Наблюдатель

Аллен прибыл в Орден не так давно, но почти сразу разделил всех присутствующих там людей на тех, кто действительно и от всей души хочет, чтобы в мире воцарился покой, и на тех, кто работает здесь ради какой-то личной выгоды, а проблемы войны, акума и Граф для них находятся далеко за стенами замка. Линали была своей, Комуи был своим, причины Канды воевать были ему неизвестны. А потом появился Лави — Аллен хорошо помнил, как он тогда незаметно вошёл в комнату, где он отдыхал после первой стычки с Роад Камелот. И несмотря на всё, что ему потом рассказали о Книжниках, он не мог не считать его своим. Тем, кто сражается бок о бок с ними ради какого-то абстрактного блага.

И сегодня, когда Комуи сообщил им, что они вместе с Лави отправятся куда-то на юг Италии, а потом должны будут где-то встретиться с Кандой и продолжить его миссию, он не огорчился. Более того, он был очень рад пойти туда с таким интересным собеседником: с Кандой особо не наговоришься, разве только пополнишь словарный запас ругательств, а Линали и вполовину не была так же образована, как Лави. В общем, ближайшие несколько дней обещали быть очень и очень интересными.

День в поезде, потом паром, потом снова в поезд — смертная скука для путешествующего в одиночестве. Отдых и время собраться с мыслями для путешествующего в одиночестве экзорциста. Каникулы для вырвавшегося из-под контроля учителя Лави, праздник для истосковавшегося по нормальному общению Аллена. В Ордене, несмотря на, казалось бы, расслабленную атмосферу, график соблюдался неукоснительно: подъём, тренировка, завтрак, отдых, снова тренировка, анализ отчётов искателей... А Лави вдобавок ещё и постоянно пропадал в библиотеке — работа Книжников была потяжелее работы рядовых экзорцистов. В общем, хоть поездку третьим классом никак было нельзя назвать комфортабельной, каждый из них использовал выпавшее время просто для приятного ничегонеделанья.

Лави рассказывал про свои путешествия с Книжником, естественно, опуская всякие лишние детали, но от того его истории не становились менее интересными. Аллен и сам бывал в некоторых из тех стран, но, к сожалению, мог поведать только о ценах на жилье в гостиницах, в которых они останавливались с Кроссом, да об ассортименте баров, в которые они заходили. Не слишком-то много для человека, обошедшего практически весь Старый Свет и узнавшего только о теневых сторонах тех или иных стран и политических укладов. Теперь же у него появилась отличная возможность восполнить бреши в знаниях.

— ...Ну, а потом мы с учителем пришли в Орден. Я познакомился там с Линали и Кандой, потом поблагодарил Линали за то, что не дала Канде убить меня...

— А за что? — вспомнив своё собственное знакомство с мечником, Аллен испытал смутное чувство дежа вю.

Лави рассмеялся в ответ:

— Не думаю, что подобное знание для тебя будет безопасным.

Несмотря на сжиравшее его любопытство, экзорцист понял, что дальнейшие расспросы результатов не дадут: если Лави что-то не хочет рассказывать, он будет молчать. В чём-то это делало младшего Книжника идеальным собеседником, но в чём-то... Напоминало, что Лави никогда не был и не станет частью его мира. Что уйдёт, унеся свои многочисленные тайны с собой. Это немного обижало.

Дальше Лави начал рассказывать о заданиях, на которые он ходил уже будучи в составе Ордена, и тут Аллен непроизвольно насторожился: до этого он рассказывал о своей светской жизни, не упоминая задания, теперь же... Теперь же всё было с точностью до наоборот. Зачем? Показать молодому экзорцисту действительную сторону пребывания в Ордене? Аллен и так об этом знал. Напомнить о ней? Возможно. Несмотря на отточенное умение Аллена разгадывать истинные намерения людей, Лави оставался для него загадкой, разгадать которую без его помощи будет просто невозможно.

* * *

Они приехали на нужную им станцию глубокой ночью. Городок и назывался-то городом лишь из уважения к его истории, но на самом деле он был всего-то большой деревней. Что и объясняло пустынные улицы и по большей части тёмные окна.

Разговор с начальником станции относительно гостиницы тоже ничего не дал: тот был мертвецки пьян, а потому языковой барьер преодолеть оказалось невозможно. Лави, правда, попытался выудить из памяти несколько слов по-итальянски, но к тому времени это стало совсем бесполезно.

— Пойдем, попытаем счастья в другом месте, — младший Книжник потянул Аллена за плечо, и они вышли в по-летнему тёплую ночь. — Никогда не понимал, что интересного в потере человеческого облика.

Аллен только пожал плечами: к сожалению, жизнь с Марианом Кроссом не дала ему ответ на этот вопрос.

— Что будем делать?

Лави поморщился:

— Тут фонарь только один. Сам город черен, как всё остальное сейчас. Вряд ли мы на ощупь найдём вывеску гостиницы, не хватало ещё, чтобы нас приняли за воров.

— Значит, ночуем на улице... — Аллен подошёл к фонарю и раскрыл карту. — Чтобы не кружить, нам сейчас надо выбраться за восточную границу города. А с утра уже пойдём дальше.

— Да, так и сделаем.

Закинув сумки за плечи, они пошли прочь из города.

* * *

Ночёвка на земле, даже тёплой, всё-таки не была сравнима с приятной постелью в гостинице, а потому ни Лави, ни Аллен на рассвете отдохнувшими себя не чувствовали. Наскоро позавтракав холодным мясом, они отправились дальше на восток. Если верить карте, то уже к вечеру они должны были достигнуть так заинтересовавшего искателя заброшенного храма богини Весты.

Когда солнце достигло зенита, они прошли уже половину пути. Быстрый темп, заданный Лави, не позволял особо разговаривать по дороге, но дал возможность переждать сиесту на окраине небольшой оливковой рощицы. Пока Аллен возился с костром, Лави нашёл несколько апельсиновых деревьев, обеспечив себя и Аллена кислым, но весьма освежающим десертом. Перекусив, он вытянулся на траве:

— Знаешь, я очень люблю путешествовать по Греции или Италии. То тут, то там встретишь алтарь какого-нибудь античного бога или святилище древнего оракула. И каждый сможет поведать тебе свою историю. Главное только прислушиваться.

Аллен присел рядом, возясь с растянувшимся ремнём сумки:

— А что за богиня, к храму которой мы идём?

— Веста. В Элладе её называли Гестией, но в Риме она получила больше почёта. Богиня-хранительница домашнего очага.

Аллен нахмурился, припоминая:

— Я слышал что-то о ней. Кажется, по легендам, она карала каждого нецеломудренного, кто войдёт в её храм.

Лави рассмеялся:

— Тогда я искренне рассчитываю с ней не сталкиваться, — заметив удивлённый взгляд Аллена, он добавил: — Боги эллинов были очень человечны. И, как люди, они были завистливы и жестоки. Надеюсь, в них больше никто не верит, и они ушли в небытие.

— В смысле?

— Боги теряют силу, если в них никто не верит. Почти как люди, правда?

— Похоже... — Аллен, наконец, справился с сумкой и теперь клевал носом — жара и недосып всё-таки сказывались.

— Отдохни. Всё равно раньше, чем через два часа, мы не пойдём, а мне всё равно надо было кое-что обдумать.

Аллен благодарно кивнул и задремал. Ему снилась богиня Веста, почему-то карающая его за невоздержанность в еде. И у Весты было лицо маршала Кросса.

* * *

Храмом некогда великой богини оказалось небольшое округлое здание с колоннами. Аллен вовремя припомнил, что храм являлся жилищем бога или богини, а статуя внутри храма — вместилищем его духа.

— Значит, самое ценное в храме — именно статуя? — Лави осторожно провёл ладонью по колонне, опасливо глядя в тень внутри храма.

Аллен кивнул и сделал шаг внутрь:

— Ты идёшь?

Младший Книжник потоптался на месте:

— Знаешь, я лучше осмотрюсь. Ведь нас тут должен был ждать искатель?

Экзорцист пожал плечами:

— Может, он отошёл и скоро вернётся. Я не видел тут рядом ручья — наверное, он просто пошёл себе за водой. Идём?

Лави и сам злился на себя за это внезапное чувство, говорившее ему, что входить внутрь не надо. Почему-то не надо именно ему, а не Аллену. Неужели на него так подействовала вспомненная экзорцистом легенда?

— Ты иди. А я прогуляюсь в округе, поищу искателя.

— Как знаешь. Но я не чувствую здесь акума, с ним не могло ничего случиться.

Предположение Аллена, что искатель отошёл за водой, было весьма логичным, а потому младший Книжник, прислушиваясь, пошёл к ближайшему лесу. Вскоре его поиски увенчались успехом — ухо уловило слабое журчание воды. Слух не обманул: спустя минут десять Лави вышел на красивую поляну, на краю которой вовсю журчал прозрачный ручей. И тем нелепее в этой идиллической картинке выглядело подвешенное за локти тело искателя. И несколько копошащихся вокруг него акума второго уровня. Странно, что они его ещё не заметили, — ведь акума чувствуют Чистую Силу на большом расстоянии, а сейчас даже в десяти метрах не ощущали. Может, и Аллен их не почувствовал по этой же странной причине?

Лави осторожно, чтобы не шуметь, попятился назад к лесу. Что бы тут ни происходило, им с Алленом разлучаться теперь не стоило. С каждым шагом он всё больше удалялся от ручья и акума, но тут под ногой очень не вовремя оказалась сухая ветка. Может, демоны и не чувствовали Чистую Силу, зато слух у них, на беду, был развит отлично. Шесть радостных морд с весёлым гиканьем поплыли навстречу Лави, когда тот, чертыхнувшись, достал Тессей и, продолжая отступать, стал отмахиваться от атаковавших монстров. Если их было столько у ручья, ещё неизвестно, сколько тварей поджидало экзорцистов неподалёку от самого храма. И что сейчас творится с Алленом.

К облегчению Лави, на пустыре перед храмом никого не оказалось — скорее всего экзорцист всё ещё находился внутри. Или же...

— Аллен!!! — беспокойство придало сил, и одна тварь угодила прямиком в центр Огненной печати. — Аллен!!!

Уокер выскочил из храма и тут же побежал навстречу, активируя руку:

— Чистая сила там, в статуе! Я не успел её взять!

— Спасибо, мальчик, — ехидно пролаял акума и, пока остальные окружали экзорцистов, двинулся к храму.

— Останови его! — уровень синхронизации Уокера был намного выше, чем у младшего Книжника, а потому не прозвучавшее решение Аллена расправиться с оставшимися четырьмя демонами было весьма логичным.

Лави, кивнув, рванул следом за акума: непереносимость демонами Чистой Силы ещё не означала, что монстр, уже влетевший в храм, мучаясь, не отнесёт её своему хозяину. Лави рванул следом, прогнав снова возникшее ощущение, что ему внутрь заходить не следует.

Подождав, зажмурившись, три секунды, чтобы глаза привыкли к полумраку, он вошёл в древнее капище и моментально ощутил резкую боль в боку. Понадеявшись, что замурованная тысячи лет назад стрела не окажется отравленной, Лави нащупал древко и рванул. Послышался неприятный треск: стрела ударила с такой силой, что застряла в ребре, и теперь, когда он выдернул её, кость оказалась сломанной.

Лави помотал головой, стараясь отвлечься от боли, и посмотрел на статую с кружащей возле неё акума: из-за того, что демон не мог чувствовать Чистую Силу, затруднились и его поиски. И Лави, собрав все силы, сразу ударил тройной печатью. Акума рассыпался, но вместе с ним начал рушиться храм, так что у младшего Книжника осталось всего несколько секунд на то, чтобы схватить холодно блеснувший осколок и выскочить наружу. И кажется, ему это удалось, хотя кровопотеря была такая, что сознание потерять было бы уже просто неудивительно.

Благо, Аллен расправился со своей партией демонов и быстро подставил плечо шатающемуся Лави. У младшего Книжника ещё хватило сил самому себе промыть и перевязать рану, пока Аллен хоронил искателя. Руки слушались плохо, глаза то и дело застилала дымка — всё-таки яд был, хоть срок годности уже и вышел. Закончив с раной, Лави позволил себе отключиться — всё-таки изматывать организм болевыми ощущениями сейчас было совершенно излишне.

Лави предпочитал не думать, что случившееся было как-то связано с особыми предпочтениями истинной хозяйки этого храма, а просто валил всё на собственную "удачливость". Попасть в ловушку тысячелетней давности — это не каждому дано.

Несмотря на незаурядные познания Лави в медицине, им пришлось задержаться у ручья ещё на два дня, прежде чем Аллен поверил на слово, что младший Книжник может ходить без ущерба для собственного здоровья. Что оказалось как нельзя кстати — случившийся неподалёку маршал Тидолл с радостью забрал у экзорцистов осколок Чистой Силы, снимая с них груз ответственности за бесценную вещь.

На рассвете третьего дня они попрощались с маршалом и ушли на запад, в сторону деревни, с которой начиналось их следующее задание.

* * *

Наблюдать за тем, кого всегда выделишь из толпы, даже если ослепнешь — приятно и интересно. Они шли уже второй день, и практически ни на минуту не умолкали. Идти по залитой солнцем Италии оказалось легко и приятно, а истории, которыми делился Лави, были настолько интересны, что Аллен и не замечал течения времени. Сам экзорцист тоже рассказывал о своих путешествиях с Марианом Кроссом, в душе жалея, что он может поведать не так уж много: кому интересно слушать о злачных заведениях в том или ином городе? Однако Лави искренне смеялся, рассказывая в ответ о курьёзах, которые происходили у них с учителем. И, несмотря на пропасть различий, в их жизни было весьма много общего: они оба не знают, откуда они, не знают своих родителей. И каждый с малых лет начал идти к цели, которой когда-нибудь достигнет. И каждый, благодаря этой цели, прошёл непростую школу жизни, уроки которой им ещё не раз пригодятся.

— А потом мы с Пандой прибыли в Орден. Ты себе не представляешь, как же всё-таки здорово было впервые за столько месяцев ночевать не в каком-то клоповнике или под открытым небом, а в собственной комнате, — Лави осёкся и улыбнулся. — Хотя ты как раз и представляешь. Знаешь, Орден стал мне чем-то вроде дома, особенно когда... — заминка была всего секундной, но Аллен заметил паузу. — Когда я влился в эту организацию.

Лави замолчал, передавая эстафету разговора Аллену, но тот остановился, глядя с холма вниз на деревню:

— Пришли, похоже.

— Да, пришли, — бодрый и, кажется, полный нетерпения, несмотря на почти двое суток непрерывной ходьбы, голос Лави никак не сочетался с осунувшимся от усталости лицом.

Аллен рассмеялся:

— Прежде чем мы, наконец, свалимся в постель, нам грозит неприятная процедура встречи с Кандой, не забывай!

— Да разве ж я мог! — Лави закатил глаза к небу, будто прося богов, чтобы эта встреча не затянулась. И слегка улыбнулся каким-то своим мыслям.

Канда уже был в таверне, когда они вошли внутрь. Аллену достались презрительный взгляд и угрюмое молчание, Лави получил недовольное "Почему так долго? Я вас уже два дня жду", а Канда был награждён радостной улыбкой:

— Эй, Юу, давно не виделись?

— Ещё раз назовёшь по имени...

Аллен, глядя на разразившуюся полушутливую перепалку, только и успел подумать, что его воля, и не встречались бы. Похоже, Канда за то время, что они не виделись, стал ещё противнее и грубее.