Жизнь за жизнь (+ 15-17)

Последние добавки:

2 янв. — 12, (13)

9 явн. — (13), 14, (15)

18 янв. — (15), 16, 17

1

Главное — не выдать себя. Они как псы, чуют твой страх.

Я приподнял кувшинчик с вином и прижал к губам, не отпивая.

Старая ведьма напротив меня склонилась к столу, вглядываясь в то, как легли крошки.

— Берегись своих желаний, — прошептала она. — Не стремись украсить свой меч драгоценными каменьями. Погнавшись за каменьями, потеряешь и меч...

Ее пальцы, державшие мою руку, были горячие и липкие. Или это мои пальцы взмокли?

— Не бойся, — прошептала ведьма.

Заметила, что я сижу застыв, как натянутая арбалетная струна.

Ободренная, стиснула мои пальцы:

— Не бойся. Еще не поздно исправить. Порой может спасти всего лишь пара нужных слов. Некоторые люди знают больше других о том, как устроен мир.

От пророчеств меня блевать тянет, а вот с этим я поспорить не мог. Да, иногда и пара слов может спасти. Особенно если их бормочет побирушка, подсевшая за наш стол потому, что мой приятель похрапывал, уронив голову на стол между мисок и кувшинчиков, и старая решила, что и я скоро последую его примеру.

Поэтому я сидел, покорно отдав ей на растерзание руку, и даже не морщился, хотя из шамкающего рта тянуло гниющими остатками зубов.

Те двое у входа в трактирный зал все озирались.

Оба в красных плащах, под ними рыжие нагрудники из кожаных полос внахлест. В середине у каждого — такая же красная, как их плащи, гарпия, раскинувшая крылья. Слуги ордена хранителей.

Хуже всего было то, что их рожи были мне смутно знакомы. А значит, и моя им, скорее всего, тоже... Особенно вон тот, с обвислыми усами.

Он пялился прямо на нас с ведьмой. Медленно утер рот рукавом, — а его глаза не отрывались от меня.

Он что, скалится? Я боялся скосить глаза на них, чтобы рассмотреть лучше. Все-таки — узнал?..

— И берегись женщины, — едва слышно проговорила ведьма. — Прекрасная юница. Невинная лицом, как бутон розы, но с сердцем, изъеденным черными желаниями, как кишащий червями плод...

Да, тот усач определенно скалится... Не отрывая взгляда, он двинулся в нашу сторону.

За ним и второй гарпия.

И Нзабар его дери! Кажется, за входом в трактир маячит еще один красный плащ? Их там что, целая свора?!

Гарпии надвигались.

Нас разделяла всего пара шагов, когда я понял, что смотрит усач не на меня. Чуть не споткнувшись о скамью, на которой я сидел, он прошел дальше.

Второй тоже протопал мимо. Я покосился им вслед.

Их привлек стол в самом углу зала. Над остатками бараньей лопатки, окруженной полудюжиной кувшинчиков, возвышалась дородная бабища. По виду, вроде, благородная, но одежда слишком уж простовата. Совсем скромного достатка. По ее широкой морде гуляла довольная до отупения улыбка, остекленелые глаза уставились на кувшинчики. Все уже опустели?

Ее служаночка, тихонько примостившаяся на лавочке с краю, казалась крошечной по сравнению с этой коровой в юбке. Сидела сжавшись, как воробей, накинув капюшон темного плаща, будто надеялась так спрятаться от пьяной возни вокруг.

Но, видно, усач умудрился что-то рассмотреть под этим капюшоном, — с моего-то места капюшон укрывал ее лицо совершенно, виднелся лишь краешек подвитого локона.

Гарпия протянул руку, чтобы сбросить капюшон с белокурой головки — и тут бабища ожила. По столу грохнул огромный кулак.

— Ты куда лапы тянешь, пес смердящий!

Тот ничуть не смутился. Даже, кажется, удивился.

— Э-э... Блаародная мледи... — просипел он, тупо ухмыляясь. Пьян он был не меньше великанши. — Мы тут с приятелем... Ваша прислужка, дурашка, не ценит, как вы... — он уставился на рядок опустевших кувшинчиков.

Вслед за ним и бабища. Нос у толстухи был красный и весь в прожилках. Пушок на губе сделал бы честь иному молокососу.

— Может, одолжите нам ее на часок? Мы бы поучили глупышку уму-разуму, пока вы...

Он снова протянул руку, чтобы скинуть капюшон с совсем окаменевшей от ужаса служаночки, и получил от великанши по рукам. Но словно и не заметил.

— А мы вам — еще полдюжины, а? Лучшего, которое здесь найдется...

А старая карга передо мной все бормотала:

— Опасность над кем-то, кто дорог тебе... Стараясь тебе помочь, беду и на себя, и на тебя накличет...

Я пододвинул ей тарелку с остатками пирога, чтобы она наконец заткнулась.

Старуха мигом забыла и о каменьях, и об юницах, и даже о тех, кто мне дорог. Она жадно набивала рот, работая обеими руками, будто боялась, что я передумаю и все отберу назад.

Или трактирного мальчишки? Он от входа на кухню поглядывал на побирушку так, что обязательно дал бы ей по шее и пинками гнал вон — если бы не я. На меня он глядел с презрением.

Пьяно таращясь в стол, я смиренно ждал, пока старуха доест и уберется. Сегодня она свою еду заслужила. Оба гарпии на нас даже не глядели. Не могли вообразить себе чернокнижника, который стал бы слушать пророчицу-побирушку. От которой еще и разило, как от больной козы.

Когда она, запихнув за пазуху остатки пирога, сползла с лавки и заковыляла к выходу, я под столом пнул по ноге человека, сидевшего рядом и старательно притворявшегося мертвецки пьяным.

Черер даже не шелохнулся.

— Можешь подниматься, — прошипел я.

Юную служаночку гарпии не заполучили, великанша их отогнала. Зато к гарпиям тут же приклеилась полногрудая девица, а потом и еще одна, и все четверо уплывали в дальний закуток.

Черер всхрапнул, вздрогнув. Вскинулся. И теперь очень правдоподобно таращил глаза и озирался, будто уснул так, что и не помнит, где оказался.

2

По его лицу гуляла рассеянная пьяная ухмылочка, но я-то знаю его как облупленного. Он был напряжен не меньше моего. Слишком много сейчас стоит на кону.

— Ну? — шепнул я. — И где твой мастер Мури?

— Он предпочитает, — прошипел Черер в ответ, — чтобы его звали просто Мури. Когда говорят мастер, кто-нибудь может захотеть узнать, мастер чего именно... А он человек скромный.

— Да ну? По задатку, который он затребовал, этого не скажешь.

Черер перестал скалиться.

— Он лучший, Бример. Поверь мне.

В этом я не сомневался. В этом деле мы с Черером были хоть и не на паях — все деньги были мои, — но мне уже казалось, что это его деньги. Его дело. А я тут так, сбоку припека.

— И если уж ты влез в это дело...

Я сморщился.

— Не начинай!

Только не сейчас. Не все заново! Мне уже выть хотелось от его стараний отговорить меня.

Сначала — когда я только рассказал ему, что собираюсь сделать. Потом — когда он увязался за мной. В Покрайну мы приехали вместе. А здесь — меня вообще оттерли в сторону. Он, видите ли, когда-то тут крутился пару лет. Все лучше знает.

Две недели не давал мне никого нанять. Пока сам не нашел этого Мури — и не здесь, в городе, а где-то ниже по реке. Почти на самом побережье.

— Это хитрый парень. Самый изворотливый из всех воров, каких я знаю.

Черер украдкой оглядел зал трактирчика. Заглянул в кувшинчик, поднес к губам, но не пил, просто делал вид.

— Это меня и тревожит, — сказал я. — Мы тут сидим и ждем, пока он принесет заказ — а он уже давно упорхнул из города? Со всем моим золотом.

— Нет. Нет! — Черер похлопал меня по руке. — Этого можешь не бояться.

— Да ну? Моего золота ему на год хватит, хоть барончиком живи... — Я тоже изобразил, будто глотнул вина. — А делать то, за что уплачено... Он ведь знает, что не первый, кто пытался туда залезть?

— Никуда он не сбежит. Даже если хотел бы. Тут у них... гильдия, не гильдия — но человечек есть. Хозяин.

— Это я уже слышал.

Десятина моего золота ушла его людям.

— Раз взял свое — все, — сказал Черер. — Считай, поручился. Если Мури сбежит, будет иметь дело с ним. Ну или с теми, кого он пошлет на розыски... У него тут есть, кого послать. Все местные, кто лихим промышляет — и в городе, и в округе — под ним ходят.

— А этому Хозяину на нас не плевать? Проще нас прирезать, чем Мури искать.

— На нас ему насрать и забыть. Но это не значит, что кому-то позволено нас обмануть — если Хозяин взял с нашего дела свою десятину. Он здесь всем заправляет уже лет двадцать, и собирается заправлять еще столько же. Так что такие фокусы тут не проходят.

Я пожал плечами.

— Значит, из дворца не выбрался.

Или вообще — не смог забраться.

Черер сдвинул брови. Пробормотал сквозь зубы:

— Или выбрался, но все равно далеко не ушел...

Мастер Мури не первый, кто взялся влезть в Красный дворец. За последние пару лет это пытались сделать трижды — как минимум. Это те, про кого в городе что-то знают.

Один навеки остался во дворце. Даже показательной казни не было.

Про двух других известно больше. Эти выбрались. И даже — вроде бы! — уносили с собой то, за чем шли.

— Чем больше над этим думаю... — пробормотал Черер. — Меня заботит не тот, который не смог выбраться из дворца. А те двое, которые все-таки смогли.

Я стиснул зубы, чтобы не застонать. Сколько раз мы уже ходили по этому кругу?

— Не начинай снова.

Он не оставлял попыток отговорить меня — чтобы бросил все, и вообще забыл про это дело! — даже теперь. Когда половина золота уже перекочевала в карманы мастера Мури.

Но Черер был неумолим. Все зудел и зудел над ухом:

— Обычно ведь если вора ловят, то как? Когда пытается залезть. Пока шарится по покоям. Когда вылезает. А тут выходит — вроде, и влез, и нашел, что хотел, и даже вылез, и вообще ушел от дворца — и вдруг его стража ловит?.. Уже после всего? Потом? Не во дворце, вдали от него... М-м?

Это настырное м-м не оставляло мне надежды отмолчаться.

— Ну как — потом... — процедил я. Про предыдущих воров я знал от самого же Черера. Расспросы в городе устраивал он. И знал все детали он не хуже моего. — Почти сразу же стражникам попался. Что один, что другой. Из города-то они так и не выбрались.

— Но попались... — Черер прищурился, удерживая следующие слова, словно это была величайшая тайна мира, — ...только воры? Или вместе с ними взяли и тех, для кого выносили заказ?

Узнать это ему так и не удалось.

Не смог выяснить он и того, кто именно нанимал воров.

По всему выходит, что это был один и тот же человек? Нанимал их всех троих — одного за другим. Раз за разом пытался добраться до самых охраняемых покоев Красного дворца. Заполучить то, что там хранится...

Но зачем кому-то так стремиться к этому?

Кому-то, кто ничего не знает — не может знать! — потому что не владеет тем, чем владею я?

Я хотя бы понимаю, ради чего такой риск...

— М-м, Бример? — его глаза ловили мои.

Я скривился.

— Думаешь, стражники нарочно давали уйти из дворца? Чтобы идти следом и схватить вместе с тем, кто нанял вора?

— Если нанимал один человек... — Черер буравил меня взглядом своих по-волчьи желтоватых глаз. — После Крохи — больше в Красный дворец никто не лазил. Третья попытка была последней, Бример. Четвертого раза не было.

Потому что когда поймали первого вора, выпытать имя заказчика не смогли; второму дали уйти из дворца, но когда его пытались схватить вместе с заказчиком, заказчик смог улизнуть; а вот с третьим вором — все-таки схватили и заказчика тоже?.. В это я должен поверить? И с воплем, размахивая руками, бежать из города без оглядки?

Я невинно задрал брови:

— Деньги кончились?

— Брим-мер... — оскалился Черер.

— Ну а Кроха-то? — сказал я.

Он знал, что до него уже пытались дважды. Знал, что первый вор из дворца так и не вышел. А вот второй выбрался; ушел... но недалеко.

Крохе тоже всякое в голову лезло. И пошел ко дворцу он не один. На подходах остались ждать двое. Крепкие такие ребятки, и хорошо умеют делать то, чем добывают себе на хлеб, вино и девок... Когда Кроха выбрался из дворца, отходил он так, чтобы пройти по переулку, где эти ребятки затаились в тенях. Если бы кто-то шел следом за ним от Красного дворца, то сел бы на их ножи.

Но никого не было.

Так что...

— Кроха этот — он же просто под облаву попался? На рассвете уже. Никто за ним не следил. — Я все-таки отпил вина. Губы были сухие, в горле почти саднило. — Не повезло просто...

А что облава будет... Облава! Да после того, как во дворце поднимется тревога, тут весь город поставят на уши!.. к этому я готов.

Теперь уже Черер сморщился.

— Кроха... А Цапля?

Цапля — это который был второй. Я уже почти всех здешних воров выучил. И нынешних, и прошлые легенды.

— Тоже смог все: и залез, и заказ нашел, и вылез. Но потом попался. Он как? Что, тоже просто под облаву? Тоже — не повезло?

Я пожал плечами.

Черер оскалился.

— Забавное какое получается это не повезло! Заказ из дворца успешно вынесли — да не раз, дважды! — и оба раза те, кто вынес, случайно попались? Почти сразу, как успешно ушли уже от дворца?

Если он думал, что я сейчас отстегну с пояса кошель со второй половиной золота, оставлю его тут, на лавке, а сам уйду — решив не дожидаться Мури, даже если вор все-таки выбрался из дворца, и несет заказ, — то сильно ошибался.

Но Черер не сдавался.

— И что примечательно... Товар-то. Он оба раза был все еще при ворах, когда их схватили... Покинул дворец — и вернулся. К своему владельцу. Не потерялся в кутерьме. Тоже — случайно?

— Всякие совпадения бывают.

— О, боги! — прорычал Черер, грохнув по столу кувшинчиком. — Хуже нет, чем быть обязанным жизнью барану!

— Всего лишь баран? В прошлый раз был — тупой ублюдок слепого осла и сухорукой хобицы.

— Да ты просто...

Он осекся. Под столом я врезал ему по голени.

В зал проскользнула тощая фигура, укутанная в темный плащ, — и не так давно этот плащ был мой. Впрочем, я и походку его, и все повадки знаю так, что узнал бы в чем угодно.

Покрутившись по залу, мальчишка подсел к нам. На вид он тощий, почти хрупкий, — но только это впечатление обманчиво.

— Ну? — шепнул я.

— Во дворце суета, — сказал Эйк.

Черер оскалился:

— Попался?

Эйк пожал плечами.

— Бегают. Все бойницы в факелах. Криков много.

— Если криков много, то это хороший знак, — сказал я.

Но оставаться хорошим он будет совсем недолго. Если Мури не объявится прямо сейчас...

Если Мури не схватили, то он должен был уйти от дворца раньше, чем Эйк, — Эйк следил за дворцом с площади. Ну а если ушел раньше, то и прийти сюда — тоже должен был раньше Эйка.

Ну, хорошо: пусть Эйк шел сюда с площади напрямик, а Мури пришлось делать крюк, не через площадь же ему было бежать, на глазах у дворцовых слуг... Да и на площади всегда кто-то из городской стражи... Но все равно. Либо сейчас он будет здесь — либо отсюда надо убираться.

— Собак не видел? — тихо бросил Черер.

Эйк мотнул головой.

— А эльфы?

Эйк криво ощерился.

— А этих там?.. — Черер мазнул себя по груди.

— Гарпии-то? На площади уже человек шесть было, когда я уходил. Ну и во дворце, конечно. Они там вместе со слугами. Носятся все.