Сорры. Так что выгнать или оставить без сомнения талантливых ребят было спорным решением. Однако сейчас Дамис был настолько зол, что готов был пойти и на крайние меры. Если парни не продемонстрируют ему всё на что способны, вылететь из академии с позором станет для них наилучшим вариантом ибо щадить их Дамис однозначно не намеревался.Он действовал жёстко и без компромиссно беззастенчиво используя слабости врага.У малыша Валя хрупкие кости, но зато отменная способность учиться в процессе поединка и совершать необычные атаки. К тому же его выносливости можно было только позавидовать. Он умел преодолевать боль и обладал способностью впадать в боевой транс, о чём знал только его инструктор не раз и не два наблюдающий картину как Роман продолжает поединок в бессознательном практически состоянии.Что касается Сорры тот был опасен своей скоростью и своей мало известной техникой ширена. Он неплохо сражался в ближнем бою, но на расстоянии был настоящим демоном. Начинать следовало с ди Валя, хотя бы затем что бы он не путался под ногами во время поединка. Ир Дамис мог бы сражаться и с обоими одновременно. Но сейчас он был слишком зол, и к тому же хотел показать этим сосункам как выглядит настоявший поединок на смерть. Не раздумывая он совершил обманный манёвр отбрасывая Сорру и со всего размаха опустил металлическую палку на плечо оказавшегося недостаточно проворным ди Валя. Впрочем без намерения убивать, но покалечить однозначно.Секунда и ди Валь не сможет действовать правой рукой, но в тот же миг как оружие по инерции полетело вниз, неожиданно тонкая цепь обвилась вокруг прута останавливая удар. Инструктор мысленно выругался, и в то же время довольно крякнул. Это становилось интереснее. Сорра выхватив ширен использовал его на полную мощность. Тонкая стальная цепь с лезвием опасно натянулась в его руках. Когда он успел её извлечь. Но в следующее мгновение думать над этим было некогда. Его атаковал ди Валь. Блокировав его ногой и рукой, Дамир откинул его назад, крутанул палку на себя, отступая на шаг и используя силу инерции. Сорру сорвало с места и приземлило на ди Валя.Граф только крякнул распластавшись под тяжёлым упавшим сверху телом. К счастью Сора приземлился большей частью на ковёр и успел отвести локоть, что бы не травмировать своего вынужденно оказавшуюся подушкой напарника. Освободившись от цепи путём ослабления натяжения, и не давая им подняться Дамис атаковал снова. Сорра встретил его палку подставляя блок скрещенными руками ди Валя, который догадался одеть наручни и сообразил напрячь запястья, позволяя напарнику использовать своё тело. Удар ногой из положения лёжа на спине.

Расторопный мальчик.Дамис увернулся успев впечатать пяткой в лицо ди Валя маневрировать которому мешал Сорра. Но Сорра опять удивил успев извернуться и перехватить его ногу захватом ,одновременно откатываясь в сторону.

Атака ди Валя, сообразившего что прохлаждаться опасно.

Дамис падая поймал его на видимую уловку своей беззащитности и со всего размаха впечатал концом колдана в его солнечное сплетение.То что это очень больно сомневаться не приходилось. Ди Валь потерял сознание, и уже не ощутил мощного удара в челюсть который отбросил его на несколько метров назад.Сорра успел воспользоваться паузой и со всего размаха полоснул по ногам инструктора лезвиями. Дамис подставил колдан принимая удар ,отбил, одновременно атакуя.Теперь пока малыш Валь был в отключке, можно было поиграть с Соррой, который без сомнения демонстрировал блестящие навыки, достойные наивысших похвал. Вот если бы они умели действовать в паре, это был бы поистине непобедимый тандем. Непрерывно атакуя ушедшего в глухую защиту Сорру, у которого не было времени использовать ширен, Дамис начал откровенно скучать. Впрочем, он был вынужден признать из всех проходивших экзамен, Алексис Сорра пожалуй единственный достойный внимания экземпляр. Пора было прекращать веселье и он начал бить всерьёз превращая каждый удар в мощный взрыв боли ломающий кости. Сорра использовал магию непрерывно и во всю жёг свою силу, что бы хотя бы суметь отбивать его атаки, которые становились всё более и более эффективными. Лицо его было разбито в кровь, нос Дамис ему уже сломал раза два и теперь оставалось лишь добить его, что бы не мучился. Но в эту секунду на него напал ди Валь. Молча и сосредоточенно не в силах простить себе того, что он такой слабак. Присутствие ди Валя словно придало Сорре сил. И он сумев выкроить время на атаку напал на Дамиса с другой стороны, непрерывно атакуя его ширенном. Ди Валь тоже не зевал, стараясь изо всех сил. И Ир Дамис был вынужден признать что списав ди Валя со счетов он явно поторопился. Малыш учился на ходу. Это было самым удивительным из всего того что Дамису когда либо приходилось встречать. И хотя его уровень несколько слабее ,чем у того же Сорры, но его способность не попадаться на одну и ту же ошибку дважды была поистине ошеломляющей. После того как он попытался подловить Дамиса на его же собственный приём, поступок очень глупый, ибо идиотизмом было считать, что Дамиса можно поймать на его же собственный уловки. Но факт того, что он сумел это воспроизвести заслуживал внимания. Однако с этим следовало заканчивать и увернувшись от непрерывно атакующего его ширена, он сломав мальчишке плечо выбросил его в сторону траектории лезвия. Сорра сумел остановить атаку и совершил некоторую попытку перехватить стремящегося соприкоснуться со стеной напарника.Ир Дамис воспользовался этой заминкой, что бы нападать обоим и раскидав их по сторонам, милостиво предоставил им сорок секунд на то что бы прийти в себя. — Это невозможно — прохрипел Сорра сплёвывая кровь и уже не делая попыток подняться с пола.— Надо... — с трудом отозвался ди Валь. В пылу боя он не ощущал боли и не замечал что одна из его рук уже выведена, из строя, и обломок кости ключицы опасно торчит из под кожи плеча. Оба практически висели друг на друге соприкасаясь коленями с полом и не в состоянии подняться, истекая кровью, ибо Дамис как и обещал, не щадил их проведя тренировку в приближенном к реальности режиме. — Надо остановить... колдан — выдохнул Роман. — Если я остановлю колдан... и сумею отвлечь. Ты мог бы напасть ширенном.— Идиот, ты даже подойти к нему не сможешь— Мы должны — Роман тяжело опираясь на одну руку упрямо поднялся на ноги. Его повело в сторону и это движение заставило уже мысленно сдавшегося Сорру оторвать задницу от пола. Хотя бы для того что бы этот придурок не рухнул на него.Но Роман и не думал рухать. Он продолжал стоять на ногах сверля Ир Дамиса жутким взглядом.— Ну что ребятки, отдохнули? — ласково осведомился Дамис -Можете сдаться и вылететь из академии. Тогда у вас есть шанс что я не стану вас калечить.

Он не договорил, потому что Роман перешёл в атаку. Сорра не понимал, что он хочет сделать, но осознав, что Дамис попросту сломает его, ринулся следом прикрывая его движения опасно загудевшим ширенном.Дамис отвлёкся, вроде бы раскрываясь, но на самом деле готовя очередную ловушку. Однако вместо того что бы попытаться атаковать открытую зону, Роман неожиданно метнулся вперёд и очень глупо, просто идиотски безнадёжно глупо вцепился в его колдан повисая на нём мёртвой хваткой и давая Дамису провести ни единого приёма по освобождению, ибо этот юный придурок зафиксировал руки заклятием.Ну что ж. Идиотизм должен быть наказанДамис выпуская колдан, нанёс два мощных удара в полную силу пробивая грудную клетку ди Валя. Досадливо дёрнул щекой услышав знакомый характерный хруст и увидев как изо рта ученика выплеснулся густой фонтанчик крови и не жалея, нанёс сокрушительный добивающий удар в кадык, делая его разве что не смертельным. Ширен вошёл Дамису в кисть, останавливая его на пол пути и в ту же секунду стремительная молния отбросила Дамиса назад, заставив инструктора, впервые удивится, а затем на него обрушился яростный ураган, заставляя его не только расстаться со своим оружием которое так и осталось в руках ди Валя, но и отступать назад переходя в оборону следя за смертельно опасным ширенном, который стал практически невидимым. Впервые со дня основания академии Дамису пришлось основательно попотеть, что бы сдержать яростные атаки своего ученика ибо следить за ширенном и Соррой одновременно было практически невозможно. И когда с неба на него упал ди Валь нанося ему сокрушительный удар колданом в лоб, Дамис как то даже не понял что случилось. Но пол и потолок поменялись местами, а смертоносный ширен прочертил на нём свой кровавый танец кидая его в забытьё.Когда в зал вошёл как обычно припозднившийся Рогоза, иногда Сорра начинал подразумевать, что он опаздывает специально, глазам его предстала невероятная картина.На полу поверженный студиозами сидел держащийся за голову окровавленный Ир Дамис, а Сорра буквально рыдая, вливал в ди Валя останки своей исцеляющей магии, матерясь и рассказывая ди Валю в красках какими зверскими способами он убьет ублюдка, если ублюдок сейчас надумает умереть.Глава 6— Ди Валь, пляши ублюдок, мы на втором курсе — довольный Сорра влетел в больничное крыло и застыл на месте застав Романа одевающимся.Вчера вечером для того что бы восстановить Романа пришлось подключать госпожу Дайю Ору, целительницу известную не только в стенах академии, но и далеко за её пределами. К счастью для Романа и Дамиса, которому Рогоза уже планировал снести голову, госпожа Дайя как раз прибыла в академию, что бы прочитать курс лекций. Обычно она практиковала в столице и за пределами, так что доискаться её в стенах девятки было практически нереально. Но ди Валь видимо относился к числу исключительных счастливчиков.Ора посетовала на то, что Ир Дамису следует чаще практиковаться раз он нанёс удар прямо в энергетический канал, а не на два миллиметра выше как намеревался изначально. Дамис краснел и мычал что то невразумительное. Оказывается помимо лени студиозов, существовала по крайней мере ещё одна причина которая могла вывести этого сурового худощавого мужчину из себя и именовалась она госпожа Дайя.Госпожа Дайя лукаво улыбалась и глядя на неё Сорра с трудом мог представить, что ей пятьдесят пять лет. От силы тридцатник.

Как всегда в последний момент придефелировал элегантный Рогоза, молодцеватым кобельком беззастенчиво флиртуя с магичкой — медиком и демонстративно не замечая скрипящего зубами Дамиса.Посетовал на то, что госпожа Дайя единственное украшение этих стен, могла бы и чаще удостаивать их своим присутствием. На что госпожа Дайя — миловидная блондинка с озорными искорками в глазах, смеясь, ответила что Сильванир не меняется, и если он начинает потоками лить елей, значит ему что то нужно.Сорра присутствовавший при этой сцене, и скромно отирающийся в сторонке в который раз не переставая изумляться разносторонности актёрских амплуа Рогозы. Впрочем госпожа Дайя не позволила шуметь в больничном крыле и мешать своей работе. Очаровательно улыбаясь, она повелительно выставила вон как Дамиса, так и Рогозу, пообещав навестить их после того как справиться закончит со своим пациентом.Судя по металлу прозвучавшему в её кокетливой просьбе, Дайя Ора умела не только щебетать.Работала она на удивление профессионально. Буквально за несколько минут сумев поставить жизнь Романа вне опасности, и выставив всех вон она занялась ди Валем по серьёзному и судя по её сосредоточенному бледному лицу, подобная работа для неё была не из самых лёгких.— Когда происходит разрыв энергетических каналов, жизненные потоки блокируются и человек обычно умирает. Для того что бы соединить нарушенную нить требуется много энергии целителя. Просто удивительно, что он продержался так долго. Вы ведь подпитывали его своей силой?Закончив с ди Валем, Ора со вздохом, повернулась к Алексису всё это время сидевшему неподалёку. Откинула со лба прядь светлых волос и посмотрела на него без тени улыбки— Господин ди Эрро. Ваш отец очень беспокоиться о вас. Что бы вы там не думали по поводу всего происходящего. Гораздо меньше его волнует судьба фамильного амулета который вы носите по праву своего перворождения. Алексис внутренне оледенел. Он ожидал чего угодно, но не такого начала.— Я достаточно близко знакома с вашей семьёй, что бы иметь право на разговор подобного уровня. Не волнуйтесь — она проследила направление его взгляда. — Ваш возлюбленный не слышит этого разговора. Против своей воли Алисин густо покраснел. Ему не приходило в голову что госпожа Дайя сумеет обо всём догадаться.— Когда люди соприкасаются друг с другом, они несут на себе чужие информационные следы. Ваш след было слишком трудно не заметить — Ора позволила себе лукавую улыбку. Алисин полыхал всеми цветами багрянца.— Я не намерена влиять на ваши решения и поступки, принц. Я всего лишь хотела вам сказать, что камень который вы носите на груди это не просто игрушка, благодаря которой вы сможете восстанавливаться и менять свой облик. Он излучает очень мощный магический поток, начало которого уходит в одну из первичных сфер. Поэтому с помощью этой вещи, в момент наивысшего духовного сосредоточения, вы можете исполнить одно своё желание. Не ошибитесь в своём выборе и помните о том, что за каждый свой поступок, правильный или неправильный мы несём ответственность. Эти слова меня просил передать вам ваш отец. Так же как и это письмо — с этими словами Дайя Ора прикоснулась к своей груди, а в следующий момент у неё на ладони уже лежал запечатанный конверт. — Это послание имеет двойной смысл. Истинное значение всего написанного в нём проявиться в день вашего рождения. Так попросил ваш отец. Поэтому сохраните его. Оно очень важно. — И предупреждая его слова она непреклонно взмахнула ладонью, вынуждая ди Эрро промолчать.— Если у вас возникнут ко мне какие то вопросы, вы можете задать их, но чуть позже. Сейчас мне снова нужно заняться вашим хм другом — она позволила себе ещё одну лукавую улыбку и помрачнела. — К сожалению он в слишком тяжёлом состоянии. Поэтому постарайтесь, что бы в ближайшие пару дней, он не вставал с постели. Легче сказать чем сделать. Застав Романа застёгивающим камзол Сорра ощутил, что звереет в прямом смысле этого слова.Сегодня утром Роман едва мог говорить, слабо улыбаясь на все рассказы Сорры о своей победе и всех произошедших событиях.А сейчас ди Валь шатаясь как подвыпивший морячок, с независимым видом напяливал рубашку. Закусив губу, не замечая что по лицу бегут капельки пота.— Позволь узнать, какого хрена ты делаешь? — Сорра стараясь не выходить из себя, изо всех сил боролся с желанием врезать этому слабоумному. Бить его не стоило. По крайней мере, по голове, так как у сумасшедшего ди Валя она похоже от рождения была исключительно слабым местом.— Мне надо уйтиРоман избегая его взгляда, сосредоточенно пытался застегнуть пуговицы. Пальцы его не слушались.Ди Эрро мог бы сесть в сторонке и спокойно пронаблюдать как Роман, добиваясь поставленной цели, рухнет без сознания, где нибудь на половине пути к выходу из больничного крыла. В таком состоянии было смешно предположить, что бравый герой сумеет осилить хотя бы сто метров. Но вот попробуй докажи это придурку ди Валю. К тому же Дайя Ора настоятельно рекомендовала ему не покидать постели ещё несколько дней.

— Роман мне тебе так хочется врезать, если бы ты только знал — тоскливо протянул ди Эрро разглядывая свой кулак. — Прямо руки чешутся— Попробуй — Роман выпрямился. В глазах упрямые непримиримые огоньки выражающие готовность к драке. — Только зачем тебе мешать мне, а вдруг я по дороге помру, и ты от меня избавишься? — предложил он, видимо не до конца растеряв мозги, раз сообразил, что в подобном состоянии вряд ли выдержит даже слабый толчок в грудь. Сорра привычно посчитал до десяти и сделал вид что задумался.-Заманчивое предложение — согласился он наконец — Но понимаешь, я тут пришёл к выводу — с этими словами он неторопливо двинулся к ди Валю, не без самодовольной ухмылки заметив, что то побледнел — Живой ты мне гораздо нужнее, чем мёртвый. Вот сам подумай — пальцы его уверенно легли на застёжки, освобождая их от пуговиц. Роман оцепенел, распахнув рот, он беспомощно словно заворожённый смотрел как Сорра медленно и неторопливо избавляет его от камзола — Мы с тобой такими стремительными темпами двигаемся к финалу, что потерять столь ценного напарника как ты, я себе попросту не могу позволить. — Ты...Роман очнулся вырываясь из его рук и не устояв на ногах полетел на пол.— Ну вот — Сорра подхватил его одной рукой — И куда ж я тебя отпущу в таком состоянии? — если бы не издёвка звучащая в его голосе можно было подумать, что он искренне беспокоиться за самочувствие Романа. Но искренностью тут и не пахло. Сорра как обычно попросту издевался над ним — Даже не думай — сообщил он перехватывая его руки и слегка прижав Романа к себе, осторожно двинулся к кровати, преодолевая практически неощутимое сопротивление — Нет мой милый напарничек. С этого дня я собираюсь стать твоей трепетной и заботливой сиделкой, если понадобиться. Ибо сам понимаешь в моих интересах вернуть тебя в строй как можно скорее.— Тебе же плевать на учёбу — Роман изо всех сил упирался ногами в пол, но понимал, что это выглядит просто по детски и только забавляет его врага.— Я бы сказал, после того как в середине учебного года, нас перевели на второй курс, я вдохновился твоим примером. А посему— Алексис чуть склонил голову и потёрся носом о вставшую дыбом от подобной перспективы, макушку ди Валя, с упоением вздыхая любимый запах — Я хотел бы рекомендательно настоять, что бы ты сегодня остался в постели, а не бродил чёрт знает где.С этими словами он легонько толкнул ди Валя на кровать. Не расскажешь, куда собирался? А то может я вполне смогу тебя заменить? — он особенно гадски ухмыльнулся, заставив ди Валя с рычанием слететь с постели.— Да пошёл ты, мразь — Ну — ну, Роман. Спокойнее надо быть — Алексис без усилий перехватив слабого как новорождённый котёнок Романа притянул его к себе — Нервные клетки знаешь ли, не восстанавливаютсяРоман молча рвался из его рук, но добился лишь того что окончательно ослаб— Пусти — потребовал он глухо, и обуздав свою гордость выдавил — Прошу тебя, Сорра.— Ух ты — деланно восхитился Сорра, ласково ероша его волосы и вообще позволяя себе вовсю тискать Романа, который воспринимал все его безобидные прикосновения как очередную унизительную издёвку. — Я не ослышался. Ты снова меня просишь ди Валь? Сто -ять! — он усилил хватку зажимая Романа ещё сильнее ибо после его слов ди Валь буквально взвился ужом — Спокойно Роман, спокойно. Не дёргайся. А то я могу испугаться и уронить тебя случайно, пару раз.— Отпусти меня.— Ты опять забыл сказать, пожалуйста.— Пожалуйста — Роман изо всех сил кусал губы, стараясь побыстрее прекратить, эту абсурдную мучительную ситуацию, но Сорра похоже балдел ощущая свою власть над ним. Роману хотелось разрыдаться от стыда и собственной бессильной ярости.— Интересно — выдал Сорра после секундной паузы — Неужели эта девушка так для тебя важна, Роман?— Не твоё дело — огрызнулся Роман и вскинулся, осознав, что только что сказал Сорра. Их глаза встретились. Сорра смотрел на него и не смеялся. А Роман мучительно гадал, почему Сорра спросил это. То ли он просто подначил его, а Роман попался как последний идиот, то ли он действительно знает, что Роман с кем то встречается. Хотя наверное несложно было догадаться об этом, ведь последние несколько дней он не ночевал в академии.— Сегодня утром к воротам академии приходила девушка — медленно следя за его реакцией проговорил Сорра — Не помню как её звали. По моему Алиссс...ну вот, я забыл — сказал он прежним издевательским тоном— Алиссинди — вырвалось у Романа против воли и он замер с бешено прыгающим сердцем, не зная, что дальше ожидать от Алексиса. Спасения или смерти.— Ты в курсе, что ты себя угробишь однажды? — без перехода абсолютно серьёзно заметил Алексис — У тебя сердце уже десять минут колотиться так, что я бы вообще на твоём месте поостерёгся совершать как пешие, так и конные прогулки

— Алексис — Роман сам не понял как прозвучал его тон. Как злость или как мольба.— Твоя девушка передала тебе письмо — Алексис решил больше не мучить его — Она просила так же сказать тебе, что приехал её дядя и она не сможет видеться с тобой в течение пяти дней. С этими словами Сорра выдернул из кармана конверт и протянул его Роману, одновременно отпуская его, тут же подхватил и аккуратно усадил на кровать. — Придурок ты ди Валь. Ты даже стоять не в состоянии. О каких свиданиях может идти речь? Роман смотрел на него такими благодарными глазами, что Алексис с трудом сумел проглотить спазм в горле— Она хоть симпатичная? — спросил он безнадёжно с улыбкой глядя как Роман трясущимися руками вскрывает конверт, и впивается глазами в письмо, лицо у него при этом такое, что впору лить слёзы и умилятся.— Очень — выдохнул Роман и на мгновение оторвавшись от драгоценных слов, произнёс на одном дыхании — Спасибо, Сорра.— Да не за что в общем то — Сорра порадовался, что Роман занят письмом и не видит краски выступившей на его щеках — Всё таки придурок ты, ди Валь. Я на ним поиздевался, а он мне ещё и спасибо говорит. Вот чудак.— Это очень важный мне человек — прошептал Роман. — Очень.— Ну вот — присвистнул Сорра, стараясь спрятать непроизвольно блеснувшие глаза — Пропал, мой напарник. Ди Валь солнце моё, да ты никак влюбился?— Сорра — рявкнул Роман — Если ты скажешь ещё хоть одно слово...— Ухожу — ухожу — Сорра примирительно вскинул руки и чуть наклонившись слегка хлопнул Романа по плечу.— Не отключайся надолго. Я собираюсь ещё тебя навестить.

* * *

* * *

* * *

— Сорра, ты, когда нибудь любил? — Роман задал этот вопрос столь неожиданно, что Алексис притащившийся в его палату с подносом в руках, едва не опрокинул обед На секунду ему захотелось ляпнуть привычную колкость, но вместо этого он аккуратно поставил поднос на стол и сел на край кровати Романа. — Зачем же любил. Я и сейчас люблю — сказал он тихо, чуть склонив голову и рассматривая что то видимое ему одному перед собой.Теперь пришла очередь Романа распахнуть рот, но в то же время он взял себя в руки, внезапно осознав, что возможно между ним и Соррой возможно взаимопонимание — Но человек которого я люблю, даже не подозревает о моих чувствах. И поэтому что бы быть рядом с ним, мне приходиться идти на обман. Надеюсь в твоём случае всё иначе? — он беззаботно взмахнул рукой и позволил себе улыбку.— Ну, я бы сказал...не сумев подобрать слов, Роман густо покраснел и просто кивнул, слегка озадачившись странным построением фразы Сорры.— Это хорошо. — Сорра придвинул к нему поднос. — Тогда если тебя больше не тянет на откровения, займи рот едой. — Молоко? — Роман изумлённо вскинул брови. Теперь пришла очередь Алексиса смутиться. Всё таки быть милым, весьма трудная задача. — Не совсем. Скорее эдакий энергетический концентрат изобретённый для тебя госпожой Дайей. Она сказала мне странную вещь насчёт тебя. Что у тебя кости хрупкие по причине того, что тебе пришлось постигнуть свой магический предел. Ты использовал силу в огромных количествах...Я просто сказал, без всякого желания выслушивать твои истории и задавать вопросы — прибавил он резко заметив непроизвольную мрачную реакцию Романа.— Спасибо — Роман кивнул и впился зубами в хлеб.— В последнее время, ты стал слишком часто говорить мне спасибо ди Валь. Ох не к добру это. Теряю хватку. Того и гляди скоро перестанешь меня бояться — Роман подавился хлебом и закашлялся— Да ты кушай, кушай ди Валь, не торопись — Сорра заботливо постучал его по спине — Скоро у нас совместные тренировки. Не хотелось бы потерять тебя до того, как я сумею отработать на тебе свой новый удар. Хотя госпожа Дайя вроде надолго планировала здесь задержаться — он смерил сбледнувшего с лица Романа нарочито кровожадным взглядом. — — Нет, всё таки не теряю — констатировал он и подмигнув поднялся с кровати. Роман нашарив за спиной подушку изо всех сил запустил ей в гогочущую удаляющуюся спину.

* * *

* * *

**Второкурсники встретили их настороженно. В классе обиталось чуть больше двадцати человек. Так что прибытие Сорры и Романа заметно пополнила не самые густые ряды.— Всем привет — легкомысленно отсалютовал Сорра и подхватив под руку немного волнующегося Романа, решительно потянул его за собой. — Мы ваши новые одноклассники. Так что у кого есть желание познакомиться поближе, можете подходить по одному. Автографы я раздаю после уроков — Он на мгновение задержался перед хорошенькой брюнеткой сидевшей рядом со здоровенным двухметровым парнем — Вам в любое время — шепнул он интригующим тоном склонившись к девушке, на личную дистанцию и дождавшись когда лицо её заполыхает румянцем, выпрямился и нахально подмигнул её начавшему приподниматься спутнику.— Извини парниша, ты не в моём вкусе.Парень что — то невнятно замычал. Сорра демонстративно помахал ладонью— С дебилами не общаюсь — и ещё раз очаровательно улыбнувшись брюнетке потянул Романа дальше по проходу. От возможной драки спасло появление как обычно опоздавшего на урок Рогозы.— Как вижу вы уже все познакомились — сообщил он окидывая Сорру неодобрительным взглядом в котором впрочем таилась симпатизирующая насмешка. Сорра толкнул Романа за парту и приземлился рядом, безапелляционно двинув его бедром, что бы он порасторопнее подвинулся. Если бы не новый класс и незнакомые студиозы вокруг, Роман бы обязательно врезал ему или сказал что нибудь ехидное. К их перепалкам на первом курсе, все уже как то привыкли. Чувствовалось, что и на втором это подобное произойдёт в самом ближайшем времени— Эти юные студиозы отныне будут учиться вместе с вами — прокомментировал Сильванир. — Причину вы уже знаете. Они экстерном сдали переходной экзамен и их уровень подготовки вполне достаточен, что бы перейти на следующий курс. Как я уже предупреждал, академия девятки не только склад формализма и нудных всем надоевших правил, но так же место где всегда можно проявить себя.Класс позволил себе робкий неуверенный смешок. На сумрачного Романа и Алексиса цветущего как вишня в весенний день, кидали любопытные взгляды. Девушки смотрели с завуалированным интересом, парни оценивающе, прикидывая на что способны эти двое. Впрочем как только Рогоза начал урок, пялиться на них перестали, ибо в преподавании директор был настоящим зверем и гонял студентов в три шкуры.Роман и Алексис позабыв о привычке пререкаться, усердно корпели над переписыванием сложных формул и действий, которые по словам Рогозы они должны уметь использовать так же естественно как и дышать.— Например описание применения боевого колдана выглядит довольно громоздким. Но тем не менее если вы достаточно хорошо владеете базовыми техниками концентрации энергии, то для вас подобный фокус не составит никакого труда. Впрочем пытаться применить его с вашим уровнем, однозначно не рекомендую. Слишком опасно — С этими словами преподаватель вскинул ладонь, демонстрируя танцующий на ней огненный колдан. — Если разобраться во всех ступенях построения магических боевых заклинаний. То несложно понять, что принцип действия любого из них осуществляется от простого — На его ладони появился светящийся шар — К сложному — Шар начал вытягиваться приобретая форму короткого копья. Поэтому мы с вами начнём с простейшей концентрации.

Первую часть лекции студиозы переписывали материал, который Рогоза преподавал в изящно увлекательной манере, не забывая отпускать короткие остроумные замечания, вторую часть лекций отрабатывали попытку создать хотя бы слабенькое подобие боевой пульсации.— Не понимаю, как это у него получается — Сорра уже десять минут пыхтел от напряжения, пытаясь придать слабенькому жидкому свечению в своей руке некоторое подобие плотности.— А по мне так легко — Роман без усилий продемонстрировал на своей ладони светящийся боевой пульсар. Студиозы дела у которых шли на уровне Ссоры дружно уставились на Романа. Через минуту к ним со всех сторон потянулись знакомиться и пытаться выяснить у Романа как он это делает.— Ничего особенного — Роман пытался объяснить, но в связи в обычным косноязычием у него это довольно плохо получалось.— Роман, как же ты любишь выпендриваться — посетовал Сора доверительно на весь класс. Раздался смех и в сторону Романа полетела пара колких завистливых шуточек, на которые Роман как обычно ничего не смог ответить.Зато Сорра кайфовал и издевался вовсю. Правда в этот раз от его язвительного языка перепало всем. Так что к концу занятия половина новых одноклассников мечтала подкараулить этих двух выскочек первокурсников где нибудь в укромном месте. О наличии таких укромных мест Сорра доверительно по секрету разболтал всем. Едва дождавшись окончания урока Роман буквально выпинал его в коридор и впечатав в стену, спросил яростно.— Сорра, объясни мне, что ты пытаешься сделать?Сорра сладко улыбаясь, снял его ладони со своих плеч— Роман мой милый напарничек. Тебе не приходило в голову, что все правила здесь созданы для того что бы их нарушать.— Эм? Сорра самодовольно ухмыльнулся любуясь его обескураженным лицом. — Вспомни как мы попали на второй курс. -он победно вскинул палец и не удержавшись щёлкнул Романа по носу — Мы нарушили правила. А в первый раз? Вместо того что бы выкинуть нас из академии нам предоставляли шанс, и каждый такой шанс даёт нам поднять своё мастерство на одну ступеньку выше. Понимаешь? Роман хмуро помотал головой. Желание прибыть Сорру не исчезло, но приняло менее острую форму так как судя по всему в голове у него бродила какая то осмысленная идея.— Зачем ползти к финишу вместе со всеми когда можно сделать это гораздо более эффективным и быстрым способом.— Например, настроив против себя весь класс? — раздражённо заметил Роман. Сорра назидательно вскинул палец. — Тренировки. Всего лишь тренировки. Каждый из наших одноклассников владеет своей магией, и для того что бы быстрее понять принцип действия чего либо надо увидеть это в действии. Мы с тобой поднимали уровень лишь тогда когда избивали друг друга до полусмерти. И росли практически ежедневно в погоне друг за другом. — Я и сейчас могу тебя избить — Роман выразительно хрустнул кулаками и отшатнулся когда ладонь Сорры, неожиданно ласково скользнула вдоль его щеки. — Я бы сказал, что к моему огромному сожалению, перестал испытывать настоятельную потребность причинить тебе вред — он поймал взгляд Романа. — Потому что я не хочу причинять вред тому, кого мне хотелось бы называть своим другом. Улавливаешь разницу? — и с этими словами поправив отвисшую челюсть Романа он хлопнул его по плечу и насвистывая направился по украшенному гобеленами коридору.— Эй, Сорра — крикнул Роман ему вслед, ощущая какую то странную идиотскую радость внутри себя — Но ты всё равно придурок.— Ну конечно — Сорра не оборачиваясь показал ему оттопыренный палец.— Вот же урод — прошептал Роман улыбаясь от уха до уха и одёрнув новенькую чёрную форму с золотым шитьём зачем то прислонился спиной к стене. — Друг — подумал он тряхнув головой и хмыкнул — Кто бы мог подумать. Алексис.

Если бы Алисин задал бы себе вопрос, зачем вместо того, что бы подружиться со своим новым классом, он активно втягивает себя и Романа в неприятности, ди Эрро даже не стал бы себе лгать. Ревность. Обычная банальная ревность, своего ромэ к кому либо ещё. Роман должен был принадлежать только ему и о том, что это эгоистично и неправильно Алисин не особо задумывался.Алиса пыталась достучаться до него всеми мыслимыми и немыслимыми способами.— Алексис, ты понимаешь что ты одержим? Ты даже не видишь себя со стороны. Ты помешался на своём ди Вале. Говоришь только о нём, думаешь только о нём. Ну вот опять — она досадливо всплеснула руками осознав, что пришедший в гости принц застыл в мечтательной задумчивости, не замечая ни монолога искренне обеспокоенной его состоянием Алисы, ни того что его чай уже давным давно остыл.— Интересно, что он сейчас делает? — Алексис намотав косу вокруг шеи очнулся и снова взялся за чай.— Холодный — пожаловался он чуть удивлённо.Алиса покачала головой — Это безнадёжный случай.Она опустилась на стул и забывая о приличиях облокотилась на стол локтями. В стороне не особо прислушиваясь к их разговору сидел Лис и занимался тем, что мучил кота Алисы. Когда ди Эрро приходил к ней в гости, он часто приходил не один, а в сопровождении своей свиты. Бьорк уже давным давно смирилась с этим. Тара и Сидер изображая глубокий интеллектуальный интерес пытались играть в шахматы, хотя на самом деле грели уши стремясь уловить обрывки слов. Чёртова Бьорк как назло, всегда говорит так тихо.Весть о том, что их обожаемый принц влюбился в своего напарника стала мягко говоря, глубоким шоком. И только Тара романтично настроенный искренне порадовался за обоих и заткнулся получив пинок от Сидера.Наследный принц ди Эрро, мог бы себе позволить многое.Но наследный принц ди Эрро сомнительного происхождения с изрядно подмоченной репутацией, мог себе позволить лишь одно.Для того, что бы войти на престол и удержаться на нём, он должен быть безупречен. Хотя бы первые несколько лет. И даже если никто и никогда не узнает об этой связи, как только судьба его решиться положительно и он будет призван домой, ему придётся навсегда забыть о человеке по имени Роман ди Валь. Не просто забыть, а выкинуть его из своей жизни и памяти. Однако вместо того что бы суметь взять себя в руки, Алисин совершал одну глупость за другой.То что сначала было всего лишь шуткой, внезапно превратилось для него в необходимость. Да если хоть одна живая душа узнает о том, что благородный принц ди Эрро выдаёт себя за женщину для того что бы добиться любви какого то мальчишки и хуже того живёт с ним в этом облике. Друзья ди Эрро были в отчаянии. Хуже всего, что до Алисина было невозможно докричаться. После встречи с ди Валем, Алисин плевать хотел на своё королевское происхождение и на то, что возможно он так никогда и не вступить на престол и если раньше в нём горела какая то болезненная решимость пройти до конца и отстоять своё имя и честь, то сейчас он был абсолютно счастлив и червь бесконечного сомнения и боли наконец то перестал его донимать.И впервые друзья и телохранители ди Эрро не знали как поступить. Раньше они страдали потому что страдал Алисин, теперь им приходилось страдать от мысли о том, какой выбор он сделает когда придёт его время. И где то в глубине души понимая, что они каким бы не было решения ди Эрро они последуют за ним до самого конца, возможно на самом краешке сердца и сознания каждый из них втайне желал, что бы этот выбор так никогда и не наступил.Ди Эрро давно уже перестал быть принцем. Ди Эрро был другом. Но как долго сможет продолжаться эта его собственная игра.Разве что слепой не заметит, как по особому вспыхивают его глаза стоит в поле его зрения возникнуть графу ди Валю, и какой тоской и скукой наполняется всё вокруг него, когда по каким то причинам Романа нет рядом с ним. Удивительное дело. Но почти все в академии оказались абсолютно слепы. И в первую очередь слепцом был сам Роман. Ему не приходило в голову сопоставить свои отлучки и отлучки Алисина, не приходило в голову заметить, что иногда забываясь Алисин ведёт себя с ним, несколько более дозволенного между друзьями. Один раз проходя мимо этой парочки Сидер своими глазами наблюдал удивительную картину. Роман сидел на скамейке с книгой в руках, а Алисин облокотившись на его плечо, читал вместе с ним, одновременно машинально накручивая на палец колечки из его волос. Роман периодически не отрывая глаз от чтения сбрасывал его руку, на что Алисин невнятно мурлыкал и возвращал её обратно. И только минуты через две до Романа дошло что он делает. Ди Валь вскочил покраснев, а невозможный ди Эрро ответил ему издевательским хохотом и подмигнув усадил Романа к себе на колени, привлекая всеобщее внимание ругательствами ди Валя и его попытками двинуть принцу по морде. И это посреди двора академии, во время перемены. В стране, где даже намёк на подобные отношения воспринимался как жутчайший грех. Ди Эрро спятил. Сошёл с ума. Не иначе. — И что будет с Романом когда он узнает правду? — именно это пыталась втолковать ему Алиса. — Алисин — Я просил не называй меня так — ди Эрро поморщился как от зубной боли.— Алексис. — Алиса вздохнула. — Ты понимаешь, что обман рано или поздно раскроется. Через несколько месяцев твоё день рождение и неизвестно что отец написал тебе в письме.Если тебе придётся вернуться.-Роман поедет со мной — Алексис отодвинул пустую чашку давая понять что эта фраза обсуждению не подлежит — Алиса давай не будем загадывать, на будущее. У меня сегодня встреча с Романом и не хотелось бы прийти на неё расстроенным. Он же такой — Алексис грустно улыбнулся....— А если мы устраним Романа? — задумчиво протянул Лис когда ди Эрро ушёл и в светлой комнатке Алисы стало как то на удивление неуютно и стыло.— Жить надоело? — одёрнул его Сидер — Даже если нам удастся своими силами устранить ди Валя в чём я сомневаюсь, когда принц узнает правду, а Алисин узнает, жить мы будем ровно промежуток от первого его удара, до второго. — Тогда должен найтись кто то. Кто откроет Роману глаза. И случиться это должно после того как принц станет совершеннолетним. Как только ди Эрро придётся вернуться, Роман ди Валь должен узнать всю степень своего грехопадения Алиса поднялась и со всего размаха ударила кулачком по стене.— Клянусь всеми ветрами Итании я сама расскажу ему всю правду даже если после этого ди Эрро, убьет меня собственной рукой.

* * *

* * *

* * *

* * *

**

— Сегодня ваш первый настоящий бой. Иногда студиозы заключали пари по поводу того, есть ли на свете вещь, которая могла бы заставить бесстрастное лицо Ир Дамиса окраситься хоть каким — то подобием эмоций. Алексис знал, по крайней мере две таких вещи, наблюдаемых собственными глазами, но благополучно помалкивал предпочитая не портить учителю амплуа. Сегодня в бесстрастном ровном голосе, наблюдалось некоторое подобие теплоты, что впрочем как обычно не находило никакого отражения в речи. — Хочу верить, что я не зря гонял вас в течение года. Надеюсь все выживут.Сочтя на этом напутственным монолог законченным, Ир Дамис передал слово Рогозе и скромно отступил в сторону. — Как всегда коротко и по существу. — Рогоза многозначительно кашлянул, вызвав лёгкую волну смешков, моментально растворившихся под мрачным взглядом Дамиса. Приходящее испытание не было чем то из ряда вон выходящим. И Алексис с Романом знали о нём ещё за месяц до основного прохождения и были готовы. Правда никто из учеников не знал, в чём будет заключаться его суть, знали только о том, что в отличие от основных, этот экзамен считался далеко небезобидным и поговаривали были несколько случаев закончившихся смертельным исходом. Однако с чем и кем будут сражаться ученики было для них полной загадкой, до сегодняшнего момента. — Как только вы разделившись на пары войдёте в лес — благожелательно скучным тоном вещал Рогоза — вашим противником может стать всё что угодно. Он выждал положенную театральную паузу — За исключением ваших собственных товарищей. Так что не перепутайте, когда начнёте палить пульсарами со страху, во всё что движется. Кто то пренебрежительно фыркнул. Рогоза осуждающе покачал головой.— На вашем месте, студиозы, я бы удержался от скепсиса, хотя бы до того времени пока вы не пройдёте задание. Были прецеденты.— Вижу Рогоза как обычно в своём репертуаре — Сорра неслышно подойдя со спины, нахально обнял Романа за талию, устраивая подбородок у него на макушке. Роман хотел было дёрнуться, но палец Сорры оказался прижат к его губам. — Тише, ди Валь, пропустишь всё важное. — нравоучительно заметил Сорра и Роман скрипнув зубами остался стоять обратившись в слух. Рогоза скосил на них глаза, и показалось, что по лицу его скользнула лёгкое мрачное облачко. Но тем не менее, не став пенять Сорре на недостойное поведение, вкупе с опозданием, Рогоза продолжил. Дамис пользуясь тем, что Сильванир на секунду отвернулся, показал обоим студиозам кулак. Роман мучительно заалел, а Сорра лишь сладко улыбнулся и перехватив ди Валя поудобнее, облокотился на его плечи.Роман зашипел, но в этот момент Рогоза принялся перечислять детали, и ему пришлось стерпеть.— Предупреждаю ещё раз — сухо напомнил Рогоза — Это вам не пикник, а боевое задание. И твари которые могут напасть на вас, вполне серьёзные противники. Наблюдения за вами вестись не будет, но в случае смертельной опасности, каждый из вас может активировать амулет, после этого автоматически сработает портал, и вы будете переправлены на конечное место назначения, где вас встретит метр Горимус. Абель Горимус до этого момента отиравшийся в сторонке, коротко кивнул и бросив на Рогозу вопросительный взгляд продолжил за него.

— При использовании портала экзамен будет считаться не засчитанным.

Два незачёта и вы автоматически остаётесь на второй год. Третий незачёт и вопрос о возможности вашего дальнейшего обучения в стенах академии будет решаться советом преподавателей.

Взволнованное шевеление со стороны студентов дало понять, что слова Горимуса произвели на них впечатление. Сорра неуловимо поморщился. В отличие от большинства он не сомневался в успехе и поэтому откровенно скучал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании сигнала к выступлению.

На секунду Роман позавидовал его непрошибаемой самоуверенности и в то же время, именно благодаря ей ощутил, что расслабляется. Рядом с самодовольной физиономией Сорры даже невозможное поначалу, начинало восприниматься необременительным пустяком.

Их разбудили на рассвете. Затем они все одетые в боевое облачение, в полном всеоружии, были отправлены к заповеднику, через специально оборудованный магический портал. По словам Рогозы заповедник — представляющий собой сплошной многокилометровый лес — был уникальным местом. Исключительно магическим, созданным с помощью высшей магии, и создания которые населяли его были отнюдь не искусственного происхождения. Зачем казалось бы разводить всю эту дрянь? А очень просто. Для того что бы стать настоящим боевым магом, драться нужно учиться в настоящих условиях — безмятежно пояснил Рогоза. И никакая самая великолепно вызубренная теория не идёт в сравнение с практикой. А как поведёт себя в критической ситуации тот или иной студиоз, зависело уже не только от магических умений, но и так сказать от личных человеческих качеств. По словам Рогозы студиозы уже были достаточно подготовлены к сражению с низкоуровневыми слабенькими монстрами. И всё что от них требовалось это показать свои умения пройдя первый сектор заповедника. Задача была элементарно проста — выжить. На переходе ко второму сектору их ждал Абериус, у которого каждый из них должен был отметиться, после чего студиозам предстояло вернуться к тому месту откуда они начали. И по словам Рогозы это будет считаться зачётом к прохождению экзамена.Расстояние было небольшое, всего тридцать километров. По словам Дамиса пара пустяков для таких как они. Подумаешь тридцать километров туда, двадцать обратно. Дамис жизнерадостно улыбался, чего нельзя было сказать по абсолютно кислым физиономиям студентов. Всё это расстояние следовало уложить в десять часов. — Лёгкая прогулка — Радостно подтвердил Рогоза. О том, что в их понятии значило тяжёлая прогулка, Роману даже не хотелось думать. К тому же если на них будут нападать какие то твари. За год они уже успели изучить много разновидностей лесных, водных и воздушных обитателей, начиная от мелких бесов и заканчивая низкоуровневыми демонами, не говоря уже о волкодлаках, оборотнях и прочих забавних зверушках в виде гигантских пауков, которые по словам Рогозы существовали исключительно далеко на юге, но с фанатичного директора, вполне могло статься запихнуть сюда парочку. Так сказать для большего натурализма. — Что то ты сбледнул, ди Валь — ехидно шепнул Сорра — Признайся честно, трусишь?— Пошёл тыРоман извернувшись, спихнул его с себя. — Вот нервный какой — пробормотал Сорра обиженно. — А я между прочем о тебе беспокоюсь.— О себе побеспокойсяИногда Роману нестерпимо хотелось Сорре врезать. Сейчас как раз был один из таких моментов. — Вот придётся тебе бегать от навов, не зови меня на помощь.Роман побелел. О том, что он боялся навов, Сорра знал и искренне надеялся, на то, что на испытании их не будет. Одно упоминание о них, вводило напарника в такой ступор, что Алисин искренне начинал беспокоиться, а не отрубится ли его малыш прямо посередине сражения. Навы особый сорт нежити относящийся к разряду призраков считались весьма опасными потому что воздействовали на сознание вызывая образ наиболее сильных эмоциональных переживаний. Судя по тому, сколь часто Валь орал в своих снах, ему было что вспомнить, и вряд ли это было тем, что он хотел вспоминать.

Они вошли в лес, разбившись на пары с промежутком в десять минут минут.

— Двадцать идиотов, следующих друг за другом, и это называется испытанием. — Сорра пренебрежительно фыркнул и дождавшись своей очереди, пристроился за спиной Романа.

— Дамы вперёд.

— Пошёл ты — Роман хотел было возмутиться, но устраивать очередную сцену на глазах свидетелей не было никакого желания, поэтому пришлось мириться с обстоятельствами, именуемыми "мой напарник скот".

— Не пойду там страшно — "напарник — скот" даже не думал выходить из собственного образа и стоило им перемахнуть через кусты, обозначающие начало сектора, как Сорра не долго думая, перехватил Романа за предплечье и дёрнул к себе, с влюблённым видом, повесив ему на шею свою сумку.

— Сорра, это переходит все...— Роман уже не просто рычал. От негодования у него не нашлось слов. Валь со злостью рванул лямку вниз, одновременно шагнул вперёд... и оказался сграбастанным крепкой рукой.

— Да ты достал

— Хм, а похоже это будет забавно — Сорра прижимая его к себе напряжённо посмотрел по сторонам, затем опустил взгляд на покрасневшего от возмущения Романа.

— Между прочим в сумке еда. Будешь умницей — поделюсь.

— Какая на... — Роман замычал, потому что Сорра бесцеремонно зажал ему рот. Они не успели сделать и трёх шагов, умудрившись поссориться в метре от портала, удачно замаскированного под кусты цветущего боярышника. Сейчас из него должны возникнуть следующая пара испытуемых. А так как во время испытание сталкиваться студиозам было запрещено, шутка Алексиса явно не относилась к разряду остроумных.

— Интересно — от тона которым это было сказано, Роман моментально перестал дёргаться и возмущённо замычал, пытаясь вывернуть руки из сложного захвата. В последнее время иттаниец делал ошеломительные успехи по части хитроумных трюков, и не раз и не два, Роману приходилось претерпевать их на себе. Вот и сейчас прижатый к напарнику, он яростно моргал не понимая, с какого перепуга Сорру переклинило.

— Не замечаешь? — словно не понимая того, что зажимает ему рот ладонью, спросил Алексис. Вместо ответа Роман чувствительно лягнул его пяткой.

— Смотри — Сорра продолжая бесцеремонно нарушать границы личного пространства, вытянул руку, указывая перед собой. Роман глазами проследил за направлением движения и ничего не увидел. Вперёд, насколько хватало зрения, убегала широкая поросшая мхом тропинка, обрамлённая неровными рядами разросшихся кустарников и бесконечным сплетением красно — коричневых стволов. Из травы выразительно выглядывали жёлто — голубые многолетники, вверх пробивались белые стрелы дикого придорожника. Ничего необычного, не считая не свойственной лесу тишины царившей повсюду. Словно и лес и деревья, поросшие голубовато — красным мхом были искусственной декорацией, подтвердить реальность которой не мог даже шумевший по верхушкам ветерок. Призрачный свет пронизывающий зелёное многоярусное пространство, оказался неярким, и приглушённым. В этом месте не было солнца в обычном понимании, и хотя Роману было интересно, узнать, что же скрывается там под небесами, в то же время наслушавшись рассказов Рогозы, он предпочитал этого не знать.

— Ну? — не выдержав, Роман укусил Сорру за палец и уставился на него с вопросительной злостью.

— Всегда знал, что я для тебя просто не заменим — Сорра ничуть не обидевшись, самодовольно ухмыльнулся, не забыв потрепать Романа за щеке. В последнее время, он пристрастился к подобным показательным жестам, и устав посылать его в бездну каждый раз, когда напарнику взбредало в голову, поиздеваться Роман смирился.

— Понятно. Ты не видишь, а значит магический индекс явно выше десяти. В трёх метрах от нас двойной портал, прямо под ногами.

— Гонишь — Роман перестав дёргаться сосредоточился, сканируя местность внутренним зрением.

— Как будто мне заняться нечем. Пошли. — Сорра без предупреждения сошёл с тропы, аккуратно раздвигая ветки руками, и проскользнул внутрь, не оставляя следов.

Вот это бесило Романа больше всего. Нет бы нормально объяснить и рассказать. Сорра действовал так импульсивно, что Валь не всегда успевал отреагировать на ход его мыслей.

— Сорра, предупреждаю тебя, если это розыгрыш — закипая начал Роман. Алексис не дав напарнику закончить тираду, вынырнул и подхватив графа за плечо дёрнул за собой.

— Просто смотри и наблюдай. — Подавая пример Алексис занял наблюдательный форпост на пузе, и потянул Романа за рукав, заставляя заткнуться и пригнуться.

— Что я должен наблюдать? — Роман раздражённо сбросил его ладонь, однако послушно пристроился рядом. Может быть они с Соррой и стали друзьями, но способность Алексиса выводить его из себя, осталась на прежних лидирующих позициях.

Учитель предупреждал их об опасности, и о том, что к испытанию нужно относиться серьёзнее, но похоже единственное, чем как обычно занят Сорра это попытками развлечься, причём за его Романа счёт.

— Ну? — спустя некоторое время спросил он.

— Тихо. — Сорра шикнул. Осознав, что объяснения не будет, Роман со вздохом пригнул голову. И вовремя. С той стороны откуда они прибыли, возникло мерцание. Пространство расступилось, и на тропе появились двое сокурсников, Максим и Эвелин. Из кустов было отчётливо видно, как они вышли из зарослей, несколько секунд переговаривались озираясь по сторонам, и подбадривая друг друга шуточками. Роман хотел было подняться им навстречу, но Сорра с силой уцепился в его плечо и покачал головой. Эвелин рассмеялась, бросив в Максима шишкой. А затем они сделали несколько шагов, и вдруг исчезли. Сначала Эвелин, отбежавшая вперёд, за ней перепуганный насмерть Максим. Просто исчезли, без мерцания и хлопков. Кажется Максим успел выкрикнуть её имя.

— Что и требовалось доказать — Сорра негромко выругался. Роман вскочил, собираясь последовать за исчезнувшими, и был пойман за ногу. Споткнулся и растянулся на земле, едва не выколов глаза кустом.

— Сдурел? — Сорра зашипел как рассерженный кот.

— Ты сволочь — Роман не задумываясь пнул его ногой. — Это...Это подло — Валь как обычно сверкал глазами, чем действовал на нервы. — Мы должны помочь им. Если ты знал про портал, нужно было предупредить остальных и... как ты узнал? — спросил он с подозрением.

— Врождённая магия — Сорра соврал не моргнув глазом. Рассказать Роману о том, что он обыграл Горимуса в карты, и тот временно одолжил ему амулет, всё равно что подрывать детскую веру в прекрасное. Хотя. Осознав какими глазами на него смотрит напарник, Алексис самодовольно хмыкнул.

— Нужно что — то сделать. Мы должны его обойти, или пометить что бы другие не вошли в него или.

— Или он поставлен специально, для того что бы мы вошли — Алексис потёр переносицу, и изящным движением забросил ширен на плечо, готовясь активировать его в случае опасности.

— Но — Роман нахмурился. Синие глаза слегка потемнели, тонкие брови сошлись на переносице демонстрируя усиленную работу мыслительного аппарата.

— Это множественный барьер. — терпеливо пояснил Сорра, понимая что может любоваться этой физиономией до бесконечности. И любовался бы, если бы это любование не приводило к некоторому выраженному дискомфорту в паховой области. И что бы там не втирали Дамис и Рогоза, единственное, на чём он способен сосредоточиться, это на мыслях о том, что сделает с этим телом сегодня вечером. И продержаться до вечера не оприходовав ромэ в ближайших кустах, когда обстановка столь располагает — вот это и есть настоящее испытание, и плевать он хотел на монстров. — — Точки выхода находятся в множестве мест. Процент совпадения минимальный. Это самостоятельное испытание, просто как это часто бывает у Рогозы, нас "забыли" об этом предупредить. Эффект неожиданности. Если через сутки, кто — то не появиться, в лес будет запущена поисковая команда, но прецеденты бывали. Рассчитывать нужно на себя. В общем, что — то такое я и предполагал. Уж больно пустяковыми выглядели эти условия изначально.

Он смолк костеря себя за лековесность. Косой взгляд которым наградил его роме, говорил о том, что ди Валь изначально не считал это испытание лёгким, а теперь и подавно. Впрочем, признаться в слабости, он явно не намеревался. Сорра желчно усмехнулся. Эта нереальная гордость Романа, иногда начинала его изрядно бесить. Ведь ясно же, что боится, но скорее сдохнет, чем признает свою слабость или попросит помощи. Вот только Сорра знал и другого Романа, и это знание заставило его улыбнуться.

— Понятно. — Роман слегка побледнел, отвернулся, старательно перевешивая сумку.

— Что ж. Значит всё что нам нужно...он попытался улыбнуться, но получилось плохо, так же как и эта наигранная оптимистичность в голосе.

Сорра ждал скрестив руки на груди.

— Удачи — Роман кивнул, собираясь отправиться в портал — Встретимся на выходе. Кто придёт вторым проставляется в Пьяном петушке. — в глазах его на секунду мелькнула синяя искра заставив Сорру фыркнуть.

— Ну конечно.

Сорра ловко переложил метательные ножи, и нагнал Романа в два коротких стремительных шага. Подхватил за талию, без усилий отрывая от земли и шагнул в светящееся марево.

— Эй ты, что за...дурацкие шутки? — последнюю часть фразы Валь произнёс болтая ногами в воздухе, вот только находились они не на тропинке, а посреди поляны, полной высоченной, почти по пояс травы.

— Не люблю дурную кухню — Сорра с самым безмятежным видом вернул его на землю. — А на хорошую у тебя не хватит денег.

— Учитывая, что я собирался выиграть — твой поступок выглядит скупердяйством.

Врать ди Валь совершенно не умел. И вместо того, что бы врезать Сорре, который явно нарвался, граф пробурчал что — то невразумительное и совершенно по детски покраснел, не забыв впрочем начать бухтеть про то, что своим поступкой Сорра нарушил правила и вот теперь когда все проходят испытание поодиночке, получается что они должны пройти его вдвоём.

Нет, ну каков наглец — Сорра осклабился.

— Ди Валь, если ты настаиваешь на том, что бы я тебя бросил, ты только скажи.

У Ди Валя хватило ума промолчать и сделать вид, что он занят изучением окрестностей.

— Интересно где мы оказались?

— Где бы ни оказались, в любом случае, нам придётся отсюда выбираться — Сорра вновь пихнув ди Валю сумку, первым вклинился в траву.

— Подожди — Роман удержал его за рукав. На лбу образовалась короткая складка — Это может быть опасно.

— Что я слышу? — Сорра приложил ладонь к уху. — Ди Валь, красавица моя, признайся что трусишь и я честно понесу тебя не руках.

— А я то думал, с чего ты в последние дни постоянно на мне упражняешься — Роман не реагируя повёл плечом — Окстись Сорра, твоя тайная мечта побыть в роли осла, конечно льстит моему самолюбию, но поверь для этого тебе совсем не обязательно таскать меня на руках.

Он прищурился, и вскинув руки, прошептал короткое заклятие. Огненные змейки вырвались из его пальцев и переплетясь образовали короткий яростный шлейф огня, которой промчавшись вперёд до самых деревьев, выжег ровную просеку среди травы. Чей то короткий полный боли визг и яростно защёлкавшие зубы, сообщил о том, что не зря.

— Я просто подумал, мало ли какая пакость здесь может водиться.

Для театральности не хватало только что бы Роман подул на свои пальцы. Раньше бы Сорру это взбесило, скрутило приступом зависти, сейчас же он откровенно балдел, огорчало лишь то, что приходится сдерживать себя.

— Вот засранец — беззлобно пробурчал он, пряча ухмылку.

— Что я слышу? — Роман приложил ладонь к уху — Сорра признайся честно ты зажал бабки, и я так и быть доведу тебя до Горимуса.

Мысль про Горимуса Роман озвучивал уже на бегу, с хохотом рванув от Сорры так, что только пятки засверкали. И лишь оказавшись на краю поляны, и разглядев копошащиеся шевелящиеся лианы с острыми зубами, которые непрерывно двигались среди травы, выискивая добычу, для огромного похожего на росянку растения, разглядеть которое можно было лишь со стороны, они поняли какой опасности избежали и одновременно перестав ржать, почти со страхом посмотрели друг на друга.

— Сакра — нова. Питается животными... и дураками — Сорра озвучил мысль терзавшую обоих. — Если бы ты не остановил меня...он смолк.

— Это уже не кажется смешным — сглотнув пробормотал Роман и даже не поморщился осознав, ладонь Сорры сжавшуюся на своём плече.

— Ладно, похоже не время расслабляться.

Они с трудом отведя глаза от безмятежной с виду, но смертельно опасной поляны, осторожно углубились в лес. Теперь уже не пытаясь перещеголять друг друга в остроумии, и стараясь быть предельно внимательными. Два раза им приходилось пускать в ход метательные ножи, подстреливая ополоумевших насекомых размером с кулак. Один раз из под земли вынырнуло непонятного вида существо, которое заметил Сорра, но убить смог Роман. Огненная магия давалась Алексису сложнее всего, зато ди Валь игрался с огнём как с забавнейшей игрушкой вызывая у иттанийца лёгкий приступ зависти. Следовало признать, может быть ди Валь и слабее его физически, но вот магический потенциал у маленького графа зашкаливает. И если половину своих фокусов Сорра проделывал используя амулет, то у роме его дар, был от рождения. И это был поистине удивительным дар.

Правда реакция у него иногда хромала. Когда из под ногами у них неожиданно вскрылась яма, Сорра успел взмыть в воздух, а вот роме припоздал и провалился прямо в пасть земляного червя.

И это считается слабыми монстрами?

Алексис выдернул его из ловушки, лишь потому что Роман непроизвольно замедлил время, а сам Сорра ускорился. При мысли о том, что Роме мог пострадать его обуяла такая ярость, что выманив тварь на поверхность он располосовал её ширенном на куски. Ди Валь даже магию применить не успел. Только сидел и моргал глазами, с отвисшей челюстью, которую уронил и забыл поставить на место. Сегодня вечером, когда они станут об этом рассказывать, им никто не поверит. Ибо в книгах по магии такого точно не упоминалось.

— Мой напарник монстр — тихо пробормотал Роман, когда закончив расправляться с тварью Сорра повернулся к нему с обезумевшим перекошенным лицом. А затем, убедившись, что куски агонизирующей плоти не представляют опасности, рванул к Роману.

— Малыш, ты как?

— Ещё раз назовёшь меня малышом, и участь червя тебе гарантирована.

Роман скривившись попытался встать, но вот только тело не слушалось. В шипах которые выпускал червь содержался парализующий яд, и будь граф один, это испытание стало бы для него последним..

— Боюсь — боюсь — Сорра просканировав местность на случай опасности, расстегнул сумку выискивая противоядие. — Ты такой грозный, пупсик.

— Сорррра — Попытка дотянуться до напарника привела к тому, что Роман беспомощно плюхнулся лицом в траву, да так и остался лежать, пока Сорра не подхватил его за шиворот, переворачивая и устраивая спиной на своём колене.

— Роман, очевидность того что ты придурок, ни у кого не вызывает сомнений, а вот обзывание тебя недомерком, приносит в эту версию элемент оправдания. Чего молчишь? Челюсть свело? Так тебе и надо.

Сволочно ухмыльнувшись, другого от него и не ожидалось, Сорра надавил ему на подбородок, вливая в рот содержимое пузырька. Впрочем беспокойство большими буквами читающееся на лице иттанийца, говорило о том, что ему далеко не до сарказма.

Яд добрался до горла и действовать приходилось быстро, пока онемение не перешло в паралич дыхательной системы. Возражений со стороны Романа не последовало. Судя по выражению затравленных глаз, он испугался не ожидая, что его скрутит так моментально. Заметив это Сорра оставил сволочизм и бережно убрав прядку с лица графа, утещающе проговорил.

— Да не дрейфь ты так. Минут через тридцать оклемаешься.

Он завинтил крышку флакона и спрятав пузырёк в недрах сумки, положил пальцы на горло Романа, вливая исцеляющую магию.

— Вот двигаться пару часов не сможешь. И учитывая, что из — за твоей дури, мне тебя придётся на себе тащить, проставляться тебе по полной.

Сообщив то, что хотел, Алиссин аккуратно расстегнул рубашку графа, выдёргивая её из штанов, прикрыл глаза сосредотачиваясь, и принялся осторожно разминать пальцами чужое тело, безошибочно находя нужную акупунктуру и активируя её с помощью магии.

— У...ыыы...

— Правильно помычи, — пробормотал Сорра не открывая глаз. — Вдруг мне тебя станет жалко. Концентрироваться и безжалостно стебаться при этом, он похоже мог одновременно. Так сказать, совмещая полезное с приятным

— Руки...убери... извращенец — с трудом протолкнув слова, просипел Роман. Благодаря действиям Сорры ему легчало прямо на глазах, вот только интимность происходящего, изрядно нервировала. И похоже иттанийцу до этого не было никакого дела. Несколько точных нажатий и мышцы скрученные болезненной судорогой начало отпускать.

— Ещё чего. А вдруг там у тебя заначка, а малыш? — Алексис наконец открыл глаза и демонстративно провёдя пальцем по животу Романа нагло засунул руку парню в штаны, заставив парализованное тело отреагировать и взвиться угрём. — Ну прямо как в воду глядел.

— Ссссуууууууу....кааааа

— Вот она сила нетрадиционной медицины — доверительно ляпнул Сорра начиная ржать под потоком обрушившейся на него площадной брани. Упустить возможность ухватить Романа за яйца он разумеется не смог и теперь вовсю упражнялся по поводу его размера.

— Твою мать, урод, гад...

— И жадности— вытирая выступившие от смеха слёзы, сволочной иттаниец продемонстрировал Роману его собственный жалкий кошелёк, мастерски вытащенный с внутреннего кармана брючного пояса.

— Убьюююю

— Да не комплексуй ты так, я никому не скажу.

— Ублюдок, скотина, извращенец, сволочь

— Вот она людская неблагодарность. — С театральный вздохом, Сорра наклонился поближе, любезно подставляя горло, пытающемуся дотянуться Роману, но попытка не удалась. Слабое шевеление было единственным, на что ди Валь был способен в подобном жалком состоянии.

— И что мне с тобой делать спрашивается? — перестав ржать и издеваться хмуро спросил иттаниец. Роман виновато насупился. Реплики из разряда я не просил себя спасать были идиотизмом, и у него хватало ума не озвучивать их вслух даже в пылу ссоры. Тем более очевидность того, что он облажался ни у кого не вызывала сомнений.

— Ждать мы не можем — с тоской покосившись на прикреплённый к запястью диск указывающий оставшееся время, Сорра переложил Романа на землю и принялся обвешиваться сумками.

— Мне правда жаль — начал Роман, но Алексис только махнул рукой.

— Не тупи. На твоём месте мог оказаться я. И неизвестно что ждёт нас дальше. Вполне может быть, что и окажусь. Так что будь умницей и терпи. — с этими словами он наклонился и без усилий подхватив обездвиженное тело напарника, забросил его на плечо.

Роман голова которого безжалостно закружилась, стиснул зубы давя начинающийся рвотный спазм.

— Паршиво. Знаю. — стремительно переходя с шага на бег с сочувствием отозвался Сорра. — Но в данном случае, альтернативы нет. Если на нас нападут. Он замолчал, не став озвучивать мысль, эта мысль была достаточно очевидна.

— Направление северо — запад. Расстояние примерно десять километров.

Сорра взглянул на браслет активируя поисковик настроенный на Горимуса. — Всё таки карты полезная вещь, что бы ни говорили по этому поводу некоторые циники и ханжи.

— Хоть что — то радует — Роман со стоном плюхнулся на бревно, отчаянно растирая ноги. Даже несмотря на исцеляющую магию Сорры, после яда, он чувствовал себя отвратно. Мышцы постоянно немели, при ходьбе. Да и как признавался Сорра, отравления он лечил не особо хорошо. Первые несколько километров, Сорра протащил его на себе. По причине отсутствия времени возражать было бессмысленно. Ждать пока граф придёт в себя они не могли, так что пришлось смириться. Сорра к его чести не глумился. Впрочем в тот момент Роману было фиолетово, до его реакций. В положении вниз головой, перемещаться оказалось настолько хреново, что последнее, что он помнил перед тем как отключиться, это то, что успел предупредить Сорру, что его тошнит. Он не помнил рвало его или нет, но судя по отвратному привкусу желчи во рту, вычистить его всё же успело, хотелось надеяться что не на напарника. А потом когда Роман очнулся, ему стало очень стыдно, так стыдно, что он уже даже не помнил, когда в последний раз испытывал это острое обжигающее чувство. Его запястья были связаны поясом Сорры и перекинуты через горло напарника, а сам иттаниец бережно придерживая его одной рукой, стремительно нёсся вперёд. Голова Романа располагалась на плече Алексиса, а сам граф удобно дрейфовал на чужой спине, своим телом делая Сорру абсолютно беспомощным и беззащитным перед возможной опасностью. Это было мучительно. Своей слабостью он столь откровенно подставил Сорру под удар, что даже спустя час после того как они достигли привала, Роман всё ещё избегал смотреть ему в глаза. Не слушая никаких возражений он потребовал отпустить себя. Скулы сводило от злости на самого себя, на свою дурость, на то, что из — за него они двигаются черепашьими темпами. Сорра прекрасно понимая его состояние, не сделал ни единой попытки пошутить. Роман был благодарен ему за это, но возможно с его ехидными репликами ему было бы не так обидно. Впрочем последние минут двадцать они нагнали прежний темп и хотя выдохшийся Роман готов был ползти до цели, Сорра непреклонным тоном объявил о привале. И не нужно было быть семи пядей во лбу, что бы понять, ради кого это всё было сделано.

— Как ты себя чувствуешь? — Свернув карту и убрав её за пояс, иттаниец присел на корточки, беря Романа за кисть и считая пульс. Удовлетворённо кивнул отпуская.

— Нормально. После тренировок с тобой бывало похуже. Уж поверь. — Роман прислонился затылком к дереву, прикрывая глаза.

— На жалость давишь, Романчик? — вкрадчиво поинтересовался иттаниец, заставляя графа непроизвольно улыбнуться. Похоже Сорра понимал его гораздо лучше, чем Роман мог себе представить. Всё что делал иттаниец, временами казалось таким правильным. Вот даже сейчас, эта источающая ехидство реплика, сказанная удивительно вовремя, позволила ему перестать выгрызать себя изнутри и открыв глаза посмотреть на Сорру и...задохнуться в лучах этого тёплого ироничного взгляда. Сейчас Сорра был так близко, как всегда бесцеремонно круша любое понятие о личной дистанции. Роман в который раз задавал себе вопрос не зная на него ответа, почему эта близость так естественна для него, а может быть для них. Дыхание Сорры почти щекотало его губы, вызывая нерационально детское желание взять и укусить его, и иттанийцу даже в голову не приходило отстраниться или податься назад.

— А тебе знакомо это чувство? Вот новость то! — смущённо, всё таки Сорра был слишком близко, пробормотал граф и решительно надавив фыркнувшему итанийцу на плечи, отстранил его от себя.

— Я думаю о тех, кто проходит это испытание в одиночку. — Роман отвернулся мрачнея — Для нас это почти прогулка, но даже вдвоём...

— Перестань. Не думай об этом — Сорра, слегка резковато, впихнул ему фляжку с водой — Есть хочешь?

— Ты ещё способен думать о еде? — Роман изумлённо вздёрнул бровь, возмущённый и поражённый до глубины души, в отличие от него Соре не было знакомо прекраснодушие, так что он не уставал поражать. Как обычно.

— Нормальная реакция — Наконец соизволив отчалить, Сорра принялся копаться в сумке. — Алиса готовила, так что я не могу позволить, что бы они пропали. Предлагаю последний раз.

— Забей.

— Как хочешь — пожав плечами Сорра впился зубами в бутерброд запивая его водой из фляжки. — Слушай, я вот всегда хотел тебя спросить. — спустя пару минут после того как расправился со вторым бутербродом спросил Сорра — Я знаю, что у вас ромейцев есть вторые имена, которыми вас могут называть только близкие люди. Твоё настоящее имя, это ведь роме, так?

Ответом ему послужило лёгкое сопение. Сорра обернулся и на лице его отразилась целая гамма чувств. Несколько секунд застыв он рассматривал Романа с непередаваемым выражением, затем вздохнув безнадёжно покачал головой, начиная беззвучно смеяться. Уютно свернувшись калачиком под деревом, Роман безмятежно спал. И хотя в глубине души, Сорра понимал, что напарник устал и вымотался, да и последствия отравления давали о себе знать, но за подобную беспечность, ди Валя следовало гнать из академии в три шеи, придав пинка для ускорения, и в то же время он абсолютно не мог на него злиться.

— Не твой день, да малыш? — перестав смеяться беззвучно шепнул Сорра и вытащив из сумки плащ, бережно укрыл им драгоценное тело. Сложил ладони лодочкой, опускаясь на колени, и черпая энергию из камня, принялся возводить защитный барьер.

Роман проснулся, чувствуя себе невероятно выспавшимся, бодрым и отдохнувшим. С удовольствием потянулся, позволяя тёплому плащу соскользнуть вниз, поморщился, ощутив под головой жёсткое неудобное колено и широко распахнул глаза, увидев перед собой ухмыляющееся лицо Сорры.

— С пробуждением принцесса.

— Сорра?

— Точно — радостно подтвердил напарник

— Сгинь, кошмар. — пробормотал Роман, и вспомнив резко вскочил стукнувшись лбом о чужой подбородок

— Осторожнее, придурок.

— Сорра?

Плащ улетел на землю, да так и остался лежать. Ди Валь вскочив на ноги с беспомощным ужасом смотрел на иттанийца, сидящего на земле в небрежной позе. Спина Сорры была прислонена к стволу, коса привычно замотана вокруг шеи, лицо выглядело совершенно непроницаемым, и даже бесстрастным, хотя судя по залёгшим под глазами теням, пока Роман использовал колени Алексиса вместо подушки, иттаниец исправно нёс вахту в лесу. Солнце став алым, давным — давно начало клониться к зениту, по земле вовсю ползли длинные тени, местами превращаясь в начинающийся полумрак глубокого вечера. Пахло сыростью выпавшей росы. Перед тем как погрузиться в ночной отдых земля словно оживает, это люди ложаться спать, в то время как ночная влага, всегда придаёт земле новую жизнь и сейчас одурительный запах папоротника и хвои настойчиво проникал в сознание сводя с ума, пониманием того, что они потеряли несколько часов.

— Сорра — слов не было, их не могло быть. К горлу подступила тошнота и Роман, просто потерянно опустился на колени.

— Почему ты...не разбудил?

Сорра ответил таким взглядом, что Роману захотелось просто лечь и закопаться.

— Мы завалили экзамен. — он бессильно сжал кулаки, чувствуя поднимающееся изнутри отчаяние и злость — Чёрт, Сорра ты должен был меня разбудить. Ты был должен.

— Роман, кому я должен я прощаю — довольно жёстко отрезал Сорра поднимаясь с земли и делая несколько упражнений, что бы восстановить кровообращение — Что касается тебя, не припомню, что бы я тебе был что — то должен. Из — за тебя нога затекла — пожаловался он, растирая мыщцу. — Помассируешь? Ну как хочешь.

В отличие от Романа, к произошедшему, он относился весьма философски.

И даже с некоторым юмором, чего нельзя было сказать о Романе. Осознание того, что он натворил, заставляло графа буквально трястись от переживаний.

— Господи, да в кого ж ты такой ответственный то? — закатив глаза простонал Сорра, поднял с земли сумку и подойдя к Роману надавил ладонью на его макушку.

— Если мы сдадим экзамен, ты выполнишь одно моё желание — согласен?

Роман недоверчиво вскинул глаза, не делая попыток сбросить его руку, не понимая, с какого вот хрена Сорра, вместо того, что бы высказаться по справедливости стоит и улыбается как блаженный идиот.

— Дурак, кто на такое согласиться. А вдруг ты пожелаешь, что бы я спрыгнул с крыши — пробормотал он, ощущая, что начинает улыбаться в ответ, сам не понимая почему. Но внутри словно лопнула напряжённая струна, ему даже показалось, что он услышал сухой треск, словно что — то менялось между ними, менялось прямо в эту секунду.

— Это с чего бы мне такое желать? — Скользнув ладонью по его щеке, Сорра присел на корточки, не отрывая руки, взял Романа за подбородок. Сумка свесилась с его плеча, почти касаясь земли. А в глазах Сорры плескалось, серое море, невероятное, ласковое — Хотел бы давно б столкнул — шепнул он на миг прикрывая веки, и его голос невероятный завораживающий струился по спине, обволакивая, заставляя дрожать, и приходилось напоминать себе, что Сорра сволота и привычно язвит, но как же не вязался его ироничный сарказм с этой тёплой нежностью.

— Боишься? — тихо спросил Сорра, поглаживая его подбородок подушечкой пальца.

— Не...не знаю — выдохнул Роман и задрожал ещё сильнее, осознав, что палец слегка надавил на его губу и ласкает, обводя по кругу и что — то происходит с ним, потому что всё тело начинает отзываться на это простое безобидное прикосновение. И Сорра похож на застывшее каменное изваяние, что с непроницаемым лицом наблюдает за его реакцией, и его глаза живут отдельной жизнью, потому что никогда ещё он не видел, что бы они могли быть настолько внимательными, отзывчивыми.

— Что ты делаешь? — шёпотом спросил он, вздрогнул осознав, что нечаянно лизнул его языком.

— Моё желание — напомнил Сорра, не делая попыток приблизиться.

— Желание? — Роман ощутил что начинает плыть. Он чувствовал себя отлично, но голова кружилась наполняясь лёгким звоном.

— Я хочу....Тебя, роме

Роман напрягся. Сорра убрал ладонь за секунду до того как это произошло, звериным инстинктом уловив панику и страх волной начавший подниматься изнутри. Он не понимал этого, не понимал, что происходит с Романом в эту секунду. ЧЕГО ОН ТАК БОИТЬСЯ? Ведь очевидно, что секунду назад...Сорра ясно уловил ниточку чужой ответной реакции. Роман мог сколько угодно рассуждать о невозможности, но Сорра знал, и сейчас понял это с удивительной ясностью. Роман будет принадлежать ему. Мужчине.

— И чего ты хочешь? — сглотнув пробормотал граф. Магия момента была безбожно упущена. Но даже слабого отблеска было достаточно для того, что бы Алисин ощутил себя удивительно счастливым.

Ладонь Сорры осторожно поднялась и бережно погладила графа по щеке

— Пообещай, что научишься доверять мне, Роман. Что бы я не сделал, просто... Верь мне. Пошли — не дав Роману вникнуть в смысл своих слов, Сорра отстранился и резко выпрямившись вздёрнул графа за руку — Если мы поторопимся, то успеем до захода солнца.

С этими словами он повесил на Романа обе сумки.

— И это по твоему доверять? — Роман вскипел разом забыв свои страхи, сомнения и неуверенность — Да по моему ты просто надо мной издеваешься

— Эй подожди — для того что бы нагнать демонстративно вскинувшего ладони Сорру, ему пришлось перейти на бег.

— Шустрее Романчик, шустрее. По твоей вине, нам нужно компенсировать два часа.

— Вот же скот.

Они стремительно рванули вперёд.

— И что по твоему значит доверять? — нагнав Сорру на повороте, спросил Роман экономя дыхание.

— Ты ничего не рассказываешь о себе — Сорра крутанулся на месте, взмывая в воздух и сбивая ширенном прыгнувшую сверху тварь. — Думаю пришла пора это изменить.

— Ты тоже о себе ничего не рассказываешь — Роман метнул вперёд огненную змейку, поджаривая ещё парочку насекомых. В отличие от Сорры с его ширенном, Роману приходилось экономить на холодном оружии, вытаскивать железо из тел, тварей что они убивали было не очень приятным занятием и поэтому он предпочитал пользоваться магией.

— Вот я и говорю — словно компенсируя себя, за то, что дали молодым людям несколько часов отдыха, разнообразная живность повалила со всех сторон и на некоторое время напарникам стало не до разговоров. Роману даже пришлось пустить в ход меч.

— Пора это изменить — словно разговор не прерывался ни на секунду закончил Сорра когда прорубившись через заросли кустов они оказались на большой подсвеченной солнцем поляне.

— Я расскажу тебе о том, кто я, взамен ты расскажешь мне о себе. Всё Роман — повернувшись к застывшему столбом графу который с ошарашенным видом пялился на возвышающийся посреди поляны домик, непреклонно заявил Алексис. — Я хочу знать о тебе, АБСОЛЮТНО ВСЁ.

— Ээээм Что за хрень? — пробормотал Роман указывая пальцем на архитектурное сооружение — Ты это видишь?

— Ну вот, опять ты меня не слушаешь. — Сорра безнадёжно покачал головой, заматывая ширен вокруг шеи, что обозначало что опасности больше можно не ждать. — Не только вижу, но и знаю. Роман. Мы внутри барьера, и если не ошибаюсь...Он вскинул руку совершая магический пас и вокруг словно лопнула мерцающая невидимая плёнка, открывая взору не только трёхэтажный деревянный домик в виде гостиницы, но и стоявший рядом столик, с тремя стульями и чаёвничающего на одном из них, метра Горимуса.

— Мы прибыли. Добрый вечер, метр Горимус — сообщил Сорра первым шагнув в направлении старика. Прихлёбывая чай, учитель не удостоил его ответом.

— Успели — нагнав иттанийца, граф от радости пронёсся ураганом и остановился рядом со столом с сияющей физиономией.

— Рад видеть вас с добром здравии — как всегда не демонстрируя эмоций сухо, отозвался Горимус неспеша поставить чашку на блюдце. — Ваши зачётки господа.

Сорра порывшись за поясом вытащил билеты и положил их на столик.

— Прогуляйтесь немного господин ди Валь. — кивнув подбородком в сторону только что не приплясывающего Романа, приказал старик. — Здесь есть на что полюбоваться вашей восторжённой натуре. Нам с господином Соррой нужно переговорить.

— Но...Понял — Роман торопливо кивнув, с недоумением и изумлением покосившись на учителя, вошёл в дом, и метр Горимус и Сорра остались наедине.

— Присядьте господин Сорра. Чаю?

Утром Горимус был в синей мантии, сейчас она сменила цвет на зелёную, подтверждая, что всё, что находиться здесь не более, чем иллюзия. Внутри этой иллюзии сухощавый старик, казался несколько моложе.

— Не откажусь. — Сорра присел, демонстрируя поистине хладнокровную выдержку.

— Это наглость, Алексис — убедившись, что Романа поблизости не наблюдается, с досадой заметил старик, впрочем недовольство и раздражением отчётливо чувствующиеся в его голосе, не могли скрыть факта наличия некоторой симпатии которую он испытывал к принцу.

— Я согласен закрыть глаза на то, что пользуясь некоторыми слабостями преподователей, вы хм — он на мгновение замялся, доказывая аксиому, что и верховным магам не чуждо нечто человеческое — приобрели не совсем законный артефакт, но это испытание было рассчитано на одиночное прохождение.

— Не может быть — Сорра изумился столь искренне, что будь на месте Горимуса Роман, непременно бы поверил.

Но нам об этом никто ничего не сказал — подвинув к себе свободную чашку, Сорра с покаянным видом налил себе чайку и старательно пытаясь не жмуриться от удовольствия, отдал должное кулинарному мастерству Горимуса. Насколько принц был в курсе, а принц был в курсе, чудесные булочки наблюдающиеся на тарелке, Горимус пёк исключительно сам. Следовало позвать Романа, что бы тот тоже насладился кулинарным шедевром, но что поделаешь, старика приспичило посекретничать, приходилось мириться.

Роман вошёл в дом, с интересом озираясь по сторонам. Интерьер внутри больше напоминал гостиную аристократки, чем таверну, впечатление которой производил наружний фасад. Лакированные стулья, диванчики в модном Арлийском стиле, миниатюрные комоды и столики из стекла. Одна из лестниц застеленная алым ковром вела наверх. Перила украшали затейливые завитушки, а по краям и на лестничних пролётах стояли мраморные статуи. Гулко пробила часы. Роман повернулся с изумлением осознав, что они показывают начало девятого. Значит действительно у них в запасе есть ещё несколько часов, и вовсе не стоило переживать и сходить с ума. Маятник закрутился, задвигались золочённые цепочки и распахнулись изящные створки, выпуская наружу танцевальный помост на котором закружились две хрупкие фигурки. Часы были выполнены в виде павильона. Удивительно красивые, Роман никогда не видел таких и заворожённый подошёл ближе, слушая мелодию от которой его сердце забилось чаще. Это была песня о роме. Песня которую он постоянно слышал в детстве и так непривычно было услышать её исполнение на музыкальных инструментах совершенно для этого не предназначенных. Но она звучала, заставляя незнакомый дом ожить воспоминаниями, наполниться смыслом. Находясь в каком — то неведомом трансе Роман прошёл по комнате, с удивлением понимая, что уже видел это раньше. Деревянный белый клавесин стоял в библиотеке замка, и если откинуть крышку, то можно увидеть затейливую монограмму в виде начальных букв их имён. Этот клавесин отец подарил матери на день рождение. Кажется это было так давно. Роман механически сел на покрытую бархатом скамейку, откинул крышку, подчиняясь несущейся из часов мелодии, словно невидимый позолоченный дирижёр управлял его действиями, заставив пальцы привычно скользнуть по клавишам, наполнить их памятью.

— Алиссин не мне советовать вам, что делать и как поступать — Горимус был в ярости, всего лишь пять минут беседы с непрошибаемым принцем довели его до подобного состояния. А он ведь искренне хотел ему помочь, но вот только кажется ди Эрро никого и ничего не желал слушать.

— Вы должны оставить Романа в покое. Вы не понимаете, что губите его.

— Я гублю? — Алиссин ненавидел когда вмешиваются в его дела, когда ему советуют и указывают что делать. Достаточно было того, что он всю жизнь прожил идя на поводу чужих желаний, сломленный бременем долга и ответственности, которым был вынужден подчняться — Да я волосу с его головы не позволю упасть. Как вы можете просить меня о том, чего не понимаете.

— Рогоза просил не вмешиваться

— Вот и не вмешивайтесь учитель, оставьте нас в покое. Дайте нам просто быть.

— Алиссин это невозможно, глупый вы мальчишка. Вы не понимаете.

— Чего я не понимаю? — Алиссин взорвался. — Не понимаю того, что вы своим идиотским испытанием поставили жизнь всех находящихся в академии учеников под угрозу? Сколько человек дошли до финала? Можете не отвечать, я знаю, мы с Романом единственные. И вы хотите что бы я позволил вам просто убить его?

— Этого бы не произошло

— Это уже произошло — На Горимуса не стоило орать, но доведённый до бешенства Алексис находился в бесконтрольной ярости — Если бы сегодня меня не было рядом, роме был бы мёртв.

— Значит это было бы его судьбой — Горимус поднялся и теперь они стояли напротив друг друга, прожигая взглядами молниями.

— Да плевать я хотел на судьбу — Сорра буквально выплюнул эти слова.

Вы можете указывать мне, что делать и как поступать и я подчинюсь, но я никому не позволю отнять у меня Романа.

— Сорра да поймите же — Горимус с досадой швырнул чашку, заставив её зазвенеть — Несносное дитя. Я готов закрыть глаза на то, что вы нарушили условия испытания, в конце концов вы их постоянно нарушаете, но я не могу закрыть глаза на то, что вы не понимаете очевидных вещей. Роман никогда не будет принадлежать вам. Это невозможно. Вы не сможете этого изменить.

Только причините боль себе и ему. Отпустите его Сорра — тихо попросил Горимус коснувшись морщинистой рукой рукава юноши

— Просто дайте ему возможность пройти через всё самому. Это его единственный шанс разобраться в самом себе. И найти ответы. Его шанс и ваш. Вы должны сделать правильный выбор. Вам нельзя быть вместе. Просто поймите и примите это.

— Чушь — на скулах Алексиса заиграли желваки — Не желаю слушать — прошипел он убирая руку — Мы прошли испытание. Подпишите зачётки господин Горимус и дайте нам уйти.

— Хорошо — старик кивнул сдаваясь. — Я хотел достучаться до вас Алиссин. Но вижу это абсолютно бессмысленно.

— Не бессмысленно — Алиссин устало растёр переносицу — Просто на данный момент, вы требуете от меня невозможного.

— Пусть будет так — старик кивнул, провёл рукой над документами заставляя в них появиться две сияющих росписи.

— Если вы хотите что бы всё было с позиции официоза, что ж вы мне просто не оставляете выбора господин Сорра. Экзамен у вас будет принят, но из этого леса каждый из вас должен будет выбраться сам. Я не собираюсь сообщать вам местонахождение портала. Думаю для вас не составит труда отыскать его. Как и своего напарника...Не дав ему договорить, даже не дослушав, Сорра наполной скорости рванул в дом.

РОМАН

Но не успел, дом исчез словно его никогда не было, а вместе с ним исчез Роман, погружённый в облако своих воспоминаний.

— Я предупреждал вас Сорра.

Они остались наедине, посреди пустынного мрачного леса и только сейчас стало ясно, что пока они тратили время на беседу на деревья спустился густой непроницаемый сумрак. Ещё не ночь, но небо стремительно наполнялось темнотой и темнота клубилась под каждый кустом, постепенно наполняя собой все уголки и ложбинки, струилась по тропинкам, поднималась из оврага. Темнота несла в себе страх и запах, множество запахов. Темнота таила в себе жизнь, а так же начинала пробуждать к жизни тех многочисленных созданий, с которыми ученикам не пришлось столкнуться днём.

— Вы не захотели слушать

Голос Горимуса обрушился как кара небесная.

— Роман. Роман отзовись

Алексис тщетно носился по поляне, выкрикивая в пустоту имя любимого человека. Здесь внутри барьера не существовало даже эха. Горимус ждал скрестив руки на груди. Когда Сорра повернулся к нему, глаза его были совершено белыми и от ярости, и вокруг сильной стремительной фигуры иттанийца отчётливо засплясали электрические молнии

— Куда ты дел его, проклятый старик?!!!

Алексис спросил тихо, почти прошипел, но его голос усиленный магией казалось наполнил собой все уголки и закоулки этой поляны. Активизировавшийся ширен проснулся и затанцевал в воздухе, являя собой окутавший Сорру опасный стальной ветер.

— Безумец — пробормотал Горимус, покачав головой.

— Где он? — казалось ещё секунда и Сорра ударит, но затем взяв себя в руки, что было так же невероятно, Алексис внезапно успокоился.

Горимус следил за ним с явным уважением. Суметь выйти из магического транса, точно так же как и войти в него. Что ж Рогоза был прав. Ему не стоило вмешиваться, но зная то, что он знал, он не мог не попытаться хотя бы предупредить. Абсолютно бесполезная попытка.

— В пяти километрах от вас на севере находиться портал выхода в академию. Я перебросил вашего напарника непосредственно к нему. Если он увидит его, то выберется из леса раньше, чем вы доберётесь до него. Если не увидит...Абель сделал многозначительную паузу. Он сможет активировать амулет. Но тогда ему придётся пройти экзамен заново. В одиночку. Сегодня полнолуние Сорра. Надеюсь, вы успеете раньше.

— У него нет амулета — мёртвым ничего не выражающим голосом сказал Сорра, и повернулся к учителю гладя на него с потрясающе безжизненным выражением — Он его потерял, представляете. Просто взял и потерял.

Если бы взглядом можно было разрезать, а словом убить, то Сорре это удалось. Горимус покачнулся в очередной раз испытывая душевное равновесие на прочность. Ответить принцу он уже не успел, смазанной тенью мелькнув по поляне, Сорра пробил барьер исчезая в темноте леса, растворяясь в ней тёмным бесшумным призраком. Лишь светящаяся магическая аура резко скакнувшая наверх, могла подсказать его местонахождение как и то, что Алексис не переставая использует магию.

Горимус поднёс к запястью браслет, активируя личную связь с Рогозой.

— Ну и как успехи? — устало осведомился Дан всплывая объёмным лицом в свете высветившегося в ночи луча.

— Роман и Алексис прошли — поделился Горимус.

— Кто бы сомневался. Вдвоём?

Абель кивнул.

— Понятно. — Рогоза замолчал. — Ты ведь не удержался?

— Прости Силь.

— Ничего. Он ведь тебя не послушал?

— Как ты и предупреждал.

— Были ещё кандидаты?

Абель отрицательно помотал головой.

— В этом году удивительно слабый набор. Нынешняя молодёжь не перестаёт меня разочаровывать — Рогоза меланхолично покосился на пилочку в своих руках, и стало понятно, что в этот очень ответственный для студиозов момент основатель академии занят очень ответственным делом: приведением ногтей в порядок.

— Здесь ещё кто нибудь остался? — спросил Абель.

— Уже никого. Я отправил спасательную команду, практически сразу. Но все активировали амулет, до того как началось нечто серьёзное. Роман и Сорра оказались единственными. Никогда бы не подумал, что ди Эрро умеет жульничать в карты. Ты ж старый мошейник Горимус. — Рогоза хохотнул, давая понять, что нисколько не сердиться на этот факт.

— Есть нечто серьёзное — позволив старинному приятелю повеселиться, Абель потёр переносицу и перешёл к тому, о чём собственно хотел сказать. — Роман потерял амулет.

Лицо основателя моментально сделалось обеспокоенным.

— Это плохо. Но пока они с Соррой вместе

— Они уже не вместе — Горимус скрипнул зубами. Пилочка Рогозы дрогнув в руках, внезапно полетела в стенку, воткнувшись в неё почти наполовину.

— Старый идиот — Рогоза уже тянулся к видзору связи

— Сегер, поднять пятый курс. Что бы через десять минут, прочистили весь седьмой сектор. Разыскать ди Валя. Срочно.

Встреча с навами. Роман и Сорра сражаются приняв друг друга за врагов.

Музыка всё ещё продолжала звучать, наполняя стены давно забытой мелодией скорби, а затем смолкла. Роман сидел прислонившись лбом к крышке клавесина, поднялся.

Стоило отыскать Сорру. Наверное они и магистр уже закончили говорить, но пространство внезапно скрутилось под ногами. Роман даже не успел понять, что происходит, как его затянуло в тёмную воронку, и выбросила прямо посреди древних развалин.

Вокруг по прежнему шумел лес, но теперь на землю опустилась темнота, и если бы не луна, чей серебряный диск светил с ночного неба, Роман не смог бы увидеть ничего дальше своего носа. Сейчас он отчётливо видел разобранные временем каменные колонны, заросший травой, белеющий фундамент. Серебрящиеся разломы стен, сквозь которые с лёгкостью можно было пройти. Когда то здесь был замок, но наверное это было так давно, что об этом месте не осталось даже памяти, лишь груды булыжников вокруг, смутно белеющие в призрачном свете.

— Алексис — Роман позвал напарника, очень тихо. Следовало крикнуть громче, но по какой — то причине, Валь понял, что Сорра не придёт. Что они не прошли испытание, и сейчас ему предстоит сделать это в одиночку. Вот только все карты и коды остались у напарника, а свой собственный амулет он потерял. Роман совершенно не представлял в какую сторону идти, и стоило ли идти вообще. В ночном лабиринте было гораздо опаснее, чем в дневном. Самое разумное, что мог сделать ромеец, это забраться на дерево и дождаться утра, но какое то врождённое упрямство, а может быть чутьё, подсказывало ему, что проявленное благоразумие выглядит скорее как трусость. И поэтому вместо того, что бы устроиться на ночлег, Роман выдернул меч и шагнул вперёд.

Музыка зазвучала снова. На секунду Роману показалось, что у него слуховые галлюцинации, но затем он отчётливо услышал клавесин, и бросился туда, сообразив, что дом совсем рядом, стоит прибавить шаг, как он...

Роман перелез через фундамент, сделал шаг и оказался в библиотеке. Такой, какой она стала после нападения норманнов. Перевёрнытые книжные стеллажи, разорванные полуобгорелые переплёты, дорогой ковёр залитый водой, всюду разгром и хаос и клавесин, драгоценный клавесин разбит напополам ударом топора. Картины сорваны со стен, а те, что не сорваны изрезаны и испохаблены, дорогой бархат гобеленов, вспорот мечом, стёкла выбиты и никому не пришло в голову убирать осколки. Они так и валялись на полу, точно так же как разбитые стулья и выломанные рамы, когда тушили пожар.

— У меня руки не доходят, убрать здесь всё — пожаловался знакомый голос за спиной. Роман резко обернулся и замер, увидев

Динас.

Ноги ослабели отказываясь держать, потому что...

Динас

— Не волнуйся роме, я знаю, это твоё любимое место. — сказал брат, поднимая одну из валявшихся на полу книг, посмотрел на неё и небрежно бросил покалеченный стол. — Когда восстановим нижние покои, сразу же прикажу реставрировать здесь всё. Я уже заказал мебель. Если бы ты не упрямился, смог бы поехать со мной.

— Динас

— Не начинай — брат насупился и сдёрнув с себя плащ, накинул его на плечи попятившегося Романа.

— Зачем вылез из кровати? Тебе ещё не разрешали вставать, да ещё босиком.

Роман с недоумением покосился на ноги, и вдруг понял, что стоит абослютно босой, хуже того полуголый, в одних лёгких штанах, а его грудь и плечи, и даже голова замотаны бинтами, повязка держит правую руку, и весь он израненный и избитый, не способен оказать никакого сопротивления своему брату, не

Алиссинди ты стала смыслом всей моей жизни. Правду говорят в жизни человека должны быть две опоры, любимая женщина и лучший друг, и клянусь богом у меня есть и то и другое

Роман с нежностью смотрел на спящую рядом с ним девушку. Светлые волосы разметались по обнажённым хрупким плечам, прикрывая округлые щёчки. Одна прядка забавно упала на нос и Роман осторожно отвёл её в сторону и не удержавшись поцеловал Алиссинди в носик. Девушка что то забормотала во сне и улыбнулась, даря ему свою улыбку, а следом за ней сияние туманного взгляда. Роман тонул в этих серых глазах, в которых прятались янтарные солнечные искры.

— Не спиться? — шепнула она ласково и высвободив ладонь провела по его небритой щеке, укоризненно погрозила пальчиком давая понять, что ему стоит привести себя в порядок, улыбнулась. Роман перехватил её запястье и поцеловал тонкие, изящные пальчики, чуть покусывая их и улыбаясь, в ответ на невысказанный вопрос.

— Я тебя люблю, ромэ — шепнула Алиссинди и высвободив пальцы притянула его к себе — Клянусь небом — эти слова она почти прорычала накидываясь на него страстной металлической тигрицей — Если бы ты только знал, как я люблю тебя.

— Алиссинди — Роман смеясь слабо выставлял перед собой руки, пытаясь уклониться, но девушка не давала ему этого сделать нападая на него раз за разом и прикусывая и целуя всё до чего успевали дотянуться её настойчивые губы, руки, пальчики.

— Люблю — протяжно смеялась она.

— Я тоже люблю тебя— Роман раскинул руки сдаваясь и поймал девушку в свои объятия. — Больше жизни.

Алиссинди перестав нападать на него, отстранилась заглядывая в лицо ромэ, серьёзными серыми глазами.

— Поклянись мне в этом — попросила она. — Поклянись мне в том, что мы никогда не расстанемся.

Роман ответил ей поцелуем

— Никогда. Обещаю тебе. Даже если мне придётся уйти из академии. Я никогда не расстанусь с тобой...Алиссинди — выдохнул он внезапно — Выходи за меня замуж.

Алиссинди только грустно вздохнула и взъерошила его волосы.

— Ты такой забавный Роман.

— Нет. Я серьёзно — Роман перестав мучить девушку, перевернулся на бок, облокачиваясь на руку.

— Стань моей женой. Я пока не богат. Но обещаю тебе, что я сумею сделать всё, что бы тебе не пришлось ни в чём себе отказывать. На мгновение лицо его словно омрачилось неприятными воспоминаниями, но тут же снова озарилось светом.

— Студиоз третьего курса — лукаво улыбнулась девушка.

— Зато целеустремлённый — Роман важно подняв кверху палец, состроил уморительное лицо и они одновременно расхохотались.

— Люблю тебя — эхо слов потонуло в тишине нарушаемой лишь страстным дыханием и лёгкими почти неслышными звуками страсти.

— Я счастлив — Роман с силой прижимал к себе хрупкое такое лёгкое тело.

Может ли быть кто то счастливее меня? Мне кажется, что я задыхаюсь от всех чувств, что переполняют моё сердце, чувств которых я не в состоянии высказать.

-Могу ли я тебе верить Роман? — Алексис держался за плечи Романа, потому что в его зыбком мире лишь они казались надёжной осязаемой опорой. — Могу ли я верить твоим словам. Роман, милый мой. Если ты уйдёшь от меня не в силах простить моего обмана. Зачем мне тогда жить, Роман?

Люблю тебя — повторяли они друг другу.

Люблю тебя. — встречи чередовались с расставаниями во время которых их чувства горели ещё сильнее.

Люблю тебя.

Роман никогда не задавался вопросом, сколько времени Алиссинди планирует жить в городе. И почему она упорно не желает знакомить его с дядей да и вообще с кем либо из своих родственников. На его расспросы она отвечала уклончиво, впрочем и он сам, избегал расспрашивать её о чём либо. Потому что тогда, ему бы непременно пришлось рассказать о себе, а он пока был не готов к встрече с прошлым. Роман и сам не задумывался о том, что станет целью его жизни. Он обучался в академии девяти стихий, которая была создана для защиты короля и его власти. И в то же время у него не было ни малейшего повода для того что бы любить короля. Скорее наоборот. Роман не хотел думать об этом. Сначала нужно было закончить обучение. Что ждёт его потом? Когда то находясь во власти отчаяния и ненависти он дал себе клятву отомстить за смерть своих родных. Но теперь спустя время всё это казалось абстрагировано далёким. Мстить человеку или целому королевству? И имело ли это смысл? Алиссинди помогла забыть ему о мести. Но он был графом ди Валем. Последним в роду ди Валей. Его сигна была тому свидетельством, а честь порукой. И неважно что от замка ди Валей остались одни развалины, рано или поздно он должен был нанести визит королю и попытаться начать свою жизнь заново. Но как? Потребовать восстановления себя в правах и вернуть земли которые отныне стали для него символом боли? Или же закончить академию и развернуть свою собственную личную войну, для того что бы заставить этого человека заплатить. Но действительно ли Динас сказал ему правду? Знал ли король о том, что происходит? Да и чем руководствуются люди стоящие у власти когда им приходится принимать решения? Имеет ли какое то значение человеческая жизнь. Роман не знал ответов на эти вопросы. Он понимал, что придёт время и ему предстоит сделать выбор. Смириться и забыть, попытаться начать всё заново, или пойти по пути бессмысленной мести и разрушения. Во имя чего? Ромейн. Прекрасный Ромейн край который был так дорог ему. Но замка Ромейн больше не существовало и официально все ди Вали считались мертвы. И хотя король без сомнения должен был понимать, кто обучается в академии девятки, тем не менее за прошедшие два года никто не вспомнил о нём. А Рогоза никогда не заводил с ним подобных разговоров. Как — то Роман пытался спросить у него совета, но Сильванир обрезал его непонятной фразой, смысла которой не счёл нужным раскрывать — Закончите обучение граф ди Валь. Это единственное что вы сейчас можете сделать. И кто знает, что принесёт нам будущее. Впрочем, с той минуты как в его жизни появилась Алиссинди, все эти размышления о будущем, перестали иметь значение. Боль постепенно забывалась, изглаживаясь из памяти, и Роман уже не просыпался по ночам крича от боли и страха. С той минуты как они начали встречаться постоянно, его практически перестали донимать кошмары.

— Люблю тебя. — они шептали друг другу нежные, и в то же время такие бессмысленные и невозможные клятвы, которые способны давать только юные влюблённые искренне веря в исполнение каждой из них.

А время текло, словно песок сквозь пальцы.

Холодное лето, сменила почти жаркая осень, а вослед за нею пришла ледяная стылая зима.

Они не задавали друг другу вопросов. Стремясь узнать о жизни друг друга всё, не лезли в душу, принимая рассказанное на веру, потому что у каждого из них была своя тайна, делится которой, они пока были не в состоянии.

— Придёт время — думал Алексис на тренировках, прижимая голову Романа к жёсткой поверхности ковра — И он расскажем мне всё сам. Придёт время и я пойму, почему он здесь. Придёт время, и я расскажу ему о себе. Любовь, моя, ты ведь не сможешь отказаться от нас. Ты же обещал мне. Любовь моя.

А время летело так стремительно. Для Романа оно измерялась встречами с Алиссинди, для Алексиса оно было стремительной волной по имени Роман. Он погрузился в этот новый мир, растворился в нём целиком перестав различать где сливаются ложь и правда. Самое важное было в том, что он видел Романа постоянно.

Что мог сидеть с ним за одной партой и любоваться на него во время уроков, что часами мог слушать его истории о прекрасной Алиссинди, и Ромейне, что мог быть с ним всё время. Каждую секунду.

На тренировках, и на тяжёлых и изнуряющих трансформациях и трансфигурациях которыми загонял их Рогоза.

Вместе они учились магии, вместе они сражались на учебных поединках, вместе проходили практику и вместе окунались в упоительный мир чувств. Всегда вдвоём. Иногда Сорра пытался понять, почему Роман стал так близок ему. Почему Роман никогда не надоедал ему, почему рядом с ним он не уставал и не испытывал раздражения. Иногда сидя в комнате за учебниками друг на против друга они за весь вечер могли не проронить ни слова, погружённые в сложную зубрёжку опасных формул и в то же время, молчание больше не тяготило их, окрашенное мягкой успокоительной аурой дружеского присутствия.

— Давай попробуем. Ты ударишь меня пульсаром, а я попробую поставить блок — Сорра тормошил Романа почти полчаса, предлагая ему провернуть то, что как обычно было запрещено правилами.

— Нет, нет и нет. Ты не понимаешь...Роман начинал занудно объяснять Сорре то, что ди Эрро знал и сам и в итоге проклиная его последними словами сдавался и покорно шёл за ним, готовый вовлечься в любые авантюры в которые втягивал его ди Эрро.

Он знал Тару и Сидера, и даже почти сдружился с ними. И был прощён прекрасной Бьорк. Хотя и нельзя было сказать, что в присутствии друзей Сорры он чувствовал себя естественно. Взгляды которыми они иногда смотрели на него. Особое неуловимое многозначительное выражение которое часто мелькало на их лицах, даже во время весёлых дружеских попоек, когда собравшись в приличном кабачке или в доме Алисы они праздновали очередное успешное прохождение экзамена. Эти вещи заставляли его чувствовать себя неловко, хотя ни один из иттанийцев не решился сказать ему правды. Достаточно было посмотреть на сияющие глаза Алексиса, услышать его звонкий смех и ни у кого из друзей не поворачивался язык. И все они принимая Романа, и даже любя его, потому что его невозможно было не полюбить, с тревогой и страхом смотрели за происходящим на их глазах развитием событий, почти с ужасом ожидая того дня, когда подойдёт выпускной экзамен и принц ди Эрро должен будет вернуться домой, для того что бы стать королём, или же добровольно отречься от всяческих прав на трон в пользу своего новорождённого брата. Королева родила мальчика. Второго принца Иттании происхождение которого отныне не подвергалось никакому сомнению и плевать на то, что ди Эрро старше, плевать на то, что король любил его мать, если каждый мальчишка босяк на улице знает песенку про пастушку которая осчастливила короля и родила принца в коровнике.

Роман не знал всех этих вещей. Он понятия не имел о том, кто такой ди Эрро. Как то раз Алисин выспросил его по этому поводу, и оказалось, что ромэ, что то слышал об этой истории, но слишком смутно, для того что бы предавать ей значение. Но его замечание по поводу того, что ему чертовски жаль бедолагу принца, который попросту оказался замешан в чужие жернова, заставили сердце Алисина преисполниться благодарностью.

Если ты будешь со мной Роман, мы могли бы начать новую жизнь — Алисин часто размышлял об этом, но его попытка расспросить Романа о планах на будущее приводила к тому, что ди Валь замыкался, становился угрюмым и уходил в себя. Даже несмотря на то обещание которое он дал ему в лесу. Роман рассказал, о себе многое, но не рассказал всего. Не захотел рассказать и ди Эрро не стал нажимать, справедливо решив, что Роману нужно время. Время для них, время для того что бы забыть прошлое и разобраться внутри себя. Ди Эрро хотел видеть его рядом с собой. В качестве друга, в качестве того кто будет биться с ним на одной стороне, пойдёт за ним в огонь и в воду, как готов был пойти он сам, и в то же время он не вправе был требовать от Романа подобной жертвы, даже осознавая, что является его лучшим другом. Впрочем он бы удивился, если бы узнал, что Роман и сам озадачен подобными вещами.

Для Сорры не имеет значения на какой стороне сражаться думал он — Если я решу выступить против короля, пойдёт ли он со мной? Имею ли я право просить его об этом, только потому что мне не хочется терять его по жизни.

Поднимая голову, Роман ловил на себе загадочный взгляд Алексиса и тепло улыбался ему, даже не подозревая, как судорожно бьется сердце Сорры, в осознании того, что Роман рядом с ним. Такой какой он есть на самом деле. Его Роме.

Впрочем и сам Роман не мог не радоваться тому, что Сорра оказался таким своим в доску парнем, что с ним удивительно легко и свободно. И им не надо думать и подбирать слова. И Роман уже не удивлялся, заставая Сорру сидящего на своей кровати и гладящего его по волосам. В первый раз открыв глаза и увидев своего приятеля, у себя на постели, он не то что бы испугался, но впал в некоторое состояние шока.

— Ты кричал во сне — сказал Сорра отстранённо и убрал ладонь с его волос — Спи. Я посижу с тобой. У меня всё равно бессонница... Кто то же должен дать тебе в зубы когда ты снова начнёшь орать и будить соседей — пояснил он с хрустом разминая руки и Роман провалился в сон так и не успев ничего сказать в ответ. Но с этих пор, почему то кошмары практически перестали его донимать. Само присутствие Сорры в комнате было удивительно успокаивающим. Алиссинди и Сорра стали его ангелами хранителями, заставив память замолчать, а дурные сны в страхе убраться прочь, потому что никакое зло, никогда не сможет пройти через любовь.

Как то раз Роман проснулся, и осознал, что спит в обнимку с Соррой, который очевидно забыл переползти к себе, после того как его в очередной раз донимала бессонница.

— Расскажешь кому нибудь — зубы выбью — мрачно пообещал Сорра проснувшись от чувствительного пинка Романа, сбросившего его на пол.

— Не волнуйся. Слава мужеложца меня никогда не прельщала — сострил Роман и удивился натолкнувшись на неожиданно тяжёлый взгляд.

— Роман, у нас в Итании это не считается грехом — отчеканил Сорра и прибавил — Хотя в мире, не должно остаться ни единой девицы, что бы меня начала привлекать твоя тощая задница.

У Романа было, что ответить по этому поводу. Но он промолчал. Сорра открывался перед ним, всё сильнее и сильнее. И в своей открытости, он иногда был удивительно беззащитен, для того, что бы воспользоваться этим и ударить его. К тому же Роман был благодарен ему. Тот кто хоть раз сталкивался с ночными кошмарами, просыпаясь по ночам с бешено колотящимся сердцем и в ужасе от темноты живущей по углам комнаты, знает, сколь много значит в этот момент чужое живое присутствие. Присутствие способное защитить. Роман не сказал этого Сорре, точно так же как он никогда не комментировал осознание того факта, что просыпаясь иногда обнаруживает Сорру поверх своего одеяла.

Это было тайной. Тайной на двоих. Тайной, которую нельзя было озвучивать вслух, иначе она попросту исчезнет. А Роман не хотел что бы она исчезала. Не понимал её, но исчезновения не хотел. Это хрупкое трепетное тепло похожее на язычок пламени, тепло поселившееся в их комнате, тепло возникшее между ними. Оно не должно было погаснуть просто так. От одного неосторожного слова или резкого движения.

По выходным Алиссинди изматывала его до невозможности. Но не удивительное дело. Они скучали, настолько сильно, что буквально набрасывались друг на друга с порога. Правда иногда пылкость девушки выматывала из него все силы. Алиссинди так страстно занималась с ним любовью, что Роман уже начинал комплексовать. Осознав, что она его заездила Алиссинди, только тихонько рассмеялась и снизила пыл.— Иногда мне бы хотелось быть мужчиной — шепнула девушка после того как они долго и до изнеможения занимались любовью — И обладать тобой, как ты обладаешь мной.Её пальчики осторожно проскользнули вдоль смуглой спины Романа опускаясь на впадинку между ягодиц.— Ты бы позволил мне взять тебя? — Роман вздрогнул и поёжился осознав, куда движется ладошка Алиссинди.— Что за глупости ты говоришь? — он торопливо перевернулся с живота на спину и притянул девушку к себе. — Иди ко мне.— Вовсе не глупости — Алиссинди обиженно надулась. — Разве в любви могут быть какие либо ограничения. Почему так придумали? Что мужчина любит женщину, а женщина мужчину, почему женщина не может полюбить женщину. А мужчина мужчину?— Ну Алисси, это же грех — ди Валь натянуто и как то беспомощно улыбался, пытаясь понять, с чего возлюбленной пришло в голову говорить о подобных вещах. Девушка любуясь его длинными ресницами, принялась водить по нам пальчиком, обрисовывая линии его бровей и овал лица, не забывая целовать особо понравившиеся местечки.— Разве любовь может быть грехом? — опустив ладонь, неожиданно спросила она.— Ты говоришь странные вещи — Роман растерялся и попытался поцеловать девушку но она уклонилась глядя на него бездонными серыми глазами. Иногда от этого взгляда у него бежали мурашки по спине.— Разве любить грех? — спросила девушка строго. — Значит, ты любишь тело. А не душу? — Конечно же нет — Роман запротестовал. — Я люблю тебя.— Ты любишь тело — упрямо возразила девушка и усевшись на подушку подтянула колени к подбородку, словно закрываясь.-Да что с тобой? — Роман был в отчаянии. В полемике он не был силён. — Если бы в твоём теле не было бы твоей души. То зачем мне такое тело, Алисси? — спросил он тихо. — Но даже если бы в нём не было души, ты всё равно бы была нужна мне, хотя бы потому что это ты. — А если бы я была уродливой и безобразной? Ты бы продолжал любить меня? Скажи — повернув голову спросила девушка. Длинные волосы упали вниз закрывая её фигуру словно плащом. В комнате царил запах страсти. И цветов. К приходу Алиссинди, Роман закупил несколько охапок роз и сейчас она раздавленные и уже увядшие валялись по всему гостиничному номеру. Алиссинди машинально подняла один лепесток и принялась вертеть его между пальцев, словно размышляя о чём то. — Но ты же не уродливая и не.. Ай — он вскрикнул потому что отшвырнув лепесток в сторону, Аллисинди толкнула его на кровать и больно укусила за ухо.— Ты злая бесчувственная девчонка, которая пытается замучить меня странными вопросами и потом ещё и кусает. — Роман шипя потёр больное место — Но даже такой я тебя люблю. — закончил он со вздохом и вскинул ладонь перехватывая вознамерившуюся цапнуть его снова девушку.— Не любишь — Алиссинди упрямо тянулась к нему губами, но когда Роман сдался вместо того, что бы кусить его, она со вздохом потёрлась носом о его грудь, а затем отстранилась. — Любить надо не тело, а душу, ромэ. Ты же любишь лишь моё тело.— А если бы я был старым и уродом? -возмущённо возвопил Роман -Вот, ты бы меня любила.— Да — Алиссинди кивнула не задумываясь. — Я полюбила тебя с той секунды, как увидела твои глаза. Каким бы ты не был. Твои глаза останутся прежними, и в них будет говорить твоя душа. И пока я в них вижу твою душу, я буду любить тебя. И мне не важно какое обличье ты примешь. Ты, вся моя жизнь. Ромэ. Если бы я была принцессой, и передо мной стоял выбор отказаться от королевства или иметь возможность навсегда остаться с тобой, я бы выбрала тебя. Скажи мне, что чувствуешь ты? Любил ли бы ты меня, если бы я была мужчиной например. Смог бы ты любить мою душу, в чужом тебе?...

— Да — Роман привлёк девушку к себе — Не знаю ,может я сошёл с ума, но до той минуты пока я не буду сомневаться что передо мной ты, я готов любить даже старую колоду если это будешь ты.— А мужчиной ромэ. Смог бы ты любить меня, если бы я оказалась мужчиной. Ведь это грех. — И мужчиной — обречённо выдал Роман, окончательно перестав понимать ход мыслей девушки

— И отдался бы мне? — настойчиво спросила девушка. — Ты бы позволил мне взять себя, роме?

Роман жалобно застонал, напоминая такого милого лапу, что Сорре сделалось смешно и захотелось попросту его затискать, вот только разговор был для него безумно важен, а Роман как обычно уходил от ответа, не желая слушать и понимать его. — Алиссинди, ну хватит меня мучить такими разговорами. — заныл он так потешно, что Сорре осталось только сдаться.

Я люблю тебя такую какая ты есть, неужели этого недостаточно?— Конечно — Алиссинди грустно вздохнула и тряхнув волосами притянула Романа к себе — Ладно. Забудь об этом разговоре. Раз не желаешь говорить — найду тебе другое применение. Она медленно провела пальчиком по его мускулистому животу, спускаясь всё ниже и ниже, пока её пальчики не обхватили напрягшийся желанием ствол.— Вот всегда знал, что ты у меня умная девочка — пробормотал Роман согласно и аккуратно опрокинул девушку под себя.— Вопрос остался открытым — сообщил Алексис и решительно перевернул его обратно, оседлав его бёдра — Но... мы повременим.

* * *

* * *

Ди Валь сумрачный, лежал на кровати в своей комнате, накрыв голову подушкой. Настроение было паршивым.Алиссинди снова оговорилась какими то делами и оставила его одного, почти на целую неделю. И как подозревал Роман, причиной этого внезапного охлаждения стал их разговор в гостинице. Ну что он сделал не так, он не понимал. Алиссинди словно наказывала его, но видит бог, Роман понятия не имел, за что. Без неё было тоскливо, и если бы не присутствие Сорры, постоянно развлекающему его всевозможными способами, он бы окончательно взвыл. Подумать только, а ведь ещё не так давно, они с Соррой были врагами. Как всё таки удивительно причудливо бывает судьба плетя свои узоры такими вот крутыми зигзагами.— Опять хандришь? — Сорра вошёл в комнату и застав Романа в столь выразительном настроении, подошёл и решительно содрал подушку с его головы.— Отвали — беззлобно впрочем буркнул Роман, пытаясь отобрать подушку назад. Сорра картинно примерившись запульнул её на свою кровать в противоположную стену комнаты. Роман пожав плечами снова рухнул лицом вниз и закрыл голову ладонями-Я не настроен на шутки— А кто сказал что я буду с тобой шутить? — Сорра подхватив его без усилий развернул к себе лицом и болезненно надавив на его пресс сдвинул брови.— Ну?— Что ну? — Роман попытался столкнуть его руку.— Почему такое убитое лицо. У тебя что кто то умер?— Нет— С Аллисинди поссорился что ли? — Сора выразительно приподнял бровь.— Нет. Отстань — Роман уже начал злиться.— Не надейся, напарничек — когда Сорра начинал говорить таким издевательским тоном, самым разумным решением было сдаться.— Алиссинди спросила меня, любил бы я её если бы она была уродливой и безобразной?— Неужели? Ты додумался сказать ей нет? — Весёлое изумление отразившееся на лице итанийца могло бы ввести в заблуждение кого угодно.— Да нет же — Роман смотрел в сторону. — Но она стала такие дурацкие вопросы задавать— Например? — Сорра искренне озадачился— Она спросила смог бы я любить её душу. Ну например если бы она была мужчиной. Не знаю, в общем она говорила какой то бред. И по моему она на меня обиделась.— О горе ты моё — Сорра возвёл глаза к потолку. — Роман обычно в таких ситуациях девушки хотят услышать да. Он приложил руку к груди. — Я любил бы тебя какой бы ты не была, ведь моя любовь к тебе крепче алмаза— Но я не могу солгать — Роман был в отчаянии.— Ну как я могу любить мужчину. Это же немыслимо.Сорра неопределённо хмыкнул.— Если бы ты родился в Итании — осторожно заметил он — Подобное не казалось бы тебе грехом. У нас любовь священна.

Роман так резко вскочил и вцепился в его плечи, что Сорра только рот открыл от изумления— Роман милый, я тебе конечно рад помочь по любым вопросам и в том числе и по вопросу мужской любви просветить, если уж очень сильно попросишь. Но не надо это делать столь активно. Ты меня пугаешь— Болван — Роман отвесил ему затрещину — Я просто подумал, что ты мог бы мне объяснить некоторые вещи которые я не понимаю. Ты же из Итании как и Алиссинди и....он замер и начал медленно багроветь когда до него дошёл смысл слов Алексиса.— Ты что, спал с... мужчинами? — спросил он в благоговейном ужасе— В обще то — Алексис аккуратно снял его лапки со своего плеча — Если два человека любят друг друга, то вопрос пола не имеет особого значения. К тому же есть люди которые изначально не испытывают положенного влечения к представителям противоположного пола. Для них родиться в вашей стране, трагедия. Мы смотрим на вещи гораздо шире. — А ты?....Роман жутко покраснел, под ироничным взглядом приятеля— Показать? — Алексис широко ухмыльнулся и приглашающим жестом похлопал рядом с собой. Роман никак не мог понять, шутит он или как обычно насмехается.

— Да — отозвался он прежде чем сам понял что сказал. Брови Алексиса стали напоминать красивый художественный домик.Он моргнул и внезапно покраснел, наверное так же сильно как Роман, разве что румянец на лице Романа никогда не был столь заметен.Роману стало весело. — А что так? — нахально спросил он устраиваясь поудобнее и кладя ногу на ногу — Почему бы мне и не познакомиться с некоторыми обычаями Иттании? А? — он имитируя манеру самого Алексиса подмигнул.— А тебе не кажется, что ты сейчас получишь, то на что даже не нарываешься — процедил Алексис сквозь зубы.— Ну ладно, я вообще то пошутил — смущенно пробормотал Роман.Я просто не думал...Алексис, не, ну ты что, правда?Вместо ответа Алексис просто сдёрнул его вниз. Роман чертыхнулся, больно стукнувшись затылком о спинку кровати и вдруг осознал, что лежит наполовину придавленный к кровати, слегка навалившемся на него Соррой.-Эй ты...Ты что? — спросил он испуганно, когда пальцы Сорры уверенно взяли его за подбородок, а один из них слегка надавил на губу. Внезапно Роману стало страшно. Как перед прыжком в холодную воду и в то же время это было как то удивительно захватывающе.— Тшшш. — шепнул Сорра ласково, словно успокаивая. — Будем считать, ты напросился на показательную демонстрацию — даже в такой момент он как обычно не смог удержаться от ехидного смешка. — Не вздумай — Роман попытался оттолкнуть его, но это была слишком вялая попытка. Впрочем, не оставленная без внимания.— Укусишь — зубы повыбиваю — мрачно пообещал Сорра, и придвинувшись ближе осторожно провёл языком вдоль его губ.Роман потрясённо таращил глаза так и не успев толком осознать случившееся. Это было слишком неожиданно. Да и к тому же Сорра прервался, прежде чем ди Валь смог осознать свою собственную реакцию. Сорра отстранился ухмыльнулся в своей обычной издевательской манере. — Ну что с тебя хватит, или ты хочешь дать Алиссинди честный ответ? -Эээ — Роман промычал что то невнятное. Сквозь тонкую рубашку Алексис ощутил как бешено стучит его сердце и накрыл его ладонью— Боишься? — подначил он на мгновение прикрывая глаза и давая разглядеть насмешку очередного вызова. Кишка тонка — сказал его взгляд.— Вот ещё — буркнул Роман злясь на то, что Сорра выставил его идиотом — Я бы сказал что ты меня не впечатлил. Хотя для неопытности это простительно. Целоваться ты не умеешь — вынес он безжалостный вердикт.— И в кого ты у меня такой, дурашка? — усмехаясь с необыкновенной так невяжущейся с ним нежностью шепнул Алексис и накрыл его рот целиком.Роман хотел засмеяться, и сказать что то едкое, но губы Алексиса неожиданно коснулись его губ, вбирая его в себя и сердце Романа перестала биться. Ему показалось что перед ним Алисиннди. Этот страстный и в то же время нежный поцелуй исполненный любви и такой необыкновенной горьковатой сладости. Он поплыл реально теряя ощущение пространства и времени. Осознавая её присутствие, словно в эту секунду она была рядом с ним. И может быть поэтому он не оттолкнул Алексиса сразу, а может быть растерялся перед этим ошеломительным напором ласковой и в то же время такой упоительно страстной нежности.Алексис пил его губы, ласкал их губами и языком не пропуская ни одного краешка или уголка как любила это делать Алиссинди, то раскрывая их себе навстречу, то чуть дразня смыкая их вновь, что бы перепробовав кончиком языка и зубов каждый распоследний миллиметр ворваться в его рот сокрушительным стремительным ураганом. Нет Алиссинди не делала такого. Или делала. Кто он? Что это? Как такое возможно? Роман не замечал, что постанывает в ответ на уверенные и в то же время опробующие его тело прикосновения, что подаётся навстречу ладони которая вдруг так уверенно и знакомо накрыла его пах. Что Алексис делает с ним. Это ...— Люблю тебя — прошептал Алекис — Роме — он застонал наваливаясь на Романа, целуя его в шею, лаская языком ухо, точно так как это всегда делала Алиссинди. Осторожно вытаскивая рубашку из штанов, для того что бы скользнуть ладонью по обнажённому животу; умело подцепляя пояс штанов, слегка приспуская вниз, что бы дать простор чутким пальцам..

— Люблю тебя, роме.

— Ромэ И это стало его фатальной ошибкой.Это было похоже на внезапный сквозняк. Казалось даже воздух в комнате оледенел. Превратившись в хрупкое морозное стекло. Тонкая холодная преграда отчуждения в долю секунды сотканная страхом, непониманием и внезапным прозрением.Роман оттолкнул его. Сильно, почти рывком. От недавней вялости не осталось и следа.— Что? — спросил он трогая губы, пальцами и глядя на свои руки, словно это могло дать ему ответ.— Что ты сейчас сказал, Алексис? — следующий взгляд предназначался Сорре и видит бог, Сорра бы сейчас многое отдал, что бы вернуть свои слова назад, что бы никогда не услышать этого тяжёлого упавшего камнем вопроса.— Повтори. Что ты сейчас сказал Сорра. Как ты назвал меня?

Секунды накладывались одна на другую. Пока мозг Сорры метался в панике, пытаясь придумать вескую причину, пока его глаза смотрели жалобно и умоляя.— Роман ты же сам дал мне ответ — прокричал его взгляд. — Ты же сам сказал мне Роман.Да какого чёрта?— Я сказал — медленно чеканя слова Сорра поднялся с пола и выпрямился — Я сказал, что люблю тебя Ромэ. И готов повторить это снова.На Романа было жалко смотреть. Его лицо, поза весь его облик выражали отчаяние и в то же время запоздалое, пока ещё смутное, понимание, того что это не может быть случайностью. Но это должно быть случайностью. Это— Ты ведь оговорился? — спросил Роман почти шёпотом — Ну скажи Сорра, ты же вот так пошутил как обычно, да? — последние слова он почти простонал, жалобно, трогательно, умоляя.-Сорра?— Так было бы здорово — внезапно отозвался Сорра поднимая глаза и рассматривая лепнину на потолке — Так было бы здорово если бы я сейчас сказал, что это шутка. Правда же Ромэ? — в его голосе родилось рыдание, а в глазах блеснули слёзы.— А если я скажу что это не шутка? — он пронзил Романа взглядом, сломал его дрогнувшей линией рта — Если не шутка, что тогда?— он наступал на Романа, заставляя его пятиться к стене, и обмирать от каждого медленного и в то же время стремительного шага. — Ты сказал, что тебе всё равно, как выглядит Алиссинди. Ты сказал, что готов принять её в любом обличье. Старой, больной, уродливой, даже если она окажется мужчиной... Мы можем сказать любые слова, надеясь что нам никогда не придётся нести ответ за них. Но что ты станешь делать, если Алиссинди окажется мной? Что тогда Роман?Бежать было некуда. Лопатки Романа упёрлись в стену, а с другой стороны к нему приблизился Сорра, коснулся его лица, перехватил пытающуюся отбросить его руку. — Я не старый. Не уродливый. — прошептал он с горечью. Его глаза превратились в озёра, полные сдерживаемой солёной воды.— Но я твой лучший друг...кажется, ты так сказал?Роман молчал хватая воздух ртом. Ему хотелось что бы Сорра замолчал и перестал говорить все эти ужасные вещи, которые не могут быть правдой. — Это какая то шутка — пробормотал он хрипло. Он избегал смотреть на Сорру. Сейчас больше всего на свете, ему нужно было остаться одному, и подумать. Он сам не знал о чём. Но это было важно. Побыть одному, и понять смысл всех этих сумасшедших жутких слов.— Мне надо подумать — он почти бездумно рвался из рук Сорра пытаясь его оттолкнуть от себя. Его плечи дрожали. Почти такая же дрожь сотрясала Сорру.— Если ты сейчас уйдёшь — прошептал Сорра мёртвым ничего не выражающим голосом — Если ты сейчас уйдёшь, я умру. -Я не могу понять -Роман закрыл глаза, не замечая что по его лицу текут слёзы. — Я не могу понять, Сорра!!!! — наконец закричал он, с силой ударяя итанийца в грудь и словно прорывая плотину эмоций и слов.— С такими вещами не шутят. Не шутят!!! Ты чёртов ублюдок. Не смей. Не смей паскудить её имя. Мразь. Ненавижу тебяСильный удар заставил его замолчать. Сорра ударил его по лицу, а затем схватив за плечи приложил головой об стену.— Ты — он почти взвыл, а затем расхохотался.— Так ты думаешь, я шучу? Боги. Скажи мне Роман. Как я могу шутить... с этим? — его лицо поплыло меняясь, точно так же как потекло плавясь и искажаясь его тело. Роман хотел ударить в ответ, но не смог остановив руку, а затем когда сильные руки Сорры удерживающие его за предплечья разжались и девушка, ту которую он знал тысячу лет, ту которую любил каждым биением своего сердца, каждой нотой своего вдоха, отступила назад, плача не переставая, давая ему увидеть себя. Алиссинди. Любимая, единственная Алиссинди, словно в какой то жуткой насмешке, в великоватой одежде Сорры. Алиссинди стояла перед ним, смотрела на него протягивая к нему руки.

Роман — позвала она чужим, незнакомым голосом. Голосом Сорры. — Роман прости меня. Но я действительно тебя люблю. Я не знаю как так получилось. Я не знаю, почему это зашло так далеко. Я клянусь тебе, я никогда не хотел обманывать тебя, но это был единственный способ, быть рядом с тобой, коснуться тебя — она протянула к нему руку — Роман прошу тебя, Роман Рыдание, мольба, почти крик — Роман, прошу тебяНоги отказались держать. Роман съехал по стене, не в силах сохранять более вертикальное положение, потому что стены комнаты внезапно поплыли перед его глазами, но он усилием воли сосредоточился и не позволил себе уплыть в объятия морока.-Алиссинди -позвал он жалобно -Алиссинди, это же не может быть правдой. Ну скажи мне любимая, это же не может быть.— Роман — Сорра рыдал не скрываясь. Он встал на колени и теперь Роман ясно и отчётливо видел его черты, так навязчиво проступающие сквозь облик любимой Алиссинди.— Роман — простонал он — Я прошу тебя. Делай что хочешь, только не бросай меня. Не уходи. Я буду кем угодно для тебя. Если ты пожелаешь я буду женщиной, только не смотри на меня так — он почти закричал и закрыл лицо руками. Раскачиваясь из стороны в сторону — Не смотри...ромэ...— прошептал он обрываясь...Взгляд Романа выражал ужас. Он смотрел на Сорру, умоляющего его в облике Алиссинди, он смотрел на свою возлюбленную, а видел на её месте змею. Мысли отвратительные, ужасные, обрушились на него разом переворачивая весь его мир с ног на голову. Всё что он любил. Всё во что он верил. Оказалось...Шуткой? Игрой? Предательством? — За что ? — прохрипел он заставляя ком в горле исчезнуть, заставляя язык начать двигаться и говорить. Говорить хоть что нибудь, иначе он сойдёт с ума.— За что ты так ненавидишь меня, Сорра?— Роман — Алиссинди? Сорра? Бросилась к нему и была остановлена властным движением руки— Не приближайся — прорычал Роман. — Не смей, прикасаться ко мне...я...Он не договорил, потому что Алиссинди прыгнула на него, обхватывая его за шею, заваливая на пол. Он хотел ударить и не смог. Алиссинди перехватила его запястье, второй рукой вцепилась в волосы. Просто невероятно было как в таком хрупком теле оказалось столько сил, а затем навалилась на него, целуя в губы.— Прошу тебя, чёрт побери — стонала она — Роман я люблю тебя. Небом клянусь.Роман пытался оттолкнуть её, и не мог. Сознание словно раздвоилось на две части. Одна его часть вопила о том, что это ложь, вторая часть принадлежащая телу, не могла поверить, что это правда. Но разве может быть иначе, когда Сорра на его глазах, провёл всю эту метаморфозу и сейчас, не любимая девушка неумолимо терзает его губы, а человек, который не имел права даже быть.— Хватит!! — Роману удалось освободиться. — Прекрати это. Меня...меня тошнит от тебя!!! — заорал он отбрасывая девушку назад. Алексис пытался ухватит его за край одежды, а затем после этих слов отшатнулся назад.— Ты лгал мне...Всё это время насмехался надо мной — Роман вскочил на ноги — Никогда больше...Слышишь...А затем. Затем Роман побелел как простыня, согнулся в поясе...Он успел добежать до уборной...И его начало рвать.Если бы Алексис желал получить ответ, то сейчас реакция ди Валя на него была более чем убедительной.Он сидел на полу, скорчившись и закрыв лицо руками. Он больше не был Алиссинди. Зачем ему этот облик? Роман отверг его. Даже если бы он не отверг Алиссинди...— Так противно лгать — пробормотал Алексис глядя на свои широкие ладони — А не лгать невозможно. Вот мне казалось. Что ты Роман весь мой мир...а получается...Получается. Что я ошибся. В самом начале, принял иллюзию за правду. Так кто кого обманул?Роман не слышал его слов. Его выворачивало наизнанку и слыша звуки которые были красноречивее всяких слов, Алисин шатаясь поднялся на ноги.— Я проиграл — прошептал он и улыбнулся беспомощной растерянной улыбкой. А затем, шатаясь, вышел из комнаты Романа.

— Вчера вечером Роман ди Валь покинул академию — в голосе Рогозы не было никаких эмоций. Он просто сообщил Алексису этот факт, даже не поворачиваясь в его сторону. Глядя в окно, как тогда в день их первой встречи. Даже костюм на нём был тот же самый. И в кабинете ничего не изменилось. Всё так же строгая и в то же время элегантная обстановка выдающая характер своего хозяина. Разве что Романа больше не было рядом с ним. Все эти годы, которые они посвятили друг другу...казались сном?— Что? — переспросил Сорра. Ему стало трудно дышать.— Роман покинул академию добровольно. Как вы знаете не в наших правилах удерживать учеников силой. — Сильванир был столь любезен, что снизошёл до повтора. Но в следующую секунду причина его любезности стала более понятной.Когда Рогоза соизволил повернуться к нему он был в ярости.— Вы когда нибудь задумывались почему ди Валь оказался здесь, ди Эрро? Почему вместо того, что бы отстоять своё имя и титул, он подался в академию? Хоть малейшее представление?Вам не пришло в голову узнать о нём. Но зато вам пришло в голову пойти на поводу своих чувств. О чём вы думали, когда устраивали всю эту комедию? Что ж. Это поистине достойный её финал.Сорра стоял оглушённый.— Три года назад — тихо проговорил Рогоза. — На Ромейн было совершено нападение. Территория Ромейна, представляла собой очень выгодный торговый рубеж для перевозки контрабанды. Для вас не должно являться секретом, что и наш благородный король Георг, так же имел с этих сделок определённый процент, для того что бы быть заинтересованным в сохранении данного положения дел. С одной стороны Ромейн граничит с Иттанией, с другой стороны от Нормании, земли графства отделяет всего лишь узкий морской пролив. Очень удобная территория, для того что бы выгодно осуществлять торговлю. За счёт этих сделок Ромейн благополучно процветал все эти годы. Проезжая через территорию графства, торговцы, и путешественники, отчисляли в казну Ромейна немалую пошлину. И всё бы могло идти своим чередом. Но на беду себе граф ди Валь, отец Романа, оказался чересчур принципиальным и щепетильным человеком. Обнаружив что скрывается за этой торговлей, он немедленно связался с королём.

Ему был сделан благожелательный намёк, но он оказался настолько глуп, что не пожелал понять. Более того, он решил начать бороться с контрабандистами собственными методами. В случае раскрытия тайны, на карту была бы поставлена честь и репутация дома ди Валей. Ромейн не захотел быть втянутым в подобную историю, а это не просто перекрывало источник дохода, это ставило под угрозу имя короля. Граф развернул активную деятельность, против пиратов. Как вы знаете, закон о вольнораспоряжении, допускает подобное самоуправство. Завоёвывая свои земли, и раздавая их своим подданным прадед Георга поступил чересчур опрометчиво. Для того что бы заручиться поддержкой дворянства, ему пришлось дать дворянам, слишком большую волю. Фактически он оказался зависим от них, создав своё королевство на целой цепочке маленьких государств в государстве. Георг пытался изменить эту ситуацию. Более того эту ситуацию пытался изменить его отец. Тогда и была основана академия "Девяти стихий" Первоначально выпускники академии, являлись личной гвардией короля. Это со временем, стало понятно, что они могут принести немалый доход казне. Но опять же, это была палка о двух концах. Впрочем, я не вижу смысла вдаваться в историю. Достаточно того, что граф Ромейнский стал мешать. Нужен был повод, достаточно веский повод, что бы устранить его с дороги. Но по сути к ди Валю не к чему было придраться. Грех с контробандой был его единственным проступком. И даже Георг, к своей досаде вынужден был признать, что Ромейн, является верноподданейшим его союзником. Но тем не менее. Эта выходка. Короли — Рогоза позволил себе сарказм — Весьма часто бывают мелочны и злопамятны. И старательно блюдут свои интересы, даже несмотря на то, что их личные интересы, идут вразрез с интересами империи и её подданных. Сорра окаменел. Внезапно чётко в словах Рогозы уловив намёк в свой адрес. Вот только по бесстрастному лицу магистра сложно было что либо понять наверняка. Не обращая никакого внимания на реакцию Алексиса, Рогоза продолжал. Через какое то время в семье ди Валей произошёл скандал, в котором был замешан средний брат Романа, Динас ди Валь, впоследствии получивший титул Вальдо.Скандал замяли. Но ди Вальдо был лишён права наследования. Неслыханный в истории Ромейна прецедент. К сожалению, сколько я ни рыл в этом направлении, мне так и не удалось узнать, что именно он тогда сделал. Динас подался к королю искать защиты. И как показало время, этот предприимчивый юноша, оказался гораздо дальновиднее своего отца. Он был шпионом короля Георга. Весьма талантливым шпионом, смею вас заверить. Именно ди Валь был замешан в истории с отравлением некоей знатной фрейлины, которая по слухам являлась вашей матерью. Рогоза прервал повествование, тщательно следя за реакцией ди эрро. Вы побледнели Алисин. Сядьте. — сказал он с беспокойством — Не хватало, что бы вы упали в обморок, у меня на глазах. Разве не по этой причине вы ненавидели Романа.Роман — упоминание этого имени казалось болезненным, как незаживающая рана. Сейчас слушая Рогозу, и начиная наконец, что то понимать для себя, Алисин уже знал, что эта рана не заживёт никогда. Он любил его. Видит бог, он действительно любил его и возможно именно поэтому, сейчас ему и было так мучительно больно.

— Продолжайте — справившись с собой усилием воли, сдавленно проговорил он.— И всё же советую вам присесть. -Рогоза продолжал. Динас, заключил сделку с его величеством.По условиям этого соглашения, Динас наследовал земли, после смерти отца и брата. Так же, указом короля, его младший брат Роман лишался права наследования. Это был пункт на котором Динас настоял особенно тщательно. Весьма мерзкая и неприятная история — Рогоза замолчал и уставился вдаль, не замечая оцепеневшего Алексиса который жадно ловил каждое его слово. Вальдо договорился с норманнскими пиратами. Кроме этого, ваш дядя Георг выделил своих людей. На Ромейн было совершено нападение. Всю семью Романа вырезали. Но не сразу. Для того что бы стать законным владельцем замка, Динас, должен был получить печать истинного герба. Местонахождение печати, тайна, которая передаётся от отцу к сыну. Будучи изгнанным, Вальдо не узнал этой тайны, но её знал Роман.Рогоза снова замолчал. Он молчал довольно продолжительное время. Романа пытали — сказал он после паузы. — Не только пытали. Если мои источники верны, Вальдо подверг его насилию, шантажируя жизнью матери и сестры. Роман сказал ему где находиться печать. После чего Вальдо имел неосторожность проговориться об этом. Сестра и мать Романа покончили собой. Перед смертью, мать Романа прокляла обоих сыновей. Кроме этого, по условиям сделки которую Вальдо заключил с королём, после того как Вальдо вступит в законные права и будет признан в качестве нового владетеля земель, Роман должен был быть лишён своего графского титула и быть изгнанным. Этот закон успел вступить в силу. Неофициально. Официально Вальдо не успел воспользоваться печатью. Потому, что Роман открыл свой дар. Он уничтожил замок и всех его обитателей. Его сила вышла из под контроля. Я был там. На месте замка Ромейн теперь находиться море. Вот только Роман был лишён права наследования. Земля отошла королю. И само появление Романа здесь в стенах академии...— Рогоза снова замолчал. — Его дар уникален — сказал он тихо — Такие как Роман рождаются раз в сто лет. Я надеялся обучить его. Более того приняв ди Валя в академию, мне пришлось пойти на перекор воле короля. Но я взял на себя личное обязательство того, что Роман сумеет забыть о своей мести. Присяга, которую дают выпускники академии не может быть нарушена. Давая подобную присягу вы заключаете магическую сделку, по условиям которой вы никогда не сможете обратить свой дар против короля. Всё было продумано до мелочей. Неужели ты считаешь, что все ваши выходки сходили вам с рук, только по той причине, что вы обладаете талантом ди Эрро? Мне нужен был Роман, он был нужен не только мне, его дар был нужен королю. Политика не терпит щепетильности и прекраснодушия. Всё измеряется довольно банальной ценой. Подчас жестокой, подчас циничной. Я знал о том, что происходит. Я хотел прекратить это, но так получилось, что познакомившись с прекрасной Алисинди -тут Рогоза допустил такой сарказм, что Алексиса затошнило — Роман сумел забыться. Хотя бы ненамного. Если бы он жаждал мести, если бы действительно войдя в ворота академии он имел цель — убить короля, его обучение было бы закончено с первых секунд, а за его жизнь я бы не дал и ломанного гроша. Но наш прекраснодушный ди Валь, оказался неспособен к мести. Бедный запутавшийся мальчик. Повисшая в смятении душа. — Рогоза щёлкнул пальцами — Из него можно было слепить всё что угодно. Даже то, что вы стали напарниками...И всё пошло псу под хвост...Алисин, вы знаете, у меня есть желание выбросить вас вон, следом за напарником. Но я не могу сделать этого, потому что сам же нарушу те закона, которые создавал. Это сложно объяснить. — Рогоза замолчал разглядывая магический шар и непонятно было, что он видит в нём.— Почему вы отпустили его? — тихо спросил Алисин.Рогоза вскинул голову и наградил Алексиса волчьим взглядом, так не вяжущимся с его изысканной внешностью— А какой выбор у меня был. Убить его? — Сильванир покачал головой. — Есть вещи, которые зависят от нашей воли, но человек обладающим даром предвидения не станет в них вмешиваться, по той причине, что видит в этом рок судьбы. Я отпустил Романа, потому что не в состоянии был отдать приказ о его ликвидации. Более того, король Георг не в курсе происходящего. Но это уже мои трудности, как я буду разбираться с этим — Рогоза вновь сделал паузу водя пальцем по бездушной поверхности кристалла — Насколько мне известно, а мне это достоверно известно. Роман направляется в Барайю. И насколько я могу судить, исходя из его характера, он попытается начать новую жизнь, и забыть, обо всём, что произошло. Но в Барайе началась война. И Роман сам того не подозревая, угодит в самый её эпицентр. Эту войну начал ваш отец. Поздравляю вас Алексис. Как только Роман примет подданство Барайи, а он примет его я более, чем уверен, он официально станет вашим врагом. Алексис не знал что сказать. Информации было так много, что на какое то мгновение он оказался неспособен её воспринимать. Ему хотелось бросить всё и немедленно последовать за Романом. Остановить его. Попробовать объясниться. Ещё один раз. Но в этот момент Рогоза оторвался от своего шара и взял со стола пакет.

— Он кое что оставил перед уходом. Не на память. Оставил просто так. Но думаю, это может остаться у тебя. Более того, я бы хотел что бы это осталось у тебя. Так сказать, маленький подарок, который научит вас принц ди Эрро, думать о последствиях, прежде чем совершать какие либо необдуманные шаги.С этими словами Рогоза кинул ему запечатанный конверт. Алисин поймал его на лету и разорвал почти машинально. А затем сердце его пронзали острая болезненная судорога. На ладонь ему скользнула знакомая алая сигна. — Роман отказался от своего герба и от приставки ди. Этот подарок он передал королю. После этого, у меня не было желания чинить ему препятствие в его намерениях. Роман ди Валь добровольно отказался от титула. И не только от него — прибавил Рогоза с непонятным осуждением — Так же, он просил передать вам, Алексис Сорра, что титул, абсолютно ничего не значит. И мир померк. Нет ничего не изменилось. Солнце по прежнему продолжало светить с синих небес, трава была всё такой же зелёной, а город хранил в себе тысячи звуков и запахов. Но в них больше не было одной единственной ноты. Которая придавала всему этому смысл.Роман исчез навсегда. И надеяться на его возвращение было так же бессмысленно, как пытаться умолить реку повернуться вспять. Ромейн никогда не поворачивал и не отступал от принятых решений. Но несмотря на это, Алексис не собирался сдаваться. Даже если Роман ненавидит его, даже если само имя Сорры, причиняет ему боль, Алексис отыщет его, во что бы то ни стало. Посреди этих бескрайных, заснеженных дорог отчаяния, он побежит за ним, и обязательно найдёт его, для того, что бы если не вернуть, то хотя бы суметь вымолить его прощение, а если не вымолить, то отговорить от этого безумного шага.Куда бы ты ни пошёл Роман. Я буду следовать за тобой. И по этой дороге мы пройдём вместе. Даже если она будет заранее обречена, на свете не существует силы, способной остановить меня сейчас. Ведь мы с тобой напарники Роман. И я. Я люблю тебя.— Благодарю вас магистр Рогоза — сказал Алексис зажимая алую сигну в кулаке. — Спасибо за то, что вы передали мне этот дар, и благодарю за то, что рассказали мне эту историю. А теперь, я прошу не препятствовать мне, в моём решении. Завтра я собираюсь покинуть академию. — Ди Эрро не дурите — Рогоза попытался говорить, но Алисин оборвал его одним властным, не терпящим возражений жестом — Я вернусь сюда, вместе с Романом. Или не вернусь вовсе. Но видит бог, я найду его.— Алексис — тихо сказал Рогоза и непонятно было почему, глаза старого магистра впервые были полны такой острой и откровенной жалости — Судьба очень странная вещь. Иногда она так причудливо играет нами — он оборвал сам себя и отвернулся — Вы вольны делать, всё что пожелаете ваше высочество. Не в моей компетенции чинить вам препятствия, и — он развернулся — Если вы действительно желаете найти его, мой вам совет Алисин, уезжайте немедленно. Уезжайте прямо сейчас. И я надеюсь, что вы...не опоздаете — он повернулся к окну и глаза его внезапно остекленели — Слишком поздно — сдавленно прошептал магистр — Мужайтесь, принц. Ваша судьба ждёт вас. Дай вам бог, принять верное решение.— Поверенный короля — запыхавшийся Сидер ворвался в кабинет Рогозы без стука, что практически никогда не случалось на памяти академии — Он желает видеть Сильванира дан Рогозу и — взгляд его упёрся в Сору с каким то благоговейным ужасом — И принца Алисина ди Эрро. — последние слова, Сидер заканчивал трепещущим шёпотом — Принц, это герцог Брамс. Он... — Сидер замолчал, подчинившись яростному жесту Рогозы — Он ждёт в приёмной — пробормотал студиоз смущаясь.— Скажите ему обождать. Я приму его как только освобожусь — коротко приказал Рогоза и дождавшись когда Сидер уберётся, повернулся к взволнованному принцу. — Аллиссин, сейчас за этой дверью, будет решаться ваша судьба. Вы можете взять коня, и уехать на поиски Романа. Ещё не поздно и вы успеете. А можете остаться и узнать, что готовит вам будущее.Как поступать решать только вам. Но если вы останетесь, то возможно вы уже никогда не увидите Романа. Готовы ли вы к такой судьбе? — Я уеду — сказал Алисин твёрдо — Но после того, как узнаю, что за вести привёз мне Брамс.— Да будет так — на секунду прикрыв глаза, возвестил Рогоза, словно принимая на плечи, какой то тяжкий и невидимый груз, и позвонил в колокольчик вызывая, слугу.— Передайте герцогу, что мы готовы принять его незамедлительно.

Вести которые привёз Брамс были ужасающие.— Ваш отец, мужественно сражался. Мужайтесь принц — Брамс говорил долго и красноречиво, но Алисин почти не слушал его, потому что, что то случилось с его глазами, и стены комнаты внезапно поплыли, растекаясь в разные стороны. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть. Это не могло случиться вот так. Брамс дождавшись, когда Сорра немного придёт в себя и оправиться от страшного известия продолжал рассказывать и было непонятно кому он рассказывает, ибо принц его слушать сейчас, был просто не в состоянии, а судя по ничего не выражающему взгляду Рогозы, Сильванир уже был в курсе всех привезённых герцогом новостей.Как оказалось, за время пребывания Сорры в академии, страна была втянута в войну с соседним государством Барайей. В одном из сражений его отец был убит, а так как на престол больше не было претендентов, и страна находилась в критическом положении, герцог, ни много ни мало, привёз Алисину — корону.Правда для того, что бы донести до раздавленного этой страшной вестью принца, слова, понадобился почти час. — Иттания нуждается в вас мой принц — говорил Брамс, дождавшись когда тактичный Рогоза оставит их наедине — Или если выражаться прямо король. Я смею настаивать на том, что бы вы вернулись домой незамедлительно. Армия Барайи уже прошла первый рубеж. Королевство находится в критическом положении. В министерстве царит полный разброд. Королева вдова не имеет никакой реальной власти. Справится с ситуацией она не в состоянии. Она понимает, что ваше возвращение в столицу ей более чем невыгодно. И более того несёт для неё определенного рода угрозу, но тем не менее, так же она понимает, что если в ближайшее время ситуация не будет взята под контроль, за её жизнь никто не даст и ломанного гроша. Я привёз вам её личное письмо. Говоря это Ар прищурился. — Но мы оба понимаем, что это не более чем формальность. Я прошу вас вернуться мой король и взять то, что принадлежит вам по праву. Страна нуждается в вас Алисин ди Эрро. Я понимаю, ваши чувства, и то, что вам сейчас больно и скорее всего неприятно слышать мои слова, но видит бог, у нас просто нет времени. Я почти неделю добирался до Армейна, неделя нам понадобиться на обратный путь. За неделю можно сделать слишком многое. В армии Филиппа опытные полководцы. Барайя военная страна, мы практически ничего не может противопоставить ей. Герцог Мантейн в одиночку сдерживает натиск врага. У нас пятидесятитысячная армия, против стотысчной армии Барайи. Прошу вас ваше величество, любое промедление сейчас смерти подобно. Я уже встретился с вашим дядей. Он желает лично говорить с вами. Вам нужно убедить Анрейм оказать поддержку Иттании. Ваше величество, вы слышите меня?Алексу показалось, что на него обрушилось небо. Когда то, несколько лет назад, находясь между небом и землёй, мучимый неизвестностью, он мечтал лишь об одном — вернуться однажды в Итанию, вернуться для того что бы стать королём. Законным королём. Взять себе то, что было отнято у него, такой жестокой и несправедливой насмешкой судьбы. Отомстить своим врагам. Заставить каждого из них заплатить за все причиненные ему страдания. Даже если ради этого, ему однажды придётся пойти против воли собственного отца, даже если ему придётся силой пробиваться к престолу отнимая его у своего младшего брата, который в отличие от него, родился истинным королём. Иногда в своих мечтах, он представлял это. Страстную, подчас жестокую и неистовую борьбу. Мучимый собственной душой, иногда он ощущал, что готов к ней. Готов принести все те жертвы, который потребует от него этот путь. Ради того, что бы вернувшись отомстить за смерть своей матери. До встречи с Романом, это было так важно и необходимо для него. После встречи с ним, его небо и земля поменялись местами. После встречи с ним, на какое то время, ему начинало казаться, что его боль и ненависть утихли, заполненные новым, светлым, всепоглощающим чувством. И тогда вместо ненависти и мести, он мечтал о том, что бы обучение в академии никогда не заканчивалось, ибо лишь здесь, приобретая поистине уникальную силу для своей будущей борьбы, он одновременно обрёл покой. И понял, что его желание ненавидеть и бороться прошло, а все честолюбивые замысли, как то внезапно утратили свою остроту.Всё что он хотел это быть с ним. Пускай не королём, пусть даже не принцем, просто быть, всего лишь самым обычным Алексисом Соррой из Итании, даже если уже тогда понимал, что это невозможно. Но надежда ведь как известно, всегда умирает последней.После ухода Романа, у него не было времени подумать над всем этим, не было времени осознать, потому что весь его мир, рухнул и вот теперь словно в насмешку, судьба, снова перевернула всё с ног на голову, бросая его в стремительной эскападе событий, но одновременно предоставляла ему шанс. Не просто шанс, а великодушно давала ему всё то, о чём он так страстно мечтал. Легко, без всякой борьбы.И возможно ты никогда больше не увидишь Романа.Прощай Роман ди Валь. Дай бог, что бы наши пути, никогда не пересеклись более. Эта мысль, эта мечта, эта надежда, больше не имела смысла, она умерла разбитая правдой внезапно обрушившейся на него реальности. Всё о чём он так страстно мечтал, всё к чему стремился.Прощай Роман— Я готов следовать за вами незамедлительно герцог — сказал Сорра выпрямляясь.Где то в своём кабинете в академии, Сильванир дан Рогоза с какой то бессмысленной пустотой жеста водил по враз опустевшему хрустальному шару. Всё это больше не имело смысла. Их судьба отныне не подчинялась человеческой логике поступков. Она всё решила за них, и отныне, эти два человека, которые своим соединением, казалось бы, могли потрясти мир до основания оказались разбросаны по разные стороны баррикад, так и не узнав, и уж тем более ни выполнив ни одного из тех великих замыслов, которые так надеялся осуществить с их помощью основатель академии. И покидая стены академии в сопровождении герцога Брамса и своих друзей, Алисин ди Эрро думал лишь об одном. Отныне, для того, что бы выжить на том пути, которое было избрано его сердцем, он должен навсегда забыть Романа ди Валя. А когда сердце не желает больше страдать и изнемогать от любви, оно защищаясь от боли, вырабатывает совершено противоположные чувства. Покидая стены академии, принц Алисин ди Эрро вышвырнул алую сигну в грязьРомана ди Валя, больше не существует в природе. Этот человек предал его, а ди Эрро никогда не прощал предателей.

Что значит слабость? Трусость может быть?Роман трясся в седле, уже вторые сутки. И у него было много времени для размышлений. Трусость? Слабость? Он безвольный никчёмный червяк, у которого не хватило сил и желания? Который пошёл на поводу своих чувств. А были ли чувства? В душе не было ничего. Дыра. И усталость.Месть? Он не хотел мстить. Он вообще ничего не хотел. Раньше он любил думать о своих родных. Вспоминать те дни, когда они были вместе, тщательно разделяя воспоминания, на до и после. Теперь он не имел права даже вспоминать. Он предал свою семью. Предал её в ту секунду когда сорвал с плеча сигну, навсегда отказавшись от звания своего рода. Прервав нить ди Валей. Если бы отец был жив, он бы плюнул ему в лицо. Смерть его родных, гибель учителя. Всё оказалось напрасным и его мать. Как же она была права, обозвав Романа трусом и слабаком. Будет ли он когда нибудь прощён ими? Роман не хотел об этом думать. Это было слишком мучительно и стыдно. Он не мог сейчас думать. Когда он умрёт, он будет бежать от встречи с создателем, для того, что бы никогда не увидеть глаза своих родных, глаза в которые он даже не имел права смотреть. Будь проклято всё. Абсолютно всё. Вся эта дурацкая проклятая жизнь. Что он может сказать в своё оправдание? Что он не справился, потому что он просто устал. Безумно, отчаянно устал от всего: от мести, которая была ему не по силам, от ноши, которая оказалась ему не по плечу. Он не смог принять тошнотворного предательства Алексиса. Но что же сделал он сам? Его слова сказанные Алиссинди, его клятвы, его обещания. Когда пришла пора потвердить их на деле он оказался раздавлен и уничтожен настолько, что был не способен понимать происходящее, потому что такое происходящее не просто не укладывалось в его голове, оно жгло его раскалённым железом. Алексис лгал ему, всё это время говоря о своей дружбе и любви он лгал ему, подло прикрываясь чужой личиной, под видом которой склонил его к греху. Отвратительно, мерзко, грязно, жестоко...

Он бы мог простить ему многое, но это...Это было невозможно простить. Ни простить не оправдать и в итоге не в состоянии принять такой правды он поступил с Алексисом точно так же, трусливо сбежав от него в ночь, предав, растоптав, уничтожив. Оставив его одного осознавать последствия их обоюдных поступков. Сорра плачущий, трясущийся Сорра стоявший перед ним на коленях, протягивающий к нему руки, Сорра умоляющий его о милости...Это было страшно. Он видел его, слышал его слова с трудом проникающие через вату окутавшую сознание, и содрогался, содрогался от отвращения видя на его месте другого человека, ненавистного Вальдо. Даже в мыслях Роман никогда больше не называл его братом. И всё что он был в состоянии сделать это бежать, бежать прочь от наяву повторившегося кошмара, кошмара в котором самый близкий и любимый человек предал его во имя своей похоти.... Нет, он не мог думать. Он не хотел больше размышлять, тупо пялась на окружающий его осенний ландшафт. Перед глазами тянулась неровная пыльная дорога, временами переходящая в каменистый трактам, временами в откровенную грязь. За плечом висел меч, на поясе кинжал. К седлу был приторочен арбалет, и колчан металлических болтов. Такие запросто пробьют доспехи. А если не пробьют наготове есть кое что понадёжнее оружия. Магия жила в нём, так же естественно и привычно, струилась по жилам, как струиться кровь, а может быть была чем то сродни дыханию? Раньше Роман не замечал такого единения со своим магическим даром, но видимо несколько лет в академии не прошли бесследно. Он многому научился. И был весьма опасным противником. По крайней мере, хозяин каравана, следовавшего в Барайю, нанял его не задумываясь, пообещав заплатить весьма приличную для охранника сумму — десять золотых. По условиям договора заключённого с академией, один золотой он обязан был перечислить на счёт академии. Роман внутренне усмехнулся. Рогозу наверняка позабавит этот факт. Но игнорировать данность договора он тоже не мог. Магический знак на плече заменивший ему сигну не даст ему нарушить условия сделки заключённой с Рогозой. Только сейчас Роман начинал понимать всю масштабность и мощь академии девятки которая тянула свои невидимые нити щупальца по всему миру, поддерживая эту магическую связь печати с каждым кто когда либо обучался в этих стенах. При желании для Рогозы не составить труда узнать его местоположение. Но причин не доверять Рогозе у него не было. Сильванир отпустил его. Перед расставанием они говорили о многом. После этого Роман отказался от сигны, и Сильванир устало прикрыв глаза, произнёс формулу соглашения. По дороге на них пытались напасть разбойники и даже один раз пришлось столкнуться с разновидностью ночных оборотней. Роман сумевший расправиться и с теми и с другими, доказал что не зря ест свой хлеб, а хозяин каравана проникся к молчаливому мрачному парню таким уважением, что разговаривал с ним исключительно на вы, не забывая каждый раз прибавлять господин. И хотя на плече ди Валя больше не было герба, тем не менее его благородное происхождение, и его манера держаться, выдавали его за версту, невольно выделяя среди обычных воинов и простолюдинов. Романа не то что бы сторонились. После того как он практически в одиночку сумел расправиться с бандитами, его встречали восторжённым рёвом и даже его браться по оружию, такие же вроде наёмники как и он сам, отнеслись к нему довольно дружелюбно. Но в то же время Роман кожей ощущал, чёткую невидимую дистанцию, отделявшую его от этих людей. Настороженность, царившую в их взглядах несмотря на приветливые улыбки и льстивые речи. Более того, он понимал, что возможно отныне так будет всегда. Барайю они пересекли на рассвете двадцатого дня. Не сказать, что бы Барайя сильно отличалась от того же Армейна, но тем не менее, всё здесь было чуточку иным. Другие люди, другие лица, немного иная речь и покрой одежды. И хотя в Барайе было много чужестранцев и путешественников, их караван встречали настороженно и негостеприимно. На границе и в самом городе их несколько раз останавливала стража для проверки документов. Особенно долго и тщательно присматривались к Роману. А стоило ему показать удостоверение выданное Рогозой, как перед ним вежливо извинились и непреклонно взяли под стражу, для тщательного выяснения обстоятельств и целей его пребывания в Барайе. Роман удивился, однако спорить не стал и уже сидя в охранном отделении и беседуя с распорядителем по делам иностранцев, с удивлением узнал, что Барайя находиться на военном положении.

Такие нынче дела — один из стражников, проникшись симпатией к синеглазому скромно державшемуся пареньку, принялся охотно рассказывать о происходящем — Мы люди маленькие. Наше дело исполнять приказы, а думать будут те кому положено. Для Барайи выход к морю жизненно необходим. Но вот что поделаешь нет у нас моря, а Георг непомерные цены загоняет. Вот наш дионт Филипп и пытается территорию отстоять. Раньше она Барайе принадлежала, а потом все эти переделы, перестановки. Пока спохватились что к чему. Георг уступать не хочет, более того потребовал, что бы Барайя ему контрибуцию выплатила. Наглость неслыханная. Ну наш дионт парень горячий. Взял да и объявил Георгу ультиматум. Перекрыл ему поставки масла и руды, а Георг в ответ морское снабжение прекратил и заблокировал Карбейский порт который Барайя ещё пятьдесят лет назад выкупила и да свои корабли отстроила. И пошлину поднял такую, что у дионта говорят припадок случился. Наш дионт в гневе горяч. В общем война будет. Не иначе.Их диалог прервало появление стражи. Романа взяли под охрану и посадив в карету повезли в неизвестном направлении. Сидя в карете, Роман думал о том, что судьба его складывается донельзя причудливо и если дело пойдёт подобным образом и в дальнейшем, то возможно ему придётся спешно покидать Барайю, причём скорее всего неофициально. Однако какого было его удивление, когда онпредстал перед королём.Король Барайи дионт Филипп, оказался довольно молодым и энергичным мужчиной. Темноволосым, худощавым, с бешенной кипучей энергией в пронзительных серых глазах и резкими, словно отрывистыми жестами, которые иногда приобретали удивительную плавность и выразительность, как и сама речь короля, выдавая в нём не только военного, на которого он без сомнения походил, но и дипломата. — Это правда, что вы являетесь выпускником академии Девяти стихий? — спросил Филипп без обиняков. Чувствовалось, что он очень занят и у него не было желания тратить своё время, на Романа. Но в то же время по тону приветствия, и по самой манере обращения, он словно бы давал понять, что Роман несомненно заинтересовал его. Вопрос в другом. Надолго ли? Король играл в шахматы сам с собой, одновременно просматривая принесённые депеши, и впервые узрев эту знаменательную без сомнения фигуры, ди Валь ощутил себя уязвлённым. Он стоял здесь даже не как пленник, до таких король обычно не снисходил, и не как иностранный шпион — такими занималась тайная канцелярия, а скорее как средство от скуки короля. Именно таким образом он ощутил себя в первую минуту, и надо сказать, вопрос короля его несколько озадачил. Несмотря на натопленный камин, в комнате было довольно прохладно. Заснеженный морозный воздух врывался в распахнутую форточку, немилосердно поддувая прикрытую курткой королевскую спину. Король зябко водил плечами, изредка отрываясь от бумаг и двигая фигуры на столе. Но ни делал ни единой попытки отдать приказание захлопнуть источник сквозняка. Обнаружив тонкую магическую сеть уходящую концами на улицу, Роман сдержал еле заметную улыбку. Защита от прослушивания и так же от любого магического нападения. Что касается атаки другого рода, еле заметное шевеление портьеры у стены выдавало присутствие телохранителя. Роман попытался просканировать ауру и был вынужден признать, что кто бы не был неизвестным защитником короля, своё дело он знал на славу. Услышав заданный вопрос, Роман, насколько позволяли скованные руки, равнодушно пожал плечами.— Я закончил четыре курса и покинул академию досрочно.— Почему? — король, наконец то соизволив оторваться от бумаг, наградил его цепким внимательным взглядом. Роману понравился этот взгляд. Спокойный, и в то же время проницательный, заглядывающий в самую душу.— У меня были на это личные причины — ответил он уклончиво.— Роман Валь — задумчиво пробормотал король и словно в сомнении передвинул одну из шахматных фигурок на доске.При появлении Романа, он даже не подумал встать. Вяло кивнул сопровождающим стражникам и те оставив Романа скованным по рукам, удалились, прикрыв за собой дверь, сам же король погрузился в чтение. Приглядевшись Роман узнал свои собственные документы, а так же удостоверение выданное ему Рогозой при расставании. Если не считать магической защиты и стражей скрывающихся за роскошными портьерами, комната была обставлена весьма скромно, почти просто. Личный кабинет какого нибудь скромного регистратора средней руки, и уж никак эта приёмная не напоминала комнату короля. Впрочем, вряд ли Роман удостоился бы столь высокой чести. Хотя сам факт того, что его направили на встречу с Филиппом не мог не радовать в свете последних событий. — А вам не кажется — повертев в руках бумагу и отбросив её прочь, вкрадчиво заметил Филипп — Что, вы сейчас не в той ситуации, что бы думать о личных причинах?Он замолчал раздумывая над ходом.— Конь — подсказал Роман машинально, следя глазами за партией. — Белые должны защититься конём. В глазах короля появилась искорка интереса.— Вы играете в шахматы?— Имею представление — сухо признался ди Валь. — В академии, мы довольно часто упражнялись, что бы развивать реакцию мышления.Король походил конём, как и советовал Валь, но одновременно контратаковал ферзём. — И что же подсказывает вам, ваша реакция? — насмешливо спросил он.

Что иногда в бою стоит быть откровенным — Слон д 4 — Хороший ход — сдержано похвалил Филипп и скрестив пальцы оторвался от доски — Теперь вы мне угрожаете. — Он молниеносно отвёл ферзя в сторону. — Как я могу, ваше величество, ведь это целиком, ваша партия. Пешка на в6Роман атаковал вынуждая ферзя покинуть чужую территорию.Король рассмеялся.— Роман, из вас получился бы великолепный придворный.Ди Валь моментально помрачнел и это не укрылось от внимания Филиппа.— Вы мне льстите, ваше величество. Я предпочитаю просто шахматы. — Да занятная вещица — король почти с сожалением отодвинул доску. — Как нибудь, возможно мы сыграем с вами эту партию, а сейчас, поговорим о вас. Как вы понимаете, вас пригласили сюда, не для того, что бы осведомиться вашими познаниями в шахматной стратегии.Роман коротко кивнул, выразительно звякнув цепями, чем вызвал очередную улыбку дионта.— Совершенно очаровательно — пробормотал он — Присядьте Валь. Я прошу вас быть откровенным со мной. И отвечать на мои вопросы предельно прямо, честно и развёрнуто. Скажу сразу, от этого будет зависеть ваша жизнь. Итак?— В чём меня обвиняют? — Роман поднял голову, и смело встретив испытующий взгляд, ответил вопросом на вопрос. Король хохотнул, но затем став предельно сосредоточенным, жестом указал ему на кресло. Уже не напоминая, — приказывая, сухим, не терпящим игр, тоном. — У меня нет времени на упражнение с вами в бессмысленной полемике. Рассказывайте Роман Валь, или точнее, граф Артани ди Валь Ромейнский. Бывший граф Артани, если мои сведения верны.Граф, вы так странно на меня смотрите. Три года назад, слухами о Ромейне, мои газетчики кормились две недели подряд. О том, что замка больше не существует не знает только слепой или глухой. Что касается других источников. — он сделал выразительную паузу давая ди Валю понять, что разведка короля вещь которая существует в любом государстве. Я не привык доверять слухам, предпочитаю факты. Ну так, что? Я смею наедятся, что вы удовлетворите моё любопытство?Роман несколько секунд пытался справиться с собой, а затем послушно сел.— А разве у меня есть выбор? — спросил он не без вызова.Филипп ответил ему почти влюблённым взглядом— Мой дорогой граф, а вас в академии не учили, что дерзить королям нехорошо? — задушевно поинтересовался он, сложив локти на столе и упираясь ладонями в подбородок и прибавил всё тем же доброжелательным тёплым тоном — Выбор у вас разумеется есть. — Я готов удовлетворить ваше любопытство ваше величество — прекрасно поняв подноготную слов, отозвался Роман — Но не более того, что позволят мне долг — он скривился выговаривая это слово — и честь. — Меньше пафоса и больше по существу — сухо обрезал король, которому похоже надоела эта словесная игра и откинувшись назад, снова взял в руки документы ди Валя.Роман принялся рассказывать. То что он мог позволить себе рассказать. Скрывая некоторые факты, стараясь, что бы рассказ выглядел предельно коротким и лишённым красок. Как и приказал дионт. По существу.Когда он закончил, король некоторое время не двигаясь, сидел в молчании. Почти минуту, а может быть две, погружённый в собственные мысли. Роман не мог понять, о чём он думает, машинально поглаживая своего так и не нашедшего достойного отхода ферзя, и что мелькает в этот момент в тёмных лишённых выражения глазах. Казалось, что внутри зрачков короля вспыхивают и пробегают короткие молнии. Но Роман не умел читать мысли, а если бы и умел, магический фон окружающий комнату вряд ли бы позволил ему провернуть подобное. Когда пауза, уже грозила затянуться, король внезапно опомнился и хлопнул в ладоши. — Саймон, потрудитесь освободить графа — приказал он коротко — И налейте ему вина. Вы уж извините, граф, что я так негостеприимно с вами — он стрельнул взглядом в сторону цепей — Времена сейчас неспокойные, а ваши способности, трудно отнести к разряду заурядных. Появившийся в комнате незаметный мужчина в чёрном комзоле, в точности исполнил его приказание. Роман сморгнул, внезапно осознав, что этот человек является выходцем девятки. Причём выпускником. Такие вещи чувствовались как то сами собой. Впрочем Саймон никак не отреагировал на его удивлённый взгляд. Убрал наручники и поставив перед Романом бокал, вопросительно покосился на короля.— Можешь нас оставить — приказал дионт. — Магическую защиту тоже можно убрать. Насколько я понимаю, у графа нет причин совершать на меня покушение. — он метнул в сторону Романа странный взгляд, и дождавшись когда они останутся наедине совершенно простецки поинтересовался — Могу ли я узнать граф, что вы намерены делать дальше?Роман вновь двинул плечами. В этот раз совершенно искренне. Если бы не усталость прослеживающаяся в этом жесте, можно было бы заподозрить его в легкомыслии, но безмерная скорбь, читающаяся в каждом жесте и какой то невидимый отпечаток внутренней душевной муки, отбивали всякую охоту поверить в то, что это действительно так.

Я ещё не определился с дальнейшими планами. — Роман повертев бокал в руках, отхлебнул, почти не чувствую вкуса — Я приехал в Барайю, лишь по причине, что не вижу возможным своё дальнейшее служение королю Георгу. Я больше не граф ди Валь. Покидая Армейн, я отрёкся от своего титула. — Если брать во внимание, тот факт, что прав на землю вас решили гораздо раньше — задумчиво пробормотал король. — Роман — позволите вас так называть?Он наконец определившись насчёт Романа небрежно отшвырнул его бумаги в сторону и вольготно откинулся в кресле — А что вы скажете, если я предложу вам служить мне? Роман, бога ради, у вас такой взгляд, что я ощущаю себя виноватым, непонятно в каких грехах. Я вполне серьёзно. Насколько я знаю, присягу вы не давали. Вы лишены титула, изгнаны с ваших земель, ваши родные погибли по прихоти вашего короля — дионт потёр переносицу -Причин для любви к Георгу у вас нет, точно так же как и у меня и... Бога ради граф, ну не смотрите уже на меня так. В вашем положении, рассуждения о долге или чести, покажутся мне прямо скажу — наигранными. Лично я не вижу причин, отказываться от подобного предложения. Роман молчал, не зная, что сказать. Предложение короля было настолько неожиданным, что ему даже показалось что он ослышался. Открытость и дружелюбность дионта, казались непривычными, да и сам дионт мало вязался с образом короля, напоминая больше эдакого своего в доску парня. — А что если я откажусь? — спросил он осторожно. Король качнул головой, но показалось или нет на лице его мелькнуло обиженное разочарование.— Да ничего не будет — проговорил он нервно дёрнув щекой и выдернув их подставки одно из перьев принялся общипывать его края — Преследовать вас из за того, что вы являетесь подданным враждебного государства, не вижу никакого смысла. Хотя бы потому, что искренне подозреваю, что вернуться назад, вы конечно сможете, но вот только не уверен, что вам там будут рады. Георгу вы неудобны, и неугодны. Простите за банальность, граф, но короли очень не любят, когда что то напоминает им, об их досадных промахах, и стараются избавиться от этого, что бы оно не мозолило так сказать глаза. Могу даже предположить, чем закончиться ваша поездка на родину. Самое первое, вас обвинят в государственном шпионаже в пользу Барайи, а дальше фьить — он выразительным жестом изобразил петлю — Что касается вашего нахождения здесь. Я довольно редко ошибаюсь в оценке людей, что бы понять, стоит ли мне тратить на них своё время или нет. Если вы ещё не обратили внимания на этот факт, граф. Вам я его уделил. Кроме того — перестав уродовать перо, король посмотрел на Романа в упор — Возможно это заявление покажется вам абсурдным или странным, но я верю в судьбу.Услышав его слова, Роман непроизвольно вздрогнул и напрягся. Под взглядом этих пронзающих глаз, он ощутил себя кроликом перед удавом. И в то же время в словах Филиппа, таилась какая то непонятная убедительная сила. Их хотелось слушать, более того, им хотелось верить — как бы странно они не звучали. Возможно потому что сам дионт, верил в то, что он говорил. Внезапно Роман осознал, что испытывает симпатию к этому простому и такому энергичному человеку. В нём не было фальшивой приторности, не было скрытности. Казалось он весь как на ладони, и в то же время, Роман осознавал, что дионт никогда не скажет больше того, чем сам бы захотел сказать. Более того, с какой то внезапной ясностью, Валь осознал, что откажись он от предложения короля, и ему действительно ничего не будет. Его отпустят на все четыре стороны, дав ему возможность жить так, как ему заблагорассудится. Но вот только эта встреча, станет последней. После его отказа, дионт утратит к нему всяческий интерес. Было в этом человеке, что то такое непостижимо загадочное и одновременно удивительно понятное. Как дважды два. — Вы никогда не задумывались о том, что ничего в нашей жизни не происходит просто так? — продолжая внимательно изучать его, спросил король — Вот вам кажется, что наша встреча случайна? Мне нет. Судьба даёт нам шанс ди Валь. Иногда множество шансов, а иногда один. И порой, самое важное в нашей жизни, это не упустить этот шанс. Следующие его слова подтвердили Роману, что он не ошибся — Я тебя отпущу Роман. — сообщил король переходя на ты — Служба мне — дело исключительно добровольное. Но если вы ответите отказом, граф — он снова непроизвольно перешёл на вежливую форму обращения, как бы давая понять, важность своих слов — я не думаю, что у меня возникнет желание встречаться с вами снова. Разве только вы сумеете сильно заинтересовать меня. Но для того, что бы меня заинтересовать, вам придётся совершить что -то либо поистине уникальное, либо начать нарушать закон. В первом случае, я повторю своё предложение, во втором — перо в его руках сломалось по полам и король, посмотрев на сей предмет с лёгким недоумением, отбросил в сторону. — Мне нужно подумать — тихо проговорил Роман после небольшой паузы — Я не могу дать ответ прямо сейчас. Он действительно не мог. В голове была куча мыслей и одновременно не одной. Это было слишком внезапно. Король словно только сейчас вспомнив о существовании графа, наградил его изумлённым взглядом — Роман, я и не настаиваю на ответе прямо сейчас. Пару дней — он подчеркнул это слово — я вполне могу и подождать. Осмотритесь в городе, разберётесь, что здесь к чему — он потянулся за новым пером, и обмакнув его в чернильницу принялся, что то писать. — Но через два дня, я бы хотел иметь удовольствие лицезреть вашу, до тошноты честную физиономию, во время утреннего приёма. Надеюсь, вы мне сделаете одолжение — он позволил себе небольшую иронию и закончив писать присыпал документ песком. — Я выписал пропуск на ваше имя. Цените граф, оформил собственноручно. — он рассмеялся при виде обескуражено вытянувшегося лица Романа, который никак не мог привыкнуть к своеобразной манере общения короля. — Вот ваши документы и не забудьте в десять утра, я жду вас в приёмной — он протянул Роману бумаги и ди Валь торопливо поднявшись шагнул к столу забирая их и замялся не зная, что делать дальше.— Благодарю вас, ваше величество.— Не смею вас задерживать, граф — король еле заметно улыбнулся и позвонил в колокольчик — Саймон, проводи гостя и позаботься о том, что бы в течение этих двух дней, он не чувствовал себя в одиночестве.Роман распахнул глаза, собираясь, что нибудь сказать и захлопнул рот, осознав, что над ним откровенно смеются. — Не будьте наивным, ди Валь — в уголках губ дионта снова скользнула неуловимая улыбка -Неужели вы считаете, что я оставлю вас без наблюдения? — Мне бы хотелось, надеется — пробормотал Роман, но в этот момент тяжёлая рука Саймона легла ему на плечо — Прошу вас следовать за мной граф ди Валь— Не смею вас задерживать — король ехидно улыбнувшись махнул ему рукой и Роману не оставалось ничего другого, как подавившись эмоциями, отвесить почтительный поклон, и развернувшись кругом направиться следом за своим сопровожатым.— Ваш дионт, всегда такой? — неосторожно поинтересовался Роман, когда они покинув стены дворца, спускались вниз по лестнице. Саймон смерил его неодобрительным взглядом, давая понять, что Роману стоило бы последить за языком. Но затем посмотрев на его потемневшую физиономию со вздохом буркнул— Не всегда. Обычно он ещё хуже — и распахнул перед Романом дверцу кареты. — Прошу.

Саймон казался угрюмым и неразговорчивым типом. По возрасту он был старше Романа лет на десять и чувствовалось, что он многое повидал в жизни. У него была жилистая, немного худощавая фигура, и плавная своеобразная манера движений, выдающая в нём опытного бойца. Он носил неброскую тёмную одежду. Рубаху с длинным рукавом, кожаную безрукавку и такие же штаны. Его можно было принять за гвардейца или солдата, но богатство перевязи, да и прочие незаметные на первый взгляд мелочи выдавали в нём человека явно не бедного. Тёмные волосы были коротко подстрижены не свойственным этой местности ёжиком, и осознав удобство такой причёски, Роман невольно задумался, а не обрезать ли ему свою роскошную шевелюру. Лицо Саймона напоминало застывшую маску и ничего не выражало. Тонкие губы постоянно поджаты, словно в неодобрении, взгляд тяжёлый и пронзительный, почти такой же гипнотизирующий как у короля, вот только у дионта глаза были почти что чёрные, а у его слуги они оказались прозрачного, почти василькового цвета, выделяясь на бледном, почти бескровном лице.Про себя Роман окрестил его упырём и почти моментально сник, попав под действие этого холодного ничего не выражающего взгляда. Обычно так смотрят слепые. Вот только Саймон не был слепым, а невидимый магический знак на его плече, на который отзывалась недавняя печать Романа, говорил о том, что Саймон закончил академию. Вот только вопрос, что такой опытный маг, делает здесь, в Барайе? Хотя понятно, что несёт службу королю, и наверняка получает за это кучу денег. Но в таком случае он должен был принести присягу. А это значит, что если Барайя и Анрейм столкнуться между собой, Саймон не сможет участвовать в бою. Это будет нарушением договора. И если верить тем сказкам которыми кормил их Рогоза, при первом же умысле против короля, печать уничтожит своего владельца.Роман не желая пялится на своего сопровожатого, принялся смотреть в окно.В течение двух дней, ему предстоит терпеть рядом с собой общество этого странного типа, и скорее всего. Роман глубоко задумался. У него не было ни единой причины доверять словам дионта. Понятно, что за ним стали бы следить в любом случае, но вот сделать это столь открыто? Роман не знал, обижаться ему или наоборот признать подобное отношение, как некоторую степень доверия, которую демонстрирует ему король. Но когда карета выехала за пределы города ди Валь забеспокоился.— Куда мы едем? — спросил он резко.Саймон вскинул на него равнодушные глаза и нехотя ответил — Особняк Паер. — Мне это ничего не говорит — Роман ощутил досаду. Он искренне хотел быть дружелюбным, но этот тип похоже даже слова такого не понимает.-Это загородный дом. Так приказал король. Разговаривать Саймон абсолютно не любил, и Роману предстояло совершить подвиг. На языке вертелась тысяча вопросов, кроме того, там было полно возмущения, но вот только высказывать его, впрочем, как и задавать вопросы, похоже было бессмысленно. Откинувшись на сиденье, Роман отвернулся и принялся смотреть в окно. Показалось или нет, но губы Саймона дрогнули в некотором подобии одобрения. Впрочем, его это абсолютно не интересовало. Они покинули город, и карета понеслась среди деревьев, полей и маленьких рощиц, словно давая Роману время начать размышлять. Хотя чего тут было размышлять?Ему предоставлялся уникальный шанс разом решить кучу своих проблем. Но вот только вопрос Каких услуг потребует от него дионт? Воевать против своей страны ему не хотелось, впрочем как и вообще воевать. Но было бы по детски наивно предполагать, что согласившись на предложение короля ему не придётся это делать. Боевой маг четвёртого уровня это не салонная собачка для развлечения. И в отличие от Саймона он не давал присяги. Лоб Романа прорезала глубокая вертикальная складка. Итания вступила с Барайей в войну, но даже последнему псу в королевстве известно о том, что Иттания и Анрейм, придерживаются давнего основанного на некоторых родственных связах союза. Если ему придётся стать на сторону Филлипа, значит ему придётся воевать против своей страны. И невольно всопмнилось странное предупреждение Рогозы.— Судьба странная вещь, Роман. Я должен был бы помешать вашему отбытию в Барайю, но по какой то причине, ощущаю, что не должен этого делать. Там в Барайе возможно лежит ваша судьба. Я прошу вас лишь об одном, Роман. Не ошибитесь в выборе. Так какой же выбор ему сейчас сделать?

Часть 2. Второй круг Обречённость надеждой.Переделать. Когда кортеж принца ди Эрро въехал во дворец, стояла глубокая ночь. Звезды словно огромные яркие светлячки светили с бескрайнего полотна неба. Завтра будет морозно. Ди Эрро, не дожидаясь слуги, легко выпрыгнул из кареты и подышал под рукавицы, согревая ладони, облачками белого пара. Длинные волосы были собраны в хвост и надёжно упрятаны под меховой капюшон. Несмотря на то, что на дворе стояла ещё только середины ноября, в Итании выпал снег, и лишь тёплая одежда, спасала от пронизывающего мороза. Казалось даже воздух в Итании, стал ледяным. Удивительное соответствие погоды, его собственному совершенно замороженному миру. — Холод собачий — Тара первым озвучил его мысли, и встал рядом, кутаясь в широкий подбитый мехом плащ. Отчаянно переступая ржали кони, не желая стоять потными, на стылом леденящем ветру, привычно начали ругаться слуги, выгружая багаж.— А вот и встречающие — ухмыльнулся Тара, суетливо приближающимся навстречу лакеям, с факелами и фонарями. При появлении кортежа, в полутёмном дворце поднялась суматоха. Разом всё ожило, задвигалось, осветились высокие окна. Заполыхали огни. Воздух разбили звуки сигнальных рожков.— Торопятся. Знают, кто прибыл — в голосе Тары не чувствовалось никакой ностальгической нотки. А ведь они не были дома около пяти лет. Сорра покосился на него с лёгким изумлением. Раньше Таре не свойственна была желчность. Но кажется это добровольное изгнание наложило свой отпечаток не только на него. — Пора привыкать — почти неслышно усмехнулся герцог за его спиной и наградил повернувшегося принца, лёгкий почтительным полупоклоном, за которым впрочем, пряталась прежняя неуловимая ирония, столь свойственная всем итанийцам— Ваше величество.Сидер, помог спуститься Бьорк, и с хрустом потянул руки— Если бы это было так. Но боюсь нашего принца, впереди ждёт нимало испытаний. Он заботливо поправил воротник на кукольном личике Алисы и нисколько не стесняясь присутствующих, обнял знатную фрейлину за плечи — Интересно, Мири, всё такая же стерва как и раньше, или беременность пошла ей на пользу? — — Кое— кому не мешало бы укоротить его длинный язык — с недовольством бросил ди Эрро — Алиса, следи за своим мужем. Вы так говорите, словно меня здесь нет. Кроме того, говорите о моей мачехе. Не забывайся, Сидер.— Получил? — насмешливо шепнула Бьорк, расплываясь в широчайшей улыбке. Сидер недовольно поджал губы.— Твоя язва, точно никогда не измениться. — пробормотал он обиженно. Алисин молча пихнул его в бок. Впрочем, это был дружеский жест.— Ваше высочество — вперёд выступил пожилой запыхавшийся мажордом, светя внушительным фонарём. Было видно, что он торопился. Камзол был распахнут, и из— под него виднелась выбившаяся рубаха — Простите за задержку, вы появились слишком неожиданно.— Ещё скажите, что вы, нас не ждали — раздражённо уронил Брамс.— Ну что вы герцог — Алисин мягко улыбнулся — Не стоит быть таким суровым. Рад видеть вас, в добром здравии Анхе.— Ваше высочество — в глазах старика мелькнуло что -то неуловимое, и он торопливо провёл по ним рукавом. Но затем, вспомнив о своём долге склонился в глубоком поклоне. — Добро пожаловать домой.Через несколько минут, оставив поверенного распекать слишком неторопливых слуг, он уже вёл их по широкой парадной лестнице, на которую суматошные привратники спешно стелили ковёр. Дворец был всё так же великолепен, и сейчас спешно зажигаемые свечи и огни, только подчёркивали это неуловимое снежное очарование, истинного духа Итании. Дерзкого, насмешливого, сурового и в то же время такого хрупко ранимого. Морозным льдом сверкали покрытые серебряной крошкой, мраморные колонны, перекликаясь с неуловимым изящным рисунком выложенных яркой лепниной стен и потолков, создавая ощущение воздушности и какой то невесомой лёгкости, от которой на душе становилось весело и удивительно беззаботно. Правда сейчас эта дерзкая и одновременно сдержанная роскошь, была затемнена траурными чёрно — красными лентами, символизирующими скорбь страны. На окнах обычно закрытых лишь затейливыми увитыми зеленью решётками, уныло висели поникшие болезненные стяги, вселяя в души людей тревожность и неуверенность. Впрочем при появлении шествующего по залам принца в сопровождении свиты, поднялась такая суматоха, что невольно вспоминались прежние славные денёчки. На какое то мгновение, во дворце возникло то самое, бурное оживление, которое возникало каждый раз при появлении короля. Не хватало лишь пышного эскорта в лице хорошеньких слащавых пажей, которыми как поговаривали не брезговал его отец и красавиц фрейлин. — Ваше высочество — слышалось со всех сторонВаше высочество, мы так рады вас видеть. Принц желает отдохнуть с дороги? Прикажете подать ужин? Ваши покои приготовлены. Будут ли какие то особые распоряжения? Алисин еле заметно поморщился. Он ожидал подобного, но не ожидал, что эти перемены произойдёт слишком быстро, и так стремительно. Было в этом факте, что то неприятное. Раздражающее. Люди, которые несколько лет назад, практически не замечали факта его присутствия, сейчас наперебой стремились угодить ему. Смерть отца всё перевернуло с ног на голову, и сложившаяся политическая ситуация, отныне не была столь двусмысленной как раньше. Ни у кого не оставалось сомнений в том, что не сегодня — завтра, опальный принц Алисин станет новым королём. И в то же время всех интересовал острый вопрос. Как он поступит с королевой и её приближёнными? Власть поменялась и это чувствовалось в атмосфере дворца. В каждом движении слуг, в некой особой предупредительности которой тотчас же окружили его персону. Нужно сказать, что слуги были великолепно вышколены, и хотя королева не вышла встретить своего пасынка, кто б сомневался, тем не менее обслуживали их по высшему разряду. Моментально были приготовлены комнаты для гостей, моментально было подано вино в гостиную, затоплен камин. Но так как гости устали с дороги, да и сам принц еле держался на ногах, Анхе непреклонно возвестил о том, что его высочество нуждается в отдыхе, а он затем лично проконтролирует, со всеми ли удобствами была размещена свита его высочества. Не став переодеваться, Алисин первым делом приказал проводить себя в склеп и долго около получаса, стоял над могилой отца. Никто не знает о чём он думал в эту минуту. Когда он вышел и в сопровождении слуг вернулся в свои покои лицо его как обычно, мало что могло рассказать.

URL

Когда Алисину доложили, что королева ждёт его и не ложиться спать, он лишь слегка удивился. Но тем не менее не сделал ни единой попытки, отложить ужин, и поспешить к ней на аудиенцию, что бы засвидетельствовать своё почтение как и полагалось примерному сыну. Даже делая скидку на её положение. Нет, Алисин не собирался прощать. Ни своего изгнания, ни своего унижения. И уж тем более он не собирался прощать смерть своей матери. Времена изменились, и Миримм будет первой, кому предстоит понять это и извлечь для себя горький и поучительный урок. Пришла пора платить по счетам. А у Алексиса накопилось слишком много долгов, которые он собирался вернуть. И даже начавшаяся с Филлипом война не сможет помешать его планам. Наверное забавно будет посмотреть на удивлённое выражение, лица Мирим, когда она осознает, что он не собирается ей мстить. Так позволить себе поиздеваться немного напоследок. Что же касается мести, он найдёт тех кому она предназначалась и видит бог, королеве не стоит становиться у него на пути. О это сладкое чувство упоения. Алисин слуг, неторопливо смаковал вино и в одиночестве наслаждался предвкушением своего будущего триумфа. Забыв свою гордость, королева спустилась к нему сама. Аллиссин даже не соизволил подняться ей навстречу. Несомненно, если бы его отец, видел эту гадкую сцену унижения мачехи, он бы впал в ярость. Но отец был мёртв и некому было пенять Алисину на отсутствие его хороших манер. А если бы отец был жив, вряд ли бы он осмелился, сделать ему подобное замечание. Слишком много долгов он наделал перед своим собственным сыном и не все из них, можно было простить и списать на обычные неурядицы, столь свойственные, между родственниками.— Рад видеть вас в добром здравии, матушка — Алисин отсалютовал королеве бокалом — Прошу простить мне отсутствие манер, я слишком услал с дороги. — Свинья — меланхолично отозвалась Мирим, и отодвинув тяжёлый стул уселась за стол без приглашения. Алисин усмехнулся, с интересом рассматривая мачеху. Беременность не пошла её на пользу, вымотав из прекрасной королевы последние краски жизни. Мирэ выглядела осунувшейся, похудевший и даже просторное золотистое платье не могло скрыть безобразно выпирающий живот. Впрочем даже измученная своей тяжело протекающей беременностью королева сохранила остатки былой красоты и величия, и несмотря на то, что в её тёмных волосах блестели ниточки седины, а вокруг глаз разбегались мелкие сеточки, она по прежнему была очаровательна.Следует отдать ей должное — подумал Алисин невольно залюбовавшись расплывшимся профилем и ощутил как болезненная иголка уколола его сердце. На секунду перед ним словно возник облик Романа. Такой же несгибаемый, сильный и упрямый. Довольно — Алисин заставил себя ожесточиться.Роман предал его и ничто на свете больше не заставит его вспомнить ненавистного графа. Когда я встречу его, я убью этого ублюдка.Алисин улыбался и впервые разглядывая своего повзослевшего и возмужавшего пасынка, королева испытала нечто наподобие страха. Она помнила ди Эрро другим. Вспыльчивым, высокомерным мальчишкой, который только и делал, что доставлял всем хлопот. Непослушный, дерзкий на язык, совершенно неуправляемый, подросток. Сейчас на мгновение она словно увидела перед собой другого Алисина — не мальчика, но мужа, и почему то это открытие было весьма неприятным. Этот новый ди Эрро не станет кричать в лицо, всякие гадкие и обидные слова, не станет подговаривать служанок, что бы облить чернилами платья в её гардеробе, не бросит резкое словцо. Перед ней сидела опасная гадина, и хуже всего было то, что эта гадина отныне имела власть. Смешно думать о том, что Алисину свойственны какие бы то ни было человеческие качества. Они сами всем двором старательно взращивали этого ублюдочного зверёныша. Она ведь пыталась быть с ним ласковой, но разве возможно любить того, кто отчаянно и неистово тебя ненавидит. Разве есть её вина в том, что его мать была отравлена? Нет. Она была второй женой короля, и никакого отношения не имела к прошлым тайнам и интригам. Но нет. Алисину нужен повод для излития своей ненависти и желчи. Впрочем, разве не она первая подала пример этого насмешливого и пренебрежительного отношения к принцу, которое превратило его существование в ад? Но ведь, она не пыталась его убить. Она не имела к этому никакого отношения. Но ничего и не сделала для того что бы предотвратить это. Он мешал. Алисин был лишним. Он и сам понимал это. Кто знал, что всё повернётся так? Эта война. Она так отчаянно просила Алеса не участвовать в ней, во имя их ещё нарожденного ребёнка. Уходя на войну, Алес обещал ей вернуться с победой.Королева вспомнила, как в ворота въезжала траурная процессия. И она глядя враз ослепшими от слёз глазами на покрытое флагом тело своего мужа, впервые познала чувство полной и отрешённой пустоты и одновременно тяжести, словно небо разом обрушилось на её голову.

Слуги уже доложили ей о том, что отпустив людей, Алисин первым делом наведался к могиле отца, и лишь после этого приказал подать себе ванну и ужин. Она наблюдала его прибытие из окон своей комнаты, и не сразу узнала в этом высоком, удивительно завораживающем юноше, своего ненавистного пасынка. Впрочем даже в детстве он всегда отличался смазливой мордашкой. Говорили, что Алисин, точная копия своей матери, а о красоте этой загадочной женщины, сумевшей украсть сердце короля, ходили настоящие легенды. Мирим ненавидела её, ненавидела даже зная, что этой женщины давно нет в живых, ведь мёртвую король любил её ещё больше. А в Алисине и вовсе не чаял души, до тех пор, пока не встретил её. Один господь знает, сколько ей пришлось выстрадать, что бы завоевать сердце короля, что бы стереть из него ту похоронную желчную скорбь которая разлилась там, после того, как её не стало. Сколько ревности и боли ей пришлось испытать, видя, как он относиться к Алисину, зная о том, что этот ублюдок, получит то, что никогда не будет ни у неё, ни у её сына. Словно в насмешку над её чувствами, целых долгих десять лет, господь не давал им детей. И вот теперь, когда казалось, счастье было совсем близко, такой страшный и стремительный удар. Что ждёт их теперь? Её и ещё не рожденного ребёнка? Как поступит с ними этот тиран, монстр, во взгляде которого ей уже чудиться злобная радость. Он отомстит. Он обязательно отомстит ей, в этом Мирим, не сомневалась ни на секунду и холодный стылый страх, сдавливал её осипшее разом горло. Она не любила Алекса. Этот брак был политическим. Но несмотря на свою нелюбовь, она глубоко чтила и уважала своего супруга, хотя до конца дней, так и не смогла простить ему этой интрижки с фрейлиной, даже боясь представить себе чувства той, первой супруги короля, что была до него.Но даже её нелюбовь, никакое сравнение не шла, с той ненавистью которую она испытывала к Алисину. За то, что он появился на свет, за то что он существовал. Говорили покойная королева, оказалась достойной женщиной. Даже согласившись на эту мерзкую правду, она никогда не позволяла себе излить свои чувства на ни в чём неповинного ребёнка. Ублюдочного ребёнка, сам факт существования которого, должен был приносить ей бесконечные страдания. Алисин. Мерзкая отвратительная гадина. Не убъёт — внезапно поняла Мирим, глядя в холодные стылые глаза Алисина — но будет долго и изощрённо мстить.Осознав это, Мирим разом уронила голову, обхватив её руками и не глядя уже на своего пасынка. Потеря супруга, состарила эту сильную и гордую женщины, встреча с пасынком, разом лишила её воли к жизни. — Что теперь будет? — прошептала Мирим и не сразу до неё дошло, что разбивая повисшую меж ними мёртвую паузу, она произнесла эти слова вслух.— Что будет? — Алисин нервно дёрнул щекой.Желание унизить мачеху, точно так же как и убивать её ожиданием внезапно пропало, в никуда. Словно сдуло налетевшим сквозняком. Возможно будь Мирим другой, прежней, и он бы не отказал себе в этом маленьком удовольствии, но то, что предстало перед ним сейчас, слишком мало напоминало ему прежнюю стервозную Мирим. И внезапно Алисин понял, что никаких чувств, у него к ней не осталось. Разве что огромная, бесконечным грузом упавшая на плечи усталость и может быть, даже немножечко жалости, ведь он слишком хорошо понимал её состояние. Висеть между небом и землёй в бесконечном ожидании казнить или помиловать, разрываясь от раздирающих душу противоречивых чувств. Что может быть хуже?— Я не пророк, что бы дать вам ответ на этот вопрос. — принц отставил бокал и поднялся, пройдясь по кабинету. Он приказал подать ужин в личных покоях, и уж никак не ожидал, что королева соизволит заявиться сюда. Боится — отметил Алисин машинально, и даже не стал отрицать того, что этот факт был ему приятен. Маленькая личная месть в его копилку. Может быть мелочно, но что ему ещё оставалось. Увидев, абсолютно уничтоженную мачеху, он потерял всяческое желание издеваться над ней. И уж тем более, у него и в мыслях не было её запугивать. Но кое какие вещи, ей следует уяснить с самого начала, и Алисин хотел дать ей это понять.— Всё будет зависеть от разного рода причин.— И какого рода будут эти причины? — даже находясь в совершенно разбитом состоянии духа, Мирим, держалась достойно. Голос полон яда и желчи, не меньшего чем у него. Дружеская встреча, двух стоящих друг друга родственников. Алисин остановился, деланно вздёрнув бровь. — А вот ответ на этот вопрос, будете должны дать мне вы, матушка.— Я? — Мирим неподдельно изумилась. Алисин кивнул. — Всё будет зависеть от вашего поведения, матушка — спокойно проговорил он — Если говорить простым языком, мы с вами оказались в одной лодке — принц желчно усмехнулся — Незаконный королевский отпрыск, и королева, которая не в состоянии управлять страной. Отбросим сантименты матушка, и посмотрим правде в глаза. В качестве королевы вы полное ничто. Исчезни я, и через неделю вы просто станете послушной пешкой марионеткой в руках баронов. Вас возведут на престол, но что дальше? Хартия которая ограничит ваши права, предоставив вам право получать щелчки мышеловкой, в то время как остальные будут таскать доставшийся им сыр. Я даже не стану ставить вопрос, о судьбе страны, ибо при таком раскладе этот вопрос кажется попросту смешным. У нас уже был пример в истории, и я не думаю, что у вас есть желание повторить судьбу королевы Антере. В результате поднявшегося бунта, королевская династия едва не была прервана. Вы понимаете о чём я говорю. Мирим кивнула. — Надеюсь вы не собираетесь преподать мне урок истории.— А надо бы — Алисин неопределённо хмыкнул и вздохнув, подошёл к окну.Мирим смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она ожидала чего угодно. Но Алисин, который толкает подобные речи? Он действительно повзрослел. Впервые в сердце Мирим затрепетала смутная надежда, суметь всё повернуть в свою сторону. Пускай он будет править, пускай, но она должна суметь выторговать для себя такие условия, что бы не пришлось опасаться за свою жизнь. А сейчас её положение было более, чем шатким.— Подобный разговор уже заводился со мной — неопределённо сказала королева, намекая на то, что и у неё есть козырь в рукаве, что бы этот надменный ублюдок не возомнил себе по этому поводу. — Может быть в ваших глазах, сын, я и слыву легкомысленной дурочкой, но тем не менее, не настолько что бы согласиться. — И не настолько что бы отказать — закончил за неё Алисин. — Я понимаю ваше беспокойство, матушка. Но хочу сказать сразу, если я узнаю, а я узнаю, о том, что вы пытаетесь играть за моей спиной, пощады вам не будет. Возможно это единственное, что я бы хотел вам сказать. — он повернулся и в упор посмотрел на оцепеневшую королеву — Через неделю в Регасе, состоится моя коронация в качестве регента — Алисин не говорил, а буквально чеканил слова — Если вы родите сына, он получит все необходимые титулы, и право престолонаследия. В день его тридцатилетия, я собираюсь уступить ему трон. Если вы родите дочь, она получит все необходимые права, точно так же как и вы, матушка. Сожалею, но я не настолько мелочен, что бы сводить счёты с женщиной, даже если бы мне очень хотелось сделать нечто подобное. — он замолчал давая себе возможность сполна насладиться этой маленькой личной бомбой, эффектом своих собственных слов. Но затем лицо его снова тронула привычная горькая усмешка. На мгновение Мирим показалось, что её ударили и потолок сейчас обрушиться снова ибо в такой ситуации он просто не имел права висеть. Её даже показалась, что она ослышалась— Алисин — спросила она потрясённо — Но почему? Разве вы не? — и осеклась не в силах произнести эти слова.— Не стану — устало проговорил Алисин и провёл рукой по лицу, словно давая понять, как утомляет его этот разговор — Считайте что на пике своей славы, даже мелочным людям свойственно проявлять великодушие— Но— Отец — произнёс Алисин тихо — Перед смертью он написал мне письмо, в котором просил пощадить вас и своего будущего наследника — плечи Алисина сгорбились и на мгновение голос слегка дрогнул — Как видно матушка, само небо посылает мне судьбу шута и ублюдка. Именно так кажется вы изволили именовать меня. Остаётся лишь смириться с ней. — он выпрямился и внезапно посмотрел на королеву каким то удивительным беззащитным светлым взглядом — Как оказалось матушка, я не настолько чёрствый и бездушный, что бы проигнорировать это требование и прийти и взять то, что никогда не принадлежало мне по праву, даже если несомненно и то, что это право — он стиснул невидимый воздух — я заслужил. Спите спокойно, моя королева. Я не собираюсь лишать вас ни жизни, ни власти, ни достойного будущего ваших детей. И поэтому я повторю вам, ещё один раз — и надеюсь вы хорошо запомните и примите мои слова. Ваша собственная судьба, в ваших руках, матушка. Если вы, хоть каким то образом, посмеете высказать мне непочтение, посмеете перечить моим приказам или попытаетесь оспорить мою волю, если вы попытаетесь идти против меня, я буду считать себя вправе, быть свободным от своего собственного обещания. Закончив говорить, Алисин подошёл к королеве и молча набросил на её плечи шаль — Будете сидеть с таким неподобающим лицом, простудитесь матушка — сказал он как обычно насмешливо, намекая на то, что королеве давно бы пора подобрать мягко говоря отвисшую челюсть.— Дерзкий мальчишка — прошипела Мирим привычно, и вдруг перехватив руку Алисина разрыдалась, уткнувшись в неё лицом.

— Алисин, вы...ты — от переизбытка эмоций у неё не хватало слов, и она буквально давилась рыданиями, словно в них, пыталась излить разом охватившие её чувства. — Ну что вы, матушка — на секунду ди Эрро растерялся, никак не ожидая от этой женщины подобного выражения чувств, а потом, вздохнув обнял её одной рукой — Вам в вашем состоянии следует поберечь себя. Успокойтесь, матушка, иначе мне придётся сказать какую нибудь гадость. — шепнул он и внезапно понял, что вот к такой Мирим, пусть это длиться всего лишь несколько секунд, но к такой сломленной, переставшей его хотя бы на мгновение, ненавидеть женщине, он вполне способен отыскать в своём сердце несколько тёплых чувств. Даже если сейчас она соберётся и выпрямившись ударит его словами. Вот только после того, что сотворил с его душой ромэ, наверное Алисин сделался нечувствительным к подобным ударам.— Когда б ты их не говорил — тонко по женски всхлипнув пробормотала королева, а затем ну совершенно не по королевски шмыгнув носом, прошептала сдавленно:— Прости меня, Алисин. Я...видит бог...я...Прости меня — она разрыдалась снова. — Всё будет хорошо, матушка — неожиданно мягко и удивительно по взрослому проговорил принц и прибавил начиная сердиться — Матушка, если вы не успокоитесь скажут, что я довёл королеву до слёз. — Конечно, ты же совершеннейшая гадость — улыбаясь сквозь слёзы проговорила Мирим. Алисин оторопел, не сразу сообразив, что Мирим шутит, а затем они одновременно нервно расхохотались.— Так и не удалось мне побыть деспотом и тираном. А я так надеялся свети с вами счёты — подавая королеве разбавленное вино, с грустной ухмылкой известил Алисин.— А стоило ли? — вытерев слёзы, королева с благодарностью приняла вино.— Хотелось бы верить — Алисин взяв низкую табуретку присел напротив её ног. Мирим покаянно кивнула— Нам будет нелегко начать доверять друг другу— Ведь у нас нет ничего кроме слов — несколько секунд они смотрели друг на друга, словно сомневаясь в том, что происходит.— Иногда самые важные слова — медленно проговорила королева — Рождаются вот здесь — она дотронулась до своей груди — Но вот только почему, мы никогда не находим желания или умения, сказать их. Сейчас я сожалею о том, что никогда не находила в себе умения сказать их правильно. Что не находила желания понять тебя. Мне всегда казалось, что ты злой, бездушный — она тряхнула головой, прогоняя предательские мысли. — Может быть это и к лучшему, что не всегда находим — зато у нас есть к чему стремиться. — Алисин неопределённо хмыкнул глядя на пылающие в камине дрова.— Попытаться понять — королева вернула ему слабый отблеск его собственной улыбки.— Даже если это будет нелегко — совершено серьёзно подтвердил Алисин.Ночь уже начала плавно перетекать в утро, когда заметив слипающиеся веки королевы, Алисин твёрдо и непреклонно сообщил о том, что королеве пора вернуться к себе. Чувстовалось, что Мирим медлит, и не желает уходить. Открыв для себя эту новую совершенно неожиданную сторону своего пасынка, сейчас она отчаянно и совершенно по женски цеплялась за эту хрупкую и трогательную ниточку, столь неожиданно возникшую и протянувшуюся между ними, словно боялась, что уйди она за дверь, и эта ниточка исчезнет и оборвётся словно её никогда и не было. Алисин прекрасно понимал её чувства. Он и сам ощущал, хрупкость этого неожиданно родившегося между ними доверия, но видит бог, он готов был приложить все усилия, для того, что бы не разрушать её. Он был чужд сантиментов в понятии Мириам, и возможно мыслил несколько иными более практичными категориями, но в то же время это единение, было необходимо им обоим и сейчас, как никогда ранее, они оба прекрасно понимали это.И впервые провожая королеву до двери, Алисин не позволил себе обычной и колкой насмешки, которые он беспрестанно отпускал в адрес мачехи — Доброго сна, матушка — он поклонился и церемонно коснулся губами подставленной для поцелуя руки. И даже не удивился осознав, что впервые эта рука, невесомо провела ладонью по его волосам— Доброго сна — мачеха на секунду запнулась, а затем проговорила — Ваше величество. Уверена вы станете более, чем достойным королём.— Спасибо — искренне отозвался Алисин — Надеюсь вы станете вдохновлять меня, моя королева? — не удержавшись он изобразил щенячий преданный взгляд.— Ох Алисин — Мирим тепло рассмеялась и щёлкнула его по краешку локтя — Подозреваю, ваше величество — теперь это фраза давалась ей гораздо легче — Что в чём то вы так и останетесь таким же беспардонным засранцем— Конечно, ведь у меня перед глазами всегда будет ваш пример матушка — не остался в долгу ди Эрро и они одновременно рассмеялись. Если бы эту сцену увидел кто то из слуг, он несомненно бы так и остался бы стоять с распахнутым ртом. Но что то подсказывало обоим, что такие сцены отныне станут частым явлением между ними. Перемены действительно произошли, и к счастью для Мирим они оказались в лучшую сторону, даже если пока она ещё и не могла доверять Алисину полностью.— Насчёт того предложения -уже берясь рукой за ручку двери проговорила королева — Завтра я предоставлю вам список неблагонадёжных по моему мнению людей. Не доверять мне и проверить его ваше полное право. — Матушка — теперь пришла очередь Алисина изумиться— Мы с тобой в одной лодке, Алисин, ты сам так сказал — отозвалась королева спокойно — Пришла пора начинать совместное плавание. Возможно, я совершаю ошибку, но думаю, что пришла пора, научиться доверять друг другу. — Благослови господь — совершенно серьёзно ответил Алисин и с благодарностью поклонился.

Рад, что вы изменили своё решение, Роман — в лукавых глазах Филиппа на секунду вспыхнули и погасли тёплые огоньки — Но вы должны понимать граф, что я не могу доверять вам вот так вот запросто. Точно так же вы должны понимать, что я бы хотел в некотором роде, проверить ваши способности. Роман кивнул. Иного он и не ожидал.— Что ж, в таком случае, через два дня я дам вам некоторого рода испытание. От того, как вы справитесь с ним, будут зависеть наши с вами дальнейшие взаимоотношения. А пока, я думаю вы можете остановиться в поместье Бельор. Что скажете, Саймон? — король повернулся к слуге, с тем видом, когда речь идёт о заранее решённых вещах, и никакого отказа попросту не приемлется. Саймон коротко поклонился. — Как прикажет ваше величество.Отлично — Филлипу были чужды сантиметы — В таком случае полагаюсь на вас, граф. Надеюсь к тому моменту, как мне понадобятся ваши услуги, вы и Саймон станете добрыми друзями. — Где то я это уже слышал — тоскливо подумал Роман, следуя за молчаливым и неприступным графом. Словно желая подчеркнуть свой статус нелюдима, Саймон как на грех обрядился во всё чёрное. Памятуя о том, к чему привела предыдущая попытка вступить в диалог, Роман благоразумно отмалчивался, надеясь, что пытка обществом не затянется надолго и слуги в поместье Вельор окажутся более приветливыми, чем их мрачным хозяин.Но в этот раз, Саймон удивил его— Скажите ди Валь — спросил он после того как карета проехала значительное расстояние — Зачем вам это?В этот раз пришёл черёд Романа строить из себя ханжу.— Простите? — он приподнял бровь. Саймон наградил его мрачным взглядом— Благородный граф из Артемии на службе короля Ирмэ. Это выглядит слишком странно. — Подозрительно — Роман вздохнул — Говорите уж как есть, граф. Моё присутствие здесь выглядит в лучшем случае слишком подозрительно, но увы — ди Валь развёл руками и по детски непосредственно улыбнулся, даже не подозревая о том, сколько усилий пришлось потратить Саймону, что бы не дрогнуть перед этой открытой и искренней улыбкой — К сожалению для меня — продолжил Роман, не понимая, отчего граф хмуриться — всё случившееся носит характер случайного совпадения. Я решил оставить свою страну, ваш король предложил мне службу. Я лично не вижу в этом ничего странного. На то, что бы покинуть академию раньше срока у меня были свои личные причины, о которых мне бы не хотелось рассказывать. Роман отвернулся.

— Не доверять мне, ваше полное право — прибавил он спокойно, рассматривая проносящийся за окном пейзаж, который из дивных и миловидных рощиц, постепенно в подозрительного вида развалины. — В таком случае, надеюсь у вас не будет возражений, если я им воспользуюсь — осведомился Саймон и резко стукнул по потолку кареты давая кучеру знак остановиться. Возница натянул поводья и карету ощутимо тряхнуло. Роману пришлось ухватиться за ремень, что — бы не свалиться. — Выходите — коротко приказал Саймон — Можете считать, что мы приехали. — Вы собираетесь ослушаться приказа короля? — Роман, сообразил довольно быстро и сейчас воззрился на Саймона в величайшем изумлении. — Приказа короля? — Саймон желчно расхохотался — Да что ты знаешь о короле, сопляк. Сегодня он возвеличил тебя, завтра с тем же успехом забудет о твоём существовании, граф ди Валь. Ты что же в самом деле веришь, что он собирается дать тебе задание. Разве ты забыл, как он встретил тебя сегодня утром?— Но — Выметайся, — повторил Саймон делая попытку схватить Романа за плечо. Ди Валь с бешенством отбросил его руку.— Не понимаю, причины вашего безумного поведения, граф. Но думаю выслушивать объяснения, у меня нет желания. Пожалуй, вы правы, и я действительно воспользуюсь вашим советом. С этими словами он распахнул дверцу кареты и тут же со всего размаха получил двойным файерболом в лоб. Роман даже не успел удивиться как осознал, что заклятие было отбито воздушным щитом.— С ума сошёл, Ликур! — возмущенно рявкнул Саймон — Меня тоже угробить решил? — И не дав Роману опомниться наградил его сильным пинком, выбрасывая из кареты. Роман успел сгруппироваться подставляя руки и перекатившись оказался на ногах, что бы услышать брошенное неизвестным Ликуром— Ну тебя так просто не угробишь, тёмный — хохотнул невысокий, невзрачный мужчина, с крысиным выражением лица и вскинул руки, готовясь ударить очередным заклятием. Огненный. Плохо дело. Всё это промелькнуло в голове Романа в единый миг, а следующим движением рывком освободившись от плаща, он уже нёсся навстречу магу, на ходу сплетая заклятие. — Не так быстро, малыш — вновь хохотнул тот, награждая его сразу стремя короткими шарами, один из которых врезался в то место где долю секунды назад обитался ди Валь. А затем лицо его вытянулось в изумлении, когда он осознал, что граф исчез. Впрочем, Роман никуда и не думал исчезать. Магия замедления сработала сама собой, и несущийся на него с сумасшедшей скоростью шар, внезапно затормозил, словно попав в вязкую паутину, а сам Роман материализовавшись перед носом мага, сильным ударом послал его в глубокую отключку, с крайне изумлённым и растерянным выражением на лице.— Шустрый малый— произнёс кто — то сверху — А если так? И в тот же миг в сторону Романа словно устремились два молниеносных вихря, наполненных смертоносными сверкающими лезвиями. Роману некогда было думать, он действовал почти инстинктивно, целиком отдаваясь во власть священного наития, которое так долго выбивал из них Дамис.— Иллюзио — Роман ударил заклинанием, бросаясь влево, и в тот же миг десяток аналогичных Романов, с завидной скоростью рассыпались по сторонам, образуя чёткий боевой круг. Вихри на мгновение замедлились, в растерянности, и Роман смог увидеть, то что хотел. Два одинаковых промелькнувших в ветряных переливах лица. Близнецы? Размышлять было некогда, и невозможно. Дамис несомненно бы гордился своим учеником, потому что он сумел научить его самому важному действу поединка. Наитию.Десяток одинаковых темноволосых юношей, в тёмно — синих колетах с широкими рукавами, похожими на белые крылья, взмыли в воздух, одновременно активируя спрятанные в запястных наручнях ножи.

Вихри завертелись с сумасшедшей скоростью пытаясь отступить, и воспользовавшись образовавшейся неуверенностью, Роман ринулся вперёд. Молниеносно фиксируя удачный момент для атаки, врезаясь в единственный мелькнувший в обороне просвет, встречая скрежет ятагана сталью и нанося чёткий скользящий удар, ребром второго ножа. Стремительный росчерк лезвия. Сине — белая бабочка протанцевала в воздухе, захват, подсечка, парящий уход и вихрь распался, превращаясь в двух молодых людей, один из которых заваливался на спину, с испуганным выражением лица. Из рассечённой груди во все стороны брызнула алая тугая лента. Совсем ещё подросток, немногим младше Романа, и может быть поэтому, сдержав атаку, Роман скостил удар, вонзив нож не в сердце, а лишь полоснув противника. Движение. Яростный вихрь взлетел в воздух, и почти такой же сине — белый вихрь рванул ему навстречу, встречаясь серией молниеносных ударов.

Саймон сидел, на колесе кареты забыв как дышать. Кисет с табаком, так и остался висеть в воздухе, судорожно зажатый ладонью, в очевидном предназначении быть забытым владельцем. Когда Филип попросил проверить мальчика, он не забыл так же добавить, что бы Саймон не увлекался и не усердствовал как обычно. Всё же второй курс академии, это слишком мало для того, что бы противостоять атакам серьёзных боевых магов, и Саймон был с ним полностью согласен. Его пятёрка, приготовившись к спектаклю не планировала вступать в действия, скорее понаблюдать сколько забавный малыш, забавного малыша Саймон успел расписать во всех подробностях, продержиться против Ликура. Но то, что сейчас видел маг, совершенно выходило за рамки его представлений о том, чему обучались в академии. Судя по всему Сильванир дан Рогоза начал использовать совершенно новые методы обучения или же...Или же то, что происходило здесь и сейчас можно было назвать лишь одним словом. Чудо.

Мальчишка не казался сильным, его боевой потенциал не выскакивал за пределы нормы, но это удивительное феноменальное чутьё, или может быть удачливость, что тоже немаловажно в бою, позволили ему вывести соперника на несколько рангов выше, практически за несколько секунд. А сейчас невозможный мальчишка играючи расправлялся с непобедимым дуэтом близнецов, и это при том, что единственным пущенным в ход арсеналом служили боевые ножи. Что ж надо признать в обращении с ними мальчик был настоящим мастером. Но помимо этого было и другое, тактика. Понимал ли Роман, что в бою важно не только уметь действовать чутьём, но и мыслить молниеносно принимая верные решения. Решив проверить его способности игры в шахматы Филипп меланхолично сообщил, что ди Валь пожалуй найдёт чем удивить. Наутро наводя уборку в кабинете, Саймон с удивлением обнаружил, недоигранную партию

— Мат — завтракая булочками и молоком, во вкусовых пристрастиях Филлип проявлял удивительный аскетизм, заметил король — Вы сможете увидеть это, Саймон? — прибавил он почти с восхищением — Этот мальчишка поставил мне мат.

— Но...

— Следующим ходом — Филип ухмыльнулся и сгрёб фигуры с доски. — Чудесная могла бы получиться партия, — мечтательно выдал король — Что ж у нас ещё будет время её разыграть.

Сейчас Саймон не понимал происходящего. Откула скажите высшие хранители, безызвестному мальчишке дан такой ярчайший талант? Рогоза отпустил его? Невозможно. Невероятно. Основатель академии не мог сойти с ума.

Когда Роман, сумев уклониться от атак двух братьев, и явно сожалея о своём милосердии, сумел замедлить время снова, и взять раненного близнеца в захват, кисет с табаком выпал на землю. Удар в основание шеи.

— Слишком жалостлив — Саймон отметил это качество слегка поморщившись. Во многом они были похожи с Филипом. Пройдя вместе огонь и воду они разошлись когда Саймону исполнилось двадцать пять лет, на ту пору его друг стал королём, а Саймон сумел исполнить свою мечту, закончить академию девяти стихий, для того что бы его магический дар сумел раскрыться полностью. Сейчас хладнокровно рассматривая сражающихся, Саймон выглядел и мыслил аналогично своему другу, ещё одно качество по причине которого филип безоговорочно доверяя ему, полностью полагаясь на мнение секретаря.

Что это было — Ликур со стоном пришёл в себя, и Сайон на секунду отвлёкшись приложил палец к губам.

— Невозможная дурость. Не мешай Лик.

— Отпусти моего брата, ублюдок — вихрь исчез и перед ним, предстал высокий подросток, с двумя широкими загнутыми ятаганами в руках. Опасаясь атаковать, что бы не ранить своего истекающего кровью брата, он перестал использовать магию. Широкие штаны, распахнутая куртка. Южанин, чем то неуловимо похожий на самого Романа.— Да забирай — буркнул Роман, одним нажатием пальца вырубая хрипящего и силящегося выдраться из его хватки парня, и с силой бросил его тело, в южанина. Парень попался настолько примитивно, что ринувшись вперёд, что бы зайти с открывшегося бока, Роман даже разочаровался. Неужели они считают, что такие новички в состоянии справиться с ним? Прыжок, взмах лезвий. И в этот момент земля под ногами южанина вздыбилась, отбрасывая его в сторону, и на пути Романа вырос земляной червь, с раскрытой пастью, в которую Роман буквально влетел по инерции. Не влетел, в последнюю секунду оттолкнувшись ногами от широких движущихся зубов, граф кувырнулся в воздухе, и еле успел подставить запястья принимая на себя удар мощного широкого хвоста. Его унесло словно щепку, с силой врезая в землю, вышибая дух. Хвост взлетел для новой атаки, и Роман еле успел откатиться, уходя из под смертельного удара. Земля под ним снова взгорбилась.

оживая страшной чудовищной пастью, давая понять, что залёживаться не стоит. Роману пришлось совершить даже не прыжок, полёт, пытаясь уйти из под непрекращающихся с двух сторон атак. К тому же третий противник, парень с мечами не забыл про него, и стоило Роману занять выгодную позицию на одном из каменных парапетов, как откуда не возьмись на него сверху нелетел воздушник с ятаганами, похожий на смертоносную рубящую мельницу. Теперь роман не считал что против него выставили новичков, другое дело, что он попросту не понимал что происходит. Зачем Саймону пытаться убивать его, и главное за что.

Ятаганщик мстя за ранение брата, не давал ему ни секунды на размышления. дважды его ятаганы прошли в опасной близости от тела безоружного Романа, который спасался от них, лишь тем, что непрестанно использовал свою магию, и мог хотя бы как то сдерживать бешенные атаки, не говоря о том, что бы ударить в ответ. Они схватились на каменных блоках, и на какое то мгновение словно исчезли в звуке соприкасающихся лезвий. Ятаганщик непрестанно атаковал, Романа парировал его атаки, пытаясь ударить в ответ. Сталь натыкадась на сталь. Два раза белый шёлк окрасился кровью, но плотная стёганная куртка была разорвана в нескольких местах, одновременно Романа приходилось отвлекаться на летающий над ним хвост, который незамедлительно бил, выбирая подходяший момент для атаки. Один раз его сбросили на землю и он до половины ушёл в пасть земляного червя.

Зрение. Роман сосредоточился, не отвлекаясь на смыкающиеся жвылы лезвия, и увидев сосредоточие магического потока, немедля ни мгновения ударил в самый центр. Раздался истошный визг, почему то женский, и какая то девица, наблюдающая за их схваткой рухнула вниз, забившись в конвульсиях.

Ах ты сука — ятаганщик буквально озверев ринулся на него сверху, но пасть исчезла и Роман которому удалось дотянуться до оружия его брата, буквально насадил его на клинок. А точнее не усел насадить, потому что стремительно вырвавшаяся из земли лоза обвилась вокруг его тела, оттаскивая назад, вторая лоза перехватила кисть романа и не успел ди Валь опомниться как он весьс ног до головы оказался оплетён живыми ветвями. А вот это было плохо. Очень плохо. Шершавые крепкие жгуты стянули его по рукам и ногам поднимая в воздух, словно беззашитную куклу. Роману удалось высвободить кисть. Полоснуть. С помощью активированного магического зрения он видел целую серию разноцветных огней. Откуда здесь столько магов? Зачем?

Лоза коротко матернувшись разжалась и Роман грохнулся на землю.

Ты меня не интересуешь парень. Но возможно если сумеешь победить

Моментально вскочил и ринулся бежать, решив попросту сделать ноги.

— Не так быстро — раздался насмешливый голос и жгуты снова вылетели из земли, пытаясь взять его в ловушку. Роман ловко увернулся. — Впечатляет — весело прокомментировал темноволосый парень — А если так?

Жгуты снова перекрыли ему дорогу, одновременно атакуя, пытаясь взять его в захват и раздавить. Пожалуй этот противник был посложнее предыдущих, ибо огненную магию роман освоил весьма слабо.

Кузнечик — ухмыльнулся маг.

Роман заметил что сам парень не двигается. И атаковал.

Ну ладно — прошипел зеленоглазый — Шутки закончились.

Роман очнулся в роскошных дворцовых покоях. Дрогнул ресницами, фиксирую взгляд на расплывающемся перед глазами роскошном потолке с лепниной в виде ангелочков. Снова закрыл глаза.

С одной стороны резко пахло невесомыми цветочными духами, с другой терпким одеколоном. Чьи то неуловимые пальчики, гладили его с правой стороны, и почти грубые с левой.

Затем они исчезли и над лицом завязалась потасовка, двух ладоней. Мужской и женской.

Брежу подумал Роман, не открывая глаз.

— Я тебе сказала, он мой. Убери от него свои лапы— немного визгливо, и вздорно звучал звонкий женский голос

— А я тебе ответил. Я им заинтересовался.

— Даже не думай протянуть к нему свои грязные лапы извращенец.

— И не только лапы, поверь мне Сагейна, не пройдёт и недели, как я протяну к нему всё.

— Я тебе пестик оборву, соцветие.

— Да он в жизни не станет смотреть на такую грубую бабу как ты.

— Заткнись

— Сама заткнись

— Эй не смей его лапать.

— Я не лапаю, я проверяю повязки.

— Там у него нет повязок.

— Боже — мужской голос издал экстазирующий стон — У него такая нежная кожа. — сагейна радость моя, давай поделим его пополам.

Осознав, что с него стягивают одеяло, хуже того лапают самым наглым образом, Роман резко открыл глаза, и вскочил.

— Что здесь? — осознав, что лежит голый, он онемел

— Какая киса — буквально пропел расположившийся спрвого края его кровати темноволосый знакомый маг

— Сладкий, ты мой самый лучший бонус — согласно подтвердила незнакомая девушка устроившаяся слева.

— Какого чёрта— Роман не успел разозлиться как две руки, одна тонкая, вторая мускулистая перехватили его поперёк груди, возвращая обратно.

— Доктор сказал лежать — радостно возвестила Сагейна, и в поле зрения Романа образовалось два довольных лица.

— Что вы делаете, чорт подери? — Роману начало казаться что он спит и у него просто продолжается кошмарный сон. Он торопливо натянул одеяло до подбородка.

— Пытаемся тебя поделить — ничуть не смущаясь отозвался парень — Сагейна вбила себе в голову, что выйдет за тебя замуж, потому что ты сумел побить её. Ну а я решил, что ты вполне подходишь на роль моего нового парня.

— Решай быстрее сладкий, мне уже не терпиться — томно проворковала барышня ему.

Роман никогда не думал, что сможет обрадоваться приходу Саймона, но когда королевский телохранитель вошёл в комнату, и оценив происходящее, рявкнул Вон Роман был ему безмерно благодарен.

— Вы прошли проверку, граф — безапелляционно заявил генерал нисколько не смущаясь реакцией ди Валя — Ваши без сомнения блестящие навыки пригодяться на службе королю. В данный момент, как только вы почувствуете себя готовым к путешествию, мы отправимся на Фьюжон.

И Саймон коротко ввёл раненого в курс дела.

От Романа требовалось не очень много. Собственно, то, что обычно и требуется от магов, держать армию под прикрытием.

Битвы ведутся людьми — сообщил Саймон — Задача мага, сделать эту битву максимально ущербной для противника и максимально безопасной для нашей армии.

Собственно прикрывающих будет пятеро. Вы и Ликур отправляетесь в центральную колонну.

— Это невозможно Роман. Их слишком много.