Академия Пророчеств и Предсказаний, или Апп!

ЮЛИЯ ФИРСАНОВА

АКАДЕМИЯ ПРОРОЧЕСТВ И ПРЕДСКАЗАНИЙ, ИЛИ АПП!

Смотрите под ноги, выходя за порог, а то не ровен час споткнетесь и... АПП! Одно неловкое движение, и вы студент Академии Пророчеств и Предсказаний.

Академия Пророчеств и Предсказаний, или АПП!

Оглавление:

Глава 1. Введение в АПП, или против судьбы не попрешь!

Глава 2. Отчисление-зачисление 'а ля АПП'!

Глава 3. Недолгие проводы

Глава 4. Новая соседка и силаторхи в ассортименте

Глава 5. Обещанная экскурсия

Глава 6. Демонстрация и последствия одного хулиганства

Глава 7. Первая лекция и знакомство

Глава 8. Трудности медитации

Глава 9. Знаки Игиды и тайна декана

Глава 10. Важные разговоры и ужин

Глава 11. Отработка и ее непредвиденные результаты

Глава 12. Следствие ведут, или Первые подозреваемые

Глава 13. Проверка на вшивость

Глава 14. Разговор по душам

Глава 15. Новый день. Головоломная лекция и прочие уроки

Глава 16. О явной пользе лечения

Глава 17. Очень спортивная

Глава 18. Проблемы, проблемки и новая улика с отработки

Глава 19. Пища насущная и новые подозреваемые

Глава 20. О ковре и на ковре

Глава 21. Разборки в кабинете и прочих помещениях

Глава 22. Каша и искусство допроса василисков

Глава 23. Медитация и тайны знаков

Глава 24. Теория, практика и странности предсказаний

Глава 25. Расоведение в лекциях и примерах

Глава 26. Девичьи секреты и муки творчества

Глава 27. О сплетнях, искусстве самозащиты и долге

Глава 28. Судьба найдет!

Глава 29. О подставах и скрытых талантах

последний кусочек

Яна смотрела в зеркало и хмурилась. Три прыща! Вот почему такая несправедливая математика? Съела одну булку, а на физиономии вылезло целых три прыща. Один украсил лоб, два расцветили подбородок.

И так не красавица: фигура стиля 'есть женщины в русских селеньях', губы как вареник с вишней, нос уточкой. Глаза, хоть и не маленькие, но вообще не пойми какие — серые с частыми желто-коричневыми лучиками-иголками, на репьи похожи. Брови мохнатые, каштановые волосы мелким бесом вьются, из любой косы выползти норовят. Никакие плойки-выпрямители их не берут, если только налысо остричься. В общем, девка-гренадер! Прав был папка, когда парня ждал и Димкой назвать хотел. Вот только не вышло Дмитрия Донского, Янка родилась.

Мало печали о внешности, еще и поесть толком нельзя! Нет, торты, конфеты, шоколадки, печенья Яна могла лупить мешками и ничего, зато стоило съесть хоть кусочек простого, даже не белого — черного хлебушка, не мякушки, хрустящей горбушки, и привет — прыщи в ассортименте.

Как-то раз Янка даже к диетологу ходила на консультацию. Только как дверь открыла, так и закрыла с обратной стороны. Почему? А разглядела у дамы-диетолога парочку тщательно заретушированных угрей. Если доктор со своим лицом справиться не может, куда ей других лечить? Янка и плюнула. Прыщи, так прыщи! В конце концов, она простая студентка, а не модель какая-нибудь или актриса. С лица воду не пить.

В любовь неземную девица давно верить перестала, с тех самых пор, как начала ловить на себе заинтересованные мужские взгляды. Мужики не собаки, на кости не кидаются, так баба Люба, мамка папкина, говорит. В век диет такой тотальный дефицит фигуристых девок образовался, что и не сказочно-красивую, зато грудастую да крутобедрую Янку сальные предложения стороной не обходили. Практичная девушка и поняла: кавалера найти проблемой не будет, но нужны ли проблемы от ухажера, у которого на уме лишь одно будет? А коль не нужны, то пускай все любители пышных форм идут мимо, а она учиться станет. Вот отучится, да и вернется назад, в село, нечего ей в городе делать. Даже собственная квартирка, что от бабы Веры досталась, не заманит. Потом уж, как образование получит да работу хорошую найдет, и о семье подумать можно будет. Непьющего да рукастого мужика подыскать, чтоб и зарплату домой нес, а не в бар какой, да кран-лампочку-утюг починить мог. Как папка! Да и деток Янка любила.

Махнув на прыщи рукой, девушка кинула пудреницу в косметичку, сунула ее в сумку, собранную еще с вечера для занятий в университете, бросила туда же мобильник и открыла дверь. Захлопнула до щелчка замка-автомата и шагнула вперед, не глядя. Невеликий каблук зацепился неизвестно за какое — это на плоской-то, как стол площадке — препятствие и с гулким криком 'Ёопрст!' Янка рухнула куда-то вниз.

Глава 1. Введение в АПП, или против судьбы не попрешь!

Двое, Ректор Шаортан и декан Гадерикалинерос, которого все, не только коллеги, но и учащиеся, давно уже именовали по-простому декан Гад, пролет за пролетом торопливо карабкались по лестнице. Была она крутой, каменной и о-о-очень длинной, как полагается быть настоящей лестнице, ведущей в самую высокую башню — Башню Судеб!

— Что ж эту башню такой высокой-то построили? — ругнулся декан на семнадцатом пролете, в очередной раз обметя наслоения пыли с перила длинным рукавом черной шелковой мантии.

— Традиция, матушку ее, да чтобы по ерунде не бегали, — отозвалась Шаортан, подбирая подол собственного темно-синего одеяния.

— Пятьсот тысяч золотом не ерунда, — скорбно вздохнул декан.

— Потому и идем! Полная комплектация — полное финансирование от Совета Города, — легко взбегая по ступенькам, с готовностью повторила ректор другу. — Семьдесят четыре первокурсника — это недокомплект, нам нужно еще три, чтобы закрыть список и подать заявку на новый учебный год. Теобаль хотел еще одну полосу препятствий с удаленным управлением, Виолетт и Сейато желали большие зеркала для гадательной практики, а ты требовал усовершенствованное оснащение пятой лаборатории, вместо взорванной на экзамене, и я подписала тебе запрос!

— Вот с лаборатории и надо было начинать, — фыркнул франт, отряхивая рукав, и задумчиво протянул: — М-да, давно у студентов отработок не было, грязи развелось.

— Каникулы, — резюмировала ректор. — Ничего, начнутся занятия, все почистят.

— Ленивые пошли студенты, не они за нами, а мы за ними бегать должны, — проворчал Гад. — Вон, в прошлом году куда больше трех сотен к воротам в день отбора явились. Еще не всех АПП пропустила!

— Год на год не приходится, — философски пожала плечами ректор и перекинула толстую черную косу через плечо. Та, будто жила собственной жизнью, на следующей ступеньке подпрыгнула и снова опустилась на грудь.

— Стричься не пробовала? — привычно подколол коллегу Гад, волосы которого выделялись над черепушкой лишь короткими иголками антрацитового цвета с явственным фиолетовым отливом, делая голову похожей на ежика-мутанта. Дополнял экзотическую картину длинный нос, формой напоминавший тощую сосиску.

— Пробовала, отрастают, — столь же привычно огрызнулась Шаортан и заправила за остроконечное ухо вьющуюся прядь.

Так, перебрасываясь остротами, парочка добралась до единственной, не считая прохода в каморку с вениками, двери. Та вела в комнату, укрытую на вершине самой высокой башни. Шаортан положила руку на кольцо и потянула. Дверь неохотно, будто раздумывала, а открываться ли ей, или остаться запертой на веки вечные, распахнулась в просторное помещение.

Там было светло — окна под потолком давали достаточно света, — совсем не пыльно и пусто, не считая двух объектов — массивных дверей из цельных пластин дерева.

За правой приоткрытой дверью виднелся здоровенный и старинный даже на вид ткацкий станок. Несмотря на то, что рядом не было ни души, он работал. Натянутые нити основы и утка методично переплетались между собой. Тот, кто вглядывался пристально, мог заметить, что на самом деле нити нитями не являлись, они были чистым светом разных оттенков, струящимся из небольших листообразных пластин, на которых непрерывно вспыхивали, менялись и гасли странные знаки. Сотканное из нитей света полотно спускалось до пола и исчезало, не обрывалось, а словно складывалось где-то там, куда не было доступа посетителям комнаты.

Волшебный свет пряжи и мерцание знаков способны были заворожить любого: и простой смертный, и непростой бессмертный, стоило лишь им сосредоточить внимание на том, как ткется волшебное полотно, рисковали остаться здесь навсегда.

Шаортан и Гад поспешно отвели взгляды и уставились на вторую дверь. За ней, в левом углу небольшой комнаты, притулилась простая древняя прялка. В отличие от станка, не работающая.

— Они такие старые, что я каждый раз боюсь, что прялка развалится, стоит нам ее запустить, — пожаловалась Шаортан.

— Они были старыми, когда мы еще не родились, и будут таковыми, когда мы сойдем во тьму времен, да и не из дерева они, так — одна видимость,— цинично хмыкнул Гад, прикрыл правую дверь поплотнее и широко распахнул левую, вежливым жестом приглашая коллегу пройти первой. Скользнул в комнату следом за ней и двинулся к огромному, во всю стену рядом с прялкой, шкафу с многочисленными мелкими, в пол-ладони, ящичками. Декан замер в секундном раздумье, а потом выстрелил вопросом:

— Берем три знака ХОР, один ТАЙР и один ИД?

— Ученики, поиск, дорога? — машинально повторила Шаортан, покусала губу и посоветовала: — Я бы добавила еще ЕЗУ.

— Хм, судьба? Пожалуй, — согласился Гад и, ориентируясь по крохотным символам, выжженным в уголках ящичков, достал шесть пластин, весьма напоминавших по виду те, что сверкали в комнате со станком.

Декан щедро поделился добычей с руководством. В четыре руки Шаортан и Гадерикалинерос принялись крепить листовидные пластинки в том месте, где у обычной прялки надлежало располагаться кудели. Маленькие зажимы надежно фиксировали добычу. Но защелкивались далеко не с первого раза. Приходилось порой переставлять пластинки на другое место. Почему? А вот не судьба! Но мало-помалу все шесть пластин составили нужную композицию, творцы ее довольно вздохнули и сделали руками странный знак — 'глаз удачи': большой и указательный пальцы правой руки соединились в кольцо, средний палец левой лег поперек.

— Давай! — поторопил ректора декан.

Шаортан крутанула колесо прялки. Та зажужжала, и одновременно с запуском чудесного инструмента произошло сразу несколько ожидаемых и совершенно неожиданных событий.

Пластинки на прялке стали источником странного, мягкого свечения: ХОР сиял зеленым, ТАЙР синим, ИД голубым, а ЕЗУ глубоким оттенком сапфира. Мало того, этот свет под жужжание прялки стал вытягиваться, как нити нежнейшей пряжи, свиваясь воедино, потянулась плотная разноцветная нитка. Она не просто исчезала в никуда, как полотно со станка в соседней комнате, или сматывалась волшебной пряжей на шпульку. О нет, она, словно нацелившаяся к броску змея, изогнулась и ринулась куда-то вверх, в иное время и пространство.

А за шиворот Шаортан с потолка упал крохотный мохнатый паучок, неизвестно каким образом прокравшийся в самую высокую башню. Паучок не был ядовит, но ректор панически боялась щекотки. Она взвизгнула, отскочила к шкафу и принялась приплясывать, пытаясь достать паука. Хрюкнувший от смешка Гад бросился на выручку коллеге. Он задрал ее мантию и принялся вытаскивать из-под длинной юбки блузку. Паучок, вероятно, почуял недоброе и зашебаршился еще более активно. Шаортан дернулась, с силой ударила локтем по одному из ящичков, сработала скрытая пружина и изнутри вылетела пластинка. Пролетая над работающей прялкой, она тоже засветилась — золотом.

В тот же момент нить-лассо совершила обратное движение, и на пол рядом с прялкой рухнул вопящий ком. Сверху приземлилась пластинка, с изяществом теннисного мячика ухитрившись простучать по лбам трех жертв, после чего упала на пол, с жалобным треском раскололась и скрылась из виду под матерящимися и копошащимися в тщетной попытке встать субъектами.

Кое-как разобравшись, где чьи конечности, дезориентированная добыча прялки расползлась в стороны друг от друга и принялась трясти головами. А волшебный агрегат, свершив свое черное дело, остановился. Нити погасли, пластинки кудели потрескались и осыпались искрящейся дымкой.

Шаортан поспешно оправила одежду после бегства паука, укрывшегося в ближайшей щели. Ректор и декан с жадным исследовательским любопытством уставились на жертв своей затеи. Их было целых три, как и заказывали.

Высокий, почти с Гада, массивный парень с сероватой кожей и скрученными кулечками ушами хмурился, смотрел настороженно, исподлобья. Пальцы левой когтистой руки лежали на рукояти ножа, заткнутого за пояс потертой кожаной безрукавки. Изящный кудрявый, как барашек, франтоватый блондинчик с маникюром казался на фоне здоровяка почти прозрачным. Он нервно дергал головой и поводил пальцами, полускрытыми пышным кружевом белоснежных манжет. Ноздри тонкого носа негодующе раздувались, нервно дергался кадык и веко правого глаза. Фигуристая девушка в плотных синих штанах и блузе с коротким рукавом выглядела почти спокойно. Только недовольно хмурила густые брови. Скептически оглядев Гадерикалинероса и Шаортан, она первая осведомилась глубоким грудным голосом:

— Вы кто, сатанисты или ролевики?

— Мож, некроманты? — набычившись, поддержал вопрос здоровяк со странными ушами.

— Душеловы? — выдвинул свою версию и нервный блондинчик, опять непроизвольно подмигнув компании голубым глазом.

— Чуть-чуть не угадали, — хмыкнул Гад.

— Добро пожаловать! Я — ректор Шаортан, это — декан Гадерикалинерос, — представила себя и коллегу красивая черноволосая женщина.

— Чего? — пробасил крепыш.

— Что чего? — не поняла ректор, отвлеченная от заготовленной речи неуместным вопросом.

— Какого заведения? — вежливо справился серокожий.

— АПП! — гордо приосанилась синеглазая ректор.

— Цирковое училище, что ли? — непонимающе выпалила Янка, теперь по-новому оценив причудливые внешние данные присутствующих, вполне соответствующие арене.

В очередной раз сбившись с мысли, Шаортан негодующе свела ровные дуги бровей. А декан Гадерикалинерос совершенно непедагогично хрюкнул и, не удержавшись, захохотал, почти сползая по стенке и постанывая сквозь смех: 'Так нашу академию еще никогда не опускали!'.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — машинально отозвалась Янка, а серокожий хмуро пробасил:

— Вы зачем нас сюда притащили?

— Мы рады приветствовать будущих студентов нашей Академии Пророчеств и Предсказаний, — вернулась к тексту торжественной речи ректор.